Я провел с артефактом уже много дней. Или это были недели? Месяцы? Я уже не знаю…

Время от времени ко мне приходят люди – они предлагают еду или развлекают меня. Они говорят, что мне нужно на время прекратить мои занятия… А Малик считает, что я должен навсегда отказаться от них. Но я еще не готов. Я должен понять это Яблоко Эдема. Может, это оружие? Хранилище сведений? И то, и другое? «И кто умножает познания, умножать скорбь…» Я не могу понять это высказывание в переносном смысле – но в прямом? Возможно ли это? Неужели существует мир, в котором для войны нужны не мечи и доспехи, а идеи и сведения?

Назначение Яблока очень простое – даже слишком. Подчинение. Контроль. Но процесс, методы и способы, которое оно использует… это нечто поразительное. Всем, кто попадает в его сияние, оно обещает то, о чем они мечтают. А взамен Яблоко просит только об одном: о полном и безоговорочном повиновении. И кто бы мог отказаться от такого предложения?

Я помню свой момент слабости, когда слова Аль-Муалима потрясли меня. Он, мой второй отец, оказался моим злейшим врагом. И одной лишь тени сомнения было достаточно для него, чтобы управлять моим сознанием. Но я победил его фантомов, обрел уверенность в себе и отправил Аль-Муалима в мир иной. Я освободился. Но теперь я думаю… Освободился ли я? Ведь я снова отчаянно пытаюсь понять то, что я поклялся уничтожить.

Все потому, что у Яблока есть своя история, и мы должны узнать ее. Я чувствую проблески какой-то великой силы. Нам всем угрожает опасность, и мой долг – защитить нас от нее. Я не должен – не могу – повернуть назад, не узнав истину.

Ниже приведены три великих противоречия Ордена Ассассинов:
1) Мы стремимся поддерживать мир, но наш метод – убийство.
2) Мы стремимся просветить людей, но требуем подчинения господину и правилам.
3) Мы стремимся разъяснить всем опасность слепой веры, но сами ее практикуем.
У меня нет удовлетворительного ответа на эти обвинения, только догадки… Действительно ли мы нарушаем правила ради всеобщего блага? А если так, то кто мы тогда – лжецы, мошенники, слабаки? Много лет я провел в размышления над этими вопросами, но так и не пришел к окончательному выводу… И боюсь, что его не существует. Ничто не истинно. Все дозволено. Значит, ответ содержится в наших собственных принципах? Значит, человек может совмещать в себе прямо противоположные свойства? А почему бы и нет? Разве я не являюсь доказательством этого? А мы – благородные герои, прибегающие к варварским средствам? Мы, называющие жизнь священной, но с легкостью отнимающие ее к тех, кого мы считаем нашими врагами?

Те, кто пришел до, - кто они? Что привело их сюда? Как давно они прибыли – сотни лет назад, тысячи? Еще раньше? От них так мало осталось… Что заставило их уйти? А эти артефакты? Это послании нам, инструменты, которые должны помочь? Или же мы сражаемся за мусор, объявляя священными реликвиями их сломанные игрушки?

Я пришел к выводу, что наша тактика тоже должна измениться. А это значит – больше никаких крепостей, никаких публичных убийств, которыми мы славились. Мы должны плести наши сети тихо – и не так, как делали это в прошлом.

Но хоть я и прошу моих братьев отказаться от своих ритуалов, я вовсе не желаю, чтобы они отказались от нашего Кредо. Ведь именно наше Кредо делает нас Ассассинами, а не отрубленные пальцы, лживые сказки о рае и запрет на использование ядом. Мы должны служить людям, а не обычаям. Если нужно действовать тихо, мы будем действовать тихо. Если нужно использовать яд, мы станем отравителями. Мы не станем требовать от Ассассинов жертвовать пальцы в обмен на клинки. И не будем обмывать новичков разными россказнями и фокусами. Мы будем говорить честно и открыто. Мы возродимся…

Мне думалось, Ада заставит меня уйти на покой, я вложу меч в ножны и заживу обычной жизнью. Но теперь я знаю, что есть вещи, о которых лучше не мечтать… Ее лицо стоит у меня перед глазами. Я все время вспоминаю о тех днях, когда я гнался по морю за Тамплиерами, которые ее похитили. Я почти догнал их. Почти. Если бы я только мог плыть быстрее! Но все вышло иначе… Я вспоминаю о том, как нашел ее тело – и какой ужас застыл в ее глазах… Я убивал ее похитителей одного за другим – до тех пор, пока все они не отправились на тот свет. Но это не принесло мне радости, ведь их смерть не воскресила Аду и не залечила мои раны. Когда Ада погибла, я был уверен, что никогда не смогу полюбить. К счастью, я ошибался.