Большое руководство по книгам TES V Skyrim.

Здесь представлена только художественная и публицистическая литература.

Вступление

Хочу представить вашему взору всю художественную и публицистическаую литературу
The Elder Scrolls V: Skyrim + DLC.

«

«Безумцы» Предела

Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Трактат о культуре Изгоев

Автор: Арриан Арий
Имперский ученый

С тех пор как Тайбер Септим одержал легендарную победу над «местными варварами» в битве при Старом Хролдане, имперские и нордские учёные отзывались о местном населении Предела как о дикарях, которые склонны к беспричинным приступам ярости, поклоняются еретическим богам и обожествляют животных и духов природы, которых лучше избегать всем цивилизованным людям. На самом же деле все подобные описания — не более чем «притчи победителей», излагающие взгляд, намеренно зауженный ввиду постоянной борьбы, которую Империя ведёт с древним и гордым народом, что жил в этом краю задолго до того, как Тайбер Септим впервые ступил на землю Тамриэля. В свете всего этого, я надеюсь представить более полное, точное и справедливое описание людей, столь долго пребывавших в незавидном положении «врагов», «смутьянов» и «этих».

Начнём с Изгоев, так называемых «безумцев» Предела. В Имперском легионе их относят к обыкновенным разбойникам, указывая на постоянные набеги и нападения, каковые те устраивают на территории владения. Но ни в одной из военных сводок не задаётся вопрос «почему?». Если бы они были просто шайкой бандитов, в их целях, несомненно, было бы захватить как можно больше золота ценой наименьшего количества погибших со своей стороны. Но во время нападений Изгоев происходит прямо противоположное. Значительные суммы денег остаются нетронутыми, а их бойцы без лишних сомнений отправляются на смерть, лишь бы не попасться в руки Имперских солдат.

Эти противоречия и привели меня в Маркарт, столицу Предела, в поисках ответов. Там я встретил одну старую женщину из числа коренных жителей, которая просила не упоминать её имя в моих записях. Она поведала мне длинную историю своей семьи. О том, что, по её мнению, их истоки уходят в Хай Рок, на родину бретонов (что объяснило бы схожести в чертах лица и телосложении этих двух народов). О том, как пришли норды и забрали у них земли, богов и культуру. Когда же я спрашивал её об Изгоях, старая женщина говорила, что это «настоящие» мужчины и женщины Предела: те, кто отказался сдаться нордам. Те, что по-прежнему исповедовали старинные традиции, которые все остальные её соотечественники предали в обмен на мир.

Со временем в ходе своих изысканий, подтверждавших историю старой женщины, я смог заручиться доверием многих других коренных жителей. Вышло так, что один из них устроил для меня встречу, как мне казалось, со старейшиной их деревни. С ужасом я обнаружил, что меня привели в лагерь, где было полно черепов животных, отрубленных голов и ещё бьющихся сердец, о которых я читал в военных сводках, когда ещё был в Имперском городе. Там я встретил Корторана, Изгоя, которого, по-видимому, позабавило, что я решил записать его историю. Ниже я привожу её целиком:

«Хотите знать, кто такие Изгои? Мы — люди, вынужденные грабить собственный край. Выжигать собственную землю. Мы — бич нордов. Топор, падающий в ночи. Последний крик перед тем, как боги заберут вашу душу. Мы — истинные сыновья и дочери Предела. Духи и ворожеи жили здесь испокон веков, и они на нашей стороне. Уходите. Уходите и скажите своей Империи, что мы возвратим себе наше королевство. И в тот день уже мы будем хоронить ваших убитых в земле, которая уже не будет вашей».

#

16 аккордов безумия, т. VI

Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• Храм Призывателей Ночи — в библиотеке.

Текст
История Хирсина

Неизменно гордый и уверенный в себе, Безумный Принц Обливиона, стоя как-то на пятый день Середины года среди бесплодных пиков Скайрима, решил предложить Хирсину пари. Бог-Охотник материализовался, ибо то был его день, и заинтриговала его самонадеянность Шеогората.

Несравненно противоречивый, Шеогорат держит в своём царстве хихикающих бездельников, пламенных творцов и жестоких убийц. Безумный Принц заключает бесполезные сделки и провоцирует бессмысленные кровопролития лишь для того, чтобы порадоваться чужому смущению, горю или ярости. Вот его подмостки, и на этой сцене он собрался помериться силами с Хирсином.

Притворно смутившись, хитрый принц предложил состязание — пусть каждый из них вырастит зверя, и через три года, час в час, на этом же месте их питомцы сойдутся в смертельной схватке. Не выразив никаких эмоций на своей устрашающей физиономии, Хирсин согласился. Оставив после себя лишь облачко поднявшихся снежинок, принцы вернулись каждый в своё царство.

Самоуверенный, но знающий Шеогората как ловкача, Хирсин тайно взрастил жуткую тварь в своём скрытом домене. Он призвал древнего даэдрота и пропитал его отвратительным проклятьем ликантропии. Чёрное, как смола, сердце, зазубренные челюсти… у этого невыразимого кoшмapa не было равных даже среди величайших охотников Хирсина.

Прошло три года, в назначенный день Хирсин вернулся на условленное место. Шеогорат уже поджидал его, сидя скрестив ноги на камушке, и тихо насвистывал. Принц Охоты ударил копьём оземь, вызывая своё сверхъестественное рычащее чудище. Сняв шляпу, спокойный как всегда, Шеогорат встал и отступил в сторону, открыв взору крошечную пёструю птичку, устроившуюся на камне. Она сдержанно чирикнула, голос её был чуть слышен в порыве ветра.

Стремительным рывком даэдрот прыгнул к камню, оставив от него лишь кучу осколков. Полагая себя победителем, монстр оскалил окровавленные челюсти в насмешливой ухмылке, и тогда очаровательная песенка усладила бодрящий воздух. Маленькая птичка легко поскакала по морде взбешённого даэдрота. Шеогорат со сдерживаемой улыбкой наблюдал, как крошечное существо вспрыгнуло на осколок камня, застрявший в чешуе огромного зверя, прямо меж его пугающих глаз. С яростным воем оборотень ослепил себя, пытаясь избавиться от помехи. Шли часы. Хирсин со стыдом видел, как самый совершенный его питомец методично уничтожает себя, пытаясь расправиться с птичкой, похоже, не обращающей на него никакого внимания и всё поющей одиноким скалам свои грустные песенки.

Когда же чудище наконец пало, Хирсин в ярости спалил искалеченный труп и отступил в своё царство, сыпля ругательствами на забытых языках. Его проклятья всё ещё висят над теми вершинами, и никто из путешественников не задерживается в тех краях, опасаясь встретить там воплощение ужасного божества.

Шеогорат посадил крошечную певунью себе на плечо, повернулся, спустился с гор и направился навстречу тёплым ветрам и ярким закатам Абесинского побережья, насвистывая в унисон с мельчайшим из воителей Тамриэля.

16 аккордов безумия, т. IX

Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• Можно купить у Урага гро-Шуба в Коллегии Винтерхолда.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Может быть найдена в любом месте Апокрифа.

Текст
История Вермины

Он не знал, от чего бежит и куда, но его это не волновало. Одно желание переполняло его разум — бежать, больше ничему там места не находилось. Он оглядывался в поисках примет, чего-нибудь, что позволило бы ему определить, где он находится, но тщетно — плоская равнина, по которой он бежал, простиралась от горизонта до горизонта. «Просто бежать, — думал он про себя. — Я должен бежать так быстро, как смогу». Он всё мчался и мчался, и не было конца его бегу — не на чём было остановиться ни мысли, ни взгляду…

Над Дариусом Шано, мирно лежащим в своей кровати, стояли его госпожа, Вермина Плетельщица Снов, и Безумный Бог Шеогорат. Вермина с гордостью смотрела на своего последователя и хвалилась своим маленьким сокровищем.

«У него такой потенциал! Вдохновляющими грёзами я взрастила его литературный талант от отрочества до зрелости, и теперь его провозглашают выдающимся бардом и поэтом! Он заслужит немалую славу, прежде чем надоест мне». Шеогорат тоже пристально взглянул на юного бретонца и увидел, что он вправду успел стать знаменитостью среди смертных.

«Хмм, — задумался Шеогорат, — но многие ли ненавидят этого созданного тобой смертного? Ведь именно ненависть смертных подтверждает величие, а не их любовь. Несомненно, ты сможешь добиться и этого, не так ли?»

Вермина прищурилась: «Да, смертные действительно нередко бывают глупы и мелочны и правда, что многие лучшие из них были презираемы. Не беспокойся, безумец, ибо я смогу добиться многих форм признания для него, и ненависти в том числе».

«Возможно, Плетельщица Снов, будет забавно узнать, у кого из нас есть такие силы? Возбуди глупую, высокомерную ненависть к этому смертному за десять лет, а потом я сделаю то же самое. Мы увидим, кто из нас более талантлив. Условимся лишь о том, чтобы в этом деле не было прямой помощи или вмешательства кого-либо из даэдра».

Тут она почувствовала уверенность в себе. «Безумный Бог действительно силён, но эта задача создана именно для меня. Смертных отталкивает безумие, но редко его считают достойным ненависти. Я с удовольствием докажу это тебе, когда извлеку тончайшие оттенки кошмаров из подсознания этого смертного».

Так на девятнадцатом году жизни сны Дариуса Шано начали меняться. Ночь всегда несла в себе страх, но теперь к нему добавилось кое-что ещё. Тьма начала вползать в его дрёму, тьма, высасывавшая все чувства и краски, оставлявшая после себя лишь пустоту. Когда это случалось, он раскрывал рот для крика, но обнаруживал, что тьма забрала и его голос тоже. Всё заполнялось ужасом и пустотой, и каждая ночь приносила ему новое понимание смерти. Однако, просыпаясь, он не чувствовал страха, ибо был уверен, что его госпожа делает это с какой-то ведомой ей целью.

Действительно, однажды ночью Вермина сама выступила из пустоты. Она приблизилась к нему вплотную, столь близко, что могла шептать ему в ухо.

«Смотри внимательно, мой любимый!» С этим она сдернула пустоту прочь и наполнила сны Дариуса картинами наиболее ужасных извращений натуры. Люди со снятой кожей, пожираемые другими людьми, невообразимые звери со многими конечностями и пастями, сожжение целых народов — всю ночь он слышал их крики и вой. Со временем видения разъели его душу, и в его произведениях стали отражаться преследующие его кошмары. Сны, приходившие ему ночами, воплощались на бумаге; чудовищное зло и пороки, сочившиеся со страниц его трудов, и возмущали, и восхищали публику. Она упивалась каждой отвратительной деталью. Находились те, кто открыто наслаждался этими шокирующими творениями, а его популярность в их среде лишь питала ненависть тех, кто находил его работы омерзительными. Так продолжалось несколько лет, в течение которых скандальная известность Дариуса постоянно росла. Вдруг, на двадцать девятом году его жизни, без предупреждения сны и кошмары прекратились.

Дариусу полегчало, он больше не испытывал ночных мук, но был смущён. «Чем я огорчил свою госпожу? — вопрошал он. — Почему она покинула меня?» Вермина не отвечала на его мольбы. Никто не отвечал, и беспокойные грёзы оставили Дариуса, позволив ему наслаждаться долгим, глубоким сном.

Интерес публики к трудам Дариуса Шано угас. Его проза утратила новизну, и идеи не вызывали прежнего шока и ярости у людей. По мере того, как память о дурной славе и ужасающих видениях таяла, вопросы, клубившиеся в его мозгу, постепенно переросли в обиду на Вермину, его бывшую госпожу. Обида трансформировалась в ненависть, из ненависти выросла насмешка, а со временем насмешка сменилась неверием. Постепенно стало ясно — Вермина никогда не говорила с ним; видения были просто плодом больного разума, наконец-то исцелившегося. Он был обманут собственным подсознанием, гнев и стыд переполняли его. Человек, когда-то разговаривавший с божеством, постепенно скатился к ереси.

Со временем вся горечь, сомнения и кощунство объединились в новой философии, пронизавшей все последующие труды Дариуса. Он бросал вызов как самим богам, так и инфантильной публике и продажному государству за поклонение им. Он наделял их всех карикатурными образами, не жалея никого и никому не давая пощады. Он громогласно предлагал богам, коли они существуют, поразить его, он смеялся, когда его слова не находили ответа. На всё это сограждане отвечали куда большей ненавистью, чем они испытывали к его прежним работам. Начало его карьеры задевало лишь их чувства, сейчас же он уязвлял людей прямо в сердце.

Он находил всё больше объектов для насмешки. Храмы, благородные и простолюдины становились мишенью для его сатирических произведений. Наконец, в возрасте тридцати девяти лет, Дариус написал пьесу, названную «Благороднейший глупец», где высмеивал бога-императора Тайбера Септима, вошедшего в жалкий, с его точки зрения, культ Девяти Божеств. Король Дейнии, которого выскочка Дариус также успел унизить, не упустил своего шанса — за святотатство и антиимперскую пропаганду Дариус Шано был обезглавлен церемониальным клинком на глазах вопящей многосотенной толпы. Последние горчайшие слова его были заглушены кровью, что хлынула через рот.

Через двадцать лет после начала спора Вермина и Шеогорат встретились над обезглавленным телом Дариуса Шано. Плетельщица Снов с нетерпением ожидала встречи; она годами ожидала возможности упрекнуть Принца Даэдра за его бездействие.

«Ты обманул меня, Шеогорат! Я выполнила свою часть сделки, но ты за десять лет ни разу не вступил со смертным в общение. Он ничем не обязан своим величием ни тебе, ни твоим талантам и влиянию!»

«Ерунда, — проворчал Безумный Бог. — Я всё время был с ним! Когда вышло твоё время и началось моё, звук твоего голоса в его ушах сменился тишиной. Я устранил связь с тем, из чего он извлекал наибольшее удовольствие и в чём видел смысл существования, я лишил его внимания, в котором это создание столь отчаянно нуждалось. Оставшись без госпожи, этот человек мог впасть в негодование и злобу. Горечь его стала абсолютна, безумие овладело им, перелилось через край ненавистью. Ныне он принадлежит царству моему как вечный слуга».

Шеогорат обернулся и заговорил с пустотой рядом.

«Воистину, Дариус Шано был славным смертным. Презираемый соплеменниками, королями и даже богами, которых он высмеивал. В ознаменование моего успеха приму я шестьдесят последователей Вермины себе на службу. И спящие проснутся безумными».

Так Шеогорат научил Вермину, что без безумия нет сновидений и нет творчества. Вермина никогда не забудет этот урок.

16 аккордов безумия, т. XII (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
• Апокриф, в сундуке рядом с наградой за прохождение квеста Чёрная книга: Ветры перемен;
  
• Апокриф, рандомно может выпасть у искателя.

Текст
История Малаката

В дни, предшествовавшие основанию Орсиниума, отверженный народ орков постоянно подвергался гонениям и преследованиям ещё более лютым, чем в наше время их потомки. Поэтому многие великие орсимерские воины странствовали, устраняя любые препятствия, встававшие на пути своего народа. О многих из них помнят и поныне, среди них Проклятый Легион, Громма Безволосый и благородный Эммег гро-Кайра. Этот последний воитель стал бы поистине легендой всего Тамриэля, не привлеки он внимания определённых принцев даэдра.

Эммег гро-Кайра был сыном юной безмужней женщины, умершей при его рождении. Он был выращен шаманом своего племени, Гриликамогом, в горах, ныне называемых Нормарскими Высотами. На исходе пятнадцатого года жизни Эммег собственноручно выковал богато украшенные чешуйчатые доспехи, знак совершеннолетия в его племени. В день бури Эммег закрепил последнюю заклёпку и, надев тяжелый плащ поверх массивной брони, покинул свою деревню, чтобы никогда не вернуться. А слава о его подвигах всегда достигала дома, защищал ли он купеческие караваны от налётчиков или освобождал порабощённых зверолюдей. Вести о благородном воителе-орке были на устах даже у бретонцев, правда, зачастую тут присутствовал и оттенок страха.

Прошло около двух лет с момента достижения им совершеннолетия. Гро-Кайра как раз собирался разбить лагерь, когда тонкий голос окликнул его из сгущающихся сумерек. Странно было слышать слова родного языка, произносимые явно не орком.

«Лорд Кайра, — произнёс этот голос, — рассказы о твоих свершениях на устах у многих, достигли они и моих ушей». Вглядевшись во мрак, Эммег рассмотрел закутанную в плащ фигуру, силуэт, искажённый и эфемерный в отблесках пламени костра. По голосу он сначала решил, что с ним говорит старуха, но теперь, присмотревшись, счёл, что это скорее тощий и долговязый мужчина, хотя и не смог разглядеть других деталей.

«Возможно, — начал орк, насторожившись. — Но я не ищу славы. Кто ты?» Проигнорировав вопрос, неизвестный продолжил: «Несмотря на это, орсимер, слава сама находит тебя, и я принёс дар, достойный её». Плащ незнакомца слегка раздвинулся, приоткрыв несколько блеснувших в лунном свете пуговиц, из-под него была извлечена какая-то связка и брошена сбоку от огня между собеседниками. Эммег осторожно размотал ветошь, в которую было завёрнуто содержимое, и был поражён, обнаружив широкий изогнутый клинок с изысканно украшенной рукоятью. Оружие было тяжелым, и Эммег понял, что тщательно украшенная головка эфеса служит практической цели — для балансировки значительного веса самого клинка. Нынешний вид оружия не слишком впечатляет, решил орк, но если счистить ржавчину и вставить несколько камней взамен отсутствующих, то это будет оружие, достойное воителя вдесятеро более славного, чем он.

«Его называют Хищный Клюв, — заговорил тощий незнакомец, видя возбуждение на лице гро-Кайры. — Я выменял его на секрет и коня впридачу в более тёплых местах, чем эти. Однако в моих преклонных годах мне повезёт, если я сумею хотя бы поднять его. Будет правильно, если я передам его тебе. Владение им изменит всю твою жизнь». Преодолевая желание вновь прикоснуться к изгибу благородного клинка, Эммег переключил внимание на пришельца.

«Твои слова приятны, старик, — сказал Эммег, не скрывая подозрений. — Но я не дурак. Ты однажды уже выторговал этот клинок, и сегодня желаешь выторговать что-то за него. Чего ты хочешь?» Плечи незнакомца опустились, и Эммег был доволен, что раскрыл истинную цель странного визита. Они посидели ещё, в итоге Эммег отдал ворох мехов, горячую еду и полную пригоршню монет за необычный меч. К утру странника и след простыл.

В неделю, последовавшую за памятной встречей, так и не нашлось повода вытащить Хищный Клюв из ножен. Эммег не встретил никого в лесах, а рацион его составили дичь и маленький олень, подстреленные из лука. Он не искал битв, покой вполне устраивал его, но на седьмое утро, когда туман ещё держался под нависшими ветвями, слух Эммега уловил в лесных дебрях предательский скрип снега и треск ветвей под тяжестью чьих-то шагов.

Ноздри Эммега расширились, но он находился с наветренной стороны. Не имея возможности увидеть или учуять визитёра и зная, что ветер уже отнёс его запах и предупредил о его присутствии, орк напрягся и осторожно извлёк Клюв из ножен. Эммег сам так никогда и не осознал того, что произошло впоследствии.

Первый проблеск памяти Эммега гро-Кайры с момента извлечения Хищного Клюва из ножен запечатлел изогнутый клинок, рассекающий воздух перед ним и разбрызгивающий кровь по нетронутому снегу, пологом укрывшему землю. Вторым воспоминанием стало ощущение неистовой жажды крови, овладевшее им, но тут же он увидел свою жертву, девушку-орка на несколько лет младше его самого, её тело в рубцах отвратительных ран, способных десятикратно убить сильного мужчину.

Отвращение Эммега пересилило овладевшее им безумие: собрав всю свою волю, он разжал пальцы, сжимавшие рукоять меча, и позволил клинку отлететь прочь. С диссонирующим звоном тот прорезал воздух и утонул в сугробе. Эммег бежал прочь, сгорая от стыда и ужаса, накинув капюшон плаща, чтобы скрыть лицо от осуждающего взгляда рассветного солнца.

Всякий ужаснулся бы, придя на то место, где Эммег гро-Кайра учинил расправу над одной из себе подобных. Ниже шеи тело девушки было ободрано и изуродовано почти до неузнаваемости, а нетронутое лицо застыло в выражении непреодолимого ужаса.

Именно на этом месте Шеогорат провёл нужные ритуалы и призвал Малаката, и два лорда даэдра встретились над обезображенным телом.

Преодолев гнев, сковавший поначалу его язык, Малакат прогрохотал гортанным голосом: «Зачем ты показываешь мне это, Безумец? Тебе радостно видеть моё горе, вызванное смертью моих детей?» С этими словами покровитель орсимеров бросил на собеседника обвиняющий взгляд.

«По рождению она была твоей, брат отверженный, — начал Шеогорат, сохраняя полную серьёзность. — Но в душе она была моей дочерью. Моя печаль не меньше твоей, и мой гнев не меньше твоего».

«Я в этом не уверен, — проворчал Малакат. — Но право возмездия за это преступление принадлежит мне, точно. Я не желаю спора. Отступись». Когда устрашающий принц начал надвигаться на него, Шеогорат заговорил вновь.

«Я не встану между тобой и твоей местью. Я даже помогу тебе. У меня есть слуги в этой глуши, и я могу подсказать, где найти нашего общего врага. Я прошу лишь использовать оружие, которое выберу я. Убей преступника моим клинком и низвергни его в моё царство, где я взыщу с него своё. Здесь же право благородной мести воистину твоё».

Малакат согласился на это, принял от Шеогората широкий меч и ушёл.

Малакат возник на пути убийцы — закутанной в плащ фигуры, смутно видимой сквозь буран. Проревев проклятье столь страшное, что скрючились окружающие деревья, принц выхватил лезвие из ножен и настиг беглеца быстрее, чем дикий лис. Кипя гневом, он описал мечом дугу, отделившую голову его врага от плеч, и вонзил клинок в его грудь, выбив струи крови, оросившие красными брызгами чешуйчатую броню и тяжёлый плащ.

Задыхаясь от неожиданной ярости и стремительности собственных действий, Малакат опустился на колено, в то время как тело перед ним тяжело повалилось назад, а голова откатилась на широкий плоский камень. Следующий звук разорвал тишину подобно молнии.

«П-прости…» — просипел голос Эммега гро-Кайры. Глаза Малаката расширились, когда он взглянул на отсечённую голову с текущей изо рта кровью, но всё ещё почему-то живую. Её глаза дико вращались, пытаясь сфокусироваться на воплощении Малаката. Когда-то гордые, глаза воителя истекали слезами печали, боли, смущения и узнавания.

16 аккордов безумия, т. XII (Стр. 2)

«П-прости…» — просипел голос Эммега гро-Кайры. Глаза Малаката расширились, когда он взглянул на отсечённую голову с текущей изо рта кровью, но всё ещё почему-то живую. Её глаза дико вращались, пытаясь сфокусироваться на воплощении Малаката. Когда-то гордые, глаза воителя истекали слезами печали, боли, смущения и узнавания.

К своему ужасу, Малакат только теперь осознал, что убитый им был не только одним из его детей-орсимеров, но и в буквальном смысле сыном, которым он одарил девушку-орка годы назад. Невыносимо долгие мгновения двое смотрели друг на друга, подавленные и потрясённые.

Потом, бесшумный, как смазанная сталь, Шеогорат выступил на поляну. Он поднял голову Эммега гро-Кайры и положил её в маленькую серую сумку. Шеогорат извлёк Хищный Клюв из трупа и повернулся, чтобы уйти прочь. Малакат начал вставать, но вновь опустился на колени, зная, что он необратимо низверг своего собственного отпрыска в домен Шеогората, и оплакивал свою ошибку, пока хриплые мольбы его сына не затихли за замёрзшим горизонтом.

2920, Месяц Утренней звезды (т. 1) (Стр.1)

Автор: Карловак Таунвей
Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Одноручное оружие +1

Местонахождение

• Северная сторожевая крепость — на полке барной стойки.
  
• Пещера Заблудшее Эхо — на алтаре.
  
• Морфал — в доме Йоргена и Лами, в корзине на бочке у кровати.
  
• На запад от Теснины грабителя в логове саблезубов на теле охотника.
  
• Дрифтшейд — Приют — на столе в комнате с обломками Вутрад.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Форт Стражи Рассвета — на верхнем уровне возле спальника (надо подняться по винтовой лестнице и выйти в Ущелье Утренней Зари).

Текст
Месяц Утренней звезды
2920, книга первая
Последний год Первой эры
Карловак Таунвей

1, месяц Утренней звезды, год 2920-й

Морнхолд, Морровинд

Альмалексия лежала на мехах в своей кровати и грезила. Она не открывала глаза, пока солнечный свет, пробившийся в комнату, не озарил деревянные и телесные цвета её комнаты молочным сиянием. Было тихо и безмятежно. Уютный облик её комнаты разительно отличался от её видений, полных крови и пиршеств. Некоторое время она просто смотрела в потолок, пытаясь разобраться в своих видениях.

Во внутреннем дворе её замка находился бурлящий пруд, от которого в это прохладное зимнее утро шёл пар. Она махнула рукой, пруд очистился, и она увидела лицо своего возлюбленного, Вивека, который находился в своём рабочем кабинете на севере. Некоторое время ей не хотелось ничего ему говорить: он был так красив в своём красном одеянии, Вивек писал стихи, он занимался этим каждое утро.

«Вивек, — сказала она, и он поднял голову и улыбнулся, глядя на её лицо, находившееся за тысячу миль. — У меня было видение о конце войны.»

«Не думаю, что кто-нибудь сможет себе представить конец войны, ведь она уже длится восемьдесят лет, — сказал Вивек, улыбнувшись, но тут же стал серьёзным, он всегда доверял пророчествам Альмалексии. — Кто победит? Морровинд или Империя Сиродила?»

«Если Сота Сила не будет в Морровинде, мы проиграем», — ответила она.

«Разведка доложила мне, что Империя собирается напасть с севера, ранней весной, самое позднее, в месяц Первого зерна. Ты сможешь отправиться в Артейум и убедить его вернуться?»

«Я выезжаю сегодня», — просто ответила она.

4, месяц Утренней звезды, год 2920-й

Гидеон, Чернотопье

Императрица мерила шагами свою камеру. Зима давала ей массу бесполезной энергии, летом она, скорее всего, будет сидеть у окна и благодарить богов за каждое дуновение затхлого ветра с болот. В другом углу комнаты лежал незаконченный гобелен, на котором был изображён танец в Имперском дворце. Ей показалось, что гобелен издевается над ней. Она сняла его с рамы, порвала на кусочки и разбросала по всей комнате.

Потом она рассмеялась над своим бесполезным актом сопротивления. У неё будет достаточно времени, чтобы восстановить этот гобелен и сделать ещё сотню других. Император заточил её в Замке Джиовез семь лет назад, и вряд ли он выпустит императрицу отсюда до самой её или его смерти.

Вздохнув, она дёрнула за шнур, чтобы позвать своего рыцаря Зуука. Он появился в дверях в считанные минуты, в полной униформе, как и подобает Имперскому Стражу. Большинство мужчин в племени Котринги, находившемся в Чернотопье, предпочитало ходить совсем без одежды, но Зуук носил одежду, и поэтому выгодно отличался от остальных. Его серебристая, отражающая свет кожа была видна только на лице, шее и руках.

«Ваше императорское величество», — сказал он, поклонившись.

«Зуук, — сказала императрица Тавия. — Мне скучно. Давай сегодня обсудим с тобой способы убийства моего мужа.»

14, месяц Утренней звезды, год 2920-й

Имперский Город, Сиродил

Колокольный звон, провозглашающий молитву Южного Ветра, пронёсся эхом по широким бульварам и садам Имперского Города, созывая всех в храмы. Император Реман III всегда посещал службы в Храме Единого, а его сын и наследник принц Джуйлек, напротив, считал политически верным в каждый религиозный праздник отправляться в разные храмы. В этом году он выбрал собор Милости Мары.

Службы собора Милости были на счастье короткими, но император мог вернуться во дворец только во второй половине дня. К тому времени сражающиеся на арене уже с нетерпением ожидали начала церемонии. Толпа поумерила свой пыл, когда потентат Версидью-Шайе вызвал на арену труппу акробатов-каджитов.

«Ваша религия куда более удобна, чем моя, — сказал император своему потентату, как бы извиняясь. — Какая игра будет сегодня первой?»

«Битва один на один между двумя умелыми воинами, — сказал потентат, его чешуйчатая кожа поблескивала на солнце, когда он вставал. — Вооружёнными в соответствии со своими традициями.»

«Звучит хорошо, — сказал император и захлопал в ладоши. — Пусть соревнование начнётся!»

Как только он увидел двух воинов, выходящих на арену под рев толпы, император Реман III вспомнил, что дал согласие на этот поединок несколько месяцев назад, но совершенно забыл об этом. Одним из состязающихся был сын потентата, Савириен-Чорак, блестящий и скользкий, как угорь, сжимающий катану и вакизаши в обманчиво слабых руках. Другим бойцом был сын императора Джуйлек в эбонитовой броне, с варварским орочьим шлемом на голове, щитом и длинным мечом на боку.

«Это будет захватывающее зрелище, — прошипел потентат, у него на лице была широкая ухмылка. — Я не знаю, видел ли я такие битвы между Сиродилом и Акавиром. Обычно армия против армии. В конечном итоге, мы сможем выяснить, что лучше — создавать броню, чтобы побеждать оружие, как делаете вы, люди, или создавать мечи, чтобы побеждать броню, как делаем мы.»

Никто в толпе, не считая нескольких советников из Акавира и самого потентата, не хотел, чтобы Савириен-Чорак выиграл, но все затаили дыхание, глядя на его грациозные движения. Его мечи, казалось, были вторым хвостом акавирца и составляли со своим владельцем единое целое. Противовес позволил молодой рептилии свернуться в клубок и перекатиться в центр круга, где он и занял наступательную позицию. Выход принца произвёл намного меньше впечатления на зрителей.

Когда они набросились друг на друга, толпа заревела от восторга. Акавирец был подобен луне на орбите вокруг принца, он без усилий оказывался у него за плечом, пытаясь нанести удар сзади, но принц молниеносно разворачивался в сторону противника и блокировал удар щитом. Но и его контрудары попадали исключительно по воздуху, а его противник падал на землю и проскальзывал у него между ног, от чего принц спотыкался. Наконец, принц упал на землю с оглушительным грохотом.

Металл и воздух сплелись воедино, когда Савириен-Чорак начал наносить удар за ударом, а принц по-прежнему блокировал их своим щитом.

«В нашей культуре нет щитов, — пробормотал Версидью-Шайе императору. — Моему мальчику это кажется странным, могу себе представить. В нашей стране, если ты не хочешь, чтобы тебя ударили, ты убираешься с пути.»

Когда Савириен-Чорак наклонился назад, чтобы нанести очередную серию ударов, принц вдруг ударил его по хвосту, от чего тот немедленно упал. Он тут же поднялся, но к тому времени принц уже встал на ноги. Они начали кружить на месте, и занимались этим до тех пор, пока Савириен-Чорак не рванулся вперед, вытащив катану. Принц увидел, что собирается сделать его противник, и блокировал катану мечом, а вакизаши — щитом. Короткое лезвие застряло в щите, и Савириен-Чорак потерял равновесие.

Клинок принца чиркнул по груди акавирца, и неожиданная острая боль заставила его бросить оружие. Через мгновение все было кончено. Савириен-Чорак распластался в пыли, а клинок принца находился у его горла.

2920, Месяц Утренней звезды (т. 1) (Стр. 2)

«Игра окончена!» — провозгласил император, голос которого тут же заглушили аплодисменты.

Принц усмехнулся и помог Савириен-Чораку встать и дойти до целителя. Император снисходительно похлопал своего потентата по спине, чувствуя невероятное облегчение. Когда битва началась, он и не осознал, что почти не надеялся на победу сына.

«Он будет хорошим воином, — сказал Версидью-Шайе. — И великим императором.»

«Помни об одном, — рассмеялся император. — У акавирцев много красивых движений, но если хоть один наш удар достигнет цели, вам придёт конец.»

«Ох, я запомню это», — закивал потентат.

Реман думал об этом комментарии всё время, пока продолжались игры, и почему-то не мог в полной мере насладиться собственным остроумием. Мог ли потентат оказаться ещё одним врагом, таким же, как императрица? На это стоит обратить внимание.

21, месяц Утренней звезды, год 2920-й

Морнхолд, Морровинд

«Почему ты не носишь зелёное платье, которое я тебе подарил?» — спросил герцог Морнхолда, глядя, как одевается молодая женщина.

«Оно мне не подходит, — улыбнулась Турала. — К тому же, я люблю красный цвет, ты же знаешь.»

«Оно тебе не подходит, потому что ты толстеешь», — засмеялся герцог, повалив её на кровать и покрывая поцелуями её грудь и живот. Она тоже рассмеялась, но потом встала и натянула своё красное платье.

«Я пухленькая, как и положено быть женщине, — сказала Турала. — Я увижу тебя завтра?»

«Нет, — сказал герцог. — Завтра мне надо развлекать Вивека, а на следующий день приезжает герцог Эбонхарта. Ты знаешь, я не особо любил Альмалексию и её методы правления до тех пор, пока она не уехала.»

«И со мной тоже самое, — улыбнулась Турала. — Я тебе понравлюсь только, когда уйду.»

«Это неправда, — фыркнул герцог. — Ты и сейчас мне очень нравишься.»

Турала позволила герцогу один поцелуй на прощание и выскользнула за дверь. Она продолжала думать о его словах. Будет ли герцог её любить, когда узнает, что она толстеет потому, что носит его ребёнка? Будет ли он её любить так, что ему захочется жениться на ней?

Год продолжается, наступает месяц Восхода солнца.

2920, Месяц Восхода солнца (т. 2) (Стр. 1)

Автор: Карловак Таунвей
Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Иллюзия+1

Местонахождение

• Маркарт — во внутреннем святилище храма Дибеллы, на книжной полке.
  
• Башня Светотьмы — на четвёртом этаже, перед входом в башню Светотьмы — Чертоги.
  
• Ансилвунд — в погребальных чертогах, на пьедестале.
  
• Логово Моварта — на столе рядом с кроватью.

Текст
Месяц Восхода солнца
2920, книга вторая
Последний год Первой эры
Карловак Таунвей

3, месяц Восхода солнца, год 2920-й

Остров Артейум, Саммерсет

Сота Сил наблюдал, как послушники один за другим доплывали до дерева оассом, срывали плод или цветок с его высоких ветвей прежде, чем упасть на землю с различной степенью изящества. Он улучил момент и одобрительно покачал головой, выражая восхищение дню. Побеленная статуя Сирабана, для которой, по слухам, великий маг сам позировал в незапамятные времена, высилась на краю утёса, словно обозревая бухту. Бледно-лиловые цветы проскато покачивались в такт мягкому ветерку. А внизу — океан и туманная граница между Артейумом и главным островом Саммерсет.

«В целом, приемлемо», — объявил он, когда последняя ученица бросила ему добытый плод. Взмах руки — и плоды с цветами вновь очутились на дереве. Ещё один взмах — и ученики образовали около чародея полукруг. Он достал из-под своих белых одеяний небольшой волокнистый шар, около фута в диаметре.

«Что это?»

Ученики поняли это задание. Им предстояло применить чары определения на этом загадочном предмете. Каждый послушник приблизил взор и вообразил этот шар в стихии вселенской Истины. Его энергия имела уникальные резонанс, как и у всех физических и духовных сущностей, отрицательную сторону, двойника, связанные пути, истинное значение, песнь в космосе, структуру ткани пространства, грань бытия, которая всегда существовала и будет существовать.

«Это шар», — сказал молодой норд по имени Веллег, что вызвало смешки у некоторых послушников помоложе, но большинство, и сам Сота Сил, нахмурились.

«Если уж ты дурак, то будь хотя бы забавным дураком, — проворчал чародей, а затем посмотрел на юную темноволосую альтмерскую девчушку, казавшуюся смущенной. — Лилата, а ты знаешь?»

«Это гром, — неуверенно предположила Лилата. — То, что дреуги меффуют, когда они испытывают к-к-кр-кревиназим.»

«Карвиназим, но всё равно очень неплохо, — похвалил Сота Сил. — А теперь скажи мне, что это значит?»

«Не знаю», — призналась Лилата. Остальные ученики тоже покачали головами.

«Есть несколько уровней понимания всего сущего, — сказал Сота Сил. — Простой человек смотрит на предмет и находит для него место в соответствии со своим образом мышления. Те, кто искушён в Старом пути, в пути Псиджиков, мистицизме, способны видеть предмет и определять его надлежащее предназначение. Но чтобы достичь понимания и отделить зёрна от плевел требуется ещё более глубокий уровень. Вы должны определить предмет по его роли и по истине в нём и истолковать его значение. В данном случае, этот предмет действительно называется гром. Он представляет собой субстанцию, образованную дреугами, подводной расой, обитающей в северной и западной частях континента. Один год в жизни они испытывают карвиназим, в это время они выбираются на сушу и ходят по ней. А потом они возвращаются в воду и меффуют, то есть переваривают кожу и органы, необходимые для жизни на суше. А потом они выбрасывают всё это, эта субстанция имеет форму шара. Гром. Выделения дреугов».

Ученики смотрели на шар, борясь с тошнотой. Сота Сил всегда любил этот урок.

4, месяц Восхода солнца, год 2920-й

Имперский город Сиродил

«Шпионы, — пробормотал император, сидя в ванной и уставившись на свои мозоли на ногах. — Все вокруг меня предатели и шпионы.»

Его любовница Риджа мыла ему спину, обхватив ногами за талию. После стольких лет она знала, когда нужно быть просто чувственной, а когда страстной. Когда император пребывал в настроении, подобном нынешнему, требовалось успокоительная, умиротворяющая чувственность. И нельзя было сказать и слова, пока он сам не задаст прямого вопроса.

Что он и сделал: «Как тебе это нравится: какой-то олух наступает на ногу его императорскому величеству и бормочет: „Сожалею, ваше императорское величество“? Не думаешь ли ты, что „Простите меня, ваше императорское величество“ было бы более уместно? „Сожалею!“ — да это прозвучало почти так, словно этот аргонианский выродок сожалеет, что я его императорское величество. Будто надеется на наше поражение в войне с Морровиндом — вот как это прозвучало».

«Что бы вас утешило? — спросила Риджа. — Почему бы вам не приказать его высечь? Он всего лишь, как вы говорите, воевода Соулреста. Это научило бы его смотреть, куда ступает».

«Мой отец выпорол бы его. А мой дед убил бы, — проворчал император. — Мне же всё равно: пусть хоть все ноги оттопчут, только бы уважали. И не плели против меня заговоров».

«Вам нужно кому-то доверять».

«Тебе одной, — император улыбнулся, слегка обернувшись, чтобы поцеловать Риджу. — И моему сыну Джуйлеку, хотя ему не помешало бы чуть больше осмотрительности».

«А вашему совету, а потентату?» — спросила Риджа.

«Шайка шпионов и гадюк», — засмеялся император, снова поцеловав служанку. Когда они предались любовным утехам, он прошептал: «Пока ты мне верна, я справлюсь с целым миром».

13, месяц Восхода солнца, год 2920-й

Морнхолд, Морровинд

Турала стояла перед чёрными, украшенными драгоценными камнями воротами. Ветер завывал вокруг, но она ничего не чувствовала.

Герцог пришёл в ярость, узнав, что его любовница забеременела, и прогнал её с глаз долой. Она вновь и вновь пыталась встретиться с ним, но его стражи прогоняли её. Наконец, она вернулась в семью и поведала им правду. Если бы только она солгала и сказала, будто не знает, кто отец ребёнка! Солдат, бродячий актёр — да кто угодно.

Но она призналась, что отец — герцог, член Дома Индорил. И они поступили так, как и полагалось гордым членам Дома Редоран.

На её руке был выжжен знак Изгнания — родной отец заклеймил её, проливая слёзы. Но гораздо больше её ранила жестокость герцога. Она смотрела то на ворота, то на обширные зимние равнины. Корявые, спящие деревья и небо без птиц. Никто теперь не возьмёт её во всём Морровинде. Нужно уходить отсюда подальше.

И она отправилась в свой путь — медленной, грустной поступью.

16, месяц Восхода солнца, год 2920-й

Сеншаль, Анеквина (в наши дни Эльсвейр)

«Что тебя беспокоит?» — спросила королева Хасаама, заметив кислую мину супруга. В конце Дней Влюблённых он пребывал в отличном настроении, танцевал на балу с гостями, но сегодня ушёл необычно рано. Когда она его нашла, он лежал, свернувшись, в постели, насупленный.

«Этот проклятая песнь барда про Полидора и Элоизу, совершенно расстроила меня, — пожаловался он. — Зачем сочинять такие печальные песни?»

«Но разве она не правдива, мой дорогой? Разве они не были обречены в силу жестокой природы этого мира?»

«Да неважно, в чём правда — он испортил мне настроение своей мерзкой песней, и я не хочу, чтобы он делал это и впредь, — король Дро-Зел соскочил с кровати. В глазах его были слёзы. — Так откуда, говорят, он пришёл?»

«Кажется, из Гильвердейла, что на самом востоке Валенвуда, — сказала королева, растерявшись. — Муж мой, что ты собираешься сделать?»

Дро-Зел выскочил из комнаты одним прыжком и побежал по ступеням наверх, в свою башню. Если бы королева Хасаама знала, что собирается сделать её муж, то не пыталась бы его остановить. В последнее время его настроение сделалось переменчивым, он стал подвержен вспышкам гнева и даже припадкам. Однако она не представляла себе всей глубины его безумия, равно как и ненависти к этому барду и его песне о злобе и порочности смертных.

2920, Месяц Восхода солнца (т. 2) (Стр. 2)

19, месяц Восхода солнца, год 2920-й

Гильвердейл, Валенвуд

«Послушай меня ещё раз, — сказал старый плотник. — Если в третьем ящике лежит ничего не стоящая медь, то во втором ящике — золотой ключ. Если в первом ящике лежит золотой ключ, то в третьем ящике — медь. Если во втором ящике медь, то в первом ящике — золотой ключ».

«Я поняла, — сказал дама. — Вы мне объяснили. Итак, золотой ключ — в первом ящике, верно?»

«Нет, — ответил плотник. — Начнём сначала».

«Мама?» — позвал маленький мальчик, дёргая мать за рукав.

«Потерпи минутку, дорогой. Мама разговаривает, — сказала она, поглощённая головоломкой. — Вы сказали, что в третьем ящике лежит золотой ключ, если во втором ящике — медь, верно?»

«Нет, — терпеливо возразил плотник. — В третьем ящике — медь, если во втором ящике…»

«Мама!» — закричал мальчик. Его мать, наконец, оглянулась.

Яркая красная дымка накатывала на город волной, поглощая дом за домом. А перед ней шагал краснокожий великан. Даэдра Молаг Бал. Он улыбался.

29, месяц Восхода солнца, год 2920-й

Гильвердейл, Валенвуд

Альмалексия остановила своего скакуна посреди огромного болота, чтобы дать ему напиться из реки. Тот не стал пить, будто отшатнулся от воды. Это показалось ей странным: они скакали от самого Морнхолда, и его наверняка мучила жажда. Она спешилась и присоединилась к своей свите.

«Где мы сейчас?» — спросила она.

Одна из дам ткнула в карту: «Думаю, мы приближаемся к городу под названием Гильвердейл».

Альмалексия закрыла глаза, но тут же вновь открыла их. Видение было невыносимо ярким. На глазах у спутников, она подобрала осколки кирпича и обломки кости и прижала их к сердцу.

«Мы должны скакать в Артейум», — тихо приказала она.

Год продолжается, наступает месяц Первого зерна.

2920, Месяц Первого зерна (т. 3) (Стр. 1)

Автор: Карловак Таунвей
Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Место крушения «Солёного молота» — на нижней палубе.
  
• Королевский дворец— налево от входа, вверх по лестнице. Первая комната слева.
  
• В продаже у Урага гро-Шуба в Арканеуме.
  
• Виндхельм, дом клана Жестокое Море.

Текст
Месяц Первого зерна
2920, третья книга
Последний год Первой эры
Карловак Таунвей

15, месяц Первого зерна, год 2920-й

Кейр Сувио, Сиродил

С отличной позиции высоко в горах Император Реман III всё ещё мог видеть шпили Имперского города, но он знал, что находится уже далеко от домашнего очага. Лорд Главиус обладал роскошнейшей виллой, но всё же недостаточной для того, чтобы целая армия нашла приют в её стенах. Палатки располагались по холмам, и солдаты теснились толпой, чтобы насладиться знаменитыми горячими источниками. Немного чудно — ведь воздух ещё был по-зимнему холодным.

«Ваш сын, принц Джуйлек, чувствует себя нехорошо».

Когда потентат Версидью-Шайе заговорил, император подпрыгнул от неожиданности. Как этот акавирец мог ходить по траве, не издавая ни звука, — императору было непонятно.

«Могу поспорить, что он отравлен, — проворчал Реман. — Проследите за тем, чтобы ему послали целителя. Я говорил ему, чтобы завёл себе дегустатора, вроде того, что есть у меня, но этот мальчишка так своеволен. Кругом сплошные лазутчики, я ведь знаю».

«Я полагаю, что вы правы, ваше императорское величество, — сказал Версидью-Шайе. — Настали времена, когда предательство царит вокруг, и обязательно нужно не допустить победы Морровинда в войне, ни на поле битвы, ни другими коварными способами. Вот почему я крайне не советую вам вести авангард в битву. Я понимаю, что таково ваше желание, так поступал и ваш знаменитый предок и тёзка Реман I, Бразоллус Дор и Реман II, но я боюсь, что это будет безрассудным поступком. Надеюсь, вы не разгневаетесь на меня за прямоту».

«Нет, — кивнул Реман. — Думаю, это верно. Но кто в таком случае поведёт авангард?»

«Я бы предложил принца Джуйлека, чувствуй он себя получше, — ответил акавирец. — Но так как это невозможно, то я предлагаю поставить Сторига из Фарруна во главе авангарда, королеву Нагею из Риверхолда — на левом фланге, а на правом — воеводу Улакта из Лилмота».

«Каджиты на левом фланге и аргониане на правом, — нахмурился император. — Никогда не доверял зверолюдям».

Потентат не обиделся. Он знал, что выражение «зверолюди» относится к исконно тамриэльским расам, но не к цаэски или акавирцам. «Я вполне согласен с вашим величеством, но и вы должны понимать, что они ненавидят данмеров. Улакт затаил на них злобу с тех пор, как начались эти набеги на его земли за рабами, инициатором которых был герцог Морнхолда», — возразил потентат.

Император признал, что это так, и потентат ушёл. Странно, впервые подумал Реман, но этот потентат вызывает доверие. Хорошо, что он на нашей стороне.

18, месяц Первого зерна, год 2920-й

Альд Эрфуд, Морровинд

«Как далеко находится имперская армия?» — спросил Вивек.

«В двух днях пути, — ответил его лейтенант. — Если мы будем идти всю ночь, то достигнем доминирующей позиции у Приай завтра с утра. Наша разведка докладывает, что император командует арьергардом, Сториг из Фарруна руководит авангардом, Нагея из Риверхолда на левом фланге, а на правом — воевода Улакт из Лилмота».

«Улакт, — прошептал Вивек, думая о чём-то. — Разведка надёжна? Кто принёс новость?»

«Бретонец — наш шпион в стане врага», — сказал лейтенант и показал рукой на моложавого человека с песочными волосами, который тут же вышел и поклонился Вивеку.

«Назови своё имя. Почему же ты, бретонец, помогаешь нам в войне против сиродильцев?» — спросил Вивек, улыбаясь.

«Моё имя — Кассир Уитни из Двиннена, — ответил человек. — Я работаю на вас потому, что не каждый сможет похвастаться, что шпионил для бога. И я ещё полагаю, что это выгодное предприятие».

Вивек рассмеялся: «Так и есть, если, конечно, твои сведения верны».

19, месяц Первого зерна, год 2920-й

Бодрум, Морровинд

Тихое село Бодрум возвышалось над извилистой рекой Приай. Это было умиротворённое местечко, слегка заросшее деревцами там, где вода образовывала изгиб вокруг крутого обрыва на востоке, на западе расстилался прекрасный луг с дикими цветами. Странные растения Морровинда встречались здесь со странными растениями Сиродила, этот пейзаж был поистине потрясающим.

«Будет время поспать, как только закончишь!»

Солдаты слышали это уже всё утро. Не хватало того, что они маршировали всю ночь, теперь они рубили деревья на обрыве, проклиная внезапный разлив реки. Многие из них находились в том состоянии, когда слишком устаёшь, чтобы жаловаться.

«Я должен удостовериться, что всё правильно понял, милорд, — произнёс лейтенант Вивека. — Мы займём обрыв, и будем атаковать их стрелами и заклинаниями. Вот почему нужно, чтобы деревья были расчищены. Плотина на реке необходима для того, чтобы они шли по грязи, и это замедлит их продвижение».

«Это ровно половина плана, — одобрительно произнёс Вивек. Он схватил за плечо одного из солдат, который руководил перетаскиванием деревьев. — Погоди, мне нужно, чтобы вы взяли самые большие ветви деревьев и сделали из них копья. Возьми в подчинение сотню солдат, если понадобится — бери остальных, тогда за несколько часов вы должны справиться».

Солдат побежал выполнять приказ немедленно. Мужчины и женщины приступили к работе, обтачивая ветви.

«Милорд, — замялся лейтенант, — я думаю, солдатам больше не нужно оружия. Они измождены работой настолько, что даже не могут нести своё собственное».

«Эти копья не для солдат, — заметил Вивек и прошептал. — Чем больше они устанут, тем больше у них шансов хорошо выспаться сегодня ночью». После чего он отправился наблюдать за работой солдат.

Необходимо, чтобы копья были острыми, но ещё важнее — чтобы они были правильно обточены и сбалансированы. Идеальная форма острия — пирамидальная, а не коническая. Поэтому он заставлял солдат бросать изготовленные копья, чтобы проверить их балансировку, остроту и прочность. Если копьё ломалось, то солдату приходилось делать новое. Довольно быстро, несмотря на всеобщую усталость, они научились делать безупречные деревянные копья. Как только они закончили, он поведал им план дальнейших действий.

В эту ночь не было ни прощальных попоек перед боем, ни нервных молодых солдат, боящихся завтрашней битвы. На восходе солнца все спали так крепко, как только могли, за исключением, конечно, часовых.

20, месяц Первого зерна, год 2920-й

Бодрум, Морровинд

Мирамор был истощён. Последние шесть дней он играл в кости и распутничал по ночам, а днём маршировал. Он хотел, чтобы битва поскорее началась — по крайней мере, после неё можно будет передохнуть. Он находился в арьергарде, под командованием императора, что было просто отлично, так как давало шанс выжить в бою. С другой стороны, приходилось тащиться среди грязи и отбросов, которые армия оставляла за собой.

Пересекая цветущее поле, Мирамор и его соратники начали вязнуть в холодной грязи. Было трудно просто идти, о быстром передвижении не могло быть и речи. Далеко впереди он видел авангард, ведомый лордом Сторигом, выходящий к подножью обрыва.

Вот тогда-то всё и началось.

На вершине обрыва появилась армия данмеров, возникшая, казалось, ниоткуда, как даэдра, и обрушила огонь и тысячи стрел на авангард имперцев. Внезапно группа всадников с флагом герцога Морнхолда проскакала по берегу реки и скрылась в роще на востоке за речной отмелью. Воевода Улакт, оказавшийся неподалёку, зарычал, требуя отмщения, и устремился в погоню. Королева Нагея направила своё войско через брод, чтобы перехватить армию, стоящую на обрыве.

2920, Месяц Первого зерна (т. 3) (Стр. 2)

Император ничего не мог поделать. Его отряды слишком увязли в грязи, чтобы стремительно прорваться к месту событий. Он приказал развернуться к лесу, чтобы отразить возможную атаку людей герцога Морнхолда из засады. Они так и не появились, а большая часть императорских войск так и простояла лицом к лесу всю битву, попросту потеряв время. Взгляд Мирамора был прикован к обрыву.

Высокий данмер, предположительно Вивек, подал знак, и боевые маги данмерского войска обрушили свои заклинания на что-то, находившееся на западе. Из того, что произошло потом, Мирамор заключил, что это была дамба. Огромный водный вал вырвался на волю, смешав авангард и левый фланг Нагеи, и унёс их всех вниз по течению, к востоку.

Император промешкал, как будто ожидал, что исчезнувшая армия вдруг вернётся, и отдал приказ об отступлении. Мирамору пришлось прятаться в тростниках, пока они не ушли, и тогда он тихо перебрался на сторону обрыва.

Армия Морровинда тоже отступала к лагерю. Он мог ясно слышать их восторженные голоса, пока пробирался вдоль берега. К востоку он увидел имперскую армию. Огромный поток воды, хлынувший из разрушенной дамбы, смыл имперскую армию. Левый фланг Нагеи, авангард Сторига и правый фланг Улагта — они все попали в западню из расставленных поперек реки копей. Сотни тел солдат, развешенные на копьях, как бусы.

Мирамор собрал с тел всё ценное, что мог найти, и пошёл вниз по реке. Ему пришлось пройти несколько миль, пока вода не стала снова прозрачной, не загрязнённой кровью.

29, месяц Первого зерна, год 2920-й

Хегат, Хаммерфелл

«Вам письмо из Имперского города», — сказала главная жрица, передавая пергамент Корде. Все молодые жрицы улыбались. Они делали вид, что удивлены, но правда состояла в том, что сестра Корды, Риджа, писала очень часто, по крайней мере, раз в месяц.

Корда вышла с письмом в сад, любимое её место, оазис посреди одноцветно-песочного мира консерваториума. Письмо само по себе не содержало ничего необычного: дворцовые сплетни, сведения о последней моде на тёмно-виноградного цвета бархат и рассказы об усиливающейся паранойе императора.

«Тебе так повезло, что ты находишься вдали от всего этого, — писала Риджа. — Император приписал свои последние неудачи на поле брани работе шпионов при дворе. Он даже меня допрашивал. Сохрани тебя Руптга от такой жизни, как у меня».

Корда прислушалась к шуму пустыни и попросила у Руптги как раз обратного.

Год продолжается, наступает месяц Руки дождя.

2920, Месяц Руки дождя (т. 4) (Стр.1)

Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Восстановление +1

Местонахождение

• Морфал — в доме Фалиона
  
• Маркарт — в Зале мёртвых.
  
• Пещера Отвесный Утёс — на теле ворожеи Петры.
  
• Приют Подмастерья.
  
• Руины Вдовьей заставы.
  
• Неотмеченная локация к северо-востоку от Приюта Подмастерья, если идти в сторону места крушения «Гордости Тель Воса», лежит возле сундука с сокровищем в ледяной щели.

Текст
Месяц Руки дождя
2920, книга четвёртая
Последний год Первой эры
Карловак Таунвей

3, месяц Руки дождя, год 2920-й

Холодная Гавань, Обливион

Сота Сил шёл так быстро, как только мог по почерневшим залам дворца, наполовину заполненным солоноватой водой. Повсюду вокруг него, мерзкие студенистые существа сновали в тростниках, вспышки белого огня освещали верхние своды зала, прежде чем исчезнуть. Запахи, нахлынувшие на него, постоянно менялись: сначала он почувствовал вонь гнили и смерти, но через мгновение зал наполнился ароматом цветов. Несколько раз Сота посещал принцев даэдра в Обливионе, но он никогда не мог предугадать, что его ожидает.

Он знал свою цель и ничто не могло отвлечь его.

Восемь наиболее выдающихся принцев даэдра ожидали его в наполовину растаявшей, куполообразной комнате. Азура, Принц Рассвета и Заката; Боэтия, Принц Интриг, Херма-Мора, Даэдра Знания; Хирсин, Охотник; Малакат, Бог Проклятий; Мерунес Дагон, Принц Разрушения; Молаг Бал, Принц Гнева; Шеогорат, Безумный.

Сверху небо отбрасывало измученные тени на их собрание.

5, месяц Руки дождя, год 2920-й

Остров Артейум, Саммерсет

Голос Сота Сила прозвучал из пещеры: «Сдвиньте камень!»

Ему немедленно подчинились, откатывая огромный валун, закрывающий вход в Пещеру Грёз. Сота Сил вошёл, его усталое лицо было измазано пеплом. Ему казалось, что он отсутствовал месяцы, годы, но прошло только несколько дней. Лилата взяла его за руку, чтобы помочь ему идти, но он отказался от её помощи, с доброй улыбкой покачав головой.

«У вас… получилось?» — спросила она.

«Принцы даэдра, с которыми я говорил, согласились на наши условия, — сказал он. — Бедствия, подобные тем, что выпали Гильвердейлу, должны быть предотвращены. Только через некоторых посредников вроде ведьм или колдунов они ответят на воззвания людей и меров».

«А что вы пообещали им взамен?» — спросил Веллег, мальчик-норд.

«Сделки, которые мы заключаем с даэдра, — сказал Сота Сил, направляясь ко дворцу Яхезиса, чтобы встретиться с главой ордена псиджиков, — не должны обсуждаться с невинными».

8, месяц Руки дождя, год 2920-й

Имперский Город, Сиродил

Гроза врывалась в окна спальни принца, принося запах влажного воздуха, который смешивался с ароматами ладана и трав от курильниц.

«Прибыло письмо от императрицы, вашей матери, — сказал курьер. — Она с тревогой расспрашивает о вашем здоровье».

«До чего же у меня беспокойные родители!» — засмеялся принц Джуйлек.

«Матери всегда беспокоятся за своих детей», — промолвил Савириен-Чорак, сын потентата.

«В моей семье всё необычно, акавирец. Моя мать-изгнанница боится, что отец подумает, будто я — предатель, рвущийся к власти, и отравит меня, — принц в раздражении откинулся на подушки. — Император настаивает, чтобы у меня был дегустатор, как и у него».

«Повсюду интриги, — согласился акавирец. — Вы пролежали в постели почти три недели и все лекари Империи ухаживали за вами. По крайней мере, все видят, что вы поправляетесь».

«Я надеюсь, достаточно поправлюсь, чтобы вскоре возглавить армию в походе против Морровинда», — сказал Джуйлек.

11, месяц Руки дождя, год 2920-й

Остров Артейум, Саммерсет

Посвящённые стояли в ряд вдоль деревянной лоджии, наблюдая как длинный, глубокий, отделанный мрамором ров перед ними вспыхнул огнём. Воздух над ним колыхался жаркими волнами. Хотя каждый держал себя в руках, на их лицах не было и следа эмоций, как и должно быть у истинных псиджиков, их ужас был почти так же осязаем, как и жара. Сота Сил закрыл глаза и произнёс чары сопротивляемости огню. Медленно, он перешёл через ров, наполненный пламенем, и вскарабкался на другую сторону, невредимый. Даже его белые одежды не были обожжены.

«Чары усиливаются энергией, которая зависит от ваших умений, так же происходит и со всеми остальными заклинаниями, — сказал он. — Всё зависит от вашего воображения и вашей воли. Вам не нужны заклинания сопротивляемости воздуху, или цветам, и после того, как вы произнесли его, вы должны забыть о том, что вам вообще нужно заклинание, чтобы огонь не причинил вам вреда. Но не думайте: сопротивляемость не значит отрицание самой сущности огня. Вы почувствуете пламя, его природу, его голод и даже его жар, но будете знать, что оно не может вам повредить».

Ученики один за другим произносили заклинание и проходили сквозь огонь. Некоторые даже брали пламя в руки и давали ему воздуха, и оно увеличивалось как пузырь, а потом стекало по их пальцам. Сота Сил улыбнулся. Они побеждали свой страх.

Главный поверенный Таргаллит выбежал из арки: «Сота Сил! Альмалексия прибыла на Артейум. Яхезис послал меня за вами».

Сота Сил повернулся к Таргаллиту только на мгновенье, но немедленно понял, что случилось, услышав крики. Норд Веллег неправильно прочёл заклинание и загорелся. Запах палёной плоти напугал остальных учеников, которые старались выбраться изо рва, и тащили его с собой, но склон был слишком крутым, чтобы вылезти. Взмахом руки Сота Сил погасил пламя.

Веллег и несколько других учеников были обожжены, но не слишком сильно. Чародей прочитал исцеляющее заклинание, прежде чем повернуться к Таргаллиту.

«Я скоро приду, а пока у Альмалексии будет время привести себя в порядок после дороги, — Сота Сил повернулся к ученикам и ровным голосом сказал. — Страх не разбивает заклинание, но сомнения и неловкость — величайшие враги любого волшебника. Господин Веллег, упакуйте свои вещи. Я договорюсь, чтобы вас отвезли на материк завтра утром».

Чародей встретил Альмалексию и Яхезиса в кабинете, они пили горячий чай и смеялись. Она выглядела ещё красивее, чем тот образ, который остался в его воспоминаниях, хотя никогда прежде Сота не видел её такой растрёпанной: завернувшись в одеяло, она сушила свои длинные чёрные локоны перед огнем. Когда Сота Сил подошёл, она вскочила на ноги и обняла его.

«Ты проплыла весь путь от Морровинда?» — улыбнулся он.

«В Скайвотче и на всём побережье идёт ужасный ливень», — объяснила она, улыбнувшись в ответ.

«Всего пол-лиги пути, и дождя как будто никогда и не было, — гордо заявил Яхезис. — Конечно, я порой скучаю по Саммерсету, и даже по материку. Всё же я восхищаюсь теми, кто добивается успеха в своём деле, особенно, если они живут там. Слишком много отвлекающего. Кстати об отвлекающем, мне всё время говорят о войне…»

«Вы имеете в виду ту, которая заливает кровью континент уже последние восемьдесят лет, учитель?» — спросил Сота Сил с усмешкой.

«Полагаю, именно о ней я и говорил, — сказал Яхезис, пожав плечами. — Как идёт война?»

«Мы проиграем её, если я не смогу убедить Сота Сила покинуть Артейум, — сказала Альмалексия, сбрасывая улыбку. Она хотела подождать и поговорить со своим другом наедине, но старик альтмер подтолкнул её к началу разговора. — У меня были видения, я знаю, что так и случится».

Сота Сил помолчал немного и посмотрел на Яхезиса: «Я должен вернуться в Морровинд».

2920, Месяц Руки дождя (т. 4) (Стр. 2)

«Если уж ты должен что-то сделать, ты так и сделаешь, — вздохнул старый учитель. — Псиджики не должны отвлекаться. Бушуют войны, империи появляются и исчезают. Ты должен идти, и мы тоже».

«О чём вы, Яхезис? Вы покидаете остров?»

«Нет, остров покидает море, — проговорил Яхезис с мечтательными интонациями. — Через несколько лет, туманы нахлынут на Артейум и мы исчезнем. Мы по природе советники, а в Тамриэле много советников. Мы уйдём и вернёмся, когда снова понадобимся земле, быть может, в следующей эре».

Старый альтмер с трудом поднялся на ноги и допил чай, прежде чем оставил Сота Сила и Альмалексию одних: «Не пропусти последний корабль».

Год продолжается, наступает месяц Второго зерна.

2920, Месяц Второго зерна (т. 5) (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Красноречие +1

Местонахождение

• Каменные холмы — в доме Сорли.
  
• Виндхельм — в «Подержанных товарах Садри».
  
• Святилище Зенитара — на востоке от Монумента Гьюкара.
  
• Бастион Кричащий Ветер — на скале после огненного коридора.
  
  Текст
  Месяц Второго зерна
  2920, книга пятая
  Последний год Первой эры
  Карловак Таунвей
  
  10, месяц Второго зерна, год 2920-й
  
  Имперский город, Сиродил
  
  «Ваше императорское величество, — начал потентат Версидью-Шайе, открывая дверь в свою комнату с улыбкой на устах. — Я вас в последнее время не видел. Я полагал, что вы… вероятно, занемогли вместе с прекрасной Риджей».
  
  «Она принимает грязевые ванны в Мир Коррупе», — с тоской ответил император Реман III.
  
  «Пожалуйста, входите».
  
  «Я уже дошёл до того, что могу доверять только трём людям на свете: тебе, моему сыну и Ридже, — с раздражением заметил император. — Весь мой совет — это шайка шпионов».
  
  «Что привело вас сюда?» — спросил потентат Версидью-Шайе с сочувствием, задёргивая плотные шторы в своих покоях. Все звуки, доносившиеся снаружи, немедленно исчезли: и шаги по мраморному полу, и пение птиц в садах.
  
  «Мне удалось узнать, что печально известная отравительница, женщина из племени Орма Чернотопья по имени Катчика была вместе с армией в Кэйр Сувио, где мы разместили лагерь, когда мой сын был отравлен, до битвы при Бодруме. Я абсолютно уверен, что она собиралась убить меня, но, вероятно, ей не представилась возможность, — император был вне себя. — А совет требует доказательств её участия в этом деле, до того, как мы вынесем приговор».
  
  «Не удивительно, что они требуют доказательств, — задумчиво произнёс потентат. — Особенно, если кто-то из них замешан. У меня есть одна идея, ваше императорское величество».
  
  «Да? — нетерпеливо прервал его Реман. — Говори!»
  
  «Скажите Совету, что вы закрываете это дело, и я вышлю гвардейца, чтобы он нашёл Катчику и проследил за ней. Так мы сможем понять кто её союзники и, быть может, осознаем истинные масштабы заговора против вашего величества».
  
  «Да, — произнёс Реман, его лицо выражало удовлетворение. — Таков и будет общий план. Этот метод поможет нам вычислить настоящего заговорщика».
  
  «Несомненно, ваше императорское величество», — улыбнулся потентат, раздвигая шторы, чтобы император мог выйти. В холле снаружи оказался сын Версидью-Шайе, Савириен-Чорак. Парень поклонился императору, перед тем, как войти в покои отца.
  
  «У тебя неприятности, отец? — прошептал акавирец. — Я слышал, что императору стало известно про эту, забыл, как зовут, отравительницу».
  
  «Величие ораторского искусства, мальчик мой, — сказал Версидью-Шайе сыну, — состоит в том, чтобы говорить людям то, что они хотят слышать, и тогда они будут поступать так, как ты этого хочешь. Отнеси письмо Катчике и доведи до её сведения, что если она в точности не последует указаниям, она будет рисковать своей жизнью значительно больше, чем мы».
  
  13, месяц Второго зерна, год 2920-й
  
  Мир Корруп, Сиродил
  
  Риджа опустилась в горячий, пузырящийся источник, чувствуя, как покалывает кожу, как будто её касаются тысячи маленьких угольков. Каменный уступ над головой укрывал её от моросящего дождя, но солнечный свет, падающий под углом, свободно проникал через ветви и листья деревьев. Это был один из самых приятных моментов её жизни, и когда она закончила, она точно знала, что её красота полностью восстановится. Всё, что ей было нужно — несколько глотков воды. Вода из купальни, хотя и пахла превосходно, но на вкус отдавала мелом.
  
  «Воды! — закричала она своим слугам. — Воды, пожалуйста!»
  
  Мрачная женщина с повязкой на глазах подбежала к ней и протянула бурдюк с водой. Риджа чуть не расхохоталась от осознания ханжества этой женщины — сама она нисколько не стеснялась своей наготы — но потом заметила через щель в повязке, что у женщины вовсе нет глаз. Она, должно быть, была похожа на жителей племени Орма, о котором Ридже рассказывали, но сама она никогда их не видела. Рождённые без глаз, они превосходили прочих остротой других своих чувств. Она подумала, что повелитель Мир Коррупа держит при себе очень экзотических слуг.
  
  Но через минуту женщина уже скрылась из виду и была забыта. Риджа обнаружила, что ей очень сложно сконцентрировать свое внимание на чём-либо, кроме воды и солнца. Она вскрыла пробку, но почуяла, что жидкость внутри имеет очень странный металлический запах. Внезапно, она почувствовала, что рядом с ней стоит ещё кто-то.
  
  «Леди Риджа, — сказал капитан Имперской гвардии. — Я вижу, вы уже познакомились с Катчикой?»
  
  «Никогда о ней раньше не слышала, — пробормотала Риджа, еще до того, как начала возмущаться. — Что вы делаете здесь? Моё тело не предназначено, чтобы его пожирали таким жадным взглядом».
  
  «Никогда не слышали о ней, но мы видели вас не одну минуту с ней наедине, — произнёс капитан, поднимая бурдюк и нюхая содержимое. — Она принесла вам белесый ихор, не так ли? Чтобы отравить императора?»
  
  «Капитан, — сказал подбежавший гвардеец. — Мы не смогли найти аргонианку. Она как будто растворилась в лесу».
  
  «Да, это им неплохо удаётся, — заметил капитан. — Но это уже неважно. Мы узнали, с кем она связана при дворе. Его императорское величество будет доволен. Взять её!»
  
  Когда стражники поволокли извивающуюся голую женщину из бассейна, она закричала: «Я невиновна! Я не знаю о чём вы, я ничего не сделала! Император отрубит вам головы!»
  
  «Да, наверное, — улыбнулся капитан. — Но только в том случае, если он вам поверит».
  
  21, месяц Второго зерна, год 2920-й
  
  Гидеон, Чернотопье
  
  Таверна «Свинья и стервятник» была одним из тех удалённых местечек, которые Зуук предпочитал для деловых встреч. Кроме него и его компаньона в таверне были только несколько старых морских волков в тёмной комнате, они уже почти отключились от избытка алкоголя и не обращали ни на что внимания. Ощущение грязи и запущенности не покидало это помещение. Облака пыли повисли в воздухе, неподвижно выделяемые солнечными лучами.
  
  «Ты опытный боец? — спросил Зуук. — За выполнение задания ты получишь хорошую награду, но риск также высок».
  
  «Конечно, у меня есть боевой опыт, — надменно ответил Мирамор. — Я дрался в битве при Бодруме всего два месяца назад. Если вы сделаете всё как надо и император поедет через Перевал Дожза в назначенный день и при минимальном эскорте, я всё устрою. Только нужно быть уверенным, что он не маскируется ни под кого. Я не собираюсь убивать всех караванщиков в округе просто на тот случай, что один из них окажется императором Реманом».
  
  Зуук улыбнулся, и Мирамор увидел отражение самого себя в широком лице котринги. Ему понравилось, как он выглядит: высококвалифицированный, уверенный в себе профессионал.
  
  «Пойдёт, — коротко сказал Зуук. — И тогда ты получишь остальное золото».
  
  Зуук поставил большую шкатулку на стол. И встал.
  
  «Подожди несколько минут перед выходом, — произнёс он. — Я не хочу, чтобы ты следовал за мной. Твои наниматели хотят сохранить анонимность на тот случай, если ты попадёшься и тебя станут пытать».
  
  «Прекрасно», — сказал Мирамор, заказывая ещё грога.
  
  Зуук проскакал по искривлённым и узеньким улочкам Гидеона и был рад выбраться за город. Главная дорога в замок Джиовез была заполнена народом, как и всегда весной, но Зуук знал, как срезать путь по холмам. Быстро проскакав под деревьями, с веток которых свисал мох и миновав предательски скользкие камни, он прибыл в замок всего через два часа. Не теряя времени, он взлетел по ступенькам в комнату Тавии, на самый верх высокой башни.
  
  «Ну, так что ты думаешь о нём?» — спросила императрица.
  
  «Он дурак, — ответил Зуук. — Но для этого поручения он как раз подойдёт».

2920, Месяц Второго зерна (т. 5) (Стр. 2)

30, месяц Второго зерна, год 2920-й

Крепость Тюрзо, Сиродил

Риджа всё кричала. В её камере никого не было — только тяжёлые каменные глыбы, поросшие мхом, но ещё крепкие. Стража снаружи была глуха к её мольбам, как глуха она бывает ко всем заключённым. Император, находившийся за много миль в Имперском городе, был тоже глух к её заверениям в собственной невиновности.

Но она всё равно кричала, хотя и знала, что её никто не услышит.

31, месяц Второго зерна, год 2920-й

Перевал Кавас Рим, Сиродил

Уже прошло много дней, если не недель, с тех пор, как Турала видела лицо человека — сиродильца или же данмера. Пока она шла по дороге, она размышляла — как странно, что такое необжитое место, как Сиродил, стало самым сердцем Империи — Имперской Провинцией. Даже леса босмеров в Валенвуде были более населены, чем леса в сердце материка.

Она пыталась вспомнить. Было ли это месяц назад или даже два, когда она пересекла границу Морровинда и вошла в Сиродил? Тогда было очень холодно, холоднее, чем сейчас, но больше она ничего не помнила и не чувствовала ход времени. Стражи на границе были бесцеремонны, но когда при ней не нашли оружия, они согласились её отпустить. С тех пор, она встречала несколько караванов, даже несколько раз ужинала со странниками на их привалах, но не встретила никого, кто мог бы довезти её до города.

Турала сняла шаль, а потом закуталась поплотнее. В какой-то момент ей показалось, что кто-то стоит позади неё, она обернулась. Никого. Только какая-то птица сидела на ветке, производя звуки, напоминающие смех.

Она прошла ещё немного, потом остановилась. Что-то происходило. Ребёнок в её животе вёл себя беспокойно уже несколько дней, но этот спазм чем-то отличался от предыдущих. Со стоном она повалилась на край дороги, сжавшись на траве бесформенным комком. Она чувствовала, что скоро наступят роды.

Она лежала на спине и тужилась, но почти ничего не видела из-за слёз боли и обиды. Как дошла она до этого? Она рожает здесь, в глуши, беспомощная, рожает ребёнка, отцом которого является герцог Морнхолда? Её крик боли и ярости согнал птиц с окрестных деревьев.

Птица, которая смеялась на ветке, слетела на дорогу. Она моргнула, и птица пропала. На её месте стоял обнажённый эльф, не такой тёмный, как данмер, но и не такой светлый, как альтмер. Она поняла, что это — айлейд, дикий эльф. Турала закричала, но он держал её крепко. После нескольких минут борьбы она почувствовала облегчение и потеряла сознание.

Когда она проснулась, первое, что она услышала, был крик ребёнка. Он оказался вымыт и лежал рядом с ней. Турала подняла новорожденную девочку и в первый раз за этот год слёзы радости побежали по её лицу.

Она подняла глаза к деревьям и прошептала: «Спасибо». Турала взяла ребёнка на руки и побрела по дороге на запад.

Год продолжается, наступает месяц Середины года.

2920, Месяц Середины года (т. 6) (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 70
Эффект: Тяжёлая броня +1

Местонахождение

• Здание стражи в Морфале;
  
• Форт Дунстад — на верхнем ярусе тюрьмы;
  
• Сквозняковый проход — на полу в первой комнате;
  
• Неотмеченное на карте Святилище Талоса, на юго-западе от Висельной скалы;
  
• Чёрный Предел — доступно при выполнении квеста «За гранью обыденного».

Текст
Месяц Середины года
2920, книга шестая
Последний год Первой эры
Карловак Таунвей

2, месяц Середины года, год 2920-й

Балмора, Морровинд

«Императорская армия собралась на юге, — сказал Кассир. — Они на расстоянии двухнедельного перехода до Альд Ювала и озера Коронати. Они хорошо вооружены».

Вивек кивнул. У Альд Ювал есть город-побратим на другой стороне озера Альд Марак.

Эти два города были очень важными стратегическими крепостями. Он ожидал, что враг двинется на них. Его капитан развернул карту юго-западного Морровинда и придержал её рукой, заслоняя от порыва лёгкого летнего ветерка, ворвавшегося в открытое окно.

«Хорошо вооружены, говоришь?» — спросил капитан.

«Да, сэр, — сказал Кассир. — Они разбили лагерь рядом с Бетал Греем в Хартленде, на имперцах были надеты эбонитовые доспехи, двемерская броня и доспехи даэдра, у них отличное вооружение, также я увидел осадные орудия».

«А маги и корабли?» — спросил Вивек.

«Целая орда боевых магов, — ответил Кассир. — Но кораблей нет».

«Раз они так тяжело вооружены, то им потребуется примерно две недели, как ты и сказал, чтобы добраться от Бетал Грея до озера Коронати, — Вивек внимательно изучал карту. — Они утонут в болотах, если попытаются обойти Альд Марак с севера, поэтому они планируют пройти по проливу вот здесь и захватить Альд Ювал. Потом они обогнут озеро с восточной стороны и атакуют Альд Марак с юга».

«Они будут уязвимы в проливе, — сказал капитан. — Особенно если мы ударим, когда они пройдут уже больше половины пути и не смогут отступить в Средиземье».

«Данные разведки ещё раз помогли нам, — сказал Вивек, улыбаясь Кассиру. — Мы снова отобьём нашествие имперских агрессоров».

3, месяц Середины года, год 2920-й

Бетал Грей, Сиродил

«После победы назад вы пойдёте тем же путём?» — спросил лорд Бетал.

Принц Джуйлек не обратил на него внимания. Он наблюдал за сворачиванием лагеря. Сегодня утром в лесу было прохладно, но облаков не было. Все признаки того, что переход будет очень трудным, особенно в таких тяжёлых доспехах.

«Если мы вернёмся быстро, это будет значить, что мы проиграли», — сказал принц. Он видел, как потентат Версидью-Шайе расплачивается за деревенскую еду, вино и девушек. Армия требовала много денег.

«Мой принц, — сказал лорд Бетал. — Ваша армия собирается двигаться на восток? Это выведет вас прямо к берегам озера Коронати. Чтобы попасть к проливу, вы должны пойти на юго-восток».

«Побеспокойтесь о том, чтобы с торговцами честно расплатились, — ухмыльнулся принц. — Предоставьте мне беспокоиться о том, куда идёт моя армия».

16, месяц Середины Года, год 2920-й

Озеро Коронати, Морровинд

Вивек смотрел на голубую поверхность озера, видя в ней своё отражение и отражение своей армии. Но он не видел отражения императорской армии. Они уже должны были бы добраться до пролива, пройдя через густые леса. Высокие деревья на озере загораживали ему вид на пролив, но армия, да и даже один отряд в тяжёлых доспехах, не может двигаться тихо и незаметно.

«Дай мне ещё раз взглянуть на карту, — сказал он своему капитану. — Неужели они больше нигде не могут пройти?»

«У нас посты по болотам на случай, если у них хватит глупости сунуться туда и утонуть, — сказал капитан. — Мы бы узнали об этом. Через озеро можно перейти только по проливу или болотам».

Вивек снова посмотрел на своё отражение. Оно смеялось над ним. Затем он снова посмотрел на карту.

«Шпион, — позвал Вивек Кассира. — Когда ты сказал, что с ними орда боевых магов, почему ты был уверен, что это именно боевые маги?»

«На них были серые одежды с таинственными знаками, — объяснил Кассир. — Я подумал, что это маги, а зачем ещё такой ораве путешествовать с армией? Не могли же они все быть лекарями».

«Ты идиот! — заорал Вивек. — Это же мистики из школы изменения. Они произнесли заклинание, которое позволяет дышать под водой!»

Вивек побежал к обзорному пункту, где он мог осмотреть всё происходящее на севере. На другой стороне озера, хоть и тенью на горизонте, но можно было различить огни сражения, идущего в Альд Мараке. Вивек взревел от гнева и его капитану пришлось немедленно приказать армии обогнуть озеро и направляться к крепости.

«По возвращении в Двиннен, — сказал Вивек Кассиру, прежде чем отправиться на битву, — твои услуги уже не будут меня интересовать».

Когда армия Морровинда подошла к Альд Мараку, было уже слишком поздно. Город был занят императорской армией.

19, месяц Середины года, год 2920-й

Имперский город, Сиродил

Потентат въехал в Имперский город под звук труб, люди на улицах приветствовали его как символ взятия Альд Марака. По правде говоря, собралась бы гораздо большая толпа, если бы приехал принц, и Версидью-Шайе знал это. Но всё равно было очень приятно. Никогда ещё раньше жители Тамриэля не приветствовали акавирца при въезде в город.

Император Реман III тепло приветствовал его, а затем углубился в чтение письма, которое он привёз от принца.

«Я не понимаю, — сказал император, всё ещё радуясь, но смущённо. — Вы прошли под озером?»

«Альд Марак — очень хорошо защищённая крепость, — объяснил потентат. — Армия Морровинда осознала, что совершила тактическую ошибку. Чтобы захватить эту крепость, мы должны были атаковать внезапно и при этом быть одетыми в самую прочную броню. Наложив на армию заклинание, которое позволяет дышать под водой, мы смогли передвигаться гораздо быстрее, чем думал Вивек. Под водой вес доспехов уменьшается. Мы напали со стороны озера, с запада, именно там крепость защищена хуже всего».

«Великолепно! — воскликнул император. — Ты гениальный тактик, Версидью-Шайе! Если бы твои отцы были такими же, как ты, Тамриэль был бы провинцией акавирцев!»

Потентат не хотел, чтобы его хвалили за план, который на самом деле придумал принц Джуйлек, но во время речи императора, когда он упомянул о неудачной попытке вторжения, которая состоялась двести шестьдесят лет назад, он передумал. Он скромно улыбался и принимал благодарности.

21, месяц Середины года, год 2920-й

Альд Марак, Морровинд

Савириен-Чорак подошёл к стене и смотрел в бойницу на то, как армия Морровинда подходит к лесам, которые находились между болотами и крепостью. Сейчас был идеальный момент для атаки. Можно было сжечь леса, а вместе с ними и всю армию. Если захватить Вивека, может быть, враг без боя сдаст и Альд Ювал. Он сказал об этом принцу.

«Кажется, ты забываешь, — рассмеялся принц Джуйлек. — Я дал своё слово, что никто из армии противника не пострадает во время переговоров. Неужели вы, акавирцы, забываете о чести во время ведения войны?»

«Мой принц, я родился в Тамриэле и никогда не был у себя на родине, — ответил змеечеловек. — Но всё равно, мне вас не понять. Вы не ждали от меня пощады, когда мы сражались на Арене пять месяцев назад, и я вас не щадил».

«Ну, это была игра», — ответил принц, прежде чем кивнуть слуге, чтобы он пропустил военачальника данмеров.

Джуйлек никогда не видел Вивека, но слышал, что это бог во плоти. Однако перед ним появился обычный человек. Красивый, сильный, с умным лицом, но всё же простой человек. Принц был доволен, с человеком он мог разговаривать, а вот с богом — вряд ли.

2920, Месяц Середины года (т. 6) (Стр. 2)

«Приветствую тебя, мой достойный противник, — сказал Вивек. — Похоже, мы зашли в тупик».

«Не обязательно, — сказал принц. — Вы не хотите отдавать нам Морровинд, и я не могу винить вас за это. Но побережье должно быть моим, чтобы защитить Империю от нападения с моря. Также нам нужны несколько ключевых пограничных крепостей, таких как эта, а также Альд Умбейл, Тель Арун, Альд Ламбази и Тель Мотривра».

«А что взамен?» — спросил Вивек.

«Взамен? — рассмеялся Савириен-Чорак. — Вы забываете, что мы победители, а не вы».

«Взамен, — спокойно сказал принц Джуйлек. — Империя никогда не будет нападать на Морровинд, если только и вы в свою очередь не будете нападать на Империю. От постороннего вторжения вас будет защищать императорский флот. Вы можете расширить свои владения, присоединив часть Чернотопья, если только на них не распространяются интересы Империи».

«Разумное предложение, — сказал Вивек после небольшого раздумья. — Прошу меня простить, я не привык, когда сиродильцы предлагают что-то взамен того, что они берут. Можно мне подумать несколько дней?»

«Встретимся через неделю, — сказал принц, улыбаясь. — А пока, если вы на нас не нападёте, будем жить в мире».

Вивек покинул принца с ощущением того, что Альмалексия была права. Война заканчивалась. Принц будет замечательным императором.

Год продолжается, наступает месяц Высокого солнца.

2920, Месяц Высокого солнца (т. 7) (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Тревская застава — на нижней книжной полке, на втором этаже.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Месяц Высокого солнца
2920, книга седьмая
Последний год Первой эры
Карловак Таунвей

4, месяц Высокого солнца, год 2920-й

Имперский город, Сиродил

Император Реман III и его потентат Версидью-Шайе совершали прогулку в Имперских Кущах. Северные сады, украшенные изваяниями и фонтанами, нравятся императору, потому что они — прохладнейшее укрытие в городе посреди летнего зноя. Незатейливые, выстроенные ярусами клумбы с серо-голубыми цветами и зеленью окружали их со всех сторон.

«Вивек принял условия мира от принца, — сказал Реман. — Мой сын возвратится, не минёт и двух недель».

«Превосходная весть, — осторожно заметил потентат. — Надеюсь, данмеры будут чтить условия. Мы могли бы попросить и большего. Крепость у Чёрных Врат, к примеру. Но, полагаю, принц знает, что разумно. Он не станет вредить Империи всего лишь ради мира».

«Намедни я думал о Ридже и о том, что побудило её участвовать в заговоре против меня, — сказал император, остановившись, чтобы полюбоваться статуей Королевы Рабов Алессии, а затем продолжил. — И единственная причина, которая приходит мне на ум, в том, что она тоже чрезмерно обожала моего сына. Она могла любить меня за власть и силу, но всё же он юн, красив и когда-нибудь наследует мой трон. Должно быть, она решила, что когда смерть настигнет меня, ей достанется император, обладающий и властью и молодостью».

«Принц… был ли он вовлечён в этот заговор?» — спросил Версидью-Шайе. Непросто было играть в эту игру, ибо никто не знал, кто падёт следующей жертвой мнительности императора.

«О нет, не думаю, — молвил Реман с улыбкой. — Нет, его сыновняя любовь весьма крепка».

«А известно ли вам, что Корда, сестра Риджи, состоит послушницей в консерваториуме Морвы, что в Хегате?» — спросил потентат.

«Морва? — озадачился император. — Я забыл, а что это за божество?»

«Страстная богиня плодородия йокуданцев, — ответил потентат. — Но не чересчур страстная, в отличие от Дибеллы. Скромна, но, безусловно, чувственна».

«Я устал от страстных женщин. И императрица, и Риджа — все они слишком страстны, а жаждущие любви потом жаждут власти, — император пожал плечами. — Но жрица-послушница, которой не чужды плотские влечения, — это мне по сердцу. А что ты говорил о Чёрных Вратах?»

6, месяц Высокого солнца, год 2920-й

Крепость Турзо, Сиродил

Риджа стояла безмолвно и смотрела в холодный каменный пол, пока император говорил. Никогда прежде не видел он её столь бледной и безрадостной. Она лишь могла тешиться тем, что обрела свободу и возвращалась в родные земли. Что ж, если она отправится в путь тотчас, то ещё поспеет в Хаммерфелл к Празднику Торговли. Казалось, ничто из сказанного им не находило отклика в её душе. Казалось, полтора месяца заточения в крепости Турзо сломили её дух.

«Я подумывал о том, — сказал, наконец, император, — чтобы взять твою младшую сестру Корду во дворец на время. Полагаю, она предпочла бы двор консерваториуму в Хегате, а ты как считаешь?»

Наконец-то хоть какое-то движение души. Риджа глянула на императора со звериной ненавистью и в ярости бросилась на него. За время заточения её ногти отросли изрядно, и сейчас она вонзила их в его лицо, целясь в глаза. Он вскричал от боли и стражи оттащили её, избивая рукоятями своих мечей, покуда она не лишилась чувств.

Целителя позвали немедля, но император Реман III всё же лишился правого глаза.

23, месяц Высокого солнца, год 2920-й

Балмора, Морровинд

Вивек вынырнул из воды, ощутив, как влага смыла летний зной с его кожи, и принял полотенце от одного из слуг. Сота Сил наблюдал за старинным приятелем с балкона.

«Похоже, ты заработал ещё несколько шрамов с тех пор, как я видел тебя в последний раз», — заметил чародей.

«Хвала Азуре, новых нет, — засмеялся Вивек. — Когда ты прибыл?»

«Чуть более часа назад, — сказал Сота Сил, спускаясь по ступенькам к краю водоёма. — Я думал, что явлюсь положить конец войне, однако ты справился и без меня».

«Да, довольно и восьмидесяти лет беспрестанных битв, — ответил Вивек, обнимая Соту Сила. — Мы пошли на уступки, но и они тоже. Когда старый император почиет, может наступить золотой век для нас. Принц Джуйлек мудр не по годам. А где Альмалексия?»

«Отправилась за герцогом Морнхолда. Они будут здесь завтра пополудни».

Тут друзей отвлекло зрелище, открывшееся за углом дворца — всадница ехала по городу, держа путь к ступеням парадного входа. Было очевидно, что женщина скакала во весь опор. Они приняли её в кабинете, куда она ворвалась, тяжело дыша.

«Нас предали, — выдохнула она. — Имперская армия осадила Чёрные Врата».

24, месяц Высокого Солнца, год 2920-й

Балмора, Морровинд

Впервые за семнадцать лет с тех пор, как Сота Сил отбыл в Артейум, три члена Трибунала Морровинда встречались в одном месте. И все трое предпочли бы встретиться при иных обстоятельствах, чем нынешние.

«Насколько я знаю, когда принц возвращался на юг в Сиродил, вторая имперская армия пришла с севера, — сообщил Вивек своим соотечественникам, хранившим каменное выражение на лицах. — Разумно предположить, что Джуйлек не знал о предстоящей атаке».

«Но нельзя исключать и того, что он заранее задумал отвлечь нас, пока император готовил поход на Чёрные Врата, — заметил Сота Сил. — Случившееся следует считать нарушением перемирия».

«Где герцог Морнхолда? — спросил Вивек. — Мне хотелось бы выслушать его соображения».

«Он встречается с Матерью Ночи в Тель Аруне, — тихо молвила Альмалексия. — Я убеждала его прежде переговорить с тобой, но он сказал, что дело нельзя более откладывать».

«И он призовёт Мораг Тонг? Для внешних дел?» — Вивек покачал головой и обратился к Сота Силу: «Пожалуйста, сделай, что сможешь. Убийство лишь всё усугубит. Это дело следует решить дипломатией или битвой».

25, месяц Высокого солнца, год 2920-й

Тель Арун, Морровинд

Мать Ночи приняла Сота Сила в своей зале, освещённой лишь луной. Она была смертоносно прекрасна в своем простом платье чёрного шелка, ниспадавшим на диван. Жестом она отпустила стражей в красных одеждах и предложила чародею вина.

«Ты лишь немного разминулся со своим другом, с герцогом, — прошептала она. — Он был очень несчастен, но я думаю, что мы в силах помочь его горю».

«Он нанял Мораг Тонга для убийства императора?» — спросил Сота Сил.

«А ты прямолинеен в речах, не так ли? Это хорошо. Люблю людей, говорящих прямо: они не тратят время зря. Но, конечно, я не стану обсуждать с тобой наш разговор с герцогом, — она улыбнулась. — Ведь это повредит моим делам».

«А что, если я предложу тебе равную плату золотом за то, чтобы император остался жив?»

«Мораг Тонг убивает во славу Мефалы и корысти ради, — сказала она задумчиво, словно обращаясь к своему бокалу вина. — Мы не убиваем просто так. Это было бы опошлением идеи. И если герцог доставит своё золото в трёхдневный срок, мы доведём до конца наше дело. Боюсь, мы и помыслить не можем о принятии встречного предложения. Хотя мы и дельцы в той же мере, что и религиозный орден, мы не подчиняемся закону предложения и спроса, Сота Сил».

2920, Месяц Высокого солнца (т. 7) (Стр. 2)

27, месяц Высокого солнца, год 2920-й

Внутреннее море, Морровинд

Сота Сил смотрел на воды уже два дня кряду, ожидая известного ему судна, и, наконец, увидел его. Большой корабль под флагом Морнхолда. Чародей взлетел и перехватил корабль прежде, чем тот вошёл в гавань. Из пальца его вырвался сноп пламени, скрыв его голос и внешность под обличием даэдра.

«Покиньте корабль! — проревел он. — Или вы все потонете вместе с ним!»

В действительности Сота Сил мог бы спалить судно единым огненным шаром, но он предпочёл выждать, покуда моряки не попрыгают с палубы в тёплую воду. Когда он удостоверился, что на борту не осталось ни души, он собрал свою силу в разрушительную волну, сотрясшую воздух и воду. Корабль вместе с герцогской платой Мораг Тонг пошёл ко дну Внутреннего моря.

«Мать Ночи, — подумал Сота Сил, направляясь к берегу, чтобы известить начальника порта о моряках, требующих спасения. — Все подчиняются предложению и спросу — такова правда жизни!»

Год продолжается, наступает месяц Последнего зерна.

2920, Месяц Последнего зерна (т. 8) (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 75
Эффект: Скрытность +1

Местонахождение

• Приют Редорана — на ящике в дальней пещере.
  
• Ральдбтхар — возле Алена Дюфона.
  
• Ведьмин оплот — в руинах, на столе в самой южной комнате.
  
• В неотмеченном на карте лагере шахтеров, расположенном восточнее сигнальной башни Стендарра. Учебник лежит рядом со спальником рудокопа.

Текст
Месяц Последнего зерна
2920, книга восьмая
Последний год Первой эры
Карловак Таунвей

1, месяц Последнего зерна, год 2920-й

Морнхолд, Морровинд

Они собрались на дворе герцога в сумерках, наслаждаясь запахом и теплом от огня, в котором сгорали сухие ветви с листьями горчичного цвета. Искорки взлетали в небо, на мгновение замирая, перед тем как потухнуть.

«Я был неосторожен, — признал герцог с горечью в голосе, — но Лорхан посмеялся и теперь всё хорошо. Мораг Тонг не убьёт императора, ведь плата для них теперь покоится на дне Внутреннего моря. Я полагал, что вы заключили что-то вроде пакта с принцами даэдра.»

«То, что ваши моряки называют даэдра, могло им и не являться, — заметил Сота Сил. — Может статься, это был странствующий боевой маг, или же молния уничтожила корабль.»

«Принц и император находятся в пути, чтобы взять Альд Ламбази, в духе заключённого пакта. Для Сиродила характерно полагать, что их уступки можно обговаривать, тогда как наши — нет. — Вивек вытащил карту. — Мы можем встретиться с ними тут, в этой деревне, к северо-западу от Альд Ламбази, в Фервинтиле.»

«Но мы встретимся с ними для переговоров? — спросила Альмалексия. — Или для войны?»

На этот вопрос ни у кого не было ответа.

15, месяц Последнего зерна, год 2920-й

Фервинтил, Морровинд

Буря, обычная для позднего лета, налетела на маленькую деревню, затемняя небеса, и местность освещалась только редкими сполохами молний, которые летали от облака к облаку, подобно акробатам. На узких улочках налило воды по лодыжку — ручьи струились везде, а принцу приходилось кричать, чтобы капитаны, стоявшие в паре шагов, слышали его.

«Там впереди — гостиница! Мы переждём, пока погода переменится, чтобы двинуться дальше в Альд Ламбази!»

В гостинице было сухо и тепло и потому царила страшная суматоха. Служанки сбивались с ног, бегая туда-сюда, таская закуски и вина, страшно возбуждённые присутствием известной личности. Кого-то, кто привлекал даже больше внимания, чем простой наследник трона тамриэльской империи. С изумлением прислушиваясь к голосам, Джуйлек услышал имя Вивека.

«Лорд Вивек, — заговорил он, врываясь в комнату. — Вы должны поверить мне, я ничего не знал об атаке на Чёрные Врата, пока она не началась. Мы, конечно же, вернём вам эту крепость. Я написал вам письмо обо всём этом, адресовав его в ваш дворец в Балморе, но очевидно, что вас там нет, — он прервался, заметив, что в комнате есть люди, которые ему незнакомы. — О, простите мою невежливость — я не представился. Я Джуйлек Сиродил.»

«Меня зовут Альмалексия, — сказала самая потрясающая женщина, которую принц когда-либо видел. — Вы не присоединитесь к нам?»

«Сота Сил», — представился данмер в белом плаще с серьёзным выражением лица, пожимая руку принца и указывая ему на свободное место.

«Индорил Бриндизи Дорум, герцог-принц Морнхолда», — произнёс коренастый человек, сидящий рядом, как только принц присел.

«Я так понимаю, исходя из событий последнего месяца, что имперская армия в лучшем случае неподконтрольна мне, — заметил принц, попросив принести вина. — Увы, это так. Армия принадлежит отцу.»

«Я так поняла, что император тоже намерен прибыть в Альд Ламбази», — сказала Альмалексия.

«Официально — да, — осторожно согласился принц. — Если неофициально рассмотреть вопрос — то он всё ещё находится в Имперском городе. У него произошел один неприятный инцидент…»

Вивек быстро взглянул на герцога, потом на принца: «Инцидент?»

«С ним всё в порядке, — быстро сказал принц. — Он будет жить, но похоже, что потеряет глаз. Просто небольшая потасовка, никак с войной не связанная. Единственная хорошая новость — пока он поправляется, я могу пользоваться его печатью. Любые соглашения, которые мы здесь заключим, будут законом для всей Империи, как во время его правления, так и во время моего.»

«Тогда — стоит приступить к переговорам», — улыбнулась Альмалексия.

16, месяц Последнего зерна, год 2920-й

Рот Нага, Сиродил

Маленькое село Рот Нага встретило Кассира прекрасным видом на разноцветные домики, разбросанные там и сям по большому утёсу, глядящему на отрог горы Ротгариан и каменистое плато, за которым располагался Хай Рок. Будь он в лучшем настроении, от открывающейся перспективы захватило бы дыхание. Но в его состоянии он не мог думать об этом селе не иначе как о пункте, где он и его лошадь получат шанс скромно поесть и отдохнуть.

Он выехал на главную площадь, на которой стояла небольшая гостиница, которая называлась «Плач орла». Отдав распоряжение мальчику-конюху насчёт стойла и корма для лошади, Кассир прошёл в гостиницу и был поражён царившей там атмосферой.

Менестрель, которого он как-то раз слышал в Гильдердейле, наигрывал лихую старую мелодию под прихлопывание горцев. Такие разудалые развлечения не входили в планы Кассира. Данмерская женщина с мрачным лицом сидела за единственным столом, который стоял подальше от источника шума. Он взял свой стакан и присел за тот же стол без приглашения. И сразу же заметил, что она держит на руках новорожденного ребёнка.

«Я только что прибыл из Морровинда, — заметил он и понял, что это не лучшее начало для разговора. — Я сражался за Вивека и герцога Морнхолда против армии императора. Я предатель своего народа, как вы, несомненно, уже подумали.»

«Я тоже предала свой народ, — заметила женщина, поднимая руку, на которой красовалось уродливое клеймо. — Это означает, что я никогда не смогу вернуться на родину.»

«Ну ведь вы не подумываете о том, чтобы остаться здесь? — рассмеялся Кассир. — Это старомодное местечко довольно милое, но зимой здесь выпадет столько снега, что невозможно будет даже ходить по дорогам. Определённо неподходящее место для того, чтобы растить ребёнка. Как её зовут?»

«Босриэль. „Красота леса“ — вот что это значит. Куда вы идёте?»

«В Двиннен, в гавань Хай Рока. Можете присоединиться ко мне, я не против путешествий в компании. — Он протянул ей руку для пожатия. — Кассир Уитни.»

«Турала, — произнесла женщина после неловкой паузы. Она собиралась сперва назвать имя своего рода, как велит традиция, но внезапно поняла, что это больше не её имя. — Я была бы рада составить вам компанию, благодарю вас.»

2920, Месяц Последнего зерна (т. 8) (Стр. 2)

19, месяц Последнего зерна, год 2920-й

Альд Ламбази, Морровинд

Пять мужчин и две женщины стояли в давящей тишине большого зала замка, единственные звуки — только скрип пера и нежное постукивание капель дождя за огромным витражным окном. Как только принц поставил печать Сиродила на документе, мирный договор обрёл силу. Герцог Морнхолда довольно рыкнул, приказывая принести вина, чтобы выпить на поминках восьмидесятилетней войны.

Только Сота Сил стоял поодаль от остальных. Его лицо не выдавало ни одной эмоции. Те, кто знал его хорошо, могли догадаться, что он не верит ни в начало, ни в конец, но верит в непрерывный цикл, малой частью которого стали произошедшие события.

«Мой принц, — произнёс дворецкий замка, неохотно прерывая празднование. — Вас ожидает посланник от вашей матушки, императрицы. Он хотел видеть вашего отца, но раз его здесь нет…»

Джуйлек извинился и вышел переговорить с посланником.

«Императрица не живёт в Имперском городе?» — осведомился Вивек.

«Нет, — заметила Альмалексия, грустно качая головой. — Её муж заточил её в Чернотопье, боясь, что она поднимет восстание против него. Она очень богата и у неё есть могущественные союзники в западных Коловианских Землях, так что он не мог жениться на другой женщине или предать её казни. Это безвыходное положение сохраняется уже лет семнадцать, с тех пор, как Джуйлек был ещё ребёнком.»

Принц вернулся через несколько минут. На его лице ясно выражалось беспокойство, хотя он и прилагал усилия, чтобы скрыть его.

«Я нужен своей матери, — просто заметил он. — Боюсь, что буду вынужден покинуть вас немедленно. Если у меня будет копия нашего мирного договора, то я смогу показать её императрице, чтобы она увидела благо, совершённое нами сегодня, а уже потом я привезу бумагу в Имперский город, чтобы она обрела официальное значение.»

Принц Джуйлек уехал, получив сердечные прощания от троицы из Морровинда. Когда они увидели его, вскакивающего на лошадь, чтобы унестись в дождливую ночь на юг к Чернотопью, Вивек сказал: «Благословен будет Тамриэль, когда он взойдёт на трон».


31, месяц Последнего зерна, год 2920-й

Проход Доржза, Чернотопье

Луна поднималась над отдалённым ущельем, которое дымилось болотным газом этой жаркой летней ночью, когда принц и его двое телохранителей въехали в лес. Огромные кучи земли и перегноя были набросаны в давние времена примитивным племенем Чернотопья, пытавшимся оградить себя от угрозы с севера. Ясно было, что зло всё же прошло через Проход Доржза, большую трещину в оборонительном вале, протянувшемся на большое расстояние в обе стороны.

Искривлённые чёрные деревья росли на преграде, отбрасывая странные тени, похожие на плетение паука. Мысль принца была сосредоточена на таинственном письме его матери, намекавшем на возможное вторжение. Конечно, он не мог поведать об этом данмерам, до того, как он поймёт больше о происходящем и доложится отцу. В конце концов, письмо предназначалось ему. Оно было срочное, и именно оно заставило направиться его прямо в Гидеон.

Императрица также предупредила его о банде беглых рабов, которая нападала на караваны, входящие в Проход Доржза. Она посоветовала ему сделать так, чтобы герб империи был хорошо виден, чтобы они не приняли его за одного из данмерских рабовладельцев. Как только они въехали в бурьян, заполнивший проход, как отравленная река, вышедшая из берегов, принц приказал, чтобы обнажили его щит.

«Ясно, почему этим рабам тут нравится, — сказал капитан принца. — Превосходное место для засад.»

Джуйлек покивал головой, но его мысли были направлены не на это. Какого рода готовящееся вторжение обнаружила императрица? Неужели акавирцы снова вышли в море? Если даже так, то как императрица, сидящая в замке Джиовез, обнаружила это? Треск бурьяна и человеческий крик прервали его размышления.

Повернувшись, принц понял, что остался один. Его эскорт исчез.

Принц приподнялся над морем травы, которое колыхалось в магнетическом ритме, покоряясь порывам ветра, дувшего через проход. Невозможно было определить, где в этой траве может находиться солдат, отчаянно борющийся за свою жизнь, или лошадь, бьющаяся в конвульсиях. Сильный свистящий ветер скрыл любые намеки на то, где могли бы располагаться жертвы, попавшие в засаду.

Джуйлек обнажил свой меч и задумался над тем, что делать, изо всех сил стараясь не паниковать. Он был уже ближе к выходу из прохода, чем к входу. Что бы ни напало на его спутников, оно должно было находиться позади. Если ехать быстро, есть шанс оторваться. Пустив лошадь в галоп, он устремился к холмам впереди, состоящим из грязи.

Когда он слетел на землю, все произошло так неожиданно, что он ещё стремился вперед, не осознавая происходящего. Он приземлился в нескольких ярдах позади своей павшей кобылы, повредив спину и плечо. Он онемел и просто смотрел на то, как умирает его бедная лошадь, с брюхом, разодранным кольями, торчащими из травы.

Принц Джуйлек не смог даже повернуться и увидеть фигуру, встающую рядом из травы, а уж тем более защититься. Горло его было моментально рассечено надвое.

Мирамор начал свирепо ругаться, когда ясно разглядел лицо своей жертвы при лунном свете. Он видел императора в битве при Бодруме, где сражался под командованием его императорского величества и это был точно не император. Обшаривая тело, он нашёл пакт, подписанный Вивеком, Альмалексией, Сота Силом и герцогом Морнхолда со стороны Морровинда, и принцем со стороны Империи Сиродилов.

«Эх, что за неудачный день, — пробормотал про себя Мирамор под звук шепчущейся травы. — Я убил принца. Только лишь принца. Разве теперь я получу награду?»

Мирамор сжёг письмо, как научил его Зуук и прибрал себе договор. В конце концов, такая вещь должна что-то стоить. Он разобрал свои ловушки, обдумывая, что же делать дальше. Вернуться в Гидеон и просить у нанимателя меньшей награды за жизнь принца? Скрыться в другом месте? Да, в конце концов, битва при Бодруме научила его двум полезным вещам. У данмеров он научился делать западни из кольев. А когда он дезертировал из армии, ему пришлось научиться прятаться в траве.

Год продолжается, наступает месяц Огня очага.

2920, Месяц Огня очага (т. 9) (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Колдовство +1

Местонахождение

• Морозная пещера — в финальной пещере.
  
• Данстар — под прилавком в магазине «Ступка и пестик».
  
• Место жертвоприношения на южном берегу озера Илиналта, недалеко на запад от Камней-хранителей.
  
• Одна из наград за квест «Библиотечные книги».
  
• Пещера Хеймара — в комнате мага.

Текст
Месяц Огня очага
2920, книга девятая
Последний год Первой эры
Карловак Таунвей

2, месяц Огня очага, год 2920-й

Гидеон, Чернотопье

Императрица Тавия лежала на кровати, тёплый ветер бился о ставни её камеры, прикрывающие железные прутья. В горле у неё горело, но она всё ещё рыдала, сжимая в руках свой последний гобелен. Её рыдания эхом разносились по залам замка Джиовез: никто в замке не был в силах заниматься чем-либо ещё, кроме как слушать плач несчастной женщины. Одна из её служанок спустилась по прямой лестнице, чтобы зайти к своей госпоже, но глава стражи Зуук, стоявший в дверях, покачал головой.

«Она только что узнала о смерти сына», — тихо произнёс он.

5, месяц Огня очага, год 2920-й

Имперский город, Сиродил

«Ваше императорское величество, — сказал потентат Версидью-Шайе через дверь. — Вы можете открыть дверь. Уверяю вас. Вы в полной безопасности. Никто не собирается убивать вас.»

«Кровь Мары! — это был голос императора Ремана III, приглушённый, истеричный, даже безумный. — Кто-то убил принца, а у него был мой щит! Они наверняка думали, что это я!»

«Вы безусловно правы, ваше императорское величество, — ответил потентат, старательно изгоняя из голоса всякую иронию, хотя его чёрные блестящие глаза были полны презрения. — Мы должны найти и покарать негодяя, ответственного за смерть вашего сына. Но мы не можем сделать это без вас. Вы должны сохранять присутствие духа ради Империи.»

Ответа не последовало.

«В конце концов, вы должны подписать приказ о казни леди Риджи, — крикнул потентат. — Давайте покончим с изменницей и убийцей, о которой мы все знаем.»

Короткая пауза, потом звук отодвигаемой от двери мебели. Реман открыл лишь узенькую щелку, но потентат видел его испуганное, сердитое лицо и ужасную красную опухоль, которая когда-то была его правым глазом. Несмотря на усилия лучших лекарей Империи, она оставалась напоминанием о работе леди Риджи в крепости Турзо.

«Дайте мне приказ, — прорычал император. — Я с удовольствием подпишу его.»

6, месяц Огня очага, год 2920-й

Гидеон, Сиродил

Странное голубое сияние блуждающих огоньков, как ей говорили, комбинация болотного газа и спиритической энергии, всегда пугало Тавию, когда она выглядывала из своего окна. Сейчас оно казалось странно успокаивающим. За болотом был город Гидеон. Как смешно, подумала она, что ей никогда не приходилось бродить по его улицам, хотя она видит их каждый день вот уже семнадцать лет.

«Может быть я о чём-то забыла?» — спросила она, поворачиваясь, чтобы взглянуть на преданного котринги Зуука.

«Я точно знаю, что делать», — уверенно сказал он. Казалось, стражник улыбнулся, но императрица поняла, что это лишь отражение её лица на его серебристой коже. Она улыбалась, даже не осознавая этого.

«Убедись в том, что за тобой нет слежки, — предупредила она. — Я не хочу, чтобы мой муж узнал, где все эти годы хранились мои деньги. И возьми свою долю. Ты был хорошим другом.»

Императрица Тавия шагнула вперед и упала в туман. Зуук вставил на место прутья в окне башни и укрыл одеялом несколько подушек на её кровати. Если ему повезёт, они не найдут её тела до утра, а к тому времени он уже проедет половину пути в Морровинд.

9, месяц Огня очага, год 2920-й

Фригиас, Хай Рок

Странные деревья всех размеров были похожи на погребальные костры, увенчанные вспышками красного, жёлтого и оранжевого. На Ротгарианские горы спустился туманный вечер. Турала дивилась этому зрелищу, такому чужому, такому непохожему на Морровинд, направляя лошадь вперёд, к открытому лугу. У неё за спиной, свесив голову на грудь, спал Кассир, укачивая Босриэль. На мгновение Турале захотелось заставить лошадь перепрыгнуть через низкую крашеную ограду, пересекавшую поле, но она удержалась. Пусть Кассир поспит ещё несколько часов, прежде чем править.

Пока лошадь шла через поле, Турала увидела маленький зелёный домик у следующего холма, наполовину спрятавшегося в лесу. Вид был такой живописный, что она чувствовала, что сама находится в полусонном состоянии. Звук рога вывел её из сонного забытья. Кассир открыл глаза.

«Где мы?» — прошипел он.

«Я не знаю, — запиналась Турала, широко раскрыв глаза. — Что это за звук?»

«Орки, — прошептал он. — Охотничий отряд. Быстрее в укрытие.»

Турала направила лошадь к небольшой группе деревьев. Кассир передал ей ребёнка и спешился. Потом начал снимать седельные сумки и бросать их в кусты. Звук раздался снова, далекий топот шагов, становящийся всё ближе и всё громче. Турала осторожно подошла и помогла Кассиру разгрузить лошадь. Всё это время Босриэль следила за ними непонимающими глазами. Иногда Туралу беспокоило то, что её малыш никогда не плачет. Сейчас она была благодарна за это. Сняв последнюю сумку, Кассир шлёпнул лошадь по крупу, и она галопом вылетела на поле. Он взял Туралу за руку и потянул в кусты.

«Если повезёт, — прошептал он. — Они подумают, что она дикая или сбежала с фермы и не станут искать седока.»

Пока он говорил, под громкие звуки рога на поле появилась толпа орков. Турале уже случалось видеть их, но не в таких количествах, и по-звериному уверенных в своих силах. Заорав от радости при виде удивлённой лошади, они промчались мимо зарослей, где притаились Кассир, Турала и Босриэль. Из под ног у них разлетались семена диких цветов. Турала изо всех сил старалась не чихнуть и думала, что ей это удалось. Однако один из орков что-то услышал и позвал ещё одного выяснить, в чём дело.

Кассир тихо вытащил меч, стараясь выглядеть как можно увереннее. Он был разведчиком, не бойцом, но он поклялся защищать Туралу и её ребёнка до последней капли крови. Возможно, ему удастся убить этих двоих, но вряд ли он сделает это настолько бесшумно, чтобы не привлечь внимание остальных.

Внезапно что-то невидимое словно ветер пронеслось через заросли. Орки бросились назад, но поздно — мертвые, они рухнули на землю. Турала повернулась и увидела морщинистую старуху с ярко-рыжими волосами, выглядывающую из ближайшего куста.

«Я думала, вы собираетесь привести их прямо ко мне, — прошептала она, улыбаясь. — Лучше пойдёмте со мной.»

Троица последовала за старой женщиной по проходу в кустах, который вёл через поле прямо к дому на холме. Когда они оказались на другой стороне, женщина повернулась, чтобы взглянуть на орков, пирующих над останками лошади, кровавую оргию под звуки охотничьих рогов.

«Это ваша лошадь? — спросила она. Когда Кассир кивнул, она громко рассмеялась. — Мяса в ней много, что есть — то есть. Утром у этих тварей здорово животы разболятся. Хорошую службу она им сослужит.»

«Может, мы пойдём дальше?» — прошептала Турала, испуганная смехом старухи.

«Они наверх не пойдут, — улыбнулась она, взглянув на Босриэль, а та улыбнулась ей в ответ. — Они слишком боятся нас.»

Турала повернулась к Кассиру, он покачал головой: «Ведьмы. Если я не ошибаюсь, это ферма старой Барбин, место Скеффингтонского ковена?»

«Точно, цыплёночек, — старая женщина хихикнула, радуясь своей известности. — Я Министа Скеффингтон.»

«Что вы сделали с этими орками? — спросила Турала. — Там, в зарослях?»

«Призрачный кулак прямо по башке, — ответила Министа, продолжая взбираться вверх по холму. Перед ними был двор фермы, колодец, курятник, пруд. Женщины всех возрастов работали по хозяйству, смеялись играющие дети. Старая женщина повернулась и заметила недоумение Туралы. — Разве там, откуда вы приехали, нет ведьм, детка?»

2920, Месяц Огня очага (т. 9) (Стр. 2)

«По крайней мере, я о них не слышала», — сказала она.

«В Тамриэле множество людей, владеющих магией, — объяснила старуха. — Псиджики изучают магию, как будто это их неприятная обязанность. Для боевых магов в армии заклинания — то же самое, что и стрелы. Мы же, ведьмы, объединяемся, колдуем и празднуем. Чтобы справиться с орками, я просто воззвала к духам воздуха, Амаро, Пине, Таллате, пальцам Кинарет и дыханию мира, с которыми я близко знакома, чтобы они убили этих ублюдков. Видишь ли, колдовство не похоже на власть или разгадывание загадок, или возню со старыми пыльными свитками. Это просто связи. Главное — быть дружелюбным, можно сказать.»

«Что ж, по отношению к нам вы очень дружелюбны», — сказал Кассир.

«Вы тоже, — согласилась Министа. — Ваш род уничтожил родину орков две тысячи лет назад. До того они никогда нас не беспокоили. А сейчас вам надо помыться и поесть.»

С этими словами Министа отвела их на ферму, где Турала познакомилась с семьёй Скеффингтонского ковена.

11, месяц Огня очага, год 2920-й

Имперский город, Сиродил

Риджа даже не пыталась спать в прошедшую ночь и мрачная музыка, игравшая во время её казни, усыпляла её. Было похоже, что она потеряет сознание ещё до удара топора. Глаза ей завязали, так что она не могла видеть своего бывшего любовника, императора, сидевшего перед ней и пожиравшего её здоровым глазом. Она не могла видеть потентата Версидью-Шайе, завернувшегося в мантию, и выражение триумфа на его золотом лице. Она почувствовала, как рука палача коснулась её спины, она вздрогнула, словно человек, пытающийся проснуться.

Первый удар пришёлся по затылку и она закричала. Второй разрубил шею. Она была мертва.

Император устало повернулся к потентату: «Итак, с этим покончено. Вы говорили, что у неё есть хорошенькая сестра в Хаммерфелле, Корда, кажется?»

18, месяц Огня очага, год 2920-й

Двиннен, Хай Рок

Кассир решил, что лошадь, которую ему продали ведьмы, не так хороша, как прежняя. Поклонение духам, жертвы и сестринство очень хороши для вызова духов, но вьючных животных они не балуют. Впрочем, жаловаться было не на что. Теперь, когда с ним больше нет женщины и ребёнка, он отлично проведёт время. Впереди виднелись стены, окружавшие его родной город. Вскоре он оказался в кругу семьи и старых друзей.


«Как идёт война? — закричала его кузина. Выбегая на дорогу. — Правда, что Вивек подписал мир с принцем, но император отказался утвердить его?»

«Всё было не так, верно? — спросил друг, присоединяясь к ним. — Я слышал, что данмеры убили принца, а потом выдумали историю про договор, но доказательств никаких нет.»

«Разве тут не происходит ничего интересного? — засмеялся Кассир. — Мне совершенно не хочется обсуждать войну или Вивека.»

«Ты пропустил процессию леди Корды, — сказал его друг. — Она приехала через залив и направилась на восток, в Имперский город.»

«Глупости всё это. Как же выглядит Вивек? — спросила кузина с нескрываемым любопытством. — Говорят, он — живой бог.»


«Если Шеогорат подаст в отставку и им нужен будет новый Бог Безумия, Вивек как раз подойдёт», — сказал Кассир.

«А женщина?» — спросил парень, которому редко случалось видеть данмерских женщин.

Кассир просто улыбнулся. На мгновение в его памяти возник образ Туралы Скеффингтон, потом он испарился. Она будет счастлива с ведьмами, за её ребёнком будут хорошо ухаживать. Но теперь они часть его прошлого, а он хочет навсегда забыть о том месте и о войне. Спешившись, он пошёл к городу, болтая о последних новостях у залива Илиак.

2920, Месяц Начала морозов (т. 10) (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Колдовство + 1

Местонахождение

• Разделенное ущелье — в комнате со стеной Слов;
  
• Курган Железный— на теле Бим-Джа в ходе квеста «Совершеннолетие»;
  
• Алтарь жертвоприношений — на алтаре в центре;
  
• Недалеко от Айварстеда, на берегу озера, южнее Зала Гейрмунда, на теле некроманта.

Текст
Месяц Начала морозов
2920, книга десятая
Последний год Первой эры
Карловак Таунвей

10, месяц Начала морозов, год 2920-й

Фригиас, Хай Рок

Существо перед ними мерцало, его взгляд казался безжизненным, рот открывался и закрывался, словно существо вспоминало, как это делать. Капля слюны показалась из-за его клыков и повисла. Турала никогда не видела ничего подобного. Существо было огромно и похоже на рептилию, но опиралось на ноги, как человек. Министера радостно зааплодировала.

«Дитя моё, — прокаркала она. — Ты проделала такой большой путь за такое короткое время. О чём ты думала, призывая этого даэдрота?»

Турале понадобилось несколько мгновений, чтобы вспомнить, что она, собственно, вообще ни о чём не думала. Она была потрясена тем, что проникла из материи реальности в царство Обливиона, и выдернула оттуда это отвратительное существо, призвав его в мир силой своего сознания.

«Я думала о красном цвете, — сказала Турала, сосредотачиваясь. — О его простоте и ясности. А потом — я пожелала и произнесла чары. И вот что я наколдовала».

«Желание — могущественная сила для молодой ведьмы, — сказала Министера. — И оно хорошо сработало. Потому что этот даэдрот по сути простая сила духов. А можешь ли ты так же легко освободить своё желание?»

Турала закрыла глаза и произнесла освобождающее заклинание. Чудовище побледнело, как картина на солнце, все ещё смущённо моргая. Министера обняла свою ученицу, тёмного эльфа, и радостно засмеялась.

«Мне до сих пор не верится, ты с ковеном всего месяц и один день, а уже превзошла большинство здешних женщин. В тебе могущественная кровь, Турала, ты касаешься духов, как будто ты касаешься любовника. В один прекрасный день ты возглавишь этот ковен — я видела это!»

Турала улыбнулась. Приятно, когда тебя хвалят. Герцогу Морнхолда нравилось её красивое лицо; а её семья, до того, как она обесчестила их, превозносила её манеры. Кассир был просто товарищем: его комплименты ничего не значили. Но с Министерой она чувствовала себя дома.

«Ты будешь возглавлять этот ковен ещё много лет, старшая сестра», — сказала Турала.

«Мне бы этого хотелось. Но духи — изумительные товарищи и большие правдолюбцы, они часто туманно отвечают на вопросы „когда“ и „как“. Их нельзя винить. Вопросы „когда“ и „как“ очень мало значат для них, — Министера открыла дверь хижины, позволяя свежему осеннему ветру развеять горький и зловонный запах даэдрота. — А теперь, мне нужно отправить тебя с поручением в Вэйрест. Это всего неделя пути в один конец. Возьмёшь с собой Дориату и Целефину. Как мы ни стараемся быть самодостаточными, есть травы, которых мы вырастить не можем, и похоже, придётся нам потратить целую кучу драгоценных камней. Важно, чтобы люди в городе считали тебя одной из мудрых женщин Скеффингтонского ковена. Ты увидишь, что от дурной славы гораздо больше пользы, чем неприятностей».

Турала сделала то, о чём её просили. Когда она и её сёстры садились на лошади, Министера принесла её дочку, маленькую пятимесячную Босриэль. Чтобы она поцеловала маму на прощанье. Ведьмы полюбили маленькую девочку, дочь злобного герцога, рождённую у диких айлейдских эльфов в лесу в самом сердце Империи. Турала знала, что женщины будут защищать её ребёнка даже ценой собственной жизни. После долгих прощаний и поцелуев, три молодые ведьмы ускакали в лес, под красный, золотой и оранжевый покров.

12, месяц Начала морозов, год 2920-й

Двиннен, Хай Рок

К вечеру миддаса в таверне «Обиженный Дикобраз» было полно народа. Огонь в яме в центре комнаты освещал собравшихся завсегдатаев почти зловещим светом и делал скопище тел похожим на сюжет гобелена о наказании Арктурианских Еретиков. Кассир уселся на своё обычное место и заказал кувшин эля.

«Ты виделся с бароном?» — спросил Палит.

«Да, у него вроде есть работа для меня во дворце Урвейус, — гордо сказал Кассир. — Но большего я тебе сказать не могу. Сам понимаешь, государственная тайна и тому подобное. Почему тут сегодня столько проклятого народа?»

«В гавань только что пришёл корабль тёмных эльфов. Они только что вернулись с войны. Я только ждал твоего прихода, чтобы представить тебя другим ветеранам».

Кассир покраснел, но сумел набраться сил, чтобы спросить: «Что они тут делают? У нас что, перемирие?»

«Я точно не знаю, — сказал Палит. — Но говорят, император и Вивек снова начали переговоры. А эти ребята хотят вложить деньги и считают, что у нас в Заливе достаточно тихо. Но мы всё узнаем точно, если поговорим с ними».

С этими словами Палит схватил брата за руку и потащил его в другой угол бара. Это произошло так внезапно, что Кассиру, чтобы вырваться, пришлось бы приложить немалые усилия. Путешественники-данмеры сидели у четырёх столов, болтали с местными жителями и смеялись. Это были хорошо одетые молодые люди, на вид торговцы, вели они себя немного развязно, хотя это было неудивительно, учитывая количество выпитого.

«Извините, — сказал Палит, вмешиваясь в беседу, — мой двоюродный брат Кассир немного застенчив, но он тоже был на войне, сражался за живого бога Вивека».

«Единственный Кассир, о котором я слышал, — сказал один из данмеров с широкой, пьяной улыбкой, пожимая Кассиру руку, — был Кассир Уайтли, по словам Вивека худший шпион в истории. Он был ужасным разведчиком, именно из-за него мы потеряли Альд Марак. Надеюсь, ребята, я вас ничем не обидел».

Кассир улыбался и слушал громкий рассказ о его неудаче с такими увлекательными подробностями, что собравшиеся за столом то и дело заходились от смеха. Кто-то смотрел в его сторону, но никто из местных не думал, что дурак, о котором рассказывают, стоит рядом и слушает. Лицо его двоюродного брата выражало боль и разочарование, ведь он считал, что Кассир вернулся в Двиннен великим героем. И уж конечно обо всём узнает барон, а с каждым пересказом этой истории поведение в ней Кассира казалось слушателям ещё более глупым.

Каждой частичкой своей души Кассир ненавидел живого бога Вивека.

21, месяц Начала морозов, год 2920-й

Имперский город, Сиродил

Корда, в ослепляющей белой мантии и форме жриц консерватории Хигат Морвы, прибыла в город вскоре после того, как закончилась первая зимняя буря. Сквозь облака пробилось солнце и на улицах с сопровождением появилась красивая, молодая девушка-редгард, направлявшаяся ко дворцу. Сестра её была высокой, худенькой, угловатой и высокомерной, а Корда, наоборот, маленькой круглолицей девушкой с большими карими глазами. Горожане сразу же начали сравнивать сестёр.

«И месяца не прошло с казни леди Риджи», — пробормотала горничная, выглядывая из окошка и подмигивая своей соседке.

«И меньше месяца, как сестру забрали из монастыря, — согласилась другая женщина, наслаждаясь обсуждением интриги. — Эта красотка не просто так сюда приехала. Риджа была невиновна, а посмотрите, чем она кончила».

2920, Месяц Начала морозов (т. 10) (Стр. 2)

24, месяц Начала морозов, 2920

Двиннен, Хай Рок

Кассир стоял на пристани и смотрел, как в воду падает ранний снег. Какая жалость, думал он, что он подвержен морской болезни. Теперь он никому не нужен был во всем Тамриэле, от востока до запада. Историю Вивека о его разведческих талантах мусолили во всех тавернах. Барон Двиннена разорвал контракт с ним. Нет сомнений, что в Даггерфолле над ним тоже смеются, и в Даунстаре, Лилмате, Риммене, Гринхарте, а может, ещё и в Акавире, и в Йокуде. Может быть, лучше всего прыгнуть в воду и утопиться. Впрочем, эта мысль недолго занимала его: Кассира терзало не отчаяние, а ярость. Бессильный гнев, с которым он никак не мог справиться.

«Простите, сэр, — сказал чей-то голос у него за спиной, заставив его подпрыгнуть. — Простите, что побеспокоил вас, но не могли бы вы порекомендовать дешёвую таверну, где можно провести ночь».

Это был молодой человек, норд, за плечами у него висел мешок. Очевидно, он только что сошёл с корабля. В первый раз за последние несколько недель кто-то смотрел на Кассира как на человека, а не как на величайшего идиота. Хотя у него было ужасное настроение и он не мог помочь юноше, но Кассир отнёсся к нему по-дружески внимательно.

«Вы только что прибыли из Скайрима?» — спросил Кассир.

«Нет, сэр, я туда направляюсь, — сказал парень. — Я еду домой. Я приехал из Сентинеля, а туда из Строс М'кая, а туда из Вудхарта в Валенвуде, а туда из Артеума в Саммерсете. Меня зовут Веллег».

Кассир представился и пожал Веллегу руку: «Вы сказали, что приехали из Артеума? Вы псиджик?»

«Нет, сэр, больше нет, — пожал плечами парень. — Я был изгнан».

«Вы что-нибудь знаете о том, как призывать даэдра? Видите ли, я хочу наложить проклятие на одну очень известную личность, можно даже сказать на живого бога, и у меня ничего не получается. Барон даже видеть меня не хочет, но баронесса мне симпатизирует и даже допустила меня в Залы призывания. — Кассир сплюнул. — Я провёл все ритуалы, принёс жертвы, но у меня ничего не вышло».

«Это всё из-за Сота Сила, моего бывшего наставника, — с некоторой горечью ответил Веллег. — Принцы даэдра не будут приходить на зов простых людей до самого конца войны. Только псиджики могут советоваться с даэдра, да ещё кочевые колдуны и ведьмы».

«Ведьмы, говорите?»

29, месяц Начала морозов, год 2920-й

Фригиас, Хай Рок

Бледные лучи солнца с трудом пробивались сквозь затянувший лес туман. Турала, Дориата и Целефина подгоняли своих лошадей. Почва была влажной от тонкого слоя инея, они были нагружены и идти по горам было нелегко. Турала пыталась справиться с возбуждением из-за возвращения в ковен. В Вэйресте было очень интересно и ей понравилось, с каким страхом и уважением на неё поглядывали люди. Но в последние несколько дней она могла думать только о возвращении к своим сёстрам и ребёнку.

Горький ветер сдувал ей волосы на лицо, так что она не видела ничего, кроме тропы перед собой. Она не слышала приближения всадника, пока он не появился прямо перед ней. Повернувшись и увидев Кассира, она вскрикнула от радости при виде старого друга. Его лицо было бледным и усталым, но она отнесла это за счёт путешествия.

«Что привело тебя назад во Фригиас? — улыбнулась она. — Тебя плохо приняли в Двиннене?»

«Сносно, — сказал Кассир. — Но мне нужна помощь Скеффингтонского ковена».

«Поехали с нами, — сказала Турала. — Я отведу тебя к Министере».

Четвёрка продолжила свой путь, ведьмы развлекали Кассира рассказами о Вэйресте. Было очевидно, что Дориате и Целефине редко предоставлялся случай покинуть ферму Старой Барбин. Они родились там и были дочерьми и внучками скеффингтонских ведьм. Жизнь обычного города в Хай Роке была для них экзотикой, как и для Туралы. Кассир говорил мало, но улыбался и кивал головой, поощряя их рассказы. К счастью, они не слышали историю о его «подвигах» на службе в армии Вивека. А если слышали, то хотя бы ничего об этом не говорили.

Дориата дошла до самой середины слышанной ею в таверне истории о воре, который оказался запертым на ночь в ломбарде, когда они добрались до знакомого холма. Внезапно, она замерла на полуслове. Дом уже должен был показаться, но его не было. Они пришпорили лошадей и помчались к тому месту, где раньше находился Скеффингтонский ковен.

Огонь уже давно погас. Не осталось ничего, кроме пепла, останков и поломанного оружия. Кассир сразу же распознал следы орочьего набега.

Ведьмы соскочили с лошадей, разглядывая останки. Целефина нашла оборванный, окровавленный кусок ткани, из которой был некогда сшит плащ Министеры. Она прижимала его к покрытому золой лицу и рыдала. Турала звала Босриэль, но единственным ответом ей был ветер, разгоняющий пепел.

«Кто это сделал? — кричала она, слезы катились по её лицу. — Клянусь, что призову само пламя Обливиона! Что они сделали с моим ребёнком?»

«Я знаю, кто это сделал, — тихо сказал Кассир, слезая с лошади и подходя к ней. — Я уже видел это оружие раньше. Это работа убийц, нанятых герцогом Морнхолда. Я боялся, что встречусь с ними в Двиннене, но не думал, что они найдут тебя здесь».

Он помолчал. Солгать было легко. Прекрасная импровизация. Больше того, он сразу же понял, что она поверила его словам. Её ненависть к герцогу из-за жестокости, которую он проявил к ней, стихла, но не исчезла. Один взгляд на её пылающие глаза сказал ему, что она призовёт даэдра и обрушит их общую месть на Морровинд. А что самое главное, даэдра прислушаются к ней.

И они прислушались. Ибо сильнее желания только ярость. Даже ошибочная ярость.

2920, Месяц Заката солнца (т. 11) (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Крепость Феллглоу;
  
• Солитьюд — Ароматы Анжелины, на втором этаже, в правой комнате на книжной полке.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.
  
• Возле входа в Каирн Душ, на полке.
  
  Текст
  Месяц Заката солнца
  2920, книга одиннадцатая
  Последний год Первой эры
  Карловак Таунвей
  
  2, месяц Заката солнца, год 2920-й
  
  Тель Арун, Морровинд
  
  «K тебе посетитель, Мать Ночи, — сказал стражник. — Аргонианин из племени Котринги с вверительными грамотами на имя лорда Зуука из Чернотопья, Имперского гарнизона Гидеона».
  
  «Почему ты посчитал, что он представляет хоть малейший интерес для меня?» — спросила Мать Ночи приторно-ядовитым голосом.
  
  «Он принёс письмо от покойной императрицы Сиродильской Империи».
  
  «У нас и в самом деле интересный день, — улыбнулась она, восторженно хлопая в ладоши. — Пригласи его».
  
  Зуук вошёл в палату. Металлическая кожа его лица и рук отражала огонь из камина и мерцание молний за окном. Мать Ночи заметила своё отражение на его коже, понимая, какое впечатление производит на него: она была спокойна и прекрасна, но в то же время во всём её облике чувствовалось что-то устрашающее. Он без слов передал ей письмо от императрицы. Она читала его, потягивая вино.
  
  «Герцог Морровинда также предложил мне изрядную сумму, чтобы императора убили в этом году, — сказала она, складывая письмо. — Корабль с платой затонул, я её не получила. Это было очень некстати, ибо к тому времени один из моих людей уже проник во дворец. Как я могу быть уверена, что это более чем щедрое вознаграждение от покойницы я всё же получу?»
  
  «Я принёс его с собой, — сказал Зуук. — Оно в повозке снаружи».
  
  «Тогда принесите его и наша сделка заключена, — улыбнулась Мать Ночи. — К концу года император будет мёртв. Вы можете оставить золото с Апаладитом. Не хотите ли немного вина?»
  
  Зуук отклонил предложение и вышел. В то же мгновенье из-за тёмного гобелена бесшумно выскользнул Мирамор. Мать Ночи предложила ему бокал вина и он принял его.
  
  «Я знаю этого Зуука, — осторожно проговорил Мирамор. — Правда, я не подозревал, что он работает на старую императрицу».
  
  «Давай ещё поговорим о тебе, если ты не против», — предложила она, зная, что возражений не будет.
  
  «Позвольте мне показать вам, на что я способен, — сказал Мирамор. — Я убью императора. Я уже убил его сына, и вы уже могли убедиться в том, насколько хорошо я заметаю следы».
  
  Мать Ночи улыбнулась. Всё устраивалось весьма хорошо.
  
  «Если ты умеешь обращаться с кинжалом, ты найдёшь его в Бодруме», — сказала она и описала ему что он должен будет сделать.
  
  3, месяц Заката солнца, год 2920-й
  
  Морнхолд, Морровинд
  
  Герцог смотрел в окно. Было раннее утро и уже четвёртый день над городом нависал красный туман, поблескивавший молниями. Странный ветер гулял по городу, срывал флаги с зубцов замка, заставляя всех жителей плотнее закрывать ставни. Нечто ужасное надвигалось на его земли. Он не обладал превосходным образованием, но признаки знал. Как и его подданные.
  
  «Когда мой посланник достигнет Троих?» — прорычал он, поворачиваясь к управляющему замка.
  
  «Вивек далеко на севере, оговаривает соглашение с императором, — отвечал ему тот, дрожа от страха. — Альмалексия и Сота Сил в Некроме. Возможно, с ними можно будет встретиться через несколько дней».
  
  Герцог кивнул. Он знал, что его посланники быстры, но не быстрее, чем рука Обливиона.
  
  6, месяц Заката солнца, год 2920-й
  
  Бодрум, Морровинд
  
  Свет факелов в непрекращающемся снегопаде придавал этому месту нечто неземное. Солдаты из обоих лагерей собирались вокруг огромных костров: зима сблизила врагов. Хотя только некоторые данмеры говорили на сиродильском, они нашли общий язык, пытаясь согреться. Когда хорошенькая девушка-редгард появилась среди них и протянула руки к теплу костра, прежде чем возвратиться в шатёр переговоров, многие солдаты из разных армий одобрительно подняли глаза.
  
  Император Реман III хотел уйти с переговоров ещё до того, как они начались. В прошлом месяце он полагал, что встреча на месте его поражения армией Вивека будет добрым знаком, но это место навеяло больше горьких воспоминаний, чем он ожидал. Несмотря на возражения потентата Версидью-Шайе о том, что камни у реки всегда были красными, он мог поклясться, что видел кровь своих солдат.
  
  «Мы знаем все подробности соглашения, — сказал он, принимая бокал горячего юэлля из рук Корды, своей возлюбленной. — Но здесь не место для его подписания. Мы должны сделать это в Имперском дворце, со всей помпезностью и роскошью, как того требует такое историческое событие. Вы должны взять с собой и Альмалексию. И того волшебника».
  
  «Сота Сила», — прошептал потентат.
  
  «Когда?» — спросил Вивек терпеливо.
  
  «Ровно через месяц, — сказал император, широко улыбаясь и неуклюже вставая на ноги. — Мы устроим грандиозный праздничный бал. А теперь я должен погулять. Мои ноги совсем свело от такой погоды. Корда, дорогая, ты погуляешь со мной?»
  
  «Конечно, ваше императорское величество», — сказала она, поддерживая его на пути к выходу из шатра.
  
  «Ваше императорское величество, хотите, я тоже пойду с вами?» — спросил Версидью-Шайе.
  
  «Или я?» — спросил король Дро'Зел из Сенчала, новый советник.
  
  «В этом нет необходимости, я недолго», — ответил Реман.
  
  Мирамор затаился в тех же тростниках, где он скрывался уже почти восемь месяцев назад. Теперь земля была твёрдой и покрытой снегом, а тростники обледенели. Малейшее движение вызывало хруст. Если бы не хриплые песни армий Морровинда и Империи, собравшихся у костров, он бы не отважился подобраться так близко к императору и его любовнице. Они стояли у излучины замёрзшего ручья под утёсом, окружённым сверкавшими льдом деревьями.
  
  Мирамор осторожно вытащил кинжал из ножен. Он слегка преувеличил свои способности в обращении с этим оружием в разговоре с Матерью Ночи. Да, он использовал кинжал, чтобы перерезать горло принцу Джуйлеку, но тот тогда не мог сопротивляться. Но всё же, разве трудно будет убить этого одноглазого старика? Для такого простого задания не нужно большого мастерства.
  
  Идеальный момент наконец настал. Женщина что-то увидела в лесу, необычную сосульку, как она сказала, и побежала за ней. Император остался, смеясь. Он повернулся спиной к убийце, чтобы посмотреть на утёс, где его солдаты пели припев своей песни. Мирамор знал, что уже пора. Осторожно шагая по заледенелой земле, он подошёл ближе и нанёс удар. Почти нанёс.
  
  Почти в то же мгновенье он почувствовал, как сильные пальцы держат его руку, а другая всадила кинжал ему в горло. Он не мог закричать. Император всё так же смотрел на солдат и не заметил, как Мирамора затянули обратно в кусты и рука гораздо более умелая нанесла удар, парализовавший его.
  
  Его кровь мгновенно замерзла на обледенелой земле, и, умирая, Мирамор смотрел как император и его содержанка возвращались в лагерь на утёсе.
  
  

2920, Месяц Заката солнца (т. 11) (Стр. 2)

12, месяц Заката солнца, год 2920-й

Морнхолд, Морровинд

Только пламя полыхало теперь там, где раньше был внутренний двор Морнхолда, полыхало и вздымалось к облакам. Густой, смолистый дым клубился по улицам, поджигая все деревянные или бумажные изделия. Крылатые существа, подобные летучим мышам, выгоняли горожан из укрытий на отрытые места, где их уже ждала настоящая армия. Единственное, что не давало всему Морнхолду сгореть дотла, была кровь его людей.

Мерунес Дагон улыбался, видя развалины замка.

«Я ведь мог и не прийти, — сказал он и голос его прогремел над хаосом. — Даже представить сложно, как можно пропустить такое событие».

Его внимание привлёк тоненький, будто волосок, лучик света, пронзивший чёрно-красное небо. Он увидел его источник, две фигуры — мужчина и женщина, стоявшие на холме над городом. Человека в белых одеждах он мгновенно узнал — Сота Сил, чародей, который уговорил всех принцев Обливиона заключить это бессмысленное перемирие.

«Если вы пришли за герцогом Морнхолда, его здесь нет, — засмеялся Мерунес Дагон. — Но когда в следующий раз пойдёт дождь, вы сможете обнаружить его останки».

«Даэдра, мы не можем убить тебя, — сказала Альмалексия твёрдым решительным голосом. — Но для тебя это даже к худшему».

И с этим началась битва двух живых богов и принца Обливиона на руинах Морнхолда.

17, месяц Заката солнца, год 2920-й

Тель-Арун, Морровинд

«Мать Ночи, — сказал стражник. — Письмо от вашего человека в Имперском дворце».

Мать Ночи внимательно прочла записку. Испытание прошло хорошо: Мирамора успешно обнаружили и убили. Император был в очень ненадёжных руках. Мать Ночи немедленно написала ответ.

18, месяц Заката Солнца, год 2920-й

Балмора, Морровинд

Сота Сил с непроницаемым лицом приветствовал Вивека на большой площади перед его дворцом. Вивек скакал день и ночь, после того как узнал о битве, одолевая милю за милей, пересекая опасные земли Дагот Ура с ужасающей быстротой. Пока он ехал, на юге он видел клубящиеся красные тучи и знал, что битва всё ещё продолжается, день за днём. В Гнисисе он встретил посланника Сота Сила, который призывал его в Балмору.

«Где Альмалексия?»

«Внутри, — устало молвил Сота Сил. Его подбородок пересекала длинная уродливая рана. — Она серьёзно ранена, но Мерунес Дагон не вернётся из Обливиона в течение многих лун».

Альмалексия лежала на шёлковом ложе, под опекой личных лекарей Вивека. Её лицо, даже губы, было серым как камень, и кровь просачивалась сквозь повязки. Вивек взял её холодную руку. Губы Альмалексии беззвучно двигались. Она спала.

Она снова сражалась с Мерунесом Дагоном в огненной буре. Вокруг неё рушились оставшиеся башни замка. Когти даэдра вонзились в её живот, наполняя ядом её вены, пока она душила его. Когда она упала на землю рядом со своим поверженным врагом, то увидела, что горящий замок не был замком Морнхолда. Это был Имперский дворец.

24, месяц Заката солнца, год 2920-й

Имперский город, Сиродил

Зимняя буря бушевала над городом, обрушиваясь на окна и стеклянные купола Имперского дворца. Колеблющиеся лучи света освещали фигуры.

Император выкрикивал приказания прислуге, продолжалась подготовка к банкету и балу. Это нравилось ему гораздо больше битв. Король Дро'Зел занимался подготовкой развлечений и у него была своя непоколебимая точка зрения на то, как это следует сделать. Сам император занимался деталями обеда. Жареная рыба, кабачки, супы-пюре, гелерак в масле, кодскрамб, заливной язык. Потентат Версидью-Шайе тоже сделал несколько предложений, но вкус акавирца был весьма специфичен.

Леди Корда проводила императора в его палаты с наступлением ночи.

Год завершается месяцем Вечерней звезды.

2920, Месяц Вечерней звезды (т. 12) (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Грот Солёная Вода — в последней комнате с сундуками, рядом с сундуком, запертым на замок уровня «Мастер»;
  
• Солитьюд — «Ароматы Анжелины», на втором этаже, в правой комнате на книжной полке;
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар — на книжной полке или на шкафу, в комнате Харкона.

Текст
Месяц Вечерней звезды
2920, книга двенадцатая
Последний год Первой Эры
Карловак Таунвей

1, месяц Вечерней звезды, год 2920-й

Балмора, Морровинд

Зимнее утреннее солнце мерцало сквозь изморозь на окне, и Альмалексия открыла глаза. Старый лекарь провёл по её лбу влажной тканью, облегчённо улыбаясь. Рядом с её кроватью в кресле спал Вивек. Лекарь поспешил к шкафу сбоку и вернулся с кувшином воды.

«Как вы себя чувствуете, богиня?» — спросил лекарь.

«Как будто я очень долго спала», — ответила Альмалексия.

«Так и было. Прошло пятнадцать дней, — сказал лекарь и коснулся руки Вивека. — Господин, проснитесь. Она заговорила».

Вивек удивлённо поднялся, и, увидев Альмалексию живой и в сознании, широко улыбнулся. Он поцеловал её в лоб и взял за руку. Наконец-то она начала согреваться.

Внезапно окончился её мирный отдых: «Сота Сил…»

«Он жив и невредим, — ответил Вивек. — Снова занялся какой-то своей машиной. Сота бы тоже остался здесь, но понял, что поможет тебе больше, занимаясь своим волшебством».

В дверях появился управляющий замком: «Простите, что прерываю вас, господин, но я хотел сообщить вам, что ваш самый быстрый гонец прошлой ночью отправился в Имперский город».

«Посланник? — спросила Альмалексия. — Вивек, что случилось?»

«Я должен был подписать соглашение с императором шестого числа, так что я предупредил его, что это событие надо отложить».

«Ты мне здесь не поможешь, — проговорила Альмалексия, приподнимаясь с трудом. — Но если ты не подпишешь это соглашение, Морровинд снова может быть втянут в войну, на ещё восемьдесят лет. Если сегодня ты выедешь с эскортом и поторопишься, ты можешь опоздать в Имперский город только на день или два».

«Ты уверена, что я тебе не понадоблюсь здесь?» — спросил Вивек.

«Я уверена, что Морровинду ты нужен больше».

6, месяц Вечерней звезды, год 2920-й

Имперский город, Сиродил

Император Реман III восседал на троне, осматривая приёмную залу. Вид был захватывающий: серебряные ленты свисали со стропил, подогреваемые котлы сладких трав стояли в каждом углу, пиандонейские ласточки кружили в воздухе, распевая песни. Когда зажгут факелы и слуги будут ходить повсюду, вся зала будет казаться сказочной страной. Он уже чувствовал ароматы с кухни, запах специй и жаркого.

Потентат Версидью-Шайе и его сын Савириен-Чорак проскользнули в залу, оба в головных уборах и драгоценностях цаэски. Их золотистые лица не улыбались, по правде говоря, они вообще редко улыбались. Всё же император с энтузиазмом приветствовал своего доверенного советника.

«Это должно произвести впечатление на этих дикарей, тёмных эльфов, — рассмеялся он. — Когда они прибудут?»

«Только что прибыл посланник от Вивека, — важно сказал потентат. — Я полагаю, вашему императорскому величеству лучше встретиться с ним наедине».

Император перестал смеяться и кивком отпустил своих слуг. Дверь открылась и в залу вошла леди Корда, неся с собой пергамент. Она закрыла за собой дверь, но не смотрела императору в глаза.

«Посланник отдал письмо моей любовнице? — недоверчиво спросил Реман, поднимаясь, чтобы взять письмо. — Весьма необычный способ доставить послание».

«Само послание тоже весьма необычно», — сказала Корда, посмотрев в его здоровый глаз. Одним быстрым движением она сунула письмо прямо к лицу императора. Его глаза расширились и кровь хлынула на чистый пергамент. Чистый, за исключением маленького чёрного знака, подписи Мораг Тонг. Пергамент упал на пол, открыв скрытый за ним небольшой кинжал, который женщина повернула, разрезав горло до кости. Император свалился на пол.

«Сколько времени тебе нужно?» — спросил Савириен-Чорак.

«Пять минут, — ответила Корда, вытирая кровь с рук. — Если вы сможете дать мне десять, я буду вдвойне благодарна».

«Хорошо, — сказал потентат вслед Корде, когда она уходила из приёмной залы. — Ей бы следовало быть акавиркой, она замечательно управляется с клинком».

«Я должен позаботиться о нашем алиби», — промолвил Савириен-Чорак, исчезая в одном из тайных проходов, о которых знали только доверенные императора.

«Помните, почти год назад, ваше императорское величество, — улыбнулся потентат, глядя вниз на умирающего. — Вы наказали мне запомнить ваши слова: „У вас, акавирцев, множество эффектных приёмов, но стоит пройти одному нашему удару, и для вас всё кончено“. Я это запомнил, как видите».

Император сплюнул кровь и кое-как пробормотал: «Ты змей».

«Я и есть змей, ваше императорское величество, и внутри, и снаружи. Но я не солгал. И в самом деле прибыл посланник от Вивека. Правда, он несколько запоздал, — пожал плечами потентат, прежде чем исчезнуть в тайном проходе. — Не беспокойтесь, я уверен, что яства не пропадут впустую».

Император Тамриэля умер в луже собственной крови в пустой зале, украшенной к большому празднику. Его нашёл один из его телохранителей пятнадцатью минутами позже. Корду нигде не удалось отыскать.

8, месяц Вечерней звезды, год 2920-й

Кейр Сувио, Сиродил

Лорд Главиус, рассыпающийся в извинениях из-за плохого состояния дороги, проходящей через лес, был первым эмиссаром, приветствовавшим Вивека и его сопровождающих. Горящие шары украшали безлистые деревья, окружавшие виллу, покачиваясь от лёгкого, но прохладного ветерка. До Вивека доносились запахи простой еды и грустная мелодия. Это было традиционное зимнее песнопение акавирцев.

Версидью-Шайе встретил Вивека у входа.

«Я рад, что вы получили известия прежде, чем проделали весь путь до города, — сказал потентат, провожая своего гостя в большую, согретую комнату. — У нас сейчас сложный переходный период и лучше не заниматься нашими делами в столице».

«Наследника нет?» — спросил Вивек.

«Прямого — нет, но есть дальние, соперничающие из-за трона. Пока мы с этим разбираемся, по крайней мере временно, дворяне решили, что я могу действовать от имени своего покойного повелителя, — Версидью-Шайе сделал знак слугам придвинуть к огню два удобных кресла. — Вы хотите сейчас официально подписать соглашение или сначала поедите?»

«Вы намереваетесь выполнить соглашение императора?»

«Я намереваюсь во всём поступать как император», — ответил потентат.

14, месяц Вечерней звезды, год 2920-й

Тель-Арун, Морровинд

Корда, вся в пыли после дороги, бросилась в объятия Матери Ночи. Мгновенье, они стояли так, Мать Ночи поглаживала волосы дочери, целовала её в лоб. Потом, она достала письмо из рукава и отдала его Корде.

«Что это?» — спросила она.

«Письмо от потентата, выражающее восхищение твоим мастерством, — ответила ей Мать Ночи. — Он обещал прислать награду, но я уже написала ему ответ. Покойная императрица довольно заплатила нам за смерть её мужа. Мефале бы не понравилась излишняя жадность. Двойной платы за одно убийство не надо, так и будет».

«Он убил Ридджу, мою сестру», — тихо сказала Корда.

«И потому именно ты должна была убить его».

«Куда мне теперь идти?»

«Когда любой из наших работников становится слишком знаменитым, чтобы продолжать работу, мы посылаем таких на остров, названный Воуноура. Путешествие на корабле займёт около месяца и я уже приготовила замечательную усадьбу, где ты укроешься, — Мать Ночи поцеловала девушку в щеку. — Ты встретишь там много друзей и наконец обретёшь спокойствие и счастье, дитя моё».

2920, Месяц Вечерней звезды (т. 12) (Стр. 2)

19, месяц Вечерней звезды, год 2920-й

Морнхолд Морровинд

Альмалексия наблюдала за восстановлением города. Дух горожан поистине воодушевлял, подумала она, проходя мимо каркасов новых домов, вырастающих среди почерневших обломков старых. Растительность тоже оказалась очень живучей. Кусты комберри и рубраша, посаженные вдоль главной улицы, не погибли полностью, в них всё ещё чувствовалось дыхание жизни. Она чувствовала биение пульса. Приходи, весна, зелень пробьётся сквозь угли пожарища.

Наследник герцога, обладающий большими знаниями и храбростью данмер, направлялся сюда с севера, чтобы занять место своего отца. Земли не только выживут: они усилятся и расширятся. Она чувствовала грядущее лучше, чем видела настоящее…

И она была уверена, что отныне и навсегда, Морнхолд будет домом для одной богини.

22, месяц Вечерней звезды, год 2920-й

Имперский город, Сиродил

«Линия рода Сиродилов оборвалась, — объявил потентат толпе, собравшейся под балконом объявлений Имперского дворца. — Но Империя жива. Дальние родственники нашего возлюбленного императора были признаны недостойными трона доверенным дворянством, дававшим советы императору на протяжении его долгого и славного правления. Было решено, что как беспристрастный и верный друг Ремана III, я буду править от его имени».

Акавирец помолчал, ожидая пока его слова раскатятся эхом и население поймёт их. А они просто молча смотрели на него. Дождь омывал улицы города, но на миг из-за облаков выглянуло солнце.

«Я хочу прояснить, что не принимаю титула императора, — продолжил он. — Я был и продолжаю быть потентатом Версидью-Шайе, чужаком, которого милостиво приняли у вас. Моим долгом будет защищать приёмную родину и я обещаю неустанно трудиться над этим, пока кто-то более достойный не избавит меня от этого бремени. И моим первым действием, я объявляю, что в ознаменование этого исторического события, с первого числа Утренней звезды мы вступим в первый год Второй Эры и время будет отсчитываться заново. Таким образом, мы отдадим дань мёртвому императору и займёмся нашим будущим».

Только один человек зааплодировал этим словам. Король Дро'Зел из Сеншаля на самом деле верил, что это будет самое лучшее, что случалось в Тамриэле. Разумеется, он был несколько не в своём уме.

31, месяц Вечерней звезды, год 2920-й

Эбонхарт, Морровинд.

В дымных катакомбах под городом, где Сота Сил создавал будущее своим мистическим часовым аппаратом, случилось нечто непредвиденное. Масляный пузырь просочился из прибора и лопнул. Немедленно, внимание волшебника было привлечено к нему и к тому, что последовало за этим незначительным происшествием. Труба на полдюйма отклонилась влево. Соскочил протектор. Катушка размоталась и начала вращаться в противоположном направлении. Поршень, тысячелетиями двигавшийся слева направо, внезапно стал двигаться справа налево. Ничто не сломалось, просто всё изменилось.

«Теперь этого не исправить», — тихо проговорил чародей.

Он посмотрел сквозь трещину в потолке на ночное небо. Была полночь. Вторая Эра, эпоха хаоса, началась.

А

Адабал-а

Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• Талморское посольство — личные покои Эленвен, на книжной полке.
  
• Катария — личные покои императора, на книжной полке.

Текст
Адабал-а

От редактора: Принято считать, что Адабал-а есть воспоминания Морихауса, супруга Королевы Рабов Алессии. Хотя достоверная проверка невозможна, несомненно, что Адабал-а принадлежит к древнейшим текстам, относящимся к ранней Первой эре.

СМЕРТЬ ПЕЛИНАЛА

И в залитом кровью тронном зале Белого Золота, отрезанная голова Пелинала заговорила с крылатым быком Морихаусом, полубогом, возлюбленным Ал-Эш, произнеся слова: «Наши враги расправились со мной, и растащили моё тело по укромным уголкам. В издёвку над божественными целями айлейды разрубили меня на восемь частей, ибо число это стало для них навязчивой идеей».

И Морихаус, смущённый, захрапел в своё кольцо и сказал: «Твой поход был предпринят против её совета, Вайтстрейк, но я бык, и потому могу быть опрометчив в своих суждениях. Пойду я, пожалуй, и забодаю наших пленников, если ты оставил кого-то в живых. Ты в-крови-славен, дядя, и придёшь вновь, лисою или светом. Сирод всё ещё наш».

Тогда Пелинал заговорил в последний раз: «Остерегись, Морихаус, остерегись! В прозрении смерти вижу я, что враг мой жив ещё, горькое знание это возьму с собой в могилу. Лучше бы умер я, думая, что победил. Хоть и вызван будет из дверей ночи, он вернётся. Будь бдителен! Я не смогу больше защищать людей от злодеяний Умарила».

ЮНОСТЬ АЛЕССИИ В ГОДЫ РАБСТВА

Племя, давшее рождение Перриф, неизвестно, но выросла она в Сарде, известном как Сардавар Лид, куда айлейды сгоняли людей со всего Нибена: котри, недийцев, ал-гемха, людей-из-'крит (хотя позже стало известно, что их привезли с севера), кепту, людей-из-ге (они были окончательно истреблены, когда Король Цветов Нилихи сотворил великое жертвоприношение во имя бога-насекомого, звавшегося [утеряно]), ал-харед, людей-из-кет и других. Это был Сирод, сердце королевских салиах, где людям неведома была свобода ни в чём, даже в сохранении целостности семьи, даже в выборе имени, разве что тайного, и прочего. Их чужеземные властители всё это полагали неуместным.

Людям было отведено корчевать камни, осушать поля, держать в порядке церкви и дороги, или становиться объектами искусства пыток для удовлетворения странных желаний своих хозяев — и в кричащих колёсах Виндазеля, и прожорливых садах Серкена; и в качестве скульптур-из-плоти, что были популярны у айлейдов тех дней. Хуже было оказаться в царстве Огненного Короля Хадхула, где производились снадобья путём введения даэдронов в живые организмы, позволявшие вдыхающему их зреть новые образы пыток, и где детей поджигали для проведения ночной забавы с участием тигров.

МОРИХАУС ОБЪЯСНЯЕТ ИМЕНА АЛЕССИИ

Тогда Морихаус сказал им: «В сказаниях своих вы называете её многими именами: Ал-Эш, данное ей в благоговейном трепете, что, будучи переведено, звучит повторением — 'высшая высшая'. Из него произошли более привычные искажения: Алешат, Эша, Алессия. Вам знакома она и как Паравант, имя, данное ей при коронации, „первая из рода своего“, под ним боги подразумевают смертного, достойного величия убийства-расспроса-излечения, также звучит оно — Паравал, Певеш, Перрету, Перриф, и для меня, в часы любви, — Паравания».

«Хотя потеряна для меня, плывёт она среди звёзд, первая Императрица, Леди Небес, Королева Сирода».

И они решили, что получили ответы на свои вопросы и удалились.

Азирр Траджиджазери

Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Королевский дворец, Виндхельм — на верхнем этаже, книжная полка слева от спальни Ульфрика;
  
• Дом клана Расколотый Щит— в рюкзаке у кровати;
  
• Дом Аддвара, Солитьюд;
  
• «Привередливый слоад»;
  
• Душник-Йал — длинный дом Бургука;
  
• Сквозняковый проход;
  
• Фростмир;
  
• Северная сторожевая крепость;
  
• Речная хижина;
  
• Пещера Говорящие Холмы— на книжной полке в комнате главаря бандитов;
  
• Хижина Мико (находится к югу от Солитьюда и к западу от Морфала);
  
• Наблюдательный пост «Четыре Черепа»;
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Азирр Траджиджазери

Неизвестный автор

Это нелепая книга, но так уж заведено у нас, каджитов. Как гласит пословица, «гзалзи ваберзарита маасзи», или «нелепость есть необходимость». Вряд ли кто-нибудь писал о том, о чём пишу я, а если и писал, то вряд ли это читали. Имперцы считают, что должны записывать всё, что происходит с их народом во имя истории — но в Эльсвейре каждый котёнок знает историю своего народа, впитывая её с молоком матери.

Мы пытаемся отвоевать нашу родину у алчного графа Лейавина, и относительно недавно наша борьба привлекла широкое внимание. Многие люди, имперцы среди них, хотели бы присоединиться к нам, но они не понимают нас. Впрочем, наши враги тоже не понимают нас, но так и задумано — ещё одно оружие нашего народа, однако наши друзья не-каджиты должны знать, кто мы и почему поступаем так, как поступаем.

Разум каджита не приспособлен для долгих раздумий. Мы просто делаем то, что делаем, а остальной мир может катиться ко всем чертям. Мы не любим философствовать, и я не могу пообещать, что вы поймёте нас, прочитав эту книгу. Попытайтесь усвоить простое правило, «к'зи но вано тзина уализз» — «Когда я противоречу себе, я говорю правду».

Мы — Ренриджра Крин. «Ухмылка наёмника», «Смех безземельных», «Радостное отребье» — все три варианта перевода верны. Эти слова оскорбительны, но они забавляют нас, и поэтому мы приняли их.

Наши сердца пылают от гнева, но наши лица спокойны. Мы сражаемся за свободу Эльсвейра, но мы не союзники Гривы, символа нашей земли. Мы верим в справедливость, но не следуем законам.

К'зи но вано тзина уализз.

Это не правила, ведь в та'агра нет слова «правило». Мы называем их «тджиззрини» — «дурацкие идеи».

1. «Ваба До'Шур'до»: «Быть смелым — хорошо»

Мы сражаемся с могущественным противником, против нас сражается сама Империя Тамриэля. Наша цель благородна: защитить родину. Если мы проиграем, мы предадим наше прошлое и наше будущее. Наши мёртвые — Ри’саллидад, что можно перевести как «мученики» — мученики в самом лучшем, истинном смысле этого слова. Мы ценим их жертву и в глубине души скорбим и оплакиваем их.

Демонстрация нашей храбрости — наша улыбка, «крин». Это не значит, что мы всё время скалимся, будто тупые обезьяны имга из Валенвуда. Мы радуемся встрече с противником. Равный, честный бой вызывает у нас скуку. Мы улыбаемся, зная, что в конце концов мы победим, и мы знаем, что наша улыбка злит врагов.

2. «Ваба Маасзи Ладжито»: «Бежать — необходимо»

Мы сражаемся с могущественным противником, против нас сражается сама Империя Тамриэля. Честь — это безумие. Да, мы любим Ренриджра Крин, которые пали в бою с силами Империи, но я уверяю вас, что у каждого из них был путь отступления, которым он (или она) не воспользовался и умер, сказав: «Проклятье».

Когда великий сенч-рат приходит в степи Саймисил, он не может ни охотиться, ни спать — крошечные альфик прыгают ему на спину, кусают его и убегают, пока он поворачивается в их сторону. Упрямый сенч-рат может попытаться поймать их, но в конце концов он всегда уходит. Альфик — наши родичи, и мы также сражаемся с великим тигром Лейавина.

Не пытайтесь стать союзником Ренридж, если вы привыкли к порядкам в огромной армии, уверенно шагающей вперёд, которая даже не думает об отступлении. Спрятавшись в камышах, мы смеёмся над этой самоубийственной глупостью и наблюдаем за бойней, которая неизбежно приходит следом.

3. «Фусозай Вар Вар»: «Наслаждайся жизнью»

Жизнь коротка. Если в последнее время вы не занимались любовью, то, пожалуйста, отложите эту книгу и займитесь делом. Найдите игривую девушку или горячего парня — или нескольких — в зависимости от того, что требует ваше сердце. Ни при каких обстоятельствах не стройте из себя недотрогу. Наша борьба против угнетателей может подождать.

Хорошо. Ещё раз приветствую вас.

Мы, Ренриджра Крин, живём и сражаемся, и знаем, что Лейавин и Империя не скоро будут побеждены. Скорее всего, победа придёт уже после нашей смерти, но пока мы живы, мы не хотим, чтобы наши товарищи были хмурыми, скучными, бесцветными, трезвыми или девственниками. Если бы нам нужны были такие товарищи, мы бы присоединились к клинкам.

Не осуждайте нас за наши непристойные шутки, наши пьяные загулы, наш лунный сахар. Лейавин отказал нам в этих удовольствиях, и поэтому мы относимся к ним очень серьёзно.

4. «Фусозай Вар Дар»: «Убивай без сожалений»

Жизнь коротка. Очень коротка — многие узнали это, когда перешли дорогу Ренриджра Крин.

Мы сражаемся нечестно. Если враг смотрит нам в лицо, мы оцениваем наши шансы и можем даже улизнуть, если его меч слишком велик, но если враг стоит к нам спиной, мы сбиваем его с ног и ломаем ему шею, и его позвонки издают приятный хруст. Конечно, вы можете выбрать способ, который вам больше по душе.

5. «Азирр Дурраррисс»: «Мы щедро даём людям»

Мы не должны забывать о нашей цели. Мы сражаемся за наши семьи, за каджитов, которые были изгнаны с земель их предков, с плодородных берегов озера Макапи и реки Малапи. Это наша война, и их беда. Мы должны доказать им, что сражаемся за них, и их не совратит вражеская пропаганда.

Грива, император и граф могут произносить речи, принимать законы и объяснять свои идеи народу, чтобы предотвратить неизбежную революцию. Сообщества, объявленные ими вне закона, такие как Ренриджра Крин, должны подкреплять свои слова делами. Недостаточно просто сражаться и смеяться над врагами. Нужно говорить с народом и убеждать его. Это война не солдат, но сердец. Если народ поднимется, угнетатели бегут, а мы победим.

Защищай народ, раздавай золото и лунный сахар. Тогда их сердца будут принадлежать тебе.

6. «Азирр Траджиджазери»: «Мы берём по праву сильных»

Мы не должны забывать о нашей цели. Мы воры и разбойники, саботажники и контрабандисты. Если мы не можем захватить ферму, то сожжём её дотла. Если имперцы, засевшие в нашей прекрасной древней крепости, не сдаются, мы обрушим её им на головы. Если единственный способ прогнать лейавинцев — сделать эту землю непригодной для жизни, да будет так.

Мы хотим вернуть нашу родину, нашу жизнь, какой она была двадцать лет назад, но, если нам это не удастся, мы удовольствуемся иной целью. Мы хотим отомстить. С ухмылкой.

Алдуин есть

Автор: Тромгар Желензоголовый
Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Храм Дибеллы в Маркарте во Внутреннем Святилище;
  
• Храм Кинарет в Вайтране;
  
• Дом Джилфри;
  
• Драконий Мост — Поселок лесорубов;
  
• 2 экземпляра в здании Коллегии Винтерхолда, в Арканеуме и в покоях архимага;
  
• Таверна «Верески», Морфал;
  
• Мрачный замок — Императорская башня;
  
• Синий дворец;
  
• Драконий Предел — Покои ярла;
  
• Коллегия бардов;
  
• Храм Богов;
  
• Рифтен — Конюшни;
  
• Резиденция «Чёрный Вереск»;
  
• Йоррваскр.
  
• Драконий предел в книгах Фаренгара
  
  Текст
  Алдуин есть и он не Акатош
  
  Автор: Тромгар Желензоголовый, гордый нордый
  
  Мой папа всегда говорил - имперцы все идиоты!
  
  Поэтаму я пишу эту книгу. Я неписал книгу раньше и не думаю что буду писать книги ищераз. Но иногда норд должен сказать и норд должен сделать. И я должен всенаписать правильно про бога Акатоша и дракона Алдуина. Они неодно и тоже, мне все равно что говорят имперцы или что они хотят чтобы это было так.
  
  Мой папа никогда шибко недумал про богов, но мама да. Она молилася всем Богам и научила мне многим вещам. Так что я знаю про Акатоша много. Уж не меньше чем имперци. Я знаю что он первый бог который принял форму в Изначальном Месте. И я знаю что он в форме дракона.
  
  Мой папа даже расказывал мне о Мартыне Септиме и что случилось когда открылись ворота Обливиона. Септим стал духом Акатоша и убил Мерунесдагона. Незнаю как вам но мне нравится дракон который победил Принца Разрушения.
  
  Теперя вы, надеюсь все понимаити. Акатош хороший. Все норды это знают и даже имперцы и прочые. А Алдуин разви хороший? Нет и есчо раз нет! Алдуин злой до мозгакастей. Ну и значытца нимогут Алдуин и Акатош быть одним и темже.
  
  Я вырос в Скайрим и все эти расказы знаю. Папа расказывал ине, ему расказывал его папа которому расказывал его папа и еще дальше. И один из расказов был про алдуина. Но он не Акатош. Он друкой дракон, злой дракон.
  
  Я думаю что Акатош какойто духовный дракон когда он вооще хочет быть драконом (а не богом который живет в месте с другими юогами как Абливион). А Алдуин настоящий дракон с чешуей и зубами и хвостом длиннеее чем Белая река. И было время когда Алдуин пытался захватить весь Скайрим с другими драконами. Но магучиы герои его всетаки убили, Алдуина и его вся история закончилась. Ну я спрашиваю - это что, похоже на Акатоша? Нет, друзья. Это непохоже.
  
  И поэтому я Тромгар Железноголовый твердо говорю что, со всею убижденнностию, что Алдуин есть и он не Акатош!!

Амулет Королей

Автор: Венегрус Монона
Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• «Катария» — тут можно найти 2 экземпляра: в каюте императора на письменном столе и на полке стеллажа в спальне.
  
• Виндхельм, храм Талоса — в задней комнате.
  
• Глубины Илиналты — в первой зоне локации, в помещении с алхимической лабораторией и пентаграммой душ.
  
• Закатная расселина — в древненордском зале на стеллаже.
  
• Коллегия Винтерхолда, Зал поддержки — на полке стеллажа в алькове Энтира.
  
• Коллегия Винтерхолда, покои архимага — на полке низкого стеллажа, ровно за стеною миниатюрного садика с ингредиентами.
  
• Солитьюд, «Ароматы Анжелины» — на прикроватной тумбочке, в ближайшей к лестнице спальне на втором этаже.
  
• Солитьюд, Коллегия бардов — тут можно найти 3 экземпляра: на полу в спальне Пантеи Атейи; на нижней полке одного из стеллажей в спальне Инге Шесть Пальцев;на верхней полке одного из стеллажей в общей библиотеке.
  
• Солитьюд, Синий дворец — на полке стеллажа в покоях Элисиф Прекрасной.
  
• Рифтен, поместье «Чёрный Вереск» — на полке стеллажа в одной из комнат первого этажа.
  
• Рифтен, усадьба «Рифтвельд» — на полке стеллажа в спальне.
  
• Форт Амол — тут можно найти 2 экземпляра: в тюрьме, на полке стеллажа в помещении на верхнем этаже; в основном помещении форта на каминной полке.
  
• Форт Гринвол — тут можно найти 2 экземпляра: в покоях капитана, на столе с тактической картой; в основном помещении форта, на трибуне в зале собраний.
  
• Храм Небесной гавани — на полке стеллажа в уголке Эсберна.
  
• Храм Небесной гавани — на полке стеллажа в уголке Эсберна.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Волкихар — Крепость — тут можно найти 2 экземпляра: на полке стеллажа в помещении позади балкона, в главном зале (по левую сторону от трона); на полке в помещении с витринами (перед помещением с гробом Харкона).

Текст
Амулет Королей
Венегрус Монона

Железной рукой правила центральным Тамриэлем в начале Первой эры могущественная эльфийская раса, называемая айлейды или средиземные высокие эльфы. Высокомерные и надменные айлейды полагались на своих покровителей, коварных лордов даэдра, что снабжали их армиями даэдра и нежити. В союзе с этими бесстрашными колдовскими армиями айлейды беспощадно расправлялись с юными людскими расами, уничтожая их или превращая в послушных прихотям рабов.

Св. Алессия, первая в линии Сиродилов, от лица всех страдающих людей обратилась с зовом о помощи к Акатошу, Богу-Дракону времени, правителю благородных аэдра. Акатош, с состраданием взиравший на тяжёлое положение племени людского, пожертвовал драгоценной кровью из собственного сердца. Он благословил кровью драконов Св. Алессию и завещал, что до тех пора пока род Алессии останется верен крови дракона, Акатош будет держать запечатанными врата в Обливион, дабы не допустить армии даэдра и нежити помогать врагам — айлейдам, чтящим лордов даэдра.

В знак этого соглашения, Акатош дал Алессии и её потомкам Амулет Королей и установил вечные Драконьи огни в Имперском городе. Поэтому и стала Алессия первой драгоценностью в Сиродильском Амулете Королей. Драгоценность эта — красный алмаз в центре Амулета. Символ Империи, ставший затем символом династии Септимов. Он окружён восемью другими камнями по числу божеств.

До тех пор пока Империя чтит Акатоша и иже с ним, а наследники Алессии носят Амулет Королей, Акатош и его божественные соратники будут поддерживать нерушимость барьера между Тамриэлем и Обливионом, так что смертные могут не бояться разорительного нашествия орд, призванных лордами даэдра.

Но если в Империи ослабнет приверженность Девяти божествам, или кровь потомков Алессии оскудеет, тогда падут барьеры между Тамриэлем и царствами даэдра, и смогут тогда поклонники даэдра призвать существ иного мира на горе людским расам.

Анналы Драконьей стражи

Автор: Брат Аннул
Вес: 1 Цена: 200
Связанный квест: Стена Алдуина

Местонахождение

• Эсберн положит книгу на стол, когда придёт в таверну «Спящий великан».

Текст
Примечание писца:
Нижеследующее мною добросовестно переписано из анналов Драконьей стражи Храма Небесной гавани за 2800–2819 годы (4329–4338 по Старому Календарю), брат Аннул, 2Э 568.

2801: Император Кастав вновь приказал Драконьей страже похитить молодых воинов в Маркарте и Хролдане, дабы убедиться, что ярлы выполняют нормы по рекрутам. Официальный протест нашего Мастера был как всегда отклонён. Это ещё больше осложнит наши взаимоотношения с местным населением, хотя на деле «пленники» живут и обучаются вместе с остальными послушниками.

2804: Когда началось Винтерхолдское восстание, наш Мастер отказалась выполнять приказ, предписывавший отправить Драконью стражу на помощь в подавлении восстания. Император повелел отрезать нам пути снабжения, однако мы договорились с местным населением Предела и перешли на самообеспечение. Грандмастер поддержал действия нашего Мастера на том основании, что приказ противоречил Клятве Верности.

2805: Храм в осаде. В Винтерхолд отправили неразумного Калиэна, и тот разграбил город. Недаром его отказались принять в Драконью стражу. Но здешний народ не отличает одних акавирцев от других. Все годы, ушедшие на построение доверительных отношений с народом Скайрима, пропали даром.

2806: Мы узнали о том, что Реман II (благословенно его имя) взошёл на престол, когда с храма сняли осаду. Мы предоставили почётный караул для первого визита императора в Скайрим, и престиж храма значительно возрос.

2809: До нас дошли сообщения о драконе на востоке. Немедленно были отправлены разведчики, и те обнаружили его следы, однако дракон скрылся при нашем приближении. Уцелевшие твари стали весьма осмотрительны.

2812: Мы наконец-то получили санкцию императора на возведение Стены Алдуина. Прибыли ремесленники из храмов по всей империи и взялись за этот грандиозный труд под руководством нашего Мастера, как тому и надлежит быть, ибо в знаниях о драконах она превосходит всех.

2813: Работа над Стеной Алдуина продвигается. Мастер отстранила от работ ряд ремесленников (из западного храма, который не требуется называть — его насельники прекрасно всем известны своей горделивой спесью), что замедлило работы, однако мы не должны делать никаких уступок. Стена Алдуина — наш дар тем, кто придёт после нас.

2815: Грандмастер посетил летом храм, дабы осмотреть, как продвигается работа над Стеной. К нему поступали жалобы о расходах (не приходится сомневаться, откуда), однако Стена так впечатлила его даже в незавершённом виде, что он вручил нашему Мастеру грамоту на истребование средств с императорской печатью. Больше задержек не будет!

Дальнейшие сообщения о драконах на востоке, подтвердить которые не удалось.

2818: Благоприятный год. Стена Алдуина закончена, дракон обнаружен и убит, а император Реман II лично прибыл, чтобы официально открыть Стену. Кровавую Печать торжественно освятили в присутствии всего состава Драконьей стражи Скайрима — это великая честь, которой не каждый храм может похвастаться.

Аргонианский доклад, книга 1 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• Корабль «Катария», нижняя палуба, на полке книжного шкафа;
  
• Тревская застава, спальная комната;
  
• Форт Гринвол, покои капитана;
  
• Форт Сноухок, большой зал с очагом;
  
• Форт Дунстад, покои капитана;
  
• Форт Греймур, в обеденном зале на полу у очага и в отхожем месте;
  
• Пещера Сломанный Клык, зал с мастером-вампиром;
  
• Зуб Фалдара, в отхожем месте;
  
• Ларгашбур, Длинный дом;
  
• Оплот Змеиный Утёс,

Текст
Аргонианский доклад. Книга 1
Вогин Джарт

На небольшой, но престижной площади Имперского города расположилось здание Строительной комиссии лорда Ванека. Это простое и скромное здание- славилось не красотой и архитектурными изысками, а несоразмерной протяженностью. Но все, кто спрашивал себя, что лорд Ванек нашёл в этом безвкусном и некрасивом сооружении, держали эти вопросы при себе.

В 398-м году Третьей эры старшим клерком в этой комиссии служил Декумус Скотти.

Всего несколько месяцев назад этот скромный человек средних лет добился того, что комиссия лорда Ванека получила выгодный контракт — исключительное право на ремонт дорог Валенвуда, которые были разрушены во время Пятилетней войны. Это сделало его всеобщим любимцем, его обожали и управляющие, и клерки. Теперь он проводил свои дни, более или менее правдиво рассказывая о своих приключениях. Правда, он умалчивал, чем они закончились — ведь многие служащие комиссии попробовали жареную антраппу, подаренную Сильвенаром. А им вряд ли будет приятно узнать, что они питались человечиной.

Скотти не имел особых амбиций и не отличался трудолюбием, и поэтому его устраивало то, что лорд Ванек не даёт ему никакой работы.

Всякий раз, когда лорд Ванек, толстенький, похожий на гнома человечек, встречался с Декумусом Скотти в конторе, он говорил ему: «Ты — гордость нашей комиссии. Так держать».

Поначалу Скотти волновало то, что он ничего не делает на работе, но время шло, и постепенно он успокоился и просто отвечал: «Спасибо. Рад стараться».

С другой стороны, ему нужно было думать о будущем. Скотти был уже немолод, и, хотя он получал приличное жалование за то, что ничего не делал, он понимал, что скоро ему придётся уйти в отставку. «Было бы неплохо, — думал он, — если бы лорд Ванек решил отблагодарить меня за миллионы, которые принёс Валенвудский контракт, и сделал бы меня партнёром. Или, по крайней мере, выделил бы мне небольшую долю из этих денег…».

Декумус Скотти не умел просить о поощрениях такого рода — вот почему до своего ослепительного успеха с Валенвудским контрактом он был всего лишь жалким клерком. Скотти как раз набирался храбрости, чтобы поговорить с лордом Ванеком, как вдруг его сиятельство неожиданно сам проявил к нему интерес.

«Ты — гордость нашей комиссии, — сказал коротышка и помолчал немного. — У тебя найдётся свободная минутка в твоём плотном расписании?»

Скотти с готовностью кивнул и проследовал за лордом в его обставленный с имперским размахом кабинет, который, казалось, занимал целый гектар.

«Твоё появление в комиссии — это дар Зенитара, — торжественно пропищал коротышка. — Знаешь ли, пока ты не появился здесь, мы переживали тяжёлые времена. У нас были потрясающие проекты, но мы так и не смогли воплотить их в жизнь. Мы столько лет пытались улучшить дороги и другие пути сообщения в Чернотопье. Я поручил этот проект моему сподвижнику, Флесусу Тиджо, но с каждым годом торговля шла всё хуже и хуже, несмотря на затраченные силы и средства. А теперь у нас есть твой невероятно прибыльный Валенвудский контракт, который существенно пополняет казну нашей комиссии. Думаю, ты заслуживаешь награды».

Скотти улыбнулся, и его улыбка источала бесконечную преданность и покорность.

«Я хочу, чтобы возглавил работу в Чернотопье».

Скотти содрогнулся, словно человек, вернувшийся из чудесного сна в жуткую реальность: «Милорд, я… я не могу…».

«Чепуха, — весело защебетал лорд. — Не волнуйся насчет Тиджо. Он будет рад уйти в отставку и жить на те деньги, которые я ему дам. Особенно учитывая тот факт, что этот проект в Чернотопье невероятно, просто чудовищно сложен. Это дело как раз для тебя, мой дорогой Декумус».

Скотти задвигал губами, пытаясь произнести слово «нет», но не смог выдавить ни звука. Лорд Ванек вытащил коробку с документами по Чернотопью.

«Ты быстро читаешь, — приободрил его Ванек. — Прочтёшь всё это по дороге».

«По дороге в…».

«В Чернотопье, конечно, — хихикнул коротышка. — Ты такой смешной малый. Где же ещё ты узнаешь об этом проекте и о том, как его улучшить».

На следующее утро, даже не взглянув на пачку документов, Декумус Скотти отправился на юго-восток в Чернотопье. Для охраны своего лучшего сотрудника лорд Ванек нанял крепкого телохранителя — молчаливого редгарда по имени Майлик. Они скакали на юг по берегу реки Нибен, затем на юго-восток вдоль реки Серебрянки и дальше вглубь Сиродила, где у рек не было названий, а растения не были похожи на те, что росли в садах северной Имперской провинции.

Лошади Скотти и Майлика были связаны, чтобы Скотти мог читать. На осмотр окрестностей времени не оставалось, но Скотти понимал, что должен хотя бы поверхностно ознакомиться с тем, что комиссия делает в Чернотопье.

В коробке лежала огромная пачка документов за сорок лет. Первые из них относились к тем дням, когда богатый торговец лорд Кселлик Пинос-Ревина пожертвовал несколько миллионов на улучшение дорог между Гидеоном и Сиродилом. В то время путешествие по ним занимало три недели, невероятно долгое время, и поэтому рис и коренья, которыми торговал Пинос-Ревина, прибывали в Имперскую провинцию уже частично подпорченными. Пинос-Ревина давно умер, но другие инвесторы, в том числе сам император Пелагиус IV, заключали с комиссией контракты о постройке дорог и мостов, осушении болот и борьбе с контрабандистами, то есть обо всём, что могло содействовать развитию торговли. Судя по последним отчётам, теперь дорога занимала два с половиной месяца, и товары прибывали в пункт назначения совсем гнилыми.

Скотти заметил, что стоит ему оторваться от чтения, как ландшафт меняется. Всегда значительно. И всегда к худшему.

«Это Чёрный лес, сэр», — заметил Майлик, отвечая на невысказанный вопрос Скотти. Здесь было темно, вокруг росло много деревьев, и Декумус Скотти решил, что название выбрано верно.

А вопрос, который он хотел задать и, в конце концов, задал, был другим: «Что это за ужасный запах?».

«Топь, сэр», — ответил Майлик, когда они миновали очередной поворот, за которым показалась поляна. На ней стояло несколько зданий, построенных в тяжеловесном имперском стиле, который нравился лорду Ванеку и всем императорам, начиная с Тайбера. Вонь здесь стояла такая, что от неё слепило глаза и выворачивался желудок, как будто она была смертельным ядом. Тучи кроваво-красной мошкары размером с песчинку не улучшали вид.

Отмахиваясь от жужжащих насекомых, Скотти и Майлик подъехали к самому крупному зданию. Оказалось, что оно стоит на берегу большой чёрной реки. Скотти решил, что здание — офис по сбору налогов за переезд по белому мосту через реку, наполненную чёрной бурлящей водой. Это был красивый, яркий, прочный мост — Скотти не сомневался, что мост построила его комиссия.

Скотти постучал, и дверь открыл невзрачного вида чиновник. «Входите, входите быстрее! Закрывайте дверь, не впускайте мясных мух!» — крикнул он раздражённо. Декумус Скотти содрогнулся: «Мясных мух? Они едят человеческую плоть?»

«Если ты достаточно глуп, чтобы стоять на месте и ждать, пока они съедят тебя, — закатил глаза солдат. Одно из его ушей было наполовину объедено. Скотти взглянул на других солдат и заметил, что их тоже погрызли. У одного из них совсем не было носа. — Ну, так что тебе здесь нужно?»

Скотти рассказал им, зачем приехал и добавил, что они поймают больше контрабандистов, если выйдут за пределы посёлка.

Аргонианский доклад, книга 1 (Стр. 2)

«Лучше подумай о том, как перебраться через мост, — фыркнул один из его собеседников. — Начинается прилив. Если не поторопишься, то застрянешь здесь дня на четыре».

Скотти показалось это абсурдом. «Разве может быть мост, который уходит под воду во время полноводья?» — удивился он. Но посмотрев солдату в глаза, Скотти понял, что тот не шутит.

Выйдя за пределы форта, он увидел, что обезумевшие от укусов насекомых лошади сорвались с привязи и несутся к лесу. Маслянистая речная вода уже подступала к настилу моста. Скотти подумал, что он совсем не против подождать четыре дня, но Майлик уже бежал по доскам.

Скотти бросился за ним, задыхаясь. Сейчас он был не в лучшей форме. Впрочем, в хорошей форме он не был никогда. Коробка с документами оттягивала ему руки. На полпути он остановился, чтобы перевести дух, и вдруг обнаружил, что не может двинуться с места. Его ноги прилипли к мосту.

Чёрная жижа, которая текла в реке, была густой и крепко приклеила ноги Скотти к доскам. Скотти пришёл в ужас. Он поднял голову и увидел, как Майлик прыжками несётся по мосту, приближаясь к зарослям камыша на другой стороне реки.

«На помощь! — закричал Скотти. — Я застрял!»

Майлик даже не обернулся: «Я знаю, сэр. Вам нужно сбросить вес».

Декумус Скотти знал, что весит на на пару-тройку фунтов больше чем нужно. Он давно собирался начать есть меньше и больше заниматься физическими упражнениями, но намерение сесть на диету вряд ли помогло бы ему в этих обстоятельствах. Нельзя было терять ни секунды, и внезапно Скотти осознал, что редгард имел в виду коробку с документами. Ведь сам Майлик бросил все припасы, которые нёс с собой.

Вздохнув, Скотти бросил коробку в жижу и почувствовал, что доска под ним чуть-чуть приподнялась — как раз достаточно, чтобы он смог освободиться. Перепуганный Скотти с невиданным проворством запрыгал вслед за Майликом, стараясь снова не попасть в чёрную жижу.

Через сорок шесть прыжков Декумус Скотти вбежал в заросли камыша и оказался на твёрдой земле Чернотопья. Позади себя он услышал булькающий звук — и мост, и коробка с важными документами комиссии скрылись под слоем чёрной жижи.

Аргонианский доклад, книга 2 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Нора Зеленый Ручей;
  
• Солитьюд, Храм Богов— шкафчик на верхнем этаже;
  
• Талморское посольство, Личные покои Эленвен;
  
• Как случайный трофей и товар в ассортименте Урага гро-Шуба.

Текст
Аргонианский доклад. Книга 2
Вогин Джарт

Декумус Скотти, измождённый бегом, выбрался наконец из грязи. Его лицо и руки были покрыты мошкарой. Оглянувшись на Сиродиил, он увидел, как мост исчез в чёрной массе реки, и понял, что не сможет вернуться, пока через несколько дней вода не схлынет. В липкой глубине сгинули все его бумаги. Теперь, чтобы найти связного в Гидеоне, ему следовало полагаться только на собственную память.

Майлик всё шёл и шёл вперёд, прямо через камыши. Без особенного успеха шлепая то одного комара, то другого, Скотти спешил за ним.

«Нам повезло, сэр», — сказал редгард. Эта фраза показалась Скотти совершенно неуместной, пока он не посмотрел туда, куда указывал палец редгарда: «Вот он, караван».

Двадцать одна ржавая, забрызганная грязью телега из полусгнивших досок с шатающимися колесами увязла в жидкой грязи. Толпа аргониан с серыми глазами и серой кожей, обычные мрачные чернорабочие, которых можно встретить по всему Сиродилу, собралась у одной из телег, что стояла в отдалении от остальных. Подойдя поближе, Скотти и Майлик обнаружили, что эта телега была нагружена чёрными ягодами, настолько прогнившими, что их едва можно было узнать. Содержимое повозки больше напоминало дурно пахнущий кисель.

Да, караван направлялся в Гидеон, и, как сказали Скотти аргониане, он мог отправиться с ними после того, как они закончат разгружать ягоды.

«Давно ли они были собраны?» — спросил Скотти, разглядывая омерзительную поклажу. «Их конечно же собирают в месяц Последнего зерна», — сообщил ему аргонианин-возница. Но поскольку стоял уже месяц Заката солнца, ясно было, что ягоды находились в пути более двух месяцев.

Скотти своими глазами увидел, что здесь есть большие проблемы с перевозками, но, в конце концов, именно их решением ему и предстояло заняться как представителю Строительной комиссии лорда Ванека.

Ещё примерно час ягоды лежали на солнце, пока повозку оттаскивали, те, что были спереди и сзади от неё, сцепляли вновь, а затем впрягали в эту повозку лошадь из головной части каравана. Рабочие едва шевелились, и Скотти решил использовать время, чтобы пройти вдоль процессии и поговорить с новыми попутчиками.

В четырёх телегах были устроены скамьи для тех, кто не мог ехать верхом. Все повозки были нагружены зерном, мясом и овощами в разной стадии разложения.

При караване находились шесть рабочих-аргониан, три имперских купца, так искусанные мошкарой, что их кожа казалась покрытой чешуёй, как у аргониан, и трое людей в капюшонах, судя по светящимся в полумраке красным глазам, данмеров. Все они везли свои товары по Имперскому торговому тракту.

«И это дорога?» — воскликнул Скотти, глядя на простирающиеся перед ним бесконечные поля тростника, который доходил ему аж до подбородка.

«По крайней мере, это твердая почва, — пожал плечами один из данмеров. — А лошади могут есть тростник. Мы иногда выжигаем его, но он всегда вырастает снова».

Наконец, караванщик дал сигнал к отправке, и Скотти занял место в третьей телеге вместе с остальными имперцами. Он осмотрелся и обнаружил, что Майлик в телегу не сел.

«Я согласился довести вас до Чернотопья и вывести назад, — сказал редгард, который устроился на камне посреди колышущихся тростников и лениво жевал морковь. — Я подожду здесь, пока вы не вернётесь».

Скотти передернуло, и не только потому, что Майлик пропустил почтительное обращение «сэр». Во всём Чернотопье не осталось ни одного знакомого ему лица. Однако караван медленно двинулся вперёд, и на споры не осталось времени.

Ядовитый ветер дул вдоль торгового тракта, гоняя волны по морю тростника. Вдали маячили горы, но их очертания постоянно менялись, и Скотти понял, что это были всего лишь клубы пара и тумана. По земле пронеслись тени, и, когда Скотти поднял голову, он увидел, что их отбрасывают огромные птицы с длинными, похожими на пилы клювами по длине не меньшими, чем тела птиц.

«Крылобои, — пробормотал имперец по имени Чиро Гемуллус, сидевший слева от Скотти. Он был молод, но его, похоже, успела потрепать жизнь. — Как и все в этом проклятом месте, они сожрут тебя, если ты остановишься. Эти твари камнем рушатся вниз, откусывают от тебя сочный кусок, и возвращаются только тогда, когда ты почти загнешься от потери крови».

Скотти поёжился. Он надеялся, что караван прибудет в Гидеон ещё до заката. Но немного спустя он понял, что солнце находится не с той стороны каравана.

«Простите, сэр, — обратился Скотти к караванщику. — Мне показалось, что вы направляетесь в Гидеон?»

Караванщик кивнул в ответ.

«А почему мы тогда едем на север, хотя должны двигаться на юг?»

Ответом ему был тяжёлый вздох.

Скотти поговорил с попутчиками и выяснил, что они тоже должны были попасть в Гидеон, но никто из них особенно не беспокоился насчет неожиданной петли, которую дала дорога. Сиденья были жестковаты для него, ведь он был уже немолод, но размеренный ход каравана и сонное колыхание тростника убаюкали Скотти, и он смежил веки.

Он проснулся в темноте, несколько часов спустя, не понимая, где он находится. Караван уже больше не двигался, и он лежал на полу под скамьёй рядом с маленькими ящичками. Вокруг него переговаривались шипящие, щелкающие голоса на языке, которого Скотти не понимал, и ему пришлось выглянуть между чьих-то ног, чтобы посмотреть, что происходит.

Луны едва проглядывали сквозь густые клубы тумана, окружавшие караван, и Скотти не удавалось найти нужное положение, чтобы увидеть говорящего. На мгновение ему показалось, что серый караванщик говорил сам с собой, но тут влажная темнота зашевелилась и на свет выступили сияющие чешуйчатые фигуры. Сложно сказать, сколько их было, но они были огромные, тёмные, и чем дольше Скотти смотрел на них, тем больше деталей он мог разглядеть.

Когда он рассмотрел огромные пасти, заполненные острыми, похожими на иглы зубами, Скотти кинулся под скамью. Их маленькие чёрные глазёнки ещё не успели его заметить.

Ноги перед лицом Скотти задвигались и внезапно исчезли, когда их владельца схватили и вытащили из телеги. Скотти забился ещё дальше, спрятавшись за ящиками. Он не слишком хорошо умел прятаться, но знал, как обращался со щитом, то есть догадывался, что если что-то есть между ним и врагом, то это уже хорошо.

Через несколько мгновений после того, как ноги исчезли из вида, раздался ужасный крик. А следом за ним и второй, и третий. Разными голосами, стеная и плача, люди кричали от боли, жуткой боли. Скотти вспомнил давно забытую молитву богу Стендарру и начал шептать её.

Затем наступила тишина… непрочная тишина, которая сохранялась всего несколько минут, но Скотти они показались часами… годами.

И после этого телега вновь двинулась вперёд.

Скотти осторожно вылез из-под скамьи и обнаружил там Чиро Гемуллуса, который дружелюбно оскалился.

«А, вот вы где, — сказал он. — Я думал, что наги вас забрали».

«Наги?»

«Омерзительные твари, — передёрнуло Гемуллуса. — Настоящие твари с ногами и руками, ростом в семь футов, а когда бесятся — то и все восемь. Они родом из внутренних болот, а здесь им не нравится, так что они становятся раздражительны. Вы богатенький имперец, так что вам они были бы рады».

Скотти никогда не считал, что он богат. Заляпанная грязью и пятнами одежда вряд ли дотягивала даже до среднего класса, и то в лучшем случае. «Зачем я им нужен?» — вслух подумал Скотти.

«Чтобы ограбить, конечно, — улыбнулся имперец. — И убить. Вы что, не заметили, что они сделали с остальными? — Гемуллус нахмурил брови, как будто его посетила какая-то мысль. — Вы ничего не прихватили из этих ящиков? Например, сахару?»

Аргонианский доклад, книга 2 (Стр. 2)

«О боже, нет», — Скотти скорчил гримасу.

Имперец с облегчением кивнул: «Вы, кажется, не очень-то быстро соображаете. В первый раз в Чернотопье, я так понимаю? О-хо-хо, хистовы сопельки!»

Скотти как раз собирался спросить Гемуллуса, что означает этот странный термин, когда хлынул дождь. Это был настоящий ад, отвратительно пахнущие желтоватые струи поливали караван под аккомпанемент далёкого грома. Гемуллус решил натянуть над телегой тент и косился на Скотти до тех пор, пока тот не догадался помочь.

Скотти ёжился не только от холодного душа с небес, но и от размышлений о составе той жидкости, которая изливалась на, и без того отвратительное, содержимое непокрытых телег.

Гемуллус улыбнулся, показывая куда-то в туман впереди: «Скоро просохнем».

Скотти никогда раньше не был в Гидеоне, но знал, чего ожидать. Большое поселение, подобное имперским городам, с имперской архитектурой и имперскими традициями, предоставляющее путникам все удобства.

Но впереди была всего лишь группка хижин, утопавших в грязи.

«И где же мы?» — спросил в замешательстве Скотти.

«Хиксиноуг, — ответил Гемуллус, произнося это странное имя с уверенностью. — Вы были правы. Мы ехали на север, вместо того, чтобы ехать на юг».

Аргонианский доклад, книга 3 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Много экземпляров можно найти в Солитьюде:
  
• «Смеющаяся крыса»
  
• Склад Восточной имперской компании, в коробке рядом с бочкой и клетью (между двумя пришвартованными судами);
  
• Ароматы Анжелины;
  
• Дом Виттории Вичи;
  
• Коллегия бардов и т. д.
  
• Талморское посольство, личные покои Эленвен;
  
• Кровавый Трон, пещера с огороженной решёткой комнатой;
  
• Подземелье крепости Феллглоу;
  
• Пристанище Лжеца, общая спальня бандитов;
  
• Сумеречная гробница, большой зал перед входом во внутреннее святилище;
  
• Валтум, в самой дальней от входа комнате;
  
• Rак случайный трофей и товар в ассортименте у Урага гро-Шуба.

Текст
Аргонианский доклад, книга 3
Вогин Джарт

Декумус Скотти должен был прибыть в Гидеон, имперский город на юго-востоке Чернотопья, чтобы совершать коммерческие сделки на благо провинции от имени Строительной комиссии лорда Ванека и её клиентов. Вместо этого он оказался в полузатопленной прогнившей деревушке под названием Хиксиноуг, где не знал никого, кроме контрабандиста Чиро Гемуллуса, переправлявшего наркотики.


Гемуллуса совершенно не смутило, что вместо юга торговый караван шёл на север. Он взял у Скотти ведро с тродхами — маленькой хрусткой рыбкой, которую тот купил в деревне, и уплетал её за обе щеки. Скотти хотелось, чтобы эти рыбки были уже зажарены или, по крайней мере, мертвы, но Гемуллус с улыбкой объяснил ему, что мёртвые тродхи — это смертельный яд.

«Будь я там, где я должен быть, — недовольно сказал Скотти, закидывая в рот одно из бьющихся в страхе существ, — у меня было бы мясо, сыр и бокал вина».

«Я продаю лунный сахар на севере, а покупаю на юге, — ответил Гемуллус. — Тебе нужно мыслить шире, друг мой».

«Я веду дела только в Гидеоне», — посетовал Скотти.

«Ну, у тебя есть выбор, — сказал контрабандист. — Ты мог бы остаться тут. Большая часть деревень в Аргонии недолго остаётся на одном месте, и весьма вероятно, что через месяц-другой Хиксиноуг переместится к воротам Гидеона. Это, наверное, самый лёгкий путь».

«Но это слишком выбило бы меня из графика», — сказал Скотти.

«Другой вариант. Ты можешь опять присоединиться к каравану, — продолжил Гемуллус. — Может, тебе повезёт и они пойдут в нужную тебе сторону, не застрянут в грязи и не окажутся перебиты нагами».

«Меня это не устраивает, — нахмурился Скотти. — Ещё идеи?»

«Сядь на корни. Подземный экспресс, — оскалился Гемуллус. — Пошли».

Скотти пошёл за Гемуллусом в рощу с деревьями, почти скрывшимися под зелёным мхом. Контрабандист смотрел себе под ноги, периодически ковыряя густую грязь, пока наконец, не нашёл место, где из глубины поднимались большие маслянистые пузыри.

«Отлично, — сказал он. — Теперь самое главное — не паниковать. Экспресс понесёт тебя к югу: это зимняя миграция. Как только увидишь вокруг красную глину, значит, ты у Гидеона. Просто не паникуй. Найди место, где вверх поднимается много пузырей. Это дыхательное отверстие, и через него можно выбраться наверх».

Скотти тупо посмотрел на Гемуллуса. «Этот человек несёт полную ахинею», — подумал он.

«Чего?» — удивился контрабандист.

Гемуллус взял Скотти за плечо и поставил на место с пузырями:

«Стой тут».

Скотти начал быстро погружаться в грязь. В ужасе он уставился на контрабандиста.

«И помни, — напутствовал его Гемулус, — что пока не увидишь вокруг много красной глины, не дергайся. А потом выбирайся через пузыри».

Чем сильнее Скотти пытался выбраться, тем быстрее он погружался. Он уже погрузился в грязь по шею. Скотти продолжал смотреть на контрабандиста, не мог шевелиться и издавал странные звуки.

«Не паникуй, никто не собирается тебя есть. В животе у корневика можно прожить несколько месяцев», — спокойно сказал тот.

Скотти набрал в лёгкие побольше воздуха и закрыл глаза, погрузившись в грязь с головой.

Внезапно служащий Строительной комиссии почувствовал вокруг теплоту, которую совсем не ожидал. Открыв глаза, он обнаружил, что находится в какой-то полупрозрачной слизи, которая быстро движется, скользя сквозь грязь, как сквозь воздух, легко передвигаясь по сложной системе корней. Скотти почувствовал одновременно смятение и удовольствие, несясь с сумасшедшей скоростью через незнакомую тьму. Ему казалось, что он летит высоко в полуночном небе, а не скользит под топью в подземном экспрессе.

Взглянув вверх на массивные корни деревьев, Скотти увидел нечто, что двигалось рядом с ним. Восьмифутовое создание без рук, без ног, без костей, без глаз, без цвета и практически без формы скользило по корням. Внутри него виднелось что-то тёмное. Приблизившись, Скотти разглядел, что это аргонианин. Тот помахал ему, а омерзительная тварь, в которой он находился, немного сплющилась и помчалась вперед ещё быстрее.

При виде этой картины в уме Скотти начали проявляться слова Гемуллуса. «Зимняя миграция», «дыхательное отверстие», «тебя переваривают» — эти фразы зазвучали в его мозгу, и он лихорадочно попытался взглянуть на ситуацию c другой точки зрения. Но с другой точки зрения взглянуть не получалось. Только что он ел живую рыбу, а теперь дал съесть себя. Его проглотил червь.

Скотти потерял сознание.

Он приходил в себя постепенно. Ему снился чудный сон, в котором он находился в тёплых объятиях женщины. Улыбаясь, он открыл глаза, и реальность обрушилась на него.

Червь всё так же слепо нёсся вперёд, скользя по корням, но это уже не было похоже на полёт по ночному небу. Теперь его окружение напоминало небо перед рассветом, оно было красным и розовым. Скотти вcпомнил о словах Гемуллуса о красной глине, которая находится недалеко от Гидеона. Теперь ему нужно было найти пузыри.

Пузырей нигде не было. Хотя внутри у червя было всё так же тепло и удобно, Скотти показалось, будто земля давит на него. «Не паниковать!» — говорил Гемуллус, но одно дело услышать совет, а другое — последовать ему. Скотти начал извиваться, и червь стал двигаться быстрее из-за давления изнутри.

Вдруг Скотти увидел маленькую череду пузырьков, поднимающихся из подземного потока сквозь грязь и корни на поверхность. В тот момент, когда корневик проносился мимо, Скотти рванулся вверх, разрывая тонкую кожу червя. Пузыри потянули Скотти к поверхности, и, не успев моргнуть глазом, он вынырнул в красной водянистой грязи.

Два серых аргонианина стояли рядом под деревом, держа в лапах сеть. С вежливым любопытством они посмотрели на него. В их сети трепыхались несколько покрытых мехом тварей, похожих на крыс. Когда он заговорил с ними, с дерева свалилась ещё одна, и хотя Скотти раньше не слыхал ни о чём подобном, он понял, что это охотники.

«Извините, — весело сказал Скотти. — Не подскажете, где находится Гидеон?»

Аргониане представились как Рисующее Пламя и Пучок Свежих Листьев и посмотрели друг на друга, размышляя, как им лучше ответить.

«А кого вы ищете?» — спросил Пучок Свежих Листьев.

«Это, кажется… — припоминал Скотти свои давно пропавшие записи о своих людях из Чернотопья в Гидеоне. — Кажется, аркейн Правая Ступня… Камень?»

«За пять золотых мы покажем дорогу. На восток. Тут плантация к востоку от Гидеона. Очень хорошая», — ответил Рисующее Пламя.

Скотти подумал, что это лучшая сделка за последние два дня, и дал Рисующему Пламени пять септимов.

Аргониане отвели Скотти на грязную тропу, проходившую через тростники, и скоро он увидел голубые просторы Топальской бухты. Он разглядел величественные поместья, обнесённые стеной, где повсюду росли ярко-малиновые цветы, и сам удивился, подумав: «А это красиво!».

Дорога шла вдоль быстрого ручья, текущего на восток от Топальской бухты. Ему сказали, что это река Онкобра. Она уходит в самые тёмные места Чернотопья, вглубь провинции.

Аргонианский доклад, книга 3 (Стр. 2)

Проходя мимо ворот последних плантаций у Гидеона, Скотти увидел, что поля здесь в большинстве своём были запущены. На них лежали полёгшие колосья, деревья в заброшенных фруктовых садах стояли без листьев. Рабы-аргониане, работавшие на полях, выглядели тощими и слабыми, почти полумёртвыми. Они больше напоминали призраков, чем живых существ.

Спустя ещё два часа ходьбы поместья выглядели все ещё пристойно, по крайней мере, с большого расстояния, дорога была всё ещё крепкой, хоть и поросшей сорняками, но Скотти разнервничался. Его напугали работники на полях и состояние местного сельского хозяйства, а местность больше не казалась привлекательной. «Сколько ещё?» — спросил он.

Пучок Свежих Листьев и Рисующее Пламя посмотрели друг на друга так, будто спрашивали и не их вовсе.

«Аркейн на востоке? — произнёс Пучок Свежих Листьев. — Далеко или близко?»

Рисующее Пламя уклончиво пожал плечами и сказал: «За пять золотых покажем тебе путь. Просто на восток. Там. Плантация. Превосходная».

«Да вы понятия об этом не имеете, так? — закричал Скотти. — Почему же вы сразу не сказали об этом, чтобы я мог спросить кого-нибудь другого?»

За поворотом впереди послышался топот копыт. Лошадь приближалась.

Скотти пошёл навстречу, чтобы поприветствовать наездника и не увидел, как из когтистой лапы Рисующего Пламени сверкнула молния. Ледяное прикосновение к позвоночнику наполнило тело Скотти невероятной тяжестью. Он был парализован.

При проклятии паралича обездвиженная жертва продолжает видеть и думать, хотя тело и не повинуется ей. И Скотти мысленно выругался: «Вот чёрт!»

Рисующее Пламя и Пучок Свежих Листьев, без сомнения, были, как и большинство простых рабочих, сведущи в магии иллюзий. И они не были друзьями имперцев.

Аргониане столкнули Декумуса Скотти на обочину дороги как раз тогда, когда лошадь со всадником показались из-за поворота. Всадник был значительной персоной, аристократом в сверкающих тёмно-зелёных одеждах под цвет его чешуйчатой кожи. Украшенный оборками капюшон казался частью его тела, и смотрелся на его голове, как рогатая корона.

«Приветствую, братья!» — сказал всадник.

«Приветствуем, аркейн», — отвечали двое. Пучок Свежих Листьев добавил: «Как дела милорда этим чудесным днём?»

«Нет мне ни покоя, ни отдыха, — по-царски вздохнул аркейн. — Одна из моих работниц родила близнецов. Близнецов! К счастью, мы нашли для них хорошего покупателя, а мать не стала поднимать шума. И потом, ко мне должен приехать какой-то дурак-имперец из Строительной комиссии лорда Ванека. Мне надо встретить его в Гидеоне. Уверен, он захочет всё осмотреть, прежде чем он даст мне доступ к казне. Столько суеты».

Рисующее Пламя и Пучок Свежих Листьев посочувствовали ему и, когда аркейн Правая Ступня Камень уехал, они вернулись поглядеть на своего заложника.

К несчастью, сила тяжести действует в Чернотопье так же, как и во всём остальном Тамриэле, и их заложник Декумус Скотти катился вниз в течение всего разговора, а теперь тонул в реке Онкобре.

Аргонианский доклад, книга 4 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Талморское посольство, личные покои Эленвен
  
• Дрифтшейд — Приют;
  
• Как случайный трофей и товар в ассортименте у Урага гро-Шуба.

Текст
Аргонианский доклад. Книга 4
Вогин Джарт

Декумус Скотти тонул, но, парализованный, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой из-за порчи, которую наслали на него аргонианские крестьяне. Однако он ещё не захлебнулся. Стремительная и бурлящая река Онкобра с лёгкостью могла переворачивать даже большие камни, так что Скотти нёсся вперед, крутясь и подпрыгивая в воде.

Он понял, что вскоре умрёт, но это было гораздо лучше, чем жить в Чернотопье. Он даже не запаниковал, когда почувствовал, как вода заполняет его лёгкие и темнота принимает его в свои объятия.

Впервые за долгое время Декумусом Скотти овладело чувство покоя. О, благословенная тьма! Но вскоре пришла боль, и он почувствовал, что кашляет, извергая воду из живота и лёгких.

Чей-то голос произнёс: «Ого, он жив, не так ли?»

Скотти не был уверен в том, что это правда, даже когда открыл глаза и вгляделся в склонённое над ним лицо. Это был аргонианин, совсем не похожий на тех, кого ему приходилось видеть раньше. Его лицо было тощим и тонким, как наконечник копья; ярко-красная чешуя блестела на солнце. Он подмигнул Скотти, и его веки сомкнулись, оставив вертикальные щелки.

«Думаю, нам не стоит есть тебя, а?» — существо улыбнулось. Поглядев на его зубы, Скотти заключил, что это не была пустая угроза.

«Благодарю», — слабо произнес Скотти. Он приподнял голову, чтобы поглядеть, кто были эти «мы», и обнаружил, что лежит на грязной косе у спокойной, мутной реки, окружённый группой аргониан с похожими узкими мордами и чешуёй всех цветов радуги: ярко-зелёной и пурпурной, голубой и оранжевой — красивой, как драгоценные камни.

«Ты можешь сказать мне, нахожусь ли я рядом с… эээ… чем-нибудь?»

Рубиновый аргонианин рассмеялся: «Нет, ты оказался в центре всего, и рядом нет ничего».

«Ох, — произнес Скотти. Он уже понял, что расстояние в Чернотопье не имеет большого значения. — А кто вы?»

«Мы — агацефы, — ответил рубиновый аргонианин. — А моё имя — Ному».

Скотти представился: «Я старший служащий в Строительной комиссии лорда Ванека из Имперского города. Меня направили сюда, чтобы решить проблемы торговли в этой местности, но я потерял документы и не встретился ни с кем из аркейнов Гидеона…»

«Алчные работорговцы, выродки, для которых важна только собственная выгода», — промурлыкал с чувством агацеф с лимонно-жёлтой чешуей.

«…А теперь я просто хочу попасть домой», — сказал Скотти.

Ному улыбнулся во весь рот, как хозяин, который увидел, что незваный гость собирается уходить с вечеринки: «Шес проводит тебя».

Похоже, Шесом звали маленькое существо резкого жёлтого цвета, и он вовсе не был рад такому поручению. С неожиданной силой он вздернул Скотти на ноги и на какой-то момент напомнил ему Гемуллуса, который бросил его в бурлящую жижу возле Подземного экспресса, но вместо этого Шес подтолкнул Скотти к крошечному узкому плоту, толщиной с бритву, который болтался у берега.

«Вот так вы путешествуете?»

«У нас нет сломанных телег и заморенных лошадей, как у наших соплеменников снаружи, — ответил Шес, закатив крошечные глазки. — Мы не знаем способа путешествовать лучше».

Аргонианин уселся в заднюю часть плота и при помощи своего хлыстоподобного хвоста привёл плот в движение. Они быстро скользили между слизистыми водоворотами, которые воняли так, будто на их дне скопилась вся падаль, умершая на болоте за последнюю сотню лет, между острыми рифами, которые выглядели крепкими, но разваливались от малейшего колебания спокойной воды, проплывали под мостами, которые когда-то были сделаны из металла, но теперь были покрыты ржавчиной.

«Всё в Тамриэле стекает в Чернотопье», — заметил Шес.

Пока они плыли по реке, Шес объяснил Скотти, что агацефы — одно из многих аргонианских племён, живущих в сердце провинции. И они не видят смысла в том, чтобы поддерживать контакты с внешним миром. Скотти повезло, что именно они нашли его. Наги, жабоподобные паатру и крылатые сарпа непременно убили бы его.

Обитали здесь и другие твари, которых следовало избегать. Хотя в Чернотопье были и нормальные хищники. Падальщики, которые жили в мусоре, скопившемся здесь, редко брезговали живым мясом. Крылобои парили над головой — точно таких же Скотти видел на западе.

Шес притих и остановил плотик, явно чего-то ожидая.

Скотти посмотрел в том же направлении, что и Шес, но не увидел ничего необычного в грязной воде. Потом он вдруг заметил, что какое-то пятно зелёной слизи прямо перед ними перемещается, притом довольно быстро, от одной отмели к другой. Оставляя за собой след из мелких косточек, оно исчезло в тростниках.

«Вориплазм, — пояснил Шес, вновь направляя вперёд своё суденышко. — Жирный. Может объесть тебя до костей буквально за секунду».

Пытаясь отвлечься от вони, окружающей его, Скотти решил, что настал момент сделать комплимент штурману за его прекрасное знание языка, тем более удивительное для представителя племени, жившего так далеко от цивилизации. Аргониане, живущие на востоке, умели разговаривать очень хорошо.

«Здесь пробовали возвести храм Мары, неподалеку, в Умфоло, двадцать лет назад, — пояснил Шес, а Скотти кивнул, припомнив, что читал об этом в записях до того, как они были утеряны. — Но все жрецы умерли от болотной лихорадки в течение первого месяца. Трагический случай. Но от них остались прекрасные книги».

Скотти хотел выяснить подробности, как вдруг перед ним предстало что-то настолько огромное и ужасающее, что он замер на месте.

Впереди высилась гора шипов, наполовину погрузившаяся в воду и опирающаяся на когти длиной в девять футов. Белые глаза твари тупо уставились вперёд, и существо вдруг содрогнулось и накренилось, выбросив вперёд челюсть и обнажив клыки, покрытые кровью.

«Болотный Левиафан, — присвистнул огорошенный Шес. — Очень, очень опасен».

Скотти раскрыл рот, поражаясь спокойствию агацефа, и ещё более поражаясь тому, что он продолжал править всё ближе и ближе к чудовищу…

«Из всех тварей в мире крысы, пожалуй, наихудшие», — сказал Шес, и Скотти внезапно понял, что чудовище было мертво. Движение производили сотни крыс, которые копошились в нём, прогрызая ходы наружу и шмыгая под его шкурой.

«Безусловно», — подтвердил Скотти, и мысленно обратился к папкам, похороненным в глубине Чернотопья, и описанным в них четырём десятилетиям работы имперцев в этих болотах.

Вдвоём они продолжили путь на запад, через сердце Чернотопья.

Шес показал Скотти обширный лабиринт руин, оставшихся от столиц Котринги, поля цветущих трав и папоротников, тихие протоки под навесом из голубых мхов и самое потрясающее, что Скотти видел в своей жизни — великий лес зрелых деревьев хист. Они не встретили ни одной живой души до самого Имперского торгового тракта к востоку от Топей, где проводник-редгард Майлик терпеливо ожидал Скотти.

«Я собирался ждать вас ещё две минуты, — нахмурился редгард, стряхивая объедки в кучу у своих ног. — И не более того, сэр».

Солнце ярко светило, когда Декумус Скотти въехал в Имперский город. Утренняя роса ещё не сошла, и лучи солнца сияли на каждом здании, будто город отполировали к его приезду. Скотти потрясло, насколько чистым был город, и как мало в нём нищих.

Длинное здание Строительной комиссии лорда Ванека ничуть не изменилось, но почему-то показалось Скотти странным и даже экзотическим. Оно не было покрыто грязью, а люди внутри него по большей части работали.

Даже сам лорд Ванек, хотя и был исключительно толст и косоглаз, казался безупречным — не только потому, что на нём не было ни единого пятнышка, но и потому, что был относительно честен. Скотти уставился на него, как только увидел. Ванек ответил ему таким же взглядом.

Аргонианский доклад, книга 4 (Стр. 2)

«Ну и видок у тебя, — насупился коротышка. — Что, твоя лошадь волоком протащила тебя по всему Чернотопью? Я бы посоветовал тебе поехать домой и привести себя в порядок, но здесь собралось много людей, которые хотели видеть тебя. Надеюсь, ты сможешь им помочь».

И это не было преувеличением. Около двадцати самых могущественных и богатых людей Сиродила ожидали его. Скотти выделили кабинет, который был даже больше кабинета самого лорда Ванека, и он повстречался с каждым из этих людей.

Первыми из клиентов Строительной комиссии оказались пятеро независимых торговцев, раздувшихся от важности, с кошельками, полными золота. Они желали узнать, что Скотти намеревается делать для улучшения состояния торговых путей. Скотти рассказал им о состоянии главных дорог, торговых караванов, мостов, и о других препонах между рынками и пограничными территориями. Они приказали ему всё это срочно исправить, и не пожалели золота, чтобы он мог это сделать.

Через три месяца мост у Топи утонул в грязи, большой караван развалился от старости, а главная дорога к Гидеону полностью скрылась под болотной водой. Аргониане прибегли к своим старым средствам сообщения. Теперь они плавали на своих маленьких плотиках и иногда использовали Подземный экспресс, чтобы перевозить в небольших количествах зерно, которое прибывало в Сиродил в три раза быстрее, чем раньше, и не сгнивало по дороге.

Архиепископ Мары также пожелал незамедлительно встретиться со Скотти. Этот добросердечный человек был напуган рассказами о том, как аргонианские матери продают своих детей в рабство, и открыто спросил Скотти, правда ли это.

«К сожалению, да», — ответил Скотти, и архиепископ осыпал его септимами, наказав клерку привозить в провинцию больше еды, чтобы облегчить страдания аргониан, и построить школы, чтобы они могли учиться и со временем улучшить своё положение.

Через пять месяцев последняя книга исчезла из опустевшего храма Мары в Умфоло. Аркейны обанкротились, и рабы вернулись на крошечные фермы своих родителей. Аргониане поняли, что смогут сами обеспечивать себя продуктами, если у них будет достаточно трудолюбивых работников, и рабство резко сошло на нет.

Посланник Тслеикст, обеспокоенный возросшим уровнем преступности на севере Чернотопья, принёс в комиссию пожертвования от других эмигрировавших аргониан, таких, как он сам. Они просили Скотти усилить имперскую охрану на границе Топей, поставить больше магических фонарей вдоль дорог, усилить патрули и учредить побольше школ, чтобы юные аргониане могли улучшать свой моральный облик, вместо того, чтобы совершать преступления.

Через шесть месяцев на дорогах совсем не осталось наг, поскольку не осталось торговцев, которых можно было бы грабить. Бандиты вернулись в своё уютное вонючее болото, где они были счастливы, а состояние их улучшилось благодаря гнили и разложению, которые они так любили. Тслеикст и его сотоварищи были так довольны, что наградили Декумуса Скотти дополнительной суммой денег, наказав продолжать в том же духе.

Чернотопье было, есть и будет тем местом, в котором невозможно развить масштабную товарную экономику, основанную на плантациях и больших фермерских хозяйствах. Не только аргониане, но и каждый, даже всё население Тамриэля, могли бы жить в Чернотопье, ведя натуральное хозяйство и выращивая только то, что им нужно. Это казалось Скотти обнадеживающим.

Решение всех проблем у Скотти всегда было одним и тем же. Он передавал десять процентов полученного золота Строительной комиссии, а всё прочее оставлял себе, ничего не сделав для удовлетворения желаний просителей.

Через год Декумус Скотти накопил достаточно, чтобы уйти в отставку и жить безбедно. Положение дел в Чернотопье было лучше, чем на протяжении последних сорока лет.

Арктурианская ересь (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение
Может быть найдена в нескольких местах, включая:

• Вайтран, Драконий Предел. Среди книг Фаренгара;
  
• Вайтран, дом Серой Гривы;
  
• Вайтран, дом Сынов Битвы;
  
• Винтерхолд, Коллегия Винтерхолда. Иногда в продаже у Урага гро-Шуба;
  
• Винтерхолд, таверна «Замерзший очаг»;
  
• Солитьюд, Коллегия бардов. Среди прочих книг в их библиотеке.

Текст
Арктурианская ересь
Подземный Король, Исмир Творец Королей

Когда его бога уничтожили, Вулфхарту стало трудно сохранять свою форму. Он, шатаясь, вышел из Красной горы на поле боя. Мир содрогнулся, и весь Морровинд объяло пламя. Поднялась сильная буря, унося его прах обратно в Скайрим.

Вулфхарт принял нордов, и тогда они приняли его. Исмир Серый Ветер, Буря Кин. Но из-за Лорхана он потерял свою национальную природу. Всё, для чего ему нужны норды, — это уничтожение Трибунала. Он поднял бурю и послал свой народ на бой — но силы Трибунала заставили их отступить. Данмеры теперь слишком сильны. Вулфхарт спустился под землю, чтобы переждать, набраться сил и преобразовать своё тело заново. Как ни странно, но его покой потревожила Альмалексия. Она призвала Подземного Короля, чтобы сражаться бок о бок с Трибуналом против Ада’Сума Дир-Камала, акавирского демона. После победы над Ада'Сумом Вулфхарт исчез и не возвращался в течение трёхсот лет.

Его разбудил грохот голосов Седобородых. Империя была раздроблена, но ходили слухи о приходе избранного, который восстановит её. Этот новый император одержит победу над эльфами и будет править объединённым Тамриэлем. Естественно, Вулфхарт подумал, что это о нём говорят пророчества. Он немедленно направился в Высокий Хротгар, послушать, что скажут Седобородые. И когда они изрекли своё слово, Исмир вновь обратился в пепел. Не он избранный. Это молодой воин из Хай Рока. И когда Серый Ветер устремился на поиски юноши, то услышал предостережение Седобородых: помни цвет предательства, король Вулфхарт.

Западный Предел был охвачен пламенем войны. Кулекайн, король Фолкрита в Западном Сиродиле, попал в скверное положение. Чтобы предпринять попытку объединения Коловианских земель, ему нужно было укрепить северную границу, где норды и предельцы столетиями вели войну. В битве у Старого Хрол'дана Кулекайн вступил в союз со Скайримом. Войска Кулекайна вел Хьялти Раннебородый. Он был родом из островного королевства Алькаир, в Хай Роке. И ему суждено было стать Тайбером Септимом, Первым Императором Тамриэля.

Хьялти был проницательным тактиком, и его небольшой отряд коловианских войск и нордских берсеркеров прорвал вражеский строй, заставив предельцев отступить за ворота Старого Хрол'дана. Так как Хьялти не приходилось рассчитывать на подкрепление из Фолкрита, осада казалась невозможной. Этой ночью разразилась буря. Она посетила лагерь Хьялти и говорила с Раннебородым в его шатре. На рассвете Хьялти поднялся к воротам крепости, и буря сопровождала его, кружась над его головой. Стрелы не могли пронзить окружавшие генерала ветра. Своим криком он снёс стены Старого Хрол'дана, и его люди хлынули внутрь. После победы норды нарекли Хьялти Талосом, или «Венцом Бури».

Меньше чем за год Кулекайн со своим непобедимым генералом объединили Западный Сиродил. Никто не мог выстоять против бурь Хьялти. Подземный Король знал: чтобы стать императором Тамриэля, в первую очередь Раннебородый должен был захватить Восточное Средиземье. Хьялти использовал их обоих. В Коловианских землях, где чужеземцам не доверяют, ему нужен был Кулекайн. Зачем ему Исмир — и так очевидно. Войска выступили на Восток, и боевые маги капитулировали перед их армиями. Коловианцы взяли Цитадель. Прежде чем Кулекайн смог примерить на себя корону Сиродила, Хьялти тайно убил его и всех преданных ему людей. Ответственность за эти убийства была возложена на главного врага Кулекайна, которым, по политическим причинам, оставался Западный Предел. Зурин Арктус, главный боевой маг (не Подземный Король), тем временем короновал Хьялти как Тайбера Септима, нового императора всего Сиродила. После захвата имперского трона Септим обнаружил, что управление объединённым Сиродилом отнимает слишком много времени. Он послал Подземного Короля продолжить расширение Империи в Скайрим и Хай Рок. Заботясь о том, чтобы не создалось впечатление, будто император находится в двух местах одновременно, Исмир предпочитал оставаться в тени. Этот период хладнокровного ведения государственных дел и дипломатии, это внезапное затишье, столь отличающееся от других историй о бурном периоде Талосианского завоевания, найдёт своё оправдание позднее. (История покушения была заметно приукрашена с тех пор — в популярной сегодня версии глотку перерезали самому Талосу).

Людские королевства были покорены — даже Хаммерфелл, чьё завоевание всегда считалось непосильной задачей. Подземный Король хотел довести вторжение до конца, рискнуть сразиться с чужеземными духами ветра, но Септим не согласился. Император уже подготовил лучший план, который поможет узаконить его правление. Сиродил поддержал проигравших в гражданской войне и переманил их на свою сторону. Наконец Империя могла обратить свой взор на эльфов.

Подземный Король продолжал убеждать Тайбера Септима в необходимости завоевать Морровинд. Император не был уверен в том, что это разумная идея. Он уже слышал о мощи Трибунала. Но Подземный Король, одержимый жаждой мести, напомнил Септиму, что его предназначение — покорить всех эльфов, даже Трибунал. Арктус советовал отказаться от этого плана, но Септим уже жаждал завладеть эбонитом Морровинда. Император остро нуждался в нём, как в источнике капитала, который он будет использовать для восстановления Сиродила после 400 лет непрерывных войн. Подземный Король убеждал Тайбера Септима, что, уничтожив Трибунал, император сможет завладеть его силой и использовать её против высоких эльфов (безусловно древнейших врагов Лорхана, даже более давних, чем Трибунал). Но меньше всего Септима занимал в то время остров Саммерсет. Уже тогда он планировал послать Зурина Арктуса к королю Алинора для заключения мира. В конце концов, жажда эбонита победила. Империя вторглась в Морровинд, и Трибунал сдался. Когда в условия Соглашения о перемирии были включены не только положения о политическом невмешательстве в дела Трибунала, но также и, в глазах Подземного Короля, о признании законной силы их религиозных убеждений, Исмир пришёл в ярость. Он полностью отрёкся от Империи. Это было предательство, о котором говорили Седобородые. Или ему так казалось.

Без мощи Подземного Короля о покорении Тамриэля не могло быть и речи. Септим думал, что было бы неплохо объединить весь Тамриэль, но его больше занимали заботы о Сиродиле и человеческих расах. В Хаммерфелле уже разгорелось восстание.

В это время продолжали поступать фрагменты Нумидиума. Тайбер Септим всегда восхищался двемерами. Он поручил Зурину Арктусу изучить этот великий артефакт. В процессе исследований Зурин столкнулся с рядом историй о Битве у Красной горы. Он выяснил причину, по которой был создан Нумидиум, а также — часть его возможностей. Кроме того, что ещё более важно, Арктус узнал, какую роль играл в битве Подземный Король. Но Зурин имел дело с неполными планами, он думал, что для активации Нумидиума необходимо сердце Лорхана.

Пока Зурин Арктус бредил своими открытиями, Тайбер Септим окончательно осознал смысл пророчества. Нумидиум — вот что необходимо для покорения Тамриэля. И императору предназначено владеть им. Септим связался с Подземным Королём и сказал, что тот был абсолютно прав: они должны уничтожить Трибунал, и для этого им нужно объединиться и разработать план. За время своего отсутствия Подземный Король понял, какую опасность представляет собой Дагот Ур. Нужно было что-то делать. Исмиру была необходима армия, и вот она ждёт его. Ловушка поставлена.

Арктурианская ересь (Стр. 2)

Подземный Король прибыл к месту встречи и попал в засаду Имперской стражи. Пока Исмир сражался с ними, Зурин Арктус использовал на нём камень душ. Когда Подземный Король уже испускал последний вздох, его сердце с рёвом пробило дыру в груди боевого мага. В конце концов, все погибли, Подземный Король вновь обратился в прах, а Тайбер Септим подошёл к месту битвы и забрал камень душ. Когда собрался Совет Старейшин, император рассказал им о повторном покушении на его жизнь: в этот раз со стороны его доверенного боевого мага Зурина Арктуса, который пытался совершить переворот. Септим объявил погибших стражей героями — даже того, кто обратился в прах… Император предупредил Сиродил о внутренней угрозе, но сказал, что у него есть средство от угрозы внешней. Мантелла.

Хотя Нумидиум и не был тем богом, на которого рассчитывали Септим и двемеры (Подземный Король, в конце концов, не был тем самым Лорханом), но тем не менее задача была решена. После его трудов на острове Саммерсет возникла новая угроза — восставший из мертвых гниющий чародей, который контролировал небеса. Он разбил Нумидиум на части, но и тот низверг волшебника на землю своим последним ударом, оставив лишь большое тёмное пятно. Мантелла канула в море, и, казалось, навсегда.

Тем временем, Тайбер Септим короновал себя как Первого Императора Тамриэля. Он дожил до 108 лет, будучи богатейшим человеком в истории. Все подробности его раннего правления были переписаны. Но до сих пор существуют противоречивые сведения о том, что произошло в действительности. И поэтому некоторые вопросы до сих пор приводят людей в замешательство. Почему Алькаир считается местом рождения Талоса, когда остальные источники говорят о том, что он прибыл из Атморы? Почему Тайбер Септим так изменился после своих первых шумных завоеваний? Почему Тайбер Септим предал своего боевого мага? Мантелла — сердце боевого мага или Тайбера Септима?

Приемником императора стал его внук, Пелагиус I. Он уже не отличался выдающимися качествами. По правде сказать, он немного волновался при мысли обо всех этих провинциях. И советник не заставил себя ждать.

«Я был другом твоего деда, — сказал Подземный Король, — Он послал меня помочь тебе управлять Империей».

Арьергард (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Учебник: Лёгкая броня

Местонахождение

• Солитьюд, Мрачный замок;
  
• Оплот Друадах — в шкафчике рядом с вертелом;
  
• Дрифтшейд — Приют — подвал, в помещении с винными бочками;
  
• под забытыми ящиками в горах над Ларгашбуром;
  
• у костей жестоко убитого мага в горах к востоку от талморского посольства (подняться дальше в горы у логова саблезубов).

Текст
Арьергард
Тенас Мурл

Замок выстоит. И войска тут не причём, стены Каскабель-Холла никогда не падут, но это не особо утешало Менегура. Он был голоден. Если честно, он никогда не был настолько голодным. Колодец в атриуме замка снабжал его водой, которой хватило бы, чтобы продержаться до Четвёртой Эры, но желудок каждую минуту напоминал Менегуру, что ему необходима пища.

Телега с провизией оказалась просто издевательством. Когда его армия, войска короля Солитьюда, покидали Каскабель-Холл, а он остался на стенах в качестве арьергарда, чтобы прикрыть их отступление, они оставили одну повозку с припасами, которая должна была снабжать его едой последующие несколько месяцев. Только на следующую ночь после их отступления он обнаружил, что в повозке нет ничего съедобного. Все сундуки были забиты бронёй, которая досталась армии после вторжения в Морровинд. Очевидно, его северные союзники решили, что этот материал идеально подходит для приготовления заливного. Если бы данмеры узнали об этом, они бы до сих пор смеялись, ведь именно их караваны и ограбила его армия.

Менегур подумал, что его родственница и по совместительству наёмница Эйрин тоже сочла бы эту ситуацию весьма забавной. Она с большим пафосом говорила о коже нетчей, поскольку считалась экспертом по лёгкой броне, и очень часто упоминала о том, что эту кожу нельзя съесть в случае голода, в отличие от всех остальных. Жаль, что её нет здесь, и она не может оценить всю иронию ситуации, с ненавистью подумал Менегур. Она вернулась в Морровинд ещё до отступления королевской армии, предпочтя судьбу разыскиваемого дезертира свободному существованию в холоде Скайрима.

Все сорняки во дворе замка были подъедены уже на шестнадцатый день пребывания арьергарда в лице Менегура в Каскабель-Холле. Весь замок был тщательно прочёсан: сгнившие клубни в компостной яме, как и пыльный букет в опочивальне графини были съедены, почти каждая крыса и каждое насекомое было выслежено и сожрано, не считая самых хитрых, которые забились в замковые стены. Палаты смотрителей замка, в которых было под завязку мерзких несъедобных книг по юриспруденции, принесли урожай в виде нескольких хлебных корочек. Менегур даже соскабливал мох с камней. Но факт оставался фактом: он умрёт от голода раньше, чем его армия вернётся, чтобы уничтожить войска противника, которые окружили крепость.

«Самое ужасное, — сказал Менегур, который начал говорить с собой уже на второй день пребывания в одиночестве, — это близость пищи, и её полнейшая при этом недосягаемость».

Огромная яблоневая роща простиралась акр за акром около стен замка. Спелые плоды поблескивали на солнце, а жестокий ветер доносил сладкие запахи до Каскабеля, видимо, специально, чтобы помучить его.

Как и большинство босмеров, Менегур был лучником. Он был мастером поединков на больших расстояниях, но в ближнем бою, если бы вдруг он всё же решился покинуть замок и появиться на территории вражеского лагеря в роще, ему долго не продержаться, это он знал точно. В то же время, он знал, что попытается это сделать, но каждый раз откладывал день. И теперь, кажется, откладывать было уже некуда.

Менегур в первый раз одел броню из шкуры нетча, ощущая телом рыхлую, почти бархатную текстуру кожи. Он также чувствовал едва заметную пульсацию, которую он счёл остаточным эффектом ядовитой плоти нетча, и она всё ещё кололась через месяцы после смерти самого существа. От этого он почему-то почувствовал себя полным энергии. Эйрин очень точно описала ощущения, а ещё она объяснила ему, как защитить себя, в то время, когда на тебе броня из кожи нетча.

Под покровом ночи Менегур выбрался из задних ворот замка, заперев их за собой огромным ключом. Он пробирался в рощу, пытаясь производить как можно меньше шума, но проходящий патруль, проходя мимо, всё же заметил его. Оставаясь совершенно спокойным, Менегур сделал так, как учила его Эйрин, начав двигаться только после того, как его атаковали. Клинок патрульного скользнул по броне и ушёл влево, в результате чего молодой человек потерял равновесие. В этом и был весь трюк, насколько он понял: тебе надо приготовиться к тому, что тебя ударят, и начать двигаться одновременно с ударом, позволяя мембранной броне отвести удар.

Используй инерцию врага против него, как говорила Эйрин.

В роще произошло ещё несколько схваток, но каждый удар топора или меча уходил в сторону. Набрав полные пригоршни яблок, Менегур побежал обратно к замку. Он запер за собой задние ворота и приступил к оргии поедания яблок.

Неделю за неделей босмер устраивал вылазки за едой. Стражи пытались предугадать время его появления, но его расписание было нерегулярным, и он всегда помнил, что если его атакуют, надо дождаться удара, принять его и потом повернуться. Таким образом он существовал и нёс свою одинокую вахту в Каскабель-Холле.

Четыре месяца спустя, когда он готовился к очередному походу за яблоками, Менегур услышал громкий стук в главные ворота. Наблюдая за группой с безопасного расстояния, он заметил щиты короля Солитьюда, его союзника, графа Каскабеля, и их врага, короля Фарруна. Судя по всему, перемирие было подписано — можно было расслабиться.

Менегур открыл ворота, и объединённая армия наводнила двор. Многие рыцари Фарруна хотели пожать руку человеку, которого они назвали Тенью Дерева, выразить своё восхищение его навыками обороны и извиниться за свои попытки убить его. Ничего личного, просто ребята выполняли свою работу.

«Кажется, в роще не осталось ни одного яблока», — сказал король Солитьюда.

«Ну, я начал с краю и начал двигаться вглубь рощи, — объяснил Менегур. — Ещё я приносил фрукты, чтобы выманивать крыс из стен и есть хоть какое-то мясо».

«Мы провели последние несколько месяцев, работая над условиями перемирия, — сказал король. — Очень утомительное занятие. В любом случае, граф получает обратно свой замок, но есть одна маленькая деталь, с которой хотелось бы разобраться. Ты наёмник, стало быть, сам отвечаешь за своё содержание. Если бы ты был моим солдатом, всё могло бы быть по-другому, но есть некие старые правила, которые нужно соблюдать».

Менегур ждал удара.

Арьергард (Стр. 2)

«Проблема в том, — продолжил король, — что ты присвоил себе большую часть урожая графа во время своего пребывания здесь. При любом раскладе, если подсчитать, получается, что ты съел яблок на сумму, явно превышающую твою зарплату наёмника. Понятно, что мне бы очень не хотелось штрафовать тебя, учитывая, что ты в одиночку защищал замок в столь неприятных условиях, но согласись, очень важно соблюдать старые законы, так ведь?»

«Конечно», — ответил Менегур, принимая удар.

«Я рад это слышать, — сказал король. — По нашим подсчётам ты должен графу Каскабеля тридцать семь имперских золотых».

«Которые я с большим удовольствием заплачу себе после осеннего сбора урожая, — сказал Менегур. — Там осталось гораздо больше яблок, чем вы думаете».

Король Солитьюда, король Фарруна и граф Каскабеля уставились на босмера.

«Вы же решили действовать в соответствии со старыми сводами законов, а у меня было время, чтобы прочесть огромное количество книг, пока вы заключали своё перемирие. В 3Э 246, во время правления Уриэля IV, Имперский Совет, пытаясь прояснить некоторые аспекты прав на собственность в Скайриме в те смутные дни, постановил, что человек, мирно контролирующий замок на протяжении более трёх месяцев, получает все права и титулы владельца этого замка. Это очень хороший закон, который должен был обескуражить отсутствующих и иностранных землевладельцев, — Менегур улыбнулся, испытывая уже знакомые ощущения, когда удар отражается от брони. — По закону теперь я являюсь графом Каскабеля».

Сын Менегура всё ещё носит титул графа Каскабеля. И выращивает самые вкусные яблоки во всей Империи.

Астрология

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Крепость Феллглоу, в комнате с пленниками;
  
• Форт Амол;
  
• Снаружи откоса Крегвеллоу, на столе;
  
• Пещера Хоба, на книжной полке;
  
• Вайтран, «Котелок Аркадии», на полке.

Текст
Астрология
Ффулке

Звёзды, видимые в Тамриэле, разделены на тринадцать созвездий. Три из них являются главными, их называют хранителями. Это созвездия Воина, Мага и Вора. Каждый из хранителей защищает трёх своих подданных от тринадцатого созвездия, Змея.

Когда солнце восходит рядом с одним из созвездий, начинается сезон этого созвездия. Сезон каждого созвездия составляет приблизительно один месяц. У Змея нет сезона, поскольку он путешествует по всему небосклону, обычно угрожая одному из других созвездий.

Воин

Воин — созвездие хранителя, он защищает своих подданных во время своего сезона (от месяца Первого зерна до месяца Второго зерна). Его подданные — это Леди, Конь и Лорд. Рождённые под знаком воина хорошо владеют всеми видами оружия, но обладают вспыльчивой натурой.

Маг

Это созвездие хранителя, чей сезон длится от месяца Заката солнца до месяца Утренней звезды. Его подданные: Ученик, Атронах и Ритуал. Рождённые под знаком Мага имеют предрасположенность к магии, но часто надменны и рассеянны.

Вор

Вор — это последнее созвездие-хранитель. Его время: тёмные месяцы от месяца Заката солнца до месяца Утренней звезды. Подданные: Любовник, Тень и Башня. Рождённые под знаком Вора не обязательно являются ворами, но они чаще ими становятся и очень редко попадаются. Они, однако, порой будут ощущать нехватку удачи, поэтому они будут жить меньше, чем рождённые под другими знаками.

Змей

Змей путешествует по небу. У него нет своего сезона, но передвижения его можно предсказать с определённой долей вероятности. Никаких определённых качеств нельзя выделить у рождённых под этим знаком. Они могут быть как благословенными, так и проклятыми.

Леди

Леди — одна из подданных Воина, её время — месяц Огня очага. Рождённые под знаком Леди всегда очень приятные люди, обладающие большим терпением.

Конь

Это один из подданных Воина, его сезон — месяц Середины года. Рождённые под знаком Коня очень нетерпеливы, всё время куда-то торопятся.

Лорд

Его сезон — месяц Первого зерна, он следит за всеми в Тамриэле во время посева. Рождённые под знаком Лорда сильнее и здоровее рождённых под другими знаками.

Ученик

Сезон Ученика — месяц Высокого солнца. Рождённые под знаком Ученика предрасположены к магии любого рода, но также и более уязвимы для неё.

Атронах

Атронах (очень часто его называют Голем) — один из подданных Мага. Его сезон — месяц Заката солнца. Рождённые под этим знаком — прирождённые маги, однако, они не могут генерировать свою магическую энергию.

Ритуал

Это один из подданных Мага. Его сезон — месяц Утренней звезды. Рождённые под этим знаком обладают различными способностями в зависимости от положения лун и богов.

Любовник

Любовник — один из подданных Вора, его сезон — месяц Восхода солнца. Рождённые под знаком Любовника очень привлекательны и страстны.

Тень

Сезон Тени — месяц Второго зерна. Рождённые под знаком Тени умеют прятаться в тени.

Башня

Это один из подданных Вора. Её сезон — месяц Начала морозов. Рождённые под знаком Башни умеют находить золото, а также могут открывать любые замки.

Атлас драконов

Автор: Брат Матнан
Вес: 1 Цена: 50

Местонахождение

• Храм Небесной гавани, на столе возле книжной полки. Появляется только после прохождения квеста «Проклятие Алдуина».

Текст
Составлен братом Матнаном

Данный атлас содержит список известных нам драконов, как живых, так и умерших, включая тех, что были убиты Драконьей стражей со времен её основания, а также тех из убитых в прежние века, личность которых можно было установить. К сожалению, у нас имеются записи лишь о небольшой части драконов, убитых нашими акавирскими предшественниками в ходе Священной войны, а потому список приходится считать незавершённым.

Считаются мёртвыми

Нааглив

— согласно местным сказаниям, так звали дракона, захороненного в кургане к западу от Рорикстеда. Дата смерти неизвестна, но наверняка относится к эпохе Драконьей войны.

Одавинг

— согласно показаниям пойманных в ходе Священной войны адептов Драконьего Культа, этот дракон захоронен в кургане на юго-востоке Скайрима, неподалёку от Рифтена.

Салокнир

— местные легенды утверждают, что этот дракон захоронен в кургане возле Рощи Кин и что в Первую эру его убил нордский герой Йорг Хельмболг.

Винтурут

— как указывается в документах, найденных в храмах Драконьего Культа, его смерть приходится на начало эпохи Драконьей войны и захоронен он близ озера Йоргрим.

Вульйотнак

— как указывается в найденных документах Драконьего Культа, он погиб в ходе Драконьей войны или вскоре после неё и захоронен в кургане у Гранитного холма.


Убиты Драконьей стражей

Гракриндрог

— убит 2Э 184, после того как учинил великую резню в Винтерхолде и Истмарке. Имя установлено при содействии магов Коллегии.

Краджотдан

— убит 1Э 2871 на юге Джеролльских гор, имя установлено со слов самого дракона.

Безымянные драконы — числом 12, согласно Анналам времён основания Храма Небесной гавани.


Известно о существовании на данный момент

Абилок

— был замечен на севере Джеролльских гор в годы зарождения Драконьей стражи. Неоднократные попытки убить его ни к чему не привели. Предполагается, что его логово находится где-то в Морровинде.

Мирмулнир

— последний раз был замечен в Пределе в 2Э 212.

Нафалар

— неоднократно заключал союзы со смертными покровителями, что создавало препятствия его устранению. Его последним известным покровителем был король Казимир II Вейрестский, чему Драконья стража благополучно положила конец в 2Э 369. Дракону удалось спастись, нынешнее его местоположение неизвестно.

Партурнакс

— легендарный помощник Алдуина во время Драконьей войны. Насколько известно, ныне он обитает на Глотке Мира под покровительством Седобородых Высокого Хротгара. Мастер Арайд продолжает установившуюся практику — избегать прямого конфликта с Седобородыми в ожидании подходящего момента для свершения над драконом правосудия.

Аэдра и даэдра

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга

Текст
Аэдра и даэдра

Непосвящённым свойственно путаться в таких понятиях, как боги, демоны, аэдра и даэдра. Их нередко используют как взаимозаменяемые.

«Аэдра» и «даэдра» — это не обобщённые термины. Они эльфийского происхождения и выражают точные понятия. Азуру относят к даэдра как в Скайриме, так и в Морровинде. «Аэдра» обычно переводят как «предки», и более точного перевода с эльфийского на сиродильский не существует. Приблизительное значение «даэдра» — «не наши предки». Это различие принципиально для данмеров, фундаментальный раскол в идеологии которых отражён в их мифической генеалогии.

Аэдра ассоциируются с застоем, даэдра же — с изменением.

Аэдра создали мир смертных и прикованы к Костям Земли. Даэдра, которые не могут создавать, обладают силой изменения.

Божественный договор создания предполагает, что аэдра можно убить. Свидетельства тому Лорхан и луны.

Изменчивых даэдра, к которым правило неприменимо, можно только изгнать.

Б

Бегство от Талмора

Вес: 1 Цена: 13

Местонахождение

• Храм Небесной гавани;
  
• Фолкрит — Дом Денгейра;
  
• Саартал;
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Многоуважаемый читатель! Книга, что лежит перед тобой, выпущена большим тиражом, чтобы история, рассказанная в ней, стала известна во всей Империи. Но имей в виду — в ней нет ни слова выдумки. Это всего лишь издание личного дневника, в котором и описываются нижеизложенные события (и который сейчас хранится под надёжной охраной в Доме Писчих Перьев в Хаммерфелле). И произошли они не более чем за год до выхода этой книги.

— Ашад ибн Халед, Верховный писец, Дом Писчих Перьев, Хаммерфелл.

Уже девять дней. Девять дней с тех пор, как я вырвался из пут. Девять дней с тех пор, как я задушил своего тюремщика своими же кандалами. Девять дней с момента, когда я побежал сломя голову в ночь, непрерывно прислушиваясь к окружающим звукам, но никогда не оглядываясь назад.

Однако чтобы понять моё нынешнее положение, необходимо узнать, кто я такой и с чего всё началось.

Меня зовут Хадрик Сердце Дуба, и я — гордый норд Скайрима. Скальд по профессии, я получил образование в Коллегии бардов в Солитьюде. Годами я был странствующим музыкантом и менестрелем, даже служил боевым бардом в войсках разных ярлов.

Надо сказать, что не будь я бардом, я бы никогда так не влип.

Мои беды начались тогда, когда я начал петь о Талосе, о Девятом и величайшем Боге, любимом боге жителей Скайрима. Как оказалось, не столь любимом среди талморцев.

Ах да, талморцы. Встречаются нынче в Скайриме не реже насморка, и точно раздражают не меньше. По крайней мере, я так думал — пока не узнал истинные масштабы их возможностей и влияния.

Для тех, кто не знает: талморцы — это нынешние почетные «гости» Скайрима, высокие эльфы из Альдмерского Доминиона, которые в своей несказанной доброте не стали вырезать нас всех во время Великой Войны.

Но, как известно каждому норду Скайрима, за эту доброту нам пришлось заплатить ужасную цену. Одним из положений Конкордата Белого Золота — мирного договора между нашими народами — был запрет на поклонение Талосу. Чтобы человек стал богом? Это абсурд, заявляет Талмор. Так что открытое поклонение Талосу оказалось в Скайриме вне закона, и этот запрет активно стал претворяться в жизнь в тех городах, где присутствие талморцев весьма ощутимо. В тех городах, хотел бы добавить, где у Империи самые прочные позиции.

И в одном из этих городов — Маркарте, если быть точным — я принял осознанное решение бросить вызов гонителям Талоса. Мой вызов был — очевидно — облечён в форму песни. А если ты много часов писал, шлифовал и репетировал песню, какой же ты бард, если ты её не будешь исполнять? Вот я её и исполнил. И не раз, и даже не два — целых семь раз. По разу в день в течение недели.

Многие мои сородичи даже не догадываются: оказывается, не все талморцы прибывают в Скайрим на одинаковом положении, с одной и той же целью. А одна из их группочек действует вообще тайно, под покровом теней: они наблюдают за нами и выжидают, когда какой-нибудь норд попадётся на поклонении могучему Талосу. Эта группа — юстициары, и их работа — заставить нас выполнять это, пожалуй, самое чудовищное условие Конкордата Белого Золота.

А почему я вдруг заговорил о юстициарах? Потому что если бы не они, я бы спел свою песню и в восьмой раз. Оказывается, они следили за мной, ждали удобного случая. И вот, в глухие предрассветные часы нового дня мне на голову опустился чёрный мешок, а затем меня ждала поездка на отвратительно неудобной телеге и зловещие обещания того, что мне понравится в моем «новом доме», который, как я понял, представлял собой нечто вроде тайной талморской темницы или лагеря арестантов. Ещё я понял, что живым оттуда не выйду.

В тот момент я осознал, что надо бежать. Я должен выскользнуть из лап похитителей, любой ценой — даже если погибну. Всё лучше, чем гнить до конца жизни в какой-то богами забытой талморской тюрьме.

Я принялся ждать своего шанса, и наконец повозка остановилась, чтобы переждать ночь. Талморцев со мной было всего двое, и один из них отправился в лес на охоту, оставив меня наедине с другим. Так мой рассказ и подошёл к тому месту, с которого я начал. Прошло уже девять дней, и я понял, насколько глуп я был. Ну что мне стоило спеть мою песню один раз? Ну ладно, пусть два? Или вообще не петь? Почему у меня не хватило ума проглотить свою глупую нордскую гордость и понять, насколько велика власть Талмора над ярлами?

Но я поступил иначе. И теперь бегу. Словно заяц убегает от гончей. Всегда в движении, редко отдыхая, никогда не смыкая глаз. Но Талмору известно о каждом моём шаге. Куда мне отправиться? Как ускользнуть из-под их власти? Не знаю, я не знаю. Но теперь я точно знаю одно: если агентам Альдмерского Доминиона не удастся заполучить твою душу, они заберут твою жизнь.

Меня зовут Хадрик Сердце Дуба, и я — гордый норд Скайрима. Помните обо мне. Ибо скоро меня не станет.

Беженцы (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Лёгкая броня +1

Местонахождение

• Солитьюд, Солитьюд — Кузница — на полке на втором этаже;
  
• Пещера Отвесный Утёс — В разрушенной башне;
  
• Пещера Волчий Череп — Руины Волчий Череп, на ритуальном алтаре;
  
• В неотмеченном на карте лагере бандитов западнее Хелгена, южнее Камней-хранителей.

Текст
Герос Альбрей

Запах залива пробивался сквозь камни, соль и разложение. Погреб пропах старым вином, уже превратившимся в уксус, плесенью и редкими травами, которые целитель принес для излечения всевозможных ран. Сейчас в просторном земляном погребе, бывшей кладовой расположенного в этом доме борделя, находилось более пятидесяти человек. Стоны и шепот теперь прекратились, и подвал погрузился в тишину, как будто больница превратилась в братскую могилу.

— Мама, — прошептал мальчик-редгард, — что это?

Мать мальчика уже собиралась ответить ему, когда снаружи раздался очередной раскатистый рык, все громче и громче, будто кто-то огромный и страшный расхаживал где-то наверху. Стены дрожали, и пыль потоками осыпалась с потолка.

Но в отличие от прошлого раза никто не закричал, и все ждали, пока зловещий потусторонний рокот сменится звуками далекой битвы.

Раненый солдат шептал «Молитву Обреченных Маре».

— Манкар, — зашептала в ужасе женщина-босмер. Её глаза лихорадочно бегали, кожа была мертвенно-бледной, а сама она покрылась потом. — Он идет!

— Кто идет? — спросил мальчик, цепляясь за юбку своей мамы.

— А как ты думаешь, мальчик? Торговец сладостями? — проворчал однорукий редгард. — Каморан-Узурпатор.

Мать мальчика бросила злой взгляд на старого воина: «Она понятия не имеет, о чем говорит. Она больна».

Мальчик кивнул. Обычно его мать была права. Он ещё даже не родился, когда она стала шепотом говорить, что Каморан-Узурпатор пройдет через их деревушку и начала паковать вещи. Её соседи смеялись над ней, говоря, что Рихад и Танет с легкостью одержат над ним верх. Её муж, который так никогда и не увидел своего сына Лукара, тоже смеялся над нею. Это было время сбора урожая, и она пропустила все праздники, но оказалось, что Миак-И была права. Спустя две недели после её ухода из деревни до неё дошли слухи, что в одну из ночей поселение просто смели с лица земли, не пощадив никого. Рихад и Танет были повержены. Узурпатора было не остановить.

Лукар родился и вырос в лагерях беженцев в Хаммерфелле. Его дружба ни с кем не длилась более нескольких дней. Он знал, что когда небо на западе окрасится в красный цвет, они немедленно снимутся с места и пойдут на восток. А если небо на юге окрасится в красный, то они уйдут на север. Наконец, спустя двенадцать лет переездов из лагеря в лагерь они пересекли Илиакский залив, перебравшись в провинцию Хай Рок, в баронство Двиннен. Миак-И пообещала, что тут у них будет мирная, спокойная жизнь.

Там было так зелено, что он терялся и не знал, что делать. В отличие от Хаммерфелла, который покрывался зеленью только в одно из времен года, да и то не везде, Двиннен круглый год шелестел листвой, пока не приходила зима. Когда впервые пошёл снег, Лукар испугался. Ему было немного стыдно думать об этом сейчас, когда появилась реальная угроза. Красные облака войны, зловоние и страдание, обычные для лагеря беженцев — все это было ему знакомо.

И вот красные облака войны появились над заливом и стали стремительно приближаться. Теперь он хотел бы вернуть те дни, когда заплакал, увидев белое сияние.

— Манкар! — опять закричала женщина-босмер. — Он идет, он принесет смерть!

— Никто не идет, — сказала красивая молодая целительница-бретонка, подойдя к женщине. — Тихо!

— Есть там кто? — послышался возглас сверху.

Все люди в комнате, как один, затаили дыхание. По обветшалым деревянным ступенькам спускался босмер, и его дружелюбное лицо совсем не походило на лицо Каморана-Узурпатора.

— Простите, что напугал вас, — сказал он. — мне сказали, что тут могут быть лекари, которые сейчас мне очень пригодились бы.

Росаяна поспешила взглянуть на раны босмера. С растрепанными волосами, но все равно красивая, она была одной из самых популярных девушек в этом борделе; в доме Дибеллы она освоила не только науку любви, но и искусство целителя. Она заботливо, но резко сдернула с воина пробитую кожаную кирасу, поножи, наколенники и сапоги, отложила их в сторону и принялась осматривать его раны.

Старый воин-редгард взял броню в руки и принялся её рассматривать. «Ты пришел с поля боя?» — спросила она.

— Почти, — улыбнулся босмер, слегка вздрогнув от прикосновения Росаяны. — Скорее, от поля боя. Меня зовут Орбен Эльлок. Я разведчик, и стараюсь избегать боев, чтобы я мог вернуться и доложить о противнике. Это хорошее занятие для тех, кому не по душе цвет собственной крови.

— Хзим, — представился воин, пожимая руку Орбена. — Я слишком стар, чтобы сражаться, но я могу починить твои доспехи, если ты собираешься пойти обратно.

— А ты кожевенник?

— Скорее мастер на все руки, — ответил Хзим, открывая небольшую баночку с воском, чтобы натереть им кожу и сделать её прочной и гибкой. — Я тоже решил, что ты разведчик, увидев твои доспехи. Ну и каковы результаты твоей разведки? Мы сидим здесь уже почти целый день, и не знаем, что творится снаружи.

— Весь Илиакский залив — это огромное поле боя, — сказал Орбен и вздохнул, когда заклинание Росаяны начало затягивать его многочисленные, но неглубокие раны. — Мы перекрыли захватчикам выход из залива. Я пришёл сейчас с берега, а армия врага сейчас марширует по Ротгарианским горам. У меня случилась небольшая стычка. Вообще в том, что во время боя часть войск отправляют, чтобы обойти противника с фланга, нет ничего удивительного. Они действуют, прямо как по книге уловок Каморана Кальтоса, которую добыл Король-Олень.

— Король-Олень? — непонимающе повторил Лукар. Он слушал тихо и понял все, кроме этого.

— Хеймон Каморан, Каморан-Узурпатор, Хеймон, Король-Олень — это все одно и тоже, парень. Это необычный тип, так что ему нужно много имен.

— Ты знаешь его? — спросила Миак-И, делая шаг вперед.

— Уже лет двадцать, пока он не начал это чёрное, кровавое дело. Я был старшим разведчиком Каморана Кальтоса, а Хеймон был его чародеем и советником. Я помогал им обоим, когда началась борьба за трон Каморанов, пока они не… Ай!

Росаяна прекратила лечение. Её полные ярости глаза сверкали, и она обратила действие заклинания вспять. Закрытые уже раны вновь открылись и начали гноиться. Она держала Орбена на удивление сильно, когда он попытался вырваться.

— Ты, сволочь, — зашипела целительница-куртизанка. — В Фалинести у меня была двоюродная сестра, жрица.

— С ней все в порядке! — взвизгнул Орбен. — Лорд Кальтос стремится обезопасить всех, кто не представляет непосредственной угрозы…

— Сдается мне, жители Кватча не согласятся с таким утверждением, — холодно сказал Хзим.

— Это было ужасно, худшее из того, что мне приходилось когда-либо видеть, — кивнул Орбен. — Кальтос не мог сдержать слез, когда увидел, что сделал Хеймон. Мой хозяин сделал все, чтобы остановить его, упрашивая Короля-Оленя вернуться в Валенвуд… Но он обратился против Кальтоса, и нам пришлось бежать. Мы не враги вам, и никогда ими не были. Кальтос не мог предотвратить весь ужас, который Узурпатор принес Коловианскому Западу и Хаммерфеллу. Он борется уже пятнадцать лет, чтобы помешать этому.

Ужасающий звериный рев раздался сверху, ещё более громкий, чем раньше. Раненый солдат не смог бы защитить этих несчастных, трясущихся от страха.

Беженцы (Стр. 2)

— А тогда что это? — усмехнулась Миак-И. — Очередной фокус Каморана Кальтоса, которым воспользовался Узурпатор?

— Это и правда фокус, — пронзительно вскрикнул Орбен. — Это лишь видение, призрак, созданный, чтобы напугать вас. Когда его сила растет, он использует страх, чтобы стать ещё сильнее, но ему приходится отступить, когда его сила уменьшается. Вот почему завоевание Валенвуда заняло два года, а завоевание половины Хаммерфелла целых тринадцать. Не в обиду вам будет сказано, редгарды, но его сдерживает не только ваша доблесть. У него больше нет поддержки, которую он получал от своего Хозяина.

Рычание с эхом пронеслось по помещению и затихло.

— Манкар! — простонала женщина-босмер. — Он вернулся, он уничтожит нас!

— Его Хозяин? — вопросительно повторил Лукар, но взгляд Орбена упал на женщину-босмера, свернувшуюся на залитой кровью кровати.

— Кто это? — спросил Орбен Росаяну.

— Одна из беженок, спасающаяся от вашей маленькой дружественной войны в Валенвуде, — ответила целительница. — Кажется, её зовут Калис.

— Силой Джефре, — тихонько прошептал Орбен, подвинувшись к кровати женщины, чтобы отереть кровь и пот с её мертвенно-бледного лица. — Калис, это Орбен. Ты помнишь меня? Как ты здесь оказалась? Как такое случилось с тобой?

— Манкар! — простонала Калис.

— Это все, что она может сказать, — произнесла Росаяна.

— Не знаю, почему, — нахмурился Орбен. — Это не из-за Узурпатора, хотя с ним она тоже знакома. Более того, она была его возлюбленной.

— Его друзья, ты, Кальтос, она — похоже, все отвернулись от него, — сказала Миак-И.

— Вот почему он падет, — ответил Хзим.

Стук сапог раздался сверху, и дверь в подвал резко отворилась. Это был капитан замковой стражи барона Отрока: «Пристань горит! Если хотите остаться в живых, уходите в замок Вайтмур!»

— Нам нужна помощь! — позвала Росаяна, но она знала, что стражники должны сражаться, а не помогать переносить больных.

С помощью десяти стражников, которых выделили ей на подмогу, и крепких больных, людей удалось вывести из подвала. Улицы Двиннена наполнялись дымом, и дома вспыхивали один за другим. Огненный шар с моря, пущенный мимо цели, ударил по пристани, и ущерб от него был огромен. Спустя несколько часов во внутреннем дворе замка целители поставили койки и вновь приступили к работе, пытаясь хоть немного облегчить страдания невинных людей. Первым, кого удалось найти Росаяне, оказался Орбен Эльлок. Хотя его раны открылись, он помог перенести в замок двух пациентов.

— Извини, — сказала она, положив свои руки на его раны. — Я немного не в себе. Я совсем забыла, что я могу лечить.

— А где Калис? — спросил Орбен.

— Как, её тут нет? — сказала Росаяна, озираясь вокруг. — Неужели она убежала?

— Убежала? Но ведь она была ранена!

— Ну… Ситуация была нездоровая. Ты бы очень удивился, узнав, на что способны будущие матери в таких ситуациях.

— Так она была беременна? — спросил Орбен.

— Да. К счастью, роды получились не очень трудные. Она держала в руках мальчика, когда я видела её в последний раз. Она сказала, что справилась со всем сама.

— Беременна… — пробормотал Орбен. — Супруга Каморана-Узурпатора была беременна…

Слух о том, что битва окончена, а вместе с ней и война, быстро распространился по замку. Силы Хеймона Каморана были повержены на море и в горах. Король-Олень был мертв.

Лукар смотрел вниз с зубчатой стены на темные леса вокруг Двиннена. Он слышал о Калис, и уже вообразил, как отчаявшаяся женщина с ребёнком на руках убегает в дикий лес. Калис некуда идти, и никто не защитил бы её. Они с ребёнком стали беженцами, подобно тому, как были беженцами Миак-И и он сам. Он вспоминал её слова: «Он вернулся, он убьет нас, и нам все конец. Он уничтожит нас всех».

Лукар припомнил её глаза. Она была больна, но не напугана. Кто был этот «он», если Каморан-Узурпатор был мертв?

— Она ничего больше не говорила? — спросил Орбен.

— Она сказала, как зовут её дитя, — ответила Росаяна. — Его имя Манкар.

Безумие Пелагия

Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Вайтран, Драконий Предел. На стеллаже в покоях Провентуса Авениччи;
  
• Иногда в продаже у Урага гро-Шуба.

Текст
Безумие Пелагия
Цатенес

Ториз Пелагиус Септим, человек, ставший затем императором всего Тамриэля, принадлежал к королевской семье Вэйреста. Принц появился на свет в 119 году Третьей эры, в конце славного правления своего дяди, Антиохуса I. Король Магнус был любимым братом императора, и Вэйрест процветал в годы, предшествовавшие рождению Пелагиуса.

Трудно сказать, когда впервые проявилось сумасшествие Пелагиуса, ведь, по правде говоря, первые десять лет его жизни сами земли, где он жил, были охвачены безумием. Когда принцу стукнул год, Антиохус умер, и на трон под шумные славословия взошла его дочь Кинтира. Кузина мальчика, Кинтира II, была признанным мистиком и волшебницей. Однако если бы у неё достало могущества заглянуть в будущее, она немедля бежала бы из дворца.

Об истории войны Красного Алмаза рассказывается во многих научных трудах, и большая часть историков приходит к выводу, что власть была узурпирована Уриэлем, кузеном Кинтиры и Пелагиуса, при помощи его матери Потемы, так называемой Королевы-Волчицы Солитьюда. Через год после коронации Кинтира была пленена в Гленпойнте и заключена в местную имперскую тюрьму.

Пламя войны пронеслось по всему Тамриэлю, когда принц Уриэль, захватив трон, провозгласил себя Уриэлем III. Хай Рок, где содержалась узница, стал ареной кровавых сражений. Отец Пелагиуса, король Магнус, вместе со своим братом Сефорусом выступил против узурпатора, что навлекло на Вэйрест гнев Уриэля III и королевы Потемы. Пелагиус, его братья и сестры, а также мать, Утейла, бежали на остров Балфиера. Утейла принадлежала к семейству Диренни, чье фамильное поместье до сих пор находится на этом древнем острове.

К счастью, сохранилось множество записей о детстве Пелагиуса на острове Балфиера, сделанных его воспитателями и посетителями поместья. Все, кто встречал его, рассказывают о симпатичном мальчике, интересовавшемся спортом, магией и музыкой. Даже предполагая определенную неискренность, свойственную дипломатам, казалось, что принц имеет все шансы стать истинным украшением династии Септимов.

Когда мальчику исполнилось восемь, Сефорус убил Уриэля III в битве при Ичидаге и провозгласил себя императором Сефорусом I. Последующие десять лет своего правления новый монарх воевал с Потемой. Первым сражением, в котором участвовал Пелагиус, была осада Солитьюда, окончившаяся смертью Потемы и знаменовавшая собой конец войны. В знак признательности Сефорус возвел юношу на трон Солитьюда.

Эксцентричность поведения Пелагиуса, ставшего королем Солитьюда, не прошла незамеченной. Однако лишь немногие дипломаты отваживались критически отзываться о любимом племяннике императора. В первые два года правления Пелагиуса были замечены, как минимум, пугающие колебания его веса. Через четыре месяца после его воцарения дипломат из Эбонхарта называл молодого короля «здоровым и добродушным человеком с сердцем таким большим, что оно распирает его талию». Пятью месяцами спустя гостившая там же принцесса Фёстхолда написала своему брату: «Король пожал мою руку, и я ощутила прикосновение скелета. Пелагиус крайне истощен».

Сефорус никогда не был женат и умер бездетным через три года после осады Солитьюда. Его единственным выжившим братом был отец Пелагиуса, Магнус. Унаследовав престол, он покинул Вэйрест и обосновался в Имперском городе. Император Магнус I был уже в преклонном возрасте, и внимание всего Тамриэля было приковано к его старшему сыну, Пелагиусу. К этому времени его странности стали притчей во языцех.

Ходит множество преданий о его деяниях как короля Солитьюда, но мало что из них подтверждено документально. Известно, что Пелагиус запер юных принцев и принцесс Сильвенара вместе с собой в комнате, выпустив их только тогда, когда под дверь просунули неподписанную Декларацию Войны. Во время речи на местном празднике он сорвал с себя одежду, и только тогда его советники поняли, что он нуждается в пристальном присмотре. По велению Магнуса Пелагиус сочетался браком с прекрасной Катарией Ра’атим, наследницей древнего благородного рода тёмных эльфов.

Женитьба королей северян на тёмных эльфийках редко добавляет им популярности. Летописцы сходятся на двух причинах целесообразности такого союза. Магнус пытался укрепить отношения с Эбонхартом, откуда происходил клан Ра’атим. Сосед Эбонхарта, Морнхолд, исторически был союзником Империи с самого её зарождения, и венценосный супруг королевы Барензии выиграл массу битв в войне Красного алмаза. Эбонхарт же, почти не таясь, поддержал Уриэля III и Потему.

Другая причина носила более личный характер: Катария была столь же искушена в дипломатии, сколь и красива. Если кто-то и мог скрыть сумасшествие Пелагиуса, то только она.

Восьмого дня месяца Второго зерна в 145-м году Третьей эры Магнус тихо скончался во сне. Джолит, сестра Пелагиуса, села на трон Солитьюда, а молодая супружеская чета отбыла в Имперский город, дабы быть коронованными как император и императрица Тамриэля. Говорят, что Пелагиус почувствовал слабость, когда на его голову водрузили корону, но Катария поддержала его, и лишь те, кто стоял близко к трону, смогли заметить происходившее. Как и многие рассказы о Пелагиусе, этот не имеет подтверждений.

Пелагиус III по сути никогда не правил Тамриэлем. Решения принимали Катария и Совет Старейшин, стараясь попутно удержать монарха от чудачеств. Однако байки о царствовании Пелагиуса сохранились.

Говорят, что когда ко двору из Блэкроуза прибыл посланник Чернотопья, Пелагиус настаивал на том, чтобы при разговоре собеседники мычали и пищали, ибо таков родной язык аргониан.

Известно, что Пелагиус был помешан на чистоте. Гостившие в императорской резиденции свидетельствуют, что просыпались ни свет ни заря от скрежета, с которым скоблили дворец. Легенда о том, что Пелагиус, проверяя качество уборки, испражнялся на пол, дабы задать слугам ещё работу, вероятно, вымышлена.

Лишь тогда, когда Пелагиус начал нападать на посетителей Имперского дворца и пытаться покусать их, решено было отправить его в частную клинику для умалишённых. Катария была провозглашена регентшей через два года после коронации. Следующие шесть лет император провел в различных психиатрических лечебницах.

Недоброжелатели распространяли массу лживых историй о том времени. Передававшиеся шёпотом рассказы об ужасных экспериментах и пытках, которым подвергали Пелагиуса, стали восприниматься почти как неоспоримый факт. Вскоре после отъезда императора благородная леди Катария забеременела, поползли слухи о её неверности и, что ещё более абсурдно, о заговоре с целью запереть под замок абсолютно здорового императора. Как заявила Катария, её беременность наступила после посещения мужа в больнице. При отсутствии иных свидетельств мы, верноподданные, должны принять слова императрицы за истину. Её второй ребёнок, который впоследствии правил под именем Уриэля IV, явился плодом союза с Лариатом, принцем-консортом, что и было признано публично.

Тёплой ночью месяца Восхода солнца на 34-м году жизни Пелагиус III скончался в своей келье от быстротечной лихорадки. Произошло это в храме Кинарет на острове Бетони. Катария I правила ещё сорок шесть лет, прежде чем передать скипетр единственному ребёнку, которого она имела от Пелагиуса — Кассиндеру.

Дикое поведение Пелагиуса стало основой странной любви, которую к нему питают в провинции, где он родился и потом умер. Второго числа месяца Восхода солнца (что может быть, а может и не быть годовщиной его смерти — хроники тут не очень точны) отмечается Безумный Пелагиус. В этот день поощряются всяческие шутки и дурачества. Так один из самых несуразных императоров в истории династии Септимов стал одним из самых известных.

Бессмертная кровь

Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Морфал — дом Йоргена и Лами;
  
• Лабиринтиан;
  
• Морфал — дом Алвы;
  
• Коллегия бардов Солитьюда — на книжной полке, в библиотеке;
  
• Странствующие Дозорные Стендарра могут иметь при себе экземпляр книги;
  
• Логово Моварта;
  
• Маркарт — дом смотрителя плавильни;
  
• Инеевый маяк — на одном из шкафов;
  
• Виндхельм — дом Брунвульфа Зимний Простор;
  
• Тальсгар Странник носит с собой один экземпляр;
  
• Можно приобрести у Урага-гро Шуба в Арканеуме.

Текст
Бессмертная кровь

Неизвестный автор

Луна и звёзды скрылись от глаз, тихая ночь была темна. Городская стража зажгла факелы, но человеку, который постучался в дверь моей часовни, свет был не нужен. Я знал, что Моварт Пикуин ночью видит почти так же хорошо, как и днём — потрясающая способность, учитывая, что действовал он в основном по ночам.

Его привёл ко мне один из моих послушников. Взглянув на него, я решил, что он нуждается в исцелении — он был бледным, его кожа казалось почти прозрачной, а его лицо, некогда прекрасное, несло на себе отпечаток невыразимых страданий. Тёмные круги под глазами свидетельствовали о сильном утомлении, но его глаза горели ярким, почти безумным огнём..

Он отмахнулся от моего предложения исцелить его, хотя признал, что пришёл поговорить об одном определённом заболевании.

«Вампиризм, — сказал он и остановился, увидев мой удивлённый взгляд. — Мне говорили, что ты можешь помочь мне понять его природу».

«Кто это тебе сказал?» — спросил я, улыбнувшись.

«Тиссина Грей».

Я помнил её. Храбрая, прекрасная воительница — она хотела с моей помощью разобраться в нагромождении правды и лжи о вампирах. Со дня нашей последней встречи прошло два года, и я не знал, помогли ли ей мои советы.

«Ты говорил с ней? Как поживает госпожа?» — спросил я.

«Она мертва, — холодно ответил Моварт, а затем, увидев моё потрясение, поспешил смягчить удар. — Она говорила, что твои советы очень помогли ей в её охоте за неким вампиром. Когда я говорил с ней в последний раз, она охотилась за другим… И он убил её».

«Значит, моих советов оказалось недостаточно, — вздохнул я. — Так почему ты думаешь, что они помогут тебе?»

«Много лет назад я сам был учителем, — ответил он. — Не в университете. Я был тренером в Гильдии бойцов и поэтому я знаю, что учителя нельзя винить в том, что ученик не задаёт правильных вопросов. А я собираюсь задать тебе правильные вопросы».

Так он и сделал. Несколько часов подряд он засыпал меня вопросами, и я рассказывал, рассказывал ему всё, что мог. Он ничего не говорил о себе и никогда не улыбался, внимательно глядя на меня и запоминая каждое моё слово.

Наконец, вопросы начал задавать я: «Ты говоришь, что ты был тренером в Гильдии бойцов. Ты выполняешь задание Гильдии?»

«Нет, — отрезал он, и в его глазах промелькнула усталость. — Если можно, я бы хотел продолжить беседу завтра ночью. Мне нужно поспать и подумать над всем этим».

Я улыбнулся: «Ты спишь днём?»

К моему удивлению, он улыбнулся в ответ, хотя его улыбка больше походила на гримасу боли: «Когда охотишься на кого-то, то поневоле перенимаешь привычки своей жертвы».

На следующий день он снова обрушил на меня град вопросов, на этот раз более конкретных. Он хотел узнать о вампирах восточного Скайрима. Я рассказал ему о наиболее крупном племени, Волкихар — жестоких и безумных вампирах, чьё дыхание леденит кровь в жилах их жертв. Я объяснил, что они живут подо льдом далёких озёр и выходят на поверхность только для того, чтобы напиться крови.

Моварт Пикуин внимательно выслушал меня, задал ещё несколько вопросов и, наконец, собрался уходить.

«Меня не будет несколько дней, — сказал он. — Но я вернусь и расскажу тебе, помогли ли мне твои советы».

Он сдержал своё слово — четыре дня спустя он пришёл ко мне в часовню сразу после наступления полуночи. На его щеке был свежий шрам, но на его лице сияла мрачная, но довольная улыбка.

«Твои советы очень помогли мне, — сказал он. — Но тебе следует знать, что у Волкихар есть ещё одна особенность, о которой ты не упомянул. Они могут протянуть свои руки сквозь толщу льда, не сломав его. Это был неприятный сюрприз — один из них схватил меня без предупреждения».

«Любопытная подробность, — заметил я, смеясь. — И ужасная. Тебе повезло».

«Я не верю в удачу, только в тренировку и подготовленность. Твои сведения помогли мне, а мои навыки рукопашного боя решили судьбу этого кровососа. Я никогда не доверял оружию. Слишком много неизвестных факторов. Даже лучшие оружейники порой куют плохие клинки — но ты всегда знаешь, на что способно твое тело. Я знаю, что могу нанести тысячу ударов, не потеряв равновесия — если, конечно, первый удар остаётся за мной».

«Первый удар? — пробурчал я. — Значит, тебе нельзя попадать в засаду».

«Вот почему я пришёл к тебе, — сказал Моварт.— Ты знаешь об этих чудовищах всё, всё о каждой их проклятой разновидности. Теперь ты должен рассказать мне о вампирах северного Валенвуда».

Я сделал то, о чём он просил меня, и снова его вопросы стали суровой проверкой моим знаниям. Мне нужно было рассказать ему о многих племенах. О Бонсаму, которых можно было отличить от босмеров только при свете свечи, о Кирилт, которые могли растворяться в тумане, о Йекеф, которые заглатывали людей целиком, об ужасных Телбот, которые убивали детей, чтобы занять их место в семье и много лет терпеливо ждать, убивая одного родственника за другим.

И он снова простился со мной и пообещал вернуться через пару недель. Моварт вернулся после полуночи. На этот раз на нём не было свежих шрамов, но новые сведения были.

«Ты ошибался, утверждая, что Кирилт не может обернуться туманом, если столкнуть его в воду, — сказал он, дружески похлопав меня по плечу. — К счастью, в газообразном состоянии он не может уйти далеко, и мне удалось выследить его».

«Должно быть, он был без ума от страха. Твои познания всё увеличиваются, — заметил я. — Хотел бы я, чтобы у меня был такой послушник».

«А теперь расскажи мне о вампирах Сиродила», — сказал он

Я рассказал ему все, что мог. В Сиродиле жило только одно племя — могущественный клан, который изгнал всех конкурентов так же, как это сделали сами имперцы. Никто не знал о них ничего, ибо они превзошли себя в искусстве притворства. Если они хорошо питаются, их невозможно отличить от обычных людей. Они были более культурными и цивилизованными, чем вампиры из провинций; они предпочитали пить кровь спящих людей…

«Их будет нелегко застать врасплох, — нахмурился Моварт.— Но я найду одного из них и расскажу тебе всё, что узнаю. После этого ты расскажешь мне о вампирах Хай Рока и Хаммерфелла, Эльсвейра и Чернотопья, Морровинда и острова Саммерсет, да?»

Я кивнул и понял, что охота стала для него делом всей жизни. Таким, как он, намёков никогда не достаточно. Он должен узнать всё.

Он пропал на целый месяц, а когда вернулся, то даже в тёмной часовне я разглядел его отчаяние и разочарование.

«Я потерпел неудачу, — сказал он, пока я зажигал свечу. — Ты был прав. Я не смог найти ни одного из них».

Я поднёс свечу к моему лицу и улыбнулся. Он был поражён, увидев бледность моей кожи, вечный голод в моих глазах и мои зубы. О да, думаю, что мои зубы действительно стали неожиданностью для этого человека, который не мог позволить себе неожиданностей.

«Я не ел уже семьдесят два часа», — объяснил я и бросился на него. Он не успел нанести ни первого удара, ни последнего.

Бестиарий Гербейна: автоматоны

Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум — в витрине позади стола Урага гро-Шуба (до продажи Довакином Древнего свитка библиотекарю).
  
• Лабиринт Шалидора — у постамента с посохами, рядом с сожжённым телом.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар — на втором этаже лаборатории, западнее пиршественного зала.

Текст
9 день месяца Огня очага

Гномы вымерли много веков тому назад — возможно, и к лучшему. Какое это должно было бы быть отвратительное зрелище — мужчины и женщины, все с бородами, но ростом с десятилетнего ребёнка... С другой стороны, мы лишились возможности увидеть своими глазами всесокрушающий гнев богов, который обрушился на гномов и поглотил целую цивилизацию в одно мгновение, и ужаснуться его сверхъестественной мощи.

Останки гномьей цивилизации похоронены глубоко в недрах гор, привлекая учёных и воров со всего света, что словно падальщики слетаются в опустевшие подземные города, чтобы содрать с костей прошлого последние крохи древних знаний и извлечь на поверхность забытые сокровища. Но многие искатели приключений встречают в этих проклятых залах лишь смерть, ибо гномьи руины не отдают свои сокровища без боя.

Давным-давно, ещё ребёнком, я слышал рассказы о том, как сведущи были гномы в том, что касалось механизмов. У моего народа есть предание, что ещё до нашего появления в этом мире гномы подчинили себе силы земли и стали столь искусными механиками, что с помощью огня и молота вдыхали жизнь в сталь и бронзу, создавая механических слуг. Эти искусственные создания теперь несут свою службу в тёмных залах и коридорах, наполненных непрерывным скрежетом шестерёнок и шипением пара, готовые уничтожить тех, кто решил осквернить гномские святыни, словно мрачные стражи последних крупиц культуры, оставшихся от ныне мёртвой расы.

Вспоминаю, как я спустился во влажную тьму Мзулфта. Медленное шипение пара, скрип старых шестерёнок и грохот работающих механизмов эхом отдавались по мёртвому городу — звуки эти были способны посеять панику в сердце подавляющего большинства людей. Я слышал, как во тьме что-то движется, скользит по полу совсем рядом, но остаётся невидимым взору, и понимал, переступая через тела несчастных расхитителей могил и учёных, что во тьме этих залов обитают вовсе не крысы.

Небольшие механические пауки быстро окружают меня, оживают механизмы, встроенные в стены, разворачиваются большие сферы, являя передо мной металлических созданий с арбалетами вместо рук. Я не могу не изумиться великолепию машин, созданных с одной лишь целью — убивать. Сила моя в моём мече и щите, и я не боюсь этих искусственных созданий, ибо мне ведомо — в этих глубинах можно встретить гораздо более опасных существ. И действительно, пол начинает подрагивать от движений какого-то массивного существа, ступающего так твёрдо, словно оно передвигается на огромных поршнях — и вот оно выходит на свет. Топор в одной руке, молот — в другой, ростом с пятерых мужчин, весь из тусклой бронзы, с лицом, созданным по образу и подобию своих хозяев. Паровой центурион. Да, легенды не врут — передо мной страж, охраняющий величайшие сокровища гномов.

Мы сразились, и теперь я знаю, что гномы действительно исчезли бесследно — ибо грохот, с которым центурион нападал на меня, поднял бы мёртвых из могил. Он размахивал молотом и мечом с нечеловеческой силой и без передышек, одержимый лишь одной целью — убивать. Я уклонялся от его ударов, и они лишь бесплодно крушили стены, я нападал, пользуясь теми редкими моментами, когда он открывался для атаки — и так яростно мы сотрясали своды подземелья не один час. Я не мог принять мысли, что какой-то механизм возьмёт надо мной верх.

Обычный человек уже давно был бы мёртв, когда я наконец встал у искорёженного тела мёртвого автоматона, из которого, словно последний выдох, вырвался клуб пара. Я мог бы забрать артефакты гномов и ценные металлы, но оставил их нетронутыми. Мне не хотелось отвадить от себя удачу, ограбив мёртвых — а вдруг именно такую ошибку совершили бессчётное количество искателей приключений, бесславно завершивших свой путь?..

Я продолжу свои странствия по миру, и, возможно, когда-нибудь Гербейн встретит себе достойного противника — из известных мне нет никого, кто способен заставить меня трепетать.

Бестиарий Гербейна: ворожеи

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Рифтен — Крепость Миствейл, покои ярла.
  
• Рифтен — «Заложенная креветка»
  
• Йоррваскр — на полке, по левую сторону от столовой. Её сложно заметить, так как на ней лежит книга «Темнейшая Тьма» и кубок.
  
• Солитьюд — Коллегия бардов, на книжной полке в библиотеке.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шубав Арканеуме.

Текст
5-й день месяца Восхода солнца

Мне довелось услышать престранную историю — о прекрасной девушке, камнями изгнанной из города за увлечение тёмными искусствами. Говорят, что она скрылась в Пределе и больше не появлялась, к всеобщему удовлетворению, так как кощунственная сила её магии, как говорят, росла с каждым днём. Вскоре после этого глубоко в горах стали замечать ведьму, что была наполовину женщиной, а наполовину — птицей, и когда эту тварь стали замечать всё чаще, стали пропадать молодые женщины.

Эта история привела меня в Предел, где обитает эта ведьма, называемая Ворожеей. Со мной меч и щит, ибо я должен узреть это существо и должен его прикончить.

24-й день месяца Восхода солнца

Обычному человеку свело бы живот от представшей перед моими глазами жестокости — меня встретил вид соломы и костей, человеческих черепов, козьих черепов на пиках, грязных шкур животных, выдранных кишок и запачканных кровью перьев. Я слышал, что Отречённые охраняют этих Ворожей, и повсюду виднелись их маленькие грубые побрякушки и алтари в честь этих ведьм, на которых лежали тусклые и пустые камни душ. Что за мерзкое существо может жить в месте, где вокруг всё мёртвое?

Я двинулся глубже в логово, и сперва до меня донёсся звук — неровное шарканье, а затем и тошнотворная, незабываемая вонь. Я вытянул факел перед собой и дождался, пока мои глаза не приспособятся к темноте лежавшего передо мной прохода. Увиденный мною силуэт я принял за дряхлую старуху с неуклюжей походкой, однако факел высветил кое-что ещё. Эта Ворожея имела просто ужасающий вид, почти как человек, но скорее как некая мерзкая помесь женщины и твари, в которой от человека была лишь оболочка, а всё остальное было променяно на обладание силами чёрной магии. Эта магия значительно исказила её естество, и её тусклые, остекленевшие глаза злобно смотрели на меня со старушечьего лица, под которым скрюченное, деформированное человеческое тело было покрыто чёрными перьями. Существо ощетинилось и издало оглушающий крик, и когда в когтистой ладони стал собираться яркий красный свет, я немедля поднял свой щит, чтобы отразить эту премерзкую магию. Я противостоял колдовству, что, казалось, высасывало у меня жизнь, и на нервы давила мысль, что когда-то эта тварь была женщиной.

Большинство мужей потерпело бы поражение, однако меня не так-то легко сломать. Ворожея — тварь преотвратная и заслужила доставшуюся ей участь, а когти её, ставшие моим трофеем, поведают всем об истории Гербейнова триумфа. Я же не имею иного желания, как продолжить свои странствия и победы, ибо пока что не встретил такого, что заставило бы меня дрогнуть.

Бестиарий Гербейна: ледяные привидения

Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Солитьюд:
  
• Ароматы Анжелины — на прилавке;
  
• Коллегия бардов — в учебной аудитории (в восточной части Коллегии);
  
• Синий дворец — в жилой комнате, соседней с комнатой Сибиллы Стентор;
  
• Мрачный замок — на стеллаже рядом с входной дверью;
  
• Вайтран:
  
• Котелок Аркадии — на настенной полке за прилавком;
  
• Драконий Предел, покои ярла (2 шт.): в комнате, что напротив спальни ярла, и в центральной комнате восточного крыла;
  
• Йоррваскр — в кабинете Кодлака Белая Грива;
  
• Маркарт: Ведьмина настойка — на тумбочке в спальне;
  
• Винтерхолд: таверна «Замёрзший очаг» — под прилавком;
  
• Рифтен: Крепость Миствейл, покои ярла — на тумбочке в комнате, что к востоку от спальни ярла;
  
• Драконий Мост: посёлок лесорубов — на стеллаже нижнего этажа;
  
• Ривервуд: дом Фендала — на столике рядом с кроватью;
  
• Медоварня Хоннинга — на стеллаже в жилой комнате второго этажа;
  
• Лесопилка «Пирожок»: зона «Дом Джилфри» — на стеллаже;
  
• Таверна «Ночные ворота» — в жилых помещениях, в северном крыле.

Текст
17-й день месяца Последнего зерна

Когда в моих странствиях на север через мёрзлые равнины и горы на меня надвинулся зимний холод, я решил остановиться в таверне в Данстаре, дабы отдохнуть и вкусить горячей пищи. Другой путешественник сказал мне, чтобы я был на чеку, поскольку в искрящейся белизне снега таятся существа, что скрываются от глаз беспечных до поры, когда уже слишком поздно. Он всё продолжал заливаться, безудержно жестикулируя и рассказывая фантастические истории о том, как эти твари косили целые торговые экспедиции. Его рассказы напугали остальных постояльцев таверны, однако меня не отпугнуть байками трусов, я увижу всё своими глазами, ибо ледяные пещеры и покрытые снегом вершины севера как раз по душе таким искателям приключений, как я. Мне не пришлось искать долго.

Эти ледяные привидения — прозрачные змееподобные магические создания, словно порожденные самой морозной тундрой и ледниками Скайрима. Сливаясь с местностью, они практически невидимы, и немало нордов пали жертвами этих бесплотных духов, кто от их внезапного злобного удара, когда они продираются через жертву всем телом, а кто — от хвори, известной как разжижение мозга, заражающего проклятия, помрачающего разум и обрекающего жертву на ещё худшую долю.

Несмотря на свою смертоносность, ледяные привидения не отличаются хитростью тактики, поэтому битва с ними проходит без изысков — достаточно грубой силы и острого клинка, чтобы одолеть этих свирепых тварей. Только самые дюжие мужи могут надеяться устоять против лишь одного такого существа, однако я прикончил двоих без особых усилий.

Было приятно узнать, что за зубы ледяных привидений дают немалую награду, ибо их ценят как ингредиент для алхимических зелий. Так я смогу себе позволить и дальше путешествовать по этому краю в поисках испытания, достойного рассказа, ибо пока что не встретил я такого, что заставило бы меня дрогнуть.

Биография Барензии, т. 1

Автор: Стерн Гамбодж
Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Распространённая книга

Текст
Биография королевы Барензии
Том 1

Записана Стерном Гамбоджем,
Императорским писцом

В конце Второй эры у четы правителей королевства Морнхолд, что на территории нынешней имперской провинции Морровинд, родилась дочь Барензия. Её растили в роскоши и неге, подобающих положению ребёнка тёмных эльфов королевских кровей, пока ей не исполнилось пять лет. В это время его величество Тайбер Септим I, первый император Тамриэля, потребовал, чтобы правители Морровинда покорились ему и законам Империи. Понадеявшись на свою хвалёную магию, тёмные эльфы имели дерзость противиться. Армия Тайбера Септима подошла к границе с Морровиндом. Данмеры спешно подписали договор о перемирии, однако успели проиграть несколько битв, одна из которых опустошила Морнхолд, ныне называемый Алмалексией.

В развалинах была найдена маленькая принцесса Барензия вместе с её кормилицей. Генерал Империи Симмах, сам тёмный эльф, сказал Тайберу Септиму, что когда-нибудь этот ребёнок сможет принести пользу стране, потому-то Барензию отдали на воспитание преданному слуге, который недавно уволился из рядов армии.

Свену Адвенсену по уходу в отставку был пожалован титул графа; он владел небольшим городком Даркмур, что в центральном Скайриме. Граф Свен и его жена воспитали принцессу как собственную дочь, позаботились о том, чтобы она получила соответствующее образование — и, что более важно, о том, чтобы ей не были чужды такие добродетели, как покорность, благоразумие, преданность и благочестие. Спустя короткое время девочка была хорошо подготовлена к тому, чтобы занять своё место среди правителей нового Морровинда.

Барензия росла красивой, грациозной и умной девушкой. У неё был чудесный характер, что доставляло большую радость её приёмным родителям и пятерым их младшим сыновьям, которые любили и почитали её как старшую сестру. Она ничем не отличалась от прочих молодых девушек её круга, если не считать того, что любила побродить по лесам и полям и порой ускользала от домашних дел на природу.

Барензия была счастлива и довольна, но, когда ей пошёл шестнадцатый год, злонравный мальчик-сирота, конюх, с которым она из жалости дружила, сказал ей, что подслушал разговор между графом Свеном и каким-то редгардом. Якобы они договорились продать её наложницей в Рихад, поскольку ни норды, ни бретонцы не женятся на ней из-за её тёмной кожи, а тёмным эльфам она тоже не нужна, потому что была выращена чужаками.

«Что же мне делать?» — спросила несчастная девушка, дрожа и рыдая, потому что была невинна и привыкла доверять людям, ей не приходило в голову, что её приятель из конюшни может солгать ей.

Злой мальчишка, которого звали Строу, сказал, что, если она не хочет потерять свою добродетель, ей надо бежать, но он поедет вместе с ней и будет её защитником. С тяжёлым сердцем Барензия согласилась на этот план; в ту же ночь она переоделась мальчиком, и парочка сбежала в ближайший городок Вайтран. Через несколько дней им удалось получить работу охранников в купеческом караване. Караван направлялся на восток и шёл по просёлочным дорогам, чтобы не платить пошлин за проезд по имперским трактам. Парочка также не желала встреч со служителями закона, они оставались с караваном, пока не добрались до города Рифтен, где они временно остановились. В Рифтене они чувствовали себя в безопасности, поскольку он был достаточно близко к границе Морровинда, чтобы вид тёмного эльфа никого не удивлял.

Биография Барензии, т. 2

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Распространённая книга

Текст
Биография королевы Барензии
Том 2

Записана Стерном Гамбоджем,
Императорским писцом

Первый том этой серии рассказывает историю о детстве Барензии, которая была наследницей трона Морнхолда, пока её отец не восстал против его императорского величества Тайбера Септима I, что принесло горе и разрушения в Морровинд. Родители Барензии погибли, но сама она, благодаря милосердию императора, была отдана на воспитание графу Свену Адвенсену, преданному слуге его величества. Она росла добродетельным и красивым ребёнком и во всём доверяла своим приёмным родителям. Однако это доверие удалось подорвать злонравному сироте из поместья графа Свена, который ложью заставил её покинуть поместье и бежать с ним из Даркмура, когда ей исполнилось шестнадцать. Испытав по дороге множество приключений, они поселились в Рифтене, скайримском городе у границ Морровинда.

Конюшенный мальчишка Строу был не до конца испорчен. Он на свой лад любил Барензию и не мог выдумать ничего, кроме обмана, что дало бы ему возможность обладать ею. Она, разумеется, питала к нему только лишь дружеские чувства, но он надеялся, что со временем это может перемениться. Он хотел купить маленькую ферму и сочетаться с принцессой законным браком, но на тот момент денег у него хватало только на еду.

Вскоре после прибытия в Рифтен, Строу познакомился с самым что ни на есть отпетым вором, каджитом по имени Террис, который предложил ему ограбить дом имперского коменданта в центральной части города. Террис сказал, что у него есть клиент, предатель Империи, который хорошо заплатит за любую информацию, добытую в том доме. Барензия случайно услышала об этом плане и пришла в ужас. Она тайком ушла из дома и в отчаянии бродила по улицам Рифтена, разрываясь между преданностью Империи и любовью к друзьям.

В конце концов любовь к Империи победила, и она появилась в доме коменданта, рассказала, кто она такая, и предупредила о плане своих друзей. Комендант выслушал её рассказ, похвалил за смелость и пообещал, что ей не будет причинено никакого вреда. Это был никто иной, как генерал Симмах, который как раз разыскивал её и прибыл в Рифтен по её следам. Он объяснил, что никто не собирался её продавать, а совсем наоборот, она будет объявлена королевой Морнхолда, как только ей исполнится восемнадцать. До того времени она будет жить в семье Септима в недавно отстроенном Имперском городе, где её научат основам науки управления и представят к императорскому двору.

В Имперском городе Барензия подружилась с императором Тайбером Септимом, чьё правление как раз подошло к середине. Дети Тайбера, в особенности его старший сын Пелагиус, полюбили её, как родную сестру. В балладах тех дней прославляется её красота, чистота и образованность. В восемнадцатый день её рождения весь Имперский город следил за процессией, провожавшей принцессу на её родину. Все печалились из-за её отъезда, но знали, что она готова к своему великому предназначению и будет достойно править Морнхолдом.

Биография Барензии, т. 3

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Распространённая книга

Текст
Биография королевы Барензии
Том 3

Записана Стерном Гамбоджем,
Императорским писцом

Во втором томе этой серии было рассказано о том, как Барензию радушно приняли у себя в гостях в только что отстроенной столице император Тайбер Септим и его семья, относившиеся к ней, как к дочери. После нескольких счастливых месяцев, в течение которых её знакомили с обязанностями будущей королевы части Империи, генерал Симмах сопроводил её в Морнхолд, где, под его мудрым руководством, она приступила к выполнению своего долга перед народом. Постепенно королева и генерал полюбили друг друга, поженились и были коронованы во время роскошной церемонии, которую почтил своим присутствием сам император.

После нескольких сотен лет счастливого брака у королевской четы родился сын Хелсет, и это радостное событие сопровождалось общим ликованием и благодарственными молитвами. В то время ещё никому не было известно, что незадолго перед счастливым событием умный и хитрый бард, называвший себя Соловьём, похитил из шахт Морнхолда Посох Хаоса.

Через восемь лет после рождения Хелсета, Барензия родила дочь, Моргию, получившую своё имя в честь матери Симмаха. Казалось, ничто не может омрачить счастье королевской четы. Однако вскоре после этого отношения с Империей загадочным образом ухудшились, что привело к началу беспорядков в Морнхолде. После долгого бесплодного расследования и попыток восстановить мир, Барензия в отчаянии взяла своих малолетних детей и сама отправилась в Имперский город, ища внимания тогдашнего императора, Уриэля Септима VII. Симмах остался в Морровинде, чтобы сдерживать недовольство крестьян и раздражение аристократии, пытаясь предотвратить возможное восстание.

Во время аудиенции у императора Барензия, благодаря искусству магии, которым она владела, к своему ужасу обнаружила, что так называемый император на самом деле самозванец, тот самый бард Соловей, укравший Посох Хаоса. Поскольку она прекрасно владела собой, ей удалось утаить от него своё открытие. В этот вечер пришло сообщение о том, что Симмах пал в битве с восставшими крестьянами Морнхолда и королевство захвачено повстанцами. В тот момент Барензия представления не имела, где и у кого просить помощи.

Однако в ту ночь боги, несомненно, были милостивы к ней, возможно, из уважения к её утрате. Её навестил король Эдвир из Хай Рока, старый друг Уриэля Септима и Симмаха. Он успокоил её, заверил в своих дружеских чувствах и, более того, подтвердил её подозрения относительно императора, сказав, что это обманщик Джагар Тарн, имперский боевой маг, одна из бесчисленных личин Соловья. Тарн в тот момент удалился от публики, оставив вместо себя свою помощницу, Риа Сильмейн. Злополучная помощница вскоре погибла при загадочных обстоятельствах. Скорее всего, она разгадала план своего хозяина и была немедленно уничтожена. Как бы то ни было, её дух явился Эдвиру во сне и поведал, что истинный император был похищен Тарном и сейчас томится в другом измерении. Тарн использовал Посох Хаоса, чтобы убить её, когда она попыталась предупредить Совет Старейшин об этом коварном заговоре.

Вместе Эдвир и Барензия решили войти в доверие к фальшивому императору. В то же самое время, другой друг Риа, известный лишь как Воитель, обладавший большими, хотя и нераскрывшимися ещё способностями, находился в заключении в тюрьме Империи. Однако Риа проникла в его сны и велела ему ждать, пока она не разработает для него план бегства. Тогда он сможет выполнить великую миссию и разоблачить самозванца.

Барензия продолжала играть избранную роль и окончательно подружилась с поддельным императором. Прочитав его тайный дневник, она узнала, что он разломил Посох Хаоса на восемь частей и спрятал отдельные части по всему Тамриэлю. Ей удалось добыть копию ключа от камеры друга Риа и подкупить стражу. Воитель, чьё имя было неизвестно даже Барензии и Эдвиру, бежал через ворота, которые Риа открыла для него в забытом уголке Имперской тюрьмы, используя свои почти угасшие силы. Воитель, наконец, был свободен, и немедленно приступил к поискам Посоха.

Барензии понадобилось несколько месяцев, чтобы, подслушивая тайные разговоры Тарна и украдкой заглядывая в его дневник, узнать, где находятся восемь частей Посоха Хаоса. Получив эту информацию, Барензия передала её Риа, а та, в свою очередь, Воителю. Не теряя времени, Барензия с Эдвиром бежали в Вэйрест, королевство его предков в провинции Хай Рок. Последовали безуспешные попытки прихвостней Тарна заманить их вновь в столицу или даже убить. Соловья, что бы о нём не говорили, никто не мог одурачить — кроме, разве что, Барензии — и он сосредоточил все свои усилия на том, чтобы выследить и уничтожить Воителя.

Как знают ныне все, храбрый и неутомимый безымянный Воитель сумел объединить восемь разрозненных частей Посоха Хаоса. С этим Посохом он уничтожил Тарна и спас истинного императора Уриэля Септима VII. После этого последовал период, который сейчас называют Реставрацией. Одним из первых мероприятий было проведение в Имперском городе торжественной церемонии в честь Симмаха, человека, который так долго и верно служил династии Септимов.

Барензия и добрый король Эдвир очень полюбили друг друга за время своих совместных приключений и поженились вскоре после своего отъезда из Имперского города. Двое её детей от первого брака с Симмахом оставались с ней, а для управления Морнхолдом в её отсутствие был назначен регент.

До настоящего момента королева Барензия остается в Вэйресте вместе с принцем Хелсетом и принцессой Моргией. Она собирается вернуться в Морнхолд после смерти Эдвира. Поскольку он был гораздо старше её, когда они поженились, она знает, что это событие, увы, не заставит себя долго ждать по меркам эльфов. А до той поры она будет править Вэйрестом вместе со своим мужем, вполне довольная своей тихой и счастливой жизнью.

Биография Королевы-Волчицы (Стр. 1)

Автор: Катар Эрифанес
Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Красноречие +1

Местонахождение

• Вайтран — «Товары Белетора»;
  
• Солитьюд, Синий Дворец — в спальне ярла;
  
• Деревня Анга, общий дом;
  
• Бтардамз — Жилой район — на столе в запертой камере;
  
• Пристанище Лжеца — на полке в комнате.

Текст
Катар Эрифанес

Немногие исторические личности рассматриваются как однозначное бедствие, но Потема, так называемая Королева-Волчица Солитьюда, заслуживает такой славы. Родившаяся в императорской семье в шестьдесят седьмом году Третьей эры Потема была немедленно представлена своему деду императору Уриэлю Септиму II, известному своим добрым отношением к детям. Увидев этого серьёзного, крепкого ребёнка, он прошептал: «Она выглядит, как волчица, в любой момент готовая наброситься на тебя».

Детство Потемы в столице определённо не было счастливым. Её отец принц Пелагиус Септим и мать Квизара практически не проявляли нежных чувств к своим детям. Её старший брат Антиохус, которому было шестнадцать к моменту её рождения, уже был пьяницей и известным любителем женщин, заработавшим дурную репутацию во всей Империи. Младшие братья Сефорус и Магнус родились значительно позже, и, таким образом, Потема была единственным ребёнком во Дворце.

К четырнадцати годам Потема была известной красавицей и имела массу поклонников, но была выдана замуж за короля Мантиарко, чтобы укрепить связи с северным королевством Солитьюд. Как говорят, она вступила в королевскую семью пешкой, но вскоре стала настоящей королевой. Пожилой король Мантиарко любил её и предоставлял ей столько власти, сколько она желала, а желала она всей власти.

Через год, когда скончался Уриэль Септим II, к власти пришёл отец Потемы. Он обнаружил, что казна крайне истощена из-за бездарного управления Уриэля. Пелагиус II распустил Совет Старейшин, вынудив бывших его членов выкупать свои законные должности. В 3E 97 после бесчисленных выкидышей королева Солитьюда наконец родила сына, которого назвала Уриэлем в честь своего деда. Мантиарко немедленно сделал Уриэля своим преемником, но королева желала гораздо большего для своего ребёнка.

Два года спустя Пелагиус II умер, по слухам, он был отравлен мстительным бывшим членом Совета Старейшин, и его сын, брат Потемы Антиохус, вступил на трон. Можно было бы ожидать, что к сорока восьми годам Антиохус уже насытился безумствами и начал вести степенный образ жизни, однако исторические книги, описывающие жизнь императорского двора времён его правления, граничат с дешёвой порнографией. Потема, которую интересовала власть, а не прелюбодеяния, бывала шокирована всякий раз, когда посещала столицу.

Мантиарко, король Солитьюда, скончался следующей весной после смерти Пелагиуса II. Уриэль вступил на трон и начал править совместно со своей матерью. Несомненно, Уриэль был законным наследником и предпочёл бы властвовать единолично, но Потема убедила его в том, что эта его позиция лишь временна. Вся Империя должна пасть к его ногам, а не просто какое-то королевство. Во дворце Солитьюда она принимала дюжины дипломатов из других королевств Скайрима, сея среди них семена недовольства центром. Список её гостей с годами увеличился, включив в себя королей и королев Хай Рока и Морровинда.

Тринадцать лет Антиохус правил Тамриэлем, доказав, что способен быть первым лицом Империи, несмотря на небрежность в вопросах морали. Некоторые историки указывают, что имелись доказательства того, что Потема колдовством свела брата в могилу, но улики, так или иначе, затерялись в песках времени. В 3E 112, когда умер Антиохус, мать и сын заявились в столицу и немедленно оспорили законность прав дочери императора, Кинтиры.

Обращение Потемы к Совету Старейшин, возможно, окажется полезным примером для молодых ораторов.

Она начала с лести и самоуничижения: «Мои величественные и мудрые друзья, члены Совета Старейшин! Я всего лишь провинциальная королева и могу только делать догадки о решениях, которые вы, должно быть, уже приняли».

Она продолжала, восхваляя последнего императора, который был популярен, несмотря на свои пороки: «Он был истинным Септимом и великим воителем, разбившим почти неуязвимую армаду Пиандонеи, следуя вашим советам».

Далее она, не теряя времени, перешла к главному: «Императрица Магна, к сожалению, не сделала ничего, чтобы обуздать похотливый нрав моего брата. На деле, ни одна шлюxа города не побывала в большем количестве постелей, чем она. Если бы она была честнее, выполняя свои обязанности в императорской почивальне, мы бы имели настоящего наследника императорского трона, а не тех полоумных и бесхарактерных ублюдков, что называют себя императорскими детьми. Всем известно, что девочка, названная Кинтирой, является дочерью Магны и капитана караула. Также может быть, что она дочь Магны и мальчишки, что моет посуду. Мы никогда не узнаем этого наверняка. Но никто не сможет усомниться в происхождении моего сына Уриэля, последнего из династии Септимов».

Несмотря на красноречие Потемы, Большой Совет позволил Кинтире взять бразды правления в свои руки в качестве императрицы Кинтиры II. Потема и Уриэль в гневе вернулись в Скайрим и начали готовить восстание.

Войне Красного Алмаза посвящено немало летописей и книг, так что нам нет необходимости подробно описывать ни захват императрицы Кинтиры II и её казнь в Хай Роке в 114 году Третьей эры, ни произошедшую семь лет спустя коронацию сына Потемы, Уриэля III. Спасшиеся братья Потемы, Сефорус и Магнус, годами сражались с новым императором и его матерью, и Империю терзала гражданская война.

3E 127, в то время как Уриэль сражался со своим дядей Сефорусом в Хаммерфелле в битве при Ичидаге, войска Потемы встали против армий другого её брата, Магнуса, в битве при Фальконстаре в Скайриме. Она получила известие о поражении и захвате своего сына как раз во время подготовки наступления на самый слабый фланг Магнуса. Королева-Волчица, которой тогда сравнялся шестьдесят один год, пришла в ярость и повела атаку сама. Атака оказалась успешной, и армия Магнуса была разбита. В самый разгар празднования победы Потема получила другое известие о том, что её сын убит разъярённой толпой, не успев предстать перед судом в столице. Он был заживо сожжён в своей повозке.

Когда Сефорус был провозглашён императором, Потему охватило неистовство. Она призвала даэдра сражаться на своей стороне, а некроманты по её приказу воскрешали падших врагов, превращая их в нежить. Потема не уставала атаковать и вновь атаковать войска императора Сефоруса I. Видя нарастающее безумие Потемы, союзники стали покидать её, в итоге единственными её соратниками остались зомби и скелеты, которых она собрала за эти годы. Королевство Солитьюд превратилось в долину смерти. Люди с ужасом рассказывали друг другу истории о древней Королеве-Волчице, которой прислуживают фрейлины-скелеты и которая вынашивает в своём замке планы войны, советуясь со своими генералами-вампирами.

Биография Королевы-Волчицы (Стр. 2)

Потема погибла после месячной осады замка в 3E 137 в возрасте 90 лет. При жизни она была Королевой-Волчицей Солитьюда, дочерью императора Пелагиуса II, женой короля Мантиарко, тётей императрицы Кинтиры II, матерью императора Уриэля III и сестрой императоров Антиохуса и Сефоруса. Через три года после её смерти скончался Сефорус, и на трон взошёл их общий брат Магнус.

Смерть Потемы едва ли уменьшила её дурную славу. Несмотря на то, что тому существует мало доказательств, некоторые богословы утверждают, что она была настолько сильна духом, что превратилась в даэдра после смерти, вдохновляя смертных на сумасшедшие поступки и предательства. Также говорится, что её безумие настолько пропитало замок Солитьюд, что оно заражало правивших в нём королей. По иронии судьбы следующим королём оказался её восемнадцатилетний племянник Пелагиус III. Он быстро стал известен как Пелагиус Безумный. Даже ходят слухи, что он убил своего отца Магнуса.

Королева-Волчица, должно быть, в последний раз посмеялась.

Битва при Санкр Торе

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Двуручное оружие +1

Местонахождение

• Пещера Холодный Берег, на трупе в дальней комнате;
  
• Таверна «Старый Хролдан»;
  
• Древний каирн, на столе сразу за входом;
  
• Вайтран, Дом Сынов Битвы, на первом этаже в спальне, на полках;
  
• Лощина Сломанный Шлем, в тумбочке рядом со спальником главаря.

Текст
В 2E852 объединённые силы нордов и бретонцев пересекли границу Сиродила и заняли важнейшие перевалы и поселения в горах Джерол. Расположив на зиму свою штаб-квартиру в Санкр Торе, союзники провоцировали Талоса, нового генерала короля Кулехайна, атаковать их в их горной твердыне.

Когда они узнали, что генерал Талос в разгар зимы собрал армию и идет к Санкр Тору, они возликовали. Этот форт был неприступен, цитадель на высоких скалах возвышалась над городом, прилегая в высокогорной лощине к крутым отрогам позади.

Сиродильская армия была немногочисленна, плохо оснащена и обучена, и не готова к зимней кампании. Когда её жалкие отряды собрались в долине под цитаделью, нордо-бретонские союзники уверились, что враг сам отдаёт себя в их руки.

Цитадель была не только защищена неприступными скалами спереди и высотами сзади, но и вход в неё был магически скрыт якобы обширным горным озером в низине. Положившись на это, нордо-бретонцы оставили малые силы для защиты крепости, спустившись по проходам для сокрушительной атаки на замёрзшую и голодную сиродильскую армию. Они рассчитывали разгромить армию генерала Талоса, не оставив никого, кто бы мог помешать их весеннему походу вглубь Сиродила.

Так генерал Талос подталкивал нордо-бретонцев к тому, что начертано было им судьбой.

Оставив незначительные силы, чтоб отвлекать внимание защитников цитадели, генерал Талос атаковал крепость Санкр Тор с тыла, найдя проход сквозь считавшиеся неприступными скалы позади неё, а затем проник во внутреннюю цитадель через скрытый магией вход. Этим замечательным трюком он обязан действиям неизвестного изменника, как говорят, бретонского колдуна-перебежчика, который раскрыл существование подземного туннеля через горный массив позади крепости и указал секретный вход в цитадель, расположенный под водами иллюзорного озера.

Пока сиродильская армия в долине выдерживала натиск нордо-бретонских сил, генерал Талос и его люди проскользнули в цитадель, обошли разрозненных защитников, захватили вражеских военачальников и аристократов и принудили их сдать твердыню и армии. Приведённые в замешательство и деморализованные, норды, которые и раньше не слишком доверяли интриганам из бретонской колдовской аристократии с их сверх меры амбициозными планами завоевания центра Сиродила, вышли из альянса и присягнули на верность Тайберу Септиму. Скайримские генералы получили соответствующие посты и встали в ряды сиродильской армии; хай-рокские высшие боевые маги были безотлагательно казнены, а пленные бретонцы заточены или проданы в рабство.

Так было сорвано вторжение союзных армий в Сиродил, а армия генерала Талоса оказалась усилена опытными ветеранами-нордами, что в значительной степени обеспечило успех кампании Талоса по объединению земель коловианцев и нибенейцев. Эти земли составили ядро Сиродильской империи, а сам генерал Талос был коронован как император Тайбер Септим.

Историки поражаются смелости тактического хода Тайбера Септима при взятии укреплённой горной цитадели у существенно превосходящего по численности противника, да ещё и в разгар зимы. Позднее Тайбер Септим объяснял, что твёрдая решимость преодолеть трудности была навеяна божественным видением Амулета Королей в гробнице Ремана III.

Возможно, молодой Талос действительно верил, что ему суждено вернуть древний священный символ Соглашения и повести Тамриэль к высотам цивилизации Третьей империи. Однако это ни в коем случае не должно приуменьшать нашего восхищения стремительностью и дерзостью этой выдающейся военной победы, которая, казалось, была невозможна.

Битва у Красной горы (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект:+1 Блокирование

Местонахождение

• Горный перевал. На шкафу около сундука.
  
• Ларгашбур. Подвал Длинного дома вождя.
  
• Килкрит. На стеллаже в углу возле последнего маяка.
  
• Пещера Толвальда.

Текст
Битва при Красной горе
и возвышение и падение Трибунала

Нижеследующее является записью речи лорда Вивека, обращенной к жрецу-отступнику Малуру Омайну, который выступил против Вивека, приведя эшлендерские предания о битве при Красной горе и пророчества о Нереварине, а также к неназванным судьям Инквизиции, участвовавшим вместе с Вивеком в допросе жреца-отступника.

Кто может ясно вспомнить события далекого прошлого? Но вы просили меня поведать своими словами о событиях, окружавших битву при Красной горе, рождение Трибунала и пророчества о Нереваре возрожденном. Вот что я могу вам сказать.

В ту пору, когда каймеры только оставили стада и шатры своих предков-кочевников и основали первые Великие Дома, мы любили даэдра и поклонялись им, как богам. Однако наши двемерские собратья презирали Даэдра и смеялись над нашими глупыми обрядами, предпочитая поклоняться Разуму и Логике. Поэтому между каймерами и двемерами шла, не прекращаясь, ожесточенная война, пока не появились Норды и не вторглись в Ресдайн. Только тогда каймеры и двемеры закрыли глаза на свою вражду и объединились, чтобы противостоять захватчикам.

Когда норды были изгнаны, каймерский генерал Неревар и двемерский генерал Думак, научившиеся ценить и уважать друг друга, решили заключить мир между своими народами. Тогда я был всего лишь младшим советником Неревара. Королеву Неревара Альмалексию и его любимого советника Соту Сила не оставляли сомнения в долговечности подобного соглашения, учитывая острые разногласия между каймерами и двемерами, однако Неревару и Думаку удавалось поддерживать непрочный мир путем дипломатии и компромиссов.

Но когда Дагот Ур, лорд Дома Дагот и близкий друг как Неревара, так и двемеров, принес нам доказательства того, что двемерский верховный конструктор Кагренак обнаружил Сердце Лорхана. Последний научился черпать от него силу и даже начал строить нового бога — грозное оружие и одновременно насмешку над верой каймеров. Узнав это, мы все призвали Неревара идти на двемеров войной и уничтожить эту угрозу верованиям и безопасности каймеров. Неревар был встревожен. Он пошёл к Думаку, чтобы узнать, правду ли сказал Дагот Ур. Однако Кагренак был глубоко оскорблен и спросил Неревара, кем он себя возомнил, раз решил судить дела двемеров.

Это встревожило Неревара ещё больше, и он совершил паломничество к Холамаяну, священному храму Азуры, и Азура подтвердила, что Дагот Ур действительно был прав, и создание Нового Бога двемеров следует остановить любой ценой. Когда Неревар вернулся и передал нам слова богини, мы нашли в них подтверждение своим выводам и вновь призвали его к войне, осуждая его наивную веру в дружбу и напоминая Неревару о долге защищать веру и безопасность каймеров от безбожия и опасных стремлений двемеров.

Тогда Неревар в последний раз отправился на Вварденфелл, надеясь, что переговоры и компромиссы вновь позволят сохранить мир. Но на этот раз бывшие друзьями Неревар и Думак крепко поссорились, а каймеры и двемеры начали войну.

Двемеры были хорошо защищены стенами своей крепости на Красной горе, но хитрость Неревара позволила выманить большую часть армии Думака в поле и удерживать там, в то время как сам Неревар вместе с Даготом Уром и небольшим отрядом тайным путем пробирался к Палате Сердца. Там Неревар, король каймеров, сошёлся с Думаком, королем гномов, и оба пали в изнеможении от тяжелых ран и истощающей магии. Увидев, что Думак пал, а Дагот Ур с остальными наступают, Кагренак направил свои инструменты на Сердце, и тогда, по словам Неревара, он увидел, как Кагренак и все бывшие с ним двемеры мгновенно исчезли с глаз. В тот самый миг двемеры бесследно исчезли отовсюду. Но инструменты Кагренака остались. Дагот Ур схватил их и отнес Неревару, сказав: «Этот глупец Кагренак уничтожил собственный народ этими предметами. Надо уничтожить их немедленно, пока они не попали в плохие руки».

Но Неревар вознамерился держать совет со своей королевой и своими генералами, которые предвидели эту войну и чьими словами он больше не собирался пренебрегать. «Я спрошу Трибунал, как нам поступить с ними, ибо в прошлом они проявили мудрость, которой не нашлось у меня. Оставайся здесь, верный Дагот Ур, пока я не вернусь», — так Неревар поручил Дагот Уру охранять инструменты и Палату Сердца до своего возвращения.

Затем Неревара отнесли к нам, ожидавшим его на склонах Красной горы, и он поведал нам обо всем, что произошло под горой. Неревар сказал, что двемеры использовали особые инструменты, чтобы сделать свой народ бессмертным, и что в Сердце Лорхана таится невиданное могущество. (Лишь позже узнали мы от иных свидетелей, что Дагот Ур считал двемеров погибшими, а не достигшими бессмертия. И никому не дано знать, что произошло там на самом деле.)

Выслушав Неревара, мы дали совет, которого он просил: «Следует сохранить эти инструменты под нашей опекой ради благоденствия каймерского народа. Как знать, не было ли исчезновение двемеров временным — возможно, они лишь перенеслись в далекое измерение, откуда однажды могут вернуться, вернув с собой и угрозу нашей безопасности. А посему надлежит сохранить эти инструменты, изучить их и принцип их работы, чтобы на будущие поколения оградить себя от опасности».

И хотя Неревар высказал серьёзные опасения, он решил последовать нашему совету, но под одним условием: чтобы мы все вместе принесли торжественную клятву перед Азурой в том, что инструменты никогда не будут использованы тем нечестивым путем, каким собирались их использовать двемеры. Мы с готовностью согласились и по воле Неревара принесли торжественные клятвы.

Затем мы с Нереваром вернулись в недра Красной горы и встретились с Даготом Уром. Дагот Ур отказался передать нам инструменты, говоря, что они опасны, и мы не должны их касаться. ОН вел себя странно, настаивая, что ему одному следует доверить инструменты, после чего мы заподозрили, обладание этими предметами каким-то образом повлияло на него. Теперь же я уверен, что он тайком узнал о силе инструментов и возжелал заполучить их для себя одного. Тогда Неревар решил силой забрать инструменты. Каким-то образом Даготу Уру и его приспешникам удалось скрыться, однако инструменты мы захватили и передали их Соте Силу для хранения и изучения.

На протяжении нескольких лет мы хранили клятву, данную Азуре при Нереваре, но в это время Сота Сил в тайне изучал инструменты и разгадал их загадку. В конце концов он пришёл к нам, принеся с собой видение нового мира и его гармонии, правосудия и чести для благородных, здоровья и процветания для простонародья и Трибунала как бессмертных покровителей и наставников. Посвятив себя созданию этого нового мира, мы совершили паломничество к Красной горе и преобразились силою инструментов Кагренака.

И едва лишь мы завершили ритуалы и начали познавать свои новые возможности, лорд даэдра Азура предстала пред нами и прокляла нас за то, что мы преступили данные нами клятвы. Используя силу предвидения, она предрекла, что её герой, Неревар, верный своей клятве, вернется, чтобы покарать нас за вероломство и сделать так, чтобы никогда больше эти нечестивые знания не могли быть использованы для глумления над богами и противодействия их воле. Но Сота Сил сказал ей: «Старые боги жестоки и капризны, они далеки от страхов и стремлений меров. Ваш век ушел. Мы — новые боги, рожденные во плоти, знакомые с нуждами своего народа и внимательные к ним. Избавь нас от своих угроз и порицания, дух непостоянства. Мы отважны и полны сил и не страшимся тебя».

Битва у Красной горы (Стр. 2)

И тогда, в тот самый миг, все каймеры превратились в данмеров, и кожа наша стала, как пепел, и глаза — как пламя. Конечно, тогда мы могли видеть лишь, что произошло с нами, однако Азура сказала: «Это деяние принадлежит не мне, а вам. Вы выбрали свою судьбу и судьбы всего своего народа, и все данмеры разделят эту судьбу с вами, отныне и до скончания веков. Вы мните себя богами, но вы слепы, и вокруг лишь тьма». И Азура оставила нас одних в темноте, и мы все испытали страх, но приняли храбрый вид и вышли из недр Красной горы, чтобы строить мир нашей мечты.

И был создаваемый нами мир славен и благороден, и вера данмеров горяча и полна благодарности. Поначалу данмеры испугались своего нового облика, но Сота Сил обратился к ним и сказал, что это не проклятие, а благословение, знак их изменившейся природы, знак особой милости, которую они получат как Новые Меры, уже не варвары, трепещущие перед призраками и духами, но цивилизованных меры, общающиеся напрямую со своими бессмертными друзьями и покровителями, тремя ликами Трибунала. И всех нас воодушевила речь и видение Сота Сила, и мы воспряли духом. И со временем мы ввели порядки и установления честного и справедливого общества, и в Ресдайн пришли тысячи лет мира, равенства и процветания, каких не знали иные, дикарские расы.

Но под Красной горой выжил Дагот Ур. И хотя свет нашего смелого нового мира сиял все ярче, под Красной горой собиралась тьма, что была близкой родней яркому свету, который Сота Сил извлек из Сердца Лорхана Инструментами Кагренака. И мы сражались с растущей тьмой, и сооружали стены, чтоб отгородить её от нас, но нам было не дано её уничтожить, ибо исходила тьма из того же источника, от которого исходило наше божественное вдохновение.

И вот в Морровинде наших дней, низведенном до статуса покорной провинции Западной Империи, когда слава Храма меркнет, а тьма с Красной горы сгущается, нам напоминают об Азуре и о возвращении обещанного ею героя. Мы ждали, слепые и во тьме, сущие тени, утратившие свой пылающий взор, пристыженные своим безумством, страшащиеся своего приговора и надеющиеся на свое избавление. Нам неизвестно, является ли чужеземец, претендующий на выполнение пророчеств о Нереварине, действительно нашим возрожденным старым соратником Нереваром, или же пешкой в руках Императора, или орудием в руках Азуры, или всего лишь случайным выскочкой. Но мы настойчиво требуем, чтобы ты почитал доктрину Храма и соблюдал рамки, разделяющие Иерограф и Апограф, и не разглашал то, о чём не следует говорить открыто. Поступай, как подобает верному жрецу, помня о принесенном обете послушания каноникам и архиканоникам, и все будет прощено тебе. Воспротивься мне, и узнаешь, каково бороться с богом.

Божества и культы Тамриэля

Автор: Брат Хетчфельд
Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Вайтран, Драконий Предел.
  
• Там же, Жилые помещения Йоррваскра.
  
• Там же, дом Хеймскра.
  
• Рифтен, Храм Мары.
  
• Солитьюд, Коллегия бардов.

Текст
Обзор божеств и культов Тамриэля
Брат Хетчфельд

Примечание редактора:
Брат Хетчфельд состоит членом-корреспондентом при Имперском университете, Кафедра начального изучения.


О богах обычно судят по свидетельствам их интереса к мирским делам. Однако распространённой вере в активное участие божеств в земных делах можно противопоставить явную апатию и безразличие с их стороны во время чумы или голода.

Ни в чём, начиная от легендарных свершений и кончая будничной жизнью жителей Тамриэля, не прослеживается закономерность божественного вмешательства. Помыслы богов скорее представляются не связанными с текущими заботами мира смертных или, в лучшем случае, не ограниченными ими. Однако существуют и исключения.

Многие исторические записи и легенды указывают на прямое вмешательство одного или нескольких богов во времена крайней нужды. Многие предания повествуют о божественных благословениях, ниспосылаемых на героических персонажей, когда те трудились или совершали подвиги во имя божества или его храма. Некоторые из наиболее могущественных артефактов современного мира изначально были получены своими первыми владельцами именно в качестве подобной награды. Также имеются сведения, что жрецы высших рангов способны временами молить своё божество о благословении или помощи в случае необходимости. Истинная природа подобных контактов и ниспосланных благословений является предметом для всяческих спекуляций, поскольку храмы держат подобные связи в священном секрете. Прямой контакт подкрепляет предположение о том, что богам известно о существовании мира смертных. Тем не менее, во многих случаях те же самые боги ничего не делают перед лицом страданий и смерти, как если бы не испытывали потребности во вмешательстве. Таким образом, можно сделать вывод о том, что мы, смертные, так и останемся способны понять лишь малую толику мотивации и логики этих существ.

Одной из определяющих характеристик всех богов и богинь является их заинтересованность в почитании и почитателях. Деяния в форме священных поисков суть лишь одно из множества явлений, привлекающих внимание божества. Деяния повседневной жизни, подчиняющиеся уставам и обетам отдельных храмов, как предполагается, импонируют божеству. Исполнение обрядов в храме также может привлечь внимание божества. Эти обряды различаются в зависимости от божества. Их результат не всегда очевиден, но жертвоприношения и подношения обычно считаются необходимыми хотя бы ради надежды снискать расположение божества.

Хотя и имеются свидетельства прямого вмешательства в повседневную жизнь храмов, присутствие божества в земной жизни вызывает множество противоречий. Традиционная пословица лесных эльфов гласит: «Что для одного чудо, то для другого стечение обстоятельств». В то время как одним богам приписывается активное участие в повседневной жизни, другие известны отсутствием интереса к текущим делам.

Высказывались теории о том, что боги, по сути, черпают свою силу, когда их почитают, вознося молитвы. Принося жертвы или совершая богоугодные деяния. Можно даже предположить, что количество почитателей данного божества может отразиться на его общем статусе среди других богов. Это моя собственная гипотеза, основанная на явной способности крупных храмов получать благословение и помощь от своего бога с большей легкостью, чем это удаётся мелким религиозным учреждениям.

Наличествуют данные о существовании в нашем мире духов, обладающих такой же способностью использовать действия и свершения смертных для самоусиления, как то делают боги. Точное понимание природы таких существ позволит нам с большей определённостью установить и связь между божеством и его почитателями.

Допущение о существовании подобных духов приводит нас к предположению о том, что такие духи могут быть даже способны подняться до уровня бога или богини. Мотусуо из Имперской семинарии предполагает, что эти духи могут представлять собой останки богов или богинь, которые со временем утратили всех или большую часть своих почитателей и деградировали до более ранней и низшей формы. Приверженцы Старого пути утверждают, что они не боги, а просто более или менее великие духи. Возможно, все три теории могут оказаться верны.

Братья Тьмы

Автор: Пелларн Асси
Вес: 1 Цена: 30
Связанный квест: Принеси мне эту книгу!

Местонахождение

• Башни Валтейм;
  
• корабль «Катария», на столе императора Тита Мида II;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар.

Текст
Братья Тьмы
Пелларн Асси

Как и следует из самого названия, история Тёмного Братства окутана тайнами. Их пути скрыты от всех, кто не является так называемыми братьями («брат» — общее понятие; некоторые из самых страшных убийц — женщины, но их тоже называют братьями). Они всегда остаются в тени, но при этом их легко находят те, кто захочет оплатить их услуги — и это не самая последняя из их тайн.

Корни Тёмного Братства лежат в религиозном культе Мораг Тонг, их отделение произошло во Второй эре. Члены Мораг Тонг поклонялись лорду даэдра Мефале, которая поощряла совершаемые ими ритуальные убийства. Поначалу они были обычным неорганизованным религиозным культом. У них не было вождя и они не решались на убийства тех, кто имел хоть какую-то значимость. Все изменилось с появлением Матери Ночи.

Всех лидеров Мораг Тонг и, впоследствии, Тёмного Братства, называли Матерями Ночи. Командовала ли Тёмным Братством одна и та же женщина со времен Второй эры (если это вообще женщина), неизвестно. Но совершенно ясно, что первая Мать Ночи приложила немало усилий для развития верований Мораг Тонг. Согласно этому учению, Мефала становится сильнее с каждым убийством, совершаемым ради неё, но некоторые убийства «лучше», чем другие. Убийства, совершаемые из ненависти, более приятны Мефале, чем убийства ради наживы. Убийства известных мужчин и женщин нравятся ей больше, чем убийства сравнительно неизвестных людей.

Мы можем приблизительно определить время, когда было принято это учение по первому громкому убийству, связываемому с Мораг Тонг. В 324 году Второй эры, потентат Версидью-Шайе был убит в своём дворце, ныне находящемся на территории эльсвейрского королевства Сенчал. Мать Ночи раскрыла принадлежность убийц к своему культу, написав «МОРАГ ТОНГ» на стене кровью потентата.

До этого времени Мораг Тонг существовал в относительном спокойствии, подобно ковенам ведьм — иногда их преследовали, но обычно закрывали глаза на их существование. С удивительной синхронностью, учитывая то, что тогда Тамриэль состоял из разрозненных государств, Мораг Тонг был объявлен вне закона по всему континенту. Все властители считали своей первейшей задачей уничтожение этого культа. В течении сотни лет о нём ничего не было слышно.

Сложно сказать, когда же Мораг Тонг преобразовался в Тёмное Братство, особенно потому, что в истории Тамриэля время от времени появлялись и другие гильдии убийц. Первое упоминание о Тёмном Братстве, найденное мною, содержится в дневниках Кровавой Королевы Арлимахеры из Хегата. Она пишет, что убивает врагов «…собственными руками или с помощью Матери Ночи и её Тёмного Братства, секретного оружия, которым моя семья пользуется ещё со времён моего дедушки». Арлимахера написала это в 2E 412, так что мы можем предположить, что Тёмное Братство существует как минимум с 360 года, если её дед действительно пользовался их услугами.

Главное различие между Тёмным Братством и Мораг Тонг заключается в том, что Тёмное Братство было не только культом, но и прибыльным делом. Правители и богатые торговцы использовали орден в качестве гильдии убийц. Братство получало обычные гонорары за свою деятельность, а кроме того, правители больше не могли преследовать их: в тёмных братьях нуждались. Они оказывали жизненно важные услуги. И даже самый добродетельный вождь совершил бы большую ошибку, если бы не смог наладить отношения с Братством.

В скором времени после упоминания в дневнике Алимахеры Тёмное Братство совершило наиболее известную в своей истории серию убийств. Коловианский император-потентат Савириен-Чорак и все до единого его наследники были убиты в кровавую ночь в месяц Восхода солнца 430-го года. В течение двух недель Коловианская династия пала — к восторгу её врагов. На четыреста лет, до появления императора-воина Тайбера Септима, в Тамриэле воцарился хаос. Хотя столь же впечатляющих убийств больше не было, но очевидно, в это смутное время Братство заработало немало денег.

Бунт в Фёстхолде (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Подземелья крепости Феллглоу — во втором по счёту помещении.
  
• Дом Дреласа — на книжной полке, находящейся на втором этаже.
  
• Тюрьма форта Амол — на книжной полке, стоящей слева от входа.
  
• Йоррваскр — в покоях Вигнара Серой Гривы.
  
• Медоварня Хоннинга — в книжном шкафу, расположенном напротив входа.

Текст
Бунт в Фёстхолде
Мавеус Сай

«Ты сказал мне, что если бы её брат победил, она стала бы сестрой короля Вэйреста, и тогда Реман пожелал бы удержать её для заключения брака. Но её брат Хелсет проиграл и бежал со своей матерью в Морровинд, а Реман по-прежнему держит её при себе и не женится на мне, — леди Джиалин неторопливо затянулась кальяном, а затем извергла драконье дыхание, распространив по своим золочёным покоям аромат цветов. — Из тебя скверный советчик, Кэль. Я могла бы провести жизнь в утехах с королём Клаудреста или Алинора, а не с этим жалким мужем королевы Моргии».

Кэль знал свою госпожу достаточно хорошо, чтобы уязвить её тщеславие предположением, будто король Фёстхолда мог влюбиться в свою данмерскую королеву. Вместо этого он помолчал несколько минут, взирая с её балкона на высокие шпили дворцов древней столицы. Лунный свет отражался в сапфировых водах Абесинского Моря как в хрустале. Здесь всегда царила весна, и он хорошо понимал, почему она предпочла трон этой земли Клаудресту или Алинору.

Наконец, он заговорил: «Люди с вами, моя госпожа. Им не по вкусу мысль, что власть в королевстве после смерти Ремана наследует тёмный эльф».

«Интересно, — спокойно сказала она. — Интересно, если король не расстанется с королевой из стремления к альянсу, то не уйдёт ли сама королева просто из страха. Перед народом Фёстхолда, что в большинстве своём не одобряет влияния данмеров на двор?»

«Вопрос с подвохом, моя госпожа? — уточнил Кэль. — Да, конечно, есть треббитские монахи. Их девизом всегда было сохранение чистых альтмерских кровей на Саммерсете, а в королевских семьях — тем паче. Но, госпожа моя, союзники из них очень слабые».

«Я знаю, — сказала Джиалин, снова вдумчиво затянувшись кальяном, и улыбка расплылась по её лицу. — Моргия убедилась, что у них нет никакого могущества. Она бы истребила их всех, если бы Реман не остановил её ради всего добра, что они приносят народу. Но если бы у них обнаружилась весьма могущественная покровительница? Такая, что знает сокровенные тайны двора Фёстхолда, старшая наложница короля, да ещё имеющая достаточно золота, чтобы купить всё оружие, какое только может собрать её отец, король Скайвотча?»

«Что ж, при хорошем вооружении и поддержке простого люда они будут внушительной силой, — кивнул Кэль. — Но как ваш советник я должен вас предупредить: если вы сами займёте активную враждебную позицию по отношению к королеве Моргии, у вас не будет иного выбора, как победить. Она унаследовала значительную часть ума и мстительности своей матери, королевы Барензии».

«Она не узнает, что я её враг, пока не будет слишком поздно, — Джиалин пожала плечами. — Отправляйся в Треббитский монастырь и приведи ко мне брата Лайлима. Мы должны составить план восстания».

На протяжении двух недель Реману докладывали о растущем недовольстве в сельской местности, о том, что крестьяне величают Моргию «Чёрной Королевой». Но подобное он и раньше слышал. Его внимание было поглощено пиратами на маленьком островке под названием Каллиус Лар у побережья. В последнее время они обнаглели до крайности, совершая организованные рейды и нападая на королевские баржи. Чтобы нанести сокрушительный удар, он распорядился подготовить вторжение на остров силами большей части ополчения и сам взялся возглавить экспедицию.

Через несколько дней после того, как Реман покинул столицу, вспыхнуло восстание треббитских монахов. Атаки были внезапны и хорошо скоординированы. Начальник стражи, не теряя времени на этикет, ворвался прямо в спальню Моргии, распугав служанок.

«Моя королева, — сказал он. — Это революция!»

Джиалин же, напротив, не спала, когда Кэль явился с новостями. Она сидела у окна, курила кальян и смотрела на зарево вдали над холмами.

«Моргия держит совет, — объяснил он. — Я уверен, ей сказали, что за мятежом стоят треббитские монахи и что к утру восстание докатится до ворот города».

«Насколько велика повстанческая армия по сравнению с оставшимся королевским ополчением?» — спросила Джиалин.

«У нас хорошее превосходство, — ответил Кэль. — Хотя, возможно, и не такое, на какое мы рассчитывали. Сельский люд, похоже, любит пожаловаться на королеву, но восставать не спешит. Наша армия состоит главным образом из самих монахов и наёмников, купленных на золото вашего отца. С определённой точки зрения оно и лучше: такая армия профессиональнее и лучше организована, чем всякий сброд. В самом деле, это настоящая армия, даже с духовым оркестром».

«Если уж и это не напугает Чёрную Королеву вплоть до отречения, то тогда ничто не напугает, — Джиалин улыбнулась, вставая со стула. — Бедняжка, должно быть, вне себя от тревоги. Я должна проявить верность и утешить её».

Когда Джиалин увидела Моргию, выходящую из зала Совета, то была разочарована. Если учесть, что королева была разбужена посреди ночи криками о революции и провела несколько часов кряду, консультируясь с командующими своих скудных сил, то она выглядела прекрасно. Её яркие красные глаза сверкали искорками гордого вызова.

«Моя королева! — воскликнула Джиалин, изливая настоящие слёзы. — Я пришла сразу, как только услышала! Нас всех убьют?»

«Не исключено», — просто ответила Моргия. Джиалин силилась понять её настрой, но выражение лица женщины, особенно чужой расы, распознать куда сложнее, чем альтмерских мужчин.

«Я презираю себя за одну только подобную мысль, — снова заговорила Джиалин. — Но, поскольку причина ярости в вас, то, возможно, если вы откажетесь от трона, они рассеются? Пожалуйста, поймите, моя королева, я думаю исключительно о благе королевства и наших жизнях».

«Я понимаю твои побуждения, — Моргия улыбнулась. — И непременно приму совет к сведению. Поверь мне, я тоже думала об этом. Но я не считаю, что до этого дойдёт».

«А у вас есть план, как защитить нас?» — спросила Джиалин, придавая чертам лица выражение девичьей надежды.

«Король оставил нам несколько дюжин своих боевых магов, — ответила Моргия. — Полагаю, чернь думает, будто у нас нет ничего, кроме дворцовой стражи да нескольких солдат. Когда же они подойдут к воротам и их поприветствуют волной огненных шаров, то, весьма вероятно, они растеряются и разбегутся».

«А они не могут противопоставить такой атаке какую-нибудь защиту?» — спросила Джиалин лучшим из своих взволнованных голосов.

«Если бы знали об этом, то, естественно, смогли бы. Но едва ли у черни есть маги, владеющие искусством восстановления, при помощи которого можно обезопасить себя от чар, или же мистицизма, что позволит отражать заклинания на моих боевых магов. Это было бы худшим из вариантов, но даже если они достаточно хорошо организованы и имеют в своих рядах мистиков — и притом достаточно, чтобы отразить поток заклинаний — у них ничего не выйдет. Никакой командир не прибегнет к такой защите во время штурма, если только точно не будет знать, с кем столкнется. А там, когда ловушка захлопнется, — Моргия подмигнула, — будет слишком поздно для защитных заклинаний».

Бунт в Фёстхолде (Стр. 2)

«Поистине коварное решение, ваше высочество», — похвалила Джиалин, даже не лукавя.

Моргия извинилась, сказав, что ей нужно встретиться со своими боевыми магами, и Джиалин обняла её на прощание. Кэль ожидал свою госпожу во дворцовом саду.

«Среди наемников есть мистики?» — быстро спросила она.

«Есть несколько, — ответил Кэль, несколько огорошенный её вопросом. — Главным образом изгои из ордена псиджиков, но знают достаточно для применения обычных заклинаний их школы».

«Ты должен прокрасться через городские ворота и сказать брату Лайлиму, чтобы перед штурмом творили отражающие чары по всей линии фронта», — приказала Джиалин.

«Какая странная стратегия», — нахмурился Кэль.

«Я знаю, болван, — на это-то Моргия и рассчитывает. У неё припасена шайка боевых магов, которые затаились на стенах и готовы встретить нашу армию шквалом огненных шаров».

«Боевые маги? Я бы скорее решил, что король Реман всех их увёл на бой с пиратами».

«Да, именно так ты бы и решил, — засмеялась Джиалин. — И тогда бы нас разбили. А теперь ступай!»

Брат Лайлим согласился с Кэлем в том, что это самый чудной, неслыханный способ начала боя — бросать отражающие заклинания на все свои войска. Это противоречило традиции, а, будучи треббитским монахом, он ценил традицию превыше всех добродетелей. Однако, с учётом данных разведки, другого выбора не было. У него в армии было слишком мало целителей, и их энергию нельзя было тратить на чары сопротивления.

На рассвете армия мятежников показалась пред сверкающими шпилями Фёстхолда. Брат Лайлим собрал вместе всех солдат, кто обладал хоть зачаточными познаниями в мистицизме, кто умел плести самые простые узоры и сети из магической энергии. Хотя немногие из них были мастерами своего дела, их общая сила являла собой внушительное зрелище. Огромный вал волшебной мощи окатил всё воинство, шипя, потрескивая разрядами и пропитывая всё и вся своей призрачной силой. Когда они подошли к воротам, каждый солдат, даже самый несообразительный, знал, что никакие чары ему не страшны.

Брат Лайлим наблюдал, как его воинство ломится в ворота, с великим удовлетворением полководца, предвосхитившего невообразимую атаку сокрушительной защитой. Но улыбка быстро сползла с его лица.

На стенах их встретили не маги, а обычные лучники дворцовой стражи. Когда на головы штурмующих посыпались красным дождем горящие стрелы, целители поспешили на помощь раненым. Но их врачующие чары отражались от умирающих, не принося пользы. Среди атакующих воцарился хаос, когда они вдруг ощутили себя беззащитными, и началось паническое, стихийное отступление. Брат Лайлим некоторое время пытался его сдержать, но затем и сам обратился в бегство.

Впоследствии он слал яростные письма леди Джиалин и Кэлю, но все они вернулись без ответа. Даже его лучшие тайные соглядатаи во дворце не смогли узнать, куда пропала эта парочка.

Оказалось, что никто из них не обладал стойкостью к пыткам, и вскоре оба покаялись в своём предательстве, к удовлетворению короля. Кэль был казнён, а Джиалин под охраной выслали обратно в Скайвотч, ко двору её отца. Она по-прежнему пребывает в поисках мужа. Реман же, напротив, решил не брать новой наложницы. Народная молва в Фёстхолде относит это нарушение дворцового этикета на счёт чужеродного влияния Чёрной Королевы, каковым недовольством и делится со всеми, кто слушает.

В

В ответ на речь Беро

Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Разрушение

Местонахождение

• Данстар, Железорудная шахта, на одной из бочек.
  
• Морфал, хижина Тауматурга;
  
• Пещера Хеймара, на столе около двух мертвых бандитов;
  
• Роща Ведьмин Туман, под постелью в хижине;
  
• Арканеум, у Ураг гро-Шуба после завершения квеста «Библиотечные книги».

Текст
В ответ на речь Беро
Мальвизер, боевой маг

14 числа месяца Последнего зерна, иллюзионист по имени Веревар Беро произнёс очень наглую речь в часовне Джулианоса в Имперском городе. Дерзкие речи не редкость, и не было бы никаких причин отвечать на неё. К несчастью, он напечатал свою речь под названием «Обращение Беро к боевым магам», и это привлекло определённое внимание академических кругов. А потому надо покончить с этим недоразумением.

Беро начал свою лекцию с перечисления прославленных боевых магов, начиная от Зурина Арктуса, имперского боевого мага Тайбера Септима, и заканчивая Джагаром Тарном, имперским боевым магом Уриэля Септима VII. При этом он хотел показать, что, когда это имеет значение, боевые маги полагаются на другие школы магии, а не на школу разрушения, которая считается вотчиной боевых магов. Позвольте мне для начала обсудить эти так называемые исторические факты.

Зурин Арктус не создавал голема Нумидиума заклинаниями школ мистицизма и колдовства, как утверждает Беро. Правда в том, что мы не знаем, как был создан Нумидиум, и даже был ли это голем или атронах в традиционном значении этого слова. Боевой маг Уриэля V Хетот не был имперским боевым магом — он был просто колдуном на службе у императора, так что совершенно все равно, какие заклинания он использовал в различных битвах на Акавире, это не имеет отношения к теме разговора. Беро называет боевого мага императрицы Морихаты «прекрасным дипломатом», но не «могущественным представителем школы разрушения». Я поздравляю Беро с тем, что ему удалось правильно назвать имперского боевого мага, но существует множество письменных свидетельств того, насколько искусен был Веллок в заклинаниях школы разрушения. Мудрец Селарус, например, пространно пишет о том, как Веллок напустил вампирическое облако на восставшую армию Чёрной розы, после чего их сила и опыт перешли к их противникам. Что это такое, как не впечатляющая демонстрация магии школы разрушения?

Как это ни грустно, Беро включил в свой список магов-недоучек Джагара Тарна. Использовать безумного изменника в качестве примера нормального поведения, по меньшей мере, странно. А что бы Беро предпочел? Чтобы Тарн воспользовался школой разрушения и уничтожил Тамриэль более традиционным способом?

Беро использует передёргивание исторических фактов в качестве основы для своих аргументов. Даже если бы он нашёл четыре отличных исторических примера того, как боевые маги пользовались заклинаниями, не относящимися к их школе — а он этого не сделал — у него было бы только анекдотическое доказательство, которого явно недостаточно для аргументов подобного рода. Я легко могу найти четыре примера того, как иллюзионисты читали исцеляющие заклинания или как телепортировались клинки ночи. Всему есть свое время и место.

Аргументация Беро, построенная на этой шаткой почве, заключается в том, что школа разрушения не есть истинная школа магии. Он называет её «мелкой и прямолинейной» для изучения, а изучающих её считает нетерпеливыми идиотами с манией величия. Как можно на это ответить? Человек, ничего не знающий о школе разрушения, критикует её за то, что она слишком простая? Сведение школы разрушения к тому, чтобы научиться причинять «максимальный урон за минимальное количество времени» совершенно абсурдно, и он объясняет свою дерзость перечислением всех сложных факторов, изучаемых его собственной школой иллюзий.

Позвольте мне в ответ перечислить факторы, изучаемые школой разрушения. Значение произнесения заклинаний в школе разрушения гораздо больше, чем в любой другой школе, действуют ли они при касании, на расстоянии, концентрическими кругами, или читаются заранее, чтобы подействовать позднее. Какие силы должны быть задействованы при чтении заклинания: огонь, молния или холод? И в чём недостатки и преимущества каждой из них? Как различные заклинания разрушения воздействуют на разные цели? Как можно защититься от заклинаний, и как преодолеть защиту? Какие факторы окружающей среды надо принимать во внимание? Каковы преимущества заклинаний замедленного действия? Беро считает, что школа разрушения не может действовать тонко, но он забывает о проклятиях, наложенных под мантией школы, которые иногда влияют на жизнь поколений и делают это очень тонко, едва различимо. Школа изменения является самостоятельным подразделением внутри школы разрушения, и слова Беро о том, что их следовало бы слить в одну школу, просто смешны. Он настаивает — и снова напоминаю, настаивает человек, который ничего не знает о школах изменения и разрушения — что «урон» является частью изменения реальности, достигаемой при помощи заклинаний школы изменения. Подразумевается, что левитация, относящаяся к заклинаниям изменения, является близкой родственницей шока, заклинания разрушения. Скорее можно сказать, что школа изменения, которая и занимается изменениями, должна впитать в себя школу иллюзии, которая занимается появлением изменений.

Разумеется, не случайно, что мастер школы иллюзий предпринял такую бессмысленную атаку на школу разрушения. В конце концов, именно иллюзии маскируют истину.

Ваббаджек

Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум;
  
• Убежище Потерянный Нож;
  
• Устенгрев;
  
• Морвунскар;
  
• Дом Алвора и Сигрид, Ривервуд;
  
• Котелок Аркадии, Вайтран;
  
• Драконий Предел;
  
• Йоррваскр — жилые помещения:
  
• Заложенная креветка — Рифтен;
  
• Весёлая ферма;
  
• Ферма Салвиев;
  
• Поместье «Высокий шпиль», при покупке всех улучшений.

Текст
Маленьким мальчикам не стоит вызывать силы вечной тьмы, разве что под присмотром взрослых, я знаю, знаю. Но той солнечной ночью на пятое месяца Первого зерна мне не нужны были взрослые. Мне был нужен Хермеус Мора, даэдра знаний, учения, гранита и грызни. Видите ли, красивый широкогрудый человек, который жил под библиотекой в моём родном городе, сказал мне, что 5-го месяца Первого зерна наступает ночь Хермеуса Моры. И если я желаю получить Огма Инфиниум, книгу знания, мне следует вызвать его. Когда ты становишься новым королём Солитьюда, ни одна крупица знания не будет лишней.

Обычно для вызова принца Обливиона требуется ковен ведьм, или Гильдия магов, или хотя бы наволочка и простыни. Человек Под Библиотекой показал мне, как сделать это самому. Он сказал, что нужно дождаться разгара шторма, прежде чем брить кошку. Остальную часть церемонии я забыл. Но это не имеет значения.

Появился некто, кого я счёл Хермеусом Морой. Меня немного смутило, что этот тип похож был на банкира в жилетке, а из прочитанного следовало, что Хермеус Мора — это большое бесформенное многоглазое чудище с клешнями. Ещё он почему-то упорно называл себя Шеогоратом, а не Хермеусом Морой. Однако я был так рад, что успешно вызвал Хермеуса Мору, что эти несоответствия не обеспокоили меня. Он заставил меня сделать несколько бессмысленных вещей (полагаю, лежащих за пределами знаний и понимания смертных), а затем его слуга со счастливой улыбкой вручил мне нечто, что он назвал Ваббаджек.
Ваббаджек. Ваббаджек. Ваббаджек.
Ваббаджек. Ваббаджек. Ваббаджек.

Может быть, Ваббаджек — это Книга Знания. Может быть, я умнее прочих, потому что знаю, что кошки могут быть мошками, могут быть мышками, могут быть пышками, могут быть пешками, могут быть вешками, могут быть вашими, могут быть нашими. А ваши двери могут быть зверями, могут быть морями, могут быть моими, могут быть твоими. Эта система связей абсолютно ясна для меня, а значит, я умён. Тогда почему и для чего люди продолжают называть меня сумасшедшим?

Ваббаджек. Ваббаджек. Ваббаджек.

Вайтран: Каталог домашнего декора

Вес: 1 Цена: 5

Текст

Вайтран

Каталог домашнего декора

Добро пожаловать в ваш новый дом!

В этом руководстве представлен список наборов, которые вы можете купить у управителя владения. Каждый из наборов представляет собой комплект мебели и украшений для определенной части дома. Доставка и установка входят в стоимость покупки.

Вам нужно только заплатить указанную сумму - обо всем остальном позаботится управитель. В следующий раз, когда вы окажетесь в доме после покупки, новые украшения и мебель уже будут на своих местах.

Кухня

Набор включает очаг, небольшой стол, два стула, а также полку для кухонных припасов.

Гостиная

Полки у стен гостиной, пара столиков и два кресла у очага в гостиной, по центру первого этажа.

Столовая

Длинный деревянный стол и скамья, а также несколько полок с посудой и прочей утварью.

Алхимическая лаборатория

На первом этаже будет оборудовано помещение для занятий алхимией, включая стол для опытов, стол и кресло для чтения, а также большой шкаф. Лаборатория будет отделена от столовой стеной.

Гостиная второго этажа

В этот набор входит несколько столов и стульев для размещения на втором этаже.

Спальня

В хозяйской спальне будут установлены две прикроватных тумбочки, шкафчик и столик с двумя стульями. Также спальня будет отделена от остального пространства стеной.

Вайтран: путеводитель для джентльменов

Автор: Бард Микаэль
Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Вайтран, дом Изольды;
  
• Ривервуд, дом Алвора и Сигрид.

Текст
Автор: Бард Микаэль

Милостивый государь, приветствую вас на страницах этого незаменимого путеводителя, где я, ваш скромный автор и проводник, опишу вам великий город Вайтран, Сокровище Севера.

Вайтран предлагает немало увеселений для мужчин, ищущих приключений, возможности разбогатеть или приятной компании, будь то на одну ночь или на всю жизнь. Город располагает не одной, а двумя знатными тавернами, где вдосталь девиц и служанок.

Этот город расположен почти в самом центре Скайрима, что хорошо, ведь до него можно довольно быстро добраться из любого места. Раскинувшийся на скалистом холме Вайтран возвышается над окружающими его зелёными лугами. Высокие деревянные стены охраняют его жителей от волков, мамонтов и прочих опасностей извне.

Пройдя через главные ворота города, вы окажетесь в Равнинном районе, названном так потому, что из трёх городских округов он расположен ниже всех.

Ах, ведь тут находится «Гарцующая кобыла» — на мой вкус, одна из лучших таверн Скайрима. Внутри вы найдёте, чем усладить свой взор, коль скоро вам приятен прекрасный пол.

У стойки хлопочет крепкая девица по имени Хульда. Не стоит обманываться её холодным видом, ведь внутри неё пылает тот самый огонь страсти, который так упорно скрывают все нордские женщины. Тут же работает Садия — экзотическая красотка-редгард. В ней есть нечто загадочное, и ваш скромный автор намерен познать её тайны.

Возле «Гарцующей кобылы» имеется небольшой рынок, и здесь я повстречал настоящую любовь. Хотя я никогда не стал бы удерживать охотников вроде меня от лакомой добычи — ибо я пишу этот труд с целью направить подобных мне к компании наиболее приятной — я бы хотел в данном случае просить о поблажке.

Её зовут Карлотта Валентия, она чудо как хороша и живёт на скромный достаток, в дневные часы торгуя Хлебом и овощами. Боги свидетели, эта базарная красотка когда-нибудь станет моей!

Конечно же, это далеко не всё, что есть в Равнинном районе. В «Товарах Белетора» искатель приключений найдёт для себя разнообразную экипировку, а в «Котелке Аркадии» вас ждёт традиционный для аптекарской лавки ассортимент укрепляющих средств и лечебных трав.

Сама Аркадия довольно мила. Я нередко захожу к ней побеседовать, ведь она тоже уроженка Империи на чужбине, как и я. На мой вкус она, впрочем, старовата. Мужчина в летах мог бы счесть её достойной партией.

Если вам понадобится заточить клинок или починить доспехи, вы можете воспользоваться услугами кузнеца в «Доме воительницы», что почти у самих главных ворот. Здесь кузнецом работает хорошенькая Адрианна Авениччи, норд, но в супругах у неё огромный неповоротливый верзила по имени Ульфберт Разъярённый Медведь.

Адрианна очень даже недурна, однако повстречаться с острием боевого топора её мужа мне бы не хотелось. Если вам по вкусу замужние дамы — то вперёд, но не говорите потом, что вас не предупреждали!

Возле кузницы располагается «Пьяный охотник». Здесь собираются господа побогаче, чтобы пропустить стаканчик и поделиться новостями со всего света. Если вы предпочитаете потягивать доброе вино в более изысканной компании, здесь вам самое место.

О Ветряном районе я мало что могу сказать. Средний ярус города в основном занят жилыми домами, но помимо них здесь также расположен храм Кинарет и Йоррваскр — праздничный зал Соратников.

В пиршественном зале имеются довольно интригующие кадры, если вам по душе сильные и бесстрашные девы-воительницы. В храме, однако, особо нечем поживиться. Жрицу Данику Свет Весны мало что волнует, кроме вопросов веры.

И вот мы подходим к Заоблачному району, всецело занятому замком ярла. Мне не раз случалось неплохо поразвлечься в каменных стенах Драконьего Предела, скажу я вам. Служанки легко западают на обходительных имперцев. Всё-таки, ночами в Скайриме бывает довольно холодно, если вы понимаете, о чём я.

Не стану отрицать и то, что раз или два мне случалось оказаться в городской тюрьме, что находится в глубине замковых подземелий.

Что касается ярла и его придворных, то их следует избегать любой ценой. Я нашёл их начисто лишенными чувства юмора, как и уважения к имперской культуре. Кроме того, все эти господа богаты, что делает их самыми серьёзными вашими соперниками. Норды, как ни крути, довольно простой народ, и их легко впечатлить красивой одеждой и кошелём, набитым септимами.

На этом я заканчиваю сей труд и желаю вам огромных успехов в стяжательстве женской благосклонности и распитии вина. Вспоминайте в своих похождениях обо мне, вашем скромном авторе, и тех опасностях, которым я себя подверг, чтобы представить вам этот подробнейший обзор всего того, что заслуживает внимания искушённых господ в славном городе Вайтране.

Ах, не стану врать, что это было мне так уж и в тягость. Кому же захочется спать одному в таком холодном и суровом краю? Уж точно не мне!

Великая война (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Медоварня Хоннинга— На книжной полке по левую сторону от входа.
  
• Драконий Предел — На книжной полке, на втором этаже.
  
• Дом Серой Гривы — На полке, на первом этаже.
  
• Дом клана Сынов Битвы — В закрытой комнате в западной спальне.
  
• Таверна «Спящий Великан» — На шкафу в комнате для съема.
  
• Высокий Хротгар — Жилые помещения.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Великая война между Империей и Альдмерским Доминионом.
Краткий очерк

Автор: Легат Юстиниан Квинтий

От автора:От автора: В основу данной книги легли разрозненные документы противника, захваченные в ходе войны, показания военнопленных и свидетельства очевидцев из числа выживших солдат и Имперских офицеров. Я сам командовал Десятым легионом в Хаммерфелле и Сиродиле, пока не получил ранение в 175-м при штурме Имперского города. Впрочем, всю правду о некоторых событиях мы, возможно, не узнаем никогда. Эти пробелы я постарался восполнить продуманными догадками, основываясь на своем опыте и знании противника, добытом собственными кровью и потом.

Возвышение Талмора

Мало кто знает, что остров Саммерсет не меньше Сиродила пострадал в ходе Кризиса Обливиона. Эльфы противостояли обливионским захватчикам, и порой даже пересекали границы миров, чтобы закрыть Врата Обливиона. Борьба в этой стране проходила с большим успехом, чем в Сиродиле, однако при непрекращающемся потоке полчищ даэдра исход был предрешен.

Талморцы всегда обладали влиянием на острове Саммерсет, хотя при этом представляли голос меньшинства. Во время кризиса Хрустальная Башня оказалась вынуждена предоставить Талмору ещё больше власти и полномочий. В немалой степени именно их усилия и спасли остров Саммерсет от опустошения. Воспользовавшись своим успехом, в 4Э 22 они захватили всю полноту власти. Своей стране они дали новое имя, уходящее корнями в века до прихода людского владычества — Алинор. Но большая часть живущих за пределами Альдмерского Доминиона по-прежнему называет её островом Саммерсет — кто из упрямства, а кто из невежества.

В 4Э 29 правительство Валенвуда было свергнуто талморскими коллаборационистами, после чего было провозглашено воссоединение с Алинором. Судя по всему, агенты Талмора установили тесные связи с определенными политическими силами босмеров ещё до Кризиса Обливиона. Империя и её босмерские сторонники, застигнутые врасплох, вскоре были разбиты куда более подготовленными силами альтмеров, которые вторглись в Валенвуд сразу вслед за переворотом. Так возродился Альдмерский Доминион.

Вскоре после этого Альдмерский Доминион оборвал все связи с Империей. Семьдесят лет они хранили молчание. Большинство ученых полагает, что в Алиноре происходило некое внутреннее противостояние, однако мало что известно о борьбе политических фракций доминиона в ходе объединения Саммерсета и Валенвуда под властью Талмора.

В 4Э 98 исчезли обе луны, Массер и Секунда. Это вызвало волну трепета и страха по всей Империи, но особенно в Эльсвейре, так как луны играют огромную роль в культуре каджитов. После двух лет Пустых Ночей, луны вернулись. Талморцы объявили, что это они возвратили луны при помощи ранее неизвестной Магии Рассвета. Однако невозможно сказать наверняка, действительно ли они их вернули или лишь воспользовались тем, что заранее знали об их возвращении.

Как бы то ни было, каджиты сочли талморцев своими спасителями. В течение 15-ти лет влияние Империи в Эльсвейре ослабело настолько, что она уже никак не смогла повлиять на произошедший в 4Э 115 переворот, который привел к распаду Эльсвейрской конфедерации и восстановлению древних королевств Анекина и Пеллетин в качестве государств-сателлитов Альдмерского Доминиона. И здесь Империя оказалась не в силах помешать расширению талморского влияния.

Когда Тит Мид II взошёл на трон в 4Э 168, он унаследовал ослабленную империю. Славные дни династии Септимов остались в далеком прошлом. Валенвуд и Эльсвейр достались Талмору. Чернотопье вышло из-под власти Империи, едва завершился Кризис Обливиона. Морровинд так до конца и не оправился после извержения горы Вварденфелл. Хаммерфелл раздирали распри между Венценосцами и Предшественниками. Только в Хай Роке, Сиродиле и Скайриме ещё сохранялись мир и благополучие. У Императора Тита Мида было лишь несколько лет на упрочение собственной власти, прежде чем его правление подверглось критическому испытанию

Война начинается

30-го дня месяца Начала морозов, 4Э 171, Альдмерский Доминион направил в Имперский город посла с дарами в закрытой повозке и ультиматумом для нового Императора. Длинный список требований включал непомерную дань, роспуск Клинков, запрет почитания Талоса и значительные территориальные уступки доминиону в Хаммерфелле. Несмотря на то что генералы предупреждали его о низком военном потенциале Империи, Император Тит Мид II отверг ультиматум. Посол Талмора опрокинул повозку, и на пол выкатились головы всех агентов Клинков в Саммерсете и Валенвуде до единого, больше сотни. Так началась Великая война, охватившая Империю и Альдмерский Доминион на следующие пять лет.

За считанные дни альдмерские войска одновременно вторглись в Хаммерфелл и Сиродил. Значительные силы под предводительством талморского генерала лорда Наарифина атаковали Сиродил с юга, выступив из скрытых лагерей в северном Эльсвейре и обойдя с фланга укрепления Империи вдоль границы с Валенвудом. Лейавин вскоре достался захватчикам, а Бравил оказался отрезан и осажден.

В то же самое время альдмерское войско под началом леди Араннелии пересекло валенвудо-сиродильскую границу, обошло Анвил и Кватч и вступило в Хаммерфелл. Менее численные войска альдмеров высадились вдоль южного побережья Хаммерфелла. Встретив со стороны разрозненных сил редгардов лишь символическое сопротивление, они вскоре захватили большую часть южного побережья. Значительно уступавшим противнику в численности Имперским легионам пришлось совершить отступление через пустыню Алик’р, ныне известное как Марш Жажды.

4Э 172—173: Продвижение альдмеров вглубь Сиродила

Сейчас можно заключить, что первоначальной целью альдмеров было покорение Хаммерфелла, а вторжение в Сиродил планировалось лишь как отвлекающий манёвр, призванный задержать Имперские легионы до полного захвата Хаммерфелла. Однако неожиданный успех, сопровождавший вторжение лорда Наарифина, привел талморцев к мнению, что они переоценили силы Империи. И тогда уже захват самого Имперского города и полный разгром Империи стали основной их целью на следующие два года. Как нам известно, Талмору почти удалось достичь этой цели. Только благодаря уверенному руководству нашего Императора удалось избежать катастрофы в эту мрачную для Империи пору.

В продолжение 4Э 172 альдмеры в своем наступлении углублялись в Сиродил. Бравил и Анвил пали под натиском противника. К концу года лорд Наарифин продвинулся к самим стенам Имперского города. В ожесточенных морских сражениях на озере Румаре и вдоль Нибена Имперские силы пытались удержать восточный берег.

В Хаммерфелле Талмор довольствовался закреплением своих завоеваний, захватив контроль над всем южным побережьем — именно это и указывалось его целью в переданном Императору ультиматуме. Из всех южных городов держался ещё только Хегате. Оставшиеся в живых после Марша Жажды перегруппировались на севере Хаммерфелла и объединились с прибывшим из Хай Рока подкреплением.

В 4Э 173 Имперское сопротивление в Сиродиле ожесточилось, хотя и не смогло остановить неумолимый натиск альдмеров. Свежие легионы из Скайрима укрепили основную Императорскую армию в Имперском городе, однако альдмеры форсировали Нибен и начали широкомасштабное наступление с восточного берега. К концу года Имперский город оказался окруженным с трех сторон — лишь северный маршрут снабжения из Брумы оставался открытым.

Великая война (Стр. 2)

В Хаммерфелле положение Империи пошло на поправку. В начале 4Э 173 войско Предшественников из Сентинеля сняло осаду Хегате (города Венценосцев), что привело к примирению этих двух сторон. Несмотря на это, главному войску леди Араннелии удалось преодолеть пустыню Алик’р. Имперские легионы под началом генерала Дециана столкнулись с противником при Скавене в кровавой битве, не определившей победителя. Дециан отступил и оставил Скавен в руках Араннелии, однако альдмеры оказались слишком ослаблены для дальнейшего наступления.

14Э 174: Разграбление Имперского города

В 4Э 174 талморское руководство бросило все доступные войска на кампанию в Сиродиле, ставя на полный и окончательный разгром противника. Весной альдмерские подкрепления собрались на юге Сиродила, и в 12-й день месяца Второго зерна развернули масштабное наступление непосредственно на Имперский город. Одна из армий двинулась на юг, чтобы сомкнуть кольцо окружения, в то время как основные войска лорда Наарифина штурмовали стены с юга, востока и запада. Решение Императора пробиться с боем из города, а не оставаться и стоять до последнего, иначе как смелым назвать нельзя. Ни один генерал не осмелился советовать ему покинуть столицу, но в итоге Тит II оказался прав в своем решении.

В то время как Восьмой легион вел отчаянную (и обреченную) битву на стенах города, Тит II с основными силами вырвался из города на север, смял на своем пути альдмерские войска окружения и объединился с подкреплениями под командованием генерала Джонны, двигавшимися на юг из Скайрима. Тем временем, однако, столица пала перед захватчиками и последовало печально известное Разграбление Имперского города. Мстительные эльфы сожгли Императорский дворец, разграбили башню Белого Золота и учинили всевозможные зверства над невинными жителями.

В Хаммерфелле генерал Дециан готовился выбить альдмеров из Скавена, но тут последовал указ направить войска в Сиродил. Не желая полностью оставлять Хаммерфелл, он позволил значительному числу «инвалидов» уволиться со службы в Легионах перед походом на восток. Эти ветераны составили костяк армии, которая в итоге заставила войска леди Аранеллии в конце 174-го отступить через Алик’р, терпя на пути значительный урон от изматывающих нападений воинов Алик’ра.

4Э 175: Битва Красного Кольца

Зимой 4Э 174—175 талморцы, похоже, считали войну в Сиродиле практически завершенной. Несколько раз они пытались вести переговоры с Титом II. Император поддерживал в них веру в свою скорую капитуляцию, собирая тем временем войска, чтобы отвоевать Имперский город.

В сражении, ставшем впоследствии известным как Битва Красного Кольца и служащем примером для грядущих поколений Имперских стратегов, Тит II разделил свои силы на три части. Одна армия, куда входили легионы из Хаммерфелла под началом генерала Дециана, укрылась на Коловианском нагорье близ Коррола. Альдмеры не догадывались, что генерал покинул Хаммерфелл — вероятно, вследствие того, что в боях с оставленными Децианом Имперскими ветеранами леди Араннелия принимала их за саму Имперскую армию. Вторая армия, которую составляли преимущественно скайримские легионы под началом генерала Джонны, заняла позицию близ Чейдинхола. Император встал во главе основного войска, которому предстояло пойти в генеральную атаку на Имперский город с севера.

В 30-й день месяца Руки дождя началась кровавая Битва Красного Кольца. Генерал Дециан устремился на город с запада, а легионеры генерала Джонны направились к югу по дороге Красного Кольца. В ходе двухдневного наступления армия Джонны пересекла Нибен и двинулась на запад, стремясь объединиться с легионами Дециана и таким образом окружить Имперский город. Наступление Дециана застало лорда Наарифина врасплох, однако войска Джонны встретили сильное сопротивление со стороны контратакующих из Бравила и Скинграда альдмеров. Тем не менее, героические нордские легионеры твердо отбивали спорадические атаки альдмеров. К пятому дню битвы войска альдмеров в Имперском городе оказались окружены.

Тит II возглавил атаку с севера и лично захватил в плен лорда Наарифина. По слухам, Император был вооружен знаменитым Золотым мечом, однако Имперское правительство не давало тому официального подтверждения. Пытавшиеся пробиться из города к югу альдмеры столкнулись с непробиваемой преградой в лице потрепанных в бою легионов генерала Джонны.

В итоге основная альдмерская армия в Сиродиле была полностью уничтожена. Решение Императора отступить из Имперского города в 4Э 174 было оправдано — он отомстил кровью за кровь.

В течение тридцати трех дней лорда Наарифина оставляли в живых, подвешенным на башне Белого Золота. О том, где было захоронено его тело, если оно вообще было захоронено, данных нет. В одном из источников утверждается, что на тридцать четвёртый день его унес крылатый даэдра.

Конкордат Белого Золота и окончание войны

Одержав победу, Имперские войска были все же не в состоянии продолжать войну. Все оставшиеся Имперские силы были собраны в Сиродиле, изнуренные и значительно потерявшие в численности. Ни в одном легионе не оставалось и половины боеспособных солдат. Два легиона были практически уничтожены, не считая Восьмой легион, потерянный при отступлении из Имперского города в прошлом году. Тит II знал, что лучшего времени для мирных переговоров не будет, и в конце 4Э 175 Империя и Альдмерский Доминион заключили Конкордат Белого Золота, положивший конец Великой войне.

Условия были суровыми, но Тит II был убежден, что Империя нуждается в мире и времени на восстановление своих сил. Наибольшие разногласия вызывали два условия Конкордата: запрет почитания Талоса и передача значительной части южного Хаммерфелла (в основном той, что уже была оккупирована альдмерскими войсками). Критики отмечали, что Конкордат был практически идентичен ультиматуму, который Император отверг пятью годами ранее. Однако существенная разница состояла в том, что эти условия были приняты не под одной лишь угрозой оружия, а после долгой и разрушительной войны. Ни в одной части Империи в 4Э 171 не смирились бы с принятием таких условий. Тита II ждала бы гражданская война. К 4Э 175 большая часть Империи была рада обрести мир едва ли не любой ценой.

Эпилог: Хаммерфелл продолжает борьбу в одиночку

Хаммерфелл, однако, отказался поддержать Конкордат Белого Золота, не желая признавать поражение и уступать столь значительную часть своих территорий. Тит II был вынужден отречься от Хаммерфелла в качестве Имперской провинции, чтобы сохранить с трудом добытое перемирие. Неудивительно, что редгарды восприняли это как предательство. В этом, безусловно, Талмор достиг одной из своих долгосрочных целей, спровоцировав раскол между Хаммерфеллом и Империей.

В конце концов, героическое сопротивление редгардов заставило Альдмерский Доминион прекратить боевые действия, хотя война заняла ещё пять лет и опустошила весь юг Хаммерфелла. По мнению редгардов, это доказывает, что Конкордат Белого Золота не был так уж необходим, и если бы Тит II остался непоколебим, можно было бы окончательно победить альдмеров объединёнными силами Хаммерфелла и остальной Империи. Справедливо ли это утверждение, мы уже никогда не узнаем. Однако редгардам не следует забывать великую жертву, принесенную Имперской кровью — бретонской, нордской, сиродильской — в битве Красного Кольца, которая ослабила Доминион до такой степени, что позднее удалось заставить его заключить Второе соглашение на Строс М’кай в 4Э 180, по которому альдмерские силы покинули Хаммерфелл.

Не приходится сомневаться, что нынешний мир не продлится вечно. Талморцы имеют далекие виды, как показали события, приведшие к Великой войне. Всем, кто ценит свободу, остается лишь надеяться, что, пока не поздно, Хаммерфелл и Империя примирятся меж собой и встанут плечом к плечу перед талморской угрозой. В ином случае всякая надежда преградить путь владычеству Талмора над Тамриэлем гаснет.

Великие предвестники

Вес: 1 Цена: 13

Местонахождение

• Йоррваскр, подвал.

Текст
История эта записана Свуком Дальнозорким из Круга Йоррваскра во время Третьей эры. Пусть я не наделен талантом облекать дела в слова, я хорошо знаю рассказы о Соратниках, что были до меня, и хочу записать их, прежде чем покину этот мир. Поэтому перед вами - список величайших Предвестников Соратников, которые ведут нас сквозь тьму к радостям Совнгарда.

О Предвестниках: у Соратников со времен Исграмора не было настоящего вождя - никто не обладал такой силой, чтобы овладеть сердцами, что бьются в Йоррваскре. Магам, ворам и прочим требуется благословение старшего даже для того, чтобы выбрать себе наряд - мы же, Соратники, способны сами вести свои судьбы к славе. Предвестник дает советы, разрешает споры и помогает прояснить, доблестен ли твой поступок, если у тебя возникли сомнения. За тысячи лет, что стоит Йоррваскр, у Соратников были и ужасные, и превосходные Предвестники, прославившиеся кто силой, кто умом, а кто сердцем. Вот список знаменитейших из Предвестников, которые до сих пор вдохновляют нас на сложение песен и великие подвиги.

Исграмор: первый Предвестник, первый Муж, тот, кто принес нам Слова и объединил Соратников в их пути к славе на далекой земле ещё в незапамятные времена. О нём писали люди, с коими мне не сравниться, а потому я не буду пытаться превзойти их.

Йик Речной

: Капитан "Йоррваскра" во времена Возвращения, первооткрыватель Небесной кузницы, основатель Вайтрана и хранитель первоначальной клятвы Соратников, теперь уже утраченной. В то время, когда команды остальных кораблей искали славы в завоеваниях, он первым обосновался на новой земле, став защитником тем, кто пришёл заселять эту землю, не будучи столь же великими воинами, как он.

Мрифвил Одинокий

: Спустя несколько сотен лет после смерти Исграмора Соратники превратились в обычных солдат, немногим лучше наемников. Наши услуги покупались во время войн, и часто случалось так, что братьям по оружию приходилось сражаться друг с другом на поле боя, выполняя взятые на себя личные обязательства. Узы чести, которые скрепляют Соратников, грозили полностью разорваться, однако Мрифвил в своей мудрости повелел, что мы более не будем принимать участия в воинах или в любых других политических конфликтах. Благодаря твердости, с которой он воплощал свой завет в жизнь, Соратники в наши дни известны не только как доблестные воины на поле боя, но и как беспристрастные судьи, когда дело касается вопросов чести.

Сиррок Гордый

: Первый Предвестник, в чьих жилах не текла древняя атморская кровь. Это было в те времена, когда норды начали называть себя нордами, и повсеместно разгорались жаркие споры о чистоте крови и наследии Исграмора. Сиррок, по происхождению редгард, попал в Йоррваскр простым слугой, но сумел постоять за себя, когда его оскорбил менее доблестный воин из числа тогдашних Соратников. После того, как он спас жизнь Предвестника Тулвара Неупомянутого, ему был дарован статус почетного Соратника, и постепенно он стал известен как самый умелый боец из всех братьев, скоростью и хитростью превосходя любого из атморцев. Он недолго пробыл Предвестником, но говорят, что его приемы работы с клинком до сих пор передаются каждому новому Соратнику во время обучения.

Хенантьер Чужак

: Первый эльф-Предвестник. Как и Сиррок, поначалу он стал в Йоррваскре мишенью для насмешек и издевательств, ибо в те времена (в конце Первой эры) эльфам не дозволялось становиться полноправными Соратниками, и мало кого из них даже допускали в главный зал. Днем Хенантьер был скромным слугой, выполняя все поручения, что ему давались. По ночам же он усердно тренировался во дворе, позволяя себе спать лишь несколько минут до восхода солнца, а с утра вновь усердно прислуживал воинам. Так он пережил нескольких Предвестников, никогда не отдыхая, никогда не жалуясь и всегда держа свой разум и тело в форме. И за свой долгий век он постепенно завоевал доверие молодых Соратников, которые учились у него доблести и чести.

Когда один из его учеников дожил до преклонных лет и сам стал Предвестником, то, лежа на смертном одре, он собрал вокруг себя всех Соратников, включая Хенантьера, и объявил его своим преемником, сказав, что "иногда даже эльф может родиться с сердцем норда". Часть Соратников сложила свое оружие в тот день, но те, кто остался, познали истинный смысл чести, и их наследие мы почитаем до сих пор.

Макк Ослепительная

: ослепительная красавица и величайшая воительница. Те, кто видел в ней всего лишь прекрасную женщину, но не воина, уже никогда не могли повторить свою ошибку. Существует легенда, что однажды она сумела смутить и ошеломить своей красотой половину вражеского войска, а вторую половину самолично перебила. Никому так и не удалось объяснить её исчезновение на восьмом году бытия Предвестником, хотя некоторые клеветники и выдвигали разные недостойные предположения.

Кирнил Длинноносый

: После темных лет конца Второй эры, когда в Йоррваскре один за другим сменялись подлые и бесчестные Предвестники, именно Кирнил Длинноносый объединил истинных Соратников в окрестностях Йоррваскра и взял его штурмом, убив узурпаторов и кровью вернув нам честь - так, как это делали наши предки. Он положил начало традиции объединения доверенных советников в Круг (названный так вслед за советом капитанов нашего великого лорда Исграмора), который мог бы служить примером для молодых и неопытных Соратников.

Доказав, что традиция доблести нерушима, он указал Соратникам путь и вернул нам честь, направив наши судьбы по стопам Исграмора, все ближе и ближе к Совнгарду.

Вернаккус и Бурлор (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 65 / 6
Эффект: Стрельба +1

Местонахождение

• Сокровищница в Маркарте— в коридоре, ведущем в комнату Тонара, возле большой двемерской вазы;
  
• Серозимняя застава — на бочке, утыканной стрелами;
  
• Хребет Острие Ножа — на столе, недалеко от кузницы;
  
• Хижина Фроки — на полке шкафа, рядом с трофеем-грязекрабом;
  
• Пещера Чистый Ручей неподалёку от Чистого озера — на столе, рядом с луком Охоты на пьедестале.
  
  Существует также копия книги, которая, несмотря на идентичное содержание, не является учебником. Копия отличается обложкой и ценой
  
  
• Тюрьма форта Амол — на полке книжного шкафа;
  
• Глубины Илиналты — в комнате с пентаграммой душ;
  
• Приют Дрифтшейда — в первой комнате форта, на книжной полке возле стола.

Текст
Тави Дромио

В тот вечер, когда Халлгерд вошёл в «Королевскую Ветчину», его лицо было омрачено грустью. Когда он заказал кувшин грифа, его приятели Гараз и Ксиомара подошли и заговорили с ним, пытаясь проявить заботу.

«Что случилось, Халлгерд? — спросил Ксиомара. — Ты пришёл позже, чем обычно, и вокруг тебя какой-то ореол трагедии. Ты потерял деньги или самого близкого и дорогого человека?»

«Не терял я никаких денег, — скривился Халлгерд. — Но я только что получил письмо от моего племянника. Мой двоюродный брат Аллиох скончался. Вполне естественная смерть, от старости. А Аллиох был на десять лет младше меня».

«Да, это ужасно. Но это свидетельствует о том, что нужно использовать все возможности, которые даёт тебе жизнь, ведь никогда не знаешь, когда придёт твоё время уходить», — сказал Гараз, который сидел на одной и той же табуретке в прокуренном углу уже несколько часов. Его беспокойство за собственную судьбу явно не мучило.

«Жизнь коротка, это аксиома, — согласился Ксиомара. — Но, если ты простишь мне сентиментальность, только немногие из нас думают о том, какое влияние они будут иметь на живущих после смерти. А может быть, именно в этом утешение. Да, я уже рассказывал вам историю о Вернаккусе и Бурлоре?»

«Кажется, нет», — сказал Халлгерд.

«Вернаккус был даэдра, — сказал Ксиомара, вылив несколько капель спиртного в очаг, чтобы погрузиться в правильное настроение, — и, хотя наша история случилась много-много лет назад, правильнее будет сказать, что Вернаккус до сих пор даэдра. Потому как, что есть время для бессмертных даэдра?»

«На самом деле, — перебил Гараз. — Я так понимаю, что упоминание о бессмертии…»

«Я пытаюсь рассказать нашему другу жизнеутверждающую историю в час тяжких раздумий, — прорычал Ксиомара. — И я не собираюсь провести за этим занятием всю чёртову ночь, так что, если ты не возражаешь…»

Вы, скорее всего, никогда не слышали о Вернаккусе (сказал Ксиомара, временно избегая темы бессмертия), потому что даже в период расцвета его силы и славы он считался ничтожным в соответствии с высокими стандартами своего времени. Разумеется, отсутствие уважения приводило его в бешенство, и его реакция была вполне типичной для младшего даэдра. Он начал кровавую бойню.

Скоро пошли слухи, что все деревни запада Коловии — проклятые места. Уничтожались целые семьи, разрушались замки, огороды и поля приводились в такое состояние, что там уже ничего никогда не смогло бы расти.

А чтобы обитателям тех деревень жилось совсем весело, Вернаккус начал добиваться внимания своей старой знакомой из Обливиона. Это была даэдра-соблазнительница по имени Хоравата, и ей доставляло большое удовольствие провоцировать его, чтобы посмотреть, на что он пойдёт в своём гневе.

«Ты затопил деревню, и это должно было меня впечатлить, по-твоему? — фыркала она. — Попробуй уничтожить континент, и вот тогда мы с тобой поговорим».

Вернаккус мог очень сильно разозлиться. Но это совершенно не приближало его к уничтожению континента, и вовсе не из-за отсутствия желания.

Чтобы противостоять безумному даэдра, нужен был герой, и, к счастью, такой герой нашёлся.

Его звали Бурлор, и ходили слухи, что он получил благословение самой богини Кинарет. Просто было очень сложно найти другое объяснение нереальной точности, которую он всегда демонстрировал, когда брал в руки лук и стрелы. Он никогда не промахивался. Когда он был ребёнком, его учителя приходили в бешенство от его невнимательности. Они говорили ему, как поставить ноги, как держать стрелу, как правильно натягивать тетиву, как лучше всего стрелять. Он игнорировал все эти правила, и всё равно, каким-то образом стрела ловила воздушные потоки и летела прямо в цель. Неважно, двигалась цель или стояла на месте, близко она была или далеко. Его стрела поражала всё, что он хотел поразить.

Бурлор откликнулся, когда один из деревенских старост пришёл молить его о помощи. К несчастью, он был отнюдь не великим наездником. К тому моменту, как он добрался до местечка под названием Эвенсакон, о котором ему рассказали, Вернаккус уже убил всех, кто там жил. Хоравата наблюдала за этим и периодически зевала.

«Убить старосту маленького городка — нет, такой поступок явно не приблизит тебя к элите. Тебе нужен великий воитель, чтобы ты мог победить его. Кто-нибудь вроде Исграмора или Пелинала Вайтстрейка или, — она уставилась на фигуру, появившуюся из леса. — этого парня!»

«А кто он такой?» — прорычал Вернаккус, продолжая терзать тело старосты.

«Величайший лучник в Тамриэле. Он никогда не промахивается».

Бурлор поднял лук и начал прицеливаться в даэдра. Сначала Вернаккус хотел рассмеяться — парень не мог даже нормально прицелиться — но у даэдра был хорошо развит инстинкт самосохранения. Было что-то во взгляде этого человека, какая-то уверенность, которая доказывала, что Хоравата не лжёт. И когда стрела сорвалась с тетивы, Вернаккус исчез в завесе пламени.

Стрела вонзилась в дерево. Бурлор стоял и смотрел. Он промахнулся.

В Обливионе неистовствовал Вернаккус. Он сбежал, сбежал от простого смертного — даже обычный разбойник с большой дороги не поступил бы так. Он ругал себя за слабость и трусость. И решая, что ему делать в подобной ситуации, он как-то незаметно оказался на коленях перед одним из самых ужасных даэдрических принцев, Молаг Балом. «Я никогда особо на тебя не рассчитывал, Вернаккус, — прогремел гигант. — Но сейчас ты доказал мне свою полезность. Ты показал существам Мундуса, что даэдра сильнее даже благословений Богов».

Остальные обитатели Обливиона быстренько согласились (они так поступали всегда) с точкой зрения Молаг Бала. Даэдра, в конечном итоге, очень трепетно относятся ко всему, что касается побед над смертными героями. Вернаккус был провозглашён Неуловимым Зверем, Недостижимым, Тем, До Кого Нельзя Дотронуться, Скорбью Кинарет. В разных уголках Морровинда и Скайрима начали строиться святилища в его честь.

Бурлора, между тем, после такого поражения, никто уже не звал спасать деревни. Его сердце было разбито, он так и не смог оправиться после своего промаха, никогда больше не брал в руки лук и умер через несколько месяцев в одиночестве. Никто по нему не скорбел, никто его не вспомнил.

Вернаккус и Бурлор (Стр. 2)

«И ты действительно считаешь, что эта история может меня развеселить? — недоверчиво спросил Халлгерд. — Я слышал, что даже Король Червей рассказывал более жизнеутверждающие истории».

«Подожди, — улыбнулся Ксиомара. — Я же ещё не закончил».

Целый год Вернаккус удовлетворённо наблюдал за тем, как раздуваются легенды о его деяниях, и за тем, как его влияние распространяется из Обливиона на весь мир. Он был, кроме того, что труслив и одержим приступами гнева, достаточно ленивым существом. Его последователи рассказывали истории о том, как их Хозяин избегал стрел тысячи лучников, проходил по воде аки посуху, и ещё много о чём, что ему бы не стоило пытаться осуществить на самом деле. Настоящая история побега от Бурлора была успешно забыта.

Плохие новости, как обычно, принесла ему Хоравата. Он наслаждался её завистью к его растущей репутации, и вот она заявляется к нему и говорит с жестокой улыбкой: «На твои святилища нападают».

«Кто осмелился?» — зарычал он.

«Любой, кто проходит мимо, чувствует в себе непреодолимое желание бросить в твоё святилище камень, — промурлыкала Хоравата. — Но ведь ты не станешь винить их в этом. В конце концов, эти святилища представляют Того, До Кого Нельзя Дотронуться. Никто не сможет противиться такому соблазну».

Вернаккус помчался через пространство в мир Мундуса и увидел, что она не лгала. Одно из его святилищ на западе Коловии в данный момент было окружено солдатами, которые с явным удовольствием закидывали его камнями. Его последователи прятались внутри и молили о чуде.

Он немедленно возник перед наёмниками, и гнев его был поистине ужасен. Но они успели убежать в леса, прежде, чем он успел убить хоть одного из них. Его последователи бросились открывать дверь в святилище и упали на колени в радости и страхе. Его гнев потихоньку улетучился. А потом его ударил камень. Затем ещё один. Он повернулся, чтобы увидеть нападающих, но в воздухе неожиданно засвистели десятки камней.

Вернаккус не видел их, но слышал, как наёмники в лесах смеются. Один сказал: «Оно даже не пытается увернуться!»

«Да в него невозможно не попасть!» — загоготал другой.

Заревев от унижения, даэдра ворвался в святилище, преследуемый градом булыжников. Один из камней ударил по двери, закрывшейся за ним, и дверь ударила его по спине. Его лицо перекосилось, гнев и замешательство исчезли, осталась только боль. Он затрясся и повернулся к своим последователям, которые прятались по углам, их вера подвергалась серьёзному испытанию.

«Где вы брали дерево на строительство этого святилища?» — простонал Вернаккус.

«Из рощи около деревни Эвенсакон», — сообщил ему высший жрец.

Вернаккус кивнул и упал, демонстрируя всем глубокую рану в спине. Из щепки, которая выскочила из двери и попала ему в спину, торчал заржавевший наконечник стрелы. Даэдра исчез в облаке пыли.

Все святилища были заброшены вскоре после этого, хотя Вернаккус ненадолго возродился в качестве Духа-Покровителя Ограничений и Немощи прежде чем навечно исчезнуть из памяти людей и из этого мира. Легенда о Бурлоре так и не стала особо известной, но есть ещё люди, которые рассказывают её, например я. И у нас есть явное преимущество — мы знаем то, чего не знал сам Великий Лучник на своём смертном одре — его последняя стрела всё же нашла свою цель.

Ветер и песок

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn

Автор: Афа-Сарьят
Вес: 1 Цена: 100
Связанный квест: Ветер и песок

Местонахождение

• Случайная локация, определяется во время квеста «Ветер и песок», который выдаёт Нелот.

Текст
Пусть ветер дует, пусть песок пересыпается. Пусть магия воздуха и песка заполнит Алик'р. Пусть из двух элементов, таинственным образом связанных воедино, соберется она вокруг меня и прочих, кому открыто глубинное могущество пустыни.

Многие считают пустыни бесполезными, непригодными для жизни землями, которые путники стараются обходить стороной. Однако те, кто отваживается исследовать их, оставаться в них, сделать своим домом, развивают в себе стойкость, способную сослужить добрую службу везде, где бы они ни оказались. Также и рассудительность — кто лучше способен распределить ресурсы, чем тот, кому приходится идти полдня и целый час трудиться ради нескольких капель воды?

Точно так же условия пустыни сказываются и на всех живых существах, обитающим там. Однако не все замечают, что меняется ещё и магия. Ей чужды яркие вспышки и громкие звуки лесных волшебников Саммерсета, размашистые жесты бретонцев и громкие вопли нордов; заклинания истинного мага Алик'ра отличаются определённой сдержанностью. Я не хочу сказать, что прочие стили чем-то ущербны, однако обращаю внимание на то, что энергию лучше сосредоточить на достижении цели.

О песке
Думая о пустыне, как чужестранцы, так и местные жители первым делом представляют себе оранжеватый песок под тёмно-синим небом. И не зря; песчаные волны являются ключевой составляющей не только самой пустыни, но и её магии.

Задумайтесь: песок есть по сути своей сточенные камни, возрастом намного превосходящие всех существ, считающих эту землю своей. Чем больше стачивается камень, тем больше его внутренности открываются миру; в конечном счёте, остаётся ничто иное, как оголённая поверхность его внутренней сущности. Сколько существует Нирн, совокупность этих остатков перемешивается, разлетается по земле — и так до бесконечности. Если вы, подобно мне, поверите, что в этих камнях хранятся крупицы дара Магнуса, то поймёте, что их распределение и сочетание создает широкое разнообразие магических энергий, невиданное нигде более в Тамриэле.

О воздухе
Как песок получает знания из каждой своей песчинки, так и воздух, перемешивающий эти песчинки, может впитывать знания переносимого песка. Более того, можно даже предположить, что сам воздух управляет сочетаниями, создавая новые. Если вспомнить, что в верованиях нордов Кин — вдова Шора (аспекта Лорхана), то ветер, её проявление, направленное на его физическое наследие в Мундусе, можно рассматривать как некую божественную скорбь, которая нам, смертным, косвенно приносит пользу.

Было бы логично предположить, что следующий уровень осознания магии может заключаться в умении заставлять ветра находить новые пути через пустыню, чтобы ещё больше расширить память земли. Но даже умение добывать знания песка само по себе — огромная задача, больше подходящая армии служителей богов, нежели одному магу любого уровня могущества.

Виндхельм: Каталог домашнего декора

Вес: 1 Цена: 5

Текст

Виндхельм

Каталог домашнего декора

Добро пожаловать в ваш новый дом!

В этом руководстве представлен список наборов, которые вы можете купить у управителя владения. Каждый из наборов представляет собой комплект мебели и украшений для определенной части дома. Доставка и установка входят в стоимость покупки.

Вам нужно только заплатить указанную сумму - обо всем остальном позаботится управитель. В следующий раз, когда вы окажетесь в доме после покупки, новые украшения и мебель уже будут на своих местах.

Кухня
Включает очаг, стол для двоих и просторные полки для утвари и припасов.

Гостиная
На первом этаже будет оборудована гостиная с несколькими столами, креслами, полками. Также появятся украшения на стенах и на полу.

Алхимическая лаборатория

Лаборатория для занятий алхимией.

Лаборатория зачарователя
Лаборатория для наложения чар.

Лестничная площадка
Оружейные стойки, витрины и головы животных на стенах.

Спальня
Кровать будет улучшена; кроме того, будут установлены полки, стеллажи, изменено освещение и характер отделки спальни.

Гостевая комната
Улучшенные мебель и декор в гостевой спальне дома, в частности более роскошная кровать, столик, несколько полок.

Висячие сады

Вес: 1 Цена: 30
Связанный квест: Принеси мне эту книгу!

Местонахождение

Эта книга может стать одной из квестовых при выполнении Довакином квеста «Принеси мне эту книгу!».

• Она будет находиться в случайном подземелье, которое обозначит на карте квестодатель, библиотекарь Коллегии магов Ураг гро-Шуб в городе Винтерхолд.
  
• Можно найти в Провале Сквозняков.

Текст
Эта книга написана на двемерском языке и переведена на альдмерис. Можно разобрать лишь несколько фрагментов на альдмерис, но, возможно, учёному этого будет достаточно, чтобы перевести другие двемерские книги.

…направил Альтмера-Эстриалав центр города, где находились уничтоженные четырёх угольные сады…

…спросил основания и цепи и сосуды названных мест…

…почему они не использовали твёрдый звук, чтобы обучить побег Костей Земли, и не подпитывали их замороженным пламенем…

…слово, о котором я ещё напишу однажды, это «искусство», о нём говорят наши младшие братья и сёстры, когда их великое безразличие…

…но ни слова, ни опыт не помогут избавиться от ужасных методов отрицания правил наших предков.

(Перевод заканчивается комментарием на двемерском, написанным другой рукой, который можно перевести так:)

Оставь шарорезатели, Нбтхлд. В твоём альдмерис есть нужные слова, но они не могут быть верно непоняты.

Владения Скайрима

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум, на полу и на выступе.
  
• Разделенное ущелье, на полке в комнате слева от Стены Слов

Текст
Справочник старшего офицера

Для офицерского состава Имперского Легиона

Офицер Империи, добро пожаловать. Этот справочник вручён тебе, чтобы помочь тебе и твоим подчинённым лучше разбираться в географии Скайрима. Поскольку в Скайриме вам предстоит долгая служба, подобную информацию сложно недооценить.

Скайрим разделён на девять владений. Владение — это крупная территориальная единица, приблизительно соответствующая графству в Сиродиле. Каждым владением управляет ярл, который держит свой двор в столице владения.

Из этих владений четыре довольно малы и малонаселённы. Их столицы, соответственно, мало чем отличаются от рядовых городов. Пять крупнейших городов Скайрима являются столицами более крупных владений.

Далее представлен подробный обзор каждого из владений.

Истмарк

Истмарк расположен у восточных границ Скайрима и соседствует с Морровиндом. Ярл Ульфрик Буревестник правит из древнего города Виндхельм. Он со своими сторонниками представляет главную вашу угрозу.

В Истмарке следует всё время быть начеку, поскольку в этих землях Братья Бури наиболее сильны и организованны. Имперский солдат вряд ли найдёт здесь друзей.

Хаафингар

Солитьюд, город верховных королей Скайрима и столица владения Хаафингар, всегда встречал Империю с неизменным радушием. Немало торговых путей сходится сюда по рекам, и вряд ли в Скайриме найдётся более гостеприимный народ, чем в этом владении.

Выдвигаясь в поход, надлежит предварительно обеспечить надёжный путь снабжения из Солитьюда. Империя хранит значительные запасы в Мрачном замке, откуда генерал Туллий командует всеми размещёнными в Скайриме легионами.

Хьялмарк

Владение делится поровну на открытую всем ветрам тундру с разбросанными по ней фермами и большой зловонный солончак. Здесь мало интересного, разве что столица владения — Морфал.

Пока что ярл Идгрод Чёрная содействовала Империи, но если создастся сложная ситуация, то она будет исходить лишь из собственных интересов. Хотя для Империи это владение представляет минимальную стратегическую ценность, Братьям Бури оно послужило бы идеальной опорной точкой для осады Солитьюда, поэтому надлежит охранять его от посягательств противника.

Белый Берег

Белый Берег — это пустынная местность, занятая обширными ледяными и снежными пространствами. Её пределы простираются от центра Скайрима вплоть до северного побережья. Там, в столичном городе Данстар, расположен один из самых оживлённых портов провинции.

Обладая доступом к прибрежным морским путям Скайрима, Данстар может иметь критическое значение для военных действий. Если Братья Бури решат атаковать Солитьюд со стороны реки, данный порт ввиду своего близкого расположения стал бы для них желанной добычей.

Предел

Занимающий западные границы Скайрима Предел почти весь покрыт крутыми скалистыми горами. Мало что произрастает в этом недружелюбном краю, однако его столица, Маркарт, являет собой практически неприступную каменную крепость, которая в ходе войны могла бы стать идеальной оборонительной позицией для любой из сторон.

Следует помнить, что в этом опасном регионе Скайрима живут Изгои, мятежные коренные жители Предела. Они хорошо знают местность, могут напасть без предупреждения и считают Империю своим врагом. Если они нападут, убивайте их без раздумий, потому что от них вы пощады не дождётесь.

Рифт

Это владение расположено на юго-восточной окраине Скайрима, и, как и в Пределе на западе, здесь господствуют высокие горные вершины. Климат в Рифте мягче, чем в северных владениях, и растительности здесь больше, поэтому фермерское хозяйство процветает.

Предупреждаем насчёт Рифтена — столицы владения. Наши агенты подозревают, что в городе располагается Гильдия воров, хотя ныне она уже не столь сильна, как в прежние времена.

Тем не менее, пусть твои люди присматривают за своими кошельками, если им случится провести в городе какое-то время.

Вайтран

Центральное владение отличается обширными зелёными лугами, на которых расположены многочисленные фермы. Через Вайтран проходит немало дорог, соединяющих между собой удалённые владения.

Столица владения, которая также называется Вайтран, стоит на скалистом мысе посреди широкой и плоской полосы кустарниковых зарослей. Вайтран — один из самых богатых городов Скайрима и, как правило, дружелюбно встречает солдат Императора.

Винтерхолд

Это промозглое, занесённое снегами владение на северо-восточной окраине Скайрима совершенно не приспособлено для жизни. Не исключено, что маги Коллегии Винтерхолда избрали для себя это место, рассчитывая на относительное уединение.

Как и в Вайтране, в Винтерхолде владение и его столица называются одинаково, хотя «городом» его назвать сложно. Столицей владения служит жалкая деревушка при коллегии магов.

Помимо неё, в этой ледяной пустоши мало достойных упоминания поселений, и вряд ли ей суждено сыграть сколько-нибудь значимую роль во время войны.

Власть Скайрима глазами чужеземца

Автор: Абдул-Муджиб Абабне
Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Распространённая книга

Текст
Власть Скайрима глазами чужеземца

В ходе своих странствий, а странствовал я немало, мне довелось столкнуться со многими странными народами и культурами в различных провинциях Тамриэля. В каждой из них я обнаружил вид правления и обычаи руководства, какие не встретить ни в одной другой провинции.

Например, в Чернотопье король аргониан посредством Тёмных ящеров, своего рода ассасинов, устраняет угрозы скрытно, держа свой народ в неведении. В Сиродиле, Имперской провинции, хоть Император и правит напрямую, но и Совет Старейшин обладает властью, которую не следует недооценивать.

В ходе своей недавней поездки в Скайрим, этот суровый и промозглый край нордов, я впервые смог лично ознакомиться с неповторимой системой правления, сложившейся у этого сильного и гордого народа.

Можно заключить, что вся провинция Скайрим разделена на территории, именуемые «владениями», и центр власти в каждом владении сосредоточен в одном из больших древних городов. В каждом из этих городов правит король владения, именуемый ярлом.

В целом, ярлы Скайрима производят довольно внушительное впечатление. Восседая на своих тронах, они готовы вершить правосудие или отправить свои войска на подавление какой-либо местной угрозы, будь то стая диких волков или устрашающий великан, забредший слишком близко к поселению.

Понаблюдав за этими ярлами, я нашёл, что каждый из них, разумеется, обладает самобытным характером и стилем управления. Но что, пожалуй, стало для меня неожиданностью — особенно, принимая во внимание незаслуженно приписываемую правителям нордов репутацию варваров или нецивилизованных вождей — так это формальная структура двора каждого ярла. Ибо, хоть правитель владения и сидит на троне, но помимо него есть ряд чиновников, каждый из которых играет довольно специфичную и значительную роль.

Придворный маг консультирует ярла по всем магическим вопросам и нередко предоставляет посетителям замка услуги и заклинания за плату. Управитель — главный советник ярла, он в основном заведует хозяйственной стороной содержания замка, управления городом или даже владением, в зависимости от конкретного случая. И горе тем дуракам, кто решится бросить вызов хускарлу — личному телохранителю, редко покидающему ярла и принёсшего клятву пожертвовать своей жизнью ради спасения жизни благородного вождя, если только будет в том нужда.

Но сколько бы ни было могущества и влияния у каждого из ярлов по отдельности, настоящая мощь Скайрима заключена в силе его верховного короля. Власть верховного короля простирается над всеми, а становится им всегда один из ярлов по выбору так называемого Собрания — совета всех ярлов, которые съезжаются с целью выбрать верховного короля Скайрима. По крайней мере, так предполагается.

На деле же, однако, верховный король присягает на верность Императору, и так как Солитьюд среди всех городов наиболее подвержен влиянию имперской культуры и политики, ярлы Солитьюда на протяжении поколений исполняли роль верховных королей. Собрание, таким образом, является преимущественно формальностью и церемониальным действом.

Однако, готовясь покидать Скайрим, я чувствовал дух изменения в воздухе, ощущал волнение среди некоторых добрых нордов. Многих, по-видимому, не устраивало затянувшееся присутствие Империи на их земле. И запрет поклонения Талосу в качестве Девятого Божества — положение Конкордата Белого Золота, мирного соглашения между Империей и Альдмерским Доминионом — лишь усугубил этот разлад.

И хотя ярлы Скайрима ещё контролируют свои владения, а над этими ярлами главенствует санкционированный Империей верховный король, придет ли день, когда созовут Собрание для выбора нового верховного короля — иного, нежели, как выражаются многие, «солитьюдская марионетка» Императора?

Если придёт такой день, я буду рад в тот момент быть вдалеке от Скайрима, в родном Хаммерфелле. Ибо такое решение грозило бы гражданской войной, и, боюсь, подобная распря разодрала бы суровый и прекрасный нордский народ на части.

Водное дыхание

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: +1 Изменение

Местонахождение

• Винтерхолд, в доме Кралдара, в корзине, на полках с вином;
  
• Глубины Илиналты, в подводной комнате рядом с сундуком.

Текст
Халиэль Мирме

Он шёл по сухим, людным улицам Бал Фелла, радуясь, что вокруг столько незнакомцев. На пристанях Вивека он не ощущал такой свободы. Там знали, что он контрабандист, но здесь он мог сойти за кого угодно. Например, за коробейника. Или за учащегося. Некоторые даже толкались, проходя мимо, как бы говоря: «Мы бы даже не подумали быть столь невежливыми, но знай, тебе тут не место».

Он не нашёл Серин Релас ни в одной из таверн, но был уверен, что она где-то тут — может, скрылась за окошком съёмной квартиры или копается в какой-нибудь навозной куче в поисках экзотического ингредиента для того или иного заклинания. Он мало знал о занятиях чародеек, кроме того, что они всегда занимаются чем-то необычным. Из-за этого предрассудка он чуть не прошёл мимо старой данмерки, которая пила воду из колодца. Это было чересчур обыденно, но по её виду он догадался, что это и есть Серин Релас, великая волшебница.

— Я дам тебе золота, — обратился он к её спине, — если ты научишь меня тайне водного дыхания.

Она обернулась, и широкая улыбка оживила её морщинистое лицо.

— Я не дышу ею, сынок. Просто пью.

— Не издевайся, — сухо сказал он. — Либо ты Серин Релас и научишь меня заклинанию водного дыхания, или это не ты. Вот все возможные варианты.

— Если ты намерен учиться дышать водой, тебе придётся научиться видеть гораздо больше возможных вариантов, чем эти, сынок. Школа изменения построена на вариантах, изменении действующих принципов, превращении вещей в то, чем они могли бы быть. Может, я не Серин Релас, но научить тебя дышать водой могу, — она вытерла рот. — Или, может, я Серин и не стану учить. Или, может, я могу научить тебя дышать под водой, но ты сам не сможешь учиться.

— Я смогу, — просто ответил он.

— Почему бы тебе просто не приобрести заклинание или зелье водного дыхания в Гильдии магов? — спросила она. — Так обычно и делают.

— Они недостаточно сильные, — сказал тот. — Мне надо пробыть под водой длительное время. Я заплачу тебе, сколько попросишь, но давай обойдёмся без лишних вопросов. Мне сказали, что ты можешь меня научить.

— Как тебя звать, сынок?

— Это уже вопрос, — отозвался он. Его звали Тариен Винлот, но в Вивеке его называли Сборщиком. Работа его состояла в том, чтобы собирать процент с добра, который контрабандисты привозили в порт, и относить его местному главарю Камонна Тонг. С этого процента он получал процент себе. Получалось в итоге крайне мало. Золота у него самого было едва-едва, и всё, что было, он отдал Серин Релас.

Занятия начались в тот же день. Чародейка привела своего ученика, которого звала просто «сынок», на отмель у моря.

— Я научу тебя сильному заклинанию водного дыхания, — сказала она. — Но ты должен овладеть им на высшем уровне. Как и с любыми другими заклинаниями и навыками, чем больше тренируешься, тем лучше выходит. Но и этого мало. Чтобы достичь настоящего мастерства, необходимо понимать, как это действует. Чтобы удар клинка был идеальным, недостаточно просто его выполнить — нужно ещё понимать, что ты делаешь и зачем.

— Это и так очевидно, — сказал Тариен.

— Да, очевидно, — повторила Серин, закрыв глаза. — Но все заклинания Изменения исходят из неочевидного. Бесконечные варианты, раскалывание неба, поглощение пространства, танцы со временем, поджигание льда, вера в то, что воображение может стать реальностью. Ты должен познать космические законы и преступить их.

— Звучит… весьма сложно, — заметил Тариен, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица.

Серин указала на маленьких серебристых рыбок, снующих у поверхности воды:

— Им так не кажется. Они дышат водой без всяких проблем.

— Но это и не магия.

— Сынок, я как раз пытаюсь тебе объяснить, что это-то она и есть.

В течение нескольких недель Серин муштровала своего ученика, и чем лучше он понимал, что он делает, и чем больше практиковался, тем дольше он мог дышать под водой. Когда он понял, что может сделать действие заклинания настолько продолжительным, насколько ему нужно, он поблагодарил чародейку и распрощался с ней.

— У меня остался для тебя последний урок, — сказала она. — Ты должен понять, что одного желания мало. Рано или поздно вещи вернутся в свое привычное русло, и заклинание иссякнет, сколь бы велико ни было твоё мастерство и желание обратного.

— Я с удовольствием обойдусь без этого урока, — сказал он и тут же отправился назад в Вивек, до которого было недалеко.

На пристанях всё было по-прежнему — те же запахи, те же звуки, те же типы. Приятели рассказали ему, что его босс нашёл нового сборщика. Они всё ещё дожидались контрабандистского корабля «Мородранг», но уже перестали надеяться, что когда-нибудь его увидят. Тариен знал, что никто и не увидит. Он сам, давным-давно, видел с пристани, как корабль пошёл ко дну.

Безлунной ночью он прочитал своё заклинание и нырнул в бьющиеся сиреневые волны. Он непрестанно думал о мире вероятностей, что книжки могут петь, что зелёный был синим, что вода была воздухом, что с каждым гребком и толчком он становился всё ближе к полному сокровищ затонувшему кораблю. Продвигаясь всё глубже, он чувствовал, как магия окутывает его. Впереди он уже видел призрачную тень «Мородранга», мачта его покачивалась от сильных подводных потоков, будто от ветра.

Также он почувствовал, что его заклинание идёт на убыль. Он мог продолжить изменять реальность лишь на время, потребное для возвращения на поверхность, но достичь корабля не мог.

Следующей ночью он нырнул вновь, и на этот раз заклинание вышло более сильным. Он как следует разглядел занесённую илом посудину. В корпусе зияла пробоина, нанесённая столкновением с рифом. Внутри призывно мерцало золото. Но он вновь почувствовал, как реальность возвращается на своё место, и был вынужден всплыть.

На третью ночь он доплыл до средней палубы и увидел раздувшиеся трупы матросов, подъеденных рыбами. Остекленевшие глаза выпирали из орбит, рты широко раскрылись. Если б только они знали заклинание, промелькнула в его голове мысль, но в большей степени его занимало золото на полу, высыпавшееся из разбитых ящиков. Он думал набрать в карманы столько, сколько сможет унести, но тут заметил прочный железный ящик, вид которого сулил более ценные сокровища.

На стене висел набор ключей. Он по очереди попробовал каждый и попытался открыть ящик, но ни один не подошёл. Место одного ключа, однако, пустовало. Тариен осмотрелся. Где бы он мог быть? Его взгляд остановился на одном из матросов, застывшем в пляске смерти недалеко от ящика и что-то зажавшем в руке. Это был ключ. Очевидно, когда корабль начал тонуть, матрос бросился к железному ящику. Что бы там ни было, это что-то очень ценное.

Тариен забрал ключ у матроса и открыл ящик. Он оказался полон стеклянных осколков. Он покопался внутри и нащупал нечто целое — это оказались две бутылки с каким-то вином. Он усмехнулся, подумав о безумстве жалкого алкоголика. Вот что представляло для матроса наибольшую ценность из всех сокровищ «Мородранга».

И тут, внезапно, к Тариену Винлоту подступила реальность.

Увлёкшись, он упустил из виду, что его заклинание не будет длиться вечно и всё в конце концов вернётся на круги своя. Он утратил способность дышать водой. На всплытие не оставалось времени. Ни на что не оставалось времени. Он вдохнул, и холодная солёная вода заполнила его лёгкие.

Несколько дней спустя контрабандисты, трудившиеся на пристани, обнаружили утопленника — бывшего сборщика. Сами по себе утопленники в Вивеке были не в диковинку, но ещё долго моряки обсуждали эту историю за кружкой флина, задаваясь вопросом, как это бедолагу угораздило утонуть с двумя бутылками зелья водного дыхания в руках.

Воды Обливиона

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум, иногда в продаже у библиотекаря;
  
• Ингвильд, тронный зал, в сундуке позади трона;
  
• Ведьмино гнездо;
  
• как случайный трофей от вампиров и колдунов.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Шахта Сломанный Клык

Текст
Cто двадцать веков в пустоте, что постигли народ, привели к искушенности во зле. Потом Светлые Боги решили наказать тех неверных духов и разбить неправых кайтифов, этих огромных, нечестивых разрушителей, отвратительных Свету. Жестоко раскаялись они в том, что смотрели на Обливион и увидели там первое тёмное отродье, и приветствовали их как братьев и сестёр.

Царства Победы видели, как велико было зло сбившихся с пути духов, и видели, что они закоснели в грехе и лжи. Они решили тогда покарать племена даэдра и разгромить тёмное племя молотом и рукой.

Но всегда Тьма будет соперничать со Светом, и велики Силы, что дышат пустотой и вводят друг друга в запустение, и никакая клятва не свяжет их, так глубоко погрязли они в зависти и нечестии. Ибо однажды порталы откроются, и кто закроет их перед поднявшимся приливом?

Воздействие Древних свитков

Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• Пост Септимия Сегония, на книжной полке;
  
• Храм Небесной гавани, на книжной полке, что рядом со столом, стоящим в правой части главного зала.

Текст
Широко известно, что чтение Древних свитков несет в себе определенную опасность. Механизм данного эффекта до настоящего времени был практически неизвестен — в отсутствие серьёзных исследований муссировались теории о тайном знании и божественном возмездии.

Я, Юстиний Полугний, решил досконально описать недуги, которые Древние свитки вызывают у читающих их, хотя целостной теории об их проявлениях у меня пока не сложилось и вопрос этот ещё предстоит изучать.

Я разделил воздействие на четыре группы, находя, что по большому счету производимый эффект зависит от разума читающего. Если это покажется не вполне ясным, то, полагаю, метод дихотомии поможет уловить идею.

Группа первая: непосвященные. Для тех, кто не обучен ни истории, ни природе Древних свитков, свиток фактически представляется бездейственным. На нём не проступают слова пророчества, и он не наделяет никаким знанием. Хотя свиток не принесет несведущим знаний, он также ни в коей мере не окажет на них вредоносного воздействия. Для них свиток выглядит усеянным странными буквами и символами. Те, кто разбирается в астрономии, заявляют, что узнают созвездия в символах и их связях на свитке, однако дальнейшее изучение этого вопроса невозможно, поскольку таковое исследование можно проводить лишь над необразованными лицами.

Группа вторая: опрометчивые интеллектуалы. Для этой группы чтение свитков представляет наивысшую опасность. К ней относятся те лица, что в достаточной мере понимают природу Древних свитков и обладают достаточными познаниями для того, чтобы прочитать написанное в них. Однако в них недостаточно развита способность ограждать свой разум от разрушительных последствий взгляда в вечность. Этих несчастных постигает моментальная, необратимая и абсолютная слепота. Такова цена превышения собственных возможностей. Следует заметить, что со слепотой также обретается и частичка тайного знания — о будущем ли, о прошлом или же о глубинной природе сущего, зависит от самого лица и его места в универсуме. Но знание действительно приходит.

Группа третья: опосредованное понимание. Культ Мотылька Предка — это, похоже, единственная организация во всем Тамриэле, где разработано умение ограждать собственный разум при чтении свитков. Их неофиты должны проходить тщательную умственную подготовку и порой проводят в монастыре дюжину или более лет, прежде чем их впервые допускают к чтению Древнего свитка. Монахи говорят, что это делается для защиты самих новичков, среди которых наверняка было немало опрометчивых интеллектуалов. При должной стойкости этих чтецов также постигает слепота, но куда менее резкая, чем в случае опрометчивых. Их зрение затуманивается постепенно, но они сохраняют способность различать форму и цвет и даже могут читать обычные тексты. Знания, которые они получают из свитка, тоже несколько ограничены — им приходится долго медитировать и размышлять, чтобы суметь постичь и выразить увиденное.

Группа четвёртая: просвещенное понимание. Между предыдущей группой и этой существует континуум, к настоящему времени пройденный лишь монахами Мотылька Предка. С каждым последующим чтением монахи все более слепнут, но также получают более глубокие и подробные знания. Проводя часы бодрствования в размышлениях о полученных откровениях, они также приобретают новую степень умственной стойкости. Когда-нибудь для каждого монаха наступает день Предпоследнего чтения, когда единственное знание, которое они получают из Древнего свитка, сообщает им, что следующее чтение станет для них последним.

Для каждого монаха Предпоследнее чтение приходит в различное, не поддающееся вычислению время - проводились предварительные расчеты на основе степени поражения слепотой отдельных монахов, однако все, доходящие до этих последних стадий, сообщают, что, по-видимому, растущая слепота нивелируется более плодотворным чтением. Некоторые озвучивали идею, что некое иное, неведомое чувство продолжает ослабевать на этих высших стадиях, однако подобные утверждения я оставляю философам.

Для подготовки к Последнему чтению монах, как правило, удаляется в уединение для осмысления полученных им за всю жизнь откровений и подготовки разума к постижению последнего из них. С этим последним чтением он навеки слепнет наравне с опрометчивыми, что стремглав погнались за знанием. Однако просвещенный, в отличие от них, сохраняет свое знание на всю жизнь и, как правило, имеет более целостное понятие о том, что ему было открыто.

Хочется надеяться, что это пособие окажется полезным тем, кто стремится расширить наше смертное понимание Древних свитков. Жрецы Мотылька продолжают хранить равнодушие в этом вопросе, воспринимая постепенную немощь, приходящую с чтением, как предмет гордости. Пусть это послужит отправной точкой для тех, кто хотел бы присоединиться к таковому изучению.

--- Продиктовано Анстию Метхиму в 4-й день месяца Последнего зерна, в 126-й год Второй эры

Воин

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Блокирование

Местонахождение

• Дрифтшейд — Приют, камера босса;
  
• Форт Кастав, Покои капитана;
  
• Бандитский лагерь, расположенный западнее Одинокой скалы и южнее Ривервуда;
  
• Неотмеченный бандитский лагерь, в 115 метрах на юго-юго-восток от локации Хаафингар — Лагерь Братьев Бури;
  
• Черный Предел, Безмолвные руины.

Текст
Ревен

Это третья книга из цикла из четырёх книг. Если вы не читали первые две — «Нищий» и «Вор» — то я настоятельно рекомендую вам это сделать.

Суойбуд Эрол мало что знал о своём прошлом, да и не хотел знать.

В детстве он жил в Эролгарде, но с каждым днём это королевство нищало, а налоги взлетали вверх. Он был слишком мал, чтобы распоряжаться своим состоянием, и его слуги, опасаясь разорения, перевезли его в Джалленхейм. Никто не мог объяснить, почему они переехали именно туда. Какая-то старая служанка решила, что именно это место будет для ребёнка лучшим, и других предложений ни у кого не было.

Возможно, на свете и есть дети, более избалованные, чем Суойбуд, но это сомнительно. Когда он повзрослел, он понял, что он богат, что у него есть деньги — и ничего, кроме денег. У него не было ни семьи, ни положения в обществе, ни защиты, и неоднократно он убеждался в том, что верность нельзя купить за деньги. Он понимал, что у него есть только одно — его огромное состояние, и он решил сделать всё, чтобы сохранить его, а при случае и приумножить.

Бывают жадные, но в целом хорошие люди, но у Суойбуда в жизни была всего одна цель: копить золото. Он был готов на всё, лишь бы увеличить своё состояние. Наконец он занялся тем, что стал набирать наёмников и приказывать им нападать на поместья. После таких нападений уже никто не хотел жить там, и Суойбуд скупал их за бесценок, после чего нападения чудесным образом прекращались. Суойбуд начал с нескольких небольших ферм, но со временем у него появились более честолюбивые планы.

На севере Скайрима есть местность под названием Аальто, непохожая ни на одну другую землю. Это долина вулканического происхождения, окружённая со всех сторон ледниками. Земля в ней тёплая от спящего вулкана, но дожди идут там часто, а воздух холодный. В долине растёт уникальный сорт винограда, Джазби, который не может выжить ни в одном другом месте Тамриэля. Эти виноградники — частная собственность, и вино, которое там производится, редкое и исключительно дорогое. Говорят, что сам император вынужден просить разрешения Имперского Совета, чтобы раз в год выпить бокал этого вина.

Чтобы запугать владельца Аальто, пары наёмников было бы недостаточно. Суойбуду нужна была лучшая армия во всём Скайриме.

Суойбуд не любил тратить деньги, и он договорился с генералом армии, женщиной по имени Лайкифитра, что отдаст ей драгоценный камень размером с яблоко. Все расчёты были отложены до успешного завершения задания, но Суойбуду не давала покоя мысль о том, что он расстанется с таким сокровищем. Обычно он спал днём, а ночью наблюдал за своей сокровищницей, ибо он знал, что воры орудуют именно по ночам.

И вот однажды в полдень Суойбуд очнулся от неспокойного сна и обнаружил в своей спальне вора. Этим вором был Эслаф.

Эслаф думал о том, чтобы выпрыгнуть из окна, уцепиться за ветви дерева, стоявшего за стенами крепости, и соскользнуть в стог сена, но окно находилось на высоте ста футов от земли, а каждый, кто хоть раз совершал подобный прыжок, знает, что для этого нужны мужество и внимание. Увидев, что богач проснулся, Эслаф потерял и то, и другое. Он спрятался за высоким, богато украшенным щитом, стоявшим у стены, и стал ждать, пока Суойбуд снова заснёт.

Суойбуд не заснул. Он ничего не услышал, но почувствовал, что в комнате кто-то есть. Он встал и стал расхаживать по комнате.

Суойбуд ходил и ходил, и, в конце концов, решил, что ему померещилось. В комнате никого не было. Его сокровища были в безопасности.

Он снова лёг в постель, как вдруг услышал глухой стук. Оглянувшись, Суойбуд увидел камень, который предназначался для Лайкифитры. Камень лежал на полу, у большого кавалерийского щита из Атморы. Из-за щита высунулась рука и схватила драгоценность.

«Вор!» — закричал Суойбуд, схватил со стены акавирскую катану и сделал выпад.

«Поединок» между Эслафом и Суойбудом не войдёт в историю великих дуэлей. Суойбуд не умел фехтовать, а Эслаф не знал, как действовать щитом. Оба двигались медленно и неуклюже. Суойбуд был в ярости, но не мог нанести хороший удар, так как боялся повредить меч и уменьшить его стоимость. Эслаф двигался из стороны в сторону, волоча за собой щит и пытаясь держать его между лезвием и собой, что, в конце концов, является главным элементом защиты.

Суойбуд орал от беспомощности. Он даже пытался договориться с вором, сказав, что камень предназначен для великого воина по имени Лайкифитра и что он, Суойбуд, с радостью даст вору в обмен на этот камень что-нибудь столь же ценное. Эслаф не был умён, но он не поверил этим обещаниям.

Когда охрана услышала крики Суойбуда и прибежала на помощь, Суйобуду уже удалось оттеснить щит к окну.

Стражники, куда более опытные фехтовальщики, чем Суойбуд, напали на щит, но обнаружили, что за ним никого нет. Эслаф выпрыгнул из окна и скрылся.

Он тяжело бежал по улицам Джалленхейма, слыша звон монет в карманах и чувствуя, как камень, спрятанный под лохмотьями, натирает ему кожу. Эслаф не знал, куда идти дальше. Он просто понимал, что ему нельзя показываться в этом городе и следует избегать этого воина по имени Лайкифитра, который может предъявить права на его драгоценный камень.

Продолжение истории Эслафа Эрола читайте в книге «Король».

Война Первого Совета

Автор: Агриппа Фундилиус
Вес: 1 Цена: 25
Связанный квест: Принеси мне эту книгу!

Местонахождение

• Музей двемеров — в витрине, запертой на замок уровня «Адепт»

Текст
Война Первого совета Агриппа Фундилиус

Этот очерк Имперского учёного Агриппы Фундилиуса основан на различных имперских и данмерских источниках и написан для западных читателей.

Войной Первого совета называют произошедший в первом веке религиозный конфликт между данмерскими Домами: светскими (Двемер и Дагот) и ортодоксальными (Индорил, Редоран, Дрес, Хлаалу и Телванни). Первый совет был первым общим для всех тёмных эльфов органом управления, но в итоге он развалился из-за разных взглядов на используемые двемерами чары и волшебство, которые остальные Дома сочли нечестивыми.

Светские Дома были малочисленны, но продвинуты как в плане политики, так и в магических искусствах. Они пообещали кланам нордов и орков земли и заручились их поддержкой. Сперва они с большим успехом повели боевые действия на севере Морровинда, заняв большую часть земель, ныне образующих округа Редоран, Вварденфелл и Телванни. Ортодоксальные Дома, силы которых были рассредоточены и плохо организованы, терпели поражение за поражением, пока во главе всех войск не встал генерал Неревар.

Неревар заручился поддержкой кочевых варварских племён и решил дать главное сражение противнику у его крепости на Красной горе на острове Вварденфелл. Прибегнув к помощи эшлендерских разведчиков, он тактически перехитрил войска светских Домов и разбил их, вынудив оставшихся в живых искать убежища в двемерской твердыне на Красной горе.

После непродолжительной осады измена открыла Неревару и его войскам проход в крепость, где они перебили вождей противника, однако сам Неревар получил смертельные ранения. За этим последовала массовая резня, и Дома Двемер и Дагот были уничтожены. Вскоре после этого Неревар скончался от полученных ран.

Троим соратникам Неревара из ортодоксальных Домов — Вивеку, Алмалексии и Соте Силу — удалось взять под свой контроль вновь образованный Первый совет, переименовав его в Великий совет Морровинда, и впоследствии они стали богами-королями и бессмертными правителями Морровинда. Этих троих владык ныне называют Трибунал, или Альмсиви.

Война драконов

Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Распространённая книга

Текст
Война драконов

Автор: Торхал Бьорик

В Меретическую Эру, когда Исграмор впервые ступил на землю Тамриэля, его люди принесли с собой веру, почитавшую богов-животных. Ряд учёных полагают, что эти первобытные люди на самом деле почитали известных нам божеств, лишь в форме тотемных животных. Они обожествляли ястреба, волка, змею, мотылька, сову, кита, медведя, лису и дракона. Время от времени эти каменные тотемы, ныне сломанные, попадаются в самых отдаленных уголках Скайрима .

Главным среди всех животных был дракон. На древнем языке нордов его называли «дра-гкон». Иногда также употреблялся термин «дов-ра», но из какого он языка и какова его этимология — неизвестно. Никому не было дозволено произносить эти имена, кроме драконьих жрецов. Для почитания и умилостивления драконов воздвигались великие храмы. Многие из них дошли до наших времён как древние руины, населённые драуграми и неупокоенными драконьими жрецами.

Драконы охотно приняли на себя роль людских богов-королей. В конце концов, не были ли они созданы по образу самого Акатоша? Не превосходили ли они во всех отношениях толпы маленьких мягкотелых существ, которые им поклонялись? Для драконов власть равнялась правде. У них была власть, а значит правда на их стороне. Драконы предоставили драконьим жрецам небольшую часть своей власти в обмен на абсолютное повиновение. Драконьи жрецы, в свою очередь, правили людьми наравне с королями. Драконам, разумеется, не было дела до того, чтобы собственно править.

В Атморе, откуда пришёл Исграмор со своими людьми, драконьи жрецы собирали дань, устанавливали законы и определяли устои жизни, благодаря чему между драконами и людьми сохранялся мир. В Тамриэле они стали куда менее милостивы. Неизвестно, что стало причиной — властолюбивый драконий жрец, кто-то из драконов или же ряд слабых королей. Как бы там ни было, драконьи жрецы стали править железной рукой, низведя остальное население практически до уровня рабов.

Когда народ поднялся на восстание, драконьи жрецы ответили репрессиями. Когда же драконьи жрецы уже не могли собирать дань и контролировать народные массы, драконы отреагировали быстро и жестоко. Так началась Драконья война.

Поначалу люди гибли тысячами. В древних текстах говорится, что несколько драконов встали на сторону людей. Неизвестно, почему они так поступили. Жрецы Девяти Божеств заявляют, что сам Акатош вмешался в происходящее. Эти драконы научили людей магии, с помощью которой те могли дать отпор в неравной схватке. Положение стало меняться, и драконы тоже стали погибать.

Война была долгой и кровопролитной. Драконьих жрецов свергли, а драконов массово уничтожали. Выжившие драконы пустились в бега и избрали жизнь изгоев вдали от людей. Сам же культ драконов приспособился и выжил. Адепты построили драконьи курганы, в которых захоронили останки погибших в ходе войны драконов. Согласно их верованиям, придёт день, когда драконы поднимутся вновь и вознаградят верных.

Войны за этерий

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard

Автор: Тарон Дрет
Вес: 1 Цена: 15
Связанный квест: Затерявшееся в веках

Местонахождение

• Распространённая книга

Текст

Войны за этерий
Тарон Дрет

Посвящается Катрии, моей коллеге и другу

Конец был быстрым. Всего за три года великие двемерские города Скайрима, от Маркарта до Велотийских гор, пали под натиском армий верховного короля. Города, более сотни лет успешно защищавшие себя от нордов, вдруг и без видимых оснований поддались.

Столетиями учёные поражались внезапной гибели двемерских городов-государств. Даже норды тогда не могли прийти в себя от изумления, хотя их летописцы быстро опомнились и приписали успех гениальной тактике короля Геллира и благорасположению Шора.

Мои исследования указывают на совершенно иную причину. За десятилетия, предшествовавшие падению, двемерские города Скайрима были обескровлены междоусобицей и внутренними распрями по самой неожиданной причине — всё дело было в этерии.

Современным учёным известно, что этерий — это редкий светящийся голубой кристалл, попадающийся в двемерских руинах. Большинство рассматривает его скорее как диковинку, поскольку, как выяснилось, он не поддается никакой обработке: хотя он излучает сильную магическую ауру, алхимически он инертен, и никакой известный способ не позволяет зачаровать, расплавить, спрессовать, согнуть или сломать его.

Гномов, само собой, такие проблемы лишь раззадоривали. За годы, следовавшие после правления короля Харальда, двемеры открыли изрядные залежи этерия в глубочайших из своих шахт. Был сформирован союз четырёх городов во главе с Аркнтамзом, крупным исследовательским центром в южном Пределе. Союз наблюдал за добычей, обработкой и изучением минерала, была создана новейшая «кузница этерия», где он расплавлялся с соблюдением строго контролируемых условий.

Если верить обнаруженным мною надписям, результаты были просто ошеломляющими: кузница позволяла изготавливать артефакты невиданной силы, наделённые могущественными чарами с самого момента создания. Союз гномов распался почти мгновенно, когда четыре города-государства и их противники начали спор за кузницу.

Мы можем лишь предполагать, что не выиграл никто из них. Десятилетия раздора просто ослабили всех, проторив дорогу королю Геллиру. И хотя спустя век двемеры отвоевали назад большую часть своих земель, нет никаких свидетельств, что они продолжили исследования этерия. Возможно, цена оказалась слишком высока.

Однако в пределах Скайрима не было найдено ничего подобного кузнице этерия, о которой говорилось в тех надписях. Она могла быть разрушена ещё в древности — нордскими захватчиками или самими двемерами. Или, возможно, она, как и секреты этерия, ещё ждёт, когда её откроют заново.

Вор

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Карманные кражи: +1

Местонахождение

• В горах северо-западнее хижины алхимика — за кустом снежноягодника под скалой; неподалёку железорудная жила и коза.
  
• Ветреный пик — на каменном столе в комнате сразу после первой головоломки с вращающимися камнями.
  
• Доки Виндхельма, Аргонианский блок — на комоде, ближайшем ко входу.
  
• Логово плута — на спальнике в северо-восточной каверне пещерного комплекса.
  
• Серебряное логово — в одной из комнат за мостом, затянутом решёткой, на своеобразном жертвеннике из рук скелета и черепа.

Текст
ВОР

Ревен

Если читатель ещё не имел удовольствия прочесть первый том этого цикла, а именно жизнеописание Эслафа Эрола, «Нищего», ему стоит немедленно закрыть эту книгу, поскольку я не собираюсь повторять уже сказанного.

И больше я об этом ничего не скажу, мой любезный читатель. В последний раз мы видели Эслафа, когда он был мальчиком, сиротой и нищим неудачником и бежал прочь от своего дома в Эрголарде через дикие леса Скайрима. Он шёл и шёл, останавливаясь там и сям, пока спустя многие годы не стал юношей.

Эслаф обнаружил, что из всех способов раздобыть еду просить людей проявить жалость накладнее всего. Гораздо проще было собирать дары природы в диких местах или красть пищу с прилавков беспечных торговцев, и единственное, что было ещё хуже, чем просить еду, это просить работу, чтобы заработать денег и купить её. Это было какое-то ненужное усложнение.

Нет, думал Эслаф, уж лучше быть падальщиком, нищим и вором.

Впервые он пошёл на кражу вскоре после того, как покинул Эрголард, в лесах южного Тамбуркара, в неприютных землях возле горы Дженсен, к востоку от деревеньки Хорбельд. Эслаф голодал и за последние четыре дня перекусил только тощей сырой белкой, как вдруг почуял запах пищи, а вскоре увидел и дымок. Группа странствующих артистов остановилась на ночлег недалеко от него. Он следил из кустов за тем, как они готовили еду, шутили и пели песни.

Он мог бы просто попросить у них еды, но в последнее время ему слишком часто отказывали. Вместо этого он рванулся вперёд, схватил кусок мяса прямо из огня, и, дёргаясь от ожогов, забрался на дерево, чтобы сожрать мясо, пока барды стояли внизу и хохотали.

«И что ты будешь делать дальше, вор? — захихикала симпатичная рыжеволосая девушка, с ног до головы покрытая татуировками. — Как ты собираешься улизнуть от нас, чтобы мы тебя не побили?»

Утолив голод, Эслаф осознал, что она была права. Единственным способом спуститься с дерева, не попав в руки артистам, было перебраться по нависающей над ручьём ветке и соскочить на утёс, пролетев около пятидесяти футов. Это показалось ему мудрым решением, и Эслаф принялся карабкаться в этом направлении.

«Ты ведь знаешь, как больно падать, паренёк? — заорал молодой каджит, всего лишь на несколько лет старше Эслафа, худой, но мускулистый, каждое движение которого дышало ловкостью и изяществом. — Ты ведь не хочешь этого. Спускайся к нам и ты не сломаешь себе шею, а отделаешься парой тумаков».

«Не переживай, я умею падать», — отозвался Эслаф, но это была ложь. Он просто думал, что для того, чтобы успешно приземлиться, достаточно прыгнуть, а дальше как повезёт. Но когда ты смотришь вниз с высоты в пятьдесят футов, поневоле замешкаешься.

«Прошу прощения, что усомнился в ваших способностях, о мастер среди воров! — заорал ухмыляющийся каджит. — Конечно, вы знаете, как упасть, вытянувшись и расслабившись и не треснуть, как подброшенное яйцо. Вы с легкостью ускользнёте от нас».

Эслаф мудро последовал совету каджита и перемахнул через ручей, упав без особенного изящества, но ничего себе не повредив. В следующие несколько лет ему часто приходилось прыгать с большей высоты — как правило, после удачной кражи — и ещё более часто под ним не оказывалось никакой воды. Со временем он усовершенствовал технику прыжков.

Утром того дня, когда ему исполнился двадцать один год, Эслаф прибыл в западный город Джалленхейм. Он долго выяснял, кто в этом городе самый богатый и заслуживает быть ограбленным. Возле парка в неприступном дворце жил загадочный молодой человек по имени Суйойбуд. Эслаф потратил немало времени на внешний осмотр дворца. Укреплённое поместье было для него как человек, чьи привычки и черты характера он старался запомнить.

Дворец был относительно новый, и это означало, что Суйойбуд приобрёл состояние недавно. Его регулярно обходили стражники, это означало, что богач опасался ограбления, и не зря. Самым примечательным строением во дворце была огромная башня, возвышавшаяся над стенами на сотню футов. Вне всякого сомнения, владельцу открывался с неё отличный вид. Эслаф предположил, что если Суйойбуд был настолько боязлив, насколько казался, то с башни также должен открываться вид на кладовую. Богач должен присматривать за своим состоянием. Это означало, что сокровища находятся не прямо под башней, а укрыты где-то во дворе, за стенами.

Свет в башне горел всю ночь, и Эслаф нахально предположил, что лучшее время для ограбления наступит днём, когда Суойбуд пойдёт спать. В это время охрана меньше всего ожидает появления вора.

Итак, когда полуденное солнце ярко осветило двор, Эслаф быстро залез на стену возле главных ворот и затаился в бойнице. Внутренний двор был плоским и пустынным. Там негде было спрятаться, но там были два колодца; из одного охранники периодически таскали воду, чтобы промочить горло, а к другому только подходили, но не трогали.

Он подождал, пока охрана отвлечётся на торговца, который привёз во дворец товары, и пока они обшаривали повозку, Эслаф изящно соскочил со стены прямо в колодец, мягко приземлившись на ноги.

По мнению Эслафа, это была не слишком удачная посадка, так как колодец был заполнен не водой, но золотом, однако ему было известно, как перекатиться после прыжка, так что он ничего себе не сломал. Во влажном подземелье он набил карманы золотом и как раз собирался выйти через дверь, которая, по его предположениям, шла в башню, когда заметил драгоценный камень величиной с яблоко, такой большой, что стоил больше, чем всё оставшееся в подвале золото. Эслаф нашёл место камню, запихнув его прямо себе в штаны.

Дверь действительно вела в башню, и Эслаф пошёл по ступеням винтовой лестницы, передвигаясь тихо, но быстро. На самом верху он нашёл личные покои хозяина, богато украшенные холодные комнаты с бесценными произведениями искусства, развешанными по стенам. Эслаф предположил, что храпящий под простынями коротышка и был сам Суойбуд, но не стал проверять это предположение. Вместо этого он подкрался к окну и выглянул наружу.

Это был сложный прыжок. Ему нужно было выпрыгнуть из башни, перелететь стену и достичь ветвей дерева на другой стороне. Ветки должны были смягчить его падение, а чтобы ничего не переломать, он оставил прямо под деревом небольшой стожок сена.

Эслаф как раз готовился к прыжку, когда хозяин комнаты вдруг проснулся. «Мой камень!» — заорал он, увидев вора.

Эслаф и хозяин секунду пялились друг на друга, широко раскрыв глаза. Они были очень похожи, и неудивительно — ведь они были кровными братьями.

История Эслафа Эрола продолжится в книге под названием «Воин».

Восстановление Арканы

Автор: Вапна Нестра
Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• До завершения стороннего квеста Коллегии Винтерхолда «Принеси мне эту книгу!», где необходимо найти данную книгу, она может находиться в Пещере Каменный ручей или в Сторожевой башне Фолкрита.
  
• Солитьюд — Дом Виттории Вичи, в книжном шкафу.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба вАрканеуме.

Текст
Автор: Вапна Нестра

Заслуженный процептор

Восстановление Арканы

ШАГ ПЕРВЫЙ:Создай Фонтан Маны, дабы получить Чистое Золото, ибо только с помощью Чистого Золота дух может быть очищен, и Чистые Законы возникнут из хаоса Чистой Энергии. Брось Чистое Золото в Фонтан Маны. Будь осторожен и огради себя от вредных вспышек Фонтана Маны, ибо они могут поразить Мором здоровье.

ШАГ ВТОРОЙ:Не забудь захватить с собой этот Великолепный Справочник, чтобы не забыть необходимые Слова. Произноси Слова без ошибок, иначе можешь повредить не только себе, но и Миру, окружающему тебя.

ШАГ ТРЕТИЙ: Возьми предмет, который следует Восстановить, и подставь под Фонтан, произнося необходимые слова. Эти слова есть в этом руководстве, и их следует заучить, чтобы произносить безошибочно. Только в этом руководстве найдешь ты верные слова. Забудь о подлой клевете Харнесона и Раттора, завидующих великим моим знаниям, которые неверно приводят слова завета в своих справочниках.

ШАГ ЧЕТВЕРТЫЙ: Немедленно Излечи себя от всех повреждений или воспользуйся целебными силами Храмов Целителей, ибо хотя страшная агония постигнет каждого, кто восстановит Аркану полностью, не стоит терпеть эти страдания. Боль не прибавит силу Аркане, несмотря на все глупые доказательства обратного со стороны Ханерсона и Раттора.

Врата Обливиона (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Колдовство +1

Местонахождение

• Крепость Феллглоу — на подиуме в комнате, где находится разрушенное святилище Талоса;
  
• Глубины Илиналты — в первой комнате внутренней локации Воды Илиналты, на столе;
  
• Зал мёртвых Фолкрита — под одной из кроватей;
  
• Алтарь Зриба — на алтаре;
  
• Утёсная пещера — в комнате с сундуком и двумя урнами, на стеллаже под двумя другими книгами.

Текст
Сейф-идж Хиджа

«Когда ты входишь в Обливион, Обливион входит в тебя»

— Най Тирол-Ллар

Мориан Зенас, мой учитель, был величайшим магом, которого только знал этот мир. Вы наверняка знакомы с его книгой «Об Обливионе» — этот классический труд посвящён всему, что связано с даэдра. Несмотря на многочисленные просьбы и уговоры, за много лет он не внёс в эту книгу ни одной правки и не сообщил о своих новых открытиях и теориях никому. Он утверждал, что чем больше углубляешься в исследование этого мира, тем меньше понимаешь его. Его интересовали не гипотезы, а факты.

После публикации книги «Об Обливионе» Зенас провел несколько десятилетий, собирая огромную библиотеку, посвящённую всему, что связано с даэдра. Он посвятил всё своё время этим исследованиям, полагая, что если ему удастся попасть в Обливион, то он должен быть могущественным магом, чтобы выжить в этом опасном мире.

За двенадцать лет до начала путешествия, к которому он готовился всю жизнь, Зенас нанял меня в качестве помощника. Я обладал тремя необходимыми качествами: я был молод и готов работать, не задавая лишних вопросов; я мог запомнить текст любой книги после одного прочтения; и я, несмотря на молодость, уже был мастером колдовства.

Зенас также был мастером колдовства — он был мастером всех известных школ магии — но он не хотел полагаться в этом чрезвычайно опасном деле только на свои способности. В своём подземелье он допрашивал даэдра, задавая им вопросы об их родине. Задача другого колдуна заключалась в том, чтобы призывать даэдра, удерживать их и отправлять обратно.

Я никогда не забуду этого подземелья. Оно было небольшим и насквозь пропиталось запахами призванных существ — запахами цветов и серы, плотской любви и разложения, силы и безумия. Эти запахи до сих пор преследуют меня.

В самых общих чертах процесс вызова заключается в создании связи между разумом мага и разумом вызываемого существа. Эта связь очень слаба и нужна только для того, чтобы приманить существо, удержать его и впоследствии отправить обратно — но мастер колдовства может значительно усилить её. Псиджики и двемеры могут (если мы говорим о двемерах, то «могли») создавать связь с другими разумами и беседовать, находясь за множество миль друг от друга. Это умение иногда называют «телепатией».

За время моей службы я и Зенас создали такую связь между нашими разумами. Это произошло случайно, оказавшись побочным результатом совместной работы двух могущественных колдунов, однако мы решили, что такая связь станет бесценной во время его путешествия в Обливион. Было решено, что мы будем поддерживать связь, чтобы я мог записывать его наблюдения.

Найти «врата в Обливион», как называл их Мориан Зенас, непросто, и мы исчерпали множество способов, прежде чем нашли «врата», ключ от которых был бы доступен нам.

У псиджиков Артейума есть место, которое они называют пещерой Грёз. Говорят, что именно там можно попасть в мир даэдра и вернуться. Известно, что Яхезис, Сота Сил, Нематиг и многие другие пользовались этим методом, но, несмотря на наши многочисленные просьбы, орден не разрешил нам воспользоваться им. Селарус, глава ордена, сообщил нам, что вход в пещеру закрыт во имя общей безопасности.

Мы надеялись попасть в Обливион через руины Бэтлспайра. Ворота плотины все ещё существуют, но старая тренировочная площадка имперских боевых магов сильно пострадала в эпоху Джагара Тарна. К сожалению, после долгих поисков мы пришли к выводу, что связь ворот с другими мирами — Пирамидой Душ, Смертоносной Тенью и Колодцем Хаоса была потеряна. Возможно, это и к лучшему, но это отбросило нас назад в наших поисках.

Возможно, что вы слышали и о других вратах. Можете быть уверены, мы отыскали их все.

Некоторые из них — абсолютный вымысел; по крайней мере, сохранившихся сведений недостаточно, чтобы их разыскать. В легендах упоминается о Пропасти Марука, Зеркале Коррингтона, Мантелльском Кресте, Перекрёстке, Пасти, таинственной алхимической формуле под названием «Гиацинт и Восходящее Солнце» и других местах и объектах, которые представляют собой врата в Обливион, но нам не удалось отыскать их.

Другие врата действительно существуют, но через них нельзя пройти без риска для жизни. В Абесинском море есть место под названием Водоворот Бала, где исчезают корабли. Возможно, на его дне и есть портал, ведущий в Обливион, но плавание по этим водам убьёт любого, кто осмелится решиться на подобное безумство. По тем же причинам мы отказались от прыжков с Колонны Траса, коралловой спирали высотой в тысячу футов — хотя мы видели, как слоуды совершали там жертвоприношения. Некоторые жертвы разбивались, но некоторые действительно исчезали, не долетев до камней. Так как сами слоуды не знали, почему это происходило, мы не стали рисковать.

Самый простой и в то же время сложный способ попасть в Обливион заключается в том, чтобы просто прекратить существование здесь и обрести его там. Известно, что некоторые маги умели путешествовать между мирами по своему желанию. Многие из них давно умерли, но нам удалось найти одного, который ещё жив. В провинции Морровинд есть остров Вварденфелл; там, на берегу залива Зафирбел стоит башня, в которой живёт старый отшельник по имени Дивайт Фир.

Добраться до него было нелегко, и он не стремился делиться знаниями о вратах, ведущих в Обливион. К счастью, познания Зенаса поразили Фира и он показал моему хозяину путь. Я нарушил бы обещание, данное мной Зенасу и Фиру, если бы рассказал о процедуре открытия врат — но я не сделал бы этого, даже если бы не был связан обещанием. Если на свете есть опасные знания, то это — одно из них. Всё, что я могу сказать: Фир использовал несколько порталов в другие миры, созданных давным-давно пропавшим без вести волшебником Телванни. Учитывая ограниченное число точек доступа, а также относительную надёжность и безопасность данного метода, мы пришли к выводу, что нам сильно повезло.

Мориан Зенас покинул этот мир, чтобы начать свои исследования. Я остался в его библиотеке, чтобы записывать его сообщения и помогать ему в его исследованиях.

«Прах, — шепнул он мне в первый день своего путешествия. Слово было лишено эмоций, но я чувствовал, как его голос дрожит от волнения. — Я вижу весь мир — от края до края, миллионы оттенков серого. Здесь нет ни неба, ни земли, ни воздуха — только прах, который летит, падает, кружится вокруг меня. Я вынужден левитировать и дышать с помощью магии…»

Зенас некоторое время исследовал этот туманный мир, его призрачных обитателей и дворцы, построенные из клубов дыма. Он не встретил там принца, но мы решили, что он находится в Зольнике, доме Малаката, где страдание, предательство и обман наполняют горький воздух, подобно пеплу.

«Небо в огне, — сказал он, переходя в другой мир. — Земля покрыта толстым слоем грязи, но по ней можно идти. Вокруг меня обугленные руины, будто давным-давно здесь шла война. Воздух морозный. Я создаю магические потоки тепла, но всё равно чувствую, как холодный воздух пронзает меня ледяными кинжалами».

Это была Хладная Гавань, где правил принц Молаг Бал. Зенас говорил, что так будет выглядеть Нирн под пятой Короля-Злодея — пустая, мёртвая земля, исполненная страданий. Я слышал, как плачет Зенас, и чувствовал его дрожь при виде имперского дворца, залитого кровью и заваленного экскрементами.

Врата Обливиона (Стр. 2)

«Слишком красиво, — ошеломленно выдохнул Зенас, оказавшись в следующем мире. — Я наполовину ослеп. Я вижу цветы и водопады, величественные деревья и серебряный город, но всё это окутано туманной дымкой. Цвета здесь текут, будто вода. Сейчас идет дождь, и воздух напоен ароматами благовоний. Вне всякого сомнения, это — Лунная тень, обитель Азуры».

Зенас был прав. Это удивительно, но Королева Зари даже приняла его в своём розовом дворце, с улыбкой выслушала его и поведала ему о явлении Нереварина. Мой полуслепой наставник оставил в Лунной тени своё сердце и хотел остаться там навсегда, но он знал, что должен идти дальше и завершить своё путешествие.

«Я в центре бури», — сказал он, попав в следующий мир. Он описал густой туман, скрюченные деревья и воющих призраков. Я подумал, что он попал в Мёртвые Земли, страну Мерунеса Дагона, но он прервал меня. «Лес кончился, — быстро сказал он. — Сверкнула молния, и я оказался на корабле. Мачта сломана. Вся команда перебита. Что-то поднимается из воды… О, боги… Постой, теперь я темнице, в пыточной камере…»

Он оказался не в Мёртвых Землях, но в Трясине, королевстве ночи, где правит Вернима. Каждые несколько минут сверкала молния, и он переносился в другое место, каждое из которых было ужаснее предыдущих. Тёмный замок, яма с дикими зверями, болото, залитое лунным светом, гроб, в котором Зенас был похоронен заживо. Эти видения напугали моего хозяина до полусмерти, и он поспешно шагнул в новый мир.

Я услышал, как он смеётся. «Похоже, я дома», — сказал он.

Мориан Зенас рассказал мне, что находится в огромной библиотеке — во все стороны уходили бесконечные полки, уставленные книгами. Невидимый ветер колыхал их страницы. Каждая книга была в чёрном переплете, и ни одна из них не имела названия. Он не видел ни единой души, но чувствовал, как призраки бродят среди полок и листают книги, разыскивая что-то, ведомое лишь им одним.

Это был Апокриф, дом Хермеуса Моры, где можно обрести любое запретное знание. Я почувствовал дрожь, но не мог понять, кто дрожит — мой хозяин или я сам.

Мне не известно, посещал ли Мориан Зенас какие-либо иные миры.

Когда мой наставник путешествовал по первым четырём мирам, он говорил со мной, но, попав в Апокриф, мир науки и памяти, того, что по-настоящему волновало его разум, он замолк. Я отчаянно пытался докричаться до него, но он закрыл от меня свой разум.

Затем он прошептал: «Этого не может быть…»

«Никто не мог догадаться…»

«Я должен узнать больше…»

«Я вижу мир, последнюю вспышку; я вижу, как он гибнет на наших глазах».

Я звал его, умолял рассказать мне, что происходит, что он видит. Я даже пытался призвать его, подобно даэдра, но он не ответил на мой призыв. Мориан Зенас пропал.

Полгода назад я снова услышал его шёпот. Прошлый раз я слышал его голос за пять лет до этого, а позапрошлый — ещё за три года. Его слова невозможно разобрать, он говорит на неизвестном языке. Возможно, он все ещё в Апокрифе, потерявший разум, но счастливый — пойманный в ловушку, из которой даже не хочет выбраться.

Быть может, он провалился в трещину между мирами и попал в Сумасшедший Дом Шеогората, где навсегда потерял рассудок.

Я бы хотел спасти его.

Я бы хотел, чтобы он перестал шептать.

Вызов Азуры

Автор: Сигилла Парат
Вес: 1 Цена: 20

Местонахождение

• Ведьмино гнездо;
  
• Воронья нора;
  
• Коллегия бардов;
  
• Коллегия Винтерхолда, Арканеум, в продаже у библиотекаря;
  
• Кровавый Трон;
  
• Логово Моварта;
  
• Пещера Зелёная Тень;
  
• Потерянный Валкигг;
  
• Разделённое ущелье;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Форт Инеевой Бабочки

Текст
Призыв Азуры

Сигилла Парат

Три сотни лет я остаюсь жрицей Азуры, даэдрической принцессы Лунной Тени, Матери Розы, Королевы Ночного Неба. Каждый Хогитум, 21-го Первого зерна, мы призываем её, дабы получить от неё наставления и преподнести её величеству ценные и красивые вещи. Это жестокая, но мудрая госпожа. Мы не призываем её, если идёт гроза, — эти ночи принадлежат Безумному Богу, Шеогорату, даже если приходятся на Хогитум. Азура понимает, почему мы осторожны.

Призыв Азуры — событие глубоко личное. Мне довелось служить жрицей трём другим даэдрическим принцам, но с Азурой всё иначе — она ценит достоинства своих последователей и искренность почитания. Когда я была юной тёмной эльфийкой шестнадцати лет от роду, то вступила в ковен моей бабушки, где поклонялись Молаг Бал, Принцессе Интриг. Шантаж, вымогательство и подкуп служат ведьмам Молаг Бал таким же оружием, что и тёмная магия. Призыв Молаг Бал совершают 20-го Вечерней звезды, если не стоит ненастная погода. Церемонию редко пропускают, однако Молаг Бал в облике смертной является своим последователям и в другие дни. Когда моя бабушка погибла при попытке отравить наследника трона Фаейрвотча, я пересмотрела свою приверженность этому культу.

Мой брат был магом и последователем культа Боэтии — и, по его словам, Тёмная Воительница была бы мне гораздо ближе по духу, чем злокозненная Молаг Бал. Боэтия — принцесса-воин, чьи действия куда более прямолинейны, чем у других даэдротов. После долгих лет уловок и интриг мне нравилось исполнять поручения госпожи, которые имели прямые и непосредственные последствия. Кроме того, мне импонировало, что Боэтия была даэдра тёмных эльфов. В нашем культе её призывали в день, который мы называли Перчаткой, — 2-го Заката солнца. В её честь устраивались кровавые состязания, поединки и сражения продолжались до тех пор, пока девять членов культа не погибали от рук своих собратьев. Боэтию мало волновали её последователи — её интересовала лишь наша кровь. Готова ручаться, что видела её улыбку, когда я во время учебного боя случайно сразила своего брата насмерть. Мой ужас, похоже, доставил ей немало удовольствия.

Вскоре после этого я покинула культ. Боэтия была для меня слишком бесчувственной, слишком холодной. Мне нужна была госпожа, в которой было бы больше чувств и глубины. Следующие восемнадцать лет своей жизни я не служила никому. Вместо этого я читала и изучала. Наконец в старом богохульном фолианте я натолкнулась на имя Ноктюрнал — Ноктюрнал Повелительницы Ночи, Ноктюрнал Непостижимой. Следуя указаниям книги, я воззвала к ней в её священный день, 3-е Огня очага. Наконец-то я нашла ту госпожу, о которой так долго мечтала. Я стремилась постигнуть её запутанную философию, источник её таинственной скорби. Всё в ней было покрыто мраком и тайной, даже её речь и повеления. Прошли годы, прежде чем я поняла простую истину — мне никогда не удастся понять Ноктюрнал. Загадочность была её неотъемлемым свойством, как жестокость для Боэтии или коварство для Молаг Бал. Понять Ноктюрнал было бы тем же, что отрицать её, сорвать покровы, которыми укрыт её мир тьмы. Хоть я и любила её, но поняла всю тщетность попыток распутать её загадки. Вместо этого я обратилась к её сестре, Азуре.

Из всех принцесс даэдра, которым я служила, лишь Азуре небезразличны её последователи. Молаг Бал был нужен лишь мой ум, Боэтии — мои руки, а Ноктюрнал — пожалуй, моё любопытство. Азура желает этого всего, но ещё более — нашей любви. Не раболепия и пресмыкания, а честной и искренней заботы во всех её проявлениях. Для неё важны чувства её последователей. Нашу любовь мы также должны направлять и внутрь себя. Если мы будем любить её и ненавидеть себя, наша боль передастся ей. У меня не будет иной госпожи, кроме неё.

Выкуп за Зарека

Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• «Катария»— на полке стеллажа в кают-компании.
  
• «Солёный молот» — нижняя палуба, рядом с кроватью в общей спальне.
  
• Виндхельм, дом Атерона — на втором этаже.
  
• Душник-Йал — во дворе, на деревянном столе позади длинного дома.
  
• Лагерь Чистых родников — на книжной полке в небольшой спальне.
  
• Морозная пещера — на книжной полке.
  
• Солитьюд, Коллегия бардов — на каменном прилавке в библиотеке.
  
• Сумеречная гробница — на полке стеллажа в последнем зале первой зоны.
  
• Тревская застава — в первой зоне локации, в спальне на полке стеллажа.
  
• Туманная застава — Восточная башня — на полке стеллажа в той башне, где находится Фьола.
  
• Форт Нойград (2 шт.) — в тюрьме на книжной полке и на полке буфета в арсенале.
  
• Форт Сноухок — на полке стеллажа, стоящего на возвышении рядом с пентаграммой душ.
  
• Фростмир — Крипта — на полке стеллажа рядом с кладовкой.

Текст
Выкуп за Зарека
Древние легенды двемеров
Часть I

Маробар Сул

Джалемил стояла в саду и читала письмо, которое ей только что принёс слуга. Букет роз выпал из её рук. На мгновение ей показалось, что все птицы вдруг перестали петь, и тёмные тучи закрыли небо.

«У нас твой сын, — было написано в письме. — Скоро ты узнаешь, какой выкуп надо заплатить».

Зарек никогда не выезжал за пределы Акгана. Наверное, разбойники, орки или проклятые данмеры, увидели его богатую повозку и захватили его в заложники. Джалемил облокотилась о колонну. При мысли, что её мальчик мог пострадать, ей стало дурно. Он был студентом, он не стал бы сопротивляться вооружённым людям. Они его били? Сердце матери не могло этого вынести.

«Только не говори, что они уже прислали письмо о выкупе», — сказал чей-то голос, и знакомое лицо выглянуло из-за изгороди. Это был Зарек. Джалемил бросилась обнимать сына, не в силах сдержать слёзы.

«Что случилось? — спросила она. — Я думала, тебя похитили».

«Похитили, — ответил Зарек. Три огромных норда атаковали повозку у Фримворна. Братья, как я понял, Матаис, Улин и Коорг. Ты бы видела этих громил, мама. Ни один из них не прошёл бы в нашу дверь».

«Что случилось? — повторила Джалемил. — Тебя спасли?»

«Я хотел подождать, пока спасут. Но я знал, что они пошлют письмо с требованием выкупа, и я знал, как бы ты стала волноваться. Поэтому я вспомнил, чему учил меня наставник в Акгуне: нужно всегда оставаться спокойным и найти слабость противника, — ухмыльнулся Зарек. — Но на это ушло немало времени, потому что эти парни были просто монстрами. Но потом, послушав, как они хвастают друг перед другом, я понял, что тщеславие и было их слабостью».

«Что же ты сделал?»

«Они держали меня в лесу неподалёку от Каела. Там протекала широкая река. Один из них, Коорг, сказал, что, чтобы переплыть эту реку туда и обратно, понадобится почти час. Они все согласились, и тут заговорил я».

«Я переплыву эту реку туда и обратно за полчаса», — сказал я.

«Невозможно, — сказал Коорг. — Я плаваю намного быстрее, чем такой щенок, как ты».

«Итак, мы решили, что мы должны спрыгнуть с утёса, доплыть до острова посередине и вернуться. Пока мы шли к утёсу, Коорг прочитал мне целую лекцию о пользе плавания. Как важна синхронность в движении рук и ног, чтобы развить максимальную скорость. Как важно делать вдох после трёх или четырёх гребков — не слишком часто, чтобы не потерять в скорости, но и не слишком редко, чтобы не задохнуться. Я кивал и соглашался. Мы нырнули. Я вернулся через час с лишним. Коорга я больше не видел. Он разбил голову о подводные скалы внизу утёса. Я их видел и взял немного вправо, когда прыгал».

«Но ты вернулся? — спросила Джалемил удивлённо. — Почему же ты не сбежал тогда?»

«Это было слишком рискованно, — ответил Зарек. — Они могли снова меня поймать. Я сказал им, что не знаю, куда делся Коорг. Они решили, что он забыл о соревновании и отправился ловить рыбу. Они знали, что я не имею отношения к его исчезновению, так как меня отлично было видно с утёса. Два оставшихся брата стали выбирать место для лагеря».

«Один из братьев, Матаис, начал говорить о качестве почвы и небольшом спуске вниз по заливу. Он сказал, что это идеальное место для бега наперегонки. Я отметил, что не знаю, о чём он говорит. Он с огромным рвением принялся мне объяснять, как нужно правильно бегать. Он корчил смешные лица, показывая, что вдыхать нужно через нос, а выдыхать — через рот; как нужно ставить ногу на колено, выдерживая правильный угол старта; говорил о важности прочного упора ноги. «Самое важное, — объяснил он, — чтобы выиграть, бежать нужно энергично, но не слишком резво». Он сказал, что можно всю гонку пробежать вторым, если в конце будут силы обогнать противника».

«Я выразил желание научиться этому виду спорта, и мы решили устроить гонку по берегу, пока не стемнело. Улин велел нам собрать хворост на обратном пути. Я следовал его советам касательно постановки ног и дыхания, но я с самого старта бежал изо всех сил. Несмотря на то, что ноги у него были длиннее, он отставал от меня на несколько шагов к первому повороту».

«Не спуская глаз с моей спины, Матаис не заметил яму, которую я перепрыгнул. Он споткнулся и перелетел за край обрыва, не успев даже крикнуть. Я собрал хворост и вернулся к лагерю».

«На этот раз ты действительно сглупил, — нахмурилась Джалемил. — Ты мог бы спокойно сбежать».

«Это тебе так кажется, — сказал Зарек. — Но ты не знаешь, где мы были — вокруг лишь несколько высоких деревьев и очень низкие кусты. Улин заметил бы моё отсутствие и быстро бы меня нашёл. Тогда мне пришлось бы объяснять, куда делся Матаис. Однако, внимательно оглядевшись, я увидел несколько деревьев неподалёку, так я придумал последний план».

«Вернувшись в лагерь, я сказал Улину, что Матаис тащит огромное дерево, поэтому я пришёл раньше. Улин высмеял силу брата, сказав, что за то же время, он смог бы выкорчевать живое дерево и бросить его в костер. Я выразил своё сомнение».

«Я тебе покажу», — сказал он, с лёгкостью вырывая десятифутовое дерево.

«Да это просто молодой побег, — возразил я. — А мы говорили о деревьях». Он проследил за моим взглядом. На краю поляны стояло древнее дерево. Улин схватил его и начал трясти изо всех сил, чтобы ослабить корни. Вместо этого ему на голову упал улей.

«И вот тогда-то я и сбежал, мама, — сказал Зарек, не без гордости. — Матаис и Коорг покоились на дне ущелья, а Улина скрыл рой диких пчёл».

Джалемил снова обняла сына.

Комментарий издателя:
Мне не хотелось опубликовывать работы Маробара Сула, но когда Университет журналистики Гвилима попросил меня отредактировать это издание, я решил использовать этот шанс, чтобы покончить с ошибками и непониманием раз и навсегда.

Учёным точно не известно, когда Маробар Сул писал свои работы, но они сходятся на том, что записаны они были драматургом Гором Фелимом, известным своими популярными комедиями и романами в период междуцарствия между падением Первой сиродильской империи и восшествием на престол Тайбера Септима. Считается, что Гор Фелим мог слышать несколько оригинальных двемерских сказок и затем, желая подзаработать, адаптировать их для театральной сцены.

Гор Фелим придумал «Маробара Сула» как человека, переводившего с двемерского языка, чтобы придать работам значимость, а также, чтобы они выглядели достовернее в глазах непосвящённой публики. Заметьте, что, несмотря на то, что работы «Маробара Сула» стали поводом для ожесточенных дискуссий, нет никого, кто встречал бы его лично, а также нет записей о нём в Гильдии магов, Школе Джулианоса или другом научном учреждении.

В любом случае, двемеры в рассказах «Маробара Сула» мало похожи на злобную расу, которую боятся даже данмеры, норды и редгарды и которая оставила после себя руины, до конца не понятые даже сейчас.

Г

Галерион Мистик

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• случайно в продаже у Урага гро-Шуба;
  
• Гробница Хилгрунда, у входа;
  
• Крепость Феллглоу;
  
• Тревская застава;
  
• Вайтран, Драконий Предел;
  
• Солитьюд, Коллегия бардов;
  
• Глубины Илиналты.

Текст
Галерион Мистик

Асгрим Колсгрег

В первые кровавые годы Второй эры родился мальчик по имени Тректус, ставший впоследствии известным как Ванус Галерион. Он был рабом в доме одного дворянина, лорда Гирнасса из Соллисича-на-Кере. Родители Тректуса были простыми работниками, но отец его тайно, несмотря на запрет лорда Гирнасса, научился читать, а затем научил и сына. Лорду Гирнассу сказали, что грамотность и раб — вещи несовместимые, и такие слуги лишь несут опасность хозяину, поэтому лорд закрыл все книжные лавки в Соллисиче-на-Кере. Продавцы книг, поэты и учителя могли находиться лишь в крепости Гирнасса или должны были обходить город стороной. Но тем не менее, в результате контрабандных операций на территорию было доставлено небольшое количество книг и свитков, естественно, без ведома Гирнасса.

Когда Тректусу было восемь лет, этих контрабандистов нашли и посадили в тюрьму. Некоторые говорят, что предала контрабандистов мать Тректуса, невежественная женщина, боявшаяся своего мужа, но ходят и другие слухи. Суда не было, наказание было быстрым. Тело отца Тректуса ещё много недель провисело на центральной площади Соллисича-на-Кере, а лето в тот год выдалось самое жаркое за всю историю.

Через три месяца Тректус бежал от лорда Гирнасса. Он добрался до Алинора, то есть пересёк половину острова Саммерсет. Труппа бродячих артистов обнаружила его еле живым в сточной канаве рядом с дорогой. Они вылечили его и взяли к себе, в обмен на еду и кров мальчик выполнял всякие мелкие поручения. Один из артистов, Хелианд, обнаружил, что Тректус, хотя и застенчив, умён и развит не по годам. Хелианд, сам некогда учившийся на мистика на острове Артейум, смог распознать в мальчике большой потенциал.

Когда труппа выступала в деревне Потанса, что на восточном краю острова Саммерсет, Хелианд отвёз одиннадцатилетнего Тректуса на остров Артейум. Магистр острова, Яхезис, взял его в ученики и дал ему имя Ванус Галерион. На острове Артейум Ванус смог натренировать не только ум, но и тело.

Так получил своё образование первый архимагистр Гильдии магов. Он обучался у псиджиков на острове Артейум. С детства познав нужду и несправедливость, он глубоко проникся идеями свободного распространения знаний

Где ты был, когда произошёл Прорыв Дракона?

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn

Вес: 1 Цена: 13

Местонахождение

• Единственный образец во всей игре находится в двемерских руинах Фалбтарз — в палатке рьеклингов, недалеко от входа в первую зону.

Текст
Где ты был, когда произошёл Прорыв Дракона?

Сборник

Краткое описания и рассказы свидетелей Прорыва Дракона.

Коракс, Сиродил, Совет Старейшин:

Никто не понимает, что произошло, когда Избранные танцевали на той башне. Можно было бы просто счесть всё это ерундой и забыть, если бы не Амулет Королей. Даже Древние Свитки не упоминают о нём — позвольте поправить себя, Древние Свитки не могут упомянуть его. Когда жрецы Мотылька настраивают Свитки на связь с неизмеримым временем, их символы всегда исчезают. Амулет Королей, однако, с его сверхдушой императоров, в некотором смысле может об этом поведать. Согласно Хестре, Сиродил стал Империей, лежащей поперёк звёзд. По Шор-Элю, Сиродил стал яйцом. Но большинство говорит нечто на языке, на котором они не могут прямо выразить свои мысли. Совет собрал отчёты изо всех провинций, и они предлагают истории, которые нигде не пересекаются, кроме одного: во время Среднего Рассвета все жители Тамриэля, в том «когда» он их застал, говорят о падении восьми звёзд. И вот так они вели счёт дням.

Мехра Набизи, данмерка, Триединая хозяйка Нового Храма:

Отчёты о Среднем Рассвете — это дело Империи Людей, и доказательство обмана, который называет себя аэдра. Восемь звёзд упали на Тамриэль, по одной на каждую несправедливость, которую Лорхан явил этому миру. Велот прочёл эти знаки, и он сказал Боэтии, который подтвердил их, и он сказал Мефале, которая поставила стражу от них, и он сказал Азуре, которая послала АЛМСИВИ вывести Истинный Народ из опасности. Даже Четыре Столпа Дома Забот поднялись, чтобы защитить окраины от вашего безумия. Мы смотрели за своими границами и видели, что они извиваются, как змеи, и видели, как вы бегаете там, как духи древности, лишённые математики, без ваших «если-то», подчиняясь Всегда и Сейчас, как рабы безрассудной неизменности. Не спрашивайте нас, где мы были, когда Прорвался Дракон, ибо из всего мира лишь мы истинно знаем и мы могли бы просто показать вам, как вновь прорвать его.

Р'лейт-харр, каджит, камердинер Гривы:

Вы хотите спросить, где были каджиты когда Прорвался Дракон? Р'лейт скажет вам где: записывая это. «Тысячу восемь лет», вы слышали. Вы думаете, сиро-норды пришли со всем этим сами. Вы, люди, лучшие воры, чем даже Раджин! Пока вы сражались с призраками и рождали собственных отцов, это Грива наблюдал за джа-Ка'джей, потому что только луны были постоянны, и у вас нет сахара, чтобы это увидеть. Мы отдадим вам должное: вы вызвали ярость Алкоша, а это непросто. Не думайте, что вы разрешили дело тем, что вы совершили, или что вы вообще можете это разрешить. Вы вновь проделали это с Большим Ходоком, и не единожды, а дважды! Один раз в Риммене, с чем мы никогда не смиримся. Второй раз в Даггерфолле, или в Сентинеле, или Вэйресте, или во всех трёх местах сразу? Понимаешь меня, сиродилец? Когда вы проснётесь и поймёте, что на самом деле произошло с двемерами?

Маннимарко, Бог Червей, некромантов:

Три Вора Морровинда могли бы сказать вам, где они были. Также мог бы и верховный король Алинора, кто был первым разорвавшим его. Есть другие на этой земле, кто бы тоже смог: Исмир, Пелинал, Арнанд Лис, или мне стоит сказать, Арктус? Последний гном мог бы сказать, если бы ему позволили. Что касается меня, я был здесь и снова здесь, как и остальные смертные во время Прорыва Дракона. Как, вы думаете, я узнал свою тайну? Избранные Марухати показали нам всю славу Рассвета, так что мы могли научиться, это просто: что наверху, то и внизу.

Гномы, том 1

Автор: Колсельмо
Вес: 1 Цена: 10

Местонахождение

• Маркарт, Подкаменная крепость, в продаже у Колсельмо;
  
• Музей двемеров, в выставочном зале;
  
• Арканеум, в продаже у библиотекаря;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар, в качестве случайной книги.

Текст
Утраченная раса Тамриэля, Том I

Архитектура и инженерия

Автор: Колсельмо Маркартский учёный

Для начала, позволю себе исправить распространённое заблуждение. Правильное название древней утраченной расы Тамриэля — «двемеры». Это слово приблизительно переводится на доступный язык как «народ глубин», и на смену ему в употребление давно вошло более распространённое наименование — «гномы». Я бы хотел обозначить, что в этих книгах я использую слово «гномы» вместо более точного термина из заботы о своих читателях, которые вряд ли располагают тем объёмом научных знаний, которые я приобрёл за 200 лет своих исследований.

Теперь, когда мы разобрались с этой деталью, начнём наше изучение гномов с рассмотрения неоспоримых артефактов, которые они оставили после себя: их архитектурных и культурных произведений. В отличие от более противоречивых знаний о гномах, устройство гномьих городов и памятников не подлежит сомнению, так как имеется масса образцов, взятых из руин, которые остались после этого народа. В своё время Маркарт, мой родной город, представлял собой такого же рода руины, и я из непосредственного опыта могу заявить, что все создания рук гномов придерживаются ряда общих принципов, по которым можно отличить настоящие артефакты от подделок и определить систему и методы, на которых основывались их умельцы.

Во-первых, можно с уверенностью утверждать, что гномьи мастера отдавали предпочтение камню, по крайней мере когда дело касалось зданий. Это и неудивительно. За несколькими исключениями, подавляющее большинство гномьих построек расположено под землёй или в недрах гор. Теоретически вероятно, что как раса гномы впервые освоили работу с камнем довольно рано, а возникшие позднее металлоконструкции монтировались на ранние каменные постройки по мере того, как гномы осваивали более сложное оборудование. Так или иначе, все известные гномьи руины основаны на камне и структура каменной кладки гномов угловата, остроконечна и, по сути, является довольно математической.

Простой подсчёт показывает, что существуют сотни, если не тысячи, зданий гномов, состоящих из идеально прямых углов, в то время как примеров, когда в каменной кладке допускались округлости и изгибы, гораздо меньше. Это заставляет нас предположить, что гномы предпочитали надёжные, хорошо просчитанные конструкции, основанные на линиях с точными углами, более рискованным и неточным расчётам с использованием дуг и кривых. Несмотря на свою сравнительную простоту, эта традиция камнеобработки создала постройки, которые по сей день сохраняют ту же конструктивную устойчивость, что и тысячу лет назад, и на фоне которых произведения самых талантливых каменщиков нашего времени кажутся лишь детским лепетом.

Металлообработка, как нам известно, являлась основным методом для изготовления большинства гномьих изделий. Конечно, мы не можем исключать вероятности, что в изделиях гномов использовались и менее прочные материалы, такие как глина, бумага или стекло, однако, учитывая, что гномы склонны предпочитать долговечное хрупкому, мы можем с уверенностью считать, что как минимум металлу отдавалось значительное предпочтение. Сам же металл, из которого изготовлены все известные нам творения гномов, не встречается ни в одной другой культуре.

Ни одна другая раса не смогла воспроизвести процесс изготовления гномьего металла. И хотя его нетрудно спутать с бронзой — чем широко пользуются изготовители подделок, создавая из бронзы фальшивые имитации двемерских изделий, — это, безусловно, иной, самобытный тип металла. Я лично наблюдал, как металлурги пытались воспроизвести исключительные свойства гномьего металла, сочетая различные типы металла с обычными и редкими рудами, но пока что единственный действенный способ — расплавить имеющийся гномий металлолом и затем уже что-то с ним делать.

Гномы, том 2

Автор: Колсельмо
Вес: 1 Цена: 10

Местонахождение

• Арканеум — в продаже у библиотекаря;
  
• Альфтанд — на столе, рядом со сломанным двемерским пауком;
  
• Маркарт — в продаже у Колсельмо;
  
• Подкаменная крепость — на столе;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар — в качестве случайной находки в одной из книжный полок.

Текст
Утраченная раса Тамриэля, Том II

Оружие, доспехи и механизмы

Колсельмо, Маркартский учёный

В ходе нашего предыдущего обсуждения гномов (или «двемеров», говоря более точным, научным языком) мы рассмотрели особенности гномьей архитектуры и металлических изделий. Продолжая нашу дискуссию об утраченной расе Тамриэля, мы рассмотрим, как гномы снаряжались на войну и боролись с нежеланными гостями. В отличие от многих других поныне существующих народов гномы конструировали всё более и более сложные машины для различных военных целей, в то время как оружие и доспехи, изготовленные исключительно для гномьих воинов, не подвергались многим усовершенствованиям относительно их оригинального дизайна.

Начнём с анализа типовых доспехов и оружия. Всякий, кому довелось держать в руке гномий топор или носить гномий шлем, знает, какой прочностью и долговечностью отличаются изделия гномьих мастеров. Оружие практически не выходит за пределы своего основного предназначения. Гномьи мечи с невероятной эффективностью пробивают лёгкие доспехи, что в первую очередь обусловлено исключительной остротой закалённого гномьего металла и куда в меньшей степени простой, заточенной с двух сторон формой меча.

Сравните и противопоставьте друг другу прямой и остроконечный гномий кинжал и изогнутый эльфийский клинок, и вам нетрудно будет прийти к заключению, что оружейники гномов почти целиком полагались прежде всего на изготовление качественных материалов, а затем просто позволяли им принять форму, исходя из того, каким именно образом оружие должно было убивать.

Поскольку этот народ строил преимущественно под землей, неудивительно, что гномьи доспехи созданы с расчётом на невероятно сильные удары. Опять же, тот факт, что их трудно пробить стрелами или небольшими клинками, свидетельствует скорее о превосходстве гномьей металлургии, чем о превосходстве оружейного мастерства гномов, однако было бы ошибочным сделать из этого заключение, что кузнецы гномов не очень серьёзно относились к производству своего оружия и доспехов. Каждый из изученных мною предметов военного снаряжения отличается высоким уровнем детализации и индивидуализации, столь же характерным для наиболее преданных своему делу кузнецов наших дней.

Возможно, каждый кузнец придерживался той или иной давней традиции, которая проявлялась, скажем, в особенной форме наконечников отдельных стрел или балансе рукоятки булавы. Впрочем, ввиду явной нехватки каких-либо артефактов культуры помимо собственно оружия и доспехов, это можно считать лишь догадкой.

Последнее, но, пожалуй, наиболее важное, что мы обсудим в этом томе, касается существования гномьих машин. Гномы в широком масштабе изобретали и производили тысячи механических устройств различной сложности. Самое простое из них — стандартная «паукообразная» модель, предназначенная для охраны от проникновения посторонних лиц. Пока что нам не вполне понятно, как гномам удалось оживить эти донельзя разумные механизмы, но я лично наблюдал, как один из них в течение нескольких часов незаметно преследовал профессионального вора, пока наконец внезапно не напал на него, когда тот разбирался с замком от какого-то помещения или хранилища сокровищ — признаться, с того момента, как эта штука стала хлестать вора молниями, подробности мне не известны.

Военные машины гномов сильно различаются в размерах: от «сферического» воина высотой с человека, который патрулирует руины и выглядит при этом безвредным шаром, пока не превращается в вооружённого до зубов механического солдата в доспехах, до вселяющего ужас «центуриона», высотой от двух до нескольких сотен человеческих ростов — в зависимости от того, чьим рассказам верить.

Гномы, том 3

Автор: Колсельмо
Вес: 1 Цена: 10

Местонахождение

• Музей двемеров;
  
• Можно найти в продаже у Урага гро-Шуба в Арканеуме;
  
• Можно купить у автора книги — Колсельмо в Маркарте;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар.

Текст
Утраченная раса Тамриэля, Том III
Культура и история

Автор: Колсельмо Маркартский учёный

В этом последнем томе, посвященном разговору о гномах (напомню, что соответствующий термин из более научной терминологии – «двемеры»), мы постараемся рассмотреть самобытную культуру и историю утраченной расы Тамриэля. Однако подобное обсуждение необходимо начать с предупреждения. Безотносительно того, в чём хотели бы убедить людей иные академические круги, пока что не существует подтверждений тех или иных теорий, конкретизирующих обычаи, устои, мифы, легенды, законы, системы управления гномов и их участие в видных исторических событиях, не считая нескольких примеров, не вызывающих сомнений.

К примеру, несмотря на то что мы можем с абсолютной уверенностью сказать, что исчезновение всей гномьей расы произошло весьма внезапно, только самые ленивые из числа начинающих учёных скажут, что это событие произошло в один день или даже в один час. На самом же деле нет доказательств, которые опровергли бы теорию, что гномы исчезали с лица Тамриэля постепенно, в течение нескольких лет или даже десятилетий.

Ничто также не говорит о том, что причиной исчезновения не могли стать массовые смерти, эпидемии, магическое заражение, неудачные опыты с природой Этериуса или даже телепортация в одну из областей Обливиона в масштабах всей расы. Гномы просто оставили чересчур мало того, что указывало бы на природу их великого исчезновения, и та же досадная ситуация повторяется в отношении всех аспектов их социальной структуры и истории.

Таким образом, наши знания могут опираться лишь на письменные источники других рас, которые как-либо соприкасались с гномами, пока те не оставили Тамриэль. К примеру, тёмные эльфы («данмеры») учат, что в Первую эру в Морровинде их великий пророк Неревар помог гномам и эльфам объединиться против оккупационных армий нордов из Скайрима, однако в письменных источниках нордов и орков указывается, что гномы также были их союзниками в ряде случаев и в различных их легендарных сражениях.

К сожалению, ни разу все эти легенды и народные предания не пытаются дать достаточно подробное описание гномов, ограничиваясь тем, что этот народ был весьма скрытным и союз с ними сам по себе был поводом сочинить на эту тему историю. И после Первой эры ни у одной из рас нет упоминаний о встречах с живым гномом. Положение ещё более усложняет то обстоятельство, что многие записи тёмных эльфов об их отношениях с гномами оказались утраченными в результате трагического извержения на Вварденфелле в ходе Кризиса Обливиона 200 лет назад. Секреты, которые они могли бы нам открыть, теперь погребены под слоями застывшей лавы и пепла, как и множество несчастных тёмных эльфов.

Итак, наш разговор о гномах завершается на мрачной ноте. Как и со всеми научными стремлениями, мы встречаем больше вопросов, чем находим ответов, и доказательства, в которых мы так нуждаемся, зачастую оказываются для нас недосягаемы, несмотря на самые упорные наши старания.

Оставшиеся после гномов загадки без труда могли бы побудить меня посвятить ещё один век, или около того, собственным исследованиям, и не исключено, что даже нескольких тысячелетий раскопок лишь в одних гномьих руинах не хватило бы для формирования законченного о них представления. Однако истрепавшаяся картина, созданная дошедшими до нас гномьими артефактами, показывает нам старательную, разумную, трудолюбивую и высокоразвитую культуру, секреты которой мы как ученики и учителя их трудов можем лишь надеяться когда-либо приоткрыть.

Город Камня

Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
'Город Камня: путеводитель по Маркарту' для наемников

Автор: Аманда Аллея

Наемница

Если вы набиваете себе золото в Скайриме, вам стоит навострить свои клинки в сторону Маркарта, столицы Предела. В каменном городе всегда проблем выше крыши, а это значит, что для вас там найдется масса способов заработать себе на ужин. Используйте чутье наемника, чтоб найти наиболее богатых нанимателей с самыми толстыми кошельками, но не теряйте бдительности в часы отдыха.

Маркарт вам не какой-нибудь Вайтран, где благодаря Соратникам профессия наемников в почете. Нет, в Маркарте свои правила — правила, которые местные не расскажут вам просто так. Но вам повезло — старая госпожа Аллея прольет свет на ваши крепкие головы.

Первое, что вы заметите в каменном городе — это… камень. Говорят, что гномы выточили город в горе, и, судя по его виду, так оно и есть. Но главное в том, что все тут расположено по вертикали, и, по сути, улицы — это утесы. Короче говоря, нализавшись медовухи, смотрите под ноги.

Войдя в город, вы тут же окажетесь посреди рынка. На улицах обычно торгуют едой и ювелирными украшениями. Есть здесь предпочитают мясо, так как из скалистых утесов пахотная земля никакая, а большинство продаваемых тут колец и ожерелий делают из серебра, благо в городе имеется большая серебряная шахта (об этом чуть позже).

Делайте что угодно, только ни о чём не спрашивайте городскую стражу Маркарта. Помощи от них — как от разъяренного морозного паука тому, кто попал в его паутину. А если вы только заикнетесь об Изгоях, готовьтесь получить плевок в глаз. К слову об Изгоях — эти дикари и дикарки будут вашим основным источником дохода в Маркарте. Ярл регулярно назначает награду за голову одного из вожаков Изгоев, так что если вы не против схватиться с каким-нибудь голодранцем без септима за душой, работка у вас будет.

Сразу после рынка отправляйтесь к таверне «Серебряная Кровь». Выпивка тут, как водится, разбавлена (и судя по металлическому привкусу — речной водой из района с плавильней). Здесь вам стоит найти жилье. В Маркарте не приходится надеяться на добрых людей, которые пустили бы вас переночевать по дешевке. Местные не доверяют чужакам, так что не тратьте попусту время и раскошельтесь на нормальную комнату в таверне.

После того как вы отдохнете денек после путешествия, вылезайте наружу и увидите, что Маркарт делит надвое большой утес. Та часть, где протекает широкая река, называется Речной стороной, а другая — Сухой стороной. На Речной стороне живут местные трудяги и работает плавильня, так что вам там делать нечего. Отправляйтесь лучше прямиком на Сухую сторону, поговорите с местной нордской знатью, узнайте, какие проблемы вы могли бы для них решить (отхватив при этом гонорар побольше).

Два основных места, которые тут стоит посетить, это храм Дибеллы и шахта Сидна. Храм стоит на вершине утеса в центре. Сюда будет недурно зайти тем, кто в хороших отношениях с Божествами, но имейте в виду, жрицы Дибеллы не допускают мужчин во внутренние святилища, так что не стоит туда ломиться, если вам не нравится, когда вас спускают с лестницы.

Шахта Сидна — это место, где добывают серебро, о котором я говорила выше. Но это ещё и тюрьма. В Маркарте заключенных заставляют добывать руду, которой тут полно, — так что не попадайтесь за чем-нибудь противозаконным, не то вас швырнут сюда и заставят копать. Судя по всему, шахта принадлежит людям по имени Серебряная Кровь, одному из видных семейств города (заметили, что таверна называется также? Наемник всегда должен держать ухо востро на подобные вещи). Я попробовала обратиться к главе семьи Серебряная Кровь за работой, но роль охранника в их шахтах — не тот адреналин, ради которого я стала наемником. Имейте в виду, если собираетесь остаться здесь на несколько месяцев.

Последнее, о чём я хочу здесь рассказать, — это Подкаменная крепость, где живёт ярл Маркарта. В целом, это совершенно обычный вычурный дворец (за исключением того, что построен он под землей), однако о чём стоит знать вам, так это о городе под крепостью. Да-да, под Маркартом находится ещё один город. Точнее, заброшенные гномьи руины. Иногда в руины снаряжают экспедиции, и у вас есть шанс подзаработать, охраняя ученых и изредка помогая поднять какие-нибудь камни там и сям. Если повезет, то можете наткнуться на какую-нибудь старую гномью машину и выломать из неё себе что-нибудь в качестве сувенира.

Так, у госпожи Аллеи устала рука, а значит и путеводителю конец. И последний совет: постарайтесь не заварить каши в Маркарте. Не начинайте драк. Не разнимайте драк. Не лезьте в заварушку, если вам за это не платят, потому что, уж поверьте мне, никто в Маркарте не будет вам рад. Зарабатывайте свое золото, пейте свою медовуху, смотрите что есть посмотреть и отправляйтесь дальше. В каменном городе ничего не меняется, и это не так уж и плохо.

Гримуар Мейлина Варена

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Глубины Илиналты — правее выхода.

Текст
ЧЁРНАЯ ЗВЕЗДА

Победа магии над даэдра

Автор: Мейлин Варен, Мастер зачарования

Хотя идея проведения экспериментов над даэдрическим артефактом была встречена насмешками и презрением, мне удалось преуспеть в том, на что невежественные и суеверные даже не решились бы. Чёрная Звезда. Моя победа над даэдрической владычицей Азурой, переосмысление, преобразование величайшего камня душ. Он послужит сосудом моего бессмертия. Вот окончательное доказательство, что смертные могут жить бесконечно, как и обитатели Обливиона.

О, какие видения, какие голоса Азура насылала, чтобы запугать меня. Кто-то называл меня безумцем, но истина была на моей стороне. На пути развития самой природы магии не может быть запретных святынь. Пускай даэдра шлют свои гадкие картины в мою голову. Они лишь подогревают мою волю и укрепляют в решимости отгородиться от любого влияния и любых нравственных укоров.

С моими последователями я построил новое место, где мы будем свободны от закоснелых умов Винтерхолда. Форт Илиналта. После своего изгнания мы провели ряд небольших экспериментов, часть которых привела к разрушению острова, но несколько наложенных чар сохранили руины в целости, и под водами озера Илиналта мы нашли идеальное место для завершающей фазы Черной Звезды.

Д

Данмеры Скайрима

Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум. Там же может быть куплена у Ураг гро-Шуба.
  
• Подземелье крепости Феллглоу.
  
• Данстарское убежище.
  
• Дом Белина Хлаалу, Квартал серых, Виндхельм.
  
• Подземелье Мрачного замка, в самом низу, на одной из полок вместе в другими книгами.
  
• В Коллегии бардов Солитьюда, на одной из книжных полок в библиотеке на 1 этаже.
  
• Винтерхолд, Товары Бирны, книга лежит внутри прилавка, за которым стоит продавец.
  
• Вайтран, Драконий Предел, в покоях ярла на одной из полок с другими книгами.
  
• Вайтран, Йоррваскр, в жилых помещениях, в спальне Скьора на столе.
  
• Воронья Скала, дом Кресция Кареллия, в спальне наверху, на полке.

Текст
Данмеры Скайрима

Автор: Атал Сарис

Это наше название. Но у вас даже не хватает вежливости называть нас так. У вас, белокожих, желтушноволосых обезьян этой богами забытой мерзлой пустыни. Для вас, нордов, мы — «серые», «пепельнокожие», «тёмные эльфы» Морровинда, для вас наше присутствие в вашей стране как инфекция в открытой ране.

О да, мы читали великое произведение вашей культуры — «Норды Скайрима», — где вы превозносите многочисленные достоинства своего народа и провинции и приглашаете всех желающих ознакомиться с вашей родиной лично. Что ж, норды, вот мы и пришли, и встретили вы нас с куда меньшим радушием, чем обещали, — но именно так, как мы и ожидали.

И вот я, Атал Сарис, данмер и иммигрант в Скайриме, решил в ответ на вашу любимую книгу написать свою собственную. И пусть все, кто возьмёт её в руки, знают, что норды — не единственная раса, поселившаяся в этом холодном и негостеприимном краю. Ибо пришли мы, тёмные эльфы, и мало-помалу Скайрим станет нашим.

Но где же, спросите вы, мы решили поселиться? Да вот, не где-нибудь, а в древнем городе Виндхельме, бывшей столице Первой Империи. Да, норды, в тени самого вашего королевского дворца, где в своё время держал свой двор герой нордов Исграмор, теперь припеваючи живём мы. О да. Ваши обожаемые Пятьсот Соратников изгнали наших предков из Скайрима — в прошлом. Полюбуйтесь же на настоящее.

Удивления достойно то, с каким успехом мы поселились в Виндхельме. Район, ранее известный как Квартал снега, отныне сменил имя. Теперь он известен как Квартал серых — таковы реалии данмерской оккупации. Теперь этот район полностью занят моими соотечественниками — местные нам проиграли.

Но на этом мирное вытеснение не заканчивается, о нет. Пересохло горло? В Квартале серых вам не найти нордских пиршественных залов. Однако в клубе «Новый Гнисис» подают отличные напитки. Ищете уважаемое семейство? В этих стенах вам не встретить Серых Грив. Но, возможно, вы бы желали нанести визит в дом Белина Хлаалу, потомка одного из самых знатных домов во всём Морровинде? Ах, точно. Вы же, норды, не ходите в Квартал серых, не так ли? Вы страшитесь наших улиц, как страшитесь и нашего народа.

Вот и вся правда, «дети Скайрима». Можете называть эту провинцию своим домом, но притязать на неё вам не более уместно, чем корове — на поле её хозяина. Вы — лишь один из видов домашнего скота, что тупо себе пасётся, пока более развитые существа готовят вас к бойне.

Двери духов

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Воронья Скала, Храм — на нижнем этаже в первой комнате по правую руку; книга лежит на нижней полке стеллажа.
  
• Тель-Митрин — на верхнем этаже, на полке стеллажа, стоящего рядом со столом, на котором находится карта Скайрима.

Текст
Двери духов

Предки среди нас. Они не дальше, чем Дверь ожидания.

Предки не покинули нас. Мёртвые не под землёй. Их души в незатихающем ветре, в завывании огня, в тихом звуке шагов. Обратите внимание на все эти вещи, и вы узнаете своих родных, которые больше не живут земной жизнью.

Платите дань уважения дарами и молитвами. Делитесь с Предками своими делами, удачами и неудачами, радостями и горестями.

Ваша защита исходит от Двери ожидания. Внимайте духам, хранителям ваших очагов, мудрым учителям, вестникам удачи, провидцам судьбы.

Каждая кость — это дверь сквозь стену мироздания. Каждая кость — это дорога, Мудрость и Сила идут по ней рука об руку. Каждая кость — это та призрачная ограда, которая спасает нас от зла.

Почитайте Предков у очагов своих, в общественных зданиях, под сводами храмов, в уединении гробниц.

Охраняйте своих Предков от тварей всяких, от воров, от нечестивых жрецов и магов. Ни одно живое существо не должно украсть ваших духов, так как разорённый очаг обречён, а разорённая могила осквернена.

Живите в едином мире с вашими духами. Чтите духов внутри и вне себя. Не скорбите по умершим. Укрывайтесь в их объятиях и прислушивайтесь к их словам.

Двойная тайна

Автор: Брарилу Теран
Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Зачарование

Местонахождение

• Тревская застава, в комнате бандитского вожака;
  
• Оплот Змеиный Утёс, на пентаграмме душ;
  
• Длинный дом ярла в Винтерхолде, в юго-западном углу спальни ярла, внутри стоящей на бочке корзины;
  
• Подкаменная крепость, в области лаборатории Колсельмо;
  
• Святилище Стендарра южнее Логова плута.

Текст
Двойная тайна

Автор: Брарилу Теран

Я записываю эти секреты, прекрасно осознавая, что никто и никогда не сможет ими воспользоваться. Я лежу на смертном одре, но не желаю допускать, чтобы какие-либо знания пропали в тумане веков. Считайте эти записи глупыми воспоминаниями старика, или наблюдениями мастера зачарования. Мне без разницы.

Широко известно, что в зачаровании есть ограничения, которых в свое время не было. Лучшие зачарователи этого века могут наделить металл и кожу доспехов и оружия силой практически любого заклинания. Однако по окончании процесса зачарования вновь зачаровать этот предмет нельзя. Это называют Законом Первых. Приживается только первое зачарование.

За свою жизнь я где только не побывал. Посетил остров Саммерсет, общался с Псиджиками, бродил по побережью Акавира. Я надеялся увидать утраченную Атмору перед смертью, но этому уже не бывать. Я даже совершил немыслимое. Я поговорил с драконом.

Считается, что драконы исчезли из нашего мира. Однако я нашёл одного из них. Он скрывался в дымящихся развалинах Вварденфелла, где я его и обнаружил. Моей магии хватило, чтобы справиться с чудовищем. Если это покажется вам удивительным, то я не стану отрицать, что некогда был необычайно умелым пиромантом.

Когда у меня уже кончались силы и заклинания, я обратился к змию и предложил ему жизнь в обмен на его секреты. Не теряя своей надменности, он согласился обменять один секрет на одну жизнь. Я попросил его назвать свое имя, но тот сказал, что скорее умрёт, чем раскроет его. Вместо этого он предложил мне кое-что иное. И так я научился обходить Закон Первых.

Сам закон нерушим. Однако умелый зачарователь способен оплетать предмет двумя заклинаниями одновременно. Таково ограничение для людей и эльфов — два. Дракон сказал, что у людей и эльфов две руки, две ноги, два глаза и два уха. Я спросил, на что это влияет, и чудище расхохоталось.

Зачарователь должен сплетать одно зачарование левой рукой, в то же время сплетая другое правой. Глаза должны следить лишь за одним зачарованием, в то время как уши должны прислушиваться к другому. Когда я спросил про ноги, чудище снова расхохоталось.

В течение двух лет я оттачивал это умение. В прошлом месяце я зачаровал меч одновременно на огонь и страх. Теперь же я слишком слаб, чтобы сделать что-либо подобное. Я принимаю свою смерть с торжеством, ибо я достиг того, что не удалось ни одному зачарователю нашего времени.

Де Рерум Диреннис (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Алхимия +1

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Мидден — Тьма, на алхимическом столе;
  
• Пруд Чистых Сосен — на трупе алхимика;
  
• Вечнозелёная роща — далее на север, у палатки.
  
• Фолкрит — «Мёртвым припарки».
  
• Замок Волкихар — Руины, на книжной полке.

Текст
Де Рерум Диреннис

Автор: Вориан Диренни

Сейчас мне шестьсот одиннадцать лет от роду. У меня никогда не было детей, но есть множество племянников и племянниц, двоюродных братьев и сестёр, взращенных на семейных легендах и традициях нашего древнего, прославленного, а временами и печально известного клана Диренни. Немногие семьи в Тамриэле могут похвастаться таким количеством видных фигур, обладавших властью над жизнью столь многих людей. Наши воины и короли — герои легенд, и, не унижая их чести и памяти о них, можно сказать, что вы много о них слышали.

Сам я никогда не касался оружия или писанных и важных законов, ведь я — часть куда менее известной, но все же важной традиции рода Диренни: магического искусства. Моя автобиография вряд ли будет интересна будущим поколениям — хотя мои племянники и племянницы постоянно подначивают меня рассказать ту или иную из сумасшедших историй о смутной второй эпохе Тамриэля, но у меня есть предки, о жизни которых следует рассказать, ибо они меняли историю столь же впечатляюще, как и мои более известные родственники, но их имена находятся на грани забвения.

Не так давно Лизандус, король Даггерфолла, смог победить своих заклятых врагов из Сентинеля благодаря помощи своей придворной чародейки, Медоры Диренни. Её дед, Джоврон Диренни, был имперским боевым магом при дворе данмерской императрицы Тамриэля Катарии, помогая ей наводить порядок во времена смуты. Его прадед, Пелладил Диренни, сыграл подобную роль при первом потентате, и поддержал Акт о гильдиях, без которого у нас не было бы этих профессиональных организаций. Его предком в давние-давние времена была ведьма Равен Диренни, которая вместе с её более известными кузенами Эйденом и Риайном положила конец тирании позднеалессианской Империи. Говорят, что ещё до псиджиков Артейума она развила искусство чародейства в достаточной степени, чтобы вселить дух в камень и использовать этот эффект для создания зачарованного оружия.

Но в этой истории я хочу поведать о предке ещё более древнем, чем Равен. Жизнь Аслиэля Диренни относится к скромному периоду становления нашего клана, когда он жил в скромной деревеньке Тиригель на берегу реки Каомус. Позже эта деревня была переименована в Дирен, отсюда и происходит наша фамилия. Как и все жившие на острове Саммерсет в те дни, он был простым фермером, работавшим в поле, но в то время как остальные выращивали урожай лишь для того, чтобы утолить свои непосредственные нужды, даже дальние родственники семьи Диренни работали вместе. Они вместе решали, какой участок лучше подходит для пшеницы, фруктовых деревьев, виноградника, выпаса или пасеки, и таким образом получали куда большие урожаи, чем любой фермер, работавший сам по себе, как бы он ни старался.

Аслиэль имел довольно бедную ферму, негодную с точки зрения любого хозяйства, но некоторые растения приживались на её каменистой, неплодородной и кислой почве довольно неплохо. В сущности, от безделья и постоянной нужды он стал неплохим травником. Конечно, по большей части эти травы годились только на то, чтобы сдобрить жидкую похлебку, но, как вы знаете теперь, редкое растение живёт на нашей земле, не обладая магическими свойствами.

Даже в те древние времена уже существовали ведьмы. С моей стороны было бы смешно предположить, что это Аслиэль Диренни изобрёл алхимию — но он, заслужив нашу вечную благодарность, превратил алхимию в искусство и науку. В Тиригеле ведьмы не собирали шабашей, и, конечно же, должны были пройти ещё тысячи лет, прежде чем в мире появилась первая гильдия магов, так что люди стали приходить за лечебными зельями именно к нашему герою. Он самостоятельно открыл формулу сочетания чёрного лишайника и крестокамыша, чтобы лечить последствия отравлений, и необходимую дозу ивопыльника, которую следует растолочь и смешать с придушицей, чтобы исцелять болезни.

Немного было в те мирные времена в Тиригеле опасностей страшнее, чем болезнь или нечаянное отравление. Да, в диких местах водились всякие мрачные твари — тролли, химеры, порой встречались недружелюбно настроенные феи и блуждающие огоньки, но даже самые маленькие и глупые альтмеры знали, как избегать их. Однако попадались и необычные угрозы, справиться с которыми помогал Аслиэль.

Одна из историй, которые про него рассказывают, (и я полагаю, она правдива), повествует о том, как он спас свою юную племянницу, которая страдала от неизвестной болезни. Несмотря на его уход, с приходом каждого утра она становилась все слабее. Наконец, он дал ей выпить какого-то горького зелья, и на следующее утро обнаружилось, что её постель вся засыпана пеплом. Выяснилось, что её соками питался вампир, но зелье Аслиэля превратило её кровь в яд для чудовища, никак не повредив ей самой.

Если бы только эта формула не затерялась во тьме веков!
Уже этого было бы довольно, чтобы сделать его не слишком известной, но важной личностью в ранних анналах Саммерсета, но именно в то время варварское племя, называемое Локварами, спустилось по реке Дирен и стало устраивать налеты на Тиригель. Диренни, которые не были воинами, а лишь простыми фермерами, ничего не могли сделать и только бежали прочь, наблюдая издали, как Локвары забирают лучшую часть их урожая в каждом набеге.

Аслиэль как раз был занят экспериментами с прахом вампира, и через некоторое время представил своим родственникам план. В следующий раз, когда Локвары были замечены около Дирена, селяне подняли тревогу и самые сильные из них собрались в лаборатории Аслиэля. Когда варвары прибыли в Тиригель, они обнаружили, что фермы покинуты, и предположили, что селяне сбежали как обычно, но как только они приступили к грабежу, их внезапно атаковали невидимые воины. Полагая, что в деревне поселились призраки, они немедленно бежали.

Варвары предприняли ещё несколько попыток устроить набег, ведь их жадность значительно превосходила страх, но каждый раз на них нападал кто-то, кого они не могли увидеть. Несмотря на то, что они были дикими, тупыми они не были, и вскоре переменили мнение относительно того, откуда исходит угроза. В селе, очевидно, не было никаких призраков, ведь селяне спокойно выращивали урожай и собирали его, а животные также не проявляли признаков страха. Локвары решили послать в деревню разведчика, чтобы выведать, каким секретом владеют крестьяне.

Разведчик обнаружил, что на фермах Диренни живут вполне видимые и осязаемые альтмеры из плоти и крови. Он продолжал наблюдать, и когда его соратники-варвары двинулись вдоль реки, он увидел, что все старики и дети бежали из деревни в холмы, а те фермеры, кто был покрепче, и их жены собрались в лаборатории Аслиэля. Он видел, как они вошли, однако никто не вышел наружу.

Как обычно, набег Локваров был отражен невидимыми воинами, но вскоре разведчик рассказал варварам, что за дела творятся в скромном доме на ничем не примечательной деревенской улице.

Де Рерум Диреннис (Стр. 2)

На следующую ночь двое локваров по-тихому подкрались к лаборатории Аслиэля и схватили его, не разбудив никого из других Диренни. Вождь Локваров, понимая, что фермеры больше не смогут рассчитывать на алхимическую невидимость, решил немедленно напасть на деревню, но был мстителен и считал себя униженным из-за того, что его перехитрили какие-то крестьяне. В его голове сложился коварный план. Что, если Диренни, которые всегда замечали врага и убегали, в этот раз просто не увидят варваров? Он уже предвкушал назревающую бойню. Разведчик рассказал, что Аслиэль использовал прах вампира, чтобы сделать фермеров невидимыми, но он не был уверен насчет остальных составляющих. Он упомянул о каком-то светящемся порошке, который Аслиэль подмешивал в зелье. Аслиэль, конечно, отказался помогать Локварам, но те поднаторели в пытках не меньше, чем в грабеже, и он понимал, что либо он заговорит, либо погибнет.

Через несколько часов пыток он согласился рассказать им, что это был за светящийся порошок. Он не знал, каково было правильное название порошка, но называл его «светящаяся пыль» — единственные останки убитого блуждающего огонька. Он рассказал им, что понадобится сделать, чтобы все племя варваров стало невидимым на время налета.

Локвары немного поворчали по поводу того, что им придется не только найти и убить вампира, чтобы получить его прах, но также уничтожить нескольких блуждающих огоньков ради порошка. Через несколько дней они вернулись с компонентами, которые указал алхимик. Вождь, который вовсе не был идиотом, потребовал, чтобы Аслиэль первым отведал зелье. Тот так и сделал, и стал невидимым, продемонстрировав, что напиток и впрямь работает. Вождь заставил его приготовить ещё больше зелья, и никто не заметил, что перед тем, как Аслиэль выпил отвар, он сорвал и съел несколько листиков чёрного лишайника и крестокамыша.

Локвары выпили зелье сразу, как только он сварил его, и довольно скоро — но не достаточно скоро, чтобы избежать мучений — все они умерли. Разведчик, который видел, как Аслиэль делает зелье невидимости, вероятно, принял свет свечи в лаборатории за свечение второго ингредиента для зелья невидимости. Вторым ингредиентом был обычный, простой редворт, одна из самых распространённых трав во всём Тамриэле. Когда варвары начали пытать Аслиэля, чтобы он рассказал им, что это была за светящаяся пыль, он вспомнил, что однажды он смешал светящуюся пыль и прах вампира, сотворив довольно сильный яд. Было нетрудно собрать немного редворта в варварском лагере, смешать его с прахом вампира и светящейся пылью, создав яд, одновременно обладающий свойствами зелья невидимости. Приняв противоядие из трав, он дал яд варварам.

Локвары умерли, и варвары больше никогда не нападали на фермы Диренни, а поскольку у Диренни не было иных врагов, они становились все богаче и могущественней. Спустя поколения они покинули Саммерсет и начали свои исторические похождения на континенте Тамриэль. Аслиэля Диренни, опытного и известного алхимика, пригласили на Артейум и приняли в псиджики. Неизвестно, сколько общеизвестных теперь формул он изобрел позже, но у меня нет сомнения, что алхимия в том виде, как мы знаем её сейчас, без него не существовала бы.

Но всё это уже в далеком прошлом. Изобретения Аслиэля, как и мои скромные изыскания, как и достижения Диренни в ходе известной нам истории — лишь первые шаги на пути к чудесам, которые ожидают вас в будущем. Мне хотелось бы увидеть их, но если я смогу всего лишь поделиться с отпрысками рода Диренни и детьми всего Тамриэля историями о прошлом, я всё равно буду считать, что жизнь моя прошла не зря.

Дети Все-Создателя

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.


Вес: 1 Цена: 11

Описание
Эта книга написана Тарстаном Солитьюдским — историком и путешественником из Солитьюда, который приплыл на остров изучать местную историю и обычаи, культуру. В книге описываются его впечатления и наблюдения относительно скаалов.

Местонахождение

• Тарстан носит с собой один экземпляр книги.
  
• Деревня Скаалов, Большой зал.
  
• Деревня Скаалов, Хижина шамана, на столе.

Текст
Тарстан Солитьюдский

Если заглавие будит у вас определенные воспоминания, тогда, возможно, вы, как и я, имеете удовольствие быть знакомы с замечательным народом, скаалами Солстхейма.

При первой же встрече с этими добрыми дикарями я был поражен их искренностью и гостеприимностью. Все и каждый радушно распахивали передо мной двери своих домов, не испытывая ни малейших сомнений и не выказывая никаких признаков подозрительности. Скаалы, кажется, мгновенно проникаются доверием к своим гостям.

Внешне скаалы явно напоминают нордов. Однако имеются значительные культурные различия, прежде всего, речь идет о религии. Скаалы никогда не разделяли верований Империи и признают лишь одно божество, которое называют Все-Создателем.

Для скаалов Все-Создатель — источник жизни и всего сущего. Когда некое существо умирает, его дух возвращается к Все-Создателю, который сотворяет из него что-то новое и возвращает в Мундус. Понятие смерти как конца жизни незнакомо скаалам. Скорее, смерть воспринимается как начало нового витка в бесконечном путешествии.

Огромное уважение к жизни как таковой проявляется в верованиях скаалов, в концепции, которую селяне называют «единство с землей». Скаалы стараются жить в гармонии с окружающим миром, стараясь как можно меньше вмешиваться в естественный ход вещей. Когда скаалу нужны дрова для растопки, он собирает валежник или распиливает упавшие деревья. Скаалы охотятся лишь по необходимости, не ради трофеев или достижений. Они с большим почтением относятся ко всем формам жизни, поэтому прибегают к насилию лишь в крайних случаях.

Неудивительно, что этот простой, добронравный народ ведет весьма аскетическую жизнь. Скаалам слово «роскошь» практически незнакомо, хотя я был заинтригован, узнав, что одна селянка, Эдла, предлагая припасы путешественникам, проходящим через деревню, обменивает их на небольшие предметы роскоши. Такое направление предпринимательства — что-то новое для скаалов.

Хотя мне грустно заканчивать свой рассказ на печальной ноте, нельзя отрицать тяжкую правду: народ скаалов исчезает. Не исключено, что спустя одно-два столетия их уникальный образ жизни будет потерян для этого мира, став всего лишь крошечной ремаркой в великой книге истории.

В этом нет ничего странного, учитывая, как трудно жить в столь суровом краю. Для скаалов является нормой ежедневная битва за выживание в жестоком зимнем климате северного Солстхейма, но недавно возникли и другие проблемы. Вварденфелльский пепел серьезно повлиял на растения и животных, от которых зависит выживание скаалов. Теперь всем, кто считает Солстхейм домом, приходится бороться за существование.

Поэтому я смиренно молю всех изучающих историю, кому попадется этот скромный труд, отправиться на Солстхейм и приникнуть к мудрости этого благородного народа с его древними обычаями. Народ скаалов может не задержаться в этом мире, но давайте позаботимся о том, чтобы их прекрасное наследие не пропало для потомков.

Дети Неба

Вес: 1 Цена: 25
Связанный квест: Принеси мне эту книгу!

Местонахождение

• Рифтен, Крысиная нора — в убежище Эсберна.
  
• Ведьмино гнездо;
  
• Ноголомный проход;
  
• Курган Ингола;
  
• Грот Солёная Вода — на полке, около запертого сундука;
  
• Апокриф — в сундуке, во время прохождения второй главы задания «На вершине Апокрифа».

Текст
Норды считают себя детьми неба. Они называют Скайрим Глоткой Мира, ибо именно там небо выдыхает на землю и формирует её. Они считают себя вечными чужеземцами и захватчиками, и даже когда они захватывают другие народы и правят ими, они не чувствуют родства с этими людьми.

Дыхание и голос на севере считаются жизненной сущностью. Когда они побеждают сильного врага, они забирают его язык как трофей. Эти языки вплетаются в верёвки, которые могут удерживать речь, подобно зачарованию. Сила нордов может быть выражена в крике, как киай акавирских мечников. Сильнейшие из их воинов называются «языки». Когда норды атакуют город, они не используют ни осадных машин, ни кавалерии; языки выстраиваются в клин перед воротами, и набирают в грудь побольше воздуха. Потом их вождь выкрикивает киай, ворота падают, и воины с топорами врываются в город. Криками можно затачивать мечи или наносить удары по врагам. Обычно такой крик бьёт врага в спину. Сильный норд своим боевым криком может вдохнуть в людей силы продолжать бой или рычанием остановить сражающегося воина. Величайшие из нордов могут докричаться до определённых людей за сотни миль, а также передвигаться при помощи крика.

Самые могущественные из нордов вообще не могут разговаривать, не причиняя разрушений. Им приходится объясняться знаками или писать.

Чем дальше к северу вы заходите в Скайрим, тем могущественнее становятся люди, и тем меньше они нуждаются в жилищах. Ветер необходим Скайриму и нордам; те, кто живут на дальних пустошах, всегда носят ветер с собой.

Дети свиньи

Автор: Тистон Бэйн
Вес: 1 Цена: 20

Местонахождение

• Грелод Добрая носит при себе один экземпляр.
  
• Солитьюд — Коллегия бардов, на нижнем уровне.
  
• Зал мёртвых в Рифтене — в гробу Грелод Доброй (если она была убита и герой не взял книгу до её перенесения в Зал мёртвых Рифтена).
  
• Соловьиный зал — в комнате с кроватями.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Апокриф, Глава IV.

Текст
Автор: Тистон Бэйн

Никто — ни старейший из тёмных эльфов с горы Дагот Ур, ни сам Древний Мудрец Солитьюда — не помнят такого времени, когда бы орки не разоряли наш славный Тамриэль. Какой бы безумный и злокозненный даэдра из Обливиона их ни сотворил, едва ли он мог бы создать более стойкую угрозу благополучию цивилизованных народов Тамриэля, нежели эти несносные орки.

К счастью, орков легко отличить от прочих гуманоидов по размеру — обычно ростом они в сорок пертанов роста, а весом в пятнадцать тысяч ангэдов — их звериным свиноподобным чертам и их зловонию. По существу своему они кровожадны, аморальны, недалёкого ума и нечестивы. Давно уже следовало цивилизованным народам Тамриэля очистить землю от этого зла, но свирепость, звериная хитрость и удивительная верность племени, сделали орков удивительно живучими, подобно пиявкам в стоячем пруду.

Сказания о варварских обычаях орков появились ещё до летописных свидетельств. Когда Джастиага писала о том, как орден Диагны присоединился к армиям Даггерфолла и Сентинеля с тем, чтобы «зажать злобных орков в угол в их древнем оплоте Орсиниум… и выжечь всё их семя очистительным огнём» в 1Э 950, она предполагала, что всем читателям известна дикая жестокость орков. Когда осада завершилась через тридцать лет, унесши жизни немалого числа героев, включая Гэйдена Шинджи, а разрушение Орсинума разбросало уцелевших орков по всем Ротгарианским горам, она написала: «Свободные люди возрадовались тому, что их древний враг повержен и рассеян». Очевидно, что орки наводили ужас на залив Илиак по меньшей мере с самого начала Первой эры.

Детский Ануад

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• «Солёный молот» — Нижняя палуба.
  
• «Смеющаяся крыса».
  
• Виндхельм, Дом Атерона.
  
• Виндхельм, Храм Талоса — 2 шт.
  
• Виндхельм, Хьерим.
  
• Волкихар — Крепость.
  
• Высокий Хротгар.
  
• Крепость Феллглоу — Подземелья.
  
• Морозная пещера.
  
• Рифтен, Крысиная нора — Муравейник.
  
• Рифтен, Рифтен — Тюрьма.
  
• Рифтен, Храм Мары.
  
• Солитьюд, Коллегия бардов.
  
• Солитьюд, Синий дворец.
  
• Форт Дунстад — 2 шт.
  
• Храм Небесной гавани.

Текст
Детский Ануад:
Ануад адаптированный

Первыми были братья: Ану и Падомай. Они пришли в Пустоту, и начался отсчёт Времени.

Пока Ану и Падомай бродили в Пустоте, игра Света и Тьмы создала Нир. Её появление восхитило и обрадовало обоих, и Ану, и Падомая, но она полюбила Ану, и с горечью в сердце Падомай оставил их.

Нир забеременела, но прежде чем она родила, вернулся Падомай и открыто признался Нир в любви. Она сказала ему, что любит только Ану, и в ярости Падомай избил её. Тут пришёл Ану, сразился с Падомаем и изгнал его за пределы Времени. Нир родила Мироздание, но вскоре умерла от ран. Ану, горюя, пожелал уединиться, забрался в солнце и заснул.

А в это время возникла и расцвела жизнь на двенадцати мирах Сотворения. Много веков прошло, и Падомай сумел вернуться во Время. Увидел Мироздание и возненавидел его. Он взмахнул мечом и вдребезги разбил все двенадцать миров. Проснулся Ану и вновь схватился с Падомаем. Долгой и яростной была битва, но Ану победил. Он отбросил тело брата, почтя того мёртвым, и попытался спасти Мироздание, собрав остатки двенадцати миров и сотворив из них один — Нирн, мир Тамриэля. А пока он был занят этим, Падомай пронзил его грудь одним смертельным ударом. Ану схватил брата, и оба они упали и безвозвратно сгинули за границами Времени.

Из крови Падомая возникли даэдра. Из крови Ану возникли звёзды. Из смешанной крови обоих возникли аэдра (отсюда их способность творить и добро, и зло, и их большая близость к земным делам, нежели у даэдра, не имевших никакой связи с Сотворением).

В мире Нирн царил хаос. Изо всех обитателей двенадцати миров Сотворения выжили только эльнофей и хист. Эльнофей — это предки людей и эльфов. Хисты — деревья Аргонии. Изначально Нирн был единым материком, покрытым морями, океанов не существовало.

Один большой фрагмент мира эльнофей, перенесённый на Нирн, относительно не пострадал. Его жители и стали предками эльфов. Эти эльнофей оградили свои границы от внешнего хаоса и, утаив от всех своё спокойное прибежище, попытались жить так, как жили раньше. Другие эльнофей, прибывшие на Нирн, были разбросаны по остаткам разбитых миров, годами обречены они были бродить в поисках друг друга. В конце концов, странники нашли скрытую страну старых эльнофей и были восхищены и обрадованы, увидев своих сородичей среди великолепия прежних времён. Эльнофей-странники рассчитывали, что их тепло примут в этой мирной стране, но старые эльнофей посмотрели на опустившихся родичей с отвращением. Как бы то ни было, разразилась война и пронеслась по всему Нирну. Старые эльнофей сохранили своё древнее могущество и знания, но странники были более многочисленны, а длительная борьба за выживание на Нирне сделала их крепкими и выносливыми. Война преобразила облик Нирна, в результате её большая часть суши оказалась затоплена образовавшимися океанами, осталось лишь несколько знакомых нам континентов (Тамриэль, Акавир, Атмора и Йокуда). Полуразрушенное царство старых эльнофей стало Тамриэлем. Оставшиеся странники были разделены по трём другим континентам.

Спустя много лет эльнофей Тамриэля стали: — мерами (эльфами),
— двемерами (подземными, называемыми иногда гномами),
— каймерами (изменившимися, позднее они стали данмерами),
— данмерами (тёмными или проклятыми, тёмными эльфами),
— босмерами (зелёными или лесными, лесными эльфами),
— альтмерами (старшими или высшими, высокими эльфами).

Эльнофей-странники на других континентах стали людьми: нордами Атморы, редгардами Йокуды и цаэски Акавира.

Хисты остались в стороне от войны эльнофей, но большая часть их царства также была уничтожена в войне. Небольшая часть его сохранилась на земле Тамриэля, образовав Чернотопье, но большая часть страны хистов исчезла под водами морей.

В конце концов, люди вернулись в Тамриэль. Первыми были норды во главе с легендарным Исграмором, они расселились по северному побережью ещё во времена, предшествовавшие появлению первых письменных хроник. Первым в хрониках был записан король Харальд, тринадцатый из линии Исграмора. Так закончилась Мифическая эра.

Дикие эльфы

Автор: Кир-джо Корвак
Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение
Эта книга по настоящему редка и в игре встречается всего в двух местах (не считая контейнеров со случайным содержимым и случайного появления в ассортименте торговцев).

• Коллегия бардов, на книжном шкафу в библиотеке.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Волкихар — Крепость, на полке в покоях Харкона.

Текст
Дикие эльфы

Кир-джо Корвак

Почти в каждой провинции Тамриэля, в глухих уголках, обитают айлейды, называемые также дикими эльфами, что ведут происхождение, если и не прямое, то духовное, от первых обитателей этого мира. В то время как три эльфийские расы: альтмеры (или высокие эльфы), босмеры (или лесные эльфы) и данмеры (или тёмные эльфы) приобщились к новой культуре Тамриэля, айлейды и их родичи остались в стороне от нашего общества, предпочитая следовать путям предков вдали от любопытных глаз.

Дикие эльфы разговаривают на разновидности старосиродильского, избегая тамриэльского языка. Они отодвинулись от ценностей и культур Тамриэля даже дальше, чем их эльфийские родственники, живущие в самой маленьких и глухих деревушках. С точки зрения чужеземцев (или «пеллани» на их языке) они угрюмы и молчаливы, хотя, несомненно, ведут себя иначе среди соплеменников.

Действительно, одним из самых известных светил Гвилимского университета был высокообразованный айлейд, Тьюрхейн Фирр (1E2790–2E227), поведавший в своей книге о яркой и самобытной культуре диких эльфов. Фирр — один из из немногих айлейдов, кто свободно рассказывал о своём народе и его религии. По его словам, «айлейдские племена по природе различны, особенностями характеров они зачастую совершенно не похожи на ближайших соседей». (Фирр, «Природа айлейдской поэзии», страница 8, Типография Гвилимского университета, 2E12).

Простые люди Тамриэля опасаются диких эльфов, как и представителей любой другой чужеземной культуры. Айлейды продолжают быть одной из величайших загадок континента Тамриэль. Они редко появляются на страницах истории в какой бы то ни было роли, и летописцам удаётся бросить на них взгляд лишь за мгновение до того, как они вновь растворятся в лесной чаще. Когда удаётся отсеять вымысел из сказаний о них, выясняется, что мы остались практически ни с чем. Загадочные пути айлейдов были сокрыты тайной ещё со времён, предшествовавших Первой эре, и могут оставаться неведомыми ещё тысячи лет.

Дитя Нибена

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: +1 Изменение

Местонахождение

• Подкаменная крепость — прямо, вверх по лестнице, на столе справа.
  
• Ферма «Кружка Бренди» — на каминной полке.
  
• На восток от пещеры Хеймара, рядом с ртутной жилой.
  
• На берегу моря, в перевернутой лодке восточнее места крушения «Солёного Молота».
  
• Является возможной наградой за квест «Библиотечные книги».

Текст
Бравил: Дитя Нибена

Сафир Лонглит

Бравил — один прелестнейших городков Сиродила, примечательный своей неброской красотой и прославленный своим прошлым. Нельзя считать, что вы совершили путешествие по южной части Имперской провинции, если вы не посетили удивительный речной порт Бравила, не посмотрели на очаровательных местных детишек и не шепнули тайное желание знаменитой статуе Счастливой Пожилой Леди.

За много тысяч лет до вторжения атморанцев в тех местах, где ныне расположен Бравил, жили айлейды. Тогда, как и сейчас, Нибен давал людям пищу и транспортные пути, а народу в деревне жило даже больше, чем ныне. Мы не знаем в точности, как они называли эти места, однако, учитывая их ограниченную фантазию, не будет ошибкой перевести это название как «дом». Эти первобытные айлейды так прижились здесь, что район Бравила оказался одним из последних, которые смогла освободить алессианская армия во втором столетии Первой эры. Хотя от той эпохи в археологическом и культурном смысле осталось немного, благодарение Маре, рассказы о жестокости тех времён вошли в легенду.

Вопрос о том, как айлейды смогли так долго противостоять осаде, до сих пор служит предметом горячих дебатов, однако все историки признают, что честь одержания этой победы принадлежит одному из центурионов императрицы Алессии, Тео Бравиллиусу Тасусу, человеку, чьим именем и назван этот город.

Рассказывают, что он по меньшей мере четырежды предпринимал попытки взять деревню штурмом и врывался в неё, преодолев яростное сопротивление защитников, но каждый раз, как только наступало утро, все его солдаты оказывались убитыми. После первой попытки, когда центурионы подошли к поселению, выяснилось, что он вновь занят айлейдами. После второго успешного взятия города были обнаружены и засыпаны тайные подземные ходы, но вновь, когда пришло утро, все солдаты были мертвы, а горожане вернулись. После третьего штурма легионы вывели за пределы города, и часовые зорко следили за дорогами и рекой, ожидая атаки, но никого не заметили. На следующее утро тела павших в бою солдат были выброшены за стены города.

Тео Бравиллиус Тасус предполагал, что айлейды прячутся где-то в городе, дожидаются ночи, а после этого выходят и убивают спящих солдат. Вопрос был только в том, где они прячутся. После четвёртого штурма, в который он повёл солдат сам, он обследовал каждый угол, каждую тень. Когда они уже были готовы счесть загадку неразрешимой, великий центурион заметил две странности. Высоко на стенах города, там, куда никто не смог бы забраться, находились какие-то углубления и узкие платформы. А прямо у реки, в городе, он нашёл один отпечаток ноги, явно обутой не в имперский ботинок.

Похоже, айлейды использовали сразу два способа, чтобы спрятаться. Некоторые левитировали, взбираясь на стены, а другие, обладая способностью дышать под водой, прятались в реке. После того, как были обнаружены эти необычные укрытия, было несложно выманить странных эльфов наружу, навсегда прекратив ночные убийства имперских солдат.

Кажется невероятным, что целое поселение было способно применять эти заклинания ещё за сотни лет до появления магических гильдий и широкого распространения магического образования, однако имеются свидетельства того, что, точно так же, как псиджики острова Артейум изобрели мистицизм задолго до появления самого этого названия, айлейды южного Сиродила разработали то, что позднее стало школой изменения. В конце концов, это предположение не кажется таким уж невероятным, если мы учтем, что другие айлейды того времени знали, как видоизменять свои тела. Жители древнего Бравила не умели превращаться в чудовищ, но освоили искусство изменения настолько, что оно позволило им успешно прятаться. Тем не менее эта способность не смогла спасти их.

Сегодня от айлейдского периода в Бравиле осталось мало свидетельств, но в городе можно найти архитектурные чудеса других эпох. Хотя собор Благоволения Мары и дворец лорда, безусловно, прекрасны, ни одна рукотворная постройка в городке не прославлена так, как статуя, называемая Счастливой Пожилой Леди.

Легенды об этой леди и том, кто она была, невозможно даже перечислить.

Говорят, что она была рождённой вне брака дочерью проститутки из Бравила, а это уж точно начало, не предвещающее ничего хорошего в жизни. Её дразнили другие дети, постоянно спрашивая, кто был её отец. Каждый день измученная их жестокостью девочка в слезах убегала в свою маленькую хижину.

Однажды священник Стендарра приехал в Бравил с благотворительной миссией. Он заметил эту маленькую плачущую девочку, и когда он спросил её, что с ней, она рассказала ему о причине её несчастья: она не знала, кто её отец.

«У тебя красивые глазки и ротик, который не лжёт, — подумав, ответил священник. — Ты и воистину дитя Стендарра, бога Милосердия, Сострадания и Заслуженной Удачи.»

Мудрые слова священника тронули девочку и изменили её навсегда. Отныне, когда её спрашивали, кто её отец, она весело отвечала: «Я — дитя Удачи».

Она выросла и, как говорят, стала хозяйкой таверны, доброй и великодушной. Однажды, в очень дождливую ночь, она пустила в таверну молодого человека, одетого в лохмотья. У него вовсе не было денег, но вёл он себя очень грубо, хотя она накормила его и дала ему комнату. На следующее утро он ушёл, даже не поблагодарив её. Друзья и члены семьи предостерегали её и просили быть осторожнее, говоря, что такие люди могут быть опасны.

Через неделю в Бравил приехала королевская карета, в которой сидел принц Империи. Хотя узнать его было сложно, это был тот самый молодой человек, которому помогла наша героиня. Он долго извинялся за свой облик и поведение, говоря, что его похитили и прокляли ведьмы и что он был не в себе. Леди осыпали золотом, которым она щедро поделилась со всеми людьми Бравила, где и жила после этого до счастливой старости.

Никто не знает, когда её статую воздвигли на городской площади, или чья рука изваяла её, но она стоит там уже тысячи лет, с Первой эры, и поныне гости и жители Бравила приходят к Счастливой Пожилой Леди, чтобы попросить её благословить их начинания.

И это лишь одна из многих очаровательных черт счастливого городка Бравил.

Дихотомия Алдуин-Акатош

Вес: 1 Цена: 8

Вступление
В игре The Elder Scrolls Skyrim нам повстречается книжка - "Дихотомия Алдуин-Акатош", цель которой запутать нас. В книге говорится о том, что норды, ведомые своей гордостью, придумали себе героев (три героя Совнгарда) а заодно и их врага - Акатоша. Точнее говорится, что Акатоша не придумали, а просто взяли из пантеона империи - Бога-Дракона. Но всё это враки.

Теперь забудьте всё выше сказанное. Постараюсь объяснить всё с начала. Акатош - бог Имперского культа девяти божеств. Алдуин - злой дракон, его дитя, первенец. Они вовсе не едины. То, что норды называют Алдуина именем Акатоша, просто ошибка (или совпадение). Так как Алдуин терроризировал Скайрим, трое отважных героев-нордов одолели его (точнее перекинули его в будущее). Так зародилась легенда о Героях Совнгарда.

Текст
Книга седьмая за 2920 г.

Последний год Первой эры

Алексондр Симон

Верховный жрец Часовни Акатоша, Вэйрест

Как Верховный жрец Часовни Акатоша, я посвятил свою жизнь служению Великому Дракону. Первому из всех в Начале Начал. Величайшему и сильнейшему из всех богов. Тому, кто воплощает собой саму вечность.

Весьма очевидно, что я — человек глубоко верующий, и убеждения мои стойки. При этом же вера моя не слепа, ибо мне не чужды и научные изыскания — я всегда ценил и получение нового знания, и поиски истины, во всех формах. И мне выпала великая честь и удивительная привилегия сделать делом всей своей жизни поиск истины о нашем возлюбленном боге Акатоше, о каждом из всех его проявлений.

По всему цивилизованному миру (а к нему я отношу не только Империю, но и все народы огромного Нирна, принявшие добродетели науки и письма) поклоняются Великому Дракону. Обычно величайшего из всех богов называют Акатошем. Но не всем может быть известно, что иногда его называют и двумя другими именами.

Альдмеры зовут Акатоша Аури-Эл. У нордов же он известен как Алдуин. Эти имена постоянно встречаются в древних текстах, и по их прочтении становится очевидно, что речь в них идёт о той же божественной сущности, которую мы называем Акатошем.

Однако даже в наш просвещённый век встречаются те, кто считает иначе. Они верят, что местные вариации имени Акатоша — вовсе не вариации, а имена совсем других божеств, чьи аспекты совпадают с аспектами Акатоша лишь частично или даже полностью от них отличаются.

Многие альтмеры на островах Саммерсет поклоняются Аури-Элу, что является душой Ануи-Эла, который, в свою очередь, представляет собой душу Ану Всего Сущего. Но если расспросить самих высоких эльфов (как сделал это я, отправившись на Саммерсет, дабы продолжить своё исследование), большая часть из них признают, что Аури-Эл — это всё же Акатош, пусть и под другими именем, которое лишь передаёт их культурную традицию.

Поэтому, полагаю, не вызовет большого удивления тот факт, что реальные теологические разночтения проявляются в Скайриме — среди нордов, известных не только отвагой и героизмом на полях сражений, но и упрямством. Во время моего путешествия по этой суровой заснеженной провинции большим сюрпризом для меня стали встречи с людьми, чьи взгляды на Акатоша были диаметрально противоположны верованию альтмеров. Большинство нордов убеждены, что их легендарный Алдуин вовсе не Акатош, а совсем иная сущность. Да, великий дракон, но не Великий Дракон.

Стремясь добраться до сути этого вопроса, я опросил нескольких нордов, во главе с пожилым и уважаемым главой клана, которого звали Бьорн Забрызганный Кровью. Что поразило меня в наших разговорах больше всего, так это то, что эти норды верят не в Алдуина вместо Акатоша, а в Алдуина вместе с Акатошем. Оказывается, большинство жителей Скайрима видят Акатоша так же, как его вижу я — для них он Великий Дракон, Первый среди богов, синоним непоколебимости и, превыше всего, воплощение величайшего добра в этом мире.

А вот Алдуин, заявляют они, есть нечто совершенно иное.

Действительно ли он существо божественное или нет, остается вопросом, но Алдуин из нордского фольклора — это дракон, столь древний и столь могучий, что иногда его ещё называют «Пожирателем мира», а в некоторых источниках говорится о том, что он пожирает души мёртвых, чтобы поддержать свои силы. В других легендах повествуется об Алдуине как о некоем верховном драконе, что объединил остальных и объявил войну всему человечеству, но в итоге был повержен одним или несколькими храбрыми героями.

Конечно, эти легенды не лишены определённой привлекательности. Но как Верховный Жрец и как учёный, я не могу не задаться самым важным вопросом — где же доказательства?

Норды Скайрима высоко ценят своё устное народное творчество, но сама его природа как раз и внушает сомнения. Слух, пронёсшийся над торговой площадью Вэйреста, за несколько часов может обрасти такими подробностями и так исказиться, что к концу дня вполне можно заподозрить добрую половину жителей в том, что они вовлечены в десятки преступлений или ведут постыдную жизнь, и даже не одну. Как же в таком случае может образованный, просвещённый человек поверить в легенду, которая на протяжении сотен или даже тысяч лет передавалась лишь изустно?

Ответ на этот вопрос прост — не может.

Таким образом, я делаю вывод о том, что Алдуин из нордских легенд — на самом деле могучий Акатош, чья история исказилась и извратилась за годы пересказов и добавления новых деталей и подробностей, служащих украшением для любой легенды. Хотя и не по злому умыслу, но невежественные жители Скайрима не смогли постичь то добро и величие, что несёт в себе Великий Дракон, и — как ни иронично — именно по невежеству совершили своё величайшее фольклорное изобретение: придумали «Алдуина», Пожирателя мира, фантома из страшных сказок и злодея, победа над которым (пусть и выдуманная) возвеличила древних героев их народа.

Дневник Миртила Ангота

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard


Вес: 1 Цена: 20
Связанный квест: Забытые книги

Местонахождение

• Книгу выдаёт Ураг гро-Шуб, после того, как переведёт найденную протагонистом в Забытой долине неизвестную книгу на фалмерском языке.

Текст
Дневник Миртила Ангота

Переведено с фалмерского

Колсельмо Маркартским

4-ое Вечерней звезды

Я всегда мечтал участвовать в битвах, как и мой Отец. Он начал обучать меня сражаться, как только я смог держать меч. Мать говорила, что я слишком маленький, но Отец не обращал внимания на её слова. Я вспоминаю восторг, который испытал, когда впервые победил Отца, и гордость, которую увидел в его глазах. Я знаю, будь его воля, он бы разрешил мне биться с ним бок о бок. Вместе мы бы смогли продержаться дольше. Теперь, когда мой Отец и многие другие мертвы, Старые считают, что нас слишком мало и мы не можем сражаться дальше. Я был не единственным Молодым, кто возражал против этого, но наши голоса не услышали. Было решено, что мы должны бежать и искать помощи и защиты.

8-ое Вечерней звезды

До нас дошла весть, что Снежный Принц пал в битве. Желая поскорее найти укрытие, многие в панике разбежались кто куда, а те, кто всё ещё оставался вместе, не знали, куда направиться. Длинными ночами мы жались друг к другу, дрожа от страха, пока не появлялись первые лучи благословенного солнца. Да ведёт нас Аури-Эль.

13-ое Вечерней звезды

Ночью я подслушал, как Старые шептались о подземельях и о двемерах, которые там живут. В моей памяти всплыли отцовские истории о гномах — героические сказы о чести и славе. Видимо, Старые тоже знают эти истории, раз решили, что с первым лучом солнца мы пойдем другой дорогой. Надеюсь, что двемеры помогут нам отомстить за павших и возвратить наши земли.

Дневник Фейр Агарвен

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard

Вес: 1 Цена: 20
Связанный квест: Забытые книги

Местонахождение

• Книгу выдаёт Ураг гро-Шуб, после того, как переведёт найденную протагонистом в Забытой долине неизвестную книгу на фалмерском языке.

Текст
Дневник Фейр Агарвен
Переведено с фалмерского

Колсельмо Маркартским

Предисловие

Даты в этом дневнике — калька с фалмерского. Мы не смогли соотнести их ни с какими известными нам современными способами измерения времени, поэтому полагаем, что фалмеры использовали какой-то собственный способ подсчёта дней и месяцев. Во время проведения раскопок в древних помещениях, предназначенных для фалмеров-рабов, были обнаружены медные посудины, похожие на глубокие чаши, с двадцатью грубыми метками на внутренней стороне. Исследователи фалмеров полагают, что такую чашу ставили под капли воды, сочащиеся из-под потолка пещеры, и так вели приблизительный счёт времени, следя за тем, как вода достигает меток. После находки дневника за такими примитивными фалмерскими водными часами закрепилось название «кульнир».

Третья метка, десятый кульнир

Кажется, прошло много лет с тех пор, как нас вынудили скрываться. Я не осмеливаюсь писать, где мы находимся, чтобы не подвергнуть добрых людей из этого дома опасности, если мой дневник обнаружат. Семья, в чьём доме мы прячемся, была когда-то знакома с самим Снежным Принцем, потому и приютила нас. Даже после смерти Принца его имя хранит нас. Почти весь наш народ разделился в пути, когда стало ясно, что тайно перемещаться большими группами становится невозможно. Мы вынуждены были пойти разными дорогами, да и то шли только ночами. Я не знаю, куда направились остальные, и боюсь, никогда этого не узнаю. Наша жизнь изменилась навсегда.

Седьмая метка, десятый кульнир

Во мраке ночи так трудно не вспоминать о прошлом. Бывает, во время отдыха я слышу смех Молодых, играющих в долине. Иногда я вижу бледный отсвет тех счастливых моментов, которые были так часты в стране снежных эльфов. Я стараюсь не думать о тех временах слишком много. А в тех условиях, в которых мы живём, зачастую невозможно думать о хорошем. Мы уже так долго заперты все вместе в очень тесном помещении, что смертельно друг от друга устали. Даже самые сильные из нас дрогнули, ибо здесь нечего делать, кроме как тосковать об утерянном. Я просыпаюсь и каждый день вижу отчаявшиеся лица, которые напоминают мне, где мы и что потеряли. Мы все мечтаем о дне, когда перестанем прятаться и, ничего не опасаясь, снова выйдем на свет. Но, боюсь, остаётся всё меньше надежды, что этот день когда-нибудь настанет.

Десятая метка, десятый кульнир

Я устала от слёз женщин и детей. Я уже не могу плакать. Мужчины смотрят на нас, как на слабых, хотя мы пережили те же испытания, что и они. Я не могу заставить себя подумать, скольких мы потеряли в битвах. И в то же время мысли о моих собственных потерях никак не выходят у меня из головы. Теперь, когда наш народ должен быть вместе, мы всё больше отдаляемся друг от друга. Норды действительно одержали победу. Наша гордость растоптана, наше единство повергнуто во прах. Если мы потеряем надежду, нам уже не выжить. Сегодня многие из нас, и я в том числе, пытались убедить других внять голосу разума. Не может быть надежды, если мы не говорим о будущем. Мы не сможем сдвинуться с места, если наш дух сломлен.

Восемнадцатая метка, десятый кульнир

Мы знаем, что нам больше не быть снежными эльфами и не жить свободно в этом мире. Мы всё время будем скрываться, так или иначе. Но нет причины, почему мы не могли бы жить под лучами солнца и чувствовать дуновение ветра. У нас есть друзья здесь, которые готовы будут помочь нам, когда минет угроза. Мы знаем: чтобы выжить, нам надо заново родиться. Внешне мы будем такими же, как всё вокруг. В душе мы сохраним нашу правду и наши шрамы.

До начала эпохи людей

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Иллюзия +1

Местонахождение

• Драконий Предел — покои ярла;
  
• Курган Погребальный Огонь — на камне алтаря возле входа;
  
• Дымящаяся Пещера;
  
• Ангарвунд — зона «Ангарвунд — Руины», на столе, сразу после коридора с двумя нажимными пластинами.

Текст
Хроники — том 1

Айкантар из Шаймерина

Пока люди не пришли править Тамриэлем, а историки не записали деяния властителей Тамриэля, нам ведомо о событиях лишь из мифов и легенд, да божественных учений Девяти.

Для удобства историки делят давние годы предыстории на два больших временных периода — Эра Рассвета и Эльфийская, или Меретическая эра.

Эра Рассвета

Эра Рассвета — это период до начала времени смертных, когда действовали боги. Эра рассвета заканчивается с исходом богов и магии из Мира при основании Адамантиновой башни.

Термин «Меретический» пришёл из языка нордов, буквально «Эра эльфов». Меретическая эра — доисторическое время после исхода богов и магии из Мира при основании Адамантиновой башни и до появления Исграмора Северянина в Тамриэле.

Следующие события являются наиболее значимыми в Эре Рассвета, представленные в последовательности, понятной таким зависящим от времени существам, как мы. Космос сформирован был из Аурбиса (хаоса, или целого) Ану и Падомаем. Акатош (Ауриэль) появился, и началось время. Боги (эт’Ада) появились. Лорхан убеждением или обманом склонил богов создать мир смертных, Нирн. План смертных в тот момент был наполнен магией и опасен. Под тяжестью шагов Богов физический облик плана смертных и даже вневременная непрерывность бытия становились неустойчивыми. Когда Магия (Магнус), архитектор планов смертных, решил выйти из проекта, Боги собрались в Адамантиновой башне (Башне Диренни, старейшем из всех сооружений Тамриэля) и решали, что делать. Большинство удалились, как сделал это Магия. Другие превратили себя в иные формы, так что они могли «остаться» (Эльнофей). Боги приговорили Лорхана к ссылке в план смертных, сердце его было вырвано и выброшено из башни. Там, где оно приземлилось, образовался вулкан. Когда Магия (в мифическом понимании) покинул мир, Космос стабилизировался. Началась, наконец, линейная Эльфийская история (МЭ2500).

Меретическая эра

Понятие Меретическая эра было введено нордами как серия лет, пронумерованных в обратном порядке от «начала времён» — основания Каморанской династии, записанного Годом Ноль Первой эры. Доисторические события Меретической эры записаны там традиционными нордическими меретическими датами. Самая ранняя меретическая дата, установленная учёными короля Харальда, МЭ2500 — нордическое понимание первого года времени. Таким образом, Меретическая эра тянется от МЭ2500 в отдалённом прошлом до MЭ1, года основания Каморанской династии и учреждения Башни Белого Золота как независимого города-государства.

Летописцы короля Харальда, сочли МЭ2500 датой создания Адамантиновой башни на острове Балфиера в Хай Роке, старейшей конструкции в Тамриэле. (Это коррелирует с ранними историческими датами, приведёнными в различных неопубликованных эльфийских хрониках).

Во время Ранней Меретической эры коренное население Тамриэля, зверолюди — предки каджитов, аргониан, орков и других зверонародов — жили первобытными сообществами по всей территории Тамриэля.

В Средней Меретической эре, альдмерские эмигранты (смертные эльфийского происхождения) покинули свой проклятый и ныне исчезнувший континент Альдмерис (известный также как Старый Эльнофей) и расселились в юго-восточной части Тамриэля. Первые колонии расположились ареалами на островах вдоль всего побережья. Позднее были основаны и континентальные поселения, в основном в плодородных низинах юго-запада и центра Тамриэля. Когда бы зверолюди ни встречали эльфов, образованные, грамотные, технологически развитые альдмерские культуры вынуждали примитивных зверолюдей переместиться в джунгли, болота, горы и пустоши. Адамантиновая башня была обнаружена вновь и захвачена Диренни, могучим и знаменитым альдмерским кланом. На острове Саммерсет была построена Кристаллическая башня и, позже, в Сиродиле — Башня Белого Золота.

Во время Средней Меретической эры, альдмерские исследователи нанесли на карту побережье Вварденфелла, построив магические башни высоких эльфов Первой эры в Альд Редании, Бал Фелле, Тель Аруне и Тель Море в Морровинде. На этот же период времени приходится расцвет поселений айлейдов (диких эльфов) в джунглях, окружающих Башню Белого Золота (современный Сиродил). Дикие эльфы, известные также как средиземные высокие эльфы, сохранили магию Эры рассвета и язык Эльнофей. Земля эта формально числилась подвассальной высшему королю Алинора, на деле же удалённость от островов Саммерсета привела к фактической независимости Сиродила от высших королей из Кристаллической башни.

Поздняя Средняя Меретическая эра — это период высокой велотийской культуры. Кимеры, чьими потомками являются современные данмеры, или тёмные эльфы, — динамичный, амбициозный, долгоживущий эльфийский народ — проповедовали фундаменталистское почитание предков. Кланы кимеров покинули родные земли в юго-западной части Тамриэля и последовали за пророком Велотом, чтобы поселиться в современном Морровинде. Презирая светскую культуру и мирские занятия двемеров, кимеры также засматривались на земли и ресурсы двемеров, и веками досаждали им малыми набегами и территориальными спорами. Двемеры (дварфы) — свободомыслящие, живущие уединённо эльфийские кланы, склонные к постижению секретов науки, инженерии, алхимии, создавали подземные города и сообщества в горных районах (позднее — Велотийских горах), разделяющих современные Скайрим и Морровинд.

Поздняя Меретическая эра отмечена стремительным закатом велотийской культуры. Некоторые велотийцы расселились в деревнях поблизости от заброшенных древних велотийских башен. В этот период высокая велотийская культура растворилась и исчезла на острове Вварденфелл. Ранние двемерские свободные колонии датируются этим периодом. Деградировавшие велотийцы образовали племенные культуры, которые, в свою очередь, эволюционировали в современные Великие Дома Морровинда или продолжили существование в виде варварских эшлендерских племён. Единственными следами этой племенной культуры служат разбросанные велотийские башни и дикие племена эшлендеров на острове Вварденфелл. Магические башни высоких эльфов Первой эры вдоль побережья Тамриэля также оказываются в этот период покинуты.

В Позднюю Меретическую эру предки людей, так называемые недийские народы мигрировали с континента Атмора (также «Альтмора» или «Старый лес» на альдмерис) и поселились в северном Тамриэле. Героя нордов, Исграмора, бывшего во главе флота, направившегося в Тамриэль, почитают за создание рунической записи нордической речи, основанной на принципах эльфов, так что он считается первым историком среди людей. Флот Исграмора высадился на Голове Хсаарика в самой северной точке скайримского Сломанного мыса. Норды построили там легендарный город Саартал. Эльфы изгнали людей во время Ночи слёз, но Исграмор вскоре вернулся вместе со своими Пятью сотнями Соратников.

Также в течение Поздней Меретической эры легендарный бессмертный герой, воин, волшебник и властитель, известный под именами Пелинал Вайтстрейк, Харральд, Исмир, Ханс Лис, и проч., бродил по Тамриэлю, собирая армии, завоёвывая земли, правя ими, а затем бросая свои королевства, чтобы пуститься в новые странствия.

Доклад: Катастрофа у Ионита (Стр. 1)

Автор: Лорд Поттрейд
Вес: 1 Цена: 3

Текст
Доклад Имперской комиссии по расследованию катастрофы у Ионита

Лорд Поттрейд, председатель

Часть 1. Подготовка
Начало планам императора по вторжению на Акавир было положено в 270-х годах, когда он приступил к завоеванию мелких островных королевств, лежащих между Тамриэлем и Акавиром. При захвате Чёрной Гавани в 282 г. Уриэль V уже ставил перед собой более значимую цель. Он немедленно приказал начать широкое обновление порта, который должен был стать местом сбора сил и основной перевалочной базой в ходе кампании. В это же время он издал распоряжение о постройке большого числа крупных океанских транспортов, необходимых для финального броска на Акавир, в которых флот испытывал особый недостаток. Это показывает, что подготовка к вторжению была начата заблаговременно, даже до завершения покорения Эсроньета, а оно не было случайной причудой, как утверждают некоторые.

Когда принц Башомон подчинил Эсроньет имперской власти в 284 г., император смог полностью посвятить всё своё внимание планированию Акавирской кампании. В 285 и 286 гг. были снаряжены экспедиции, имевшие целью разведку морских путей и побережья Акавира; имперские агенты служб безопасности, как магические, так и обычные, были отправлены для сбора информации. На основе полученных данных первой целью вторжения было избрано королевство Цаэски, расположенное в юго-западной части акавирского континента.

Тем временем император собирал свой экспедиционный корпус. Для кампании был сформирован новый Дальневосточный флот, что привело к ослаблению остальных сил флота на некоторое время; можно утверждать, что это была сильнейшая армия на море, когда-либо создававшаяся в истории Тамриэля. Пятый, Седьмой, Десятый и Четырнадцатый легионы были избраны для первоначальной высадки, а Девятый и Семнадцатый должны были последовать за ними после установления контроля над побережьем. Хотя для штатских эти силы могут представляться относительно небольшой частью всей армии, необходимо помнить, что экспедиционный корпус должен был находиться на конце длинной и тонкой линии снабжения; кроме того, император и армейское командование полагали, что ему, по крайней мере, первоначально, не будут противостоять значительные силы неприятеля. Наконец, возможно, наиболее важным фактором было то, что флот имел транспорты для переброски не более четырёх легионов одновременно.

Сразу необходимо отметить, что Комиссия не считает неправильной подготовку, проведенную императором для вторжения. Основываясь на информации, имевшейся перед вторжением (для сбора которой были приложены огромные усилия, хоть в ретроспективе этот объём информации представляется недостаточным), Комиссия полагает, что император не действовал безрассудно или опрометчиво. Некоторые утверждали, что экспедиционный корпус был слишком мал. Комиссия считает, что, напротив, даже если бы могли быть изысканы возможности по перевозке и снабжению большего количества легионов (что было невозможно без развала торговли во всей Империи), это лишь приумножило бы масштабы катастрофы, но не предотвратило её. Невозможно было оставить Империю без легионов; память о Каморане Узурпаторе была ещё свежа, и император полагал (и Комиссия с этим согласна), что безопасность Империи исключала большую концентрацию войск вне Тамриэля. Комиссия склонна полагать, что экспедиционный корпус был даже излишне велик. Несмотря на создание двух новых легионов (и воссоздание Пятого), потеря экспедиционного корпуса опасно ослабила позиции Империи в провинциях, что современная ситуация показывает со всей очевидностью. Это означает, что организация вторжения на Акавир была выше современных возможностей Империи; даже если бы император смог выставить и снабжать большее количество войск на Акавире, Империя могла развалиться у него за спиной.

Часть 2. Вторжение на Акавир

Экспедиционный корпус покинул Чёрную Гавань 23-го числа Руки дождя 288 года и при ясной погоде высадился на Акавире после шести недель в море. Точкой высадки стал небольшой цаэсский порт в устье крупной реки, избранный из-за его близости к Тамриэлю, а также выгодного расположения на плодородной речной долине, обеспечивающей доступ вглубь материка и фуражировку армии. Первоначально все складывалось удачно. Цаэски покинули город при приближении экспедиционного корпуса, так что его силы без потерь заняли город, который был переименован в Септимию, первую колонию новой имперской провинции Акавир. Пока инженеры укрепляли город и расширяли порт для нужд Дальневосточного флота, император продвинулся вглубь материка с двумя легионами. Прилегающие земли согласно донесениям являлись плодородными, хорошо орошаемыми полями, и, не встречая сопротивления, армия заняла ближайший город выше по реке, также покинутый. Он был переименован в Ионит, и император расположил в нём свою штаб-квартиру, поскольку город превосходил Септимию по величине и позволял лучше контролировать территорию вокруг.

Экспедиционный корпус все ещё не встречал серьёзного сопротивления, хотя вокруг легионов можно было видеть большое количество неприятельских конных патрулей. Это не позволяло разведывательным отрядам, кроме крупных, отдаляться от основных сил. Из-за ограниченности транспортных возможностей флота император крайне нуждался в кавалерии и привлекал боевых магов для магической рекогносцировки.

Тогда император отправил дипломатические миссии, чтобы попробовать установить контакт с королем цаэски или любым другим правителем этих земель, но посланники не вернулись. Ретроспективно Комиссия полагает, что на эти попытки было напрасно потеряно время, когда армия, простаивавшая в Ионите, могла с большей пользой продвинуться вперед, пользуясь очевидной неожиданностью вторжения для противника. Как бы там ни было, император полагал в это время, что цаэски повергнуты в трепет мощью Империи, и он в состоянии получить провинцию путем переговоров, не прибегая к серьёзным боевым действиям.

Тем временем четыре легиона были заняты строительством дороги между Септимией и Ионитом, возведением укрепленных сторожевых постов вдоль реки и усилением защиты обоих городов, что должно было послужить им в дальнейшем. Из-за нехватки кавалерии разведка проводилась ограниченно, и линии коммуникаций между двумя городами постоянно угрожали вражеские рейдеры, с которыми легионы пока были не в состоянии схватиться.

Первоначальный план предусматривал переброску двух легионов в подкрепление немедленно по установлении контроля над портом, но теперь было принято роковое решение отложить их прибытие и вместо этого использовать флот для перевозки колонистов. Император и Совет согласились с этим. В связи с поголовным бегством коренного населения с захваченных территорий колонисты были необходимы для работы на полях, тогда экспедиционный корпус не зависел бы целиком от флота в вопросах снабжения. К тому же на Инслее, лежащем на Акавирской линии снабжения, возникли беспорядки, и Совет полагал, что Девятый и Семнадцатый легионы могут быть лучшим образом использованы для умиротворения этой территории и обеспечения безопасности путей снабжения экспедиционного корпуса.

Гражданские колонисты и грузы для них начали прибывать в Септимию в середине месяца Огня очага, и они продолжили начатую легионерами подготовку полей к весенней посадке. К этому времени было доставлено и определенное количество кавалерийских лошадей, а набеги на две имперские колонии вскоре прекратились. Цаэсские эмиссары также наконец прибыли в Ионит, чтобы начать мирные переговоры, и экспедиционный корпус приготовился ждать спокойную зиму.

Доклад: Катастрофа у Ионита (Стр. 2)

Совет же стал убеждать императора вернуться в Тамриэль с флотом, чтобы решить массу неотложных вопросов внутри Империи, пока армия находится на зимних квартирах, но он предпочел остаться на Акавире. Это решение оказалось удачным, поскольку значительная часть флота, включая и императорский флагман, была уничтожена ранним зимним штормом на пути домой. Зимние шторма 288-289 года были необычно долгими и чрезвычайно жестокими и помешали флоту вернуться на Акавир с дополнительными грузами, как предполагалось. Об этом доложили императору через боевого мага, и было решено, что экспедиционный корпус может прожить до весны с теми запасами, что у него имеются.

Часть 3. Гибель экспедиционного

Зима на Акавире оказалась значительно более суровой, чем ожидалось. Из-за проблем со снабжением и наличия дополнительных тысяч ражданских колонистов, рационы экспедиционного корпуса были сильно урезаны. Ситуацию ухудшило и то, что вернулись цаэсские рейдеры и развернули охоту за любыми фуражировочными и разведывательными отрядами вне городских стен. Несколько наблюдательных постов на дороге между Септимией и Ионитом были захвачены во время буранов, прочие же были покинуты из-за невозможности их удержать. В результате сообщение между двумя городами поддерживалось исключительно магическими путями, что явилось дополнительной нагрузкой на легионных боевых магов.

Пятого дня месяца Восхода солнца большая свита цаэски прибыла в Ионит, якобы с мирными предложениями от своего короля. Той же ночью эти предатели убили стражу у одних из городских ворот и впустили внутрь крупный отряд своих соратников, ожидавших за городскими стенами. Их очевидным намерением было убить императора, но им помешала бдительность и отвага солдат Десятого легиона, охранявших его дворец. После поднятия тревоги все цаэски в городе были выслежены и уничтожены до последнего. Нет нужды упоминать, что это означало конец переговоров между императором и цаэски.

Наступление весны лишь принесло новые проблемы. Вместо ожидавшихся дождей с востока подул суховей, продолжавшийся с большей или меньшей силой в течение всего лета. Посевы не взошли, и даже река (в предшествовавший год бывшая судоходной для малых судов намного выше Ионита по течению) полностью пересохла к месяцу Высокого солнца. Неизвестно, было ли это связано с необычным изменением погодных условий, или же цаэски манипулировали погодой с помощью магии. Комиссия склоняется к первому утверждению, поскольку нет прямых свидетельств того, что цаэски располагают столь ужасными тайными силами, но и последнее предположение не может быть полностью опровергнуто.

В связи с продолжающейся плохой погодой караваны с припасами задержались с выходом из Чёрной гавани. Они наконец покинули порт в начале Второго Зерна, но были жестоко истерзаны штормами и восемь недель спустя с большими потерями дотянули до Септимии. По причине все ухудшающейся ситуации со снабжением на Акавире, император отрядил основные силы своего Корпуса боевых магов для поддержки флота во время штормов, которые, похоже, собрались продолжаться все лето. На этот раз Совет убеждал императора свернуть вторжение и вернуться в Тамриэль с экспедиционным корпусом, но тот опять отказался, указывая, что флот уже не в состоянии вывезти все четыре легиона одновременно. Комиссия согласна, что оставление одного или нескольких легионов на Акавире в ожидании возвращения флота отрицательно сказалось бы на моральном состоянии армии. Но Комиссия также указывает, что потеря одного легиона была все же предпочтительнее потери экспедиционного корпуса в целом. Единодушно мнение членов Комиссии, что это был последний момент, когда ещё могла быть предотвращена полная катастрофа. С принятием решения об отсылке флота за подкреплениями и припасами, события двинулись к своему неотвратимому завершению.

О том, что происходило на Акавире дальше, известно существенно меньше. Поскольку большая часть боевых магов была отряжена для поддержки флота, сообщение между экспедиционным корпусом и Тамриэлем ограничилось и продолжало ухудшаться по мере ухудшения ситуации на самом Акавире, так как усилия оставшихся волшебников были прикованы к неотложным нуждам легионов. Представляется также возможным, что цаэски неким неизвестным образом активно противодействовали магам. Некоторые из магов на Акавире сообщали об аномальном ослаблении своих сил, а маги Военного колледжа в Сиродиле (обеспечивавшие связь для Совета) сообщали о затруднениях в контактах со своими соотечественниками на Акавире, даже между учителем и учеником, давно работавшими друг с другом. Комиссия настаивает, чтобы Военный колледж провел особое исследование тайных сил цаэски на случай возможных конфликтов Империи и Акавира в будущем.

Известно лишь, что император выдвинулся из Ионита в середине Высокого солнца, оставив только небольшие гарнизоны для удержания городов. Он получил сведения, что цаэски концентрируют свои войска на другой стороне горного хребта на севере, и он принял решение уничтожить их армию до того, как она обретет полную силу, и захватить их запасы (в которых он особо нуждался). Этот быстрый бросок, вероятно, застал цаэски врасплох, и экспедиционный корпус пересек горы и обрушился на их лагерь, обратив цаэсскую армию в бегство и захватив её командующего. Но вскоре император был вынужден отступить. На обратном пути легионы испытали значительные трудности. Теперь император оказался блокирован в осажденном Ионите и отрезан от небольшого гарнизона в Септимии, также осажденной. Вероятно, с этого момента усилия немногих оставшихся боевых магов были направлены исключительно на создание воды для поддержания армии на ногах, а искусство это обыкновенно не практикуется в Военном колледже. Флот в сохранности достиг Чёрной Гавани благодаря Корпусу боевых магов, но все попытки вернуться на Акавир оказались пресечены серией ещё более диких штормов, обрушившихся на Эсроньет в течение всего остатка 289 года.

Последний контакт Совета с императором состоялся в начале месяца Мороза. С Вечерней Звезды Совет был чрезвычайно обеспокоен ситуацией на Акавире, и приказал флоту отплыть, невзирая на риск. Несмотря на продолжающийся шторм, флот прорвался к Акавиру. Надежда воспряла, когда был установлен контакт с императорским боевым магом, который сообщил, что Ионит все ещё удерживается. Оперативно был составлен план, в соответствии с которым экспедиционный корпус должен был прорваться из Ионита и отойти к Септимии, где и соединиться с флотом. Флот подошёл к Септимии, где обнаружил её гарнизон отражающим жесточайший штурм многочисленной акавирской армии. Боевые маги, сопровождавшие флот, отбросили противника на время, достаточное, чтобы уцелевшие погрузились, и флот отплыл.

Немногочисленные выжившие из состава экспедиционного корпуса, достигшие Септимии, рассказали о том, как император двумя днями ранее вывел свою армию из Ионита, успешно прорвав кольцо блокады, но был затем окружен намного превосходящими силами на дороге к Септимии. Они сообщили о героическом последнем бое императора и Десятого легиона, позволившем остаткам Четырнадцатого достичь Септимии. Двое выживших из Десятого также добрались до Септимии той же ночью, проскользнув через ряды противника, разнузданно праздновавшего победу. Эти люди подтвердили, что видели, как император пал под вражескими стрелами, собирая стену щитов Десятого легиона.

Доклад: Катастрофа у Ионита (Стр. 3)

Часть 4. Заключениех

Комиссия полагает, что вторжение на Акавир было обречено на неудачу изначально по ряду причин, ни одну из которых нельзя было, к сожалению, предвидеть.

Несмотря на широкий сбор разведданных, экспедиционный корпус был явно не подготовлен к ситуации на Акавире. Последствия капризов погоды, измотавших армию и флот, были исключительно плачевны. Без потери основной части Дальневосточного флота в ходе кампании, экспедиционный корпус мог быть эвакуирован в 289 году. Погода также вынудила императора придать большую часть своего Корпуса боевых магов флоту, что оставило его без их поддержки в ходе вскоре последовавших боев. И, разумеется, неожиданная засуха, обрушившаяся на Ионит в 289 году, перечеркнула надежду обеспечивать армию необходимым на месте и поставила экспедицию в непригодную для обороны ситуацию при осаде Ионита.

Цаэски также оказались намного сильнее, чем можно было судить по данным разведки. Информация о величине армии, которую цаэски смогли выставить против экспедиционного корпуса, не ясна, поскольку серьёзные боевые действия развернулись лишь после того, как регулярное сообщение между императором и Советом было прервано. Те не менее, складывается впечатление, что цаэски численно превосходили силы императора в несколько раз, поскольку они оказались способны вынудить четыре ударных легиона отступить и затем удерживать их в осаде несколько месяцев.

Как указано ранее, Комиссия отказывается критиковать само решение вторгнуться на Акавир. Основываясь на том, что было известно на тот момент, план выглядел разумным. Только взгляд назад позволяет сказать, что вторжение имело очень мало шансов на успех. Как бы там ни было, Комиссия полагает, что из данной катастрофы может быть извлечено несколько ценных уроков.

Во-первых, цаэски могут иметь в своем распоряжении чрезвычайно мощные тайные силы. Вероятность того, что они манипулировали погодой в целом регионе, кажется ничтожной (и необходимо указать, что трое членов Комиссии серьёзно возражали против включения данного пункта в Отчёт), но Комиссия полагает, что этот вопрос заслуживает немедленного изучения. Потенциальная угроза такова, что даже малейшая возможность подобного должна быть серьёзно изучена.

Во-вторых, представляется, что цаэски не располагают флотом, о котором стоило бы говорить. Экспедиционному корпусу никогда не угрожали с моря, и Дальневосточный флот не сражался ни с кем, кроме погоды. Практически, первоначальный план предполагал, что некоторая часть флота останется на Акавире для береговых операций, но, на деле, лишь в очень немногих местах крупные корабли могли достичь берега из-за бесчисленных рифов, песчаных банок, островов и пр., которыми изобилует побережье к северу и югу от Септимии. Из-за полного отсутствия деревьев на равнине вокруг Септимии и Ионита экспедиционный корпус не смог построить небольшие суда, способные осуществлять навигацию в мелких прибрежных водах. Любым военным экспедициям на Акавир в будущем будет неплохо предусмотреть доставку плавательных средств для прибрежных операций, чтобы реализовать это очевидное преимущество перед цаэски — возможность, к сожалению, не использованная экспедиционным корпусом.

В-третьих, прежде, чем думать о следующем вторжении, требуется детальное изучение Акавира. Информация, собранная за четыре года, предшествовавших вторжению, была существенна, но явно недостаточна. Погодные условия были полной неожиданностью, силы цаэски большими, чем предполагалось; а переговоры императора с цаэски обернулись катастрофой. Акавир оказался совершенно иным, чем рассчитывали, и Комиссия полагает, что любые будущие попытки вторжения не должны предприниматься без более глубокого знания условий, политики и населения, чем ныне имеющееся.

Наконец, комиссия единодушно заключает, что, исходя из известной информации, любая попытка вторжения на Акавир является безрассудством, по крайней мере, при нынешнем состоянии Империи. Легионы нужны Империи дома. Когда-нибудь мирная, единая Империя вернется на Акавир и взыщет суровую виру за ионитскую катастрофу и гибель нашего императора. Но этот день наступит не сейчас и не в ближайшем будущем.

Дом забот

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Поселение Воронья Скала
  
• Дом Гловера Меллори — на круглом столе возле кровати
  
• Поместье Морвейна — на первом этаже около обеденного стола
  
• Храм — внизу, в спальне, на нижней полке справа
  
• Дом Алоров — внизу, в правой спальне, на книжной полке
  
• Дом Кареллия — на каменной полке рядом с входной дверью
  
• Бастион — на верхней полке слева
  
• Поместье Северин — на втором этаже на столе справа от камина
  
• Тель-Митрин
  
• Башня Тель-Митрина — на столе недалеко от левитационной платформы
  
• В любом сосуде в Апокрифе

Текст
Дом забот

Среди древних духов, сопровождавших святого Велота и Кимера в землю обетованную Морроувинда, четыре лорда даэдры, Малакат, Мерунес Дагон, Молаг Бал и Шеогорат, известны под именами Четырёх Столпов Дома Забот. Эти лорды воспротивились указанию Трибунала, учинив великую бойню между кланами и Великими Домами.

Малакат, Мерунес Дагон, Молаг Бал и Шигорат священны в своей роли препятствий на Испытании. Со временем они стали иногда ассоциироваться с различными врагами, такими как Нордлинги, Акавири или горные орки.

Малакат — это оживлённые экскременты, которыми был заполнен Тринимак. Малакат слабый, но мстительный бог. Тёмные эльфы называют его Малак, и считают покровителем орков. Он испытывает силу Данмера.

Молаг Бал в Морроувинде считается Королём Насилия. Он пытается прервать Династии и по-всякому навредить роду Данмер. Раса монстров, живущая в Молаг Амуре, это результат совращения им Вивека во время предыдущей эры.

Шигорат — это Безумный Бог. Он постоянно проверяет Данмеров на духовную слабость. Во многих легендах один род Данмера вызывает его для борьбы с другим; в половине этих легенд он не предаёт тех, кто его вызвал, ещё более запутывая положение вещей (может он хочет помочь нам? Разве он не враг?). Его часто ассоциируют с тем ужасом, который испытывают другие расы по отношению к данмерам, особенно те, которые, как Империя, могут быть выгодными союзниками.

Мехрун Дагон — бог разрушений. Он ассоциируется с природными катастрофами, такими как пожары, землетрясения и наводнения. Для некоторых он олицетворяет собой Морроувинд. Он проверяет, хочет ли Данмер выжить и бороться дальше.

Поклонение этим четырём злым духам противоречит закону и догмату Церкви. Однако, четыре Столпа редко ошибаются, когда ищут жадных, жестоких и безумных людей. Они подчиняют таких людей и делают своими слугами. По древнему закону Церкви, а также по закону империи, за головы ведьм и ведьмаков назначается награда. Императорский гарнизон вместе с Ординаторами и Вечной Стражей Церкви охотится за этими преступниками, стараясь выследить их и уничтожить в любом уголке населённых или пустынных земель.

Драконий язык — больше не миф (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 14

Примечание
Steam не может воспроизвести символы Драконьего языка и по этой причине они переведины в

транскрипцию

Местонахождение

• Храм Небесной гавани, на одной из полок.
  
• Арканеум, одна из трех полок, что будут обращены ко входу из Зала стихий.
  
• Арканеум, можно купить у Урага гро-Шуба.
  
• Осенняя сторожевая башня, лежит рядом со спальником в одной из башен.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар, одна из полок в комнате Харкона.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Бенконгерик — большой зал, в комнате с сундуком и решётками.

Текст
Драконий язык — больше не миф
Автор Хела Трижды Искусная

Дракон.

Одно лишь слово вызывает перед глазами кошмарные картины: померкшие небеса, чудовищный рёв, неиссякаемое пламя. И не зря, ибо в прежние времена драконы были чудовищными созданиями, многочисленными и смертоносными.

Однако большинство нордов не знает, что на самом деле драконы не были примитивными и неразумными существами. Нет, они обладали развитой и процветающей культурой, направленной на уничтожение либо порабощение всех недраконьих народов, обитающих в мире.

Таким образом, логично предположить, что у драконов должен быть способ общения друг с другом. Что они могут разговаривать. И многочисленные исследования учёных подтверждают, что именно это драконы и делали. Ибо могучий рёв этих тварей, даже когда он источал огонь, холод или иную смертоносную магию, нёс в себе и нечто большее — это были слова. Слова древнего, но постижимого языка.

Чепуха, скажете вы? Чистая придурь чересчур рьяных учёных? Я подумала именно так. Но затем до меня начали доходить слухи. Обрывки беседы с отважным искателем или жадным до золота расхитителем гробниц. И всегда, всегда повторялось одно и то же слово:

Стена.

И я стала прислушиваться. Я стала расставлять по местам кусочки головоломки и постепенно приближаться к разгадке тайны.

В разбросанных по всему Скайриму древних подземельях, захоронениях и иных потаённых местах имеются особые стены. Чёрные и зловещие стены, на которых начертаны письмена столь древние и неизведанные, что те, кто находил их, не смогли даже подступиться к их переводу.

Здесь сердце подсказало мне истину: это и есть подтверждение, что драконий язык существует! Разве это могло быть чем-либо иным? Единственное логическое объяснение — в том, что эти стены возвели древние норды, норды, жившие в эпоху драконов и каким-то образом, из страха или из почтения, научившиеся языку древних чудовищ и использовавшие его.

Но на тот момент это было лишь моим глубинным предчувствием. Мне нужны были доказательства. Так началось приключение всей моей жизни. Оно заняло 17 месяцев и забрало жизни трех храбрых проводников и двух наёмных телохранителей. Но я стараюсь не томить себя мрачными мыслями, ибо мои поиски увенчались таким успехом, что любые испытания были оправданы.

За время своих странствий я обнаружила множество древних стен, и все мои предположения подтвердились.

Увиденное наводило на мысль, что древние норды подражали письменности живших в старину драконов, поскольку знаки этого письма напоминали отметины когтей, или насечки. Нетрудно представить себе, как величественный дракон бороздит камень символами, нанося их своими огромными и острыми когтями. А человек — возможно, раб или прислужник — наблюдает и учится, чтобы впоследствии использовать этот язык для собственных нужд.

Осматривая найденные стены, я заметила в некоторых словах кое-что необычное. Они словно пульсировали какой-то силой, неизвестной энергией, которой мог бы овладеть читающий их, если бы проник в их загадку. Звучит абсурдно, согласна, но если б вы сами стояли у этих стен, видели их черноту, чувствовали их силу — вы бы поняли, о чём я говорю.

К счастью, даже будучи заворожённой, я смогла сохранить достаточно рассудка, чтобы записать увиденные мною знаки. И пока я этим занималась, я стала замечать некую систему в языке — систему, благодаря которой я могла расшифровать написанное.

К примеру, вот один из переписанных мною фрагментов:

HET NOK YNGNAVAR G1F KOD1V WO DR1 Y4 MORON AU FROD DO KROSIS NUZ SINON S3V DINOK 4RK DUK1N

Когда я перевела эти насечки в буквы тамриэльского алфавита, я получила следующий текст:

Хет нок Ингнавар Гаф Кодав, уо дрей Йа морон ау Фрод до Кросис, нуз синон сив динок арк дукан.

Что в переводе на тамриэльский означает:

Здесь лежит Ингнавар Призрачный Медведь, что Искал славы на Скорбном Поле Битвы, но нашёл лишь смерть и бесчестье.

Позже в другой гробнице я нашла стену со следующей надписью:

HET NOK KOPR1N DO IGLIF 3Z SOS WO GRIND OK OBL1N NI KO MOROK2 VUK2N NUZ 4ST MUNAX H1LVUT DO L3V KRAS1R

Которую можно записать как:

Хет нок копран до Иглиф Из Сош, уо гринд ок облан ни ко морокеи вукеин, нус аст мунакс хальвут до лив красар.

И в конечном переводе на тамриэльский это значит:

Здесь лежит тело Иглифа Хладнокровного, что встретил свою кончину не в славной битве, но от коварного прикосновения губительной хвори.

И здесь мы видим систему. Повторяющиеся слова «здесь лежит», которые могут означать лишь одно: эти стены отмечают сами места древненордских захоронений.

Можете представить, как трудно мне было сдержать своё возбуждение. Всё вставало на свои места. Древние норды использовали драконий язык на этих стенах с вполне определёнными целями. Очевидно, одна из них — отметить могилу некоего значимого лица. Но какие ещё? Были ли это только могилы, или они были предназначены для чего-то ещё?

Я решила выяснить это, и мои усилия были вознаграждены по достоинству. Вот что я обнаружила.

Следующий фрагмент:

HET M4 T4ROD3S TAF3R SKORJI LUN SINAK WEN KLOV GOV9 N1L RINIK H4KUN ROK TOG1T W4 G4ROT

Можно записать как:

Хет ма тародис тафир Скорьи Лун Синак, уен клов говей наль риник хакун рок тогат уа гарот.

Что на тамриэльском означает:

Здесь пал коварный тать Скорьи Жадные Пальцы, чью голову снёс тот самый топор, коий он пытался украсть.

Итак, здесь мы видим стену, которая отмечает место смерти некоего значимого древнего норда.

Драконий язык — больше не миф (Стр. 2)

Следующий фрагмент:

QETHSEGOL V4RUKIV D1NIK F4L3L K3R DO GRAV5N FROD, WO BOVUL KO M1R NOL KINZON Z4KR3 DO KRUZ3K HOKORON

Записывается как:

Кветсегол варукив даник Фалил кир до Гравун Фрод, уо бовуль ко Мар нол кинзон закрий до крузик хокорон.

Что на тамриэльском означает:

Этот камень поставлен в память о злосчастных эльфийских детях с Осеннего поля, что бежали в Страхе от острых мечей древнего врага.

По-видимому, данная стена стоит в память о каком-то древнем и давно забытом событии из истории Тамриэля. Произошло ли это событие на том месте, где стоит стена, или рядом с ним, мы, наверно, уже никогда не узнаем.

Ну и, наконец, данная надпись:

AESA W4L1N QETHSEGOL BR3N43 V4RUKT THOHILD FIN T8R WEN SMOL3N AG FRIN OL S4QO H2M

Которую можно записать как:

Аеса уалан гетсегол бринахи варукт, Тохилд фин Тор, уен смолин аг фрин ол Сакво Хеим.

Что на тамриэльском означает:

Аеса поставила этот камень в честь своей сестры, Тохилд Пекло, чья страсть горела огнём, точно Красная Кузня.

Эта стена (а таковых я обнаружила немало) была заказана или воздвигнута конкретным лицом в честь значимого для неё человека. Почему именно в этом месте? Имело ли оно некую важность для умершей? Или это само место её смерти? И в этот раз, похоже, ответы затерялись во времени и никогда не станут известны.

Как видите, древний язык драконов уже воистину больше не миф. Он существовал. Более того, он по-прежнему существует и, пожалуй, будет существовать до скончания века благодаря древним нордам и воздвигнутым ими многочисленным «стенам слов».

Но не надо полагаться лишь на мои слова. Стены стоят в опасных и потаённых уголках Скайрима и ждут, когда их обнаружат. Они служат мостом между миром древних нордов и нашим. Может, драконы больше и не вернутся в наш мир, однако теперь мы можем лучше понять их.

И, возможно, придёт, придёт день, когда мы даже откроем загадочную и неизвестную силу, сокрытую в этих словах.

Словарь драконьего языка
http://www.diablo1.ru/skyrim-dragonshouts/

Древний том

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Пещера Заблудшее Эхо

Текст
Великому владыке — великое подношение.
Тот, кто пал на этом месте, просил, чтобы его поминали скромно,
Но мы, служившие под его началом, не желаем, чтобы блеск его был забыт.
Поэтому, дабы почтить его память, просто взгляни на светящиеся грибы на стенах этой пещеры,
Ибо не важно, сколь могуч или сколь скромен ты был в жизни, —
Мы все возвращаемся в землю, которая питает эту грибницу.

Дух Нирна

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Солитьюд, Ароматы Анжелины;
  
• Виндхельм, дом Атерона;
  
• Солитьюд, Коллегия бардов;
  
• Кровавый Трон;
  
• Солитьюд, Синий дворец;
  
• Пещера Хоба.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Пепельная крепость.

Текст
Духом Нирна является Лорхан, бог всех смертных. Это отнюдь не означает, что все смертные любят его или вообще знают. Большинство эльфов его ненавидит, считая сотворение тем действием, что отсекло их от царства духов. Большинство людей почитают его или его аспекты как провозвестника всего сущего. Сотворение плана смертных, Мундуса, Нирна, служит для всех живых существ источником внутренних терзаний. Глубоко в душах существ, населяющих этот план, заложена память о том, что все они пришли из какого-то другого места, и Нирн — лишь жестокий и решающий этап на пути к тому, что будет потом. Что же будет потом? Иные хотят вернуться к изначальному состоянию, в царство духов, и для них Лорхан — демон, перекрывающий им путь, а Нирн — тюрьма, иллюзия спасения. Другие же считают, что Лорхан создал мир как место испытаний для перехода на высшую ступень. Для них царство духов уже было тюрьмой, и лишь ныне открылся путь к истинному спасению.

Дух даэдра

Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• Можно купить у Урага гро-Шуба в Арканеуме;
  
• Можно украсть в поместье Рорика в Рорикстеде.

Текст
ЧТО МЫ ЕСТЬ ДЛЯ ВАС — СМЕРТЬ, ПОРАЖЕНИЕ И СТРАХ

Мы не умираем. Мы не боимся смерти.

Убей тело, и анимус уйдёт во Тьму. Но анимус вернётся.

Однако мы не безрассудны.

Мы чувствуем боль и боимся её. Мы чувствуем стыд и боимся его. Мы чувствуем потери и боимся их. Мы ненавидим Тьму и боимся её.

У скампов мысли мелки, и они не ведают большого страха.

У вермаи нет мыслей, и они не боятся.

У дремора мысли глубоки, и потому им приходится держать страх в узде, чтобы преодолевать его.

УЗЫ КЛАНА

Мы не рождены. У нас нет отцов и матерей, но есть семьи и кланы.

Клановая структура сильна, она формирует тело и мысли.

В клане — сила и предназначение.

УЗЫ ПРИСЯГИ

Мы служим по выбору. Мы служим сильному, чтобы его сила защищала нас.

Служить для кланов — в порядке вещей, но порядок может меняться.

Дремора давно служат Дагону, но так было не всегда.

Порядок цел, пока целы узы присяги, и взаимно доверие.

Когда разрываются узы присяги, приходят боль, стыд, потеря, Тьма и великий страх.

ЧТО МЫ ДУМАЕМ О ЧЕЛОВЕКЕ

Возможно, вы сочтёте скампов забавными, а вермаи — страшными.

И как вы думаете, мы представляем себе человека?

Вы — добыча, мы — охотники.

Скампы — загонщики, а вермаи — мясники.

Плоть ваша сладка, а погоня — веселье.

И как вы можете ценить лису или зайца, восхищаться их хитростью или проворством и сострадать, когда свора рвёт их плоть, и мы иногда бываем восхищены добычей и втайне аплодируем ей, когда она обманывает преследователей, или ускользает из силков.

Но как все вещи мира, со временем вы изнашиваетесь и становитесь негодны. Вы стареете, становитесь уродливы, слабы и глупы. Вы всегда проигрываете, раньше или позже.

Иногда добыча кусает охотника. Это не очень важно. Устав или страдая от раны, мы уходим и восстанавливаемся. Иногда можно потерять что-то ценное, но риск только подхлёстывает азарт погони.

ЗАГАДКА ЧЕЛОВЕКА

Человек смертен и приговорён поражению, потерям и забвению.

Но мы не можем понять — почему вы не отчаиваетесь?

Души: чёрные и белые

Вес: 1 Цена: 20

Местонахождение

• Зал достижений — на полке в комнате Энтира.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Вершинная башня.

Текст
Души, чёрные и белые
Природу души познать невозможно. Все волшебники, пытавшиеся сделать это, бесследно исчезли. О душах мы знаем только то, что они — источник мистической энергии, которую можно использовать.

Душа служит источником энергии для каждого существа, живого или мёртвого. Без души эти существа превращаются просто в куски плоти и груды костей. Данная оживляющая сила может быть заключена в камень душ — если в нём достаточно места. С помощью энергии, заключённой в таком камне, можно заряжать магические предметы.

Эксперименты, которые велись в течение многих веков, доказали, что бывают чёрные и белые души. Только редко встречающийся чёрный камень душ может вместить душу высшего существа, такого как человек или эльф. Души примитивных существ можно заключить в другие камни — они могут быть разных цветов, но считается, что все они — камни белых душ. Отсюда и разделение всех душ на чёрные и белые.

Белые души менее опасны, чем чёрные, но и не такие мощные. Тем, кто делает первые шаги в изучении мистицизма, не стоит заниматься ни чёрными душами, ни чёрными камнями душ. Да, можно забыть о законах Гильдии, запрещающих занятия некромантией (а некромантия необходима для того, чтобы зарядить чёрный камень душ), но невозможно отрицать того, что просто держать чёрные камни душ очень опасно. Если размеры камня и заключённой в нём души не совпадают, то камень может захватывать частицы души самого мага, если магу доведётся касаться камня.

Ж

Жёлтая книга загадок

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Солитьюд, Коллегия бардов;
  
• Коллегия Винтерхолда, Арканеум;
  
• Глубины Илиналты;
  
• Сумеречная гробница;
  
• Логово плута.

Текст
Жёлтая книга загадок

Для честного удовольствия, и развития силы ума, автор собрал здесь всё, что он узнал об искусстве загадывания загадок, посредством усердного изучения и за годы общения с другими той же наклонности.

Загадывание и разгадывание загадок — обычай вежливого аристократичного Западного общества. Дворяне и соискатели быть допущенными в общество собирают книги загадок и изучают их, надеясь таким образом увеличить шансы оказаться смышлёным и остроумным в разговоре.

Металл ни чёрный и ни красный,
И тяжёлый словно жадность,
И для пайки, это ясно,
Всем нужна такая малость
.оволО :тевтО

Человек говорит: «Если ты мне солжёшь, я убью тебя мечом. Если ты мне скажешь правду, я убью тебя заклятием». Что нужно сказать, чтобы остаться в живых?

.мочем янем ьшёьбу ыТ :тевтО

Босмер был убит. альтмер заявляет, что данмер виновен в этом. Данмер говорит, что это сделал каджит. Орк клянётся, что он не убивал босмера. Каджит говорит, что данмер лжёт. Если лишь один говорит правду, кем убит босмер?

.крО :тевтО

Жена дровосека

Вес: 1 Цена: 8

• Cледующий том: Хижина в лесу

Местонахождение

• Дом Алвы;
  
• Синий Дворец;
  
• Благородный сиротский приют;
  
• Ферма Лорея;
  
• Весёлая ферма;
  
• Ферма Пелагио.

Текст
Жена дровосека

Том 1
Рассказано Могеном,
сыном Молага

В легенде говорится о дровосеке, что выстроил хижину в глубине соснового леса. Там он надеялся мирно зажить со своей семьей.

Некоторое время семья дровосека жила в достатке, но внезапно настал колючий мороз и погубил весь урожай. Вскоре их скромные запасы еды истощились, и семью постиг голод.

Однажды поздним снежным вечером в дверь хижины постучался странник, желая укрыться от колючей стужи. Добросердечный дровосек пригласил незнакомца войти, извиняясь, что ему нечем угостить гостя.

Улыбнувшись, странник сбросил свой плащ, и все увидели, что одет он был как настоящий маг. На глазах у дровосека и его семьи таинственный незнакомец запустил руку в сумку и извлек свиток, связанный серебристой лентой. Едва лишь волшебник раскрыл свиток и громко прочел слова, как пред ними из ниоткуда появились богатые яства. В ту ночь никто в хижине дровосека не лег голодным.

День за днем снег все валил и валил. Каждый вечер маг извлекал из своей сумки новый свиток и читал слова, и каждый раз являлись новые яства. На пятую ночь жена дровосека разбудила мужа и призналась ему, что не доверяет их магическому гостю. Наверняка, говорила она, за все волшебные трапезы, которыми они все угощались каждый вечер, придется заплатить какую-то цену.

Дровосек и слышать ничего не хотел. Ещё недавно его семья чуть не умирала от голода, а теперь все были сыты. Это дар богов, заявил он, и глупо сомневаться в их мудрости.

Но жена дровосека не успокоилась. С каждой ночью она все более страшилась и все более отчаивалась. Она была убеждена, что они, сами того не зная, заключили негласный договор и скоро придет час, когда маг потребует за свои дары страшную цену.

Когда все в хижине спали, жена дровосека неслышно выбралась из кровати и схватилась за топор мужа. Она пробралась в комнату странника и одним ударом снесла ему голову.

Вдруг отрубленная голова волшебника очнулась. Его глаза широко раскрылись, и, когда тот увидел свое обезглавленное тело, он исторг жуткий крик.

Проснувшись от этого чудовищного крика, дровосек с детьми сбежались в комнату и остолбенели от ужаса, увидев обезглавленного мага.

На последнем издыхании маг наложил кошмарное проклятие на жену дровосека. Когда придет её последний час, она будет обречена восстать из могилы и каждую ночь бродить по лесу, чтобы поутру сгорать в лучах восходящего солнца.

И до сих пор странствующие поздно ночью по сосновому лесу рассказывают, что видели меж деревьев плачущую женщину. Говорят, что в руке у неё окровавленный топор и вид её ужасен.

Жизнь Уриэля Септима VII

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Дом Дреласа, на шкафу

Текст
Краткая жизнь Уриэля Септима VII
Руфус Хейн

3E 368—389: Стратег и миротворец
Первые десятилетия правления императора Уриэля были отмечены быстрым и повсеместным расширением и укреплением сферы влияния Империи, в особенности на востоке, в Морровинде и Чёрных Топях, где власть Империи была ограничена, имперская культура слаба, а местные обычаи и традиции, наоборот, сильны, что увеличивало противление процессу слияния народов. В этот период Уриэлю принесли большую пользу магическая поддержка и практичные советы его ближайшего помощника, имперского боевого мага, Джагара Тарна.

История женитьбы Уриэля на принцессе Кауле Вориа весьма печальна. Несмотря на красивую внешность и грацию, возбудившие любовь и восхищение народа, императрица была весьма неприятной, надменной, амбициозной и алчной особой. Своими женскими чарами она пленила Уриэля Септима, но тот вскоре пожалел о своей ошибке и отверг её. Супруги искренне возненавидели друг друга и старались причинить один другому боль. Их дети стали жертвой этого несчастного брака.

Благодаря своему живому уму и большому честолюбию Уриэль вскоре превзошёл своего учителя Тарна в мастерстве угроз и уговоров. Успех Уриэля в придании Дому Хлаалу статуса оплота имперской культуры и экономического развития Морровинда — лучшее тому подтверждение. Однако эти достижения вызвали у монарха гордыню и крайнюю самоуверенность. Джагар Тарн воспользовался этим, надев маску скромного советника в отставке, он добился полного доверия Императора, что в конечном итоге привело к предательскому пленению Уриэля в Обливионе и тайному захвату Тарном трона Империи.

3E 389—399: Преданный и лишенный свободы
Мало что известно о том, что происходило с Уриэлем во время его заключения в Обливионе. Сам он говорил, что ничего не помнит, кроме бесконечной череды кошмаров во сне и наяву. Он рассказывал, что находился в какой-то дрёме и не ощущал течения времени. Долгое время публично он уверял всех, что не помнит ужасов заключения, но, порой, в беседах, которые стали основой этой биографии, он рассказывал о преследующих его страшных снах и отмечал, что они напоминают ему кошмары заточения в Обливионе. В такие моменты казалось, что он скорее не может, чем не хочет описать пережитое.

Но очевидно, что эти события изменили его. В 389 году он был молод, полон гордости, сил и желаний. А после спасения и возвращения на престол это был уже пожилой человек, мрачный и настороженный. Он также стал консервативен и угрюм, хотя проводимая им ранее политика была смелой и энергичной, а иногда даже безрассудной. Уриэль объяснял эти перемены отвращением к урокам и советам Джагара Тарна. Однако, ясно, что ссылка в Обливион истощила его тело и душу, в то время как разум его остался таким же ясным и живым, как в молодости.

История о магическом перевоплощении Тарна в императора и его разоблачении королевой Барензией, а также той роли, которую сыграли король Эдвир, Рия Сильмейн и её Воитель в восстановлении Посоха Хаоса и поражении предателя, имперского боевого мага Джагара Тарна, и возвращении Уриэля на престол, подробно описана в великолепном трёхтомнике Стерна Гамбоджа «Биография Барензии». Нет смысла повторять всё это здесь. Подытоживая, заметим, что захват власти Тарном и его неумелое управление делами страны привели Империю к устойчивому упадку в экономике, позволили многим мелкопоместным лордам и королям оспаривать полномочия государства, а более сильным правителям на Востоке и на Западе развязать открытые войны.

3E 399—415: Реставрация, Чудо Мира и Вварденфелл
В период Реставрации Уриэль Септим отошёл от проводимой им в ранние годы политики военного и дипломатического давления и стал больше полагаться на проведение тайных закулисных операций, преимущественно с помощью небольших отрядов клинков. Полный анализ стоявших в этот период задач и методов их решения, возможно, будет проведён после смерти императора, если будет открыт доступ к многочисленным дневникам, хранящимся в его загородном поместье, а клинкам не будет больше нужды хранить в секрете личности своих агентов.

Двумя знаковыми политическими достижениями Уриэля в этот период стали: 'Чудо Мира' (более известное как 'Деформация Запада'), которое изменило район залива Илиак, объединив множество мелких воюющих королевств в хорошо управляемые современные мирные государства Хаммерфелл, Сентинель, Вэйрест и Орсиниум, а также колонизация Вварденфелла, проведённая умелыми руками короля Морровинда Хелсета и леди Барензии, королевы-матери, что увеличило имперское влияние в этой провинции.

3E 415—430: Золотой Мир, двор короля Хелсета и Девятибожие на Востоке
Вслед за 'Чудом Мира' [оно лучше всего описано в книге Пера Ветерсена «Даггерфолл. Новейшая история»], в Империи начался период процветания, сопоставимый с годами начала правления Уриэля. Благодаря тому, что Средиземье и Запад прочно вошли в состав Империи, Уриэль смог полностью сосредоточиться на Востоке — на Морровинде.

Воспользовавшись конфликтной ситуацией в самом сердце главной религии Морровинда, Трибунале, и противоречиями в традиционной политической системе Великих Домов, а также той угрозой, которую представляли боги Трибунала для растущих колоний на Вварденфелле, Уриэль с помощью агентов-клинков и приближённых короля Хелсета сумел сместить центр политической власти от советов Великих Домов ко двору Хелсета, а также способствовал утверждению Девятибожия в качестве преобладающей религии в округах Хлаалу и Вварденфелла взамен пришедших в упадок ортодоксальных культов Трибунала.

Исследование Хасфата Антаболиса по утверждению религии Девяти на Востоке в его четырёхтомнике «Жизнь и время Нереварина» достаточно обширно, но он так и не смог решить главную загадку этого периода — выяснить, что знал Уриэль о пророчествах Нереварина и как он смог распознать их важность. Окончательные ответы на эти и другие вопросы могут быть получены не раньше, чем будут открыты личные архивы императора, и смягчится режим строгой секретности, окружающий деятельность клинков.

Жития святых

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 5

Местонахождения

• Тель-Митрин — на верхнем этаже, на полке стеллажа рядом со столом, на котором лежит карта Скайрима.
  
• Шахта Вороньей Скалы — в первом помещении на полке стеллажа.

Текст
Жития святых
Если желаете преисполниться мудрости, стройте жизни свои по образу и подобию жизней святых.

Если желаете идти путём доблести, следуйте по стопам Святого Неревара Полководца, покровителя воинов и государственных деятелей. Лорд Неревар способствовал объединению варварских племён данмеров в великую нацию и принял мученическую смерть, возглавив войско данмеров в победной Битве у Красной горы против злокозненных двемеров и предательского Дома Дагот.

Если желаете идти путём мужества, следуйте по стопам Святого Велота Пилигрима, покровителя изгнанников и искателей духовности. Святой Велот, пророк и мистик, повёл данмеров из их охваченной пороком родной земли, островов Саммерсет, в землю обетованную, Морровинд. Святой Велот показал, как различать Хороших и Плохих даэдра, он заручился для своего народа помощью Хороших даэдра и научил вместе с тем, как правильно договариваться с Плохими даэдра.

Если желаете идти путём великодушия, следуйте по стопам Святой Рилмс Босоногой, покровительницы пилигримов и нищих. Святая Рилмс отдала свои башмаки, затем переоделась нищенкой, чтобы лучше узнать нужды бедного люда.

Если желаете идти путём самоуважения и уважения к другим, следуйте по стопам Святого Аралора Кающегося, покровителя кожевников и горняков. Этот отвратительный преступник раскаялся в своих грехах и на коленях обошёл все дороги паломников.

Если желаете идти путём милосердия и познать его плоды, следуйте по стопам Святой Серин Милосердной, покровительницы пивоваров, пекарей и винокуров. Эта непорочная дева, воплощение скромности, могла вылечить все болезни, приняв их на себя. Трезвомыслящая и бесстрашная, она приняла на себя бремя других и, несмотря на недуги, дожила до преклонных лет.

Если желаете идти путём яростного правосудия, следуйте по стопам Святого Фелмса Отважного, покровителя мясников и торговцев рыбой. Этот храбрый воин одолел нордских захватчиков и прогнал их с наших земель. Он не умел ни читать, ни писать, черпая вдохновение прямо из уст Алмсиви.

Если желаете идти путём гордости за свой народ и племя, следуйте по стопам Святого Рориса Мученика, покровителя мебельщиков и караванщиков. Захваченный в плен аргонианами прямо перед Арнезианской войной, Рорис гордо отказался отречься от веры в Трибунал, несмотря на жестокие пытки аргонианских волшебников. Месть за замученного Святого Рориса и жажда справедливости были объединяющим девизом во время Арнезианской войны.

Если желаете идти путём закона и справедливости, следуйте по стопам Святого Олмса Справедливого, покровителя лавочников и конторщиков. Основатель Ординаторов, Святой Олмс разработал и сформулировал основные принципы проверок, испытаний и раскаяния.

Если желаете идти путём доброжелательности, следуйте по стопам Святого Делина Мудрого, покровителя гончаров и стеклодувов. Святой Делин был главой Дома Индорил, опытным законником и автором многих научных трактатов о законах и устоях Трибунала.

Если желаете идти путём миролюбия, следуйте по стопам Святой Мерис Примирительницы, покровительницы крестьян и рабочих. Ещё маленькой девочкой Святая Мерис показала, что обладает даром целительницы и обучилась затем искусству лекаря. Она положила конец долгой и кровавой Войне Домов, появляясь на поле боя в белых одеждах и излечивая воинов и заклинателей, невзирая на то, на какой стороне они сражались. Войска всех Домов приняли белые одежды как знак мира и отказались проливать кровь своих соплеменников.

Если желаете идти путём почтительности, следуйте по стопам Святого Ллотиса Набожного, покровителя портных и красильщиков. Современник и соратник Трибунала, всеми любимый Алма Рула Храма Трибунала, он ввёл основные ритуалы и принципы веры Нового Храма. Святой Ллотис, архетип жреца, играет роль символического моста между богами и верующими.

З

Заблуждение о Талосе

Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Талморское посольство;
  
• Драконий Предел, комната Фаренгара;
  
• Валтум;
  
• Храм Призывателей Ночи;
  
• Форт Амол;
  
• Форт Гринвол;
  
• Арканеум, у Ураг гро-Шуба;
  
• Святилище Талоса у Виндхельма;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Форт Стражи Рассвета — на верхнем уровне.

Текст
Заблуждение о Талосе
Автор: Леонора Венатус

Имперский посредник в Альдмерском Доминионе

Всем гражданам Империи, безусловно, известны деяния Императора Тайбера Септима. Однако данный труд посвящён его божественному возвышению в качестве Талоса.

До смерти Тайбера Септима существовало лишь Восемь Божеств: Акатош, Дибелла, Аркей, Зенитар, Стендарр, Мара, Кинарет и Джулианос. Этих богов почитали и продолжают почитать по всей Империи. И хотя их имена в отдельных провинциях отличаются (к примеру, Акатош известен у альдмеров под именем «Аури-Эль», а Аркея порой называют «Ар'Кей»), их всех признают и почитают среди всех рас и культур Тамриэля.

Но когда Тайбер Септим отошёл в Этериус, возникло Девятое Божество — Талос, также известный как Исмир, «Дракон Севера». Человеку, которого так любили при жизни, после смерти стали поклоняться. Действительно, можно даже утверждать, что Талос, Девятое Божество, приобрёл ещё большую значимость, нежели существовавшие до него Восьмеро, по крайней мере для людей. Ибо это был бог, прежде бывший человеком и сумевший чрез великие свершения достичь божественности. И если это удалось одному человеку — не удастся ли другому достичь того же? Не могут ли все люди стать богами?

Так думали мы, люди. И так продолжали мы поклоняться Талосу, славя его как величайшего бога-героя. Но это было тогда. А живём мы сейчас. И сейчас нам известна истина:

Мы заблуждались.

Как граждане Империи все мы познали ужасы Великой войны. И лишь когда был подписан Конкордат Белого Золота — соглашение между Империей и Альдмерским Доминионом — к нам вновь вернулся мир. Согласно одному из важнейших положений этого соглашения, как прекрасно известно каждому гражданину Империи, Талоса больше нельзя почитать как бога. Этот указ потряс самые основы Империи. Многие восстали против нового закона. В общем-то, некоторые до сих пор не смирились.

Однако гражданам Империи следует знать следующее: Император согласился наложить запрет на почитание Талоса не потому, что того потребовал Талмор, правящий орган Альдмерского Доминиона.

Император согласился наложить запрет на почитание Талоса потому, что того требовала справедливость.

Сегодня Император и сама Империя признают, что допускать почитание Талоса было ошибкой. Ведь таким образом, разрешив почитать Талоса как Божество, Империя оказала очень плохую услугу своим людям: это привело лишь к ослаблению памяти о человеке Тайбере Септиме и о многих его выдающихся (хотя и смертных) деяниях; и удалило людей от Восьми Божеств, истинных богов, по-настоящему достойных наших любви и почитания.

Таким образом, Империя признаёт свою ошибку. Заблуждение насчёт Талоса более не повторится. Пусть впереди нас ждут века мира и процветания совместно с нашими талморскими друзьями, и пусть наша духовность объединит все народы и расы Тамриэля.

Заботы Воина

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Колдовство +1

Местонахождение

• Подкаменная крепость — покои ярла.
  
• Ноголомный проход — возле пентаграммы душ.
  
• Неотмеченная локация , представляющая собой небольшие руины, найти которые можно, путешествуя по дороге от Башен Валтейм до Айварстеда, только не по основной мощёной дороге, а по небольшой горной тропинке, которая начинается немного западней. Книга лежит на корзине в остатках строения справа от тропы.
  
• Пещера Мертворожденного — за стеной, к которой прикреплена ловушкой в форме лапы.
  
• Безголовый скелет — возле сундука.

Текст
Заботы воина
Старое стихотворение редгардов
Как звезда с небес тихо падает в лес,
Как сливается небо с землёй,
Так Йокуда примчался на всех парусах
Воин сегодня сразится со змеем
Лорд сошёл с корабля, под ногами земля,
Но не время бойцу отдыхать,
В путь пустился опять, чтоб врага отыскать,
Чтобы кожу со змея содрать

Зазвенел голосок славной Леди Восток,
Каждый зверь ею чтим и любим,
Змей был так одинок, что любого бы смог
Ослепить он сияньем своим
Мчится Конь-удалец, молодой жеребец
С седоком на широкой спине,
И горит не таясь впереди чешуя,
Словно алый костер при луне

Зашипела змея, никого не боясь,
И печально заржал жеребец,
Но наш воин сильней, и повержен был Змей,
И на этом всей песне конец.

Заметки о Лунной кузнице

Вес: 1 Цена: 55

Заметки о Лунной кузнице
Несмотря на содержание книги, Лунная Кузница является обычной кузницей в любое время суток, а зачарование можно получить только разобрав оружие. Кроме того, зачарование под лунами наносит урон огнём, в отличие от описанного в книге вампиризма.

Местонахождение

• Лагерь Тихих Лун- возле кузницы.

Текст
Лунная Кузница

Кузня
Мне удалось привести кузницу в рабочее состояние, но повторюсь, ничего особенного я в ней не обнаружил. Это оружие явно было выковано здесь, но загадка чар, наложенных на него, от меня по-прежнему ускользает. Пока что мне удалось установить лишь то, что есть какая-то связь между силой оружия и положением лун на небе.

Лунное оружие
Само оружие выковано из самого обычного на вид металла, но когда луны восходят на небо, оно приобретает особые свойства. Похоже, что после захода солнца лунное оружие становится чем-то вроде вампира, передавая своему владельцу толику здоровья противника.

Заметки о кургане Ингола

Вес: 1 Цена: 5

Описание
Заметки о кургане Ингола — заметки покойного безымянного ученого, тело которого можно найти на месте сработавшей ловушки в Кургане Ингола. В заметках содержится информация о переводе настенных надписей в гробнице, который удалось сделать ученому. Эта книга поможет решить головоломку, чтобы поднять решетку, преграждающую путь.

Местонахождение

• Курган Ингола.На теле покойного ученого.

Текст
Ну и странное же место – этот курган. Очень скоро, едва осмотревшись, мне удалось обнаружить этот зал с украшениями и двери, преградившие путь дальше в подземелье.

Признаюсь, это большое облегчение! Это место пугает меня не на шутку. В зале имеются надписи. Я постараюсь их переписать, чтобы было что продемонстрировать коллегии по возвращении.

Так все было в Атморе на истинной земле, на родине нашей

Человек на троне,
место ему там
Кит в морской пучине,
место ему там
Орел в солнечных небесах,
место ему там
Змей в зарослях травы
место ему там
О горе! Морские духи забрали Ингола
Первого из братьев во флоте Атморы

И ничто на суше
и в небе, и в море
больше не там,
где ему место

Поразительные люди, эти древние норды. Интересно, какие тайны тут скрыты? Думаю, ничего страшного не случится, если я пройду ещё немного вглубь. Этот рычаг откроет мне проход.

Запертая комната

Автор: Порберт Литтамли
Вес: 1 Цена: 75
Эффект: Взлом: +1

Местонахождение

• Альфтанд, зона «Альфтанд — Аниматория» — в запертой решёткой сокровищнице, рядом со скелетом.
  
• Медовая пещера — среди пожитков мёртвого бандита, чей труп охраняет медведь.
  
• Морфал, Зал Высокой Луны — в комнате на верхнем этаже, расположенной справа от входа, на верхней полке стеллажа.
  
• Неотмеченное на карте полузатопленное куполообразное сооружение, расположенное юго-восточнее Камня Ученика — учебник лежит рядом с сундуком со случайным содержимым.
  
• Пещера Кронвангр— в деревянном домике, выстроенном в тайном логове вампиров в первой зоне локации. Учебник лежит на столе с человеческими останками.

Текст
Запертая Комната
Порберт Литтамли
Яна была именно такой ученицей, каких терпеть не мог её учитель Арткаму: профессионал-любитель. Ему нравились все преступные таланты, которые были его обычными учениками в крепости: от банального грабителя до утончённых вымогателей, молодежь, желающая продвинуться в карьере, изучив искусство взлома. Они всегда искали лёгких путей, простых решений, но некоторых, вроде Яны, интересовали исключения, возможности, экзотика. И прагматикам, таким как Арткаму, они очень досаждали.

Девушка-редгард часами просиживала перед замком, тыча в него отмычками и проволочками, играя с ключевыми штырьками, исследуя корпус, словно зачарованная, а такого поведения не может позволить себе ни один преступник. Её товарищи уже давно отомкнули свои испытательные замки и продолжали занятия, а Яна всё ещё играла со своими. То, что ей всегда удавалось открыть замок, независимо от его сложности, раздражало Арткаму ещё сильнее.

«Ты слишком всё усложняешь, — ревел он, надирая ей уши. — Нужно не только знать как, но и обладать необходимой скоростью. Уверен, даже если бы я прямо у тебя на виду сунул ключ в замочную скважину, ты и тогда бы целую вечность возилась, прежде чем повернуть его».

Яна философски переносила брань Арткаму. Во всяком случае, она заплатила ему вперёд. Конечно, скорость необходима взломщику, когда вокруг ходят патрули городской стражи, но Яна знала, что ей это не понадобится. Ей было нужно только знание.

Арткаму делал всё что мог, пытаясь поторопить Яну. А она будто испытывала наслаждение от ругани и побоев учителя и проводила всё больше и больше времени у каждого замка, изучая особенности механизма. Наконец, Арткаму потерял терпение. Однажды, когда Яна бездельничала за совершенно обычным замком, он схватил её за ухо и потащил в комнату в дальнем углу крепости, куда запрещалось входить ученикам.

Комната была абсолютно пустой, если не считать большого ящика посередине. Не было ни окон, ни дверей, за исключением той, через которую они вошли. Арткаму швырнул ученицу к ящику и закрыл за ней дверь. Послышался явный щелчок замка.

«Это испытание для моих лучших учеников, — рассмеялся он из-за двери. — Посмотрим, сможешь ли ты выбраться».

Яна улыбнулась, и начала привычно поглаживать замок, собирая информацию. Через несколько минут она снова услышал голос Арткаму.

«Мне стоит сказать тебе, что это испытание на скорость. Видишь этот ящик? Там сидит древний вампир, запертый там уже много месяцев. Он совершенно изголодался. Через несколько минут солнце полностью скроется, и если ты не откроешь дверь, от тебя останется только обескровленный остов».

Яна поразмышляла немного, шутил он или нет. Ей было известно, что за человеком был Арткаму — злым, ужасным, но решаться на убийство, когда обучаешь кого-то? Когда она услышала шорох в ящике, её покинули все сомнения. Забыв об обычных исследованиях, она воткнула проволочку в замок, толкнула шпеньки к пластине и распахнула дверь.

Арткаму стоял дальше в проходе и жестоко смеялся: «Так ты, наконец, уяснила значимость быстрой работы».

Яна убежала из крепости Арткаму, сдерживая слёзы. Он был уверен, что она никогда не вернётся, чтобы продолжить обучение, но подумал, что всё же преподал ей ценный урок. Когда наутро она всё же вернулась, Арткаму не выказал удивления, но внутри он просто кипел.

«Я скоро уйду, — тихо объяснила она. — Но я разработала новый тип замка, и мне бы хотелось узнать, что вы о нём думаете».

Арткаму пожал плечами и попросил её показать своё изделие.

«Мне бы хотелось использовать комнату вампира и установить замок там. Я думаю, мне лучше продемонстрировать его действие».

Арткаму сомневался, но мысль о том, что надоедливая девчонка наконец уходит, привела его в превосходное расположение духа. Он согласился пустить её в комнату. Всё утро, и почти до самого вечера она работала рядом с дремлющим вампиром, снимая старый замок, и устанавливая свой. Наконец, она пригласила учителя посмотреть.

Он взглядом знатока осмотрел замок и не нашёл ничего особенного.

«Это первый и единственный неподдающийся взлому замок, — пояснила Яна. — Его можно открыть, только если у вас есть ключ».

Арткаму рассмеялся и позволил Яне закрыть дверь и запереть его в комнате. Дверь щёлкнула, и он начал работу. С тревогой он отметил, что замок оказался гораздо более сложным, чем он думал. Он использовал все свои методы, и оказалось, что ему придётся воспользоваться способом его ненавистной ученицы — тщательное и внимательное исследование.

«Мне пора, — сказала Яна из-за двери. — Я приведу в крепость городскую стражу. Я знаю, что это против правил, но думаю, в интересах жителей будет избавить их от голодного вампира. Уже темнеет, и, хотя вы не можете отпереть дверь, наверняка вампир окажется менее гордым и воспользуется ключом. Помните, вы сказали мне: «Если бы я прямо у тебя на виду сунул ключ в замочную скважину, ты и тогда бы целую вечность возилась, прежде чем повернуть его?»

«Постой! — завопил Арткаму. — Я использую ключ! Где он? Ты не дала его мне!»

Но ответа не было, только звук удаляющихся шагов раздался в проходе за дверью. Арткаму усерднее занялся замком, но его руки тряслись от страха. Окон не было, и невозможно было узнать время. Прошли минуты… или часы? Он был уверен, что древний вампир это знает.

Инструменты не выдержали резких движений Арткаму. Проволока обломилась в замочной скважине. Как у ученика. Арткаму кричал и колотил в дверь, но знал, что его никто не услышит. Когда он вздохнул поглубже, чтобы снова закричать, он услышал, как со скрипом открывается ящик.

Вампир оглядел учителя взломщиков безумными, голодными глазами и накинулся на него. Перед смертью Арткаму увидел, что на шею вампира, пока кровосос спал, повесили цепочку с ключом.

Записи о крипте Ночной Пустоты, т. 3

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard


Вес: 1 Цена: 11
Связанный квест: Пробуждение

Текст
Заметки о крипте Ночной Пустоты
Том 3

Писано Адалвальдом

Да славятся Боги! Вот наконец то, что я искал. Опасности, которых я избежал, ловушки, которые я обошёл стороной, и мерзкие драугры, мимо которых я чудом прокрался, — всё это было не зря.

В предыдущем томе я привёл свои наблюдения и поделился соображениями о возможной связи крипты Ночной Пустоты с древними кланами вампиров, упоминающимися в истории Скайрима. Там же я писал об огромном зале, гораздо большем, чем остальные помещения крипты.

Увы, туда забрели несколько драугров и вынудили меня отступить назад — в коридоры ближе ко входу, тем самым лишив возможности лучше изучить гигантскую пещеру.

Но, слава Стендарру, к тому моменту мне довелось провести в пещере почти целый день и осмотреть её.

Да, я рисковал, но риск полностью оправдался, поскольку то, что я нашёл там, практически не поддается описанию.

В центре этой огромной пещеры — каменный островок посреди подземного озера. А на том острове имеется нечто, которое я могу описать, как замысловатое церемониальное сооружение, окружённое каменными колоннами, соединёнными арочными пролётами.

Вне всякого сомнения, эта архитектурная конструкция разительно отличается от остального, это не работа древних нордов. Там я обнаружил и статуи гаргулий, которые впервые попались мне неподалёку от входа в крипту.

В Скайриме нигде нет захоронений драугров с такими статуями — кроме крипты Ночной Пустоты.

Да, теперь я уверен, что странное сооружение в центральном зале было возведено много позже самой крипты и совершенно иными мастерами. Должно быть, те же самые строители и расставили по крипте гаргулий — вероятно, чтобы отпугнуть любопытных.

Все признаки свидетельствуют о том, что каменотёсы, соорудившие эти необычные арки, были в подчинении у какого-то древнего мастера, отдававшего дань уважения некромантии или вампиризму.

Резьба по камню не только отличается рисунком, но, очевидно, говорит о совершенно иной культуре, чем культура древних нордов, и об иной технике работы.

Так, резка и обработка камня свидетельствуют о применении более совершенных орудий, нежели те, что были доступны мастерам, что построили крипту.

Хотя я счастлив, что мои теории наконец нашли зримое подтверждение, в то же время я огорчён, что остаётся столько белых пятен. Когда были возведены эти новые постройки? Кто их возвёл? И зачем?

Одна вещь, впрочем, не вызывает сомнений. Мне нужно идти в Зал Дозора и рассказать братьям и сёстрам о моих находках. Когда они увидят их своими глазами, то больше не будут смеяться над моими изысканиями и теоретическими построениями.

А после этого я вернусь к своей работе. Пусть сейчас крипта Ночной Пустоты полна секретов, но волею Стендарра я увижу, как поднимается завеса тайны.

Земли ярла Гьялунда

Автор: Слафкнир Писец
Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Драконий Предел — на столе у Фаренгара Тайный Огонь.

Текст
Обзор владений ярла Гьялунда

Кои освидетельствовал Слафкнир Писец, принеся клятву старым богам и новым

• Вайтран— ярлова вотчина, пребогатая водою и пастбищами. Здесь находится
  
• Рориков Двор — невеликая усадьба на Западных равнинах. Зерно, кожа, лошади.
  
• Гранитный холм — три фермы и трактир, прямо к северу от Фолкрита. Еженедельно здесь учиняется рынок.
  
• Хролдан — просторный древесный зал и пастбища, давеча захваченные у людей Предела. Серебро и железо в качестве дани от коренного народа.
  
• Бромджунар — старинное поселение, куда как уменьшившееся с былых времён. Древесина и камень.
  
• Корваньюнд — малое укреплённое поселение. Шкуры и мясо.
  
• Волундруд — укрепленный древесный зал подле Ущелья Великанов. Мясо и выделанная мамонтовая кость.
  
• Хилгрундов Двор — великая усадьба у основания Монавен. Зерно, медовуха, мёд.

Зеркало (Стр. 1)

Автор: Бердир Вринс
Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Блокирование + 1

Местонахождение

• Сломанная башня, в зоне сна.
  
• Забытая пещера, на столе в окружении железных слитков.
  
• Виндхельм, в Королевском дворце по квесту капитана Алдиса.

Текст
Бердир Вринс

Ветер завывал над открытой равниной, заставляя редкие деревья склоняться почти до земли с каждым новым порывом. Молодой человек в ярком зелёном тюрбане подошёл к командиру армии и передал от своего начальника условия мирного договора. Ему было отказано. Предстояла битва, битва при Айн-Колуре.

Итак, вождь Ямбез бросил вызов, и его всадники снова готовы были вступить в бой. Множество раз племя вторгалось на чужую территорию в надежде захватить её, и множество раз дипломатические усилия оказывались тщетными. И наконец всё пришло к этому. Так было и с Миндотраксом. Его союзники могли побеждать и проигрывать, но он всегда оставался в живых. Хотя иногда ему случалось бороться на стороне проигравших, ни разу за тридцать четыре года он не познал поражения в рукопашном бою.

Две армии смешались, словно два пенящихся потока в пыли, и когда они столкнулись, раздался рёв, эхом отразившийся в холмах. Кровь, первая жидкость за много месяцев, падавшая на эту глину, так и летела в разные стороны. Крики воюющих племён смешивались, пока две армии вгрызались в плоть друг друга. Миндотракс был в своей стихии.

Через десять часов сражения без сна и отдыха оба командира скомандовали отступить.

Лагерь разместился за высокими стенами старого кладбища, увитыми весенними цветами. Глядя на эту землю, Миндотракс вспоминал страну своего детства. Это было прекрасное и печальное воспоминание — чистота детских помыслов, обучение боевому искусству, судьба его несчастной матери. Прекрасная женщина, которая смотрела на своего сына с гордостью и невысказанной грустью. Она никогда не говорила о том, что тревожит её, но никто не удивился, когда однажды её нашли на вересковой пустоши с горлом, перерезанным её собственной рукой.

Армия была похожа на растревоженный муравейник. Прошло всего полчаса после конца битвы, а они уже инстинктивно перестроились. Пока лекари осматривали раненных, кто-то удивлённо и восхищенно заметил: «Только поглядите на Миндотракса. Он себе даже причёски не испортил».

«Он отлично владеет мечом», — сказал услышавший это врач.

«Меч часто переоценивают, — сказал Миндотракс, недовольный общим вниманием. — Воины слишком заботятся об атаке, но совсем не знают, как отразить удар. В битве надо уметь защищаться, а удар по противнику наносить только тогда, когда для этого настанет самый подходящий момент».

«Я предпочитаю натиск, — улыбнулся один из раненых. — Таков путь всадников».

«Если этот путь приведёт к поражению племён Бьюлси, я откажусь от такого пути, — сказал Миндотракс, делая знак духам, чтобы они поняли, что он не хотел быть нечестивым. — Вспомните, слова великого воина Гэйдена Шинджи — «Лучшая техника — техника выживших». Я участвовал в тридцати шести битвах, и не могу показать ни одного шрама, который напоминал бы мне о них. Это потому, что я полагаюсь вначале на щит, потом лишь на меч».

«В чём твой секрет?»

«Думайте о бое как о зеркале. Я смотрю на левую руку противника, когда собираюсь ударить правой. Если он готовится блокировать мой удар, я не наношу его. Зачем зря тратить силы? — Миндотракс поднял бровь. — Но если я вижу, что его правая рука напрягается, моя левая рука поднимает щит. Видите ли, для удара нужно вдвое больше силы, чем для его отражения. Если вы можете отличить, собирается ли ваш противник ударить сверху, или с локтя, или снизу, вы легко защититесь с помощью щита. Я могу защищаться часами, если потребуется, но обычно проходит всего несколько минут, а то и секунд, прежде чем противник, занятый боем, предоставляет и мне возможность нанести удар».

«А когда тебе приходилось защищаться дольше всего?» — спросил раненый.

«Однажды я сражался целый час, — ответил Миндотракс. — Он неустанно наносил удары и не давал мне времени ни на что, кроме защиты. Но, в конце концов, я улучил момент, когда он слишком долго поднимал свою дубину, и вонзил меч ему в грудь. Он попадал по моему щиту тысячи раз, а я ударил его в сердце лишь однажды. Но этого было достаточно».

«Так это был твой сильнейший противник?» — спросил врач.

«О, конечно, нет, — сказал Миндотракс, поворачивая свой большой щит так, чтобы на его серебряной поверхности отразилось его лицо. — Вот мой самый страшный противник».

На следующий день битва возобновилась. Вождь Ямбез привел подкрепление с южных островов. К ужасу и возмущению племени, теперь в битве принимали участие наёмники, всадники-отступники и даже несколько ведьм из Западного Предела. На поле боя вот-вот должны были схлестнуться две армии. Проверяя снаряжение, Миндотракс снова подумал о своей несчастной матери. Что её так мучило? Почему она не могла без боли смотреть на собственного сына?

Битва длилась с восхода до заката. Яркое голубое небо потемнело над головами сражавшихся, которые снова и снова бросались друг на друга. Миндотракс побеждал во всех схватках. Враг с топором обрушил на его щит целый град ударов, но Миндотракс отразил их все, а потом убил воина. Девушка с копьём первым ударом едва не проткнула щит, но Миндотракс ждал этого удара, и потому вывел её из равновесия и заставил открыться для его контратаки. И наконец он столкнулся с наёмником, вооружённым щитом и мечом, в шлеме из золотистой бронзы. Они сражались полтора часа.

Миндотракс использовал все приёмы, которые знал. Если наёмник напрягал левую руку, он не наносил удара. Когда противник поднимал меч, поднимался и щит Миндотракса. В первый раз в жизни он сражался с бойцом, который использовал тактику защиты. У его противника хватило бы сил биться много дней. Время от времени в стычку ввязывались другие воины, иногда из армии Миндотракса, иногда из армии его противника. Однако их быстро убивали, и воины продолжали бой. Пока они сражались, кружа, Миндотраксу пришло в голову, что в первый раз в своей жизни он сражается с идеальным зеркалом.

Зеркало (Стр. 2)

Это больше походило на игру или танец, чем на кровавую битву. Так продолжалось до тех пор, пока Миндотракс не оступился, ударил слишком быстро и потерял равновесие. Тут игра закончилась. Он скорее увидел, чем почувствовал, как меч наёмника рассёк его от горла до груди. Хороший удар. Он и сам гордился бы таким.

Миндотракс упал на землю, чувствуя, что его жизнь подходит к концу. Наёмник стоял над ним, готовясь нанести своему достойному сопернику последний убийственный удар. Это было слишком благородно для чужака и удивило Миндотракса. Где-то на поле боя кто-то выкрикнул имя, похожее на его собственное.

«Джуррифакс!»

Наёмник снял шлем, чтобы ответить на зов. Когда он сделал это, Миндотракс содрогнулся, увидев, что лицо этого человека было отражением его собственного лица. Его собственные близко посаженные глаза, каштановые с рыжиной волосы, тонкие губы, широкий рот и массивный подбородок. Мгновение он смотрелся в это зеркало, потом незнакомец повернулся и нанёс последний удар.

Джуррифакс вернулся к своему командиру и получил щедрую плату за свой вклад в победу. Они приступили к трапезе под звёздами у старого кладбища, на том самом месте, где до них сидели их враги. Наёмник притих, оглядываясь. «Ты бывал здесь раньше, Джуррифакс?» — спросил его член племени, который нанял его.

«Я родился всадником, как и ты. Моя мать продала меня, когда я был ещё ребёнком. Мне всегда было интересно, как бы сложилась моя жизнь, если бы меня не продали. Возможно, я бы никогда не стал наёмником».

«Наша судьба зависит от многих вещей, — сказала ведьма. — Просто безумие желать узнать, как бы шла твоя жизнь, если бы всё было по-другому. Ты это ты, и незачем думать об этом».

«Но есть ещё кое-что, — сказал Джуррифакс, глядя на звёзды. — Мой хозяин, прежде чем отпустить меня на свободу, сказал, что у моей матери было два сына. Она могла позволить себе только одного ребёнка, но где-то живёт человек, который во всём похож на меня. Мой брат. Я надеюсь встретиться с ним».

Ведьма видела духов вокруг, и знала, что близнецы уже встретились. Однако она молчала и глядела в огонь, гоня эти мысли из головы, потому что была слишком мудра, чтоб сказать об этом.

Золотая Лента

Автор: Ампириан Брум
Вес: 1 Цена: 65
Эффект: Стрельба +1

Местонахождение

• Солитьюд, «Мастер по изготовлению луков»;
  
• Лагерь Анги, внутри хижины;
  
• Форт Храгстад;
  
• Охотничий лагерь в проходе Холодных Скал;
  
• Охотничий лагерь к северо-западу от Весёлой фермы.

Текст
Золотая Лента
Ампириан Брум

Тем ранним весенним утром бледный солнечный свет едва пробивался сквозь утренний туман, а туман тёк между деревьев, Темплер и Стрингпул пытались добраться до просеки. Они оба не были в Хай Роке и в своих любимых лесах уже четыре года. Деревья изменились очень мало, если вообще изменились. У Стрингпула теперь были роскошные светлые усы, подкрученные с помощью воска, а Темплер, казалось, не имеет ничего общего с тем молодым парнем, который когда-то искал приключений в древних лесах. Он был гораздо тише, как будто бы у него в душе было столько же шрамов, сколько и на лице.

Они оба очень аккуратно несли свои луки и колчаны, поскольку пробирались через заросли ползучих растений и веток.

«Эта дорога когда-то вела к твоему дому, правда, старичок?» — спросил Стрингпул.

Темплер взглянул на заросли и кивнул, прежде чем пойти дальше.

«Я так и думал, — сказал Стрингпул и засмеялся, — Я помню это, потому что ты убегал по этой тропинке каждый раз, когда у тебя бывал расквашен нос. Не хочу тебя обидеть, но, надо заметить, трудно поверить, что в конце концов ты стал солдатом».

«Как твоя семья?» — спросил Темплер.

«Да всё так же. Немного больше помпы, если это конечно возможно. Очевидно, они хотели, чтобы я вернулся сюда из академии, но тут мне особо нечего делать. По крайней мере пока я не получу наследство. Ты видел, что я получил золотую ленту в стрельбе из лука?»

«Как я мог это пропустить», — сказал Темплер.

«Ах да, чуть не забыл, наша семья сделала себе большой зал. Выпендрёж, конечно. Я думаю, всё это можно с таким же успехом увидеть через витражи. Глупо, но надеюсь, что крестьяне впечатлены».

Перед ним появилась поляна, туман стелился по траве, покрывая её непроницаемым призрачным покрывалом. Пеньковые мишени стояли полукругом, в нескольких метрах друг от друга, как часовые.

«Ты тренировался», — заметил Темплер.

«Ну, если только немного. Я вернулся в город всего на пару дней, — сказал Стрингпул, улыбаясь. — Родители сказали, что ты приехал неделю назад?»

«Правильно. Мои войска встали лагерем в нескольких милях к востоку отсюда, и я решил, что могу навестить родные пенаты. Многое изменилось, я почти ничего не узнаю, — Темплер посмотрел на долину, лежащую внизу, на огромное пустое пространство, тянущееся на мили вперёд. — Хорошее место для посевов».

«Моя семья развернулась не на шутку, с тех пор, как вы уехали. Была небольшая дискуссия, я думал, что не стоит сносить ваш старый дом, но это как-то излишне сентиментально. Особенно, если учесть, что под домом столько плодородной почвы».

Стрингпул осторожно вытащил лук. Это было настоящее произведение искусства, чёрное дерево и серебряная филигрань, лук сделали для него на заказ в Вэйресте. Он посмотрел на Темплера, натягивающего лук и почувствовал укол жалости. Это был обычный, многое повидавший лук, который был связан полосками ткани.

«Если они учат вас так натягивать луки, вам в армии явно нужны советники из академии, — сказал Стрингпул так вежливо, как только мог. — Ненатянутая тетива должна выглядеть как X в O. А твоя похожа на Z в Y».

«Меня это устраивает, — сказал Темплер. — Надо сказать, я не смогу заниматься этим весь день. Сегодня вечером я должен вернуться к своим войскам».

Стрингпул почувствовал, что старый друг начинает его утомлять. Если он злился на то, что его семья теряет свои земли, мог бы сказать об этом прямо. Зачем он вообще тогда вернулся на равнину? Он посмотрел, как Темплер натягивает тетиву, целясь в мишень, и закашлялся.

«Извини конечно, но совесть не позволяет мне отправить тебя обратно в армию, не дав тебе на дорожку немного мудрости. Есть три типа натяжения, тремя пальцами, большим пальцем и указательным пальцем, только большим пальцем и двумя пальцами. Вот натяжение большим пальцем, я предпочитаю именно его, — Стрингпул показал Темплеру маленькую кожаную петлю закрепленную на тетиве его лука, — В данном случае необходима такая штуковина, иначе ты рискуешь оторвать себе палец».

«Я думаю, что мой глупый метод нравится мне больше всех остальных».

«Не будь упрямцем, Темплер. Золотую ленту за просто так не дают. Я продемонстрировал им стрельбу из-за щита, с колена и верхом. Это практическая информация, которой снабжаю тебя, памятуя о нашей старой дружбе, которую я, в отличие от некоторых, ещё не совсем забыл. Клянусь Кинарет, я помню время, когда ты был льстивым маленьким выскочкой, мечтавшим о подобных уроках».

Темплер несколько мгновений смотрел на Стрингпула, а потом опустил свой лук: «Покажи мне».

Стрингпул расслабился и снял напряжение. Он не тренировался, просто отвёл лук назад, к бровям, усам, груди и уху.

«Есть три способа стрельбы: натяжение и выстрел, как одно движение, так делают босмеры; короткое натяжение и пауза перед выстрелом, так делают каджиты, и частичное натяжение, пауза, итоговое натяжение, — Стрингпул выпустил стрелу в центр мишени с холодной чёткостью, — И выстрел. Я предпочитаю этот способ».

«Очень мило», — сказал Темплер.

«Теперь ты», — сказал Стрингпул. Он помог Темплеру выбрать правильный тип натяжения, правильно поставил ему стрелу и прицел. На лице Темплера мелькнула улыбка — первый раз Стрингпул видел такое детское выражение на изъеденном войной лице. Когда Темплер выстрелил, стрела пролетела над мишенью и улетела в долину, исчезнув из вида.

«Неплохо», — сказал Темплер.

«Да, неплохо, — сказал Стрингпул, чувствуя, как его враждебность исчезает. — Если будешь практиковаться, сможешь прицеливаться лучше».

Они ещё немного постреляли, прежде чем разойтись. Темплер начал долгий путь на восток к своему лагерю, а Стрингпул пошёл по лесам вниз к равнине, где находился дом его семьи. Он мурлыкал себе под нос какую-то мелодию, которую выучил в академии, когда проходил по большому газону и подходил к двери, он был очень рад, что помог своему старому другу. Он не заметил, что большой витраж разбит.

Но он заметил это позже, когда вошёл в большой зал и увидел стрелу Темплера, торчащую из его золотой ленты.

И

Игра за обедом (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 55
Эффект: +1 Алхимия

Местонахождение

• Медоварня Хоннинга, в спальне;
  
• Виндхельм. Клуб «Новый Гнисис», на втором этаже, на столике около лестницы.
  
• Забытая пещера, комната с Белым флаконом, если взят квест «Белый флакон».
  
• Старушечья скала, внутри башни, перед рычагом.
  
• Хармугстал, за запертой на замок уровня «Адепт» дверью.

Текст
От издателя:

История этого письма почти так же интересна и загадочна, как и его содержание. Копии первоначального письма стали распространяться в Эшленде Вварденфелла несколько месяцев назад. Через какое-то время один экземпляр попал на материк к принцу Хлаалу Хелсету. Хотя читатель может подумать, что принц должен был невероятно разозлиться, прочитав это письмо, его реакция была совершенно иной. Принц и его мать королева Барензия сами сделали копии этого письма и послали их во все библиотеки и все книжные магазины Морровинда.

Ни принц, ни королева не делали официального заявления, является ли это письмо чистым вымыслом или описывает реальные события. Дом Дрес публично опроверг информацию, заявив, что никто по имени Донейн никогда не имел никаких связей с домом. Мы даём возможность читателю самому решать, что в этом письме правда, а что вымысел.

— Неррис Ган, Издатель

Господин мой Донейн,

Вы просили меня детально описать, что случилось прошлой ночью, и почему я решил попросить Дом Дрес освободить меня от этого задания. Надеюсь, вы довольны моей службой шпиона во дворе принца Хелсета, который, как я уже неоднократно указывал в отчётах, мог бы научить Молаг Бала плести интриги. Как вы уже знаете, я уже почти год пытаюсь попасть в круг его советников. Ему необходима была дружеская поддержка, когда он только прибыл в Морровинд, и он сблизился с нами. Однако он никогда не доверял нам полностью, что неудивительно, учитывая его шаткую позицию в обществе Морровинда.

Смею вам напомнить, что принц — старший сын Барензии, которая когда-то была королевой Морровинда, а также королевой Вэйреста, королевства Хай Рока. После смерти мужа, отчима принца Хелсета, короля Эдвира, началась борьба за власть между принцем и дочерью Эдвира, принцессой Элисаной. Хотя до сих пор точно неизвестно, что произошло, но Элисана выиграла эту битву и стала королевой, изгнав Хелсета и Барензию. Дочь Барензии, Моргия, к тому времени уже покинула двор, вышла замуж и стала королевой Фёстхолда, королевства на острове Саммерсет.

Барензия и Хелсет пересекли континент и вернулись в Морровинд только в прошлом году. Их тепло принял дядя Барензии, наш король Хлаалу Атин Ллетан, который занял трон после отречения Барензии более сорока лет назад. Барензия ясно дала понять, что не собирается претендовать на трон, а просто хочет спокойно пожить в фамильном поместье. Хелсет, как вы уже знаете, остался при дворе. Многие говорят, что потеряв трон в Вэйресте, он ни за что не повторит своей ошибки в Морровинде.

Я сообщал вам обо всех шагах, встречах и заговорах принца, а также вы знаете обо всех его советниках. Как вы помните, я подозревал, что являюсь не единственным шпионом во дворе Хелсета. Я говорил, что один советник-данмер очень напомнил мне одного парня, которого я как-то видел в компании Толера Сариони из Храма Трибунала. Кроме того, одна из женщин-нордов несколько раз была в имперской крепости в Балморе. Конечно, они могли просто выполнять поручения Хелсета, но точно это неизвестно. Я уже было решил, что у меня паранойя, как и у принца. Но потом меня стали одолевать сомнения касательно преданности камергера принца Бергесса, бретонца, который служил при дворе ещё в Вэйресте.

Вот что произошло прошлой ночью.

Вчера утром я получил приглашение на ужин от принца. Моя паранойя заставила меня приказать одному из слуг, верному парню, следить за дворцом и докладывать, если произойдёт что-либо необычное. Непосредственно перед ужином он вернулся и рассказал мне, что видел.

Какого-то бродягу в лохмотьях пустили во дворец, и он находился там какое-то время. Когда он уходил, мой слуга разглядел его лицо — это был алхимик с ужасной репутацией, продавец экзотических снадобий. Слуга также сообщил, что когда алхимик входил во дворец, раздались запахи виквита, горьколистника и ещё чего-то незнакомого, сладкого. Когда тот уходил, запахов уже не было.

Он пришёл к тем же выводам, что и я. Принц покупал ингредиенты для снадобья. Сам горьколистник может быть смертельным, если съесть его сырым, но другие составляющие предполагали что-то действительно серьёзное. Как вы понимаете, когда я шёл на ужин, я был готов ко всему.

Все остальные советники Хелсета также присутствовали, и я заметил, что они насторожены. Конечно, я сразу решил, что я в шпионском гнезде, и все знают о тайной встрече принца. Может, некоторые и знали об алхимике, на остальных так повлияло само приглашение принца, а третьи переняли волнение от своих осведомлённых коллег.

Принц, однако, был в прекрасном настроении, и скоро все успокоились. В девять мы собрались в столовой, где уже был подан ужин. И какой ужин! Ароматные супы, яблоки в меду, различное жаркое, все сорта рыбы и дичи. Хрустальные и золотые кувшины вина, флина, шайна и мацте стояли на столах. Но какими бы соблазнительными ни были ароматы, мне вдруг пришло в голову, что среди этих запахов нельзя было обнаружить запах снадобья.

Во время ужина я лишь притворялся, что ем и пью. На самом деле я не проглотил ни кусочка. Наконец, со стола убрали еду и тарелки и поставили супницу с ароматным бульоном. Слуга, принесший её, вышел из зала и закрыл за собой дверь.

«Пахнет чудесно, принц мой, — сказала маркиза Колгар, норд. — Но боюсь, я не смогу больше ничего съесть».

«Ваша светлость, — добавил я шутливым тоном. — Вам известно, что каждый из нас готов умереть за то, чтобы сделать вас нашим королём, но неужели вы хотите, чтобы мы уже сейчас умерли от обжорства?»

Все за столом замычали в знак согласия. Принц Хелсет улыбнулся. Клянусь Вернимой, даже вы не видели такой улыбки, что играла тогда на его устах.

«Забавно. Видите ли, как некоторые из вас наверняка уже знают, сегодня я встречался с алхимиком. Он показал мне, как сделать одно великолепное снадобье, а также противоядие от него. Это очень сильное снадобье, и оно прекрасно подходит для реализации моих целей. Ни одно заклинание не поможет вам после того, как вы выпили его. От смерти вас может спасти только противоядие в супнице. А какая это будет смерть… С нетерпением жду, когда же увижу представление, которое обещал мне алхимик. Наверное, это будет невероятно болезненно, но очень весело».

Игра за обедом (Стр. 2)

Никто не проронил ни слова. Я слышал, как сердце бьётся у меня в груди.

«Ваше величество, — сказал Алларат, данмер, которого я подозревал в союзе с Храмом, — вы отравили кого-то за этим столом?»

«А вы догадливы, Алларат, — ответил принц Хелсет, обводя взглядом присутствующих. — Мало кого я здесь ценю. Честно говоря, проще будет сказать, кого в этой комнате я не отравил. Я не отравил всех, кто служит лишь одному господину, всех, кто действительно верен мне. Я не отравил тех, кто хочет видеть короля Хелсета на троне Морровинда. Я не отравил тех, кто не шпионит на Империю, Храм, Телванский Дом, Дом Редоран, Дом Индорил, Дом Дрес».

Вы не поверите, но произнося последние слова, он посмотрел прямо на меня. Я уверен в этом. Я давно научился не показывать свои мысли, но в тот момент в моей голове пронеслись все мои секретные встречи, все зашифрованные послания, которые я вам посылал. Что ему известно? Даже если он ничего не знает наверняка, в чём он меня подозревает?

Я почувствовал, как сердце забилось ещё быстрее. Что это, страх или яд? Я не мог сказать ни слова, так как знал, что голос мой меня выдаст.

«Те, кто всегда был мне верен, сейчас думают, как я могу быть уверен, что пострадают только виновные. А ещё они думают, что если виновные подозревали подвох и ничего сегодня здесь не ели и не пили? Возможно, так и есть. Но даже те, кто только притворялся, что он ел, подносил к губам вилку, ложку или бокал. Видите ли, с едой всё было в порядке. Отравлена была посуда и приборы. Если вы ничего не ели, очень жаль, потому что вы всё равно отравились, а жаркое так и не попробовали».

У меня на лице выступил пот, и я отвернулся от принца, чтобы он этого не заметил. Все советники сидели скованные страхом. От маркизы Колгар, белой от ужаса, до Кемы Инебб, дрожащей всем телом; от нахмуренного Алларата до застывшего Бергесса.

И тогда я подумал, неужели весь совет принца состоит из одних шпионов? Был ли хоть один преданный ему человек за этим столом? И потом я подумал, если бы я сам не был шпионом, знал бы об этом принц? Всем его советникам хорошо известно, насколько развита у него паранойя. Был бы я в безопасности, если бы я не был шпионом дома Дрес?

Возможно, остальные думали о том же, и шпионы, и верные советники.

Тут принц заговорил, обращаясь к собравшимся: «Яд действует очень быстро. Противоядие необходимо принять в ближайшую минуту, иначе вы умрёте».

Я не мог определить, отравлен я или нет. У меня болел желудок, но я напомнил себе, что ничего не ел за столом. Сердце бешено колотилось в груди, а на губах ощущалась горечь корня трамы. Но был ли это яд или приступ страха?

«Это последнее, что вы услышите, если вы меня предали, — сказал принц Хелсет. На его губах играла всё та же улыбка. Он смотрел, как его советники нервно ёрзают на местах. — Выпейте противоядие и живите».

Мог ли я доверять ему? Я подумал о том, что я знаю о принце. Казнит ли он выдавших себя шпионов или отошлёт их к их господам? Принц был жесток, но от него можно было ожидать всего. Естественно, весь этот ужин был устроен для того, чтобы испугать нас. Что бы сказали мои предки, если бы я присоединился к ним после того, как меня отравили за столом? Что бы они сказали, если бы я выпил противоядие, признавая таким образом свою вину перед Хелсетом, а потом меня бы казнили? И признаюсь, я думал о том, что скажете вы, узнав, что я мёртв.

Я настолько погрузился в свои мысли, что даже не заметил, как Бергесс спрыгнул со своего стула. Вдруг я понял, что у него в руках супница, и он жадно пьёт из неё. Вокруг стояли стражники, хотя я даже не заметил, как они вошли.

«Бергесс, — сказал принц Хелсет, всё ещё улыбаясь, — Вас видели у Призрачных Врат. Дом Редоран?»

«А вы не знали? — Бергесс горько засмеялся. — Никаких домов. Я служу вашей сводной сестре, королеве Вэйреста. Я всегда служил ей. Именем Акатоша, вы отравили меня, потому что считали, что я служу этим чёртовым тёмным эльфам?»

«Вы наполовину правы, — сказал принц. — Я не знал, на кого вы работаете. Я даже не знал, что вы шпион. Но вы ошиблись, когда решили, что я отравил вас. Вы сами себя отравили, выпив из супницы».

Я не буду описывать вам смерть Бергесса. Я знаю, что вы достаточно повидали за свою долгую жизнь, но поверьте мне, вы не захотите узнать, как он умер. Жаль, я не могу стереть ту сцену из своей памяти.

Вскоре после этого совет был распущен. Я не знаю, ведомо ли принцу Хелсету, что я шпион. Я не знаю, сколько ещё людей вчера вечером чувствовали то же, что и я, наблюдая за агонией Бергесса. Я знаю только, что если он не подозревал меня до сих пор, то с этого момента будет подозревать обязательно. Я прошу вас, господин мой Донейн, использовать ваше влияние в Доме Дрес, чтобы освободить вашего смиренного слугу от его обязанностей.

Примечание издателя: Естественно, ни на одной из копий этого письма не стояла подпись автора, кроме самого оригинала.

Игра торговли

Автор: Абабель Тимсар-Дадисун
Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Красноречие: +1

Местонахождение

• Коллегия бардов — верхняя полка стеллажа в классной комнате, расположенного на втором этаже в западном крыле;
  
• Святилище Периайта — на деревянном настиле рядом с алхимической лабораторией;
  
• Упокоище — на каменной полке в одном из тупиков в восточной части комплекса;
  
• Склад Восточной имперской компании — второй от входа стеллаж, сверху на тумбочке;
  
• В телеге на дороге восточнее Хелгена (только до тех пор, пока лагерь Братьев Бури не появился в Фолкрите, то есть, до начала квеста «Перед бурей»).

Текст
Игра торговли
Абабель Тимсар-Дадисун

Очень многие люди просто покупают те товары, которые им нужны, по цене, которую им называют. Это весьма печальное состояние вещей, ведь игра доступна всем, и вам даже не требуется приглашение. Есть такая великая игра, игра торговли, в неё надо играть серьёзно, и, должен заметить, со всей возможной вежливостью. В Эльсвейре считается нормальным, если владелец магазина предлагает перспективному покупателю чай или конфеты и при этом ведёт с ним вежливую беседу. Эта весьма достойная традиция позволяет покупателю внимательно изучить товары, которые ему предлагаются. Считается невежливым отказаться, хотя это не накладывает на покупателя никаких обязательств.

Является данная традиция частью культуры или нет, но со стороны как покупателя, так и продавца будет разумно приветствовать друг друга улыбками и тёплыми словами, ведь даже гладиаторы приветствовали друг друга перед началом боя.

Продавцы по всему Тамриэлю ожидают, что вы будете торговаться, но игру можно убить в зародыше, если предложить слишком низкую цену, которая оскорбит владельца магазина. Если вам предложили что-то за десять золотых, попробуйте предложить шесть, вдруг предложение пройдёт.

Не выглядите слишком заинтересованным, но и не критикуйте качество товаров, даже если они этого заслуживают. Сделайте вид, что вы наслаждаетесь качеством товара, потом скажите, выразив глубочайшее сожаление, что вы не можете позволить себе такую цену. Когда хозяин магазина похвалит ваш вкус, улыбнитесь, но попытайтесь сопротивляться лести.

Многое в игре зависит от того, правильно ли вы определите тип торговца, не надо думать, что сельский торговец недалёк и его просто обдурить, а алчный городской купец продаёт только подделки. Караваны, о которых стоит упомянуть особо, идеально подходят для того, чтобы прийти и поторговаться.

Знание того, что и у кого следует покупать, появляется только после долгих лет практики. Изучите специализации регионов и особенности торговцев, прежде чем решитесь войти в магазин. В Морровинде, откуда я родом, к примеру, к аргонианам относятся с большим подозрением. Не удивляйтесь и не оскорбляйтесь, если торговцы будут следовать за вами по всему магазину, подозревая, что вы хотите что-то украсть. На островах Саммерсет торговцы очень прохладно относятся к нордам, бретонцам и или выходцам их Сиродила. Разумеется, я не знаю ни одного торговца, который не насторожился бы, если бы к нему в лавку зашёл каджит или босмер. Даже если сам торговец каджит или босмер.

Если вы увидите что-то, что вам действительно нравится или действительно нужно, покупайте это по лучшей цене. Я не могу точно сказать, сколько раз я терял редкие и интересные реликвии, решив, что смогу найти их где-нибудь в другом месте, возможно в большом городе, по более приемлемой цене. Я слишком поздно обнаруживал свою ошибку, и когда я возвращался в этот же магазин недели спустя, того предмета, который я хотел, уже не было. Лучше купить какую-нибудь великолепную вещь по пристойной цене, а затем найти её где-то дешевле, чем кусать себе локти, упустив возможность обладания желанной вещью. Случайная импульсивность — лучшая стратегия покупателя.

Проникнитесь игрой, и выиграют все.

Изготовление лёгкой брони

Автор: Ревус Сарвани
Вес: 1 Цена: 70
Эффект: +1 Кузнечное дело

Местонахождение

• Лагерь Тихих Лун — на верстаке.
  
• Факельная шахта — на столе.
  
• Крепость Треснувший Бивень — на столе в кузнице.
  
• Фолкрит, Дом Лода — на бочке в подвале.

Текст
Ревус Сарвани

Существуют два вида лёгкой брони — металлическая и неметаллическая. К металлической легкой броне относятся эльфийские и стеклянные доспехи. Вы наверняка удивитесь, что стекло считается металлом, но внешность обманчива. Материал, который мы зовём стеклом, не имеет ничего общего с тем, которым застекляют окна. Это зеленоватое вещество намного крепче и плавится куда труднее.

Неметаллические доспехи подразделяются на сыромятные, кожаные и ламеллярные. Для изготовления такой брони нужно быть не только кузнецом, но и портным. Для всех нужны большие куски кожи, сшитые вместе кожаными же полосками.

На изготовление клёпаной брони идут ещё и железные слитки, из которых вы сделаете заклёпки и металлические кольца для усиления защиты. Чешуйки ламеллярной брони броню делают из стали, а не из железа, но при этом сталь легируют корундом, чтобы сделать её крепче.

Долгие века тайна изготовления эльфийской брони была одним из самых великих секретов острова Саммерсет. Но предательство Ульвула Лларена открыло его всему Тамриэлю. Ульвул был тёмным эльфом, рабом, который служил молотобойцем у Нуулиона, главного кузнеца острова в период с V по VII вв. Второй эры. Когда Ульвул сбежал, он не мог придумать лучшей мести для своего жестокого хозяина, чем раскрыть миру все его тайны. Так мы узнали, что главным материалом для эльфийской брони служит лунная руда и что металл следует остужать в солёной воде.

Для золочённой эльфийской брони придется ещё и расплавить ртуть. Она плавится при более низкой температуре, чем лунная руда, так что довольно сложно работать с двумя металлами одновременно.

Но труднее всего работать со стеклом. Если удар молота придётся против зерна, вся броня может расколоться. Главный материал для неё — это малахит, но для крепости нужно добавлять и лунную руду.

Изготовление тяжёлой брони

Автор Свен Два Молота
Вес: 1 Цена: 70
Эффект Кузнечное дело: +1

Местонахождение

• Пещера Сосновый Пик — рядом с сундуком;
  
• Свистящая шахта — на одной из бочек;
  
• Лагерь Тихих Лун — в верхней зоне, рядом с кузницей;
  
• Сумрачная шахта — рядом со входом в шахту;
  
• Склад Восточной имперской компании— рядом с наковальней и кучей железных слитков.

Текст
Свен Два Молота

Тяжёлая броня должна быть очень крепкой. Она должна выдерживать удары любого оружия и при этом защищать владельца. Полоски кожи нужны, чтобы делать завязки и крепления для брони всех типов.

С железом и сталью легко работать. Просто раскали их и придай молотом нужную форму. Жар горна тут не так важен. Старайся не пользоваться напильником. Всегда береги металл и умещай его в нужную форму.

Для железных доспехов нужно много железа. Кузнецу понадобится пара десятков слитков, чтобы сделать полный комплект брони. Стальную броню куют из стальных слитков, но железо также используется для некоторых деталей.

Двемерская броня делается из двемерского металла. Тайна этого материала была утрачена несколько тысяч лет назад, когда двемеры исчезли с лица земли. Теперь единственный способ раздобыть такой металл — собирать металлолом в развалинах гномьих городов и крепостей.

На орочью броню идёт большое количество орихалка, сплавленного с железом. Жар нужен небольшой, а не то металл станет хрупким. Орки великолепно владеют этой техникой, но она доступна каждому кузнецу, если ему достанет терпения и сноровки.

Стальные пластинчатые доспехи делают из стальных пластин, легированных корундом. Полученный сплав крепче, чем каждый из этих металлов по отдельности. Корунд — капризный материал, для него жар горна должен быть стабильным и не слишком сильным.

Эбонит можно ковать только раскалённым. Если его ковать по-холодному, образуются трещинки, и вся броня развалится. В отличие от других материалов, эбонит не сплавляют с железом, он используется в чистом виде.

Что же касается изготовления даэдрической брони, то здесь я могу только пересказывать легенды. Я её и сам никогда не видал, и никого не знаю, кто её видел. Говорят, что её ковать можно только по ночам... лучше всего в новолуние или в полнолуние, но ни в коем случае не во время затмений. Лучше всего под красной луной перед осенним равноденствием. Главный материал тут эбонит, но в нужный момент нужно бросить в огонь сердце даэдра.

Изменившиеся

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 11

Местонахожденияе

• Дом управителя Тель-Митрина — на одной из книжных полок.

Текст книги
Изменившиеся

Изо всех Эт'Ада, блуждавших по Нирну, сильнейшим был Тринимак. Он долго дурачил алдмеров, заставляя их думать, что слёзы есть лучший ответ Разлуке. Они рыдали и стыдили наших предков, особенно женщин. Они даже поминали все имя Потерянного Бога, и сомневались в Его речах. И в один прекрасный день Боэта, Принц Интриг, полный сил юности, хитростью заманил Тринимака себе в рот. Тогда Боэта заговорил голосом Тринимака, и собрались люди слушать его. Боэта рассказал им о лжи Эт’Ада, даэдра, и сказал, что Тринимак был величайшим лжецом, и все это голосом Тринимака! Боэта раскрыл собравшейся толпе Истину с Тремя Углами. Вместе с Мефалой он показал им законы Целей Псиджик. Он научил их, как строить дома, и что следует закапывать в углах. Он показал, как правильно носить кожу. Он открыл путь к достижению Исхода. Потом на глазах у всех Боэта выплюнул Тринимака, чтобы доказать, что все его слова — истина. И было это легко, ибо его народ стал Изменившимися.

Ингол и морские призраки

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Ингол и морские призраки

Массер и Секунда пересекли небо над людьми Исграмора, когда те пристали на ладьях к скалистым берегам мыса Голова Хсаарика, прибыв из Атморы в Мерет. Челны заполонили весь берег, но Исграмор не нашёл среди них ладьи родича своего Ингола.

Исграмор повелел морским призракам вернуть его родича, и могучий ветер поднялся в небесах. Море вспенилось и всклокотало, и надвинулась злая буря. Исграмор взялся за вёсла и в одиночку поплыл в бушующее море.

На Море Исграмор схватился с морскими призраками, и буря носила его вдоль рваных берегов. Четыре недели не унимался шторм, но наконец выдохся. К следующему рассвету холодный прибой выбросил ладью Ингола, однако мстительные морские призраки уже забрали самого Ингола и его соплеменников.

В своей невыносимой скорби Исграмор зарубил дюжину дюжин тварей и сжёг их в честь своего павшего сородича. По атморской традиции насыпали курган и погребли Ингола с обрядами и почестями вместе с соплеменниками его глубоко под скалистыми уступами мыса Голова Хсаарика — то были первые Дети Неба, погибшие в Тамриэле.

Инцидент в Некроме

Автор: Джонкилла Бот
Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Иллюзия: +1

Местонахождение

• Колонна Периайта— в сундуке под скалой, рядом с колонной
  
• Кровавый Трон — на столике в запертой камере между спальнями вампиров и алхимической лабораторией.
  
• Неотмеченное на карте святилище Дибеллы южнее Данстара— на каменном алтаре, рядом со статуей
  
• Пещера Жёлтый Камень — 80 метров северо-западнее локации, под берёзой. Рядом две рудные жилы: серебряная и выход орихалка.
  
• Пещера Лунный Бор — на столике в самом дальнем от входа помещении пещеры.

Текст

Инцидент в Некроме
Джонкилла Бот

«Ситуация следующая, — сказал Флаксит с каменным выражением лица. — Все знают, что на городском кладбище обитают какие-то страшные существа. Так продолжается уже много лет. Люди смирились с этим. Они хоронят усопших днём и стараются подальше держаться от кладбища ночью, когда на небесах показываются Массер и Секунда. Единственными жертвами монстров становятся чужаки и глупцы».

«Весьма удобный способ избавляться от неугодных людей, — рассмеялась Нитра, высокая женщина средних лет с холодным взглядом и тонкими губами. — Зачем их спасать, в чём выгода?»

«Это нужно Храму. Они открывают монастырь рядом с кладбищем, поэтому им нужно очистить это место от зла. Они предлагают очень большую награду, и я согласился с условием, что смогу сам набрать команду. Поэтому я и разыскал всех вас. Насколько мне известно, Нитра — лучший мечник Морровинда».

Нитра одарила его своей самой неприятной улыбкой.

«А ты, Осмик, известный вор, умудрившийся притом ни разу не попасть в тюрьму».

Лысоватый молодой человек, казалось, готов был возразить, но затем улыбнулся. «Я доставлю тебя туда, куда тебе надо. Но потом ты будешь действовать сам. Я не боец».

«С чем не справимся мы с Нитрой, справится Массита, — сказал Флаксит, поворачиваясь к четвёртому члену группы. — Она считается выдающейся волшебницей».

Массита была сама невинность. Круглое лицо, широкие глаза. Нитра и Осмик посмотрели на неё с недоверием, припомнив испуг на её лице в тот момент, когда Флаксит рассказывал о монстрах на кладбище. Было очевидно, что раньше ни с кем, кроме людей и меров, она дел не имела. Будет очень даже удивительно, если она выживет, подумали они про себя.

Когда на закате группа направилась к кладбищу, они не преминули расспросить нового члена команды.

«Вампиры опасные существа, — сказала Нитра. — Они заражают болезнями. При укусе они передают не только своё проклятье, но и всю заразу, которую успели собрать со своих жертв. Здесь жертв было немного, но всё равно такие раны нельзя оставлять без внимания. Полагаю, у тебя есть что-нибудь из заклинаний восстановления, если одного из нас вдруг покусают?»

«Есть, но я не лекарь», — сказала Массита.

«Боевой маг?» — спросил Осмик.

«Я могу сражаться в ближнем бою, но это не моя специализация. Я занимаюсь иллюзиями».

Нитра и Осмик озабоченно переглянулись, когда группа дошла до ворот кладбища. По кладбищу сновали тени, это души умерших искали успокоения среди могильных плит. На вид обычное, хоть и пришедшее в упадок, кладбище. Однако стоило отметить одно примечательное сооружение. Закрывая горизонт, высился огромный мавзолей, принадлежавший простому сиродильскому чиновнику, жившему во Второй эре. Постройка выглядела несколько непривычно, но, как ни странно, гармонировала с данмерскими гробницами, возведёнными в так называемом стиле упадка.

«Моя школа магии очень полезна на практике, — прошептала Массита. — Её учение основано на возможности изменять восприятие, не воздействуя непосредственно на физическую природу объекта. Если нужно спрятать следы, наслать темноту, скрыть звуки или запахи. Иллюзии помогут…»

Рыжая женщина-вампир выпрыгнула из темноты и бросилась на Флаксита, повалив его на спину. Нитра мгновенно выхватила клинок, но Массита была быстрее. Она сделала движение рукой и вампир остановился в нескольких сантиметрах от горла Флаксита. Воин достал свой меч и убил монстра.

«Это иллюзия?» — спросил Осмик.

«Конечно, — улыбнулась Массита. — Ничего с вампиром не произошло, единственное, он был обездвижен. Я же говорю, что у меня очень полезная школа».

Четвёрка добралась до входа в главные ворота склепа. Осмик вскрыл замок и обезвредил ловушку с ядом. Волшебница создала волну света, которая поползла вниз по коридорам, разгоняя тени. Практически сразу после этого на них напали два вампира, твари кричали и выли в неистовой жажде крови.

Началось сражение. Не успела четвёрка расправиться с этой парой кровососов, как подоспели новые враги. Это были сильные воины, но заклинание паралича, а также оружие Флаксита и Нитры, быстро их утихомирили. Даже Осмик немного помог в бою.

«Они безумны», — сказала Массита, когда битва была наконец закончена и у группы появилась возможность перевести дыхание.

«Это Куарра, самый свирепый клан вампиров, — сказал Флаксит. — Мы должны найти и уничтожить всех до единого».

Продвигаясь дальше по склепу, группа повстречала других монстров. Хоть они имели внешние различия, все полагались в бою на свои клыки и физическую силу. Когда все существа в мавзолее были уничтожены, четвёрка выбралась на поверхность. Оставался один час до рассвета.

Не было ни воя, ни крика, ни свирепого существа, несущегося на них. Нет, последняя атака не была похожа все предыдущие и застала их врасплох.

Древний монстр ждал, пока группа покинет кладбище. Они шли, весело переговариваясь, строя планы на то, как следует потратить награду. Монстр оценил, кто будет представлять наибольшую угрозу, и напал на волшебницу. Если бы Флаксит случайно не обернулся, она была бы растерзана в клочья, не успев даже вскрикнуть.

Вампир опрокинул Масситу на камни, но в этот момент ему пришлось отвлечься на отражение атаки Флаксита. Он блокировал удар и молниеносным движением отсек воину руку. Осмик и Нитра бросились на монстра, но у них не было никаких шансов справиться с ним. Только когда Массита смогла подняться с груды камней, весы качнулись в другую сторону. Она бросила в вампира магический огненный шар. Монстр рассвирепел и обернулся к волшебнице. Нитра воспользовалась моментом и отсекла вампиру голову.

«Так ты и правда знаешь несколько разрушающих заклинаний», — сказала Нитра.

«И несколько заклинаний лечения тоже, — ответила волшебница. — Но я не могу спасти Флаксита».

Воин умер у них на глазах. Троица молча двинулась назад в Некром. По дороге Массита внезапно почувствовала боль в спине. Ей показалось, что лёд стал распространяться по всему её телу.

«Мне надо к лекарю, проверить, не заразилась ли я», — сказала она, когда они вернулись в город.

«Встретимся завтра утром в таверне, — сказала Нитра. — Мы пойдём в храм и заберём награду. Завтра мы её поделим».

Три часа спустя счастливые Осмик и Нитра сидели в своей комнате в таверне, подсчитывая золотые монеты. Даже треть награды была довольно значительной суммой.

«А что если лекари не смогут помочь Массите? — мечтательно улыбнулся Осмик. — «Болезни бывают такие скверные».

«Ты слышал этот шум в холле? — быстро спросила Нитра и пошла проверить. Там было пусто. Она вернулась и закрыла дверь за собой. — С Масситой будет всё в порядке, если она сразу же направится к лекарю. Но мы можем уехать сегодня вечером, забрав всё золото».

«Давай выпьем за нашу бедную волшебницу», — сказал Осмик, приглашая Нитру спуститься вниз.

Нитра рассмеялась: «Заклинания иллюзий не помогут ей выследить нас, хоть она и твердит, какая это замечательная школа. Паралич, свет, тишина — бесполезны, когда не знаешь, где искать».

Они закрыли за собой дверь.

«Невидимость — это тоже иллюзия», — произнёс голос бестелесной Масситы. Золото на столе поднялось в воздух и исчезло — она положила его в свой кошелёк. Дверь снова открылась и закрылась. И в комнате было тихо до тех пор, пока через несколько минут не вернулись Нитра с Осмиком.

Искусство боевой магии

Автор: Зурин Арктус
Вес: 1 Цена: 55
Эффект: +1 к Разрушению

Местонахождение

• Воронья нора, на столе;
  
• Данстар, в Белом зале на втором этаже;
  
• Южное святилище, у Башнага.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Апокриф, Глава VI, на столе, возле входа в локацию.

Текст
Искусство боевой магии

Зурин Арктус
С комментариями других учёных мастеров

Глава 3: Планирование
Мастер Арктус сказал:

1. Атаковать следует в тот момент, когда противник становится уязвимым для атаки.


Лерос Чаел: Наиважнейшим является изучение соперника. Если вы будете знать его, вы будете знать его слабые стороны.

Седд Мар: Мастер Арктус посоветовал Тайберу Септиму перед битвой у Пяти мостов не расходовать свои силы, пока противник не победит. Тайбер Септим сказал: «Но если противник уже победил, зачем тогда сохранять свои силы?» На что мастер Арктус ответил: «Только после победы соперник будет уязвим для атаки». Тайбер Септим обратил в бегство воинство в два раза численно превосходящее его собственное.

2. Уязвимость врага может быть его сильнейшим местом; ваше слабое место может помочь вам нанести решающий удар.

Марандро Ур: В войнах между нордами и каймерами северные шаманы постоянно использовали искусство вызова бури перед битвой, чтобы напугать воинов каймеров. Однажды хитрый каймерский волшебник призвал ледяного демона и приказал ему укрыться в скалах в тылу каймерской армии. Когда норды, как обычно, призвали грозу, каймерские воины побежали. Но в этот момент появился ледяной демон. Каймеры посчитали, что это северяне наслали на них его, в страхе повернули и побежали на врага. Они меньше боялись грозы, чем демона. Норды, считавшие, что каймеры, как обычно, убегут, были захвачены врасплох, когда их противник появился из самого сердца грозы. В тот день каймеры одержали победу.

3. Планируя поход, следует полагаться и на тайные знания, и на мирские. Опытный боевой маг всегда сохраняет баланс: груз в одной руке тяжелее, чем два груза в двух руках.

4. Если сохранён баланс между тайным знанием и мирским, то армия будет передвигаться без проблем, как хорошо смазанная дверь в петлях. Если же баланс не соблюдён, то армия будет, как трёхногая собака, поднимающая пыль волочащейся лапой.

5. Когда армия наносит удар, он должен быть как гром среди ясного неба. Лучшие победы одерживаются неожиданно для врага. Только впоследствии всё становится очевидным.

6. Опытный боевой маг должен быть уверен в поражении врага ещё до начала сражения. Необходимо избегать борьбы на равных; военная удача может повернуться к кому угодно, каким бы сильным магом ты не был, и храбрость может нарушить самые гениальные планы. Победу необходимо одерживать загодя. Если враг знает, что он проиграл ещё до сражения, то сражение вообще может не произойти.

7. Победа в сражении — это самая незначительная победа. Победа без сражения — вот высочайшее мастерство.

8. Сохранение своих сил — вот ещё один ключ к победе. Демонстрация силы перед боем — это признак неопытности. Это называется тактика, одна из меньших форм искусства боевой магии.

Тулидден дир’Таркун: Под словом «тактика» Мастер Арктус подразумевает всю обычную боевую магию. Это только первые шаги в понимании боевой магии. Любой захудалый маг может сжечь противника огнём. Но уничтожение врага — это последнее средство опытного боевого мага.

9. Сражение подобно листу дерева; если лист падает, умирает ли дерево? Но когда сломана ветка — дерево ослаблено; когда повреждён ствол — дерево обречено.

10. Если вы будете правильно планировать свои действия, то побеждать вы будете легко и славно. Если планирование будет плохим, то победы ваши покажутся тяжёлыми, и слава ваша не будет столь громкой.

Марандро Сул: Те, кого считают величайшими боевыми магами, как правило, редко на самом деле ими являются. Настоящие мастера неизвестны толпе.

Искусство взлома замков

Вес: 1 Цена: 75
Эффект: Взлом: +1

Местонахождение

• Башня Баннермист — на столе, на вершине башни.
  
• Провал Сквозняков — на деревянном столе в одной из центральных каверн пещеры.
  
• Рифт, 120 метров северо-западнее Ангарвунда— рядом с пнём, на котором лежит труп редгарда.
  
• Рифтен, «Буйная фляга» — Цистерна — на бочке в тренировочной комнате.
  
• Рифтен, Коллектор, через который возможен побег в случае заключения — на бочке, за решёткой.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Апокриф, Чёрная книга: Нерассказанные легенды, глава IV.

Текст
Искусство взлома замков

Неизвестный автор

Я не писатель. Я вор. Я хороший вор. Пишу я хуже. Как бы то ни было, я хочу написать про взлом замков. Однажды я прочитал книгу про конструирование замков. Хорошая книга. Заставила думать.

Некоторые парни делают замки с гнутыми скважинами. Всегда носи с собой гнутую отмычку. Они хорошо работают с такими замками. Я лично ношу, а я открываю тьму замков. Иногда я ношу с собой медные отмычки. Медь легко гнётся. Так что я могу согнуть её прямо на месте. Медные отмычки и ломаются легко тоже. Будь осторожен.

Иногда в замках попадаются странные пружины. Они все работают по-разному, такой замок сложно взломать. Я подношу к замку факел. Замок нагревается. Когда замок горячий, все пружины работают одинаково. Больше они не будут выпрыгивать по-разному. Будь осторожен, не обожгись.

Некоторые воры не умеют читать. Если ты не умеешь читать, найди того, кто прочтёт тебе эту книгу. Так будет больше пользы.

Испытание Боэтии

Вес: 1 Цена: 25
Связанный квест: Зов Боэтии

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум — случайно в продаже у библиотекаря и в книжных шкафах;
  
• Крепость Феллглоу, в библиотечном зале (путь к этому месту будет завален до и после выполнения квеста «Библиотечные книги»);
  
• Маркарт, заброшенный дом (во второй комнате под буфетом);
  
• Пещера Хоба;
  
• Пост Септимия Сегония;
  
• На теле Культиста Боэтии, который нападёт на Вас по достижении 30-го уровня (если Вы ещё не нашли Святилище Боэтии самостоятельно);
  
• Как случайный трофей от колдунов и вампиров.

Текст
Данная история не является выдумкой. Пусть она послужит предупреждением — имеющие уши да услышат, имеющие сердца да познают.

В некоторый день и некоторое время верные собрались, чтобы провести некоторые ритуалы в надежде удостоиться шанса хоть мельком увидеть свою госпожу. День был выбран верно, призыв — совершён подобающе.

Продрав дымящуюся прореху в Завесе, Она, собственной непреложной персоной, явилась пред ними во всём своём грозном величии. Чернее безлунной ночи был эбонит её доспехов, и жарче поверхности солнца пламенел её клинок. И хоть предстала она в обличье данмерской королевы-воительницы, она возвышалась над ними как статуя, высеченная из самой Красной Горы.

— Зачем вы побеспокоили меня?

Удивившись, первый из них взмолился:

— О Боэтия, Госпожа Интриг, Обманщица Народов, Королева Теней, Богиня Разрушения, мы пришли воздать тебе хвалу!

Она окинула взглядом своих последователей, собравшихся, чтобы лицезреть её. Нахмурившись, она спросила первого:

— Ты думаешь, будто познал меня. Так скажи, откуда мне знать тебя?

В испуге тот воскликнул:

— Еженощно возношу я тебе молитвы, еженощно провозглашаю твои дивные имена. Ужели не признаешь ты звук моего голоса? Самого преданного из своих последователей?

Она нахмурилась и испустила глубокий вздох, и внезапно тот исчез, обращённый в пыль дуновением из её легких.

Повернувшись к следующему, она спросила:

— А ты? Как мне измерить ценность твоего существования?

Поражённый силой её голоса, он склонился перед её тёмным обличьем.

Она хлопнула в ладоши, и он исчез точно так же.

К третьему:

— Ответь же мне ты, как отличу тебя от них, от коих не осталось и следа?

В немом страхе после гибели своих собратьев, он прошептал:

— Смилуйся над нами!

Она моргнула дважды. Раз — и он скорчился в агонии. Два — и его не стало.

Она окинула оставшихся испепеляющим взглядом и молвила:

— От меня милости не ждите.

И так остальных постигла та же судьба. Она подвергала их испытанию, они его не выдерживали.

Когда она дошла до меня, её очи пылали гневом, а уста сочились ненавистью, и она промолвила:

— Из всех моих почитателей остались лишь двое. Скажи мне, предпоследний, чем докажешь ты своё существование?

Без промедления извлёк я свой клинок и вонзил его в грудь того, что стоял подле меня, и ответил без страха:

— Спроси того, чья кровь ныне стекает по моему клинку, действительно ли я существую.

Она улыбнулась. И врата Обливиона разверзлись меж её зубов. Затем она сказала:

— Ответь мне, ныне последний из моих почитателей, почему ты остался, когда других не стало?

Я вынул свой клинок и, протянув ей, сказал:

— Я жив, потому что другой мёртв. Я существую, потому что имею к тому волю. И я останусь, пока остаются следы моих деяний, такие как кровь, капающая с этого клинка.

Приняв мой дар, она кивнула и сказала:

— Воистину.

~ ~ ~

Если при чтении ваша кровь вскипает и в голове бушует пожар, то знайте, что вас призывает Боэтия. Мудрый прислушается к её зову. Найдите её на горе, возвышающейся над Виндхельмом. Там будем ждать вас мы и ваше испытание.

Испытания Святой Алессии

Вес: 1 Цена: 1

Местонахождение

• Храм Призывателей Ночи.

Текст
Испытания Святой Алессии
[из Испытаний Св. Алессии]

В те дни, много лет назад, заключил Акатош с Алессией соглашение. Он собрал спутанные нити Обливиона, накрепко связал кровавыми жилами самого своего сердца и, передавая это Алессии, сказал: «Вот мой дар тебе. Он означает, что пока ты и твой род верны данному обету, будут верны обету мой род и я. Этот дар станет Амулетом королей, и соглашение будет заключено между нами, мной, королём богов, и тобой, королевой смертных. Как ты будешь свидетельствовать от имени бренных смертных, так я свидетельствовать буду от имени сонма бессмертных».

Акатош извлёк из сердца своего пригоршню горящей крови и влил в руки Алессии, говоря: «Это тоже дар мой тебе, знак того, что соединена наша кровь и связаны мы клятвой. Доколе наследники твои будут носить Амулет Королей, будут Драконьи огни гореть вечным пламенем как символ верности нашей для всех людей и богов. А пока Драконьи огни горят, клянусь тебе и потомкам твоим, кровь сердца моего будет крепко запирать врата Обливиона.

И пока сильна кровь Дракона в её правителях, величие Империи не померкнет. Но если погаснут Драконьи огни, и не будет наследника нашей общей крови, что носит Амулет Королей, тогда поглотит тьма Империю, и демонические лорды беспорядка будут царствовать на земле».

— Из литургии при возжигании Драконьих огней

Истинная природа орков

Вес: 1 Цена: 20

Местонахождение

• Сторожевая башня Рифта;
  
• Нарзулбур, длинный дом;
  
• Душник-Йал, длинный дом;
  
• Ларгашбур, длинный дом;
  
• в качестве случайного трофея и в продаже у Урага гро-Шуба.

Текст
Истинная природа орков

Орки рождены были в конце Эры рассвета. История ошибочно именует их звериным народом, родственным расам гоблинов, на деле же орки — дети Тринимака, сильнейшего из духов-предков альтмеров. Будучи поглощён принцем даэдра Боэтией, Тринимак перевоплотился, находясь внутри этого отвратительного бога. Тогда же и орки претерпели изменения. Древнее имя орков — «орсимеры», что означает «отверженный народ». Они повинуются Малоху, перевоплотившемуся Тринимаку.

Кто такой Малох?

Он больше известен как принц даэдра Малакат, «чья сфера — опека презираемых и гонимых, принесённые клятвы и кровавые проклятия». Он не лорд даэдра в полном смысле этого слова, и другие даэдра не считают его лордом, но для его сферы деятельности это не имеет значения. Когда-то он был Тринимаком, великим героем высоких эльфов, защищавшим их от внешних и внутренних врагов. Кое-где его почитали даже больше, чем Аури-Эля. Когда Тринимак и его последователи предприняли попытку остановить движение инакомыслящих велотийцев, Боэтия съел его. Тело и душа Тринимака были подвергнуты порче, и он вышел наружу как Малакат. Его последователи также изменились к худшему. Презираемые всеми, особенно безупречным Аури-Элем, они вскоре бежали в северные пустоши в окрестностях Саартала. Они сражались с нордами и каймерами, пытаясь отвоевать для себя местечко, но не особенно преуспели. В Скайриме Малаката называют Оркеем, или Старым Ворчуном, а битвы его с Исмиром вошли в легенды.

История Вороньей Скалы, том I

DLC:The Elder Scrolls V: Dragonborn


Автор: Лайрин Теллено
Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Храм — одна на ступеньках, на нижний этаж, вторая — в спальне Галдруса Хлерву;
  
• Шахта Вороньей Скалы — в верхней части шахты;
  
• Дом управителя Тель-Митрина — на полке;
  
• Пьяный нетч — внизу на книжной полке напротив бара;
  
• Дом Алора — внизу, в правой спальне, на книжной полке справа;
  
• Дом Гловера Меллори — на столе слева от входной двери;
  
• Поместье Морвейна — одна на каменной полке за столом, вторая — в Личных покоях на полке у кровати;
  
• Дом Кареллия — на каменной полке слева от входной двери;
  
• Поместье Северин — два экземпляра внизу в левой спальне на полке.

Текст
История Вороньей Скалы Том I

Лайрин Теллено

Предисловие

Воронью Скалу можно назвать одной из самых интересных колоний Морровинда за последние двести лет. За короткий отрезок времени в этом крошечном городке произошло множество событий, повлиявших на множество судеб, и я решила, что просто обязана описать его историю в этих томах. Исследование заняло почти три года, которые я провела в Вороньей Скале, и принесло мне множество друзей среди моих соплеменников, данмеров, которые называют это поселение своим домом. Надеюсь, мои читатели оценят их выносливость и стойкость, нужные, чтобы жить на такой негостеприимной и далекой от цивилизации земле.

Воронья Скала как поселение была основана в 3Э 427 Восточной имперской компанией в связи с тем, что на южной оконечности острова Солстхейм нашли богатую эбонитом жилу. Строительство городка заняло несколько месяцев, сразу по его окончании заработала шахта, эбонитовую руду доставляли в Виндхельм в Скайриме. К 3Э 432 в городке числилось более тридцати человек, все они так или иначе работали на шахте. В то время практически все жители Вороньей Скалы были имперцами, компанию им составляли несколько нордов, привлечённых сюда богатством шахты.

В 3Э 433 разразился Кризис Обливиона, но силы Мерунеса Дагона прошли вдалеке от Вороньей Скалы, и работа там по-прежнему продолжалась. Основная часть имперских сил, расквартированных в Вороньей Скале, была отозвана в Сиродил для борьбы с вторжением, но несколько солдат остались для защиты месторождения эбонита от разбойников. Неизвестно, открывались ли вообще врата Обливиона на Солстхейме, письменных свидетельств таких фактов не нашлось.

В первый год Четвёртой эры, после разрушения Альд'руна, многие данмерские Великие Дома выслали небольшие группы на поиски мест, где можно основать новые поселения. Группу Дома Редоран вела Брара Морвейн, она сразу направилась на Солстхейм. После недолгих переговоров с Восточной имперской компанией (как говорят, в процессе немало монет перешло из рук в руки) группе Брары было разрешено поселиться в Вороньей Скале, где они вскоре влились в местное шахтёрское сообщество. Данмеры показали себя усердными и ловкими работниками во всем, что касалось добычи руды, и произвели хорошее впечатление на руководство Восточной имперской компании, что укрепило их отношения.

И всё шло хорошо, пока в один роковой день 5-го года Четвёртой эры не произошло извержение Красной горы, сопровождавшееся страшным взрывом, пронесшимся над морем Призраков и обрушившимся со всей неистовой силой на Солстхейм. Ударная волна нанесла огромные повреждения Вороньей Скале, развалив несколько каменных строений и сравняв с землёй большую часть деревянных. Как ни удивительно, шахта вновь явилась благословением для городка, поскольку в момент катастрофы основная часть жителей находилась под землей, что защитило их от удара стихии. Однако сие событие не прошло бесследно. Воронья Скала полагалась на защиту форта Морозного Мотылька, но извержение, можно сказать, стёрло его с лица земли. Несколько выживших солдат обосновались в Вороньей Скале и попытались создать здесь временный гарнизон, но силы его были слишком малы, чтобы обороняться от потенциальных опасностей, угрожавших городу. Чтобы закрыть эту брешь, Брара, с позволения Восточной имперской компании, привела в город небольшой отряд элитной гвардии Дома Редоран. Стражники Дома оказались идеальной заменой имперским солдатам и с тех самых пор охраняют поселение.

История Вороньей Скалы, том II

DLC:The Elder Scrolls V: Dragonborn


Автор: Лайрин Теллено
Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Храм — в спальне Галдруса Хлерву;
  
• ьяный нетч — внизу на книжной полке напротив бара;
  
• Дом Алора — внизу, в правой спальне, на книжной полке справа;
  
• Дом Гловера Меллори — на столе слева от входной двери;
  
• Поместье Морвейна — одна на каменной полке за столом, вторая — в Личных покоях на полке у кровати;
  
• Дом Кареллия— на каменной полке слева от входной двери.

Текст
История Вороньей Скалы Том II

Лайрин Теллено

Предисловие

Воронью Скалу можно назвать одной из самых интересных колоний Морровинда за последние двести лет. За короткий отрезок времени в этом крошечном городке произошло множество событий, повлиявших на множество судеб, и я решила, что просто обязана описать его историю в этих томах. Исследование заняло почти три года, которые я провела в Вороньей Скале, и принесло мне множество друзей среди моих соплеменников, данмеров, которые называют это поселение своим домом. Надеюсь, мои читатели оценят их выносливость и стойкость, нужные, чтобы жить на такой негостеприимной и далекой от цивилизации земле.

Спустя несколько лет непрекращающиеся выбросы пепла из Красной Горы превратили южную часть Солстхейма в пустошь, подобную Вварденфеллской. В результате штормов повсюду образовывались пепельные дюны, что могло бы сделать жизнь в Вороньей Скале и вовсе невыносимой. Чтобы предотвратить их продвижение, Брара Морвейн предложила Восточной имперской компании построить большую стену по её собственному проекту. Сооружение должно было оградить восточную часть поселения. Компания немедленно согласилась и предоставила необходимые средства. Примерно через год постройка была закончена, огромный вал назвали «Бастион». Задумка удалась, теперь ничто не мешало добыче руды на шахте.

В 4Э 16, когда Солстхейм перешёл в руки тёмных эльфов, Восточная имперская компания была вынуждена передать контроль над Вороньей Скалой Дому Редоран. Совет незамедлительно назначил Брару Морвейн новым советником и главой города и позволил ей управлять Солстхеймом, как она сочтёт нужным. В результате перехода власти практически всё имперское население покинуло Воронью Скалу и вернулось в Сиродил. Брара продолжила помогать данмерам, выразившим желание осесть на Солстхейме. Некоторые решили остаться в Вороньей Скале и работать на шахте, другие предпочли привычное окружение и кочевую жизнь на пепельных пустошах.

Следующие несколько десятилетий можно назвать «золотым веком» Вороньей Скалы. Брара Морвейн обеспечивала мир и спокойствие, в шахтах добывали огромные количества эбонита, и данмеры, жившие на острове, были счастливы. Этот период процветания длился почти пятьдесят лет, но в 4Э 65 возраст взял своё, и Брара покинула этот мир. Она была похоронена в семейной гробнице, а бразды правления перешли к её сыну, Ллерилу Морвейну. Те, кто жил в Вороньей Скале при советнике Браре, с удовлетворением отметили, что Ллерил унаследовал от матери качества разумного правителя. Он был честен и отзывчив, и люди на острове жили счастливо в течение многих лет.

История Вороньей Скалы, том III

DLC:The Elder Scrolls V: Dragonborn


Автор: Лайрин Теллено
Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Храм— в спальне Галдруса Хлерву;
  
• Пьяный нетч — внизу на книжной полке напротив бара;
  
• Дом Алора — внизу, в правой спальне, на книжной полке справа;
  
• Поместье Морвейна — одна на каменной полке за столом, вторая — в Личных покоях на полке у кровати;
  
• Дом Кареллия— на каменной полке слева от входной двери.

Текст
История Вороньей Скалы Том III

Лайрин Теллено

Предисловие

Воронью Скалу можно назвать одной из самых интересных колоний Морровинда за последние двести лет. За короткий отрезок времени в этом крошечном городке произошло множество событий, повлиявших на множество судеб, и я решила, что просто обязана описать его историю в этих томах. Исследование заняло почти три года, которые я провела в Вороньей Скале, и принесло мне множество друзей среди моих соплеменников, данмеров, которые называют это поселение своим домом. Надеюсь, мои читатели оценят их выносливость и стойкость, нужные, чтобы жить на такой негостеприимной и далекой от цивилизации земле.

Всё в Вороньей Скале шло хорошо, пока в 4Э 95 неожиданно не было совершено покушение на жизнь Ллерила. К счастью, благодаря сноровке Редоранской стражи, попытка закончилась ничем. После допроса, проведенного капитаном Модином Велетом, выяснилось, что подосланным убийцей был Вилур Улен из Дома Хлаалу. Дом Хлаалу был на ножах с Домом Редоран все годы после исключения Хлаалу из Совета Великих Домов. Последние были убеждены, что причиной изменений были происки Редорана, с тех пор и возникла вражда. Покушение на жизнь Ллерила должно было послужить посланием Совету, говорившим о том, что Дом Редоран не только не могущественен, но слаб и уязвим. Редоранская стража продолжила расследование и выяснила, что Вилур желал организовать переворот в Вороньей Скале с целью вырвать из рук Ллерила контроль над островом. Вилур и другие заговорщики были казнены, и переворот предотвращён.

События последнего времени укрепили уважение данмеров к Ллерилу Морвейну. В 4Э 130 Бастион стал показывать признаки старения, возникла угроза обрушения. Советник отремонтировал сооружение за собственный счёт. Когда в 4Э 150 на острове высадился отряд аргониан, желавших учинить беспорядки на Солстхейме, советник Морвейн лично возглавил поход и отразил вторжение. А когда в 4Э 170 эбонитовая жила начала иссякать, Ллерил пустил остатки собственных денег на то, чтобы накормить людей.

К 4Э 181 залежи эбонита полностью истощились, и Ллерил приказал закрыть шахту. Теперь основными занятиями в Вороньей Скале стали охота и рыболовство. Несколько данмерских семей покинули Солстхейм и вернулись на материк, но большинство осталось.

В настоящее время Ллерил Морвейн по-прежнему правит Вороньей Скалой. Редоранская стража продолжает охранять порядок внутри города и в его окрестностях, обеспечивая безопасность и спокойствие жителям Вороньей Скалы. Если до ушей Ллерила доходит даже малейший слух о возможной сваре, он немедленно её пресекает. Он прекрасно понимает, что среди жителей города могли остаться несколько приверженцев Хлаалу, которые желают ему смерти. Будущее может оказаться не столь светлым для Вороньей Скалы, но дух её обитателей не сломить.

История Тирска, дополненное издание (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Апокриф: «Пробуждающие сны», главы I и IV.

Текст
История Тирска, дополненное издание

На берегу озера Фьялдинг стоит Тирск, величественный медовый зал, который служит домом и местом собраний для самого доблестного клана воинов-нордов.

Давным-давно небольшая группа скаалов решила покинуть свою деревню, им надоело поклонение природе, которое исповедовали их сородичи. Они жаждали жить той же жизнью, что их предки в Скайриме, — убивать, кого хочется и когда хочется, и придерживаться тех обычаев, какие им самим нравятся.

Невзирая на суровую погоду, группа отправилась на юг, к озеру Фьялдинг, где нашла отличное место для нового поселения. Тут они решили воздвигнуть огромный медовый зал, который стал бы им домом и приютом охотникам. Спустя несколько месяцев компаньоны закончили строительство, и медовый зал получил имя Тирск.

Поселенцы оглядели своё творение и прониклись законной гордостью. Но их счастье было недолгим, поскольку, как выяснилось, строительство Тирска не всем пришлось по нраву. Возведение медового зала сопровождалось шумом и суетой, беспокоившими древнее чудовище, которое лежало в спячке под толщей льда. По трагической иронии, как только встала на место последняя балка, дремавшая тварь окончательно проснулась. Древнее имя зверя было Удурфрукт, но для поселенцев он стал Смертью. Удурфрукт явился к только что законченному медовому залу и обрушил свою месть на тех, кто потревожил его долгий холодный сон. Он убивал мгновенно, без жалости, и вскоре в живых осталась только половина нордов Тирска. Наконец доблестному волшебнику Элдриду Ледяной Свет удалось загнать тварь обратно в её логово в замёрзшем озере и с помощью магии запечатать вход огромной глыбой льда. Кошмар закончился, но цена была велика. Два месяца ушло у нордов на то, чтобы восстановить зал после нападения Удурфрукта, и работа была медленной и тяжкой, ибо многих сильных рук не хватало.

Наконец, Тирск был отстроен и вновь поражал своим великолепием. Хотя поселенцы дружно работали над медовым залом и дружно отражали нападение Удурфрукта, меж ними возникли споры, кто должен стать вожаком. Большинство почитало за главного Хротмунда Рыжего, поскольку он был сильнейшим и одним из самых умелых. Но один воин, Дренгур Бронзовый Шлем, не согласился. Он считал, что способен сам править Тирском, и открыто высказался против Хротмунда. Зная, что склока не пойдёт на пользу их маленькому сообществу, которое они с таким трудом создавали, Хротмунд Рыжий принял единственно правильное решение — подняв свой огромный топор, он одним взмахом снёс голову Дренгуру Бронзовый Шлем. Более всего прочего норды восхищались воинским искусством, и убийство Дренгура показало им, что Хротмунд достоин стать вождём Тирска. А чтобы поселенцы никогда не забывали, что он доказал своё право вести их, Хротмунд поместил отрубленную голову Дренгура на пьедестал в центре медового зала — всем на обозрение.

И этим было положено начало самой почитаемой в Тирске традиции. Каждый воин, неважно какой он расы или пола, может заявить о своём праве быть вождём, поместив самый выдающийся боевой трофей на пьедестал в главном зале. И если дух Хротмунда Рыжего выразит своё согласие, быть тому воину вождём.

Проклятье Хротмунда
Двадцать один год правил Хротмунд Рыжий Тирском и его обитателями. Вождь одинаково умело пользовался как даром красноречия, так и своим огромным топором, и в Тирске царили мир и процветание. Но мир в итоге сослужил Хротмунду плохую службу, ибо могучий норд томился в тепле и безопасности медового зала. Он жаждал битв и приключений, хотел вновь почувствовать, как холод сжимает сердце, и, в конце концов, больше не смог сопротивляться зову чести. Когда пошли слухи, что в горах Моэсринг объявился гигантский белый волк и нападает на путников, Хротмунд взял свой огромный топор и ушёл один, желая расправиться с тварью. Горцы назвали зверя Ондьягом, Ужасным Волком. Говорили, что он большой, как бык, а шерсть его белая, как только что выпавший снег, и что ни один мужчина и ни одна женщина не смогут справиться с Ондьягом и выжить. Слова горцев оказались сущей правдой, поскольку, хоть Хротмунд и умудрился отрубить ногу Ужасному Волку, Ондьяг проглотил могучего норда целиком, оставив на снегу лишь его огромный топор как мрачное свидетельство того, что есть человек перед зверем. Исполненные печали и ярости, норды Тирска отправились в горы на поиски волка, которого прозвали Проклятьем Хротмунда. Лишь все вместе смогли они одолеть Ондьяга и вместе, как одна семья, пировали, поедая его жареное мясо.

Ниже приведён список всех вождей Тирска, начиная с Хротмунда:

Хротмунд Рыжий. Норд, мужчина. Убил Дренгура Бронзовый Шлем и предъявил его голову в качестве боевого трофея. Правил Тирском двадцать один год. Убит и пожран Ондьягом, Ужасным Волком.

Изгерор Белая Волна. Норд, женщина. Убила некроманта Хилдира Червивое Сердце и предъявила его сердце в качестве боевого трофея. Правила Тирском четыре года.

Эйнарр. Норд, мужчина. Убил ледяного гиганта Гуолога и предъявил его ногу в качестве боевого трофея. Правил Тирском шесть лет.

Гисл Большое Брюхо. Норд, мужчина. Убил Эйнарра и предъявил его меч в качестве боевого трофея. Правил Тирском два месяца.

Эйнарр Младший. Норд, мужчина. Убил Гисла Большое Брюхо и предъявил его желудок в качестве боевого трофея. Правил Тирском семь лет.

Грьотрагор. Норд, мужчина. Убил белую ведьму Катлу и предъявил её посох в качестве боевого трофея. Правил Тирском два года.

Амели Бонтекю. Бретонка, женщина. Убила Грьотрагора и предъявила его голову в качестве боевого трофея. Правила Тирском три года.

Торорм Штормовой Убийца. Норд, мужчина. Убил братьев Ани и Али и предъявил их зачарованные молоты в качестве боевых трофеев. Правил Тирском шестнадцать лет.

Эйгилиф. Норд, женщина. Убила Оддни Нечестивую и предъявила её руку в качестве боевого трофея. Правила Тирском восемь лет.

Качино Аурелий. Имперец, мужчина. Убил имперского героя Клавдия Антизиона и предъявил его меч в качестве боевого трофея. Правил Тирском три недели. Оказался мошенником.

Элдьяр Гроза Медведей. Норд, мужчина. Убил имперца-мошенника Качино Аурелия и предъявил его язык в качестве боевого трофея. Правил Тирском пять лет.

Фалки Толстый. Норд, мужчина. Убил стаю из шести бешеных волков и предъявил их лапы в качестве боевых трофеев. Правил Тирском три месяца. Сошёл с ума и умер от бешенства.

Свана Нож. Норд, женщина. Убила Гретту Дитя Волка и предъявила её меч в качестве боевого трофея. Правила Тирском четыре года.

Бейнир Белая Борода. Норд, мужчина. Убил трёх орков-бандитов и предъявил их глаза в качестве боевых трофеев. Правил Тирском двадцать два года.

Скьольд Волчий Бег. Норд, мужчина. Убил мага Грисса Жёлтого и предъявил его голову в качестве боевого трофея. Правил Тирском три года. Убит в медовом зале.

Дальше в истории Тирска имеется период, когда хроника не велась. Известно, что в некий момент с Удурфруктом было покончено раз и навсегда, но неизвестно, кто в то время правил. Очевидно, до того как записи стали вести снова, было еще несколько других вождей. Учитывая отношение Тирска к устным преданиям, это может значить, что те имена утрачены навсегда.

Гиргун Колосс. Норд, мужчина. Убил Тьольда Злой Умысел и предъявил его мозги в качестве боевого трофея. Правил Тирском шесть лет.

Вибеке Камень. Норд, женщина. Убила семь пиратов-имперцев и предъявила их шлемы в качестве боевого трофея. Правила Тирском три года.

Хьякнир Зелёная Рука. Норд, мужчина. Убил целую рощу спригганов и предъявил их сердца из стержневого корня в качестве боевого трофея. Правил Тирском двадцать семь лет.

Буйольд Отважная. Норд, женщина. Одолела огромного зверя Ильфарка и предъявила его желудок в качестве боевого трофея. Правит Тирском по сей день.

История Тирска, дополненное издание (Стр. 2)

Дополнения
Медовый зал Тирска и сегодня выглядит практически так же, как и тогда, когда только был основан, — явственное свидетельство того, что строители постарались на славу. Хотя сам Тирск не вырос, этого не скажешь о его обитателях, давно уже этот огромный медовый зал не может вместить всех тех, кто желал бы пировать в нём. За прошедшие годы многие норды покинули Тирск и расселились по глухим местам Солстхейма, приспособив под жильё пещеры и прочие природные укрытия, коих на острове в избытке. Но тех, кто ушёл, всегда рады видеть в Тирске, и многие возвращаются, чтобы насладиться гостеприимством медового зала. Важно сказать ещё, что хотя прошло изрядно времени с тех пор, как группа покинула Деревню Скаалов, скаалы и норды Тирска всегда остаются в хороших отношениях друг с другом и при случае обмениваются товарами.

Взаимоотношения с Вороньей Скалой
У нордов Тирска сохраняются те же отношения с Вороньей Скалой, что некогда были с Империей, когда та ещё сохраняла своё присутствие на Солстхейме: полное отсутствие всяческого интереса — и тем самым отсутствие каких-либо осложнений. Обе стороны совершенно счастливы, пока не ощущают присутствия друг друга. Нельзя сказать, что есть причина для неприязни, просто нет причин для сотрудничества между столь далёкими культурами.

Законы и уклад Тирска
В медовом зале вождь — и судья, и коллегия присяжных, и палач, если нужно. На деле Тирск всегда был мирным поселением, где взаимопомощь и доброжелательность — норма жизни. Солстхейм суровая земля, и норды Тирска давно поняли, что сражаться друг с другом неразумно, когда вокруг хватает медведей, волков, драугров, рьеклингов и других злобных островных тварей. Да, бывают иногда раздоры, которые зачастую оканчиваются кровавыми схватками, и каждые несколько лет кто-нибудь решает вызвать вождя на бой за обладание Тирском. Но, можно сказать, что норды Тирска — одна большая счастливая семья варваров, и в ней, как в каждой семье, иногда случаются мелкие ссоры.

Пепел
С момента извержения Красной горы южная часть Солстхейма поглощена пустошами и отошла к тёмным эльфам. Тирск находится севернее разорённых земель, он счастливо избежал разрушения, которому подверглась большая часть острова. За прошедшее время Тирск стал более серьёзно относиться к своей роли «гавани». Во главу угла поставлены гостеприимство и доброе отношение к чужакам, что бы ни согнало их с родных мест: пепел, покрывший южные земли, или северные морозы.

История и культура двемеров

Автор: Хасфат Антаболис
Вес: 1 Цена: 13

Местонахождение

• Маркарт, музей двемеров.
  
• Талморское посольство.
  
• Солитьюд, Синий дворец.
  
• Пост Септимия Сегония.
  
• Мзулфт.
  
• Может появиться в продаже у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Маробар Сул и упрощение представлений о двемерах в общественной культуре

Хасфат Антаболис

Хотя «Древние легенды двемеров» Маробара Сула и были решительно развенчаны учёным сообществом уже в правление Катарии I, они остаются классической литературой в глазах среднего класса Империи и до сих пор питают воображение поколений школьников, создавая у них представление о двемерском образе жизни. Что же в этом объёмистом (хотя и парадоксально бессмысленном) сочинении оказалось настолько привлекательным для публики, что позволило ему преодолеть и насмешки литераторов, и едкую критику научного сообщества?

Прежде чем исследовать этот вопрос, необходимо привести краткий обзор происхождения и последующей истории «Легенд». Впервые опубликованные примерно в 2Э 670 году, в Междуцарствие — период между падением Первой Сиродильской Империи и восшествием на трон Тайбера Септима, они были поданы как серьёзная научная работа, основанная на архивных данных Университета Гвилима, и в хаосе той эпохи были так и восприняты (явный признак плачевного состояния науки в те годы). О создателе «Легенд» известно немного, но похоже, что за именем Маробара Сула скрывался Гор Фелим, плодовитый автор романов «ужас за грош» той эпохи, часто писавший под разными псевдонимами. Хотя, к счастью, большая часть текстов Фелима сгинула в глубинах истории, то немногое, что осталось, напоминает «Древние легенды» и по языку, и по стилю (см. Ломис, «Сравнение текстов „Предполагаемого коварства“ Гора Фелима и „Древних легенд двемеров“ Маробара Сула»). Фелим всю жизнь прожил в Сиродиле и писал лёгкие развлекательные романы для светского общества древней имперской столицы. Зачем он решил обратиться к двемерской истории неизвестно, но совершенно ясно, что его «исследование» ограничилось переделкой сказок крестьян Нибенейской долины на двемерский лад.

Книга оказалась популярна в Сиродиле, и Фелим продолжил серию. Из-под его пера вышло семь томов. «Древние легенды двемеров» прочно заняли место самой популярной книги в Сиродиле (выдержав 17 переизданий к тому моменту), когда политические силы, приведшие к власти Тайбера Септима, начали распространять литературу «центра» по всему континенту. Двемеры Маробара Сула хорошо сочетались с волной популяризации представлений о высшем положении расы людей, не изжитыми окончательно и до сих пор.

Двемеры в этих рассказах предстают существами сказочными и фантастическими, но, в общем и целом, они выглядят «в точности, как мы». Они кажутся слегка эксцентричными, но в них нет ничего опасного или пугающего. Сравните это с двемерами ранних легенд редгардов: таинственные, могучие существа, способные изменять сами законы природы по своей воле; исчезнувшие, но, возможно, не вымершие. Или с двемерами, описанными в древнейших сагах нордов: опасными воинами, увлекающимися порочными религиозными практиками, которые использовали свои нечестивые механизмы, чтобы изгнать нордов из Морровинда. Двемеры Маробара Сула гораздо лучше отвечали требованиям того времени — люди объявлялись венцом творения, а все остальные расы рассматривались как непросвещённые варвары или несовершенные создания, нуждающиеся в руководстве. «Древние легенды» целиком соответствуют этому подходу, и это объясняет их немалую популярность. Двемеры Маробара Сула оказались гораздо более дружественными и знакомыми, чем настоящие двемеры, чью таинственную сущность мы только начинаем познавать. Публика предпочитает лёгкую, упрощённую версию этой исчезнувшей расы. Впрочем, основываясь на своем многолетнем изучении двемеров, я даже симпатизирую такому подходу. Как покажут мои последующие очерки, с точки зрения современного человека двемерское общество было во многих отношениях на редкость непривлекательным.

Истребования

The Elder Scrolls V: Dragonborn


Автор: Тара из Рихада
Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Остров Солстхейм, поселение Воронья Скала:
  
• Таверна «Пьяный нетч» — в комнате, которую хозяин таверны предлагает главному герою;
  
• Храм — вниз по лестнице, первая комната слева;
  
• Дом Кареллия— рядом с котелком, что прямо напротив входа.

Текст
Истребования:
Падение Трибунала и становление Нового Храма

Тара из Рихада

Уничтожение Вивека и последовавшее за ним извержение Красной горы в 4Э 5 не только повлекло за собой страшные физические разрушения, но и образовало глубокую трещину в древних религиозных устоях данмеров. Падение Министерства правды стало последней каплей, подточившей веру в Храм Алмалексии, Соты Сила и Вивека. Теперь, когда все считали, что три Трибуна погибли или пропали без вести, то, что раньше было едва заметным расколом в рядах духовенства Храма, стало пропастью.

Вряд ли вся правда о внутренней борьбе в Храме выйдет наружу, но, когда спустя несколько лет дым рассеялся, бывшие жрецы-отступники оказались на верхушке иерархической лестницы, а те, кто хранил верность Трибуналу, были либо изгнаны, либо отреклись от своих убеждений. Так называемый «Новый Храм» объявил поклонение Трибунам результатом ложного учения, обвинив в ошибке бывший Трибунал. Храм теперь учит, что «истинный путь», на который должен встать весь народ данмеров, есть поклонение даэдра Азуре, Мефале и Боэтии, которых издревле чтили эшлендерские племена. Этих даэдра назвали «Истребования», как если бы они истребовали свой статус у Трибунала.

Элегантным компромиссом, без сомнения призванным примирить с новым положением дел огромное большинство духовенства Храма, которое не было ни отступниками, ни фанатичными приверженцами Трибунала, стало присвоение Алмалексии, Соте Силу и Вивеку статуса «святых», традиционный путь почитания наиболее уважаемых предков данмеров. Духовенство, очевидно, было удовлетворено тем, что Новый Храм смог сохранить по крайней мере видимость некоей преемственности учения.

С возвышением Нового Храма были полностью реабилитированы ранее гонимые эшлендеры, которые продолжали поклоняться трем даэдра и в период правления Трибунала. Эшлендеры были объявлены хранителями старых обычаев и обладателями «истинного видения». Данмеры стали совершать паломничества в пепельные пустоши, чтобы искать совета у мудрых женщин. Принято считать, что эти женщины открыли глаза тем, кто был «ослеплён Трибуналом» и впрямую связали извержение Красной горы и вторжение аргониан с гневом трёх даэдра.

Дом Индорил, чья судьба и благосостояние были тесно связаны с Храмом Трибунала, очень пострадал от его падения. Хотя формально Дом продолжает существовать, фактически он сросся с духовенством Храма: те, кто становится жрецами, считаются «вступившими в Индорил». Политическое положение этого Дома полностью сосредоточено в руках Храма (хотя среди духовенства по-прежнему много членов «старого» Дома Индорил).

В возвышении Нового Храма много параллелей с возвышением Дома Редоран — оба они заполнили некоторый вакуум во власти, образовавшийся после катастрофического Красного года. Сколь устойчивыми окажутся эти изменения, ещё предстоит увидеть. На фоне длинной истории данмерского народа два столетия кажутся коротким отрезком времени.

Исход (Стр. 1)

Автор: Вогин Джарт
Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Восстановление +1

Местонахождение

• Винтерхолд — «Замёрзший очаг» — в подвале, между ящиком и столбом.
  
• Неотмеченный на карте лагерь из двух навесов, расположенный в болотах Хьялмарка, на противоположном берегу от гавани Солитьюда. Книга лежит под одним из навесов, рядом с лежанкой.
  
• Пещера Хоба — на столе в алхимической лаборатории.
  
• Сигнальная башня Стендарра — на кровати.
  
• Форелхост — Крипта.

Текст
ИСХОД

Вогин Джарт
Вралла была маленькой девочкой, красивой, милой, умной, но более всего — живой. Она воплощала в себе всё, о чём мечтали её родители, и была так хороша и послушна, что они не могли на неё нарадоваться. Её отец, немного честолюбивый человек по имени Мунтен, считал, что ей нетрудно будет удачно выйти замуж, а быть может, она даже станет принцессой Империи. Её мать, неуверенная в себе женщина по имени Синнета, думала, что ей суждено самостоятельно достичь величия, став воителем или волшебницей. Её родители часто спорили друг с другом, обсуждая будущее своей дочурки, но они оба ошибались. Взрослея, она начала чахнуть, и чахла всё сильнее и сильнее.

Жрецы сказали, что надежды нет, а Гильдия магов сообщила, что болезнь Враллы такая редкая и такая губительная, что лекарства от неё не существует. Она должна была умереть, и скоро.

Когда все официальные имперские учреждения оказались бессильны помочь, Мунтен и Синнета обратились к ведьмам, отшельникам-чародеям и тайным силам, которые кроются на задворках каждой цивилизации.

— Мне кажется, есть только одно место, куда вам следует обратиться, — сказал старый знахарь, которого они нашли на самом далёком пике Ротгарианских гор, — а именно, в Гильдию магов в Оленвельде.

— Но мы уже были в Гильдии, — ответил Мунтен. — Они не смогли помочь нам.

— Оправляйтесь в Оленвельд, — настаивал знахарь. — Но никому не рассказывайте, куда вы идёте.

Найти Оленвельд оказалось сложно, его не было на картах мореходов, но у книготорговца в Скайриме им удалось приобрести старую книгу с картами Второй эры. На её пожелтевших страницах была отмечена дорога в Оленвельд, город на острове возле северного побережья, на расстоянии дня пути от Винтерхолда.

Закутав потеплее свою бледную дочку, чтобы уберечь её от океанских ветров, супруги отправились в путь, ориентируясь только по старой карте. Два дня они проболтались в море, кружа на одном месте и подозревая, что стали жертвой чьей-то проделки, но потом они увидели его.

Среди брызг, поднятых бьющимися о берег волнами, виднелись две полуразрушенные статуи у входа в гавань, изображавщие каких-то давно забытых богов или героев. Корабли в гавани наполовину ушли под воду, изъеденные солью и покрытые ракушками. Мунтен пришвартовал своё судно, и они пошли осматривать покинутый город.

Таверны с выбитыми окнами, площадь с пересохшим колодцем, разрушенные дворцы и сгоревшие дома, пустые магазины и конюшни… Всё было покинуто, тихо, и ничто не нарушало вечернего спокойствия, кроме океанского ветра, воющего на пустырях. И повсюду были могильные камни. На каждой дороге, на каждой улице стояли надгробия.

Мунтен и Синнета посмотрели друг на друга. Холодок, который пробежал по их спинам, не имел ничего общего с касанием холодных пальцев морского ветра… Но они взглянули на Враллу и продолжили путь к своей цели — Гильдии магов Оленвельда.

В окнах одного из больших чёрных домов мерцал свет. Это принесло им облегчение. Приятно было знать, что на этом острове мёртвых ещё есть живые люди. Они постучали в дверь и замерли, гадая, с какими ужасами им придётся сейчас столкнуться.

Дверь открылась. За ней стояла полная северянка средних лет со светлыми волосами. За её плечом маячили кроткого вида лысый норд примерно того же возраста, скромная молодая бретонская пара, всё ещё прыщавые и неловкие, и очень старый бретонец со щеками цвета яблок, который радостно скалился на посетителей.

— О, бог ты мой! — всплеснула руками женщина-норд. — Я уж подумала, что мои уши меня обманывают, когда услышала стук в дверь. Входите, входите, там так холодно!

Они вошли и с облегчением увидели, что Гильдия совсем не кажется покинутой. Тут было чисто, светло и уютно. Они стали знакомиться. В доме гильдии в Оленвельде жили две семьи: норды Джалмар и Нетте, бретонцы Лайвел и Розалин и старый Винстер. Они были очень дружелюбны и гостеприимны. Они принесли подогретого вина и хлеба, пока Мунтен и Синнета объясняли им, что они тут делают и что говорили о Вралле целители и знахари.

— Посмотрите, — сказала Синнета со слезами на глазах. — Мы уже и не чаяли найти Гильдию магов в Оленвельде, но теперь мы здесь. Пожалуйста, вы наша последняя надежда.

Пять незнакомцев тоже прослезились. Нетте всплакнула особенно шумно.

— О, вы так много вытерпели, — рыдала северянка. — Конечно же, мы поможем. С вашей девочкой всё будет в порядке.

— Чести ради надо сказать, — добавил Джалмар более сдержано, хотя его также тронула рассказанная история, — что это здание гильдии, но мы сами не маги. Мы заняли его, потому что оно было покинуто, а после нашего бегства оно подходило нам как нельзя лучше. Мы некроманты.

— Некроманты? — затрепетала Синнета. Но как могли такие чудесные люди быть ужасными некромантами?

— Да, дорогая, — всплеснула руками улыбающаяся Нетте. — Знаю, у нас плохая репутация. Она вообще никогда не была хорошей, но теперь, стараниями дурака архимага Ганнибала Травена…

— Да пожрёт его душу Король Червей! — неожиданно рявкнул старик.

— Ну, ну, Винстер, — сказала Розалин, неловко зарумянившись и посмотрев на Синнету извиняющимся взглядом. — Простите его. Обычно он довольно милый человек.

— Конечно, он прав, последнее слово остаётся за Маннимарко, — сказал Джалмар. — Но всё это и в самом деле очень, очень плохо пахнет. Когда Травен официально запретил искусство, нам пришлось скрываться. Единственная возможность, которую нам оставили — совсем отказаться от нашего искусства. Это глупо, но многие так и поступили.

— Мало кто знает об Оленвельде после того, как Тайбер Септим использовал этот остров как своё персональное кладбище, — сказал Лайвел. — У нас ушла неделя, чтобы найти его. Но для наших целей он подходит идеально. Много тел, понимаете…

— Лайвел! — остановила его Розалин. — Не надо пугать наших гостей!

— Извините, — застенчиво улыбнулся Лайвел.

— Мне неважно, чем вы тут занимаетесь, — угрюмо сказал Мунтен. — Я просто хочу, чтобы вы помогли моей дочери.

— Ну, — сказал Джалмар, — думаю, мы могли бы сделать так, чтобы она не умерла и никогда больше не болела.

— Пожалуйста! — воскликнула Синнета. — Мы готовы отдать за это всё, что у нас есть!

— Чепуха, — сказала Нетте, обнимая Враллу. — Какая милая девочка. Хочешь почувствовать себя лучше, дорогая?

Вралла утомлённо кивнула.

— Оставайтесь здесь, — сказал Джалмар. — Розалин, думаю, у нас найдётся для наших чудесных гостей кое-что получше хлеба.

Нетте взяла Враллу на руки, но Синнета бросилась за ней: «Стойте, я тоже пойду!»

— Я так и думала, что вы захотите пойти, но это разрушит заклинание, дорогая, — сказала Нетте. — Не волнуйтесь. Мы проделывали это десятки раз.

Мунтен обнял жену, и та уступила. Розалин пошла на кухню и принесла им жареную птицу и ещё подогретого вина. Они тихо сели и начали есть.

Исход (Стр. 2)

Винстер вдруг вздрогнул: «Девочка умерла».

— Что?! — воскликнула Синнета.

— Обливион тебя побери! Что это значит?! — закричал Мунтен.

— Винстер, разве это необходимо? — Лайвел прикрикнул на старика, прежде чем повернуться к Мунтену и Синнете. — Она должна была умереть. Некромантия не лечит болезни. Она воскрешает из мёртвых, полностью обновляет, трансформирует всё тело, а не просто неработающие его части.

Мунтен гневно встал: «Если эти маньяки убили её…»

— Да нет же, — огрызнулась Розалин, и её скромные глаза блеснули огнём. — Ваша дочь пришла сюда уже на последнем издыхании, это было видно. Я знаю, это тяжело, это ужасно, но я не позволю вам называть этих чудесных людей, которые пытаются вам помочь, «маньяками».

Синнета расплакалась: «Но она ведь будет жить? Правда?»

— О, да, — ответил Лайвел, широко улыбаясь.

— О, спасибо, спасибо, — рыдая, ответила Синнета. — Не знаю, что ещё нам делать.

— Я понимаю, что вы чувствуете, — сказала Розалин, ласково взяв Винстера за руку. — Когда я поняла, что мы потеряем его, то готова была пойти на всё, как и вы.

Синнета улыбнулась: «Сколько лет вашему отцу?»

— Моему сыну, — поправила Розалин. — Ему шесть.

Из соседней комнаты послышались лёгкие шаги.

— Вралла, обними своих родителей, — сказал Джалмар.

Мунтен и Синнета обернулись… И закричали.

К

К вопросу о двемерах, том I

Автор: Телв Гелейн
Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум — на полу;
  
• Высокий Хротгар — в жилом помещении;
  
• Ферма Пелагио — на полке в первой комнате;
  
• Мзулфт — Окулатория;
  
• Маркарт, Музей двемеров;
  
• Форт Нойград;
  
• Вайтран, Драконий Предел;
  
• Ральдбтхар;
  
• Альфтанд;
  
• Пост Септимия Сегония.

Текст
К вопросу о двемерах:
их архитектура и цивилизация

Часть I
Телв Гелейн, учёный

Глубоко под землёй, далеко от людей
Покинутая Красная Гора, извитой Кин
Прославляй Ум, прославляй Камень
Двемерское племя, сильнее, чем кость.

Всю свою жизнь я посвятил изучению двемеров, пытаясь пролить свет на события их неоднозначной истории и разгадать тайну их таинственного исчезновения. В этой книге я хочу поделиться своими выводами по итогам восьмидесяти лет, проведенных за изучением уникального архитектурного наследия двемеров.

Исход «глубинных эльфов» с земель своих предков — Двемерета, ныне известного как Морровинд, сейчас является общепринятым фактом. Дошедшие до нас записи подтверждают это, особенно подробно освещая отказ клана Руркен принять сторону короля Думака в формировании Первого Совета и последовавший за ним исход клана в Хаммерфелл. Памятники той эпохи также свидетельствуют о том, что архитектурные традиции гномов пусть медленно и не слишком заметно, но все-таки изменялись с течением времени и по мере освоения новых земель. Я предполагаю, что некоторые из возникших в итоге различий несут как стилическое значение, так и практическое.

Традиционно считается, что двемеры Вварденфелла являлись самой преуспевающей ветвью своего народа. Однако основываясь на проведённых мной раскопках в Скайриме, Морровинде и Хай Роке, я не могу разделить эту точку зрения. Хотя Вварденфелл едва ли не повсеместно покрыт двемерскими строениями, пробивающимися прямо из-под земли, их конструкция кардинально отличается от большиства руин, которых мне удалось исследовать в других регионах.

Далее, если мы углубимся во вварденфелльские руины, то заметим, что их внутреннее устройство крайне своеобразно. В этих руинах большая часть общественных и рабочих залов располагалась близко к поверхности, в то время как на материке рядом с поверхностью расположены лишь небольшие проходы и кладовые, а основные залы находятся глубоко под землей.

Из-за того, что в двемерских руинах вне Морровинда ключевые места подземелья были хорошо спрятаны, многие учёные полагали, что их и вовсе не существует. Такая преждевременная оценка привела к общему заблуждению, что на материке двемеры держали в лучшем случае аванпосты. Однако мои исследования доказывают, что это не так.

Существует ряд теорий, позволяющих объяснить встреченные различия. Возможно, архитекторы какого-либо клана просто придерживались своих собственных пристрастий и вкусов в планировке жилых помещений. Однако это весьма спорно, учитывая тот факт, что технологии двемеров всегда были подкреплены эмпирическими результатами, и вряд ли кому-то дозволялось отойти от архитектурных традиций в пользу их творческого переосмысления. Почти наверняка свою роль играл рельеф местности и её тип, особенно в таких регионах, как северный Скайрим, где почва на поверхности очень камениста и часто промерзает на значительную глубину, в отличие от вулканического основания Вварденфелла или водоносных слоев почвы, столь распространенных в Хаммерфелле. Возможно, что гномы Севера просто не имели возможности сооружать крупные по своим масштабам залы до тех пор, пока не добирались до более пластичных слоев земли.

Автор полагает, однако, что многие двемерские постройки к западу от Морровинда появились после 420 года Первой эры. Очевидно, что, когда клан Руркен покинул Вварденфелл, он раскололся на несколько более мелких кланов, часть из которых решила основать собственные поселения и жить в большей изоляции, чем их восточные собратья. Эта теория особенно увлекательна, так как позволяет предположить, что с течением времени архитекторы гномов могли выработать ещё более искусные методы маскировки своих поселений.

В этой связи можно говорить об определенной вероятности того, что в Тамриэле все ещё существуют нетронутые руины гномов, даже в таких регионах на юге, как Сиродил или Чернотопье, где, как предполагается, двемеры были весьма малочисленны. И хотя серьёзному ученому не пристало отдаваться на волю фантазии, вышеуказанную мысль можно продолжить и предположить, что некоторые гномьи кланы жили среди нас гораздо дольше, чем мы ранее предполагали, возможно, даже после исчезновения расы двемеров во время Войны у Красной горы в 700 году Первой эры.

К вопросу о двемерах, том II

Автор: Телв Гелейн
Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Арканеум, Коллегия Винтерхолда;
  
• Так же можно купить у Урага гро-Шуба;
  
• Мзулфт — Оккулатория;
  
• Ферма Пелагио;
  
• Морфал;
  
• Драконий Предел, Вайтран;
  
• Талморское посольство;
  
• Пост Септимия Сегония;
  
• Усадьба Рифтвельд, Рифтен;
  
• Высокий Хротгар;
  
• Поместье Снегоходов, Рифтен;
  
• Крепость Феллглоу — Подземелья.

Текст
К вопросу о двемерах:
их архитектура и цивилизация

Часть II
Телв Гелейн, учёный

Глубоко под землей, далеко от людей
Покинутая Красная Гора, извитой Кин
Прославляй Ум, прославляй Камень
Двемерское племя, сильнее, чем кость.

Те немногие из памятников двемерской письменности, что дошли до нас, поддерживают представление о «глубинных эльфах» как о расе, развивавшей свою культуру на основе логики и науки. Это создаёт резкий контраст с верованиями других мерских культур. Если мы представим себе общество, построенное согласно такой идеологии, логично будет предположить, что выдающиеся учёные, особенно в таких областях, как математика, металлургия или архитектура, занимали в нём положение, сравнимое со статусом духовенства в более мистически ориентированных культурах. Этот вывод подтверждается фрагментом двемерского текста, найденным в Иркнтанде — одной из колоний гномов (скорее всего клана Руркен) в Скайриме. Приведу оригинальный двемерский текст и мой перевод наряду с традиционным:

Risen by order cousin-of-privilege Cuolec of Scheziline privileged duties. Clanhome building Hoagen Kultorra tradition to Hailed World shaper

Наделить названого брата Куолека <непереводимо> привилегиями и обязать строить семейный дом в традиции Хоаген Култорра <?> во славу создателя Мундуса/согласно облику Мундуса

Те из учёных, кто придерживается первого варианта перевода последней части, считают этот фрагмент доказательством того, что двемеры также поклонялись Мундусу, но я не могу с этим согласиться. Моя трактовка этого предложения гласит, что перед нами приказ о назначении уважаемого двемера по имени Куолек на некий гражданский пост, возможно тонального архитектора. Вторая часть фразы предполагает, что на новой должности Куолек теперь должен строить в определённом стиле.

Мне до сих пор не удалось выяснить, что значит «Хоаген Култорра», но скорее всего это название данного стиля. Возможно, существовало несколько определённых стилей, различающихся по своим принципам строительства и типам построек.

Примечательной чертой того стиля двемерской архитектуры, который, мне кажется, доминировал в традициях северных кланов, является особый зал, который я называю Глубинным залом собраний. Чаще всего его можно описать как одну или несколько естественных пещер, соединённых в один большой зал, в котором возводились другие здания. Они могли быть высечены прямо в камне или просто построены на полу пещеры. В самых больших и внушительных Глубинных залах, как, например, в Бтардамзе, были даже проложены широкие дороги, по которым могла одновременно плечом к плечу пройти колонна из десяти крупных мужчин.

Арканексы обычно представляют собой небольшие залы. Очень малую часть их удалось изучить до того, как до них добрались расхитители могил или жадные искатели сокровищ, но в тех немногих Арканексах, что ещё были нетронуты, удалось отыскать удивительные коллекции волшебных предметов, таких как камни душ, алхимические эликсиры и магические тексты. Некоторые исследователи принимают это за доказательство того, что двемеры практиковали магию. Однако, исходя из того, что нам известно об их культуре, а также принимая во внимание тот факт, что Арканексы по размерам обычно были значительно меньше других залов, я бы предположил, что они были лишь исследовательскими центрами, не более того. Возможно, гномы создавали их для изучения людей и меров, которые наверняка им казались такими же чужеродными расами, какими они кажутся нам.

Во многих гномьих крепостях также можно увидеть огромные аниматории. В подобных залах располагались механизмы для создания центурионов и множества других конструкций. Я надеялся исследовать эти залы, чтобы выяснить, как двемеры наделяли жизнью эти таинственные механические создания, но сам предмет исследования делает его изучение особенно трудным и опасным.

К вопросу о двемерах, том III

Автор: Телв Гелейн
Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум — на полу;
  
• Форт Сноухок, найти можно на полках в комнате с пентаграммой душ и алхимической лабораторией;
  
• Форт Нойград;
  
• Мзулфт — Оккулатория;
  
• Пост Септимия Сегония;
  
• Ферма Пелагио;
  
• Альфтанд;
  
• Высокий Хротгар;
  
• Усадьба Рифтвельд, Рифтен;
  
• Пещера Хеймара;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• На полке в замке Волкихар

Текст
К вопросу о двемерах:
их архитектура и цивилизация

Часть III
Телв Гелейн, учёный

Глубоко под землей, далеко от людей
Покинутая Красная Гора, извитой Кин
Прославляй Ум, прославляй Камень
Двемерское племя, сильнее, чем кость.

Мои исследования (и соответственно данная книга) тесно увязаны с тем фактом, что двемерские строения к западу от Вварденфелла уходят на гораздо большую глубину, чем их аналоги у Красной горы. Я полагаю, что существовала некая отметка, до которой гномы-строители выкапывали входные туннели, прежде чем приступать к строительству основных залов.

Я предлагаю называть такую отметку «геоклин». В ходе раскопок я обнаружил, что геоклин, как правило, совпадает с положением Глубинного Зала собраний в разных колониях. При этом, однако, глубина закладки самого Глубинного Зала варьируется, в то время как геоклин всегда означает глубину, на которой начинается собственно город.

Туннели и залы, лежащие выше этой отметки, несмотря на все своё архитектурное великолепие, имели, судя по всему, невысокое градостроительное значение. Над геоклином обычно располагались амбары и склады, которые, очевидно, использовались при торговле с окрестными наземными поселениями, а также казармы верхних патрулей.

Как мне удалось заметить, эти туннели прокладывались едва ли не в случайном порядке, в отличие от чётко распланированных сооружений в глубине. Могу предположить, что причиной этому является непредсказуемость проходки подземных туннелей, даже для такой высокоразвитой расы, как двемеры. Естественно, неожиданные выходы различных пород, водоносные горизонты или разломы могли серьёзно усложить работу по строительству подземной крепости, и, по-видимому, такие туннели, расположенные в произвольном порядке, являлись результатом долгих поисков подходящего слоя земной коры для строительства города.

В некоторых руинах мне удалось отыскать также отсылку к некой геологической аномалии или к некоему месту, известному как «FalZhardum Din». Поразительно то, что этот термин упоминается не только на многих фрагментах табличек, но и на резных металлических пластинах, установленных в самых глубоких точках таких крепостей в Скайриме, как Альфтанд, Иркнтанд и Мзинчалефт. Мне ещё предстоит расшифровать надписи на этих пластинах, но я нахожу крайне странным, что они установлены именно в самом глубоком месте каждого комплекса.

Пытаясь перевести выражение «FalZhardum Din» на основе имеющихся источников, я пока остановился на варианте «Чернейшие пределы королевства», но не могу себе представить, что это может означать.

Подозреваю, что здесь есть некая связь, но я просто не в силах её уловить. В последние годы эта пугающая мысль преследует меня, и я начинаю сомневаться, успею ли я открыть один из величайших секретов гномов, пусть даже он и лежит у меня под носом — или, точнее, прямо под ногами.

Каймервамидиум

Автор: Маробар Сул
Вес: 1 Цена: 70/20
Эффект: Тяжёлая броня: +1

Книга представлена в двух вариантах. Один является учебником и стоит 70 септимов за экземпляр, другой — обычная книга (цена 20 септимов). Кроме цены книги немного отличаются форматированием текста.

Местонахождение
Учебник

• Гнездо Ветров Предела — на верхнем этаже башне, на столе у двери на балкон;
  
• К юго-востоку от места крушения «Гордости Тель Воса» — на островке, под поваленным деревом;
  
• Маркарт, Башня Колсельмо — на рабочем столе в кабинете Колсельмо;
  
• Неотмеченное на карте логово тролля — книга находится среди пожитков мёртвого Брата Бури. Сам труп можно найти под большой скалой, около водопада, если идти по тропе на северо-восток от Айварстеда или восточнее от Пещеры Сосновый Пик. Книга, как и всё содержимое неотмеченной локации, восстанавливается каждые 30 игровых дней;
  
• Чёрный Брод, шахта Золотая Скала — внизу забоя, на бочке рядом со спальником.
  
  Обычная книга
  
• Альфтанд, зона «Альфтанд — Ледяные руины» — на бочке в лагере археологов, недалеко от входа;
  
• Маркарт, лаборатория Колсельмо— на рабочем столе, за которым в ходе квеста «Трудные ответы» сидит Айкантар;
  
• Маркарт, Музей двемеров — недалеко от входа, в витрине;
  
• Пост Септимия Сегония — на верхней полке буфета (книгу можно только украсть, даже после смерти Септимия).

Текст
Каймервамидиум:
Древние легенды двемеров
Часть VI

Маробар Сул
После многих сражений стало ясно, кто победит в Войне. Каймеры владели магией и боевыми искусствами, но против бронированных батальонов двемеров, доспехи для которых изготовил Джнагго, у них не было шансов. Чтобы сохранить хоть какой-то мир, Стовин Предводитель согласился на переговоры с Каренитхилом Барифом Зверем. В обмен на спорные земли Стовин подарил Барифу могущественного голема, который должен был защищать территорию каймеров от набегов северных варваров.

Барифу очень понравился подарок, и он привёз его в лагерь, где все воины собрались посмотреть на него. Он был весь золотой, напоминая двемерского конника. Чтобы проверить силу голема, они поместили его в центр арены и стали запускать в него магические стрелы. Голем был настолько проворен, что лишь несколько ударов попали в него. При этом он ни сходил с одного места, лишь отклоняя корпус в разные стороны. Тогда была запущена очередь огненных шаров, от которой голем также уклонился, согнув колени и немного присев. Если в него всё же попадали, он старался, чтобы удары приходились на грудь и талию — это были самые защищённые части его тела.

Войска были довольны таким сильным и ловким существом. Если он будет стоять на страже, варвары Скайрима никогда больше не будут разорять их деревни. Голема назвали Каймервамидиум, надежда каймеров.

Бариф привёз голема в свои палаты. Там его стали проверять дальше: его силу, его скорость, его гибкость. В его конструкции не было недостатков.

«Представьте, что почувствуют голые варвары, когда встретят его в чистом поле», — рассмеялся один из воинов.

«Жаль только, что он создан по подобию двемера, а не по-нашему, — размышлял Каренитхил Бариф. — Варвары будут бояться наших врагов, а не нас».

«Не следовало нам соглашаться на те условия, на которые мы согласились, — сказал ещё один, гораздо более агрессивно настроенный воин. — Уже нельзя разве напасть на Стовина?»

«Напасть никогда не поздно, — сказал Бариф. — Но как же их воины в тяжёлых доспехах?»

«Кажется, — сказал главный шпион Барифа. — Их солдаты всегда спят на рассвете. Если мы нападём за час до восхода солнца, мы сможем захватить их без сопротивления, они не успеют продрать глаза, не то, что надеть доспехи».

«Если мы схватим их оружейника Джнагго, мы тоже узнаем секреты кузнечного дела, — сказал Бариф. — Да будет так. Мы нападём завтра, за час до рассвета».

Всё было решено. Ночью армия каймеров выступила и на рассвете накинулась на лагерь двемеров. Каймеры поставили в первую линию атаки Каймервадиума, но он как будто сломался, стал атаковать войска каймеров. Кроме того, двемеры были все одеты в доспехи, явно уже давно не спали и были готовы к битве. Внезапное нападение не удалось, в результате сражения большинство военачальников каймеров, в том числе и Каренитхил Бариф Зверь, были захвачены в плен.

Гордость не позволяла им спросить, что случилось, но Стовин сказал, что в лагере у каймеров у них был один свой человек, который передал им послание об атаке.

«Кто же этот человек?» — возмутился Бариф.

И тогда Каймервамидиум снял голову. Внутри голема находился Джнагго, оружейник.

«Двемер восьми лет может создать голема, — сказал он, — но лишь величайший воин и оружейник может стать им».


Комментарий издателя:

Это лишь одна история из данного собрания, которую можно отнести к двемерам. Текст сильно отличается от старой версии на альдмерис, но суть сохранена. «Каймервамидиум» может быть двемерским «Нчмартурнидамцем». Это слово несколько раз встречается в чертежах двемерских доспехов и в Анимункули, но что оно значит — неизвестно. Однако очевидно, что это не «Надежда каймеров».

Двемеры, возможно, первые стали пользоваться тяжёлыми доспехами. Очень важно обратить внимание на то, как человек, полностью закованный в броню, смог одурачить каймеров в этой истории. Также обратите внимание на реакцию воинов-каймеров. Когда впервые рассказывалась эта история, доспехи, покрывающие всё тело, ещё не были известны, тогда как двемерские центурионы и големы были широко распространены.

Также стоит обратить внимание на то, что Маробар Сул оставляет несколько строчек оригинального текста на альдмерисе: «Двемер восьми лет может создать голема, но лишь один из восьми двемеров может стать им».

Ещё на один момент в этой легенде стоит обратить внимание. Очень интересно упоминание «послания». Существуют предположения, что вся раса двемеров могла общаться молча посредством магии. Существуют также записи ордена Псиджиков, в которых говорится, что они тоже обладают этим секретом. Как бы там ни было, нет ни одного заклинания «послание». Сиродильский историк Боргусилус Мальер первым предположил, что в этом кроется загадка исчезновения двемеров. Он считает, что в 1E 668 двемерский народ был «призван» одним философом-чародеем (в некоторых документах его называют «Кагренак») отправиться в великое путешествие. Строятся различные предположения, например, что они оставили все свои города и земли и отправились на поиски другой цивилизации.

Как пережить нападение хоркера

Автор: Йедмир Старкад
Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Вайтран, дом Северио Пелагио — на полке стеллажа, в комнатке напротив спальни.
  
• Данстар — Казармы — верхний этаж, на корзине рядом с кроватью, стоящей напротив двери.
  
• Коллегия Винтерхолда, Арканеум — среди прочих книг на каменном подоконнике фальшивого окна, справа от стойки Урага гро-Шуба.
  
• Коллегия Винтерхолда, покои архимага — на нижней полке стеллажа, находящегося точно за оранжереей.
  
• Морфал, Зал Высокой Луны — на стеллаже в комнате Йорика.
  
• Рифтен, «Заложенная креветка» — на полке буфета, слева от входа.
  
• Рифтен, дом Валиндора— справа от входа за перегородкой, на прикроватной тумбочке.
  
• Рифтен, Крысиная нора — Муравейник — в убежище Эсберна, справа от входа, на полу у стола.
  
• Рифтен, Ночлежка Хельги — на прилавке.
  
• Рифтен — Конюшни — в спальне, на полке.
  
• Солитьюд, «Смеющаяся крыса» (2 шт.) — обе на балконе второго этажа, на полках стеллажа.
  
• Солитьюд, Коллегия бардов (2 шт.) — в библиотеке на каменном прилавке и на втором этаже, в классе слева от входа, на нижней полке стеллажа.
  
• Солитьюд — Маяк — на прикроватной тумбочке.
  
• Таверна «Старый Хролдан»— в дальней от входа комнате слева от прилавка, на столике.
  
• Шахта Левая Рука, дом Дэре — справа от входа, в углу на каменном выступе рядом с кроватью.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Апокриф, Глава IV — на столе с пятью книгами.
  
• Тель-Митрин — на столе, в кладовке, рядом с маленькой пентаграммой душ.

Текст
Как пережить нападение хоркера


Автор: Йедмир Старкад

Странствуя по Скайриму, я слышал от северных рыбаков и охотников множество удивительных историй о том, как они сталкивались с хоркерами. Все эти рассказы были очень разными — от леденящих душу историй со смертельным исходом до утверждения одной девочки, что хоркеры спасли её, когда она тонула.

Я решил взять на себя смелость объединить некоторые особо интересные рассказы для тех, кто собирается в путешествие по побережью, закованному во льды.

Первую историю мне поведал охотник по имени Громм. Он утверждает, что однажды ночью, отдыхая после тяжёлого дня на охоте, он заметил огромную тень на стенке его палатки. Как вы думаете, что случилось дальше? Победил ли он хоркера, или стал его добычей?

Громм был отличным мастером ловушек и охотился в ледяной тундре, добывая лисьи шкуры. Но когда однажды ночью он в своей палатке смежил веки после тяжёлого дня, то услышал какой-то звук, доносящий снаружи.

Первым его порывом было не двигаться и подождать, пока чудище не уйдет, но когда до него несколько раз донёсся устрашающий рёв, Громм медленно потянулся за топором. Хоркер почувствовал его движение и начал рушить палатку своими огромными клыками, не давая охотнику напасть.

Пока хоркер возился с палаткой, Громму удалось применить свиток с заклинанием обморожения, но оказалось, что магия льда слабо влияет на хоркеров. Кому-нибудь этот любопытный факт может оказаться полезен в путешествиях.

В конце концов Громм сумел встать на ноги и парой мощных ударов расправиться с хоркером. Пусть его лагерь и лежал в руинах, Громму повезло: он отделался всего лишь небольшой раной на левом бедре.



Зарисовка клыков хоркера

Прощаясь со мной, Громм добавил, что если кому-нибудь придётся столкнуться с хоркером, важно сохранять ясную голову и помнить — если удастся выжить, то за мясо и клыки хоркера на рынке можно будет выручить неплохие деньги.

Как убивать прежде, чем убьют вас

Автор: Эдуардо Корвус
Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Вайтран:
  
• Дом клана Сынов Битвы — восточная спальня.
  
• Йоррваскр.
  
• Дом воительницы — в одной из спален.
  
• Ривервуд — Дом Фендала, на книжной полке.
  
• Солитьюд — Коллегия бардов, на среднем уровне.
  
• Коллегия Винтерхолда — Арканеум, на одном из книжных стеллажей.
  
• Драконий Предел — библиотека Фаренгара Тайный Огонь.
  
• Ферма «Остролист».
  
• Фолкрит — Казармы, на столе сразу перед входом в казармы.
  
• Рифтен — Поместье Снегоходов, на книжной полке, на первом этаже.
  
• Пруд Глаз Мары — на ящиках возле входа, в коробке с другими книгами.
  
• Катария.
  
• Дом Скагги.

Текст
Как убивать прежде, чем убьют вас

Автор: Эдуардо Корвус

Многие на моих глазах безрассудно бросались в бой, чтобы за секунду завершить свою жизнь на чужом мече. Много лет я учу воинов искусству боя, накопленному поколениями моих предков — а среди них было множество благородных рыцарей, немало Клинков, а в совсем отдалённом прошлом даже парочка наёмников.

Вооружённый этим опытом, я постараюсь написать небольшой трактат по этому филигранному искусству — искусству боя. Здесь не будет ни слова ни о магическом огне, ни о пении стрелы, ни о перерезании глоток со спины. Настоящий бой — когда между бойцами нет ничего, кроме доброй стали.

В первую очередь вам следует научиться блокировать удары. Лучший способ остаться в живых — не дать противнику ударить вас. Возьмите щит и научитесь им работать. Да, это изматывает. Да, это больно. Но поверьте, если не закрываться, будет куда больнее. Со временем станет легче, и в итоге вы сможете легко отбивать даже мощнейшие удары.

Но помните — ваш противник, если это не трусливая деревенщина, знает, что противопоставить блоку. Он будет бить вас изо всей силы, чтобы пробить ваш блок и нанести удар на поражение. Поэтому опасайтесь таких мощных ударов. И хотя четверть дюйма хорошей стали неплохо погасит даже такой удар, лучше всё-таки от него уклониться.

Имейте в виду, что хотя блокировать заклинания и возможно, эта задача требует большого мастерства. Так что бросайтесь на магов не мешкая и дайте им отведать крепкой стали. Лучшего те, кто выбрал оружие ведьм, не заслуживают.

Блокировать удары можно и без щита — просто парируйте удар оружием, хотя, конечно, блок выйдет гораздо слабее. Если же вы на щегольской манер решили сражаться двумя клинками одновременно, блокировать у вас не получится, даже и не пробуйте. Чтобы погасить удар, нужно держать оружие двумя руками, или никаких сил не хватит.

С другой стороны, с оружием в каждой руке можно изрубить противника в капусту за считанные секунды. Как говорится, лучшая защита — нападение.

Вот мы и перешли к ударам. Здесь есть несколько основных принципов. Быстрые атаки — это всегда хорошо, но их легко отбить, поэтому следите, не ушёл ли противник в оборону.

Подождите, пока он откроется, или же заставьте его открыться, проведя силовую атаку. Удар молотом самый мощный, но замах очень долог. То же самое относится к булавам и прочему дробящему оружию. Топоры — очень неплохой компромисс между силой и скоростью, в то время как мечи быстрее всего, но дают наименьший оглушающий эффект.

Следите за тем, чтобы совсем не выбиться из сил. Всегда имейте небольшой резерв, чтобы отражать удары или даже просто убежать при необходимости! Во время боя постоянно двигайтесь. Не давайте загнать себя в угол или окружить. И не забывайте о тактике — лично я всегда первым делом расправляюсь с магами. Они слабы, но могут нанести сразу большой урон.

Щит служит не только для обороны. Если навалиться плечом и с размаху ударить врага, он потеряет опору и откроется для серии быстрых контрударов. Ещё лучше вложить в удар весь свой вес и нанести мощный удар щитом. Если соперник небольшого роста, вы собьёте его с ног.

Крупных противников нельзя ошеломить силовой атакой. Только мощный удар щитом может оглушить их и заставить открыться, чем тебе и нужно воспользоваться.

Ещё раз — блок, контратака, удар щитом! Бейте врага, когда он упал! Он не станет вас щадить, так должны ли вы? В битве главное — напор, вы должны первым подловить своего противника и не давать ему спуску. Будьте всё время в движении, всё время работайте. Если у вас сила бьет через край, подберите себе двуручное оружие и косите врагов, как сорную траву. Работать двуручником медленно и тяжело, но по силе удара ему нет равных.

Кладбища полны посредственными мечниками. Если воинское дело вам не по нраву, идите лучше в монахи. А уж если выбрали путь воина, научитесь как следует владеть оружием и не теряйте головы — иначе её быстро снесут с плеч.

Книга Адонато

Автор: Адонато Леотелли
Вес: 1 Цена: 40
Связанный квест: Доставка

Местонахождение

• Выдаёт Адонато Леотелли по квесту «Доставка».

Текст
ОЛАФ И ДРАКОН
Автор: Адонато Леотелли

Одна из самых красочных легенд нордского фольклора — история об Олафе Одноглазом и Нуминексе.

Давным-давно, во времена Первой эры, ужасный дракон по имени Нуминекс держал в страхе весь Скайрим. Это чудовищное создание опустошало целые деревни, сжигало города и убивало нордов без счёта. Казалось, никакая сила в Тамриэле не способна остановить дракона.

Это было тяжёлое время в истории Скайрима. Между владениями разгорелась суровая война за престолонаследие. Возможно, ярлам и удалось бы справиться с чудовищем, если бы они объединили усилия, но доверия между ними, к несчастью, не наблюдалось.

Умелый воин по имени Олаф вызвался победить дракона. В одних хрониках его называют ярлом Вайтрана. По другой версии, Олаф обещал жителям Вайтрана поймать чудовище, если они выберут его ярлом.

Как бы то ни было, Олаф с горсткой самых верных своих воинов отправился на поиски дракона и отыскал Нуминекса в его логове, на вершине горы Атор. Что и говорить, битва была достойна легенд.

Сперва Олаф вышел против дракона, вооружённый топором и щитом. В некоторых вариациях легенды говорится, что Олаф и дракон сражались несколько дней, но были примерно равны по силе и никак не могли добиться перевеса в схватке.

Большинство преданий сходятся в том, что Олаф, возможно, разозлённый тем, что его оружие совершенно бесполезно в бою с драконом, в конце концов отбросил топор и щит в сторону. Наполнив голос горевшей в нём яростью, Олаф издал чудовищный крик.

В этом месте легенды снова расходятся. В большинстве вариантов указывается, что Олаф не знал о своём даре — владении драконьей речью. Другие же повествуют о том, что он давно уже обладал этим даром, но сперва хотел проверить свои силы, сразившись с драконом при помощи верной стали.

Впрочем, практически все варианты легенды сходятся в описании дальнейших событий. Нуминекс и Олаф вступили в невероятную словесную дуэль на вершине горы Атор, обрушив друг на друга удивительную мощь языка драконов. Слова, произносимые ими, были наполнены такой силой, что, как говорят, расщепляли камни и раскалывали небо.

Наконец Нуминекс упал без сил от ран и усталости. После чего — весьма примечательно, что эта часть отсутствует во всех без исключения версиях легенды — Олаф как-то доставил дракона в Вайтран.

Увидев пленённое чудовище, жители Вайтрана были потрясены. Они построили огромную каменную темницу в задней части дворца, назвав её Драконий Предел. Там Нуминекс и окончил свои дни.

Сам же Олаф в конце концов стал верховным королём Скайрима, положив конец войне за престолонаследие. По-видимому, его выдающийся поступок сделал его единственным достойным претендентом на трон в глазах всех жителей страны. В Скайриме вновь воцарился мир.

Как путешественник, прибывший в Скайрим, я нахожу эту легенду крайне увлекательной. Это — одна из наиболее прославленных историй о нордах, и легко понять, почему. Ведь это рассказ об исключительном героизме, где умелый и достойный норд сражается с действительно ужасным противником и выходит из схватки победителем, перекричав врага и заставив его повиноваться. Трудно представить себе сказ, который ещё точнее соответствовал бы нордскому духу — разве что если бы Олаф победил Нуминекса в состязании на то, кто больше выпьет.

Конечно, не обошлось без тех, кто сомневался в правдивости этой истории. Бард Свакнир, современник Олафа, написал и публично исполнял песнь, в которой оспаривал официальную версию событий на горе Атор. Разгневанный Олаф, к тому времени уже король, бросил мятежного барда в темницу и приказал уничтожить все экземпляры песни.

О, как бы мне хотелось ознакомиться с ней! Признаюсь, мне безумно интересно почитать предположения Свакнира о том, как на самом деле Олаф победил Нуминекса.

Возможно, ответ на этот вопрос содержится в паре древних бардовских текстов. Там высказывается мысль о том, что Нуминекс отличался такой злобой потому, что был уже очень стар. По этой версии, дракон под конец жизни несколько лет терроризировал страну, а затем улетел на вершину горы Атор, чтобы спокойно умереть.

Когда Олаф обнаружил Нуминекса, тот был уже слишком слаб, чтобы защищаться. Олаф и его люди без труда пленили чудовище, но решили воспользоваться ситуацией и выдумали героическую легенду о своей победе над драконом. Нелишним будет заметить, что все те, кто сопровождал Олафа в походе против дракона и видел дуэль криков своими глазами, во время правления верховного короля Олафа заняли высокие посты.

С другой стороны, настолько же вероятно, что Свакнир по каким-то своим причинам имел зуб на Олафа и написал клеветническую песнь, чтобы опорочить короля. Увы, этого мы уже никогда не узнаем.

Напоследок, любезный читатель, позволю себе напомнить: хороший историк должен всегда быть беспристрастным и рассматривать все точки зрения. Время склонно искажать изложение событий, так что чем ближе удастся подобраться к первоисточникам, тем лучше!

Книга Ульфра

Вес: 1 Цена: 5

Описание
Книга Ульфра — книга, принадлежащая Ульфру Слепому. Найти её можно в пещере Приречная застава во владении Вайтран. Она лежит перед самим Ульфром (который действительно слеп), в начале пещеры. Практического применения у неё нет.

Текст
У этой книги есть интересная особенность: в ней не написано ни одного слова.

Никаких намёков в игре на то, есть ли в книге на самом деле некие письмена для чтения на ощупь, или страницы действительно пусты, нет.

Книга даэдра

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Описание
Книга, написанная неизвестным автором о Даэдрических Принцах.

Текст
[Это выдержки из огромного тома, описывающего характер всех Даэдра.]

Азура, чья сфера заря и закат, магия междуцарствия сумерек, называемая Лунной Тенью, Матерью Розы, и Королевой Ночного Неба.

Боэтия, чья сфера обман и тайные сговоры, планы убийств, покушений, предательства, и свержения власти.

Клавикус Вайл, чья сфера дарование сил и исполнение желаний посредством ритуалов, просьб и соглашений.

Хермеус Мора, чья сфера прорицание потоков Судьбы, прошлого и будущего, чтение небес и звёзд, властелин сокровищ знаний и памяти.

Хирсин, чья сфера Охота, Спорт Даэдра, Великая Игра, Скачки, известный как Охотник и Отец Зверолюдей.

Малакат, чья сфера покровительство изгнанников и презираемых, хранитель Верных Клятв, и Кровавых Проклятий.

Мерунес Дагон, чья сфера Уничтожение, Изменения, Революция, Энергии, и Амбиции.

Мефала, чья сфера смертным неизвестна; известна под именами Прядильщица Сетей, Пряха, и Паучиха; известно лишь, что она вмешивается в дела смертных для собственного развлечения.

Меридия, чья сфера смертным неизвестна; связана с энергиями живущих тварей.

Молаг Бал, чья сфера господство над смертными и порабощение их; более всего он жаждет пожинать души смертных и заманивать их в свои сети, сея семена споров и раздоров в царствах смертных.

Намира, чья сфера Древняя Тьма; Дух Даэдры, правитель разных духов тьмы и теней; связан с пауками, насекомыми, личинками, и прочими отталкивающими тварями, внушающими смертным непреодолимое отвращение.

Ноктюрнал, чья сфера ночь и тьма; известна как Повелительница Ночи.

Периайт, чья сфера низшие слои Забвения, известен, как Надзиратель.

Сангвин, чья сфера радость жизни и пирушки, а также снисходительность к тёмным натурам.

Шеогорат, чья сфера Безумие, и чьи мотивы неизвестны.

Вермина, чья сфера царство снов и ночных кошмаров, и из чьего царства исходят злые предзнаменования.

[Под заголовком «Малакат» вы обнаружите особо выделенную ссылку на ПЛЕТЬ, благословлённую Малакатом, и предназначенную для смертных. Вкратце, там говорится о том, что всякий Даэдра, пытающийся заклинать силы оружия, будет изгнан в потоки Забвения.]

«Из легендарных артефактов Даэдры многие хорошо известны, как например Звезда Азуры, или Ваббаджек Шеогората. Другие менее известны, как Плеть, Молот Макканна и Погибель Даэдры…»

«…хотя Малакат благословил Плеть для использования против Даэдра, он не думал, что она попадёт в руки Даэдра, а будет служить инструментом в войнах между трусливыми и проклятыми. Итак, проклятие Малаката заключается в том, что если кто-то из тёмных попытается воззвать к его силе, пустота откроется и захватит этого даэдру, и бросит его в поток Забвения, откуда невозможно выбраться в Реальный и Нереальный Миры».

Книга жизни и служения

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard


Вес: 1 Цена: 35

Местонахождение
Все шесть экземпляров книги находятся в Каирне Душ:

• рядом с душой, стоящей на лестнице у большой разделительной стены;
  
• в Могильнике, возле сундука с Древним свитком;
  
• на крыше небольшого строения рядом с тропой, ведущей от выхода из замка Волкихар;
  
• в лабиринте, находящемся между Могильником и логовом Смотрителя с булавой;
  
• под кристаллом Идеальных Повелителей, в небольшом строении, находящемся между Могильником и логовом Смотрителя-лучника;
  
• в небольшом строении к югу от логова Смотрителя-лучника.

Текст
Книга жизни и служения

Ряды Благословенных

Благословенны костяные люди, ибо служат они в образе духов, навеки сущность свою потеряв.
Благословенны туманные люди, ибо часть они славы высшего духа.
Благословенны яростные люди, ибо длится их ярость веками.
Благословенны повелители, ибо соединяют они прошлое и будущее.

Литания служения

Клятва костяных людей

Мы умираем.
Мы молимся.
Чтобы жить.
Мы служим.

Голос повелителя

Вы клянётесь.
Служить.
Вашему владыке.

Книга судьбы

Вес: 1 Цена: 40

Описание
нига судьбы — уникальная книга, которую можно найти в музее редкостей Каликсто. Уникальность состоит в том, что каждый, читающий эту книгу, видит предсказание своей судьбы, а так как судьбы у всех разные, каждый видит разный текст. Если кто-то не видит текста, это значит, что либо этот человек вскоре умрёт, либо судьба ещё не предопределена. Как и следовало ожидать, герой не увидит ни слова в этой книге. Или же она, как и многое другое в музее, является откровенным надувательством.

Примечание

• Даже после гибели Мясника от руки протагониста все вещи в доме будут по-прежнему принадлежать хозяину. Книгу судьбы, как и любой другой предмет из дома-музея, можно будет только украсть.

Кодекс Малаката

Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• Сторожевая башня Рифта
  
• Крепость Треснувший Бивень:
  
• На столе, во дворе крепости.
  
• В комнате с Гунзулом.
  
• Солитьюд — Коллегия бардов.
  
• Книгу можно найти во многих орочьих шахтах.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Кодекс Малаката: Крепости орков глазами наёмника

Аманда Аллейя,
Наемница

«Никому не превзойти орка».

Излишне говорить, как часто я слышала эти слова, сказанные хвастливым тоном в какой-нибудь грязной таверне, как часто её во всю мощь выкрикивали мои коллеги-наёмники в запале. Но я солгу, если буду утверждать, что в крепостях орков эти слова не являются правдой. Я очень скептически отношусь к заявлениям о том, что «традиции» и «путь предков» помогают лучше владеть оружием, но для орков, судя по всему, верность заветам предков — действительно кратчайший путь к победе.

Позволю себе начать немного издалека. Как утверждают орки, они с самого появления своей расы жили в крепостях. Крепость — это как минимум укреплённый лагерь, как максимум — неприступная цитадель. Каждый мужчина, женщина и ребёнок в крепости с самого рождения обучаются тому, как оборонять её. Всё оружие и все доспехи изготавливаются прямо в крепости, и вся еда, которую добывают на охоте орки-воины, приносится в крепость, чтобы накормить всех жителей.

Орки там не признают никаких законов, кроме своих собственных — неписаного «Кодекса Малаката», названного в честь одного из их богов, которого иногда ещё называют Молохом. Большая часть этих законов проста и понятна — не кради, не убивай, не нападай без причины (хотя здесь, похоже, есть длинный список исключений). Но в крепостях нет тюрем. Их заменяет Цена Крови. За свои проступки ты платишь либо товарами, либо кровью, пока жертва не будет удовлетворена. А вы не хуже меня знаете, что крови у орка немало.

Кодекс также определяет, кто управляет крепостью. Вождем обычно становится самый сильный мужчина, он принимает все решения, в том числе насчет того, не нарушен ли Кодекс Малаката. Все женщины в крепости — либо жены вождя, либо его дочери, за исключением знахарок, которые занимаются духовными сторонами жизни и целительством, когда требуется. Если возникают серьёзные конфликты, они решаются путём быстрых, но кровавых схваток, а те, кому не по пути с вождем, обычно изгоняются из крепости и живут среди нас. Каждый орк вырастает с чётким убеждением, что за всё нужно бороться, а если за что-то сражаться не стоит, то это и не заслуживает упоминания в Кодексе.

В крепостях орки живут по своим обычаям и не любят чужаков. Все, что я знаю, я знаю потому, что огромное множество орков покидает крепости, чтобы стать наёмниками или солдатами, и после пары кружек мёда они обычно готовы поговорить о своём доме. Я слышала, что иногда орки могут объявить неорка «родичем по крови», и такой родич может жить в крепости как полноправный член клана, но мне никогда не доводилось услышать о каком-то конкретном примере.

При всех странностях орочьих законов и традиций Кодекс Малаката действительно воспитывает из орков достойных воителей. В них есть целеустремленность, которая отсутствует у обычных наёмников. Они не боятся вытащить оружие из ножен и решить проблему открыто — полагаю, в этом и заключается главное различие между выходцами из крепостей и городскими орками. Имперские законы позволяют нам урегулировать споры через людей, назначенных императором, а Кодекс Малаката требует, чтобы ты сам решал свои проблемы. И это хороший ход мысли, когда ты ведёшь жизнь наёмника.

Кодекс истинного благородства

DLC: The Elder Scrolls Dragonborn


Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Поселение Воронья Скала
  
• Поместье Морвейна — в тумбочке рядом с троном.
  
• Ферма Иентов — внизу, в главной спальне, на книжной полке.
  
• Дом Кареллия — на нижней полке в спальне.
  
• Тель-Митрин
  
• Башня Тель-Митрина — на книжной полке слева от левитационной платформы.

Текст
Кодекс истинного благородства

Серджо Атин Сарети

Достопочтенные воины Великого Дома Редоран — потомственные защитники Морровинда. Быть дворянином Дома Редоран значит больше, чем быть великим воином. Такой человек должен следовать триединой добродетели долга, степенности и набожности.

Долг дворянина Дома Редоран — служить, во-первых, Храму Трибунала, во-вторых, Великому Дому Редоран, и, в-третьих, семье и клану. В Битве у Красной горы воины Дома Редоран с радостью отдали жизни, служа Трибуналу. Защищая Дом Редоран от козней волшебников Телванни и происков недостойных Хлаалу, истинные дворяне показывают свою верность Дому Редоран. Следуя наставлениям Храма и проявляя милосердие и щедрость, служат они своей семье и клану.

Дворянин Дома Редоран должен обладать добродетелью степенности. Не в обычаях Редорана высмеивать серьёзные вещи, ибо это знак неуважения. Не в обычаях Редорана распространять слухи, ибо они отравляют и порождают распри.

Редоранец чтит аэдра и даэдра, наших создателей и предков. Ибо без божеств мы не могли бы служить. И без божественного закона мы не могли бы отличить добро от зла. И без благодарности за это мы забыли бы свое место и свою цель.

Великий Дом Редоран ценит воинские искусства. Причиной тому не почтение к войне как таковой, а понимание, что эти знания необходимы для служения. Воин Дома Редоран сражается с длинным мечом и щитом или с копьём. Дворянин Дома должен также научиться пользоваться луком и быть физически здоровым, чтобы выдержать долгий переход перед битвой. Редоранцы носят тяжелую или среднюю броню, выбор зависит от ранга и ситуации. Дворянин Дома должен уметь также чинить и содержать в порядке свои доспехи.

Тех, кто родился в Доме Редоран, родичи и члены клана учат быть искусными и добродетельными воинами. Те же, кто желает примкнуть к Дому Редоран и служить ему, должны показать свое искусство в зале Совета Дома Редоран и снискать одобрение оценщика.

Те, кто жаждет продвинуться в иерархии Дома Редоран, — принадлежат ли они к Дому от рождения или были приняты в члены Дома, поклявшись в верности, — должны продемонстрировать свои добродетели служением и повиновением. И лишь те, кто достигнет высот в овладении искусствами и обретет все добродетели, могут называть себя дворянами Великого Дома Редоран.

Кольб и дракон

Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Кольб и дракон

Книга приключений для юных нордов


1
Кольб был храбрым нордом-воином. Как-то раз вождь приказал ему убить злого дракона, который угрожал деревне. «Иди через горный перевал, Кольб, — сказал вождь. — На той стороне ты найдешь дракона».

• Перейти на страницу (2)
  
  2
  Кольб взял свои любимые топор и щит и пошёл к горному перевалу. Там он увидел пещеру, где гулял ветер, ледяную пещеру и узкую тропинку.
  
  
• Войти в ледяную пещеру (17)
  
• Войти в пещеру, где гуляет ветер (8)
  
• Пойти по тропинке (12)
  
  3
  Кольб поднялся на каменистый холм. Он увидел внизу спящего дракона, а у дороги неподалеку он увидел таверну.
  
  
• Спуститься вниз (16)
  
• Заглянуть в таверну (14)
  
  4
  Кольб шёл по запаху и наткнулся на грязного, вонючего орка! Орк зарычал и занес над героем свою шипастую дубину.
  
  
• Поднять щит (9)
  
• Кольб и Дракон#13Замахнуться топором (13)
  
  5
  Осторожно ступая по болоту, Кольб увидел, что путь ему преградил скорбно воющий призрак.
  
  
• Напасть на призрака (15)
  
• Дать призраку золото (10)
  
  6
  
  Топор застрял в могучей чешуйчатой шее чудовища. Оно взвыло и забило хвостом, но Кольб не сдавался и в конце концов, орудуя топором как пилой, отделил голову дракона от тела. Кольб вернулся домой с победой, и его деревне драконы больше никогда не угрожали.
  
  КОНЕЦ
  
  7
  Оставив болото позади, Кольб увидел неподалеку логово дракона, а также небольшую уютную таверну.
  
  
• Отправиться в логово дракона (16)
  
• Отправиться в таверну (14)
  
  8
  Сильный порыв ветра загасил факел Кольба и столкнул его в яму. Кольб свернул шею и умер.
  
  КОНЕЦ
  
  9
  Орк противно захихикал, когда его дубина расщепила щит Кольба и врезалась ему прямо в лицо. Кольб умер, и орк сварил себе похлебку из его костей.
  
  КОНЕЦ
  
  10
  Кольб вспомнил, что рассказывала ему бабушка, и протянул два золотых призраку. Тот растворился в воздухе, открыв Кольбу путь.
  
  
• Перейти на страницу (7)
  
  11
  
  Кольб начал подбираться к брюху чудовища, но как только он выпустил из виду голову дракона, тот распахнул пасть и проглотил Кольба целиком, прямо с топором и всем прочим.
  
  КОНЕЦ
  
  12
  Поднявшись наверх, Кольб обнаружил лагерь. Там он встретил мудреца, который разделил с ним трапезу и показал два пути, ведущие в логово дракона. Первый вел через холмы, а второй — через болото.
  
  
• Отправиться на холмы (3)
  
• Отправиться на болото (5)
  
  13
  
  Кольб широко размахнулся топором, и не успел орк ударить, его голова и дубина покатились по полу. Они ему больше не понадобятся.
  
  
• Перейти на страницу (3)
  
  14
  Кольб решил остановиться в таверне, чтобы отдохнуть перед боем с драконом. Но таверной управляли высокие эльфы, и они отравили его мед, чтобы забрать его золото себе.
  
  КОНЕЦ
  
  15
  Кольб замахнулся топором изо всей силы, но призрак этого будто бы даже не заметил. Он приблизился к Кольбу, и тот погрузился в глубокий сон и никогда больше не проснулся.
  
  КОНЕЦ
  
  16
  Кольб обнаружил логово, где спал дракон. Клубы дыма вырывались из его ноздрей, а воздух в пещере резал глаза. Кольб едва не поскользнулся на человеческих костях, на которых не оставалось ни кусочка мяса. Чудовище лежало на боку, открыв для удара брюхо и глотку.
  
  
• Нанести удар по шее (6)
  
• Нанести удар в брюхо (11)
  
  17
  Кольб вошёл в обледенелую пещеру, но он был нордом, поэтому не замерз. Перед ним был тоннель, из которого чем-то воняло, а в тоннеле слева от него завывал ветер. И ещё рядом была лестница.
  
  
• Пойти по вонючему тоннелю (4)
  
• Пойти по ветреному тоннелю (8)
  
• Подняться по лестнице наверх (12)

Королева-Волчица, т. 1 (Стр. 1)

Автор: Вогин Джарт
Вес: 1 Цена: 75
Эффект: Взлом +1

Местонахождение

• Закатная расселина (на алтаре рядом с фалмерским сундуком);
  
• Данстар, Казармы (в тюремной камере за столбом);
  
• Пещера Крегслейн (под барной стойкой);
  
• Пещера Сломанный Клык (рядом с алхимической лабораторией);
  
• можно купить у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Королева-Волчица, Книга 1
Вогин Джарт

Записано мудрецом первого столетия Третьей Эры Монтокаи:

3E 63:
В осеннюю пору года, принц Пелагиус, сын принца Уриэля, который приходился сыном императрице Кинтире, племяннице великого императора Тайбера Септима, пришёл в город-государство Камлорн, что в Хай Роке, дабы посвататься к дочери короля Вульстеда. Имя её было Квинтилла. Прелестнейшая из венценосных дочерей Тамриэля, она обладала всеми женскими добродетелями и была к тому же искусной волшебницей.

Пелагиус к тому времени был уж одиннадцать лет вдовцом и имел юного сына по имени Антиохус. Прибыв ко двору, Пелагиус узнал, что городу угрожает демон-вервольф. Вместо сватовства и ухаживаний Пелагиус и Квинтилла отправились спасать королевство. Его мечом и её чародейским искусством чудовище было повержено. Мистическими силами Квинтилла сковала душу монстра, переселив её в драгоценный камень. Позже Пелагиус приказал ювелиру вставить этот камень в кольцо и женился на своей возлюбленной.

Но говорят, что душа ужасного волка оставалась в заточении только до рождения их первого ребёнка…

3E 80
«Посол из Солитьюда прибыл, Ваше Величество», прошептал камергер Бальвус.

«В обеденный час? — пробормотал император. — Скажи, чтобы подождал».

«Нет, отец, очень важно принять его, — вставая, произнёс Пелагиус. — Вы не можете заставлять его ждать, коли собираетесь сообщить печальные новости. Это против правил дипломатии».

«В этом случае, не оставляй нас — ты ведь более сведущ в дипломатии, нежели я. Нам пригодится присутствие всех членов семьи, — добавил император Уриэль Второй, внезапно осознав, как мало людей собралось за обеденным столом на этот раз. — А где твоя мать?»

«Спит с первосвященником Кинарет», — так должен был сказать Пелагиус. Но, как его отец верно заметил, он был очень дипломатичным, и поэтому он лишь кратко заметил: «На молитве».

«А твои сестра и брат?»

«Амиэль в Фестхолде, встречается с архимагистром Магической гильдии. А Галана, хоть, конечно, мы и не станем сообщать об этом послу, готовится к свадьбе с герцогом Нарсиса. И поскольку посол ожидает, что она выйдет замуж за его повелителя, короля Солитьюда, мы сообщим, что она на водах, пытается излечить внезапно появившиеся множественные гнойные нарывы по всему телу. Думаю, если Вы расскажете ему это, он не станет чересчур настаивать на женитьбе, хоть она и сулит им политические выгоды, — Пелагиус ухмыльнулся, — Вы же знаете, как нордов тошнит от болячек на теле женщины».

«Но, разрази меня гром, я чувствую, что мне необходимо присутствие семьи, ведь иначе я буду выглядеть как старый дурень, презираемый своими дорогими и близкими, — в раздражении заворчал император, втайне подозревающий, что это действительно так. — А как насчёт твоей жены? Где она и внуки?»

«Квинтилла нянчится с Сефорусом и Магнусом. Антиохус скорее всего распутничает в городе. Понятия не имею, где Потема, должно быть, на занятиях. Я думал, Вы не очень любите, когда Вас окружают детьми».

«Нет, люблю, но только когда встречаюсь с послами в зале для приёмов. Они придают встрече атмосферу, гм… семейности и чистоты, — вздохнул император и обратился к Бальвусу. — Ох… ну, давайте, вводите вашего проклятого посла».

Потема скучала. В Имперской провинции царила зима — дождливое время, и улицы с садами были буквально затоплены водой. Она не могла припомнить хотя бы один не дождливый день. Прошли ли дни, или недели, или даже месяцы с тех пор, как она видела солнечный свет? В мерцающем свете дворцовых факелов не существовало времени, и пока Потема шла отделанными мрамором и простым камнем залами, прислушиваясь к шуму проливного ливня, она не могла думать ни о чём, кроме своей собственной скуки.

Астеф, её учитель, должно быть, ищет её. Обыкновенно она не чуждалась занятий. Механическое зазубривание всегда давалось ей просто. Пока она шла по пустому бальному залу, она проверяла себя. Падение Орсиниума? 1E 980. Тамриэльские хроники — автор? Хозей. Дата рождения Тайбера Септима? 2E 288. Правящий король Даггерфолла? Мортин, сын Готлира. А Сильвенара? Варбарент, сын Варбарила. Главный полководец Лилмота? Непростой вопрос: это дама, зовут Иоя.

Что, если я буду вести себя как положено, не буду попадать в неприятности и мой учитель будет считать меня прекрасной ученицей? Мать и отец вряд ли сдержат обещание купить мне даэдрическую катану в личное пользование и скажут, что, во-первых, они такого обещания не помнят, а во-вторых, это слишком дорого и опасно для девушки моего возраста.

Из приёмного покоя императора доносились какие-то голоса. Отец, дед, и человек со странным акцентом — похоже, северянин. Потема вынула расшатанный камень за гобеленом и прислушалась.

«Позвольте говорить откровенно, Ваше императорское величество, — донёсся голос северянина. — Мой повелитель, король Солитьюда, вовсе не был бы обеспокоен, даже если бы принцесса Галана выглядела как орчиха. Он хочет заключить союз с императорской фамилией, и Вы согласились отдать ему Галану, иначе Вы будете вынуждены вернуть те несколько миллионов золотом, что он предоставил Вам на подавление каджитского восстания в Торвале. Вы поклялись честью выполнить этот договор».

«Я не припоминаю подобного договора, — голос её отца был твёрд. — А вы, сир?»

Раздалось неразборчивое ворчливое покряхтывание, по которому Потема узнала своего деда, престарелого императора.

«Что же, наверное, придётся пройти в Зал записей, коли уж моя память так подводит меня, — голос северянина был исполнен сарказма. — Я ясно помню Вашу печать, нанесённую на договор прямо перед тем, как он был спрятан под замок. Но воистину, я не застрахован от ошибок».

«Мы пошлём пажа в Зал за договором, на который Вы ссылаетесь», — ответил голос её отца, жёсткий и холодный, как всегда бывало перед нарушением обещания. О, эти интонации Потеме были прекрасно известны. Она поставила на место расшатанный камень и поспешила в бальный зал. Она знала, как медленно передвигаются пажи, исполняющие приказы немощного императора. Она могла добраться до Зала записей за минуту.

Конечно же, массивная дверь чёрного дерева была заперта, но она знала, что делать. Год назад она застала одну из горничных своей матери за кражей драгоценностей и, в обмен на молчание, принудила босмерку научить её вскрывать замки. Потема вытащила из броши с красным бриллиантом две булавки и вставила первую в один из замков, стараясь удержать кисть от дрожи. Одновременно она лихорадочно припоминала расположение прорезей и стопоров внутри механизма замка.

Королева-Волчица, т. 1 (Стр. 2)

У каждого замка есть своё строение.

Замок в кухонной кладовой: шесть свободных стопоров, седьмой не проворачивается, и ещё есть контр-винт. Она открыла его просто ради развлечения, но если бы она хотела кого-нибудь отравить, (при этой мысли она всегда внутренне улыбалась), все домашние уже отправилась бы на кладбище.

Замок в тайнике её брата Антиохуса, содержащем коллекцию каджитской порнографической живописи: два свободных стопора и жалкая отравленная игла, обезвреживаемая лёгким нажатием на противовес. Но это была хорошая добыча. Странно, но Антиохус, признанный бесстыдник, оказался чувствителен к шантажу. Однако ей было всего лишь двенадцать, и извращения кошколюдей и сиродильцев казались чем-то академически отстранённым. Антиохус был вынужден подарить ей бриллиантовую брошь, которую она припрятала.

Её никогда не могли поймать. Даже когда она вторглась в покои архимага и украла его самую старинную книгу заклинаний. Даже когда она вторглась в гостевые покои, отведённые королю Гиланы, и стащила его корону, как раз в утро перед официальной церемонией Приветствия. Так легко оказалось досаждать своей семье этими мелкими гадостями. Но в этом случае речь шла о документе, который хотелось видеть императору, такая важная встреча. Она обязана была получить его первой.

Однако именно этот замок оказался сложнейшим из тех, что она когда-либо открывала. Снова и снова она пыталась поддеть стопоры, осторожно отстраняя двухконечную скобку, мешавшую протолкнуть булавки поглубже, постукивая по противовесу. У неё ушло почти полминуты, чтобы взломать замок в Зал записей, где хранились древние свитки.

Документы были разложены и маркированы в строгом порядке, с учётом года, провинции и королевства, и Потема быстро отыскала «Договор о помолвке» между Уриэлем Септимом II, благословением Богов императором Сиродильской Империи Тамриэля, и его дочерью принцессой Галаной, с одной стороны, и его величеством королём Солитьюда Мантиарко. Она схватила добычу и выскочила из Зала, надёжно заперев дверь ещё до того, как показался паж.

В бальном зале она вновь вынула неверный камень и прислушалась к разговору внутри. Несколько минут трое мужчин — северянин, император и её отец — просто болтали о погоде и каких-то скучнейших дипломатических тонкостях. Затем послышались шаги и молодой голос — голос пажа.

«Ваше императорское величество, я осмотрел Зал записей, и не смог отыскать документ, который Вы приказали принести».

«Вот, Вы же видите, — донёсся голос отца Потемы. — Я говорил Вам, что его не существует».

«Но я видел его лично! — голос норда дрожал от ярости. — Я был там, когда Вы и мой повелитель подписывали его! Я там был!»

«Я надеюсь, что Вы не подвергаете сомнению слова моего отца и полновластного владыки Тамриэля, тем более теперь, когда имеются доказательства того, что Вы… ошиблись», — низкий голос Пелагиуса тоже не предвещал доброго.

«Нет, конечно же, — внезапно одумавшись, заметил северянин. — Однако что же мне сказать королю? Он не войдёт в родство с императорской семьёй, золота он тоже не получит, и договора… не существует, хоть мы и были уверены в обратном?»

«Мы не хотим создавать напряжённости между королём Солитьюда и нами, — донёсся голос императора, всё ещё слабый, но достаточно ясный. — Что если мы предложим королю Мантиарко нашу внучку?»

Потема вдруг ясно ощутила холод, исходящий от стены.

«Принцесса Потема? Не слишком ли молода она?» — осведомился северянин.

«Она уже достигла тринадцати, — заметил её отец. — Выходят замуж и раньше, чем она».

«Полагаю, она будет идеальной парой для Вашего короля, — сказал император. — Общеизвестно, да и я так сам думаю, что она невинна и застенчива, но я уверен, она быстро познает все тонкости двора — в конце концов, она принадлежит к роду Септимов. Из неё выйдет прекрасная королева Солитьюда. Не сногсшибательная красавица, но высокородна».

«Степень родства у внучки менее значительна, чем у дочери, — убитым голосом заметил норд. — Но у нас нет путей и возможностей отклонить Ваше предложение. Я пошлю моему королю донесение».

«Мы дозволяем Вам покинуть нас», — сказал император. Потема услышала, как северянин покинул комнату.

Из глаз Потемы струились слезы. Она знала, кто правит Солитьюдом — из своих учебников. Мантиарко. Толстяк шестьдесяти двух лет. И ещё она знала, где находится Солитьюд, как холодно там, в этом сердце северных ветров. Её отец и дед были готовы сослать её на Север, к варварам. Из комнаты продолжали доноситься голоса.

«Молодец, мальчик. Теперь ты должен спалить дотла этот документ», — сказал её отец.

«Мой принц?» — произнёс дрожащий голос пажа.

«Дубина, конечно же я говорю о договоре между императором и королём Солитьюда. Мы же не хотим, чтобы стало известно о его существовании?»

«Мой принц, я сказал правду. В Зале записей я не смог найти документ. Похоже, он потерян».

«Во имя Лорхана! — зарычал отец. — Почему в этом месте всё всегда теряется? Иди в Зал и ищи эту бумажку, пока не разыщешь!»

Потема посмотрела на документ. Миллионы золотом обещаны королю Солитьюда, в том случае, если он не женится на тётушке Галане. Она могла отнести этот документ отцу, и в награду он отменит её помолвку с Мантиарко. Или нет? Можно шантажировать отца или императора и получить некоторую сумму денег. Или, быть может, пустить его в дело, когда она станет королевой Солитьюда и тогда можно будет получить при его помощи многое… Больше, чем при помощи даэдрической катаны.

Потема вдруг поняла, что у неё много возможностей. И ещё — что скука отступает.

Королева-Волчица, т. 2

Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Виндхельм — Подержанные товары Садри;
  
• Солитьюд — Поместье «Высокий шпиль»;
  
• Зуб Фалдара;
  
• Крепость Феллглоу — в рюкзаке на полке;
  
• Можно приобрести у Урага-гро Шуба в Арканеуме.

Текст
Королева-Волчица, книга вторая
Вогин Джарт

Записано мудрецом первого столетия Третьей эры Монтокаи:

3E 82
Через год после свадьбы своей 14-летней внучки принцессы Потемы и короля Мантиарко из королевства Солитьюд, император Уриэль Септим II скончался. Его сын, Пелагиус Септим II, стал императором. Он обнаружил, что казна порядком опустошена, увы, его отец очень неумело вёл дела.

Новая королева Солитьюда, Потема, встретила оппозицию в лице старинных аристократических фамилий — для нордов она была чужестранкой. Мантиарко был вдовцом, его покойная жена пользовалась всеобщей любовью. От неё у короля остался сын, принц Баторг, который был на два года старше своей мачехи, он возненавидел Потему. Но король очень любил свою молодую жену, мечтал иметь от неё ребёнка и вместе с ней переживал её неудачные беременности. В 29 лет она родила ему сына.

3E 97
«Ты должен сделать что-нибудь, чтобы унять боль!» — закричала Потема, её лицо исказилось оскалом боли. Лекарь Келмет сразу же представил себе волчицу-роженицу, но приказал себе не думать об этом. Недруги часто называли Потему Королевой-Волчицей, но не из-за внешнего сходства с хищником.

«Ваше величество, у вас нет повреждений, которые я бы мог залечить. Та боль, что Вы чувствуете, естественна при родах…» — он хотел было добавить ещё несколько слов утешения, но ему пришлось уворачиваться от зеркала, которое она в него бросила.

«Я тебе не какая-то крестьянка! — прорычала Потема. — Я королева Солитьюда, дочь императора! Сделай что-нибудь! Призови даэдра! Я продам душу любого своего подданного, только чтобы унять боль!»

«Миледи, — нервно сказал лекарь, задёргивая занавески, не давая утреннему солнцу заглянуть в комнату. — Никогда нельзя так говорить, даже в шутку. Глаза Обливиона всегда следят за нами».

«Что ты знаешь об Обливионе, лекарь? — крикнула она, но затем успокоилась. Боль отступила немного. — Не передашь ли ты мне то зеркало, которое я в тебя кинула?»

«Вы снова хотите бросить его, Ваше Величество?» — спросил лекарь с грустной улыбкой, выполняя приказ.

«Очень может быть, — ответила она, глядя на своё отражение. — И на этот раз не промахнусь. Как же я ужасно выгляжу. Лорд Воккен всё ещё ждёт меня в холле?»

«Да, Ваше Величество».

«Скажи ему, что я только поправлю причёску и приму его. И оставь нас. Я позову тебя, когда мне вновь станет больно».

«Да, Ваше Величество».

Через несколько минут лорд Воккен вошёл в комнату. Он был абсолютно лысым, и друзья, и враги называли его Гора Воккен. Голос его был похож на раскаты грома. Королева была одной из немногих людей, которые не боялись его. Он улыбнулся ей.

«Моя королева, как Вы себя чувствуете?» — спросил он.

«Чёрт подери. Судя по твоему хорошему настроению, тебя сделали главнокомандующим».

«Всего лишь временно, пока Ваш муж пытается выяснить, верны ли слухи о предательстве моего предшественника, лорда Тоуна».

«Если ты всё сделал так, как я говорила, он обнаружит предательство, — улыбнулась Потема. Скажи мне, принц Баторг всё ещё в городе?»

«Что за вопрос, Ваше Величество, — рассмеялся Гора Воккен. — Сегодня же Турнир выносливости, принц никогда его не пропускает. Он разрабатывает новые приёмы самозащиты каждый год, чтобы применить их на этих играх. Помните, как в прошлом году он без доспехов вышел на поединок и двадцать минут сражался с шестью мечниками, после чего ушел без единой царапины? Он посвятил тот бой своей покойной матери, королеве Амодете».

«Да, я помню».

«Он не друг ни мне, ни Вам, но Вам не следует недооценивать его. Он быстр, как молния. Гляда на него, можно подумать обратное, и он всегда использует свою кажущуюся медлительность, чтобы обмануть противника. Говорят, он обучился этому у орков на юге. Также говорят, что у них он научился предугадывать направление атаки противника при помощи каких-то сверхъестественных сил».

«Ничего сверхъестественного в этом нет, — тихо сказала королева. — Он получил этот дар от отца».

«Мантиарко никогда так не двигается», — рассмеялся Воккен.

«Я говорю не об этом, — сказала Потема. Она закрыла глаза и сжала зубы. — Боль возвращается. Ты должен позвать лекаря, но сначала мне надо кое-что спросить у тебя. Начались ли работы в летнем дворце?»

«Думаю, да, Ваше Величество».

«Не думай! — крикнула она, кусая губы с такой силой, что на грудь упало несколько капель крови. — Делай! Сделай так, чтобы строительство немедленно началось, сегодня же! От этого зависит твоё будущее, моё будущее и будущее этого ребёнка! Иди!»

Четыре часа спустя король Мантиарко вошёл в комнату, чтобы посмотреть на сына. Королева слабо улыбнулась, когда он поцеловал её в лоб. Когда она показала ему ребёнка, король не удержался. Слёзы потекли по его лицу.

«Мой лорд, — сказала она нежно. — Я знала, что ты сентиментален, но чтобы настолько!»

«Дело не только в ребёнке, хоть он и прекрасен, во всём походя на свою мать, — Мантиарко повернулся к своей жене. Он будто постарел в одночасье, настолько горе исказило его черты. — Моя дорогая, во дворце беда. Если бы не рождение сына, этот день был бы самым ужасным днём моего правления».

«В чём дело? Что-то случилось на турнире? — Потема приподнялась в кровати. — Что-то с Баторгом?»

«Нет, турнир тут ни причём. Но это касается Баторга. Я бы не хотел тебя сейчас волновать. Тебе нужно отдохнуть».

«Муж мой, расскажи мне всё!»

«Я хотел преподнести тебе подарок к рождению нашего сына, поэтому решил сделать ремонт в летнем дворце. Такое замечательное место. Я думал, оно тебе понравится. Это была идея лорда Воккена, по правде говоря. Амодета очень любила летний дворец, — печаль закралась в голос короля. — Теперь я понял, почему».

«Что ты узнал?» — тихо спросила Потема.

«Амодета изменяла мне там с моим верным военачальником, лордом Тоуном. Они переписывались, их письма совершенно ужасны. И это ещё не самое худшее».

«А что же?»

«Даты на письмах соответствуют времени рождения Баторга. Мальчик, которого я воспитал как сына, — голос Мантиарко дрогнул. — Это сын Тоуна, это не мой сын».

«Дорогой», — сказала Потема, почти жалея старика. Она обняла его, а он разрыдался, прильнув к груди своей жены.

«С этого момента, — тихо сказал он, — Баторг мне больше не наследник. Он будет изгнан из королевства. Этот мальчик, которого ты родила сегодня, будет править Солитьюдом».

«Может быть, не только, — сказала Потема. — Он ведь внук императора».

«Мы назовём его Мантиарко Второй».

«Дорогой, я бы с радостью, — сказала Потема, целуя своего мужа. — Но, может быть, стоит назвать его Уриэлем, в честь его деда-императора, благодаря которому и состоялся наш брак?»

Король Мантиарко улыбнулся и кивнул. В дверь постучали.

«Мой господин, — сказал Воккен, — Его Высочество принц Баторг победил в турнире. Он ждёт, чтобы Вы вручили ему награду. Он сумел противостоять атакам девяти лучников и гигантского скорпиона, которого мы привезли из Хаммерфелла. Толпа скандирует его имя. Они называют его Непобедимым».

«Я выйду к нему», — сказал король Мантиарко и покинул комнату.

«О, победить-то его можно, — устало сказала Потема. — Только надо очень постараться».

Королева-Волчица, т. 3 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Королева-Волчица, книга третья
Вогин Джарт
Записано мудрецом первого столетия Третьей эры Монтокаи:

3E 98
Император Пелагиус Септим II умер за несколько недель до конца года, 15-го Вечерней звезды, во время праздника Молитвы северным ветрам, что было сочтено плохим предзнаменованием для Империи. Он правил на протяжении семнадцати трудных лет. Чтобы пополнить опустевшую казну, Пелагиус распустил Совет Старейшин, заставив их выкупать свои посты. В результате высший орган государства лишился некоторого числа умных и честных, но не столь богатых членов. Многие говорят, что император умер от яда, который ему подсыпал один из бывших членов Совета.

Дети Пелагиуса прибыли на похороны отца и коронацию следующего императора. Его младший сын, принц Магнус, 19-ти лет от роду, приехал из Альмалексии, где он был советником при королевском дворе. 21-летний принц Сефорус приехал из Гилейна вместе со своей невестой-редгардом, королевой Бьянки. Принц Антиохус, 43-х лет от роду, старший сын и наследник престола, жил в Имперском городе с отцом. Последней приехала единственная дочь покойного императора, Потема, Королева-Волчица Солитьюда. Тридцати лет и невероятно красива. Она прибыла с огромной свитой в сопровождении своего мужа, старого короля Мантиарко, и годовалого сына, Уриэля.

Все считали, что Антиохус должен взойти на трон, но никто не знал, чего можно ожидать от Королевы-Волчицы.

3E 99
«Лорд Воккен каждую ночь на этой неделе приводил в комнату Вашей сестры каких-то людей, — поведал шпион. — Если рассказать её мужу…»

«Моя сестра поклоняется богам завоеваний Реману и Талосу, а не богине любви Дибелле. Она что-то замышляет с этими людьми, а не устраивает с ними оргии. Держу пари, я спал в своей жизни с большим количеством мужчин, чем она, — рассмеялся Антиохус, но затем посерьёзнел. — Совет медлит с моей коронацией, уверен, эта задержка — её рук дело. Я знаю это. Уже шесть недель прошло. Они говорят, что им необходимо разобраться в бумагах и подготовиться к церемонии. Я — император! Обливион пожри все эти формальности!»

«Конечно, Ваша сестра Вам не друг, Ваше Величество, но здесь имеют значение другие факты. Не забывайте то, как ваш отец обращался с Советом. Их надо образумить и действовать нужно решительно», — шпион глубокомысленно посмотрел на свой кинжал.

«Так и делай, но следи за проклятой Королевой-Волчицей. Ты знаешь, где меня найти».

«В каком борделе, Ваше Величество?» — поинтересовался шпион.

«Сегодня и по фредасам я буду в „Кошке и гоблине“».

Шпион доложил, что в эту ночь к королеве Потеме никто не приходил, потому что она ужинала в Синем дворце вместе со своей матерью, вдовствующей императрицей Квинтиллой. Ночь была прохладной и на удивление безоблачной, хотя днём была гроза. Земля больше не могла впитывать влагу, и, казалось, что сады формального классического стиля разбиты на водной глади. Женщины взяли по бокалу вина и перешли на балкон, чтобы посмотреть на сад.

«Кажется, ты пытаешься воспрепятствовать коронации своего единокровного брата», — сказала Квинтилла, не глядя на свою дочь. Потема видела, что годы не добавили морщин лицу её матери, они скорее высушили её.

«Это не так, — сказала Потема. — Да и разве это обеспокоило бы тебя, будь оно правдой?»

«Антиохус не мой сын. Ему было уже одиннадцать, когда я вышла замуж за твоего отца. Мы никогда не были особенно близки. В его возрасте уже пора иметь семью и детей, а он всё не может покончить с пьянствои и блудом. Он будет не очень хорошим императором, — Квинтилла вздохнула, а затем повернулась к Потеме. — Очень плохо, когда в семье разлад. Очень легко можно расколоться на кланы и группы, а вот вновь объединиться очень трудно. Я боюсь за будущее Империи».

«Странные слова… Ты что, умирать собралась, мама?»

«Я распознала знамения, — сказала Квинтилла, и слабая улыбка пробежала по её лицу. — Не забывай — я была известной чародейкой в Камлорне. Я умру через несколько месяцев, а потом, не позже, чем через год, умрёт твой муж. Я сожалею, что не увижу, как твой сын Уриэль взойдёт на трон Солитьюда».

«А не открылось ли тебе…" — Потема остановилась, всё-таки она не хотела открываться даже умирающей женщине.

«Станет ли он императором? Да, и на этот вопрос я знаю ответ, дочь моя. Не бойся: этот вопрос разрешится при твоей жизни, так или иначе. У меня есть для него подарок, — императрица сняла с шеи ожерелье с большим жёлтым камнем. — Это камень душ, в нём находится дух великого оборотня, которого твой отец и я победили тридцать шесть лет назад. Я наложила на него заклинания школы иллюзий. Его владелец может очаровать любого человека. Очень важное умение для короля».

«И императора, — сказала Потема, забирая ожерелье. — Спасибо, мама».

Через час, направляясь к себе, Потема заметила, как тёмная фигура исчезла в темноте при её приближении. Она ещё раньше замечала, что за ней следят: такова уж жизнь при императорском дворе. Но этот человек находился слишком близко к её комнатам. Она надела ожерелье.

«Выходи, чтобы я могла тебя видеть», — приказала она.

Человек появился из тени. Небольшого роста, средних лет, в тёмном плаще. Он зачарованно смотрел в одну точку, находясь под действием её заклинания.

«На кого ты работаешь?»

«Принц Антиохус мой хозяин, — ответил он мёртвым голосом. — Я его шпион».

У неё появился план: «Принц у себя?»

«Нет, миледи».

«Но у тебя есть доступ в его покои?»

«Да, миледи».

Потема широко улыбнулась. Он попался. «Веди».

На следующее утро гроза возобновилась с новой силой. Стук капель по крыше эхом отдавался в голове Антиохуса. Он стал осознавать, что начинает терять способность пить всю ночь напролёт, как в молодости. Он толкнул девушку-аргонианку, которая лежала с ним в кровати.

«Сделай хоть что-то полезное, закрой окно», — простонал он.

Как только окно было закрыто, в дверь раздался стук. Это был шпион. Он улыбнулся принцу и протянул ему лист бумаги.

«Что это? — спросил Антиохус, щурясь. — Наверное, я ещё не протрезвел. Похоже на орочий».

«Я думаю, Вас это заинтересует, Ваше Величество. Вас хочет видеть Ваша сестра».

Антиохус подумал, стоит ли одеться или выслать подружку, но потом передумал: «Пусти её. Пусть смотрит». Если Потема и была шокирована, то она этого не показала. В одеждах из оранжевого и серебряного шёлка, она вошла в комнату с победной улыбкой на лице. За ней следовал человек-гора лорд Воккен.

«Дорогой брат, ночью я разговаривала с моей матерью, и она дала мне очень ценный совет. Она сказала, что мне не стоит враждовать с тобой. Ради нашей семьи и всей Империи. Поэтому, — сказала она, достав из складок одежды лист бумаги, — я предлагаю тебе выбор».

«Выбор? — в ответ улыбнулся Антиохус. — Звучит не слишком дружелюбно».

«Откажись от трона добровольно, и тогда мне не придётся демонстрировать Совету вот это, — Потема протянула брату письмо. — Это письмо с твоей печатью, в котором ты признаёшься в том, что знаешь, что твоим отцом является не император Пелагиус Септим II, а королевский слуга Фондукт. Прежде чем ты начнёшь отрицать, что писал это письмо, я скажу, что слухов избежать будет очень трудно, да и Совет с радостью поверит в то, что твой отец был рогоносцем. Правда это или нет, писал ли ты это письмо или нет — не важно. Скандал будет большой, и ты лишишься шансов попасть на трон».

Королева-Волчица, т. 3 (Стр. 2)

Антиохус побелел от гнева.

«Не бойся, брат, — сказала Потема, забирая письмо из его трясущихся рук. — Я прослежу за тем, чтобы в своей жизни ты ни в чём ни нуждался. Любые девушки, которых пожелает твое сердце или какой другой орган».

Внезапно Антиохус рассмеялся. Он посмотрел на шпиона и подмигнул ему: «Я помню, как ты залезла в мой стол, нашла там непристойные каджитские картинки и потом шантажировала меня. Это было почти двадцать лет назад. Замки с тех пор стали совершеннее, ты должна была заметить. Сама ты бы не смогла проникнуть ко мне — ты бы погибла».

Потема улыбнулась. Это было не важно. Он был у неё в руках.

«Должно быть ты зачаровала моего слугу, чтобы он провёл тебя в кабинет, где ты могла воспользоваться моей печатью, — ухмыльнулся Антиохус. — Возможно, заклинание от твоей мамочки-ведьмы?»

Потема продолжала улыбаться. Её брат был умнее, чем она думала.

«А знаешь ли ты, что даже самые мощные заклинания очарования действуют очень недолго? Конечно же, ты не знала. Ты же никогда не занималась магией. Поверь мне, лучше хорошо заплатить человеку — это будет гораздо надёжнее любых заклинаний, сестра, — Антиохус достал свой листок бумаги. — Теперь у меня есть к тебе предложение».

«Что это?» — спросила Потема. Улыбка исчезла с её лица.

«Да так, пустяки, но если подумать, то очень серьёзная улика. Это листок, на котором ты тренировалась, пытаясь подделать мой почерк. У тебя такой дар! Интересно, а раньше ты уже подобным занималась? Слышал, нашли письмо покойной жены твоего мужа, в котором она признавалась в измене и в том, что их сын был незаконнорожденным. Не ты ли его написала? Что будет, если я покажу эту записку, свидетельствующую о твоём удивительном даре, твоему мужу? Поверит ли он мне? В будущем, дорогая Королева-Волчица, не повторяйся».

Потема покачала головой, не в силах вымолвить ни слова.

«Давай сюда свою подделку и иди прогуляйся под дождём. И забудь о попытках не допустить меня к трону, — Антиохус пристально посмотрел на Потему. — Я буду императором, Королева-Волчица. Теперь ступай».

Потема протянула письмо брату и вышла из комнаты. Некоторое время она молчала. Она смотрела, как дождевые капли стекают по мраморным плитам.

«Да, брат, будешь, — сказала она. — Но недолго».

Королева-Волчица, т. 4 (Стр. 1)

Автор: Вогин Джарт
Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Виндхельм — Королевский дворец.
  
• Солитьюд — дом Эрикура.
  
• Можно приобрести у Урага-гро Шуба в Арканеуме.

Текст
Королева-Волчица, книга четвёртая
Вогин Джарт

Записано мудрецом первого столетия Третьей эры Монтокаи:

3E 109
Через десять лет после коронации и провозглашения его императором Тамриэля, Антиохус Септим удивил своё окружение своей неуёмной страстью к плотским утехам. В 104-м году его вторая жена Гизилла подарила ему дочь. Он назвал ребёнка Кинтирой в честь своей двоюродной пра-пра-пра-бабушки, императрицы. Невероятно толстый, переболевший всеми известными и неизвестными целителям венерическими заболеваниями, Антиохус очень мало времени посвящал политике. Его братья и сёстры, как ни странно, очень преуспели на этом поприще. Магнус женился на Хеленне, родом из Сиродила, королеве Лилмота — аргонианский король-священник был казнён — и очень успешно представлял интересы Империи в Чернотопье. Сефорус и его жена Бьянки правили хаммерфелльским королевством Гилейн и плодили здоровых детишек. Но самой активной из них была Потема, Королева-Волчица скайримского королевства Солитьюд.

Через девять лет после смерти своего мужа, короля Мантиарко, Потема всё ещё правила в качестве регентши при своём юном сыне Уриэле. Её двор стал очень популярен, особенно среди правителей, которые были недовольны императором. Все короли Скайрима регулярно посещали Солитьюд, часто заезжали посланники дворов Морровинда и Хай Рока, бывали гости и из более отдалённых краёв.
3E 110
Потема стояла на пирсе и смотрела, как причаливает корабль из Пиандонеи. Ей уже приходилось видеть так много кораблей из разных провинций Тамриэля на фоне серых волн Скайрима, что и этот не показался необычным. Судно обликом напоминало насекомое: перепончатые паруса и хитиновый корпус, но подобные, если не идентичные, уже прибывали из Морровинда. Нет, если бы не флаг, который был определённо чужим, она не отличила бы этот корабль от пары десятков других, стоящих в гавани. Когда до её лица долетели солёные брызги, она подняла руку, чтобы поприветствовать посетителей из другой островной империи.

Люди на борту были не просто бледными, они были абсолютно бесцветными, как будто бы их плоть была сделана из какой-то белой прозрачной желеподобной субстанции, но её уже предупредили об этом. Когда появился король и его переводчик, она посмотрела им прямо в глаза и протянула руку. Король издал какие-то звуки.

«Его величество, король Оргнум, — сбивчиво затараторил переводчик, — выражает своё восхищение Вашей красотой. Он благодарит Вас за то, что Вы предоставили ему убежище в этих опасных морях».

«Вы очень хорошо говорите на сиродильском», — сказала Потема.

«Я знаю языки четырёх континентов, — отвечал переводчик. — Я могу говорить с жителями мой родной страны, Пиандонеи, а также на языках Атморы, Акавира и Тамриэля. На самом деле, Ваш язык самый простой. Я очень ждал этого путешествия».

«Пожалуйста, скажите Его Величеству, что мы очень рады видеть его у нас и что я полностью в его распоряжении, — улыбнулась Потема. Затем она добавила. — Вы понимаете контекст? Это всего лишь обычная вежливость?»

«Конечно», — сказал переводчик и издал какие-то звуки, обращаясь к своему королю, в ответ на них король улыбнулся. Пока они говорили, Потема посмотрела на док и увидела, что люди в ставших знакомыми серых плащах наблюдают за ней, параллельно общаясь с Левлетом, доверенным лицом Антиохуса. Орден псиджиков с Саммерсета. Это плохо.

«Мой представитель, лорд Воккен, покажет вам ваши комнаты, — сказала Потема. — К сожалению, здесь появились ещё гости, которые тоже требуют моего внимания. Я надеюсь, Его Величество поймёт меня».

Его Величество король Оргнум понял, и Потема назначила пиандонейцам встречу за ужином. Встреча с орденом псиджиков требовала полной концентрации. Она надела своё самое простое платье, чёрное с золотом, и прошла в тронный зал. Её сын Уриэль сидел на троне и играл со своим питомцем, джугатом.

«Доброе утро, мама».

«Доброе утро, дорогой, — сказала Потема, с трудом поднимая сына в воздух. — Талос, какой же ты тяжёлый. Не думаю, что мне когда-нибудь доводилось поднимать такого тяжёлого десятилетнего мальчика».

«Может быть, это потому что мне одиннадцать лет, — сказал Уриэль, прекрасно выучивший все материнские уловки. — И сейчас ты скажешь, что если мне уже одиннадцать лет, я должен учиться».

«В твои годы я обожала учиться», — сказала Потема.

«Я король», — капризно заявил Уриэль.

«Но не стоит останавливаться на этом, — сказала Потема. — По праву тебе бы уже полагалось быть императором, ты ведь понимаешь это?»

Уриэль закивал. Потема в очередной раз поразилась его сходством с портретами Тайбера Септима. Те же густые брови и волевой подбородок. Когда он станет постарше и с него сойдёт детский жирок, он будет копией своего двоюродного пра-пра-пра-пра-дедушки. Она услышала, как у неё за спиной открывается дверь, церемониймейстер проводил в зал нескольких человек в серых плащах. Она нахмурилась, и Уриэль, сразу поняв, что к чему, спрыгнул с трона и вышел из зала, остановившись, чтобы поприветствовать самого важного из псиджиков.

«Доброе утро, мастер Яхезис, — сказал он, чётко проговаривая каждый слог с лёгким царственным акцентом, от которого у Потемы полегчало на душе. — Надеюсь, что вас разместили с удобствами».

«Так и есть, король Уриэль, спасибо», — сказал Яхезис, польщённый и довольный.

Яхезис и другие псиджики вошли в зал, дверь за ними закрылась. Потема ещё на мгновение задержалась на троне, а потом встала, чтобы поприветствовать своих гостей.

«Я прошу прощения, что заставила вас ждать, — сказала Потема. — Подумать только, вы приплыли сюда с островов Саммерсет».

«Не такое это и долгое путешествие, — сердито заметил один из серых плащей. — Это ж не из Пиандонеи приплыть».

«Значит, вы уже видели моих гостей, короля Оргнума и его свиту, — легко сказала Потема. — Смею предположить, вам показалось необычным, что я принимаю их у себя, ибо всем нам известно, что пиандонейцы намереваются захватить Тамриэль. Вы, как я понимаю, сохраняете нейтралитет в этом вопросе, как и во всех прочих политических делах?»

«Конечно, — гордо ответил Яхезис. — Мы ничего не приобретём и не потеряем от этого вторжения. Орден псиджиков существовал задолго до того, как Тамриэлем стала править династия Септимов, так что мы выживем при любом политическом режиме».

«Как блохи, которые цепляются к любой пробегающей мимо дворняге, да? — сказала Потема, прищурившись. — Не преувеличивайте вашу значимость, Яхезис. Дитя вашего ордена, Гильдия Магов, ныне раза в два влиятельнее вас, а они полностью на моей стороне. Мы планируем заключить соглашение с королём Оргнумом. Когда пиандонейцы захватят материк, а я займу своё законное метро императрицы этого континента, тогда вы узнаете, каково ваше настоящее место в этом мире».

Царственной походкой Потема покинула тронный зал, серым плащам осталось только переглядываться.

«Мы должны поговорить с лордом Левлетом», — сказал один из серых плащей.

«Да, — отвечал Яхезис. — Возможно».

Левлет нашёлся на своём обычном месте — в таверне «Луна и морская Болезнь». Когда три фигуры в серых плащах под предводительством Яхезиса появились на пороге, дым и шум таверны, казалось, куда-то исчезли. Исчезли даже запахи табака и флина. Левлет поднялся со своего места и проследовал вместе с ними в маленькую комнату наверху.

Королева-Волчица, т. 4 (Стр. 2)

«Вы пересмотрели своё решение», — сказал Левлет, широко улыбаясь.

«Ваш император, — сказал Яхезис и тут же поправился. — Наш император попросил нашей поддержки в обороне западного побережья Тамриэля от пиандонейского флота в обмен на двенадцать миллионов золотых. Мы запросили пятьдесят. Мы подумали о последствиях вторжения пиандонейцев и решили принять предложение императора».

«Гильдия магов любезно…»

«Десять миллионов золотых», — быстро сказал Яхезис.

Во время ужина Потема пообещала королю Оргнуму через переводчика, что она окажет ему посильную помощь в борьбе против своего брата. Она с удовольствием отметила, что её умение лгать прекрасно работает вне зависимости от культурной принадлежности собеседника. Той же ночью Потема разделила ложе с королём Оргнумом, ей это показалось вежливым дипломатическим жестом. Он оказался одним из лучших её любовников. Сначала он дал ей какие-то травы, и она почувствовала себя так, как будто она парит на поверхности времени, приходя в себя только для любви. Она чувствовала себя прохладным туманом, который охлаждает пламя его желаний снова и снова. На следующее утро, когда он поцеловал её в щеку и показал своими белыми глазами, что он покидает её, она почувствовала сожаление.

В то утро их корабль вышел из гавани и отправился к островам Саммерсет. Она ещё махала рукой вслед кораблю, когда услышала шаги у себя за спиной. Это был Левлет.

«Они сделают это за восемь миллионов, Ваше Величество», — сказал он.

«Слава Маре, — сказала Потема. — Для начала восстания мне потребуется время. Заплатите им из моей казны, затем отправляйтесь в Имперский город и возьмите у Антиохуса двенадцать миллионов. Мы должны получить хорошую прибыль от этой игры, и Вы, разумеется, получите свою долю».

Три месяца спустя Потема услышала, что флот пиандонейцев был потоплен штормом, который внезапно возник у острова Артейум, вотчины ордена псиджиков. Король Оргнум и все его корабли были уничтожены.

«Иногда, чтобы получить прибыль, — сказала она, прижимая к себе сына Уриэля, — нужно заставить людей тебя ненавидеть».

Королева-Волчица, т. 5 (Стр. 1)

Автор: Вогин Джарт
Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Кровавый Трон
  
• Тюрьма форта Амол
  
• Дом Виолы Джордано

Текст
Королева-Волчица, книга пятая
Вогин Джарт
Записано Инзоликусом, мудрецом второго века, учеником Монтокаи:

3E 119
Двадцать один год император Антиохус Септим правил Тамриэлем и доказал, что он настоящий повелитель, несмотря на свои моральные качества. Его величайшей победой стала война Островов, когда в 110-м году императорский флот совместно с королевским флотом острова Саммерсет при поддержке ордена псиджиков сокрушили наступающую пиандонейскую армаду. Его единокровные братья и сестра, король Магнус Лилмотский, король Сефорус Гилейнский и Потема, Королева-Волчица Солитьюда, управляли своими уделами хорошо, и отношения между Империей и королевствами Тамриэля значительно улучшились. Однако столетия взаимной терпимости не зарастили всех шрамов, которые существовали между Империей и королевствами Хай Рока и Скайрима.

Во время одного из редких визитов своей сестры и её сына Уриэля, Антиохус, постоянно недомогавший все последние годы, впал в кому. Несколько месяцев он балансировал между жизнью и смертью, пока Совет Старейшин готовился к восшествию на престол его пятнадцатилетней дочери Кинтиры.

«Мама, я не могу жениться на Кинтире, — сказал Уриэль, более удивлённый предложением, чем раздосадованный. — Она же моя кузина. И к тому же, она помолвлена с одним из лордов Совета, Моделлусом».

«Ты такой щепетильный. Для излишней разборчивости есть своё место и своё время, — заметила Потема. — Однако ты прав насчет Моделлуса, и нам не стоит оскорблять Совет в сложившихся обстоятельствах. Как тебе нравится принцесса Ракма? Ты провел в её компании довольно много времени, когда мы были в Фарруне».

«Да, она ничего, — замялся Уриэль. — Только не говори мне, что ты желаешь знать все детали».

«О, пожалуйста, избавь меня от анатомических подробностей, — Потема скривилась. — Ты женишься на ней?»

«Можно».

«Отлично. Тогда я всё подготовлю, — Потема что-то записала перед тем, как продолжить разговор. — Короля Ллеромо нелегко удерживать в числе наших союзников, а политический брак укрепит нашу связь с Фарруном. Они нам понадобятся. Когда похороны?»

«Что за похороны? — спросил Уриэль. — Ты имеешь в виду дядю Антиохуса?»

«Ну конечно, — вздохнула Потема. — А что, ещё кто-то умер?»

«Там какие-то редгардские детишки бегали по коридору — полагаю, Сефорус уже приехал. Магнус прибыл ко двору вчера, так что церемония может состояться в любой день».

«Стало быть, пора обратиться к Совету», — заметила Потема с улыбкой.

Она оделась в чёрное, довольно непривычный для неё цвет. Было важно сыграть роль скорбящей сестры. Глядя на свое изображение в зеркале, она поняла, что выглядит на все свои пятьдесят три. Серебряные пряди появились в каштановых волосах. Длинные, холодные и сухие зимы северного Скайрима пробороздили морщинки по всему лицу, похожие на паутину. Но она знала, что улыбкой всё ещё может завоёвывать сердца, а её сдвинутые брови способны внушать страх. Для её целей этого было вполне достаточно.

Обращение Потемы к Совету Старейшин, возможно, окажется полезным примером для молодых ораторов.

Она начала с лести и самоуничижения: «Мои величественные и мудрые друзья, члены Совета Старейшин! Я всего лишь провинциальная королева и могу только делать догадки о решениях, которые вы, должно быть, уже приняли».

Она продолжала, восхваляя последнего императора, который был популярен, несмотря на свои пороки: «Он был истинным Септимом и великим воителем, разбившим почти неуязвимую армаду Пиандонеи, следуя вашим советам».

Далее она, не теряя времени, перешла к главному: «Императрица Гизилла, к сожалению, не сделала ничего, чтобы обуздать похотливый нрав моего брата. На деле, ни одна шлюxa города не побывала в большем количестве постелей, чем она. Если бы она была честнее, выполняя свои обязанности в императорской почивальне, мы бы имели настоящего наследника императорского трона, а не тех полоумных и бесхарактерных ублюдков, что называют себя императорскими детьми. Всем известно, что девочка, названная Кинтирой, является дочерью Гизиллы и капитана караула. Также может быть, что она дочь Гизиллы и мальчишки, что моет посуду. Мы никогда не узнаем этого наверняка. Но никто не сможет усомниться в происхождении моего сына Уриэля. Он старший из истинных наследников династии Септимов. Милорды, никто из принцев Империи не потерпит ублюдка на троне, я вас уверяю».

Она закончила речь тихо, но с завуалированным призывом к действиям: «Потомки рассудят вас. Вы знаете, что должно быть сделано».

В этот вечер Потема развлекала своих братьев и их жен в Зале карт, её любимом зале для трапез во всём дворце. Стены в нём были раскрашены яркими, хоть и несколько потускневшими изображениями Империи и заморских стран — Атморы, Йокуды, Акавира, Пиандонеи, Траса. Потолком служил огромный стеклянный купол, влажный от дождя, искажавший звёздный свет. Молнии сверкали одна за одной, отбрасывая странные призрачные тени на стену.

«Когда вы поговорите с Советом?» — спросила Потема, когда стол был накрыт.

«Я не знаю, стану ли я… — сказал Магнус. — Не думаю, что мне есть, что сказать».

«Я буду говорить с ними только после того, как они провозгласят коронацию Кинтиры, — сказал Сефорус. — Просто небольшая формальность, чтобы обозначить мою поддержку и поддержку Хаммерфелла».

«Ты говоришь за весь Хаммерфелл? — спросила Потема с дразнящей улыбкой. — Редгарды должно быть очень любят тебя».

«У нас в Хаммерфелле с Империей особенные отношения, — сказала жена Сефоруса, Бьянки. — С тех пор, как был подписан пакт в Строс М'кай, ясно, что мы часть Империи, но не её подчинённые».

«Я так понимаю, что вы уже поговорили с Советом», — многозначительно сказала жена Магнуса, Хеллена. От природы она была дипломатична, но поскольку была имперкой, правящей аргонианским королевством, то знала, как распознать и противостоять напряжённости.

«Да, именно, — произнесла Потема, делая паузу, чтобы попробовать тушёную дичь. — Я произнесла небольшую речь о грядущей коронации».

«Наша сестра — прекрасный оратор», — заметил Сефорус.

«Вы слишком добры ко мне, — сказала Потема со смешком. — Мне много что удается получше, чем публичные выступления».

«Например?» — спросила улыбающаяся Бьянки.

«Могу я спросить, что ты сказала им?» — спросил с подозрением Магнус.

Внезапно кто-то постучал в дверь. Главный дворецкий прошептал что-то Потеме, она улыбнулась ему и встала из-за стола.

«Я сказала Совету, что если они будут поступать мудро, я полностью поддержу коронацию. Что в этом можно найти плохого? — сказала Потема, прихватывая с собой бокал вина и идя к двери. — Простите меня, моя племянница Кинтира хочет переговорить со мной».

Королева-Волчица, т. 5 (Стр. 2)

Кинтира стояла в холле с имперским гвардейцем. Она была едва не ребёнком, но, подумав хорошенько, Потема припомнила, что в том же возрасте она уже два года как была замужем за Мантиарко. Совершенно определённо между ними было сходство. Потема вполне могла представить себе Кинтиру в качестве молодой королевы, с её тёмными глазами и бледной кожей, гладкой как мрамор. Как только Кинтира увидела тётушку, в её глазах на мгновение заискрилась ярость, но она немедленно усмирила эмоции, оставив лишь спокойную важность, присущую членам императорской фамилии.

«Королева Потема, — начала она невозмутимо. — Меня поставили в известность, что коронация состоится через два дня. Ваше присутствие на церемонии нежелательно. Я уже отдала приказ Вашим слугам паковать вещи, и эскорт будет сопровождать Вас до пределов Вашего королевства. Вы покидаете нас этой ночью. Это всё. Прощайте, тётя».

Потема хотела ответить, но Кинтира и стражник повернулись и пошли вниз по коридору. Королева-Волчица немного посмотрела им вслед и вернулась в Зал карт.

«Сестра, — произнесла с плохо сдерживаемой яростью Потема, адресуя слова Бьянки, — ты спросила, что мне удаётся лучше, чем речи? Отвечу: война».

Королева-Волчица, т. 6

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Необходимо найти книгу по квесту от библиотекаря с колегии винтерхолда

Текст
Королева-Волчица, книга шестая
Вогин Джарт
Записано Инзоликусом, мудрецом второго века:

3E 120
Пятнадцатилетняя королева Кинтира Септим II, дочь Антиохуса, была коронована на третий день Первого зерна. Её дядя Магнус, король Лимота, и Сефорус, король Гилейна, присутствовали при том, но её тётушка Потема, Королева-Волчица Солитьюда, была удалена от двора. Вернувшись в своё королевство, Потема начала плести заговор, приведший к восстанию, названному в хрониках войной Красного Алмаза. Все союзники, которых она собрала за годы правления, недовольные короли и знатные лорды, соединили с ней свои силы в борьбе против новой молодой императрицы.

Первые удары, нанесённые по Империи, были успешны. Имперская армия была атакована в Скайриме и северной части Хай Рока. Потема и её единомышленники распространяли восстание как чуму по всему Тамриэлю, везде поднимая бунты и учиняя беспорядки. Осенью того же года верный законной власти герцог Гленпойнта, что на побережье Хай Рока, попросил срочной помощи у Имперской армии, и Кинтира, желая поддержать дух своих поданных в борьбе против Королевы-Волчицы, сама повела войско.

3E 121
«Мы не знаем, где они, — сказал герцог в глубоком недоумении. — Я разослал вокруг разведчиков. Можно только предположить, что они отступили на север, узнав о прибытии вашей армии».

«Мне неприятно говорить об этом, но я надеялась на битву, — заметила Кинтира. — Я хочу насадить голову моей тётушки на пику и шествовать с ней по всей Империи. Её сынок Уриэль и его армия находятся прямо на границах Имперской провинции, насмехаясь надо мной. И как им удаётся так успешно вести бои? Они действительно так хорошо обучены, или мои подданные попросту меня ненавидят?»

Она очень устала от бесконечного путешествия по раскисшим дорогам Империи этой осенью и зимой. При переходе через горы Драгонтейл её армия напоролась на засаду. Страшная пурга в тихом Двиннене, славном своим мягким климатом, оказалась настолько неожиданной и жестокой, что не оставалось сомнений — её наслал один из магов, союзных Потеме. Куда ни посмотри, везде было заметно её влияние. А теперь шанс схватиться с ней лицом к лицу неожиданно исчез. Императрица теряла самообладание.

«Это всего лишь страх, простой и незамутнённый, — сказал герцог. — Её главное оружие».

«Я хочу задать вопрос, — произнесла Кинтира, надеясь, что переход на другую тему позволит ей скрыть тот самый страх, о котором помянул герцог. — Вы видели её армию. Правда ли, что она включила в состав войска нежить?»

«Нет, вот это как раз неправда, но она старательно распространяет подобные слухи. Она любит атаковать ночью, частично по стратегическим соображениям, а частично, для того чтобы усилить атмосферу страха. У неё нет, насколько мне известно, никакой сверхъестественной поддержки, кроме обычных для современной армии клинков ночи и боевых магов».

«Ночью, всегда ночью… — задумчиво проговорила Кинтира. — Быть может, она делает это ещё и для того, чтобы ввести противника в заблуждение относительно истинной численности её армии».

«И, конечно, чтобы выйти на заданные позиции до того, как её армию заметят, — добавил герцог. — Она мастерица по части скрытной подготовки к нападению. Когда вы слышите топот ног на востоке, можете быть уверены, что она занимает стратегическую позицию к югу. Но, моя императрица, мы можем обсудить это всё и завтра утром. Я приготовил лучшие комнаты замка для Вас и Вашей свиты».

Кинтира проследовала в свою башню. При свете луны и одинокой сальной свечки она начала писать письмо своему будущему мужу, лорду Моделлусу, который находился в столице. Она надеялась, что венчание состоится этим летом, в Синем дворце, который так любила её бабушка Квинтилла, но война могла расстроить все планы. Изредка, отрывая глаза от письма, она смотрела во двор, на деревья — зимние, холодные, лишённые листьев. Двое её охранников стояли у входа на парапете, всего в нескольких шагах друг от друга. «Прямо как Моделлус и я…» — подумала она и поспешила занести эту метафору на бумагу.

Стук в дверь прервал её поэтические экзерсисы.

«Ваше величество, письмо от лорда Моделлуса», — сказал курьер, передавая ей бумагу. Записка была короткая, и она прочитала её быстро, ещё до того, как курьер ушёл.

«Странно. Когда это было написано?»

«Неделю назад, — сообщил курьер. — Он сказал, что это срочно, и должно быть доставлено, пока он мобилизует армию. Думаю, они уже покинули столицу».

Кинтира отпустила гонца. Моделлус упоминал письмо от неё с требованием срочной мобилизации армии и прибытия к Гленпойнту для участия в битве. Но битвы при Гленпойнте не намечалось, да и прибыла она только что. Кто же написал письмо, подделав её почерк, и кому могла понадобиться вторая армия в Хай Роке?

Из окна потянуло холодом, и Кинтира подошла, чтобы прикрыть его. Охранников на парапете уже не было. Услышав неясные звуки борьбы у одного из мёртвых деревьев, она перегнулась через подоконник и не слышала, как открылась дверь за спиной.

Когда она повернулась, у входа уже стояли Потема и Ментин, герцог Гленпойнта, с солдатами.

«Вы тихо ходите, тётушка, — сказала она после паузы. Она повернулась к герцогу. — Что заставило Вас презреть свою верность Империи? Страх?»

«И ещё деньги», — просто ответил герцог.

«Что случилось с моей армией? — спросила Кинтира, стараясь смотреть Потеме прямо в лицо. — Неужели битва уже кончена?»

«Ваши люди мертвы, — заулыбалась Потема. — Но в битве не было необходимости. Их просто тихо перерезали по одиночке. Ещё будут битвы — против Моделлуса в горах Драгонтейл и взятие Имперского города. Я буду сообщать Вам о ходе войны».

«И я буду вашей заложницей? — спросила Кинтира, внезапно похолодев от мысли о твёрдом камне высокой башни. — Проклятье, я ведь ваша императрица!»

«Но посмотри, моя девочка — я делаю тебя из третьесортной правительницы первосортной мученицей, — похлопав ресницами, сказала Потема. — Насколько я понимаю, благодарности ждать не приходится».

Королева-Волчица, т. 7

Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Королева-Волчица, книга седьмая
Вогин Джарт

Записано Инзоликусом, мудрецом второго века:

3E 125
Точная дата казни Кинтиры Септим II в башне замка Гленпойнт — вопрос дискутируемый. Некоторые говорят, что она была убита вскоре после её пленения в 121-м году, другие утверждают, что её долго держали в качестве пленницы, примерно до того момента, когда её дядя Сефорус, король Гилейна, отвоевал Западный Хай Рок летом 125-го года. Известие о кончине Кинтиры сплотило многих против королевы Потемы и её сына, который короновался как император Уриэль III за четыре года до того, захватив плохо охраняемую столицу.

Сефорус сконцентрировал свои войска в Хай Роке, пока его брат Магнус, король Лилмотский, провёл свои аргонианские отряды через верный короне Морровинд в Скайрим, чтобы атаковать собственную провинцию Потемы. Отряды рептилий отлично провели летнюю кампанию, но зимой они были вынуждены отступить для перегруппировки и подготовки к новой атаке в тёплое время года. В последние два года противостояние так и не сдвинулось с мёртвой точки.

В 125-ом жена Магнуса, Хеллена, родила своего первенца, мальчика, которого назвали Пелагиус, в честь императора, отца Магнуса, а также отца Сефоруса, наследника престола, а впоследствии и императора, Антиохуса, и ужасной Потемы, Королевы-Волчицы Солитьюда.

3E 127
Потема восседала на мягких подушечках, разбросанных по тёплой траве перед своим тентом, и наблюдала за тем, как солнце восходит над тёмным лесом по ту сторону лугов. Это было полное жизни утро, как обычно бывает летом в Скайриме. Стрекот насекомых наполнял воздух вокруг, и небо было пестро от тысяч парящих птиц, которые то слетались вместе, то разлетались, создавая причудливый узор. Природа ничего не знала о войне, приближающейся к Фальконстару.

«Ваше величество, депеша из войск в Хаммерфелле», — сказала одна из её фрейлин, подводя к ней курьера. Он тяжело дышал и был весь покрыт дорожной пылью. Свидетельство путешествия длиною в много миль.

«Моя королева, — сказал курьер, уставившись в землю. — Я принёс страшную новость о Вашем сыне, императоре. Он встретил войско Вашего брата, короля Сефоруса, в Хаммерфелле, в местечке под названием Ичидаг. Вы должны гордиться им, он дрался отважно, но Имперская армия нанесла поражение его войску, и Ваш сын, наш император, был захвачен в плен. Король Сефорус увозит его в Гилейн».

Потема выслушала новости, нахмурившись. «Неуклюжий болван», — произнесла она наконец.

Затем Потема встала и пошла через лагерь, где её солдаты вооружались, готовясь к битве. Уже давно они поняли то, что их владычица не в восторге от церемоний и предпочитает видеть своих солдат действующими, а не салютующими. Она шла к лорду Воккену — тот переговаривался с командиром боевых магов, обсуждая последние стратегические детали.

«Моя королева, — спросил курьер, следовавший за ней, — что Вы собираетесь делать?»

«Я собираюсь выиграть эту битву против Магнуса, несмотря на то, что он занимает выгодную позицию в руинах замка Когментист, — сказала Потема. — И после этого, когда я узнаю, что Сефорус намерен делать с императором, я буду действовать соответственно. Если нужно будет уплатить выкуп, я выплачу его. Если нужно будет произвести обмен заложниками, пусть так и будет. А теперь иди, вымойся и отдохни, и не становись на пути войны».

«Это не идеальный сценарий, — произнёс лорд Воккен, когда Потема вошла в палатку командира. — Если мы атакуем замок с запада, мы попадём как раз под огонь их лучников и магов. Если же мы подойдем с востока, то нам придётся драться в болотах, а аргониане лучше сражаются на заболоченных территориях, чем мы. Гораздо лучше».

«Но как насчёт севера и юга — там же просто холмы, правильно?»

«Да, но очень крутые холмы, Ваше Величество, — сказал командир. — Мы можем выставить там лучников, но будет неразумно подставлять таким образом наши основные силы.»

«Итак, болото, — заключила Потема, и добавила. — Если, конечно, мы не хотим подождать, чтобы они вышли драться».

«Если мы промедлим, Сефорус подведёт армию из Хай Рока и нам придётся иметь дело с ними обоими, — сказал лорд Воккен. — Не слишком приятный расклад».

«Я поговорю с воинами, — сказал командир. — Попытаюсь подготовить их к действиям в болотах».

«Нет, — возразила Потема, — я сама обращусь к ним».

Облачённые в доспехи, воины собрались на плацу в центре лагеря. Это было пёстрое сборище из мужчин и женщин: имперцев, нордов, бретонцев и данмеров, новичков и ветеранов, дочерей и сыновей аристократов, домовладельцев, слуг, священников, проституток, фермеров, учёных и искателей приключений. Все они сражались под знаменем Красного Алмаза, символа династии императоров Тамриэля.

«Дети мои! — обратилась к ним Потема, и её голос зазвенел от напряжения, повисая в неподвижном утреннем тумане. — Мы прошли много битв вместе, по берегам морей и вершинам гор, через леса и пустыни. Я видела, как вы совершали доблестные деяния, и они заставляли моё сердце трепетать от гордости за вас. Я также видела грязные приёмы, удары в спину, примеры жесточайших зверств и насилия, и они также были мне по душе. Ведь вы все — воины».

Разогревая людей, Потема шла от одного к другому, глядя им в глаза: «Война течёт в ваших венах, война въелась в ваши мозги и мускулы, она есть во всём, что вы делаете, и о чём вы думаете. Когда завершится эта война, когда рассеется по ветру прах тех, кто желает отнять трон у законного императора, Уриэля Септима Третьего, вы можете отказаться быть воинами. Вы можете вернуться к своей нормальной, довоенной жизни, в свои города и села, вы будете показывать шрамы и рассказывать об этом дне своим изумлённым соседям. Но сегодня, запомните, вы — воины и больше никто! Вы — война».

Она видела, как её слова воодушевляют их. Глаза слушателей наливались красным и уже видели предстоящий бой, пальцы сжимались на рукоятях оружия. Она продолжала, возвысив голос до предела: «И вы пройдёте через болота, подобно чёрной неуязвимой силе, пришедшей из темнейшего закутка Обливиона, вы сдерёте шкуры со всех ящериц, сидящих в замке Когментист. Вы воины, и вы должны не только сражаться. Вы должны победить. Вы должны победить!»

Солдаты взревели в ответ, распугав всех птиц в округе лагеря.

С высокой позиции на южном холме Потеме и лорду Воккену открывался прекрасный вид на начинающуюся битву. Это было похоже на два разноцветных роя насекомых, перекатывавшихся взад и вперёд через кучку грязи, которая на самом деле была руинами замка. Внезапно вспышка огня или облако капелек кислоты, брошенное каким-нибудь магом, привлекали внимание, но час за часом длился хаос битвы.

«Прибыл всадник», — сказал лорд Воккен, нарушая молчание.

Молодая женщина из редгардов была в цветах Гилейна, но при белом флаге. Как и курьер, прибывший утром, она была изрядно потрёпана долгой дорогой.

«Ваше Величество, — сказала она, переводя дыхание. — Меня послал Ваш брат, король Сефорус, чтобы принести Вам ужасные известия. Ваш сын, Уриэль, был захвачен на поле боя при Ичидаге, и отправлен в Гилейн».

«Это я знаю, — произнесла Потема пренебрежительно. — Услугами курьеров пользуемся и мы. Можете передать Вашему хозяину, что как только я одержу победу в этой битве, я заплачу любой выкуп, или обменяю…» «Ваше Величество, эскорт с захваченным принцем встретился с толпой разъярённой черни на пути в Гилейн, — перебила её наездница. — Ваш сын мертв. Его сожгли прямо в карете. Он умер».

Потема отвернулась от молодой женщины и посмотрела на поле боя. Её солдаты одерживали победу. Армия Магнуса сдавала позиции.

«И ещё новость, Ваше Величество, — промолвила женщина. — Король Сефорус был провозглашён императором».

Потема не смотрела на вестницу. Её армия праздновала победу.

Королева-Волчица, т. 8 (Стр. 1)

Автор: Вогин Джарт
Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Королева-Волчица, книга восьмая
Вогин Джарт

Записано Инзоликусом, мудрецом второго века:

3E 127
После битвы при Ичидаге император Уриэль Септим III был схвачен и, прежде чем его удалось доставить в замок его дяди в хаммерфеллском королевстве Гилейн, казнён разгневанной толпой. Этот его дядя, Сефорус, был провозглашён императором, после чего переехал в Имперский город. Войска, ранее служившие императору Уриэлю и его матери, Королеве-Волчице Потеме, принесли присягу новому императору. За свою поддержку власти Скайрима, Хай Рока, Хаммерфелла, острова Саммерсет, Валенвуда, Чернотопья и Морровинда запросили новый уровень автономии и независимости и получили его. Война Красного Алмаза подходила к концу.

Потема продолжала сопротивляться и проигрывать сражения, её сфера влияния всё уменьшалась и уменьшалась, и в результате только королевство Солитьюд осталось у неё в подчинении. Она призвала на свою сторону даэдра, при помощи некромантии воскресила своих павших врагов, сделав из них неживых воинов, и предпринимала атаку за атакой на своих братьев, императора Сефоруса Септима I и короля Магнуса Лилмотского. Союзники отворачивались от неё, видя её безумие, её единственными подчинёнными остались зомби и скелеты, которых она создавала на протяжении многих лет. Королевство Солитьюд стало королевством смерти. Истории о древней Королеве-Волчице, которая командует армиями нечисти, стали ужасом для её подданных.

3E 137
Магнус открыл небольшое окно в своей комнате. Впервые за многие недели он слышал звуки оживлённого города: скрип повозок, цоканье лошадей по мостовой, смех детей. Улыбка не сходила с его лица, пока он умывался и одевался. Раздался настойчивый стук в дверь.

«Входи, Пел», — сказал он.

Пелагиус ворвался в комнату. Было очевидно, что он встал уже давно. Магнус всегда поражался его энергии. Интересно, сколько бы продолжались битвы, если бы в них принимали участие только двенадцатилетние мальчишки.

«Ты выглядывал на улицу? — спросил Пелагиус. — Все горожане вернулись! Там торговые лавки, Гильдия магов, а на пристани я видел множество торговцев из разных стран!»

«Им больше нечего бояться. Мы разобрались со всеми зомби и скелетами. Горожане знают, что они теперь в безопасности».

«А дядя Сефорус станет зомби, когда умрёт?» — спросил Пелагиус.

«Я сомневаюсь в этом, — рассмеялся Магнус. — А почему ты спрашиваешь?»

«Я слышал, люди говорят, что он стар и болен», — сказал Пелагиус.

«Не так уж он и стар, — сказал Магнус. — Ему шестьдесят. Он всего на два года старше меня».

«А сколько лет тёте Потеме?» — спросил Пелагиус.

«Семьдесят, — сказал Магнус. — А вот это уже много. Остальные вопросы пусть подождут. Сейчас у меня встреча с командующим, но мы сможем поговорить за ужином. Ты сможешь себя занять, но не влипнуть в какие-нибудь неприятности?»

«Да, сэр», — сказал Пелагиус. Он понимал, что его отец должен продолжать осаду замка тёти Потемы. После того, как тётя будет схвачена, они займут крепость. Пелагиус не очень-то хотел этого. Во всём городе стоял странный сладковатый запах мертвечины, но его выворачивало наизнанку, когда он только приближался к крепостному рву. Ему казалось, что даже если вывалить миллион цветов на это место, запах всё равно останется.

Он часами бродил по городу, покупая подарки для своих сестры и матери, которые остались в Лилмоте. Он попытался вспомнить, кому же ещё надо купить подарки, и был поражён. Все его братья и сестры, дети дяди Сефоруса, дяди Антиохуса и тёти Потемы, умерли во время войны. Кто-то в бою, кто-то от голода, так как большая часть урожая была уничтожена во время пожаров. Тётя Бьянки умерла в прошлом году. Остались только он сам, его мать, сестра, отец, да дядя император. Ну и ещё тётя Потема. Но она не считается.

Сегодня утром он подошёл к Гильдии магов, но решил не входить. Такие места всегда пугали его своим странным запахом, разными кристаллами и старыми книгами. В этот раз Пелагиус подумал, что он мог бы купить подарок дяде Сефорусу. Сувенир из Гильдии магов Солитьюда.

Какая-то старушка никак не могла открыть дверь, поэтому Пелагиус помог ей.

«Спасибо», — сказала она.

Никого старше неё он, похоже, ещё не видел в своей жизни. Её лицо напоминало старое сморщенное яблоко. Волосы были совершенно белыми. Он инстинктивно уклонился, когда она попыталась погладить его по голове своими когтями. Но вот драгоценный камень у неё на шее сразу же привлек его внимание. Камень был ярко-жёлтым, и казалось, что внутри у него что-то заключено. Когда свет от свечей упал на камень, то оказалось, что в нём скрыт какой-то зверь на четырёх ногах.

«Это камень душ, — сказала старуха. — В него заключён дух великого демона — оборотня. Его создали очень-очень давно, чтобы очаровывать людей, но я собиралась поместить в него другое заклинание. Может быть, что-нибудь из школы изменения, например, замок или щит». Она замолчала и посмотрела на мальчика своими жёлтыми, слезящимися глазами: «Кажется, я тебя знаю, мальчик. Как тебя зовут?»

«Пелагиус», — ответил он. Вообще-то, он привык отвечать «принц Пелагиус», но ему приказали не афишировать это в городе.

«Я знала одного Пелагиуса, — сказала старуха и улыбнулась. — Ты здесь один, Пелагиус?»

«Мой отец… в армии, он штурмует крепость. Но он вернётся, когда замок будет захвачен».

«Осмелюсь сказать, это случится очень скоро, — вздохнула старуха. — Ничто, как бы хорошо ни было построено, не стоит вечно. Ты хочешь что-то купить в Гильдии магов?»

«Я хотел купить подарок своему дяде, — сказал Пелагиус. — Но я не знаю, хватит ли у меня денег».

Старуха оставила мальчика разглядывать различные товары, а сама направилась к работнику Гильдии. Это был молодой норд, недавно прибывший в королевство Солитьюд. Потребовалось довольно много усердия и золота, чтобы убедить его снять заклинание очарования с камня души и поместить в него мощное проклятие, которое постепенно, год за годом, высасывает разум из владельца камня. Также старуха купила дешёвое кольцо, защищающее владельца от огня.

«За то, что ты помог старой женщине, я купила тебе вот это, — сказала она, давая мальчику ожерелье и кольцо. — Ты можешь подарить это кольцо своему дяде и сказать ему, что в него заключено заклинание левитации. Так что если ему когда-нибудь потребуется откуда-нибудь прыгнуть, оно ему поможет. А камень душ для тебя».

«Спасибо, — сказал мальчик. — Вы так добры».

«Доброта здесь ни при чем, — ответила она честно. — Видишь ли, я пару раз была в Зале записей в Имперском дворце. Я прочитала, что сказано о тебе в предсказаниях Древних свитков. Однажды, мой мальчик, ты станешь императором, Пелагиусом Септимом III, и этот камень направит тебя. Потомки будут вечно помнить тебя и твои дела».

Сказав это, старуха растворилась в толпе, снующей вокруг Гильдии магов. Пелагиус пытался отыскать её, но не решился пройти дальше большой кучи камней. А если бы он сделал это, то наверняка наткнулся бы на подземный туннель, ведущий в самое сердце замка Солитьюд. Если бы он решился войти туда, то, пройдя по развалинам некогда великолепного дворца, ныне кишащего толпами нежити, он бы попал в спальню королевы.

А в этой спальне он бы нашёл Королеву-Волчицу Солитьюда, прислушивающуюся к тому, как уничтожается её замок. И он бы увидел беззубую ухмылку на лице королевы, когда она испустила последний вздох.

Королева-Волчица, т. 8 (Стр. 2)

Записано Инзоликусом, мудрецом второго века:

3E 137
Потема Септим умерла через месяц после начала осады её замка. При жизни она была Королевой-Волчицей Солитьюда, дочерью императора Пелагиуса II, женой короля Мантиарко, тётей императрицы Кинтиры II, матерью императора Уриэля III и сестрой императоров Антиохуса и Сефоруса. После её смерти Магнус с согласия королевского совета провозгласил своего сына Пелагиуса правителем Солитьюда.

3E 140
Император Сефорус Септим погиб, упав со своего коня. Его брат был провозглашён императором Магнусом Септимом.

3E 141
Пелагиуса, короля Солитьюда, в императорских хрониках называют «эксцентричным». Он женился на Катарии, герцогине Вварденфелла.

3E 145
Император Магнус Септим умер. Его сын, которого будут называть Пелагиус Безумный, взошёл на трон.

Король (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Двуручное оружие

Местонахождение

• Драконий Мост — пост Пенитус Окулатус, лежит на столе, если выполнено задание «Прощай, Тёмное Братство».
  
• Утёс Холодный Ветер — рядом с каирном.
  
• Корабль «Катария» — рядом с троном.
  
• У одного из бандитов в развалинах, недалеко от резиденции «Чёрный Вереск», севернее Форелхоста.
  
• Святилище Талоса — на юго-запад от хижины Фроки.

Текст
Ревен

Милый читатель, ты не поймёшь ни одного слова из моего рассказа, если ты не читал три предыдущих тома — «Нищий», «Вор» и «Воин». Я настоятельно рекомендую тебе разыскать их в лавке твоего торговца книгами, ибо эта повесть является последней и завершает мою историю.
Мы оставили Эслафа Эрола в тот момент, когда он бежал, спасая свою жизнь, что было для него обычным делом. Он украл много золота, а также один особенно крупный драгоценный камень у богатого жителя Джалленхейма по имени Суойбуд. Вор бежал на север, и, оказавшись в безопасности, стал швырять деньги направо и налево, тратя их на непристойные радости, чьё описание, вне всякого сомнения, смутит леди или джентльмена, читающих эту книгу, и поэтому я опущу подробности.

В конце концов у него остался только украденный драгоценный камень.

Эслаф оставил его не потому, что камень был ему лично чем-то дорог, но лишь потому, что не мог найти достаточно богатого покупателя. Он оказался в комической ситуации — без гроша в кармане, но с камнем, стоящим миллионы золотых монет.

«Ты дашь мне комнату, немного хлеба и кувшин пива в обмен на это?» — спросил он у трактирщика в маленькой деревушке Кравенсволд, которая была так далеко на севере, что наполовину уходила в море Призраков.

Трактирщик с подозрением осмотрел камень.

«Это просто кристалл, — быстро сказал Эслаф. — Но он красивый, правда?»

«Покажи мне его», — сказала молодая женщина в доспехах, сидевшая у стойки. Не ожидая разрешения, она взяла камень, осмотрела его и недобро улыбнулась Эслафу:

«Не хочешь ли сесть за мой стол?»

«Если честно, то я немного спешу, — ответил Эслаф, протягивая руку за камнем. — Может, в другой раз?»

«Из уважения к моему другу трактирщику я и мои люди оставили наше оружие за дверью, — спокойно сказала женщина, не отдавая камень. Она взяла метлу, стоявшую у стойки. — Но уверяю тебя, я управлюсь и вот с этим. Это, конечно, не оружие — но даже метлой можно оглушить, сломать пару костей, а затем засунуть ее в…»

«Так за каким столом ты сидишь?» — быстро спросил Эслаф.

Молодая женщина повела его за большой стол, стоявший в глубине таверны. За этим столом сидели десять самых больших нордов, которых Эслаф когда-либо видел в своей жизни. Норды взглянули на него без интереса, как будто он был странным насекомым, которое стоит рассмотреть, прежде чем раздавить…

«Меня зовут Лайкифитра, — сказала она, и Эслаф моргнул. Именно это имя произнес Суойбуд. — А это мои лейтенанты. Я командую очень большой армией. Мы — лучшая армия во всем Скайриме. Недавно мы получили новое задание — напасть на виноградники Аальто, чтобы их владелец, человек по имени Лаэрну, продал свою землю нашему работодателю Суойбуду. В награду мы должны были получить драгоценный камень невероятного размера, знаменитое сокровище, которое ни с чем нельзя спутать».

«Мы сделали всё, что от нас требовалось, но когда мы вернулись к Суойбуду, он сказал, что его обокрали и что он не может заплатить нам. В конце концов он согласился с нашими доводами и заплатил нам золотом — почти столько же, сколько стоил тот камень… Его казна не опустела совсем, но он не смог купить Аальто даже по новой, низкой цене. Таким образом, мы не получили то, что нам причиталось, Суойбуд понес огромные убытки, а урожай джазбийского винограда был уничтожен зазря, — Лайкифитра медленно отхлебнула мёда из кружки. — Интересно, как у тебя оказался камень, который предназначался для нас?»

Эслаф ответил не сразу.

Вместо этого он взял ломоть хлеба с тарелки бородача-варвара, сидевшего слева, и запустил в него зубы.

«Извини, — сказал он с набитым ртом. — Можно мне взять это? Конечно, я не могу заставить тебя отдать мне этот камень. Если честно, то я даже не расстроен. Не буду врать, я украл этот камень у твоего работодателя. Разумеется, я не хотел повредить ни тебе, ни твоим рыцарям, но я уверен, ты не поверишь моему слову, слову вора».

«Нет, — ответила Лайкифитра. Она нахмурилась, но её глаза весело блеснули. — Не поверю».

«Но прежде чем убить меня, — сказал Эслаф, хватая еще один ломоть хлеба, — скажи, может ли рыцарь два раза брать плату за одну работу? У меня нет чести, но я подумал, что раз Суойбуд уже заплатил тебе, и раз теперь камень оказался у тебя в руках, то ты получила прибыль не вполне честным путем».

Лайкифитра взяла в руки метлу и посмотрела на Эслафа. Потом она рассмеялась: «Как тебя зовут, вор?»

«Эслаф», — ответил он.

«Мы возьмём этот камень, ведь он был нам обещан. Но ты прав. Мы не должны дважды брать плату за одну работу. Итак, — продолжила женщина, опуская метлу, — теперь ты — наш работодатель. Какой приказ ты отдашь своей армии?»

Многие люди сразу поняли бы, что делать со своей армией, но Эслаф был не из их числа. Он думал изо всех сил и наконец решил, что потребует услуг от армии позже. Эслаф узнал, что, несмотря на свою жестокость, Лайкифитра была простодушной женщиной, которую воспитала её собственная армия. Она разбиралась только в вопросах войны и чести.

Когда Эслаф ушёл из Кравенсволда, в его распоряжении была целая армия — но у него в кармане не было ни гроша. Он понимал, что скоро ему нужно будет что-нибудь украсть.

Он бродил по лесу и искал, что бы поесть, когда вдруг почувствовал, что уже был в этих местах. Это был тот самый лес, в котором прошло его детство — такое же голодное, как и его теперешняя жизнь, и когда он вышел на дорогу, он обнаружил, что вернулся в то королевство, где его вырастила его милая, глупая и застенчивая кормилица Друсба.

Он был в Эролгарде.

Эролгард пришёл в ещё большее запустение. Лавки, откуда его гнали, были заколочены и брошены. По улицам, казалось, бродили не люди, а — настолько ослабели жители от высоких налогов, суровых законов и варварских набегов, что у них даже не было сил бежать. Эслаф понял, что ему сильно повезло, когда он успел покинуть свою родину.

И всё же здесь был замок, а в замке жил король. Эслаф немедленно решил обчистить королевскую казну. Как обычно, он стал внимательно наблюдать за стражниками и их привычками. Это заняло порядочно времени. В конце концов он понял, что замок совсем не охраняется.

Он вошёл в парадную дверь и пошёл по пустым коридорам прямо в сокровищницу. Она была пуста, но там сидел человек. Он был ровесником Эслафа, но выглядел значительно старше.

«Красть нечего, — сказал он, — к сожалению».

Хотя король Иноп постарел раньше срока, у него были те же белокурые волосы и голубые глаза, как и у Эслафа. На самом деле также он был похож и на Суойбуда, и на Лайкифитру. И хотя Эслаф никогда не встречал Лаэрну, владельца Аальто, он был похож и на него тоже, что неудивительно, ведь это были пять близнецов.

«Значит, у тебя ничего нет?» — мягко спросил Эслаф.

«Ничего, кроме моего бедного королевства, будь оно проклято, — буркнул король. — Пока я не стал королём, у меня были богатство и власть, а сейчас у меня есть только мой титул. Всю жизнь на мне лежала ответственность за судьбу королевства, но не было средств. С самого рождения я одинок, и я ненавижу свою жизнь. Если бы ты мог украсть моё королевство, я бы и пальцем не пошевелил, чтобы остановить тебя».

Король (Стр. 2)

Оказалось, что украсть королевство нетрудно. Эслаф стал править под именем Иноп: они были так похожи, что обмана никто не заметил. Настоящий Иноп принял имя Илекилну, с радостью покинул своё королевство и стал обычным работником на виноградниках Аальто. Впервые он начал получать удовольствие от жизни и, казалось, даже помолодел.

Новый король Иноп потребовал от Лайкифитры погасить её долг и использовал её армию для того, чтобы навести порядок в Эролгарде. Теперь, когда порядок был восстановлен, торговля начала оживать, и Эслаф снизил непомерные налоги, чтобы стимулировать её развитие. Узнав об этом, Суйобуд, который всё время беспокоился о сохранности своего состояния, решил вернуться на родину. Он умер несколько лет спустя и был так жаден, что не назначил наследника, поэтому всё его богатство поступило в королевскую казну.

Часть этих средств Эслаф потратил на приобретение виноградников Аальто, так как Иноп без устали их нахваливал.

Так и случилось, что процветание Эролгарду принес пятый ребёнок короля Итлуафа — Эслаф Эрол, нищий, вор, воин (или что-то вроде того) и король.

Король абесинских пиратов

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум;
  
• Речная хижина;
  
• Рифтен — Рыбный порт.

Текст
Король абесинских пиратов

Вырывай глаза, приятель, уши заливай свинцом

Чтоб не видеть этот ужас, чтоб не слышать страшный стон

Позабудь свою команду, расставайся-ка с ларцом

Это Велек приближался, кровь кипела на воде

Выбирай петлю по вкусу или по доске иди

Поспешай-ка за борт быстро, побросай свои мечи

От тех тварей, что без сердца, милосердия не жди

Ведь Король пиратов близко, кровь кипела на воде

Будь ты галеон имперский, или ловкий ялик эльфов

Раскрошат тебя на щепки, погрузишься ты на дно

А пока побудь игрушкой, ведь пиратам всё равно

Не видать тебе рассвета, кровь кипела на воде

Разорвёт он вас на части, да закусит сердцем он

Ему чуждо состраданье, его взор горит огнём

Впереди лишь море боли — плачьте-плачьте, слабаки

Велек Сейн прошёл по морю, кровь кипела на воде

Кость, часть I (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Воронья Скала:
  
• Дом Алора;
  
• Дом Гловера Меллори;
  
• Поместье Морвейна;
  
• Бастион;
  
• Тюрьма Бастиона;
  
• Храм.
  
• Тель-Митрин.
  
• В ходе квеста «На вершине Апокрифа», Глава I.

Текст
Кость, часть
Автор — Тави Дромио

«Мне кажется», — сказал Гараз, задумчиво изучая содержимое своей кружки, — «что все великие идеи появляются чисто случайно. Взять, к примеру, историю про моего двоюродного брата, которую я рассказал вам вчера вечером. Если бы он не упал с лошади, он бы никогда не стал одним из величайших алхимиков Империи».

Дело было поздним вечером в «Королевской Ветчине», в такие вечера посетителей обычно тянуло пофилософствовать.

«Я не согласен», — ответил Ксиомара, твёрдо, но вежливо — «великие идеи и изобретения формируются, как правило, очень медленно, и требуют больших усилий и терпения. Если вы вспомните историю, которую я рассказывал вам в прошлом месяце, про молодую девушку — а эта девушка существовала в действительности — которая нашла свою настоящую любовь только после того, как переспала практически со всеми в Нортпойнте».

«Мне кажется, что вы оба не правы», — сказал Халлгерд, попивая гриф из своей кружки. «Величайшие изобретения появляются в случае крайней необходимости. Может быть, мне напомнить вам историю о Арслике Оане и изобретении костяного доспеха?»

«Проблема твоей теории в том, что твой пример явно выдуманный», — фыркнул Ксиомара.

«Кажется, я не помню историю Арслика Оана и изобретения костяного доспеха», — нахмурился Гараз. «Ты уверен, что рассказывал её?»

«Ну, это случилось много, много, много лет назад, когда Вварденфелл был великолепным зелёным краем, когда данмеры ещё состояли из кимеров и двемеров, а норди жили вместе в относительном мире, то есть не пытались угробить друг друга при любом удобном случае», Халлгред откинулся на спинку кресла, увлёкшись собственным рассказом. «Когда солнце с луной вместе сияли на небе».

«Господи Боже, мама родная, и все маги Империи!» — проворчал Ксиомара. «Если уж мне приходится по второму разу выслушивать твою глупую историю, по крайней мере, не делай её длиннее, чем она есть на самом деле».

«Это всё произошло в Вварденфелле очень давно», — сказал Халлгерд, игнорируя комментарии Ксиомары с достойным уважения самообладанием, — «во время правления короля, имени которого вы все равно не знаете. Арслик Оан был одним из приближенных короля и славился своим дурным характером. Из-за его добросовестной службы король просто обязан был дать ему замок, но такой сосед был ему совершенно без надобности, поэтому король пожаловал ему замок и земли, которые находились достаточно далеко от цивилизации. Прямо в Вварденфелле, который, надо заметить, и по сей день, до конца не обжит. Арслик Оан построил там укреплённую крепость и поселился там со своими несчастными рабами, чтобы насладиться покоем и собственной мрачной жизнью.

Это случилось незадолго до того, как крепость подверглась проверке на прочность. В этой долине в это же время жили племена нордов-каннибалов, обычно они ели друг друга, но деликатесом у них считалось то, что они называли тёмным мясом, мясо обитателей Данмера».

Ксиомара одобрительно засмеялся: «Великолепно! В прошлый раз такого не было. Забавно, и почему в наши дни ничего не слышно о нордах-каннибалах».

«Это было, давно, как я уже неоднократно говорил», — сказал Халлгерд, глядя на часть своей аудитории с явным неодобрением. «И всё тогда было совсем по-другому. Так вот, норди-каннибалы начали нападать на рабов Арслик Оана в полях, а потом начали подбираться всё ближе, до тех пор, пока не осадили замок. Жуткая картинка, можете себе представить: орды мужчин с широкими глазами и женщин с острыми клыками, вооружённые тяжёлыми дубинками, и одетые только в кожу своих жертв.

Арслик Оан решил, что если он не будет обращать на них внимания, они уйдут сами.

К несчастью, первое, что сделали Норди — отравили ручей, который являлся источником питьевой воды для крепости. Вся живность и почти все рабы умерли раньше, чем хоть кто-то успел хоть что-то понять. Надежды на спасение не было, пройдёт по меньшей мере несколько месяцев, прежде чем эмиссары короля приедут, чтобы навестить неугодного вассала. Ближайший источник питьевой воды находился на другой стороне холма, и Арслик Оан послал трёх своих рабов с пустыми кувшинами, чтобы они принесли воды.

Их избили дубинками и съели, они даже не успели отойти от ворот крепости. Следующей группе он дал палки для обороны. Они прошли немного дальше, но их задавили массой, избили и сожрали. Стало ясно, что нужна персональная защита. Арслик Оан решил поговорить со своим кузнецом, одним из немногих рабов с особыми талантами и чёткими обязанностями.

«Рабам нужны доспехи, чтобы они могли дойти до реки и обратно», — сказал он. «Собери всю сталь и всё железо, которые есть в этом замке, каждый крюк, нож, кольцо, кружку, всё, что не нужно для укрепления стен, расплавь это всё и сделай для меня лучшую броню, и как можно скорее».

Кузнец, которого звали Горклит, уже знал, что такое приказы Арслика Оана, и знал, что он не потерпит компромиссов в отношении качества и количества брони. Он трудился тридцать часов без перерыва, без воды, прикипев к жаровне и наковальне, работал до тех пор, пока не изготовил шесть доспехов из смешанных металлов.

Были выбраны шесть рабов, на них одели доспехи, дали им кувшины и послали за водой на реку. Поначалу всё шло, как надо. Норди били рабов дубинками, но они продолжали идти вперёд, не обращая внимания на удары. Однако рабы шли всё медленней и медленней, поскольку доспехи были очень тяжёлыми. В конце концов они попадали, доспехи содрали с их тел, а сами тела съели.

«Рабы не могут достаточно быстро двигаться в тяжёлых доспехах, которые ты сделал», — сказал Арслик Оан Горклиту. «Мне нужно, чтобы ты собрал все туши отравленных животных и сделал мне лучшие кожаные доспехи, и как можно скорее».

Горклит сделал, как ему было приказано, хотя это было особенно отвратительное задание, учитывая состояние туш. Обычно, чтобы обработать кожу, требуется достаточно много времени, но Горклит работал без устали, и в течение дня он сделал двенадцать кожаных доспехов.

Были выбраны двенадцать рабов, на них надели доспехи, дали им кувшины и послали на реку за водой. Сначала всё было намного лучше, чем в прошлый раз. Двое упали почти сразу, зато остальным посчастливилось пройти достаточно далеко. Несколько рабов даже добрались до реки, трое смогли наполнить кувшины, а один даже почти вернулся к воротам крепости. Увы, он упал и был съеден. Норди отличались завидным аппетитом, надо заметить.

«Пока у меня не кончились рабы», — задумчиво сказал Арслик Оан Горклиту. «Мне нужна броня прочнее кожаной, но легче металлической».

Кузнец уже понял это и теперь думал о возможном материале. Что-то можно было попытаться сделать из камня или дерева, но возникали проблемы практического свойства, поскольку для этого потребовалось бы разрушить ещё какую-то часть крепости. Кроме этого в крепости остались только кучи освежёванных трупов, груды мышц, жира, крови и костей. На протяжении шести часов он работал без передышки, пока не сделал восемнадцать костяных доспехов. Арслик Оан слегка побледнел, когда увидел (и понюхал) этих доспехи, но он очень хотел пить, и готов был пожертвовать ещё двадцатью рабами при необходимости.

Кость, часть I (Стр. 2)

«Могу я предложить», — осторожно сказал Горклит, — «немного поучить рабов обращению с доспехами, прежде чем вы пошлёте их на растерзание нордам?»

Арслик Оан разрешил, и следующие несколько часов рабы ходили по двору крепости в своих костяных доспехах. Они привыкали к плохой гибкости сочлений, к странности задней пластины, к весу, который вдруг обрушился на их плечи и бёдра. Они выяснили, как ставить ноги, чтобы удержать равновесие, как быстро бежать, чтобы при этом не упасть; как разбегаться и как быстро останавливаться. К тому времени, как их послали к воротам замка, они уже почти профессионально обращались со своими доспехами.

Семнадцать из них были убиты и съедены, но один всё-таки вернулся с кувшином воды». «Идеальная бессмыслица», — сказал Ксиомара, — «но моя точка зрения здесь вполне правомерна. Как и все великие исследователи, кузнец работал до седьмого пота, прежде чем создал костяной доспех».

«Я думаю, здесь всё-таки присутствует элемент случайности», — нахмурился Гараз. — «Но это отвратительная история. Лучше бы ты её не рассказывал».

«Если ты думаешь, что это отвратительно», — усмехнулся Халлгерд, — «послушай, что было дальше».

Кость, часть II (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Воронья скала:
  
• Бастион;
  
• Тюрьма Бастиона;
  
• Дом Гловера Меллори;
  
• Поместье Морвейна;
  
• Храм.
  
• Пепельная крепость.

Текст
Кость, Часть II

Автор — Тави Дромио

«Ты что, хочешь сказать, что дальше будет ещё отвратительнее?» Гараз был настроен критически. «Что, во имя Боэты, может быть отвратительнее?»

«Это уловка», — фыркнул Ксиомара, заказывая ещё два кувшина грифа и один стакан флина для Гараза. «Неужели история о каннибалах, издевательствах над рабами и использовании сгнивших тел животных может стать ещё хуже?»

«А вы не спорьте, вы лучше слушайте», — проворчал Халлгерд, которого начало утомлять отсутствие должного уважения к его талантам рассказчика. «Напомните мне, на чём мы остановились?»

«Арслик Оан — владелец замка, осаждённого дикими нордами-каннибалами», сказал Ксиомара, пытаясь сохранить серьёзное выражение лица. «После кучи смертей и нескольких неудавшихся попыток достать воду, он заставил своего кузнеца с дурацким именем Горклит сделать для рабов первые костяные доспехи. И вот один из них, наконец, возвращается с первым кувшином воды за всё это время».

«Да, это был единственный кувшин воды», — сказал Халлгерд, снова откидываясь на спинку кресла и продолжая свой рассказ, — «и Арслик Оан выпил почти всю воду, остатки он отдал своему драгоценному кузнецу Горклиту, а остатки остатков нескольким дюжинам рабов, которые каким-то чудом ещё не умерли. Этого с трудом хватило, чтобы удержать в них остатки жизни. Была нужна ещё одна экспедиция, но у них остался только один костяной доспех, поскольку из всей предыдущей группы выжил только один раб».

«Один из восемнадцати рабов смог пробиться сквозь окружение, и на нём был твой великолепный костяной доспех», — сказал Арслик Оан Горклиту. «И он смог вернуться и принести достаточно воды для одного человека. А дальше простая математика: в крепости осталось пятьдесят шесть человек, включая нас с тобой, необходимы доспехи для пятидесяти четырех. Поскольку один доспех у нас уже есть, надо сделать пятьдесят три. Таким образом, вернутся трое и принесут достаточно воды для меня, для тебя и для ещё кого-нибудь, кто будет в состоянии пить. Не знаю, что мы будем делать после этого, но если мы будем медлить, то скоро у нас не останется достаточного количества рабов для осуществления моего гениального плана».

«Я понимаю», — захныкал Горклит. «Но как же я буду делать доспехи? Я использовал все кости животных, чтобы сделать первую партию костяных доспехов». И тогда Арслик Оан отдал Горклиту приказ, который ужаснул его, но ослушаться он не посмел. Через восемнадцать часов —…»

«Что значит „И тогда Арслик Оан отдал Горклиту приказ, который ужаснул его, но ослушаться он не посмел“?» — спросил Ксиомара. «Что за приказ-то?»

«Всё вскоре прояснится», — улыбнулся Халлгерд. «Я выбираю, что рассказывать сейчас, а что оставлять на потом. Так уж устроены истории». «Через восемнадцать часов Горклит сделал пятьдесят три костяных доспеха», сказал Халлгерд, продолжая и не обращая особого внимания на то, что его опять перебили. «Арслик Оан приказал рабам начать практиковаться с доспехами и даже позволил им потренироваться дольше, чем это делали их предшественники. Они не только научились двигаться и быстро останавливаться, они также научились использовать своё периферийное зрение, чтобы замечать удары раньше, чем их нанесут, они научились отбиваться и выяснили, где находятся самые прочные части доспеха — центр груди и брюшная полость, как двигаться так, чтобы подставлять под удар именно эти части тела. У них даже было время на поединки, а потом их послали к каннибалам.

Рабы проявили себя очень достойно. Очень немногие, всего пятнадцать, были убиты и съедены сразу. Только десять погибли на пути к реке. Это совершенно не совпадало с планами Арслика Оана. К замку понесли двадцать один кувшин. Но в замок вернулись только восемь рабов, большинство из них были блокированы нордами. Процент выживших был явно больше намеченного, но на Арслика Оана неожиданно напала мания преследования, он стал сомневаться в верности своих рабов.

«Вы абсолютно уверены, что не хотите убежать?» — вопрошал он их с укреплений. Наконец, он впустил выживших рабов в замок. Трое из них погибли, пока ждали решения хозяина. Ещё двое умерли, не пройдя и пары шагов по территории крепости. Один повредился рассудком, он ходил кругами, смеялся и танцевал, а потом неожиданно упал и умер. Это означало пять кувшинов воды на четырёх человек, двух выживших рабов, Арслик Оана и Горклита. На правах хозяина Арслик Оан взял себе лишний кувшин, но остальные отдал людям».

«Ты абсолютно прав», — нахмурился Гараз. «Эта история становится всё более отвратительной».

«То ли ещё будет», — улыбнулся Халлгерд.

«На следующее утро», — продолжил Халлгерд, — «Арслик Оан проснулся в абсолютной тишине. В крепости не было слышно ни одного звука. В коридорах не было бормотания, во дворе не раздавались звуки работы. Он оделся и пошёл прояснять ситуацию. Оказалось, что крепость была абсолютно пуста. Арслик Оан прошёл в оружейную, но дверь была заперта.

«Открывай», — терпеливо сказал Арслик Оан — «Нам надо поговорить. Тридцать из наших пятидесяти четырёх рабов успешно пробрались к реке и набрали воды. Вероятно, некоторые сбежали, а несколько не выжили, потому что мне надо было убедиться в их верности, но с точки зрения математики — это сорок пять процентов успеха. Если мы с тобой и оставшиеся двое рабов пойдём на реку в следующий раз, мы должны по идее выжить».

«Зилиан и Гело прошлой ночью ушли вместе с доспехами», — закричал Горклит сквозь дверь.

«Кто такие Зилиан и Гело?»

«Двое оставшихся рабов! Они не могли здесь больше оставаться!»

«Печально», — сказал Арслик Оан. «Но всё-таки мы должны продолжать. С точки зрения математики».

«Прошлой ночью я слышал кое-что», — прохныкал Горклит странным голосом. «Похоже на шаги, только другие, и эти шаги как будто бы шли сквозь стены. А ещё я слышал голоса. Они странно звучали, как будто говорящие не могли нормально двигать челюстями, но один голос я узнал». Арслик Оан вздохнул, пожалев своего бедного кузнеца: «И кто это был?»

«Поник».

«А кто такой Поник?»

«Один из рабов, которые умерли, когда норди отравили воду. Один из множества рабов, которые умерли тогда, и которых мы потом использовали. Он всегда был очень милым парнем, никогда не жаловался, поэтому я узнал его голос». Горклит начал всхлипывать. «Я смог разобрать, что он говорил».

«И что же?» — спросил Арслик Оан ещё раз вздохнув.

«Отдайте мне мои кости!» — голос Горклита сорвался на крик. Несколько мгновений стояла тишина, а потом снова раздалось истерическое всхлипывание».

«Этого стоило ожидать», — рассмеялся Ксиомара.

«С кузнецом стало невозможно общаться», — сказал Халлгерд, уже слегка уставший от того, что его постоянно перебивают, — «поэтому Арслик Оан снял с одного из мёртвых рабов его костяной доспех и одел его на себя. Он тренировался во дворе, поражаясь тому, как комфортно он себя чувствует в этой броне. На протяжении многих часов он боксировал, бегал, прыгал и извращался как только мог. Когда Арслик Оан почувствовал, что устал, он вернулся в свою комнату, чтобы вздремнуть. Но отдохнуть ему не удалось, его разбудил звук королевского рога. Опустилась ночь, и в какой-то момент ему показалось, что он спит. Потом снова зазвучал рог, далеко, но вполне различимо. Арслик Оан вскочил на ноги побежал к бойницам. В нескольких милях он различил эмиссаров короля и их многочисленный хорошо вооруженный эскорт. Они приехали гораздо раньше, чем он ожидал! Норди-каннибалы в ужасе смотрели друг на друга. Какими бы дикарями они не были, но что такое превосходящие силы противника, усвоили очень хорошо.

Кость, часть II (Стр. 2)

Арслик Оан буквально скатился по ступенькам к каморке Горклита. Дверь всё ещё была заперта. Он колотил по ней кулаками, уговаривал, просил, угрожал. Наконец он нашёл ключ, одна из железок, которую по чистой случайности не пустили на первую партию доспехов.

Казалось, что Горклит спит, но когда Арслик Оан подошёл, он увидел, что рот и глаза его кузнеца широко открыты, а его руки были как-то неестественно заведены за спину. При ближайшем рассмотрении оказалось, что его кузнец бесспорно мёртв. Странно было одно, его лицо и всё тело были какими-то впалыми, похожими на пустой свиной пузырь. Что-то двигалось сквозь стены. Это было похоже на шаги, но какие-то… хлюпающие. Арслик Оан ловко и грациозно повернулся к источнику звука, полностью сохраняя самообладание.

Сначала он увидел только, как что-то пузырящееся просачивается сквозь трещины в стенах. Когда этой субстанции цвета плоти стало больше, она оформилась в некое подобие лица. Дряблое, почти бесформенное лицо с низким лбом и слабой, беззубой челюстью. Из трещины тем временем вытекли остатки тела, мягкий мешок из мускулов и крови. За спиной Арслика Оана и по бокам от него тоже происходило какое-то движение, другие рабы начали просачиваться сквозь щели в камне. Они окружали его и тянули к нему руки.

«Отдай нам», — застонал Поник, его язык вываливался из плохо слушающегося рта. «Отдай нам наши кости».

Арслик Оан быстро снял с себя доспех и бросил его на пол. Сотни фигур уже стояли на полу комнаты, и к ним присоединялись другие.

«Этого недостаточно».

Каннибалы убрались с пути к тому времени, как королевские эмиссары появились у ворот Арслика Оана. Они не особо радовались этому визиту. Но после долгих раздумий они решили сделать всё самое неприятное сразу, а всё приятное оставить на десерт, так сказать. Они ещё раз протрубили в рог, но ворота не открылись. Из крепости Арслика Оан не доносилось ни звука.

Им потребовалось несколько часов, чтобы пробиться в крепость. Если бы эмиссары не возили с собой для развлечения профессионального акробата, это могло бы занять и больше времени. Место казалось абсолютно заброшенным. Они обыскали каждую комнату и, наконец, добрались до каморки кузнеца.

Там они обнаружили хозяина крепости, он был аккуратно сложен пополам, ноги за головой, руки за ногами. У него в теле не было ни одной кости».

«Первая часть твоей истории была полной бессмыслицей», — закричал Ксиомара. «Но это уже ни в какие рамки не лезет. Как люди могли снова создать костяной доспех, если кузнец, который его изобрел, умер, не успев ни с кем поделиться своим открытием?»

«Я же сказал, что это был первый раз, когда он был создан, а не первый раз, когда люди обучились этому искусству».

«И когда же один человек научил другого изготавливать такие доспехи?» — спросил Гараз.

«А это, друзья мои», — ответил Халлгерд, зловеще улыбаясь, — «уже совсем другая история».

Кошки Скайрима

Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум.На книжной полке и на столе.
  
• Спальня поместья протагониста, возле детской кровати, на тумбочке.
  
• В неотмеченном на карте лагере шахтёра, расположенном восточнее сигнальной башни Стендарра. Книга лежит рядом со спальником рудокопа.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Форт Стражи рассвета, на западе от главного входа, на книжной полке.

Текст
Кошки Скайрима

Отчёт Альдетьюль

В эти морозные пустоши меня направили, чтобы классифицировать и изучить различные виды обитающих здесь кошек, но пока что особым успехом мои исследования не увенчались. Много месяцев я исследую эти места, но пока что мне удалось найти лишь некоторые вариации уже известных базовых видов.

В моих странствиях мне повстречались несколько изгнанных из своих кланов каджитов, которые решили обосноваться в Скайриме. Помогать мне они не хотели, возможно, из-за страха, что я открою кому-то их местонахождение. Не могу сказать, что меня удивляет тот факт, что здесь так мало каджитов. Это весьма негостеприимное место, с пронизывающим ветром и вечно ненастной погодой.

Саблезубы — подвид обычных гигантских кошек, с двумя гипертрофированными передними клыками.

Обычно саблезубы имеют красно-коричневый окрас, который позволяет им сливаться с травой. При этом мне довелось видеть, как они подбираются к жертве или отдыхают прямо на скалах, поэтому сомнительно, что такая окраска нужна им исключительно в целях маскировки.

В основном саблезубы при атаке пытаются прокусить жертву передними клыками, но иногда могут на короткий срок приподняться, чтобы атаковать передними когтями. Также в некоторых случаях саблезубы резко прыгают на жертву, чтобы нанести как можно больше урона.

Саблезубы обитают также в снегах. Этот подвид имеет пятнистый белый мех, который, полагаю, они, в отличие от своих сородичей на равнинах, используют, чтобы незаметно подобраться к жертве.

Клыки таких кошек, как говорят, полезно использовать при варке зелий, повышающих выносливость, а также в настойках, которые на некоторое время повышают способность к кузнечному делу.

Умелый охотник без труда освежует тушу убитого саблезуба и добудет шкуру и клыки, но, как мне говорили, мясо этих кошек безвкусно и не годится в пищу.

Краденые тени (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Карманные кражи: +1

Местоположение

• Закатная расселина, в комнате.
  
• Рифтен, внутри Благородного сиротского приюта в спальне Констанции.
  
• Севернее Камня Ученика и юго-восточнее Солитьюда в покинутом лагере под скалой.
  
• В доме, равноудалённом от Сосновой заставы, Теневой башни, Хелгена и Сквознякового прохода.
  
• Соловьиный зал, в первом зале, между кроватью и кучей соломы.

Текст
КРАДЕНЫЕ ТЕНИ
Вогин Джарт

* Глава первая *

Свеча осветила воришку, моргающего, пойманного. Женщина была молода, довольно грязна, одета в рваную чёрную одежду, которая выглядела гораздо лучше несколько недель назад, когда она украла её у одного из лучших городских портных. Удивлённое выражение постепенно сошло с её лица и сменилось маской равнодушия, когда она принялась выкладывать золото обратно на стол.

— Что ты здесь делаешь? — спросил человек со свечой, выходя из тени.

— Глупый вопрос, — нахмурившись, отвечала девушка. — Я тебя граблю.

— Ну, раз из моего имущества ничего не пропало, — улыбнулся человек, глядя на горку золота на столе, — то я не могу сказать, что меня грабишь. Пытаешься ограбить, наверное. Зачем тебе это? Подозреваю, ты знаешь, кто я… Ты ведь не просто вошла в открытые двери.

— Остальных я уже обокрала. Я таскала камни душ из Гильдии магов, запустила руку в сокровищницы самых неприступных крепостей, обманула архиепископа Джулианоса… Я даже пошарила в карманах у императора Пелагиуса во время его коронации. Теперь твоя очередь.

— Я польщён, — кивнул мужчина. — Что ты будешь делать теперь, когда твои планы так грубо нарушены? Убежишь? Уйдёшь на покой?

— Буду учиться у тебя, — ответила девушка, чуть улыбнувшись. — Я открыла все твои замки, проскользнула через все ловушки… Ты создал их и знаешь, что это было непросто. Я пришла сюда вовсе не ради шести кусочков золота. Я пришла, чтобы показать себя. Я хочу быть твоей ученицей.

Мастер посмотрел на девушку-воришку:

— Твои навыки не нуждаются в тренировке. Планируешь ограбления ты неплохо, но я могу помочь тебе совершенствоваться в этом направлении. Но вот с твоим честолюбием я ничего не смогу поделать. Ты начала красть ради пропитания, теперь ты крадёшь ради удовольствия, риск ради риска. Это неизлечимо и быстро приведёт тебя в могилу.

— А тебе никогда не хотелось украсть что-то, что украсть невозможно? — спросила девушка. — Совершить кражу, которая прославит твоё имя в веках?

Мастер не отвечал, и стоял, нахмурившись.

— Вероятно, твоя репутация — дутая пустышка, — она пожала плечами и открыла окно. — Я-то полагала, что тебе захочется совершить кражу, которая войдёт в историю. Как ты и сказал, я недостаточно хорошо умею планировать. Я не думала, что мне придётся удирать, но, наверно, окно подойдёт.

Девушка соскользнула по отвесной стене, пересекла тенистый сад и через несколько минут уже была в своей комнате в захудалой таверне. Мастер поджидал её там в темноте.

— Я не заметила, как ты обогнал меня, — ахнула девушка.

— Ты свернула с дороги, когда услышала крики совы, — ответил он. — Самое важное для вора — вовремя отвлечь внимание, подготовить отвлекающее средство заранее… Или импровизировать. Думаю, я уже начал учить тебя.

— А каким будет последний экзамен? — улыбнулась девушка.

Когда он сказал ей это, она могла только хлопать глазами. Уж точно, она не переоценила его славу. Совсем не переоценила.

Краденые тени (Стр. 2)

* Глава вторая *

Неделю до восьмого дня месяца Огня очага небо над Риндейлом было затянуто стаями ворон, огромными, как тучи. Их гортанные крики и жалобы заглушали всё. Крестьяне мудро укрепляли досками свои двери и окна и молились о том, чтобы пережить эти нечистые дни.

В ночь ритуала птицы замолкли, следя чёрными немигающими глазами за шествием ведьм по узкой горной долине. Ни одна луна не освещала им путь, и только факел их предводительницы развеивал тьму. Их белые облачения нечётко виднелись во тьме, и казалось, что то шагают призраки.

Посредине поляны стояло единственное высокое дерево. На каждой его ветке сидели вороны и неподвижно наблюдали за процессией. Главная ведьма поставила факел у подножия дерева, её семнадцать сестёр встали в круг и запели, странно и протяжно.

Пока они пели, свет факела начал меняться. Он стал бледным, почти серым, создавалось впечатление, что на ведьм падают пульсирующие волны пепла. Потом свет как будто превратился во тьму, и хотя огонь горел, это была самая тёмная ночь в лесу, какую только видали человеческие глаза. Затем факел загорелся огнём цвета, не имеющего названия, пустотой, что лежит за пределами тьмы. Он горел, отбрасывая странный отблеск на лица собравшихся на поляне ведьм. Их робы белого цвета стали чёрными. У данмерки оказались зелёные глаза, и кожа цвета слоновой кости. Норды стали чёрными, как уголь. А вороны, взирающие на происходящее с ветвей, казались белоснежными, как покровы ведьм.

Принцесса даэдра Ноктюрнал вышла из потоков чёрного света.

Она встала в центре круга, подле дерева с белыми воронами, а ведьмы продолжали пение, сбрасывая одежды и простираясь перед великой владычицей обнажёнными. Завернувшись в ночной покров, она улыбалась их песне. В ней говорилось о её таинствах, о сокрытой красоте, о вечной тени и божественном будущем, когда солнце перестанет светить.

Ноктюрнал позволила покрову пасть с её плеч и осталась обнажённой. Ведьмы не поднимали на неё глаз, распластавшись у её ног и продолжая петь гимн темноты.

— Сейчас, — сказала себе девушка.

Она сидела на дереве целый день, одетая в нелепый костюм вороны. Это было неудобно, но когда ведьмы пришли, она забыла о ноющих суставах и сосредоточилась, сохраняя неподвижность, как другие вороны на дереве. Чтобы найти это ущелье, ей и мастеру пришлось немало потрудиться над планом, изучив ритуал вызова Ноктюрнал.

Мягко и тихо воришка спустилась с ветвей дерева и стала приближаться к принцессе даэдра. Она лишь на мгновение нарушила своё сосредоточение и огляделась в поисках мастера. Она была уверена в его плане. Он сказал ей, что когда Ноктюрнал сбросит своё одеяние, окружающие не осмелятся взглянуть на неё, и можно будет быстро забрать покров, если девушка в нужное время окажется в нужном месте.

Девушка спустилась на самую низкую ветку, расталкивая сидящих на ней ворон, поражённая красотой обнажённой принцессы. Девушка была уже так близко, что, вытянув руку, могла бы коснуться спины Ноктюрнал.

Темп песни нарастал, и девушка знала, что церемония скоро закончится. Ноктюрнал оденется прежде, чем ведьмы закончат петь, и возможность забрать её покров исчезнет. Она крепко схватилась за ветвь дерева, а её разум бешено метался между догадками. Может, мастера тут вообще нет? Может, в этом и состоит её испытание? Может, нужно лишь доказать, что сделать это возможно, но не надо делать это в действительности?

Девушка была в ярости. Она сделала всё идеально, но так называемый мастер показал себя трусом. Может, он и научил её чему-то за эти месяцы, разве оно того стоило? Случайная мысль вызвала у неё улыбку. В ту ночь, когда она залезла в дом мастера, она смогла утаить один кусочек золота, и мастер так ничего и не заподозрил. Это было символично, так же символично, как и украсть покров Ноктюрнал. Это было доказательством того, что можно обокрасть даже мастера воров.

Девушка так углубилась в размышления, что для неё оказалось совершенной неожиданностью, когда из темноты раздался мужской голос: «Владычица!»

И затем голос сказал нечто совершенно невообразимое: «Владычица! Вор! Сзади!»

Ведьмы подняли головы и закричали, нарушив святость церемонии и подавшись вперёд. Вороны проснулись и взлетели с дерева, оставив за собой облака угольно-чёрных перьев. Сама Ноктюрнал обернулась, посмотрев на девушку чёрными глазами.

— Как ты осмелилась?! — зашипела принцесса, и тени бросились от её тела к девушке, поразив воровку смертельным холодом.

В последний момент перед тем, как тьма поглотила её, она посмотрела на землю и увидела, что покров исчез. И тогда она подумала, и тогда она поняла: «Ну, кто я? Я — отвлекающее средство».

Красная книга загадок

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• В инвентаре Фултейма Бесстрашного;
  
• случайно в продаже у Урага гро-Шуба.

Текст
Красная книга загадок

В книге этой собраны разнообразные загадки и головоломки, и посредством прилежного изучения благоразумный ученый господин может избежать чувства ущемленности из-за остроумия своих товарищей.

Изложение и сложность загадок следуют обычаями вежливости аристократического западного общества. Дворяне и честолюбцы собирают книги загадок и изучают их, надеясь снискать репутацию хитроумных собеседников.

Вопрос:

У него есть хвост, и голова, и бок
Подобным змея можно звать
Нет тела у него, и мертв он

Ответ:

Должно быть, это селезень.

Вопрос:

Поэты – знатоки сердец людей и меров
Зверям такого дара не дано
А книга эта писана зверьем

Ответ:

Это не книга поэзии.

Вопрос:

Я дал тебе носок, на коробку похож
Вокруг – молоты да гвозди
Когда стучит, две двери открываются

Ответ:

Должно быть, это был хороший удар.

Красный Год, том I

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Воронья Скала:
  
• Храм — на нижнем этаже в спальне Галдруса Хлерву на книжной полке слева;
  
• «Пьяный нетч» — в запертой спальни в северном крыле;
  
• Поместье Морвейна — на каменной полке справа от трона;
  
• Поместье Северин — внизу в левой спальне, на полке.
  
• Дом Алора — внизу в левой спальне на полке рядом с кроватью;
  
• Дом Гловера Меллори — на верхней полке справа от входной двери;
  
• Ферма Иентов — на нижнем этаже около лестницы;
  
• Бастион — на верхней полке слева в конце зала.

Текст
Красный год Том I
Мелис Равел

Предисловие

Задумав написать отчёт о Красном годе, я решил отправиться в путешествие по Морровинду и расспросить самих данмеров. Я хотел получить свидетельства и личные впечатления очевидцев тех катастрофических явлений. Я подумал, что недостаточно провести исследование, сидя в библиотеке Винтерхолдской Коллегии, что тогда я не смогу рассказать ту историю, какую следовало бы. Что поразило меня, когда я путешествовал из города в город, из деревни в деревню, из лагеря в лагерь, так это то, что в один голос все тёмные эльфы, которых я встречал, рассказывали о настоящем мужестве и непоколебимой вере. Таким образом летопись одного из наиболее тяжёлых событий в истории Морровинда превратилась в нечто совсем иное — оду народу, который никогда не сдаётся.

1. Дролин Весс. Тир

Земля… вдруг превратилась в трясину. Ничто не предвещало этого. Я имею в виду, мы были примерно… в миле от ближайшего болота. Как будто болото вмиг поглотило половину города.

Я попросил его описать, что случилось, с самого начала.

В то время у меня была ферма совсем недалеко от Тира. Мы готовились к посадке семян на следующий сезон и собирались складировать урожай, который собрали. Всё шло хорошо, пока не взорвалась Красная гора. Мгновенно земля загудела и задрожала. Везде начали образовываться трещины, а затем сквозь них начала просачиваться вода. Это было ужасно. Буквально через несколько часов я уже бежал по колено в воде, спасая свою жизнь. Бежал, куда глаза глядят. Сначала я направился к городу, но похоже было, что стены не выдерживают и рушатся. Везде вокруг меня люди в отчаянии пытались спасти свои семьи и домашний скот от поднимающейся воды. Когда земля наконец перестала ходить ходуном под ногами, и я попытался остановиться и прийти в себя, раздался ужасный треск. Я никогда не забуду его, потому что догадался, что он означал, ещё до того как посмотрел. Вся южная стена Тира рухнула, увлекая стоявших на ней стражников в болото. Я слышал крики людей, попавших под завал и тонущих в воде. Я взглянул на моих товарищей-фермеров, они все стояли, уставившись на чудовищную картину, разворачивающуюся перед нашими глазами. Внезапно мы словно все разом забыли о своих проблемах и бросились на помощь. Должно быть, сотни бедняков, живших за стенами Тира, бросились помогать своим более зажиточным собратьям-горожанам. Никогда не видел ничего подобного. Думаю, нам удалось спасти сотни жизней.

1. Нерия Релетил. Гнисис

Нерия получила ужасные ожоги во время извержения и с трудом может разговаривать. Она до сих пор, хоть прошли годы, лечится в храме Азуры в Блэклайте. Я попытался записать её рассказ.

Это было так ужасно… огонь. Он сжигал всё на своем пути. Он смёл деревья, спалил наши хижины, как щепки, опрокинул башни, будто они были бумажными. Всё случилось мгновенно. Гудящий звук, потом огромная стена пламени… она была такой высокой, что заслонила солнце. Я подумала, что весь мир раскололся. Огонь дошёл до воды и превратил её в пар… иссушая всё, чего касался. Когда пламя дошло до нас, меня сбило с ног и отшвырнуло… не было даже времени убежать или где-то спрятаться. Я оказалась в ложе реки близ города, это немного ослабило жар. Всё вокруг… я чувствовала запах горелой плоти, запах смерти. Я видела сгоревших заживо данмеров, которые, наверное, даже не поняли, что их убило. Я пролежала на илистом дне два дня, пока меня не нашли целители. Когда я смогла встать на ноги, выяснилось, что Гнисиса больше нет. Ничего не осталось… будто его стерли с карты Тамриэля.

Красный Год, том II

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Храм — на нижнем этаже в спальне Галдруса Хлерву на книжной полке слева;
  
• «Пьяный нетч» — в запертой спальне в северном крыле;
  
• Поместье Морвейна — на каменной полке справа от трона;
  
• Поместье Северин — внизу в левой спальне, на полке.

Текст
Красный год, том II
Мелис Равел

Предисловие

Задумав написать отчёт о Красном годе, я решил отправиться в путешествие по Морровинду и расспросить самих данмеров. Я хотел получить свидетельства и личные впечатления очевидцев тех катастрофических явлений. Я подумал, что недостаточно провести исследование, сидя в библиотеке Винтерхолдской Коллегии, что тогда я не смогу рассказать ту историю, какую следовало бы. Что поразило меня, когда я путешествовал из города в город, из деревни в деревню, из лагеря в лагерь, так это то, что в один голос все тёмные эльфы, которых я встречал, рассказывали о настоящем мужестве и непоколебимой вере. Таким образом летопись одного из наиболее тяжёлых событий в истории Морровинда превратилась в нечто совсем иное — оду народу, который никогда не сдаётся.

1. Салдус Ллерву. Город Вивек

Тогда я был торговцем. Продал товары и возвращался с вьючным гуаром из Вивека в Нарсис. Я шёл по южной дороге, когда случилась престранная вещь. Все звуки вокруг меня замерли… обычно, когда идёшь, слышно, как ветер шевелит кроны деревьев. А тут наступила полная тишина. Я ощутил какое-то покалывание во всём теле, а гуар начал крутиться на месте. Что бы это ни было, оно сводило его с ума. Пока я пытался привести его в чувство, в центре города произошёл страшный взрыв. Я успел увидеть, как разрушаются кантоны, затем меня сбило с ног. Потом, я помню, начала содрогаться земля. Это длилось довольно долго, и впечатление было, что колебания движутся к центру Вварденфелла. Через несколько минут произошло извержение Красной горы, и к небу взметнулась огромная огненная туча. Мой вьючный гуар давно уже убежал, и я решил, что пора последовать его примеру. Я не останавливался, пока не добежал до Нарсиса.

Я спросил его, знает ли он, что произошло с городом Вивек, но он не знал.

Много позже я услышал, что Министерство правды упало в самом центре города. Но я знаю наверняка, что в тот день лишились жизни многие данмеры и что города Вивек больше не существует.

1. Дерос Дрэн. Морнхолд

Красный год не сильно повлиял на сам Морнхолд, но затронул большинство из тех, кто там жил. У многих были родственники на Вварденфелле, и с первого дня после извержения стали поступать свидетельства об опустошительных разрушениях в Вивеке, Садрит Море, Балморе и Альд'руне. Думаю, не было и ночи, когда не было слышно чьих-то горьких рыданий — и так в течение месяцев. Это было очень тяжёлое время для всех нас.

Я спросил его, был ли нанесён ущерб Морнхолду в Красном году.

Не знаю почему, но, похоже, разрушения нас минули. Некоторые данмеры утверждали, что Трибунал присмотрел за нами, другие, напротив, говорили, что во всём следует винить Трибунал. Я сам видел, как такие споры приводили к потасовкам. Странное было время.

Интересен ответ Дероса на вопрос о роли Морнхолда во время Красного года.

Спасательные работы начались примерно через месяц после извержения. На деле указания поступили от советника Дома Редоран, который в то время жил в Морнхолде. Я не помню его имени, но именно он взял ситуацию под контроль и послал солдат, снабженцев и всех физически годных данмеров в поселения, которые пострадали больше всего. Меня командировали в Балмору. Там ужас что творилось, не осталось практически ни одной постройки. Я провёл там порядка двух месяцев, помогая своим соплеменникам встать на ноги и отстроить город заново. Началось всё, как тяжкая повинность, а в результате оказалось лучшим из того, что я делал в жизни. Дружба, зародившаяся тогда, длится по сей день, и тому времени я обязан знакомством со своей любимой женой.

Краткая история Империи, т. 1

Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Краткая история Империи

Часть первая
Стронах к’Тродж III, императорский историк

До начала правления Тайбера Септима Тамриэль пребывал в хаосе. Поэт Тракизис назвал этот период постоянных беспорядков «днями и ночами крови и злобы». Короли были просто жадными тиранами, пытавшимися помешать попыткам Тайбера навести в стране порядок. Но они были столь же неорганизованны, сколь и распущенны, и сильная рука Септима принесла в Тамриэль мир. То был год 2E 896. Следующий год император объявил началом новой эры — так началась Третья эра, Год нулевой.

Тридцать восемь лет всей полнотой власти обладал император Тайбер. Это было время славы, праведности, торжества закона, когда правосудие было одинаковым для всех, от раба до монарха. Когда Тайбер умер, целую ночь шёл дождь, как будто сама земля Тамриэля плакала о нём.

Трон занял наследник императора, Пелагиус (в новейшей историографии принято называть его Пелагием, как и всех других императоров, носивших то же имя. — Прим. издателя.) Хотя правление его было коротким, он оказался таким же сильным и решительным, как его отец, и Тамриэль наслаждался продлением Золотого века. Однако к несчастью, неизвестный враг семьи Септимов нанял головорезов из богомерзкого Тёмного Братства, чтобы убить императора Пелагиуса I, когда он опустился на колени, чтобы помолиться в Храме Единого в Имперском городе. Правление Пелагиуса I продолжалось менее трёх лет.

Пелагиус не оставил наследников, так что корона Империи перешла к его старшей двоюродной сестре, дочери брата Тайбера, Агнорита. Кинтира, бывшая королева Сильвенара, заняла трон под именем Кинтиры I. Время её правления было временем процветания и хороших урожаев, а сама она была покровительницей живописи, музыки и танцев.

Сын Кинтиры был коронован после её смерти, и стал первым императором Тамриэля, принявшим имя Уриэль. Уриэль I был крупнейшим законотворцем династии Септимов и покровителем независимых организаций и гильдий. Во время его великодушного, но твёрдого правления, в Тамриэле усилилось влияние гильдий бойцов и магов. Его сын и наследник Уриэль II правил восемнадцать лет, со смерти Уриэля I в 3E64 до восшествия на престол Пелагиуса II в 3E82. К несчастью, правление Уриэля II было отмечено болезнями, эпидемиями, и восстаниями. Мягкость, которую он унаследовал от своего отца, не сослужила Тамриэлю хорошей службы, и правосудие было забыто.

Пелагиус II унаследовал от своего отца не только трон, но пустую казну и пошатнувшуюся систему правосудия. Пелагиус распустил Совет Старейшин, и позволил снова занять свои места только тем, кто согласен был заплатить за это крупную сумму. Он вдохновил на подобные действия своих вассалов, королей Тамриэля, и к концу его семнадцатилетнего правления Тамриэль вернулся к процветанию. Однако критики утверждали, что советники, обладавшие мудростью, но не деньгами, были безжалостно изгнаны Пелагиусом. Возможно, именно это стало причиной трудностей, с которыми столкнулся его сын Антиохус, когда в свою очередь стал императором.

Антиохус, безусловно, был одним из самых легкомысленных представителей обычно аскетичной семьи Септимов. У него было множество любовниц и почти столько же жен, он славился изяществом платья и остроумием. К несчастью, во время его правления разразилась гражданская война, превзошедшая жестокостью даже мятежи, происходившие при его дедушке Уриэле II. Война Острова в 3E110, начавшаяся через двенадцать лет после того, как Антиохус занял трон, едва не привела к выходу острова Саммерсет из состава Империи. Объединённым силам короля Саммерсета и Антиохуса удалось победить короля Оргама из островного королевства Пиандонея только благодаря ужасному шторму. Согласно легенде, этот шторм был создан благодаря чародейству Псиджикского ордена острова Артейум.

История Кинтиры II, наследницы трона её отца, Антиохуса, безусловно, одна из печальнейших повестей во всей истории Тамриэля. Её старший двоюродный брат Уриэль, сын королевы Потемы из Солитьюда, обвинил Кинтиру в том, что она незаконнорожденная, ссылаясь на ставшую притчей во языцех распущенность нравов в Имперском городе во время правления её отца. Хотя Уриэлю не удалось отменить её коронацию, он заручился поддержкой нескольких недовольных королей Хай Рока, Скайрима и Морровинда, а затем, с помощью королевы Потемы, организовал три атаки на Империю Септима.

Первая атака имела место у залива Илиак, отделявшего Хай Рок от Хаммерфелла. Свиту Кинтиры перебили и императрицу захватили в плен. Целых два года Кинтира II чахла в имперской тюрьме, очевидно, в Гленпойнте или в Гленмориле, после чего была убита в своей камере при загадочных обстоятельствах. Вторая атака была предпринята на имперские гарнизоны на прибрежных островах Морровинда. Консорт императрицы, Контин Аринкс, пал, защищая эти форты. Третьей и последней атакой была осада самой столицы, начавшаяся после того, как Совет Старейшин разделил армию и направил часть её в западный Хай Рок, а часть в восточный Морровинд. Правительству нечем было защититься от агрессии Уриэля, и город сдался, выстояв лишь одну ночь. Уриэль занял трон в тот же вечер и объявил себя Уриэлем III, императором Тамриэля. То был год 3E 121. Так началась война Красного Алмаза, описанная во II томе этой серии.

Краткая история Империи, т. 2

Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Краткая история Империи

Часть вторая
Стронах к’Тродж III, императорский историк

В первом томе этой серии кратко описана жизнь первых восьми императоров династии Септимов, начиная от достославного Тайбера Септима и заканчивая его пра-пра-пра-пра-правнучкой Кинтирой II. Убийство Кинтиры, находившейся в плену в Гленпойнте, по мнению некоторых исследователей, означало прерывание чистой крови Септимов в императорской семье. Как бы то ни было, её гибель, безусловно, стала концом очень значительного периода.

~ ~ ~

Уриэль III объявил себя не только императором Тамриэля, но и Уриэлем Септимом III, взяв родовое имя Септим как знак императорской власти. На самом деле, по линии отца он был урожденным Мантиарко. Через некоторое время Уриэль III был смещён и получил сполна за все свои преступления, но традиция принятия имени Септим как титула императора Тамриэля была положена.

Шесть долгих лет война Красного Алмаза (получившая своё название благодаря знаменитой эмблеме рода Септимов) разрывала Империю на части. В борьбе за власть сошлись все трое оставшихся в живых детей Пелагиуса II, Потема, Сефорус и Магнус, а также их бесчисленное потомство. Потема, разумеется, поддерживала своего сына, Уриэля III, на её стороне был весь Скайрим и северный Морровинд. Однако усилиями Сефоруса и Магнуса провинция Хай Рок отвернулась от Потемы и перешла на сторону братьев. Мнения в провинциях Хаммерфелл, остров Саммерсет, Валенвуд, Эльсвейр и Чернотопье разделились, но большинство королей поддерживало всё же Магнуса и Сефоруса.

В 3E127 Уриэль III был захвачен в плен во время битвы при Ичидаге в Хаммерфелле. Когда его везли на суд в Имперский город, чернь захватила повозку арестованного императора и сожгла его живым. Его дядя продолжил свой путь в столицу и, к общей радости, был провозглашен Сефорусом I, императором Тамриэля.

Правление Сефоруса не было примечательно ничем, кроме войн. Он был мягким и умным человеком, но Тамриэлю в тот момент нужен был великий воин, и, по счастью, Сефорус подошёл на эту роль. Ему потребовалось ещё десять лет непрерывных военных действий, чтобы окончательно разбить свою сестру Потему. Так называемая Королева-Волчица Солитьюда погибла в 137 году при осаде её города-государства. Сефорус пережил свою сестру только на три года. Из-за постоянных войн у него не нашлось времени жениться, так что трон перешёл к его брату, четвёртому ребёнку Пелагиуса II.

Император Магнус был уже в почтенном возрасте, когда получил императорскую корону, ему выпало наказать королей-изменников, участвовавших в войне Красного Алмаза, и это отняло у него оставшиеся силы. Легенды обвиняют сына и наследника Магнуса Пелагиуса III в отцеубийстве, но это маловероятно — по той простой причине, что после смерти Потемы Пелагиус стал королем Солитьюда и редко бывал в Имперском городе.

Пелагиус III, иногда называемый Пелагиусом Безумным, был провозглашён императором в 145 году Третьей эры. Практически с самого начала его правления многие при дворе отмечали его эксцентричность. Он сбивал с толку сановников, оскорблял королей-вассалов и, в конце концов, предпринял попытку повеситься на императорском балу. После этого его многострадальная жена получила статус регентши, а Пелагиус III был отправлен в соответствующие лечебные учреждения, где и пробыл до самой смерти, наступившей в 153 году Третьей эры. Он прожил всего тридцать четыре года.

После смерти супруга, регентша была провозглашена императрицей Катарией I. Некоторые считают, что восшествие на престол тёмного эльфа обозначило очередной (вспомним смерть Кинтиры II) конец рода Септимов. Другие возражают, что, хотя Катария и не была связана с Тайбером кровными узами, их с Пелагиусом сын был связан, так что династия не прерывалась. Чтобы не говорили ревнители чистоты крови, сорокашестилетнее правление Катарии было одним из самых блистательных в истории Тамриэля. Чувствуя себя неловко в Имперском городе, Катария путешествовала по Империи больше любого из императоров со времен Тайбера. Она исправила почти весь вред, причинённый ошибками предыдущих монархов. Простой народ Тамриэля любил свою императрицу гораздо больше, чем знать. Гибель Катарии в незначительной стычке в Чернотопье — любимая тема обожающих скандалы историков. Взять хоть исследование мудреца Монталиуса, в котором он рассматривает возможную причастность к событиям лишённой престола ветви рода Септимов.

Кассиндер занял трон после смерти своей матери, уже достигнув среднего возраста. Будучи эльфом лишь наполовину, он был подвержен старению примерно в том же темпе, как бретонцы. Из-за плохого здоровья он уже передал управление Вэйрестом своему сводному брату Уриэлю. Несмотря на это, как единственный кровный родственник Пелагиуса, а, следовательно, и Тайбера, он был вынужден занять трон. Правление императора Кассиндера, как все и ожидали, не продлилось долго. Через два года он присоединился к своим предкам в мире ином.

Уриэль Лариат, сводный брат Кассиндера, сын Катарии I и консорта Галливера Лариата (после смерти Пелагиуса III), покинул королевство Вэйрест, чтобы занять трон как император Уриэль IV. Формально Уриэль IV был Септимом: Кассиндер принял его в королевскую семью, когда он стал королем Вэйреста. Однако для Совета и народа Тамриэля он был всего лишь незаконным сыном Катарии. Уриэль не обладал энергичностью своей матери, и во время его долгого сорокатрехлетнего правления мятежи стали обычным делом.

История Уриэля IV рассказана в третьем томе этой серии.

Краткая история Империи, т. 3

Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Краткая история Империи
Часть третья

Стронах к'Тродж III
Императорский историк

В первом томе этой серии вкратце изложена история правления первых восьми императоров династии Септимов, от Тайбера I до Кинтиры II. Второй том описывает войну Красного Алмаза и жизнь шести императоров, взошедших на трон во время и после неё, от Уриэля III до Кассиндера I. В конце второго тома было описано, как сводный брат императора Кассиндера Уриэль IV занял трон Империи Тамриэля.

Следует напомнить, что Уриэль IV не был Септимом по рождению. Его мать, хотя и правила Империей много лет, была тёмным эльфом и женой императора крови Септимов, Пелагиуса III. Отец Уриэля IV, бретонский аристократ по имени Галливер Лариат, был консортом Катарии I после смерти Пелагиуса. До восшествия на трон Империи, Кассиндер I правил королевством Вэйрест, но из-за плохого здоровья вынужден был отойти от дел. У Кассиндера не было детей, так что он официально признал наследником своего брата Уриэля и отрёкся от королевского престола. Семь лет спустя, по смерти его матери, Кассиндер унаследовал Империю, а ещё через три года Уриэль снова оказался преемником Кассиндера.

Правление Уриэля IV было долгим и трудным. Несмотря на то, что он был официально признанным членом семьи Септимов и, вдобавок, дальним родственником Септимов по линии его отца, Лариата, лишь немногих из Совета Старейшин удалось убедить считать его кровным потомком Тайбера. Совет приобрёл большой вес за время долгого правления Катарии I и короткого — Кассиндера I, и «чужой» монарх с сильной волей, каким был Уриэль IV, обнаружил, что управлять им очень и очень нелегко. Раз за разом Совет и император мерялись силами, и раз за разом Совет выигрывал бой. Со времён Пелагиуса II Совет Старейшин состоял из богатейших мужчин и женщин Империи, и обладал исключительной властью.

Последняя победа Совета над Уриэлем IV была посмертной. В 3E247 Андорак, сын Уриэля IV, был лишён Советом права наследования, а его двоюродный брат, более тесно связанный с первоначальной линией Септимов, был провозглашён Сефорусом II. В течение первых девяти лет правления Сефоруса II, те, кто был предан Андораку, сражались с войсками Империи. Тогда Совет сделал жест, который мудрец Эреинтин прокомментировал так: «Сердце Тайбера Септима больше не бьётся. Совет даровал Андораку королевство Шорнхельм в Хай Роке, чтобы положить конец войне. Потомки Андорака правят там до сих пор».

Отметим, у Сефоруса II были враги, которые требовали его внимания значительно больше, чем Андорак. «Словно из киммерианского ночного кошмара», выражаясь словами Эреинтина, возник человек, называвший себя Камораном Узурпатором. Узурпатор провёл армию даэдра и нежити через Валенвуд, захватывая королевство за королевством. Немногие могли хоть как-то противостоять его силе, в 3E249 один кровавый месяц сменялся другим, всё меньше становилось тех, кто пытался оказать сопротивление. Сефорус II направлял в Хаммерфелл всё новых и новых наёмников, чтобы остановить наступление Узурпатора на север, но их перекупали или убивали и превращали в нежить.

История Узурпатора Каморана заслуживает того, чтобы стать темой отдельной книги. (Тем, кто заинтересовался, мы рекомендуем найти «Падение Узурпатора» Палокса Иллтри.) Вкратце, сообщим, что уничтожением войск Узурпатора мы обязаны отнюдь не усилиям императора. Победу праздновали провинции, а отношение их к очевидно «бесполезной» Империи резко ухудшилось.

Уриэлю V, сыну и наследнику Сефоруса II, удалось изменить это мнение и показать силу Империи. Уриэль V переключил внимание народа Тамриэля с внутренних свар на серию захватнических войн, начатую им практически в момент вступления на престол в 3E268. Уриэль V завоевал Роскреа в 271, Катноквей в 276, Инслеа в 279 и Эсрониэт в 284. В 3E288 он приступил к своему самому амбициозному плану, захвату континентального королевства Акавир. И это, безусловно, была ошибка, ибо всего через два года Уриэль V был убит в Акавире на поле боя у Ионита. Несмотря на это, Уриэль V удерживает репутацию второго после Тайбера величайшего воина на троне Империи.

Последние пять императоров, начиная с маленького сына Уриэля V, описаны в четвёртом и заключительном томе этой серии.

Краткая история Империи, т. 4

Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Краткая история Империи

Часть четвёртая
Стронах к’Тродж III, императорский историк

В первом томе этой серии вкратце изложена история правления первых восьми императоров династии Септимов, от Тайбера I до Кинтиры II. Второй том описывает войну Красного Алмаза и жизнь шести императоров, взошедших на трон во время и после неё, от Уриэля III до Кассиндера I. Третий том рассказывает о следующих трёх императорах: разочарованном Уриэле IV, слабом Сефорусе II и героическом Уриэле V.

~ ~ ~

К моменту смерти Уриэля V за морем в далёком враждебном Акавире, его сыну Уриэлю VI было всего пять лет. Уриэль VI родился незадолго до того, как его отец отправился в Акавир. Кроме него, у Уриэля V было двое детей от морганатического брака, близнецы Морихата и Элоиза, которые родились через месяц после отъезда Уриэля V. Уриэль VI был коронован в 290 году Третьей эры. Вдова императора и мать его сына, Тоника, получила ограниченное право на регентство, пока Уриэль VI не достигнет совершеннолетия. Реальной властью обладал Совет Старейшин, как это и было ещё со времен Катарии I.

Совет так наслаждался ничем не ограниченной свободой издавать законы (и получать выгоду), что Уриэль VI не мог получить права на трон вплоть до 307 года, когда ему исполнилось 22 года. Его потихоньку готовили к предстоящей ему ответственности, но и Совет, и его мать, радовавшаяся даже своему ограниченному регентству, не спешили передавать ему бразды правления. К тому времени, когда он взошёл на престол, у него не было практически никаких рычагов власти за исключением императорского права вето.

Однако этим рычагом он регулярно и сознательно пользовался. К 313 году Уриэль VI мог похвастаться тем, что действительно правил Тамриэлем. Он использовал обширную сеть шпионов и гвардейцев, чтобы сдерживать и запугивать несговорчивых членов Совета Старейшин. Его сводная сестра Морихата была (что неудивительно) его верной союзницей, особенно после того, как, выйдя замуж за барона Ульфа Герсена из Винтерхолда, стала распоряжаться значительными средствами и приобрела большое влияние. Как сказал мудрец Угаридж, «Уриэль V завоевал Эсрониэт, но Уриэль VI завоевал Совет Старейшин».

Когда Уриэль VI упал с лошади, и его не смогли спасти лучшие целители Империи, императорская корона перешла к его возлюбленной сестре Морихате. Ей было 25 лет, и все дипломаты (разумеется, исходя из собственных интересов) описывали её, как самое прекрасное создание во всём Тамриэле. Она, безусловно, была хорошо образованной, жизнелюбивой, атлетически сложенной и очень практичной женщиной. Она привезла в Столицу архимагистра Скайрима и сделала его имперским боевым магом — вторым со времён Тайбера Септима.

Мориата закончила дело, начатое её братом, и заставила Имперскую провинцию полностью подчиниться императрице (а впоследствии императорам). Однако вне Имперской провинции Империя медленно разрушалась. Открытые мятежи и гражданские войны бушевали повсюду ещё со времен её деда, императора Сефоруса II. Тщательно координируя свои контрудары, Морихата медленно завоёвывала восставших вассалов, при этом никогда особенно не истощая ресурсы.

Хотя военные кампании Морихаты всегда были успешными, её манера тщательно обдумывать свои действия часто расстраивала Совет. Один из советников, аргонианин, принявший коловианское имя Торикл Ромус, в ярости от её отказа послать войска в Чернотопье, как говорит молва, нанял убийц, лишивших её жизни в 3E 339. Ромус был схвачен и казнён, хотя до последнего момента утверждал, что ни в чём не виновен.

У Мориаты не осталось детей, а Элоиза умерла от лихорадки за 4 года до смерти сестры. Так был коронован 25-летний сын Элоизы Пелагиус, взошедший на трон под именем Пелагиус IV. Пелагиус IV продолжил дело своей тётки, медленно прибирая под своё крыло восставшие королевства, герцогства, и баронства по всей Империи. Как и Мориата, он действовал очень осторожно и взвешенно — но, увы, ему не удалось достичь таких успехов, как ей. Королевства так долго были свободны от всякой узды, что даже незначительное вмешательство Империи в их дела вызывало возмущение. Однако, когда Пелагиус скончался, процарствовав целых сорок девять лет, Тамриэль был близок к единству даже более, чем во времена Уриэля I.

Наш нынешний император, грозный и ужасный его величество Уриэль Септим VII, сын Пелагиуса IV, обладает усердием своей двоюродной бабушки Морихаты, политической мудростью двоюродного деда Уриэля VI и военным дарованием своего прадеда Уриэля V. Он правит уже двадцать один год, и принёс в Тамриэль закон и порядок. Однако в 3E389 его императорский боевой маг Джагар Тарн предал его.

Уриэль VII был заключен в другом измерении, созданном Тарном, а злокозненный маг использовал иллюзии, чтобы выдавать себя за императора. На протяжение последующих десяти лет Тарн правил страной, но не продолжил список завоеваний Уриэля VII. До сих пор точно неизвестно, каковы были истинные цели и достижения Тарна в те десять лет, когда он выдавал себя за своего господина. В 3E399 загадочный Воитель покончил с боевым магом в подземельях под Имперским дворцом и освободил Уриэля VII из заключения.

С момента своего освобождения Уриэль Септим VII сражается за воссоединение Тамриэля. Правление Тарна отбросило страну назад, это верно, но прошедшие с той поры годы вновь вернули нам надежду на возвращение Золотого века славного правления Тайбера Септима.

Краткая история Морровинда

Вес: 1 Цена: 15

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, Арканеум, в продаже у Урага гро-Шуба.
  
• Солитьюд, Синий дворец.
  
• Рифтен, Крепость Миствейл.

Текст
Краткая история Морровинда

Джанетт Ситте

[из Вступления]
Ведомые легендарным пророком Велотом, предки данмер, отринувшие культуру алтмер островов Саммерсет, пришли в страну Морровинд. В давние времена данмер преследовали или даже подчиняли морские разбойники-северяне. Когда рассеянные племена данмер сплотились, они стали предшественниками современных Кланов Великих Домов, и вышвырнули из своих земель поработителей-северян, а потом успешно противостояли дальнейшим набегам.

Древнее поклонение предкам было замещено монолитной теократией Храма Трибунала, и данмер превратились в великую нацию, называемую Ресдайн. Ресдайн была последней провинцией, покорившейся Тайберу Септиму; как и Чёрные Топи, она никогда не покорялась военной силе, но была мирно, договором присоединена к Империи под именем Провинции Морровинд.

Через почти четыре столетия после прихода Имперских Легионов в Морровинд, они были всё ещё там, и страной правил марионеточный Имперский Король, хотя Империя передала часть властных полномочий традиционного местного правительства Правящим Советам Пяти Великих Домов….

[Область Вварденфелл]

В 414 г. Третьей Эры, округ Вварденфелл, ранее бывший Храмовым владением под протекторатом Империи, был реорганизован в Имперский Провинциальный Округ. Вварденфелл существовал как владение, управляемое Храмом, согласно договору о перемирии, за исключением нескольких поселений Великих Домов, дозволенных Храмом, Вварденфелл был практически не населён и не развит. Но когда древний запрет на поселение и торговлю в Вварденфелле был отменен Герцогом Морровинда, Имперские колонисты и Великие Дома данмер пришли в Вварденфелл, расширяя старые поселения и строя новые.

Новая область была разделена на Редоран, Хлаалу, Телванни и Храмовые Округа, каждый район управлялся отдельно местным Советами Дома или же Храмовыми Экзархатами, с советом и дозволением Герцога Дрена, а также Окружного Совета в Эбонхарте. Местные законы превратились в смесь Закона Домов и Имперского Закона в местных Округах Домов, и поддерживались совместно Стражами Домов и Легионерами, а в Храмовых Округах Храмовые Законы и Имперские Законы проводились Ординаторами. Храм всё ещё был основной религией, но поклонение Девяти Божествам было защищено силой легионов и поддерживалось миссионерами культа Империи.

Храмовый Округ включал в себя город Вивек, крепость Врата Призрака, все священные и мирские города (включая сюда Гнилостные Земли внутри Призрачного Предела) и все незаселённые, а также и просто дикие местности Вварденфелла. На самом деле это практически означало, что она включает в себя все области, не определённые в округа Редоран, Хлаалу и Телванни. Храм боролся за то, чтобы поселенцы в его округе не развивались, и успешно.

Дом Хлаалу при участии Имперских колонистов решительно начали кампанию по колонизации и развитию своих территорий. Через десятки лет после переустройства территории, Балмора и район Аскадианских островов успешно развивались. Калдера и Пелагиад — новые поселения и форты легионов в них были расширены, чтобы вместить большие гарнизоны.

Дом Телванни, обычно придерживавшийся изоляционистской и консервативной политики, оказался неожиданно агрессивен в экспансии вовне своих обычных башенных поселений. Несмотря на протесты других домов, Храма, Герцога и Окружного Совета, Телваннийские поселенцы намеренно начали постоянно вторгаться в обширные пустынные земли, отведенные Храму. Совет Дома Телванни официально отрекается от этих разбойничьих посёлков, но этот секрет известен всем — на самом деле они пользуются полной поддержкой могущественных магов Телванни.

Находящийся под сильным давлением со стороны Храма, консервативный Дом Редоран успешно сопротивляется любым поползновениям к развитию своего округа. В результате, Дом Редоран и Храм рискуют подпасть под полную политическую и экономическую зависимость от более экспансионистских и агрессивных Домов Хлаалу и Телванни.

Имперская администрация встречает множество трудностей в управлении округом Вварденфелл, но наиболее опасные — соперничество Великих Домов, враждебные нападки со стороны кочевников Пепельных Земель, конфликты внутри Храма, и Гниение, несомое Красной Горой. Трения между каким-нибудь Домом, Храмом и Имперской властью, особенно те, что касаются контроля над богатствами Вварденфелла, могут в любой момент вылиться в настоящую войну. Жители Пепельных Земель совершают налёты на поселения, грабят караваны и убивают тех, кто вторгается в их дикие территории. Храм безуспешно пытается унять критику и реформаторские настроения в своих собственных рядах.

Но самое серьёзное — болезни и мор, причиной которым стали гнилостные шторма, исходящие от Красной Горы. Вварденфеллу и всему Морровинду долго угрожало легендарное зло Дагот Ура и его пепельных вампиров, живущих под Красной Горой. Сотни лет Храм сдерживал угрозу Призрачным Пределом. Но теперь сила и воля Храма ослабла, и опасность, исходящая от сил Красной Горы вырастает в интенсивности и масштабе. Если Призрачный Предел падёт, и хозяева чудовищ порчи выйдут на волю, оскверняя города и деревни Вварденфелла, у Империи может не остаться выбора, кроме как эвакуировать население области и оставить Вварденфелл порче, разложению и запустению.

Кризис Обливиона

Автор: Праксис Саркорум
Вес: 1 Цена: 6

Описание
Книга, написанная имперским историком Праксисом Саркорумом о Кризисе Обливиона, произошедшем в Тамриэле в конце Третьей эры.

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Кризис Обливиона

Автор: Праксис Саркорум
Имперский историк

В 3Э 433, на рубеже Третьей и Четвёртой эры, был убит император Уриэль Септим VII и уничтожен Амулет Королей. Это повлекло за собой череду событий, приведших к краху Империи и навеки изменивших отношения людей и богов.

Сначала ассасины напали на Императора в Башне Белого Золота. Пока их сдерживали Клинки, Император спустился в казематы, где в одной из тюремных камер имелся потайной выход наружу. Из каких-то собственных соображений Император решил помиловать узника, которому посчастливилось оказаться в этой камере. Некоторые говорят, что узник напомнил ему друга детства. Иные твердят, что это был момент пророческого озарения. Как бы то ни было, этот узник сыграл судьбоносную роль в истории Империи и Тамриэля — явный признак божественного вмешательства.

В погоне за императором ассасины перебили Клинков-телохранителей, раз за разом атакуя из-за угла. В конце концов и сам Император пал от их руки. Перед гибелью Уриэль Септим VII передал Амулет Королей узнику, и тот каким-то образом пробрался через коллекторы Имперского города и оказался на воле.

Как ныне известно, убийство было делом рук группы поклонников даэдра, известной как Мифический Рассвет. (Тем, кто все ещё подозревает в этом Тёмное Братство, следует обратить внимание на два обстоятельства: во-первых, оно бы задействовало только одного ассасина, а не целый отряд; во-вторых, Тёмное Братство никогда не решилось бы на такую глупость, чтобы фактически объявить Империи войну, тем самым обрекая себя на полное уничтожение. Именно такая судьба постигла Мифический Рассвет.)

Позже стало известно, что Амулет Королей находится в приорате Вейнон близ Корролa. А именно — в руках Джоффри, тайного грандмастера Клинков и главы приората. В Кватч был отправлен гонец с поручением разыскать скромного жреца по имени Мартин. Сам того не ведая, Мартин являлся незаконным сыном Уриэля Септима VII и последним наследником Рубинового трона. Он единственный мог с помощью Амулета Королей возжечь Драконьи огни, охраняющие границу между Тамриэлем и Обливионом, и спасти мир от козней Мифического Рассвета.

Прибыв в Кватч, узник обнаружил, что город захвачен даэдра, хлынувшими из врат Обливиона, открытых незадолго до этого, — так начался разрушительный Кризис Обливиона, прокатившийся по всей Империи. В источниках не указывается, как именно узнику удалось закрыть врата. Как только они были закрыты, Мартин и выжившие стражники Кватча изгнали даэдра.

Узник, отныне известный как Герой Кватча, вместе с Мартином вернулся в приорат Вейнон, но обнаружил, что тот разорён, а Амулет — похищен. Тем не менее Джоффри выжил, и они втроём отправились к Храму Повелителя Облаков, оплоту Клинков. В тайной крепости в горах около Брумы Мартин мог оставаться в безопасности, пока Герой Кватча разыскивал утраченный Амулет.

Поскольку было известно лишь то, что за цареубийством и похищением амулета стояла таинственная группировка Мифический Рассвет, Герой Кватча был отправлен на поиски этого культа. Заручившись помощью Бауруса, Клинка на службе у Императора, он вместе с ним нашёл в «Комментариях к Мистериуму Заркса», эзотерических писаниях сумасшедшего Манкара Каморана, ключ к местонахождению тайного логова Мифического Рассвета. Знакомые с «Комментариями» исследователи утверждают, что само место в тексте не упоминается. Как удалось его установить — по-прежнему остаётся загадкой.

В официальных источниках не сообщается, каким образом Герой Кватча смог проникнуть в логово Мифического Рассвета у озера Арриус. В одной бардовской песне поётся, что Герой воспользовался обманом и маскировкой, но это лишь догадки. В результате Герою удалось выяснить, что за возникновением культа Мифического Рассвета стоит Манкар Каморан и что эти сектанты поклоняются даэдрическому принцу Мерунесу Дагону. Манкар Каморан считал себя прямым потомком Каморана Узурпатора, пресловутого претендента на трон Валенвуда.

Неким образом Герою удалось похитить сам «Мистериум Заркса» — священную книгу культа Мифического Рассвета. Манкар Каморан сбежал с Амулетом Королей в Обливион. Приложив немало усилий и подвергая свой рассудок большой опасности, Мартин смог расшифровать «Мистериум Заркса» и решил с его помощью открыть портал к Манкару Каморану, чтобы вернуть Амулет Королей.

Прежде чем Мартину удалось провести ритуал открытия портала, Мерунес Дагон разверз врата Обливиона у стен Брумы. Герой Кватча спас город и самого Мартина, пройдя через врата и закрыв их, прежде чем даэдрическое осадное орудие смогло бы уничтожить Бруму и Храм Повелителя Облаков. Об этой битве сложено немало песен и сказаний, и я не стану пересказывать их здесь. Отныне у Героя Кватча появилось второе прозвище — Спаситель Брумы.

Когда город и Храм Повелителя Облаков оказались в безопасности, Мартин открыл портал в «рай» Манкара Каморана. Источники не сообщают подробностей о том, что произошло в этом месте. Известно лишь, что Спаситель Брумы перенесся в этот рай, убил Манкара Каморана и вернулся с Амулетом Королей.

Обретя Амулет, Мартин Септим предстал перед Советом Старейшин, готовясь принять корону императора Тамриэля. Сразу же после коронации он планировал вновь возжечь Драконьи огни и оградить Тамриэль от Обливиона. В отчаянной попытке предотвратить это Мерунес Дагон напал на Имперский город, открыв несколько врат Обливиона в самой столице. Так и не будучи коронован, Мартин присоединился к защитникам города, ведущим ожесточенный бой.

Сам Мерунес Дагон покинул Обливион и ступил на землю Тамриэля, нарушив тем самым Соглашение. Этого бы не произошло, если бы Драконьи огни горели. Теперь же, когда грань миров была разорвана, было слишком поздно возжигать их. Мартин Септим решился пойти на крайнюю жертву — он разбил Амулет Королей и, став воплощением бога Акатоша, схватился в битве с Мерунесом Дагоном.

Описания этого сражения значительно расходятся. Но известно, что Мерунес Дагон был побежден и изгнан назад в Обливион. Воплощение Акатоша превратилось в каменную статую, которая по сей день стоит в Храме Единого, что в Имперском городе. С уничтожением Амулета, угасанием Драконьих огней и гибелью последнего императора крови Дракона граница с Обливионом была закрыта навеки.

Кузница, молот и наковальня

Автор: Адольф Эритий
Вес: 1 Цена: 14

Описание
Эта книга — сборник «рецептов» о том, как изготовить разного типа доспехи и оружие. Текст был написан подмастерьем кузнеца Торбальда и издан Адольфом Эритием.

Примечание книга написана с ошибками — орфография автора сохранена.

Местонахождение

• Дом Бальдора Железный Крой, наверху, прямо на прямоугольном столе, что напротив перил;
  
• Дрифтшейд — Приют, на одном из столов в дальней левой левой комнате, что на нижнем уровне.

Текст
Кузница, молот и наковальня

Автор: Адольф Эритий

Данные записи были найдены в развалинах у Старого Хролдана. Насколько я могу судить, они принадлежат Торбальду, кузнецу сомнительной славы, который умер незадолго до начала правления Тайбера Септима. По слухам, он не знал грамоты, и так как эти записи, по-видимому, написаны его подмастерьем, слухи, скорее всего, верны. Я не стал исправлять эти тексты, поскольку они наверняка имеют историческую ценность.

Итак, без лишних предисловий — излияния Торбальда:

Это вам тут не книжка про то как быть виликим кузнецом. Так что нечиво это читать. Тут просто мои записки, потомушто я становлюсь старый и тупой и забываю, што к чиму. Это мои сопственные приемы, как делать всякии штуки.

Жилезные доспехи и оружие. Много жилезных слитков и немного кожаных ремней.

Стальные доспехи и оружие. Много стальных слитков, чуток жилеза и немного кожаных ремней. Акромя стальных пластинчатых. Для них ещё надобно корунд.

Кожаные доспехи и оружие. Какой дурак будит делать кожаное оружие? Для кожаных доспехов нужна кожа. Большие кусманы и малинькие кусочки. Как и для сыромятной брони. И клёпаной брони. И ламелярной брони тоже. Для неё ещё надо немного стали. И курунда. Без корунда не выйдет ламелярная броня. Так выйдит одна фигня.

Двемирские доспехи и оружие. Обрезки двемирского метала, немного жилеза и чуток кожаных ремней. Мне надоело говорить про кожу, она и так всюду нужна. Ты чиво, и это записываишь? Идиотина! Ты думай башкой-то, чиво писать, а чиво нет. (Торбальд — старая жирная скотина)

Ильфийские доспехи и оружие. Эльфы с гномами не ладили. Но ты про это не знаишь. Для ильфийских штук нужен лунный камень и чуток жилеза. Кроме золоченых штук. Надо добавить ртути, чтобы зделать золоченые ильфийские доспехи.

Орочьи доспехи и оружие. Надо орихалка и чутка жилеза. (Торбальд терпеть ни можит орков)

Эбонитовые доспехи и оружие. Нужон тока эбонит. Никакова жилеза. Ни чуточки. Хоть и захочится, но не надо.

Стикляные доспехи и оружие. Надо малахиту и нимнога лунного камня. Проклятьи, нелюблю работать с малахитом.

Даидрические доспехи и оружие. Ага, так я и дал это запесать, сичас! (Он использует серца даэдра. Я ни знаю, где он их дастает)

Все. Можишь дальше не песать. Хватит, говорю тибе!

Постскриптум: на последней странице осталась большая клякса и несколько пятен крови. Будет справедливым заключить, что Торбальд бил своего подмастерья. Нельзя, однако, узнать, обнаружил ли Торбальд побочные комментарии ученика.

-- Адольф Эритий

Л

Легенда Дома Крейтли (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 75
Эффект: Скрытность

Местонахождение

• Резиденция «Чёрный Вереск», главная спальня;
  
• Таверна «Ночные ворота», в подвале;
  
• Святилище Потемы, в сундуке рядом с черепом Потемы, туда можно попасть во время квеста «Пробуждение Королевы-Волчицы»;
  
• Судно «Алая Волна», что стоит на пристани Солитьюда, внутри на буфете;
  
• Охотничий лагерь, который находится на севере от локации Каирн Холдира.

Текст
Легенда дома Крейтли
Балот-Кул

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

ФЕОФОН — имперец, 24 года, вор
НИРИМ — босмер, 20 лет, вор
СИЛЕНУС КРЕЙТЛИ — имперец, 51 год, торговец
ДОМИНИЦИЯ КРЕЙТЛИ — его жена, 40 лет
ЭЛЬВА КРЕЙТЛИ — их дочь, 16 лет
МИНИСТЕС КРЕЙТЛИ — их сын, 11 лет
Декорации: Знаменитый посещаемый призраками дом Крейтли в Чейдинхоле, первый и второй этаж. Это требует возведения на сцене второго уровня, где будет происходить значительная часть действия.

Сцена в темноте.

Слышится скрип, шаги по лестнице, звук дыхания, но ничего не видно.

Сверху доносится голос.

ЭЛЬВА (за кулисами) Эй!.. Есть там кто?

МИНИСТЕС (за кулисами) Может, разбудить папу?

ЭЛЬВА (за кулисами) Нет… Наверно, показалось…

Свет фонарика опускается по лестнице, и видно, что худенькая красивая девочка ЭЛЬВА, нервничая, спускается по лестнице на сцену.

При свете фонарика зритель начинает видеть второй этаж пыльного старого дома. Одна лестница ведёт наверх, другая вниз, на сцену. Большой камин (без огня) находится на сцене слева. Стол, запертый сундук и платяной шкаф завершают обстановку.

МИНИСТЕС (за кулисами) Эльва, что ты делаешь?

ЭЛЬВА Я просто проверить… Иди в кровать, Министес.

Когда девочка проходит у стола, мы замечаем, что босмер Нирим ловко проскальзывает за её спиной вне её поля зрения, старательно избегая освещенных мест. Она не замечает его, а он тем временем подкрадывается к ней, бесшумно ступая по твердому деревянному полу.

Когда он уже почти подкрался к ней, вдруг откуда-то снизу раздаётся треск. Это заставляет босмера отступить и вновь скрыться за столом.

Девочка, кажется, не заметила этого звука, и Нирим, выглядывая из-за стола, наблюдает за ней.

МИНИСТЕС (за кулисами) Что-нибудь нашла?

ЭЛЬВА Нет. Наверно, мне просто показалось, но я пойду проверю внизу.

МИНИСТЕС (за кулисами) А огонь горит? Мне холодно…

Эльва смотрит на давно потухший камин. Туда же смотрит Нирим.

ЭЛЬВА Конечно, горит. Ты что, не слышишь, как трещат дрова?

МИНИСТЕС (за кулисами) Ну да, наверно…

Эльва вдруг подпрыгивает, услышав что-то, что нам не слышно. Она обращает своё внимание вниз, на лестницу, ведущую к первому этажу.

ЭЛЬВА Эй?..

Эльва спускается, освещая путь фонариком. Она, похоже, не замечает имперца Феофона, несущего большой мешок с награбленным, у которого в руках есть свой собственный фонарик, и тот спокойно проходит мимо неё.

ФЕОФОН Извините, леди. Мы тут грабим вас.

Эльва продолжает медленно, нервно спускаться по лестнице, которую мы теперь видим в свете её фонаря. Она осматривает комнату с низкими потолками, обчищенную ворами, а наверху продолжается действие.

Фонарь Феофона освещает второй этаж.

ФЕОФОН Прячешься, Нирим? Я же говорил тебе. Они не видят нас и не слышат.

Нирим робко выходит из-за стола.

НИРИМ Я поверить не могу, что это призраки. Они кажутся такими живыми.

ФЕОФОН Ага. Вот что так отпугивает отсюда суеверных. Но они не навредят нам. Они просто живут в прошлом, как и все призраки.

НИРИМ …В ту ночь, когда их убили.

ФЕОФОН Хватит думать, что ты сам обратишься в призрака. Я тут набрал массу всего — серебряные подсвечники, шёлк, и даже немного золота… А ты что нашёл?

Нирим держит пустую сумку.

НИРИМ Извини, Феофон, я как раз думал начинать…

ФЕОФОН Тогда займись тем сундуком. Ты за ним и пришёл.

НИРИМ О, да. У меня талант к этому делу, а у тебя масса возможностей для его применения… и оборудование. Ты ведь наполнил фонари заранее, правда? Я не могу работать в темноте…

ФЕОФОН Не волнуйся, Нирим. Я обещаю. Сюрпризов не будет.

Нирим подпрыгивает, когда мальчик Министем появляется на лестнице. Паренёк тихонько пробирается к камину. Он ведёт себя так, будто разжигает огонь, подкладывая в него дров, расталкивая тлеющие угли, хотя ни дров, ни углей, ни огня в камине нет.

ФЕОФОН У нас есть масса времени, дружище. Никто в этот дом не ходит. Если кто и увидит свет в окнах, то подумает, что это призраки.

Нирим начинает возиться с замком на сундуке, а Феофон открывает платяной шкаф и начинает изучать его содержимое, которое представляет собой большей частью полусгнившую ткань.

Нирим отвлекается, глядя на мальчика.

НИРИМ Эй, Феофон, а давно они умерли?

ФЕОФОН Лет пять назад. Почему ты спрашиваешь?

НИРИМ Ну, разговор поддержать.

Пока они разговаривают, внизу Эльва, осмотрев маленькую комнатку, действует так, словно запирает входную дверь.

ФЕОФОН Разве я не рассказывал тебе эту историю?

НИРИМ Нет, ты сказал только: «Эй, я знаю место, где можно хорошо поживиться, где никого нет, кроме призраков». Я думал, что ты шутишь.

ФЕОФОН Без шуток, партнёр. Пять лет назад здесь жили Крейтли. Хорошие люди были. Ты видел их дочку Эльву и мальчика Министеса. Родители Силенус и Доминиция, если я правильно помню, спят наверху.

Нирим справился с замком на сундуке и начал в нём копаться. В это время Министес поднимается от «огня», видимо, согревшись, и останавливается у лестницы.

МИНИСТЕС Эй!

От голоса мальчика Нирим, Феофон и Эльва одновременно подскакивают.

ЭЛЬВА Ты в кровати? Я пойду, проверю чердак.

МИНИСТЕС Я тебя подожду.

НИРИМ Что случилось?

ФЕОФОН Вообще их разорвали на части. Наполовину съели. Никто так и не узнал, кто это сделал. Хотя слухи ходили, конечно…

Эльва открывает дверь на чердак и входит туда. Свет исчезает с первого этажа. Министес терпеливо ждёт на лестнице, бормoчa под нос какую-то песенку.

НИРИМ Какие слухи?

Феофон, изучив содержимое платяного шкафа, помогает Нириму разобраться с золотом в сундуке.

ФЕОФОН Неплохая добыча, да? Ну вот, слухи… Говорят, что старуха Доминиция была ведьмой перед тем, как вышла замуж за Силенуса. От всего отказалась ради него, чтобы стать хорошей женой и матерью. Но другие ведьмы не очень хорошо к этому отнеслись. Они нашли её и подослали к ней какое-то существо поздно ночью. Нечто ужасное, порождение ночных кошмаров.

МИНИСТЕС Эльва? Эльва, что ты так долго?

НИРИМ О, боже, мы что увидим, как их убили? Прямо тут?

МИНИСТЕС Эльва!

СИЛЕНУС (за кулисами) Что там у вас? Хватит играться, идите спать.

МИНИСТЕС Папа!

Министес испуганно бежит вверх по лестнице. По дороге он сбивает Нирима с ног и продолжает бежать, как будто ничего не случилось, в темноту на третий этаж (за кулисы).

ФЕОФОН Ты в порядке?

Нирим, бледный, вскакивает на ноги.

НИРИМ Ничего! Он коснулся меня?! Но как призрак может коснуться меня?!

ФЕОФОН Ясное дело… Конечно, может. Некоторые. По крайней мере. Ты же слышал о духах предков, охраняющих гробницы, и о призраке короля Даггерфолла. Если бы они не могли коснуться тебя, то какой от них был бы прок? Почему это тебя удивляет? Ты думал, они пройдут сквозь тебя, что ли?

НИРИМ Да!

СИЛЕНУС, человек за кулисами, осторожно выходит на лестницу.

ДОМИНИЦИЯ (за кулисами) Не оставляй нас одних, Силенус! Мы пойдём с тобой!

СИЛЕНУС Подождите, тут темно. Я принесу свет.

Силенус подходит к остывшему очагу, выставляет вперёд руку — и вдруг в его руке появляется горящий факел. Нирим в ужасе отпрыгивает назад.

НИРИМ Я почувствовал его! Я почувствовал жар от огня!

СИЛЕНУС Успокойся, всё в порядке.

Министес проводит свою маму Доминицию вниз по лестнице, где они присоединяются к Силенусу.

ФЕОФОН Не понимаю, чего ты боишься, Нирим. Должен сказать, я разочарован. Я не представлял, что ты такой суеверный.

Феофон идет по лестнице вверх.

Легенда Дома Крейтли (Стр. 2)

НИРИМ Куда ты?

ФЕОФОН Там ещё один этаж.

НИРИМ А мы не можем просто уйти отсюда?

Нирим наблюдает за семьёй, идущей за Силенусом и его факелом, вниз, на первый этаж.

СИЛЕНУС Эльва? Скажи что-нибудь, Эльва.

ФЕОФОН Вот, ты видишь? Если ты не любишь призраков, то тебе надо как раз на третий этаж. Теперь все четверо внизу.

Феофон уходит вверх, за кулисы, но Нирим останавливается наверху на лестнице, и смотрит вниз, на семью. Он видит троих человек, они оглядываются, и, в конце концов, поворачиваются к двери подвала.

НИРИМ Все… четверо?

Силенус открывает дверь подвала.

СИЛЕНУС Эльва? Что ты делаешь в подвале, девочка?..

ДОМИНИЦИЯ Ты видишь её?

НИРИМ Все четверо, Феофон?

СИЛЕНУС Думаю, да… Я кого-то вижу… Эй!..

НИРИМ А что если призраков пять, Феофон?!

Силенус выставляет факел вперед, через подвальную дверь, и вдруг огонь затухает. Первый этаж погружается в темноту.

Министес, Доминиция и Силенус кричат, но мы не видим, что там происходит.

Нирим почти в истерике, и кричит вместе со всеми. Феофон быстро сбегает вниз по лестнице с третьего этажа.

ФЕОФОН Что такое?!

НИРИМ Что если призраков пять?! Мужчина, его жена, девочка, мальчик… и то, что убило их?!

ФЕОФОН А что убило их?

НИРИМ И вдруг это призрак, который тоже может нас коснуться?! Как остальные!

В темноте первого этажа слышится скрип открываемой двери, хотя всё ещё ничего не видно, и слышится тяжёлая поступь когтистых лап. Шаг за шагом, это существо идёт к лестнице.

ФЕОФОН Не расстраивайся. Даже если оно может нас коснуться, с чего ты взял, что оно этого хочет? Все остальные даже не заметили, что мы тут.

Фонарь Феофона начинает потихоньку затухать. Он открывает вентиль пошире.

НИРИМ А вдруг это не призрак, Феофон! Что если это то самое существо, живое… И оно ничего не ело уже пять лет…

Шаги замедляются, тяжело поднимаясь по лестнице, хотя мы не видим, что это. Нирим замечает, что свет потухает, несмотря на попытки Феофона открыть вентиль ещё шире.

НИРИМ Ты же сказал, что наполнил лампы!

Свет окончательно потухает, и сцена погружается в темноту.

НИРИМ Ты же пообещал наполнить лампы!

Рядом слышится тяжёлая поступь и жуткий рёв. Мужчины кричат.

Занавес.

Легенда о Красном Орле

Вес: 1 Цена: 5
Связанный квест: Легенда о Красном Орле

Местонахождение

• В заброшенной тюрьме в комнате с сундуком уровня «Мастер».
  
• В Коллегии бардов в Солитьюде.
  
• Вразличных местах Скайрима.

Текст
Легенда о Красном Орле Автор: Тредайн Дрен, Архивариус Винтерхолда.

История эта записана по воспоминаниям Клариссы Вьен, учащейся Винтерхолда. Элементы легенды позволяют датировать описанные события около 1Э 1030, хотя, как и со многими устными преданиями, многое в ней является поздними наслоениями. Небезынтересно, что рассказы о подобном короле и его легендарном клинке появляются и в других древних мифах Предела.

Давным-давно в Расколотых холмах родилось дитя. Дали ему имя Фаолан, что значит Красный Орёл на языке Предела, в честь пронзительного крика птицы, приветствовавшего его при рождении, и багровых цветов на осенних холмах. Так начинается его легенда: дитя Предела, рождённое при благоволении небес, наречённое цветом крови.

Десять королей правили Пределом в те дни, и хоть свободны были люди, меж ними не было согласия, а была лишь беспрестанная война. Пророки предвидели судьбу мальчика: воин, коему не будет равных, первостепенный Властитель Предела, что объединит всех под своим именем.

Фаолан рос, умножая силу с годами, и казалось, что пророчество готово исполниться. Знамя Красного Орла поднялось над скалами Предела, и люди жили в благоденствии. Затем явилась Хестра, Императрица Юга, и война шла за ней следом. Один за другим навстречу ей поднимались короли. Один за другим они падали, преклонив колено в переговорах с империей или погибнув на поле боя.

Наконец её легионы пришли в Расколотые холмы, и посланцы отправились вести переговоры о сдаче. Фаолан отказался уступить свободу своего народа, но напуганные старейшины изгнали его и приняли имперское иго.

Вот, что отняли иноземцы-захватчики: его край, его народ, самое его имя. В последующие годы Красный Орёл прослыл духом Предела, непокорённым, несломленным, омытым кровью своих врагов.

Он собрал вокруг себя преданных людей Предела, верных старым устоям, искавших свободы, и создал новый народ. Сообща они нападали в ночи на захватчиков и предателей, поутру исчезая среди скал и пещер, и оставались неуловимы. Но этого было мало. После каждого истреблённого дозорного отряда и гарнизона всё новые приходили на замену с зелёного юга.

Однажды ночью, под затянутым тучами небом, люди Красного Орла грелись у чадящего костра из тлеющего мха. Сгорбленная фигура, шаркая, приблизилась к ним, в лохмотьях вся и с покрытым капюшоном лицом. Хоть люди Красного Орла встретили её издёвками и камнями, сам Фаолан ощутил нечто и подозвал её к себе. Откинув в тусклом свете капюшон, пред ним предстала одна из древних и досточтимых ворожей. Она сулила могущество, но не безвозмездно, и был заключён договор.

Вот, что досталось ведьме: его сердце, его воля, его человеческая сущность. С той поры он стал духом мщения, не знающим ни жалости, ни пощады. Мятежники приумножались в силе и числе, и никто не мог устоять против них. В эти дни в очах Фаолана играл холодный огонь, и в этих чёрных опалах отражался разум, что не вполне ему принадлежал. Спустя два года почти всех чужеземцев изгнали из Предела.

Затишье это, однако, было недолговечно, и вскоре великое воинство напало на них, стремительная армия захватчиков, каких не видали прежде. Две недели военачальники Хестры осаждали крепость Красного Орла, пока тот сам не вышел на битву, один и облачённый лишь в свою праведную ярость. Тысяча чужаков пала под его пламенеющим мечом, и враг обратился вспять. Но когда на землю пал мрак, пал и он. Пришедшие к нему воины говорили, что в эту последнюю ночь очи Фаолана вновь прояснились.

Его отнесли в приготовленное для него место — гробницу, скрытую в глубине скалы. Из последних сил он вручил свой меч своему народу и дал клятву: они должны продолжить борьбу и, когда Предел снова станет свободным, возвратить его клинок — и тогда Красный Орёл восстанет и вновь будет ими предводительствовать.

Вот, что получил его народ: его жизнь, его мечту, его меч. Но когда каждый долг будет оплачен кровью, сие к нему возвратится.

Легендарная Кара

Вес: 1 Цена: 30
Связанный квест: Принеси мне эту книгу!

Местонахождение

• Ветреный пик
  
• Руины Высоких Врат
  
• Купить у Урага гро-Шуба

Текст
«Нет, до того вечера, когда пришли они», — ответил он и рассказал им о своих делах с невольниками Мехрун Дагона, говоря, что сам Маккан решил бы, что проще искать следы ветра или дурачка, ушедшего по делам, чем сражаться с его гадами. А потом заговорил Маккан:

Следи за своей безопасностью впредь,
Будь верен себе и гордости своей;
А иначе мой молот, Кара Малаката,
Непременно столкнётся с твоей головой.
Побыстрей, чем я выкрикну «Равный»,
Хоть ты восемь мне рук протянешь в ответ,
Но подобный удар хорошенько вправит мозги,
Он из тех, что отправляет на тропы мёртвых.

ОБЪЯСНЕНИЕ: Булава Кара, благословленная Малакатом, легендарное оружие Маккана, сделанное из священного эбонита в Фонтанах Фикледайра, в своё время уничтожило Дарк Кина, и множество тёмных духов было отправлено обратно в Забвение, благодаря этому защитнику Солитюда. Сейчас Бич находится в оружейной Бэтлспайра, готовый в любой момент начать бой во имя Императора против Даэдрических Принцев.

Легендарный Санкр Тор

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Двуручное оружие: +1

Местонахождение

• Гробница Исграмора — на алтаре с черепом мамонта в предпоследнем зале;
  
• Перевёрнутая тележка с книгами в лощине между гор, западнее Теснины грабителя и южнее логова саблезубов;
  
• Северная сторожевая крепость — на нижнем уровне, на одном из ящиков;
  
• Стоянка охотников восточнее Парового лагеря — на ящиках рядом с тюками сена
  
• Фолкрит — Казармы — на втором этаже, на сундуке рядом с одной из кроватей.

Текст
Легендарный город
Санкр Тор

Матера Чепел
Во время Завоеваний Скайрима (1E 240–415), амбициозные горские графы, завидовавшие богатству своих северных кузенов в Хай Роке и Морровинде, обратили свои взоры на земли к югу от гор Джерол. Сами горы Джерол были слишком серьёзным препятствием, а северный Сиродил — слишком бедным, чтобы оправдать крупномасштабное вторжение нордов. Однако Алессия смогла привлечь большое количество наёмников — бретонцев и нордов, посулив им земли и торговые привилегии. Смешавшись с победоносными алессианскими сиродильцами, норды и бретонцы, воины и боевые маги, были довольно быстро ассимилированы богатым и цивилизованным нибенейским обществом.

В Санкр Торе боги благословили Алессию на мятеж рабов, и именно здесь она основала свой святой город. Шахты Санкр Тора приносили доход, но земля в горах была неплодородной, а климат суровым, и поэтому приходилось закупать продовольствие и товары в Средиземье. Более того, здесь располагался один из немногих перевалов через горы Джерол, что ставило город в зависимость от отношений со Скайримом. Когда отношения были хорошими, торговля процветала; если они портились, появлялась опасность набегов со стороны нордов.

Когда Алессианский орден пришёл в упадок (ок. 1E2321), религиозный центр переместился на юг, в Имперский город, но Санкр Тор оставался важным укреплённым пунктом в горах и местом паломничества вплоть до воцарения династии Септимов. В 2E852 город в очередной раз был захвачен воинами Скайрима и Хай Рока. Король Кулехайн послал своего генерала Талоса освободить город и прогнать захватчиков. Во время осады Санкр Тор был разрушен и покинут жителями. Поняв, что в стратегическом отношении это место весьма уязвимо, генерал Талос — будущий император Тайбер Септим — решил оставить Санкр Тор и в годы своего царствования не предпринимал попыток отстроить город или крепость заново.

Алессианские историки полагали, что Санкр Тор охранялся магией и находился под защитой богов. Однако это мнение легко опровергнуть, если вспомнить, как часто город переходил из рук в руки. Действительно, вход в цитадель был замаскирован с помощью волшебства, а подземный лабиринт был полон магических ловушек, но построившие его бретонцы-волшебники снова и снова выдавали секреты обороны Санкр Тора нордам, осаждавшим город.

Одним из знаменитых памятников Санкр Тора является древняя гробница императоров династии Реманов. После разгрома акавирских захватчиков, в годы царствования Ремана Сиродила и его потомков Ремана II и Ремана III, в Санкр Торе бурно развивались торговля и культура. Легенда гласит, что Св. Алессия была похоронена в катакомбах под Санкр Тором [1], поэтому Реман, который вёл свой род от Св. Алессии, построил роскошную гробницу в глубинах подземных туннелей. В этой гробнице и был похоронен и последний император династии, Реман III, а вместе с ним и Амулет Королей.

Говорят, что во время осады Санкр Тора генерал Талос забрал Амулет Королей из гробницы Ремана III. Теологи считают, что века политического и экономического кризиса, наступившие после падения династии Реманов, связаны с утратой Амулета королей, а возрождение Сиродильской империи во время Третьей эры — с его обретением.

В начале Третьей эры Санкр Тор был полностью разрушен. Город и его окрестности обезлюдели. Теперь все пути на север идут через Коррол и Бруму, а в цитадели Санкр Тор и её подземных лабиринтах поселились племена свирепых гоблинов.

1. ↑ По другой версии Св. Алессия похоронена в Имперском городе, там, где находится Храм

Единого. Истинное место её захоронения неизвестно.

Легенды об оборотнях Скайрима

Автор: Лентул Инвентий
Вес: 1 Цена: 20

Описание
Данная книга написана Лентулом Инвентием об оборотнях Скайрима.

Местонахождение

• Йоррваскр — в спальне Вилкаса;
  
• можно купить у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Легенды об оборотнях Скайрима

Автор: Лентул Инвентий

Орден Рога

Как и многие другие, я был наслышан о том, что провинция Скайрим буквально кишит оборотнями самых разных видов. Я уже некоторое время изучал вервольфов, и мне было крайне любопытно узнать, имеют ли под собой какое-то реальное основание слухи о существовании оборотней-медведей. Учитывая моё хрупкое здоровье, я решил отправиться в Скайрим в более тёплые летние месяцы и досконально изучить данный вопрос.

Прибыв в провинцию, я быстро понял, что расспросы местных мне никак не помогут в исследованиях. Если в Сиродиле даже маленький ребёнок расскажет вам, какие животные действительно обитают поблизости от его деревушки, то здесь я наслушался (причём от т. н. «мудрых стариков») рассказов не то что об оборотнях — о единорогах и летающих лошадях! Потому, естественно, верить этим слухам вряд ли стоит. Да, у местных есть традиционные способы защиты от медведей-оборотней (определённые растения и обряды), но никто из жителей не видел такое существо своими глазами, не говоря уже о наличии вещественных доказательств. Чудовище всегда видел не сам рассказчик, а его родственник или друг, и стоит начать проверку — история мгновенно разваливается.

Я не хочу огульно объявлять все эти истории враньём, но вынужден сделать вывод, что они, скорее всего, возникли в результате живого, образного пересказа историй о столкновениях с особо сильными и опасными, но всё-таки обычными медведями. Легенды иногда начинают жить собственной жизнью, особенно когда в них есть доля правды — ведь существует же вполне реальная угроза со стороны вервольфов. Но меня беспокоит, что, распространяя байки о несуществующем (или, по крайней мере, очень редком) чудище, люди станут недооценивать угрозу, исходящую от вполне реальных зверей. Впрочем, если жители Скайрима решили жить в невежестве, пугаясь теней и облаков, я не намерен этому препятствовать.

Вервольфы же здесь весьма любопытны — по крайней мере, легенды о них. Учитывая явную тягу нордов к бахвальству, я ожидал увидеть ковры из шкур вервольфов, головы оборотней на пиках и тому подобные вульгарные атрибуты, кричащие о непомерной храбрости нордов-охотников. Однако же на деле в цивилизованном обществе о вервольфах почти не говорят, и обычной реакцией на мои расспросы о них был лишь нервный, испуганный взгляд.

Полагая, что, возможно, обычные жители просто более трусливы, чем я мог предположить по опыту общения с нордами в Сиродиле, я решил искать тех, кто прославился своей храбростью. Однако бесстрашные (судя по рассказам) воины из сообщества Соратников, что в Вайтране, мигом утратили свой боевой настрой, когда я поднял вопрос о вервольфах, побледнели и попросили меня удалиться. Стоит ли говорить, что я ожидал от них большего. Я крайне разочарован тем, как сильно этих храбрых мужчин и женщин могут напугать одни лишь рассказы о чудовищах.

Тогда я отправился в дикие места, подальше от каких-либо поселений, в поисках охотников, которые, как я ожидал, будут рады рассказать мне истории о своих трофеях и подвигах. И наконец один из них (некий Карстен Обух Молота) поведал мне первую (и, к сожалению, единственную) правдоподобную историю о вервольфах в Скайриме, приводя в качестве подтверждения своих слов шкуры и когти. И как только я обрадовался реальным доказательствам существования оборотней, он посмотрел на меня диким заговорщическим взглядом и начал нести какой-то бред о группе охотников на вервольфов и об их деяниях по истреблению оборотней. Я оставил его и дальше захлёбываться слюной и продолжил свой путь.

С сожалением подытоживаю, что моя поездка в Скайрим не принесла никаких значительных результатов. Если бы мне удалось найти доказательства того, что на севере существуют другие виды оборотней, крупнее и сильнее наших, мы могли бы попытаться заручиться их помощью в борьбе со стервятниками-оборотнями в Валенвуде. Если эти крылатые хищники настолько велики и опасны, как заверяет мой друг Гаелиан, то в скором времени они начнут угрожать внутренним провинциям Тамриэля. В середине следующего лета я планирую отправиться в Валенвуд, чтобы получше изучить птиц-оборотней Валенвуда, а затем предоставить Совету более подобающий отчет.

Лёгкий шаг

Автор: Сигилий Юст
Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Коллегия бардов, на полке, что в комнате, расположенной справа от входа.

Текст
Лёгкий шаг
Нордские руины Скайрима

Автор: Сигилий Юст

Древние нордские руины, повсеместно встречающиеся в Скайриме, представляют собой настоящий памятник гениальности нордов прошлого. Сооружая места последнего упокоения для своих правителей, эти "варвары", какими мы привыкли их считать, доказали совершенно противоположное: создали такую хитроумную и изящную систему защиты, которую редко где ещё можно увидеть. Усиленная ужасающими драуграми, эта защита превращает исследование гробниц нордской знати в весьма серьёзное испытание.

Искатели сокровищ часто забывают о том, что гробницы изобилуют ловушками. Их неисчислимое множество — от незамысловатых камней, падающих при прикосновении к растяжке, до сложных механизмов, которые выпускают рой дротиков, когда на напольной пластине оказывается слишком большой вес. При этом значительная часть ловушек легко обходится, если вовремя заметить пусковой механизм и обойти его. Обычно эти пусковые механизмы устанавливаются скрытно, и что-то намеренно отвлекает от них внимание, поэтому никогда не торопитесь и внимательно смотрите под ноги.

Один из секретов выживания в нордских руинах — использование ловушек против местных обитателей. В большинстве случаев довольно легко заманить чудовищ прямо к пусковому механизму в надежде, что они активируют ловушку и благополучно умрут, заодно обезвредив и её. Особенно удобно применять этот способ, когда речь идёт о масляных ловушках. Приманите свою жертву (например, скрытно выпустив стрелу) прямо в лужу с маслом, а затем выстрелите в светильник, висящий над ней. Когда светильник упадет и разобьётся, масло вспыхнет — вместе с вашими противниками. Только предварительно удостоверьтесь, что вы сами не стоите в той же самой луже, иначе этот фокус может завершить вашу экспедицию гораздо быстрее, чем вы рассчитывали.

Однако самые удивительные инженерные конструкции, с которыми вы можете столкнуться в руинах, предназначены не для убийства. Ваш путь часто преграждают загадки, для решения которых нужно использовать самые разные механизмы в самом разном порядке — цепи, рычаги, нажимные пластины и так далее. Ищите явные признаки таких преград: ряд рычагов, расположенный в одном месте; крутящиеся столбы, украшенные резьбой сверху донизу; или даже целые залы, чей пол состоит из одних только нажимных пластин. В большинстве случаев решение головоломки требуется отыскать методом проб и ошибок, но иногда оно скрыто где-либо в самих руинах. Потому я рекомендую постоянно вести записи и описывать все любопытные места, которые вы обнаружите.

Хотя в нордских руинах во множестве обитают злокрысы и пауки, они не идут ни в какое сравнение с могучими драуграми. Этих чудовищных живых мертвецов можно встретить едва ли не в любой гробнице, и они яростно защищают места своего упокоения. Так как драугры обычно спокойно лежат до тех пор, пока к ним не подойдут вплотную, я рекомендую следить за нишами и саркофагами, которые встретятся вам на пути. Живые мертвецы движутся очень быстро и бесшумно, поэтому всегда следите за тем, кто происходит вокруг — те останки, которые спокойно лежали на полу, когда вы проходили мимо, вдруг могут ожить и ударить вас в спину без всякого предупреждения.

Того, кто преодолел все опасности нордских руин, ждёт достойная награда. Погребальные залы в больших гробницах, как показала практика, просто набиты богатствами — от обычных золотых монет до зачарованного древнего оружия или брони. Также не проходите мимо небольших церемониальных урн, которые часто можно увидеть в руинах. По обыкновению их наполняли маленькими, но ценными пожертвованиями. Также ходят слухи, что едва ли не во всех древних гробницах древние норды воздвигали большие стены, усеянные магическими письменами, но подтверждений тому пока недостаточно.

И помните: хотя данная книга может показаться вам очень подробным путеводителем по руинам, я могу с уверенностью сказать, что нам известны далеко не все те опасности, которыми полны древние сооружения нордов. Всегда помните о том, что перед походом в гробницы вам нужно как следует запастись провизией и хорошо вооружиться. Терпение, внимание и лёгкий шаг — эти три принципа откроют вам путь к несметным сокровищам; забудете о простейших мерах предосторожности — и станете постоянным обитателем этих руин, как и многие, кто вступал под их своды до вас.

Лёд и хитин (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: +1 Лёгкая броня

Местонахождение

• Сторожевая башня Маркарта — в северной комнате.
  
• Виндхельм — в комнате стражников под мостом около южных ворот.
  
• Скрытая роща — гробница в самом конце пещеры.
  
• Снежная Завеса — Святилище.
  
• Охотничий лагерь к западу от Рощи Кин.

Текст
Плетиус Спатек

Сия история датируется 855 годом Второй Эры, это случилось после того, как генерал Талос взял себе имя Тайбера Септима и начал завоевание Тамриэля. Один из его командующих офицеров, Беатия из Иллиолоса, попала в засаду, возвращаясь со встречи с императором. Она и пять её солдат с трудом вырвались из окружения, но оказались теперь отрезаны от своей армии. Они шли пешком по безлюдной скалистой местности, их то поливало дождём, то посыпало градом. Атака была настолько неожиданной, что у них даже не было времени взять доспехи или забраться на лошадей.

«Если мы сможем добраться до хребта Горвай, — прокричал лейтенант Аскутус, показывая на горную вершину, торчащую из тумана где-то вдалеке, — то сможем встретиться с легионом, который вы разместили в Порхнаке». Ему с трудом удавалось перекрикивать завывания ветра.

Беатия изучила скалистый пейзаж сквозь ветки старых деревьев, поваленных ветром, и покачала головой: «Только не так. Нас пристрелят раньше, чем мы пройдём хотя бы половину расстояния до горы. Я даже отсюда вижу дыхание их лошадей».

Она показала солдату на разрушенную старую башню на замерзшем перешейке Нерона, которая находилась через бухту от хребта Горвай. Башня возвышалась на выступе скалы и была похожа на множество других заброшенных замков в северном Скайриме, все они являлись остатками оборонительного заграждения Ремана Сиродила против акавирцев. Когда они достигли назначенного места и разводили огонь, они слышали, как у них за спиной армия военачальников Данстрара располагается лагерем на юго-западе, отрезая им все пути отступления, кроме морского. Солдаты расположились у основания башни, а Беатия всматривалась в окутанную туманом воду сквозь бойницы руин.

Она бросила камень и смотрела, как он скачет по льду, оставляя следы в тумане, потом он исчез в одной из трещин с громким всплеском.

«Нам не удалось обнаружить ни еды, ни оружия, командир, — доложил Лейтенант Аскутус. — В хранилище есть какая-то броня, но за все эти годы она очень сильно подверглась влиянию стихий. Не знаю, можно ли ей пользоваться».

«Долго мы здесь не протянем, — ответила Беатия. — Северяне знают, что ночью мы будем совершенно беззащитны, и эти старые развалины их не остановят. Если здесь есть хоть что-то, что можно использовать, найдите это. Нам придётся идти по льду до хребта».

После нескольких минут поисков и компоновки частей солдаты смогли похвастаться только двумя очень грязными, изношенными и треснутыми хитиновыми доспехами. Даже непритязательные путешественники и пираты, которые забредали в этот замок, не удостоили эти доспехи своим вниманием. Солдаты не решились их чистить: похоже было, что пыль — единственное, что не даёт им развалиться на части.

«Да, особо они нас не защитят, если только замедлят, — скривился Аскутус. — Если мы побежим по льду, как только стемнеет...»

«Любой, кто мог спланировать и осуществить такую засаду, как спланировали военачальники Данстрара, будет ожидать от нас этого. Нам необходимо двигаться очень быстро и выходить прямо сейчас, пока они не подошли ближе. — Беатия нарисовала в пыли карту бухты, а потом полукруглую линию их маршрута, это была дуга, тянущаяся от замка к хребту Горвай. — Солдаты должны будут идти через бухту вот этим путём. Там толстый лёд и много скал, за которым можно укрыться».

«Но вы же не останетесь здесь, чтобы удержать замок!»

«Разумеется, нет, — Беатия покачала головой и нарисовала прямую линию, ведущую от замка через бухту. — Я возьму один из хитиновых доспехов и попробую перейти бухту вот здесь. Если вы не увидите или не услышите меня, когда доберётесь до земли — пробирайтесь в Порхнак».

Лейтенант Аскутус попытался отговорить своего командира, но он прекрасно знал, что она никогда не пошлёт ни одного из своих солдат на верную смерть и что они все погибнут, не добравшись до хребта Горвай, если никто не отвлечёт армию противника. Он видел только один способ выполнить свой долг и защитить своего командира. Было непросто убедить командира Беатию, что он должен пойти с ней, но, в конце концов, она уступила.

Солнце было уже низко, но оно всё ещё освещало снег призрачным светом, именно в этот момент пять мужчин и одна женщина проскользнули между камнями за замком к замерзшей кромке воды. Беатия и Аскутус шли осторожно, выверенными движениями, опасаясь скрипа, который мог раздаться, если хитин заденет камень. По сигналу командира четыре невооружённых человека пошли по льду на север.

Когда её люди достигли первого укрытия, каменной спирали, выступающей на несколько ярдов от подножия мыса, Беатия повернулась, чтобы прислушаться к звукам, издаваемым армией наверху. Но там царила полная тишина. Их пока не заметили. Аскутус кивнул, в его глазах не было страха. Командир и лейтенант вышли на лёд и побежали.

Когда Беатия изучала бухту через бойницы замка, наиболее близкий к берегу переход казался ей широкой белой равниной. Теперь, когда они очутились на льду, всё стало немного по-другому, переход был ещё более широким и пустым, туман доходил им только до лодыжек, и расступался при их приближении, как будто сама природа показывала врагам, где их искать. Они были абсолютно беспомощны и незащищены. Когда Беатия услышала, как один из разведчиков подаёт сигнал своему командиру, она даже вздохнула с облегчением.

Они не стали поворачиваться, чтобы посмотреть, приближается ли армия. Звук стучащих копыт и хруст веток очень чётко разносился в воздухе. Беатии хотелось только одного, взглянуть на север, чтобы убедиться, что её люди спрятались, но она не решилась этого делать. Она слышала, как справа, тяжело дыша, сохраняя темп, бежит Аскутус. Его броня была тяжелее, а хитин за время бездействия стал очень хрупким и потерял гибкость.

Лёд и хитин (Стр. 2)

Каменистый берег хребта всё ещё был от них в целой вечности пути, когда Беатия упала и услышала свист стрел. Большинство воткнулось в лёд у их ног с резким трескающимся звуком, но несколько стрел всё-таки нашли цель, отрикошетив от их спин. Она молча произнесла благодарственную молитву неизвестному, теперь уже наверняка мёртвому кузнецу, который создал эти доспехи. Они продолжили бежать, поскольку за первым залпом почти сразу последовал второй, а потом и третий.

«Спасибо Стендарру, — выдохнул Аскутус. — Если бы в подвалах были только кожаные доспехи, нас бы уже нашпиговали стрелами. Если бы только они не были такими негнущимися».

Беатия почувствовала, как её собственный доспех начал становиться всё более жёстким, колени и бёдра встречали сопротивление при каждом шаге. С этим ничего нельзя было поделать: они приближались к берегу, но теперь они бежали намного медленнее. Она слышала стук копыт, значит, армия уже скакала по льду, приближаясь к ним. Всадники старались быть осторожнее на скользком льду и не гнали лошадей, но Беатия знала, что вскоре они доберутся до них.

Старый хитиновый доспех мог выдержать ещё несколько стрел, но не удар копья, особенно если будут бить с лошади, несущейся галопом. Это было всего лишь вопросом времени.

К тому моменту, когда Аскутус и Беатия добрались до берега, их почти оглушил громоподобный стук копыт. Огромные острые камни, торчащие на берегу, блокировали все подходы. У них под ногами трескался лёд. Они не могли стоять на месте, не могли бежать вперёд или назад. Преодолевая сопротивление собственных доспехов, они сделали ещё пару шагов вперёд и упали на камни.

Первое приземление на лёд сопровождалось громким хрустом. Когда они поднялись для последнего прыжка, их окатило водой, такой холодной, что даже сквозь доспехи она обожгла их, как огонь. Правая рука Аскутуса вцепилась в глубокую трещину. Беатия схватилась обеими руками, но её камень оказался обледеневшим и потому очень скользким. Прижавшись лицами к камням, они не могли повернуться, чтобы посмотреть на армию, которая преследовала их.

Но они слышали, как хрустит лёд, и как кричат от ужаса солдаты. Потом какое-то время они слышали только завывание ветра и плеск воды. Мгновение спустя на склоне раздались шаги.

Четыре солдата пересекли бухту. Двое из них подняли Беатию с камня, ещё двое занялись Аскутусом. Они прокляли всё на свете, изнемогая под тяжестью доспехов, но в конце концов дотащили своего командира и её лейтенанта до хребта Горвай.

«Клянусь Марой, они явно тяжеловаты для лёгких доспехов».

«Да, — устало улыбнулась Беатия, оглядываясь назад, на пустое ледяное поле, и на трещины, расходящиеся от двух параллельных тропинок — их следов. — Но иногда это бывает очень полезно».

Ловушка

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn

Вес: 1 Цена: 13

Местонахождение

• Курган Бладскал — экстерьер, южная башня, верхний этаж, на полке.
  
• Пепельная крепость — на полке в спальных помещениях.

Текст
Неизвестный

Я видел золото и взял его. Другой быть может, поступил бы иначе и время от времени я возвращаюсь в мыслях к тому моменту, когда я взял золото. Знаете ли, я был голоден. Иронично, не правда ли?

Я не помню многих деталей той ночи, но золото и голод помню хорошо. Я не помню названия таверны или даже той деревни, но я думаю, что это происходило где-то в южном Вварденфелле. Я не уверен. Время от времени я тупо садился на стул и ни о чём не мог думать, кроме как о боли в животе. Если вы никогда не голодали по несколько дней, без крошки во рту, вы не можете представить себе, что это такое. Нельзя сконцентрироваться ни на чём. Всё так и было, пока человек, сидевший слева от меня не поднялся, чтобы взять выпивку, и не оставил стопку золотых марок на столе — это сконцентрировало мое внимание.

С этого момента моя память чиста как кристалл.

Взгляд на золото. Взгляд на спину незнакомца, спокойно идущего к стойке. Рука на золоте. Золото в кармане. Я встаю из-за стола, и двигаюсь к двери. Лишь на секунду оглядываюсь. Незнакомец обернулся и смотрит в мою сторону. На нём капюшон, но я чувствую, как наши глаза встречаются. Клянусь, я чувствовал его улыбку

Скорее на улицу — присев за бочками, я чувствовал взгляд своего преследователя. Когда живёшь в постоянном страхе перед стражей, неплохо учишься исчезать вовремя. Примерно час я ждал его снаружи, страдая от голода. Я был пробуждён к новой жизни, и у меня были средства, чтобы устроить себе настоящий пир. Эта мысль мучила меня. Когда я поднялся на ноги, я был в полуобморочном состоянии. У меня осталось сил ровно на то, чтобы пройти до другого конца деревни, до придорожного трактира и рухнуть за столик. Я думаю, что я мог бы вполне потерять сознание за секунду до того, как услышал голос служанки.

«Будете кушать, сэра?»

Я набросился на жаркое и пироги, заливая все это кружками выпивки. Как только пелена голодной смерти спала с моих глаз, я осмотрелся и увидел лицо в золотой маске, смотрящее на меня, на его маске играли лучи неверного света луны, падавшего из окна. Он был одет в чёрный кожаный доспех, и иначе сложен, чем моя жертва, но я клянусь, он знал обо всём! Я расплатился за еду и быстро вышел.

Я шёл в другой конец деревни, через центральную брусчатую площадь, окружённую жалкими домишками бедноты. Ни из одного окна или двери не пробивалось ни лучика света. На улице никого не было. Я не смог найти места, чтобы спрятаться, как ни старался, и направился прочь из деревни, в глушь. Последние несколько дней мной руководило чувство голода, но сейчас меня подхлёстывало чувство вины. Или, может быть, это был страх.

Я дважды упал, спускаясь по тёмной тропинке, скользкой и усеянной камнями. Крики животных, которые я давно уже не слышал, показались мне вдруг очень громкими. И в ночи скрывалось ещё что-то, что искало меня.

На одной стороне тропинки был низенькая каменная стенка, за которую я и залез, притаившись. Я достаточно знал об игре в прятки, чтобы выбрать место, где стенка слегка прогибалась, чтобы, если меня даже кто-нибудь увидит, его глаз не отличил бы меня от выступа на стене. Прошло совсем немного времени, и я услышал, как ноги нескольких человек протопали мимо меня. Потом они остановились. Я услышал шепоток, и один из них побежал обратно в деревню. Наступила тишина.

Через несколько минут я осторожно выглянул из-за стенки. На дороге я увидел стоящую женщину в платье, вуали и пелерине. На другой стороне дороги, закрывая путь в городок, стоял рыцарь в воронёном доспехе. Их лиц разглядеть не удавалось. На несколько секунд я застыл, подумав о том, что кто-нибудь из них заметил меня.

«Беги», — вдруг сказала женщина глубоким голосом.

Холм за мной был слишком крут, я перескочил через стенку и в два прыжка перемахнул дорогу. Я бежал по ночному лесу, под сводящий с ума перезвон проклятых золотых в кармане. Я знал, что произвожу страшный шум и мои преследователи могут услышать меня без труда, но на тот момент меня больше интересовало расстояние между ним и мной. Облачка притемняли свет луны, но я знал, что всё ещё слишком светло для того, чтобы попытаться спрятаться. Я бежал и бежал, пока не свалился наземь, слыша только бешеный стук сердца и пульсацию собственных вен, умоляющую о передышке.

Я очутился на опушке леса, через реку было видно огромное полуразрушенное поместье, отгороженное забором. За собой я слышал шум шагов. Ниже по течению речки тоже кто-то двигался, расплёскивая воду, только ещё ближе.

Выбора не было. Я наполовину прыгнул, наполовину упал в тину и кое-как перебрался на другой берег. Перебросил своё тело через забор и побежал по открытому полю, по направлению к дому. Повернув голову, я увидел семь фигур, стоящих у забора. Человек в плаще, которого я ограбил. Человек в золотой маске. Женщина в вуали. Тёмный рыцарь. И ещё трое моих преследователей, которых я даже не заметил. А я ведь думал, что двигаюсь осторожно.

Луна окончательно спряталась в пепельных облаках. Иногда только звёзды проглядывали через пелену, чуть освещая мой путь. Я подошёл к двери разрушенного строения. Захлопнул и запер дверь за собой, но я знал, что она долго не продержится. Я взглянул на разваленное помещение, полное разбитой мебели и понял, что здесь есть, где спрятаться. Хорошо бы найти какой-нибудь тёмный угол или нишу, где никто тебя не заметит, если ты будешь стоять спокойно.

Разбитый стол у стены вполне подходил мне. Я заполз под него, и подпрыгнул от страха, когда кто-то шевельнулся неподалеку и дрожащий старческий голос вопросил:

«Кто здесь?»

«Всё в порядке», — прошептал я. «Я не один из них».

Его мозолистая, морщинистая рука протянулась ко мне из темноты и перехватила мою руку. Внезапно я почувствовал себя очень сонным, но попробовал сопротивляться этому чувству. Отвратительное лицо старика, лицо голодной смерти, надвинулось из темноты, высвеченное внезапно появившейся за разбитым окном луной. Его когти всё ещё впивались в меня, и я упал, окружённый запахом смерти.

Он отбросил стол. Вокруг стояли семь охотников и ещё дюжина других. Нет, на самом деле они не были охотниками. Они были загонщиками, которые выкуривали меня из любого укрытия, умело подталкивая меня к настоящему хищнику. Он был стар, этот морщинистый полутруп, и не так хорош для охоты. Тупая машина уничтожения.

«Пожалуйста», — прохрипел я. Это всё, что я мог сделать.

Их развлекло состязание, в которое я их вовлёк, и они некоторым образом пощадили меня. Меня не выпили досуха. Меня не прокляли навеки, чтобы я стал одним из них, Берном. Меня посадили с остальными, обезумевшими от страха людьми, чтобы растить и дегустировать по своему выбору. Нас называли скотом.

Месяцы назад я потерял всякую надежду на то, что удастся сбежать из тёмного погреба, где они держат нас. Даже если удастся каким-нибудь образом сделать так, чтобы эта записка увидела свет, даже если найдётся герой, способный победить стаю кровососов, я всё равно не могу сообщить ничего о своем местонахождении. Я пишу это только для того, чтобы сохранить рассудок и предупредить других, быть может.

Есть вещи похуже голода.

Можно неожиданно стать едой.

Ловушка Судьбы

Автор: Зилмок Голдж
Вес: 1 Цена: 6

Описание
Данная книга о некой воровке из Балморы, которую местные жители прозвали «Судьбой» за её талант скрытности и взлома.

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Ловушка Судьбы

Зилмок Голдж

K тому времени, как Миневе Иолос исполнилось шестнадцать, она стала нежеланным гостем во всех лавках и поместьях Балморы. Иной раз она прихватывала оттуда все стоящее, в другой — просто получала удовольствие от самого факта проникновения, минуя замки и ловушки. И каждый раз она оставляла на видном месте пару игральных костей — своего рода визитную карточку, по которой хозяева узнавали, кто их обчистил. Местные жители вскорости прозвали таинственного вора «Судьбой».

Типичный для тех времен диалог в Балморе:

— Дорогая, куда подевалось твое шикарное ожерелье?
— Ах, дорогуша, Судьба отняла его у меня.

Впрочем, были моменты, когда Судьба проклинала свое занятие, натолкнувшись по собственному просчету на хозяина или охранника. Пока что ещё никому не удалось её поймать или даже увидеть, однако уже множество раз она оказывалась на волоске от провала. Наконец, наступил день, когда она ощутила необходимость расширить свой охват. Она подумывала уже навестить Вивек или Гнисис, но одним вечером в «Восьми тарелках» услышала о родовой гробнице Херанов. Говорили, будто эта старинная усыпальница хоть и кишит ловушками, но таит в своих глубинах накопленные веками сокровища семейства Херан.

Судьбе показалось заманчивым преодолеть заклятье склепа Херанов и заполучить схороненные там богатства, однако к схватке со стражами гробницы она не была готова. Она размышляла о своих возможностях и вдруг заметила Ульстира Морсби за столиком неподалеку — тот, как всегда, был наедине с собой. Этот верзила-бретонец имел репутацию тихого чудака — умелого вояки, тронувшегося рассудком и обращающего больше внимания на голоса в своей голове, чем на мир вокруг.

Если уж приходится искать себе партнера для этого дельца, подумала Судьба, этот человек отлично подойдет. Он не станет требовать своей доли и не будет настаивать на честном дележе добычи. Если же дело запахнет жареным и обитатели склепа Херанов его порешат, никто о нём жалеть не станет. Как и в том случае, если Судьбе просто надоест с ним цацкаться и она решит его бросить.

— Ульстир, ты, наверно, меня не знаешь, но меня зовут Минева, — подойдя к его столику, сказала она. — Я подумываю навестить родовую гробницу Херанов. Если ты возьмешь на себя монстров, я позабочусь о замках на дверях и ловушках. Что скажешь?

Бретонец помедлил с ответом, будто совещаясь с голосами в своей голове. Наконец, он утвердительно кивнул головой и пробормотал:

— Да, да, да, подпереть камнем, горячая сталь. Хитин. Стены за дверями. Пятьдесят три. Два месяца и обратно.

— Замечательно, — сказала Судьба, ничуть не смущённая странным ответом. — Отправляемся завтра с рассветом.

Когда на следующее утро Судьба встретилась с Ульстиром, тот был снаряжен в хитиновые доспехи и вооружен необычным клинком, который слегка светился от наложенных на него заклинаний. В начале их путешествия она пыталась завязать с ним разговор, однако его ответы были настолько бессмысленными, что она быстро оставила попытки. Внезапно по равнине прошёлся ливень и накрыл их с головой, однако это их не замедлило, так как на Судьбе не было доспехов, а хитин Ульстира легко отталкивал воду.

Они погрузились в тёмные глубины склепа Херанов. Интуиция не обманула её — они отлично дополняли друг друга.

Она распознавала капканы, западни и ложные плитки в полу прежде, чем они срабатывали, и взламывала все виды замков: с простым барабаном, комбинированные, перекрученным засовом, двойными задвижками, старинные разновидности, имён которых не сохранила история, проржавленные махины, которые было бы опасно открывать, даже имея ключ.

Ульстир же тем временем изничтожал несметное число диковинных тварей, подобных которым Судьба, выросшая в городе, в жизни не видела. Особенно эффективным его клинок, зачарованный на поражение огнём, оказался против ледяных атронахов. Бретонец даже спас её раз, когда она оступилась и чуть не провалилась в мрачную расщелину в полу.

— Не ушибись, — сказал он с неподдельной заботой на лице. — Впереди стены за дверями и пятьдесят три. Кольцо истощения. Два месяца и обратно. Подпереть камнем. Пойдём, матушка Судьба.

Судьба особо не прислушивалась к бессмысленной болтовне Ульстира, но когда он сказал «Судьба», она застыла в изумлении. Она представилась ему как Минева. Неужели правы крестьяне, рассказывающие, что когда безумцы говорят, они на самом деле говорят с принцем даэдра Шеогоратом, и тот дает им советы и знания, недоступные простым смертным? Или, что было бы логичней, Ульстир лишь повторяет то, что слышал в Балморе? Ведь для местных за последние несколько лет слово «Судьба» стало синонимом взлома.

Пока они продвигались вперед, Судьба продолжала размышлять над словами Ульстира. При их первой встрече он сказал «хитин», будто высказав какую-то внезапную мысль вслух, а сегодня его хитиновые доспехи оказались как нельзя кстати. Так же и с «горячей сталью». Что, интересно, значат «стены за дверями»? Или «два месяца и обратно»? Чего может быть «пятьдесят три»?

Мысль о том, что Ульстиру ведомы некие тайны, касающиеся её самой и этой гробницы, вызывала у Судьбы беспокойство. Она твердо решилась бросить своего напарника сразу после того, как они доберутся до сокровища. Он изрубил живых и восставших из мертвых стражей склепа: она вполне может обойтись без защитника, просто вернувшись тем же путем, каким они шли.

Одна из фраз бретонца была ей абсолютно понятна: «кольцо истощения». В одном из особняков Балморы она стащила кольцо просто потому, что оно показалось ей красивым. Лишь позже она узнала, что с его помощью можно истощать жизненную силу людей. Мог ли Ульстир знать об этом? Удастся ли ей застать его врасплох, использовав это кольцо?

Пока они продвигались по коридору, она продумывала, как лучше всего обставить бретонца. Проход внезапно кончился большой металлической дверью, которую запирал золотой замок. С помощью отмычки Судьба подняла два штифта и освободила засов. Дверь распахнулась, сокровище гробницы Херанов лежало перед ними.

Входя в зал, Судьба тайком стянула перчатку с руки, на которой было кольцо. В комнате были сложены пятьдесят три мешка с золотом. Когда она обернулась, дверь между ней и бретонцем захлопнулась. С её стороны на месте двери оказалась стена. Стены за дверями.

В течение многих дней Судьба кричала и кричала, тщетно пытаясь выбраться из зала. Затем она лишь отупело слушала, как Шеогорат смеется в её голове. Когда спустя два месяца вернулся Ульстир, она уже была мертва. Он подпер открытую дверь камнем и вынес золото.

Примечание

• Мы не знаем, правда ли жили на свете Ульстир и Минева, но Зилмок Голдж вовсе не придумал эту историю. Родовая гробница Херанов действительно существует и до сих пор хранит следы разграбления. А дверь в последнюю комнату подперта камнем, прямо как и говорится в книге. Так что случай с замурованным вором произошёл на самом деле, хоть автор мог и добавить в сюжет изрядную доллю вымысла.

Лунный Лорхан

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Изменение: +1

Местонахождение

• Зуб Фалдара — во времянке главаря бандитов, выстроенной на вершине самой высокой башни форта; книга лежит на полке буфета.
  
• Мзулфт — Паровые машины — в запертой комнате со скелетом на кровати.
  
• Лагерь бандитов, южнее Сосновой заставы — в шалаше, рядом со спальником.
  
• Откос Крегвеллоу— на столе в центральном зале локации, где обосновался главный колдун.
  
• Маяк Солитьюда — на стеллаже в дальнем конце первой же комнаты.

Текст
Лунный Лорхан

Фал Друн

Не стану описывать противоречивые версии того, что случилось в Адамантиновой Башне, и не буду рассказывать о войне Явных Метафор, из-за которой эти истории не могут считаться тем, что мы называем «изложением фактов». Мы все знаем историю о Лорхане, о том, как Лорхан создал Нирн, и о том, что случилось с его Сердцем. Но теория о Лунном Лорхане требует особого внимания.

Вкратце, Луны были и до сих пор являются двумя половинами «божественной плоти» Лорхана. Как и все остальные Боги, Лорхан был планом (или планетой), которая участвовала в Великом Строительстве, но когда Восемь отдали часть своих божественных тел, чтобы создать план(ету) смертных, план(ета) Лорхана треснула пополам и его божественная искра упала на Нирн, «зародив на нём существование и немного эгоизма».

Таким образом, Массер и Секунда — олицетворение дихотомии — «Расщеплённая дуальность», как говорит Артейум — эта легенда о Лорхане противопоставляет: внешнее/внутреннее, добро/зло, бытие/небытие, любовь/отчуждение и так далее — и в ночном небе всегда можно увидеть напоминание Лорхана смертным об их обязанностях.

Приверженцы этой теории считают, что остальные «истории Сердца» — мифы, искажающие правду о сущности лун (естественно, это касается и «теории пустого ядра»).

М

Магия, рождённая небом

Автор: Ирлав Джарол
Вес: 1 Цена: 12

Текст
Магия, рождённая небом
Ирлав Джарол

Древние айлейды верили, что Нирн сформирован из четырёх основных элементов — земли, воды, воздуха и света, а из этих четырёх элементов, по их мнению, первичной формой света являлся свет звезд. Звезды — это наша связь с планом Этериуса, источника всех магических сил, и, следовательно, свет звезд является сильнейшей и величайшей из всех магических энергий.

Время от времени фрагменты Этериуса падают с небес. Люди называют их «падающими звездами», и иногда такие фрагменты Этериуса находят на Нирне. Чаще встречается «метеоритное железо», металл, свойства которого при ковке волшебного оружия и брони делают его особо ценным в глазах кузнецов и зачарователей. Это метеоритное железо использовано также в айлейдских источниках, древних колдовских артефактах, которые можно найти по всей территории Сиродила.

Другая, более редкая форма фрагментов Этериуса называется «метеоритное стекло». Именно из этих фрагментов сделаны такие айлейдские колдовские артефакты, как камни велкинд и камни варла.

Айлейдские источники разбросаны по территории Сиродила. Принцип их расположения неизвестен, он не связан с местонахождением известных айлейдскими городов и поселений. Предполагается, что неким способом они черпают магическую силу света звезд. Весьма вероятно, но не подтверждено, что они размещены на точках пересечения древних силовых линий магии, хотя современная волшебная наука не обнаружила наличия подобных силовых линий.

Те, кто обладает способностями к волшебству, могут черпать магию из айлейдских источников, чтобы восстановить собственный запас колдовской силы. Поскольку никакого ритуала или тайных знаний не требуется, можно предположить, что эти колодцы были созданы для того, чтобы служить лицам, не искушенным в искусстве волшебства. Опустошенные источники опять наполняются в полночь. Возобновив запас магии, они испускают вверх лучистые потоки энергии, это позволяет некоторым строить догадки, что колодцы являются также объектами, значимыми для религиозных или магических ритуалов, символизируя возвращение магии небесам.

Камни велкинд (на языке альдмерис — «небесный камень», дословно «дитя неба») — куски обработанного и наделенного магическими силами метеоритного стекла, служащие резервуарами для хранения магической энергии. Обладающий колдовскими способностями с помощью этих камней может пополнить собственный запас. Увы, способы восстановления этих камней утеряны вместе с айлейдами. Ныне эти объекты просто рассыпаются в пыль, будучи использованы.

Великие велкиндские камни — это зачарованные куски метеоритного стекла огромной величины. Ученые полагают, что Великий велкиндский камень, сердце каждого древнего айлейдского города, отвечал за все магическое обустройство жизни поселения. Возможно, эти большие камни были связаны с меньшими, восстанавливая и управляя их колдовской силой. В любом случае, изучение Великих камней велкинд невозможно, поскольку все известные айлейдские руины были разграблены, и экземпляров таких камней не осталось.

Другой редкий колдовской предмет, который можно найти в айлейдских руинах называется камень варла (на альдмерис — «звездный камень»). Камни варла обладают удивительной силой, позволяющей даже необученным пользователям восстанавливать магическую энергию любого числа зачарованных предметов. Вследствие своей большой стоимости и полезности, эти предметы также очень редки, но поскольку они невелики и легко прячутся, упорные исследователи до сих пор могут наткнуться на них в айлейдских руинах.

Айлейдские источники. Камни велкинд. Камни варла. Рассмотрим эти чудеса магического зачарования. Следует ли нам сделать заключение, что айлейды были высшей расой со сверхкультурой? Превзошли ли они нас в искусстве и ремеслах настолько, что могли бы с издевкой смотреть на слабые силы волшебников Третьей Эры?

Никогда! Айлейды были могущественными и хитроумными, но они не были ни добродетельными, ни мудрыми, а потому были свергнуты. Их творения покинули Нирн, оставив лишь эти редкие сверкающие сокровища. Их древние города темны и пусты, там не встретить никого, кроме мрачных призраков и неупокоенных духов, обреченных вечно бродить по скорбным залам среди костей и праха.

Малый лабиринт

Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Малый лабиринт:
Шалидор и Лабиринтиан

Свою недобрую славу Лабиринтиан получил в начале Третьей эры. Именно оттуда была добыта часть Посоха Хаоса, благодаря которому удалось свергнуть Джагара Тарна и положить конец эпохе Имперского Симулякра. С тех пор название этого места закрепилось в умах всех жителей Империи, и руины Лабиринтиана время от времени посещали верноподданные, в своём паломничестве повторявшие путь Вечного Чемпиона.

При этом, однако, немногим известно о том, как именно было образовано это название — Лабиринтиан.

Когда-то эти мрачные, зловещие руины служили храмом, в котором поклонялись драконам. Постепенно вокруг храма образовался большой город, названный Бромьунар. Некоторые исследователи полагают, что Бромьунар был столицей Скайрима во времена наивысшего расцвета Культа драконов. До нас дошло слишком мало записей той эпохи, чтобы подтвердить или опровергнуть это утверждение, но точно известно, что верховные жрецы Культа собирались в Лабиринтиане, чтобы обсудить ключевые вопросы правления.

Однако с упадком Культа драконов Бромьунар был заброшен. Многие годы руины Лабиринтиана лежали покинутыми — медленно рассыпающимся в прах напоминанием о тёмном периоде нордской истории. Так было, пока Шалидор не нашёл новое предназначение этому месту.

Архимаг Первой эры Шалидор известен своими подвигами. Ему посвящено множество легенд, в которых он то в одиночку сражается с легионами двемеров, то полностью отстраивает Винтерхолд одним заклинанием, произнесённым шёпотом, или крадёт у Акатоша секрет жизни, или же собственноручно строит Лабиринтиан.

И хотя многие истории, посвященные Шалидору — не более чем преувеличения или откровенные небылицы, известно наверняка, что Шалидор действительно имел некое отношение к отстройке Лабиринтиана.

Шалидор стоял в первых рядах движения, главной целью которого было повысить образованность магов и препятствовать использованию магии рядовыми жителями. В некоторой степени заслугой этого движения стало изначальное деление магии по школам, а также основание Коллегии в Винтерхолде.

В соответствии со своими убеждениями Шалидор отстроил глубоко под руинами Бромьунара особый лабиринт, призванный служить испытанием для претендентов на пост архимага. И хотя путешествие по разрушенному городу формально не входило в испытание, многие погибали в пути. Шалидор ценил не только академические знания, но и практические навыки, и чтобы просто добраться до лабиринта, требовались как раз они.


Лабиринтиан Шалидора на самом деле представляет собой два лабиринта, соединённых между собой в форме песочных часов. Ни один из лабиринтов нельзя пройти, не пройдя и другой, что делает единственное уцелевшее до наших дней указание, связанное с Лабиринтианом, особенно загадочным:

Войдя дважды — Выйди лишь единожды
Изменение приведёт
тебя к Разрушению
Лишь Иллюзии укажут
дорогу к Восстановлению
Не прибегай к Призыву,
но прими призыв

Нам остаётся только гадать, в чём же состоит испытание и как его можно пройти. Ведь Лабиринтиан обрёл столь зловещую репутацию не только из-за большого количества погибших там потенциальных архимагов, но и из-за крайней скрытности тех, кто прошёл испытание.

В конце концов использование Лабиринтиана сошло на нет, и теперь для современных магических организаций он является не более чем символом прошлой, более жестокой эпохи. Руины вновь пусты, путешественники избегают приближаться к ним, лишь птицы гнездятся в них и дикие животные укрываются от непогоды. Однако долгая история и наследие этого места, похоже, имеют те же шансы стереться у нас из памяти, как сами его руины — скрыться под морской водой.

Маннимарко, Король Червей

Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Алхимия +1

Местонахождение

• Вечнозелёная роща — на полузатопленном алтаре в озерце, рядом с трупом алхимика.
  
• Двемерский алтарь, расположенный юго-восточнее Винтерхолда. В каменной жертвенной чаше, рядом с кинжалом Рунди.
  Труп самого Рунди лежит рядом с алтарём, окружённый тремя морозными рунами
  
• Останки нордских руин немного южнее Драконьего Моста, за рекой, на алхимической лаборатории. Рядом уровневый маг и мёртвая имперка.
  
• Храм Призывателей Ночи — в алхимической лаборатории. Доступно во время выполнения задания «Ходячий кошмар».

Текст
Маннимарко
Король Червей

Хориклес

О, Артейум, священный остров! Здесь волшебством наполнен воздух,
И средь домов, и меж цветов играет ветер нежный,
Спускаясь с зелени холмов под пену вод безбрежных,
Весна под сводами дворцов туманом сладким тает.
Сей остров орден мудрецов от глаз чужих скрывает:
Великих тайное собранье мужей, что славны благородством.

С паденья Реманов когда минуло двадцать дюжин лет,
Студентов пара начала у мудрецов своё ученье.
У первого душа светла, второго мучают сомненья:
И Маннимарко познавал глубины древних фолиантов,
Он смерти тайны постигал путями некромантов.
Прельстился властью он тогда, не мил стал ему свет.

А друг его, Галерион, был добрым нравом славен он,
Оставить тёмные дела безумца попросил.
Он молвил: «Зло не для тебя, не трать волшебных сил».
Лишь усмехнулся тёмный маг и удалился прочь,
Принял его холодный мрак, взяла в объятья ночь.
Сеть грязных помыслов своих продолжил он плести потом.

О, Артейум, священный остров! С бедою справится непросто,
Хоть жуткой правды лик раскрыт, ничтожно было наказанье —
От Маннимарко был закрыт на остров путь за те деянья.
И он отплыл на материк, разжечь чтоб смерти пламя.
«Того, кто носит волчий лик, вы к овцам отослали!» —
Хоть восклицал Галерион, менять решенье было поздно

«Не нужно больше слов о нём», — ответ последовал старейшин.
Наш юный маг не в первый раз узрел их бессердечность,
От посторонних скрыты глаз, надменны и беспечны.
Наш юный маг не в первый раз решил покинуть Артейум,
Чтобы до всех свободных рас, построив Гильдию свою,
Искусство магии донесть, величье сил древнейших.

Потом не раз поэт воспел благие всходы его дел.
Мир изменил Галерион, разрушил псиджиков оковы,
Но вскоре тлен увидел он: под гнётом тьмы были готовы
Селенья пасть и города, чума грозила Тамриэлю —
Лесам, озёрам и морям. Взалкавши крови, словно зверем
Стал безрассудный Маннимарко, над миром власти захотел.

От колдунов со всех краёв к нему стекались подношенья:
Младенцев кровь и мёртвых тел усохшие останки,
В которых жар разврата тлел, отравы, яд, поганки —
Всю гадость мира собирал владыка безобразный.
Будто паук он сеть сплетал в чертогах своих грязных.
Король червей. О, Маннимарко! Он мерзким личам дал рожденье.

Безумной жаждой разрушенья, чумой, проказой, разложением
Его душа и плоть его отравлены навеки,
Хоть сердце билось у него, он не был человеком:
В прогнившем теле существа по венам слизь бежала.
Вразрез с законом естества из-под земли вставала
Армада падших мертвецов, больного колдовства творенье.

Проклятья древних артефактов давали силу Маннимарко.
Узрел когда Галерион, беда какая статься может,
Жизнь посвятить поклялся он тому, чтоб зверя уничтожить
И мир избавить от напасти. Он Магов гильдию покинул,
Что прозябала в глупых распрях, пока чума грозила миру.
На север он дружину двинул, согреть чтоб горы битвой жаркой.

В краях червей и разложенья случилось страшное сраженье.
Галерион воззвал пред тем: «Король червей, сдавайся!
Как и положено тебе, в могилу возвращайся!»
Ужасным хохотом ответ в ущелье отозвался:
«Ты первым, неразумный дед, в могилу отправляйся!»
Схлестнулись маги в тот же миг со скверны тёмным порожденьем.

Огонь и лёд сей край объяли, и в страхе горы задрожали.
Разрядов молний хоровод кружился в танце диком,
Бурлил войны водоворот, сплетенье сил великих.
По зову тьмы тела бойцов из пепла поднимались
И в пепел вновь в пылу боёв безмолвно обращались.
Нет счёта душам, что в ту ночь во мгле навек пропали.

Галерион непобедимый, как будто лев неукротимый,
Сражался с нежити ордой неистово и смело,
И сердце яростью святой в груди его горело,
Свет привнося во мрак теней. Сей маг не устрашился
В момент, когда Король Червей из логова явился
И показал своё чело, свой жуткий лик, досель незримый.

Раздался богомерзкий крик, и пасть беззубая разверзлась.
И с каждым выдохом своим проклятья изрыгая,
И воздух испражненьем сим, зловоньем, наполняя,
Луну и звёзды погасил, мир погрузил во тьму —
Он бился не жалея сил, но всё же пал в бою:
Король червей покинул мир, он в небытие навек низвергнут.

Избавлен мир от мерзкой скверны, и некроманты прочь бежали,
Забыв забрать во тьму с собой червя проклятые творенья,
Что с той поры нашли покой под магов строгим наблюденьем.
С тех пор не меркнет яркий свет, что магией зажжён:
Хотя прошло немало лет, почил Галерион,
Но память о его деяньях хранят истории скрижали.

И всё же тёмными ночами, когда весь город засыпает,
Когда луна на небе спит в безмолвной тишине,
И лишь на кладбище огни колышутся во мгле,
Друзья мои, в тот час ночной одну лишь мысль лелейте
Что после смерти ждёт покой. Молитесь и надейтесь
Что власти Короля Червей никто из смертных не познает!

Маркарт: Каталог домашнего декора

Вес: 1 Цена: 5

Текст
Маркарт

Каталог домашнего декора

Добро пожаловать в ваш новый дом!

В этом руководстве представлен список наборов, которые вы можете купить у управителя владения. Каждый из наборов представляет собой комплект мебели и украшений для определенной части дома. Доставка и установка входят в стоимость покупки.

Вам нужно только заплатить указанную сумму - обо всем остальном позаботится управитель. В следующий раз, когда вы окажетесь в доме после покупки, новые украшения и мебель уже будут на своих местах.

Вестибюль
Если вы приобретете этот набор, вестибюль за входной дверью будет украшен ковриками и декоративными растениями.

Гостиная
Большой обеденный стол, несколько столиков поменьше, полки, стеллаж и другая мебель для гостиной.

Спальня
Помимо новой мебели и украшений для спальни, в этот набор входит небольшое помещение между гостевой и хозяйской спальней, в задней части дома.

Алхимическая лаборатория

Рядом с гостиной будет размещена алхимическая лаборатория, включающая в себя стол для опытов, несколько полок и дополнительные украшения.

Лаборатория зачарователя

Рядом с гостиной будет размещена небольшая лаборатория зачарователя. В комплект входят Пентаграмма душ, полки и украшения.

Маркартский Медведь

Автор: Арриан Арий
Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Крепость Феллглоу — на книжной полке.
  
• Кровавый Трон — внутри, на книжной полке, на втором этаже.
  
• Йоррваскр — в жилых помещениях.
  
• Пещера Хоба — на книжной полке.
  
• Драконий Предел— библиотека Фаренгара.
  
• Ураг гро-Шуб — Арканеум.
  
• Коллегия бардов — на одном из столов.
  
• Дом клана Сынов Битвы — в восточной спальне.

Текст
Маркартский Медведь
Преступления Ульфрика Буревестника

Автор: Арриан Арий

Имперский ученый

Ульфрика Буревестника многие считают героем за его роль в подавлении Восстания Изгоев. Принято говорить, что когда Империя оставила Скайрим и коренные жители Предела восстали (несомненно, из-за притеснений со стороны нордов), Ульфрик Буревестник пришёл с ополчением, чтобы отвоевать «свою» землю у Изгоев. После всех восхвалений и героических баек, с которыми скальды повествуют о его свершениях, создаётся впечатление, что Ульфрик был великаном среди людей и самому Тайберу Септиму не уступал в хитроумии, умении управлять и предпринимать решительные действия.

Однако истина открывает нам куда большее. Да, в период 4Э 174—176 Изгои действительно управляли Пределом как отдельным от Скайрима королевством. Да, это произошло в то время, когда Империя подверглась нападению Альдмерского Доминиона и не могла прислать Легион для восстановления порядка. И да, Ульфрик Буревестник действительно подавил восстание без помощи со стороны Империи. Все это вполне соответствует истине, однако о чём барды умалчивают в своих сказаниях, так это о том, что королевство Изгоев оставалось довольно спокойным на протяжении всех двух лет своего существования.

Конечно, от них пострадали некоторые из бывших нордских землевладельцев (зачастую из числа тех, кто наиболее сурово обращался с рабочими, которые были коренными жителями Предела), но в целом Изгои правили в своей земле справедливо и предпринимали попытки получить признание со стороны Империи в качестве законного королевства.

Можно представить, сколько неразрешенных государственных вопросов накопилось у Империи в период после окончания Великой войны. Прежде чем могло быть принято решение по мирному договору с Изгоями, ворота их столицы, Маркарта, осадило ополчение Ульфрика Буревестника. Происходящее в ходе битвы можно назвать войной, однако то, что произошло после её окончания, иначе как военным преступлением не назовешь.

Мечу предавали всех чиновников, работавших на Изгоев, даже тех, кто сдавался. Местных женщин подвергали пыткам, чтобы выведать имена Изгоев, бежавших из города или скрывавшихся среди холмов Предела. Казнили всех жителей города, как Изгоев, так и нордов, кто не сражался на стороне Ульфрика после взятия ворот. «Или вы с нами, или вы против Скайрима» — таков был приговор Ульфрика, которым тот отправлял на казнь лавочников, крестьян, стариков и подростков, кто был в состоянии поднять меч и не откликнулся на призыв сражаться на его стороне.

Так что, когда «благодарная» Империя признала победу Ульфрика и направила солдат для восстановления порядка в Пределе, было неудивительно, что тот не согласился пускать Легион, прежде чем ему не разрешат свободно поклоняться Талосу. Учитывая творившийся на улицах Маркарта беспредел и сообщения о растущем с каждым днем числе смертей, у Империи не оставалось иного выбора, кроме как разрешить Ульфрику и его людям их обряды.

Мы позволили им поклоняться Талосу, прямо нарушая заключённый с Альдмерским Доминионом

Конкордат Белого Золота (в котором признаётся эльфийское вера в то, что Талос, будучи человеком, не может являться Божеством). Империя поступила опрометчиво, ставя под угрозу соглашение, ради которого было принесено столько жертв в Великую войну. Но скажите, был ли у неё выбор? Для Маркартского Медведя, Ульфрика Буревестника, «нет» — это не ответ.

Мастер Иллюзии

Вес: 1 Цена: 5
Связанный квест: Ритуальное заклинание Иллюзии

Местонахождение

• Мидден, возле кузницы атронахов;
  
• Зал поддержки, на втором этаже, среди бочек;
  
• Арканеум, на столике слева от входа;
  
• Зал достижений, на втором этаже, под скамейкой

Текст
Том первый


Том второй






Том третий





Том четвёртый

Мать-дымок

Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Драконий Предел — Покои ярла , на стеллаже;
  
• Йоррваскр — в комнате Брилла и Вигнара, на полке, под черепом;
  
• Храм Кинарет — на книжной полке;
  
• Фолкрит— Длинный дом ярла , на тумбочке в покоях управителя;
  
• Арканеум — в продаже у библиотекаря;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар — Лаборатория Валерики , на одном из стеллажей.

Текст
В народных сказках северных краёв Скайрима редкий персонаж встречается чаще, чем мать-дымок: призрачная женщина, заманивающая наивных путешественников на погибель, крадущая детей и несущая возмездие тем, от кого пострадала при жизни.

В Тамриэле существуют другие подобные истории: мелузаны с острова Строс М'Кай, которые заманивают корабли на скалистые отмели и пожирают души моряков; змееподобные шалассы Чернотопья; валенвудские амроналы.

Но, в отличие от этих мистических существ, Матери-дымки, как считает большинство учёных, существуют на самом деле. Достоверные сообщения об увиденных Матерях-дымках хоть и нечасты, но уже слишком многочисленны, чтобы их игнорировать. Далее представлен краткий обзор того, что можно извлечь из провинциальных легенд, и основные теории о том, чем собственно эти существа могут являться.

Матери-дымки Править
Большинство преданий сходится в отношении ряда основных фактов о матерях-дымках. Они всегда женского пола. Они принимают форму человеческих (по словам некоторых, эльфийских) призраков, окутанных дымкой и облачённых в гнилые лохмотья. Они владеют морозной магией и редко появляются в умеренном климате.

Однако в остальном предания значительно расходятся. В некоторых говорится, что это духи, ищущие упокоения. В других — что это последнее, что осталось от снежных эльфов, некогда правивших Скайримом. В каких-то источниках говорится, что они в основном обитают в Хьялмарке (или просто на севере), но другие помещают их в забытые места, на горные вершины в далеких Джерольских горах.

Большинство уважаемых учёных отвергает эти рассказы, предпочитая основываться на ряде документированных случаев последних лет. Так возникли две основные теории.

На основе глубоких исследований некромантии и культуры айлейдов Сиродила, Мастер Садрен Сарети утверждает, что мать-дымок — это некрологическое состояние, разновидность лича, развившаяся в рамках ныне забытой культуры Первой эры. Согласно этой теории, они — не просто призраки, а секта могущественных волшебниц, достигших вечной жизни после смерти.

С другой стороны, Лидетта Вилиан из Синода доказывает, что матери-дымки вовсе не нежить, а элементальные проявления самого Нирна. Отмечая ряд схожих черт со спригганами и ледяными привидениями, она утверждает, что по сути матери-дымки являются элементальными олицетворениями снега или тумана, по самой своей природе наделённые силой их стихии, а не управляющие ею с помощью колдовских наук.

Пряди Править
Согласно большинству рассказов, мать-дымок привлекает своих жертв призрачно светящимися огоньками — прядями. Хотя изначально они бездейственны, впоследствии эти существа атакуют совместно с нею, отвлекая жертву и высасывая её жизненную силу.

Согласно расхожей легенде, эти существа — духи прежних жертв матери-дымка. Эти духи дают ей дополнительную силу, так что всем, кто надеется её уничтожить, следует сперва освободить души убитых ею.

При таком описании ученые наверняка вспомнят блуждающие огоньки — редких и опасных обитателей болот южного Тамриэля. Как ни странно, сиродильские легенды неизменно описывают блуждающие огоньки как одиноких хищников, в то время как пряди матери-дымка живут в неком симбиозе с им подобными.

Вилиан утверждает, что эти блуждающие огоньки — это подвид прядей, падальщиков, заманивающих жертв к матери-дымку и питающихся психоэфирной энергией, что высвобождается при убийстве. Будучи взаимно зависимыми падальщиками, они наверняка не отличаются той же грозной защитой, какой обладают их собратья-хищники, и потому куда более уязвимы.

С другой стороны, Сарети доказывает, что пряди по сути — лишь эманации или магические творения матери-дымка, а не самостоятельные существа. В подтверждение приводится один случай, когда один искатель приключений прикончил мать-дымка и увидел, как пряди тут же погибли вместе с нею, хотя этот источник признается крайне ненадёжным.

В целом же остаётся признать, что мнения учёных о матерях-дымках и прядях остро расходятся, и в ближайшее время вряд ли здесь что-то изменится. Тем не менее, все источники соглашаются в одной важной мысли: существа эти крайне опасны и следует избегать их любой ценой.

Мифический Рассвет. Комментарии 1

Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение
Все 4 тома

• Данстар, дом Сила Весула.

Текст
КОММЕНТАРИИ К МИСТЕРИУМУ ЗАРКСА

КНИГА ПЕРВАЯ

Манкар Каморан


Здравствуй, ученик. Знай, когда-то и Манкар Каморан был таким, как ты, пребывал во сне, лишён был мудрости, имел лишь протонимик. Мы, смертные, покидаем дремотную оболочку нашего рождения не обременёнными ничем, кроме связи с нашими матерями, чтобы приобретая опыт и устанавливая отношения с окружающим миром, мы могли впоследствии освободить сердца от нужд и страхов, что она останется позади. В этот момент мы бесповоротно уничтожаем её и входим во владения Лорда Дагона.

Если жаждешь войти в те пределы, то книга эта тебе раскроет дверь. Хоть стезя твоя — разрушение, но должен ты подчиниться замкам.

Лорду Дагону нужны лишь те, кто достаточно умён, чтобы остановиться и повременить, все прочие в их глупой суете принадлежат Аурбису.

Ещё шаг сделай. Осмотрись. То нетерпение, что гложет — вот первое, что тебе надо побороть.

Ныне входи, как Лорд Дагон начертал: приближайся неспешно, неся четыре ключа. Знай, теперь увенчан ты, новый тип разрушителя, чьи сады заполнятся цветами, ведомыми и неведомыми, как было то в Мифический Рассвет. Вернёшь себе первичный плач и станешь ты другим. И будет на сей раз это неонимбиозом, мастер сроднится с Мастером, чьей Матерью была тёмная скверна.

А наше пришествие принимается не иначе, как с дрожью, ибо знает нас каждая четверть. Ты можешь прийти или посредством войны, или познания, или тени, или расположения определённых змей. Хотя каждая дорога значима в своём роде, награда одна и вот она: добро пожаловать, ученик, ты здесь потому, что достоин королей. Теперь проверь свой карман.

Ярким сиянием нового Рассвета озарён твой первый ключ. Гляди, вот он.

И как ночь следует за днём, знай, что это первое прозрение падёт, будто в бурное вечернее море, где проверяется на прочность вера. И вот уверение: даже Узурпатор пришёл под Илиак до того, как собрался призвать свой флот. Страшись, но только лишь секунду. Поколебленная вера подобна воде: в саду Рассвета мы будем дышать целыми реальностями.

Мирно входи, как Лорд Дагон начертал: приближайся неспешно, неся четыре ключа. Наш Орден основан на принципах его всемогущей Бритвы: Ученик, Странствующий рыцарь, Капеллан и Магистр. Да будут жестокосердные обожжены его светом, будто пристальным нашим взором. И Знание наше направится в нужное русло. Однако помни, твоё видение всё ещё узко. Хоть ты и приглашён, тебе неведома пока дорога.

Путь мой лежал через книгу, что Лорд Дагон писал собственноручно в пустынях ржавчины и ран.

Её имя «Мистериум Заркса», собрание Альдмеретада, предшественник жены загадок всех. Каждое слово вскормлено Бритвой и тайно, тоньше разлома, блёкло, словно напоено красным питьём. Само упоминание о книге — напутствие на пути к твоему новому рангу, дитя моё. В ней ныне вырезано и твоё имя.

Роскошь дворца, хижину или пещеру — ты оставил туман понятийных миров позади. Ну-мантия! Свобода! Возрадуйся, ибо обещано тебе блаженство!

А ныне бесконечно оно будет приобретать и изменять форму вокруг тебя, поступки как сущности, все системы лишь за час до перехода их в нулевые суммы, расцветающие как покровы, блаженные одеяния, что надеты для танца у златых ног Лорда Дагона. Шторм — в его первой руке, ливень бедствий — во второй, тлен Ану — в третьей, глаза Падхоум — в четвёртой. Воспрянь, ибо есть у тебя первый ключ, что ударит высоко и низко в червивую гниль фальшивых небес.

Так я бродил, громко повторяя слова истинного учения, пока не сник мой голос. Я прочёл мистерии Лорда Дагона, и чувство обновления переполняло меня. Мои слова не находили отклика, пока не скрылся с глаз я. Те речи не для люда Тамриэля, чьим духовенством давно уже превратно подано само существование Рассвета. Учись на моих ошибках, знай, что смирение было начальной мудростью Манкара Каморана. Приближайся неспешно, неся четыре ключа.

Отдал я всего себя тому Рассвету, и кольцо благости сомкнулось вкруг меня. Когда мой голос вернулся, он говорил уже иным языком. Через три ночи речь моя стала огнём.

Радостный, опоенный красным, Бритвой вскормленный, увидел я тропу в саду, и пришло прозрение — чтобы направлять других в гавань их странствий, должен я сам вначале погрузиться в пучины поисков. Знай, я нашёл свой флот, а ты — флагман моей надежды. Приветствую тебя, ученик. Манкар Каморан был таким, как ты, пребывал во сне, лишён был мудрости, имел лишь протонимик, но сейчас Я Не Таков.

Сегодня восседаю я и ожидаю пира, с тобой мы будем праздновать во всех мирах вселенной этой. Ну-мантия! Свобода!

Мифический Рассвет. Комментарии 2

Вес: 1 Цена: 25

Текст
КОММЕНТАРИИ К МИСТЕРИУМУ ЗАРКСА

КНИГА ВТОРАЯ

Манкар Каморан


Кто бы ни нашёл сей документ, назову его я братом.

Акты освобождения и есть ответы. Рабы Мальбиоджа, пришедшие узнать Ну-мантию, свергли своего короля-тюремщика Мазтиака, которого Заркс Мистериум называет Аркейном. Мазтиака, чьи останки проволокли по улицам подвластные ему раньше зомби; и его плоть осталась на камнях, а ангелы, больше не питавшие к нему любви, пили его медовый ихор, восклицая: «Пусть все познают свободу воли и делают, что желают!»

Я видел твой приход, брат, ибо предсказан он был Лордом Дагоном в его книге Бритв.

Ты всё ближе, низвергаются идолы на твоём пути. Возвышен ты в глазах, ещё не узревших тебя; деревенский простак, прошедший путь до бывалого странника, а затем и до сокрушителя мантий.

Рай — для тебя! Ты, брат, воссядешь со мною там и свободен будешь от незнания.

О, да, я покажу тебе Его книгу и её едва читаемые, многажды переписанные правила богослужения, чтобы ты облёк в символы то, что уже познал: разрушение есть не что иное, как млеко для раскрепощённых. Не я являюсь причиной твоих неудач, ожидаемы они и благословлены.

Падений я не требую от тебя, хотя в их отсутствие ты можешь превзойти меня даже в пришествии Земли всех бесконечностей. Лорд Дагон не желает для тебя иных бед, как только важного значения.

А раз Он хочет, ты должен предаться мечтам. Так изучи начертанный Богом твоим Ритуал Желания.

Голову склони к земле и шепни тогда: коль нечестивец камень взял, будет кровь и хруст костей, ибо кровь Есть кровь и кость Есть кость. И земле суждено разломиться и ответить, и пасть перед одним и единственным. Я нарекаю тебя Драконом как брата и короля.

Дреуга шкуры: 7 и 7, часть Масла, 1 и 1, круги, нарисованные Дибеллитами: три концентрических. И пусть их кровь, текущая снизу, окропит всё, что возможно. Рождение, наблюдаемое чёрными дроздами — первое число месяца Огня очага. Произнеси написанное ниже, когда слух твой ослабеет.

Ещё прочти. Восхищён, он, тот, кто идёт не записанным. Записаны рабы, что по незнанию вращают Колесо. Порабощены все дети Аурбиса Как Есть.

Мифический Рассвет. Комментарии 3

Вес: 1 Цена: 25

Текст
КОММЕНТАРИИ К МИСТЕРИУМУ ЗАРКСА

КНИГА ТРЕТЬЯ

Манкар Каморан


Башня касается всех покровов Небес, братья-ученики. Достигнув её вершины, каждый сможет стать, кем возжелает.

А даже более того. Быть тем, кем был, и уже измениться для всех, кроме идущих следом той же дорогою. Это третий ключ Ну-мантии и секретное знание, как смертные становятся творцами, а творцы — смертными. Костям Колеса надобна плоть, сие есть наследие человечества.

Шторм близится. Клятвопреступники, берегитесь, ибо бегут изменники названными дорогами, гончие псы многословных богов.

Наше вознесение спрятано Кровью Дракона в шести тысячах лет этерического лабиринта, что есть Арена, отрицаемая ими Клятвенная связь.

Я заклинаю именем Книги: возьми ключ и пронзи божественную оболочку, что скрывает похитителей мантий. Златую кожу! СКАРАБ ЭЙ АУРБЕКС!

Клятвопреступникам горе! Мистериум Заркса говорит о златой коже: «Пусть не введут вас в заблуждение несчастные, что сходят бездумно с дороги, ибо утратили веру они, и в потере той виновны Аэдра, не желающие знать иных планет». Далее слова Лорда Дагона велят нам уничтожить этих неверующих: «Съешь или выпусти кровь заблудших и обрети то малое, что поначалу вело их дорогой Божественности. Выплюнь или сожги всё, что побудило их медлить. Знай их как Мнемоли».

А за каждую новую конечность уплачено несведущими. Учти сие, брат, и не давай ничего больше гидре.

Скоро ты ощутишь хор теней, читатель. Комната, где находишься ты, наполнится глазами и голосами. Свеча или огонёк заклинания, освещающий книгу, станут вратами помянутым мною изменникам.

А ты насмехайся над ними и не бойся. Обзывай их прозваньями всякими, расскажи им об их истинной сущности. Я, Манкар звёздный, с тобою, и я заберу тебя в мой Рай, где Башни предатели будут висеть в стекле закованные, пока не улыбнутся они новому порядку.

Есть это твоя охрана против Мнемоли. С грохотом несутся они, сияя и переливаясь голубизной, и всё только лишь тогда, когда земля содрогается, знаменуя приход новых носителей мантий. Скажи им: «Изыди! ГАРТОК АЛ МНЕМ! Бог пришёл! НУМИ МОРА! НУМ ДАЛЭЙ МНЕМ!»

Ты, как взойдёшь на путь Мифический, почувствуешь, что окружён его мощью. Миф есть не что иное, как первое желание. Непроизносимая правда.

Спокойно обдумай это, пока ищешь четвёртый ключ.

Ясные законы таинств природных истают, как жар. «Первый Принцип Башни: привяжите мутанта там, где он не принесёт больше вреда. Каково будет Богу Мундуса, таково будет и отпрыскам его, отделённым от своих божественных искр. Мы есть восьмикратно восемь Экзархов. Пусть дом Падомая в нас видит единственный выход».

Познай КИМ. Те, кому это ведомо, могут придать земле иную форму. Зрите дом Красного Короля, Покрытый Некогда Джунглями.

Он, кто входит в рай, входит в Мать свою. ЭЙ АЛМА РУМА! Аурбис заканчивается во всех направлениях. Конец мы ищем в озарении нашего Рассвета, конец всему.

Лишь испытай колебания и присоединишься к сиротам, что служат мне пищей. Последуй смело и радостно приветствую тебя в доме своём. Моя первая дщерь сошла с дороги Дагонитов. Имя ей было Рума, и съел я её без хлеба, и сделал другую, способную учиться, и я полюбил её, и давно уж чёрные дрозды сделали ей близнеца.

Узри звёздный свет — то твоя мантия, брат. Носи её, и принесёт она тебе озарение, и войди с этим светом в Рай

Мифический Рассвет. Комментарии 4

Вес: 1 Цена: 25

Текст
КОММЕНТАРИИ К МИСТЕРИУМУ ЗАРКСА

КНИГА ЧЕТВЁРТАЯ

Манкар Каморан


Да ведомо будет владельцу ключа четвёртого, что некогда было так:

Единовластно Земною Твердью правили тиранические дреуги-короли, каждый в своём доминионе, и граничные войны гремели между порабощёнными ими океанами. Были они подобны временным тотемам былого, жестокосердны, злобны и нечестивы.

Не было среди живущих тех, кто бы не страдал от дреугов. Я даю душу мою Магна Ге, говорили счастливцы в Раю, ибо создали они Бритву Мерунеса в секрете, в самих глубинах Лига, области исчезающего Начала. Хотя пришли они из разных вод, у каждого Гета была одна цель: создать принца доброты, сплетая его подобие каждым движением и наделяя его самым драгоценным и редким достоянием Обливиона — надеждой.

Не умолкая, пою я в Раю: Мерунес Гроза Воров, Мерунес Божественный, Мерунес — Воздетые Красные Руки! Ну-Мантия! Свобода!

Отрицайте или нет, но дни те придут вновь, ученики мои!

Глаголю я: как Мерунес сбросил Лига и разбил лицо ему, объявляя все девятнадцать и девять и девять океанов Свободными, так разобьёт он змеиную корону Сиродилов и создаст союз!

О, всё изменится в дни эти, как изменилось в те, ибо с магическим словом Ну-Мантия поднялось великое восстание и сокрушило башни КИМ-ЭЛ ГАРДЖИГ. Воители Начала были повержены, и полилась кровь потоком с высочайших вершин до шахт и копей, где рабы с исступлением сорвали цепи и вцепились в тюремщиков своих, и затлел огонёк надежды.

Славься вовек! Твой Рассвет внемлет, мой Лорд! Пусть сам Аурбис познает Свободу! Мерунес пришёл!

О, нет царств иных, кроме свободной воли!

Легионы твои двинулись от Лига к внутренним холодным землям, по легиону для каждого Гета, и расколоты солнца были, и повержены были и Кури, и Джеф, а Хорма-Гайл сокрушён был хладной солью и назван навек Хором, и так будет вновь, когда придёт время Врат.

Низинный Мальбиодж пал, тот старый Город Цепей окутан был новым теплом и стал Свободным. Галг и Мор-Галг повержены были в одну ночь, что пришла после дня, и так будет вновь, когда придёт время Врат.

Царство горести, вот что есть НРН, ставший Ямой, семь проклятий на его Дреуга, Вермей НИ-МОК! Но ради царства сего поднимется Святой Поход по мановению моего лорда, Гет за Ге. Да, слаб ты, но нет цепей более, лишь совесть твоя!

Аурбиса народ, знай, твой Ад Разрушен, восславь Ну-Мантию, что есть Свобода!

Мифы Шеогората (Стр. 1)

Автор: Мимофонус
Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда — Арканеум.
  
• Крепость Феллглоу — подземелье
  
• Крепость Феллглоу — на шкафу в спальне.
  
• Солитьюд, Коллегия бардов.
  
• Вайтран — Драконий Предел, комната Фаренгара Тайный Огонь, на книжной полке​.

Текст
Автор: Мимофонус

Шеогорат изобретает музыку
В начале дней, во времена, когда мир был ещё юн, Шеогорат решил побродить среди смертных. Он принял облик Джентльмена с Тростью и пошёл от одного места к другому, никем не узнанный. Через одиннадцать дней и ночей Шеогорат решил, что жизнь среди смертных ещё скучнее, чем его иномирное существование.

«Что я могу сделать, чтобы их жизнь стала более интересной?» — подумал он. В это время молодая женщина неподалёку с тоской прошептала: «Какие прекрасные звуки умеют издавать птицы…»

Шеогорат молча согласился с ней. Смертные не могли издавать такие прекрасные и вдохновляющие звуки, как птицы. Их голоса были жалкими и блёклыми. Он не мог изменить природу смертных, ибо это было в ведении других принцев даэдра. Однако он мог дать им инструменты, что могли рождать прекрасные звуки.

Шеогорат взял недовольную женщину и разорвал её на части. Из её сухожилий он сделал лютни. Из черепа и предплечий сделал барабан. Из её костей он сделал флейты. Он вручил эти дары смертным, и так родилась Музыка.

Шеогорат и король Лиандир

Король Лиандир был известен как чрезвычайно рациональный человек. Его дворец был мал размером, уродлив, в нём не было ни одного произведения искусства. «Большего мне не нужно, — говаривал он. — Почему я должен тратить деньги на всякую роскошь, когда могу использовать их на нужды своей армии или полезные общественные дела?»

Его королевство процветало под таким благоразумным правлением. Однако люди не всегда следовали примеру своего практичного повелителя. Они строили дома, которые были прекрасны на вид, хотя это и не было вызвано необходимостью. Они посвящали силы и время созданию произведений искусства. Они отмечали события пышными празднествами. В общем, они были совершенно счастливы.

Король Лиандир был огорчён, что народ не следует его примеру и не ведёт скромную, благоразумную жизнь. Он размышлял об этом много лет. Наконец он решил, что люди просто не понимают, сколь многого могли бы добиться, если бы не тратили время на такие бесполезные занятия. Возможно, решил он, им нужно понять это самим.

Король объявил, что все новые здания в городе должны быть простыми, лишёнными украшений, и не больше размером, чем требуется в соответствии с их назначением. Люди были не слишком счастливы по этому поводу, но они любили своего короля и уважали законы. Через несколько лет в городе стало больше простых зданий, чем украшенных. Люди использовали сэкономленные деньги, чтобы создавать и покупать ещё более изысканные произведения искусства и проводить ещё более пышные празднества.

И вновь король Лиандир решил показать им, что полезнее было бы использовать их время и средства для достижения практических целей. Он запретил в городе все произведения искусства. Люди были просто выведены этим из себя, но они знали, что их король делает то, что считает лучшим для них. Однако человеческую природу не так-то просто обойти. Прошло ещё несколько лет, город был застроен некрасивыми примитивными зданиями и свободен от какого-либо искусства. Однако у людей было теперь ещё больше денег и времени, чтобы посвящать их вечеринкам и фестивалям.

С тяжелым сердцем король Лиандир решил, что с его народом надо обращаться, как с детьми. И они, как все дети, нуждаются в правилах и дисциплине, заложенных высшими авторитетами, тогда их можно будет заставить понять, что действительно ценно в этой жизни. Он объявил о запрете всякого шумного веселья в городе. Песни, танцы и музыка были объявлены вне закона. Даже пища и питьё были ограничены водой и простейшими съестными припасами.

Для людей это было уже слишком. Революции быть не могло, армия короля Лиандира была превосходно обучена и отлично оснащена. Люди толпами обивали пороги храмов и святилищ, умоляя всех богов и даже некоторых принцев даэдра вмешаться, дабы король Лиандир отменил новые тягостные установления.

Шеогорат услышал их мольбы и решил нанести визит королю Лиандиру. Он явился монарху во сне в виде поля цветов, каждый с руками вместо лепестков и лицом Безумного Бога в середине. «Я Повелитель Творчества и Повелитель Безумия. Поскольку мой дар творчества тебе без надобности, я решил благословить тебя вторым моим даром, и в избытке».

С этого дня каждый ребёнок, появлявшийся на свет в городе, рождался безумным. Поскольку по лицу новорождённых понять это было невозможно, прошли годы, прежде чем это выяснилось. Собственный сын короля был одной из жертв, он страдал от припадков и галлюцинаций. Однако король Лиандир отказывался одуматься.

Когда его сыну, Глинту, было двенадцать лет от роду, он зарезал отца во сне. С последним предсмертным вздохом король Лиандир спросил: «За что?» Его сын ответил: «Это самое практичное, что я мог сделать».

Юный король приказал убить всех дворцовых слуг. Он организовал грандиозное празднество, чтобы отметить начало своего правления и отмену законов короля Лиандира. Он накормил толпы жарким из мяса дворцовых слуг. Он приказал все восточные стены домов в городе выкрасить красным, а западные сделать полосатыми. Он повелел всем жителям города носить вычурные маски на затылках. Потом он сжёг дворец и начал строительство нового.

В новом дворце молодой король приказал не делать в его покоях дверей, в страхе, что крошечные лесные создания нападут на него. Он приказал не делать там окон, опасаясь, что солнце и луна завидуют ему и желают его смерти.

Так кончилась династия короля Лиандира. Жители города вернулись к своим великим трудам на ниве искусства и беспорядочным празднованиям. Они вели себя так, будто король ещё жив, и даже сохраняли дворец, поселив там своих сумасшедших детей и ухаживая за ними. Шеогорат был очень доволен таким исходом дела. С этого дня и впредь город был благословлён рождением большего, чем обычно, числа одарённых художников и страдающих психическими расстройствами граждан.

Мифы Шеогората (Стр. 2)

Состязание воли
Могучий чародей по имени Рават однажды шёл по Ветрам Времени в поисках лорда Шеогората. Он намеревался добиться благосклонности самого капризного из принцев даэдра. Найдя Шеогората, Рават смиренно заговорил с ним: «Лорд Шеогорат, я умоляю о твоей милости. Я с радостью сведу с ума тысячу человек для тебя, если ты всего лишь наделишь меня большими магическими силами».

К счастью для Равата, Шеогорат был в хорошем настроении. Он предложил игру: «Я дам тебе то, что ты желаешь, если ты будешь всё ещё в здравом уме через три дня. За этот срок я приложу все усилия, чтобы лишить тебя здравого рассудка. Это будет великая потеха».

Равату это предложение не слишком понравилось, ибо он действительно планировал свести с ума тысячу человек. «Повелитель Шеогорат, я сожалею о беспокойстве, причинённом моей пустой, эгоистичной просьбой. Считай, что я не обращался к тебе со своей ничтожной мольбой. Я хотел бы скромно удалиться».

Шеогорат лишь рассмеялся: «Слишком поздно, могучий Рават. Игра началась, и ты в ней участвуешь». Рават попытался бежать, но лишь обнаружил, что все выходы из даэдрического домена запечатаны. Он блуждал бесцельно, постоянно оглядываясь через плечо, подпрыгивая при любом шуме. Каждое мгновение приносило всё новые ужасы, поскольку он ждал, когда же Шеогорат начнёт исполнять задуманное.

Через три дня Рават уже подозревал в каждом растении и животном орудие Шеогората. Он не ел и не пил в страхе, что Шеогорат отравит еду и питьё. Он не спал в страхе, что Шеогорат вторгнется в его сны (что было глупо, ибо сны есть сфера Вермины, да дарует она нам Спокойный Сон).

И наконец Шеогорат появился перед ним. Рават вскричал: «Ты заставил целый мир следить за мной! Каждое существо и растение выполняли твою волю, чтобы свести меня с ума».

Шеогорат ответил: «На самом деле я не делал ничего. Ты сам свёл себя с ума своими страхами. Твои галлюцинации доказывают, что ты действительно ненормален, и поэтому я победил. Ты собирался свести с ума тысячу человек, мне же было нужно сломить только один рассудок: твой».

С этого дня Рават верно исполнял все причуды Шеогората. Когда бы путешественники ни осмеливались искать встречи с Шеогоратом, Рават предупреждал их: «Шеогорат уже внутри каждого из вас. Вы уже проиграли».

Монастырь Мотылька Предка

Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Ривервуд — Дом Фендала
  
• Солитьюд — Коллегия бардов
  
• Пост Септимия Сегония
  
• Дом Алвы — на книжной полке.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Для прочтения всем послушникам монастыря:

Орден Мотылька Предка столь же древний, сколь и известный. Мы славим наших предшественников, чьи души воплотились в мотыльках. Каждый мотылек несет фьюрон души предка. Примерный перевод этого слова — «стремление к миру». Фьюрон может быть включен в шелковую нить, даваемую мотыльком. Если из неё спрясти ткань и украсить генеалогической вышивкой нужного предка, можно получить одеяния, обладающие удивительными волшебными свойствами.

Адепты нашего ордена благословлены пророческой силой. Мудрость предков позволяет услышать песнь будущего. По этой причине только нашему ордену даруется привилегия толковать Древние свитки. Эти письмена не подвластны даже богам, как аэдра, так и даэдра. Такое глубокое проникновение в ткань реальности стоит дорого. Каждое прочтение Древнего свитка открывает все больше, и каждое ослепляет жреца на все больший период времени. Наконец, жрецу удается почти полностью постичь смысл написанного, однако он слепнет окончательно. Больше никогда не сможет он читать свитки.

Наш монастырь заботится об этих выдающихся служителях нашего ордена. Теперь они доживают свою жизнь вместе с Мотыльками Предков, к которым они так привязаны. Их подземные обители хорошо подходят для мотыльков. Жрецы выращивают и кормят этих хрупких созданий, поют им. Они получают шелк и прядут из него ткань. Они ткут одежду, вышивая её историями предков, вплетенных в шелк. Такова их новая жизнь.

Как они заботятся о Мотыльках Предков, так и мы заботимся о слепых монахах. В то время как они трудятся в темноте, мы служим на им свету. Им нужны пища и вода. Мы обеспечиваем. Им нужны инструменты и мебель. Мы обеспечиваем. Им нужны тайна и покой. Мы обеспечиваем. Им нужна помощь в продаже плодов их труда. Мы обеспечиваем.

Раньше мы обеспечивали им и защиту. Много лет назад в наш храм пришла Гудрун. Ослепленная пророческими видениями, она принесла с собой новое знание. Предки открыли ей, что монахам нужно уметь защищать себя. Они постоянно тренируются и практикуются в искусстве Гудрун. Они — мастера фехтования без мечей.

Будучи послушником, ты изучишь школу Гудрун. Ты узнаешь путь мирного кулака. Ты научишься служить слепым монахам. Ты научишься давать. И, возможно, однажды ты постигнешь мир Мотыльков Предков.

Мономиф (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Высокий Хротгар.
  
• Арканеум, Винтерхолд.

Текст
Мономиф

«В Мундусе конфликт и неравенство несут изменение, а изменение — самая священная из Одиннадцати Сил. Изменение — это сила без цели или источника». — Оэгнитр, Таэритэ, Орден ПСДЖЖЖЖ

Eсли сказать простым языком, раскол в мировоззрении людей и альдмеров коренится в отношениях между смертными и божественным. Люди в скромности своей считают, что были созданы бессмертными, тогда как альдмеры полагают, что ведут свое происхождение напрямую от них. Различие может показаться незначительным, но оно задает окрас всем прочим расхождениям в мифологиях.

Все тамриэльские религиозные мифы имеют одинаковое начало. Как у людей, так и у меров, все начинается с дуализма Ану и Его Другого. Эти парные силы называют по-разному: Ану-Падомай, Ануиэль-Ситис, Ак-Эль, Сатак-Акел, Есть — Не Есть. Ануиэль — это Вечный Невыразимый Свет, Ситис — Разрушительное Неописуемое Действие. Между ними — Серое-Быть-Может («Нирн» на языке эльнофекс).

В большинстве культур Ануиэля чтят за его роль в действиях, приведших к рождению мира, однако Ситиса уважают больше как инициатора действий. Ситис, таким образом, является Изначальным Создателем, сущностью, самой своей природой вызывающей непродуманное изменение. Даже хист признают эту сущность.

Ануиэль также ассоциируется с Порядком как противоположность Ситиса-Хаоса. Возможно, смертным легче постигнуть изменение, нежели совершенный покой, ибо Ануиэля нередко задвигают на мифический задний план причуд Ситиса. В йокуданских сказках, одних из самых красочных в мире, Сатак упоминается лишь несколько раз как «Жужжание» — сила столь постоянная и повсеместная, что её почти невозможно заметить.

Так или иначе, от этих двух сущностей произошли эт'Ада, или Изначальные Духи. Для людей эти эт’Ада — боги и демоны, для альдмеров — аэдра/даэдра, или «предки». Эти эт'Ада входят во все пантеоны Тамриэля, хотя сами божественные перечни различны у разных народов. В каждом из этих пантеонов, впрочем, есть подобные Ану и Падомаю архетипы Бога-Дракона и Пропавшего Бога.

Бог-Дракон и Пропавший Бог
Бог-Дракон всегда ассоциируется со Временем и повсеместно почитается как «Первый Бог». Его часто называют Акатошем, «который, воспарив над Вечностью, дал бытие дню». Это главный бог Сиродильской империи.

Пропавший Бог всегда ассоциируется с Планом Смертных и играет ключевую роль в расколе между людьми и альдмерами. Эпитет «пропавший» относится либо к его отсутствию в пантеоне (невероятная вещь, которая объясняется разными причинами), либо к отнятой у него другими бессмертными «божьей искре». Его обычно именуют Лорханом, и имени этому сопутствуют как проклятья, так и прославления.

Итак, Тамриэль и План Смертных ещё не возникли. Изначальные Духи по-прежнему тешатся в Сером-Быть-Может. Некоторые более склонны к свету Ану, другие — к непостижимой Пустоте. Через их постоянные метаморфозы и взаимодействие увеличивается их число, и проходит немало времени, прежде чем их характеры обретают форму. Когда обретает форму Акатош, начинается Время, и духам становится легче осознавать себя как существ с прошлым и будущим. Выделяются сильнейшие из узнаваемых духов: Мефала, Аркей, И'ффре, Магнус, Рупгта и другие. Иные же остаются понятиями, мыслями и эмоциями. Один из сильнейших среди их числа, едва оформившееся побуждение, называемое некоторыми Лорханом, замышляет создание Мундуса, Плана Смертных.

Люди, за исключением редгардов, воспринимают это как акт божественной милости, просвещение, открывающее низшим существам путь к бессмертию. Альдмеры, за исключением тёмных эльфов, воспринимают это деяние как коварный обман, уловку, разорвавшую их связь с планом духов.

Миф об Аурбисе
Трактат «Мифический Аурбис» с подзаголовком «Корректировка Псиджиков» являлся попыткой апологетов Артейума объяснить основы альдмерской религии Уриэлю V в ранние, славные годы его правления. В нём нет ни слова упрека в отношении Лорхана, ибо сиродильцы ещё продолжали почитать его под именем «Шезарра», пропавшего брата Богов. Тем не менее, в трактате Псиджиков приведен неплохой обзор убеждений древних, что послужит целям настоящей работы. Рассматриваемый труд — это рукописные заметки неизвестного писца, которые хранятся в архивах Имперской семинарии.


Мифический Аурбис существует и существовал с незапамятных времен как причудливое Неестественное Измерение.

«Аурбис» соотносится с неосязаемым Полумраком, Серым Центром между ЕСТЬ/НЕ ЕСТЬ Ану и Падомая. Он объединяет в себе многочисленные царства Этериуса и Обливиона, а также иные, менее структурированные формы.

Магические сущности Мифического Аурбиса проживают долгие, окутанные тайной жизни, создающие полотно мифов.

Это духи, сотканные из лоскутков вековечной полярности. Первым из них был Акатош, Дракон Времени, с формированием которого другим духам стало легче себя структурировать. Боги и демоны образуются, преобразуются и образуют свои подобия.

В конце концов магические сущности Мифического Аурбиса поведали свою завершающую историю — историю своей собственной смерти. Для некоторых это стало мастерским преображением в реальную немагическую материю вселенной. Для иных это стало войной, на которой они все погибли, а тела их стали составной частью вселенной. Для третьих же это стало свадьбой, материнством и отцовством, после чего духам-родителям пришёл черед умереть, дабы открыть дорогу новому поколению — смертным расам.

Инициатором этого совместного решения был Лорхан, которого самые ранние мифы поносят как плута и мошенника. В более благосклонных к нему вариантах этой истории подчеркивается, что само существование Плана Смертных стало возможным именно благодаря Лорхану.

Магические сущности создали расы смертного Аурбиса по своему образу и подобию. Некоторые подошли к творению как художники и мастера, другие заложили плодоносный слой, из которого родились смертные, все поступили по-разному и по-своему.

Затем магические сущности умерли и стали эт’Ада. Смертные воспринимают и почитают эт’Ада как богов, духов или гениев Аурбиса. Своей смертью эти магические существа отделились по своей природе от других магических существ Неестественных измерений.

В это же время были созданы даэдра — духи и боги, природой своей более созвучные Обливиону, более близкой к Пустоте Падомая области. Это действо стало зарей Мифической (Меретической) эры. Смертные древности по-разному воспринимали его, кто — как радостное «второе создание», кто (в частности, эльфы) — как болезненный откол от божественности. Инициатором события всегда является Лорхан.

Лорхан

Это божество, Создатель-Плут-Испытатель, присутствует во всех мифических историях Тамриэля. Наиболее популярно его альдмерское имя «Лорхан», или Барабан Рока. Он где убеждением, где хитростью подтолкнул Изначальных Духов к созданию Плана Смертных, что изменило сложившееся положение дел практически в той же мере, как неустойчивость, внесенная его отцом Падомаем во вселенную в Изначальном Месте. После создания мира Лорхан отторгается от своей божественной сути, отчасти насильственно, и блуждает среди сотворенного эт’Ада. Трактовки данных событий в каждой культуре свои. Ниже представлены одни из наиболее известных:

Мономиф (Стр. 2)

Йокуданский миф: «Сатакал — Мировая Оболочка»

«Сатак был Первым Змеем, Змеей, явившейся прежде всех Начал, и все миры рождались и пребывали в блеске его чешуи. Но столь он был велик, что не было ничего кроме, и так он вился и вился вокруг себя, и новоявленные миры нагромождались друг на друга, не имея возможности ни дышать, ни существовать. И потому миры воззвали к безвестному, ища спасения и выхода наружу, но, разумеется, кроме Первого Змея не было ничего, поэтому помощь пришла изнутри — это был Акел, Голодное Чрево. Акел заявил о себе, и Сатак мог думать лишь о том, чем он был, а был он сильнейшим голодом, и потому он ел и ел. Скоро в мирах освободилось место для жизни, и то было началом всех вещей. Начавшееся было новым и совершало ошибки, ибо прежде не было времени учиться быть тем, чем они были. Так что большинство вскоре исчезло, или оказалось скверным, или оставило попытки жить. Иное только начиналось, но оказалось поглощенным Сатаком, который добрался до той части своего тела. Это было жестокое время.

Вскоре Акел заставил Сатака укусить собственное сердце, и так настал конец. Смерть, однако, отнюдь не стала препятствием голоду, и потому Первый Змей сбросил свою кожу, дабы начать все с начала. Со смертью старого мира начался Сатакал, и когда остальные осознали закономерность, они осознали и свои роли в ней. Они стали брать имена, такие как Руптга и Тувакка, и слонялись повсюду в поисках себе подобных. Тем временем, пока Сатакал поедал себя вновь и вновь, сильнейшие из духов научились обходить этот цикл, совершая движения под неожиданными углами. Этот путь, способ шагать между мировыми оболочками, они назвали Обходом. Руптга был столь велик, что мог помещать на небе звезды, помогающие более слабым духам ориентироваться. Это занятие стало для духов столь простым, что это место назвали Далёкими Берегами — время ожидания следующей оболочки.

За многие циклы Руптга произвел немало потомства, и потому стал известен как Высокий Папа. Он продолжил размечать звездами путь через пустоту для других, но после стольких циклов духов, нуждающихся в помощи, стало невероятное множество. Он создал себе помощника из остатков прошлых оболочек, и это был Сеп, или Второй Змей. В Сепе оставалось немало от Голодного Чрева, множественный голод от множества оболочек. Он был настолько голоден, что это мешало ему соображать. Порой он попросту поглощал духов, которым должен был помогать, однако Высокий Папа всегда дотягивался и вытаскивал их назад. Наконец, когда Сепу надоело помогать Высокому Папе, он пошёл и собрал остатки старых оболочек и скатал их в шар, уловкой заставив других духов помогать ему, обещая им, что таким образом можно попасть в новый мир — сотворив его из старого. Этим духам нравился такой образ жизни, ибо он был легче. Больше не надо прыгать от места к месту. Многие духи поддержали его, думая, что это хорошая идея. Высокий Папа только качал головой.

Вскоре духи на шаре из оболочек начали умирать, потому что были очень далеко от настоящего мира Сатакала. И поняли они, что теперь было уже слишком далеко, чтобы запрыгнуть на Далекие берега. Оставшиеся духи умоляли Высокого Папу забрать их назад. Но неумолимый Руптга отказался, сказав духам, что теперь им придется искать новый способ, чтобы по звездам добраться до Далёких Берегов. Если они не смогут, они смогут продолжить существование лишь через свое потомство, что будет уже не так, как прежде. Сеп, однако, заслужил более суровое наказание, и посему Высокий Папа раздавил Змею большой палкой. Голод вывалился из мертвой пасти Сепа, и это было единственное, что осталось от Второго Змея. В то время как всему остальному в новом мире было позволено стремиться назад к божественности, Сеп мог лишь ползать вокруг в мертвой оболочке или плавать кругом по небу как голодная пустота, завистливо пытающаяся пожрать звезды».

Сиродильский миф: «Песнь Шезарра»
«Нечто новое описал богам Шезарр — как быть матерями и отцами, быть ответственными и приносить великие жертвы, не имея уверенности в успехе. Однако речь Шезарра была полна красоты и очаровала, взволновав их до слез. И так аэдра дали жизнь миру, и зверям, и существам, создав их из частей самих себя. Это рождение было болезненным, и после него аэдра уже не были молодыми, сильными и могущественными, какими были они в начале дней.

Иные аэдра были разочарованы и разгневаны потерей и обозлились и на Шезарра, и на все созданное, ибо им казалось, что Шезарр солгал и обманул их. Эти аэдра, боги альдмеров, под предводительством Аури-Эля, с трудом переносили свою нынешнюю слабость и с отвращением смотрели на сотворенное ими. „Отныне и навсегда все испорчено, и все, что нам осталось — учить эльфийские расы терпеть достойно и с благородством, а самим нам корить себя за безумство и нести возмездие Шезарру и его союзникам“. И потому боги эльфов столь мрачны и задумчивы, и потому сами эльфы извечно недовольны своей смертностью и всегда с гордостью и стоицизмом сносят жестокости этого сурового и безразличного мира.

Другие же аэдра созерцали творение и были довольны им. Сии аэдра, боги людей и зверолюдей, под преводительством Акатоша, восхваляли и лелеяли своих подопечных — расы смертных. „Мы пострадали и навеки умалились, но славен созданный нами смертный мир, и наполняет он надеждой сердца и души наши. Научим же расы смертных жить мудро, превозносить красоту и честь и любить друг друга, как мы любим их“. И потому боги людей заботливы и терпеливы, и потому люди и зверолюди благородны сердцем в радости и страдании, и стремятся к высшей мудрости и лучшему миру.

Когда лорды даэдра услыхали слова Шезарра, они стали насмехаться над ним и другими аэдра. „Отсечь части самих себя? И утратить их? Навеки? Глупости! Вы об этом пожалеете! Мы гораздо умнее вас, ибо мы создадим новый мир из самих себя, но при этом не будем ничего от себя отделять и не позволим над нами насмехаться — мы сотворим этот мир внутри себя, в своей вечной собственности и под нашим полным контролем“.

И так лорды даэдра создали даэдрические царства и младших даэдра всех рангов, от мала до велика. И по большей части лорды даэдра были довольны таковым положением вещей, ибо всегда под рукой у них были почитатели, и слуги, и игрушки. Но в то же время они порой смотрели с завистью на смертные миры, поскольку хоть и были смертные скверны, и слабы, и презренны, но их страсть и амбиции были куда более удивительны и забавны, нежели кривлянье младших даэдра. И потому лорды даэдра заманивают и соблазняют иных занятных представителей смертных рас, в особенности увлеченных и могущественных. Лорды даэдра получают особое удовольствие, похищая самых великих и амбициозных смертных из-под носа Шезарра и других аэдра. „Ваша глупость не закончилась на том, что вы покалечили себя“, — злорадствуют лорды даэдра. — „Вы еще и не в силах удержать лучших из своих созданий, которые отдают предпочтение славе и могуществу лордов даэдра перед ничтожностью слабоумных аэдра“.»

Мономиф (Стр. 3)

Альтмерский миф: «Сердце мира»
«Все сущее пребывало и пребывает в Ану. Для познания самого себя он сотворил Ануиэля — свою душу и душу всего сущего. Как общность всех душ, Ануиэль отдался самопознанию, и для этого ему нужно было отличать свои формы, свойства и разумы. Так возник Ситис — совокупность всех ограничений, которые Ануиэль использовал для размышлений о себе. Ануиэль, который был душою всего сущего, вследствие этого стал многими, и это взаимодействие было и есть Аурбис.

Вначале Аурбис был бурным и беспорядочным, ибо не было порядка в размышлениях Ануиэля. Тогда аспекты Аурбиса обратились к нему с просьбой дать им план или порядок действий, который бы позволил им чуть дольше существовать за пределами чистого знания. Чтобы познать таким образом и себя тоже, Ану создал Ауриэля, душу своей души. Ауриэль просочился по Аурбису в качестве новой силы, которую назвали временем. Время дало различным аспектам Аурбиса возможность понимать свою природу и свои границы. Они взяли себе имена, такие как Магнус, Мара и Зен. Один из них, Лорхан, имел ограничений больше, чем сил, поэтому нигде не мог продержаться достаточно долго.

Входя в каждый аспект Ануиэля, Лорхан вносил идею, почти целиком основанную на ограничении. Он продумал план создания души Аурбиса, места, где даже аспекты аспектов смогут предаваться самоизучению. У него появилось немало последователей — даже Ауриэль, услышав, что он станет королем нового мира, согласился помочь Лорхану. И так они создали Мундус, где могли жить аспекты их самих, и стали эт’Ада.

Однако они были обмануты. Как было известно Лорхану, ограничений в этом мире было больше, чем свободы, поэтому его едва ли можно было отнести к сфере Ану. Мундус был Домом Ситиса. Когда их аспекты начали вымирать, многие из эт’Ада исчезли без следа. Некоторым удалось спастись, например, Магнусу — поэтому в магии нет ограничений. Иные же, такие как И’ффре, преобразовались в Эльнофей, Кости Мира, чтобы не дать всему миру погибнуть. Некоторым пришлось жениться и завести потомство лишь для того, чтобы выжить. Каждое поколение было слабее предыдущего, и так вскоре появились альдмеры. Тьма осела. Лорхан собрал армии из числа слабейших душ и назвал их людьми, и те несли Ситис всюду, куда ступала их нога.

Ауриэль умолял Ану забрать их назад, но тот уже заполнил их места чем-то другим. Однако душа его была милосерднее и даровала Ауриэлю его Лук и Щит, дабы он защитил альдмеров от полчищ людей. Уже некоторые пали — в их числе каймеры, внимавшие нечистым эт’Ада; иные же, подобно босмерам, запятнали линию Времени, сочетаясь браком с людьми.

Ауриэлю не удалось спасти Альтмору — Древний Лес — и тот перешёл к людям. Их гнали к югу и востоку, к Старому Эльнофею, и Лорхан нагонял их. Эту землю он раздробил на осколки. Но в итоге Тринимак, величайший рыцарь Ауриэля, поверг Лорхана перед лицом его армии и вырвал его Сердце. И так пришёл ему конец. Люди утащили тело Лорхана прочь и поклялись вечно мстить потомкам Ауриэля.

Но когда Тринимак и Ауриэль попытались уничтожить Сердце Лорхана, оно рассмеялось в ответ и сказало: „Сие Сердце — сердце мира, ибо последний был создан ради ублажения первого“. Тогда Ауриэль привязал его к стреле и запустил её далеко в море, где ни один аспект нового мира вовеки не сможет его найти».

Н

Н'Гаста! Квата! Квакис!

Вес: 1 Цена: 20
Связанный квест: Принеси мне эту книгу!

Местонахождение

• Солитьюд, Коллегия бардов;
  
• случайно в продаже у Урага гро-Шуба;
  
• может случайно встретиться в Соловьином Зале и Логове Сольюнда;
  
• как трофей с тел вампиров, колдунов и искателей.

Текст
Н'Гаста! Квата! Квакис!

Странный текст на языке слоадов, предположительно написанный некромантом Второй Эры, Н'Гастой.

N'Gasta! Kvata! Kvakis! ahkstas so novajxletero (oix jhemile) so Ranetauw. Ricevas gxin pagintaj membrauw kaj aliaj individuauw, kiujn iamaniere tusxas so raneta aktivado. En gxi aperas informauw unuavice pri so lokauw so cxiumonataj kunvenauw, sed nature ankoix pri aliaj aktuasoj aktivecauw so societo. Ne malofte enahkstas krome plej diversaspekta materialo eduka oix distra.

So interreta Kvako (retletera kaj verjheauw) ahkstas unufsonke alternativaj kanasouw por distribui so enhavon so papera Kva! Kvak!. Sed alifsonke so enhavauw so diversaj verjheauw antoixvible ne povas kaj ecx ne vus cxiam ahksti centprocente so sama. En malvaste cirkusonta paperfolio ekzemple ebsos publikigi ilustrajxauwn, kiuj pro kopirajtaj kiasouw ne ahkstas uzebsoj en so interreto. Alifsonke so masoltaj kostauw reta distribuo forigas so spacajn limigauwn kaj permahksas pli ampleksan enhavon, por ne paroli pri gxishora aktualeco.

Tiuj cirkonstancauw rahkspeguligxos en so aspekto so Kvakoa, kiu ja cetere servos ankoix kiel gxeneraso retejo so ranetauw.

Расшифровка текста
На самом деле содержание книги не имеет никакого отношения к некромантии, слоадам или Морровинду. Это искаженный текст информационного бюллетеня «La Ranetoj» ("лягушата") Стокгольмского Общества Эсперантистов. Окончания некоторых слов были намеренно изменены (e –> Ahk, aux –> Oix, la –> so, oj –> auw, si –> jhe).

Примерный перевод текста на русский язык:

Kva! Kvak! (также называемый Kvako) – это информационный лист «La Ranetoj». Его рассылают членам общества и другим лицам, которые, так или иначе, связаны с деятельностью «La Ranetoj». Во-первых, в нём содержится информация о местах проведения ежемесячных встреч, но, конечно, только касательно самых последних действий клуба. Также иногда там содержится обучающий или другой интересный материал.

Интернет-версия Kvako (почтовая и веб-версия), с одной стороны, – это ещё один канал для рассылки содержания бумажной версии. Но с другой стороны, что не удивительно, содержание различных версий не всегда совпадает на сто процентов. Например, в бумажных версиях вы можете публиковать различные иллюстрации, которые, из-за авторских прав, не могут быть размещены в Интернете. Но благодаря низким затратам, в Интернет-версиях можно разместить намного больший объём информации.

Эти обстоятельства влияют на веб-версию Kvako, которая также будет служить главной домашней страницей «La Ranetoj».

Наблюдающий за камнями

Автор: Гелиф Сиг Тан Бьорина
Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Наблюдающий за Камнями

Автор: Гелиф Сиг
Тан Бьорина

Долго прождал я у Хранителей. Я должен знать: есть ли правда в рассказах? Наверняка вы их слышали. Повести о том, как камни наделяли могуществом древних героев, тех избранных, что могли выбрать любой камень, чтобы переписать свою судьбу. Конечно, вы о них слышали, поэтому-то вы и дотрагиваетесь до камней, проходя мимо. Вы слышали, что они приносят удачу или знак свыше. Но вы мало задумываетесь об их действии. Для вас оно не имеет подлинного значения. Я вижу это в ваших глазах, когда вы проходите мимо. Вы не верите. Но я верил всегда. Всегда чуял, что я — один из тех, чья судьба не определена навеки звездами при моем рождении. Один из тех, кто мог использовать камни, призвать силу богов и изменить свою жизнь, изменить свое будущее. Я всегда это чуял.

За свои годы я совершил немало. Бился в сражениях, защищал поселения, странствовал в поисках славы и приключений по всему Скайриму. Я одолел в битве вайтранских Соратников и свершил деяния, достойные вечно быть воспетыми Коллегией бардов. Я не проводил различия между малыми и великими задачами, если они сулили мне честь и славу, доказывали, что я достоин силы камней. И все впустую.

В своих странствиях я не раз встречал эти распроклятые камни, и ни один из них не ответил на мое прикосновение. После каждого нового подвига я возвращался к Камням-хранителям, гадая, не признали ли наконец боги меня достойным. Но теперь эти дни в прошлом. Я стал стар, огонь сражений потух во мне. Большинство из вас, проходя, даже мельком не бросают взгляд на камни. Вы никогда не слышали их зова, никогда не ощущали влечения к ним. Порой я завидую вам в этом.

Долго буду ждать я у Хранителей, ибо я должен знать: есть ли правда в рассказах?

Надежда Редорана

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Надежда Редорана

Тириул Нирит

Одним из немногих видов магических искусств, который псиджики из Артейума приберегают для себя и держат вне поля зрения Гильдии магов, является дар прорицания. Несмотря на это, а может быть, и благодаря этому, предзнаменования и пророчества широко распространены в Тамриэле — одни вполне осмысленные, другие откровенно глупые, а третьи столь запутанные, что их невозможно проверить. Однако некоторые прорицания хранятся в тайне, начиная от пророчеств о Дро’Джизаде в Эльсвейре и о Нереварине в Морровинде и кончая самими Древними свитками.

Среди знатных нордов распространён обычай составления предсказаний при рождении ребенка. Обычно смысл этих текстов довольно тёмен. Но одна из моих знакомых рассказала мне, что её родителям сообщили, что жизнь их дочери спасёт змея, и потому на специальной церемонии ей дали имя Серпентия. И эта молодая дама, Эрия Валкор Серпентия, много лет спустя действительно была спасена змеёй — покушавшийся на неё убийца наступил на гадюку.

Порой предсказания оказываются явно ложными, как будто Боэтия нарочно таким образом готовит ловушки. Мне вспоминается один случай. Много лет назад в Доме Редоран появилось на свет дитя мужского пола. Роды проходили очень трудно, мать ребёнка слабела и находилась уже в полубессознательном состоянии. И как только сын её появился на свет, перед отходом в мир иной она изрекла следующее:
Судьба улыбается ныне нам.
Мой сын будет крепок умом и телом,
Вернёт он надежду Дому Редоран.
Не повредят ему ни клинок, ни заклятье,
Ни болезнь, ни яд не совладают с ним,
И никогда на землю кровь его не прольётся.

Мальчик, названный Андасом, действительно был необычным ребёнком. Он никогда не болел и за всё детство не получил ни царапины. Кроме того, он был на редкость умён и силён, что, в сочетании с его неуязвимостью, заставляло многих верить в правдивость слов его матери и называть его Надеждой Редорана. Разумеется, человек, которого все зовут «надеждой», быстро становится заносчивым, и вскоре у него появились враги.

Худшим из этих врагов был его двоюродный брат Атин, которому пришлось многое вынести от Андаса. Главной причиной для обиды было то, что, по настоянию Андаса, для завершения образования Атина отправили в Рихад. Атин вернулся из Хаммерфелла из-за смерти своего отца, бывшего Советником Дома. Атин был достаточно взрослым и мог бы занять его место в Совете, но на пост решил претендовать Андас, утверждая, что его брат слишком много времени провёл вдали от Морровинда и не может разбираться в политике так же хорошо, как он. Многие согласились с Андасом, ибо всем хотелось, чтобы Надежда Редорана быстрее возвысилась.

Атин использовал своё право вызвать брата на бой. Все думали, что у него нет шанса на победу, но битва была назначена на следующее утро. В ту ночь Андас распутничал, ел и пил с советниками. Он был уверен, что почётное место в Доме будет за ним, что он и есть надежда на возрождение Дома Редоран. Атин уехал к себе в замок вместе со своими друзьями, врагами Андаса, и слугами, которых он привёз из Хаммерфелла.

Атин с друзьями обсуждали предстоящую дуэль, когда в зал вошла одна из его учителей, воительница Шарди. Она очень гордилась своим учеником в Хаммерфелле, так гордилась, что даже последовала за ним через всю Империю на его родину, и теперь хотела знать, почему он сомневается в своей победе в грядущем бою. Ей рассказали о необычных способностях Андаса и пророчестве его матери.

«Если его не берёт ни болезнь, ни яд, ни магия, и кровь его никогда не прольётся, как я могу мечтать о победе над ним?» — вскричал Атин.

«Разве ты забыл, чему я тебя учила?» — ответила Шарди. — «Разве ты не можешь придумать оружия, которое убивает, не проливая крови? Разве мечи, копья и луки — это всё, чем ты владеешь?»

Атин сразу понял, о каком оружии говорит Шарди, но это показалось ему нелепым. Не только нелепым, но примитивным и жалким. Однако то была его единственная надежда. Всю ночь Шарди обучала его технике, показывала ему разнообразные позиции и замахи, которые разработал её народ в Альбион-Горе; контратаки, ложные выпады и оборонительные приёмы йокуданцев; классический и двуручный захват самого древнего оружия в истории.

На следующее утро братья сошлись, и никогда ещё два бойца не отличались так сильно. Появление Андаса приветствовали одобрительным шумом, не только потому, что его очень любили как Надежду Редорана, но и потому, что в победе его никто не сомневался и никому не хотелось портить с ним отношения. Его сияющая кольчуга и меч вызывали восхищение и ужас. Появление же Атина вызвало вздох изумления и лишь несколько вежливых хлопков. Он был одет и вооружён, как варвар.

Атин, как советовала Шарди, позволил Андасу атаковать первым. Надежда Редорана желал побыстрее завершить битву и устранить препятствие к власти, о которой он мечтал. Клинок в могучей руке Андаса лишь скользнул по груди Атина, и, прежде чем нападавший успел замахнуться ещё раз, Атин отбросил его назад своим оружием. Когда Атин нанёс удар Андасу, Надежда Редорана уронил меч — так его поразило прежде незнакомое ему ощущение боли.

Не стоит рассказывать больше о том, как проходила битва. Достаточно будет упомянуть, что Атин, при помощи обычной дубины, забил Андаса до смерти, не пролив при этом ни единой капли его крови.

Атин занял место своего отца в совете, и люди стали говорить, что слова о надежде в пророчестве относились к Атину, а не к Андасу. В конце концов, если бы Андас не попытался отнять у двоюродного брата кресло советника, тот, не будучи честолюбивым, мог бы сам не захотеть занять его. И с этим, я полагаю, нельзя не согласиться.

Напутствие матери клана Анисси

Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Винтерхолд — таверна «Замёрзший очаг», в комнате Неласара.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.
  
• Обитель Раннвейг — на теле помощницы Сильда.

Текст
Слова, сказанные матерью клана Анисси
своей возлюбленной дочери

Милая, послушай Анисси. Ты больше не мяукающий котенок, ты научилась хранить тайны от Анисси, и поэтому Анисси тебе расскажет.

В начале были Анурр и Фадомай, два котёнка из одного помёта. Прошло много лун, и Фадомай сказала Анурру: «Давай поженимся и заведём детёнышей, чтобы они были счастливы вместе с нами».

И они породили Алкоша, Первого Кота. И Анурр сказал: «Алкош, мы отдадим тебе Время, ибо что может быть быстрее и в то же время неподвижнее, чем кот?»

И они породили Кенарти, Ветер. «Кенарти, мы отдадим тебе небо, ибо что может летать выше, чем ветер?»

И они породили Магруса, Кошачьего Глаза. «Магрус, мы отдадим тебе солнце, ибо что сияет ярче, чем глаза кота?»

И они породили Мару, Кошку-мать. «Мара, ты есть любовь, ибо кто любит сильнее матери?»

И они породили С'рендарра, Младшего, самого слабого. «С'рендарр, мы отдадим тебе милость, ибо лишь милостью выживает слабый».

Прошло много лун, и Анурр с Фадомай были счастливы.

И Анурр сказал: «Давай заведём еще детёнышей, чтобы они были счастливы вместе с нами». Фадомай согласилась. И они породили Хермору. И они породили Хирсина. И они породили Меррунза, и Мафалу, и Сэнгина, и Шеггората, и многих других.

И Фадомай сказала:

«Хермора, ты есть Прилив, ибо кто знает, луны ли вызывают прилив или прилив зовёт к себе луны?»

«Хирсин, ты есть Голодный Кот, ибо кто охотится лучше, чем кот на пустой желудок?»

«Меррунз, ты есть Джа'Каджит, ибо есть ли кто-нибудь разрушительней молодого кота?»

«Мафала, ты есть Мать Клана, ибо кто может быть более скрытным, чем Матери?»

«Сэнгин, ты есть Кровавый Кот, ибо кто может совладать с собой, когда говорит кровь?»

«Шеггорат, ты есть Кот Скумы, ибо кто превысит в безумии кота, напившегося скумы?»

И Анурр сказал: «Двух помётов достаточно. Если у нас будет больше детёнышей, счастье уйдёт».

Но Кенарти пошла к Фадомай и сказала: «Мать Фадомай, Кенарти одиноко жить в небесах, и даже мой брат Алкош не может летать так высоко». Фадомай пожалела её, и обманом заставила Анурра вновь подарить ей детёнышей.

И Фадомай родила Луны и их Движения. И она родила Нирни, величественные пески и густые леса. И она родила Азуру, закат и рассвет.

И с самого рождения Нирни и Азура соперничали между собой за любовь матери.

Анурр обнаружил Фадомай, когда она ещё рожала, и рассердился. Анурр ударил Фадомай, и она убежала в Великую Тьму, чтобы там родить последнего котёнка. Дети Фадомай узнали о случившемся и собрались вокруг неё, чтобы защитить её от гнева Анурра.

И Фадомай родила Лорхаджа, последнего в помёте, в Великой Тьме. И Сердце Лорхаджа было исполнено Великой Тьмы. И когда он родился, Великая Тьма познала своё имя, и имя ей было — Намира.

И Фадомай поняла, что её время подошло. Фадомай сказала:

«Джа-Ка'джей, тебе Фадомай отдаёт Решётку, ибо что может быть неизменнее, чем смена фаз луны? Твое вечное движение сохранит нас от гнева Анурра». И луны заняли своё место в небесах. И Анурр зарычал и сотряс Великую Тьму, но не смог преодолеть Решётку.

И Фадомай сказала:

«Нирни, тебе Фадомай отдаст свой величайший дар. Ты родишь, подобно тому как родила сегодня Фадомай». Увидев, что Азуре не досталось ничего, Нирни улыбнулась и удалилась.

И все остальные дети Фадомай удалились, кроме Азуры. И Фадомай сказала: «Тебе, моя возлюбленная дочь, Фадомай оставит свой величайший дар. Тебе Фадомай оставит свои секреты». И Фадомай сказала своей возлюбленной дочери три фразы.

И Фадомай сказала: «Когда Нирни будет полна своими детьми, возьми некоторых из них и измени их. Сделай их самым быстрым, самым умным, самым красивым народом, и назови их каджитами».

И Фадомай сказала: «Каджиты должны уметь лазать лучше всех, ибо если Массер и Секунда собьются с пути, именно им придётся забраться по дыханию Кенарти и направить луны на нужный путь».

И Фадомай сказала: «Каджиты должны стать искуснее всех в обмане, ибо им придётся скрывать свою природу от детей Анурра».

И Фадомай сказала: «Каджиты должны быть самыми живучими из всех созданий, ибо Нирни станет завидовать, и по её воле пески станут жестокими, а лес — суровым, и каджитам придётся голодать и бороться с Нирни».

И с этими словами Фадомай умерла.

Прошло многих лун, и Нирни пришла к Лорхаджу и сказала: «Лорхадж, Фадомай завещала мне родить много детей, но для них нет места».

И Лорхадж ответил: «Лорхадж создаст место для твоих детей, и поместит тебя туда, и ты сможешь родить». Но Сердце Лорхаджа было полно Великой Тьмы, и он обманул своих братьев и сестёр, и они оказались брошены в это новое место вместе с Нирни. И многие из детей Фадомай спаслись и сделались звёздами. И многие из детей Фадомай погибли, чтобы путь Нирни был устойчивее. А выжившие остались и наказали Лорхаджа.

Дети Фадомай вырвали у Лорхаджа сердце и спрятали его в глубинах Нирни. И они сказали: «Мы проклинаем тебя, шумный Лорхадж, — ходить тебе по Нирни много лун подряд».

Но Нирни скоро простила Лорхаджа, ибо Нирни могла теперь родить детей. И она наполнила себя детьми. Но её любимые дети, лесной народ, не имели своей формы, и Нирни плакала.

И Азура пришла к ней и сказала: «Бедная Нирни, не плачь. У Азуры есть для тебя подарок — новый народ». Нирни перестала плакать, и Азура прошептала Первый Секрет лунам, они расступились и дали Азуре пройти. И Азура взяла лесных созданий, которые тяготели то к облику людей, то к облику зверей, и поместила их в самые лучшее леса и пустыни, которые были в Нирни. И мудрая Азура создала их разными видом, по одному виду для всякого предназначения. И Азура назвала их Каджитами, и сообщила им Второй Секрет, и научила их хранить тайны. И Азура привязала новый народ, каджитов, к Лунной Решётке, как и подобает тайным защитникам Нирни. Затем Азура произнесла Третий Секрет, и лунный свет пролился на болота, и превратился в сахар.

Но И'ффер услышал Первый Секрет, прокравшись за спину Азуры. И'ффер не знал, что секреты надо ценить, и он рассказал Нирни о хитрости Азуры. И Нирни сделала так, что пустыни стали жаркими, а песок — обжигающим. И Нирни наполнила леса влагой и ядом. И Нирни поблагодарила И'ффера и позволила и ему изменить лесной народ. И'ффер не обладал мудростью Азуры, поэтому он сделал так, что лесной народ навсегда остался эльфами. Никогда им больше не быть ни зверями. И И'ффер назвал их босмерами. И с тех пор они не принадлежат к тому же помёту, что каджиты.

И поскольку И'ффер не ценил секреты, со своим последним дыханием он громко выкрикнул Первый Секрет прямо в небо, чтобы все дети Фадомай могли пересечь Решётку. Но Азура в своей мудрости закрыла уши разозлённому Анурру и шумному Лорхаджу, так что они не услышали этих слов.

Неизвестная книга (т. I - т. IV)

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard


Вес: 1 Цена: 20
Связанный квест: Забытые книги

Описание
Четыре тома данной книги можно найти в разных местах Забытой долины. Книги написаны на фалмерском, так что прочитать их нельзя. Нахождение любой из них запускает задание «Принести древнюю фалмерскую книгу Ураг гро-Шубу».

После выполнения задания герой, кроме денег, получит переводы следующих книг:

1. «Преданные»;
   
2. «Дневник Миртила Ангота»;
   
3. «Дневник Фейр Агарвен»;
   
4. «Прикосновение к небу».

Необычный вкус

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Необычный вкус

Гурман

Мои поздравления!

Открыв эту книгу, вы начали по-настоящему великое приключение, сделали первый шаг в путешествии по огромному миру бретонской кухни с её мириадами радостей и чудес. Вам откроются запахи, вкусы и ощущения столь изысканные, что они покажутся чем-то невозможным в этом мире. Но нет, они более чем возможны!

Да-да, следуя тщательно отобранным рецептам, представленным в этой кулинарной книге, вы приготовите потрясающие блюда так просто, что окружающие заподозрят, что дело не обошлось без магии. Но единственная магия, к которой мы прибегнем — это магия в вашем собственном сердце, ваша страсть к созданию вкуснейших, удивительных блюд, приготовление которых легко, а наслаждение от них — бесконечно.

Начните с этой книги, и когда-нибудь вы тоже сможете стать Гурманом!

Суфле «Солнечный свет»
Ингредиенты:

— 2 1/2 унции коровьего сыра
— 1 унция сливочного масла
— 1 унция муки
— 9 унций молока
— щепотка соли
— щепотка перца
— чашка молотого мускатного ореха
Рецепт:

— Разведите огонь в печи и доведите до умеренного жара.
— Нарежьте сыр мелкой стружкой, проводя остро наточенным эльфийским кинжалом вдоль целого куска.
— Отделите белки от желтков и энергично взбейте белки в пену.
— Приступаем к приготовлению фирменного соуса «Солнечный свет». Растопите масло и добавьте муку, непрерывно помешивая до тех пор, пока масса не станет однородной. Переставьте её на слабый огонь и начинайте медленно вливать молоко. Крайне важно не прекращать помешивать! Помешивайте соус 10 минут, пока он не загустеет. И тогда, только тогда, можно считать, что соус «Солнечный свет» готов.
— Добавьте соль, перец и мускатный орех, снимите массу с огня.
— Добавьте наструганный сыр, затем желтки. Хорошо размешайте смесь. Потом аккуратно введите в смесь белки ложкой, вырезанной из орешника.
— Осторожно вылейте смесь в четыре каменные формы для суфле, наполнив их почти (обязательно оставьте немного места!) до краёв.
— Поставьте формы в умеренно горячую печь и закройте дверцу! Не открывайте печь в течение 25 минут, иначе ваши восхитительные маленькие солнышки поднимутся лишь для того, чтобы тут же навсегда осесть в бездне духовки.
— Через 25 минут вытащите суфле и немедленно подавайте к столу.
Узрите великолепие солнца и насладитесь изысканным вкусом суфле «Солнечный свет»!

Бульон ле Манифик, или «Великолепный горшочек»
Ингредиенты:

— 4 чашки куриного бульона
— 4 чашки говяжьего бульона
— 2 1/2 унции сливочного масла
— 1 деревянный кувшин муки
— 1 чашка нарезанной кубиками моркови
— 1/2 чашки нарезанного кубиками репчатого лука
Рецепт:

— Разведите огонь в открытом очаге и доведите до небольшого жара.
— Смешайте все ингредиенты в большом суповом горшке.
— Энергично помешивайте!
— Когда похлёбка прогреется, немедленно разливайте её по глиняным суповым мискам!
Перед вами фирменное блюдо Гурмана — бретонская похлёбка «Великолепный горшочек»!

Но постойте. Я знаю, о чём вы думаете. «И это всё? Больше ничего добавлять не надо? В чём же секрет Гурмана?»

Вы действительно ждёте, что я открою вам секрет своего самого известного блюда? Знаете что? Я это сделаю! Секрет, мои дорогие друзья, это — вы! Да-да, похлёбка «Великолепный горшочек» вкусна и удивительна. Используя простейшие ингредиенты, перечисленные выше, вы создадите похлёбку, питательную и простую, но в то же время изысканную и утончённую. Но чтобы сделать бретонскую похлебку поистине великолепной, потребуется сила воображения по-настоящему вдохновенного повара. Есть ли у вас этот талант?

Я подавал к столу миски бретонской похлебки «Великолепный горшочек», и взрослые мужчины рыдали от счастья. Сможете ли вы догадаться, какой ингредиент я добавлял?

Сможете ли вы сотворить… магию?

Необычный вкус (с автографом)

Вес: 1 Цена: 30

Примечание
В игре есть также обычная, более дешёвая версия книги:
Необычный вкус.

Текст
Антон, мой старый,
верный друг!

Я никогда не забуду твою доброту и то гостеприимство, что оказало мне семейство Виран, пока я жил в Хай Роке, много лет назад. Мы оба были молоды, вспыльчивы и глупы, и то были опасные времена для всех нас. Но даже тогда мы твёрдо знали, как знаем сейчас, что наше поле боя — это кухня. Ложки — наши мечи, голод — наш враг.

И теперь, благодаря твоим наставлениям и нашей дружбе, я могу разделить нашу любовь к бретонской кухне со всеми обитателями Тамриэля. Ведь эта книга - не просто сборник рецептов, это дело всей моей жизни и доказательство того, как могущественна настоящая страсть.

Твой друг в еде,

Гурман

Необычный вкус

Гурман

Мои поздравления!

Открыв эту книгу, вы начали по-настоящему великое приключение, сделали первый шаг в путешествии по огромному миру бретонской кухни с её мириадами радостей и чудес. Вам откроются запахи, вкусы и ощущения столь изысканные, что они покажутся чем-то невозможным в этом мире. Но нет, они более чем возможны!

Да-да, следуя тщательно отобранным рецептам, представленным в этой кулинарной книге, вы приготовите потрясающие блюда так просто, что окружающие заподозрят, что дело не обошлось без магии. Но единственная магия, к которой мы прибегнем - это магия в вашем собственном сердце, ваша страсть к созданию вкуснейших, удивительных блюд, приготовление которых легко, а наслаждение от них - бесконечно.

Начните с этой книги, и когда-нибудь вы тоже сможете стать Гурманом!

Суфле "Солнечный свет"
Ингредиенты:

- 75 г коровьего сыра
- 30 г сливочного масла
- 30 г муки
- 270 мл молока
- щепотка соли
- щепотка перца
- Чашка молотого мускатного ореха
Рецепт:

Разведите огонь в печи и доведите до умеренного жара.

Нарежьте сыр мелкой стружкой, проводя остро наточенным эльфийским кинжалом вдоль целого куска.

Отделите белки от желтков и энергично взбейте белки в пену.

Приступаем к приготовлению фирменного соуса "Солнечный свет". Растопите масло и добавьте муку, непрерывно помешивая до тех пор, пока масса не станет однородной. Переставьте её на слабый огонь и начинайте медленно вливать молоко. Крайне важно не прекращать помешивать! Помешивайте соус 10 минут, пока он не загустеет. И тогда, только тогда, можно считать, что соус "Солнечный свет" готов.

Добавьте соль, перец и мускатный орех, снимите массу с огня.

Добавьте наструганный сыр, затем желтки. Хорошо размешайте смесь. Потом аккуратно введите в смесь белки ложкой, вырезанной из орешника.

Осторожно вылейте смесь в четыре каменные формы для суфле, наполнив их почти (обязательно оставьте немного места!) до краев.

Поставьте формы в умеренно горячую печь и закройте дверцу! Не открывайте печь в течение 25 минут, иначе ваши восхитительные маленькие солнышки поднимутся лишь для того, чтобы тут же навсегда осесть в бездне духовки.

Через 25 минут вытащите суфле и немедленно подавайте к столу.

Узрите великолепие солнца и насладитесь изысканным вкусом суфле "Солнечный свет"!

Бульон ле Манифик, или "Великолепный горшочек"
Ингредиенты:

- 480 мл куриного бульона
- 480 мл говяжьего бульона
- 75 г сливочного масла
- 1 деревянный кувшин муки
- 120 г нарезанной кубиками моркови
- 60 г нарезанного кубиками репчатого лука
Рецепт:

- Разведите огонь в открытом очаге и доведите до небольшого жара.
- Смешайте все ингредиенты в большом суповом горшке.
- Энергично помешивайте!
- Когда похлебка прогреется, немедленно разливайте ее по глиняным суповым мискам!
Перед вами фирменное блюдо Гурмана - бретонская похлебка "Великолепный горшочек"!

Но постойте. Я знаю, о чём вы думаете. "И это все? Больше ничего добавлять не надо? В чем же секрет Гурмана?"

Вы действительно ждете, что я открою вам секрет своего самого известного блюда? Знаете что? Я это сделаю! Секрет, мои дорогие друзья, это — вы! Да-да, похлебка "Великолепный горшочек" вкусна и удивительна. Используя простейшие ингредиенты, перечисленные выше, вы создадите похлебку, питательную и простую, но в то же время изысканную и утонченную. Но чтобы сделать бретонскую похлебку поистине великолепной, потребуется сила воображения по-настоящему вдохновенного повара. Есть ли у вас этот талант?

Я подавал к столу миски бретонской похлебки "Великолепный горшочек", и взрослые мужчины рыдали от счастья. Сможете ли вы догадаться, какой ингредиент я добавлял?

Сможете ли вы сотворить... магию?

Неопровержимый свидетель (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 75
Эффект: +1 Скрытность

Местонахождение

• Лесной оплот — рядом с алхимической лабораторией
  
• Южнее Заброшенной хижины, на трупе драугра.
  
• Убежище Тёмного Братства
  
• Данстарское убежище
  
• Сумеречная гробница

Текст
Неопровержимый свидетель. Истинная история Матери Ночи

Энрик Милнес

Мне довелось повидать графинь и куртизанок, императриц и ведьм, ярых воительниц и поборниц мира, но мне никогда не приходилось встречать женщин, подобных Матери Ночи, и я никогда я не встречу её снова.

Я писатель, поэт, не снискавший громкой славы. Если я назову своё имя, вы можете узнать его, но я не удивлюсь, если это не так. До недавних времён я проживал в городе Сентинель на побережье Хаммерфелла и водил дружбу со многими артистами, художниками, декораторами и писателями. Я и подумать не мог, что когда-нибудь я буду безошибочно распознавать убийц по их лёгкой поступи, а уж тем более буду водить знакомство с их королевой, Кровавым Цветком, Леди Смертью и Матерью Ночи.

Конечно, я слышал о ней.

Несколько лет назад мне повезло встретиться с Пеларн Асси, уважаемым учёным, который приезжал в Хаммерфелл, чтобы провести исследования для своей книги об ордене Диагны. Его труд «Братья Тьмы» вместе с книгой «Огонь и Тьма: Братства Смерти» Инира Горминга считаются каноническими трудами об орденах наёмных убийц Тамриэля. К счастью, сам Горминг тоже находился в Сентинеле, и мне повезло встретиться с ними обоими в мрачном притоне скумы в затхлых городских трущобах. Мы курили и говорили о Тёмном Братстве, Мораг Тонг и Матери Ночи.

Не оспаривая возможности того, что Мать Ночи может быть бессмертной, Асси считает, что, вероятнее всего, разные женщины — или даже мужчины — в течение столетий занимали этот почётный пост. Он утверждал, что не более логично говорить, что есть одна Мать Ночи, чем утверждать, что есть один король Сентинеля.

Горминг же считает, что матери Ночи никогда не было, по крайней мере, в человеческом облике. Мать Ночи — это сама Мефала, которую Братство второй после Ситиса.

— Я не думаю, что мы сможем узнать это наверняка, — дипломатично заметил я.

— Однозначно, можем, — прошептал Горминг, оскалившись. — Поговори с тем парнем в плаще, что сидит в углу.

До этого я и не замечал того человека, который одиноко сидел, скрывая лицо под капюшоном. Он будто не выделялся на фоне грубых камней и грязного пола. Повернувшись к Иниру, я спросил его, почему этот человек должен знать о Матери Ночи.

— Он из Тёмного Братства, — прошептал Пеларн Асси. — Это ясно, как день. Даже и не вздумай заговорить с ним о ней.

Мы переключились на другие вопросы, касающиеся Мораг Тонг и Братства, но я не мог забыть того одинокого человека, взгляд которого был устремлён в никуда и ощущался всюду, человека, сидящего в углу грязной комнаты с клубами дыма от скумы, плавающими вокруг него, подобно призракам. Когда я увидел его на улицах Сентинеля несколько недель спустя, то пошёл за ним.

Да, я пошёл за ним. Читатель может спросить меня: «Зачем? Как?» Я не виню вас в этом.

«Как» — это вопрос того, насколько хорошо вы знаете свой город, вернее, знаете ли его так хорошо, как его знаю я. Я не вор и не умею ходить тихо, но я знаю улицы и переулки Сентинеля, как свои пять пальцев, ведь я жил в нём годами. Я знаю, какие мосты скрипят, какие здания отбрасывают длинные тени, интервалы между переливами птичьего пения, разливающегося вечерами над городом. Относительно легко я следовал за тёмным братом, оставаясь вне его поля его зрения и слуха.

Ответить «почему» ещё проще. Меня вело врожденное любопытство писателя. Когда я вижу нечто странное или необычное, я наблюдаю за ним. Это моё проклятие.

Я следил за человеком в капюшоне. Мы углубились в город и шли по переулкам, таким узким, что между домами нельзя было найти даже щёлку, мимо старых покосившихся заборов и вдруг каким-то чудом мы оказались в месте, где до этого я никогда не был. Маленькое кладбище с дюжиной старых полуразвалившихся деревянных надгробий. У окружающих домов окна на эту сторону не выходили, и, похоже, никто не знал о существовании этого маленького некрополя.

Никто, кроме шестерых мужчин и одной женщины, стоявших там. И меня.

Женщина сразу увидела меня и жестом позвала подойти поближе. Я мог бы убежать, но... не мог. Я узнал о тайне здесь, в родном Сентинеле, и теперь я не мог уйти.

Она знала моё имя, и произнесла его с мягкой улыбкой. Мать Ночи была небольшой старой женщиной с пушистыми седыми волосами, щеками, сморщенными, как печёное яблоко и добрыми глазами, голубыми, как Илиакский залив. Она мягко взяла меня за руку, мы уселись среди могил, она хотела обсудить предполагаемое убийство.

Она не всегда находилась в Хаммерфелле и не всегда доступна для встреч, но, похоже, с радостью общается с заказчиками.

— Я пришёл не того, чтобы нанять Братство, — сказал я уважительно.

— А тогда зачем же? — спросила Мать Ночи, пристально глядя на меня.

Я ответил, что хотел узнать о ней. Я не ожидал получить ответ, но она стала рассказывать.

— Я совсем не против тех историй, которые вы, писатели, сочиняете обо мне, — рассмеялась она. — Некоторые из них очень обаятельны, а некоторые забавны. Мне особенно нравится страстная тёмная женщина, возлежащая на диване, в романе Карловака Таунвея. Увы, правда такова, что из моей жизни не сделаешь захватывающую историю. Я была вором, давно, очень давно, когда Гильдия воров только появилась. Было так скучно крадучись лазить по дому, когда ты его грабишь, и многие из нас предпочитали сперва задушить обитателя дома, просто на всякий случай. Я выдвинула предложение, чтобы часть нашей Гильдии посвятила себя искусству и науке убийства.

— Это не казалось мне такой уж неверной идеей, — пожала плечами Мать Ночи. — У нас были специалисты по кражам со взломом, карманники, взломщики, скупщики краденого и другие люди, нужные для работы. Но Гильдия посчитала, что поощрение убийств плохо скажется на делах. Все перессорились.

— Быть может, они были правы, — продолжила старая женщина. — Но мне удалось найти выгоду в неожиданной смерти. Мёртвого можно не только ограбить. Если у твоей жертвы есть враги, как часто бывает у состоятельных людей, можно заработать на этом даже больше. Обнаружив это, я стала убивать людей иначе. Задушив их, я вставляла им в глаза два камня, один чёрный, другой белый.

— Зачем? — спросил я.

— Ну, это было моим отличительным знаком. Ты ведь писатель, так? Разве ты не хотел бы видеть своё имя на обложке твоей книги? Я не могла оставить своё имя, но мне хотелось, чтобы потенциальные заказчики знали обо мне и моей работе. Теперь в этом нет необходимости, но тогда это была моя подпись. Моя слава распространялась, и скоро мои дела пошли очень хорошо.

— И так появился Мораг Тонг? — спросил я.

— О, брось, — улыбнулась Мать Ночи. — Мораг Тонг существовал задолго до меня. Я знаю, что стара, но не настолько. Я лишь наняла некоторых из их ассасинов, когда организация стала разваливаться после убийства последнего потентата. Они не хотели оставаться членами Тонг, и так как мне принадлежала единственная в то время организация, достойная упоминания, и они присоединились ко мне.

Неопровержимый свидетель (Стр. 2)

Я тщательно выбирал слова для следующего вопроса: «Вы убьёте меня теперь, когда рассказали обо всём этом?»

Она грустно кивнула, отведя от меня мягкий взгляд бабушки: «Ты такой приятный и вежливый молодой человек, и мне не хотелось бы обрывать наше знакомство. Быть может, нам стоит заключить с тобой один-два контракта в обмен на твою жизнь?»

К моему вечному стыду, я согласился. Я сказал, что никому не расскажу о нашей встрече, хотя, как видит читатель, спустя годы я не сдержал своего обещания. Зачем же я подверг опасности свою жизнь?

Из-за тех обещаний, которые я дал и которые выполнил.

Я помогал Матери Ночи и Тёмному Братству в поступках столь гнусных и кровавых, что мне сложно описать их словами. Мои руки дрожат, когда я думаю о людях, которых я предал, начиная с той ночи. Я пытался писать стихи, но чернила обращались в кровь. Наконец я бежал, изменив имя, в такие места, где никто меня не знал.

И написал это. Вот истинная история Матери Ночи, рассказанная с её слов, произнесённых в ту ночь, когда мы встретились. Уверен, это будет последнее, что я напишу в своей жизни, и каждое слово здесь — правда.

Молитесь за меня.

Примечание редактора. Хотя вначале текст был опубликован анонимно, однако личность автора не вызывает сомнений. Каждый, кто читал творения поэта Энрика Милнеса, узнает в «Неопровержимом свидетеле» слог и стиль, присущий его книге «Алик'р». Вскоре после публикации Милнес был убит. Его убийца так и не был найден. Поэт был задушен, и два камешка, белый и чёрный, были оставлены в его глазницах. Очень жестоко.

Неревар Луна-и-Звезда

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Музей двемеров.

Текст
Неревар Луна-и-Звезда

[Это извлечения из серии монографий, написанных разными имперскими учёными, изучавшими эшлендские легенды.]

В древние времена пришли глубинные эльфы с великой ордой чужаков с Запада, хотели они отнять земли у данмеров. Неревар был тогда великим ханом и воеводой людей Дома, но он чтил древних духов и закон Племени и стал как один из нас.

Поэтому, когда Неревар поклялся на своём великом кольце предков, Один-Клан-под-Луной-и-Звездами, держаться путей духов и правил Земли, все Племена присоединились к людям Дома в великой битве на Красной горе.

Хотя данмеры, люди Племён и люди Дома, во множестве полегли на Красной горе, двемеры были разбиты, их злая магия уничтожена, а чужаки выдворены с земель. Но после той великой победы алчущие власти ханы великих домов тайно убили Неревара и, объявив себя богами, пренебрегли обещаниями, данными Нереваром Племенам.

Но сказано, что Неревар вновь явится со своим кольцом и низвергнет ложных богов, и силой своего кольца сдержит обещание Племенам — чтить духов и прогнать чужаков.

Неревар у Красной горы

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Тель-Митрин

Текст
Неревар у Красной Горы
[Всё нижеследующее есть выдержки из Апографы, тайных письмен Храма Трибунала. Это учёный пересказ традиции, переданной посредством Эшлендеров, о битве у Красной Горы и последующих событиях. Эшлендеры связывают этот рассказ с рассказами Аландро Сула, щитоносца Неревара, поселившегося с Эшлендерами после смерти Неревара во время вознесения Трибунала. Есть много разных вариантов этой истории, но основные элементы в традиции устойчивы. Убийство Неревара, трагическая судьба Дагот Ура и нечестивые источники божественной силы Трибунала отрицаются доктриной Храма как эшлендские суеверия, и мало известны среди цивилизованных Данмеров]

Ресдайн, современный Морроувинд, был местом, где состязались два разных народа: Кимеры, которые чтили Даэдр, и Двемеры, которые чтили нечестивую и тайную силу. Эти два народа постоянно воевали между собой, пока их земли не были захвачены молодым, полным жизни и жестоким враждебным народом, Нордами. Два героя, один из Кимеров и другой из Двемеров, Индорил Неревар и Думак Гномо-Орк, заключили мир между своими народами и вместе выбили чужаков. Потом эти два героя долго и усердно трудились, сохраняя последующий мир, хотя их советники думали, что он не продлится долго, или, что хуже, он не должен длиться. Королева Неревара и его генералы — Альмалексия, Сота Сил, Вивек — говорили ему, чтобы он объявил своим весь Ресдайн. Но Неревар не слушал их, ибо помнил свою дружбу с Думаком. Должен был быть только мир.

Пока не прибыл Дагот Ур. Дом Дагот открыл источник нечестивой и тайной силы Двемеров: легендарное Сердце Лорхана, которое народ Думака использовал, чтобы сделать себя бессмертными и возвыситься над богами. Фактически, один из их верховных жрецов, Кагренак, создавал Нового Бога, чтобы Двемеры провозгласили Ресдайн своим.

Трибунал побудил Неревара вновь начать войну с Гномами. Неревар был обеспокоен. Он отправился к Думаку, старому своему другу, и спросил, правда ли сказанное Дагот Уром. Но Кагренак и верховные жрецы Двемеров таили секрет Нового Бога от своего Короля, и Думак сказал, что Двемеры не виновны ни в каких грехах. Неревар был вновь обеспокоен и отправился в Холамаян, священный храм Азуры, которая подтвердила, что всё, сказанное Дагот Уром, истинно, и что Новый Бог Двемеров должен быть уничтожен для безопасности не только Ресдайна, но и всего мира. Когда Неревар вернулся и рассказал Трибуналу, что сказала богиня, королева и генералы почувствовали свою правоту и вновь посоветовали начать войну. Это были причины, по которым Двемеры и Кимеры всегда ненавидели друг друга.

В конце концов, Неревар, раздражённый что его друг Думак лгал ему, вернулся в Вварденфелл. В этот раз Король Кимеров был вооружён, облачён в доспехи и окружён свитой, и резко разговаривал с Думаком Гномо-Орком, Королём Красной Горы. «Ты должен отказаться от почитания Сердца Лорхана или я забуду нашу дружбу и всё, сделанное во имя её!» И Думак, который все ещё ничего не знал о Новом Боге Кагренака, но будучи горд, и заботясь о своём народе, ответил: «Мы не откажемся от того, что было нашим образом жизни бессчетные годы, как Кимеры не откажутся от своих связей с Лордами и Леди Забвения. И приходить к моей двери таким образом, с оружием и в броне, и с вооружённой свитой, означает для меня, что ты уже забыл нашу дружбу. Остынь, мой милый Неревар, или, клянусь пятьдесят одним золотым тоном, я убью тебя и всех твоих людей».

И Кимеры и Двемеры начали войну. Двемеров хорошо защищала их крепость у Красной Горы, но храбрость и ум королевы Неревара и генералов выманили большую часть армии Думака в поле, и удерживали их там, пока Неревар, Дагот Ур и небольшая группа их спутников могли найти тайные пути к Комнате Сердца. Там, Неревар, Король Кимеров, встретил Думака Гномьего Короля, и они оба лишились чувств от серьезных ран. Дагот Ур убил Кагренака и взял инструменты, которые Двемеры использовали, чтобы черпать мощь Сердца. Он подошёл к своему умирающему повелителю Неревару и спросил, что ему делать с этими инструментами. И Неревар вновь вызвал Азуру, и она показала ему, как использовать их, чтобы отделить народ Двемеров от силы Сердца.

И на поле, Трибунал и их армии видели, как Двемеры превратились в пыль, как только их краденое бессмертие покинуло их.

А в Красной Горе Неревар сказал Дагот Уру охранять инструменты и Комнату Сердца, пока он не вернётся. Дагот Ур сказал: «Но не должны ли мы уничтожить их сразу же, так что они никогда не будут использованы во зло?» Но Неревару мешали раны и его печаль (ибо он всё ещё любил Думака и народ Двемеров), и он вышел наружу в поля вокруг Горы посоветоваться со своей королевой и своими генералами, кто предвидел, что начнётся эта война и чьего совета он не мог снова игнорировать. «Я спрошу Трибунал, что мы с ними сделаем, ибо у них есть мудрость в прошлом, которой нет у меня. Оставайся здесь, верный Дагот Ур, пока я не вернусь».

Потом Неревар рассказал своей королеве и генералам, что произошло под Красной Горой, и как Двемеры использовали специальные инструменты, чтобы превратить их народ в бессмертных и о волшебной мощи Сердца Лорхана. Трибунал решил, что Кимеры должны научиться использовать эту мощь, чтобы Неревар мог объявить свои права на Ресдайн и весь мир для своего народа. Неревар не ожидал и не хотел этого, так что он попросил королеву и генералов помочь ему вызвать Азуру для совета. Но Трибунал стал алчен как Кагренак, услышав о мощи Сердца, и они возжелали её. Они начали обряд, как бы вызывая Азуру, как хотел Неревар, но Альмалексия использовала отравленные свечи, Сота Сил — отравленные одежды, а Вивек — ядовитые чары. Неревар был убит.

Потом Азура все же появилась и прокляла Трибунал за их нечестивые деяния. Она сказала им, что она использует свою власть над восходом и закатом, чтобы Неревар смог вернуться и всё исправить. Но Трибунал посмеялся над ней, и сказал что вскоре они сами станут богами, и что народ Кимеров забудет свою древнюю веру. И Азура знала, что так оно и будет, и потребуется долгое время, пока её сила сможет вернуть Неревара. «Что вы сделали здесь и сегодня — нечестие выше всякой меры, и вы вскоре пожалеете об этом, ибо жизни богов — не то, что думают смертные, и то, что кажется смертным лишь годами, окажется вечностью для богов». И, чтобы они вечно помнили своё злое дело, Азура превратила Кимеров в Данмеров, и их кожа стала пеплом, а глаза — пламенем. «Пусть эта отметина напоминает вам о ваших истинных сущностях, которые, как гули, питаются благородством, героизмом и верой их короля».

И потом Трибунал отправился в глубины Красной Горы и встретил Дагот Ура. Дагот Ур увидел, что они сотворили, ибо его кожа тоже изменилась, и попытался отомстить за смерть Неревара, но безуспешно. Трибунал нашёл инструменты, которые он охранял, и, изучив методы Кагренака, они превратили себя в богов.

Тысячи лет спустя вершины своего могущества, Трибунал всё ещё боги Морроувинда, и древнюю веру помнят немногие. И убийство Неревара известно ещё более немногим. Но его королева и генералы всё ещё боятся его возвращения, ибо слова Азуры тянутся долго, и они каждый день видят знак её проклятия на своём народе.

Нищий

Автор: Ревен
Вес: 1 Цена: 60
Эффект: +1 «Карманные кражи»

Местонахождение

• Рифтен, Крысиная нора, около «Буйной фляги», на столе в комнате.
  
• Рифтен, в «Ночлежке Хельги».
  
• Железное убежище (западнее Солитьюда).
  
• На ящике рядом со скелетом, находящимся на берегу островка на северо-востоке от места крушения «Зимней войны».
  
• На западе от Логова плута, не доходя до святилища Зенитара, слева, в водоёме у мёртвого бандита.

Текст
Ревен
Эслаф Эрол был последним из пяти детей, которые родились у Лапиркопы, королевы Эролгарда, и её мужа, короля Итлуафа. Во время беременности королева чудовищно располнела, став вдвое шире своего роста, а роды продлились три месяца и шесть дней. Удивительно ли, что, извергнув из себя Эслафа, Лапиркопа произнесла: «Скатертью дорога» и умерла.

Итлаф, как и многие норды, мало заботился о жене и ещё меньше о своих детях. Поэтому он сильно удивил своих подданных, когда заявил о том, что последует в могилу за своей любимой супругой, как того требует древняя традиция Атморы. Никто не думал, что король и королева так уж сильно любили друг друга, и никто даже не подозревал, что такая традиция существует, и всё же простой народ был благодарен своему повелителю, ведь эта трагедия помогла им развеять скуку — вечную напасть дальних уголков северного Скайрима, особенно сильно дающую о себе знать в зимнее время.

Король собрал придворных и своих жирных, ревущих маленьких наследников и разделил своё состояние. Своему сыну Инопу он отдал свой титул, сыну Лаэрну — землю, сыну Суойбуду — состояние, а дочери Лайкифитре — армию. Советники умоляли его не делать этого во благо королевства, но Итлуафу было наплевать и на советников, и на королевство. Огласив свою волю, король перерезал себе горло кинжалом.

Одна из кормилиц, робкая женщина, наконец, набралась храбрости. «Ваше величество, — обратилась она к умирающему королю, — вы забыли про пятого ребёнка, маленького Эслафа».

Добрый король Итлуаф застонал. В конце концов, трудно собраться с мыслями, когда из горла льётся кровь. Король пытался придумать, что бы отдать Эслафу, но тщетно, ведь он уже отдал всё.

«Тогда Эслаф должен взять что-нибудь сам», — раздраженно пробормотал король и умер.

Решение о том, что беспомощный младенец должен добыть себе наследство сам, было совершенно несправедливым. Но именно такова была воля умирающего отца: у Эслафа будет только то, что он сможет взять для себя сам.

Малыш оказался никому не нужен, и застенчивая кормилица отнесла его к себе домой в ветхую хижину, которая с годами разрушалась всё больше и больше. Друсба не смогла найти работу и стала продавать домашнюю утварь, чтобы прокормить маленького Эслафа. Когда Эслаф подрос настолько, что уже мог ходить и говорить, Друсба продала в доме всё, даже стены и крышу. От её хижины остался только пол — и если вы бывали в Скайриме, то знаете, что этого недостаточно для жизни.

Друсба не рассказывала Эслафу ни о его происхождении, ни о том, что его братья и сестра живут в роскоши. Ведь, как мы уже говорили, она была застенчива, и чтобы говорить на эту тему ей не хватало смелости. Она убегала прочь, когда Эслаф спрашивал её, кто его родители. Примерно так же она решала и все другие свои проблемы — убегая от них.

Чтобы хоть как-то общаться с ней, Эслафу с самого детства пришлось научиться бегать. Сначала он не мог угнаться за своей приёмной матерью, но со временем он научился бегать с носка на пятку, если был нужен короткий и быстрый рывок, и с пятки на носок, если бежать нужно было далеко и долго. Эслаф так и не получил ответов на все свои вопросы, но зато научился быстро бегать.

Пока Эслаф рос, королевство Эролгард стало довольно мрачным местом. У короля Инопа не было казны, ведь она была у Суойбуда; не было доходов — ведь земля была отдана Лаэрну; не было армии, чтобы защитить свой народ — ведь армию получила Лайкифитра. Кроме того, король был ещё совсем мал, и все решения принимали продажные советники. Высокие налоги, разгул преступности, постоянные вторжения захватчиков — для любого из королевств Тамриэля это обыкновенно, но тем не менее довольно неприятно.

Наконец, наступил день, когда в хижину Друсбы пришёл сборщик налогов, чтобы забрать последнее — пол хижины. Бедная робкая кормилица не стала протестовать, а просто убежала, и Эслаф больше никогда не видел её.

Эслаф, лишившийся дома и матери, не знал, что делать. Он привык к холоду, но теперь он был голоден.

«Можно я возьму кусочек мяса? — спросил он у мясника. — Я очень голоден».

Мясник много лет знал Эслафа и часто говорил жене о том, как ему жаль бедного мальчика, который живёт в доме без стен и без крыши. Он улыбнулся Эслафу и сказал: «Убирайся, или я тебя ударю».

Эслаф быстро ушёл и отправился в ближайшую таверну. Хозяин таверны раньше служил при дворе и знал, что мальчик — принц королевской крови. Он часто видел Эслафа, одетого в лохмотья, бегающего по улицам, и размышлял о том, как несправедлива судьба к этому несчастному парнишке.

«Можно мне что-нибудь поесть? — спросил Эслаф. — Я очень голоден».

«Тебе сильно повезёт, если я сам не зажарю тебя и не съем», — ответил хозяин таверны.

Эслаф бросился бежать из таверны. Весь день он просил милостыню у добрых жителей Эролгарда. Один раз ему что-то бросили, но это оказался совершенно несъедобный камень.

Наступила ночь. К Эслафу подошёл какой-то человек, одетый в лохмотья, и, не говоря ни слова, протянул мальчику яблоко и кусок вяленого мяса. Не веря своему счастью, Эслаф проглотил все это в один момент, а потом очень вежливо поблагодарил этого человека.

Наконец оборванец заговорил. «Если завтра я увижу, что ты просишь милостыню, — прорычал он, — я убью тебя своими руками. Численность нищих в городе определяется гильдией, и ты здесь лишний. Ты мешаешь нам работать».

К счастью, Эслаф умел быстро бегать. Он бежал всю ночь.

Продолжение истории Эслафа Эрола вы можете узнать, прочитав книгу «Вор».

Норды Скайрима

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Норды Скайрима

Дети Скайрима — мой народ, моя гордость…

Уважаемый читатель. Меня зовут Хротмунд Волчье Сердце, и я норд. Но что более важно, я — норд, родившийся и выросший на скайримской земле.

Я пишу эту книгу в отчаянной надежде на то, что остальные жители Тамриэля узнают мой народ так, как он того достоин, и эту провинцию разглядят по-настоящему — как край неповторимой красоты и культуры.

Кое-что из того, что вы знаете, вполне соответствует истине. В телесном плане мы, норды, производим довольно внушительное, даже импозантное впечатление — высоким ростом, крепкой костью, сильной плотью. Волосы наши часто светлы, и по старому обычаю мы нередко заплетаем их в косицы. Зачастую мы облачены в шкуры зверей, ибо Скайрим изобилует ими, и глупо было бы нам не воспользоваться столь доступным даром природы.

Дочитав до этого момента, вы уже наверняка шокированы силой моих слов и грамотностью северного «дикаря». О да, многие норды умеют и читать, и писать. Мой отец начал обучать меня премудростям грамоты, когда я ещё под стол пешком ходил, так же делал его отец и отец его отца.

Однако достоинств у детей Скайрима премного, и одним мастерством словес они не ограничиваются. Ибо мы ещё и ремесленники, и века научили нас умению обращаться со сталью не хуже, чем скульптор обращается с глиной.

Истинно говорю, что своими глазами видел, как приезжие из Хай Рока и Сиродила прослезились от изумления при виде клинков, что выковали в огне Небесной кузницы и отточили до превосходной смертоносности благословенные богами руки клана Серая Грива.

Но как такое может быть, спросите вы? Как на подобные достижения способен народ, ещё толком не выбравшийся из грязи и снега? Вот и опять провинциальные предрассудки заслоняют истину.

Города Скайрима служат очевидным свидетельством искусности и мастерства нордов. Из них главные — Солитьюд, вотчина верховного короля и столица провинции; Виндхельм, древний и славный, сокровище снегов; Маркарт, высеченный из цельной скалы в давно ушедшие века; Рифтен, укрытый золотистыми тенями Осеннего леса, где вдоволь вкусной рыбы и мёда; и Вайтран, построенный вокруг зала Йоррваскр, где обосновались благороднейшие Соратники и легендарная Небесная кузница.

Вот теперь-то, уважаемый читатель, ты узнал всё сполна. Мы, норды, воплощаем всё, что вы о нас воображали — и гораздо больше того.

Но да не будет эта книга вашим единственным проводником к правде. Садитесь в карету или на корабль и отправляйтесь на север. Узрите Скайрим собственными глазами. Увидьте его таким, каким мы, норды, видим его с той поры, как боги впервые вылепили мир.

Норды, восстаньте!

Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Вайтран — дом Амрена;
  
• Ферма «Остролист»;
  
• Таверна «Мертвецкий мёд»;
  
• Может быть куплена у Урага гро-Шуба в Арканеуме;
  
• Усадьба Рифтвельд;
  
• Хижина алхимика;
  
• Убежище Потерянный Нож — на книжной полке, сразу за клетками;

Текст
Без подписи.

Восстаньте, гордые норды! Сбросьте оковы имперского угнетения. Сбросьте иго императора, недостойного им быть. Будьте верны своим сородичам, встаньте на защиту своей родины!

Империя запрещает нам молиться святому Талосу. Как же может человек отвергнуть бога? Могут ли истинные норды Скайрима изгнать из своих сердец бога, который родился среди нас? Могучий Тайбер Септим, первый Император, покоритель всего Тамриэля, вознёсся на небеса и сидит по правую руку Акатоша. Тайбер Септим, истинный сын Скайрима, рождённый на этой заснеженной, жестокой земле, воспитанный в традициях нашего народа, стал Талосом, богом силы и чести. Империя не имеет никакого права запрещать нам молиться ему.

Наш собственный верховный король Торуг предал нас, отдал на откуп Империи. Он променял нашего бога на унизительный мир. Он принял договор с Талмором, подписанный трусливым лжеимператором. Обязаны ли мы соблюдать этот пакт? Нет! Тысячу раз нет!

Не позволяйте себе забывать уроки истории. Альдмерский Доминион и его хозяева-талморцы развязали войну против человечества — точно так же, как в древние времена эльфы объявили войну Исграмору и нашему народу. Сияющий Саартал был сожжён дотла, обращён в руины и пыль из-за их вероломного нападения. Но Исграмор и его сыны собрали пятьсот Соратников и дали бой эльфам, изгнали их из Скайрима. В Великой войне, где сражались наши отцы, эльфы вновь предали людей, напав на нас без повода и предупреждения. Доминиону и Талмору нельзя доверять!

Ульфрик Буревестник — истинный герой Скайрима, верный продолжатель дела Исграмора. Его имя будет звучать под сводами Совнгарда многие поколения. Ему одному хватило мужества избавить нас от трусливого Торуга, вызвав его на поединок. С помощью ту'ума, дара самого Талоса, Ульфрик убил короля-изменника. Теперь мы свободны от имперских оков и талморских владык, что вьются вокруг имперского трона.

Империя бросила против нас свои легионы. Поставила под свои флаги наших собственных сородичей. Настроила брата идти против брата, отца — против сына. Они хотят, чтобы мы перебили друг друга во славу и в интересах Империи. Но мы не позволим им расколоть нас. Не позволим захватить нашу землю! Отбросьте имперский закон, примите Талоса в свое сердце. Присоединитесь к Ульфрику Буревестнику, ибо его дело — правое!

Ночь приходит в Сентинель

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Одноручное оружие

Местонахождение

• Каирн старейшины в Волундруде — в ящике, дальше комнаты с Квенелом;
  
• Лагерь бандитов на северо-запад от Хелгена, строго на юг от Камней-хранителей, в палатке, на тумбочке (может провалиться сквозь текстуры);
  
• Данстар, дом Рустлейфа;
  
• Логово плута.

Текст
Ночь приходит в Сентинель
Боали

В безымянной таверне в Сентинеле не играла музыка, и потому там было довольно тихо, если не считать невнятного бормотания переговаривающихся людей, мягкого стука шагов трактирщицы, и тихого причмокивания постоянных клиентов, уткнувшихся носами в кружки. Если бы кто-то из них отвлёкся от своего занятия, вид молодой женщины-редгарда в чёрном бархатном плаще мог бы вызвать удивление. Даже подозрения. Странный посетитель для подвальчика таверны, не имевшей названия.

«Вы Джомик?»

Крепкий человек средних лет поднял голову и кивнул. Потом вернулся к своей кружке. Молодая женщина села рядом с ним.

«Меня зовут Абалла», — сказала она и положила рядом с его кружкой мешочек с золотыми монетами.

«Ну да, — оскалился Джомик и снова поднял на нее глаза. — Кого ты хочешь пришить?» Она не отвернулась, а просто спросила: «Разве тут безопасное место?»

«Тут никому не нужны ничьи проблемы, кроме своих собственных. Ты можешь снять свой панцирь и станцевать на столе с голой грудью, и никто даже не плюнет, — улыбнулся мужчина. — Так кого ты хочешь пришить?»

«Вообще говоря, никого, — ответила Абалла. — По правде говоря, мне только нужно… устранить кое-кого, на время. Но я не хочу никому причинять вреда, так что мне нужен профессионал. О вас очень хорошо отзываются».

«С кем ты говорила?» — угрюмо спросил Джомик, возвращаясь к выпивке.

«Друг друга друга друга».

«Один из этих друзей не знал, о чем говорит, — проворчал мужчина. — Я этим больше не занимаюсь».

Абалла быстро достала ещё один кошелек с золотом, а за ним ещё один, и подвинула их к локтю своего собеседника. Он смотрел на неё несколько мгновений, потом высыпал золото из кошельков и начал считать. Закончив, он спросил: «Так кого ты хочешь устранить?»

«Секундочку, — улыбнулась Абалла, покачав головой. — Сначала обсудим детали. Я хочу убедиться, что вы профессионал и не причините слишком большого вреда моему человеку. И в том, что вы будете благоразумны».

«Ты хочешь благоразумия? — мужчина перестал считать. — Ладно, расскажу тебе кой-чего про одну мою старинную работенку. Было это — Аркей, самому не верится — двадцать лет назад, и нынче никого в живых не осталось, кроме меня, кто про эту работенку помнит. Да и было-то это еще до бретонской войны, слыхала о такой?»

«Я была еще ребенком».

«Ясное дело, — Джомик улыбнулся. — Все знают, что у короля Лотуна был старший брат, Греклит, который помер, верно? А еще есть у него старшая сестра, Аубк-и, которая вышла замуж за этого парня, короля из Даггерфолла. Но на самом-то деле у него было два старших брата».

«Правда?» — в глазах Абаллы вспыхнул интерес.

«Да уж не ложь, — хихикнул он. — Хилый такой парень, Артаго его звали, королевский первенец. Ну так вот, этот парень наследовал трон, и родители не слишком-то переживали по этому поводу, а потом, стало быть, королева родила ещё двух принцев, которые для этого дела гораздо больше подходили. Тут-то они и наняли меня и моих парней, чтобы всё выглядело так, словно этого старшенького забрал Подземный Король, и всё такое».

«Я ничего не знала!» — прошептала молодая женщина.

«Ну, ясно, ты не знала, в том-то и дело было, — Джомик покачал головой. — Благоразумие, в точности, как ты сказала. Мы посадили парнишку в мешок, сбросили его в старую шахту и дело с концом. И никакой суеты. Пара парней, мешок, да дубинка».

«Вот что меня интересует, — сказала Абалла. — Техника. Мой… приятель, которого нужно устранить, такой же слабак, как этот принц. Зачем нужна дубинка?»

«Это инструмент. Раньше было столько вещей, которые прекрасно работали, а теперь их нет, и все потому, что люди считают их устаревшими. Дай-ка я объясню: на теле обычного парня есть семьдесят один болевой центр. У эльфов и каджитов на три и четыре больше соответственно. У аргониан и слоудов пятьдесят два и шестьдесят семь, — коротким толстым пальцем Джомик указывал на точки на теле Абаллы. — Шесть на лбу, две в бровях, две на носу, семь в горле, десять на груди, девять на брюхе, по три на каждой руке, двенадцать в паху, четыре на толчковой ноге, пять на другой».

«Это шестьдесят три», — сказала Абалла.

«А вот и нет», — проворчал Джомик.

«А вот и да, — молодая леди была явно возмущена тем, что кто-то позволил себе усомниться в её математических способностях. — Шесть плюс два плюс два плюс семь плюс десять плюс девять плюс три на одной руке и три на другой плюс двенадцать плюс четыре плюс пять. Шестьдесят три».

«Наверное, я что-то позабыл, — пожал плечами Джомик. — Главное дело, если умеешь управляться с посохом или дубинкой, то становишься настоящим мастером по этим болевым центрам. И если правильно стукнуть, даже лёгкий тычок может убить или вырубить, вот оно как».

«Захватывающе, — улыбнулась Абалла. — И никто никогда не узнал?»

«Откуда бы им? Родители мальчика, король и королева, давно умерли. Другие детишки всегда считали, что их братца забрал Подземный Король. Так все думали. А мои товарищи поумирали».

«Естественной смертью?»

«Не более естественной, чем всегда бывает, знаешь ли. Одного парня сожрал селену. Другой погиб от той же самой чумы, что унесла королеву и принца Греклита. Еще одного в драке до смерти забили. Надо держаться на дне, как я, если хочешь остаться в живых, — Джомик закончил считать деньги. — Ты, должно быть, здорово хочешь убрать этого парня с дороги. Кто он?»

«Лучше я вам покажу», — сказала Абалла, поднимаясь на ноги. Не оглядываясь, она вышла из Безымянной Таверны.

Джомик допил пиво и последовал за ней. Ночь была холодная, ветер волновал воды залива Илиак, поднимал в воздух груды опавших листьев. Абалла стояла на улице напротив таверны и махала ему. Когда он подошёл к ней, она распахнула плащ, обнажив доспехи под ним и герб короля Сентинеля.

Мужчина попытался броситься бежать, но она действовала быстро. Через мгновение он уже лежал на спине, колено женщины упиралось ему в горло.

«Король потратил много лет, чтобы разыскать тебя и твоих товарищей, Джомик. Он не дал мне чётких инструкций относительно того, что делать, когда я найду тебя, но ты сам подал мне одну идею».

Абалла отстегнула от пояса маленькую тяжелую дубинку.

Пьяница, вывалившийся из бара, услышал тихий стон и шёпот, доносившийся из темноты аллеи: «На этот раз посчитаем вместе. Раз. Два. Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь…»

Ночь слёз

Автор: Дранор Селет
Вес: 1 Цена: 5
Связанный квест: Библиотечные книги

Описание
Эту книгу можно найти в ходе выполнения задания «Библиотечные книги». Несколько книг, включаю эту, были украдены магом Орторном из библиотеки Арканеум. Их необходимо отыскать и вернуть Урагу гро-Шубу в Коллегию.

Местонахождение
Книги находятся в подземелье крепости Феллглоу, в зале Ритуалов, на отдельных постаментах. Однако, они понадобились колдунье Вызывающей, и так просто расставаться с ними она не намерена.

Текст
Ночь слёз
Дранор Селет

Пусть его название и забыто многими, Саартал сыграл огромную роль в истории Скайрима. На этом месте стояло первое крупное нордское поселение, один из первых городов людей в Скайриме, и старейшая известная столица их государства. Здесь же разыгралась ужасная трагедия, когда эльфы попытались изгнать нордов из Скайрима, но вызвали только гнев Исграмора и его легендарных Пяти сотен Соратников, которые выбили эльфов из Скайрима и навсегда сделали его домом для нордов. Всё это известно, но мало что — кроме этого. Что произошло в Ночь слёз, когда Саартал был разрушен? Что заставило эльфов пойти на такую неприкрытую, хладнокровную жестокость? И почему ответ нордов был столь суров?

Вингальмо в своём трактате о древней истории альтмеров предполагает, что эльфы Меретической эры, вместе со своими современниками, ранними двемерами, обладали высокой культурой, невиданной более в Тамриэле. Мощь их цивилизации превосходила всё, чего мы могли бы ожидать от той эпохи. Хотя конкретных объяснений автор не приводит, я полагаю, что этот труд — в сравнении с ранними работами Хесефа Хирирниса — позволяет предположить, что за событиями той ночи в Саартале стояло нечто большее.

Истинные причины, приведшие к Ночи слёз, скрыты от нас в глубине веков, но я полагаю, что на карту тогда было поставлено нечто куда более важное, чем просто борьба за территории или контроль над Скайримом. Я полагаю, что саартальские события были сконцентрированы вокруг чего-то весьма конкретного.

Норды нашли что-то глубоко под землёй, когда строили свой город. Они попытались сохранить находку в тайне, но эльфы узнали о ней и возжелали обладать ею. Потому они и штурмовали Саартал: они хотели не изгнать нордов, а заполучить могущественный артефакт. Я думаю, что Исграмор знал, что именно эльфы найдут под Саарталом, и собрал своих людей, чтобы отбить драгоценную находку. Когда норды снова получили контроль над Скайримом, они погребли предмет раздоров глубоко под землёй и запечатали его.

Время лишило нас этого знания, но я надеюсь, что Время когда-нибудь подтвердит правоту моих слов. Мы приложим все усилия, чтобы найти Саартал и вновь обрести утраченное сокровище.

О

О Великом обвале

Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Музей двемеров в Маркарте;
  
• «Мертвым припарки» в Фолкрите, под прилавком;
  
• Убежище Эсберна в Крысиной норе в Рифтене;
  
• Можно приобрести книгу у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
О Великом обвале

Mногоуважаемому Вальдимару, ярлу Винтерхолда,

Прежде всего, позвольте принести Вам мои искренние соболезнования. Мне известно, что Вы, как и многие другие, потеряли свою семью, и я Вам глубочайше сочувствую.

Мне также известно, что некоторые из Вашего совета возлагают вину за эту чудовищную катастрофу на моих коллег из Коллегии. Хотя я вполне могу понять, какой шок вызывает масштаб последних событий, а также возникающее желание постичь происшедшее, я настойчиво прошу Вас учесть все обстоятельства.

Вам, равно как и всем, хорошо известна история Коллегии и ее репутация в Винтерхолде. Она долгое время служила для города предметом гордости, не имея равных во всем Скайриме. Здесь проходили обучение одни из величайших волшебников, и Коллегия всегда поддерживала добрые отношения с другими провинциями Тамриэля.

Широко известно, что эти отношения в последние десятилетия стали несколько, скажем так, натянутыми. Вполне естественно, что после Кризиса Обливиона люди в Скайриме стали относиться к магам с недоверием, даже несмотря на то, что почти все мы активно противостояли действиям культа Мифического Рассвета. Коллегия ожидала подобной реакции и надеялась, что со временем недоверие спадет.

И тут пришел Красный год. Никто не мог предвидеть извержение Красной Горы, как и масштаб разрушений, понесенных данмерской культурой. Ваш предшественник проявил благородство, принимая многих беженцев, особенно тех, кто мог присоединиться к научной деятельности Коллегии. Мы были весьма благодарны.

Когда данмерам щедро предоставили на заселение Солстхейм, я был удивлен не меньше других. Я, впрочем, не разделял бытовавшего мнения, что с того момента все темные эльфы покинут Скайрим. Не ускользнуло от моего внимания и то, что в Винтерхолде многие были не слишком довольны тем, что столько магов предпочло не переселяться, а остаться при Коллегии.

И вот теперь наконец стихли штормы, разорявшие побережье Скайрима почти год, но их завершение обошлось нам высокой ценой. Великий обвал, опустошивший Винтерхолд, застал всех нас врасплох, заверяю Вас. Тот факт, что Коллегия при этом не пострадала, свидетельствует лишь о прочности защитной магии, которой она была ограждена со стародавних пор. Из этого никоим образом не следует, что мы в какой-то мере заранее подготовились именно к этому событию, и совершенно точно это не означает, что Коллегия в какой-то мере виновна в происшедшем.

Конечно, у меня и в мыслях нет обвинять Вас в распространении иных слухов среди народа Винтерхолда. Однако я попросил бы Вас не допускать распространения этих толков, пока те не стали всеобщим мнением. Мне бы не хотелось, чтобы наши отношения постиг тот же крах, какой испытал Винтерхолд, и хочу Вас заверить, что Коллегия останется здесь еще на долгое, долгое время.

Ваш неуклонный сторонник,

Архимаг Денет

О Драконорождённых

Автор: Приор Эмелин Мадрин
Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Хелген — Крепость — в камере пыток, на столе;
  
• Таверна «Спящий великан», Ривервуд — на столе в тайной комнате Дельфины;
  
• Храм Небесной гавани — в главном зале, на маленьком столе с книгами.
  
• Можно купить у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
О Драконорождённых
Приор Эмелин Мадрин
Орден Талоса
Приорат Вейнон

360 год Третьей эры,
правления же Его Величества
Пелагия IV двадцать первый

Mногие слышали термин «Драконорождённый» — конечно, ведь нами правят «Драконорождённые Императоры», — однако его смысл мало кто понимает полностью. Нам, членам Ордена Талоса, эта тема близка и дорога, и в этой книге я попытаюсь осветить историю и значение тех, кого с древних времён величали Драконорождёнными.

Большинство учёных сходятся во мнении, что термин был впервые употреблён в связи с Заветом Акатоша, когда Святая Алессия получила Амулет Королей и впервые зажглись Драконьи огни в Храме Единого. «Акатош призрел на бедствия людей и исторг бесценную кровь из собственного сердца, и благословил Святую Алессию сей кровью Драконов, и поставил Завет в том, что доколе потомки Алессии будут верны драконьей крови, Акатош будет удерживать печать на Вратах Обливиона и отрешит армии даэдра и нежити от врагов их айлейдов, чтящих даэдра». Тех, кого Акатош благословил «кровью драконов», стали называть Драконорождёнными.

Таким образом, связь с правителями Империи имелась с самого начала — только обладающие драконьей кровью могли носить Амулет Королей и возжигать Драконьи огни. Все законные правители Империи были Драконорождёнными: Императоры и Императрицы первой Сиродильской империи, основанной Алессией; Реман Сиродил и его наследники; и, разумеется, Тайбер Септим и его наследники, вплоть до нашего правящего Императора, Его Величества Пелагия Септима IV.

Из-за этой ассоциации с Императорами, однако, другое качество Драконорождённых отошло в тень и было практически позабыто всеми, кроме учёных и нас, посвятивших себя служению благословенному Талосу, коим стал Тайбер Септим. Лишь немногие понимают, что Драконорождёнными не становятся лишь по праву рождения — поскольку речь идёт о благословении самого Акатоша, мы не способны до конца постигнуть, как и почему оно даруется. Тех, кто становится Императором и зажигает Драконьи огни, следует без сомнений считать Драконорождёнными — Амулет на их груди и зажженные огни служат тому доказательствами. Но потому ли они могли это совершать, что уже являлись Драконорождёнными, или сам этот акт являлся знамением, что на них снизошло благословение Акатоша? Мы можем лишь сказать, что всё это так и не так одновременно — сие есть божественное таинство.

Конечно, в династии Септимов все были Драконорождёнными, что и сделало столь распространённым упрощённое понятие о том, что ими становятся по наследству. Но нам точно известно, что не все древние правители Сиродила были в родстве друг с другом. Не существует также подтверждений, что Реман Сиродил происходил от Алессии, хотя об этом гласят многие легенды, большая часть которых возникла в эпоху Ремана — скорее всего, как попытка узаконить его правление.

Нам известно, что Клинки, которых принято считать телохранителями Императора, происходят от акавирских крестоносцев, по непонятной причине вторгшихся в Тамриэль в конце Первой эры. По-видимому, они искали Драконорождённого — об этом свидетельствуют события в Белом Проходе. И те же акавирцы стали первыми, кто объявил Ремана Сиродила Драконорождённым. В целом именно акавирцы старались утвердить за ним статус Императора (хотя сам Реман за всю свою жизнь так и не принял этого титула). Также, разумеется, неизвестно и о каких-либо родственных связях между Тайбером Септимом и предыдущими Драконорождёнными правителями Тамриэля.

Может ли одновременно быть более одного Драконорождённого — ещё одна загадка. Императоры старались всеми силами исключить подобную мысль, но, конечно, принцип престолонаследия предполагает одновременное существование как минимум двух, если не больше, вероятных Драконорождённых — правящего монарха и его или её наследников. История Клинков также имеет на то указания. Хотя об их деятельности в период Междуцарствия, что продлился с падения Реманской империи до возвышения Тайбера Септима, известно мало, многие полагают, что Клинки в это время продолжили искать и оберегать тех, кто, по их мнению, был Драконорождённым либо мог стать таковым.

И, наконец, мы подошли к вопросу о том, что на самом деле значит быть Драконорождённым. Связь с драконами столь очевидна, что о ней практически забыли — в наши дни, когда драконы остались лишь в далёких воспоминаниях, мы забываем, что в прежние времена быть Драконорождённым означало обладать «драконьей кровью». Некоторые ученые считают, что это понималось в буквальном смысле, хотя точное значение остается неизвестным. Норды рассказывают о Драконорождённых героях, которые прославились как убийцы драконов и были способны забирать силу убитых ими драконов. Доподлинно известно, что акавирцы охотились на драконов и убили немалое их число в ходе вторжения. Есть также свидетельства, что они продолжили это и после того, как стали Драконьей стражей Ремана Сиродила (и здесь параллель с драконами) — прямой предшественницей нынешних Клинков.

В завершение я помещаю здесь «Пророчество о Драконорождённом». Зачастую утверждают, что оно происходит из Древнего свитка, хотя иногда его также приписывают древним акавирцам. Многие пытались его истолковать, и многие также полагали, что указанные в нём предзнаменования уже свершились и следует ожидать скорого прихода «Последнего Драконорождённого». Я не притязаю на роль толкователя пророчества, однако замечу, что оно определенно дает понять, что истинное значение дара Акатоша человечеству ещё лишь предстоит полностью узнать.

Когда воцарятся беспорядки в восьми частях света,

Когда Медная Башня пойдёт и время преобразится,

Когда триблагие падут и Красная Башня содрогнётся,

Когда Драконорождённый Государь утратит свой престол и Белая Башня падёт,

Когда на Снежную Башню придут раскол, бесцарствие и кровопролитие,

Проснётся Пожиратель Мира, и Колесо повернётся на Последнем Драконорождённом.

О Скрещённых кинжалах

Автор: Двеннон Винделл
Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
О Скрещённых кинжалах: история Рифтена
Автор: Двеннон Винделл

Расположенный у восточных берегов озера Хонрик Рифтен напоминает нам об ушедшей эпохе. Величественные в своё время улицы и здания канули в небытие, и на смену им пришло скопление деревянных построек и грубых каменных сооружений, неизменно окутанных похожей на туман дымкой. Чтобы понять, как от столь крупного города осталась лишь прославленная крепость, не нужно далеко ходить за ответами — достаточно лишь обратиться к историческим книгам.

Рифтен являлся крупным центром деятельности на пути торговых караванов и путешественников, направлявшихся в Морровинд и обратно. Озеро дни напролёт было усеяно рыбацкими лодками, а оживлённый город не затихал и ночью. Городская стража внушала трепет и зорко следила за населением, охраняя его безопасность. Рынок Рифтена, где на многочисленных прилавках можно было найти товары со всего Тамриэля, также привлекал немало народу.

В 4Э 98, среди воцарившегося из-за Пустых ночей замешательства, Хосгунн Скрещённые Кинжалы стал новым ярлом после того, как его предшественника убили. Несмотря на то что многие считали Хосгунна напрямую причастным к убийству и улицы Рифтена сотрясали крики протеста, ярл занял трон и немедленно занялся укреплением своего положения. С помощью городской стражи он расчистил улицы от протестующих и ввёл комендантский час. Любого, кто нарушал комендантский час, немедленно отправляли в тюрьму без всякого следствия, а в случае рецидива казнили.

Свыше 40 лет Хосгунн правил Рифтеном железной рукой и чёрной волей. Он обложил неслыханными налогами своих подданных и торговцев, желающих продавать свой товар в стенах города. Большую часть собранного золота Хосгунн оставлял себе и использовал на постройку массивного деревянного замка с неоправданно роскошной внутренней отделкой. На постройку замка ушло семь лет, и в итоге он стал наглядным напоминанием о притеснении народа, заслужив прозвище Каприз Хосгунна. К концу его правления улицы Рифтена тонули в отбросах, а жители страдали от болезней и голода.

И вот в 4Э 129 терпению народа пришёл конец. Своей численностью они смогли отбросить городскую стражу на время, необходимое для того, чтобы поджечь Каприз Хосгунна заодно с жадным ярлом. Затем бои возобновились, а огонь тем временем свободно распространялся по городу. К утру победа оказалась за народом, но цена её была велика. Большая часть города лежала в развалинах, многие погибли.

Прошло пять лет, прежде чем Рифтен смогли отстроить в виде города поменьше, который мы сейчас и видим. И хотя с тех пор прошло свыше пятидесяти лет, до конца ему пока что не удалось оправиться. Некоторые полагают, что того процветания, какое он испытывал в начале Четвёртой эры, городу уже не достичь, но есть ещё немногие, кого не покидает надежда на то, что Рифтен восстанет из пепла и вновь станет центром торговли.

О Фьори и Холгейре

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
О Фьори и Холгейре

B 29-е лето своей жизни сошлась Фьори-охотница с вождём воинов Холгейром на ратном поле. Никто уж не вспомнит причину их раздора, ибо посетившая их любовь была столь велика, что затмила всякую вражду и разногласие. Их поединок кончился ничьей, и видели пришедшие с ними, как её меч расколол его топор, а его щит притупил её клинок, и всем стало ясно, что они стоят друг друга.

И как Орёл находит себе пару, так и Фьори нашла себе ровню в Холгейре, и наступила мирная пора для кланов леса. Но как тепло лета уступает место зимнему хладу, так и этот покой продлился до поры.

Но приползла Змея и укусила Холгейра, и яд её глубоко проник в рану.

И предстал перед очами Фьори Кит, когда та пришла к берегу через заснеженные горы.

Она получила эликсир из Акавира и спешно возвратилась в лес.

Хоть ветер Совнгарда уже доносился до Холгейра, она дала ему эликсира, и тот излечился в мгновение.

Однако Змея укусила Фьори, когда та влила последнюю каплю в уста Холгейра, и та, утомлённая долгим путём, тотчас отошла к праотцам.

Таким было горе Холгейра, что он соорудил ей гробницу и, окончив работу, расстался с жизнью, чтобы воссоединиться с Фьори.

О важности места

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Одноручное оружие

Местонахождение

• Данстар, дом Брины;
  
• Ферма «Холодная Борозда»;
  
• Маркарт, сторожевая башня;
  
• Висельная скала;
  
• Святилище Талоса на острове к юго-западу от Гробницы Исграмора.

Текст
Древние легенды двемеров, часть III
Маробар Сул

Вождь Отробара собрал своих мудрецов и сказал: «Каждое утро я нахожу десять овец из моего стада зарезанными. В чём причина?»

Фангбит Военачальник сказал: «Может быть, чудовище спускается с гор и поглощает твоё стадо».

Горик Целитель сказал: «Может быть, новая болезнь тому виной».

Берна Жрец сказал: «Надо принести жертву Богине, чтобы она спасла нас».

Мудрецы принесли жертвы, и, пока они ждали ответов от Богини, Фангбит отправился к Наставнику Джольтерегу и сказал: «Ты научил меня, как сделать дубину Золии и как обращаться с нею в бою, но теперь я хочу знать, когда разумнее всего будет применить моё искусство. Подождать ли мне, пока ответит Богиня, или пока подействует лекарство, или идти охотиться на чудовище, которое живёт в горах?»

«Не важно когда, — ответил Джольтерег. — Важно только где».

И тогда Фангбит взял свою дубину и пошёл через тёмный лес к подножию Великой горы. Там нашёл он двух чудовищ. Одно, всё в крови стада вождя Отробара, вступило в бой с ним, его подруга бежала. Фангбит не забыл о том, чему учил его наставник, о том, что важно только «где».

Он ударил чудовище в каждую из пяти важнейших точек: в голову, пах, горло, спину, и грудь. Пять взмахов и пять ударов, и чудовище было убито. Оно было слишком тяжёлым, чтобы его можно было взять с собой, но Фангбит всё равно ликовал, возвращаясь к Отробару.

«Я говорю, что убил чудовище, пожиравшее твоё стадо», — вскричал он.

«Как ты докажешь, что убил какое-то чудовище?» — спросил вождь.

«Я говорю, что спас стадо своим лекарством», — сказал Горик Целитель.

«Я говорю, что Богиня спасла стадо, смилостивившись после принесённых мною жертв», — сказал Беран Жрец.

Два дня подряд стадо оставалось нетронутым, но на утро третьего дня ещё десяток овец нашли зарезанными. Горик Целитель начал искать новое лекарство. Берна Жрец приготовил новые жертвы. А Фангбит снова взял свою дубину и пошёл через тёмный лес к подножью Великой горы. Там нашёл он другое чудовище, всё в крови стада вождя Отробара. И начали они бой, и снова Фангбит не забывал о том, чему учил его наставник, о том, что важно только «где».

Пять раз он ударил чудовище в голову, и оно обратилось в бегство. Преследуя чудовище, он ударил его пять раз в пах, но оно бежало. Через лес бежали они, и Фангбит ударил чудовище пять раз в горло, но оно бежало. Добравшись до поля Отробара, Фангбит ударил чудовище пять раз в спину, и оно бежало. И тогда вождь и его мудрецы в крепости услышали, как ревёт чудовище. И там они увидели того, кто крал стадо вождя. Фангбит же ударил чудовище пять раз в грудь, и оно было убито. И устроили тогда великое празднество в честь Фангбита, и больше не страдало стадо Отробара. Джольтерег же обнял своего ученика и сказал: «Наконец-то ты понял важность того, где наносить удар».
______________________________________________________________________________
Комментарий издателя:

Это ещё одна сказка, происходящая из эшлендских племён Вварденфелла, и она относится к самым древним из сказок. «Маробар Сул» просто заменил имена персонажей, чтобы они звучали более «двемерскими» и включил сказку в свою коллекцию. Великая гора в сказке на самом деле, безусловно, «Красная гора», хотя она и описана, как заросшая лесом. Звездопад и другие стихийные бедствия уничтожили растительность Красной горы и привели её в то состояние, которое знакомо нам сегодня.

Эта сказка представляет определённый научный интерес, поскольку принадлежала она примитивной культуре эшлендеров, и при этом в ней говорится о жизни в «крепостях», очень напоминающих разрушенные крепости Вварденфелла, известные нам сегодня. Существуют даже ссылки на существование крепости «Отробара» где-то между Вварденфеллом и Скайримом, но вне малонаселенного Вварденфелла крепостей осталось очень мало. Учёные спорят о том, кто и когда построил эти крепости, но я считаю, что эта история и другие свидетельства убедительно доказывают, что в древние времена эшлендеры жили в крепостях, а не в хижинах из виквита, как теперь.

Игра со словами, формирующая мораль сказки — то, что важно знать, где убить монстра, и это место крепость, а также в какие места на теле чудовища нужно ударить, чтобы убить его — типична для многих эшлендерских сказок. Загадки, даже такие простые как эта, нравились и эшлендерам и пропавшим двемерам. Хотя двемеров обычно изображают загадывающими загадки, а не разгадывающими их, как в эшлендерских сказках.

Об Апокрифе: Бескостные конечности

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 100
Связанный квест: На вершине Апокрифа

Местонахождение
Эта книга может быть найдена в Апокрифе в процессе выполнения квеста «На вершине Апокрифа».

Текст
Совокупность шевелящихся отростков

Путь извилистый стремится проложить,

Чтоб лица коснуться яростно и хлёстко,

Чтобы разум сжечь и чувства обнажить.

Об Апокрифе: Впивающиеся клешни

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 100
Связанный квест: На вершине Апокрифа

Местонахождение
Эта книга может быть найдена в Апокрифе в процессе выполнения квеста «На вершине Апокрифа».

Текст
Створки алчные ломают и корежат,

Режут, стягивают, давят, крутят, рвут.

Разом разум ослабевший уничтожат,

Живо жизнь твою безжалостно сотрут.

Об Апокрифе: Грызущие лезвия

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 100
Связанный квест: На вершине Апокрифа

Местонахождение
Эта книга может быть найдена в Апокрифе в процессе выполнения квеста «На вершине Апокрифа».

Текст
Приготовимся к чудовищной работе:

Надо кости сокрушить и измельчить,

С жутким чмоканьем разъять остатки плоти

И растерзанное тело поглотить.

Об Апокрифе: Следящие сферы

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 100
Связанный квест: На вершине Апокрифа

Местонахождение
Эта книга может быть найдена в Апокрифе в процессе выполнения квеста «На вершине Апокрифа».

Текст
Этот мир сияньем знания охвачен.

И они узрели свет его луча.

Только смысл происходящего утрачен:

Ведь они о том, что видели, молчат.

Об Обливионе

Вес: 1 Цена: 10

Местонахождения

• Один экземпляр книги имеется у Мирабеллы Эрвин из Коллегии Винтерхолда.
  
• На нижем ярусе библиотеки Храма Призывателей Ночи.

Текст
Об Обливионе
Мориан Зенас

Совершенно неверно, хотя и привычно, называть обитателей Обливиона «демонами». Эта традиция, возможно, восходит к Алессианским доктринам пророка Первой Эры Марука, который, что весьма забавно, сначала запретил «сделки с дэмонами», а потом не счёл нужным объяснить, кто же всё-таки такие эти «дэмоны».

Наиболее вероятно, что «дэмон» представляет собой искажение или этимологическое преобразование понятия «даэдра», древнеэльфийского слова, обозначавшего диковинных могущественных существ с неясной мотивацией, являвшихся из измерения Обливион. («Даэдра», в действительности, множественное число; единственное — «даэдрот».) В более позднем трактате скайримского короля Хейла Набожного, написанном почти тысячелетие спустя после публикации оригинальных Доктрин, интриги его политических оппонентов уподобляются «злокозненности демонов Обливиона… их порочность достойна самого Сангвина, они жестоки как Боэтия, расчётливы как Молаг Бал и безумны как Шеогорат». Таким образом, Хейл Набожный в своём писании даёт нам сведения о четырёх Лордах Даэдра.

Но письменные трактаты, в конечном счёте, не являются лучшим способом изучения Обливиона и населяющих его даэдра. Те же, кто всё-таки вступает в «сделки с дэмонами» редко желают делать этот факт достоянием общественности. Тем не менее, в литературе Первой Эры встречаются во множестве дневники, журналы, протоколы, повествующие о сожжениях ведьм, и руководства для «даэдроубийц». Их я и использовал в качестве основного исходного материала. Они заслуживают не меньшего доверия, чем слова лордов даэдра, которых я сам вызывал и с которыми вёл долгие беседы.

Очевидно, что Обливион это место, состоящее из многих земель — отсюда и множество имён, синонимичных Обливиону: Холодная Гавань, Трясина, Лунная Тень, и проч. Было бы корректно предположить, что в каждой из земель Обливиона правит свой принц. Принцы Даэдра, чьи имена встречаются вновь и вновь в древних текстах (хотя это нельзя считать непогрешимым тестом на их аутентичность и доказательством существования) это ранее упоминавшиеся Сангвин, Боэтия, Молаг Бал и Шеогорат, а также Азура, Мефала, Клавикус Вайл, Вермина, Малакат, Хермеус (или Хермеус, или Хормаус, или даже Херма — похоже, единой транскрипции не существует) Мора, Намира, Джиггалаг, Ноктюрнал, Мерунес Дагон и Периайт.

Судя по моему опыту, даэдра представляют собой весьма пёстрое множество. Почти невозможно как-либо характеризовать их как целое, если, конечно, не считать их безмерной мощи и склонности к экстремизму. Однако я попробую разбить их на несколько классов, исключительно в целях категоризации, которую так любят все учёные.

Мерунес Дагон, Молаг Бал, Периайт, Боэтия и Вернима относятся к самым «демоническим» по существу даэдра, в том смысле, что их сферы, похоже, разрушительны по своей природе. Другие даэдра могут, конечно, быть не менее грозными, но редко когда разрушение производится ради самого разрушения. Но и эти пятеро не одинаковы в своей деструктивности. Мерунес Дагон, кажется, предпочитает для вымещения ярости стихийные бедствия — землетрясения и вулканы, Молаг Бал использует других даэдра, а Боэтия вдохновляет смертных воинов. Стихия Периайта, кажется, эпидемии, а Вернимы — пытки.

Готовясь к следующему опусу этой серии, я намерен исследовать два вопроса, которые заинтриговали меня в самом начале моей карьеры даэдролога. Первый касается одного отдельного даэдрота, возможно, ещё одного Принца Даэдра, который упоминается во многих местах инкунабулы как Хирсин. Хирсина называют «Охотником Принцев» и «Отцом всех Зверолюдей», но я пока не нашёл никого, кто мог бы его вызвать. Другая и, возможно, более трудная задача, которую я перед собой поставил, заключается в изыскании практического способа перемещения простого смертного в Обливион. Моя философия всегда основывалась на том, что имеет смысл бояться лишь того, чего мы не понимаем. И с этой мыслью я когда-нибудь достигну своей цели.

Огма Инфиниум

Вес: 1 Цена: 2500
Эффект: см. ниже
Связанный квест: За гранью обыденного

Описание
Это великая и таинственная Книга Знаний, написанная магом-мудрецом Ксарксесом и наполненная знаниями, которые он получил от Хермеуса Моры. Всех, кто прочтёт Огма Инфиниум, наполняет энергия артефакта, которой можно пользоваться для развития одной из способностей до уровня, близкого к уровню полубога. Легенды гласят, что, прочитанная однажды, Огма Инфиниум исчезнет. Судя по внешнему виду (по крайней мере, в последних частях игры), переплёт сделан из кожи представителей разумных рас Тамриэля.

Важно:

с книгой может быть связан баг, который сделает её использование невозможным, поэтому необходимо сохраниться перед началом квеста. В противном случае можно утратить столь ценную вещь.

Примечания

• После прочтения книга уничтожается. Лучше оставить чтение «на потом», когда 5 навыков одного типа достигнут значения 95. Если уж использовать книгу, то на все 100 %.
  
• Если не читать книгу, то её можно продать за 2000 септимов.
  
• Если продать её торговцу, то он начнёт её читать через секунду после покупки.
  
• В отличие от четвёртой игры серии прочтением книги нельзя добиться повышения навыков свыше 100.

Путь Силы	Кузнечное дело Блокирование Стрельба Одноручное оружие Двуручное оружие Тяжёлая броня
Путь Тени	Взлом Лёгкая броня Скрытность Карманные кражи Красноречие Алхимия
Путь Магии	Иллюзия Колдовство Разрушение Восстановление Зачарование Изменение

Огонь и Тьма

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: +1 Одноручное оружие

Местонахождение

• Данстарское убежище — на столе, рядом с картой
  
• Крысиная нора — Муравейник в Рифтене — в каморке Эсберна;
  
• Место крушения «Гордости Тель Воса» — на противоположном берегу от обломков судна, у ствола дерева, прямо у воды;
  
• Северо-запад озера Илиналта — в палатке рыбака
  
• Фолгунтур — в первом двухуровневом помещении, рядом с мёртвым искателем приключений.

Текст
ОГОНЬ И ТЬМА
Братство смерти

Инир Горминг
«Брат мой! Я до сих пор зову тебя братом, ведь нас связывают узы крови — проверенные, но не разорванные ненавистью. Знай это, брат — даже если меня убьют, что, похоже, неизбежно. Ни ты, ни я более не невинные младенцы, так что наша вражда — не трагедия, но ужас. Эта тайная, необъявленная война — яд в вине, нож в спину, удавка на горле — всему этому нет конца. На примирение надежды нет. Тени в комнате движутся, но пламя свечи спокойно. Это знак того, что я…»

Эта записка была найдена в 358-м году Второй эры под полом заброшенного дома в Джалленхейме, деревне нордов. В доме жил какой-то сапожник — ходили слухи, что он принадлежал к Мораг Тонг, страшной гильдии наёмных убийц, которая была объявлена вне закона в Тамриэле за тридцать четыре года до того. В доме был полный порядок — будто сапожник просто исчез. На записке осталось лишь пятнышко крови.

Тёмное братство нанесло визит.

Эта записка и записки, похожие на неё — редкость. И Мораг Тонг, и её ненавистное дитя, Тёмное Братство очень тщательно уничтожают все вещественные доказательства — их члены знают, что нарушение скрытности карается смертью. Это весьма осложняет работу историков.

Большинство учёных считает, что Мораг Тонг является частью жизни Морровинда с самого начала времён. В конце концов, история Ресдайна (так называли Морровинд в древности) полна убийств, кровавых жертв и религиозного фанатизма. Обычно говорят, что и раньше, и теперь, члены общества Мораг Тонг убивали во славу Мефалы, принца-даэдра, но общеизвестные истины редко оказываются верны. Я полагаю, что самые первые общества Тонг поклонялись другому божеству, более древнему и ужасному, чем Мефала. Как бы ни был страшен принц Обливиона, они почитали и почитают ещё более великое зло.

Записки об убийствах, относящиеся к Первой эре — это бесценные крупицы знания о ранней философии Мораг Тонг. С одной стороны, они написаны обычным, повседневным языком, как и наши современные записи, но во многих из них содержатся стихотворные фрагменты, которые вот уже несколько столетий остаются непостижимой загадкой для учёных. «Лепечущий свистящий шёпот», «Нежная власть эфира», «Мерзкий поцелуй мимолётного греха» — эти и другие странные, почти безумные вставки были кодами, указывающими имя жертвы, его или её местонахождение и время, когда должно было быть совершено убийство. В этих вставках были также прямые указания на божественный дух по имени Ситис.

Приводить доказательства искушённости Мораг Тонг в убийствах вряд ли необходимо. Мало кому удавалось ускользнуть от Мораг Тонг — такие случаи редки и примечательны — и это доказывает, что Мораг Тонг были и остаются терпеливыми и талантливыми убийцами. Этот фрагмент письма, найденный среди имущества одного известного оружейника, довольно долгое время хранился в наших архивах. Скорее всего он был написан неизвестным убийцей, принадлежавшим к Мораг Тонг. В нём убийца заказывает оружие — здесь содержатся сведения о том, какие клинки они использовали. Кроме того, здесь упоминается Воуноура — остров, куда Мораг Тонг отправляла своих убийц, которые отошли от дел:

«Поздравляю тебя — баланс и вес кинжалов идеален, это настоящие произведения искусства. Лезвие ножа — нежное словно шёпот, элегантно выковано, но непрактично. Оно должно быть более толстым — ведь перерезанные артерии имеют обыкновение смыкаться, предотвращая необходимую потерю крови. Через две недели я покину Воуноуру, чтобы осмотреть твои новые инструменты. Надеюсь, они будут более высокого качества».

В начале второй эры Мораг Тонг тихо распространились по Тамриэлю, поклоняясь Мефале и Ситису и принося им кровавые жертвы, как это было заведено среди этих культов.

Когда в 2920 году Первой эры Мораг Тонг убили императора Ремана, а в 324-м году второй эры — его преемника, потентата Версидью-Шайе, убийцы, так долго бывшие в тени, внезапно вышли на свет. Они осмелели, стали упиваться убийствами и даже написали на стене слова «МОРАГ ТОНГ» кровью потентата.

Мораг Тонг были немедленно и единодушно объявлены вне закона во всех уголках Тамриэля, за исключением их родины, Морровинда. Там, с благословения Домов, они продолжили свои действия, и, очевидно, оборвали все связи со своими братьями на западе. Здесь они продолжают своё полулегальное существование — принимают чёрные метки и убивают безнаказанно.

Многие учёные полагают, что Тёмное Братство, светское общество, компания, убивающая ради получения прибыли, появилось на свет в результате религиозного раскола в Мораг Тонг. Учитывая атмосферу секретности, царящую в обеих организациях, сложно определить истинность этого заявления, но, мы тем не менее, можем сделать некоторые логические заключения.

Чтобы выжить, Мораг Тонг должны были обратиться за помощью к высшей силе Морровинда. В то время, во Вторую эру, такой силой мог быть только Трибунал — Алмалексия, Сота Сил и Вивек. Говорят, что Мефала, которой поклонялись Мораг Тонг, была предтечей Вивека. Не логично ли заключить, что в обмен на поддержку Мораг Тонг прекратили поклоняться Мефале и стали поклоняться Вивеку?

Мораг Тонг, насколько нам известно, продолжают поклоняться Ситису, Тёмное же братство, как считают многие, не является религиозной организацией, это просто компания, убивающая за золото. Однако я видел письменные свидетельства того, что Братство до сих пор поклоняется Ситису.

Так где же, спросит читатель, причина раскола? Почему началась тайная война, если две эти группы так близки? Ведь и та, и другая почитают Ситиса. И всё же появилась фигура, которая заставит эти голоса замолчать.

Мать Ночи.

Кто такая Мать Ночи, откуда она пришла, какова её роль — никто не знает. Карловак Таунвей в своём серьёзном историческом труде «2920: Последний год Первой эры» изображает Мать Ночи руководительницей Мораг Тонг. Но исторически она никогда не связана с Тонг, только с Тёмным Братством.

Мать Ночи, мой дорогой читатель, это Мефала. Тёмное братство запада, не связанное приказами Трибунала, продолжает поклоняться Мефале. Возможно, они не называют её по имени, но ими до сих пор руководит даэдра убийства, плотской любви и тайн, и они по сей день не простили своим братьям то, что они забыли её.

Сапожник, убитый в конце Второй эры, который не видел конца войны между Братством и Тонг, был прав. В тени Империи Братья Смерти ведут войну, и скорее всего, эта война не окончится никогда.

Ода покорителям тундры

Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Ривервуд, дом Фендала;
  
• Вайтран, Йоррваскр;
  
• Рифтен, крепость Миствейл;
  
• Солитьюд, Коллегия бардов.

Текст
Ода покорителям тундры


O великий покоритель тундры!

Как смотришься ты со своим могучим зверем на фоне необъятных оранжевых просторов!

Гром шагов возвещает твой приход. Человек и зверь вместе прокладывают путь.

Как единое целое, полагаясь друг на друга, они больше, чем просто человек и зверь, но равные, объединённые борьбой за выживание.

Как же мне охота пересечь тундру, следуя за их могучими стопами.

Это было бы для меня величайшей честью.

Мы бы провели утро, собирая краски, чтобы нанести их на наших мамонтов и вырезать свирепые символы на их бивнях.

Тогда подошло бы время охоты на злокрысов. Наши дубины обрушились бы на зловредных крысаков и вышибли бы из них дух.

Мы бы сидели вечерами у костра, и я бы славил сидящих рядом песнями об их величии и красоте.

Они бы дали мне вкусить мамонтового сыра. Пищи премерзкой, но столь целебной.

Мы бы перекусили жареным злокрысом, пойманным в этот самый день, и затем легли бы спать под звёздами.

Я бы медленно отошёл ко сну, погрузившись в обволакивающее тепло мамонтового меха. Он защищает от холода, и в нём так уютно.

Какое славное то было бы время.

Аноним

Олаф и дракон

Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Олаф и дракон

Адонато Леотелли

Среди наиболее красочных легенд нордского фольклора есть сказание об Олафе Одноглазом и Нуминексе.

Давным-давно в Первую эру грозный дракон по имени Нуминекс нёс разорение по всему Скайриму. Свирепый змий уничтожал целые деревни, сжигал города и губил бессчётное число нордов. Казалось, что нет такой силы во всём Тамриэле, что смогла бы остановить это чудовище.

Это происходило в неспокойный период истории Скайрима, ибо владения раздирала жестокая война за престол. Возможно, ярлам удалось бы одолеть эту тварь, действуй они сообща, однако доверие в ту пору было большой редкостью.

Опытный воин именем Олаф вызвался победить чудовище. В некоторых источниках его называют ярлом Вайтрана. В иных вариантах легенды Олаф обещал народу Вайтрана поймать монстра, если те сделают его ярлом.

Так или иначе, Олаф отправился в поход с горсткой ближайших соратников и искал Нуминекса, пока не нашёл того в логове на вершине горы Атор. Далее, разумеется, последовало эпическое сражение.

Сначала Олаф кинулся на дракона с топором и щитом. В некоторых вариантах легенды говорится, что Олаф и чудище днями бились клинок к когтю, но силы были равны, и ни одному из них не удавалось взять верх.

Согласно большинству рассказов, Олаф, по-видимому, раздражённый бесполезностью своего оружия в битве с драконом, в итоге отбросил его прочь. Вкладывая в свой голос всю накопившуюся в нём ярость, Олаф издал ужасающий крик.

Здесь описания снова расходятся. Согласно многим повествованиям, Олаф не знал, что обладает силой драконьей речи, в то время как в иных высказывается догадка, что он давно владел этим даром, но прежде хотел потягаться с драконом в схватке на оружии.

Впрочем, практически все варианты легенды сходятся в описании дальнейших событий. Используя ужасающее могущество драконьего языка, Нуминекс и Олаф сражались в грандиозном поединке криков на вершине горы Атор. От мощи их слов, как повествуется, крошились камни и раскалывались небеса.

Наконец, Нуминекс пал, изнемогая от ран и усталости. Неким образом — и на этом месте практически в каждом повествовании зияет пробел — Олафу удалось доставить дракона прямиком в Вайтран.

Жители Вайтрана встретили пленённое Олафом чудище с должным восхищением. Они соорудили огромный каменный острог в задней части дворца, который они переименовали в Драконий Предел. В этой огромной камере Нуминекс оставался узником до самой смерти.

Олаф же в итоге стал верховным королем Скайрима, положив конец войне за престол. Следует полагать, что благодаря своему великому подвигу он стал единственным правителем, который устраивал всех, и так в стране снова наступил мир.

Мне, чужестранцу в Скайриме, эта история кажется как захватывающей, так и весьма курьёзной. Нетрудно догадаться, почему эта история является одной из самых знаменитых нордских легенд. Это рассказ об исключительном героизме, в котором находчивый и достойный норд сражается с поистине грозным противником и одерживает победу, криком принуждая дракона к подчинению. Ещё более нордской эта история могла бы быть, только если бы Олаф победил Нуминекса в питейном состязании.

Впрочем, не обошлось и без тех, кто сомневался в правдивости легенды. Бард Свакнир, живший во времена правления Олафа, исполнял аллитерационный стих собственного сочинения, в котором оспаривал изложенную Олафом версию событий. Верховный король был разъярен и бросил мятежного барда в тюрьму, а все записи стиха уничтожил.

Как мне хотелось бы заполучить запись этого стиха! Надо признать, что мне донельзя интересно, как именно, по мнению Свакнира, Олаф на самом деле одолел Нуминекса.

Возможный ответ на этот вопрос можно обнаружить в нескольких старинных бардовских текстах. Согласно этим книгам, Нуминекс был столь злобным из-за весьма преклонного возраста. По версии этих рассказов, дракон проводил свои последние годы, разоряя поселения, пока не улетает на вершину горы Атор, чтобы спокойно умереть там.

Когда Олаф нашёл Нуминекса, последний оказался слишком слаб для сопротивления. Олаф и его люди без труда пленили дракона, но решили воспользоваться выгодной ситуацией и сочинить героическую историю. Не лишним будет заметить, что все соратники Олафа, кто, согласно рассказам, был свидетелем поединка криков, впоследствии стали богатыми людьми в правление верховного короля Олафа.

Впрочем, не менее вероятно, что у Свакнира по какой-то причине был зуб на Олафа, и своим скандальным стихом он стремился опорочить репутацию верховного короля. Увы, этого нам никогда не узнать.

Напоследок, любезный читатель, хотелось бы напомнить тебе о следующем: хороший историк должен всегда быть беспристрастным и рассматривать все точки зрения. Время склонно искажать изложение событий, так что чем ближе тебе удастся подобраться к первоисточникам, тем лучше!

Опускулус Лами Бал

Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Можно купить у библиотекаря в Арканеуме.
  
• Лаборатория Валерики, замок Волкихар.

Текст
Опускулус Лами Бал та Меззаморти
Краткий рассказ о Лами Бал и неупокоении в смерти
Мабей Айвенил, летописец

Перевод Издательство Университета Гвилима; 3E 105

Чем ярче сияет свет, тем гуще тени. И взглянул даэдра Молаг Бал на Аркея и узрел, что гордится аэдра своей властью над смертью людей и меров, и была в том истина.

Бал, чьей сферой является притеснение и мучение душ смертных, искал возможности навредить Аркею. Уверен был Аэдра, что ни люди, ни эльфы, ни звериные народы Нирна не могут избежать смерти. И решил тогда Молаг Бал обмануть смерть.

Тамриэль был всё ещё юн, наполнен опасностями и чудесами магии, когда Бал принял обличье человека и взял деву, Лами Беолфег, из недийского народа. Жестоко и грубо Бал надругался над ней, и из криков её родились Визжащие Ветры, что доселе гуляют по фьордам Скайрима. Уронив на чело её одну каплю крови, Бал покинул Нирн, ибо ярость его была уже посеяна.

Лами, осквернённую и недвижную, нашли кочевники и стали ухаживать за ней. Минули две недели, шаманка облачила Лами в саван, поскольку смерть пришла к той. По обычаю соорудили кочевники костёр, дабы обратить бренное тело в пепел. Той ночью Лами поднялась со своего погребального ложа и бросилась на племя, всё ещё объятая пламенем. Она разрывала горло у женщин и выедала глаза у детей, а мужчин насиловала так же жестоко, как поступил с ней Бал.

Так Лами (которую знаем мы как кровавую матрону) распространила нечестивое проклятье на народ Тамриэля и породила породу бесчисленных мерзких тварей, из которых и произошли вампиры, наихитрейшие из созданий ночи. Так ударил бич не-смерти по Тамриэлю, злобно насмехаясь над циклом жизни и смерти Аркея на все будущие эры эт'Ада, и ко всей своей печали знал Аркей, что сотворённое нельзя исправить.

Орсиниум и орки

Вес: 1 Цена: 70
Эффект: Тяжёлая броня

Местонахождение

• Каменные холмы, в шахте Качающийся камень, справа от входа;
  
• Душник-Йал, в подвале длинного дома;
  
• Глубокая Тень, вторая комната;
  
• Форт Феллхаммер, в шахте лежит на столике;
  
• Убежище Потерянный Нож, на столе у спящего стражника.

Текст
Как Орсиниум перешёл к оркам

Менина Гсост

Шёл год 399-й Третьей эры. Стоя на горе между землями Меневии и Вэйреста, великий судья и учёный, преданный букве закона, размышлял.

«У вас очень серьезные притязания на эту землю, друг мой, — сказал судья. — Но я не буду врать вам. У соперников ничуть не менее серьёзные притязания и права. Вот именно поэтому выполнять мои обязанности порой бывает очень сложно».

«Это вы его называете соперником?» — фыркнул лорд Бовин, указывая на орка. В глазах существа, имевшего имя Гортвог гро-Нагорм, блеснула злость.

«У него все документы в порядке, он законно претендует на эту землю, — пожал плечами судья. — А в нашем государстве нет расовой дискриминации. У нас даже регентом как-то был босмер, правда, очень давно».

«А если свинья или рыба-убийца придёт к вам с правильными документами? У неё тоже будут такие же права на эту землю, как и у меня?»

«Если документы будут в порядке, то боюсь, что да, — улыбнулся судья. — Если у двух претендентов на землю одинаковые права, то исход дела решается дуэлью. Эти правила довольно старые, я тщательно изучил их и считаю, что они всё ещё действуют. Имперский совет согласен».

«Что мы должны делать?» — спросил орк. У него был низкий и грубый голос, он не привык говорить на языке Сиродила.

«Первый претендент, то есть вы, лорд Гортвог, может выбрать оружие и доспехи дуэлянтов. Второй претендент, то есть вы, лорд Бовин, может выбрать место дуэли. Если желаете, можете договориться устно, или вам придётся сразиться».

Бретонец и орк посмотрели друг на друга. Они думали. Наконец, Гортвог сказал:

«Доспехи будут орочьими, а оружием будут простые длинные мечи из стали. Никаких магических предметов. Никаких заклинаний».

«Драться будем на центральном дворе особняка моего брата лорда Берилита в Вэйресте, — произнёс Бовин, смотря в глаза Гортвогу. — Ни один орк не будет допущен на дуэль».

Итак, всё было решено. Гортвог сказал, что он будет драться сам, и Бовин, который был довольно молод и находился в хорошей физической форме, почувствовал, что он не сохранит свою честь, если позволит кому-либо сражаться вместо себя. Но, приехав в дом своего брата за неделю до дуэли, он почувствовал, что ему нужно потренироваться. Он купил орочьи доспехи и впервые в жизни надел их на себя.

Бовин и Берилит начали тренировку во дворе. Через десять минут Бовин был вынужден остановиться. Он весь покраснел и еле дышал: к своему стыду он ни разу не попал мечом по брату. На его доспехах было около дюжины сколов.

«Я не знаю, что делать, — сказал Бовин за ужином. — Даже если бы я и знал кого-нибудь, кто согласился бы выйти на бой вместо меня, я бы никогда не сделал этого». Берилит выразил своё сочувствие. Когда слуги стали менять приборы, Бовин встал и указал на одного из них: «Ты не говорил мне, что у тебя служит орк!»

«Сэр?» — старый слуга повернулся к лорду Берилиту, думая, что каким-то образом не угодил господам.

«Ты про старого Таннера, — рассмеялся Берилит. — Он уже много лет служит у меня. Хочешь, чтобы он научил тебя двигаться в орочьей броне?»

«Хотите?» — спросил Таннер.

Берилит не знал раньше, что его слуга некогда служил в легендарном Проклятом легионе Хай Рока. Таннер не только умел сражаться в орочьей броне, но к тому же был наставником по этому искусству до того, как уйти в отставку. Бовин немедленно нанял его.

«Вы слишком напрягаетесь, сэр, — сказал орк в первый день на арене. — Необходимо привыкнуть к тяжёлой броне. Сочленения сделаны так, чтобы можно было наклоняться с минимумом усилий. Если вы будете сражаться с сочленениями в своих доспехах, у вас не останется сил на то, чтобы сражаться с врагом».

Бовин попытался последовать советам Таннера, но быстро расстроился. И мрачнел всё больше, продолжая заниматься более упорно. Скоро он очень устал. Пока он отдыхал и пил воду, Берилит поговорил со своим слугой. Если они и надеялись на победу Бовина, то на их лицах этого прочитать было нельзя.

Таннер усиленно тренировал Бовина следующие два дня, но потом случился день рождения её сиятельства леди Элисоры, и Бовин расслабился на празднестве. Ликёр, жирный гусь, курятина и иссоп с маслом на первое; жареная щука, комворт, шарики из мяса кролика на второе; порезанный язык лисицы, пудинг с устрицами, баттаглир и бобы — это было основное блюдо; коллекива и фрукты с сахаром на десерт. Бовин только откинулся на спинку стула, чтобы перевести дух, как заметил, что в залу входят судья и Гортвог.

«Что вы здесь делаете? — крикнул он. — Дуэль состоится только через два дня!»

«Лорд Гортвог попросил перенести ее на сегодня, — сказал судья. — Два дня назад приезжал мой посланец. Вы как раз тренировались, и вместо вас согласие на перенос даты дал ваш брат».

«Я даже вызвать никого не успею, — пожаловался Бовин. — Я только что так поел, что более слабый человек давно бы от этого умер. Брат, как ты мог не сказать мне?»

«Я говорил с Таннером об этом, — сказал Берилит, краснея, так как он редко врал. — Мы решили, что в таком состоянии ты будешь сражаться гораздо лучше».

Народу на дуэль собралось немного. После столь обильного ужина Бовин не мог двигаться очень быстро. Но к его удивлению, доспехи очень хорошо слушались его замедленных движений. Чем больше он двигался, тем сильнее понимал, что уже не его тело, а его разум контролирует атакующие и защитные действия. Впервые в жизни Бовин прочувствовал, что это такое — смотреть на мир из шлема орка.

Конечно же, он проиграл. И если бы вели счет, то с очень плохим результатом. Гортвог был профессионалом в подобных поединках. Но Бовин смог продержаться больше трёх часов, прежде чем судья неохотно назвал победителя.

«Я назову эту землю Орсиниум. Так называлась родина моих предков», — сказал победитель.

Бовин подумал, что во всём этом было только одно утешение — хорошо, что их дуэль не видел почти никто из его родственников и друзей. Когда он уходил со двора, направляясь в спальню, чтобы отдохнуть, он увидел, как Гортвог разговаривает с Таннером. Языка их он не знал, но понял, что они знакомы друг с другом. Когда бретонец уже лежал в кровати, он позвал к себе старого орка.

«Таннер, — сказал он. — Скажи мне честно. Ты хотел, чтобы лорд Гортвог победил».

«Это правда, — сказал Таннер. — Но я не подвёл вас. Сегодня вы сражались лучше, чем вы бы сражались через два дня, сэр. А я не хотел, чтобы Орсиниум достался его королю без борьбы».

Основы конструирования замков

Вес: 1 Цена: 75
Эффект: +1 Взлом

Местонахождение

• Башня Баннермист — на верхнем этаже.
  
• Шахта Сидна — за вещественными доказательствами.
  
• Сумеречная гробница — на столе в зале с фонтаном.
  
• Зуб Фалдара — наверху башни, на книжном шкафу.

Текст
Неизвестный автор

Я встречал многих воров, которые интересовались замками лишь для того, чтобы открыть их и забрать ценности из запертого помещения или сундука. Я решил создать такую систему замков, которая может успешно бороться с такими гнусными намерениями.

Очень важно, из каких материалов сделан замок. Дрянная латунь или медь согнутся после пары точных ударов, и замок придет в негодность. При изготовлении замков я предпочитаю сталь железу. Более прочные материалы чрезмерно дороги и для них требуется дверь, сделанная из таких же металлов. Однажды мне случилось увидеть деревянный сундук, разнесенный в щепки - рядом лежал неповрежденный замок двемерской работы, все ещё запертый.

Когда основные детали определены, обратите особое внимание на смещение штифтов. Сместите замок на семь градусов по отношению к замочной скважине - изогнутый ключ будет работать хорошо, но ворам, не использующим гнутые отмычки, гарантирована хорошая головная боль.

Пружины тумблеров должны быть сделаны разными кузнецами. При этом кузнецы создадут пружины с разными напряжениями. Это также создаст дополнительные сложности для тех, кто попытается взломать замок.

От славы — к падению

Автор: Нитилис Лидари
Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Арканеум — один экземпляр на столе и два на полу;
  
• Коллегия бардов — в библиотеке, на столике.
  
• «Буйная фляга» — Цистерна — под кроватью Сапфир;
  
• Ривервуд, таверна «Спящий великан» — в комнате Дельфины;
  
• «Товары Белетора» — за прилавком Белетора, на верхней полке шкафа.

Текст
От славы — к падению

Автор: Нитилис Лидари

Bоровская гильдия Скайрима является своего рода загадкой. За несколько последних десятилетий их орден превратился из одной из крупнейших и влиятельнейших преступных организаций во всем Тамриэле в небольшую группку бродяг, едва способных навести шумиху у себя в Рифтене. Хотя какие-либо факты, которые могли бы объяснить этот стремительный упадок, так никогда и не вскрылись, возникла масса догадок.

Согласно одной из теорий, гильдия понесла потери: есть подозрения, что главу гильдии убил один из своих. Глава гильдии, известный как Галл, поддерживал крепкие связи со многими влиятельными семействами Скайрима. Когда его не стало, не стало и этих связей. Без них гильдия уже не могла спокойно промышлять во владениях Скайрима.

По другой теории, гильдия находится под мистическим «проклятием», из-за которого повседневная деятельность кончается провалом для её членов. Хотя существенных подтверждений этой теории нет, за последние два десятилетия у гильдии непривычно участились неудачные попытки провести особо богатые кражи. Возникновение этого предполагаемого проклятия приписывают разным факторам — от вышеупомянутого убийства до божественного вмешательства.

Дабы разрешить эту загадку раз и навсегда, последние два года я посвятил внедрению в Гильдию воров. Поначалу выйти с ними на связь в Рифтене оказалось сложно, так как они крайне недоверчивы к чужакам. Однако с помощью неустанных попыток мне удалось завоевать их расположение. Я надеюсь, что как только я получу доступ к кому-нибудь в верхушке гильдии, мне удастся узнать больше об их упадке и опубликовать второй том моего труда.

Хотя, помогая гильдии совершать мелкие преступления, я разделяю с ними клеймо преступников, я считаю, что эта жертва с моей стороны оправдана. Загадка утраты Гильдией воров своего могущества должна быть разрешена раз и навсегда — как для наследия, так и в качестве дополнения к истории Скайрима.

Отец Нибена (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 65
Эффект: Стрельба +1

Местонахождение

• К северу от Сумеречной гробницы, в кругу грибов.
  
• Место крушения «Солёного молота» — в трюме.
  
• Охотничий привал.
  
• Охотничий лагерь возле Кагрензела.

Текст
Перевод и комментарии Флорина Джалила

Введение:
Писать чью-либо биографию всегда трудно. Обычно для этого обращаются к различным источникам и сравнивают данные разных летописей, выделяя факты и отбрасывая слухи и сплетни — и в написании подобного труда это самое сложное. Говорят, что Вогин Джарт, написавший серию книг о Королеве-Волчице Солитьюда, использовал более ста источников. Я не могу пожаловаться на то, что в моей работе встретились такие же сложности.

Существует лишь одна сохранившаяся запись о человеке по имени Топал Кормчий, первом из альдмерских исследователей Тамриэля. Только четыре коротких отрывка из эпоса «Отец Нибена» дожили до наших дней, но они представляют интересный, хотя и спорный взгляд на Среднюю меретическую эру, когда Топал Кормчий бороздил моря Тамриэля.

Хотя «Отец Нибена» — это единственный письменное свидетельство путешествий Топала Кормчего, это далеко не единственное доказательство его существования. Среди сокровищ великой Кристаллической Башни острова Саммерсет есть его хоть и неточные, но поражающие воображение карты, наследие, оставленное им для всего Тамриэля.

Перевод альдмерского Удендра Нибену, «Отец Нибена», принадлежит моему перу, и я понимаю, что многие учёные могут со мной не согласиться в выборе тех или иных слов. Хотя и не могу обещать, что мой текст сможет передать всю красоту оригинала, я могу заверить моего читателя, что пытался лишь достичь логического соответствия.

Фрагмент первый:
Второй корабль «Пасквиниель», управляемый рулевым
Иллио, должен был следовать по путеводному
Камню юга; а третий «Нибен», под управлением
Топала Кормчего, должен был направиться по
Путеводному камню северо-востока; приказ ему был дан такой:
От Кристаллической Башни плыть в течение
Восьмидесяти лун и вернуться, чтобы обо всём доложить.
Только «Нибен» вернулся в Фёстхолд, корабль был
Загружен золотом, специями, мехами и странными созданиями,
Мёртвыми и живыми.
Однако, Топал так и не нашёл Старый Элнофей, хотя
Он рассказал истории о землях,
Чудеснее которых нет на свете.
Шестьдесят шесть дней и ночей он плыл среди бушующего
Моря, водоворотов, через
Туман, который жёг, подобно пламени, пока он не достиг
Входа в большой залив, покрытый
Зеленеющими лугами и лесистыми лощинами.
Когда он и его команда отдыхали там, вдруг раздался страшный рёв,
И отвратительные орки бросились на них из тёмной
Лощины; со следами крови человеческой на зубах.

В течение многих веков в местах крушений альдмерских кораблей и на остатках пристаней находили странные шары, вырезанные из хрусталя, артефакты, обычные для Меретической эры и эры Рассвета, которые ставили археологов в тупик — пока не было обнаружено, что у них есть тенденция располагать свои оси в каком-то особенном направлении. Есть три варианта: один вид всегда направлен на юг, другой на северо-восток, третий на северо-запад. Не совсем ясно, как они работают, но, видимо, они располагаются по определённым меридианам силы. Это и есть «путеводные камни», упомянутые в этом фрагменте, по которым ориентировался мореход в ходе своего путешествия. Корабль, название которого не упомянуто в данном отрывке, направился на северо-запад к Трасу и Йокуде. «Пасквиниель» направился по путеводному камню юга, вероятно, к Пиандонее. Топал же, следуя путеводному камню северо-запада, обнаружил земли Тамриэля.

Этот фрагмент даёт нам понять, что три корабля отправились на поиски Старого Эльнофея — альдмеры, живущие на Саммерсете, хотели знать, что случилось с их родиной. Поскольку данная работа является исследованием, посвященным Топалу Кормчему, вряд ли мы сможем найти в ней место для обсуждения теорий исхода альдмеров из Старого Эльнофея. Если бы мы использовали эту поэму в качестве единственного источника, то нам пришлось бы согласиться с мнением учёных, полагающих, что несколько кораблей отплыли из Старого Эльнофея и попали в шторм. Выжившие попали на остров Саммерсет, но теперь у них не было путеводных камней, и они не смогли найти путь на родину. Иначе, какое может быть объяснение тому, что три корабля отправились в разных направлениях, чтобы найти это место?

Только один корабль вернулся, и мы не знаем, куда делись остальные два. Быть может, они отыскали Старый Эльнофей, или же исчезли в морской пучине или в руках древних пиандонейцев, слоудов или йокуданов. Если мы не считаем альдмеров глупцами, то мы должны признать, что, по крайней мере, один из кораблей отправился в верном направлении. Возможно, это даже был Топал, который просто не заплыл на северо-восток достаточно далеко.

Итак, Топал отправился на северо-восток от Фёстхолда. Как мы знаем сегодня, это направление, в котором можно двигаться по Абесинскому морю дольше всего, не встречая земли. Если он бы двигался на восток, то через несколько недель пристал бы к континенту где-то в районе сегодняшнего Коловианского Запада Сиродила. Если бы он плыл на юго-восток, то через несколько дней достиг бы холмов Валенвуда. Но наш рулевой, судя по всему, отправился на северо-восток через Абесинское море и Илиакский залив, и через пару месяцев пристал к берегу где-то у современного Антиклера.

Зеленеющие холмы южного Хай Рока не может не узнать никто из тех, кто хоть раз видел их до этого. Конечно, остается вопрос, откуда взялись орки, наводнившие тот регион? Традиционно считается, что орки начали появляться только после того, как альдмеры расселились на континенте, и что они возникли как отдельная раса после знаменитой битвы между Тринимаком и Боэтией во времена Ресдайна.

Не исключено, эта точка зрения ошибочна. Возможно, орки были аборигенами, населявшими те места до альдмерской колонизации. Возможно, это было другое проклятое племя, «орсимер» на альдмерис значит то же, что и «орк», и, может, в разные эпохи это слово использовалось для обозначения разных племён. Очень жаль, что первый фрагмент обрывается на этом месте, и значительная часть текста, которая могла бы открыть истину, для нас потеряна.

Мы можем лишь догадываться о содержании текста, расположенного между первым и вторым фрагментами. Прошло больше восьмидесяти месяцев, потому что Топал оказывается уже на противоположной стороне Тамриэля, и собирается плыть на юго-запад, чтобы вернуться в Фёстхолд, так и не достигнув Старого Эльнофея.

Фрагмент второй:
Не найти прохода на запад в острых скалах,
Торчащих ввысь подобно огромной челюсти, и «Нибен»
Плывёт на юг.
Проплывая мимо острова песчаного, лесного, обещающего
Приют и покой, команда преисполнилась радости.
Но радость их сменилась ужасом, когда громадная тень выросла
Из-за деревьев на кожистых крыльях
Огромный летучий ящер размером с корабль, но кормчий
Топал натянул лук и сбил его стрелой в голову
Когда тот падал, он спросил своего Бо'суна: «Думаешь, он мёртв?»
И прежде, чем ящер упал в волны, он
Выстрелил ещё раз тому в сердце.
И ещё сорок шесть дней «Нибен» двигался на юг.
Тут мы видим, что в дополнение ко талантам Топала в качестве морехода, картографа, путешественника и рассказчика, он ещё и мастерски владеет луком. Конечно, это может быть некоторое художественное преувеличение, но у нас есть археологические доказательства того, что альдмеры Меретической эры были искусными лучниками. Их луки из дерева и кости, украшенные серебристой шёлковой нитью изумительны, и как говорят специалисты, ими и сейчас, спустя тысячелетие после их создания, можно пользоваться по назначению.

Отец Нибена (Стр. 2)

Тут мы видим, что в дополнение ко талантам Топала в качестве морехода, картографа, путешественника и рассказчика, он ещё и мастерски владеет луком. Конечно, это может быть некоторое художественное преувеличение, но у нас есть археологические доказательства того, что альдмеры Меретической эры были искусными лучниками. Их луки из дерева и кости, украшенные серебристой шёлковой нитью изумительны, и как говорят специалисты, ими и сейчас, спустя тысячелетие после их создания, можно пользоваться по назначению.

Так и хочется представить себе дракона, однако создание, с которым столкнулся Топал в начале этого фрагмента по описанию похоже на предка скальных наездников сегодняшнего Морровинда. Коварное скалистое побережье похоже на область у Некрома, а остров Горн — вероятное обиталище «летучего ящера». Насколько известно, сегодня такие создания в Морровинде не живут.

Фрагмент третий:
Вонючие зловещие болота и люди-ящеры
Остались на востоке. Топала и его людей
Сердца наполнились радостью от вида
Сверкающе-голубого чистого океана.
В течение трёх дней они спокойно плыли на северо-запад,
Куда манил их Фёстхолд, но надежда вдруг исчезла,
Превратившись в страх, когда земля явилась
Пред ними.
Топал Кормчий был в ярости, и обратился
К картам, написанным его рукой, дабы
Узнать, что будет лучше — пойти на юг
И обогнуть континент, или пойти вверх по реке,
Текущей к северу.
«На север! — скомандовал он своим людям. — Идём на север мы!
Не бойтесь, идём на север!»

Вычисляя передвижения Топала, мы можем определить, что он наткнулся на берег Морровинда и начал продвигаться через Южное Чернотопье, стараясь следовать показаниям своего путеводного камня настолько, насколько возможно. Болота, которые они оставили, вероятно, находились недалеко от современного Гидеона. Зная о личных качествах Топала, нам не сложно понять, почему он так расстроился, оказавшись в заливе между Чернотопьем и Эльсвейром. Такой человек, как он, неукоснительно следует своему плану и знает, что ему надо идти на северо-восток по реке, чтобы достичь Фёстхолда. Смотря на его карты, мы видим, что он пытался найти проход, поскольку он нанёс на карты Внутреннее море Морровинда и несколько болотистых притоков Чернотопья. Без сомнения, болезни и аргонианские племена, которые отбивали всякую охоту к изысканиям и у будущих поколений исследователей, заставили его свернуть с намеченного пути.

Держа в руках современную карту Тамриэля, мы видим, что решение избрать путь на северо-восток вместо юга было ошибкой. Он не мог знать, что то, что он принял за основную часть материка, было лишь маленьким выдающимся полуостровом. Он лишь знал, что уже зашёл слишком далеко на юг, и принял разумное, но, к сожалению, ошибочное решение подниматься по реке.

Какая ирония, что это упущение сегодня стало знаменательным историческим событием. Залив, который он принял за безбрежный океан, сегодня известен как Топальская бухта, а река, которая ввела его в заблуждение, называется по имени его судна — река Нибен.

Фрагмент четвёртый:
Демоны-кошки на двух и четырёх лапах бежали по берегам реки,
Всегда удерживая судно в поле зрения
Своих зелёных глаз, шипя, плюясь и
Яростно рыча.
Но путникам не пришлось приставать к берегу,
Поскольку фруктовые деревья так низко опускали,
Свои ветви над водой,
Будто собирались их обнять, и люди собирали
Фрукты прежде, чем кошки успевали подскочить.
Одиннадцать дней они плыли по реке на север,
Пока не попали на озеро хрустальной чистоты с восьмью островами
Изумительной красоты и спокойствия.
Сверкающие летучие создания изумительных цветов
Приветствовали их на языке альдмеров,
Изумляя людей, пока они не поняли,
Что те только повторяют слова,
Услышанные ими,
Не понимая смысла их. Это развеселило
Моряков.
Топал Кормчий был просто очарован островами
И пернатым его населением.
«Нибен» там остановился на целый месяц, и люди-птицы
Научились произносить слова
И писать своей когтистой лапой.
От радости, что получили так много новых знаний, они сделали Топала
Своим властителем, отдав ему в подарок
Острова.
Топал сказал, что однажды он вернутся, но для начала он
Должен найти путь к востоку, к Фёстхолду, который теперь
Так далеко.

Это последний фрагмент производит такое приятное впечатление из-за ряда причин. Нам известно, что эти странные и добродушные пернатые обитатели, с которыми столкнулся рулевой, в дальнейшем исчезли. Фактически, это единственное место в текстах, где упомянуты птицы Сиродила. Грамотность, принесённая им Топалом, не помогла им спастись от смертельной участи. Вероятно, они погибли от лап «демонов-кошек», предположительно, древних каджитов.

Сегодня мы понимаем, что Топал и его команда так и не выбрались с восьми островов — современного Имперского города — к Илиакскому заливу. Его карты могут рассказать нам больше, чем поэма. Мы видим его путь по реке Нибен к озеру Румаре; сделав ещё несколько попыток, которые так и не привели его к цели, он впал в тяжелейшую депрессию, как и вся его многострадальная команда. Они возвращались по реке Нибен к Топальской бухте. Очевидно, они обнаружили свою ошибку, поскольку мы знаем, что они обогнули полуостров Эльсвейр. Они двигались вдоль его берегов, затем вдоль берегов Валенвуда, домой. Обычно все эпические истории заканчиваются счастливо, но у этой истории счастливое начало, а не конец. Никто из них не достиг цели.

Кроме необыкновенных птиц Сиродила, мы встретили древних орков (вероятно), древних скальных наездников, древних аргониан и древних каджитов в последнем фрагменте. Это великая история, заключённая в нескольких строфах простых стихов — история ошибки, допущенной человеком, который хотел вернуться домой, но выбрал не ту дорогу.

Охота на троллей

Автор: Финн
Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Охота на троллей

Автор: Финн


Коллеги-странники, приветствую вас на страницах этого пособия!

Здесь я разъясню вам всё, что необходимо знать об охоте на троллей, как обойти их незаурядную способность к самолечению и как обернуть их природную любовь к холоду в свою пользу. Я даже поделюсь с вами испытанным секретом убийства троллей.

Заинтригованы? Уж надеюсь! Жир тролля — ценный товар, который может принести смелому охотнику богатство и славу.

Итак, начнём!

Глава I
Я только что увидел тролля!

Если вы считаете, что увидели тролля, сохраняйте спокойствие и медленно отступайте. Мудрый охотник знает, что подготовка — ключ к успеху, и уж на кого-кого, а на троллей точно не стоит охотиться неподготовленным!

Да, но действительно ли вы заметили тролля?

Охоту следует начинать с точного опознавания цели. Тролли в целом человекообразны, и у них длинные мускулистые руки с когтистыми пальцами. В широкой пасти зверя полно острых неровных зубов, которые отлично подходят, чтобы грызть кости глупых охотников, не удосужившихся приобрести мою книгу.

Несомненно, главной отличительной и необыкновенной чертой тролля является третий глаз, расположенный посреди лба.

Шкура тролля покрыта густым, косматым мехом. Расцветка меха в разных местностях отличается. Мех пещерного тролля бурого окраса, а у морозных или снежных троллей мех белый.

Глава II
Прекрати себя лечить!

Итак, вы правильно распознали тролля и теперь выслеживаете его, готовясь к нападению. Вам предстоит нелёгкая битва, но если вы выживете, то ваши старания будут вознаграждены.

Вы сразу же заметите, что для своих размеров тролли невероятно быстры и сильны. Тролли забивают своих жертв сильными ударами когтистых рук. Поэтому я настойчиво рекомендую пользоваться щитом.

Если же у вас достаточно смелости — или сумасбродства, — чтобы сражаться с троллем без щита, то вы должны уметь отбивать атаки тем оружием, что у вас есть.

Тролли также обладают способностью быстро залечивать раны. Так что затянувшаяся битва с ними вам не на руку. Скорость и напор — ключ к тому, чтобы одолеть тролля, потому что ни одно другое существо в Тамриэле не сможет держаться дольше него.

Конечно, одной скорости и напора против разъярённого тролля недостаточно. И здесь-то вам и пригодится моё тайное оружие.

Глава III
Тайное оружие Финна

Огонь, друзья мои. Произнесите это слово вслух и хорошенько запомните, ибо огонь — это лучшее оружие охотника на троллей.

Вряд ли я могу преувеличить, насколько важен огонь в битве с троллем. Даже те тролли, что обитают в умеренном климате, уязвимы к ожогам. Если вы не владеете магией огня, найдите себе зачарованное оружие с волшебным пламенем.

Почему тролли уязвимы к огню? Поговаривают, что способности к регенерации у тролля куда менее эффективны в отношении ожогов. Точного ответа я не знаю, но могу вам обещать с уверенностью — огонь на троллей действует. Это было доказано уже множество раз.

Глава IV
Сбор жира

Вы одолели тролля, но это ещё полдела.

Когда пламя на теле тролля потухнет, осмотрите его. Если повезёт, вы обнаружите жировые отложения, за которые дадут неплохую награду в лавке аптекаря. Да и вообще, если вы чего-нибудь смыслите в алхимии, можете сами растопить жир и использовать в разнообразных зельях и укрепляющих средствах.

Если вам удастся найти логово тролля, непременно изучите и его. Возможно, вам попадутся останки какого-нибудь глупого искателя приключений, которому скупость не позволила приобрести эту книгу.

Наверняка вы куда лучше распорядитесь его деньгами.

Теперь вы знаете всё необходимое, чтобы стать богатым и уважаемым охотником на троллей. Так вперёд! На поиски троллей!

Очищение собора

Вес: 1 Цена: 20
Связанный квест: Принеси мне эту книгу!

Местонахождение

• Грот Сломанное Весло
  
• Серебряное логово
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Хроники Святых Братьев Марука, том IV

Очищение собора

[Примечание редактора: Это единственный уцелевший фрагмент хроник этой секты Алессианского ордена времен Первой эры. Вероятно, они хранились в гигантском монастырском комплексе на озере Канулус, который был разрушен в период войны Справедливости (1E 2321), а архивы уничтожены или разграблены.

Заметим также, что алессианские писцы того времени обыкновенно исчисляли даты с момента Вознесения Алессии (1E 266).]

Здесь записаны события года 127-го эпохи Благословенной Алессии.

В том году выдался такой день, что свет померк, а Солнце стало подобно Массеру трех дней от роду, и в полдень завиднелись на небе звезды. То случилось пятого числа месяца Первого зерна. Все, кто узрел сие, ужаснулись и сказали, что вскорости следует ждать великих потрясений. Так и вышло, ибо в тот же год из древнего эльфийского храма, называемого Малада, выступила огромная рать демонов, какой не видели со времен короля Белхарзы. Те демоны осквернили землю, и люди не могли более пахать, сеять и собирать урожай. Обратили свои взоры люди к братьям Марука и взмолились о помощи. Тогда аббат Космас собрал братьев и повел их в Маладу, или «Великий собор» по-эльфийски. Не смогли демоны противостоять священному пламени и были уничтожены, а с ними были сожжены их дьявольские реликвии и книги. И настал на земле мир на долгие годы.

П

Падение Азидала

Вес: 1 Цена: 16
Связанный квест: Раскопки

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Падение Азидала

Халунд Серый Плащ

В незапамятные времена, когда первые люди только ступили на землю Скайрима, в городе Саартал жил великий маг. Когда он был мальчиком, его дар к магическим искусствам поражал учителей. Когда он вырос, то превзошёл их всех. Не найдя среди своих сородичей достойных учителей, он покинул жену и ребёнка и отправился к эльфийским волшебникам.

Прошёл год, затем второй и третий. Когда он наконец вернулся в Саартал, то нашёл лишь руины. Эльфы разорили город, а все жители погибли или пропали. Среди пепла, на дымящихся развалинах родного дома, он дал страшную клятву мести. И отсюда пошло имя, которое ему дали легенды: Азидал, ожесточённый разрушитель.

Один, он не мог сделать ничего. И тогда он понял, что время ещё не пришло, и погрузился в своё искусство глубже, чем кто-либо до него. От двемеров он научился семи природам металлов и тому, как их гармонизировать. От айлейдов узнал о древних рунах и магии рассвета, которую даже эльфы стали забывать. Он путешествовал к фалмерам, каймерам и альтмерам, беря от всех лучшее, а сам тем временем думая, как сможет обернуть против них полученные знания.

В некий момент до него дошли разговоры об Исграморе и его Соратниках, только что прибывших из Атморы. Три дня и три ночи он ехал на север и встретил их, когда они высадились на покрытый льдом берег близ руин Саартала, которые эльфы, ожидая их, превратили в крепость. Он предложил Соратникам свою помощь и всё, что создал за годы трудов. И когда атморанская сталь впитала его чары, эльфы пали перед ними, и месть была свершена.

Но он не испытал удовлетворения. Его искусство стало его жизнью, и жажда нового всё ещё снедала его, заставляя углубляться в магию всё более. В итоге он опустошил сокровищницу знаний эльфов, но этого было ему недостаточно. Он искал секреты драконьих рун и заслужил место среди их верховных жрецов, но и этого ему не хватило. В конце концов он обратил взор к измерениям Обливиона и нашёл там и силу, и безумие.

Некоторые говорят, что однажды он отправился туда, чтобы никогда не вернуться. Другие — что его предали его же товарищи, драконьи жрецы, и то ли убили, то ли заставили затаиться в руинах под его любимым Саарталом. Скаалы Солстхейма считают, что он бежал на их остров и был заточён в глубинах кургана Колбьорн вместе с последними из его творений.

Но всё это легенда, популярная среди бардов Винтерхолда. Какова бы ни была правда, история об Азидале содержит важное предупреждение: в погоне за совершенством нельзя допустить, чтобы целью стала сама погоня.

Падение Саартала

Вес: 1 Цена: 13

Местонахождение

• Покои архимага, Коллегия Винтерхолда.

Текст
Падение Саартала

Гесеф Кирирний, ученый Гильдии магов

Участник археологической экспедиции Сента Флорония

Сперва позвольте мне отметить, что уважаемый археолог, глава нашей экспедиции, решил всецело применить свои безграничные таланты к исследованию кулинарных традиций нордов начала Первой эры. Несомненно, его труды принесут Империи безграничную славу и огромную пользу, однако же по недостатку знаний я не могу принять участие в этом благородном исследовании.

Вместо этого я решил посвятить свое свободное время, коего у меня масса, для изучения одного-единственного вопроса, известного под названием «Падение Саартала». Каждый ребёнок в Империи знает, что под этим имеется в виду: первый город людей в Тамриэле был разрушен эльфами, движимыми завистью и страхом. Очевидно, что с тех пор отношения между нашими расами значительно улучшились, но, глядя собственными глазами на результаты разрушения города, я не могу не поразиться тем, какие огромные усилия затратили на это эльфы.

Первоочередной задачей, вставшей передо мной, была необходимость отделить места первоначальной застройки от тех, что были восстановлены после освобождения города Исграмором с пятью сотнями соратников. Изначально мне приходилось часто обращаться к уважаемому Флоронию за советом, но со временем я самостоятельно научился видеть различия в архитектуре и возрасте построек. И я был крайне удивлен, когда обнаружил, что первоначальная застройка сохранилась практически нетронутой во многих, очень многих районах города. Очевидно, люди приложили массу усилий, чтобы восстановить город после того, как эльфы сожгли его дотла, но, полагаю, меры явно недооценили прочность нордских зданий.

По крайней мере так я думал поначалу — возможно, ослепленный гордостью за достижения своих далеких предков, или же просто по неопытности. Но что-то не давало мне покоя. Я неоднократно пытался спросить совета у куда более сведущего и опытного археолога, но эти попытки не увенчались успехом — наши беседы в итоге сводились к лекциям о том, как часто и как именно обитатели Саартала принимали ванны или сколько комнатных растений обычно имелось в тех или иных домах. Мне ничего не оставалось, как положиться лишь на собственные зачаточные навыки наблюдения и дедукции.

Поэтому на данный момент я не могу представить каких-либо убедительных выводов. С уверенностью можно сказать лишь то, что штурм Саартала был очень сильно сконцентрированным, при этом картина разрушений никак не коррелирует ни со стратегическими точками, ни с оборонительными сооружениями города. Хотя уважаемый Сент Флороний пока не имел возможности оценить ход моих мыслей — как и проявить хоть какой-то интерес к ним — я склонен предполагать, что, во-первых, эльфы прекрасно знали схему города, а во-вторых, нападавшие четко следовали какому-то очень конкретному приказу — возможно, им вообще была поставлена задача уничтожить что-то одно.

Я продолжу свои скромные исследования, когда позволит время.

Падение Снежного принца

Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Подкаменная крепость — Музей двемеров.
  
• Солитьюд — «Сияющие одежды», на втором этаже.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Деревня Скаалов — Большой зал, на столе.

Текст
Описание Битвы при Моэсринге
записано Локеймом, летописцем вождя Ингьялдра Снежный Глаз

Откуда он пришёл, никто не знает, но он ворвался в битву на великолепном белоснежном скакуне. Эльф, так мы называли его, потому что он был эльфом, хотя он был не таким, как все его сородичи, которых мы видели до этого дня. Его копьё и доспехи светились ярким и ужасающим светом неизвестной природы, и из-за этого света всадник казался скорее призраком, нежели воином.

Но что обеспокоило, и даже напугало нас тогда, так это крик, который родился в рядах эльфов. Это был не страх, не удивление, это была неприкрытая и всепоглощающая радость, что-то вроде того, что чувствует обречённый, которому был дарован второй шанс в этой жизни. Поскольку тогда эльфы были обречены и близки к смерти, как никогда ещё во время великих битв на Солстхейме. Битва при Моэсринге должна была стать финальным противостоянием нордов и эльфов на нашем острове. Ведомые Исграмором, мы вытеснили эльфов из Скайрима и теперь собирались прогнать их и с Солстхейма. Наши воины, вооружённые лучшими топорами и мечами, которые только могли выковать мастера нордов, прорубали широкие просеки в рядах врагов. Склоны Моэсринга стали красными от крови эльфов. Но почему тогда они так радуются? Разве может один всадник вселить такую надежду в армию, находящуюся в столь безвыходном положении?

Итак, для большинства из нас было ясно, что эльфы обрадованы, но их слова были не более чем литанией из криков и песнопений эльфов. Среди нас, впрочем, были учёные и летописцы, которые поняли эти слова и содрогнулись от их значения.

«Пришёл Снежный Принц! Принц, несущий рок!»

Затем наступила долгая тишина, охватившая ряды эльфов, остававшихся на месте. Через их позиции проезжал Снежный Принц. Как корабль, разрезающий ледяные воды Фьялдинга, он проезжал через ряды своих сородичей, расступавшихся перед ним. Величественный белый конь перешёл на галоп, затем на рысь, и этот загадочный эльфийский наездник выдвинулся вперёд медленным, почти призрачным шагом.

Воины нордов повидали на своем веку много крови и битв, и их тяжело удивить чем-либо. Но немногие среди нас тогда могли представить благоговение и неопределённость, воцарившуюся на только что жарком поле боя, который моментально стал неподвижным и безмолвным. Вот такой эффект произвёл на нас всех Снежный Принц. Когда ликующие возгласы эльфов затихли, наступила тишина, которая обычно бывает только во сне. И тогда мы все, и эльфы, и норды, стали едины в ужасном понимании — победа или поражение ничего не значили в этот день на склонах гор Моэсринг. Мы знали только одно, что смерть настигнет многих в этот день, как победителей, так и побеждённых. Величественный Снежный Принц, эльф, непохожий на других, пришёл в этот день, чтобы принести смерть нам всем. И он действительно принёс эту смерть.

Неожиданно, налетела снежная буря, которая ослепила нас и сбивала с ног даже самых сильных. И Снежный Принц врезался в наши ряды. Вокруг этого эльфа вихрем кружились лёд и снег, как будто вызванные им себе в помощь. Свист от его стремительного сверкающего копья пел панихиду всем, кто стоял на пути Снежного Принца, и многие из наших лучших воинов пали от этого копья в этот день. Ульфги Наковальня, Стром Белый, Фрейда Волшебница, Хеймдалл Яростный. Все лежали мёртвыми у подножья гор Моэсринг.

Впервые за этот день стало казаться, что перевес в битве перешёл на другую сторону. Эльфы, воодушевлённые Снежным Принцем, собрались в кулак, чтобы нанести последний решительный удар по нашим рядам. И тогда, в одно мгновение, битва при Моэсринге завершилась так, как никто не ожидал.

Финна, дочь Джофриор, двенадцатилетняя девочка, последовавшая на Солстхейм за своей матерью, увидела, как Снежный Принц поразил единственного и самого дорогого ей человека. В ярости и слезах Финна подняла меч Джофриор и изо всех сил бросила его в убийцу своей матери. Когда сверкающее копьё эльфа прекратило свой смертоносный танец, на поле боя воцарилась тишина, и все глаза обернулись к Снежному Принцу. Никто в этот день не был более удивлён, чем сам эльф, судя по выражению, которое застыло у него на лице. Снежный принц всё ещё сидел на своем величественном скакуне, а из его груди торчал меч Джофриор, вошедший в неё по самую рукоятку. Затем он упал со своего коня, покинув поле битвы и мир живых. Снежный принц лежал мёртвый, убитый ребёнком.

Когда их спаситель был повержен, боевой дух эльфов испарился. Многие бежали с поля боя, а те, кто остался, вскоре были зарублены нашими широкими нордическими топорами. Когда день подошёл к концу, на поле боя остались только тела павших. И над этим тихим полем витало напоминание о мужестве и доблести, ибо превосходные доспехи и копьё Снежного Принца всё ещё сияли. Вид этого великого и загадочного эльфа, даже поверженного, вселял в нас благоговейный ужас.

Это обычная практика — сжигать трупы наших павших врагов. Это традиция, порождённая необходимостью, ведь смерть несёт заразу и вселяет страх. Наши вожди хотели очистить Солстхейм от орд эльфов, как живых, так и мёртвых. Было решено, впрочем, что Снежного Принца не должна ждать такая участь. Этот великий воин, столь любимый своими сородичами, заслуживал большего. Даже после смерти, даже будучи врагом нашего народа.

И поэтому, мы подняли тело Снежного Принца, обернули его прекрасным шёлком и положили в свежевыкопанный курган. Сияющие доспехи и копьё были поставлены на пьедестал чести, а его могила была украшена драгоценностями, достойными короля. Все великие вожди согласились, что этот эльф должен быть похоронен с честью. Его тело будет лежать в кургане в сохранности так долго, как это решит земля, но ему не будет дарована защита из нашего сталгрима, который предназначен исключительно для умерших нордов.

Вот так заканчивается это повествование о битве при Моэсринге и падении величественного Снежного Принца эльфов. Пусть наши боги чтут его после смерти, и пусть мы никогда не встретим ему подобного в жизни.

Палла, книга 1 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Палла

Книга I
Войен Миерстиид

Палла. Пал Ла. Я помню, когда мне впервые довелось услышать это имя, это случилось совсем недавно. Тогда был бал Сказок при свечах, проходящий в великолепном имении к западу от Мир Коррупа, и мы с приятелями, будучи начинающими членами в Гильдии магов, неожиданно получили приглашение на этот праздник. По правде говоря, нам не стоило особо удивляться. В Мир Коррупе было очень немного благородных семейств — золотой век этого региона, век его процветания, кончился давным-давно, во 2-й эре — следовательно, единственным способом поддержать престиж сего великолепного праздника было приглашение на него волшебниц и волшебников. В нас не было ничего экзотического, обычные ученики в маленьком, ничем не примечательном отделении Гильдии, но, как я уже сказал, выбирать особо не приходилось.

Почти год единственным моим домом были убогая обнищавшая Гильдия магов Мир Корруп. Единственными людьми, которых я видел, были такие же новички, как и я сам, нам приходилось терпеть друг друга, и учителя, чья горечь, вызванная пребыванием в этой захолустной Гильдии, выливалась в непреходящее раздражение.

Меня сразу же привлекла школа иллюзии. Магистр, который обучал нас, увидел во мне способного ученика, которому были интересны не только сами заклинания, но и их философское обоснование. В идее искажения невидимых энергий света, звука и разума было что-то, что нашло отклик в моей душе. Вульгарные школы разрушения и изменения, благочестивые школы восстановления и колдовства, приземлённые школы алхимии и зачарования, хаотическая школа мистицизма — всё это не для меня. Самым большим удовольствием для меня было взять какой-нибудь обычный предмет и с помощью магии заставить его казаться чем-то совершенно другим.

Чтобы привнести эту философию в мою монотонную жизнь, и тем самым разнообразить её, мне понадобилось бы куда больше воображения, чем было у меня в распоряжении. После утренних занятий нам давали задания, которые мы выполняли до вечерних занятий. Мне надо было убирать кабинет одного недавно умершего обитателя Гильдии, и разбирать его нескончаемые запасы книг, заклинаний и чар.

Это было одинокое и скучное задание. Магистр Тендиксус, очевидно, был заядлым коллекционером абсолютно ненужного хлама, но я получал выговор каждый раз, когда выкидывал что-то, что казалось мне лишённым какой бы то ни было ценности. Постепенно я научился доставлять каждый из найденных предметов в соответствующее ведомство: лечебные зелья — магистрам восстановления, книги по физическим феноменам — магистрам изменения, растения и камни — алхимикам, магические камни и предметы — магистрам зачарования. Однажды после того, как я доставил очередную порцию предметов магистрам чар, и собирался уходить, как обычно, не получив никакой благодарности, меня окликнул магистр Илзер.

— Мальчик, — сказал тучный старик, вручая мне один из принесённых мной предметов. — Уничтожь это.

Это был маленький чёрный диск, покрытый рунами, по периметру проходило кольцо красно-оранжевых камней, похожих на кости.

— Прощу прощения, магистр, — заикаясь, сказал я. — Мне показалось, что вас это может заинтересовать.

— Отнеси его к великому пламени и уничтожь, — рявкнул он, повернувшись ко мне спиной. — Запомни, ты никогда не приносил это сюда.

Разумеется, это очень заинтересовало меня, я знал только одну вещь, которая могла заставить его так повести себя. Некромантия. Я вернулся в комнату магистра Тендиксуса и начал копаться в его записях в поисках какой-нибудь информации об этом диске. К сожалению, большинство записей были зашифрованы, и я так ничего и не смог понять. Я был так заворожен этой загадкой, что чуть не опоздал на вечернюю лекцию по чарам, которую читал как раз магистр Илзер.

На протяжении следующих нескольких недель я распределял своё время между разбором оставшегося хлама и изучением диска. Я обнаружил, что понял всё правильно: этот диск был настоящим некромантским артефактом. Хотя мне так и не удалось разобрать большинство записей магистра, я всё же выяснил, что по его сведениям, этот артефакт мог поднять из могилы павшего.

К сожалению, наступил тот момент, когда все вещи в комнате были разобраны, и мне дали другое задание — помогать на конюшне в зверинце Гильдии. Хотя там, я, по крайней мере, работал с другими новичками, и у меня появилась возможность видеть простых и знатных людей, они все приезжали в Гильдию по различным делам. Именно там я и работал, когда нас пригласили на бал Сказок при свечах.

И, на тот случай, если бы нас не прельстил ожидаемый блеск предстоящего вечера, нам рассказали о хозяйке, которая оказалась молодой, богатой и незамужней сиротой из Хаммерфелла. Она переехала в наш заброшенный, заросший лесами уголок Имперской провинции всего месяц назад, чтобы привести в порядок старый фамильный особняк и прилегающие к нему земли. Новички в Гильдии сплетничали, как старухи, обсуждая таинственное прошлое молодой дамы, её родителей и то, что могло с ними случиться, строили версии того, почему она уехала отсюда, а может быть, её увезли. Её звали Бетаники, и это всё, что мы знали.

Когда мы пришли на бал, на нас были мантии инициации, которыми мы очень гордились. В огромном фойе, отделанном мрамором, слуга назвал имя каждого из нас так, как будто бы мы были членами королевской семьи, мы с важным видом прошли в залы и смешались с остальными гостями. Разумеется, никто не обращал на нас абсолютно никакого внимания. По сути дела, мы были теми, кто должен был придать происходящему определённую солидность. Декорациями, проще говоря.

Разные важные люди просачивались сквозь нас с идеальной вежливостью. Там была старая леди Шаудирра, которая обсуждала дипломатические назначения в Балморе с герцогом Римфарлина. Орочий военачальник развлекал хихикающую принцессу рассказами о насилии и грабежах. Три магистра Гильдии волновались о проклятии Даггерфолла в обществе трёх болезненно тощих старых дев. Здесь анализировались интриги имперского и прочих королевских дворов, что-то вежливо высмеивалось, вызывало недовольство, смаковалось, забывалось, оценивалось, прощалось, давались советы, низвергались чьи-то кумиры. Никто не смотрел в нашу сторону, даже когда мы стояли совсем рядом. Как будто бы мои навыки в области иллюзий сделали нас всех невидимыми.

Я взял бокал и прошёл с ним на террасу. Лун, казалось, стало в два раза больше, они одинаково ярко светили в небе и в огромном пруду, который протянулся в саду. Белые мраморные статуи стояли около пруда, на них падал отражённый свет, и они горели в ночи как факелы. Это зрелище было таким необычным, почти потусторонним, что я долго, заворожено смотрел на него, и странные тени фигур редгардов обретали свою жизнь в камне. Наша хозяйка недавно переехала сюда, так что некоторые скульптуры всё ещё были накрыты белыми полотнищами, которые трепетали на ветру. Я не знаю, как долго я стоял там, прежде, чем понял, что я не один.

Палла, книга 1 (Стр. 2)

Она была такой маленькой и тёмной, причём не только кожа, но и одежда, что я чуть не принял её за тень. Когда она повернулась ко мне, я увидел, что она очень красива и молода, ей было не больше семнадцати лет.

— Вы наша хозяйка? — спросил я наконец.

— Да, — она улыбнулась и покраснела. — Но, надо признать, к моему стыду, у меня это получается очень плохо. Мне, наверное, следовало бы быть внутри вместе с моими новыми соседями, но мне кажется, мы с ними слишком разные.

— Мне дали понять с предельной ясностью, что им бы очень хотелось, чтобы у нас с ними не было вообще ничего общего, — я рассмеялся. — Когда я буду не просто инициатом в Гильдии магов, может быть, они и станут воспринимать меня, как равного.

— Я пока что не понимаю концепции равенства в Сиродиле, — она нахмурилась. — Как мне кажется, вы с ними на одном уровне, но это мое воспитание. Мои родители были великими воинами, и я надеюсь стать такой же, как они.

Она перевела взгляд на статуи.

— Эти скульптуры изображают ваших родителей?

— Это мой отец Париом, — сказала она, указывая на скульптуру, которая изображала массивного мужчину, бесстыдно обнаженного, он держал за горло другого воина и, кажется, собирался отрубить ему голову. Это было очень реалистичное изображение. Лицо Париома было простым, даже немного уродливым, низкий лоб, на голове копна спутанных волос, на щеках щетина. Была даже маленькая дырка между зубами, которую не сделал бы ни один скульптор, если бы не собирался придать своему творению максимальное сходство с оригиналом, то есть, со всеми плюсами и минусами.

— А это ваша мать? — спросил я, показав на стоящую рядом статую гордой, коренастой женщины в мантилье и шарфе, которая держала на руках ребёнка.

— О нет, она рассмеялась. — Это старая нянюшка моего дяди. Статуя мамы ещё закрыта.

Не знаю, что вынудило меня настоять на том, чтобы открыть статую, на которую она показала. Может быть, судьба, а, может, просто эгоистичное желание продолжить разговор. Я боялся, что, если не дать ей повода, она решит, что должна вернуться к гостям, и я снова останусь в одиночестве. Сначала она колебалась. Она ещё не решила, не пострадают ли статуи от влажного, временами холодного климата Сиродила. Может быть, все скульптуры надо накрыть. Скорее всего, она тоже пыталась поддержать разговор, и думала, как и я, что если мы будем стоять на одном месте, нам очень скоро придётся возвращаться на бал.

Через несколько минут мы все-таки сняли полотнище со статуи матери Бетаники. Именно тогда моя жизнь изменилась полностью и бесповоротно.

Это был дикий дух самой природы, кричащий в схватке с бесформенной чудовищной фигурой из чёрного мрамора. Её прекрасные длинные пальцы царапали морду существа. Когти монстра вцепились ей в правую грудь, как будто бы лаская, но результатом этой ласки была смертельная рана. Их ноги переплелись в борьбе, которая напоминала какой-то странный танец. Я чувствовал себя уничтоженным. Эта гибкая, но грозная женщина была прекрасна вне всех стандартов и канонов. Кто бы ни сделал эту статую, он смог показать не только лицо и тело этой богини, но также её силу и волю. Скульптура была одновременно трагической и ликующей. Я сразу же неотвратимо влюбился в эту женщину.

Я даже не заметил, как к нам подошёл Гелин, один из моих сокурсников, который решил уйти с праздника. Судя по всему, я прошептал слово «великолепна», потому что услышал, как Бетаники ответила откуда-то издалека (так мне показалось):

— Да, она великолепна. Поэтому я и опасаюсь, оставлять её на растерзание стихиям.

Потом я услышал голос Гелина, его я услышал четко, он был похож на воду, бьющуюся о камни:

— Да хранит меня Мара. Это, должно быть, Палла.

— Так вы слышали о моей матери? — спросила Бетаники, поворачиваясь к нему.

— Я родом из Вэйреста, это практически на границе с Хаммерфеллом. Не думаю, что в наших краях есть хоть один человек, который не слышал бы о вашей матери и о великом героизме, который она проявила, освобождая нашу землю от этой ужасной твари. Она погибла в сражении, так ведь?

— Да, — грустно сказала девушка. — Но она забрала чудовище с собой.

И несколько мгновений мы все молчали. Я не помню других событий этой ночи. Кажется, я получил приглашение на обед на следующий день, но мой разум и моё сердце были полностью и навсегда отданы этой статуе. Я вернулся в Гильдию, но и во сне меня лихорадило, я не так и не смог отдохнуть. Казалось, что все вокруг меня растворяется в белом свете, все, кроме одной прекрасной и пугающей женщины — Паллы.

Палла, книга 2 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 10

Местонахождение

• Эликсиры Элгрима, Рифтен;
  
• Саартал;
  
• случайная полка в Замке Волкихар.

Текст
Палла

Книга II
Войен Миерстиид

Палла. Пал Ла. Это имя выжжено в моем сердце. Я шепчу это имя, даже когда пытаюсь сконцентрироваться на том, что говорит магистр. Мои губы произнесут «Пал», и выдохнут «Ла», как будто я целую её дух, находящийся передо мной. Это было полнейшим безумием, и я понимал, что это безумие. Я знал, что я влюбился. Я знал, что она была знатной редгардкой, бесстрашной воительницей, прекраснее света звёзд. Я знал, что её дочь, Бетаники, купила особняк рядом с Гильдией, я знал, что я ей нравился, может быть, даже она влюбилась в меня. Я знал, что Палла сражалась с ужасным монстром и убила его. Я знал, что Палла была мертва.

Как я сказал, я знал, что это безумие, но также я знал, что я не безумен. Ещё я знал, что я должен вернуться в дом Бетаники и увидеть статую моей Паллы, запечатленной в момент смертельной битвы с этим монстром.

И я возвращался, снова и снова. Если бы Бетаники была другой, у меня не было бы столько возможностей. В своей невинности она не видела моей одержимости и была рада каждому моему приходу. Мы часами разговаривали, смеялись, и время от времени подходили к скульптуре её матери, перед которой я стоял, не в силах вымолвить хоть что-нибудь.

— Это замечательная традиция — запечатлять своих предков в их самые главные жизненные моменты, — сказал я, чувствуя на себе её пытливый взгляд. — И как хороша работа.

— Вы мне не поверите, — рассмеялась девушка. — Но был целый скандал, когда мой прапрадедушка положил начало этой традиции. Редгарды очень чтят свои семьи, но мы воины, а не художники. Он нанял странствующего скульптора, чтобы изготовить первые статуи, и они всем нравились, пока не открылось, что скульптор был эльфом. Альтмером с острова Саммерсет.

— Какой конфуз!

— Точно, — серьёзно подтвердила Бетаники. — Невозможно было даже представить себе, что грязный эльф вылепил фигуры благороднейших редгардов. Это было что-то совершенно ужасное. Но моему прапрадедушке статуи очень понравились, и его философия использовать лучшее для лучшего дожила и до нас. Я бы ни за что не привлекла худшего скульптора для изготовления фигур своих родителей просто потому, что лучшим является эльф.

— Они все потрясающи, — сказал я.

— Но вам больше всего нравится скульптура моей матери, — улыбнулась она. — Я вижу, что вы смотрите на неё даже, когда кажется, что вы смотрите на другие. Она мне тоже больше всего нравится.

— Вы мне не расскажете о ней? — попросил я, пытаясь сказать это так, чтобы голос не выдал моего волнения.

— О, она бы сказала, что она была обычной, но это было не так, — сказала девушка, срывая цветок с клумбы. — Мой отец погиб, когда я была очень маленькой, поэтому на маму навалилось слишком много забот. Но она без труда с ними справлялась. У нас было много деловых предприятий, и она с блеском преуспевала во всех. Гораздо лучше, чем я сейчас. Ей нужно было только улыбнуться, и все уже её слушались, а те, кто не слушался, дорого за это платили. Она была очаровательна и остроумна, но также обладала невероятной силой, когда дело доходило до драки. Она участвовала в сотнях сражений, но я никогда не чувствовала себя обделенной материнской заботой. Я считала, что смерть не сможет победить её. Это глупо, я знаю, но когда она ушла на бой с этим ужасным существом из лаборатории безумного мага, я и подумать не могла, что она не вернётся. Она была доброй с друзьями, и беспощадной с врагами. Что ещё можно сказать о настоящей женщине?

Бедняжка Бетаники прослезилась от воспоминаний. Каким же злодеем я был, заставив рассказать мне всё это, только чтобы утолить свои извращённые желания! Меня переполняли слёзы и страсть. Палла не только выглядела богиней. Со слов своей дочери, она ею и являлась.

В ту ночь, готовясь ко сну, я обнаружил чёрный диск, который мне удалось стянуть из кабинета магистра Тендиксуса несколько недель назад. Я уже почти забыл о нём. Магистр считал, что этот артефакт может воскресить человека. Практически инстинктивно я положил этот диск себе на сердце и прошептал: «Палла».

Порыв ледяного ветра ворвался ко мне в комнату. Я замер от страха и выронил диск. Через мгновение я пришёл в себя и понял: артефакт мог выполнить моё желание.

До самого утра я пытался вернуть мою госпожу из объятий Обливиона, но безуспешно. Я не был некромантом. Я думал, кого бы из магистров попросить помочь мне, но вспомнил, как магистр Ильтер умолял уничтожить диск. Если я приду к ним с этой просьбой, меня исключат из Гильдии, а диск уничтожат сами. А это единственный шанс оживить мою возлюбленную.

Весь следующий день на занятиях я пребывал в обычном для себя полузабытьи. Магистр Ильтер читал лекцию по своей специальности, школе зачарования. Он был довольно занудным лектором, но вдруг я почувствовал, что он говорит что-то очень важное для меня лично.

— Считается, что моя наука занимается изобретениями. Что мы закладываем заклинания и проклятия в различные предметы. Создаем магические кольца или мечи. Но это только часть правды. Настоящий волшебник не только может придумать что-то новое, но и извлечь мощную энергию из артефакта. Например, новичок сможет извлечь из магического кольца лишь немного тепла, а адепт при помощи этого же кольца сможет сжечь целую рощу, — старик рассмеялся. — Я, правда, не стремлюсь к этому. Этим занимается школа Разрушения.

На той неделе всех недавно посвященных просили выбрать специализацию. Все удивились, когда я отказался от своей любимой школы Иллюзий. Мне показалось смешным, что раньше я увлекался этой наукой. Я полностью сосредоточился на школе Зачарования, ведь только с помощью неё я мог высвободить энергию диска.

Я мало спал в последующие месяцы. Несколько часов в неделю я проводил с Бетаники и моей статуей, чтобы получить дополнительную мотивацию. Всё остальное время я был с магистром Ильтером или его ассистентами, пытаясь впитывать всё, что они могли мне дать. Они научили меня находить скрытые силы внутри магических предметов.

— Обыкновенное заклинание, каким бы сложным и зрелищным оно не выглядело, всё равно мимолетно. Оно есть сейчас, но его не будет после, — вздыхал магистр Ильтер. — Но если его прочитать в нужном месте и должным образом, оно будет обладать почти живой энергией, оно будет расти и развиваться. Неопытный маг увидит лишь самую верхушку той силы, что скрыта в заклинании. Вы должны чувствовать себя шахтёром, который роет всё глубже и глубже, чтобы добраться до самого центра золотой жилы.

Палла, книга 2 (Стр. 2)

Каждую ночь, когда лаборатория закрывалась, я практиковался в том, что мне удалось узнать. Я чувствовал, что силы мои растут, а вместе с ними увеличивается и сила диска. Шепча «Палла», я погружался в артефакт, ощущая на себе каждую выгравированную на нём руну. Иногда я был так близко к ней, я почти чувствовал, как её руки касаются меня. Но что-то тёмное и страшное, ощущение смерти, скорее всего, всегда вмешивалось и прерывало моё погружение. А вместе с этим ощущением приходил непереносимый запах разложившейся плоти, на который со временем стали жаловаться мои соседи.

— Должно быть, какой-то зверёк застрял под половицами и умер, — говорил я.

Магистр Ильтер хвалил меня и позволял пользоваться лабораторией после занятий. Я узнавал всё больше и больше, казалось, что я уже очень близок к Палле. Но однажды ночью всё закончилось. Я находился в забытьи, шепча имя моей возлюбленной и прижимая диск к своей груди, когда вспышка молнии за окном отвлекла меня от концентрации. Страшный ливень начался в Мир Коррупе. Я пошёл закрыть ставни, а когда вернулся, то увидел, что диск был разбит.

Я стал выть, а затем истерично смеяться. Это было слишком большое потрясение для моего хрупкого разума. Следующие несколько дней я провел в постели с лихорадкой. Если бы не лекари из Гильдии магов, я бы, скорее всего, умер. А так я был великолепным больным, на котором обучали молодых студентов.

Когда я, наконец, снова смог ходить, я пошёл навестить Бетаники. Она была очаровательна как всегда. Ни разу не заострила внимание на том, как ужасно я выгляжу после болезни. Но всё-таки я дал ей повод поволноваться, когда наотрез отказался прогуляться с ней вдоль бассейна.

— Но вы же так любили смотреть на статуи, — воскликнула она.

Я чувствовал, что мне следовало открыться ей. Это был мой долг.

— Дорогая леди, я люблю не статуи. Я люблю вашу мать. Только о ней мог я думать все эти месяцы, с тех пор как впервые увидел эту божественную скульптуру. Я не знаю, что вы теперь обо мне подумаете, но у меня была навязчивая идея вернуть её к жизни.

Бетаники уставилась на меня с широко открытыми глазами. Наконец она произнесла:

— Я думаю, вам следует уйти. Я не знаю, как бы этот ужасный поступок…

— Поверьте мне, я очень хотел этого. У меня не получилось. Я не знаю почему. Не могло быть так, что моя любовь была недостаточно сильна, потому что вряд ли кто-нибудь когда-нибудь так любил. Может быть, моего опыта не хватило, но это не от недостатка занятий! — я чувствовал, что поднимаю голос, и знал, что начинаю кричать, но сдержаться уже не мог. — Может быть, причина в том, что ваша мать никогда не видела меня, но я знаю, что во время заклинания принимается во внимание лишь чувства читающего. Я не знаю, что случилось! Может быть, этот ужасный монстр, который убил её, наложил на неё какое-то ужасное проклятие! У меня не получилось! И я не знаю почему!

С неожиданной для неё скоростью и силой, Бетаники оттолкнула меня. Она крикнула: «Убирайтесь!» Я направился к двери.

Прежде, чем она захлопнула двери, я попытался извиниться:

— Простите меня, Бетаники, но поймите, что я хотел вернуть вам мать. Я знаю, что это безумие, и только в одном я могу быть уверенным — в том, что я люблю Паллу.

Дверь уже почти закрылась, но девушка внезапно распахнула её:

— Кого вы любите?

— Паллу! — крикнул я.

— Мою мать, — злобно прошептала она, — звали Зсарлис. Палла была тем монстром.

Я не знаю, как долго ещё я смотрел в закрытую дверь, а потом медленно побрел к Гильдии магов. Я пытался вспомнить ту далекую ночь, когда впервые увидел статую и впервые услышал имя своей возлюбленной. Его произнес Гелин, недавно посвященный. Он стоял за моей спиной. Может быть, он узнал монстра, а не женщину?

Я повернул на пустынную улицу, которая вела за пределы Мир Коррупа, когда передо мной поднялась огромная тень. Она ждала меня здесь.

— Палла, — простонал я. — Пал Ла.

— Поцелуй меня! — завыла она.

И вот сейчас я стою перед ней. Любовь красна, как кровь.

Переписка Карвика и Конинга, т. 1

Вес: 1 Цена: 13

Местонахождение

• Солитьюд:
  
• Таверна «Смеющаяся крыса»;
  
• Синий Дворец;
  
• Коллегия бардов.

Текст
Переписка Карвика и Конинга
Книга I

6-е Высокого солнца, 3Э 411 Камбрия, Хай Рок.

Дорогой Конинг,

Надеюсь, это письмо достигнет тебя в Садрит Море. Уже много недель я не получал вестей от тебя, и я надеюсь, что адрес, который ты мне дал, ещё не устарел. Я накинул несколько золотых сверх платы курьеру, поручив ему расспрашивать о твоем местонахождении в том случае, если он сразу тебя не найдет. Как можешь заметить, после довольно утомительного перехода я наконец перебрался из Бориана в мое любимое княжество Хай Рока, на удивление просвещенную и неизменно пленительную Камбрию. Я провожу целые дни в одной из лучших здешних библиотек, освежая своё знакомство с местными обычаями и традициями. Рискуя показаться чересчур оптимистичным, скажу, что, кажется, наткнулся на кое-что весьма любопытное касательно этого загадочного Хадуафа Нейтвира.

В городе его помнят многие, но память эту нельзя назвать светлой. Когда Хадуаф Нейтвир ушёл, тут же прошла и великая чума. Мало кто считает это совпадением.

Как мне здесь сообщили, Азура для него не единственная госпожа. Он призвал даэдра и получил от неё Звезду, но, вероятно, сделал это для некоего Балиазира. Похоже, Нейтвир работал на Балиазира, но никто не смог мне рассказать, чем собственно занимался Балиазир и что для него делал Нейтвир. Зенитар, бог труда и торговли, весьма почитаем в Камбрии, что послужило моим (вернее, нашим) интересам, так как люди здесь охотно берут взятки. Но проку от этого было немного, и мне не удалось узнать ничего примечательного об интересующей нас личности. После долгих дней расспросов, одна старуха посоветовала мне навестить близлежащую деревеньку Гримтри Гарден и разыскать там кладбищенского смотрителя. Я тот же час отправился туда.

Знаю, что на детальные описания твоего терпения не хватит и что особого пристрастия к бретонской архитектуре ты не питаешь, но если тебе случится оказаться в центральной части Хай Рока, ты просто обязан посетить эту чудную деревушку. Как и прочие подобные городки в Хай Роке, она окружена высокой стеной. Довольно живописное, сие наследие беспокойного прошлого края служит преградой сверхъестественным тварям, что иной раз забредают в сельскую местность. Об этом я тоже сейчас напишу.

Кладбище оказалось за городскими воротами. Местные жители меня предупреждали, чтобы я отложил беседу со смотрителем до утра, однако мне не терпелось получить новые сведения, и я не стал терять времени. Через лес я добрался до одинокого кладбища, и тут нашёл еле волочащего ноги старика, который и был смотрителем. Он велел мне уходить, говоря, что в этом месте водится нечисть и, оставшись здесь, я подвергну себя величайшей опасности. Я сказал ему, что не уйду, пока он не расскажет мне всё, что ему известно о Хадуафе Нейтвире и его нанимателе Балиазире. Едва заслышав их имена, он бросился прочь, в дебри развалившихся надгробий и обветшалых мавзолеев. Само собой, я устремился за ним.

Я увидел, как он пробрался внутрь огромной крипты, и кинулся следом. Внутри не было ни огонька, но я предусмотрительно захватил с собой факел. Лишь только я его зажег, дикий рёв пронзил тишину, и я понял, что смотритель ретировался столь поспешно не только из боязни говорить о Нейтвире и Балиазире. Ещё до того, как я увидел зверя, я услышал, как его тяжелое дыхание и стук когтистых лап по каменному полу приближаются ко мне. Вервольф выступил из мрака — буро-чёрный, с пастью, истекающей слюной, и смотрел он на меня глазами кладбищенского смотрителя, в которых теперь горел лишь звериный голод.

Инстинкт тут же подсказал мне три различных выхода. Во-первых, я мог бежать. Во-вторых, сражаться. Но, если бы я бежал, я мог больше не найти смотрителя и не узнать, что ему известно. А если бы сражался, то мог бы ранить или убить зверя, что было бы ещё хуже. И потому я избрал третий вариант: обороняться, удерживая зверя в гробнице до тех пор, пока утро не сменит ночь, и смотритель не вернётся к своему человеческому облику.

Мне не раз приходилось сражаться без доспехов, но ни в одной из схваток я не рисковал столь многим, как и не бился со столь свирепым противником. Я непрестанно осознавал опасность получить не только ранение, но и страшную заразу — ликантропию. Я уклонялся от каждого взмаха его когтей, раз за разом избегал хватки его покрытых пеной клыков. Я отступал в сторону, когда он пытался меня сбить, но всякий раз сокращал дистанцию, чтобы не дать ему возможности скрыться в ночи. Битва шла часами, я держал оборону, а оборотень продолжал попытки прорваться на свободу или убить меня, а то и все вместе. Не сомневаюсь, что запаса энергии у твари куда больше, чем у человека, но ведь это лишь зверь, который не знает, как управлять собой и своими движениями. К рассвету мы оба были на грани потери сознания от усталости, но своего я всё же добился. Зверь вновь стал человеком.

На этот раз он был куда более любезен, чем прежде. Узнав, что я не дал ему учинить разбой в окрестностях этой ночью, он проникся ко мне искренним дружелюбием.

Вот что я узнал: Нейтвир так и не вернулся в Хай Рок. Насколько старику известно старику, тот все ещё в Морровинде. Я посетил могилу его сестры Перайры и выяснил, что, вероятно, именно она познакомила Нейтвира с его нанимателем. По-видимому, в свое время она была довольно известной куртизанкой и изрядно поколесила по свету, однако умирать приехала на родную землю. В отличие от Нейтвира, Балиазир сейчас находится недалеко от меня. Хоть он и предпочитает держаться в тени, смотритель мне сообщил, что недавно его видели при дворе королевы Элизаны в Вэйресте. Туда я и отправляюсь.

Пожалуйста, при первой возможности сообщи, как у тебя дела. В ближайшую неделю я переберусь в Вэйрест и остановлюсь в доме своего друга, леди Элисбетты Мерлинг. Если Балиазир ещё при дворе, леди Мерлинг сможет нас друг другу представить.

Уверен, мы уже очень близки к Звезде Азуры.

Твой друг,
Карвик.

Переписка Карвика и Конинга, т. 2

Автор: Конинг
Вес: 1 Цена: 13

Местонахождение

• Дрифтшейд — Приют.

Текст
Переписка Карвика и Конинга
Книга II

3-е Последнего зерна, 3Э 411
Тель Арун, Морровинд

Мой добрый друг Карвик,

Твоё письмо, датированное 6-м Высокого солнца и направленное по моему адресу в Садрит Море, я получил лишь на прошлой неделе. До тех пор я не знал, куда писать тебе о моих успехах в поисках Хадуафа Нейтвира, поэтому это письмо я высылаю на имя упомянутой тобой леди Элисбетты Мерлинг. Надеюсь, что, если ты уже покинул её дворец, она будет знать, куда ты направился, и перешлёт тебе это письмо. Смею также надеяться, что оно достигнет тебя скорее, чем твоё письмо достигло меня. Мне очень важно как можно быстрее получить твой ответ, так мы сможем скоординировать наши дальнейшие действия.

Здешние мои приключения состоят из двух актов, один — до получения твоего письма, второй — сразу после. Пока ты преследовал трудноуловимого обладателя Звезды Азуры на его родном Западе, я искал его здесь, где, как мы полагали, он призвал принца даэдра и получил от неё артефакт.

Как и ты, я легко нашёл людей, слышавших о Нейтвире или даже знавших его лично. Вскоре после того, как мы расстались и ты отправился к заливу Илиак, я повстречал кое-кого, кто знал, куда Нейтвир отправился для совершения обряда, и я тут же поехал сюда, в Тель Арун. Найти лицо, знающее об этом деле, было непросто — им был жрец-отступник по имени Минерат. Властвующие в Морровинде Храм и Трибунал склонны смотреть на его орден с неодобрением, и, хоть пока против них не объявлена священная война, ходят толки, что до этого недалеко. Вот поэтому жрецы вроде Минерата опасливы и склонны всего бояться. Таким сложно назначать встречи.

В конце концов он сообщил, что согласен поговорить со мной в «Заговоре и зелье», крошечной таверне, в которой даже не было съёмных комнат. На нижнем этаже несколько человек в плащах сидели всей гурьбой вокруг единственного на весь трактир стола. Они обыскали меня на предмет наличия оружия, но, конечно, ничего не нашли. Ты же знаешь, что в моём любимом методе ведения дел оно не требуется.

Когда все убедились, что я не представляю опасности, один из одетых в плащи представился Минератом. Я заплатил ему обещанное золото и спросил, что ему известно о Хадуафе Нейтвире. Он припомнил его без труда и сказал, что после обретения Звезды парень собирался вернуться в Хай Рок. Судя по всему, там его ждали незаконченные дела. Больше ничего он сообщить не мог, а я не придумал, что ещё у него спросить.

Мы распрощались, и я решил ждать твоего письма в надежде, что тебе удалось найти Нейтвира, а то и саму Звезду. Должен признаться, что отсутствие вестей от тебя, затянувшее моё пребывание в Морровинде, начало склонять меня к сомнениям насчёт твоей честности. Прости за такие слова, но я было стал опасаться, что ты решил забрать артефакт себе. Я даже подумывал сам отправиться в Хай Рок, когда наконец пришло твоё письмо.

Твой рассказ о приключениях на кладбище Гримтри Гарден и сведения, полученные от смотрителя-оборотня, побудили меня ещё раз встретиться с Минератом. Так начинается второй акт моей повести.

Я вернулся в «Заговор и зелье», решив, что жрец наверняка часто бывает в этих местах, раз не боится назначать здесь свои тайные встречи. Некоторое время я провёл в поисках, пока не встретил его — мне даже повезло, ибо он был один. Я окликнул его по имени, и тот поспешно увлёк меня в тёмный переулок, опасаясь быть увиденным ординатором Храма.

Это редкое и прекрасное событие — жертва настойчиво тянет своего убийцу в уединённое место.

Я тут же стал расспрашивать его о таинственном покровителе Нейтвира, которого ты упоминал, Балиазире. Он утверждал, что никогда не слышал это имя. Не дожидаясь окончания нашей непринуждённой беседы, я напал на жреца. Конечно, это было для него полной неожиданностью. В ряде случаев это работает куда лучше, чем нападение со спины. Сколько бы раз я это ни делал, ещё никто не смог предугадать, что столь любезный собеседник может схватить за горло.

Я с силой надавил на свою излюбленную точку в мягкой части горла, чуть ниже щитовидного хряща. Он не успел вовремя отреагировать на мой выпад и попытаться отбиться, а теперь уже было слишком поздно. Жрец стал терять сознание, а я шепнул, что слегка ослаблю свою хватку, чтобы он мог говорить и дышать, но тотчас сверну ему шею, если тот попробует звать на помощь. Он кивнул, и я ослабил давление — самую малость.

Я ещё раз спросил его о Балиазире, но он вновь замотал головой, уверяя, что никогда не слышал этого имени. По его испуганному виду я счёл, что он говорит правду, а потому спросил, не знает ли он хоть кого-нибудь, кому могло быть что-либо известно о Хадуафе Нейтвире. Он сказал, что при совершении обряда также присутствовала некая женщина, которую тот представил как свою сестру.

Тогда я припомнил, что в своём письме ты упоминал о могиле сестры Нейтвира, Перайры. Когда я упомянул это имя, жрец отчаянно закивал, но к тому моменту я уже почувствовал, что допрос зашёл в тупик. Есть нечто, что заставляет людей, когда их душат, отвечать на любой вопрос «да». Я свернул Минерату шею и возвратился домой.

Так что теперь я вновь не знаю, как нам продвинуться. Я вновь расспросил всех, и некоторые из видевших Нейтвира смогли вспомнить, что с ним была женщина. Иные даже подтвердили, что он называл её сестрой, а кое-кто припомнил, что её звали Перайра, хотя и не вполне в этом уверены. О Балиазире, однако, не слышал никто.

Если в течение пары недель я не получу твоего ответа на это письмо, то отправлюсь в Хай Рок, поскольку большинство здесь полагает, что Нейтвир вернулся туда. Я задержусь здесь лишь на время проверки, нельзя ли в Морровинде получить иные сведения, которые приблизили бы нас к Звезде Азуры.

Твой друг,
Конинг.

Переписка Карвика и Конинга, т. 3

Вес: 1 Цена: 13

Местонахождение

• Солитьюд, дом Виттории Вичи;
  
• Арканеум, иногда в продаже у библиотекаря.

Текст
Переписка Карвика и Конинга
Книга III

13-е Последнего зерна, 3Э 411
Вэйрест, Хай Рок

Дорогой Конинг,

Прошу прощения за небрежность почерка — дело в том, что мне недолго осталось жить. Я могу подробно ответить лишь на часть твоего письма, а именно, что Балиазир, вопреки твоим сведениям, совершенно реальное лицо. Будь он лишь порождением фантазии смотрителя, я бы сейчас не чувствовал, как жизнь покидает меня.

Леди Мерлинг послала за целителями, но они не успеют, я знаю. Мне осталось лишь объяснить тебе, что со мной случилось, и тогда мои дела в этом мире будут завершены. Единственный плюс моего состояния в том, что я вынужден быть краток, вопреки своему обыкновению красочно описывать места и людей. Уверен, хоть это тебя порадует.

Всё началось с моего приезда в Вэйрест, после того как моя дорогая леди Мерлинг, задействовав свои связи при дворе, представила меня Балиазиру лично. Мне пришлось действовать с осторожностью, чтобы тот не раскрыл наши планы в отношении Звезды Азуры, ибо полагал, что он уже получил её от нанятого им Хадуафа Нейтвира. При дворе королевы Элисаны он не играл какой-либо особой роли, впрочем, как и многие другие её бездельники-придворные. Я без труда сумел выделиться на общем фоне, когда мы завели разговор о школе мистицизма. Многие дворцовые приживалы способны поддержать светскую беседу о магических искусствах, но только Балиазир и я, похоже, имели глубокие познание в вопросе.

Многие дворяне и искатели приключений, не занимаясь магией профессионально, выучивают одно-другое заклинание таких полезных школ, как восстановление и разрушение. Я честно признался Балиазиру, что такого я не учил (ох, но как бы мне сейчас пригодились какие-нибудь исцеляющие заклинания школы восстановления), однако обладаю некоторыми навыками в области мистицизма. Конечно, они не открывают мне дороги в орден Псиджиков, но телекинезом, паролем и отражением заклинаний я на любительском уровне пользоваться мог. Похвала, которой он отреагировал на мои слова, позволила мне перевести тему на другое заклинание мистицизма — захват душ.

Я сказал, что заклинание я не знаю, но мне хотелось бы узнать о нём больше. Вслед за этим я как бы невзначай заговорил о Звезде Азуры, бездонном колодезе душ.

Ты не представляешь, скольких усилий мне стоило сдержать своё волнение, когда он наклонился ко мне и прошептал: «Если вас это интересует, приходите к Кургану Клитика на запад от города завтра ночью».

Я был не в силах заснуть. Всё, о чём я думал — как заполучить Звезду, когда он покажет мне её. Я всё ещё знал слишком мало о Балиазире, его прошлом и его способностях, но такой прекрасный шанс нельзя было упускать. Признаться, я всё же надеялся, что ты исполнишь свою угрозу и прибудешь сюда — такой боец, как ты, мне очень бы пригодился.

Силы продолжают оставлять меня, пока я это пишу, так что далее изложу лишь основные факты. Я отправился в склеп следующей ночью, и Балиазир провёл меня через тамошний лабиринт к хранилищу, где он держал Звезду. Мы вели непринужденную беседу, что, как ты любишь говорить, является идеальным моментом для нападения. Я схватил Звезду и вытащил свой клинок с невероятной быстротой — так мне казалось.

Он повернулся ко мне, и внезапно я почувствовал, что мои движения стали медленными, как у улитки. Озарившись вспышкой, Балиазир изменился и явил свой истинный облик — не человека и не мера, но даэдра. Огромный лорд даэдра выхватил Звезду у меня из рук и рассмеялся над моим мечом, которым я безуспешно пытался пронзить его непробиваемую шкуру.

Я понял, что потерпел поражение, и бросился к коридору. Синяя вспышка энергии, слетев с когтей Балиазира, пронзила меня насквозь. Я тут же почувствовал близость смерти. Он мог сразить меня тысячью различных заклинаний, но выбрал именно такое, которое дало бы ему возможность смеяться надо мной, пока я в корчах валялся на полу. По крайней мере, я лишил его этого удовольствия.

Так как заклинание уже в меня попало, было слишком поздно использовать какое-либо из контрзаклинаний мистицизма, рассеивающих, отражающих или поглощающих магию. Однако я ещё не забыл, как телепортироваться с помощью «возврата», как его называют мистики, в то место, где я в последний раз ставил духовный якорь. Признаться, тогда я даже не помнил, где это место. Оно могло быть в Бориане, месте моего прибытия к заливу Илиак, или в Камбрии, или в Гримтри Гарден, где я встретил смотрителя, или во дворце дамы, у которой я гостил в Вэйресте. Мне оставалось молиться, чтобы якорь не оказался в Морровинде, где я мог его поставить, прежде чем с тобой расстаться — говорят, что если расстояние слишком большое, можно застрять между измерениями. Но я решил пойти на этот риск, чтобы не стать игрушкой для Балиазира.

Я прочёл заклинание и оказался у входа во дворец леди Мерлинг. Я был рад оказаться вне склепа и вдали от даэдра, но до последнего надеялся, что мне хватило ума наколдовать якорь близ Гильдии магов или храма, где я бы мог найти целителя. Теперь же, зная, что далеко я не дойду, я застучал в дверь. Меня внесли и уложили на кровать, где я и пишу это письмо.

Только что зашла дорогая Элисбетта, леди Мерлинг, вся в слезах. Охваченная отчаянием, она сообщила, что целители прибдут в блжайшие мнуты. Но к их прхду я уже бду мёртв. Я знаю, это мои пследни слва. Милый друг, остергся этго прклятго места.

Тв друг,
Карвик

Переписка Карвика и Конинга, т. 4

Вес: 1 Цена: 20

Местонахождение

• Арканеум, иногда в продаже у библиотекаря Урага гро-Шуба.

Текст
Переписка Карвика и Конинга
Книга IV

8-е Восхода солнца, 3Э 412
Амиглит, остров Саммерсет

Любезный лорд Гемин,

Прошу простить меня за то, что не явился встретить Вас во дворце лично — я был задержан самым трагическим и неизбежным образом. Парадные ворота и дверь я оставил открытыми, и раз Вы это читаете, значит, Вам уже удалось добраться до прихожей перед восточной гостиной. Возможно, перед этим Вы уже успели пройтись по поместью и полюбоваться его красотами, как то: семь фонтанов из мрамора и порфира, зеркальный пруд, различные рощицы, колоннады и квикункс. Полагаю, комнаты второго этажа и западное крыло Вам ещё не удалось посетить, так как для этого Вам пришлось бы сначала пройти через эту комнату, где Вас ожидало это письмо. Но можете мне верить, их отличает прекрасное, достойное Вас убранство — великолепные балюстрады, винтовые лестницы, уютные салоны и спальни.

Эти владения, разумеется, стоят огромных денег, однако это не должно остановить такого человека, как Вы, привыкшего лишь к самому лучшему. Как Вы, вне всякого сомнения, заметили, проезжая через ворота, при них расположены несколько небольших зданий, которые идеально подойдут в качестве сторожевых постов. Я знаю, насколько Вы цените безопасность.

Я человек весьма жадный до денег, и ни за что бы не отказался встретить Вас сегодня лично, показать Вам владения, потакая каждой Вашей прихоти, и отхватить солидный процент с продажи, когда Вы приобрели бы это чудесное поместье — не сомневаюсь, Вы бы сделали это. Затруднение, ставшее причиной моего непростительного отсутствия, возникло, когда я приехал сюда пораньше в намерении проверить, должным ли образом подготовили особняк к Вашему приезду. Человек по имени Конинг подкрался ко мне со спины и схватил меня за горло. Левой рукой он зажал мне рот и нос, а правой стал душить, зажав уязвимый участок горла прямо под щитовидным хрящом, и удавил меня за несколько быстрых, но мучительных минут.

Сейчас я лежу, похороненный под кучей листьев в северном саду скульптур, невдалеке от прелюбопытнейшей скульптурной композиции, изображающей превращение Тринимака. Думаю, вскоре меня должны обнаружить — наверняка кто-нибудь из моего банка рано или поздно заметит моё отсутствие. Возможно, Конинг и закопал бы меня поглубже, однако он спешил приготовиться к прибытию своего старинного компаньона, Карвика.

На этом моменте, лорд Гемин, возможно, Вы решите прекратить чтение. Вы озираетесь вокруг, но видите лишь двери. Большая, через которую Вы пришли сюда из сада, теперь заперта, и, учитывая, как мало Вы знакомы с планировкой поместья, я бы не рекомендовал Вам пытаться убежать по коридору, который может закончиться тупиком. Нет-нет. Лучше продолжайте читать и узнаете, к чему это все идёт.

Судя по всему, Конинг решил объединиться со своим другом Карвиком, чтобы попытаться найти Звезду Азуры. По их сведениям, искомый предмет был в руках Хадуафа Нейтвира, который получил Звезду, призвав принца даэдра Азуру. Так как сам Нейтвир был родом из Хай Рока, Карвик отправился искать его там, в то время как его компаньон вёл поиски в Морровинде. О результатах своих поисков они решили сообщать друг другу посредством писем, доставляемых с нарочным.

В первом письме Карвика говорилось, что, по добытым им сведениям, у Нейтвира имеется таинственный покровитель под именем Балиазир, о котором Карвик узнал на кладбище, где покоится Перайра, сестра Нейтвира, и где смотрителем оборотень. На это Конинг ответил, что никаких данных о Балиазире не имеет, но полагает, что Нейтвир, получив Звезду, вместе с Перайрой вернулся в Хай Рок. Своё последнее письмо Карвик писал на смертном одре, получив ранение в схватке с Балиазиром, который оказался могущественным лордом даэдра.

Конинг, опечаленный утратой, пересёк всю Империю и прибыл в Вэйрест, дабы принести соболезнования леди Мурлинг, у которой останавливался Карвик. После некоторых расспросов Конинг узнал, что благородная леди покинула город, и довольно внезапно. До этого она принимала у себя некоего Карвика, и тот, как говорили, скончался, хотя тела никто не видел. Одно определенно, 13-го Последнего зерна прошлого года никто из её дома за целителями не посылал. И ни единая душа в Вэйресте, как и в Тель Аруне, не слыхала о Балиазире.

И тут бедный Конинг во всём засомневался. Он прошёл по тому же пути через Бориан и Гримтри Гарденс, который проделал его компаньон, но обнаружил, что родовая усыпальница Нейтвиров находится в другом месте, в небольшом городке баронства Двиннен. Там и вправду был смотритель-оборотень, к счастью, принявший в тот момент человеческий облик. В ходе расспросов (по методу придушить-отпустить-придушить-отпустить) тот рассказал Конингу ту же историю, какую рассказал Карвику многими месяцами ранее.

Хадуаф и Перайра Нейтвир вернулись в Двиннен с намерением улучшить дела семьи. Поскольку для придания Звезде силы требовались сильные души, они решили начать с малого и завладеть духом оборотня, который, как им было известно, ухаживал за их семейным кладбищем. На их беду они переоценили свои возможности. Когда бедняга смотритель на следующее утро вновь принял человеческий вид, подле себя он обнаружил окровавленные и разодранные на части трупы брата и сестры Нейтвир. Охваченный страхом и отчаянием, он отнёс тела и всё, что было при них, в усыпальницу. К моменту прихода Карвика они так там и находились, а с ними и Звезда Азуры.

Теперь Конингу всё стало ясно. В своих письмах Карвик ему лгал, стремясь от него отделаться. Не иначе как при участии леди Мурлинг, своего нового компаньона, он сочинял байки, в том числе и о собственной гибели, которые должны были заставить Конинга бросить поиски Звезды. Подобное отношение к самому понятию дружбы требовало немедленного исправления.

Почти шесть месяцев потребовалось Конингу, чтобы найти своего бывшего компаньона. Карвик и леди Мурлинг, используя силу Звезды, сделались весьма богатыми и могущественными. Во время своих странствий по Хай Року и Скайриму, а затем Валенвуду и острову Саммерсет, они неоднократно меняли имена. Тем временем, разумеется, Звезда их покинула, как случается со всеми даэдрическими артефактами. Парочка ещё владела немалым богатством, но для их любви настали трудные времена. Достигнув Алинора, они разошлись и пошли каждый своим путём.

Надо полагать, что за время их отношений Карвик рассказал леди Мурлинг о Конинге. Приятно представить, как смеялись влюбленные над баснями о таинственном и опасном Балиазире, которыми они кормили Конинга. Похоже, впрочем, что Карвик не дал своей бывшей возлюбленной точного описания внешности друга, поскольку позднее леди Мурлинг (тогда скрывавшейся под именем графини Зилианы) не удалось узнать Конинга при встрече. Для неё оказалось весьма неожиданным, когда тот придушил её и потребовал информацию о её бывшем любовнике.

Перед смертью она поведала Конингу новое имя и титул Карвика и место, где он желал купить себе новый дворец. Она даже рассказала ему обо мне. После всех перипетий, пережитых за месяцы погони, оказалось совсем несложным узнать, какой дворец Карвик намеревался приобрести и когда назначена встреча для его осмотра. После этого оставалось лишь прибыть пораньше, избавиться от меня и ждать.

На этом, увы, нашей истории приходит конец. Надеюсь на скорую встречу с Вами.

Ваш,
Сирикс Гойнити, Бывший банкир поместья

P.S.: Карвик, обернись назад. Или не оборачивайся. Выбор за тобой. Твой друг, Конинг.

Песни Скайрима

Вес: 1 Цена: 10

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Автор-составитель: Жиро Жиман. Историк Коллегии бардов, Солитьюд.

«Рагнар Рыжий» — вайтранская народная песня. Несмотря на мрачный финал, песню обычно считают легкой и задорной и уже давно полюбили на всех постоялых дворах Скайрима.

Рагнар Рыжий

Жил да был Рагнар Рыжий, героем он слыл,

Как-то раз он в Вайтран ненадолго прибыл.

Он куражился, пыжился, бряцал мечом,

Похваляясь, что враг ему всяк нипочём!

Но вдруг Рагнар Рыжий как лютик поник,

Он услышал Матильды насмешливый крик…

«Что блажишь ты, что врёшь,

Что ты мёд здесь наш пьёшь?!

С нас довольно, готовься — сейчас ты умрёшь!»

Лязг стали о сталь беспрестанно звенел,

И Матильды воинственный дух пламенел!

И унял с тех пор Рагнар хвастливую речь…

Как слетела башка его рыжая с плеч!

Песня «Придёт Довакин» передавалась бардами из поколения в поколение. В нордской культуре Довакин — прообраз настоящего норда. Этой песней поднимали боевой дух солдат и вдохновляли их надеждой.

Век притеснений

За юность мы пьём, прошлым дням наш почёт,

Скоро век притеснений совсем истечёт.

Изгоним имперцев, землю нашу вернём,

Защищать край родной будем мы день за днём.

Честь тебе, Ульфрик! По праву трон твой!

Здесь в твою славу у нас пир горой.

Мы Скайримские дети, битва нам словно мать.

Нас Совнгард ждёт светлый, каждый рад жизнь отдать.

Но прежде очистим мы отчизну свою.

Не уступим мы наших надежд воронью.

Век произвола

За юность мы пьём, прошлым дням наш почёт,

Скоро век произвола совсем истечёт.

Побьём Братьев Бури, землю нашу вернём,

Защищать край родной будем мы день за днём.

Сдохни, Ульфрик, изменник лихой!

Как ты сгинешь, так будет у нас пир горой.

Мы Скайримские дети, битва нам словно мать,

Нас Совнгард ждёт светлый, каждый рад жизнь отдать.

Но прежде очистим мы отчизну свою.

Не уступим мы наших надежд воронью.

Далее следует древняя песнь, которую нам лишь недавно удалось перевести. Как песня она до нас не дошла, поскольку не известны ни её мелодия, ни точное произношение. Она включена в этот сборник, чтобы показать, насколько глубока история песни в Скайриме (звучит в главном меню игры).

Оригинальный вариант

Довакин, Довакин, наль ок зин лос варин,

Уа деин вокуль мафаерак аст валь!

Арк фин норок паль гран

Фод нуст хон зиндро зан,

Довакин, фа хин коган му драль!

Хузра ну, куль до од, уа ан бок лингра вод, Арк фин тей,

Бозик фун, до фин геин!

Уо лост фрон уа ней дов, арк фин рейлик до йуль,

Вот ан сулейк уа ронит фаль креин!

Арк фин зуль, рок дрей код, нау тол морокеи фрод,

Руль лот Тазокан мотад вот кеин!

Сарот ту'ум, мед ан туз, вей зеим хокорон па,

Ол фин Довакин комейт ок реин!

Арк фин Кел лост прода, до вед винг ко фин гра,

Тол фрд зейма уин кеин мейз фундеин!

Алдуин, фейн до йун, крузик вокун стаднау,

Вот ан балок уа дивон фин леин!

Нуз ан суль, фент алок, фод фин вуль дова нок,

Фен кос налот мафаерак арк руз!

Паз Кейзаль фен кос стин нол беин Алдуин йот,

Довакин кос фин савик до муз!

Перевод

Довакин, Довакин, козни зла пресеки,

Ты вовек дал в том клятву свою!

И враги много бед слышат в кличе побед,

Довакин, поддержи нас в бою!

О вы, дети снегов, сказ далёких веков

Вы услышьте о витязе том!

Кто и Змию, и расам людей был роднёй,

Силы в ком, как в светиле златом!

Гласом вооружён, к полю славы шёл он,

В час, когда Тамриэль жгла война!

Мощь ту'ума врагов, как мечом, всех секла, Довакина так сила звучна!

Свитках сказано так — когда брат брату враг,

Взмоют в стуже два мрачных крыла!

Алдуин, Бич Монархов, тень давних веков,

Жадность чья бы весь мир пожрала!

Но наступит пора, и дракона игра

Станет прахом навек и тогда!

Скайрим гнёт Алдуина утробы стряхнёт,

Довакина прославят уста!

Песни Скайрима, исправленное издание

Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Ферма Пелагио.

Текст
Песни Скайрима
Пересмотренное и исправленное издание

Автор-составитель: Жиро Жиман, историк Коллегии Бардов, Солитьюд

«Рагнар Рыжий»— вайтранская народная песня. Несмотря на мрачный финал, песню обычно считают легкой и задорной и уже давно полюбили на всех постоялых дворах Скайрима.

Рагнар Рыжий
Жил да был Рагнар Рыжий, героем он слыл,
Как-то раз он в Вайтран ненадолго прибыл.
Он куражился, пыжился, бряцал мечом,
Похваляясь, что враг ему всяк нипочём!
Но вдруг Рагнар Рыжий как лютик поник,
Он услышал Матильды насмешливый крик…
«Что блажишь ты, что врёшь, что ты мёд здесь наш пьёшь?!
С нас довольно, готовься — сейчас ты умрёшь!»
Лязг стали о сталь беспрестанно звенел,
И Матильды воинственный дух пламенел!
И унял с тех пор Рагнар хвастливую речь…
Как слетела башка его рыжая с плеч!

Песня «Придёт Довакин» передавалась бардами из поколения в поколение. В нордской культуре Довакин — прообраз настоящего норда. Этой песней поднимали боевой дух солдат и вдохновляли их надеждой.

Придёт Довакин
Герой он бесстрашный, он непобедим,
Лишь кинешь ты клич — и придёт Довакин.
Изгонит он зло и врагов победит,
И доблесть его небеса озарит.
Так слушайте, норды, о славе его,
Коль вера сильна, а честь прежде всего,
То сквозь адское пекло пройдет невредим
Наш герой, наш защитник, о, Довакин!

«Век притеснений» и «Век произвола» — это два варианта одной песни. Неизвестно, какую из них написали раньше, но сама мелодия с соответствующими словами весьма популярна по обе стороны войны.

Век притеснений
За юность мы пьём, прошлым дням наш почёт.
Скоро век притеснений совсем истечёт.
Изгоним имперцев, землю нашу вернём.
Защищать край родной будем мы день за днём.
Честь тебе, Ульфрик, по праву трон твой!
Здесь в твою славу у нас пир горой!
Мы Скайримские дети, битва нам словно мать.
Нас Совнгард ждёт светлый, каждый рад жизнь отдать…
Но прежде очистим мы отчизну свою,
Не уступим мы наших надежд воронью.

Век произвола
За юность мы пьём, прошлым дням наш почёт.
Скоро век произвола совсем истечёт.
Побьем Братьев Бури, землю нашу вернем.
Защищать край родной будем мы день за днём.
Сдохни, Ульфрик, изменник лихой!
Как ты сгинешь, так будет у нас пир горой.
Мы Скайримские дети, битва нам словно мать.
Нас Совнгард ждёт светлый, каждый рад жизнь отдать…
Но прежде очистим мы отчизну свою,
Не уступим мы наших надежд воронью.

Далее следует древняя песнь, которую нам лишь недавно удалось перевести. Как песня она уже до нас не дошла, поскольку неизвестны ни её мелодия, ни точное произношение. Она включена в этот сборник, чтобы показать, насколько глубока история песни в Скайриме.

Оригинальный вариант…
Довакин, Довакин, наль ок зин лос варин,
Уа деин вокуль мафаерак аст валь!
Арк фин норок паль гран фод нуст хон зиндро зан,
Довакин, фа хин коган му драль!
Хузра ну, куль до од, уа ан бок лингра вод,
Арк фин тей, бозик фун, до фин геин!
Уо лост фрон уа ней дов, арк фин рейлик до йуль,
Вот ан сулейк уа ронит фаль креин!
Арк фин зуль, рок дрей код, нау тол морокеи фрод,
Руль лот Тазокан мотад вот кеин!
Сарот ту'ум, мед ан туз, вей зеим хокорон па,
Ол фин Довакин комейт ок реин!
Арк фин Кел лост прода, до вед винг ко фин гра,
Тол фрд зейма уин кеин мейз фундеин!
Алдуин, фейн до йун, крузик вокун стаднау,
Вот ан балок уа дивон фин леин!
Нуз ан суль, фент алок, фод фин вуль дова нок,
Фен кос налот мафаерак арк руз!
Паз Кейзаль фен кос стин нол беин Алдуин йот,
Довакин кос фин савик до муз!

И перевод…
Довакин, Довакин, козни зла пресеки,
Ты вовек дал в том клятву свою!
И враги много бед слышат в кличе побед,
Довакин, поддержи нас в бою!
О вы, дети снегов, сказ далеких веков,
Вы услышьте о витязе том!
Кто и змию, и расам людей был роднёй,
Силы в ком, как в светиле златом!
Гласом вооружен, к полю славы шёл он в час,
Когда Тамриэль жгла война!
Мощь ту'ума врагов, как мечом, всех секла,
Довакина так сила звучна!
В Свитках сказано так — когда брат брату враг,
Взмоют в стуже два мрачных крыла!
Алдуин, Бич Монархов, тень давних веков,
Жадность чья бы весь мир пожрала!
Но наступит пора, и дракона игра
Станет прахом навек, и тогда!
Скайрим гнёт Алдуина утробы стряхнет,
Довакина прославят уста!

«Сказ о Языках» — сравнительно новая песня. Она стала популярной после того, как Довакин одолел Алдуина. По сути, в ней описаны события первого сражения с драконами.

Сказ о Языках
Крыльев размах, что полнеба накрыл.
Бойся и прячься — идёт Алдуин!
И пасть его — бездна, как сажа черна,
Немало селений спалил он дотла.
Где же герой, что спасёт нас от бед?
Ужель во всем свете рыцаря нет?
И радости песнь захлебнётся в крови?
Приди же герой, бейся или умри.
Но вот в час беды к нам пришли Языки.
К бою готовы и духом крепки.
Их песнь Алдуину пророчила смерть,
Ту'ум, что колышет небесную твердь.
Погиб Алдуин, хвала Языкам!
Им славу и честь воспоем сквозь века.
И правнуки наши услышат сквозь сон,
Как великий дракон был побеждён.

Песни возвращения, том 2

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Ферма Лорея.
  
• Коллегия Винтерхолда, Арканеум. На полу.
  
• Высокий Хротгар.
  
• Йорваскре у Кодлака.

Текст
Песнь вторая

Первый рассказ о «Дарумзу»

Великий правитель Исграмор, Предвестник нас всех, отправил тогда двух своих любимых сыновей (единственных, кроме него самого, кто спасся во время резни в Саартале) на поиски храбрейших воинов, чтобы положить начало великому Возвращению.

Их звали Ингол и Илгар, и в Атморе они были известны как воины с ярким взором и великим будущим. Старший, Ингол, был храбрым стратегом, чей ум выигрывал битвы ещё до того, как его враги понимали, что битва началась. Младший, Илгар, был решителен духом, и стойкость его вела его к великим победам в бою, которые он одерживал даже в одиночку. Вместе они, разум и сила, могли сокрушить любого врага и покрыть себя неувядаемой славой.

Перед тем, как расстаться, чтобы набрать каждый свой отряд, они по древнему обычаю обнялись и засмеялись, запрокинув головы к небесам, обещая богам порадовать их грядущими историями.

Затем молодой Илгар отправился в великие верфи Йолкурфика на южном побережье и заказал два крепких корабля для себя и для брата. Он сам должен был управлять «Дарумзу», а его брат — «Харакком»; названы же корабли были в честь двух любимых звезд братьев. Те же, кто строил корабли, уже были наслышаны от Исграмора о диких, беспощадных эльфах, и приложили все свое мастерство, чтобы спустить на воду корабли, которые были бы достойны их великой родины.

Как братья и договорились, Илгар направился в самые известные академии, где обучались великие воины, разыскивая своих самых преданных друзей и советчиков, чтобы вместе с ними выполнить рискованную, но доблестную задачу Возвращения. Рассказы о новой земле на юге от Атморы бежали впереди него, и в тот же миг, когда он появлялся, лучшие воители откладывали свои дела и отправлялись за ним.

Так он сумел призвать на свою сторону сестёр-щитоносиц Фро и Гросту (что думали и говорили как одна), а они позвали за собой мудрую учительницу войны Адримк, что первая научила их танцу среди лезвий. А она, в свою очередь, собрала всех своих учеников, которым ещё только предстояло прославить свои имена. Среди них были те, кто теперь известен нам как Хермескр (Бросивший Свой Щит), Урлак (Дышащий Огнём), Рамт Старший, Меркиллиан Рамт и Атч Дальнозоркий, кто первым из остальных видел рассветы.

В день Великого Перехода, когда многовесельный флот в последний раз увидел далекие зелёные берега Атморы, братья уже шли по следу своего отца, ибо только что собранные Пять Сотен стремились как можно скорее достигнуть берегов Тамриэля. Илгар видел корабль своего брата, видел, как он улыбался ему с борта, и они обменялись боевыми криками друг с другом, предвкушая тот скорый день, когда их объединённые отряды прольют кровь предателей-эльфов на землю, которую люди назовут своей.

Но благоволение Кин непостоянно, и хотя по её милости резвые ветра надували паруса храбрых моряков, спешивших навстречу своему предназначению, от её слез море вскипело, и братья потеряли друг друга из вида. Когда Шторм Разделения набрал силу, молодой Илгар не испытал страха, ведь команда его была сильна и опытна, а корабль их шёл по отвесным волнам вперед, будто бы ведомый самой судьбой.

Когда небеса очистились и Илгар вновь увидел землю, что была его домом и что стала им снова, он долго всматривался в горизонт, надеясь увидеть корабль своего брата, «Харакк». «Дарумзу» вынесло на пески негостеприимного берега, и Илгар поспешил к отцу, чтобы узнать, прибыл ли уже его брат. Великий Исграмор, Предвестник нас всех, лишь разрыдался в ответ, оплакивая своего погибшего сына и крепче прижимая к себе оставшегося в живых, свою последнюю радость и надежду. Те, кто плыл на «Харакке», стали первым из Пяти Сотен, что погибли в ходе Возвращения, и Илгар был настолько одержим яростью и стремлением отомстить за смерть брата, что имена его воинов очень скоро стали известны повсюду; мы же знаем их как славных и благородных первых Соратников.

Песни возвращения, том 7

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Ферма Лорея.
  
• Высокий Хротгар.

Текст
Песнь седьмая

Рассказ о «Йоррваскре»

И когда наконец Саартал был вновь захвачен и отомщён, а эльфы-убийцы бежали в свои горделивые города, великий Исграмор обернулся и издал устрашающий крик, который прокатился эхом по всем океанам. Пять сотен же стояли рядом, сплотив свои ряды, радуясь своей праведной победе и оплакивая павших. Говорят, что крик Исграмора донесся до подёрнутых стужей зелёных берегов Атморы, и наши предки узнали, что пришло время и им отправляться в путь через ледяные моря.

Когда раскаты громоподобного голоса Исграмора затихли, и затихло все вокруг, герои все как один посмотрели на него. Исграмор, переполненный гневом человечества, потрясая священной Вутрад, во всю силу своих лёгких провозгласил свой следующий приказ — он приказал героям продолжать войну, чтобы коварные меры узнали, какой ужас они навлекли на себя своим предательством.

«Идите вперед, — взревел он. — Идите в самое сердце этой новой земли. Изгоните презренных эльфов из их дворцов, где они предаются праздности. Втопчите их в грязь, обреките на каторжный труд, и поймут они, что их обман стал их неискупным грехом против нашего рода. Не знайте милосердия. Не проявляйте доброты. Ибо они не знают и не проявят ни того, ни другого.» (Наш великий предок отдал такой приказ, пока ещё не ведая о пророчестве Змей-Близнецов, о том, что ему уготовано умереть до того, как он увидит истинную судьбу своих потомков.)

Услышав это, Круг капитанов собрал каждый свой отряд. «Отсюда, — постановили они, — мы продолжим свой поход. Пусть команда каждого корабля пойдёт своим путем и встретит свою судьбу под лучами солнца.» Ночь они провели, пируя и празднуя победу, а наутро вновь принесли друг другу Клятву Соратников, пообещав, что каждый из Пяти сотен (так они продолжали называть себя, отдавая дань уважения тем, чьи щиты были разбиты у стен Саартала) станет братом или сестрой по оружию каждому из атморцев, если богам будет угодно, чтобы их пути пересеклись вновь.

И когда красные пальцы рассвета охватили восток, Пять сотен Исграмора расстались друг с другом, направив свои взоры каждый в свою сторону, продолжая свой путь теперь уже по волнам скал и лесов, которые сгибались под тяжестью их кораблей, что они понесли на руках.

Первой откололась от сухопутного флота команда «Йоррваскра», составленная из ближайших друзей Исграмора. Их капитаном был Йик Речной, названный так самим Предвестником в славные годы их молодости. Менро и Манви, что когда-то построили «Йоррваскр» по слову Йика, теперь несли его благородный корпус по землям Тамриэля. Самыми славными бойцами из команды, самыми яростными были Тиснал (Дважды Названный) и Терр, его близнец и брат по оружию, про обхват талии которого никогда не говорили ему в лицо. Были там и другие — Мексим Ходок, Брунл (Сражавшийся Неправильной Рукой) и Йуст Улыбчивый. Они и другие члены команды дали клятву верности Йику и вместе шли по темным лесам, куда ещё не проникли лучи солнца.

Они шли на юг, кто пешком, кто на конях. Встречались им по пути эльфы, но не осталось никого, кто мог бы рассказать о тех битвах. Известно, что ряды «Йоррваскра» никогда не редели — столь умелы были воины, а умы их были остры, как их мечи.

Однажды, когда солнце зависло на вершине своего пути, Йондер Малыш, который бежал впереди, поднялся на холм, чтобы осмотреться. На огромной равнине, раскинувшейся перед ним, его взору открылась статуя огромной птицы, чьи глаза и пасть были охвачены огнем. Когда его братья и сестры достигли вершины холма, они тоже увидели это поразительное зрелище, но подивились тому, что в округе вплоть до самого горизонта не было эльфийских поселений.

«Странно, — молвил Колью, что назывался Лотом, когда скрывал свое лицо. — Неужели эта широкая равнина негодна для урожая? Почему эльфы, мерзкие по природе своей, не пришли и не овладели ей?» Они спросили у плененных эльфов (которых во множестве вели за собой), что те нашли непригодным в этих равнинах. Однако же те эльфы, чьи языки ещё не были вырезаны, ничего не смогли ответить. Они с ужасом смотрели на крылатый монумент, и из испуганного бормотания мерзавцев воины «Йоррваскра» узнали, что эта статуя старше самой мерской расы. Никто не мог поведать о тех, кто вырезал этот гордый монумент из камня, но известно было, что он источает магию, почти такую же древнюю, как сам Нирн, словно некий след тех времён, когда боги ещё пытались создать в Мундусе идеальный мир — ещё до того, как Лорхан был расщеплён на части.

Воины «Йоррваскра», первые среди равных, покровители и предки нас всех, не боялись ни богов, ни древних историй. Напротив, они считали честью покорить то, чего страшились эльфы. И вновь за дело принялись Менро и Манви, чьи крепкие руки принялись переделывать благородное атморское дерево, перенёсшее воинов через море, и их корабль стал им пристанищем, а долина стала им домом до самой их смерти.

Так началось строительство Великого града у Белой реки, что заложили любимые товарищи Исграмора — двадцать два героя из прославленных Пяти сотен Соратников.

Песни возвращения, том 19

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Высокий Хротгар.
  
• Коллегия Винтерхолда, Арканеум.

Текст
Песнь девятнадцатая

Второй рассказ об «Илгермете»

И когда последняя битва на перевале через пустоши подошла к концу, а тающий снег унес за собой в море эльфийскую кровь, тогда пути команды «Каал Кааза», команды «Садон Рейта» и самой досточтимой команды корабля нашего повелителя — «Илгермета» — наконец разошлись, и никогда им больше не привелось встать плечом к плечу. Они расстались, не утратив единства, зная, что их сердца бьются как одно. Так велика была любовь первых из Пяти Сотен, и особенно любовь к великому Исграмору, Предвестнику нас всех.

Его отряд двигался на восток, надеясь добраться до моря, когда вышел к кургану Ингола, сына могучего Исграмора, что погиб не из-за предательства эльфов, но по капризу Кин. Наш повелитель не ожидал увидеть напоминание о сыне так скоро, и горе охватило его вновь, словно из затянувшейся раны с новой силой хлынула кровь.

Он обратил свой взор на юг, где река впадала в море, и взял обет, что команда «Илгермета» во главе с ним построит в этом месте великий город, и будет стоять он воплощенной славой человеческой расы, а сам же Исграмор всегда сможет из своего дворца увидеть могилу сына и утешиться тем, что на этой новой земле род Исграмора обрел мир, которого не знал на Атморе.

Пленные эльфы ломали камень и строили город для победителей. Множество рабов умерло во время великого строительства — столько же, сколько погибло от руки воинов «Илгермета» по пути. Исграмор без пощады подгонял этих несчастных тварей, чтобы город становился все выше, чтобы он оседлал реку, чтобы никто мог добраться до внутренних земель, не выказав должного почтения их законному хозяину.

Посему был построен огромный мост, на века соединивший два берега реки, чтобы ни один эльф не сумел пробраться к городу и отомстить за своих коварных собратьев. Но не меньше длины моста была высота нового дворца — его шпили достигали небес, словно бы покоряя сами штормовые ветра, которые принесли Исграмору горе утраты.

В подземных сводах глубоко под городом была сооружена великая гробница, ожидая того дня, когда Исграмор, Предвестник нас всех, будет призван домой, праздновать свои подвиги в Совнгарде. Но, как мы знаем, он предпочел быть похороненным на берегу, лицом к Атморе — хотя его сердце и жило, и перестало биться на этой новой земле, оно будет вечно тосковать по вечнозеленой Атморе, какой она была до того, как её сковали морозы.

Так был основан Виндхельм, Город королей, и так началась его долгая и славная история, поистине достойная славы его великого основателя.

Песни возвращения, том 24

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Йоррваскр, Вайтран.

Текст
Песни Возвращения

Песнь двадцать четвёртая

Первый рассказ о «Крилот Локе»

[Когда пришло время] тронуться в путь, не все команды двинулись на юг по холмам и лесам новой земли. Некоторые из них поспешили вернуться к своим кораблям, ибо сердца их принадлежали морю, как принадлежали они друг другу, [ведь были они верными Соратниками].

Среди них была команда «Крилот Лока» — все как один сильные, жилистые, высокие, уроженцы [восточного] побережья Атморы. Они были румяны, словно рассветное небо, и часто про них говорили, что небо позаимствовало [свои чудесные цвета] от тех, кого первыми увидело при свете восходящего солнца. Великая же Кин наполнила их паруса ветрами, наполнила души их силой, подталкивая их на запад, оставив новые земли Тамриэля вечно манить их на юге.

Шло время, и этим неутомимым странникам открылись места, пугающие и удивительные. Королевства людей, но таких, которых никто раньше не видел, — с кожей, обожженной солнцем до цвета пережаренного мяса. Эльфы [ещё более коварные, чем их северные собратья-предатели] преграждали им путь, но научились Соратники находить укромные тропы и проходить незамеченными сквозь кордоны эльфов. Великие пустыни, подобных которым не видели они на родине, населенные зверями, что говорили словно люди, но [дикостью?] были подобны эльфам. На копьях ходячих змей, что обитают в южных болотах, окончили свой путь многие достойные и прославленные Соратники.

Были в команде «Крилот Лока» Роет и Брет Старший, великие братья по оружию (что часто менялись копьями), и [их] боевые подруги, Бритт и Гриф (светловолосая юная дева), сестры по оружию в своем праве, что несли [ужас?] по ледяным морям. Вместе эти четверо смотрели на переплетение деревьев, на этот отвратительно пахнущий хаос — родину змей-людей. Были они благословенными атморцами, не страшил их ни единый берег Тамриэля, и посему отправились они вперед, искать победу и славу на этой самой опасной из новых земель.

И шли они, пробираясь через болота, пробивая тропу от своего корабля так, чтобы никогда не терять из виду берег. В далекий день, когда Роет наконец падет, когда Бритт издаст свой знаменитый боевой крик и болота от него опустеют, эта тропа снова заполнится вероломными змеелюдьми. А пока же начинался [пылающий?] поход этих великих капитанов нашего народа.

Песни возвращения, том 56

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Дом Сынов Битвы, Вайтран.
  
• Ривервудский торговец, Ривервуд.
  
• Солитьюд.

Текст
Песни Возвращения

Песнь пятьдесят шестая

Последний рассказ о «Шрионе»

Bечны и бесконечны песни Возвращения, ибо те первые Пять сотен, Соратники Исграмора, что расчистили роду человеческому путь к величию, несли в себе огонь, подобного коему мы более не видели с той древней поры. Подвигов команды каждого из кораблей достаточно, чтобы напоить любой народ гордостью на тысячу лет вперед. И в то время великого расселения Соратники путешествовали повсюду, неся свет истинных богов по дикой земле эльфов и зверей.

Однако Соратники были смертны, и со временем каждый из них пришёл на пир под сводами Совнгарда.

Многие годы прошли после возвращения Саартала, и команда «Шриона» бросила вызов судьбе на восточных землях близ Красной горы. Лагерь «Шриона» окружали трупы эльфов-убийц, которые пытались внушить им, что несут в сердцах один лишь мир и не хотят вражды. Но проницательный Рорлак, капитан «Шриона», не проявил милосердия к обманщикам с юга, ибо следовал он заветам своего лорда Исграмора, Предвестника нас всех.

Они пировали победу, когда в лагерь вдруг вбежал молодой запыхавшийся посланник братской команды «Каал Кааза». Этот мальчик (Асгейр, как теперь поется его имя) пробежал невообразимые расстояния на головокружительной скорости от самих залитых кровью полей Померкшего солнца, спеша донести ужасные новости. Когда он достиг лагеря «Шриона», то издал судорожный всхлип, прежде чем сбросить с души невыносимый груз — весть о том, что сердце могучего Исграмора больше не бьется.

Асгейр продолжил свой путь, стремясь оповестить остальные команды так быстро, как только он мог их найти (ибо немало команд выступило в поход, выковывая нашу историю в горниле сражений). Лагерь же «Шриона» погрузился в пучину глубочайшего горя. У костров без сил сидели храбрейшие мужчины и яростнейшие женщины, с достоинством преодолевшие все опасности, что поджидали их на новой земле, но с такой новостью справиться они не могли. Ибо мы, нынешние, знаем лишь отблески славы Исграмора, отразившиеся сквозь толщу веков. Первые же Соратники видели его мощь и его мудрость своими глазами, и потеря повисла необоримой тяжестью в их сердцах, и никакие слова не способны описать того, как в один миг перевернулся весь их мир.

Как повествуют легенды, сам Рорлак, наиболее закаленный и боях и самый твердый духом из всех капитанов, рухнул на землю, не выдержав горя, и никогда больше не поднял свой могучий топор. И по всему Тамриэлю, докуда доходила эта весть, темная, словно облако, затянувшее все небо от горизонта до горизонта, гасли яркие огни, беззвучно отдавая последние почести павшему вождю и полководцу.

Так закончилась эпоха Возвращения и завершились легенды о деяниях Пяти сотен Соратников Исграмора, Предвестника нас всех.

Песнь Хрормира

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Двуручное оружие +1

Местонахождение

• Вайтран — Йоррваскр, в жилых покоях на столе.
  
• Солитьюд — дом Джейлы.
  
• Курган Ингола.
  
• Заброшенная тюрьма.
  
• Нарзулбур — Длинный дом Махулака.

Текст
Песнь Хрормира

Хрормира
Сына Хроргара
Призвал к себе Виндак,
Сын Винмора, король достойный Ивенсноу.
"Могущественный маг,
Путь твой лежит в Элфендор,
Чьи воины грозят моей стране
И призывают демонов, чтоб те
Пугали мой народ."
Хрормир
Сын Хроргара
Услышал слова Виндака Ивенсноу.
"Ледяным посохом клянусь,
Тебе бы я помог охотно, но другой
Я связан клятвою - за час
Двенадцать кружек мёда выпить должен я, а после
Любить четырёх дев,
Два раза каждую.
И твой приказ я выполнить не в силах".
Король не улыбнулся
Хрормиру и его весёлым шуткам.
"Коли честен ты
Помочь мне должен,
Взять ты должен меч
Дарфанга, друга твоего, который
Не справился с заданьем этим."
Хрормир рассмеялся.
"Теперь я вижу - шутишь ты.
Мой верный друг Дарфанг не знает поражений.
Нет лучше мечника.
Коль дашь ему приказ - вернётся он с победой."
"Я не сказал, что потерпел он пораженье.
Служить ушёл он тёмным королям Элфендора
И, сделав это, обесчестил
Себя, да и тебя как друга своего."
Хрормир не верил тем словам,
Но знал он, что Ивенсноу
Не лжет.
Скакал он двадцать и три дня
В Страну Ночи, в Королевство Страха,
Где ходят все со свечками в руках
Чтоб не попасться в лапы Зла,
Что рыщет в темноте.
В страну трёх тёмных королей,
Элфендор.
Взяв факел в руки, Хрормир
Проехал чрез тёмные леса
Поля, луга, притихшие деревни,
Чрез чёрные ворота замка Элфендор,
Что был чернее ночи.
Три тёмных короля смеялись,
Завидев Хрормира,
И послали за Дарфангом Мечником,
Лучшим рыцарем своим.
"Мой друг и брат!"
Так крикнул Хрормир в Зале Ночи.
"Глазам своим не верю,
Ужели ты забыл
О чести рыцарской
И о нашем славном братстве
И служишь злу!"
"Хрормир!"
Вскричал Дарфанг.
"Коли не знал ты,
Тебя я ненавижу, один из нас умрёт!"
Но Хрормир готов был к битве,
И гулким эхом в залах раздались
Тяжелые и страшные удары
Клинка Дарфанга
И посоха Хрормира.
Могучие воины и великие маги,
Когда-то верные друзья, теперь - враги,
Весь Мундус потрясли своей войной.
Они могли б сражаться целый год,
Когда б светило солнце в Элфендоре
И отмечало время.
И всяк, Хрормир или Дарфанг
Мог победить в том поединке.
Но вдруг увидел Хрормир, что во тьме
Блеснули слезы на щеках былого друга,
И тут заметил он, что тень Дарфанга
Была чужой.
Тогда схватил он посох свой, ударил
Не Дарфанга, но тень, и та вскричала.
"Стой, смертный!"
Тень стала Ведьмой,
Горбатой и согбенной, в плаще и капюшоне.
И прошипела:
"Хрормир, смертный,
Душа Дарфанга, друга твоего
Теперь моя игрушка,
Но её готова обменять я на твою.
Хоть оба вы сильны,
Но ты умней.
Такой защитник Элфендора
Нужен тёмным королям и сыновьям моим".
Отважный Хрормир не промедлил,
Но храбро отвечал:
"Тёмная ведьма, отпусти Дарфанга,
И тогда в твоей я власти ".
Ведьма рассмеялась и освободила Дарфанга.
"Ты сделал это, чтобы честь спасти,
Но будешь ты теперь без чести, смертный
Защитник Тёмных Королей,
Наследников Серого-Быть-Может.
Ты должен разделить меж ними Элфендор,
И полюбить меня,
Свою хозяйку".
За потерю чести,
За жертву друга своего,
Дарфанг готов был пронзить
Кинжалом свое сердце,
Остановил его Хрормир, шепнув:
"Нет, друг мой,
Ты жди меня в таверне деревенской".
И после этих слов Дарфанг покинул замок.
А Хрормир взял сморщенную лапу ведьмы
И прижал к своим губам.
"О Темная Ведьма, клянусь тебе
Чтить чёрные слова твои,
От правды отвернуться,
Помочь стремленью тёмных королей
Иметь наследство поделённым,
Любить тебя,
Считать тебя прекрасной".
Тогда в палаты Сердца Ночи
Хрормир и Ведьма удалились
Он целовал её сморщенные губы,
И её сморщенные, отвисшие груди,
Десять дней и три Хрормир
И его посох
Боролись там.
Затем подули ветры Кинарет
Над холмами и лугами Элфендора,
Касание божественной Дибеллы
Заставило цветы раскрыть свои бутоны,
И Элфендор стал садом
Небесной красоты.
Напуганные слуги тёмных королей
Проснувшись, обнаружили, что страхов больше нет
И раздались на улицах деревни
Ликующие крики.
В таверне той деревни
Хрормир и Дарфанг, два верных друга
Обнялись и пили крепкий мёд.
И Ведьма тоже улыбалась,
Пока спала в постели мягкой,
Но проснулась, лишь солнца луч её лица коснулся
Она проснулась и увидела всех,
И поняла, все увидели её.
Она вскричала:
"Смертный!"
На землю пала Ночь
Когда влетела Ведьма в ту таверну
Окутав тьмой всё на своем пути,
Но все крестьяне видели
Её гнев
На ужасном лице
И затряслись от страха.
Ведьма-то сказала, что королевство
Должно быть поделено меж наследниками.
Но Элфендор был целым сохранен,
А дети поделены,
Растянуты и четвертованы.
Хрормира это посмешило,
Но он проглотил смех
Вместе с мёдом,
Ибо никто не должен смеяться пред
Ноктюрнал, великим лордом даэдра.
Её страшное лицо,
Не прикрытое серым покровом ночи,
Вынудило спрятаться саму луну.
Но Хрормир могучий не дрогнул.
"Тёмная Ведьма, где твой капюшон?"
"Его украл смертный, пока я спала.
Когда я проснулась, мое лицо было открыто,
А королевство всё залито светом,
Мои тёмные короли поделены на части,
А мой Защитник здесь, смеётся.
Ты обещал мне, что от правды отвернёшься,
И это обещание сдержал".
Хрормир,
Сын Хроргара,
Поклонился Ведьме, своей королеве.
"И так служить тебе я буду,
Пока от клятвы не освободишь".
"Острый ум
Защитнику совсем не нужен".
Ведьма освободила душу Хрормира,
А он вернул ей капюшон.
А после, в свете тьмы темнейшей,
Она покинула Элфендор навсегда.
Выпив двенадцать кружек мёда,
И полюбив четырех дев
Два раза каждую,
Дарфанг вернулся к Ивенсноу
С Хрормиром,
Сыном Хроргара.

Песнь аскельдов

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Высокий Хротгар;
  
• Арканеум;
  
• Пещера Хеймара.

Текст
Песнь аскельдов
(нордская традиционная)

Перевод: 213 г. Третьей эры
Атенейские монахи Старого Антела

Пять десятков ночей от дома я далеко,
Пробудился в Хьялмарке, на скале высоко.

Моя плоть источилась и под землю ушла,
Но я видел, что было, моя душа жила.

Смотря сквозь завесу, откуда пришёл,
Мои мертвые глаза видели огонь.

В долине те, кто мою жизнь забрал себе,
Пели гимны о славе, о боях и борьбе.

Просочился сквозь камень, то ли дух, то ли призрак,
Полетел над вершинами сосен воплощением ночи.

И раскинулся я над погребальным костром,
И услышал, как ветер доносит их хор.

«Пойте громко, пойте чисто, неба дети, сыны неба,
Пусть в Совнгарде нас услышат, пусть кричат в ответ».

«Наши славные герои пролили кровь над болотом,
Чтобы орки, и эльфы, и люди-предатели не увидели свет».

«О дух Вулфхарт, ты проник в их сердца,
Ты одарил их славой, да будет вечна она!»

И тогда масло из урн окропило жадное пламя,
Тех немногих, что наш легион одолел, в пепел сжигая.

До рассвета молилась беззвучно толпа,
И затем собрала прах и отправилась в путь она.

Полетел я за нею, невидим и кроток,
За Детьми Неба следуя, неслышим и робок.

Они шли вперед, по холмам, по полям,
И усталость гнала их, подобно раскаленным углям.

Сгустком ярости, неиссякаемой, не знающей пощады,
Они достигли нашего лагеря, новым жертвам они были рады.

Мое мертвое сердце сжалось от боли,
Ибо знал я тех, что уже обречен поневоле.

И вновь норды запели в предчувствии схватки,
Я закричал, но не был услышан, забился как в лихорадке.

«Услышь нас, наш предок, Король Пепла Исмир,
Почти нас, ибо мы вернем утраченную славу».

«Тех мертвых, что слышал, с кем говорил,
Несем мы с собой, твоя доблесть, да с нами!»

Они открыли урны с прахом, покрыли себя пеплом,
Стали едины с братьями своими, с их костями, кровью, бородами.

Эти пепельные воины, что зовутся аскельды,
Наметили жертв, вскинули луки, их руки были тверды.

И раздался мой отчаянный крик, полный ярости,
Но был я бесплотен, лишь крик пустой рьяности.

Но один старик обернулся, не мигал,
Смотрел прямо мне в душу, и что-то читал.

Он издал слова древних, все залило огнем,
Мое видение потухло, наступил долгожданный покой.

Песнь о Пелинале, т. 1

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Катария — на полке в маленькой каюте.
  
• Вайтран — Храм Кинарет.
  
• Все восемь томов можно найти в Храме Мары в Рифтене.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Песнь о Пелинале
Том 1. О его имени

От редактора. Тома 1-6 являются частью так называемого Манускрипта Ремана, хранящегося в Имперской библиотеке. Это рукописная копия древних фрагментов текстов, собранных неизвестным ученым в начале Второй эры. Мало что известно об оригинальном источнике отрывков, часть их относится к одному и тому же временному периоду (возможно, даже к одному и тому же манускрипту). Но поскольку до сих пор между учеными нет согласия по вопросу датирования этих шести фрагментов, мы не приводим тут никаких теорий.

Тот факт, что он взял имя «Пелинал», представляется странным, даже вне связи с его поздними прозвищами, коих было множество. Это эльфийское имя, а Пелинал был бичом этой расы. Притом маловероятно, что это дань иронии. Пелинал был слишком жесток и мрачен для этого, даже в юности волосы его были белы, а неприятности шли за ним по пятам. Возможно, сами враги назвали его Пелиналом на своем языке, однако сие сомнительно, ибо означает «славный рыцарь», каковым он вовсе для них не являлся. Множество прозвищ добавилось к этому имени во время пребывания его в Тамриэле: он был Пелиналом Вайтстрейком — Светоразящим — из-за своей левой руки, сделанной из убивающего света; он был Пелиналом Кровавым, поскольку имел привычку [пить] её при победе; он был Пелиналом Бунтовщиком, ибо стал лицом священной войны; он был Пелиналом Триумфатором, слова эти стали синонимами — воины возносили хвалу Восьмерым, когда видели его стяг на поле брани; он был Пелиналом Обвинителем, поскольку быстр был делать выговоры тем своим союзникам, что возражали против его тактики, теории меча; и был он Пелиналом Третьим, но неизвестно почему назван был так, некоторые говорят — был он воплощением бога, имевшего до того две инкарнации, другая версия проще — он явился Перриф, известной как Алессия, в третьем из её видений, когда молилась она об освобождении, пред тем ещё, как примкнул он к стану мятежников.

Песнь о Пелинале, т. 2

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Крепость Феллглоу — на полке, рядом с двумя морозными пауками;
  
• Королевский дворец — в комнате Ульфрика Буревестника;
  
• Кровавый Трон — на книжной полке, на втором этаже;
  
• Солитьюд — Коллегия бардов, на верхнем этаже в открытом ящике;
  
• Вайтран — Храм Кинарет;
  
• Все восемь томов можно найти в Храме Мары в Рифтене;
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Песнь о Пелинале
Том 2. О его появлении

[От редактора. Тома 1–6 являются частью так называемого Манускрипта Ремана, хранящегося в Имперской библиотеке. Это рукописная копия древних фрагментов текстов, собранных неизвестным ученым в начале Второй эры. Мало что известно об оригинальном источнике отрывков, часть их относится к одному и тому же временному периоду (возможно, даже к одному и тому же манускрипту). Но поскольку до сих пор между учеными нет согласия по вопросу датирования этих шести фрагментов, мы не приводим тут никаких теорий.]

[И тогда] Перриф обратилась к Служанке вновь, устремив очи к Небесам, что не знали доброты с начала эльфийского правления. Слова её были словами смертной, чей пламенный порыв любим Богами за его силу-в-слабости, за смирение, готовое обратиться в костер ярости от одних лишь речей, несмотря на неотвратимость смерти (потому-то те, кто позволяет своим душам гореть, обласканы Драконом и Его родичами). И она сказала: «Дума, что терзает меня, я нашла ей имя, я назвала ее свободой. Сие есть просто другое слово для Шезарра Пропавшего… [Ты] сотворила первый дождь при его расколе, [и этого] я прошу теперь для наших чужеземных господ… [чтобы] мы могли разбить их полностью и отплатить за их жестокость, пусть потонут в Топале. Морихаус, твой сын, могучий и шумный, рогами бодающий, крылатый, позволь ему принести нам свою ярость, когда вновь слетит он вниз». …[И тогда] Кин даровала Перриф другой символ — красный алмаз, сочащийся кровью эльфов, [его] грани способны были [разделяться и превращаться] в человека, а углы могли разрезать её тюремщиков, и имя: ПЕЛИН-ЕЛ [что есть] «Звездами Созданный Рыцарь», [и он] был облачен в броню [из будущего времени]. И шёл он джунглями Сирода, убивая, и Морихаус топал рядом в кровавой пене и ревел в восторге, потому что Пелинал пришёл… [и Пелинал] пришёл в лагерь мятежников Перриф, неся меч и булаву, что словно инкрустированы были останками эльфийских лиц, оперений и магических четок — отличительными знаками Айлейдуна, смешавшимися с краснотой, что свисала с его оружия, и поднял его, говоря: «То были их вожди с Востока, ныне смолкли их голоса».

Песнь о Пелинале, т. 3

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Солитьюд — Коллегия бардов, на верхнем этаже в открытом ящике;
  
• Катария — на полке в маленькой каюте;
  
• Все восемь томов можно найти в Храме Мары в Рифтене;
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Песнь о Пелинале
Том 3. О его враге

[От редактора. Тома 1–6 являются частью так называемого Манускрипта Ремана, хранящегося в Имперской библиотеке. Это рукописная копия древних фрагментов текстов, собранных неизвестным учёным в начале Второй эры. Мало что известно об оригинальном источнике отрывков, часть их относится к одному и тому же временному периоду (возможно, даже к одному и тому же манускрипту). Но поскольку до сих пор между учёными нет согласия по вопросу датирования этих шести фрагментов, мы не приводим тут никаких теорий.]

Пелинал Вайтстрейк был врагом всему эльфийскому роду, жившему в ту пору в Сироде. Но сам он предпочитал не развернутые военные действия, а планомерное истребление айлейдских королей-магов в открытых схватках, оставив поля битв для растущих армий Паравании и своего племянника-быка. Пелинал вызвал Харомира из Меди и Трав на дуэль при Торе и перекусил ему шейные вены, выкрикивая хвалу Реману, чье имя тогда никому не было известно. Голова Гордхора Формирователя размозжена была на козломордом алтаре Нинендавы, и в своей мудрости прочёл Пелинал малое заклятье мора, чтобы удержать то зло от возрождения с помощью велкиндской магии. Позднее в тот же период Пелинал поразил Хадхула на гранитных ступенях Сейа-Тара, и впервые копья Огненного короля познали поражение. На тот момент всякое оружие айлейдов было бессильно против его брони, которая, по признанию самого Пелинала, не была похожа на созданную людьми, однако дополнительных пояснений от него нельзя было добиться. Когда Хуна, которого Пелинал возвысил от простого раба до гоплита и весьма любил, принял смерть от стрелы, оголовье которой было сделано из клюва Селетеля Певца, постигло Вайтстрейка его первое Безумие. Посеял он разрушение от Нарлемэй до Селедила, и изъяты были эти земли с карт эльфов и людей, и всё на них бывшее, и Перриф пришлось сделать жертвоприношение Богам, дабы умолить их не покидать землю в отвращении. И тогда пришла пора штурма Белого Золота, оплота айлейдов, заключивших соглашение с аврорианцами Меридии и заручившихся их помощью. Стал ужасный златой «полуэльф» Умарил Неоперённый их полководцем… и, впервые со своего прихода, не Пелинал вызывал на бой, а был вызван, поскольку текла кровь ада в Умариле, и не был он подвластен смерти.

Песнь о Пелинале, т. 4

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Солитьюд — Коллегия бардов, на верхнем этаже в открытом ящике;
  
• Вайтран — Храм Кинарет;
  
• Все восемь томов можно найти в Храме Мары в Рифтене;
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар — на полке

Текст
Песнь о Пелинале
Том 4. О его делах

[От редактора. Тома 1-6 являются частью так называемого Манускрипта Ремана, хранящегося в Имперской библиотеке. Это рукописная копия древних фрагментов текстов, собранных неизвестным ученым в начале Второй эры. Мало что известно об оригинальном источнике отрывков, часть их относится к одному и тому же временному периоду (возможно, даже к одному и тому же манускрипту). Но поскольку до сих пор между учёными нет согласия по вопросу датирования этих шести фрагментов, мы не приводим тут никаких теорий.]

Пелинал изгнал колдовские армии из Нибена, объявив восточные земли принадлежащими мятежникам Паравании. Армиям людей нужны были оплоты в их продвижении вперёд, и Кин была вынуждена пролить свой дождь, дабы смыть кровь с деревень и фортов, над которыми больше не реяли айлейдские стяги … [И] выломал он двери, освободив пленников Ватаки, а над армиями летела Королева Рабов верхом на Морихаусе, и тогда впервые назвали её люди Ал-Эш. Он вошёл во врата … чтобы отбить руки Тысячи-Сильных Седора (племени ныне неизвестного, но знаменитого в те дни), что были украдены айлейдами среди ночи; две тысячи рук привёз он в повозке, сделанной из костей демонов, колёса которой издавали звук, похожий на плач женщин… [Текст утрачен] … [И после] первого Погрома, объединившего северные владения людей-из-'крит, стоял он на мосту Хельдона, и белые волосы его были буры от крови эльфов. Таким увидели его норды, созванные сокольничими Перриф, и сказали — Шор вернулся. Но он плюнул им под ноги за то, что всуе употребляют такое имя. Как бы то ни было, повёл он их в сердце запада, держателя морских путей, дабы оттеснить айлейдов к центру, к Башне Белого Золота. Так медленно сужался круг, охватывающий колдунов, что не могли понять ни источника внезапного освобождения людей, ни ярости идеи свободы. Его булава сокрушила громонахов, которых Умарил послал остановить мятежников на пути их назад с юга и востока. Он же отнес Морихауса-Дыхание-Кин к Зуатасу Остроумному (недийцу с именем кепту) для лечения, ибо бык попал под град птичьих клювов. И конечно, когда на Совете Скифов все воины Паравании и все норды затряслись в страхе при мысли о захвате Белого Золота, да так сильно, что сама Ал-Эш рекомендовала отложить штурм, Пелинал пришёл в ярость. Он сказал все, что думает об Умариле, о трусах, собравшихся вокруг него, и ушёл брать Башню один, ибо Пелинал часто действовал безрассудно.

Песнь о Пелинале, т. 5

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Все восемь томов можно найти в Храме Мары в Рифтене.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Песнь о Пелинале
Том 5. О его любви к Морихаусу

[От редактора. Тома 1-6 являются частью так называемого Манускрипта Ремана, хранящегося в Имперской библиотеке. Это рукописная копия древних фрагментов текстов, собранных неизвестным ученым в начале Второй эры. Мало что известно об оригинальном источнике отрывков, часть их относится к одному и тому же временному периоду (возможно, даже к одному и тому же манускрипту). Но поскольку до сих пор между учеными нет согласия по вопросу датирования этих шести фрагментов, мы не приводим тут никаких теорий.]

Это чистая правда, что Морихаус был сыном Кин, но о том, был или нет Пелинал взаправду Шезаррином, лучше промолчать (поскольку как-то Плонтину, поклонник коротких мечей, сказал это и той же ночью был задушен мотыльками). Примечательно, однако, что те двое беседовали, словно члены одной семьи, притом Морихаус играл роль младшего, а Пелинал тепло относился к нему и называл племянником. Хотя кто знает, то могла быть просто причуда бессмертных. Никогда Пелинал не опекал Морихауса во времена войны — человек-бык сражался удивительно искусно, был отличным военачальником и не был подвержен Безумию. Но Вайтстрейк предостерегал его против нарастающего романа с Перриф: «Мы ада, Мор, и меняем вещи посредством любви. Мы должны быть осмотрительны, если не желаем порождать чудовищ и населять ими землю. Если ты не остановишься, она полюбит тебя, и ты тогда изменишь весь Сирод». И тогда бык погрустнел, ибо был быком и боялся, что на вид слишком уродлив для Паравании, особо тогда, когда она раздевалась для него. Но потом он захрапел, вышел на свет луны Секунды, потряс кольцом в носу и сказал: «Ей нравится этот блеск на моём кольце. Возможно, это случайность, но всякий раз ночью, поворачивая голову, я вижу её рядом. Поэтому ты понимаешь, что я не могу выполнить твою просьбу»…

Песнь о Пелинале, т. 6

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Все восемь томов можно найти в Храме Мары в Рифтене.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Песнь о Пелинале
Том 6. О его Безумии

[От редактора. Тома 1-6 являются частью так называемого Манускрипта Ремана, хранящегося в Имперской библиотеке. Это рукописная копия древних фрагментов текстов, собранных неизвестным ученым в начале Второй эры. Мало что известно об оригинальном источнике отрывков, часть их относится к одному и тому же временному периоду (возможно, даже к одному и тому же манускрипту). Но поскольку до сих пор между учеными нет согласия по вопросу датирования этих шести фрагментов, мы не приводим тут никаких теорий.]

[И] говорится, что пришёл он в этот мир падомаическим, что значит рождённым Ситисом и всеми силами изменения. До сих пор некоторые, например Фифд из Нью-Тида, утверждают, что в скрытой звездной броней груди Пелинала было отверстие, и в нём не видно было сердца, только красный гнев в форме алмаза, поющий, как безумный дракон, и это доказывает то, что он был эхом-мифа; и утверждают также, что там, где ступал он, явны были формы первого толчка. Пелинала же сие не заботило, и убивал он всякого, чья логика была той же, что и у богов, кроме прекрасной Перриф, которая, как он сказал, «играла роль, нежели говорила, ибо язык без эмоций — мертвый свидетель». Солдаты, что услышали его слова, с изумлением уставились на него, и тогда он засмеялся, выбежал под дождь Кин и взмахнул мечом, готовясь расправиться с айлейдскими пленниками, и вскричал: «О Ака, в честь нашего совместного безумия я делаю это! Я вижу, как ты смотришь на меня, смотрящего в ответ! Умарил осмелился вызвать нас, за это вот так мы поступим с ним»! [И бывало так во время] вспышек бессмысленной злости, что Пелинал впадал в безумие, и тогда целые пласты земли разрушались им в божественной ярости и становились Пустотой, и Алессия должна была просить Богов о помощи, чтобы обратили они взоры вниз и принесли успокоение Вайтстрейку, дабы покинуло его желание разделаться со всей землей. И Гарид из людей-из-ге однажды видел такое Безумие издалека и, когда оно закончилось, решил за выпивкой спросить у Пелинала, каковы ощущения в таком состоянии, на что Пелинал смог лишь ответить: «Похоже на то, когда сон перестает нуждаться в сновидце».

Песнь о Пелинале, т. 7

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Башни Валтейм — в северной башне.
  
• Все восемь томов можно найти в Храме Мары в Рифтене.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Песнь о Пелинале
Том 7. О его битве с Умарилом и его расчленении

[От редактора. Этот фрагмент — из манускрипта, найденного в руинах монастыря Ордена Алессии на озере Канулус; следовательно, возможной датой является период, предшествующий войне Справедливости (1E 2321). Однако анализ текста заставляет предположить, что фрагмент в действительности содержит раннюю форму Песни, возможно, относящуюся к середине шестого столетия.]



[Итак, после бесчисленных сражений со] сторонниками Умарила, когда мертвые аврорианцы полегли, словно горящие свечи вокруг трона, Пелинал был наконец окружён последними айлейдскими королями-магами и их демонами, крепкими в своей варлести. Вайтстрейк ударил в пол своей булавой и сказал: «Явите мне Умарила, что бросил мне вызов!» … [А] в это время могучий и коварный бессмертный златой Умарил предпочитал хорониться вдали от прямых столкновений, он медлил во мгле Белой Башни, не торопясь выйти вперед. Ещё больше солдат было послано на смерть от руки Пелинала, и вот удалось им повредить броню его топорами и стрелами, ибо Умарил наделил каждого из них длительной варлестью, которую копил он со времён первой [стычки]… [Теперь] полуэльф [вышел], окутанный [светом Меридии] … и перечислил он своих предков в Айлейдуне, и говорил он об отце своём, боге Мировой Реки [прошлой кальпы], и наслаждался он созерцанием тяжело дышащего Пелинала, который наконец-то начал истекать кровью… [Текст утрачен] … [И] Умарил был низвержен, ангельская личина его шлема, смявшись, превратилась в уродливую гримасу, что вызвало смех у Пелинала, и [его] неоперённые крылья срезаны были ударами меча, а Пелинал стоял [хрипя] … над ним, глумясь над предками его и всеми, кто прибыл со Старого Эльнофея, [сие] разозлило других эльфийских королей и ввергло их в ярость… [и они] бросились на него, [заговаривая] своё оружие… и разрубили Пелинала на восемь частей, в то время как он ревел в неистовстве, [да так, что даже] Совет Скифов [мог слышать]… [Текст утрачен] …бежал, когда Мор потряс самое основание Башни могучим ударом своих рогов [на следующее утро], некоторые пали в горячке Захвата, и люди искали повсюду айлейдов, чтобы убить их, но Пелинал не оставил никого в живых, кроме тех королей и демонов, что уже спасались с поля брани… Именно Морихаус нашёл голову Вайтстрейка, каковую короли оставили в доказательство своих деяний. Тогда стали говорить они, и в речах Пелинала было сожаление… но восстание произошло … [и ещё] слова были сказаны между этими бессмертными, что даже Паравант не решилась услышать.

Песнь о Пелинале, т. 8

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Башни Валтейм — в северной башне.
  
• «Катария» — на полке в маленькой каюте.
  
• Вайтран — Зал мёртвых , в комнате Андурса.
  
• Все восемь томов можно найти в Храме Мары в Рифтене.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.
  
• Таверна «Гарцующая кобыла» — на втором этаже в комнате барда Микаэля, в тумбочке.
  
• Грот Сломанное Весло — на полке рядом с сундуком.

Текст
Песнь о Пелинале
Том 8. О его откровении при кончине Ал-Эш

[От редактора. Это древнейший и наиболее фрагментарный из всех текстов о Пелинале. Однако он близок к оригинальному звучанию Песни, посему имеет большую ценность, несмотря на краткость. Странно: выходит, что Пелинал присутствовал на смертном одре Алессии, хотя был убит Умарилом существенно раньше (за годы до кончины Алессии). Некоторые учёные полагают, что этот фрагмент не является частью «Песни о Пелинале», однако большинство признаёт его подлинность. Споры о его значимости не умолкают до сих пор.]

«… и оставил тебя искать поддержки у моей другой половины, кто принесёт свет той идее смертных, что даёт [Богам] великую радость, идее свободы; она не дана даже Небесам в полной мере, потому что Отец наш, … [текст утерян] … в те первые [дни/души/события] до Соглашения … что отражается в нашем земном безумии. [Позволь нам] теперь взять тебя Наверх. Мы [покажем] наши истинные лица… [которые разрушают] друг друга в амнезии каждого Века».

Песнь о короле Олафе

Автор: Свакнир
Вес: 1 Цена: 30
Связанный квест: Поджигай!

Местонахождение

• Упокоище — в руках мумии Свакнира.

Текст
Стих о короле Олафе

О Олаф, охальник, одноглазый предатель;
Демон докучный, драконоубийца-король.
Легенда твоя лишь ложь и коварство;
Ты подло поймал Нуминекса, проделка вышла на славу.



Олаф взял власть, где посулом, где страхом;
Под волей его всё от Фолкрита до Винтерхолда;
Но Солитьюд стойко стоял верным Скайрима стражем.
Олаф мстил быстро, безжалостно, злобно.



Так об Олафе лживом кончается сказ,
И сего подлеца мы огню предаём в Солитьюде всем напоказ.
В граде Солитьюд бардам дают обученье,
И они ежегодно все едут туда короля сжечь в отомщенье.

Песня алхимиков

Автор: Маробар Сул
Вес: 1 Цена: 55
Эффект: +1 Алхимия

Местонахождение

• Хижина Анис, у кровати;
  
• Морфал, дом Йоргена и Лами;
  
• Солитьюд, Коллегия бардов.

Текст
Древние легенды двемеров, часть V
Маробар Сул

Алхимика лишился король Маранеон,
Когда огромный взрыв услышал он.
Король народу объявил,
Что новый нужен ему был
Учёный. Тот, что мог бы знать,
Как делать зелья, доказать,
Что может он наукой управлять.
Глупцов король решил не нанимать.
И после долгих споров и дебатов
Избрал король двух кандидатов,
Иантипуса Минтурка и Умфатика Фару,
Очень способную пару.
Чтобы понять, кто больше знает,
Их испытать король решает.
Пришли они в комнату с травами и драгоценными камнями,
Пробирками, горшками и толстых книг томами.
«Хочу невидимым я стать», —
Улыбнулся король и ушёл отдыхать.
Поняли тут Минтурк и Фара,
Что наступила работать пора.
Очищали масла, мололи травы,
Кипятили растворы, добавляли приправы,
Каждый из них своё тесто месил,
Но за другим незаметно следил.
И вот прошло почти сорок минут,
Закончили дело Фара и Минтурк.
Каждый уверен, что победитель он.
Тут вернулся Маранеон.
«Пора узнать, кто из вас победитель.
То, что вы сделали, вы должны выпить».
Минтурк исчез, как только ложку поднял,
А Фара остался там, где стоял.
«Думаешь, твоя смесь из желтой травы, синего камня и серебра! —
Улыбнулся король. — Ты не заметил потолок из стекла.
Через витраж проходит свет.
И компоненты поменяли цвет».
«А что если, — спросил невидимка, боясь помешать, —
Красные камни, синюю траву и золото смешать?»
«Ох [Бог двемеров]», — злобно дал Фара ответ, —
Так можно лишь улучшить интеллект».

Комментарий издателя:
Судя по стилю, эти стихи, несомненно, принадлежат Гору Фелиму. Заметьте, что используется простая ритмическая схема AA/BB/CC, монотонная, со специально придуманным неуклюжим ритмом, а также повторяющиеся шутки с абсурдными именами. Умфатик Фара и Иантипус Минтурк. Кроме того, финальная шутка о том, что глупый алхимик случайно сделал снадобье, сделавшее его умнее, направлена на антиинтеллектуализм публики периода Междуцарствия, хотя двемерам она явно бы не понравилась.

Заметьте, что «Маробар Сул» не называет имени бога двемеров. Религия двемеров, если её вообще можно так назвать, один из самых запутанных аспектов их культуры.

Через тысячелетие эта песня стала популярна в тавернах Хай Рока, а затем исчезла отовсюду, кроме учёных книг. Как и сами двемеры.

Печать Смерти

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn

Вес: 1 Цена: 22

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Печать Смерти
Рассказ пирата

Хакнир Печать Смерти умирал.

Гарук Вой Ветра, корабельный квартирмейстер, никак не мог осознать это. Хакниру служил ещё его дед — а это было почти шесть десятков лет назад — и уже тогда тот был легендой среди пиратов севера. Его называли «Король призраков», ибо он был столь же неумолим и безжалостен, как море, по которому плавал. Для Гарука, который не раз видел, как Хакнир бросается в бой в сверкающем доспехе из сталгрима, подобный древним королям, срезая врагов, как траву, своими двумя саблями, он был практически богом.

Но никто не боялся Хакнира сильнее, чем его собственная команда. Они знали его приступы ярости, знали, как он наслаждался пытками и убийствами ради забавы. Были и более мрачные слухи: поговаривали, что он питался кровью и душами своих жертв, чтобы продлить свою жизнь. Кто-то считал его даэдра, пробравшемся в мир смертных. Другие говорили, что жизнью и могуществом, доспехом и оружием он обязан Дагону, принцу разрушения. И подписан договор был ужасной, незаживающей раной через всё его лицо — Печатью Смерти, на которое никто не мог взглянуть, не вздрогнув.

Такие мысли вертелись в голове Гарука, когда тот занял своё место на палубе во главе команды. Он поприветствовал кивком рулевого Талина, своего главного соперника. К закату, подумал он, один из них будет капитаном. Второй — покойником.

Когда Хакнир вышел из своей каюты, команда затихла. У него был болезненный вид и надтреснутый голос. Но даже в таком виде он не потерял своего величия. Он взглянул на свою команду, на самых жестоких убийц, что когда-либо носила вода северных морей, и никто не смог встретиться с ним взглядом. Наконец, он вздохнул.

«Вы хотите знать, кто займёт моё место, и как будет разделена моя часть добычи».

Все хотели это знать, но всё равно в толпе раздались протестующие возгласы. Хакнир велел им замолчать.

«Все эти годы я выбирал среди вас того, кто будет достоин занять моё место, или же достаточно силён, чтобы отнять его у меня. Но никто из вас даже не приблизился к этому. Поэтому оно вам не достанется, — он поднял руку, — Именем Дагона, я проклинаю свой доспех и свои сабли, этот корабль и всё, что на нём есть. Пока не настанет день, когда один из вас победит меня в бою, никому из вас не достанется ни единой монеты, — он взглянул на команду, — Скажите спасибо, что я оставляю вам ваши жизни».

Гарук и Талин переглянулись. Произнеси кто другой такие слова, немедленно случился бунт. Сотни жадных до добычи пиратов против одного человека. Но это был Хакнир, и команда молчала.

Хакнир кинул карту к ногам Гарука: «Гарук, бери шлюпку и закопай мой доспех там, где я указал. Талин, мы отправимся к моей могиле, где ты оставишь меня с моим золотом. Затем сожгите лодки и поступайте, как знаете. Я больше не капитан вам», — с этими словами он развернулся и снова направился в каюту.

На рассвете Гарук взял шлюпку и троих человек. Они высадились на берегу к северу от Солстхейма в месте, указанном Хакниром, разбили лагерь и начали копать.

Но жадность точила сердце Гарука. Снова и снова бросал он взгляд на окованный железом сундук, который они привезли с собой. Старика здесь не было — возможно, не было уже на этом свете. Приказ его был откровенно глупым.

Той ночью Гарук вскрыл сундук и достал шлем. Сталгрим поблёскивал в лунном свете. Время настало. Новый Король Призраков должен был явиться миру. Он надел шлем на голову.

И закричал.

Люди говорят, этот крик до сих пор слышен лунной ночью на каменистом берегу к северу от Солстхейма.

Постскриптум: Эта — одна из последних историй цикла «Сага о Хакнире», описывающая жизнь и приключения легендарного пиратского короля Хакнира, известного как Печать Смерти. Насколько эти истории правдивы и правдивы ли они вообще — решать читателю.

— Артис Дрален, Летописец дома Редоран.

Пешком по миру, том XI

Автор: Спатиор Муний
Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Солитьюд — Коллегия бардов, на втором этаже, на книжной полке в одной из спален.
  
• Хармугстал.
  
• Храм Призывателей Ночи.
  
• Вайтран — Драконий Предел.
  
• Йоррваскр — жилые помещения.
  
• Вайтран — дом Серой Гривы.
  
• Хижина алхимика — на книжной полке.
  
• Таверна «Ночные ворота».

Текст
Пешком по миру Том XI: Солитьюд
Автор: Спатиор Муний

Дорогие друзья! В нашем нынешнем выпуске мы расскажем вам о Солитьюде. Автор был крайне рад оказаться в средоточии имперской власти в Скайриме. В ходе нашего обзора вы увидите, что богатство Солитьюда состоит как в его жителях, так и в его истории и архитектуре, неотъемлемых от самого города.

Как всегда, мы начнём наш путь за стенами города, в этот раз — у подножия холма, что ведёт к массивным воротам Солитьюда.

Окрестности Солитьюда

Прежде чем взбираться на холм и заходить в город, непременно полюбуйтесь здешними видами. Пройдитесь по тропе, ведущей к докам, и остановитесь полюбоваться одним из лучших видов на Великую арку.

Изначально служившая в качестве ориентира и ветровой преграды порта Солитьюда, удобная для обороны Великая арка также стала древним нордам идеальным местом для возведения города.

Понемногу город разросся по всей длине арки. Этот рост увенчался постройкой Синего дворца — резиденции верховных королей и королев Скайрима. Позже мы посетим этот дворец.

Ворота Солитьюда

При входе в Солитьюд вам предстоит пройти двое ворот и три башни. Первая из этих башен находится на перекрёстке — это Небесная башня. Она служит преимущественно для наблюдения, хотя в военное время проходящую рядом дорогу перегораживают баррикадами и используют в качестве первой линии обороны.

Вторую башню вместе с первыми, малыми воротами называют Шквальными воротами. Здесь возможные войска нападающих столкнутся с первым серьёзным сопротивлением. Последними идут, бесспорно, самые впечатляющие — Грозовые ворота.

В то время как Мрачный замок, расположенный прямо за главными воротами города, всегда отличался массивными стенами, внешние стены и ворота Солитьюда появились лишь после коронации верховного короля Эрлинга.

Если посмотреть вверх и налево от главных ворот, можно увидеть небольшое свидетельство бытовавшего у Эрлинга вкуса к более закруглённому стилю в архитектуре, который мы впоследствии пронаблюдаем в пристройках Мрачного замка, а также внутренней арке и ветряной мельнице.

Теперь мы пройдём через ворота и окажемся в главном торговом районе Солитьюда.

Колодезный район

Когда вы пройдёте через ворота Солитьюда, перед вами впервые откроется вид самого города. Высоко и горделиво перед вами возвышается увенчанная стягами Императорская башня. Она служила пристанищем королям Хаафингара ещё до объединения Скайрима и возведения Синего дворца. Теперь же она используется исключительно в качестве гостевых покоев для императоров, когда те посещают город.

Справа и слева вас окружают лавки и постоялые дворы Солитьюда. Здесь вы найдёте одни из лучших импортных товаров в Скайриме. Как-никак, Солитьюд — процветающий город с прямым доступом к основным морским путям Тамриэля.

Продолжив наш путь, мы подойдём к склону, ведущему наверх, к Мрачному замку. Здесь особенно сильно ощущается тяжесть нависающей громады каменного бастиона. В крайней слева башне, увенчанной остроконечной крышей (пристройкой Эрлинга), в своё время размещался гарнизон замка и тюрьма. В наши дни в этой башне сосредоточена военная мощь Солитьюда.

Сразу за возвышающейся Императорской башней можно разглядеть каменный мост Солитьюда, изящной дугой простирающийся к ветряной мельнице. Поговаривали, что этот построенный при верховном короле Эрлинге мост использовала Йитта, известный капитан каперского судна, чтобы без лишних свидетелей посещать Мрачный замок. Ряд историков утверждает, что они с верховным королём просто старались не афишировать свои деловые отношения. Другие же полагают, что между Йиттой и Эрлингом имелось нечто большее.

На другом конце моста стоит ветряная мельница. Башня и ветряная мельница являются самыми узнаваемыми достопримечательностями Солитьюда. Когда-то силой Ветряной мельницы открывались ворота нынешнего склада Восточной имперской компании, но в наши дни эта задача ложится на крепкие спины рабочих дока.

Под сенью ветряной мельницы вы найдёте уличный рынок и колодец. Здесь можно купить ряд местных деликатесов, в том числе знаменитое пряное вино, производимое только в Солитьюде.

Отсюда мы поднимемся вверх по склону и войдём во двор Мрачного замка.

Мрачный замок

При входе во двор Мрачного замка вас встречает знамя Солитьюда, висящее над дверьми в сам замок.

В дальнем конце двора стоит впечатляющий Храм Богов. Основатели Солитьюда были глубоко набожными людьми, и он является единственным городом Скайрима, где в одном храме воздают почести сразу всем божествам. Все три здания здесь достойны посещения, но для осмотра открыты только Храм и военное крыло Мрачного замка.

Если зайдёте в храм, обратите особое внимание на ниши спереди. Вы увидите пустую нишу, которая когда-то была отведена под святилище Талоса, пока поклонение ему не было объявлено вне закона.

Со двора отправляйтесь в проход между Мрачным замком и Храмом, и вашим глазам впервые предстанет Синий дворец. По пути обязательно остановитесь у Коллегии бардов, большого здания по левую сторону, которое легко заметить по горящему рядом со ступенями Огню Калиссоса.

Говорят, что пока горит этот огонь, названный в честь известного барда, коллегия будет стоять.

Коллегия бардов

Если посмотреть вверх со ступеней Коллегии бардов, можно заметить, что коллегия возвышается даже над самим Синим дворцом. Обучающиеся здесь барды исполняют по всему Скайриму свои песни, сплетённые из событий вековой истории. Если повезёт, обязательно посетите Сожжение короля Олафа, древний праздник, во время которого сжигают чучело Олафа.

Продолжайте идти по дороге от коллегии, и вы придёте во двор Синего дворца, на котором и закончится наша прогулка.

Синий дворец

В Синем дворце живут ярлы Солитьюда, которые на протяжении веков также являлись верховными королями и королевами Скайрима. В верхней части северо-восточного крыла, по левую от вас сторону, располагаются жилые покои ярла и её придворных, а под ними — помещения для прислуги.

Юго-западное крыло, известное как Крыло Пелагия, в наши дни пришло в упадок. Это крыло назвали в честь знаменитого верховного короля Пелагия Безумного, чей призрак, по слухам, скитается там до сих пор. Крыло было закрыто вскоре после смерти Пелагия, и теперь туда никого не пускают.

Непременно загляните в сам Синий дворец. Большой атриум и приёмные покои — это зрелище, достойное внимания.

Иные достопримечательности

Автор показал вам Солитьюд во всём его великолепии, но есть ещё несколько мест, которые стоит увидеть. Поднимитесь на стены города, доступ на которые свободен, и прекрасный вид с них вознаградит ваши усилия. Не лишним будет посетить и доки Солитьюда, самые большие в Скайриме.

На этом XI том собрания «Пешком по миру» заканчивается. Автор пока не знает, куда он отправится дальше, но будьте уверены — куда бы он ни забрёл, вы получите от него детальный рассказ о самом интересном, что там можно повидать.

Спатиор Муний, путешественник.

Пирог и бриллиант

Автор: Атин Муендил
Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Удивительная история об умном алхимике и жадных ворах.

Автор: Атин Муендил

Я был в баре для чужеземцев «Крыса в котелке», в городе Альд'рун. Я беседовал со своими друзьями-Крысами, когда впервые увидел ту женщину. Надо сказать, что Бретонки в Крысе были частыми гостьями. Они достаточно часто путешествуют далеко от Хай Рок. Но старые Бретонки не так склонны к перемене мест, и поэтому эта высохшая старушка сразу привлекла внимание, пока она бродила по комнате, разговаривая со всеми.

Нимлот и Ойдиад сидели на своих обычных местах и пили то, что они обычно там пили. Ойдиад хвалился своим новым незаконным приобретением — огромным бриллиантом, размером с детский кулачок и чистым как весенний источник. Я любовался им, когда вдруг услышал позади себя скрип старых костей.

«Добрый день, друзья мои, — сказала старуха. — Меня зовут Абелле Хридитте, и мне нужна финансовая помощь, которая поможет мне спокойно доехать до Алд Редайнии».

«Вы можете сходить в Храм и попросить там денег», — отрезал Нимлот.

«Мне не нужна благотворительность, — сказала Абелле. — Я хочу продать кое-что».

«Не смеши меня, старуха», — рассмеялся Ойдиад.

«Вы сказали, вас зовут Абелле Хридитте? — спросил я, — Вы, случайно, не родственница Абелле Хридитте, алхимика Хай Рока?»

«Очень близкая родственница, — ответила она, хихикая. — Мы один и тот же человек. Хотите, я приготовлю для вас снадобье в обмен на золото? Я заметила, у вас есть очень неплохой алмаз. Магические свойства алмазов безграничны».

«Прости, старуха, но я не собираюсь менять его на магию. Мне стоило таких трудов украсть его, — сказал Ойдиад. — Я знаю одного покупателя на этот бриллиант».

«Но ваш покупатель потребует определённые проценты, так? Что если я дам вам в обмен снадобье невидимости? Оно даст вам возможность украсть ещё больше таких бриллиантов. По-моему, честный обмен».

«Честный, но у меня нет золота, чтобы заплатить за снадобье», — сказал Ойдиад.

«Я возьму себе остатки бриллианта, — сказала Абелле. — Если бы вы отнесли его в Гильдию Магов, вас заставили бы достать и все остальные ингредиенты, и вдобавок заплатить за него. Но я обучалась своему мастерству там, где не было этих проклятых машин, которые превращают бриллианты в пыль. Когда делаешь всё вручную, у тебя остаются ценные материалы, которые эти машины в гильдии просто проглатывают».

«Звучит здорово, — заметил Нимлот, — Но откуда мы узнаем, что это снадобье будет действовать? Если вы сделаете одну порцию, заберёте остатки бриллианта и уйдёте, как мы узнаем, что снадобье действует?»

«А, люди забыли, что такое доверие, — вздохнула Абелле. — Полагаю, я смогу сделать для вас две порции, и у меня всё ещё останутся кусочки бриллианта. Немного, но достаточно, чтобы я добралась до Альд Редайнии. Вы выпьете одну порцию при мне, и посмотрите на эффект».

«Но, — вмешался я. — можно сделать одну действующую порцию, а вторую — нет. Даже можно сделать какой-нибудь яд замедленного действия, и к тому времени, как она доберётся до Альд Редайнии, вы будете уже мертвы».

«Разорви вас Кинарет, вы, Данмеры, слишком недоверчивые! У меня практически не останется бриллианта, но я сделаю два флакона на две порции каждый, чтобы вы могли попробовать и понять, что никаких побочных эффектов нет. Если вы всё ещё мне не доверяете, вы можете посмотреть, как я буду готовить это снадобье».

Итак, мы решили, что я последую за Абелле к её столику, где она оставила свои сумки с различными травами и минералами. Я должен был удостовериться в том, что снадобье в двух флаконах будет одинаковым. Она готовила снадобье в течение часа, но она дала мне полбутылки вина, чтобы мне не было скучно. Ей потребовалось очень много времени на то, чтобы расколоть бриллиант и растолочь его; снова и снова она водила высохшими руками над камнем, напевая древние заклинания. Отдельно от этого она приготовила миски с измельчённым Горьколистником, порезанными луковицами делл'арко, и каплями масла цицильяни. Я допил вино.

«Простите, — вздохнул я наконец. — Сколько ещё времени это займёт? Мне уже наскучило смотреть на всё это».

«Гильдия Магов обманывает людей, убеждая их в том, что алхимия — это наука, — сказала она. — Но если вы устали, дайте глазам отдохнуть».

Мои глаза закрылись, словно сами по себе. Что-то было в том вине. Что-то, что заставило меня подчиняться ей.

«Пожалуй, я не буду делать снадобье жидким. Я сделаю пирог. Так оно будет эффективнее. Молодой человек, что будут делать ваши друзья, когда получат снадобье?»

«Ограбят вас на улице, чтобы получить остатки бриллианта», — просто ответил я. Я не хотел говорить правду, но она вышла сама собой.

«Я так и думала, просто хотела удостовериться. Теперь можете открыть глаза».

Я открыл глаза. Перед Абелле на деревянном блюде лежали два пирожка и серебряный нож.

«Отнесите пирожки к столу, — сказала Абелле. — И ничего не говорите, только соглашайтесь со всем, что скажу я».

Я сделал, как она сказала. У меня возникло странное чувство. Мне было всё равно, что она мной манипулирует. Конечно, оглядываясь назад, мне становится противно, но тогда казалось естественным слушаться её.

Абелле протянула пирожные Ойдиаду, и я подтвердил, что пирожные одинаковые. Она предложила ему разрезать пирожные на две части, чтобы она съела один кусок, а он второй. Тогда он будет уверен, что они действуют и не отравлены. Ойдиад решил, что это отличная мысль и разрезал пирожное ножом Абелле. Абелле взяла левую половину и проглотила её всю целиком. Ойдиад взял оставшуюся часть и осторожно откусил.

Абелле и все её сумки немедленно исчезли из виду. С Ойдиадом ничего не произошло.

«Почему на ведьме сработало, а на мне нет?» — вскричал Ойдиад.

«Потому что алмазная пыль была только с левой стороны ножа, — сказала старуха через меня. Я чувствовал, что её власть надо мной слабеет по мере того, как она удалялась от меня. Она уходила прочь от Крысы в котелке по тёмной улице Альд'руна.

Мы никогда больше не видели ни Абелле Кридитт, ни бриллианта. Стоит только гадать, дошла ли она до Альд Редайнии. Пирожок никак не подействовал на Ойдиада, не считая того, что он потом неделю маялся желудком.

Пирог из коруса: рецепт

Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Дом Эндона, Маркарт.

Текст
Пирог из коруса: рецепт

Eсли я ещё хоть раз услышу об этом зазнайке-кулинаре, что написал треклятую книжку рецептов, я оттяпаю себе ухи тупым топором.

Ну да, он там может кой-чего приготовить для своих толстяков-имперцев и неженок-бретонов, но настоящим нордам нужна настоящая нордская жратва, и мой пирог из коруса именно таков.

Я, видать, так часто разглагольствовал про него, что Сусанна аж стала меня пилить: «Нильс, раз уж твой пирог из коруса такой замечательный, чего же ты не запишешь рецепт?».

Ну, я особо не грамотей и не писака, но подумал: а чего б и не попробовать? Так что вот вам мой самый первый записанный рецепт, надеюсь, он вам понравится.

Перво-наперво вам нужно мясо коруса, да только его не так-то просто достать. Корусы в основном живут в пещерах и часто не одни, а с другими мерзкими тварями.

Если соберётесь добыть себе на обед мясо коруса, глядите, чтобы вас самих кто-нибудь на обед не схавал. Ха-ха.

В общем, как я говорил, достаньте себе хорошую броню и добрый меч какой побольше, и если можете с собой взять крепких мужиков, которые не дадут дёру при первом признаке заварушки — ну, то есть не как эти неженки-бретоны — то отправляйтесь в пещеры и рано или поздно вам попадётся корус.

Вид у них, как у огромных жуков размером с очень огромных собак. И это, берегитесь кислоты, которой они плюются. Она вашу броню в два счёта разъест.

Когда же добудете мясо коруса, надо нанизать его на вертел. Берите только плотное белое мясо из середины. Жёлтое мясо с головы и лап не трогайте, потому что там у них ядовитая кислота, и если вы его съедите, то помрёте как миленькие.

В общем, дальше вы жарите вашего коруса на вертеле. Не помешает полить его соусом. Чтоб его приготовить, размолотите несколько помидоров в кашицу и перемешайте её с водой, перцем, мёдом и солью. И затем всё это надо вскипятить.

На перец я бы особо не налегал, но пара ложек соли будет к месту. Сколько класть мёда — решайте сами. Тут уж — насколько вы любите сладкое.

Когда корус прожарится и вы его как следует сдобрите соусом, тогда его надо запечь в пирог с картошкой, морковками и яблоками. И кладите туда же остатки вашего соуса.

Если хотите с репой, может, будет и ничего. Смотря по тому, как вам больше нравится.

Ну и потом какое-то время выпекаете. Когда корочка сверху станет светло-коричневой, значит готово.

Ну и всё. Вот такие пироги! Ха-ха.

Пиршество воров

Вес: 1 Цена: 75
Эффект: Взлом +1

Местонахождение

• Вольскигге;
  
• Место крушения «Зимней войны», второй уровень;
  
• Рифтен, крепость Миствейл, палаты ярла;
  
• Солитьюд, Синий дворец, Крыло Пелагия;
  
• Солитьюд — катакомбы Потемы.

Текст
Пиршество воров
Анис Нору

«Что любопытно», — сказал Индик, сужая глаза, чтобы получше рассмотреть чёрный караван, прокладывающий путь к шпилям уединённого замка. Безвкусный герб, не виданный ранее, украшал каждую повозку, лаковое покрытие поблескивало в свете лун.

«Как ты думаешь — кто они?»

«Ну, денег у них хватает… — ухмыльнулась его партнёрша Херайя. — Быть может, какой-нибудь новый имперский культ собирает пожертвования?»

«Иди в город и узнай всё об этом замке, — сказал Индик. — Я посмотрю, что можно разузнать о чужаках. Встретимся завтра ночью на этом же холме».

У Херайи было два конька: отмычки и сведения. На закате следующего дня она вернулась на холм. Индик прибыл на час позже.

«Место называется Алд Олира, — пояснила она. — Старый замок Второй эры, построен несколькими знатными семьями, чтобы укрыться от эпидемии. Они не хотели допустить проникновения туда черни, заражённой болезнью, поэтому защитная система там хорошая — для того времени. Конечно, большая часть её давно разрушена, но мне удалось составить представление о том, какие замки и ловушки могут всё ещё работать. Что ты нашёл?»

«Мне и половины того не удалось узнать, — заворчал Индик. — Никто не знает о том, кто они, даже из тех, кто их видел. Я почти сдался, но на постоялом дворе встретил монаха, который утверждает, что его повелители — группа мистиков, которые называют себя орденом Св. Иднуа. Мы немного поболтали с ним. Его зовут Парафион, и из его слов следует, что у них будет проводиться какой-то ритуал сегодня ночью».

«И они богаты?», — нетерпеливо осведомилась Херайя.

«Фантастически, как говорил тот парень. Но в этом замке они остановятся только на эту ночь».

«У меня отмычки при себе, — подмигнула Херайя. — Нам улыбается удача».

Она начертила на земле план замка: у главных ворот кухня и холл, а конюшня и охраняемый арсенал — сзади. У воров была система, которая ещё их не подводила. Херайя должна была прокрасться в замок, забирая добро, а Индик отвлекал внимание на себя. Он ждал, пока партнёрша заберётся по стене, потом появлялся у главных ворот и привлекал внимание к себе. В этот раз он примет облик барда или потерявшего путь искателя приключений. Детали — отличный путь проявить фантазию.

Херайя услышала разговор Индика с какой-то женщиной у ворот, но она была уже слишком далеко, чтобы разобрать слова. Ему, очевидно, повезло: через минуту она услышала, как отворилась и закрылась калитка. Он умел вкрасться в доверие, стоило отдать ему должное.

Всего несколько замков и ловушек были преградой на пути к арсеналу. Конечно же, большинство ключей давно потерялись. Слуги, которые охраняли сокровища ордена, предусмотрительно привезли и установили несколько новых замков. Некоторое время заняли манипуляции с защёлками и пазами и разгадывание ловушек, но вскоре она добралась до старых ловушек, всё ещё действующих — Херайя удерживала дыхание, чтобы успокоить сердце, бьющееся всё сильнее в ожидании добычи. Что бы там ни было за дверями, думала она, награда должна оправдывать защиту.

Как только без скрипа приоткрылась последняя дверь, воровка поняла, что самые невероятные её мечты меркнут перед реальностью. Целая гора золота, разложенные древние реликвии, светящиеся от неизрасходованной магии, оружие непревзойдённого качества, драгоценные камни больше её кулачка, бесчисленные ряды странных зелий, кипы свитков и древних рукописей предстали её взгляду. Она была настолько поглощена созерцанием богатств, что не услышала, как со спины к ней подошёл человек.

«Вы, должно быть, леди Тресед», — произнёс голос и она вздрогнула от неожиданности.

Это был монах в чёрной робе с капюшоном, затейливо затканной золотыми и серебряными нитями. На мгновение у неё перехватило дыхание. Это была встреча вроде тех, что так обожал Индик, но она не смогла придумать ничего лучше, чем потрясти головой, очень надеясь, что это сойдёт за утвердительный кивок.

«Боюсь, что я потерялась», — пролепетала она.

«Это я вижу, — с сухим смешком произнёс человек. — Вы попали в оружейную. Я покажу вам путь в обеденный зал. Мы уже боялись, что вы не покажетесь. Торжество почти окончено».

Херайя проследовала за монахом через двор, к двойным дверям, ведущим в обеденный зал. Роба, точно такая же, как и та, что окутывала его плечи, висела при входе, и он с улыбкой подал ей это одеяние. Она накинула робу. В подражание ему Херайя покрыла голову капюшоном и вошла в зал.

Факелы освещали группу людей, собравшихся за столом. Каждый из них был одет в такую же робу, полностью скрывающую личность её обладателя, и было очевидно, что пир закончился. Пустые бокалы, тарелки и блюда едва помещались на столе и лишь местами остались недоеденные кушанья. Всё напоминало не то очень поздний ужин, не то ранний завтрак. На мгновение в голову Херайе пришла мысль о несчастной заблудившейся леди Трессед, которой так и не удалось хорошенько перекусить.

В центре стола располагался странный предмет: огромные песочные часы, вниз ссыпались последние песчинки.

Несмотря на то, что все собравшиеся выглядели неотличимо, некоторые из них спали, откинувшись в креслах, другие весело болтали друг с другом, один играл на лютне. Лютня показалась ей знакомой, на пальце музыканта она заметила кольцо Индика. Внезапно она почувствовала благодарность за капюшон, который скрывал её черты. Быть может, Индик не догадается, что это она и что она просчиталась.

«Тресед», — представил её собравшимся провожатый, и они повернули головы как один, аплодируя ей.

Бодрствующие члены ордена встали, чтобы представиться и поцеловать ей руку.

«Нирдлэ».

«Суелес».

«Килэр».

Имена становились всё более странными.

«Тониоп».

«Тилитс».

«Ноифарап».

Она не смогла сдержать смех: «Я поняла. Задом наперёд. Ваши настоящие имена — Элдрин, Селеус, Рэлик, Поинот, Стилит, Парафион».

«Конечно же вы правы, — сказал её провожатый. — Присядете в кресло?»

«Благодарю, — усмехнулась Херайя, входя во вкус анонимного общения. — Полагаю, когда кончится песок в часах, имена перевернутся вновь?»

«Именно так, Тресед, — произнесла со значением женщина слева от неё. — Это только лишь одно из маленьких развлечений ордена. Этот замок прекрасно подошёл для нашего праздника. Не правда ли, иронично то, что он был построен для защиты от заражённых чумой людей, которые уже по сути были ходячими мертвецами?»

Херайя почувствовала, как её голова кружится от аромата светильников, и схватилась за плечо человека, спавшего справа от неё. Он пошатнулся, и упал вперёд, уткнувшись лицом в стол.

«Бедняга Акcyкaз, — сказал другой сосед, помогая усадить упавшего. — Он дал нам так много».

Херайя поднялась на ноги и сделала несколько нетвёрдых шагов к выходу.

«Куда ты идёшь, Тресед?» — спросила одна из фигур, и её голос задрожал от ехидного смеха.

«Меня зовут не Тресед, — пробормотала она, хватая за руку Индика. — Прости, дорогой. Нам пора».

Упала последняя крупинка песка, и человек откинул капюшон. Это был не Индик. Он не был даже особенно похож на человека — пародия, не более, с блестящими, как будто стеклянными, глазами и пергаментной кожей, растягивающей в оскале клыкастый рот.

Херайя пошатнулась и упала на кресло, в котором сидел Акcyкaз. Его капюшон упал на плечи и обнажилось бледное, без кровинки, лицо Индика. Она закричала и фигуры метнулись к ней со всех сторон.

В последний момент перед смертью, Херайя наконец поняла, что означало имя «Тресед».

Письма из Виндхельма

Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Рифтен.
  
• Йоррваскр, Вайтран.
  
• Арканеум.
  
• Драконий Предел.

Текст
Письма из Виндхельма

Письма, текст которых представлен ниже, были найдены в сейфе дома в Солитьюде, сгоревшего при пожаре в начале Третьей эры. Никто по имени, на которое были адресованы письма, в доме не жил, и остается неизвестным, как долго сейф находился у семьи. Предполагают, что письма были написаны в правление ярла Элгрира Неразумного, который правил Виндхельмом во Вторую эру и о котором почти не сохранилось записей.


Mой дорогой Фессалоний,

Надеюсь, это письмо найдет тебя в добром здравии. В городе все сложнее найти бумагу, но у меня сохранились бумажки, которые присылают налоговые агенты города. Надеюсь, тебя не смутит жилищный счет на обороте.

В Виндхельме по-прежнему холодно, но в сердце его короля ещё холоднее. Каждый день под звуки веселья из дворца валит дым, а у нас почти не осталось дров и угля, чтобы бороться с холодом. Я боюсь за малышей, но они так стойко держатся, ведь они никогда и не знали иной жизни. Мы говорим о тебе каждый день и надеемся скоро приехать с тобой повидаться.

Целую, Рейлия


Дорогой Фессалоний,

Твое последнее сообщение успешно дошло до нас, но обещанного золота в нём не было. Когда я сказала об этом курьеру, та лишь пожала плечами и направилась к двери, не сказав больше ни слова. Мы, безусловно, рады получить от тебя весточку, однако этой женщине тебе больше не стоит доверять.

Город оцепенел от холода и безмолвия. Мы голодаем, а Неразумный не выходит к народу и не выступает с речью, никак не пытаясь поддержать свой народ. Его маг ходит в безлюдные ночные часы по улицам города и посещает дома. Я видела, как он начертал некий пугающий символ на одной двери - чернила стекали точно кровь, пока не исчезли, словно ветром сдуло. На следующее утро в доме не осталось живых. Знакомую посудомойку отправили прибрать тот дом. Она рассказывала нам с детьми ужасные вещи, но я избавлю тебя от подробностей.

Хуже всего то, что этот дом поддерживал короля. Если такое творится с его друзьями, что же ожидает нас?

Однако мне не хотелось бы отвлекать тебя от важных дел. Все мы знаем, что ты трудишься ради нашей свободы, и мы молимся о твоем успехе и скором возвращении.

С любовью, Рейлия


Следующее письмо было накарябано на куске ткани чем-то вроде угля.

Фесс.,

Надеюсь, ты все-таки не... [неразборчиво] ...усилия необходимы, однако нам следует терпеть в... [неразборчиво] ...может ждать скорая и ужасная кара. Если ты уже не заботишься обо мне, то подумай хотя бы о своих... [неразборчиво]... По-прежнему с любовью, Р.


Дорогой Фессалоний,

Недели проходят, а из Солитьюда так и нет вестей. Я говорю детям, что ты просто очень занят, однако становится все труднее подыскивать тебе оправдания. Если ты больше не можешь присылать денег (и я могу тебя понять, ведь теперь ввозить какую-нибудь ценную контрабанду в город - пустая затея), по крайней мере сообщай нам, что ты ещё жив и трудишься во имя свободного Виндхельма.

Что касается того вопроса, который я поднимала в прошлом письме, то пусть он тебя не волнует. Учитывая, как мало у нас остается запасов еды, я просто перестала об этом волноваться.

Всегда твоя, Рейлия


Дорогой мой Фессалоний,

Я была рада вновь получить от тебя письмо. Прости, пожалуйста, за пустой бред измученного голодом разума. У нас уже вконец истощились запасы еды в погребе, даже при всей нашей экономии. Мое сердце кровью обливается, когда я вижу с каждым днем все более осунувшиеся лица малышей. Они хорошо держатся. Мне кажется, они заботятся обо мне даже больше, чем я о них.

Пожалуйста, возвращайся. Мне так хочется тебя увидеть.

Р.


Папа,

Мама сказала написать тебе, и мы тебя любим и скучаем. Мама много устала, но к ней много приходят, и мы ведем себя хорошо и памагаем.

С любовью, Стессл и Шапл


Дорогой,

У меня мало времени. Город наконец-то взорвался. Ворота дворца нас не удержат. Скоро начнется штурм. Я собрала всех, кто ещё стремится выжить, и мы решили взять свою судьбу в собственные руки. Надеюсь, что смогу увидеться с тобой после того, как все это закончится. Помолись за нас, как мы молились за тебя.

Твоя Рейлия

Пламя и Вера Нчунака

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 20

Местонахождение

• Апокриф — на теле искателя или луркера;
  
• Фалбтарз — снаружи, слева от главного входа, возле сундука.

Текст
Пламя и Вера Нчунака

[Настоящая книга представляет собой перевод записей о путешествиях Нчунака по различным колониям Двемеров, поясняющих теории Кагренака.]

Я спросил о состоянии просветления у людей, с которыми он говорил. Он ответил, что согласно теориям Кагренака есть только одна школа, которая может вывести человека из лабиринта к истинному пониманию.

При этом он сообщил, что в Кераке изучаются заповеди Кагренака. Он сказал, что ни что так не ублажило его взор, как Двемеры Кераки, самый просвещённый народ на свете, изучающий слова Кагренака и отдающий отчёт в своём месте в грядущей жизни, и где ни планарное деление, ни исчисление амнезии, ни какие-либо иные прикладные дисциплины не ставятся выше понимания своего Эго и его взаимосвязи с Сердцем.

Я был достаточно учтив, чтобы принять это как возвышенный комплимент, и, подняв забрало, я поблагодарил его и отбыл с бесконечными поклонами.

Плюсы и минусы чёрной магии (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Иллюзия +1

Местонахождение

• Виндхельм — Белый флакон, под прилавком;
  
• Фолкрит — Казармы, тюрьма;
  
• Неотмеченный древний курган на юго-востоке от Морфала;
  
• Возле поваленного дерева через ущелье, на востоке от Гробницы Хилгрунда.

Текст
Ганнибал Травен, Архимаг Университета Волшебства, Имперский город

ИСТОРИЯ
Некромантия, широко известная под названием «Чёрное искусство», берёт своё начало во временах, когда ещё не существовало письменных источников. Все древние законы жёстко запрещают её под страхом смерти, однако адепты волшебного искусства всё равно продолжали её изучение.

Орден псиджиков с острова Артейум, предшественник современной Гильдии магов, также запрещал её использование, не столько из-за её опасности, сколько из-за веры в святых и нечистых духов предков, которая объявляла некромантию ересью. Но опять-таки, несмотря на этот запрет, мы часто слышим истории об учениках и мастерах, которые позволили себе оспаривать это суждение. Когда Ванус Галерион оставил Артейум, он во многом не соглашался с псиджиками, но и он запрещал обучение некромантии в рамках Гильдии.

Почти 1100 лет прошло со времен Вануса Галериона, и с тех пор в Гильдии сменилось немало архимагов. Проблема изучения некромантии вставала снова и снова. Осуждение этого занятия Гильдией никогда не теряло актуальности, но фактическое отношение к этому запрету менялось со временем. Некоторые архимаги были склонны жёстко следить за выполнением этого уложения, некоторые активно с ней боролись, а про некоторых архимагов поговаривали, что и сами они — некроманты.

Недавно заняв пост архимага Гильдии, я считаю, что установить ясные правила в отношении некромантии — это моя святая обязанность. Хотя у меня есть и своё собственное мнение касательно чёрного искусства, я пригласил на совет двух весьма образованных магов Империи, магистра Вота Карлисса из Коринта и магистра Уллицету гра-Когг из Орсиниума; дебаты продолжались в течение двух дней. Далее кратко изложены основные пункты дебатов, аргументы и контраргументы, которые привели нас к окончательному решению Гильдии магов касательно некромантии.

АРГУМЕНТАЦИЯ

Аргумент мастера гра-Когг: «Некромантия остаётся крайне неизученным явлением. Мы не можем прекратить её существование, просто игнорируя её. Будучи научным учреждением, чья деятельность направлена на изучение магических искусств и традиций, мы несём обязательство перед самой истиной. Подобное самоограничение прямо противоположно нашей миссии соблюдения нейтралитета и объективности».

Контраргумент мастера Карлисса: «Гильдия магов должна уравновешивать стремление к знанию с ответственностью и этическими стандартами. Это не означает цензуры образовательных курсов, проходящих с разумной осторожностью и чистотой намерений, и не ограничивает свободу учеников в самоопределении правил и границ. Это основополагающая концепция».

Аргумент мастера Карлисса: «Некромантия предана анафеме во всём цивилизованном мире. Если Гильдия магов открыто согласится с её практикой, то тем самым вызовет враждебное отношение и страх населения. Ванус Галерион не хотел, чтобы наша организация была похожа на орден псиджиков, ставивший себя вне общества и выше общества. Если мы будем игнорировать общественное мнение, то поставим себя в рискованное положение. Определённо, мы потеряем свои привилегии во многих местах, включая, вероятно, весь Морровинд, где население крайне резко настроено против некромантии».

Контраргумент мастера гра-Когг: «Да, мы должны уделять больше внимания настроениям в обществе, но они не должны диктовать нам условия наших исследований. Для большинства необразованных людей слово „некромант“ является синонимом злого мага. Было бы безумием ограничивать нашу работу из-за предубеждений и непонимания. Для нас было бы оскорбительно отворачиваться от исследований только из-за общественного мнения».

Аргумент мастера гра-Когг: «Некроманты — это бич Тамриэля. Действуют ли они самостоятельно, или в сотрудничестве со слоудами или Королём Червей Маннимарко, они в ответе за бесчисленные ужасы, за оживленных зомби, скелетов и прочие формы нежити. Чтобы эффективно бороться с этой угрозой, мы должны понять, в чем сила некромантов, а это будет невозможно, если мы ограничим самих себя в изучении чёрного искусства».

Контраргумент мастера Карлисса: «Никто не спорит, что чёрное искусство представляет собой угрозу. В действительности это и есть ключевой аргумент за то, что Гильдия магов не должна делать некромантию одной из школ, которым мы обучаем наших студентов. Мы должны и обязаны знать, на что способен наш враг, но мы не должны попасться в ловушку, погрузившись слишком глубоко в его занятия и превратившись в им подобных. Мы никому не принесём пользы, если, изучая зло, сами станем злом».

Аргумент мастера Карлисса: «Некромантия опасна по своей сути. Даже самое простое заклинание сопровождается пролитием крови, что незамедлительно вредит душе заклинателя, и это не предположение, а факт. Было бы безответственно со стороны Гильдии обучать и вдохновлять людей на подобные магические исследования, которые, как уже много раз было проверено, навлекают лишь ужасы и беды и на практикующего, и на мир вокруг него».

Контраргумент мастера гра-Когг: «Все школы магии опасны для непосвящённых. Простое заклинание огненного шара из школы разрушения может принести массу вреда, если выполнено новичком, причём не только другим, но и самому магу. Школа мистицизма по своей природе учит практикующего отстраняться от логики, чтобы обрести своего рода временное помешательство. Бесспорно, это может повредить его душе».

Аргумент мастера гра-Когг: «Гильдия уже разрешила некоторые виды некромантии. „Школы“ магии, как нам известно, есть не более чем искусственные подразделения, принципы которых были сформулированы Ванусом Галерионом для простоты изучения. Они изменялись уже много раз за все эти годы, но в сердце каждый мастер волшебства понимает, что они взаимосвязаны. Когда студент, изучающий колдовство, призывает охранительного призрака, тем самым он касается школы некромантии. Когда студент, изучающий зачарование, использует пойманную душу, он также связывает себя с чёрным искусством. Школа мистицизма, как уже было сказано, также имеет некоторое родство с некромантией. Заявлять, что студентам не стоит изучать определённые аспекты некромантии означает обеднить другие школы, давно уже изучаемые магами Гильдии».

Контраргумент мастера Карлисса: «Да, школы переплетаются, но каждое из стандартных заклинаний этих школ прошло испытание временем. Нам известно, что изучающий мистицизм студент, получивший должные наставления, не получит какого-то существенного вреда от своих занятий. Фактически, это вопрос крайних границ, насколько далеко мы позволяем себе заходить в своих исследованиях. Некромантия по природе своей основывается на том, что практикующий заходит во тьму глубже, чем было бы разумно, что практически гарантирует разрушительное воздействие. Ей не место в Гильдии магов».

Плюсы и минусы чёрной магии (Стр. 2)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Риск от изучения некромантии перевешивает её пользу. Гильдия не желает ограничивать исследования своих членов, но не потерпит изучения чёрного искусства, кроме как в весьма ограниченных формах ради борьбы с её поборниками. Это могут делать только некоторые редкие индивидуумы, которые, по всеобщему мнению, искусны и осторожны, и только с моего разрешения и под моим личным надзором.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

К сожалению, надо признать, что слух о том, что мастер Уллицета гра-Когг была не столько апологетом некромантии, но и некромантом, подтвердился. Когда это открылось, рыцари Лампы предприняли попытку арестовать её в помещении Гильдии в Орсиниуме, но она сумела скрыться. Мы полностью доверяем её преемнику в Орсиниуме. Хотя я не мог согласиться с нею, я с уважением воспринимал её логические аргументы в такой мере, что включил их в эту книгу, и я не вижу оснований удалять их, однако меня крайне расстраивает тот факт, что её желание установить истину оказалось лишь завуалированной привязанностью к чёрному искусству.

Эта неприятная ситуация явно демонстрирует, как важно для членов Гильдии не поддаваться соблазну некромантии и внимательно следить за проникновением её адептов в нашу Гильдию магов.

Подлинная Барензия, т. 1 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Подлинная Барензия

Том 1

Неизвестный автор

Пять веков назад, в Морнхолде, Городе Каменьев, жили слепая вдова с единственным сыном, высоким и стройным юношей. Был он рудокопом, как и его отец, простым работником на шахтах лорда Морнхолда, ибо его способности в магии были невелики. Труд был почётным, но оплачивался скудно. Его мать пекла и продавала на городском рынке пирожки с комуникой, чтобы хоть как-то свести концы с концами. Сама она говорила, что живут они неплохо, ибо им есть, чем насытить желудок, больше одного платья сразу никто не надевает, а крыша протекает, только когда идёт дождь. Но Симмаху хотелось большего. Он надеялся на то, что когда-нибудь обнаружит жилу под киркой, и сразу пойдёт вверх. В свободное же время он потягивал эль в таверне с приятелями, да играл с ними в карты. А ещё он был падок на эльфийских красоток, хотя ни одна из них не занимала его надолго. Он был типичным тёмным эльфом приятной наружности, замечательным лишь своим ростом. Поговаривали, что в нём была капелька крови нордов.

Когда Симмаху шёл тридцатый год, в Морнхолде случилось великое ликование — у лорда и леди родилась девочка. Королева, пели люди, небо подарило нам королеву! Для народа Морнхолда рождение наследницы — верный знак будущего мира и процветания.

Когда пришло время обряда имяположения августейшего младенца, рудники закрыли, и Симмах отправился домой, чтобы помыться и переодеться во всё лучшее. «Я сразу прибегу домой и всё тебе расскажу», — пообещал он матери, которая не могла присутствовать на церемонии. Она болела, а, кроме того, ожидалась великая давка, ибо жители всего Морнхолда желали приобщиться к благословенному событию; к тому же, будучи слепой, она бы всё равно ничего не увидела.

«Сынок, — сказала она, — прежде, чем уйдешь, пригласи ко мне жреца или целителя, ибо я могу покинуть сию юдоль прежде, чем ты вернёшься».

Симмах склонился над её одром и с тревогой заметил, что лоб её пышет жаром, а дыхание учащённое. Он немедленно вскрыл половицу, под которой хранились все их сбережения. Однако их и близко не хватало, чтобы заплатить жрецу за лечение. Он решил дать, сколько есть, а остальное потом, как долг. Симмах схватил свой плащ и поспешил.

На улицах было полно народу, торопящегося в священную рощу, но двери всех храмов были закрыты и заперты. «Закрыто на время церемонии», — сообщали все вывески.

Симмах локтями пробил себе путь через толпу и смог нагнать какого-то жреца в коричневой рясе. «После обряда, брат, — ответил жрец, — Если у тебя достаточно золота, я бы с радостью навестил твою мать. Милорд просил присутствовать всех священнослужителей, и я, принадлежа к их числу, не хотел бы его оскорбить».

«Моя мать тяжело больна, — умолял Симмах, — Милорд не заметит отсутствия одного жреца».

«Это так, да архиканоник заметит», — раздражённо сказал жрец, освобождая свою рясу от отчаянной хватки Симмаха и исчезая в толпе.

Симмах попробовал уговорить других священников, и даже магов, но с тем же результатом. По улице прошли вооружённые стражники и оттеснили его своими пиками. Симмах понял, что приближается августейшая процессия.

Когда карета правителей города поравнялась с ним, Симмах бросился к ней из толпы и прокричал: «Милорд, милорд! Моя мать умирает!»

«Я запрещаю ей делать это сей славной ночью!» — громко заявил лорд, смеясь и бросая в толпу монеты. Симмах был достаточно близко, чтобы учуять винный запах в августейшем дыхании. А его жена прижала младенца к груди и устремила на Симмаха негодующий взгляд: её ноздри раздувались от презрения.

«Стража! — закричала она, — Уберите этого болвана». Грубые руки схватили Симмаха. Его избили и бросили без сознания на обочине.

Когда Симмах очнулся и встал, с раскалывающейся головой, толпа увлекла его, и он видел Обряд Имяположения с вершины холма. Он видел церковников в коричневых рясах и магов в синих мантиях, собравшихся подле высокорожденных господ, далеко внизу.

Барензия.

Это имя смутно донеслось до слуха Симмаха, когда верховный жрец поднял спеленатую малышку и предъявил её обеим лунам по разные стороны небосклона: Джоун восходила, Джоуд же садилась.

«Узрите леди Барензию, рождённую в землях Морнхолда. Ниспошлите на неё ваше благословение и совет, всеблагие боги, чтобы правила она во благо Морнхолда, и поместно, и окрестно, и присно».

«Благослови её, благослови её», — все люди подхватили призыв их господина и госпожи, воздевши руки к небу.

И лишь Симмах стоял молча, опустив голову, ибо почувствовал сердцем, что его любимая мать скончалась. И молча, он поклялся страшной клятвой: что станет проклятием лорда и отмщением за бессмысленную смерть своей матери, а его дитя, Барензию, возьмёт в жёны, и внуки его матери будут править Морнхолдом.

По окончании церемонии он взирал равнодушно, как королевская процессия возвращалась во дворец. И тут он увидел жреца, которого уговаривал первым. Этот человек весьма охотно согласился пойти с Симмахом за наличное золото и обещание большего впоследствии.

Они нашли мать Симмаха уже мёртвой.

Жрец вздохнул и спрятал монеты в суму. «Мне жаль, брат. Не беспокойся, ты можешь забыть о том, что остался должен. Это всё, что я могу сделать для тебя. Похоже…»

«Верни мне мои деньги! — прорычал Симмах. — Ты не сделал ничего, чтобы их заслужить!» И он угрожающе занёс правую руку.

Жрец попятился, готовый произнести проклятье, но Симмах ударил его по лицу, едва с губ жреца слетели первые слова. Тот с силой отлетел назад, ударившись головой об один из камней, выступавших из кладки очага. Он умер мгновенно.

Симмах подобрал золото и бежал из города. И на бегу он бормотал лишь одно слово, снова и снова, подобно заклинанию: «Барензия. Барензия. Барензия».


Барензия стояла на одном из балконов дворца и глядела вниз, на плац, по которому маршировали солдаты, сверкая на солнце доспехами. Сейчас они построились в шеренги и приветствовали её родителей, лорда и леди, вышедших из дворца с ног до головы в эбонитовых доспехах и в длинных пурпурных меховых мантиях на плечах. За ними вели в поводу лоснящихся чёрных коней под роскошными попонами. Родители поднялись в сёдла и направились к воротам, обернувшись, чтобы попрощаться с ней.

«Барензия! — кричали они, — Барензия, любимая, прощай!»

Девочка сморгнула навернувшиеся слёзы и помахала им одной рукой, сжимавшей её любимого плюшевого зверя, серого волчонка, которого назвала Вуффеном, а другую руку прижала к груди. До этого она ни разу не расставалась с родителями и даже не знала, зачем они уезжают. Она знала лишь, что где-то на западе идёт война, и у всех на устах было имя Тайбера Септима, произносимое с ненавистью и страхом.

«Барензия!» — прокричали солдаты, вздымая свои пики, мечи и луки. А затем её дорогие родители развернулись и поехали прочь, а вслед за ними — и все рыцари, пока двор совершенно не опустел.

А через некоторое время после этого была ночь, когда Барензию разбудила её няня, поспешно одела и вынесла из дворца.

Всё, что она сохранила в памяти из тех ужасных времён — это огромная тень с горящими глазами в небе. Барензия переходила из рук в руки. Появлялись какие-то чужеземные воины, потом исчезали, иногда появлялись вновь. Её няня пропала, и её заменили какие-то чужаки, один чуднее другого. Она находилась в пути несколько дней, а может, и недель.

Однажды утром она проснулась и, выглянув из кареты, увидела вокруг холодную местность, а среди бесконечных серо-зелёных холмов, кое-где припорошенных грязно-белым снегом, высился большой замок серого камня. Она прижала к груди Вуффена обеими руками и стояла так, моргая со сна и подрагивая от промозглого рассветного холода, ощущая себя слишком маленькой и слишком темнокожей в этих бескрайних серо-белых просторах.

Подлинная Барензия, т. 1 (Стр. 2)

Они с Ханой, смуглой черноволосой девушкой, сопровождавшей её несколько последних дней, вошли в замок. В одной из комнат у камина стояла крупная серо-белая женщина с серо-золотистыми, как лёд на тусклом солнце, волосами. Она взглянула на Барензию страшными, ярко-голубыми глазами.

«Она очень… чёрная, верно? — женщина обратилась к Хане. — Я никогда прежде не видела тёмных эльфов».

«Я сама не много про них знаю, госпожа, — сказала Хана. — Но её рыжие волосы вполне подходят к её нраву, скажу я вам. Будьте осторожны. Она кусается. И не только».

«Ну, от этого я быстро её отучу, — усмехнулась женщина. — А что это у неё за гадость? Фи!» Женщина выхватила Вуффена и бросила его в пылающий камин.

Барензия пронзительно закричала и едва не бросилась в огонь следом, но её удержали, несмотря на все попытки укусить и поцарапать обидчиков. Бедный Вуффен превратился в крохотную кучку золы.

Барензия росла, как южное растение, пересаженное в скайримский сад, под опекой графа Свена и его жены леди Инги. Со стороны казалось, что она счастлива и беззаботна, но внутри она постоянно ощущала холод и пустоту.

«Я взрастила её как родную дочь, — вздыхала порой леди Инга, сплетничая с навещавшими её соседками. — Но она же из тёмных эльфов. Чего ещё от них ждать?»

Эти слова не предназначались Барензии. Во всяком случае, она так считала. Слух у неё был гораздо острее, чем у её хозяев-нордов. К другим, ещё менее приятным тёмноэльфийским особенностям, безусловно, относились воровство, лживость и немного неуместное волшебство: огненное заклинание тут, левитационное заклинание там. А когда она повзрослела, к ним прибавился ещё и острый интерес к мальчикам и мужчинам, которые приносили весьма приятные ощущения и, к её удивлению, ещё и подарки. Инга не одобряла сего последнего увлечения по совершенно необъяснимым для Барензии причинам, поэтому той приходилось быть осторожной и, насколько возможно, держать всё в секрете.

«А вот за детьми она смотрит чудесно, — добавила Инга, имея в виду пятерых своих сыновей, все моложе Барензии. — Не думаю, что она даст им покалечиться». Когда Йонни было шесть, а Барензии восемь, для них взяли учителя, и дети занимались вместе. Ей хотелось участвовать и в уроках фехтования, но графа Свена и леди Ингу привела в ужас сама подобная идея. Всё, что ей позволили — стрелять с мальчиками по мишеням из маленького, почти игрушечного лука. В остальном же ей оставалось наблюдать за ними, когда они упражнялись с клинками, и лишь иногда, когда рядом не было никого из взрослых, участвовать в боях. И она знала, что, по крайней мере, не хуже них в этом искусстве.

«Однако она очень… горда, разве нет?» — какая-нибудь кумушка шептала Инге на ухо, а Барензия, делая вид, что не слышала, утвердительно кивала в душе. Она чувствовала своё превосходство над графом и его женой, и ничего не могла с собой поделать. Было в них что-то такое, что вызывало у неё пренебрежение.

Потом уже она прознала, что Свен и Инга были дальними родственниками последнего титулованного хозяина замка Даркмур, и всё поняла. Они были позёрами, самозванцами, а никакими не правителями. Во всяком случае, их не воспитывали править. Эта мысль странным образом возмутила её, а из негодования выковалась чистая неприязнь к хозяевам. Она стала воспринимать их как омерзительных, гадких насекомых, которых можно презирать, но нельзя бояться.

Раз в месяц прибывал гонец от императора, привозил маленькую мошну золота для Свена и Инги и большой мешок сушёных грибов из Морровинда для Барензии, её любимое лакомство. Для этих случаев её всегда заставляли выглядеть презентабельно — ну, насколько презентабельно могла выглядеть тощая тёмная эльфийка в глазах Инги — перед тем, как представить курьеру для краткой беседы. Гонцы почти всегда были разные, но все они смотрели на неё так, как фермер осматривает чушку, откармливаемую на базар.

Весной своего шестнадцатого года Барензия выглядела так, словно, наконец, была готова для базара. По размышлении, она решила, что проданной быть не желает. Помощник конюха, Строу, здоровый, мускулистый белобрысый парень, и при этом застенчивый, мягкий, любящий и довольно простой, уже несколько недель уговаривал её бежать отсюда. Барензия украла мошну с золотом, оставленную гонцом, прихватила грибов из кладовой, нарядилась мальчиком в одну из старых туник Йонни и в его же, ставшие тесными, штаны… и в одну погожую весеннюю ночь они со Строу взяли двух лучших лошадей из конюшни и поскакали во весь опор на Вайтран, ближайший мало-мальски крупный город и место, где хотел побывать Строу. Однако и Морнхолд, и Морровинд тоже лежали к востоку, а они манили Барензию, как магнитом.

Утром они отпустили лошадей по настоянию Барензии. Она знала, что их хватятся и бросятся в погоню, и надеялась, таким образом, сбить преследователей с толку.

Они шли пешком до раннего вечера, держась проселочных дорог, а потом поспали несколько часов в заброшенной хижине. Они снова тронулись в путь на закате и пришли к воротам Вайтрана как раз к рассвету. Барензия заготовила для Строу что-то вроде пропуска, поддельное письмо, уверяющее, что его податель должен доставить посылку в городской храм от местного деревенского старосты. Сама она преодолела стену при помощи заклинания левитации. Она решила — и правильно, как оказалось — что стражи у ворот будут высматривать молодую тёмноэльфийскую девушку и парня-норда, путешествующих вместе. А одиночные деревенские простачки, вроде Строу, были привычным зрелищем, не вызывавшим подозрений. Один и при бумагах он едва ли мог привлечь к себе внимание.

Её нехитрый план возымел действие. Они встретились со Строу в храме, находящимся неподалеку от ворот; она и прежде бывала в Вайтране пару раз. Строу же ни разу в жизни не отдалялся от поместья Свена, места своего рождения, больше, чем на несколько миль.

Вместе они направились к обветшалому трактиру в самом бедном квартале Вайтрана. Барензия, закутанная в плащ, в перчатках и с надвинутым по утреннему холодку капюшоном, сумела скрыть свою тёмную кожу и красные глаза, и никто по пути не оглянулся им вслед. В трактир они зашли порознь. Строу заказал у трактирщика одноместную каморку, обильный ужин и два кувшина эля. Барензия прокралась к нему несколько минут спустя.

Они весело пировали, празднуя свой побег, а затем с неистовством делили узкую койку. После всего, они провалились в глубокий сон без видений.

Они задержались в Вайтране на неделю. Строу заработал немного денег, разнося посылки, а Барензия обчистила ночами несколько домов. Она продолжала носить мальчишеские одежды. Она коротко постриглась и перекрасила свои огненно-рыжие волосы в иссиня-чёрный, ещё больше усилив маскировку, и при этом все время была настороже. В Вайтране было не много тёмных эльфов.

Однажды Строу удалось найти для них временную работу: охранять купеческий караван, идущий на восток. Однорукий сержант поглядел на парочку с большим сомнением.

«Хе! — усмехнулся он. — Тёмный эльф! Это ж всё равно, что поставить волка стеречь овцу! Однако мне нужны люди, мимо Морровинда мы не пойдём, так что своим корешам ты нас не сдашь. А наши доморощенные бандиты с радостью перережут глотку и мне, и тебе!»

Сержант повернулся к Строу и оценивающе оглядел его. И тут он неожиданно сделал резкий выпад в сторону Барензии, выхватив свой короткий меч. Кинжал в мгновение ока оказался у неё в руке, и она встала в защитную позицию. Строу прыгнул ему за спину, изготовив нож. Сержант опустил клинок и снова усмехнулся.

Подлинная Барензия, т. 1 (Стр. 3)

«Неплохо, ребята, неплохо. А как ты со своим луком управляешься, тёмный эльф?» Барензия незамедлительно продемонстрировала своё мастерство. «Неплохо! Ты, парень, будешь в дозоре в тёмное время суток и на стреме в остальное. Верный тёмный эльф — это боец, какого поискать, всяк скажет. Я то уж знаю. Я самому Симмаху служил, пока мне руку не отчекрыжили и не списали из армии».

«Мы могли бы его кинуть. Я знаю ребят, которые хорошо заплатят, — сказал Строу позже, когда они устроились на последнюю ночь в своей обветшалой каморке. — Или самим грабануть. Они очень богатые, эти купцы, Барри».

Барензия засмеялась: «Ну и что мы будем делать с такой кучей денег? А, кроме того, нам необходима их защита на время пути, чтобы тихо уйти как можно дальше».

«Мы могли бы купить маленькую фермочку, ты и я, Барри, и осесть там, куда как мило».

«Мужик!» — презрительно подумала Барензия. Строу был крестьянином и лелеял в душе не более, чем крестьянские мечты. Но вслух она лишь сказала: «Не здесь, Строу, мы ещё слишком близко от Даркмура. Надо идти на восток, там у нас будет ещё много подобных шансов».


Караван шёл не восточнее Сангарда. Император Тайбер Септим I сделал многое для обеспечения относительной безопасности на трактах. Но пошлины кусались, и этот караван двигался, насколько возможно, боковыми тропами, в обход застав и патрулей. Что и подвергало их опасности нападения грабителей — как людей, так и орков, а также бродячего сброда всех рас и мастей. Но таковы уж издержки прибыльной торговли.

До Сангарда у них случились две подобные встречи. Первый — засада, о которой тонкий слух Барензии дал знать много загодя, и разбойники, окружённые с тыла, сами были застигнуты врасплох. Второй — ночное нападение смешанной шайки каджитов, людей и лесных эльфов. Последние были искусными воинами, и даже Барензия не слышала, как они подкрались. В тот раз драка вышла жестокой. Нападавших отбили, но полегли двое стражей каравана, а Строу получил неприятный порез на бедре, прежде чем им с Барензией удалось перерезать глотку его противника, каджита.

Барензия была вполне довольна жизнью. Она приглянулась словоохотливому сержанту, и большую часть времени проводила, сидя у костра и слушая его рассказы о похождениях в Морровинде с Тайбером Септимом и генералом Симмахом. Симмаха произвели в генералы после того, как пал Морнхолд, поведал сержант. «И хороший же он солдат, этот Симмах! Да только в Морровинде у него ещё какой-то интерес, хе, хе. Это не только война, ежели понимаешь, о чем я. Ну да ты, небось, малость больше меня о том знаешь».

«Нет. Я не помню, — сказала Барензия, изображая безразличие. — Я провела большую часть жизни в Скайриме. Моя мать вышла за человека из Скайрима. Но они оба умерли. Расскажи мне, пожалуйста, что сталось с лордом и леди Морнхолда?»

Сержант пожал плечами: «Не знаю. Померли, небось. Там огроменная драка была, до того, как перемирие подписали. А теперича всё тихо. Мож, и слишком тихо. Как перед бурей. Слушай, хлопчик, так ты на родную землю вертаешься?»

«Может быть», — сказала Барензия. На самом же деле её влекло в Морровинд и Морнхолд неодолимо, как мотылька на зарево горящего дома. Строу это чувствовал, и был недоволен. Впрочем, он был несчастен с тех пор, как им пришлось спать раздельно, поскольку Барензия почиталась в караване юношей. Барензии тоже не хватало этого, но, похоже, не так сильно, как Строу.

Сержант хотел нанять их и на обратный путь, но, когда они отказались, всё равно выплатил премию и написал отличные рекомендательные письма.

Строу желал осесть в Сангарде навсегда, но Барензия настояла на продолжении путешествия на восток. «Я королева Морнхолда по праву, — сказала она, в душе не совсем уверенная в том, правда это, или все это причудилось потерянному, напуганному ребенку. — Я желаю попасть домой. Мне нужно попасть домой». А вот это была уже несомненная правда.

Через несколько недель им удалось пристроиться к другому каравану, идущему на восток. К началу зимы они были в Рифтене, почти у самой границы Морровинда. Но погода испортилась, и им сказали, что ни один купеческий караван не рискнёт выйти до середины весны.

Барензия стояла на городской стене и вглядывалась вдаль, в гряду заснеженных гор, стражей Морровинда, высившуюся за глубоким ущельем, отделявшим от них Рифтен.

«Барри, — мягко сказал Строу. — До Морнхолда ещё далеко, почти столько же, сколько мы уже прошли. И эти земли кишат волками, разбойниками, орками, да тварями похлеще. Нам нужно дождаться весны».

«Там башня Зильгрод», — сказала Барри, имея в виду поселение тёмных эльфов, выросшее вокруг древней сторожевой вышки на границе Скайрима и Морровинда.

«Стражи на мосту не пропустят меня, Барри. Это лучшие имперские воины. Их не подкупишь. Если ты пойдёшь, то пойдёшь одна. Я не стану пытаться остановить тебя. Но что ты будешь там делать? В башне Зильгрод полно имперских солдат. Станешь для них прачкой? Или гарнизонной девкой?»

«Нет», — ответила Барензия медленно и вдумчиво. В действительности подобная мысль не казалась ей совершенно непривлекательной. Она была уверена, что сможет заработать на жизнь, ублажая солдат. У неё было несколько подобных приключений на пути через Скайрим, когда она одевалась женщиной и потихоньку ускользала от спящего Строу. Она просто искала чуточку разнообразия. Строу был нежен, но скучен. И она была крайне, хотя и приятно, удивлена, когда мужчина, с которым она познакомилась, после предложил ей деньги. Строу же почему-то был очень недоволен: орал на неё, а потом дулся по нескольку дней, когда ему удавалось поймать её за этими похождениями. Он оказался весьма ревнив. Он даже угрожал бросить её. Но не сделал этого. Да и не мог.

Однако имперские стражи были грубы и жестоки по всем статьям, и Барензия наслушалась немало жутких историй за время их путешествий. Самые ужасные рассказывали бывшие ветераны легионов, не без мрачной гордости и со всеми подробностями. Как она понимала, они желали шокировать их со Строу, но при этом было очевидно, что какая-то доля правды в этих диких россказнях присутствует. Строу ненавидел эти грязные басни, особенно из-за того, что ей тоже приходилось их слышать. Но было в них нечто, что казалось ему привлекательным.

Барензия чувствовала это и подбивала Строу поискать других женщин. Но он сказал, что не хочет никого, кроме неё. Она честно призналась, что не испытывает к нему подобных чувств, просто он нравится ей больше прочих. «Так зачем же ты путаешься с другими?» — спросил как-то Строу при случае.

«Не знаю».

Строу вздохнул: «Говорят, все тёмные эльфийки таковы».

Барензия улыбнулась и пожала плечами: «Не знаю. Или, нет… может, и знаю. Да, пожалуй, знаю, — она обернулась и нежно поцеловала его. — Наверно, в этом и есть объяснение всему».

Подлинная Барензия, т. 2 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Котелок Аркадии;
  
• Пещера Толвальда;
  
• Катария;
  
• Арканеум.

Текст
Подлинная Барензия

Том 2

Неизвестный автор

Барензия и Строу остановились в Рифтене на зиму, наняв дешёвую комнату в самом нищем квартале города. Барензия хотела вступить в Воровскую гильдию, так как знала, что у неё будут неприятности, если она попадётся на своём промысле. Однажды она заметила в корчме известного члена Гильдии, молодого бесстрашного каджита по имени Террис. Она предложила разделить с ним ложе, если он поможет ей со вступлением. Он оглядел её, ухмыляясь, и согласился, но при этом сказал, что ей всё равно придётся пройти испытание.
«Какого рода?»

«Э, — ответил Террис. — Сначала заплати, милашка».

[Данный эпизод исключен по настоянию Храма.]

Строу убьет её, а, возможно, и Терриса тоже. Что во всём Тамриэле могло заставить её пойти на такое? Она окинула комнату тревожным взглядом, но другие патроны потеряли к ней интерес и вернулись к собственным делам. Она не припоминала никого из них; и это была не та корчма, где они остановились со Строу. Если повезёт, возможно, Строу и не узнает об этом. По крайней мере, не сразу.

Террис оказался самым обаятельным и волнующим мужчиной, какого она когда-либо встречала. Он не только рассказал ей о навыках, необходимых члену Воровской гильдии, но и лично учил её, или же сводил с людьми, которые могли это сделать.

Среди таких была одна женщина, кое-что понимавшая в магии. Катиша была полноватой, солидной северянкой. Она была замужем за кузнецом, имела двух детей-подростков и, в целом, казалась ничем не выдающейся и респектабельной обывательницей. Отличия заключались в её страстной любви к кошкам (что переносилось и на их человеческое подобие, каджитов), таланте к определённым видам магии и довольно странном круге общения. Она обучила Барензию заклинанию невидимости и поднатаскала в других заклинаниях скрытности и маскировки. Катиша свободно смешивала свои магические и немагические дарования, подкрепляя одно другим. Она не состояла в Воровской гильдии, но питала к Террису что-то вроде материнского чувства. Барензия относилась к ней с теплотой, какую никогда не испытывала ни к одной женщине, и через несколько недель рассказала Катише о себе всё.

Она и Строу приводила к ней пару раз. Строу нравилась Катиша, но не Террис. Террис же, напротив, находил Строу «интересным» и как-то предложил Барензии попробовать «втроём».

«Абсолютно исключено, — твёрдо сказала Барензия, порадовавшись тому, что Террис поднял эту тему в приватной обстановке. — Ему это не понравится. Да и мне тоже!»

Террис улыбнулся обворожительной, кошачьей треугольной улыбкой и лениво потянулся в кресле, выгнув хвост. «Это было бы хорошим сюрпризом. Для вас обоих. Пара — это так скучно».

Барензия ответила ему испепеляющим взглядом.

«А может, ты не хочешь заниматься этим при твоём деревенщине? Так я мог бы привести своего дружка. Так пойдёт?»

«Нет, не пойдёт. Если я тебе наскучила, то поищи для себя с дружком кого-нибудь другого». Теперь она была полноправным членом Воровской гильдии. Она прошла посвящение. Она находила Терриса полезным, но не жизненно необходимым. Возможно, он ей тоже немного наскучил.


Она рассказала Катише о своих проблемах с мужчинами. Или о том, что она считала проблемами. Катиша покачала головой и сказала, что Барензия ищет любви, а не похоти, и что она узнает своего суженого, когда встретит его, что ни Строу, ни Террис, очевидно, таковыми не являются.

Барензия недоумевающе склонила голову набок. «Говорят, что все темноэльфийские женщины про… про… как это… Проститутки?» — сказала она, не уверенная в правильности слова.

«Ты хотела сказать „неразборчивы в связях“. Хотя, полагаю, некоторые становятся и проститутками, — сказала Катиша после некоторого размышления. — Эльфы много гуляют, пока молодые. Потом ты перерастёшь этот период. Возможно, у тебя это уже началось»", — добавила она с надеждой. Барензия ей нравилась, она успела привязаться к молодой эльфийке. «Тебе нужно найти каких-нибудь хороших эльфийских ребят. Если будешь продолжать якшаться с каджитами и людьми, то в один прекрасный момент можешь забеременеть непонятно от кого».

Барензия непроизвольно улыбнулась. «Мне бы это понравилось. Я так думаю. Но это, наверное, неприемлемо, да? С детьми столько хлопот, а у меня и дома своего-то нет».

«Сколько тебе лет, Барри? Семнадцать? Что ж, тебе остался год-два до детородного возраста, если только ты не оказалась слишком неудачлива. Эльфы неохотно приживают детей с эльфийками, уже родившими от других рас. Поэтому лучше тебе будет прибиться к соплеменникам».

Барензия вспомнила ещё кое-что. «Строу хочет купить ферму и жениться на мне».

«А ты этого хочешь?»

«Нет. Не сейчас. Может, когда-нибудь. Да, когда-нибудь потом. Но не так, чтобы это помешало мне стать королевой. И не какой-нибудь королевой, а королевой Морнхолда!» — она произнесла это решительно, почти упрямо, словно чтобы развеять любые сомнения.

Катиша предпочла проигнорировать последнее уточнение. Богатое воображение девушки забавляло её. Она считала его признаком живого ума. «Думаю, „когда-нибудь“ Строу будет уже глубоким стариком, Барри. Эльфы живут очень долго». По лицу Катиши скользнула лёгкая тень зависти, той печали, с какой люди говорят о тысячелетней жизни эльфов, ниспосланной им богами. Правда, мало кто из них действительно живёт так долго, поскольку болезни и насилие вносят свои поправки. Но они могут. И один или два из них на самом деле прожили весь отпущенный срок.

«Мне и старики нравятся», — заметила Барри.

Катиша засмеялась. Барензия изнывала от нетерпения, пока Террис раскладывал бумаги на столе. Он был дотошен и щепетилен в этом деле, и всегда клал ненужное туда, откуда взял.

Они вломились в особняк какого-то дворянина, оставив Строу снаружи, «на стрёме». Террис сказал, что работа несложная, но очень щекотливая. Он не хотел брать с собой никого из Гильдии. Он сказал, что может доверять Барри и Строу, но никому более.

«Скажи мне, что ты ищешь, и я найду», — нетерпеливо прошептала Барри. Ночное зрение у Терриса было не таким, как у неё, а подсветить себе хотя бы крошечным магическим огоньком он не рисковал.

Ей ещё никогда не доводилось бывать в таком роскошном доме. Даже Даркмурский замок графа Свена и леди Инги, где прошло её детство, не шёл с ним ни в какое сравнение. Она озиралась в изумлении, когда они крались по анфиладам богато расписанных комнат и через огромные залы, в которых гулко отдавалось эхо. Но Терриса, похоже, не интересовало ничего, кроме этого письменного стола в маленьком, уставленном книгами, кабинете на верхнем этаже.

«Шшшш», — прошипел он сердито.

«Кто-то идёт!» — прошептала Барри за секунду до того, как дверь распахнулась и в комнату ступили две тёмные фигуры. Террис резко вскочил и бросился к окну. Мышцы Барензии были напряжены настолько, что она не могла ни двигаться, ни даже говорить. Она беспомощно наблюдала, как одна из фигур, поменьше ростом, прыгнула за Террисом. Сверкнули две короткие, беззвучные вспышки голубого света, а затем Террис свернулся на полу неподвижной тёмной массой.

Дом ожил торопливыми шагами, тревожными голосами и лязгом поспешно надеваемых доспехов.

Мужчина повыше, по наружности тёмный эльф, полудонёс, полудотащил Терриса до двери и передал его в услужливые руки другого эльфа. Первый эльф кивком головы отправил своего товарища в синей мантии из кабинета. Затем повернулся к Барензии, которая снова обрела способность двигаться, хотя голова раскалывалась, когда она пыталась это сделать.

Подлинная Барензия, т. 2 (Стр. 2)

«Расстегни рубашку, Барензия», — приказал эльф. Барензия глупо вытаращилась на него и невольно плотнее запахнула одежду. «Ты же девушка, Барри, не так ли? — мягко сказал он. — Знаешь, тебе следовало перестать наряжаться мальчишкой много месяцев назад. Ты этим только привлекала к себе внимание. А ещё тем, что называла себя Барри! Это твой дружок, этот дурачок Строу, не смог придумать ничего лучше?»

«Обычное эльфийское имя», — возразила Барри.

Мужчина грустно покачал головой. «Только не у тёмных эльфов, дорогуша. Но ты ведь не много знаешь о тёмных эльфах, верно? Печально, но факт. Ну ничего — я попробую исправить это упущение».

«Кто ты?» — жёстко спросила Барензия.

«Ай, вот тебе и вся слава! — мужчина передёрнул плечами, криво усмехнувшись. — Я Симмах, госпожа Барензия. Генерал Имперской армии грозного и досточтимого его императорского величества Тайбера Септима Первого. И, надо сказать, ты заставила меня здорово побегать по всему Тамриэлю. Ну ладно, по части Тамриэля. Хотя я догадывался, и правильно догадывался, что ты держишь путь на Морровинд. Но тебе повезло: в Вайтране нашли труп, который приняли за Строу. И мы перестали искать вашу сладкую парочку. Это было так беспечно с моей стороны. Вот уж не думал, что вы продержитесь вместе так долго».

«Где он? С ним всё в порядке?» — спросила она с неподдельным трепетом.

«О, с ним все прекрасно. Сейчас, по крайней мере. Но он под стражей, конечно, — эльф обернулся. — Так он тебе… действительно небезразличен?» — спросил он, и внезапно посмотрел прямо в глаза с яростным любопытством. Пристальный взгляд красных глаз казался Барензии необычным и странным, ведь она видела такие лишь изредка, да и то в зеркале.

«Он мой приятель», — сказала Барензия. Слова выходили с трудом, уныло и обречённо. Симмах! Генерал имперской армии, ни больше, ни меньше. Говорят, сам Тайбер Септим дружит с ним и прислушивается к его словам.

«Ай. Похоже, у тебя ещё водится пара сомнительных приятелей, да простит мне моя госпожа мои слова».

«Перестань называть меня так!» — её раздражал видимый генеральский сарказм. Но он лишь улыбнулся.

Пока они говорили, переполох в доме постепенно улёгся. Хотя она по-прежнему слышала, как люди, вероятно, обитатели дома, шепчутся неподалёку. Высокий эльф уселся на край стола. Казалось, он расслабился и решил передохнуть.

И тут до её сознания дошло. Пара сомнительных приятелей, он сказал? Этот господин знал о ней всё! Во всяком случае, достаточно много. Что означало то же самое. «Что с ними б-будет? И со м-мной?»

«Ах. Знаешь, этот дом принадлежит командующему имперскими войсками в этой области. Это означает, что он принадлежит мне». — Барензия едва не задохнулась, а Симмах пристально поглядел на неё. «Что, не знала? Ца-ца-ца! Вы удивительно безрассудны, моя госпожа, даже для своих семнадцати. Всегда нужно знать, что делаешь или куда идёшь».

«Н-но Г-гильдия бы не… не…», — Барензия затряслась. Воровская гильдия ни за что бы не решилась вмешаться в политику Империи. Никто не осмелился бы бросить вызов Тайберу Септиму, во всяком случае, из тех, кого она знала. Кто-то в Гильдии что-то напутал. Крепко. А ей теперь придется расплачиваться.

«Рискну предположить, что у Терриса не было одобрения Гильдии на это. На самом деле, я удивлён», — Симмах тщательно обследовал стол, выдвигая по очереди ящики. Затем он достал один, поставил его на стол и вытащил фальшивое дно. Внутри оказался сложенный лист пергамента. Похоже, это была какая-то карта. Барензия осторожно приблизилась и вытянула голову. Симмах убрал от неё документ и рассмеялся: «Нет, действительно непосредственная натура!» Просмотрев лист, он снова свернул его и убрал.

«Так Вы же сами советовали мне проявлять больше любознательности, всего минуту назад!»

«Что было, то было, — похоже, у него внезапно поднялось настроение. — Нам нужно идти, моя дорогая леди».

Он довел её до двери, вниз по лестнице, а затем вывел на свежий ночной воздух. На улице ни души. Барензия вперила взгляд в темноту. Интересно, насколько быстро он бегает?

«Думаешь, как бы удрать, верно? Ай. А не хочешь сперва послушать, какие у меня планы на твой счёт?» — ей показалось, что в его голосе промелькнула какая-то давняя боль.

«Раз ты об этом заговорил, то пожалуй!»

«А может, сначала ты хотела бы узнать о своих дружках?»

«Нет».

Он поглядел на неё с удовлетворением. Очевидно, именно этот ответ он и надеялся услышать, подумала Барензия, но при этом она говорила правду. Она, конечно, беспокоилась за своих друзей, особенно за Строу, но о себе она беспокоилась гораздо больше.

«Ты станешь настоящей и полноправной королевой Морнхолда».

Симмах объяснил, что таковы были его, и Тайбера Септима, виды на неё всё это время. Что Морнхолд, находившийся под военным правлением все двенадцать или около того лет с момента её отбытия, должен постепенно вернуться к гражданской жизни — под чутким имперским руководством, конечно, на правах части имперской провинции Морровинда.

«Так зачем меня отправили в Даркмур?» — спросила Барензия, с трудом веря всему, что услышала.

«В целях безопасности, естественно. А ты зачем сбежала?»

Барензия пожала плечами: «Не видела причин оставаться. Надо было раньше мне сказать».

«Теперь сказали. На самом деле, я уже послал за тобой, чтобы тебя доставили в Имперский город и пристроили на какое-то время при императорском дворе. Но ты к тому времени уже, скажем так, скрылась. Хотя твоё предназначение должно было быть вполне очевидным для тебя. Тайбер Септим не хранит тех, кто ему не нужен, а на что ты ещё могла ему сгодиться?»

«Я о нём ничего не знаю. Да и о Вас, кстати, тоже».

«Так знай следующее: Тайбер Септим воздаёт и друзьям, и врагам своим по их заслугам».

Барензия обдумывала эту мысль несколько секунд. «Строу сделал мне много добра и никому никогда не причинял вреда. Он не состоит в Воровской гильдии. Он пошёл единственно с тем, чтобы защитить меня. А так он зарабатывал на жизнь, бегая на посылках, и он… он…»

Симмах нетерпеливо махнул рукой, прерывая её. «Ай. Да всё я знаю и про твоего Строу, — сказал он, — и про Терриса. (он посмотрел на неё вопрошающе). Итак? Чего ты хочешь для них?»

Она глубоко вздохнула. «Строу хочет маленькую ферму. Если я теперь стану богата, то желала бы, чтобы ему подарили такую».

«Отличненько, — казалось, он сначала удивился, но потом остался доволен решением. — Заметано! Будет у него ферма. А Террис?»

«Он подставил меня», — холодно сказала Барензия. Террис должен был сказать ей, с каким риском сопряжена работа, на которую он её пригласил. К тому же, он оставил её в руках врагов, пытаясь спасти свою шкуру. Не заслуживает такой человек награды. Да и доверия, по сути, не заслуживает.

«Да. И?»

«Ну, он должен за это пострадать… не так ли?»

«Звучит разумно. Какую форму должно принять означенное страдание?»

Барензия стиснула кулаки. Она бы предпочла самолично побить и поцарапать каджита. Но, учитывая, как всё повернулось, это было бы не совсем по-королевски. «Порка. Э… как считаешь, двадцать ударов кнута будет не многовато? Понимаешь, я бы не хотела портить ему всю оставшуюся жизнь, а просто преподать урок».

«Ай. Конечно, — Симмах ухмыльнулся. Затем его черты внезапно подобрались, он стал серьёзен. — Всё будет исполнено, ваше высочество, госпожа Барензия, королева Морнхолда». И он склонился в глубоком, учтивом, до нелепости торжественном поклоне.

Сердце Барензии едва не выпрыгнуло из груди.

Она провела два очень насыщенных дня в апартаментах Симмаха. Там жила одна темноэльфийка по имени Дреллиэн, которая была приставлена к ней, хотя явно не относилась к прислуге, ибо ела за одним столом с хозяевами. Не была она и женой Симмаха, или любовницей. Дреллиэн очень позабавило, когда Барензия спросила об этом. Она просто ответила, что выполняет всевозможные поручения генерала, самые разные.

При помощи Дреллиэн для неё заказали несколько прелестных платьев и пар обуви, а, кроме того, костюм и сапоги для верховой езды и прочие мелочи.

Подлинная Барензия, т. 2 (Стр. 3)

Барензия была, в основном, предоставлена самой себе. Симмах большей частью отсутствовал. Она видела его главным образом за трапезой, но он мало рассказывал о себе и о своих делах. Он был сердечен и любезен, выражал готовность к беседе на любые темы и, казалось, интересовался всем, что она говорила. Дреллиэн вела себя схожим образом. Барензия находила их вполне приятными людьми, но всё же какими-то «недоговорчивыми», как называла это Катиша. Она испытала странные приступы разочарования. Это были первые тёмные эльфы, с которыми она близко общалась. Барензия ожидала, что ей будет уютно с ними, что наконец-то она найдёт родственные души. А вместо этого приходилось скучать по её друзьям-нордам, Катише и Строу.

Когда Симмах сказал ей, что на рассвете им предстоит отправиться в Имперский город, она попросила позволить попрощаться с ними.

«Катиша? — переспросил он. — Ай. Да-да… полагаю, что и я ей кое-чем обязан. Это она привела меня к тебе, поведав об одинокой темноэльфийской девочке по имени Барри, нуждающейся в эльфийских друзьях — и которая наряжается мальчиком. Очевидно, что она никак не связана с Воровской гильдией. И никто из связанных с Гильдией не знает о твоей истинной личности, кроме Терриса. Это хорошо. Я бы предпочёл, чтобы твоё гильдейское прошлое не стало достоянием общественности. Пожалуйста, никому не говорите об этом, ваше высочество. Такое прошлое не… не идет имперской королеве».

«Никто не знает, кроме Строу и Терриса. А они никому не расскажут».

«Точно, — он улыбнулся странной кривой улыбкой. — Не расскажут».

Он не знал, что Катише тоже это известно. И было нечто в том, как он произнес свою фразу…

Строу пришёл в их жилище в утро отбытия. Они остались в гостиной наедине, хотя Барензия знала, что другие эльфы находятся в пределах слышимости. Он выглядел бледным и подавленным. Они молча обнимались несколько минут. Плечи Строу подрагивали и слёзы катились по его щекам, но он ничего не говорил.

Барензия попробовала улыбнуться: «Итак, мы оба добились, чего хотели, а? Я буду королевой Морнхолда, а ты станешь лордом своего хутора, — Она взяла его за руку с неподдельной теплотой заглядывая в глаза. — Я буду писать тебе, Строу, обещаю. Тебе нужно найти писца, чтоб ты мог ответить».

Строу горестно покачал головой. Когда Барензия принялась настаивать, он раскрыл рот и ткнул в него пальцем, издав нечленораздельный звук. И тут она поняла, в чём дело: его язык был вырезан.

Барензия рухнула в кресло и громко зарыдала.

«Но зачем? — набросилась она на Симмаха, когда Строу выпроводили. — Зачем?»

Симмах пожал плечами: «Он слишком много знает. Он мог быть опасен. По крайней мере, он жив, а язык ему не понадобится для… разведения свиней или кого там ещё».

«Я тебя ненавижу!» — выкрикнула Барензия, а затем согнулась пополам: её вырвало на пол. Она продолжала поносить его в перерывах между непреодолимыми приступами рвоты. Какое-то время он слушал невозмутимо. Дреллиэн вытирала пол. А потом Симмах приказал ей замолчать, пригрозив заткнуть рот кляпом на всё время путешествия к императору.

На пути из города они остановились у дома Катиши. Симмах и Дреллиэн не стали спешиваться. Всё казалось в порядке, но Барензия испытывала страх, когда постучала в дверь. Катиша ответила на стук. Барензия поблагодарила богов за то, что хотя бы с ней всё было в порядке. Но и Катиша явно плакала отчего-то. Невзирая на это, она тепло обняла Барензию.

«Почему ты плачешь?» — спросила Барензия.

«По Террису, конечно. Разве ты не знаешь? О, боги! Бедный Террис. Он мертв. — Барензия почувствовала, как сердце стиснули ледяные пальцы. — Он попался на краже из дома коменданта. Бедняга, как это было глупо. О, Барри, его четвертовали сегодня на рассвете по приказу коменданта! — она зашлась рыданиями. — Я была там. Он просил. Это было ужасно. Он так страдал перед смертью. Я никогда этого не забуду. Я искала тебя и Строу, но никто не знал, куда вы подевались, — она глянула через плечо Барензии. — Это комендант, да? Симмах». И тогда Катиша повела себя странным образом. Она прекратила плакать и усмехнулась: «Знаешь, как только я увидела его, я подумала: „Вот пара для Барензии!“ — Катиша вытерла глаза краем передника. — Знаешь, это я рассказала ему о тебе».

«Да, — подтвердила Барензия, — я это знаю». Она взяла руки Катиши в свои и проникновенно заглянула ей в глаза. «Катиша, я люблю тебя. Мне будет тебя не хватать. Но ради всего святого, никому ничего не рассказывай обо мне. Никогда. Поклянись, что не будешь. Особенно Симмаху. И присмотри за Строу. Обещай мне это».

Катиша пообещала, невольно озадачившись: «Барри, а не может быть такого, что Терриса схватили из-за меня? Я никогда не говорила о Террисе этому… этому… ему». Она глянула на генерала.

Барензия заверила её, что это не так, что все сведения о планах Терриса имперская стража получила от своего осведомителя. Что, возможно, и не было правдой, но она видела, что Катиша явно нуждается в утешении.

«О, я рада, что это так — насколько я вообще могу теперь чему-нибудь радоваться. Сама мысль страшна — да и откуда я могла знать? — она наклонилась к Барензии и прошептала на ухо: — А Симмах очень красив, не находишь? И такой обаятельный».

«Даже не знаю, — сухо сказала Барензия. — Я не думала об этом. У меня было, над чем подумать, кроме него». Она вкратце поведала, что ей предстоит стать королевой Морнхолда, а до этого пожить в Имперском городе. «Он искал меня, вот и все. По приказу императора. Я была просто целью его задания, и ничего… кроме этого. Не думаю, что он вообще видит во мне женщину. Хотя он и сказал, что я не была похожа на мальчика», — усмехнулась она, заметив сомнение на лице Катиши. Та привыкла, что Барензия оценивала каждого встреченного мужчину из соображений желанности и доступности. «Знаешь, для меня было потрясением узнать, что я на самом деле королева», — добавила она, и Катиша согласилась, что да, это так, это действительно должно быть потрясением, хотя она едва ли сможет достоверно узнать подобные ощущения на собственном опыте. Она улыбнулась. Барензия улыбнулась в ответ. Затем они снова обнялись, в последний раз. Она уже никогда не увидит Катиши вновь. И Строу. Кортеж покинул Рифтен через главные южные ворота. Проезжая через них, Симмах коснулся её плеча и указал вверх: «Я подумал, вдруг вы и с Террисом пожелаете попрощаться, ваше высочество», — сказал он.

Подлинная Барензия, т. 2 (Стр. 4)

Барензия бросила короткий, но спокойный взгляд на голову, нанизанную на острие над воротами. Птицы уже потрудились над ней, но лицо всё ещё было узнаваемым. «Не думаю, что он меня услышит, хотя уверена, что он бы за меня порадовался, если бы узнал, кто я теперь, — сказала она, стараясь придать голосу легкомысленные нотки. — Дорога не ждёт, генерал, не так ли?»

Симмах был явно разочарован отсутствием реакции: «Ай. Ты слышала о нём от своей подруги, Катиши, я полагаю?»

«Правильно полагаешь. Она присутствовала на казни», — подтвердила Барензия. Если он ещё не знал об этом, то всё равно скоро выяснит, в этом она была уверена.

«А она знала, что Террис принадлежал к Гильдии?»

Она повела плечами. «Да все знали. Это только грабители низшего уровня, вроде меня, держат своё членство в тайне. А те, кто повыше, хорошо известны, — она повернулась к нему с игривой улыбкой. — Уж тебе ли этого не знать, генерал?» — добавила она приторным голосом.

Казалось, колкость его не задела. «Значит, ты рассказала ей, кто ты и откуда, а про Гильдию умолчала?»

«Членство в Гильдии — не только мой секрет, но и остальных членов. В этом разница. Кроме того, Катиша очень честная женщина. Если бы я ей сказала, это опустило бы меня в её глазах. Она вечно укоряла Терриса и наставляла на более честную стезю. А я ценю её мнение, — она наградила его ледяным взглядом. — И, не то чтобы это было твоим делом, но знаешь, что она ещё думала? Она думала, что я была бы счастлива, если свяжу судьбу с одним единственным спутником. Моей расы. Моей расы и при всех нужных достоинствах. Моей расы, при всех нужных достоинствах и говорящим всегда только правильные вещи. С тобой, то есть, — она подняла поводья, собираясь пришпорить лошадь, — но не раньше, чем метнёт последнюю неотразимую шпильку: — Не правда ли, странно, что желания порой сбываются, но не совсем так, как ты того желал? Или, может, надо сказать, так, как ты не пожелал бы никогда?»

Его ответ оказался для неё настолько неожиданным, что она забыла о намерении пустить коня в карьер. «Да. Действительно странно», — ответил он, и его тон в точности соответствовал словам. Затем он извинился и немного отстал.

Она высоко подняла голову и подалась вперед в седле, стараясь казаться не удивленной. И что же такое было в его реакции, что так обеспокоило её? Не сами слова. Нет, что-то другое. Было нечто в том, как он их произнёс. Нечто, что заставляло её думать, будто и она, Барензия, была одним из его желаний, которое сбылось. Странно, конечно, но в целом объяснимо, решала она по размышлении. Наконец-то он её нашёл, после долгих месяцев поисков, проходивших под гневные окрики императора, в том нет сомнений. И вот его желание сбылось. Да, видимо, это и имелось в виду.

Но всё же очевидно, что не всё сбылось к его удовольствию.

Подлинная Барензия, т. 3 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Медоварня Хоннинга — на втором этаже за дверью запертой на замок («Адепт»);
  
• Вайтран:
  
• Котелок Аркадии;
  
• Библиотека Фаренгара в Драконьем Пределе;
  
• Пещера Толвальда;
  
• Катария — на полке;
  
• Арканеум — в продаже у Урага гро-Шуба;
  
• «Сияющие одежды» в Солитьюде.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• В Большом Зале деревни Скаалов, на столе.

Текст
Подлинная Барензия

Том 3

Неизвестный автор

Несколько дней Барензия печалилась из-за расставания с друзьями. Но ко второй неделе её дух несколько воспрял. Она обнаружила, что ей нравится снова быть в пути, хотя скучала по Строу больше, чем ожидала. Их сопровождал отряд редгардских рыцарей, с которыми ей было хорошо, хотя они были более дисциплинированными и приличными, чем стражники торговых караванов, с которыми она проводила время. Они были общительными, но относились к ней с почтением, несмотря на её попытки пофлиртовать.

Симмах побранил её, когда они были одни, сказав, что королева должна всегда держаться с королевским достоинством.

«Ты имеешь в виду, что я даже развлечься не могу?» — раздражённо спросила она.

«Ай. Не с такими. Они ниже тебя. От владык надо желать милосердия, миледи. А не близости. Вы должны вести себя скромно и целомудренно, пока находитесь в Имперском городе».

Барензия скорчила рожу. «Я, с тем же успехом, могу вернуться в башню Даркмур. Эльфы по природе своей неразборчивы в связях, знаешь ли. Все так говорят».

«Тогда „все“ ошибаются. Какие-то да, какие-то — нет. Император — и я — ожидаем, что вы проявите и проницательность, и хороший вкус. Позвольте мне напомнить вам, ваше высочество, что вы обладаете троном Морнхолда не по праву крови, а только из милости Тайбера Септима. Если он сочтёт вас неподходящей, ваше правление закончится, едва начавшись. Ему нужны ум, повиновение, благоразумие и безоговорочная верность всех, получивших назначение, и он ценит целомудрие и скромность в женщинах. Я настоятельно рекомендую вам в своём поведении брать пример с нашей доброй Дреллиэн. Миледи».

«Да я лучше в Даркмур вернусь!» — обиженно воскликнула Барензия, оскорблённая мыслью о том, чтобы подражать холодной ханже Дреллиэн хоть в чём-то.

«Это не вариант. Ваше высочество. Если вы будете бесполезны Тайбер Септиму, он позаботится, чтобы вы были также бесполезны и его врагам», — зловеще сказал генерал. «Учтите это, если хотите сохранить голову на плечах. Позвольте также добавить, что власть приносит удовольствия другого рода, нежели удовлетворение похоти с низшими».

Он начал говорить об искусстве, литературе, театре, музыке и грандиозных балах, устраиваемых при дворе. Барензия слушала с возрастающим интересом, подогреваемым не столько его угрозами. Но после она робко спросила, может ли продолжать изучение магии, пока будет в Имперском городе. Симмаху это понравилось, и он пообещал всё устроить. Осмелев, она сказала, что трое из сопровождающих их рыцарей были женщинами, и спросила, можно ли ей немного с ними потренироваться, исключительно упражнений ради. Генералу это понравилось меньше, но он дал своё разрешение, подчеркнув при этом, что тренироваться она будет только с женщинами.

Погода поздней зимы была хорошей, хотя немного морозной, и они быстро передвигались по крепким дорогам. В последний день их путешествия, казалось, весна, наконец, наступила, и началось таяние. Дорога стала грязной, и отовсюду слышались тихие, монотонные звуки падающих капель. Это был желанный звук.

Они подошли к большому мосту, ведущему в Имперский город на закате. Розовый свет окрасил белые мраморные здания в нежно-розовый цвет. Всё казалось новым, грандиозным, безупречным. Широкий проспект вёл на север, ко дворцу. Толпы разных людей и существ других рас были повсюду. В магазинах и гостиницах с наступлением сумерек замерцали огни, и на небе, одна за другой, появились звёзды. Даже боковые улицы были широкими и ярко освещёнными. Рядом с дворцом, с восточной стороны, вздымались башни огромной Гильдии Магов, а с западной, в угасающем свете, блестели витражи огромного храма.

Апартаменты Симмаха располагались в великолепном доме в двух кварталах от дворца, рядом с храмом. («Храм Единого», — пояснил он, когда они проходили мимо. Это древний нордическй культ, вновь оживлённый Тайбером Септимом. Он сказал, что Барензии будет нужно вступить в него, если император сочтёт её достойной.) Апартаменты были роскошны, хотя маловаты на вкус Барензии. Стены и мебель были совершенно белыми, слегка украшенные золотом, а полы были из чёрного мрамора. Барензия же привыкла к разным цветам и взаимодействию тонких оттенков.

Утром Симмах и Дреллиэн сопроводили её в Имперский дворец. Барензия заметила, что все, кого они встречали, приветствовали Симмаха с почтением, порой граничившим с раболепием. Генерал выглядел так, как будто другого и не ожидал.

Их проводили прямо к императору. Утреннее солнце проникало в комнату через большое окно, освещая роскошный завтрак на столе и одного человека, сидящего против света, так, что виден был лишь его силуэт. Когда они вошли, он вскочил на ноги и поспешил навстречу. «Симмах, наш самый верный друг, мы с радостью приветствуем твоё возвращение». Его руки слегка обняли Симмаха за плечи, остановив попытку тёмного эльфа преклонить колена.

Барензия сделала реверанс, когда Тайбер Септим повернулся к ней.

«Барензия, наша маленькая беглянка. Как ты, дитя? Ну, позволь нам на тебя взглянуть. Симмах, она очаровательна, совершенно очаровательна. Почему ты скрывал её от нас все эти годы? Свет вас не беспокоит, дитя моё? Стоит ли занавесить окно? Да, конечно». Он отмахнулся от возражений Симмаха и сам задёрнул шторы, не утруждаясь позвать слугу. «Простите за эту неучтивость, дорогие гости. У нас много дел, хотя это жалкое извинение не оправдывает забытого гостеприимства. Но да! Присоединяйтесь к нам. Здесь есть замечательные персики из Чернотопья».

Они сели за стол. Барензия была ошеломлена. Тайбер Септим оказался совсем не мрачным, огромным воином, которого она себе представляла. Он был среднего роста, почти на голову ниже высокого Симмаха, хотя обладал хорошо сложенной фигурой и гибкими движениями. У него была обаятельная улыбка, яркие, даже пронзительные, голубые глаза, а белые волосы обрамляли тёмное обветренное лицо в морщинах. Ему могло быть от сорока до шестидесяти. Он убедил их поесть и выпить, а потом повторил вопросы, заданные тогда генералом. Почему она ушла из дома? Её опекуны плохо с ней обращались?

«Нет, ваше превосходительство, — ответила Барензия, — честно говоря, нет. Хотя, порой, я так думала». Симмах придумал для неё историю, и Барензия рассказала её сейчас, хотя и с некоторыми опасениями. Строу, помощник конюха, убедил её, что опекуны, отчаявшись найти для неё подходящего мужа, хотели продать её наложницей в Рихад. И когда на самом деле прибыл редгард, она испугалась и сбежала вместе со Строу.

Тайбер Септим казался зачарованным её рассказом, и увлечённо слушал, как она описывала путешествие в качестве сопровождающего торгового каравана. «Как похоже на балладу!» — сказал он. «Клянусь Единым, мы прикажем придворному барду сочинить для неё музыку. Каким очаровательным юношей ты, должно быть, выглядела».

«Генерал Симмах сказал, — Барензия остановилась в замешательстве, а потом продолжила. Он сказал… ну, что я уже не так похожа на юношу. Я… повзрослела за прошедшие несколько месяцев». Она опустила глаза, стараясь изобразить девическую скромность.

«Он очень проницателен, наш верный друг Симмах».

«Я знаю, я была глупой девчонкой, ваше превосходительство. Я должна молить вас о прощении, и моих добрых опекунов тоже. Я… я поняла это недавно, но я слишком стыдилась возвращаться домой. Но сейчас я не хочу возвращаться в Даркмур. Ваше превосходительство, я так хочу в Морнхолд. Моя душа истосковалась по родной земле».

Подлинная Барензия, т. 3 (Стр. 2)

«Наше дорогое дитя. Ты отправишься домой, мы обещаем тебе. Но мы надеемся, что ты некоторое время пробудешь с нами, чтобы ты могла подготовиться к серьёзному и важному заданию, которое мы возложим на тебя».

Барензия пристально посмотрела на него, её сердце быстро билось. Всё получилось так, как сказал Симмах. Она испытывала к нему горячую благодарность, но старалась удержать внимание на императоре. «Я польщена, ваше превосходительство, и искренне желаю помочь вам и построенной вами великой Империи, как только смогу». Это звучало политически, но Барензия на самом деле хотела сказать именно это. Её восхитили красота города и повсеместный порядок, и её восторгала мысль о том, что она может быть частью всего этого. И ей понравился добрый Тайбер Септим.

Через несколько дней Симмах уехал в Морнхолд, чтобы исполнять обязанности управляющего, пока Барензия не будет готова взойти на трон, после чего он станет её премьер-министром. Барензия, с Дреллиэн в качестве компаньонки, поселились в комнатах в Имперском дворце. Ей были предоставлены несколько учителей, обучающих её тому, что было нужно для королевского образования. В это время она серьёзно заинтересовалась магией, но изучение истории и политики оказалось ей совсем не по вкусу.

Иногда она встречала Тайбера Септима во дворцовых садах, и он неизменно вежливо спрашивал о её успехах и упрекал её с улыбкой за незаинтересованность в делах управления. Но всегда с радостью объяснял ей некоторые тонкие вопросы магии, и с ним даже история и политика казались интересными. «Это люди, дитя, а не сухие факты в пыльной книге», — говорил он.

Когда она стала понимать больше, их разговоры становились длиннее, глубже, чаще. Он говорил с ней о том, каким видел объединение Тамриэля: каждая раса по отдельности, но с общими идеалами и целями, работающими для всеобщего блага. «Некоторые вещи универсальны, их разделяют все чувствующие народы», — говорил он. «Так Единый учит нас. Мы должны объединится против злобных, жестоких, уродливых — орков, троллей, гоблинов и других подобных тварей — а не сражаться друг с другом». Его голубые глаза загорались, когда он говорил о своей мечте, а Барензия восхищённо слушала его. Если он приближался, её тело, с той стороны, где был он, пылало, как будто он был огнём. Когда их руки соприкасались, её всю покалывало, будто он был заряжен заклинанием электрошока.

Однажды, очень неожиданно, он притянул её лицо к себе и нежно поцеловал в губы. Она отступила через некоторое время, удивлённая силой своих чувств, и он немедленно начал извиняться. «Я… мы… мы не должны были этого делать. Просто ты так красива, милая. Ты такая красивая». Он смотрел на неё с безнадёжной тоской в глазах.

Она отвернулась, по её щекам текли слезы.

«Ты разгневалась на нас? Скажи нам. Пожалуйста».

Барензия покачала головой. «Я никогда бы не разгневалась на вас, ваше превосходительство. Я… Я люблю вас. Я знаю, что это неправильно, но ничего не могу поделать».

«У нас есть супруга, — сказал он. Она хорошая и добродетельная женщина, мать наших детей и будущих наследников. Мы никогда не сможем оставить её, но наши души не родственны. Она бы хотела, чтобы мы были иными, чем мы есть. Мы — самый могущественный человек во всем Тамриэле, и… Барензия, мы… я… я думаю, что я самый одинокий на свете». Он внезапно встал. «Власть!» — сказал он с величайшим презрением. «Я бы добрую часть её обменял на юность и любовь, если бы боги даровали мне такую возможность».

«Но вы сильны, и энергичны, и полны жизни, больше других людей, которых я когда-либо знала».

Он неистово потряс головой. «Сегодня, может быть. Но меньше, чем был вчера, в прошлом году, десять лет назад. Я чувствую свою смертность, и мне больно».

«Если я могу облегчить твою боль, позволь мне». Барензия придвинулась к нему, протягивая руки.

«Нет. Я не заберу у тебя твою невинность».

«Я не так уж невинна».

«Как так?», — голос императора прозвучал резко, его брови сошлись на переносице.

У Барензии пересохло во рту. Что же она сказала? Но теперь пути назад не было. Пусть узнает. «Был Строу», — поколебалась она. «Я… я тоже была одинока. Я и сейчас одинока. И не так сильна как Вы». Она смущённо опустила глаза. «Я… думаю, я недостойна, ваше превосходительство».

«Нет, нет. Совсем нет. Барензия. Моя Барензия. Это не продлится долго. У тебя есть долг перед Морнхолдом и перед Империей. Я также должен выполнять свой. Но пока мы можем, почему бы нам не разделить то, что у нас есть, что мы можем, и молиться, чтобы Единый простил нам нашу слабость?»

Тайбер Септим протянул руки — и без слов, Барензия приняла его объятия.

«Ты прыгаешь по краю вулкана, девочка», — предупредила Дреллиэн, когда Барензия восхищалась замечательным перстнем со звёздным сапфиром, который подарил ей её имперский возлюбленный, чтобы отметить месяц со дня начала свиданий.

«Почему? Мы делаем друг друга счастливыми. Мы никому не вредим. Симмах наказал мне соблюдать осторожность и хороший вкус. Кого же лучше я могла выбрать? И мы очень осторожны. На публике он обращается со мной, как с дочерью». Ночные визиты Тайбер Септим наносил через тайный проход, о котором во дворце знали очень немногие: сам император и несколько доверенных телохранителей.

«Он с тобой, как с писаной торбой носится. Разве ты не заметила, как холодно с тобой общаются императрица и её сын?»

Барензия пожала плечами. Ещё до того, как она и Септим стали любовниками, его семья обращалась с ней только с необходимой любезностью. Холодной любезностью. «Какая разница? Ведь Тайбер обладает властью».

«Но его сын обладает будущим. Умоляю тебя, не выставляй его мать на всеобщее осмеяние».

«Ну что я могу поделать, если эта сухая палка, а не женщина, не может привлечь внимание своего мужа даже в разговоре за обедом?»

«Меньше говори на публике. Это всё чего я прошу. Она немного значит, верно, но её дети любят её, а ты же не хочешь, чтобы они стали твоими врагами. Тайбер Септим не долго проживет. Я хочу сказать, — быстро поправилась Дреллиэн, заметив сердитый взгляд Барензии, — что люди вообще долго не живут. Они преходящи, как говорим мы, представители старших рас. Они приходят и уходят, как времена года, но семьи могущественных живут в веках. Ты должна быть их другом, если хочешь извлечь продолжительную выгоду из ваших отношений. Ох, но как же мне заставить тебя увидеть всё в истинном свете, ведь ты молода, да ещё и воспитана на людской манер. Если будешь поступать осторожно, и мудро, ты, вместе с Морнхолдом, увидишь падение династии Септима, если он и в самом деле основал её, так же, как видела её расцвет. Такова человеческая история. Люди появляются и исчезают, как непостоянные приливы. Их города и владения вырастают, как цветы весной, только для того, чтобы увянуть и погибнуть под летним солнцем. Но эльфы остаются. Мы — будто год, а они — час, мы — десятилетие, а они — день».

Барензия засмеялась. Она знала, что повсюду ходят слухи о ней и Тайбере Септиме. Она наслаждалась вниманием, ведь все, кроме императрицы и её сына были очарованы ею. Менестрели пели о её тёмной красоте и очаровании. Она была популярна и влюблена. Пусть даже только на время, ибо что, на самом деле, вечно? Она впервые была счастлива, каждый день был наполнен радостью и удовольствием. А ночи были ещё лучше.

«Что со мной?» — посетовала Барензия. «Смотри, ни одна юбка не подходит. Что с моей талией? Я поправилась?» — Барензия недовольно посмотрела в зеркало на свои худые руки и ноги, и сильно располневшую талию.

Подлинная Барензия, т. 3 (Стр. 3)

Дреллиэн пожала плечами. «Похоже, что ты ждёшь ребёнка, хоть ты так молода. Постоянная близость с человеком могла привести тебя к ранней плодовитости. Я не вижу иного выбора, ты должна поговорить об этом с императором. Ты в его власти. Было бы лучше, я думаю, если бы ты отправилась в Морнхолд, если он позволит, и родила ребёнка там».

«Одна?» — Барензия положила руки на живот, в её глазах появились слёзы. Всё в ней хотело разделить плод её любви с возлюбленным. «Он никогда на это не согласится. Он теперь со мной не расстанется. Вот увидишь».

Дреллиэн покачала головой. Хотя она больше ничего не сказала, взгляд сочувствия и сожаления сменил обычное холодное презрение.

Этой ночью Барензия рассказала обо всём Тайберу Септиму, когда он, как обычно, пришёл к ней ночью.

«Ребёнок?» Он выглядел шокированным. Нет, ошеломлённым. «Ты уверена? Но я слышал, что эльфы не могут родить в таком возрасте…»

Барензия с трудом улыбнулась. «Как я могу быть уверена? Я же никогда…»

«Я пошлю за своим лекарем».

Лекарь, высокий эльф среднего возраста, подтвердил, что Барензия в самом деле беременна, и о таком раньше не слыхивали. Это было доказательством могущества его превосходительства, сказал лекарь льстивым тоном. Тайбер Септим зарычал на него.

«Этого не должно быть!» — сказал он. «Избавься от него. Мы приказываем тебе».

«Сир», — изумлённо уставился на него лекарь. «Я не могу… Я не должен…»

«Конечно можешь, негодный тупица», — оборвал его император. «Мы желаем, чтобы ты сделал это».

Барензия, до этого тихо лежавшая в постели, широко раскрыв глаза от страха, вдруг села. «Нет!» — закричала она. «Нет! Что ты говоришь?»

«Дитя», — Тайбер Септим сел рядом с ней, улыбаясь одной из своих очаровательных улыбок. «Мне так жаль. Правда. Но его не должно быть. Он был бы угрозой моему сыну и его сыновьям. Я не могу этого допустить».

«Но это же твой ребёнок!» — воскликнула она.

«Нет. Сейчас, это только возможность, что-то, у чего ещё нет души, и ещё не живущее. Я не допущу этого. Я запрещаю». Он снова тяжело взглянул на лекаря, и эльф задрожал.

«Сир. Это её дитя. Детей немного среди эльфов. Женщины эльфов могут забеременеть не более четырёх раз, и то очень редко. Обычно они останавливаются на двух. Некоторые вообще не рожают, а некоторые — только одного. Если я заберу у неё это дитя, сир, она может больше не забеременеть».

«Ты пообещал, что она не родит от нас. Мы мало доверяем твоим предсказаниям».

Барензия выкарабкалась из постели и, голая, побежала к двери, не зная, куда бежит, зная только, что не останется здесь. Она не дошла. Ею овладела тьма.

Она проснулась от боли и чувства пустоты. Пустота там, где что-то было, где что-то жило, но теперь умерло и никогда не вернётся. Дреллиэн была рядом, облегчала её боль и вытирала кровь, которая ещё иногда текла у неё между ног. Но ничто не могло заполнить пустоту. Не было ничего, что заняло бы место пустоты.

Император прислал великолепные дары и много цветов и наносил ей краткие визиты. Сначала Барензии нравились эти посещения. Но Тайбер Септим больше не приходил по ночам, и, через некоторое время, она сама этого уже не желала.

Прошло несколько недель, и, когда она оправилась физически, Дреллиэн сообщила ей, что Симмах просит её приехать в Морнхолд раньше, чем планировалось. Было объявлено, что она поедет немедленно.

Ей дали большую свиту, богатое приданое, которое соответствовало её положению королевы, и были устроены церемониальные проводы у ворот Имперского города. Некоторые сожалели о том, что она уезжала и выражали своё сожаление слезами и уговорами. Но были такие, кто этого не делал, и не сожалел.

Подлинная Барензия, т. 4 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Подлинная Барензия

Том 4

Неизвестный автор

«Всё, что я когда-либо любила, я потеряла, — думала Барензия, смотря на верховых рыцарей впереди и позади, её камеристка сидела рядом с ней. — Но я получила некоторую власть и богатство, и было обещано ещё больше. Дорого я за это заплатила. Теперь я лучше понимаю, почему Тайбер Септим так любит власть, если ему часто приходится так дорого платить. Несомненно, ценность узнаётся по цене, которую мы за неё платим». По желанию, она теперь ехала верхом на чалой кобыле, одетая воином, в великолепной кольчуге работы тёмных эльфов.
Проходили дни, её кортеж ехал по дороге на восток, и вокруг постепенно появлялись крутые горы Морровинда. Воздух был разрежен, и постоянно дул холодный осенний ветер. Но он приносил сладкий аромат поздно цветущих чёрных роз, растущих во всех укромных уголках и расщелинах высокогорий, находя питание даже в самых каменистых местах. В маленьких городах и деревушках вдоль дороги собирались разные тёмные эльфы, выкрикивали её имя или просто глазели. Большинство её сопровождающих были редгарды, было несколько высоких эльфов, нордов и бретонов. С продвижением в сердце Морровинда, они чувствовали себя всё более неуютно и держались ближе друг к другу. Даже эльфийские рыцари были настороже.

Но Барензия чувствовала себя как дома. Сама земля приветствовала её. Её земля.

Симмах встретил её на границе Морнхолда в сопровождении рыцарей, около половины которых были тёмными эльфами. В имперских боевых доспехах, отметила она.

По поводу её прибытия в город был устроен парад, и произнесены речи сановников.

«Я позаботился о ремонте королевских апартаментов, — сказал ей генерал, когда они подъезжали к дворцу, — но, разумеется, вы можете изменить там всё, что вам не по вкусу». Он продолжал говорить о подробностях коронации, которая должна была состояться через неделю. Он был прежним командиром, но она почувствовала кое-что ещё. Он ожидал её одобрения всех приготовлений, фактически, выпрашивал его. Это было ново. Раньше ему никогда не требовалась её благодарность.

Он не расспрашивал её о жизни в Имперском городе, или о её интриге с Тайбером Септимом, хотя Барензия была уверена, что Дреллиэн рассказала ему, или написала ранее, во всех подробностях.

Сама церемония, как и многое другое, была смесью старого и нового: некоторые её части взяты из древних традиций тёмных эльфов Морнхолда, остальные указаны имперским приказом. Она поклялась служить Империи и Тайберу Септиму, так же как и Морнхолду и его народу. Она приняла клятвы верности и преданности народа, дворян, и совета. Совет состоял из смеси имперских эмиссаров (называемых «советники») и местных представителей народа Морнхолда, которые были, в основном, старейшинами, в согласии с эльфийским обычаем.

Позже, Барензия обнаружила, что тратит больше времени на попытки примирить эти две фракции и их сторонников. Старейшины должны были пойти навстречу примирению, в свете реформ, представленных Империей, и относившихся ко владению землями и сельскому хозяйству. Но многое в них противоречило обычаям тёмных эльфов. Тайбер Септим, «именем Единого», установил новую традицию, и даже боги и богини должны были подчиниться.

Новая королева полностью ушла в работу и учёбy. Она покончила с любовью и мужчинами надолго, если не навсегда. Были и другие удовольствия, как и говорил ей тогда Симмах: удовольствия разума и власти. Она полюбила (удивительно, ведь в Имперском городе ей это не нравилось) историю и мифологию тёмных эльфов, желая знать больше о народе своих предков. Она с удовлетворением отметила, что они были гордыми воинами, и умелыми мастерами, и хитроумными магами ещё с незапамятных времён.

Тайбер Септим прожил ещё полвека, и иногда она встречалась с ним, когда по разным причинам её вызывали в Имперский город. При встрече он тепло приветствовал её, и они долго разговаривали о событиях в Империи, когда представлялась возможность. Казалось, он забыл, что между ними было нечто большее, чем дружба и политика. Он мало изменился с годами. Ходили слухи, что маги смогли продлить ему жизнь, и даже, что Единый даровал ему бессмертие. Но однажды посланник принёс весть о смерти Тайбера Септима, и о том, что его сын, Пелагиус, стал императором.

Они выслушали новости одни, она и Симмах. Бывший имперский генерал, а сейчас её премьер-министр, принял известие стоически, как принимал и всё остальное.

«Почему-то это кажется невозможным», — сказала Барензия.

«Я говорил тебе. Ай. Таковы люди. Они не живут долго. Но это не так уж важно. Осталась его власть, и сейчас ею обладает его сын».

«Ты как-то назвал его другом. Ты чувствуешь что-нибудь? Скорбь?»

Он пожал плечами. «Было время, когда и для тебя он был кем-то большим. Что ты чувствуешь, Барензия?» Наедине, они уже давно не называли друг друга титулами.

«Пустоту. Одиночество», — ответила она, тоже пожимая плечами. «Но это не ново».

«Да. Я знаю», — сказал он, беря её за руку. «Барензия…» Он приподнял её лицо и поцеловал.

Она очень удивилась. Она не могла припомнить, чтобы он когда-либо касался её ранее. Она никогда не думала о нём «так», и всё же, знакомое тепло разлилось по её телу. Она почти забыла, как оно приятно, это тепло. Не обжигающее пламя, которое она чувствовала вместе с Тайбером Септимом, но спокойное, крепкое тепло, которое у неё связывалось со… со Строу! Строу. Бедняга Строу. Она так давно о нём не вспоминала. Сейчас, если он ещё жив, то уже в годах. Возможно, с кучей ребятишек, нежно подумала она… и женой, которая может говорить за двоих.

«Выходи за меня замуж, Барензия», — сказал Симмах, будто уловив её мысли о женитьбе, детях… жёнах. «Я достаточно долго работал, трудился и ждал, разве нет?»

Замужество. Крестьянин с крестьянскими мечтами. Мысль сама появилась в уме, непрошенная и ясная. Разве не этими словами она так давно описала Строу? Но всё же, почему бы и нет? Если не Симмах, то кто?

Многие благородные семьи Морровинда были уничтожены в объединяющей войне Тайбера Септима до подписания соглашения. Правление тёмных эльфов было восстановлено, верно, но не прежнее, теперь правили не истинные дворяне. Большинство из них — выскочки, как Симмах, но и вполовину не так хороши и достойны, как он. Он сражался за сохранность Морнхолда, когда их так называемые советники растащили бы его по косточкам, вытянули все силы, как из Эбонхарта. Он сражался за Морнхолд, за неё, пока она и королевство росли и процветали. Она почувствовала внезапную благодарность и, несомненно, нежность. Он был надёжным и верным. И он хорошо послужил ей. Он полюбил её.

«Почему бы и нет?» — ответила она с улыбкой. И взяла его руку. И поцеловала его.

Союз был удачен, и в политическом, и в личном плане. Хотя наследник Тайбера Септима, нынешний император Пелагиус I, предвзято смотрел на неё, он полностью доверял старому другу отца.

Но всё же, на Симмаха подозрительно смотрел высокомерный народ Морровинда, из-за его крестьянского происхождения и тесной связи с Империей. Но королева была популярна. «Леди Барензия — одна из нас», — говорили шёпотом, — «тоже побывала в плену».

Барензия была довольна. Были работа и удовольствие, чего ещё можно желать от жизни?

Быстро проносились годы, наполненные кризисами, которые нужно было разрешить, ураганами, и голодом, и неудачами от непогоды, интригами, которым нужно было помешать, и заговорщиками, которых надо было наказать. Морнхолд процветал. Её народ был в безопасности, сыт, а её шахты и фермы — производительны. Всё было хорошо, за исключением того, что у королевской пары не было детей. Не было наследников. Дети эльфов рождаются редко, а дети благородных семей — ещё реже. Поэтому прошло много десятилетий прежде, чем они начали беспокоиться.

Подлинная Барензия, т. 4 (Стр. 2)

«Это моя вина, Симмах. Я — порченый товар», — горько сказала Барензия. «Если ты хочешь взять другую…»

«Мне не нужна другая, — нежно ответил он, — и не уверен, что эта вина — твоя. Может, это я виноват. Ай. Неважно. Мы поищем лекарство. Если что-то не так, ведь это можно исправить».

«Как? Кому можно поведать истинную историю? И лекари не всегда держат клятву».

«Не имеет значения, если мы немного изменим время и обстоятельства. Чтобы мы ни сказали, или захотели сказать, Джефр Рассказчик всегда наготове. Его богом данный изобретательный ум и быстрый язык быстро разнесёт нужные слухи и сплетни».

Священники, лекари и маги приходили и уходили, но все их молитвы, эликсиры и зелья не помогли ничем. В конце концов они перестали думать об этом и доверились богам. Они ещё были молоды, по меркам эльфов, их ожидали ещё долгие века. У них было время. У эльфов всегда есть время. Барензия сидела за обедом в Большом зале, передвигая пищу по тарелке, ей было скучно и неспокойно. Симмаха вызвал в Имперский город пра-правнук Тайбера Септима, Уриэль Септим. Или это был его пра-пра-правнук? Она поняла, что сбилась со счёта. Их лица будто перетекали одно в другое. Может, ей стоило поехать вместе с ним, но здесь была делегация из Тира по какому-то утомительному вопросу, который, однако, требовал деликатного подхода.

Бард пел в алькове залы, но Барензия не слушала. В последнее время, все песни, старые и новые, казались ей одинаковыми. А потом её внимание привлекла одна фраза. Он пел о свободе, приключениях, об освобождении Морровинда от оков. Да как он смел! Барензия села прямо и посмотрела на него. Ещё хуже, она поняла, что в песне пелось о какой-то древней войне со скайримскими нордами, и воспевался героизм королей Эдварда и Морелина и их отважных товарищей. Легенда была довольно старой, но песня — новой… а её значение… Барензия не была уверена.

Смелый парень, этот бард, с сильным голосом и хорошим слухом. Вдобавок, довольно красив. Он не выглядел состоятельным, но не был и очень молодым. Разумеется, ему не могло быть больше сотни лет. Почему она не слушала его раньше, или, хотя бы, не слышала о нём.

«Кто это?» — спросила она у фрейлины.

Женщина сказала, пожав плечами: «Он называет себя Соловьём, миледи. Никто о нём ничего не знает». «Пусть подойдёт ко мне, когда закончит».

Человек, названный Соловьём подошёл к ней, поблагодарил за оказанную честь и толстый кошелёк, который она дала ему. Он оказался довольно тихим и скромным. Он много сплетничал о других, а она ничего не знала о нём, он избегал всех вопросов, отвечая на них лишь шутливыми отговорками или грубыми сказками. Но всё парировалось с таким очарованием, что было невозможно оскорбиться.

«Моё настоящее имя? Миледи, я никто. Мои родители называли меня Знаешь-Ван, или, всё же, Нет-Приятель… Какая разница? Это совсем неважно. Как родители могут дать имя тому, кого не знают? А! Пожалуй, это и есть мое имя, Тот-Кого-Не-Знают. Я был Соловьём так давно, не помню с каких пор, может, с прошлого месяца или с прошлой недели? Вся память уходит на песни и рассказы, миледи. Для себя у меня памяти не остаётся. Я на самом деле скучен. Где я родился? Ну, в Знаете-Где. Я думаю, когда доберусь в Незнамокуда, я осяду там… но я не тороплюсь».

«Понятно. Тогда, ты женишься на Внейуверенной?»

«Вы очень проницательны, миледи. Может быть, может быть. Хотя, порой, ТаДругая тоже кажется мне весьма привлекательной».

«А. Так ты непостоянен?»

«Как ветер, миледи. Я бываю там, и здесь, где жарко, и где холодно. Шанс — мой наряд. Остальное мне не слишком подходит».

Барензия улыбнулась. «Тогда останься с нами на некоторое время… если пожелаешь Изменчивый милорд».

«Как пожелаете, Просветлённая миледи».

После этого краткого разговора, Барензия обнаружила новый интерес к жизни. Всё привычное вновь казалось свежим и новым. Она приветствовала каждый день с радостью, ожидая разговора с Соловьём и его песни в подарок. В отличие от других бардов, он никогда не пел ей хвалебных песен, не воспевал никого другого, кроме приключений и подвигов.

Когда она спросила его об этом, он ответил: «Разве нужна иная похвала вашей красоте, чем та, которую даёт зеркало, миледи? А если нужны слова, вам их скажут величайшие, а не презренный я. Как я могу соревноваться с ними, ведь я будто неделю назад родился?»

Однажды они говорили наедине. Королева, страдая бессонницей, призвала его в свою комнату, надеясь, что музыка успокоит её. «Ты ленивый трус, сера, иначе моё обаяние подействовало бы на тебя».

«Миледи, чтобы восхвалять вас, мне нужно вас узнать. А этого мне не дано. Вы постоянно за завесой тайны, полны очарования». «Нет, это не так. Это твои слова полны очарования. Твои слова… и твои глаза. Твоё тело. Узнай меня, если хочешь. Познай меня, если осмелишься».

Он пришёл к ней. Они лежали рядом, обнимались и целовались. «Даже сама Барензия не знает себя, — прошептал он, — как же я могу? Миледи, вы ищете того, чего не знаете. Вы хотите того, чего у вас нет?»

«Страсти, — ответила она. Страсти. И рождённых ею детей».

«А как же дети? Какие права у них будут?»

«Свобода, — сказала она. Свобода быть теми, кем они пожелают. Скажи ты, я ведь считаю тебя мудрейшим. Где я могу получить это?»

«То, что тебе нужно — рядом с тобой и под тобой. Осмелишься ли ты протянуть руку и взять то, что будет принадлежать тебе и твоим детям?»

«Симмах…»

«Я знаю часть ответа к тому, чего ты ищешь. Другая спрятана под нами, в шахтах твоего королевства, та часть, которая дарует нам силу исполнить свои мечты. Которую Эдвин и Морелин использовали, чтобы освободить Хай Рок и свои души от ненавистного подчинения нордам. Если правильно ей воспользоваться, миледи, никто не устоит против неё, даже власть императора. Свобода, сказала ты? Барензия, она даёт свободу от оков, что удерживают тебя. Подумай об этом, миледи». Он снова поцеловал её и отодвинулся.

«Ты уходишь…?» — воскликнула она. Её тело тянулось к нему.

«Сейчас, да», — сказал он. «Удовольствия плоти — ничто, перед тем, что может быть у нас. А сейчас, подумай о моих словах».

«Мне не нужно думать. Что мы должны сделать? Какие приготовления понадобятся?»

«Никаких. В шахты нельзя войти просто так, это верно. Но рядом со мной королева, кто осмелится встать поперёк пути? Внизу я смогу провести тебя туда, где покоится эта вещь, и забрать её».

Наконец, ей вспомнились её учение. «Рог Призыва, — благоговейно прошептала она. Это правда? Каким образом? Как ты это узнал? Я читала, что он похоронен в глубоких пещерах Даггерфолла».

«Я долго изучал этот предмет. Перед смертью король Эдвард отдал Рог на хранение своему старому другу, королю Морелину. Он, в свою очередь, спрятал его в Морнхолде, под охраной бога Эфена, там, где тот родился. Теперь ты знаешь то, что стоило мне долгих лет изучения и многих миль пути».

«Ну, а бог? Что же Эфен?»

«Доверься мне, милая. Всё будет хорошо». Смеясь, он поцеловал её ещё раз, и вышел.

На следующий день они прошли мимо стражей у порталов, ведущих в шахты, и ниже. Притворившись, что совершает обычный осмотр, Барензия, в сопровождении одного лишь Соловья, проходила одну пещеру за другой. Наконец они достигли забытого прохода, и, войдя в него, обнаружили, что он вёл к очень древней, а теперь позабытой части выработок. Идти было опасно, некоторые старые штольни обвалились, и им приходилось расчищать себе путь или искать обход. Страшные крысы и огромные пауки пробегали тут и там, иногда даже нападая на них. Но заклинания огненного удара Барензии и быстрый кинжал Соловья легко справлялись с ними.

«Нас уже долго нет, — наконец сказала Барензия. Нас будут искать. Что я им скажу?»

«Да что захочешь, — рассмеялся Соловей. Ты ведь королева, так?»

«Лорд Симмах…»

«Этот крестьянин подчиняется всем, обладающим властью. Всегда так делал. А властью будем обладать мы, милая». Его губы были сладкими, как вино, а прикосновения одновременно пламенны и холодны как лёд.

«Сейчас, — сказала она, — возьми меня сейчас. Я готова». Её тело будто гудело, каждый мускул напряжён.

Подлинная Барензия, т. 4 (Стр. 3)

«Ещё нет. Не здесь, не так». Он показал рукой на пыльные обломки и мрачные каменные стены. «Ещё немного». Неохотно Барензия кивнула, соглашаясь. Они снова пошли.

«Здесь, — наконец сказал он, остановившись перед глухой стеной. — Это здесь». Он нацарапал в пыли руну, в то же время сплетая заклинание другой рукой.

Стена исчезла. Там открылся вход в какое-то древнее святилище. Посередине стояла статуя бога, с молотом в руке, занесённой над адамантовой наковальней.

«Своею кровью, Эфен, — закричал Соловей, — я приказываю тебе проснуться! Я, потомок Морелина из Эбонхарта, последний из королевской линии, разделяющий твою кровь. В последний час Морровинда, когда все эльфы в опасности, отдай мне то, что охраняешь! Я приказываю тебе, ударь!»

При его последних словах статуя засветилась, ожила, пустые каменные глаза вспыхнули красным. Кивнула огромная голова, молот встретился с наковальней, и она раскололась с ужасным грохотом, и сам каменный бог рассыпался. Барензия упала на пол с громким стоном и закрыла уши руками.

Соловей отважно прошёл вперёд и схватил что-то, лежавшее в обломках с восторженным восклицанием. Он поднял свою добычу над головой.

«Кто-то идёт! — встревожено закричала Барензия, и только потом заметила, что именно он держал в руке. — Постой, но это же не Рог, это — это посох!»

«Верно, миледи. Ты наконец увидела! — громко рассмеялся Соловей. Прости, милая, но я должен тебя покинуть. Может, мы ещё встретимся когда-нибудь. А пока… А пока, Симмах, — обратился он к появившейся сзади них фигуре в кольчуге, — она твоя. Можешь забрать её».

«Нет!» — закричала Барензия. Она вскочила и побежала к нему, но он исчез. Пропал, когда Симмах добрался до него с обнажённым мечом. Клинок рассёк пустое пространство. Он замер, будто решив занять место каменного бога.

Барензия ничего не говорила, ничего не слышала, не видела… не чувствовала…

Симмах сказал полудюжине эльфов, пришедших вместе с ним, что Соловей и королева Барензия заблудились, и на них напали огромные пауки. Соловей оступился и упал расщелину, сомкнувшуюся над ним. Достать его тело было невозможно. Он сказал, что королева глубоко потрясена и горько оплакивает потерю друга, погибшего, защищая её. Такое сильное действие оказывали присутствие и приказы Симмаха, что крайне удивленные рыцари, не видевшие всего полностью, тут же поверили, что всё было согласно его словам.

Королеву проводили обратно во дворец и отвели в её комнату, где она отпустила от себя всех фрейлин. Долгое время она сидела перед зеркалом в ошеломлении, настолько обезумев от горя, что даже не могла плакать. Симмах стоял рядом, наблюдая за ней.

«Ты хоть понимаешь, что наделала?» — наконец промолвил он — ровно, холодно.

«Ты мог бы рассказать мне, — прошептала Барензия. — Посох Хаоса! Я и подумать не могла, что он был там. Он сказал… он сказал…» — она тихонько застонала и сжалась от отчаяния. «О, что же я наделала? Что я наделала? Что же теперь будет? Что будет со мной? С нами?»

«Ты его любила?»

«Да. Да, да, да! О мой Симмах, да смилуются надо мной боги, но я в самом деле любила его. Любила. Но сейчас… сейчас… Я не знаю… я не уверена… я…»

Лицо Симмаха слегка смягчилось, его глаза засверкали, и он вздохнул: «Да. Тогда это всё объясняет. Ты станешь матерью, если только это в моей власти. А в остальном, Барензия, дорогая моя Барензия, я думаю, ты выпустила настоящий ураган. Некоторое время он ещё будет собираться. Но когда он начнётся, мы выдержим его вместе. Как всегда делали».

Он подошёл к ней, раздел, и отнёс на кровать. Из-за горя и страстного желания её ослабшее тело отвечало ему как никогда прежде, изливая всё, что пробудил в ней Соловей. И это успокоило призраков того, что он уничтожил.

Она была пустой, опустошённой. А потом снова заполнилась, ибо в ней зародилось и развивалось дитя. Как рос её сын, также росло и её чувство к терпеливому, верному, преданному Симмаху, зародившееся из долгой дружбы и стойкой привязанности, которое, наконец, вызрело в настоящую любовь. Восемь лет спустя им снова посчастливилось, и в этот раз у них появилась дочь.

Сразу после того, как Соловей похитил Посох Хаоса, Симмах послал срочное секретное послание Уриэлю Септиму. Он не поехал сам, как обычно, предпочтя остаться с Барензией на время периода овуляции, чтобы она забеременела. Из-за этого, и из-за кражи, ему пришлось перенести временную немилость Уриэля Септима и несправедливые подозрения. На поиски вора отправили многих шпионов, но Соловей исчез неизвестно куда, так же, как и появился.

«Должно быть, в нём есть кровь тёмных эльфов, — сказала Барензия, — но и человеческая тоже. Иначе бы период овуляции не наступил так скоро».

«В нём, несомненно, течёт кровь тёмных эльфов, причем принадлежащая древнему роду Ра’атим, иначе он не смог бы освободить Посох», — предположил Симмах. Он повернулся и посмотрел на неё: «Не думаю, чтобы он лёг с тобой. Как эльф, он бы не осмелился, ведь тогда бы он не смог с тобой расстаться». Он улыбнулся. Потом снова посерьёзнел. «Да! Он знал, что внизу был Посох, а не Рог, и что ему потребуется телепортироваться в безопасное место. Посох — не оружие, которое видело бы его насквозь, в отличие от Рога. Возблагодари богов, что он ещё им не обладает! Казалось, всё было, как он и ожидал, но откуда он мог знать? Я сам положил туда Посох, с помощью одного из Клана Ра’атим, который теперь за это сидит на троне в Эбонхарте. Тайбер Септим забрал Рог, но оставил Посох для пущей сохранности. Но теперь Соловей может использовать Посох, чтобы сеять семена вражды и разногласий всюду, где пожелает. Но так он не сможет придти к власти. Для этого надо обладать Рогом и уметь его использовать».

«Я не уверена, что Соловей ищет такой власти», — проговорила Барензия.

«Все ищут власти, — ответил Симмах, — каждый по своему».

«Я — нет, — сказала она. — Я, милорд, уже нашла, что искала».

Подлинная Барензия, т. 5 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Медоварня Хоннинга;
  
• Катария;
  
• Пещера Толвальда;
  
• Арканеум;
  
• Синий Дворец.

Текст
Подлинная Барензия

Том 5

Неизвестный автор

Как и предсказывал Симмах, последствия похищения Посоха хаоса не заставили себя долго ждать. Нынешний император, Уриэль Септим, прислал несколько холодных писем, в которых выражал неудовольствие и возмущение исчезновением Посоха, и торопил Симмаха найти его, и немедленно сообщить об этом новому имперскому боевому магу, Джагару Тарну, кому было поручено это дело.
«Тарн! — прогремел Симмах с отвращением и раздражением, ходивший по небольшой комнате, где Барензия, беременная уже несколько месяцев, спокойно вышивала детское одеяльце. — Джагар Тарн, в самом деле. Ай! Я бы даже не сказал ему, где улицу перейти, будь он хоть ковыляющим старым пьяным бродягой».

«А что ты против него имеешь, любимый?»

«Не доверяю я этому эльфу-полукровке! Он частично тёмный эльф, частично высокий эльф, и частично только богам известно кто. Все худшие качества этих рас собрал, могу заверить». Он фыркнул. «О нём никто ничего толком не знает. Он говорит, что родился в южном Валенвуде, а его мать была лесным эльфом. Похоже, он везде побывал…»

Барензия, усталая и довольная от беременности, до этого почти не слушала Симмаха. Но сейчас она бросила свою работу и посмотрела на него. Что-то заинтересовало её. «Симмах. А этот Джагар Тарн не мог быть Соловьем, замаскированным?»

Симмах подумал, прежде чем ответить. «Нет, любимая. В крови Тарна нет примеси человеческой». Барензия знала, что Симмах считал это недостатком. Её муж презирал лесных эльфов — как ленивых воришек, а высоких эльфов — как изнеженных интеллигентов. Но он восхищался людьми, особенно бретонами, из-за их прагматизма, ума и энергии. «Соловей из Эбонхарта, из Клана Ра'Атим — Дома Хлаалу, если быть точным, Дома Моры. В этом доме с самого начала присутствовала человеческая кровь. Эбонхарт завидовал тому, что Посох остался здесь, когда Тайбер Септим забрал Рог Призыва».

Барензия тихонько вздохнула. Соперничество между Эбонхартом и Морнхолдом началось почти с самого начала истории Морровинда. Когда-то две нации были едины, все прибыльные шахты находились во владении Ра’атим, чьё дворянство сохраняло высшую королевскую власть Морровинда. Эбонхарт разделился на два отдельных города, Эбонхарт и Морнхолд, когда сыновья-близнецы королевы Лиан — внуки легендарного короля Морелина — стали наследниками. В это же время место высшего короля освободилось в пользу временного военного вождя, назначаемого советом во времена опасности.

Эбонхарт по прежнему оберегал свои привилегии старшего города Морровинда («первый среди равных», — говорили его владыки) и утверждал, что охрана Посоха хаоса должна быть доверена его правящему дому. Морнхолд возражал, что король Морелин сам доверил хранение Посоха богу Эфену, а Морнхолд был местом его рождения.

«Почему ты тогда не расскажешь Джагару Тарну о своих подозрениях? Пусть он найдет его. Пока он в безопасности, неважно, где находится посох и кто его нашел, верно?»

Симмах непонимающе смотрел на неё. «Важно, — мягко сказал он через некоторое время, — но, полагаю, не слишком. Ай». И добавил: «Особенно тебе не стоит думать об этом. Просто сиди и занимайся своим, — тут он усмехнулся, — рукоделием».

Барензия швырнула в него вышивку. Она попала Симмаху прямо в лицо — с иголкой, напёрстком, и прочим.


Ещё через несколько месяцев Барензия родила здорового сына, и они назвали его Хелсетом. Ни о Посохе хаоса, ни о Соловье вестей не было. Если Посох был в Эбонхарте, его правитель не собирался этим хвастать.

Быстро и счастливо летели годы. Хелсет рос высоким и сильным. Он был очень похож на отца, которого очень почитал. Когда Хелсету было восемь лет, Барензия родила второго ребёнка, дочь, и Симмах был совершенно счастлив. Хелсет был его гордостью, но малышка Моргия — в честь матери Симмаха — завладела его сердцем.

К несчастью, с рождением Моргии наступили не лучшие времена. Отношения с Империей всё ухудшались по неизвестным причинам. С каждым годом повышались налоги и квоты. Симмах чувствовал, что император подозревает его в участии в похищении Посоха, и старался доказать свою верность, пытаясь выполнять все возрастающие запросы. Он увеличил рабочий день, поднял тарифы и даже восполнил недостачу в королевской казне из их личных сбережений. Однако налоги всё росли: и дворяне, и простые люди начали жаловаться. Это было зловеще.

«Я хочу, чтобы ты забрала детей и отправилась в Имперский город, — сказал в отчаянии Симмах как-то за обедом. — Ты должна заставить императора выслушать себя, иначе весь Морнхолд восстанет этой весной». Он выдавил из себя улыбку. «Ты умеешь обращаться с мужчинами, любимая. Всегда умела».

Барензия тоже невесело усмехнулась. «Даже с тобой».

«Да. Особенно со мной», — мирно подтвердил он.

«Брать обоих детей?» Барензия посмотрела в угловое окно, где Хелсет бренчал на лютне и тихо пел дуэтом с младшей сестрёнкой. Хелсету было пятнадцать, а Моргии — восемь.

«Они могут смягчить его сердце. К тому же, пора представить Хелсета ко двору».

«Возможно. Но это не настоящая причина». Барензия сделала глубокий вдох и сказала прямо: «Ты не уверен, что сможешь защитить их здесь. Если дело в этом, то и тебе здесь небезопасно. Поедем вместе», — настаивала она.

Он взял её за руки. «Барензия. Любовь моя. Сердце моё. Если я сейчас уеду, возвращаться будет уже некуда. Не волнуйся за меня. Со мной всё будет хорошо. Ай. Я могу позаботиться о себе, особенно, если мне не придётся волноваться за тебя и детей».

Барензия прижалась к его груди. «Только помни, что ты нам нужен. Нам не так уж нужно всё это, если мы есть друг у друга. Пустые руки и пустые животы не болят так, как пустое сердце». Она заплакала, вспомнив Соловья и происшествие с Посохом. «Это всё случилось из-за моей глупости».

Он нежно ей улыбнулся. «Если это и так, то все не так плохо, как могло быть». Он посмотрел на детей. «Мы никогда не будем испытывать недостатка в чём-либо. Никогда. Никогда, моя любовь, обещаю тебе. Однажды я стоил тебе всего, Барензия, я и Тайбер Септим. Ай. Без моей помощи Империя не стала бы такой, как сейчас. Я способствовал её рассвету». Его голос ожесточился. «И я могу способствовать её падению. Можешь сказать это Уриэлю Септиму. Это, и то, что моё терпение не безгранично».

Барензия ахнула. Симмах не грозил попусту. Она была уверена, что скорее старый домашний волк, лежащий у очага, нападет на неё, чем Симмах восстанет против Империи. «Как?» — еле слышно спросила она. Но он только покачал головой.

«Лучше тебе не знать, — сказал он. — Просто скажи ему это, если он будет упорствовать, и не бойся. Он Септим, и не тронет посланника». Он угрюмо улыбнулся. «А если он и осмелится, если хоть пальцем тронет тебя, дорогая, или детей — и да помогут мне все боги Тамриэля, но он пожалеет о том, что появился на свет. Ай. Я убью и его, и его семью, и не успокоюсь, пока последний из Септимов не будет убит». Красные глаза тёмного эльфа Симмаха сверкали, отражая свет угасающего камина. «Я клянусь в этом тебе, любовь моя. Моя королева… моя Барензия».

Барензия обняла его так крепко, как только могла. Но, несмотря на жар объятий, она не перестала дрожать.

Барензия стояла перед троном императора, объясняя затруднительное положение в Морнхолде. Она неделями ждала аудиенции у Уриэля Септима, откладываемой под разными предлогами. «Его величеству нездоровится». «Неотложное дело требует внимания его превосходительства». «Прошу прощения, ваше высочество, но произошла ошибка. Ваша встреча назначена через неделю. Видите ли…» А сейчас всё шло ещё хуже. Император даже не притворялся, что слушает её. Он не пригласил её сесть, и не отпустил детей. Хелсет стоял как каменное изваяние, но маленькая Моргия беспокоилась.

Подлинная Барензия, т. 5 (Стр. 2)

Она сама пребывала в смятении. Вскоре после того, как они прибыли в свои апартаменты, посол Морнхолда в Имперском городе попросил разрешения войти и принёс послания от Симмаха. Плохие новости, худшие. Восстание, наконец, началось. Крестьяне собрались в группы при поддержке нескольких разгневанных представителей мелкого дворянства, и требовали, чтобы Симмах отдал бразды правления. Только Имперская стража и несколько отрядов тех семей, которые на протяжении многих поколений поддерживали дом Барензии, защищали Симмаха от толпы. Уже начались военные действия, но Симмах был в безопасности и успешно управлял. Ненадолго, писал он. Он просил Барензию сделать всё возможное у императора; и она должна была оставаться в Имперском городе до тех пор, пока он не напишет ей, что можно безопасно вернуться домой вместе с детьми.

Она попыталась обойти Имперскую бюрократию — с незначительным успехом. К её растущему страху, из Морнхолда перестали приходить известия. Разрываясь между гневом на многочисленных дворецких императора и страхом за свою судьбу и судьбу своей семьи, она ждала; недели проходили долго, тяжко, беспощадно. Но, однажды, посол Морнхолда сообщил ей, что, самое позднее — следующей ночью, должны прибыть известия от Симмаха, не как обычно, а с ночным ястребом. В этот же день ей сказали, что Уриэль Септим примет её рано утром на следующий день.

Император приветствовал всех троих слишком широкой улыбкой, которая, тем не менее, не коснулась его глаз. Затем, когда она представляла своих детей, он пристально рассматривал их с совершенно неуместным выражением. Барензия общалась с людьми уже около пятисот лет и научилась в совершенстве читать выражения лица и движения так, что ни один человек не мог и предположить. Как ни пытался император скрыть, жажда была видна в его глазах — и что-то ещё. Сожаление? Да. Сожаление. Но почему? У него самого были хорошие дети. Зачем ему нужны её? И смотрит на неё с таким отчаянным, едва промелькнувшим желанием. Может быть, он устал от своей супруги? Люди были известны своим непостоянством. После долгого, горящего взгляда, он, наконец, отвёл глаза, а она говорила о своей миссии и происшествиях в Морнхолде. Всё это время он сидел неподвижно, будто каменный.

Удивлённая его вялостью, Барензия рассматривала бледное, застывшее лицо, пытаясь найти сходство с теми Септимами, которых она знала ранее. Она не очень хорошо знала Уриэля Септима, видела его однажды, когда он был ещё ребёнком, и ещё раз, на его коронации двадцать лет назад. Всего два раза. На церемонии он, хоть и был молод, выглядел мрачно и величественно, но от него не исходило такого ледяного холода, как от этого повзрослевшего человека. Несмотря на внешнее сходство, он казался совсем другим человеком. Но что-то в нём было хорошо знакомым, более знакомым, чем это возможно, какой-то жест, или манера держаться…

Внезапно, она ощутила сильный жар. Иллюзия! Она хорошо изучила искусство иллюзий с тех пор, как её так ужасно обманул Соловей. Она научилась распознавать иллюзии так же, как слепой чувствует жар солнца кожей. Иллюзия! Но почему? Её ум лихорадочно работал, хотя она и не прекращала говорить о Морнхолде. Тщеславие? Люди порой так же стыдились признаков возраста, как эльфы гордились ими. Но лицо Уриэля Септима вполне соответствовало его возрасту.

Барензия не осмеливалась воспользоваться собственным волшебством. Даже мелкие дворяне могли обнаружить присутствие волшебной энергии, не говоря уж о защите от неё в своих владениях. Использование здесь волшебства могло разгневать императора не хуже, чем обнажённый кинжал.

Магия.

Иллюзия.

Она внезапно вспомнила Соловья. Будто бы он сидел рядом с нею. Потом видение сменилось, и перед ней был Уриэль Септим. Он выглядел грустным, будто загнанным в ловушку. Видение сменилось снова, и на его месте оказался другой человек, похожий на Соловья, и в то же время иной. Бледная кожа, покрасневшие глаза, эльфийские уши, и он излучал сильное ощущение угрозы, сверхъестественной энергии — ужасное, разрушительное сияние. Этот человек был способен на всё!

А потом она вновь увидела перед собой лицо Уриэля Септима.

Может быть, ей это только почудилось? Возможно, её разум сыграл с ней злую шутку. Она вдруг почувствовала себя совершенно разбитой, будто слишком долго несла тяжелую ношу. Она решила оставить комментарии неприятностей в Морнхолде — к тому же, это ей всё равно ничего не давало — и решила просто полюбезничать. Тем не менее, с тайным умыслом.

«Вы помните, сир, как Симмах и я обедали с вашей семьей вскоре после коронации вашего отца? Вы тогда были не старше Моргии. Мы были польщены этой честью — ведь мы были единственными гостями в тот вечер — кроме вашего лучшего друга Джастина, конечно».

«О да, — промолвил император, осторожно улыбаясь. Очень осторожно. — Пожалуй, я припоминаю это».

«Вы с Джастином были такими хорошими друзьями, ваше величество. Мне сказали, что он умер не так давно. Такая жалость».

«Да. Я всё ещё не могу говорить о нём». Его взгляд стал совершенно пустым — ещё более пустым, если только это было возможно. «Что же касается вашей просьбы, миледи, мы рассмотрим её и сообщим вам позже».

Барензия поклонилась, дети последовали её примеру. Кивком, император отпустил их, и они ушли.

Она глубоко вздохнула, выйдя из тронного зала. «Джастин» был придуманным приятелем, хотя маленький Уриэль всегда говорил, чтобы Джастину за каждой трапезой оставляли место. К тому же, Джастин, несмотря на мальчишеское имя, была девочкой! Симмах поддерживал эту шутку уже и после того, как она была почти позабыта. Он расспрашивал о здоровье Джастин всякий раз, как встречал Уриэля Септима, и тот серьёзно отвечал ему. В последний раз Барензия слышала о Джастин несколько лет назад, когда император сказал Симмаху, что она встретила предприимчивого молодого каджита, вышла за него замуж, они поселились в Лиландриле и выращивают огненные папоротники и полынь.

Человек, сидящий на императорском троне — не Уриэль Септим! Соловей? Может быть?.. Да. Да! Барензия узнала его, и была уверена, что не ошибается. Это был он. Он! Соловей! Он выдавал себя за императора! Симмах ошибался, так ошибался…

«Что же теперь?, — думала она. — Что случилось с Уриэлем Септимом, а точнее, что это означало для неё, Симмаха и всего Морнхолда?» — Подумав, Барензия решила, что все их неприятности начались с появлением ложного императора, Соловья — кем бы он ни был на самом деле. Он, должно быть, занял место Уриэля Септима незадолго до того, как начались непомерные поборы с Морнхолда. Это объясняло, почему отношения начали ухудшаться так поздно (по людским меркам), много позже её связи с Тайбером Септимом. Соловей знал о знаменитой преданности Симмаха и его знания дома Септимов, и нанёс упреждающий удар. Если это было так, все они подвергались страшной опасности. Она и дети были в его власти в Имперском городе, а Симмах один справлялся с неприятностями в Морнхолде, организованными Соловьем.

Что же ей было делать? Барензия вела детей перед собой, положив руки им на плечи, и старалась держать себя в руках, её фрейлины и рыцари личного эскорта шли позади. Наконец, они дошли до ожидавшей их повозки. Хотя их апартаменты были всего в нескольких кварталах от Дворца, королевское достоинство не позволяло идти пешком даже немного, и сейчас Барензия была этому рада. Повозка казалась безопасным убежищем, хотя она знала, что это чувство было ложным.

К одному из рыцарей подбежал мальчик, передал ему свиток и указал на повозку. Рыцарь принес свиток ей. Мальчик ждал, широко раскрыв восторженные глаза. Послание было кратким, и в нём спрашивалось, может ли Эдвир, король Вэйреста в провинции Хай Рок получить аудиенцию у знаменитой королевы Морнхолда, Барензии, так как много слышал о ней и хотел бы познакомиться лично.

Подлинная Барензия, т. 5 (Стр. 3)

Сначала, Барензия хотела отказаться. Она хотела покинуть город! Её не привлекало общение с восхищённым человеком. Она нахмурилась, и один из стражей сказал: «Миледи, мальчик говорит, что его хозяин ожидает вашего ответа вон там». Она посмотрела в указанном направлении и увидела красивого пожилого мужчину верхом на коне, в окружении полудюжины придворных и охранников. Он встретил её взгляд и почтительно поклонился, снимая шляпу.

«Хорошо, — внезапно сказала Барензия. — Скажи хозяину, что он может придти ко мне сегодня вечером, после обеда». Король Эдвир выглядел почтительным и серьёзным, и даже обеспокоенным, но ни в коей мере не влюбленным. И то что-то, подумала она. Барензия стояла у башенного окна в ожидании. Она чувствовала, что посланник близко. Но хотя ночное небо было ей видно так же ясно, как и днём, она не видела посланника. И вдруг он появился, пролетев как стрела под тонкими ночными облаками. Ещё немного, и огромный ночной ястреб спустился, сложив крылья, и вцепился когтями в её кожаный нарукавник.

Она отнесла птицу на насест, где нетерпеливыми пальцами нащупала послание, закреплённое на ноге. Ястреб долго пил, а потом взъерошил перья и начал прихорашиваться, успокоенный её присутствием. Маленькая часть её сознания разделяла его удовлетворение от хорошо проделанной работы и заслуженного отдыха, но было ещё и беспокойство. Что-то было не так, даже по птичьему разумению.

Её пальцы дрожали, когда она разворачивала тончайший пергамент и разбирала мелкий почерк. Это не уверенный почерк Симмаха! Барензия медленно села, разгладив письмо, готовясь принять новости спокойно, какими бы они ни были.

Они были ужасны.

Имперская стража покинула Симмаха и примкнула к мятежникам. Симмах погиб. Оставшиеся верные отряды потерпели поражение. Симмах погиб. Вождя мятежников провозгласили королем Морнхолда имперские посланники. Симмах погиб. Барензия и её дети были объявлены предателями Империи, за их головы была назначена награда.

Симмах погиб.

Утренняя аудиенция у императора была ловушкой, уловкой. Игрой. Император уже знал. Связана по рукам и ногам. Не принимайте всё близко к сердцу, миледи королева, наслаждайтесь Имперским городом и всем, что он может предложить вам, оставайтесь так долго, как пожелаете. Остаться? Она в плену. И, скорее всего, арест был не за горами. Она не заблуждалась относительно своего положения. Ей было известно, что император и его слуги никогда не позволят ей покинуть Имперский город. По крайней мере, живой.

Симмах погиб.

«Миледи?»

Барензия вздрогнула, застигнутая врасплох. «В чём дело?»

«Бретон прибыл, миледи. Король Эдвир», — добавила женщина, заметив непонимающий взгляд Барензии. Она поколебалась. «Есть ли новости, миледи?» — спросила она, кивнув на ночного ястреба.

«Ничего срочного», — быстро сказала Барензия, и её голос раскатился эхом в пустоте, разверзшейся внутри неё. «Позаботься о птице». Она встала, разгладила платье и приготовилась к встрече своего королевского посетителя.

Она будто окоченела. Она была так же холодна, как окружавшие её каменные стены, как спокойный ночной воздух… так же холодна, как безжизненный труп.

Симмах погиб!


Король Эдвир приветствовал её торжественно и любезно, правда, несколько неискренне. Он заверял её, что восхищается Симмахом, заметно фигурировавшем в его семейных легендах. Постепенно, он перевел разговор на её встречу с императором. Он расспрашивал о подробностях, и спросил, был ли исход удачным для Морнхолда. Она отвечала уклончиво, и он вдруг выпалил: «Королева, вы должны мне поверить. Человек, выдающий себя за императора — самозванец! Знаю, это похоже на безумие, но я…»

«Нет, — сказала Барензия. — Вы совершенно правы. Я знаю».

Эдвир откинулся на спинку кресла, пронзительно глядя на неё. «Вы знаете? Вы не подшучиваете над безумцем?»

«Уверяю вас, милорд, я не шучу». Она глубоко вздохнула. «Как вы думаете, кто выдаёт себя за императора?»

«Имперский боевой маг, Джагар Тарн».

«А. Милорд, вы случайно никогда не слышали о некоем Соловье?»

«Да, Миледи, приходилось. Я и мои союзники полагаем, что это один и тот же человек — предатель Тарн».

«Я так и знала!» — Барензия встала и постаралась скрыть свое волнение. Соловей — Джагар Тарн! О, да он настоящий демон! Дьявольски коварен. И очень умён. Он организовал их поражение просто безупречно. Симмах, мой Симмах…!

Эдвир робко кашлянул. «Миледи, я… нам… нам нужна ваша помощь».

Барензия мрачно улыбнулась. «Я полагала, что мне самой придётся просить о помощи. Но, пожалуйста, продолжайте. Чем я могу помочь, милорд?»

Монарх быстро набросал план. Маг Риа Сильмейн, недавно обучавшаяся у Джагара Тарна, была объявлена предательницей, и её казнили по приказу ложного императора. Но она сохранила часть своей силы и может общаться с теми, кого хорошо знала на смертном плане бытия. Она выбрала Героя, который отыщет Посох хаоса, сокрытый мятежным чародеем. Герой воспользуется Посохом, чтобы уничтожить Джагара Тарна, неуязвимого для другого оружия, и спасёт настоящего императора, заключенного в ином измерении. Герой, к счастью, ещё жив, но томится в имперской темнице. Необходимо отвлечь внимание Тарна, чтобы избранный, с помощью духа Рии, выбрался на свободу. Барензия могла отвлечь не только слух, но и взгляд ложного императора. Согласна ли она отвлечь его?

«Полагаю, я могла бы добиться у него ещё одной аудиенции, — осторожно сказала Барензия. — Но будет ли этого довольно? Я должна сказать, что меня и моих детей недавно объявили предателями Империи».

«Может быть, в Морнхолде, миледи, и в Морровинде. В Имперском городе и Имперских провинциях не все одинаково. Та же административная трясина, из-за которой почти невозможно добиться встречи с императором и его министрами, обеспечивает и то, что вас не арестуют или не накажут каким-то другим способом без должного процесса. В вашем случае, миледи, и ваших детей, положение усугубляется вашим королевским положением. В качестве королевы и наследников вы неприкосновенны — практически священны». Король ухмыльнулся. «Имперская бюрократия, миледи — обоюдоострое оружие».

Ясно. По крайней мере, некоторое время она с детьми будет в безопасности. А потом она спросила: «Милорд, что вы имели в виду, сказав, что я могу отвлечь и взгляд ложного императора?»

Эдвир смутился. «Слуги говорили, что в палатах Джагара Тарна в подобии святилища он держит ваш портрет».

«Понятно». Её мысли тут же обратились к тому безумному роману с Соловьем. Она до безумия любила его. Глупая женщина. И мужчина, в которого она когда-то была влюблена, стал причиной гибели мужчины, которого она по-настоящему любила. Любила. Любила. Теперь его нет, он… он… Она никак не могла смириться с мыслью о том, что Симмах погиб. Но даже если он мёртв, твёрдо сказала она себе, моя любовь жива и остаётся. Он будет с ней. Как и боль. Боль существования до конца жизни без него. Боль каждого нового дня, ночи, без его присутствия, его утешения, его любви. Боль осознания того, что он не сможет увидеть своих детей взрослыми, а они не узнают своего отца, каким он был отважным, каким сильным, замечательным, любящим… особенно малышка Моргия.

И за это, за всё это, за всё, что ты сделал с моей семьей, Соловей — ты должен умереть.

«Это вас удивляет?»

Слова Эдвира прервали её мысли. «Что? Что должно меня удивлять?»

«Ваш портрет. В комнатах Тарна».

«А, — невозмутимо сказала она. — Да. И нет».

Эдвир понял по выражению её лица, что она хотела сменить тему. Он снова занялся планами. «Нашему избраннику может понадобиться несколько дней, чтобы сбежать, миледи. Не могли бы вы постараться предоставить ему это время?»

«Вы доверите мне это, милорд? Почему?»

«Мы в отчаянии, миледи. У нас нет выбора. Но даже если бы и был — конечно. Я доверил бы вам это. Я вам доверяю. Ваш муж благоволил моей семье долгие годы. Лорд Симмах…»

«Погиб».

«Что?»

Барензия быстро пересказала ему последние события.

«Миледи… Королева… как ужасно! Мне… мне очень жаль…»

Подлинная Барензия, т. 5 (Стр. 4)

Впервые, Барензия почувствовала, что теряет своё ледяное спокойствие. Перед сочувствием она чуть не сломалась. Она постаралась взять себя в руки.

«В свете обстоятельств, миледи, мы едва ли можем…»

«Нет, милорд. Именно из-за этих обстоятельств я должна сделать всё, что смогу, дабы отомстить за смерть отца моих детей». Одна слезинка покинула крепость её глаз. Она нетерпеливо смахнула её. «За это я прошу только одного. Чтобы мои осиротевшие дети были в безопасности».

Эдвир вытянулся. Его глаза засияли. «Я с радостью обещаю вам это, храбрейшая и благороднейшая из королев. Пусть боги наших земель, и сам Тамриэль, будут тому свидетелями».

Его слова глупо, но глубоко тронули её. «Благодарю вас, от всего сердца, король Эдвир. И я, и дети, мы всегда б-будем б-бла-благо -»

Она зарыдала.


Этой ночью она не спала; сидела на стуле возле кровати, сложив руки на коленях и глубоко задумавшись в сгущающейся и рассасывающейся темноте. Она не скажет детям, не сейчас, потом, когда придёт время.

Ей не понадобилось добиваться аудиенции у императора. На рассвете за ней пришли.

Она сказала детям, что, возможно, её не будет несколько дней, попросила их хорошо себя вести и поцеловала на прощание. Моргия немножко поплакала, в Имперском городе ей было скучно и одиноко. Хелсет выглядел сурово, но ничего не сказал. Он был так похож на своего отца. Его отца…

В Имперском дворце Барензию проводили не в большой приёмный зал, а в небольшую комнату, где император сидел за завтраком. Он кивнул ей в знак приветствия и помахал рукой в сторону окна. «Великолепный вид, не правда ли?»

Барензия смотрела на башни великого города. Вдруг она поняла, что это — та самая комнате, где она впервые встретила Тайбера Септима, так давно. Несколько веков назад. Тайбер Септим. Ещё один возлюбленный. Кого ещё она любила? Симмаха, Тайбера Септима… и Строу. Она вспомнила большого светловолосого конюха с неожиданной нежностью. До сих пор она не понимала, что любила Строу. Но так никогда ему об этом не сказала. Она была тогда так молода, какие были беззаботные, спокойные деньки… прежде, до этого… до… него. Не Симмаха. До Соловья. Она испугалась себя. Этот человек по-прежнему влиял на неё. Даже теперь. После всего, что случилось. На неё нахлынули эмоции.

Когда она обернулась, Уриэля Септима не было. Вместо него сидел Соловей.

«Ты знала, — тихо сказал он, изучая её лицо. — Ты сразу поняла. Мгновенно. Я хотел удивить тебя. Ты хотя бы могла притвориться».

Барензия раскинула руки, пытаясь утихомирить внутреннюю бурю. «Боюсь, я не умею притворяться так хорошо, как вы».

Он вздохнул. «Ты злишься».

«Немного, должна признать, — проговорила она ледяным тоном. — Не знаю, как вы, но я нахожу предательство оскорбительным».

«Как это по-людски».

Она глубоко вздохнула. «Что ты от меня хочешь?»

«А вот теперь ты притворяешься». Он встал перед ней. «Ты знаешь, чего я хочу».

«Хочешь пытать меня. Можешь начинать. Я в твоей власти. Но оставь в покое моих детей».

«Нет, нет, нет. Барензия, мне это совсем не нужно». Он подошёл ближе, говоря тем самым голосом, от которого у неё побежали мурашки по всему телу. Тот самый голос. «Разве ты не видишь? У меня не было выбора». Он взял её за руки.

Она чувствовала, что поддаётся, а её отвращение к нему ослабело. «Ты мог забрать меня с собой». Непрошеные слёзы навернулись на глаза.

Он покачал головой. «Я был недостаточно силён. Зато сейчас, сейчас!.. У меня достаточно сил. Достаточно и для меня, и — для тебя». Он снова помахал в сторону окна, и города за ним. «Я весь Тамриэль положу к твоим ногам — и это только начало».

«Уже поздно. Слишком поздно. Ты оставил меня ему».

«Он умер. Крестьянин умер. Несколько лет — да что они значат!»

«Но дети..»

«Я их усыновлю. И у нас с тобой тоже будут дети, Барензия. Какими они будут! Что мы им дадим! Твоя красота, и моя магия. Я обладаю силами, о которых ты и не мечтала, даже в самых диких фантазиях». Он придвинулся, чтобы поцеловать её.

Она выскользнула из его объятий и отвернулась. «Я тебе не верю».

«Веришь, и ты это знаешь. Просто ты ещё злишься». Он улыбнулся. Но улыбка не тронула его глаза. «Скажи, чего ты хочешь, Барензия. Барензия, возлюбленная моя. Скажи. Я всё сделаю».

Вся её жизнь промелькнула перед глазами. Прошлое, настоящее и грядущее. Разные времена, разные жизни, разные Барензии. Какая из них настоящая? Кто из них подлинная Барензия? От этого выбора зависела её судьба.

Она выбрала. Она знала. Она знала настоящую Барензию, и её желания.

«Прогулка в саду, — сказала она. — Может, несколько песен».

Соловей засмеялся. «Ты хочешь ухаживаний».

«А почему нет? У тебя хорошо получается. К тому же, давно у меня не было подобного удовольствия».

Он улыбнулся. «Как пожелаете, королева Барензия. Ваше желание — для меня закон». Он поцеловал ей руку. «Отныне и навсегда».


Они проводили дни в ухаживании — гуляли, разговаривали, пели и смеялись вместе, а дела Империи были оставлены на подчинённых.

«Мне бы хотелось увидеть Посох, — однажды сказала Барензия. — Я не успела его рассмотреть, как ты помнишь».

Он нахмурился. «Для меня нет удовольствия выше, радость моя — но это невозможно».

«Ты мне не доверяешь», — надулась Барензия, но смягчилась, получив поцелуй.

«Вовсе нет, любимая. Доверяю. Но его здесь нет». Он засмеялся. «Если честно, его больше нигде нет». Он снова поцеловал её, на этот раз более страстно.

«Ты опять говоришь загадками. Мне хочется на него посмотреть. Ты же не мог его уничтожить».

«А. Твоя мудрость возросла со времени нашей последней встречи».

«Ты каким-то образом пробудил во мне жажду знаний». Она встала. «Посох хаоса нельзя уничтожить. Его нельзя убрать из Тамриэля без ужасных последствий для самой страны».

«Ааа. Я восхищен, любовь моя. Все так и есть. Он не уничтожен, и он не за пределами Тамриэля. Я же сказал, что его нет нигде. Разгадаешь эту загадку?» Он притянул её в свои объятия. «Но есть и большая загадка, — прошептал он. — Как сделать одного из двух? Вот это я могу показать тебе». Их тела слились воедино.

Позже, когда они утомились, и он задремал, она сонно подумала: «Один из двоих, два из одного, три из двоих, два из трёх… что нельзя уничтожить, или изгнать, пожалуй, можно разделить…»

Она встала с улыбкой. Её глаза сверкали.


Соловей вёл дневник. Он делал записи каждую ночь, выслушав краткие доклады подчинённых. Он запирал его, но замок был простым. Ведь когда-то она состояла в Гильдии воров, в прошлой жизни… в другой жизни… другая Барензия…

Однажды утром Барензии удалось заглянуть в дневник, пока Соловей занимался своим туалетом. Она выяснила, что первая часть Посоха хаоса была спрятана в старой шахте двемеров, называемой Логово Клыка, но указания к её местонахождению были весьма расплывчаты. Дневник был заполнен записями, сделанными в разное время без всякого порядка, и его было трудно читать.

Весь Тамриэль, подумала она, в его руках и моих, а может и больше, но всё же…

Несмотря на внешнее обаяние, внутри него была холодная пустота вместо сердца, вакуум, о котором он не знал, подумала она. Это можно заметить порой, когда его глаза теряют выражение и холодеют. Но всё же, хоть он и понимал это по другому, он стремился к счастью и радости. Крестьянские мечты, подумала Барензия, и снова ей представился Строу, грустный и потерянный. Потом Террис, с кошачьей улыбкой каджита. Тайбер Септим, могущественный и одинокий. Симмах, крепкий, стойкий Симмах, делавший то, что было нужно, тихо и эффективно. Соловей. Соловей, загадка и уверенность, и свет, и тьма. Соловей, правящий всем, больше того, распространяющий хаос во имя порядка.

Подлинная Барензия, т. 5 (Стр. 5)

Барензия неохотно рассталась с ним, чтобы повидать детей, которым надо было сказать о смерти их отца и предложении защиты императором. Она сделала это, но было нелегко. Моргия плакала у неё на руках долго-долго, а Хелсет убежал в сад, чтобы побыть одному, а после отказывался говорить об отце, и даже не позволял себя обнять.

Эдвир говорил с ней, пока она была там. Она рассказала ему всё, что узнала, и сказала, что ей придётся ещё побыть там и узнать как можно больше.

Соловей поддразнивал её из-за старшего поклонника. Он знал о подозрениях Эдвира, но не тревожился, потому что никто не принимал старика всерьёз. Барензия смогла организовать нечто вроде примирения. Эдвир публично отрёкся от своих подозрений, а его «старый друг» император простил его. После этого его приглашали отобедать с ними хотя бы раз в неделю.

Детям нравился Эдвир, даже Хелсету, который осуждал связь матери с императором и не выносил его. Со временем он сделался темпераментным и неприветливым, и часто ссорился и с матерью, и с её любовником. Эдвиру тоже не нравились их отношения, а Соловей пользовался этим и открыто показывал свою привязанность к Барензии, чтобы поизводить старика.

Они не могли пожениться, потому что Уриэль Септим был уже женат. Соловей изгнал императрицу вскоре после того, как заменил императора, но не осмеливался причинить ей вред. Она нашла прибежище в Храме Единого. Было объявлено, что у неё было плохое здоровье, и ходили слухи, создаваемые подчинёнными Соловья, что у неё были и психические проблемы. Детей императора также разослали в разные тюрьмы, замаскированные под «школы».

«Скоро ей станет хуже, — беззаботно сказал об императрице Соловей, с удовлетворением разглядывая разбухшие груди и живот Барензии. — Что касается детей… В жизни полно случайностей, верно? И мы поженимся. Твой ребёнок будет моим истинным наследником».

Он и в самом деле хотел ребёнка. Барензия была в этом уверена. Но гораздо меньше она была уверенна в его чувствах к ней. В последнее время они часто ссорились, обычно из-за Хелсета, которого Соловей хотел отправить в школу на острове Саммерсет, самой дальней провинции от Имперского города. Барензия не пыталась прекратить эти препирательства. Соловья, в конце концов, не интересовала спокойная, размеренная жизнь, к тому же ему очень нравилось мириться после…

Иногда Барензия забирала детей и перебиралась в прежние апартаменты, объявляя, что больше не хочет иметь с ним ничего общего. Но он всегда приходил за ней, и она возвращалась. Это было также неописуемо, как восход и закат лун-близнецов Тамриэля.


Она была на шестом месяце, когда, наконец, выяснила местоположение последней части Посоха — простое, ведь каждый тёмный эльф знал, где была гора Дагот-Ур.

Когда она в следующий раз поссорилась с Соловьём, она уехала из города с Эдвиром, и они отправились в Хай Рок, в Вэйрест. Соловей разозлился, но сделать почти ничего не мог. Его убийцы не подходили для этого, а он боялся оставить трон, чтобы наказать их самому. Он не мог открыто объявить войну Вэйресту. У него не было законных прав, ни на неё, ни на её пока нерождённого ребёнка. К тому же, дворяне Имперского города осуждали его отношения с Барензией, как когда-то осуждали Тайбера Септима, и были рады избавиться от неё.

В Вэйресте ей тоже не доверяли, но в маленьком городе Эдвира фанатично почитали и прощали его… эксцентричность. Барензия и Эдвир поженились через год после рождения её ребёнка от Соловья. Несмотря на это, Эдвир до безумия любил и жену, и её детей. Она же не любила его, но относилась к нему с нежностью. Так хорошо не быть одной, а Вэйрест был очень хорошим городом, особенно для детей, пока они росли, и, ожидая своего времени, молились, чтобы Герой выполнил свою миссию.

Барензия могла только надеяться, что этот безымянный Герой не станет затягивать. Она была тёмным эльфом, и времени у неё было довольно. Много времени. Но больше не осталось любви, которой можно было бы поделиться, и ненависти, чтобы снова гореть. У неё остались только боль и воспоминания… и её дети. Она хотела вырастить свою семью и обеспечить им хорошую жизнь, и остаться доживать свою. Она не сомневалась, что жизнь будет долгой. И от неё ей хотелось только мира, тишины, и спокойствия, в душе и в сердце. Крестьянские мечты. Этого она и хотела. Этого хотела настоящая Барензия. Это и была подлинная Барензия. Крестьянские мечты.

Приятные мечты.

Полный каталог чар для доспехов

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Зачарование +1

Местонахождение

• Форт Амол — На нижнем этаже, на полке.
  
• Роща Кин — Шахта «Горячий пар», на столе.
  
• Святилище Мерунеса Дагона — На входе.
  
• Место крушения «Солёного молота» — Нижняя палуба.
  
• Морфал — Дом Фалиона.

Текст
составленный Ивонной Бьен, Исследовательницей Синода

В этом каталоге вы найдёте все виды чар для доспехов, которые могут применять современные маги. Мы не утверждаем, что этот список полон. Достаточно часто происходят открытия и появляются новые чары, так что этот труд вскоре устареет. Наши последователи могут затем редактировать эту книгу по своему усмотрению.

Самые популярные чары для брони и одежды увеличивают здоровье, магическую энергию или запас сил. Увеличение здоровья особенно нравится воинам. Владельца такой брони тяжелее убить, так как чары крепче держат жизненную энергию в теле. Усиливающие магию чары чаще накладывают на небронированную одежду, так как маги предпочитают не носить тяжелых и неудобных доспехов. Они позволяют магу применять больше заклинаний, прежде чем скажется усталость. Увеличение запаса сил — второй выбор для бойцов. Они медленнее устают, но от ран эти чары не защищают.

Очень многие физические и умственные характеристики и навыки можно усилить при помощи чар. Их никак не меньше, чем магов с фантазией. Например, можно вспомнить стрельбу, скрытность, колдовство и грузоподъёмность. Фокус всегда очень узок. Известны даже примеры латных перчаток, которые улучшали способности владельца к зачарованию.

Другая распространённая форма чар — это сопротивление. Сравнительно легко найти и наложить чары по сопротивлению стихиям. Они защищают владельца от огня, холода и электричества. Существуют также чары для сопротивления ядам и всем формам магии.

Довольно редко встречаются чары для водного дыхания и приглушения шагов. Первое позволяет владельцу сколько угодно находиться под водой. Второе полностью заглушает звуки, которые издает броня владельца, что позволяет ему передвигаться тише. Говорят, что приглушение — это выдумка ленивых магов, которым не хотелось возиться с оборачиванием своего снаряжения в ткань.

Самые редкие чары увеличивают скорость восстановления здоровья, магической энергии и запаса сил. Раны владельца будут затягиваться, даже если он в это время сражается с врагом. Магическая энергия обычно восстанавливается неспешно. Эти чары заметно ускоряют этот процесс. То же касается и чар для восстановления запаса сил. Владелец устает так же быстро, но значительно быстрее отдыхает.

Полный каталог чар для оружия

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: +1 Зачарование

Местонахождение

• Данстар, Белый зал, первый этаж, слева в комнате с пентаграммой, между бочками рядом с манекеном.
  
• Придорожные руины, возле сундука в центре.
  
• Чёрный проход, возле средней пещеры, на столе зачарования.

Текст
Полный каталог чар для оружия

составленный Ивонной Бьен, Исследовательницей Синода

В этом каталоге вы найдёте все виды чар для оружия, которые могут применять современные маги. Мы не утверждаем, что этот список полон. Достаточно часто происходят открытия и появляются новые чары, так что этот труд вскоре устареет. Наши последователи могут затем редактировать эту книгу по своему усмотрению.

На оружие (например, топоры или луки) можно наложить различные заклинания. Самые распространённые — это огонь, мороз и молния. Эти простые, но полезные чары обжигают, замораживают или бьют электричеством того, чью кровь проливает оружие.

Несколько менее популярны чары, которые вытягивают магическую энергию или запас сил. Они лишают мага возможности колдовать, выматывая его, а воина — лишают запаса физических сил. В отличие от стихийных чар, эти не могут убить врага сами по себе, хотя само оружие и может отнять жизнь.

Ещё реже встречаются чары страха. Они представлены двумя вариантами — для живых и для нежити. Первый будет работать только против живых существ, но бесполезен против нежити или магических устройств, таких как атронахи и двемерские автоматы. Второй обратит в бегство драугров, скелетов, вампиров и т. п. Чары, способные напугать двемерские машины, пока никому не известны.

Весьма коварные, но довольно популярные чары — это захват душ. Через пролитую кровь притягивается сама душа жертвы. Если она вскоре умрёт, душа будет помещена в ближайший камень душ. Эти чары следует использовать только против животных и чудовищ. Применять их против людей или эльфов — просто омерзительно.

Заметно реже встречаются чары поглощения. Они представлены в трёх вариантах, поглощающих здоровье, магическую энергию или запас сил. Оружие становится мостом, через который украденная у жертвы энергия передаётся держащему оружие. Эти чары называют ещё вампирическими. Как уже говорилось, поглощение магической энергии или запаса сил само по себе не смертельно. А вот поглощение здоровья может и лишить жертву жизни.

Самые редкие чары — изгнание и паралич. Изгнание работает только против призванных атронахов и нежити, поднятой некромантами. Изгнание разрушает связь между магом и его созданием. Призванные атронахи возвращаются на родной план Обливиона. Поднятые мертвецы обретают покой. Следует заметить, что нежить, обладающая собственной волей, не подвержена такому изгнанию.

Парализация — проста и смертельно опасна. Жертва замирает и не может пошевелиться в течение короткого времени. Эти чары очень высоко ценятся у воинов. Парализованного противника легко сразить. Важно помнить, что многие создания неподвластны параличу, например атронахи, скелеты, ледяные привидения и двемерские автоматы.

Пороговые мосты

Автор: Камилонви Алинорская
Вес: 1 Цена: 50
Эффект: +1 Колдовство

Местонахождение

• Фолкрит - Сторожевая башня, в верхней части лестницы у входа в палатку;
  
• Лабиринтиан, Лабиринт Шалидора;
  
• Сломанная башня, верхняя башня (комната Верескового сердца);
  
• На трупе одного из колдунов возле алтаря на холме, неподалеку на восток от Лагеря Сонное Дерево.

Текст
Лиминальные (пороговые) мосты

Теория и практика путешествий из Мундуса в Обливион

Камилонви Алинорская

Транслиминальное перемещение ускоренных объектов или существ без помощи постоянных гиперагональных медиумов невозможно, или же приводит к мгновенной ретромиссии перемещаемых объектов. Только транспонтиновая циркумпенетрация лимена может позволить перемещение в течение более чем бесконечно малого отрезка времени.

Хотя в теории существуют и другие гиперагональные посредники, единственным известным артефактом, способным поддерживать длительную циркумпенетрацию является сигильский камень. Сигильский камень — это образец пре-мифического квази-кристаллического морфолита, трансформированный в многомерный артефакт посредством нанесения магического сигила даэдра. Хотя в природе встречаются и другие морфолиты, такие как «камни душ», экзотические морфолиты, необходимые для изготовления сигильского камня, можно найти только в Обливионе и без помощи даэдра добыть их нельзя.

Морфолиты и сигилы можно добыть, лишь общаясь непосредственно с лордами даэдра, поэтому необходимо, чтобы транслиминальный механик обладал практическими навыками вызова, хотя можно обойтись и специально сконструированным магическим инструментарием, если механик имеет достаточные познания в колдовстве. Общение и торговля с лордами даэдра — эзотерическая, но давно известная практика, находящаяся за пределами области нашего исследования.*

Если сигильский камень имеется в наличии, то транслиминальный механик должен сперва подготовить морфолит к получению сигила даэдра.

Начнём с помещения. Стены и потолок комнаты должны быть выполнены из белого камня, пол вымощен чёрной плиткой, все поверхности должны быть ритуально очищены с помощью раствора солей пустоты в эфире. Механику следует обеспечить отсутствие естественного освещения и колебаний воздуха в помещении.

В центре комнаты должен стоять квадратный стол с блюдом для морфолита. Нужно подготовить четыре кадильницы с горвиксом и харрадой. В день равноденствия механик должен поместить морфолит на блюдо и читать Книгу Закона, не останавливаясь, от рассвета до заката того же дня.

Затем механик может представить очищенный морфолит лорду даэдра, чтобы тот подписал камень. Как только на камень нанесён сигил даэдра, он становится настоящим сигильским камнем — мощным артефактом, накапливающим магическую энергию подобно камню душ, однако обладающим несравненно большей мощностью. Именно сигильский камень может предоставить то количество магической энергии, которое необходимо для заклинания, поддерживающего циркумпенетрацию лимена.

Чтобы открыть врата в Обливион, механик должен напрямую обратиться к лорду даэдра, который поставил свой знак на сигильском камне. Повелитель даэдра и механик заключают договор вызова,** после чего механик активирует заряженный сигильский камень, который немедленно переносится через пороговый барьер в точку, где начертан его сигил, и таким образом открывает временный портал между Мундусом и Обливионом. Этот портал остаётся открытым в течение некоторого времени; длина интервала зависит от силы лиминального барьера в данной точке. Самый длинный зарегистрированный интервал был равен нескольким минутам, так что полезность таких врат весьма ограничена.
______________________________________________________________________________

* Студенты, интересующиеся данным вопросом, могут ознакомиться с основами этой дисциплины, прочитав труды Альбрехта Теофаннеса Бомбидиуса и Галериона Мистика.

** Рекомендованные примеры таких договоров можно найти в «Книге магических договоров» Териона или «Одиннадцати ритуальных формах» Раллибаллы.

Последние ножны Акраша (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 70
Эффект: Кузнечное дело +1
Связанный квест: Книжная мудрость

Местонахождение

• Альд'рун, «Дандера Селаро: Кузнец»— на полу у кровати;
  
• Ануднабия — около Даэдрического Лица Ужаса;
  
• Поместье Индарис, Службы поместья — на полу около сундука с книгами;
  
• Родовая гробница Веласов — в первом зале, на среднем постаменте слева.
  
• В качестве случайного содержимого всевозможных контейнеров.

Текст
Табар Вункид

Было то летом 3Э 407. Вот уже в течение нескольких дней женщина-данмер в вуали приходила к одному знаменитому оружейнику Тира. Хоть лица её и не видели, соседи решили, что, судя по фигуре и осанке, она должна быть молода и хороша собой. Когда она приходила, оружейник закрывал мастерскую и отпускал учеников на несколько часов. Во второй половине дня она уходила и на следующий день являлась снова. По городу поползли слухи о невероятной любовной истории, все удивлялись, что привлекло в старике эту таинственную, богато одетую даму. Через несколько недель визиты прекратились, незнакомка более не нарушала спокойствия обитателей бедных кварталов Тира.

Прошёл месяц или два, и однажды в одной из таверн молодой портной, напившись, спросил у оружейника:

«Так что случилось с твоей подружкой? Разбил ей сердце?»

Оружейник, который прекрасно знал, какие слухи о нём ходили, ответил:

«Она приличная благородная девушка. Между нами ничего не было».

«А чего же она к тебе каждый день ходила?» — спросила хозяйка таверны, которой уже давно не терпелось об этом поговорить.

«Если вы очень хотите знать, — сказал оружейник. — Я обучал её своему мастерству».

«Врёшь», — рассмеялся портной.

«Нет, девушке очень понравилось моё искусство, — ответил оружейник не без гордости. — Я обучил её чинить мечи, выправлять зазубрины, сколы, точить лезвия… Когда она ко мне пришла, она даже не могла приладить рукоять к лезвию… Но это ведь естественно, откуда ей научиться? Но запачкать руки она не боялась. Я научил её восстанавливать серебряную и золотую вязь на лезвиях мечей и полировать их так, чтобы они выглядели, будто кованы самими богами».

Хозяйка таверны и портной расхохотались. Что бы там ни говорил оружейник, тон у него был такой, будто он говорит об утерянной любви всей своей жизни.

Посетители тоже послушали бы рассказ оружейника, но на обсуждение были вынесены куда более интересные новости. В центре города нашли ещё одного убитого работорговца. Он был уже шестой жертвой за последние две недели. Некоторые называли убийцу «Освободителем», но большинство не особенно думало о страданиях рабов, посему в народе предпочитали звать его «Дровосеком», так как у нескольких жертв были отрублены головы.

Пока чернь спорила, как будет выглядеть следующая жертва, работорговцы устроили собрание в поместье серджо Дрес Минегора. Минегор принадлежал к младшим чинам Дома Дрес, но среди работорговцев считался чем-то вроде старшины. Возможно, лучшие годы его жизни уже были позади, но товарищи по ремеслу уповали на его мудрость.

«Нам нужно собрать воедино всё, что известно об этом Дровосеке, и определить направление для поисков, — сказал Минегор собравшимся. — Что нам известно? Нам известно, что он ненавидит рабство. Нам известно, что он искусно орудует мечом. Нам известно, что он невероятно скрытен и осторожен. Похоже, что это искатель приключений, чужеземец. Очевидно, что ни один из уроженцев Морровинда не стал бы так действовать».

Работорговцы закивали. Чужеземцы всегда приносили им одни неприятности.

«Был бы я на пятьдесят лет помоложе, я бы достал свой меч Акраш, — Минегор указал рукой на оружие, висевшее на стене над камином, — и сам бы уничтожил убийцу. Ищите негодяя там, где обычно собираются путешественники — в тавернах и гильдиях. А когда найдёте, покажите, что тоже умеете рубить».

Работорговцы вежливо засмеялись.

«А вы не могли бы одолжить мне свой меч, серджо?» — спросил молодой Сорон Джел.

«Я бы с удовольствием, — вздохнул Минегор, — но я поклялся, что он уйдёт на покой вместе со мной».

Минегор позвал свою дочь Пелию, чтобы она принесла гостям ещё флина, но они отказались. Впереди их ждали поиски Дровосека, выпивка могла подождать. Минегор одобрил их решение, тем более, что алкоголь стоил недёшево.

Когда все гости ушли, старик поцеловал дочь, бросил взгляд на сверкающий Акраш и пошёл спать. Как только он вышел из комнаты, Пелия сняла со стены меч и через минуту уже бежала по полю за домом. Она знала, что Казаг давно уже ждёт её в конюшне.

Он выпрыгнул из тени, обхватил её своими сильными, поросшими мехом руками и начал целовать, долго и нежно. Наконец, она неохотно отстранила его и протянула ему меч. Он попробовал лезвие.

«Самый умелый каджитский оружейник не заточил бы лучше, — сказал он, с гордостью глядя на возлюбленную. — Я ведь вчера немного его затупил».

«Это точно, — молвила Пелия. — Ты, похоже, разрубил им железную кирасу».

«Работорговцы принимают меры предосторожности, — ответил он. — О чём они говорили на собрании?»

«Они считают, что это чужеземец, — засмеялась она. — Им и в голову не пришло, что раб-каджит может обладать достаточной смелостью и навыками для этого».

«А твой отец не подозревает, что именно его дорогой Акраш убил его сотоварищей?»

«С какой стати, если каждый день он висит на стене, отполированный и заточенный как новый? Мне пора идти, пока кто-нибудь не заметил, что меня нет. Ко мне по вечерам иногда приходит кормилица. Спрашивает о свадьбе. Как будто это был мой выбор».

«Обещаю тебе, — сказал Казаг очень серьёзно. — Тебя не выдадут замуж насильно. Последними ножнами Акраша станет сердце твоего отца. А потом ты сможешь освободить всех рабов, переехать в лучшее место и выйти замуж за того, за кого захочешь».

«Интересно, кто бы это мог быть», — хихикнула Пелия и выбежала из конюшни.

Перед самым рассветом Пелия встала и вышла в сад. В винограднике она нашла Акраш. Лезвие оставалось относительно острым, но по нему шли вертикальные царапины. Кто-то опять лишился головы, подумала она, и, взяв пемзу, стала терпеливо полировать меч. Наконец, она обмыла его раствором соли и уксуса. Когда её отец спустился к завтраку, меч висел на своём обычном месте и выглядел, как новый.

Последние ножны Акраша (Стр. 2)

Вскоре все в доме узнали, что Кемиллит Тором, жених Пелии, был найден мёртвым. Его голова была насажена на пику в нескольких футах от тела. Пелии не пришлось притворяться огорчённой. Её отец знал, что она не хотела выходить за него замуж.

«Жаль, — сказал он. — Парень был неплохим работорговцем. Однако многие юноши захотят породниться с нашей семьёй. Как насчёт Сорона Джела?»

Две ночи спустя Сорон Джел встретился с Дровосеком. Борьба закончилась очень быстро, однако Сорон подумал об обороне — он спрятал в рукав отравленную иглу. Получив смертельный удар, он упал на Казага и уколол его в ногу. К тому времени, как Казаг дошёл до дома Минегора, он уже умирал.

В глазах его темнело, но он смог забраться на окно Пелии и тихо постучал по стеклу. Пелия крепко спала, ей снились чудесные сны о будущей жизни со своим милым каджитом. Он постучал громче, и от этого проснулась не только Пелия, но и её отец, спавший в соседней комнате.

«Казаг!» — вскрикнула она, открывая окно. Следующим в комнате показался сам Минегор.

И он увидел, как его раб, его собственность, собрался отрубить голову его дочери, его собственности, его же мечом, его собственностью. С неизвестно откуда взявшейся энергией, Минегор выбил меч из рук умирающего каджита и, прежде чем Пелия успела что-либо сделать, пронзил этим мечом сердце её любовника.

Старик выронил меч и повернулся к двери, чтобы позвать стражу. Тут он подумал, что надо бы узнать, не ранена ли его дочь. Минегор повернулся к ней. На секунду у него всё поплыло перед глазами. Затем он увидел кровь и почувствовал боль. Он умер, прежде чем успел осознать, что его дочь заколола его Акрашем. Меч, наконец, обрёл последние ножны.

Неделю спустя, после официального расследования, раб был похоронен в безымянной могиле на территории поместья, а серджо Дрес Минегор обрёл последнее пристанище в скромном уголке фамильного мавзолея. Огромная толпа пришла поглазеть на похороны работорговца, который по ночам убивал своих конкурентов. Толпа вела себя очень тихо, но каждый в ней пытался представить последние минуты его жизни. Как обезумев, он напал на собственную дочь, рядом с которой, к счастью, оказался верный раб, а потом заколол себя.

В толпе стоял и старый оружейник, который в последний раз увидел ту самую девушку в вуали. Вскоре она навсегда покинула Тир.

Последний король айлейдов

Автор: Герминия Цинна
Вес: 1 Цена:25/5
Связанный квест: Библиотечные книги

Описание
В игре The Elder Scrolls V: Skyrim Довакин сможет найти данный фолиант в ходе выполнения квеста «Библиотечные книги». Это одна из книг, украденная магом Ортоном из Арканеума, и её необходимо отыскать и вернуть Урагу гро-Шубу из Коллегии Винтерхолда.

Существует вариант книги с другой обложкой и ценой.

Местонахождение

• Крепость Феллглоу — Зал Ритуалов.
  
• Пещера Мерцающий Туман
  
• Мзинчалефт
  
• Теснина грабителя
  
• Логово Моварта
  
• Каирн Мятежника
  
• Приют Редорана
  
• Оплот Потерянная Долина
  
• Пещера Каменный ручей
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Деревня Скаалов — Большой зал, на первом этаже, на столе среди других книг.

Текст
Автор: Герминия Цинна

Айлейды, или высокие эльфы Средиземья, правили Сиродилом долгие века Мифического периода, предшествовавшего началу ведения письменных хроник. Фактически, одной из самых ранних зафиксированных дат было падение Башни Белого Золота в 1Э 243, считающееся концом эпохи айлейдов.

Хотя 243-й год Первой эры действительно признаётся годом свержения айлейдского правления в Сиродиле, сие событие следует считать лишь одной из вех, пусть ярких, в длинной истории заката этой культуры. Первые два столетия Первой эры знаменовались усилением вражды между могущественными айлейдскими правителями Сиродила. Смута гражданской войны сыграла на руку Алессии и её сторонникам. Имперские историки традиционно связывают её победы с помощью, полученной от Скайрима, но, похоже, во время осады Башни Белого Золота она получала не менее значительную помощь от мятежных айлейдских лордов.

Широко распространенный образ айлейдов как жестоких рабовладельцев основан, конечно же, на фактических материалах, однако имеются свидетельства, что некоторые принцы айлейдов продолжали править разными частями Сиродила и после 263-го года, но уже как вассалы новой императрицы. Это позволяет предположить, что либо власть айлейдов не была уничтожена полностью, либо Алессия и её преемники были гораздо прагматичнее, чем обычно полагают. Возможно, правда лежит посередине.

В любом случае, раскопки на месте ряда айлейдских поселений показали, что они не только были обитаемы, но даже развивались и расширялись на протяжении всего так называемого позднеайлейдского периода (1Э 243 — ок. 1Э 498). Поначалу многие айлейдские лорды правили своими землями как вассалы государства людей. В ряде случаев айлейдам, сторонникам Алессии, даже были пожалованы новые земли, отнятые у их поверженных врагов. Пока неясно, в какой степени было распространено порабощение людей в период Сиродильской империи. Известно, что люди продолжали жить и в районах Сиродила, находившихся под управлением айлейдов, но неизвестно, каковы были условия их жизни.

Взаимоотношения между людьми и эльфами с самого начала были непростыми, и сосуществование не могло продолжаться долго. Возмущение правлением айлейдских аристократов в Империи послужило одной из причин взлёта популярности так называемого Алессианского ордена, основателем которого был Марук. Первыми жертвами алессианцев стали айлейды Сиродила. В начале 300-х годов сообщества айлейдов, остававшиеся в областях, где правили люди, уничтожались одно за другим. Беженцы наводняли ещё сохранившиеся айлейдские владения, временно усиливая их.

Затем, в 361-м году, алессианцы получили контроль над всей Империей и навязали населению Алессианские доктрины. Власти айлейдов пришёл конец. Приведение этой политики в жизнь, похоже, не потребовало прямого насилия — на тот момент баланс сил был настолько не в пользу эльфов, а их судьба была так ясно предрешена, что большинство айлейдов попросту покинули Сиродил, со временем смешавшись с эльфийским населением Валенвуда и Хай Рока. Вполне возможно, что усиление Гегемонии Диренни связано с исходом айлейдов из Сиродила (хотя эта связь пока ещё недостаточно исследована историками).

Однако некоторым айлейдам все же удалось пережить правление алессианцев. Об этом говорит упоминание о «последнем короле айлейдов», участвовавшем в битве при Гленумбрийских Вересках в 482-м году, в которой Диренни наголову разгромили алессианцев. Как это королевство смогло продержаться предшествовавшее столетие, неизвестно. Нам практически ничего не известно о нём, хотя недавние исследования указывают на Неналату как место упокоения «последнего короля айлейдов». К сожалению, при нынешнем состоянии Империи средств на полноценные исследования таких огромных руин не хватает, и ответы на все эти вопросы предстоит дать будущим поколениям.

Последний танец Джорнибрета

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: +1 Лёгкая броня

Местонахождение

• Осенняя сторожевая башня — на верхнем этаже малой башни.
  
• Форт Нойград — на столе, в библиотеке.
  
• На развилке по пути от Хелгена в Рифтен, где поворот на Айварстед, возле каменной стеллы.
  
• Логово Сольюнда — на столе по левую сторону от входа.
  
• Корваньюнд — в объятиях у трупа, рядом с комнатой, где хранится Зубчатая корона.

Текст
Женская строфа 1:

Как приходит к нам зима,
Начинается война
То одна война, то другая
(право же, так надоедает),
Королева Риммена и её супруг
Просят всех вассалов прибыть ко двору.
Но среди всех,
Наибольший успех
Имеет Огин Джорнибрет,
Лорд Гейра, красавец-поэт.

Женский припев:

Леди, осторожно.
Это невозможно.
Слишком он хорош,
С ним плясать пойдёшь,
Как строга ни будешь —
Обо всём забудешь.

Мужская строфа 1:

Так оно бывает,
Нынче всякий знает
Как кланяться, стихи читать
И как все танцы танцевать.
Королева Риммена и её супруг
Просят всех вассалов прибыть ко двору,
Взволнованы сверх всякой меры,
Все готовы кавалеры.
Дорогие леди, верим мы в приметы
Не танцуйте лучше с этим Джорнибретом.

Мужской припев:

Объясните нам, ребята,
Это просто непонятно:
Много лет мужчина этот,
Сживает девушек со свету,
Лишь закончит танцевать,
Бежит новую искать.

Женская строфа 2:

Это лорд Джорнибрет
Ищет пару он себе.
И подходит в это время.
Юноша в медвежьем шлеме:
«Королева Риммена и её супруг
Спорят, кто понравился вам больше всех подруг.
И какая леди вам лучше подойдёт?»
Улыбнулся Джорнибрет и ответил: «Вот.
Посмотри, какая грудь, бедра хороши,
Именины сердца, просто пир души».

Женский припев.

Мужская строфа 2:

Юноша в медвежьем шлеме
Улизнул тогда на время
Леди танец завершают,
Трубы новый возвещают.
Королева Риммена и её супруг
Всех отважных рыцарей подзывают вдруг.
Лорд к своей избраннице идёт не спеша,
Но другую увидал — как же хороша!
Девушка красавица, словно снег бела,
Лучше всех придворных девушка была.

Мужской припев.

Женская строфа 3:

Заиграла музыка, в танец позвала,
Огина красавица за руку взяла.
Улыбнулась ласково, похвалила стать.
Как приятно Огину с нею танцевать!
Королева Риммена и её супруг
Просили всех вассалов прибыть ко двору.
Лёгкая, как перышко, девушка плывет,
Лорд никак от девушки взгляд не оторвёт,
Музыка играет, бал уже в разгаре
Джорнибрет сегодня, кажется, в ударе.

Женский припев.

Мужская строфа 3:

Все танцуют на балу,
Не стоит никто в углу.
Лорд с подругой лучше всех,
Поразительный успех.
Королева Риммена и её супруг.
Не зря приглашали лорда ко двору,
Лорду даже тяжесть кольчуги нипочём.
В танце он касался девушки плечом,
Скоро танец кончится, новая печаль.
Лорду даже сделалось на минуту жаль.

Мужской припев

Женская строфа 4:

Времени осталось мало,
Любопытно лорду стало,
«Когда леди танцевали,
Вы ведь были в этом зале?
Пару я себе искал,
Только вас и не видал».
«Эти юбки рвутся, словно лепестки»,
Вдруг сказала девушка голосом мужским,
«Платье слуги шили, проявляли пыл,
А на мне, мой милый лорд, шлем медвежий был».

Женский припев.

Последний урок

Автор: Эгротиус Гот
Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Таверна «Старый Хролдан»;
  
• Коллегия Винтерхолда, Арканеум (иногда в продаже у библиотекаря).

Текст
Последний урок

Эгротиус Гот

— Нам пора расставаться, время вашего обучения закончилось, — сказал Великий Мудрец своим ученикам, Таксиму и Вонгулдаку.

— Так рано? — удивился Вонгулдак, так как прошло всего несколько лет с начала учёбы. — Неужели мы такие плохие ученики?

— Мы многому научились у вас, учитель, но разве вам больше нечему нас учить? — спросил Таксим. — Вы нам рассказали так много историй о великих зачарователях прошлого. Разве мы не можем продолжить учиться, чтобы достичь их уровня?

— Я расскажу вам одну последнюю историю, — улыбнулся Великий Мудрец. — Слушайте. Это случилось много тысяч лет назад, задолго до начала правления сиродильской династии Ремана и, естественно, гораздо раньше появления династии Септимов в Тамриэле и за много лет до основания Гильдии магов; тогда Морровинд был известен как Ресдайн, а Эльсвейр — как Анеквина и Пеллитайн, а единственным законом на всех землях были жестокие Алессианские доктрины Марука. В те времена жил уединённо один зачарователь по имени Далак, и были у него два ученика, Утрак и Лорет.

Утрак и Лорет были очень способными и одинаково усердными. Учитель гордился ими. Они проявили себя в искусствах варения смесей, наложения отражений, призвания духов на Мундус, а также управления огнём и воздухом. Далак очень любил юношей, а они любили его.

Одним весенним утром Далак получил послание от другого зачарователя, Пеотила, который жил в лесах в самом центре Коловии. Вы должны помнить, что в те далёкие времена Первой Эры волшебники работали сами по себе, единственным организованным сообществом были псиджики Артейума. Остальные маги редко видели друг друга и ещё реже вели переписку. Поэтому, получив письмо от Пеотила, Далак понял, что произошло нечто важное.

Пеотил был уже очень стар. Тихому месту, которое он выбрал для своего уединения, начали грозить алессианские реформаторы, стремящиеся расширить своё влияние. Зная, что фанатики-жрецы и их воины были уже близко, он опасался и за саму свою жизнь. Далак позвал к себе своих учеников.

«Путешествие в Коловию будет трудным и опасным. Я бы даже в молодости не осмелился идти туда, — сказал Далак. — Я с тяжёлым сердцем посылаю вас к Пеотилу, но понимаю, что он великий зачарователь. Если мы хотим пережить эти тёмные времена, свет его учения не должен померкнуть».

Утрак и Лорет умоляли своего учителя не посылать их к Пеотилу. Они боялись не жрецов и их воинов, они боялись того, что оставят своего учителя одного. Ведь он был уже стар и слаб и не мог защитить себя, если Реформа продвинется дальше на запад. В итоге Далак сдался и позволил одному из учеников остаться. Они сами должны были решить, кому из них идти в Коловианские земли.

Ученики долго спорили, но наконец решили доверить выбор судьбе. Они кинули жребий. Не повезло Лорету. Он ушёл на следующее утро, несчастный и напуганный.

Один месяц и один день добирался он до центра Коловии. Благодаря тщательному выбору маршрута и помощи сочувствующих юноше крестьян, он избежал встречи с алессианскими реформаторами. Тайные торы по горам и болотам вывели его к тёмным пещерам, где, по словам Далака, жил Пеотил, и он понял, что пройдёт немало часов, пока ему удастся отыскать убежище мага.

Однако там никого не оказалось. Лорет осмотрел лабораторию. Он обнаружил древние фолианты, котелки, хрустальные флейты, растения, чьё цветение поддерживалось благодаря магическим кругам, странные жидкости и газы, хранящиеся в полупрозрачных пробирках. Наконец он нашёл Пеотила. По крайней мере ему так показалось. Высушенная мумия на полу кабинета, сжимающая в руках инструменты зачарователя, слабо напоминала человеческую.

Лорет решил, что он уже ничем не сможет помочь магу, и немедленно отправился назад к своему учителю Далаку и своему другу Утраку. Но армии реформаторов продвигались очень быстро. Он несколько раз чуть не наткнулся на них и, наконец, понял, что окружён со всех сторон. Единственным местом, куда ещё можно было отступить, были пещеры Пеотила.

Лорет понял — главное сделать так, чтобы армия не нашла лабораторию. Он догадался, что Пеотил сам как раз пытался спрятать её. Но допустил элементарную ошибку, которую смог бы распознать даже простой ученик, и лишь уничтожил себя. Лорету удалось с успехом применить все те знания, что он получил у Далака, и использовать зачарования Пеотила. Реформаторы так и не смогли найти убежище.

Прошли годы. В 480-м году Первой эры Айден Диренни одержал множество побед над ордами алессианцев. Дороги, ранее недоступные, теперь были вновь свободны, а Лорет, который уже давно не был молод, смог вернуться к Далаку.

На подходе к хижине своего учителя он увидел множество свечей скорби на деревьях. Ещё до того, как он постучался в дверь и увидел своего старого товарища Утрака, он понял, что Далак умер.

«Это случилось несколько месяцев назад, — поведал Утрак после того, как друзья крепко обнялись. — Он говорил о тебе каждый день все те годы, что ты отсутствовал. Он знал, что ты ещё жив, и сказал мне, что ты обязательно вернёшься».

Седые старцы сели перед огнём и предались воспоминаниям. С грустью поняли они, что стали очень разными. Утрак говорил о продолжении дела учителя, Лорет же был увлечён новыми открытиями. Они расстались в тот же день, опечаленные, и никогда больше не виделись.

В последующие годы, прежде чем покинуть этот мир и присоединиться к своему учителю Далаку, они оба добились того, чего хотели. Утрак продолжил дело своего учителя на службе клану Диренни. Лорет же применил знания, полученные путём самостоятельного изучения науки, чтобы создать Балак-турм, Посох Хаоса.

Мальчики мои, вот вам урок из этой истории: вы не должны допускать таких мелких, но существенных ошибок, как те, что привели к смерти Пеотила. И ещё. Чтобы стать действительно великим, необходимо самому использовать все возможности для этого.

Пособие для начинающего землевладельца (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Hearthfire

Вес: 1 Цена: 10

Местонахождение

• Все три экземпляра находятся на верстаках, расположенные рядом с поместьями.

Текст
Пособие для начинающего землевладельца

Наверно, вы, как и большинство других, всегда мечтали завести своё хозяйство и построить собственный дом. Но с чего начать? Не волнуйтесь, вы держите в руках пособие, в котором есть всё, что вам нужно знать. Пройдёт совсем немного времени, и, выходя на крыльцо своего красивого дома, вы будете с удовлетворением оглядывать свои ухоженные земли.

Введение

Два важнейших устройства, которые необходимы всякому домостроителю: чертёжный стол и плотницкий верстак.

Чертёжный стол поможет вам составить план на каждом этапе строительства. Не бойтесь сделать ошибку — вы всегда можете передумать, и за составление нового плана никто денег не потребует. Помните правило: семь раз отмерь, один раз отрежь.

Плотницкий верстак необходим для собственно строительства. Как только вы определитесь с планом и нарисуете чертёж, начинайте строительство, используя плотницкий верстак. Избегайте ошибки, которую делают многие начинающие, — не пытайтесь устанавливать крышу раньше, чем заложите фундамент!

Место для семьи

Если вы состоите в браке или имеете детей, то, конечно, захотите как можно быстрее привести дом в жилое состояние. Говорят, что с милым рай и в шалаше, но подумайте о детях! Не переживайте: всё, что им нужно, — это кровать и сундучок или шкафчик, куда они смогут складывать свои сокровища, и малыши будут совершенно довольны.

Строительные материалы

Для постройки дома вам понадобится множество материалов, но вовсе необязательно сразу запасаться всем. Если только вы не очень спешите, можете строить постепенно, по мере того, как будете раздобывать нужные материалы. Так вы продлите удовольствие и будете наслаждаться тем, как мечта превращается в реальность.

Материалы, без которых вам не обойтись, — распиленный лес, тёсаный камень и глина. По счастью, их в Скайриме в достатке — на деле и ходить-то далеко не надо, обычно близ стройки можно найти как месторождения глины, так и каменные карьеры. О брусе не волнуйтесь — любой владелец лесопилки будет счастлив продать и доставить его вам в нужном количестве.

Вам понадобится множество гвоздей, но даже кузнец-новичок легко научится ковать их из железа.

Когда дело дойдёт до меблировки уже построенного дома, вам потребуется более широкий набор материалов. Некоторые из них, такие как солома или стекло, можно приобрести в лавках, где продают товары общего назначения. А другие — что ж, тут весь Скайрим становится одним большим магазином.

Найм управителя

Построив поместье, вам стоит подумать о найме управителя, который поможет вам управляться с делами. Хороший управитель бесценен, идёт ли речь о том, чтобы нанять возчика, купить корову или достать строительные материалы. Главное, вы сможете спокойно наслаждаться плодами своих трудов.

Прежде чем нанимать управителя, разумно пригласить кандидата на должность в поместье и убедиться, что он или она вам подходят. Помните, вы отдаёте в руки управителя всё своё достояние — вам нужен такой человек, которому вы сможете полностью доверять.

Постройка собственного дома

В последней части пособия мы рассмотрим планы строительства конкретных помещений.

Пособие для начинающего землевладельца (Стр. 2)

Малый дом

Начните с постройки скромного коттеджа. Это отличный дом для начинающего, и этим вы можете ограничиться. Ваш труд не пропадёт, если вы решите продолжить строительство, — малый дом легко превратить в вестибюль, служащий входом в остальные помещения.

Главный зал

Мы можете решить, что малого дома недостаточно. Возможно, нужна дополнительная площадь для растущей семьи? Следующий шаг — строительство главного зала, который превратит скромный коттедж во внушительное поместье: на двух этажах найдётся место для двух небольших спален, задней комнаты и большой обеденной зоны.

Дополнения

По возведении главного зала перед вами открываются поистине неисчерпаемые возможности — теперь вы можете пристроить три дополнительных крыла, если вам всё ещё не хватает места.

Для каждого крыла имеются три варианта дизайна, итого получаем девять возможностей на выбор! Но помните, из этих девяти придётся выбрать только три, так что продумайте тщательно.

Западное крыло —

Спальни

Спальное крыло подойдёт идеально, если для вашей семьи нужно более комфорта, чем может предоставить главный зал. В таком крыле найдётся место для хозяйской спальни и двух детских кроваток, множества шкафов, комодов и всего прочего. В это дополнение входит и просторный внешний портик.

Западное крыло —

Оранжерея

Возможно, вы мечтали стать садоводом? Если так, в оранжерее можно поставить ящики и выращивать практически всё, что захотите, не думая о холодном климате Скайрима. Ухаживайте за растениями и собирайте урожай, не выходя из дома!

Западное крыло —

Башня зачарователя

Если вас интересует магия, башня — то, что вам нужно. Здесь вам ничто не помешает спокойно заняться опытами. Места хватит для хранения любых коллекций и реликвий. С башни открывается вид, захватывающий дух.

Северное крыло —

Кладовая

Если вам просто нужно больше места для хранения своих пожитков и разнообразных коллекций, постройте кладовую. Включённый в состав дополнения портик можно соединить с портиками восточного или западного крыла, если вы построили спальни или оружейную.

Северное крыло —

Комната для трофеев

А может, вы охотник, и желаете похвалиться своими подвигами? В комнате для трофеев можно разместить до семи великолепных чучел по выбору, что вызовет восхищение и произведёт впечатление на ваших гостей.

Северное крыло —

Алхимическая лаборатория

Это дополнение в виде башни прекрасно подойдёт для алхимика и даст ему возможность отточить своё мастерство в удобной обстановке. Когда вы захотите отдохнуть от варки зелий, можете выйти на крышу и насладиться великолепным видом.

Восточное крыло —

Оружейная

Если вы считаете, что нет ничего лучше, чем провести день у наковальни, или просто коллекционируете оружие и броню, оружейная — именно то, что вам нужно. Есть место и для занятий кузнечным делом, и для коллекции средств защиты и нападения.

Восточное крыло —

Кухня

Кухня предоставляет все возможности для достижения мастерства в кулинарном искусстве. Устали от приготовления пищи в котелке? Установите новомодную печь!

Восточное крыло —

Библиотека

Башня-библиотека порадует тех, кто любит чтение. Здесь найдётся место для множества полок, и вы сможете в полной мере насладиться своей коллекцией книг. Возможно, вы захотите выйти на крышу башни и усладить уставшие от чтения глаза видом своего поместья.

Похититель целомудрия

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Похититель целомудрия

Я расскажу вам историю о воре. На земле Хаммерфелла в городе Сатч некогда жил очень богатый барон, знаменитый нумизмат. Его супруга, баронесса Вероника, находила это занятие очень скучным. Однако она ценила все прелести роскоши, которую позволяло богатство барона.

Также в городе жил Рэвиус Теринус, вор, порой он даже утверждал, что он — главный вор в легендарной воровской гильдии, хотя на самом деле он был просто хвастуном. Последняя известная Гильдия воров была разгромлена в этом городе более чем за четыреста пятьдесят лет до описываемых событий.

Рэвиус решил, что барон должен поделиться с ним своими сокровищами и однажды ночью коварно пробрался в замок барона, намереваясь осуществить свой план.

Стены замка славились своей высотой и неприступностью. Рэвиус предусмотрительно использовал Пронзающую стрелу, чтобы надёжно закрепить верёвку наверху стены. Как только он взобрался наверх, ему пришлось прятаться от охранников барона, но укрываясь в тени зубцов, он сумел проникнуть в замок незамеченным.

Пробраться в башню было для опытного вора детской забавой, однако вход в личные покои барона преграждала дверь с запором на тринадцать бородок. Рэвиус поломал всего лишь девять отмычек, пока открывал его. Использовав вилку, леску и бурдюк, он обезвредил семь ловушек, защищавших коллекцию монет барона. Воистину, Рэвиус был мастером воровского ремесла!

Завладев, наконец, монетами, Рэвиус попытался убраться восвояси, но обнаружил, что дверь за ним заперта! Барон, обнаружив открытую дверь, захлопнул её, поднял тревогу и позвал стражников, чтобы обыскать замок. Рэвиус отступил в глубину замка, всего лишь на шаг опережая охрану барона.

Единственный путь на свободу пролегал через будуар баронессы Вероники. Когда он вошёл туда он обнаружил, что дама готовится отойти ко сну. Скажем, что Рэвиус всегда отличался приятной наружностью, а баронесса не славилась особой красотой. Каждый из них отметил это, как только они встретились взглядами.

«Вы пришли, чтобы похитить мою честь?» — спросила леди, дрожа.

«Ничуть, благородная дама, — сказал Рэвиус, быстро оценив ситуацию. — Такую деликатную вещь, как ваша честь, нельзя похитить столь же легко, как…»

«Я вижу, что вы украли редкие монеты моего мужа».

Рэвиус проникновенно заглянул в её глаза и увидел в них единственный путь к своему спасению. Он лежал через двойную жертву.

«Да, эти монеты имеют большую ценность, но вместо них я нашёл сокровище, которое воистину бесценно, — так начал Рэвиус. — Скажи мне, красавица, отчего твой муж установил семь смертельных ловушек, чтобы оградить своё жалкое богатство, но всего лишь один простой замок защищает спальню его добродетельной жены?»

«Игнас защищает то, что ему дороже всего», — гневно ответила Вероника.

«Я бы отдал всё своё золото, чтобы лишь на минуту быть осиянным лучами твоей прелести».

И с этими словами Рэвиус бросил на пол монеты, которые достались ему с таким трудом, а баронесса упала в его объятия. Когда вошёл капитан охраны, которому было приказано обыскать покои баронессы, она уже спрятала Рэвиуса так тщательно, как только могла, и вернула монеты стражнику, сказав, что вор уронил их, когда выскочил в окно.

Совершив эту жертву, Рэвиус собрался с духом и совершил другую. В эту ночь он похитил добродетель леди Вероники, и не один раз. В замке он оставался до тех пор, пока небо не начало светлеть. Совсем измученный, он ускользнул из замка с первыми лучами рассвета.

Похотливая аргонианская дева (ин-фолио)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 25
Связанный квест: Первое издание

Местонахождение

• Место крушения «Порыва ветра», в одном из сундуков.

Текст
Похотливая аргонианская дева
Издание фолио
Крассиус Курио

Семье Арано

Тем днём, когда я оказался на пороге вашего дома, я ожидал, что меня вышвырнут на улицу и прогонят, как поганую крысу. Вместо этого вы приняли меня и предложили стол и кров. И за это я благодарен вам по гроб жизни. Пожалуйста, примите это редкое издание фолио моей книги в знак благодарности за вашу доброту.

Крассиус Курио

АКТ IV, СЦЕНА III, ПРОДОЛЖЕНИЕ
Вертихвостка
Конечно, нет, добрый сэр! Я здесь только для того, чтобы убрать ваши комнаты.

Крантиус Колто
И это всё, ради чего ты пришла, малышка? Мои комнаты?

Вертихвостка
Я в толк не возьму, на что вы намекаете, хозяин. Я всего лишь бедная аргонианская девушка.

Крантиус Колто
Ну конечно же, моя пышечка. И очень хорошенькая. Такие сильные ноги и красивый хвост.

Вертихвостка
Вы смущаете меня, сэр!

Крантиус Колто
Не бойся. Со мной ты в безопасности.

Вертихвостка
Мне надо закончить уборку, сэр. Хозяйка мне голову оторвёт, если я не закончу всё вовремя!

Крантиус Колто
Уборку, да? У меня есть кое-что для тебя. Вот, отполируй моё копьё.

Вертихвостка
Но оно такое большое! Это может занять у меня всю ночь!

Крантиус Колто
У нас с тобой полно времени, моя милая. Полно времени.

КОНЕЦ АКТА IV, СЦЕНЫ III

АКТ VII, СЦЕНА II, ПРОДОЛЖЕНИЕ
Вертихвостка
О боги, ничего себе батон! Как же он влезет в мою печку?

Крантиус Колто
Мой батон пока даже не готов к выпеканию, дорогуша. Он ещё должен подняться.

Вертихвостка
О, как бы нам его поднять поскорее? Что же мне сделать?

Крантиус Колто
Ах, моя аргонианочка, какая же ты глупышка — используй руки.

Вертихвостка
Вы хотите, чтобы я его помесила? Вот так?

Крантиус Колто
Да-да, так.

Вертихвостка
Но что, если хозяйка меня поймает? Этот батон должен был насытить её.

Крантиус Колто
Ничего не бойся, мой сладкий цветочек. Я утолю голод хозяйки чуть позже.

Вертихвостка
Хорошо, но, боюсь, моя печка ещё не разогрелась. На это могут уйти часы!

Крантиус Колто
У нас с тобой полно времени, моя милая. Полно времени.
КОНЕЦ АКТА VII, СЦЕНЫ II

Похотливая аргонианская дева, т. 1

Автор: Крассиус Курио
Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Похотливая Аргонианская Дева

Автор: Крассиус Курио

Акт IV, Сцена III, продолжение

Вертихвостка: Разумеется, нет, добрый сэр! Я здесь только для того, чтобы убрать ваши
комнаты.

Крантиус Колто: И это всё, ради чего ты пришла, малышка? Мои комнаты?

Вертихвостка: Я в толк не возьму, на что вы намекаете, хозяин. Я всего лишь бедная аргонианская девушка.

Крантиус Колто: Ну конечно же, моя пышечка. И очень хорошенькая. Такие сильные ноги и красивый хвост.

Вертихвостка: Вы смущаете меня, сэр!

Крантиус Колто: Не бойся. Со мной ты в безопасности.

Вертихвостка: Мне надо закончить уборку, сэр. Хозяйка мне голову оторвёт, если я не закончу всё вовремя!

Крантиус Колто: Уборку, да? У меня есть кое-что для тебя. Вот, отполируй мое копьё.

Вертихвостка: Но оно такое большое! Это может занять у меня всю ночь!

Крантиус Колто: У нас с тобой полно времени, моя милая. Полно времени.

КОНЕЦ АКТА IV, СЦЕНЫ III

Похотливая аргонианская дева, т. 2

Автор: Крассиус Курио
Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Ночлежка Хельги;
  
• Медоварня Хоннинга;
  
• Морфал. Под кроватью младшего сына ярла.

Текст
Похотливая аргонианская дева Том 2

Автор: Крассиус Курио

АКТ VII, СЦЕНА II, продолжение

Вертихвостка: О боги, ничего себе батон! Как же он влезет в мою печку?

Крантиус Колто: Мой батон пока даже не готов к выпеканию, дорогуша. Он ещё должен взойти.

Вертихвостка: О, как бы нам его поднять поскорее? Что мне сделать?

Крантиус Колто: Ах, моя аргонианочка, какая же ты глупышка — используй руки.

Вертихвостка: Вы хотите, чтобы я его помесила? Вот так?

Крантиус Колто: Да-да, так.

Вертихвостка: Но что, если хозяйка меня поймает? Этот батон должен был насытить её.

Крантиус Колто: Не надо страшиться, мой сладкий цветочек. Я утолю голод хозяйки чуть позже.

Вертихвостка: Хорошо, но, боюсь, моя печка ещё не разогрелась. На это могут уйти часы!

Крантиус Колто: У нас с тобой полно времени, моя милая. Полно времени.

КОНЕЦ АКТА VII, СЦЕНЫ II

Поцелуй, милосердная матушка

Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Вайтран, Храм Кинарет — в книжном шкафу;
  
• Виндхельм, дом Аретино — (исчезает после возвращения Авентуса Аретино в приют);
  
• Волундруд, в комнате Амона Мотьера (только во время квеста «Со смертью тишины»);
  
• Крепость Феллглоу — в шкафу в комнате за клетками;
  
• Рифтен, резиденция «Чёрный Вереск» — комната в подвале (замок уровня «Мастер»);
  
• Рифтен, Храм Мары — на столе в спальне;
  
• Солитьюд, таверна «Смеющаяся крыса» — в книжном шкафу сдаваемой комнаты;
  
• Солитьюд, Коллегия Бардов — в книжном шкафу на первом этаже;
  
• Склад Восточной имперской компании, в шкафу в самой высокой кабинке на другом берегу;
  
• Убежище Потерянный Нож — в книжном шкафу прямо перед клетками.

Текст
Итак, ты хочешь призвать Тёмное Братство? Хочешь чьей-то смерти? Молись, дитя. Молись, и да услышит Матерь Ночи твои молитвы. Тебе предстоит выполнить нечестивейший из ритуалов — Чёрное таинство. Сотвори чучело намеченной жертвы — для того используй сердце, череп, кости и плоть. Поставь свечи кольцом вокруг этого чучела. Тогда следует приступить к самому ритуалу. Несколько раз ударь чучело кинжалом, смазанным соком лепестков паслёна, и шёпотом молись при этом: «Милосердная Матушка, пошли мне своё дитя, ибо грехи недостойных должны быть омыты в крови и страхе». Затем жди, чадо, ибо Отец Ужаса Ситис награждает терпеливых. Тебя посетит представитель Тёмного Братства. Сие есть начало сделки, скреплённой кровью.

Почитатель красной кухни (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 75
Эффект: +1 Скрытность

Местонахождение

• Фростмир — в крипте, на книжной полке.
  
• Виндхельм, Клуб "Новый Гнисис" — на первом этаже под лестницей.
  
• Соловьиный зал — в комнате за закрытой деревянной дверью.
  
• Сосновая застава — после спуска в подземелье, по выходе из туннеля в шкафу напротив трупа высокого эльфа.
  
• Усадьба Рифтвельд — во время прохождения квеста «Преследование».

Текст
ПОЧИТАТЕЛЬ КРАСНОЙ КУХНИ

Симоклес Кво

Хотя я скромен от природы, я нахожу некоторое удовлетворение в том, то отец нашего императора, покойный Пелагиус IV, признал меня лучшим шеф-поваром на Тамриэле. Он также был настолько добр, что назначил меня первым и единственным до сего дня Придворным Имперским Мастером Гастрономии. У других императоров, конечно, тоже были шеф-повара и стряпухи, но только в правление Пелагиуса появился человек со вкусом достаточно утонченным, чтобы составлять меню и выбирать лучшие продукты для двора. Сын императора, Уриэль, повелел мне продолжать работу в этой должности, но мне пришлось с благодарностью отклонить это любезное приглашение из-за возраста и ухудшения состояния моего здоровья.

Впрочем, эта книга — не автобиография. Я испытал немало приключений в качестве рыцаря высокой кухни, но направление этой книги куда более обособлено. Множество раз я задавал себе вопрос: «Что было самым вкусным блюдом в моей жизни?»

Ответ на этот вопрос сложен. Огромная часть удовольствия от пищи не зависит от неё самой — важны обстановка, компания и настроение. Отведайте посредственный бифштекс или непритязательное рагу со своей избранницей, и, быть может, эту трапезу вы запомните навсегда. Скушайте великолепный обед за двенадцатью переменами блюд в скучной компании или в неважном самочувствии, и вы вскоре забудете этот обед, или запомните его как безвкусный.

Вкус кушанья меняется из-за опыта, предшествовавшего ему.

Не так давно в северном Скайриме мне не повезло. Я находился с группой рыбаков и перенимал их опыт ловли рыбы, очень редкой и очень вкусной, которую они называли меррингар. Эту рыбу можно было поймать только очень далеко от берега, так что наше путешествие прочь от цивилизации заняло неделю. Итак, мы отыскали косяк меррингаров, но когда рыбаки начали гарпунить их, кровь, растворившаяся в воде, привлекла семейство дреугов, которые раскачали лодку и похватали всех, кто был в ней. Мне удалось спастись, но все рыбаки погибли и все припасы утонули. Увы, управление парусной лодкой — не то искусство, которому я посвящал годы обучения, и назад, к берегам королевства Солитьюд, я плыл три недели. Мне удавалось наловить довольно мелкой рыбы, чтобы съесть её сырой и утолить голод, но все же я был не в себе от голода и жажды. Первый обед, который мне удалось съесть на берегу, состоял из жареного северного кабана и стакана язбейского. К этому вину лучше подошёл бы кусочек филе меррингара, но из-за жестокого голода я все равно чувствовал себя на седьмом небе от счастья.

Иногда кушанья запоминаются из-за обстоятельств, которые возникли сразу после них.

В одной таверне в Фалинести я заказал простое крестьянское блюдо под названием коллопи, чудесные катышки из мяса, присыпанные специями и покрытые соусом, такие аппетитные, что я спросил хозяйку, из чего их делают. Матушка Паскос объяснила, что коллопи — это древесный грызун, который питается исключительно нежными веточками дуба грак, и что мне повезло, так как я прибыл в Валенвуд как раз в нужное время года. Мне предложили посетить маленькую колонию обезьянок-имга, которые охотятся на этих сочных маленьких мышек. Поскольку они живут только на тонких ветках на самых кончиках деревьев, имга приходится подбираться к ним снизу и прыгать, чтобы «сорвать» коллопи с насестов. Конечно, имга от природы очень ловки, но поскольку я был ещё молод и проворен, мне разрешили помочь им. Разумеется, я не мог прыгать так же ловко, как и они, но все же мне удалось — попрактиковавшись, прямо держа голову и туловище и отталкиваясь от земли скрещенными наподобие ножниц ногами — достать нескольких коллопи с самых нижних ветвей дерева. Я собрал трех коллопи сам, хотя мне и пришлось изрядно потрудиться!

И по сей день я наслаждаюсь мыслями о коллопи, но в моем воображении каждый раз возникает образ нескольких дюжин имга, которые скачут по ветвям в тени развесистого дуба грак.

Конечно, случаются трапезы, которые остаются в памяти из-за того, что происходило до, во время и после еды, и это обстоятельство подводит меня к самому замечательному кушанью моей жизни, кушанью, которое и стало причиной моей одержимости кулинарией.

Я рос в Чейдинхоле, и еда была мне в целом безразлична. Я ценил в еде питательность, поскольку не был полным дурачком, но не могу сказать, что трапеза доставляла мне какое-то особое удовольствие. Частично это была вина нашей кухарки, которая думала, что пряности изобрели даэдра, а правильный имперец должен варить еду безвкусной и поглощать её без наслаждения. Хотя я думаю, что она была единственной, кто придавал этому факту религиозное значение, мои познания традиционной сиродильской кухни позволяют предположить, что такая философия прискорбно широко распространена на моей родине.

Но хоть я не наслаждался едой самой по себе, я вовсе не был замкнутым или апатичным ребёнком. Мне нравились драки на аренах, и ничто не развлекало меня больше, чем прогулка по улицам родного города со своим воображением в качестве товарища. Как раз во время одной из таких прогулок в солнечный фредас месяца Середины года я и совершил открытие, которое запало мне в сердце и изменило жизнь.

Неподалеку от моего дома, на той же улице стояло несколько заброшенных зданий, и я часто играл рядом с ними, воображая, что в домах полно отчаянных головорезов или злых привидений. Мне никогда не хватало духа войти в один из домов. Если бы в тот день я не встретился с другими детьми, которые дразнили меня, я никогда бы не решился заглянуть внутрь, но мне было нужно убежище, и я нашёл его.

Изнутри этот дом был таким же заброшенным, как и снаружи, и это было ещё одним доказательством того, что никто не жил здесь уже довольно долго. Когда я услышал шаги, я предположил, что мерзкие мальчишки, встречи с которыми я хотел избежать, последовали за мной, и я убежал в подвал, где и увидел пролом в стене, ведущий к колодцу. Я все ещё слышал шаги наверху и решил, что ни за что не хочу встретиться с моими мучителями. Отломав ржавые засовы с крышки колодца, я скользнул вниз.

Почитатель красной кухни (Стр. 2)

Колодец был сух, но отнюдь не пуст. Под подвалом этого дома, оказывается, был ещё один, нижний подвал, в котором были три большие комнаты — чистые, обставленные мебелью, и, очевидно, обитаемые. Мои чувства подсказали мне, что в доме все же есть кто-то живой — что было не только очевидно, но и ясно по запаху. Одним из этих помещений была кухня, окрашенная в красные тона, в которой над углями печи томилось жаркое, порезанное на маленькие кусочки. Зачарованный прекрасным и вполне уместным здесь барельефом на печи, который изображал мать, разделяющую жаркое между благодарными детьми, я начал осматривать кухню и чудеса, находившиеся в ней.

Как я уже сказал, еда никогда меня не интересовала, но я был поражен, и даже сейчас, когда я пишу это, мне не хватает слов, чтобы описать чудесный аромат, наполнявший воздух. На нашей кухне я никогда не ощущал ничего подобного, и я не мог удержаться от того, чтобы не слопать немедленно один из кусков сочного мяса. Вкус был просто волшебный, а мясо — нежное и сладковатое. Так и не опомнившись, я съел все, что было на печи, и немедленно понял, что еда может быть поистине грандиозной.

Насытившись и пережив свое кулинарное озарение, я в сомнении задумался, что делать дальше. Одна часть меня хотела дождаться повара и спросить рецепт этого замечательного кушанья. Другая часть моего сознания понимала, что я вломился в чужой дом и слопал чужой обед, так что лучше было бы уносить ноги. Именно так я и поступил.

Много времени спустя я попытался вернуться в это странное, прелестное место, но Чейдинхол изменился. В старых домах поселились новые хозяева, а новые дома оказались заброшены. Я знал, что нужно искать внутри дома — колодец и замечательную резьбу, изображающую мать, которая делит жаркое между детьми, но я так и не смог отыскать сам дом. Через некоторое время, когда я совсем вырос, я прекратил розыски. Будет лучше, если этот случай сохранится в моей памяти, как самое замечательное кушанье в моей жизни.

Вдохновение, которое посетило мою жизнь, было так же восхитительно, как и то замечательное мясо, что я съел, зайдя на Красную Кухню.

Правда о Матери Ночи

Автор: Гастон Бельфор
Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• Убежище Тёмного Братства, на столе.

Текст
Правда о Матери Ночи

Автор: Гастон Бельфор

Хотя выпущено уже немало различных работ, посвящённых как Мораг Тонгу из Морровинда, так и более распространённому в Тамриэле Тёмному Братству, остаётся неясным, когда и как именно сформировались эти две грозные гильдии ассасинов. Или, вернее, когда и как Тёмное Братство отделилось от Мораг Тонга, поскольку считается, что первое отделилось от последнего.

Главным предметом разногласий, пожалуй, является фигура Матери Ночи — женщины, играющей заметную роль в обеих организациях. После глубоких изысканий и многочисленных расспросов, при которых мне не раз приходилось рисковать жизнью (поскольку данная информация считается в Темном Братстве священной), я наконец-то разгадал эту вековую загадку. Наконец-то я открыл правду о Матери Ночи.

Хотя её имя затерялось во времени, Мать Ночи когда-то была обыкновенной смертной — темной эльфийкой, проживавшей в небольшой деревушке на месте нынешнего города Бравил, в имперской провинции Сиродил. Она была уважаемым ассасином организации Мораг Тонг и занималась наёмными убийствами на службе у даэдрической владычицы Мефалы. Собственно, эта женщина носила титул Матери Ночи, предназначенный для самых высокопоставленных женщин среди членов организации. Мать Ночи была покровительницей этой группы — любимицей Мефалы, её уважали и её страшились.

Однако не Мефала способствовала превращению женщины в бесплотный дух, а иное и, по мнению некоторых, более глубокое воплощение зла — Ситис, Владыка Ужаса, олицетворение неисчерпаемой Бездны.

После убийства потентата в 2Э 324 Мораг Тонг охватило жестокое противостояние, и в Сиродиле, как и в большей части остальной Империи, гильдия оказалась практически истреблена. Вскоре после этих событий, данмерка заявила, что услышала голос самого Ситиса. По её словам, Грозный Лорд был недоволен. Его раздражали неудачи Мораг Тонга. Он сказал, что Бездна жаждала душ — и Матери Ночи было предречено поставить все на свои места.

И тогда, как гласит легенда Тёмного Братства, Ситис навестил Мать Ночи в её опочивальне, и от него она зачала пятерых детей. Прошло два года, и случилось немыслимое. Тёмная эльфийка выполнила завет Владыки Ужаса — однажды ночью она убила своих детей и отправила их души прямиком в Бездну. Прямо к их отцу.

Прослышав об этом злодеянии, жители деревни возмутились. Подобный поступок был немыслим даже для Матери Ночи Мораг Тонга. Однажды ночью жаждавшие мщения селяне ворвались к женщине, убили её и спалили дом, в котором произошло злодейство. И на этом история завершилась. Так, по крайней мере, все посчитали.

Прошло немногим более тридцати лет, и неназванный человек услышал в собственной голове странный ласковый голос точно так же, как, по словам данмерки, она слышала в своей голове голос Ситиса. Голос назвался Матерью Ночи и нарёк человека «Слышащим» — первым из череды многих.

Итак, Тёмная Госпожа направила своего слугу. Он должен был основать новую организацию — гильдию наёмных убийц под названием Тёмное Братство, которое будет служить не Мефале, а Грозному Лорду Ситису. Мораг Тонг, сохранившийся к тому времени лишь в Морровинде, стал наследием забытых веков. Тёмное Братство станет не только лигой убийц, но и деловым предприятием. Организация приумножит своё богатство и власть, и Бездна наполнится свежими душами. Это будет идеальной сделкой — так сказала Мать Ночи своему Слышащему.

В ранние годы Тёмного Братства тела Матери Ночи и её детей извлекли из места их первоначального погребения и поместили в склеп там, где стоял их дом. В том склепе они пребывают и поныне.

Так что если странствия приведут вас в город Бравил и вы, следуя местной традиции, загадаете желание у статуи Счастливой Пожилой Леди, знайте, что вы стоите на священной, если не сказать недоброй земле. Ибо под вами покоится Мать Ночи, сама Тёмная Госпожа, и удача только что покинула вас.

Преданные

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard


Автор: Энгви Эмелот
Вес: 1 Цена: 20
Связанный квест: Забытые книги

Местонахождение

• Книгу выдаёт Ураг гро-Шуб, после того, как переведёт найденную протагонистом в Забытой долине неизвестную книгу на фалмерском языке.

Квесты

• «Забытые книги» — в Забытой долине можно найти четыре тома книги на фалмерском. После обнаружения любого из них начнётся это задание.

Текст
Преданные

Энгви Эмелот

Переведено с фалмерского
Колсельмо Маркартским

Нордов меч сердце Снежного Принца пронзил,
Солнце жизни его закатилось.
В этот миг всё, чем снежный народ дорожил,
Разлетелось, распалось, разбилось.

Свежий ветер, что лица ласкал им, забыт,
Он утих в вихре огненной пыли.
И утратили эльфы и гордость, и стыд,
Даже имя своё позабыли.

Их изгнали из царства мороза и льда
В бездну, полную тьмы бесконечной.
В этой тьме разум эльфов угас навсегда,
И глаза потускнели навечно.

И спасения нет, гаснет солнечный свет,
Иссякают последние силы.
И вовеки веков им не сбросить оков
Безумья, что их охватило.

Предки и данмеры

Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Среди них бродят призраки

Духи Данмеров, а может быть, и других рас, продолжают существовать после смерти своей оболочки. Знания и сила ушедших предков передаются всем членам Домов Данмеров. Связь между живыми членами семьи и бессмертными духами их предков является частично ритуальной, частично наследственной, частично волевой. Новые родственники, пришедшие в дом с браком, становятся членами семьи после ритуала и клятвы клану, а потом могут общаться с предками клана; однако, это общение несколько ограниченно.

Фамильная Святыня

В каждой резиденции есть своя святыня. У бедных семей все фамильные реликвии хранятся на камине или в специальной нише. Богачи выделяют целые комнаты для своих предков. Эту святыню называют Дверью Ожидания, она символизирует дверь в Забвение.

Здесь члены семьи выказывают почтение своим предкам, принося жертву, читая молитву, давая клятву, делая отчет о жизни семьи. В ответ семья получает информацию, обучение или благословение от предков. Таким образом, предки являются защитниками дома, особенно территории Двери Ожидания.

Оберег (известный также как Призрачный Предел)

Долг каждой семьи – похоронить останки их предков по всем законам в Городе Мертвых, таком как Некром. Здесь духи обретают покой. Однако, в знак оказания великой чести, дух может разрешить семье сохранить какую-нибудь часть его тела в качестве оберега, который будет защищать святыню клана. Обычно в завещании оговаривается, что палец может быть отделен от тела, после чего с помощью магии он превращается в оберег клана. В исключительных случаях разрешается сохранить весь скелет или мумию.

Оберег является своего рода маяком для духов всех предков клана, и особенно для бывшего обладателя останков. Чем больше останков составляют оберег, тем он сильнее. Могущественные смертные оставляют могущественные обереги.

Призрачный Предел был создан Трибуналом, чтобы оберегать его от происков существ из зоны Мора. Оберег состоит из костей героев Храма и Домов Индорил и Редоран, которые посвятили свои жизни службе Храму и Клану, признав их своими новыми семьями. Кроме того, в Обереге есть кости из останков, найденных в Катакомбах Некрома и на полях сражений по всему Морроувинду.

Суета Смертных

Духи не любят посещать мир смертных. Они приходят только тогда, когда их зовет долг и обязательства. Духи говорят, что иной мир намного приятнее и спокойнее, чем этот, полный злобы, боли и холода.

Безумные Духи

Духи, которые вынуждены оставаться в нашем мире против собственной воли, становятся безумными духами или призраками.

Некоторые духи обязаны приходить в этот мир из-за ужасных обстоятельств своей смерти или из-за сильной эмоциональной связи с человеком, местом или предметом. Они называются привидениями.

Некоторых духов волшебники привязывают к определенным предметам. Если это происходит против воли духа, он становится безумным. Если дух сам этого желает, он может сохранить рассудок в зависимости от силы духа и мудрости заклинателя.

Некоторые духи против своей воли должны охранять святыню своей семьи. Такая судьба ждет тех, кто был недостаточно предан семье при жизни. Благородные и послушные долгу духи могут помочь наказать неверных духов.

Эти духи обычно становятся безумными. Они не могут навредить смертным из своего клана, но это не означает, что они будут относиться к ним почтительно. Они невероятно опасны для самозванцев, решивших нарушить покой их семьи. С другой стороны, можно сыграть на безумии духа и его презрении к собственному клану и манипулировать им.

Забвение

Существование Забвения признается всеми культурами Тамриэля. Однако, все по-разному представляют себе природу иного мира. Общим для всех остаются два факта – там живут Аэдра и Даэдра, а также с помощью магии возможно общение и перемещение между нашим миром и Забвением.

Данмеры не обращают столько внимания на различия между этим миром и миром Забвения, как это делают люди. Они считают эти миры единым целым. Эта философская точка зрения объясняет влечение Эльфов к магии.

Взгляд со стороны на Веру Данмеров и Духовную Магию

Альтмеры и Босмеры также почитают своих предков, но это выражается лишь в соблюдении похоронного обряда с целью очистить дорогу духам из этого мира в следующий. Таким образом, Лесные и Высшие Эльфы считают жестоким и противоестественным оставлять духи умерших в нашем мире. Ещё более отвратительным считается выставление напоказ останков своих предков в качестве оберегов. Для Босмеров, например, будет святотатством положить палец предка в святыню своей семьи (хотя они и съедают умерших). Альтмеры (которые хоронят умерших) считают варварством хранить в доме урну с прахом.

Люди Тамриэля с опаской относятся к Темным Эльфам и их традициям, считая их бесчеловечными и злыми наравне с Орками и Аргонианами. У людей духовная магия Данмеров ассоциируется с некромантией; на самом деле частично из-за этих ассоциаций Данмеры и получили свою темную репутацию. Однако, это представление не совсем верно. Сами Данмеры питают отвращение к некромантам.

Темные Эльфы никогда не посмеют применять чёрную магию на Темном Эльфе или на останках любых Эльфов. Однако, Темные Эльфы считают, что люди и орки недалеко ушли от животных. Поэтому некромантия может быть использована на останках людей, а также на трупах животных, птиц и насекомых.

Император официально признал духовную магию Данмеров религией, а следовательно, они могут совершать все свои ритуалы, если это не угрожает безопасности Империи. Хотя большинство представителей императорской власти считают Темных Эльфов варварами.

Телванская «Некромантия»

Телванни являются искусными некромантами. Однако они никогда не читают свои заклинания над останками Темных Эльфов. Эти ритуалы могут проводиться над трупами Людей, Орков и Аргониан, которые в Морроувинде считаются почти животными.

Примечание издателя: Эта книга была написана неизвестным ученым в качестве путеводителя для чужеземцев вскоре после того, как был подписан мирный договор. Многое из описанного в настоящее время не имеет места. Это включает Призрачный Предел и Некромантию. Данмеры больше не применяют чёрную магию по отношению ко всем перечисленным расам. Так как большинство останков уходит на укрепление силы Призрачного Предела, в Морроувинде теперь редко можно встретить отдельные обереги кланов. Храм считает это эгоистичным. Гробницы и Двери Ожидания также практически исчезли, так как очень мало останков было захоронено в этих могилах и склепах со времен прекращения военных действий (Договор о Перемирии). В последние годы большинство Данмеров чтят память только некоторых из своих предков, останки которых хранятся в местном храме.

Предполагаемое коварство (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Разрушение +1

Местонахождение

• Виндхельм — дом Аретино;
  
• Руины Высоких Врат — центральная камера;
  
• репость Феллглоу — на столе;
  
• Загадочные нордские колонны — в сундуке под решёткой, в неотмеченной локации на юго-востоке от лагеря Сонное дерево, там, где стоят полуразрушенные колонны;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар — подземелье, в комнате дикого вампира;
  
• одну такую книгу можно найти в Апокрифе.

Текст
Антил Морвир

Действующие лица:

• Малвазиан: высокий эльф, боевой маг
  
• Инзолия: тёмный эльф, боевой маг
  
• Долкеттус: лекарь-сиродилец
  
• Шиавас: аргонианский варвар
  
• Призрак
  
• Несколько бандитов

Место действия Элденвуд

Занавес поднимается, и взору зрителей предстаёт легендарный валенвудский Элденгроув, окутанный дымкой. Со всех сторон слышится волчий вой. Из зарослей выходит окровавленный воин, ШИАВАС, и осматривается.

ШИАВАС: Все чисто.

Прекрасная ИНЗОЛИЯ, тёмный эльф, спускается с дерева, в чём ей помогает варвар. Неподалёку слышатся шаги. Шиавас достаёт свой меч, а ИНЗОЛИЯ готовится прочитать заклинание. Но ничего не происходит.

ИНЗОЛИЯ: Ты истекаешь кровью. Долкеттус сможет тебе помочь.

ШИАВАС: Он использовал все свои заклинания в пещерах. Я в порядке. Если мы выберемся отсюда и больше никому не будет нужна помощь, то я использую последнее зелье лечения. А где Малвазиан?

МАЛВАЗИАН, боевой маг из высоких эльфов, и ДОЛКЕТТУС, сиродильский лекарь, спускаются с дерева, таща вдвоём тяжёлый сундук. Они неловко пытаются спуститься с дерева вместе со своей добычей.

МАЛВАЗИАН: Я здесь, но почему я тащу тяжёлый груз — мне не понятно. Я всегда считал, что если ты ходишь по подземельям со здоровым варваром, то все тяжести носит он.

ШИАВАС: Если бы я нёс все это, то руки у меня были бы заняты, и я бы не смог сражаться. И поправь меня, если я ошибаюсь, но, по-моему, у всех вас троих не хватит магических ресурсов, чтобы живьём выбраться отсюда. Особенно после того, как ты поджарил всех этих гомункулусов глубоко под землёй.

ДОЛКЕТТУС: Гомункулусы.

ШИАВАС: Не волнуйся, я не буду делать то, что ты думаешь, я собираюсь сделать. ИНЗОЛИЯ (невинно): О чём это ты?

ШИАВАС: Убью вас всех и заберу себе эбонитовую броню. Признайся — ты ведь думал, что я собираюсь это сделать.

ДОЛКЕТТУС: Какая ужасная мысль. Я никогда ни о ком так не думал, каким бы злобным и недалёким…

ИНЗОЛИЯ: Почему нет?

МАЛВАЗИАН: Ему нужен носильщик, он же сказал. Он не сможет одновременно нести сундук и драться с обитателями Элденгроува.

ДОЛКЕТТУС: Эх, коварство — типичная аргонианская черта…

ИНЗОЛИЯ: А зачем я вам нужна живая?

ШИАВАС: Да мне особо незачем. Разве что с тобой гораздо приятней общаться, чем с этими двумя. К тому же, если кто-то за нами погонится, то он может поймать тебя первым.

Неподалеку в кустах слышится шум.

ШИАВАС: Иди проверь.

ИНЗОЛИЯ: Это скорее всего волк. Здесь их полно. Сам иди проверь.

ШИАВАС: У тебя есть выбор, ИНЗОЛИЯ. Пойти и, возможно, остаться в живых. Или остаться здесь и умереть.

ИНЗОЛИЯ размышляет какое-то время, а затем лезет в кусты.

ШИАВАС (МАЛВАЗИАНУ и ДОЛКЕТТУСУ): Король Сильвенара заплатит хорошие деньги за броню, и мы сможем гораздо лучше поделить их на три части, чем на четыре.

ИНЗОЛИЯ: О, ты прав.

ИНЗОЛИЯ внезапно взмывает в воздух. Полупрозрачный призрак появляется из кустов и бросается на ШИАВАСА. Пока варвар кричит и кидается на него со своим мечом, призрак выпускает на него клубы вихрящегося газа. ШИАВАС падает на землю. Призрак поворачивается к ДОЛКЕТТУСУ, лекарю, и пока монстр расправляется с ним, МАЛВАЗИАН читает заклинание огненного шара, после которого призрак растворяется в воздухе. ИНЗОЛИЯ опускается на землю, а МАЛВАЗИАН осматривает тела ДОЛКЕТТУСА и ШИАВАСА, которые оба лежат с совершенно белыми лицами.

МАЛВАЗИАН: Так всё-таки ты сохранила кое-какие заклинания.

ИНЗОЛИЯ: Ты тоже. Они мертвы?

МАЛВАЗИАН забирает зелье лечения из сумки ДОЛКЕТТУСА.

МАЛВАЗИАН: Да. К счастью, зелье не разбилось, когда он упал. Похоже, награда достанется только нам двоим.

ИНЗОЛИЯ: Друг без друга мы отсюда не выберемся. Нравится тебе это или нет. Боевые маги подбирают сундук и не торопясь несут его через лес, останавливаясь время от времени, если слышат неподалёку шаги или другие тревожные звуки.

МАЛВАЗИАН: Дай-ка мне разобраться. У тебя осталось ещё немного магии, и ты сделала ШИАВАСА мишенью для призрака, чтобы я израсходовал большую часть своего оставшегося запаса магии на уничтожение монстра. Ты рассчитывала, что после этого у меня не хватит сил справиться с тобой. Это первое, что приходит мне в голову.

ИНЗОЛИЯ: Благодарю тебя. Логично. У тебя есть ещё силы читать заклинания?

МАЛВАЗИАН: Конечно. Опытный маг всегда может прочитать несколько мелких, но очень эффективных заклинаний. Я полагаю, у тебя тоже ещё остались кое-какие приемы?

ИНЗОЛИЯ: Конечно, ты же сам сказал.

Они останавливаются, так как в лесу слышится вселяющий ужас вой. Когда он стихает, они продолжают путь.

ИНЗОЛИЯ: Интересно, какое заклинание ты прочитаешь на меня, если нам удастся выбраться отсюда, не вступив ни с кем в бой.

МАЛВАЗИАН: Надеюсь, ты не считаешь, что я мечтаю убить тебя, чтобы забрать себе нашу добычу.

ИНЗОЛИЯ: Конечно, нет, я бы тоже ни за что так не сделала. Я просто размышляю.

МАЛВАЗИАН: Что ж, давай поразмышляем. В таком случае, я бы непременно прочитал вампирическое заклинание, чтобы забрать у тебя жизненные силы и вылечиться самому. Ведь по пути отсюда до Сильвенара может встретиться много бандитов, а раненый боевой маг с ценным артефактом будет очень лакомой добычей. Не очень бы хотелось выбраться из Элденгроува и погибнуть на обычной дороге.

ИНЗОЛИЯ: Разумный ответ. Что касается меня, то, скорее всего, я бы употребила простой электрический удар. Да, он бы подошёл замечательно, но, как я уже сказала, я ни за что так не сделаю. Я согласна насчёт бандитов, но не забывай, что у нас ещё есть зелье лечения. Я легко смогу убить тебя и затем полностью вылечить себя.

МАЛВАЗИАН: Точно. Всё только упирается в вопрос, чьё заклинание будет более эффективным в этом примере. Если наши заклинания наложатся друг на друга, может произойти вот что: я высосу твои жизненные силы, а твой шок убьёт меня. То есть мы оба погибнем. Или будем так сильно ранены, что зелье лечения не поможет никому из нас, не то что обоим. Было бы весело, если бы два коварных боевых мага (я не говорю, что мы коварные, я просто размышляю), оказались на грани жизни и смерти с полностью истощённым магическим запасом и одним зельем лечения. Кому бы оно, интересно, досталось?

ИНЗОЛИЯ: Оно бы досталось тому, у кого оно находится, в данном случае тебе. А если бы один из нас был бы ранен, а не убит?

МАЛВАЗИАН: По логике вещей коварный боевой маг должен забрать себе зелье и оставить своих спутников на растерзание монстрам, я полагаю.

ИНЗОЛИЯ: Да, скорее всего. Но предположим, что боевые маги, хоть они и коварные, но всё же немного уважают друг друга. В этом случае, может быть, победивший оставил бы зелье лечения на высоком дереве, чтобы, когда его спутник восстановит достаточно сил, он смог бы подняться на дерево и воспользоваться им. К этому времени победивший маг уже давно забрал бы награду себе.

Они останавливаются, так как рядом в кустах слышится странный звук. Они осторожно пытаются обойти подозрительное место.

Предполагаемое коварство (Стр. 2)

МАЛВАЗИАН: Я понимаю, о чём ты говоришь. Но всё-таки вряд ли наши гипотетические боевые маги будут настолько благородны, чтобы оставить соперника в живых.

ИНЗОЛИЯ: Может быть. Но говорят, что боевые маги обожают одерживать верх и оставлять свою жертву в живых, чтобы она жила потом с осознанием своего поражения.

МАЛВАЗИАН: Эти гипотетические боевые маги… (возбуждённо) Свет! Ты видишь? Оба скрываются в зарослях, зрители их больше не видят. Однако они видят яркий дневной свет.

МАЛВАЗИАН (в зарослях): Мы сделали это.

ИНЗОЛИЯ (тоже в зарослях): Точно.

Внезапно виден удар молнии, сопровождаемый ярким красным светом, после чего наступает тишина. Через некоторое время становится слышно, как кто-то лезет на дерево. Это МАЛВАЗИАН, он оставляет зелье лечения высоко в ветвях. Пока он спускается вниз, можно слышать его тихий смех. Занавес.

Эпилог.

Занавес поднимается, и мы видим дорогу в Сильвенар. Несколько бандитов окружило МАЛВАЗИАНА, который с большим трудом остаётся на ногах, опираясь на свой посох. Бандиты без труда забирают у него сундук.

БАНДИТ #1: Что у нас тут? Ты разве не знаешь, что опасно ходить по дорогам, будучи так сильно раненым? Давай мы поможем тебе нести твой сундук?

МАЛВАЗИАН (слабо): Прошу вас… Пощадите меня…

БАНДИТ #2: Давай, маг, сражайся с нами!

МАЛВАЗИАН: Я не могу… я слишком слаб…

Внезапно появляется ИНЗОЛИЯ, из её пальцев вылетают разряды молний. Бандиты быстро разбегаются. Она опускается на землю и подбирает сундук. МАЛВАЗИАН падает на землю, он при смерти.

МАЛВАЗИАН: А если предположить, что… боевой маг читает на другого заклинание, которое причиняет вред постепенно… оно высасывает магические силы потихоньку, жертва ничего не подозревает… и может спокойно оставить сопернику зелье лечения?

ИНЗОЛИЯ: Это будет наиковарнейший боевой маг.

МАЛВАЗИАН: А… если предположить… что она поможет поверженному врагу… чтобы мысль о поражении преследовала его всю жизнь?

ИНЗОЛИЯ: Исходя из моего опыта, вряд ли. Она же не дура.

ИНЗОЛИЯ уносит сундук в Сильвенар, а МАЛВАЗИАН умирает на сцене. Занавес.

Предтечи

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Апокриф, глава IV, на столе.
  
• Пепельная крепость, в комнате с кроватями на среднем стеллаже.

Текст
Неизвестный автор

Даэдра — могущественные духи предков, подобные формой и сущностью Трибунам (да благословенны будут их имена), но более слабые, самоуправные и отдалённые от дел смертных. В старые времена каймеры поклонялись даэдра как богам. Но они не заслуживают такого почитания, ибо даэдра столь же часто вредят своим последователям, как и помогают им.

Пришествие Трибунала (да благословенны будут их имена) изменило сие несчастливое положение дел. По обожествлении Трибунал (да благословенны будут их имена) стал Защитниками и Высшими Духами Предков данмеров и обязал даэдра почитать себя и подчиняться. Три Хороших Даэдра — Боэтия, Азура и Мефала — признали Божественность Триединых Предков (да благословенны будут их имена). Мятежные Даэдра — Молаг Бал, Малакат, Шеогорат и Мерунес Дагон — отказались присягнуть на верность Трибуналу (да благословенны будут их имена), и их последователей изгнали.

Эти Мятежные Даэдра стали Четырьмя Столпами Дома Забот, они продолжают нарушать наше спокойствие и стремятся завлечь неосторожных в сети Ереси и Тёмного Поклонения. Жрецы Храма бдительно следят, не появятся ли признаки возвращения Врагов, и в этом им иногда помогают верные Три Хороших Даэдра, которым известны уловки их непокорных родичей.

Храм называет Хороших Даэдра Предтечами, ибо они есть древние предвестники полного любви покровительства Трибунала. Предтечи — это лорды даэдра Боэтия, Мефала и Азура.

Боэтия — Предтеча Альмалексии, но мужского рода против её женского. Боэтия был тем предком, что просветил эльфов задолго до наступления Мифической эры. Он рассказал им правду об испытаниях Лорхана и одолел Тринимака, воителя Ауриэля. Боэтия проглотил Тринимака и опорожнился им. Последователи Боэтии и Тринимака намазались землей Тринимака и сменили кожу.

Мефала — Предтеча Вивека, но многоаспектный и андрогенный. Мефала обучил каймеров избегать врагов и убивать их тайно. В те дни каймеров окружало множество противников, поскольку сами они были малочисленны. Мефала основал систему кланов, которые в конце концов стали Великими Домами. Позже Мефала создал Мораг Тонг.

Азура — Предтеча Сота Сила, но женского рода против его мужского. Азура была тем предком, что научил каймеров отличаться от альтмеров. Её учения иногда приписываются Боэтии. В рассказах Азура часто предстает скорее как основательница расы в целом, чем как предок. Она ассоциируется с Рассветом и Закатом, иногда её называют Матерью Душой. Звезда Азуры или Сумеречная Звезда на короткое время появляется на небе под созвездием Коня, когда на рассвете или закате солнце висит низко над горизонтом. Азура также ассоциируется с тайной и магией, судьбой и предсказаниями.

Приданое

Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Рифтен, крепость Миствейл.
  
• Продаёт Ураг гро-Шуб в Арканеуме.

Текст
Древние легенды двемеров, часть X
Маробар Сул

Иналейг был самым богатым землевладельцем в Гунале и за долгие годы скопил богатое приданое, которое собирался отдать будущему жениху своей дочери, Женефры. Когда она достигла возраста, подходящего для замужества, он запер своё золото для сохранности в надёжном месте и объявил о своём намерении выдать её замуж. Она была привлекательной девушкой, образованной и хорошо сложенной, но задумчивой и не склонной к веселью. Этот недостаток не беспокоил её будущих женихов, они предпочитали обращать внимание на хорошие её стороны, которые действительно были достойны внимания. Каждый знал, что ему достанется значительное богатство, в том случае если он станет мужем Женефры и зятем Иналейга. Этого оказалось достаточно, чтобы несколько сотен кандидатов собрались в Гунале на сватовство.

«Человек, который хочет стать мужем моей дочери, — сказал Иналейг собравшимся, — не должен быть привлечён лишь алчностью. Он должен доказать, что богат, и я должен удостовериться в этом богатстве».

Это простое объявление заставило отказаться от цели довольно много поклонников, которые знали, что не могут произвести впечатление на землевладельца своим скромным состоянием. Несколько дюжин соискателей остались — из тех, что приехали в роскошных каретах, разряженные в одеяния из килларка, расшитые серебром, да ещё со свитами из слуг-чужеземцев. И из тех, кто подходил под условие Иналейга, никто не было более блистателен, нежели Велин Нэриллик. Этот юноша, о котором никто раньше не слышал, приехал в карете, сделанной из полированного эбонита, а впряжены в неё были драконы, одежды же его были все из редких стран, и слуги в его свите были таковы, что никто во всём Гунале не мог даже и припомнить подобных. Четырёхглазые лакеи, что могли смотреть на все стороны света одновременно, служанки, сверкавшие так, что казалось, будто они в оправе из драгоценных камней.

Но и этого было недостаточно для Иналейга.

«Человек, который женится на моей дочери, должен доказать, что он умён, ведь я не хочу иметь невежду в зятьях и партнёрах», — объявил он.

Так отсеялись ещё и многие из богачей, те, кто мог, живя в роскоши, не очень беспокоить себя размышлениями. Но всё же некоторые остались, те, кто смог в последовавшие несколько дней продемонстрировать свою мудрость и образованность, цитируя великих мудрецов прошлого и рассказывая о собственных размышлениях в области метафизики и алхимии. Велин Нэриллик пришёл также и попросил Иналейга отобедать с ним в поместье, которое жених снял на время сватовства в пригороде Гунала. И там землевладелец увидел множество писцов, которые работали над переводом трактатов альдмеров, а также насладился общением с молодым человеком, который обладал дерзким умом. Но всё же, хоть он и был впечатлён успехами Велина Нэриллика, Иналейг предложил ещё одно состязание.

«Я очень люблю свою дорогую дочь, — сказал Иналейг. — Надеюсь, что тот, кто на ней женится, также сможет сделать её счастливой. Пусть кто-нибудь вызовет улыбку на её лице, и тогда он получит и её, и приданое».

И вот, вновь пытались женихи получить желанное — они в течение нескольких дней развлекали невесту, пели ей песни, изъяснялись в любви, описывали её красоту самыми поэтичными словами. Но Женефра взирала на них с ненавистью и тоской. Иналейг, который стоял рядом с ней, уже начинал отчаиваться. Женихи его дочери один за другим терпели неудачу. Наконец, Велин Нэриллик вошёл в зал.

«Я вызову улыбку на лице вашей дочери, — сказал он. — Осмелюсь сказать, она будет смеяться, как никогда не смеялась, но только если вы пообещаете нас поженить. Если часа после помолвки окажется недостаточно, вы её отмените».

Иналейг повернулся к дочери. Она не улыбалась, но её глаза сверкали нездоровым любопытством, глядя на молодого человека. Поскольку ни один другой жених не привлёк даже такого внимания, он согласился.

«Но приданого вы не получите, пока не поженитесь, — заметил Иналейг. — Помолвка — это ещё не всё».

«Но всё же, можно ли мне взглянуть на приданое?» — спросил Велин.

Зная, как далеко разнеслась весть о приданом, понимая, что этот молодой человек очень близок к тому, чтобы получить его, Иналейг согласился. Ему определённо нравился Велин. Следуя его указаниям, Велин и мрачная Женефра, а также кастелян двинулись по коридорам крепости Гунала. Первое хранилище следовало открывать, прикоснувшись к нескольким рунам в строгом порядке: если бы открывающий ошибся, сотни отравленных стрел тут же вонзились бы в тело грабителя. Иналейг был очень горд и следующим уровнем защиты — замком, снабжённым острыми лезвиями, с восемнадцатью зубцами, и чтобы открыть это замок, нужно было повернуть одновременно три ключа. Лезвия выскакивали из стены, чтобы немедленно распотрошить любого, кто пытается вскрыть хотя бы один запор. И вот наконец они достигли кладовой.

Она была пуста.

«Во имя Лорхана, нас ограбили! — закричал Иналейг. — Но как? Кто способен на такое?»

«Очень скромный, но, должен признать, небесталанный грабитель, — заметил Велин. — Человек, который издалека увидел вашу дочь однажды и влюбился, но не обладал ни знаниями, ни шармом, чтобы произвести впечатление. Так оно и продолжалось, пока золото из вашей сокровищницы не позволило мне проявить себя».

«Ты?» — завопил Иналейг, едва веря в это. А потом произошло ешё более невероятное событие.

Женефра начала хохотать. Она никогда не мечтала даже о встрече с человеком, подобным этому вору. Она бросилась в его объятья прямо на глазах разъярённого отца. И через некоторое время Иналейг тоже расхохотался.

Женефра и Велин поженились через месяц. Несмотря на то, что Велин был беден, и ему недоставало образования, ему удалось так быстро увеличить семейное состояние, что Иналейг только поражался. Правда, об источниках дохода он никогда не спрашивал.
______________________________________________________________________________

Комментарий издателя:

Рассказ о том, как мужчина пытается заполучить руку молодой девы, чей отец (обычно богач или король) предлагает испытания соискателям, довольно распространён. См., например, более современную историю «Четыре жениха Бениты» Джола Йоливесса. Поведение персонажей довольно нехарактерно для двемеров. Никто не знает их обычаев, связанных с женитьбой, и даже неизвестно, вступали ли они в брак.

Ещё одна странная теория об исчезновении дварфов произошла от этого рассказа и других повестей из сборника Маробара Сула. Имеется предположение, что двемеры вообще никуда не уходили. Они не уходили из Нирна и не покидали континента Тамриэль, а существуют среди нас, маскируясь. Мудрецы ссылаются на «Ящик Азуры» и предполагают, что двемеры боялись Азуры, существа, которого не понимали и не могли им управлять, и они переняли манеры, а также облачения каймеров и альтмеров, чтобы спрятаться от её взгляда.

Приданое Привидения

Автор: Вольта гра-Ямворт
Вес: 1 Цена: 10

Местонахождение

• Можно купить у Урага гро-Шуба в библиотеке Коллегии Винтерхолда;
  
• Ангарвунд, Катакомбы — на столе на выходе из локации;
  
• Грот Солёная Вода.

Текст
Приданое Привидения

Автор: Вольта гра-Ямворт
(перевод Апторна)

— Поэты всё-таки правы. Есть в любви что-то такое, что меняет твою жизнь, — сказала Кепкажна гра-Минфанг, прозванная Привидением. — У меня уже несколько недель не возникало желания кого-нибудь ограбить. Вот намедни я увидела, что дверь в доме богатого торговца открыта настежь, и что же? Все мои мысли были заняты лишь тем, как мне нарядиться в день свадьбы.

— Ты слишком давно не была в нормальном обществе, — одобрительно нахмурился её друг Каргол. — Ты так мне и не рассказала, что произошло с твоим первым мужем — ну, с которым тебя обручил шаман.

— Его растерзали пепельные упыри, — мечтательно улыбнулась Кепкажна. — Печаль-печаль. Но я знаю, что с Водворгом такого никогда бы не случилось. Приключения не для него. Он практически имперец. В общем-то, он именно имперец и есть. Я тебе не говорила, как мы познакомились?

— Сотни раз уже, — проворчал Каргол, доставая бутыль. — Он был твоим тюремщиком и отказался тебя кормить, пока ты не пообещаешь выйти за него.

— Ты когда-нибудь слышал что-то подобное? Это ведь безумно романтично! — вздохнула Кепкажна, после чего посерьёзнела. — Я хотела сказать, что надеюсь на добрые пожелания от моих старых друзей, но впрочем, как говорила Старая Босриэль, нечего уповать на невозможное. Сразу после свадьбы мы отправимся в Балмору вместе с имперскими рыцарями, но пока мы ещё в Дагон Феле, шайка наверняка найдёт способ расстроить мою личную жизнь и вернуть меня к свету. Не сомневаюсь.

С приближением дня своей свадьбы Кепкажна, когда не пребывала в блаженном забытьи, постоянно ощущала в воздухе нечто зловещее. Тёмные фигуры слонялись в полутьме, исчезая, когда она подходила ближе. Кепкажна заметила ряженых попрошаек у дома Водворга, но мнимые нищие дали дёру, прежде чем она смогла распознать, кто из шайки её выслеживал.

Но этих тревожных моментов было немного. Кепкажна была поистине счастлива и готовилась к церемонии, которая должна была пройти в той самой темнице, куда её заточил Водворг. Отец Кепкажны давно умер, став ещё одной жертвой пепельных упырей, но командир её жениха вызвался его подменить. Кепкажна, разумеется, должна была сама обеспечить себе приданое. Она потратила все свои неправедно нажитые сбережения до последней марки, чтобы купить своему возлюбленному поистине чудесный подарок.

В соответствии с орочьей традицией, свадьбу назначили ровно в полночь. Утром подружки невесты, жёны имперских офицеров, проворно подшивали на ней её свадебный наряд из красного бархата с золотой филигранью. Дольцетта, одна из подружек, упомянула, что слышала о некоем прекрасном подарке, который Кепкажна приготовила для Водворга в качестве приданого.

— Сейчас я тебе его покажу, — хихикнула Кепкажна и полуодетой ринулась к своей потайной нише. Подарок был похищен.

Женщины пришли в ужас, но Привидение почувствовала лишь досаду и раздражение, но отнюдь не была удивлена. Такой подвох был вполне в духе её старой шайки. Они знали, что прийти на свадебную церемонию без приданого — дурной знак. Кепкажна попросила подружек поскорее закончить наряд, пока она обдумывала, куда грабители могли деть её сокровище.

В округе было полно секретных тайников и заброшенных мест, где воры прятали свою добычу. Как следует поразмыслив, Привидение поставила себя на место воров и поняла, где бы она спрятала украденное в подобной ситуации. Как только подружки покончили с платьем, Кепкажна наказала им проследить, чтобы приготовления к свадьбе шли своим чередом, и не волноваться, если невеста будет малость запаздывать. Она завернулась в шаль, чтобы сберечь свой наряд от пыли подземелья, и отправилась к святилищу Малаката.

Привидение никогда раньше не пыталась красть у друзей и не собиралась мстить им и калечить их, даже несмотря на то что злилась на них за попытку разрушить её счастье. Она предпочитала избегать конфликта, хотя и понимала, что сейчас без него не обойтись. Уроки, которые преподал ей её наставник Каргол, годами помогали ей избегать клинков стражников и имперских рыцарей: пришла пора посмотреть, помогут ли они ей выжить в воровском логове, посреди неведомых опасностей святилища. И самое главное, чтобы при этом не пострадало её платье.

Святилище казалось столь пустынным, когда Кепкажна в него проникла, что она уже стала опасаться, не просчиталась ли. Только обнаружив потайную комнатушку в конце длинного коридора, она поняла, что пришла в нужное место и что оно идеально подходит для засады. Она схватила сундук со своим сокровищем и обернулась в ожидании нападения.

Двое из её старой шайки, редгардские двойняшки Йорум и Йор-и, встретили её за дверью, когда Кепкажна вышла из каморки. Они слишком хорошо знали Привидение, чтобы дразнить её, и напали немедля. Йорум сделал выпад клинком слева, а Йор-и хотела кинуться на неё. Привидение изящно увернулась от Йор-и, одновременно перенося вес назад на левую ногу и поворачивая правым плечом влево, избегая удара Йорума. Близнецы столкнулись друг с другом, и Кепкажна поспешила дальше.

Почти сразу же ей навстречу кинулся аргонианин Биньяар, и его булава просвистела в воздухе у её головы. Они всегда друг друга недолюбливали. Привидение быстро пригнулась, и булава с оглушительным грохотом врезалась в каменную стену. Биньяар потерял равновесие, и за эти несколько секунд она убежала дальше по коридору. Спереди до неё уже доносился запах свежего ночного ветра.

Последним защитником её приданого оказался Сорогт — орк, с которым у неё когда-то была интрижка. Кепкажна знала, что это именно он задумал кражу. В некотором роде было даже что-то милое в том, с каким упорством он пытался расстроить её планы. Однако сейчас её больше заботило, как не попасться под его зазубренный топор, который мог разодрать прекрасную вышивку её платья и живую плоть под ним.

Слегка сгибая колени, приседая, чтобы избежать ударов в голову, мотая головой, чтобы Сорогт не понял, куда она двинется в следующий момент, двигая ногами в рваном ритме, Привидение была мишенью, в которую невозможно попасть. Она приседала, когда он колол, отступала в сторону, когда он рубил, а потом отступала от колющих ударов и приседала, избегая рубящих. Несмотря на непредсказуемость её защитных движений, Сорогт не давал ей спуску, так и не сдвигаясь со своей позиции у выхода из подземелья.

Приближалась полночь, и Привидение наконец-то решилась положить конец поединку. Когда Сорогт снова рубанул, она уклонилась влево, пригнулась и наклонила голову, так что топор просвистел у её правого плеча. В это мгновение открылся его правый бок, и она с неохотой крепко ударила сундуком ему в торс. У Кепкажны не было времени проверить, убила ли она его или просто оглушила. В общем-то, она думала лишь о том, чтобы успеть к свадебной церемонии.

Ровно в полночь Водворг и Кепкажна сочетались узами брака. Он был в восторге от приданого — искусно выкованных доспехов, которым позавидуют все имперские тюремщики. А рассказ о том, как его супруга забрала их из святилища Малаката, его просто очаровал.

— Почему ты не надела доспехи, если знала, что это западня? — спросил он.

— Я не хотела поцарапать твой подарок, — ответила она между поцелуями. — И уж тем более помять свой наряд.

Признание каджита, торговца мехами

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard


Автор: Торговец мехами
Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Водопад Смертельный Прыжок.

Текст
Признание каджита, торговца мехом

Завтра меня казнят. Тюремщик поинтересовался, что принести мне на последний в жизни ужин.

«Принеси мне бумагу, — ответил я, — перо и свечу».

Возможно, ярлу захочется прочесть моё признание. А я смогу скоротать время.

Когда гарем моего отца сгорел и богатство нашей семьи рассыпалось пеплом, нам с братом пришлось попрошайничать в трущобах Эльсвейра. Я никогда не забуду тот первый раз, когда мы украли кошелёк путника. Это была почти случайность. Всего лишь лёгкое движение когтя — и кошель у нас в руках. В тот вечер мы ели, как короли. Мы спали в тёплой кровати в первый раз за долгие месяцы.

В скором времени я и мой брат сдружились с ножами. Банда, к которой мы присоединились, обращалась с нами как с немытыми сиротами, впрочем, ими мы и были. Мы грабили, воровали, резали и бежали. Годы разбоя и тяжелой жизни не прошли бесследно: я потерял половину левого уха, схватившись на ножах с пьяным аргонианином.

Я хотел бросить всё, но мой брат — он мечтал о большем, лучшем.

Брат хотел, чтобы мы отправились в Сиродил и стали законопослушными торговцами. У нас был план. Остался последний набег — караван шёл на север и был, как говорили, битком набит драгоценностями.

План дал осечку. Мой брат не смог вовремя остановить лошадей, а я беспомощно стоял рядом и наблюдал, как повозка падает со скалы. Но стоило мне оглядеть обломки, огорчение сменилось возбуждением. Драгоценностей там не было, зато было множество роскошных волчьих и мамонтовых шкур, клыков хоркера. Более чем достаточно, чтобы оплатить дорогу в Сиродил. Я мог бы пойти по стопам многих из моего народа — странствующих торговцев, уважаемых всеми.

Я уже упаковал меха в сумку, когда увидел изувеченное тело брата. Его уши были ещё теплыми, и я закрыл брату глаза — в последний раз. Я мог воплотить мечту брата. И он бы хотел, чтобы я воплотил её. А чего хотел я сам… какая разница, приближались охранники каравана. Надо было бежать, но я не мог просто так оставить тело брата.

Мой брат подарил мне мою первую шкуру. Она должна была стать памятью. Но в тёмной комнате скупщицы краденого мною овладела алчность. Скупщица взглянула на шкуру брата и предложила в три раза больше, чем за любую другую. Тошнота подступила к горлу, но быстро прошла. Я понял, что кроется в такой запретной роскоши. Цена, спрос, уважение.

То, о чём мечтал я сам.

Потом я освоился. Тёмный переулок. Одна рука держит кляп, другая быстро перерезает глотку. Аккуратно придерживаю истекающее кровью тело. Я стал быстрым, а движения моего ножа — точными и плавными. Я срезаю шкуру одним движением, чтобы не испортить товар.

Я разбогател. Никому из моих родных и не снилось такое богатство. Но я не терял осторожности. Я обосновался в укромном, практически недоступном месте и нанял тех людей, на кого когда-то работал сам. Когда охотились в диких местах, мы ходили по заброшенным дорогам. Когда охотились в городах, мы крались по глухим переулкам, где раньше мне приходилось обитать. Я стал настолько богат, что мне больше не приходилось пачкать руки самому.

Пёстрые шкуры лучше всего покупали босмеры. Аргониане предпочитали хорошо выделанные дублёные шкуры. Орки любили толстую, непромокаемую кожу аргониан. Люди чаще всего покупали хвосты и уши. Мне пришлось нанять алхимика и искусного ремесленника для выполнения пары странных заказов. Впрочем, я не задавал вопросов, когда на кону стояла гора золота.

В конце концов меня схватили. Может быть, я стал неосторожен. Может быть, я позволил слишком многим секретам просочиться наружу. Нападение на мою крепость превратилось в резню. Они схватили меня живым, это далось им с трудом. Ошибка — лучше им было убить меня, пока был шанс.

У меня есть одна отмычка. А кладка северной стены моей камеры еле держится. Завтра моя голова не полетит с плеч.

Я ещё не закрыл свою лавочку. Покупатели будут всегда. Когда-нибудь я продам свою шкуру за огромную сумму, ведь моё имя — легенда. А твоё сгниёт в сточной канаве вместе с твоими костями.

— Торговец мехами

Признания данмера, любителя скумы

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Воронья Скала:
  
• Заброшенное здание— в нижней части полки, перед дверью.
  
• Дом Кареллия — на каменной полке, рядом с входной дверью.
  
• Бастион — на середине полки, на левой стороне, в конце зала.
  
• Тель-Митрин.
  
• Апокриф.

Текст
Исповедь данмера — поедателя скуумы

Нет ничего более отвратительного для данмера, чем вид другого данмера, попавшего в рабство этого производного лунного сахара, именуемого «скуума». И нет ничего менее аппетитного, чем жалостливые рассказы об унижениях и деградации, грозящих жертве этого омерзительного наркотика.

Тогда почему же я утомляю вас унылым перечислением моих скорбей и грехов?

Потому что лелею надежду на то, что окружающим станет известно, что с этим печальным положением можно справиться. И потому что другие люди, попавшие в зависимость от скуумы, могут услышать мою историю, историю моего отчаяния и того, как однажды я снова стала сама собой и освободилась от мною же выкованных цепей.

Потому что всем каджиитам известно, что нет лекарства от пристрастия к скууме, считается, что человек, ставший рабом скуумы остается таковым навсегда. Все знают об этом, все считают это правдой. Но это неправда, и я — живое тому свидетельство.

Не существует чудесного лекарства. Нет никакого зелья. Нет магического заклинания, которое может освободить вас от наслаждения скуумой в вашей крови.

Но есть понимание этого наслаждения, и жажды наслаждения, и стыда, который ощущает искатель наслаждений, будучи не в силах отказаться от того, что в недалёком будущем становится его единственной радостью, и благодаря этому знанию и пониманию можно прийти туда, где снова доступен выбор, а надежда и отчаяние разделимы.

Короче говоря, только понимание и приятие может дать в руки раба ключ, который откроет запоры и выпустит раба на свободу.

Повесть Тилсы Сандас проводит читателя через стадии страстного увлечения, экстатической одержимости и полной деградации, к которой приводит пагубное пристрастие, и в процессе чтения читатель обнаруживает, что безнадежность наркоманов происходит из собственного убеждения в том, что только исключительно беспомощный и глупый человек может пристраститься к скууме, а такой человек, разумеется, никогда не сможет противостоять жажде наслаждений, внушаемой тягой к скууме. Тилса Сендос показывает, что если только наркоман справится с волной самоунижения, для него появится возможность возвращения. Она спорит с основными общественными устоями, и говорит, что наркоман вовсе не ДОЛЖЕН отказаться от сахара, это всего лишь выбор, который следует сделать пристрастившемуся к скууме. Основной тезис Тилсы Сендас состоит в том, что пристрастие к скууме совсем не обязательно должно являться признаком морального и личного разложения, а следовательно исцеление возможно, однако наиболее консервативные и упрямые члены сообщества данмеров именно из-за этого тезиса отвергают и её, и её книгу.

~ Неизвестный автор.

Призраки в буране

Автор: Адонато Леотелли
Вес: 1 Цена: 13

Местонахождение

• Фолкрит, Дом ярла.
  
• Маркарт, Храм Дибеллы, внутреннее святилище.

Текст
Призраки в буране

Автор: Адонато Леотелли

Bот уже много лет я путешествую по городам и весям Скайрима и описываю в книгах свои приключения и увиденные чудеса.

В моих странствиях мне довелось посетить множество удивительных мест и столкнуться с множеством странных существ. Но одна такая встреча так крепко засела в моей памяти, что забыть её мне не удается, как бы я ни силился.

Тогда я путешествовал с одним из каджитских торговых караванов. Они странствовали по всему Скайриму, торгуя своими товарами у ворот крупных городов.

Мы приближались к Виндхельму, когда налетела метель. Это была ужасная, беспощадная снежная буря, одна из страшнейших, что мне довелось увидеть. Ветер завывал, как целая сотня даэдра, а снежная крупа слепила нас, полностью закрывая обзор.

Ри'сад скомандовал остановку, и мы, пошатываясь, ушли с дороги, закрывая лицо руками, пытаясь защититься от острых осколков льда, летящих вокруг. Под покровом небольшой рощицы сосен мы сбились в кучку, даже не пытаясь поставить палатки — ветер вырвал бы их из наших рук в одно мгновение.

Они напали, когда буря достигла своего пика. Их было около полудюжины — сложно подсчитать точнее, когда ледяные порывы ветра и слепящий снег блокируют все твои ощущения.

Они были ростом с человека, но горбаты и отвратительны на вид. Из одежды на них было только какое-то тряпье и обрывки шкур. Вооружены они были кинжалами и мечами самого разного вида — несомненно, принадлежавшими их прежним жертвам.

У них не было носов — только длинные щели на лице вместо ноздрей. Их уши были длинны и остры, что наводило на мысль о дальнем родстве с эльфами. Мертвенно-бледная кожа и безжизненные черные глаза завершали образ чудовищ из дурных снов.

Биша увидела их первой, но для неё все равно уже было слишком поздно. Её предсмертный крик был так пронзителен, что мы услышали его даже сквозь завывания ветра. И этот крик спас нас всех.

Предупрежденные о присутствии врагов, каджиты обнажили клинки и встали в круг лицом наружу. Белых тварей было слишком мало, чтобы полностью окружить нас, и каджитам удавалось отражать каждую их атаку. После того, как три снежных существа были убиты, остальные поспешили прочь, и больше мы их не видели.

Буря постепенно ослабела, и к утру мы прибыли в Виндхельм. Я остановился в таверне «Очаг и свеча», и мысль, что я проведу эту ночь за крепкими стенами города, принесла мне ни с чем не сравнимый покой.

По крайней мере до тех пор, пока образы этих ужасных созданий вернулись, чтобы вновь преследовать меня — уже во сне.

Прикосновение к небу

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard


Автор: Пармион Салдор
Вес: 1 Цена: 20
Связанный квест: Забытые книги

Местонахождение

• Книгу выдаёт Ураг гро-Шуб, после того, как переведёт найденную протагонистом в Забытой долине неизвестную книгу на фалмерском языке.

Квесты

• «Забытые книги» — в Забытой долине можно найти четыре тома книги на фалмерском. После обнаружения любого из них начнётся это задание.

Текст
Прикосновение к небу
Пармион Салдор

Переведено с фалмерского
Колсельмо Маркартским

Многие из числа самых праведных снежных эльфов пускались в долгое и тяжёлое путешествие по Благой земле к внутреннему святилищу. Ими двигало неодолимое желание испытать единение со своим богом, Аури-Элем. Хотя все они были преисполнены решимости доказать, что достойны этого, немногие были готовы к трудностям, стоявшим на их пути, ибо дорога к Аури-Элю была терниста. Пилигримов ждали не только естественные препятствия, уготованные коварной долиной, но мириады испытаний их веры и преданности.

Говорят, что многие просто не могли продолжать путь и поворачивали назад. Однако некоторые считают, что общественное порицание, которое ждало их после такого возвращения, было более жестоким наказанием, чем любое испытание на пути к храму. Провалив попытку, они были обречены жить в тени тех, кто достиг великой славы и чести восхождения к свету. Их вера и преданность Аури-Элю были отныне под сомнением, и остаток их дней был наполнен сожалением и мыслями о пережитом позоре.

Рассказы о тех, кто достиг внутреннего святилища, тоже несут нотку сожаления. Говорят, по прибытии многие были лишь тенями прежних себя. Некоторые буквально сходили с ума от недосыпания и были крайне истощены. К концу путешествия казалось чудом, что им хватает сил нести свой кувшин и подниматься по ступенькам храма — это было последнее истинное испытание преданности. Вне зависимости от конкретного рассказа, все они заканчиваются одинаково. Говорят, что каждый пилигрим поднимался, окутанный светом, и на лице его читались облегчение и покой.

Принц Нищих

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Крепость Феллглоу
  
• Форт Амол
  
• Коллегия Винтерхолда, Арканеум.

Текст
Принц Нищих

История Хитрюги и его подарков от даэдрического лорда Намиры

B каждом городе Империи мы сталкиваемся с нищими. Эти несчастные жалкие люди вызывают у нас сострадание. Многие из них так бедны, что едва имеют одежду, чтобы прикрыть наготу, и питаются отбросами. Порой мы кидаем им монетку, но редко думаем о том, кто они такие на самом деле.

Представьте моё удивление, когда я услышал рассказ о Принце Нищих. Этот рассказ удивил меня донельзя, позвольте удивить им и вас. События относятся к Первой эре, времени, когда боги ходили среди людей, а даэдра безнаказанно охотились в дикоземье. Это случилось ещё до того, как даэдра оказались заточены в Обливионе.

Жил как-то на свете мужчина по имени Хитрюга — хотя, быть может, это была женщина, ибо в истории об этом умалчивается. Это был 13-й ребёнок короля Валенвудского, и Хитрюге не было суждено ни царствовать, ни унаследовать состояние отца.

Хитрюге пришлось покинуть дворец, чтобы попытаться самостоятельно добиться богатства и славы. Пройдя многими лесными дорогами и побывав во множестве крохотных деревенек, Хитрюга набрёл на трёх мужчин, которые окружили четвёртого — нищего. Тот с головы до ног был закутан в тряпьё, и разглядеть черты его лица было невозможно. Мужчины явно намеревались убить его.

С воплем негодования Хитрюга бросился на этих людей, обнажив меч. Поскольку то были обычные селяне, вооруженные вилами и косами, они бросились прочь от воина в доспехах, размахивающего сверкающим мечом. «Благодарю за спасение», — прохрипел нищий из-под кучи своих мерзких лохмотьев. Хитрюга отшатнулся от удушающей вони.

«Как твое имя, несчастный?» — спросил Хитрюга.

«Я — Намира».

В отличие от селян, Хитрюга получил недурное образование, и это имя сказало ему о многом. Хитрюга понял, что судьба предоставила ему шанс.

«Но ты же лорд даэдра! — воскликнул Хитрюга. — Отчего же ты терпела преследования этих людей? Ты могла уничтожить их парой слов».

«Мне приятно, что ты узнал меня», — ответила Намира. — «Да, селяне часто оскорбляют меня. Однако меня радует, когда меня узнают по имени, если не по обличью».

Хитрюга знал, что Намира — лорд даэдра, в чьей власти находятся вещи отвратительные и гадкие. Проказа и гангрена были её царством. Но там, где остальные видели опасность, Хитрюга увидел шанс для себя.

«О великая Намира, дозволь мне стать твоим учеником. Я прошу тебя дать мне власть, которая обеспечила бы мне состояние, и имя, которое люди будут вспоминать через века».

«Нет. Я иду по свету в одиночестве. Ученики мне не нужны».

И Намира заковыляла прочь по дороге, но от Хитрюги было не так просто отделаться. Падая к ногам даэдра, Хитрюга умолял её взять его в ученики. Целых тридцать три дня и тридцать три ночи пресмыкался Хитрюга. Намира молчала, но причитания Хитрюги не иссякали. И наконец на тридцать третий день Хитрюга совсем охрип.

Намира поглядела на внезапно замолчавшего спутника. Хитрюга стоял на коленях в грязи, в мольбе протянув к ней руки.

«Кажется, свой урок ты уже получил, ученик, — объявила Намира. — Я дам тебе то, чего ты просишь».

Хитрюга был вне себя от радости.

«Я дарую тебе силу болезни. Ты можешь выбрать любую болезнь для себя, из тех, что имеют внешние проявления, и сможешь менять эти хвори по своей воле. Однако ты всегда будешь поражен хотя бы одной из них.

Я также даю тебе силу жалости. Ты будешь вызывать жалость в каждом, кто увидит тебя.

И, наконец, я дарую тебе силу презрения. Ты будешь возбуждать презрение во всех, кто бросит на тебя взгляд».

Хитрюга был ошеломлен. Это были вовсе не те дары, что вели к достижению богатства. Это были проклятия, ужасные по отдельности и просто сокрушительные вместе.

«И как же мне заработать состояние и сделать себе имя?»

«Ты пресмыкался тридцать три дня и тридцать три ночи. Ступай к людям и моли их о милостыне. Среди нищих Тамриэля твоё имя войдет в легенду, а история о Хитрюге, Принце Нищих, до конца света будет передаваться из уст в уста».

И было так, как предсказала Намира. Хитрюга стал нищим. Никто не мог смотреть на бедолагу, не испытав непреодолимого желания бросить ему монетку, и вскоре он понял, что сила презрения даёт прекрасную возможность получить доступ к секретам мира сего. В присутствии Хитрюги люди не боялись разговаривать на любые темы и не обращали на него внимания. В каком бы городе Хитрюга ни находился, вскоре он узнавал всё о его жителях.

И по сей день, если вы хотите узнать какую-то тайну, вам стоит попробовать расспросить нищих. У них глаза и уши во всех городах. Они знают гораздо больше, чем могут подумать те, кто с презрением проходит мимо них.

Проведение Охоты

Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• Арканеум.

Текст
Проведение Охоты
Написанное в этой книге представляется поспешно выполненным конспектом, возможно, со слуха, или же извлечениями из более обширной работы.

Да не скажет никто при свидетелях, будто Охота не объявлялась, Ритуалы не оглашались или Древние Каноны не соблюдались.

Ритуал Невинной Жертвы, также называемый Дикая Охота, это старинный обряд, извлекающий магическую энергию из мощного потока магии, омывающего этот мир. Создатели и время создания этих ритуалов давно забыты. Но, при надлежащем соблюдении, данный обряд приносит большую власть и престиж Охотнику.

Ритуал включает всемогущих Охотников со своими большими и малыми собаками, и жалкую и обречённую Невинную Жертву, по традиции называемую Зайцем, по имени смертного создания, на которого охотятся люди. С одной стороны, Охотник испытывает изрядный азарт и осознание своего могущества и власти над беспомощной дичью, а с другой стороны его трогает трагическая доля Невинной Жертвы. В высшем своём эстетическом проявлении данный ритуал уравновешивает экстаз убийства осознанием Охотником печальной участи и отчаяния Невинной Жертвы. То, как тело невинного Зайца разрывается на куски, отражает трагический дисбаланс власти и жестокой несправедливости в этом мире.

С началом Охоты малые собаки собираются перед отражениями зелёного кристалла у Часовни Невинной Жертвы. В самой Часовне охотники, большие собаки и Егерь совершают обряды посвящения и освящения охотников, Охоты и Невинной Жертвы. Затем Охотник выходит из Часовни, потрясает Копьём Горькой Милости, и цитирует Каноны Охоты. Описание Канонов объясняет правила и условия четырёх этапов Охоты: взятие следа, травля, зов и подтверждение смерти.

Стадия первая — взятие Следа, в которой малые собаки идут по следу и поднимают Зайца.

Стадия вторая — травля, в которой большие собаки гонят Зайца перед собой.

Стадия третья — зов, в которой большие гончие окружают Зайца и подзывают Охотника, чтобы он его убил.

Стадия четвёртая — подтверждение смерти, в которой Охотник совершает убийство ритуальным Копьём Горькой Милости и призывает Егеря звоном в колокол, чтобы тот посмотрел на убийство. Затем Егерь вручает награду Бравому Охотнику, который проявил искусство в обращении с Копьём Горькой Милости. Егерь также просит Бравого Охотника назвать следующего Зайца для очередной Охоты (хотя сам Бравый Охотник может и не участвовать в ней).

Каноны Охоты, которые и охотники, и Егерь, и гончие торжественно клянутся чтить, подробно описывают обычаи и условия Охоты. Эти обычаи и условия, также называемые Законом, строго определяют все детали Охоты, такие, как: сколько может участвовать гончих определённого вида, как следует применять Копьё Горькой Милости, и так далее. Кроме того, Закон указывает, что Заяц должен иметь настоящий шанс на спасение от Охоты, хотя бы и очень слабый. На практике это условие обычно выполняется предоставлением шести ключей, которые, если собрать их вместе в Храме даэдрических обрядов, позволят Зайцу телепортироваться из места Охоты и таким образом обмануть Охотника и его Копьё. Конечно, невероятно, чтобы Заяц мог действительно найти все ключи и спастись, но форма соблюдается, мошенничество с ключами и лишение Зайца шанса на их нахождение или применение считается постыдным и непростительным предательством Закона Охоты.

Ритуал Охоты обеспечивает охотникам защиту от любых форм атак, включая оружие смертных и бессмертных и волшебство любых школ. Вместе с тем охотников предупреждают, что ритуал не даёт им защиты от собственного Копья, и предостерегают от бездумного применения Копья в ближнем бою, в темноте или при иных опасных обстоятельствах, поскольку одно касание Копья Горькой Милости означает мгновенную и верную смерть как для невинного Зайца, так и для товарищей по Охоте.

Право проводить Дикую Охоту является великой и существенной привилегией, ибо все беззащитны против магии Копья Горькой Милости, за исключением высших лордов даэдра. Соответственно, Копьё само по себе является смертельным оружием, и его запрещено выносить за пределы Угодий Ритуальной Охоты.

Продвижение, завоевание

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Глубины Илиналты, в небольшой восточной комнате с книжными шкафами.
  
• Дом Дреласа, сверху шкафа.
  
• Высокий Хротгар.

Текст
Продвижение, завоевание и приспособление: История Сиродила

Гвилим Пресс

3Э 344

Историки часто описывают расселение людей по Тамриэлю, как процесс военной экспансии нордов Скайрима. В действительности, люди жили практически в каждом уголке Тамриэля ещё до основания Скайрима. Эти так называемые «недийские народы» состояли из прото-сиродильцев, предков бретонцев, уроженцев Хаммерфелла и возможно уже исчезнувшего людского населения Морровинда. Строго говоря, норды — народ той же недийской группы, они единственные не смогли найти способ мирно уживаться с эльфами, к тому моменту уже заселившими Тамриэль.

Определённо, Исграмор не был первым человеком, обосновавшимся в Тамриэле. На самом деле, «бежав от гражданской войны в Атморе», как говорится в «Песне возвращения», Исграмор поступил так, как поступали сотни атморанцев до него; Тамриэль служил приютом для беженцев из Атморы уже за многие столетия до высадки Исграмора. Недовольные, раскольники, повстанцы, безземельные младшие сыновья — всех их, несмотря на трудности пути, манил «Новый мир» Тамриэля. По данным последних археологических раскопок, ранние поселения людей в Хаммерфелле, Хай Роке и Сиродиле датируются 800–1000 годами Меретической эры, то есть, за века до прибытия Исграмора, даже в предположении, что двенадцать «королей» нордов, предшественников Харальда, были реальными историческими фигурами.

Недийские народы были национальным меньшинством на земле эльфов. У них не было иного выбора, кроме как жить в мире со старшей расой. В Хай Роке, Хаммерфелле, Сиродиле и, возможно, Морровинде, где они именно так и поступали, недийские народы процветали и становились многочисленнее в последние столетия Меретической эры. Только в Скайриме им не удалось прижиться, это описано в «Песне возвращения». Возможно, ощущая близость крепкого плеча Атморы, прото-норды не считали нужным подчиняться власти скайримских эльфов.

И действительно, в ранних хрониках северян говорится, что во время правления короля Харальда, первого по историческим документам правителя нордов (1Э 113–221), «атморанские наёмники вернулись домой» после объединения Скайрима в централизованное королевство. Как бы там ни было, модель была выстроена — на севере шла военная экспансия, по мере продвижения границ завоевания происходило заселение людьми новых территорий, и линия раздела между землями людей и эльфов оставалась относительно чёткой.

Но вне этой «зоны конфликта» другие недийские народы продолжали сродняться со своими соседями-эльфами. Когда армии нордов Первой империи наконец вторглись в Хай Рок и Сиродил, то обнаружили, что бретонцы и прото-сиродильцы уже спокойно живут среди эльфов. Более того, норды с трудом могли отличить эльфа от бретонца — до такой степени дошло смешение этих рас. С появлением армий северян равновесие сил между недийскими народами и эльфами было нарушено. Хоть пребывание нордов в Хай Роке и Сиродиле длилось относительно короткий период (менее двух веков), результат его имел решающее значение: с этого времени власть в тех регионах перешла от эльфов к людям.

Происхождение двемерских законов

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Происхождение двемерских законов

Данная книга представляет собой исторический анализ развития двемерских законов и обычаев в рамках культурного наследия высоких эльфов.

Bкратце говоря, насколько мне удалось отследить ход развития обычаев босмерских племён, он в сущности повторяет эволюцию альтмерских законов. Ответственность за рабов и животных с течением времени, по большей части, свелась к выдаче виновного пострадавшему, а впоследствии, как и на островах Саммерсет, это приняло форму компенсации.

Какова же значимость данного утверждения при изучении наших современных законов? Что касается влияния альтмерских законов на наши собственные, особенно в той части, которая оговаривает отношения между хозяином и слугой, мы можем найти доказательства тому в каждом судебном решении, вынесенном за последние пятьсот лет. Как неоднократно отмечалось, мы до сих пор пользуемся логикой альтмерских магистратов, утратившей в наши дни всяческий смысл. И сейчас я быстро продемонстрирую влияние альтмерской традиции на современный двемерский суд.

В своде законов Карндарской заставы (1180 д.э.) сказано: «Если тот, кем владеет другой, убьёт того, кто владеет сам собой, владелец должен отдать родичам убитого три хороших инструмента и тело того, кем владел.» Существуют и другие, похожие примеры. Тот же самый принцип применялся даже к делам, касающимся смерти в результате действий центуриона. «Если кто-то будет убит анимункулом или анимункулами в общественном рабочем месте, члены семьи погибшего могут разобрать анимункула или анимункулов и забрать в своё пользование его или их части в течение тридцати дней с момента убийства».

Поучительно также провести параллели с работами Дхарка по изучению звероподобных дикарей Тенмарских лесов. «Если аргонианин убивает болотную кошку, на её семью падает позор. Смыть его можно, лишь убив аргонианина или ему подобное существо. Более того, если болотная кошка погибнет, упав с дерева, её родственники должны отомстить за неё, повалив дерево и лишив его ветвей, и разбросав их по всему лесу».

Прорыв Дракона

Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Высокий Хротгар.

Текст
К вопросу о Прорыве Дракона
Фал Друн

Конец 3-й эры стал периодом сильнейшего религиозного всплеска. Потрясения, которыми сопровождалось правление Уриэля VII, были лишь внешними признаками того, что исторические силы в конце концов приведут к падению династии Септимов. Тогда среди многих культов и сект по всей Империи впервые заговорили о так называемом «Прорыве Дракона». Все это было вызвано огромным интересом к событиям, связанным с приходом к власти Тайбера Септима, или «мифе основания» династии Септимов.

В основу доктрины Прорыва Дракона, как теперь стало известно, легла обычная ошибка в календаре очень авторитетного издания «Энцикопедии Тамриэлика», впервые опубликованной в 3E 12, в начале правления Тайбера Септима. В то время архивы Алинора были все ещё недоступны для широкого круга ученых, а сохранившиеся со времен Аллесианского периода рукописи редки и фрагментарны. Алессианцы систематически сжигали все библиотеки, которые им попадались, а их собственные рукописи были уничтожены во время войны Справедливости.

Судя по всему, автор Энциклопедии Тамриэлики не знал, что такое алессианский «год». Теперь мы точно знаем, что он обозначал длительность видений высшей жрицы — от нескольких недель до нескольких месяцев. Основываясь на анализе сохранившихся свитков, а также фресок и икон алессианских храмов, я заключил, что Алессианский орден существовал всего около 150 лет, а не знаменитые «тысячу и восемь лет», как утверждает Тамриэлика. «Загадка» тысячелетнего правления алессианцев так и не была объяснена до конца Третьей эры, когда все заговорили о Прорыве Дракона. Так как в то время эти цифры (и объяснения) принимались всеми, некоторые историки до сих пор уверены в их истинности, как были уверены и тогда. Однако, стоит вспомнить, что историков Третьей эры уже отделяло от алессианцев 20 веков. А история как наука только зарождалась, основываясь на нескольких рукописях древних времен.

Сегодня данные археологии и палеонумерологии подтверждают мои догадки: понятие Прорыв Дракона было введено в конце 3й эры. Основой тому послужила ошибка ученых, а распространение эта легенда получила благодаря растущему интересу к эсхатологии и нумидиумизму.

Против часовой стрелки (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Восстановление

Местонажождение

• Храм Кинарет в Вайтране.
  
• Ветровая Дуга— на постаменте в башне на горе.
  
• Валтум — на столе.
  
• Мрачный Предел.
  
• Двемерская постройка у водопада к востоку от Хармугстала.

Текст
Против часовой стрелки
Йакут Таваши

«А всё-таки, — сказала Казага, — почему ты не хочешь разговаривать?»

Заки поставил свою чашку мёда и просто смотрел на свою жену некоторое время. Наконец, неохотно протянул:

«Брось, я тебе уже говорил. Потому что весь разговор, дорогая, протекает в алфавитном порядке. Я думаю, чтобы остановить его, лучше не разговаривать совсем».

«Возможно, тебе это только кажется, — терпеливо проговорила Казага. — Уже не в первый раз у тебя безумные, параноидальные галлюцинации. Помнишь, тебе чудилось, что королевский боевой маг Чернотопья прятался за каждым деревом с особым снаряжением, чтобы сделать тебя — толстого лысеющего портного в годах — своим личным сексуальным рабом? Не нужно стыдиться, Шеогорат всех нас порой слегка сводит с ума. Если ты пойдёшь к лекарю…»

«Гром тебя разрази!» — крикнул Заки и вышел, хлопнув дверью.

Пара минут ходу, и Заки уже поворачивал за угол к своему магазинчику. Его первый покупатель ждал у входа, широко улыбаясь. Заки постарался взять себя в руки и вынул ключи, улыбнувшись в ответ.

«Добрый день», — сказал молодой человек.

«Ещё и ты! Туда же!» — заорал Заки, отталкивая покупателя, так что тот упал, и побежал.

Признавать это было неприятно, но Казага была права: ему опять был необходим травяной настой лекаря. Храм, где трудился Тарсу, впечатляющее здание, оплот здоровья физического и психического, был на расстоянии нескольких улиц к северу. Халька, главная травница, встретила его на входе в зал.

«Желаю здравствовать, Са'Заки Саф. Как вы себя чувствуете?»

«Знаете, я… Мне нужно встретиться с Тарсу», — сказал Заки так спокойно, как только мог.

«Извините, я посмотрю его расписание, — сказала Халька, просматривая свиток. — Это срочно?»

«Кажется, так», — промямлил Заки и ударил себя по голове. Ну почему он не сказал «да»? И даже упустил счастливую возможность сказать «конечно»?

«Ладно, посмотрим, — сказала Халька, нахмурясь. — Самое раннее, следующий миддас. Это вам подойдёт?»

«Миддас! — закричал Заки. — Я же совсем с ума сойду к миддасу! Раньше никак нельзя?»

Он уже заранее знал, что она ответит. Ничего нельзя было изменить. В чём-то, он сам вызвал этот ответ. Если бы он только мог продолжить разговор дальше, протянуть до какой-нибудь хорошей буквы…

«Нет, — сказала Халька. — Мне очень жаль. Так вас записать?»

Заки вышел, скрежеща зубами. Он бродил по улицам повесив голову, чтобы избежать любых разговоров, пока, наконец, не увидел, что дошёл до причала и доков. Лёгкий ветерок дул с воды, и он сделал несколько глубоких вдохов, пока не почувствовал себя почти нормально. Когда он успокоился, то начал размышлять. Что, если эти алфавитные разговоры не были галлюцинациями? Что, если это не паранойя, а проницательное предвидение? Он знал, что стоит перед классической дилеммой: это я сошёл с ума или и в самом деле что-то странное творится?

Через дорогу стояла лавка с названием ПараДоки, в витрине которой были травы, кристаллы и пары, заключённые в сферы. Вывеска гласила «Мистические консультации от рассвета до полудня». Туда стоило зайти, хотя Заки всё же сомневался. Единственными, кто приходил на причал в поисках лечения, были искатели приключений, не знавшие города.

Курильница испускала обильные розовые и золотистые волны, затмевая, и вновь показывая внутренний беспорядок. Посмертные маски Джиджика негодующе смотрели со стен, дымящиеся курильницы свисали с потолка на цепях, а пол был заставлен книжными полками. За старым столом в глубине комнаты сидел маленький человечек и записывал в таблицу покупки молодой девушки.

«Очень хорошо, — сказал человечек. — В итоге получается пятьдесят семь золотых. Я также бесплатно включил сюда восстановительный кондиционер. Только запомните, свечу надо зажигать только после того, как вы вызвали Горофлокса Нечестивого, и корень мандрагоры лучше держать в полутени».

«Пожалуйста, возьмите, — сказала покупательница, протягивая торговцу деньги. — И огромное спасибо». Она робко улыбнулась Заки и вышла из лавки.

«Разговоры, которые я слышу или в которых участвую, кажутся мне упорядоченными в алфавитном порядке. — Заки сразу приступил к сути дела. — Я не знаю, может быть я схожу с ума, или же здесь поработали какие-то странные силы. Если честно, я обычно весьма скептически настроен в отношении такого рода дел, но мне некуда больше обратиться. Вы не могли бы что-нибудь сделать, чтобы прекратить это безумие?»

«Скажу вам, это довольно распространённая проблема, — проговорил человечек, похлопывая Заки по плечу. — Когда вы добираетесь до конца алфавита, разговоры идут в обратном алфавитном порядке или же начинаются с начала алфавита?»

«Так… — на секунду Заки призадумался и тут же продолжил. — Всё начинается с начала алфавита, вновь и вновь. Я в смятении. Не могли бы вы вызвать духов и сказать мне, в самом ли деле я безумен?»

«Успокойтесь, — сказал человек с ободряющей улыбкой. — Это не понадобится. Вы вполне в своём уме».

«Феноменально, — сказал Заки, нахмурясь. — Я должен бы радоваться этим словам, но не чувствую себя здоровым. Кстати, меня зовут Заки».

«Хроноплазм, — представился мужчина и указал рукой в глубь помещения. — Идите за мной, пожалуйста. Я думаю, у меня есть именно то, что вам требуется».

Хроноплазм повёл Заки по узкому коридору. Двое мужчин проходили мимо пыльных шкафов, заполненных различными существами в жидкостях, мимо куч камней, мимо многочисленных стопок переплетённых в кожу книг, в сырую глубь лавки. Там хозяин лавки взял маленький цилиндрический барабан и книгу и передал их Заки.

«Целительство, вампиризм, наследие даэдра и терапия часоворота, — прочитал Заки, напрягая глаза, чтобы разобрать буквы в сумраке. — Каким образом это со мной связано? Я не вампир, вы только поглядите на этот загар. И что это за терапия часоворота, и во сколько мне это все обойдётся?»

"Часоворот — это упрощённый перевод старосиродильского слова «визершинс». Возможно, вы слышали это слово раньше. Означает «задом наперёд», — серьёзным тоном пояснил Хроноплазм. — Это искусство обращения направленности событий, дающее возможность получать доступ к миру духов, разбивать проклятья, излечивать вампиризм и использовать прочие приёмы апотропического целительства. Вы знаете историю о парне, которому сказали, что рыбы-убийцы живут в тёплой воде, а он ответил: «Тогда давайте варить их в холодной воде?»

«Шизофус», — инстинктивно ответил Заки, вспомнив, что его брат учился на неких эзотерических курсах высшего уровня в Имперском колледже тридцать один год назад.

«Щизофус», — поправил его Хроноплазм.

«Это что такое и зачем этот барабанчик?» — деловито осведомился Заки, переводя разговор на другую тему.

Против часовой стрелки (Стр. 2)

Хроноплазм зажёг свечу и подержал предмет над ней, чтобы Заки рассмотрел его. По всему цилиндру были узкие разрезы, и когда Заки посмотрел в них, он увидел последовательные чёрно-белые рисунки, на которых был изображён голый человек, прыгающий через коробки.

«Юлу когда-нибудь видели? Эту штуку тоже вертят, — сказал Хроноплазм, медленно вращая устройство по часовой стрелке так, что человек внутри перепрыгивал через коробки снова и снова. — Это называется зоотроп. Здорово, а? А теперь возьмите её, вращайте против часовой стрелки и одновременно читайте заклинание, которое я отметил в книге».

Заки взял зоотроп и начал вращать его против часовой стрелки над свечой, и голый человечек внутри попрыгал через коробки задом наперёд. Потребовалось сконцентрироваться, чтобы вращение шло гладко, но постепенно неуклюжие и дёргающиеся движения человечка стали плавными, а Заки уже не различал отдельных рамок. Это напоминало маленького хомячка в колесе. Вращая зоотроп одной рукой, другой Заки взял книгу и прочёл подчёркнутые слова.

«Я призываю Боэтию, Кинарет и Дризис
Обратить мой метафизический кризис.
Зоотроп назад крутись, крутись, крутись,
Из колеи мрачной жизнь наверх тянись.
Не хочу я жизнь растратить,
Не хочу совсем я спятить.
Зоотроп назад крутись, крутись, крутись,
Часоворота оборот скорей случись».

Пока Заки читал заклинание, он заметил, что теперь человечек в зоотропе становится похожим на него. Исчезли усы, волосы поредели. Талия расширилась, и фигура напоминала теперь грушу. Появилась аргонианская чешуя, похожая на его собственную. Человек спотыкался, когда прыгал через коробки задом наперёд, делал глубокие вдохи и потел. Когда Заки закончил чтение, его близнец держался за грудь и с трудом переваливался через коробки задом наперёд.

Хроноплазм взял зоотроп и книгу из рук Заки. Казалось, ничего не изменилось. Не прогремел гром. Крылатые змеи не вырвались из головы Заки. Не было огненного взрыва. Но Заки почувствовал, что что-то изменилось. Стало хорошо. Нормально. У прилавка, когда Заки достал кошель, Хроноплазм только лишь покачал головой: «Анализа научного требуют ещё процессы эти. Лечения радикального такого эффекты долгосрочные будут какими уверены быть можем не мы естественно. Надо не оплаты».

Почувствовав первое настоящее облегчение за все эти дни, Заки задом наперёд вышел из лавки и пошёл по дороге к своему магазину.

Путеводитель по Скайриму

Автор: Марций Карвейн
Вес: 1 Цена: 8
Эффект: Обновляет маркеры на карте

Местонахождение

• Распространённая книга.

Эффекты
Обновляет маркеры на карте

• Камни судьбы:
  
• Камень Любовника;
  
• Камень Ритуала;
  
• Камень Тени.

Текст
Путеводитель по Скайриму для исследователей

Автор: Марций Карвейн, Виконт Брумы

К сожалению, многие высокородные гости из Сиродила удостаивают Скайрим лишь взглядом из окна своей кареты. Разумеется, эта варварская и неотесанная провинция не отличается гостеприимством, но при этом сей край наделен дикой и жестокой красотой — здесь вас ждут величественные виды и вдохновляющие чудеса природы, необходимо лишь иметь достаточно воли, чтобы отыскать их, и достаточно вкуса, чтобы оценить их по достоинству. Если вы склонны осмотреть Скайрим самостоятельно, я бы порекомендовал вам начать с того же, что и я — с поиска Камней Судьбы.

Это название наверняка вас смутило. Среди провинциалов и жителей деревень бытует множество мрачных историй об этих памятниках древности. Тут рассказы и о некромантических ритуалах и свирепых духах, и о великом и ужасном могуществе, что достанется всякому, кто осмелится к ним прикоснуться.

Все эти россказни, как однажды сказал мне ярл Игроф, «просто куча мамонтова дepьмa». Сказано грубовато, но верно.

Конечно, всегда следует быть начеку — бандиты и дикие звери представляют большую опасность. Но в отношении самих камней страхи совершенно беспочвенны. Как раз напротив — близость к городам и дорогам делает их идеальными объектами для начинающих исследователей, и к тому же зачастую они награждают захватывающим видом, оправдывающим все усилия.

Дабы разогреть ваш аппетит, расскажу о четырёх таковых местах:

Большая часть путешественников попадает в Скайрим через Хелген, это поселение часто называют «Воротами на север». Если вас занесет в это захолустное местечко, не упустите возможность прокатиться вечером на север вдоль по дороге, изгибами спускающейся промеж скал к восточному берегу озера Илиналта. Прямо у дороги, на небольшом утесе, разместились три Камня-хранителя — самое крупное скопление менгиров во всем Скайриме. На закате отсюда открывается невероятно красивый вид на озеро.

Путь прибывающих со стороны Чейдинхола лежит через Рифтен, известный со времен Тайбера Септима как город интриг и воровства. Если вы ищете приключений в Рифте, выходите из города через южные ворота и обратите свой взгляд на утес, возвышающийся на юге. На его вершине стоит Камень Тени — вполне удачный символ для города воров.

Вайтран является сердцем Скайрима, а возвышающийся над городом дворец мог бы составить конкуренцию великим замкам Сиродила. Впрочем, если вам прискучит хлебосольство ярла, в нескольких часах езды по дороге на восток от города, которая проходит над ущельем Белой реки, вас ждет ещё одно приключение. Камень Ритуала, установленный в древнем памятнике, находится на вершине одинокого холма, что возвышается с северной стороны от дороги. Не спешите и насладитесь неповторимым видом на Вайтран, тундру и ущелье.

Более опытных исследователей может заинтересовать поездка в Маркарт, древний каменный город далеко на западе. Из-за недавнего Восстания Изгоев путешествия по Пределу стали опасны, но если приключений вам хочется любой ценой, вы найдете ещё один камень к востоку от города — он возвышается на горе над шахтой Колскеггр. Взобраться туда сложно, однако для любого исследователя покорение этой вершины стало бы достижением, достойным гордости.

В Скайриме можно обнаружить и иные Камни Судьбы — я лично замечал ещё несколько, что возвышались на самых удаленных горных вершинах или стояли, окутанные туманом, посреди северных топей. Однако истинное удовольствие исследования в возможности открывать новое, и потому я оставлю это вам. Да направят Восьмеро ваши стопы.

Путеводитель по растениям Скайрима

Автор: Агнета Фалия
Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Алхимия +1

Местонахождение

• Маркарт, аптека «Ведьмина настойка», на шкафу;
  
• Камнепадная пещера;
  
• Вайтран, магазин «Котелок Аркадии», в комнате справа от стойки, на столе;
  
• Приют Подмастерья.

Текст
Путеводитель по растениям Скайрима

Агнета Фалия

Сами себя обкрадывают те, кто избегает этой северной провинции, страшась её мнимого варварства или местного сурового климата. В Скайриме произрастает огромное множество растений, которым любой алхимик найдёт прекрасное применение. Я много путешествовала по этой обширной земле и приведу здесь некоторые свои наблюдения.

Кровавый венец

Действительно может показаться, что шляпки этих грибов запятнаны кровью, хотя в тёмных и влажных местах, где они растут, этого можно не заметить. Их довольно много в Скайриме, хотя растут они в довольно труднодоступных местах. Как знают опытные ботаники, во тьме пещер скрываются не только безобидные грибы.
Тем не менее, в сочетании с растёртыми рогами эти грибы позволяют сделать микстуру, сильно ослабляющую естественное сопротивление ядам. А если смешать их с лавандой, можно получить субстанцию, чрезвычайно устойчивую к магии.

Ядовитый колокольчик

Много историй рассказывают об этом цветке, растущем в болотах Хьялмарка. Одни говорят, что он растёт на местах, где люди умерли дурной смертью, другие настаивают, что он сначала вырастает, а затем заманивает несчастных на верную гибель. Никаких подтверждений этим историям я не нашла; более того, даже сами цветы оказалось нелегко отыскать. Хотя колокольчик широко известен как компонент ядов, не стоит забывать, что его цветки используются в микстурах, улучшающих алхимические навыки.

Стрекоза

В Скайриме живёт удивительно много насекомых для такого сурового климата; правда, большинство из них обитают на южных равнинах провинции. Стрекоз можно найти в самых разных местах, и хотя ловить их — нелёгкая задача, награда стоит усилий. Мне так и не удалось выяснить, относятся ли синие и оранжевые стрекозы к разным видам или это просто разные окрасы, но я смогла экспериментально установить, что если скомбинировать оранжевых стрекоз с морскими желудями, можно получить настой, дающий пальцам алхимика ловкость стрекозы.

Коготь ворожеи

Когти ворожеи лучше покупать у торговцев: не рекомендую добывать их самостоятельно. Эти создания обменяли своё человеческое естество на доступ к могущественной магии, и трансформация, которую они проходят, наполняет их тела частицей этой великой силы. Если проглотить растёртый в порошок коготь, можно увеличить свою сопротивляемость магии, но самое интересное их свойство проявляется при смешивании со снежными ягодами (растущими в высокогорных районах Скайрима). Приняв эту микстуру, я смогла понять чары, которые казались мне до этого невразумительными, и передала это знание нескольким придворным магам, чем заслужила их благодарность.

Джазби

Было время, когда сорвавшего одну гроздь этого винограда без личного разрешения Императора могли обвинить в государственной измене. На мой взгляд, хотя виноградари Скайрима и преуспели в улучшении жизнеспособности этого растения, они потеряли его особенный пикантный вкус. Он больше не является таким сокровищем, каким был когда-то. Тем не менее, виноград джазби, выращенный в вулканической тундре Истмарка, по-прежнему чрезвычайно полезен для приготовления зелий. Его очень ценят маги, так как в сочетании с обычным чесноком он сильно ускоряет восстановление магической энергии. Хотя теперь это и не нарушение закона, всё-таки лучше собирать джазби в больших количествах незаметно.

Лунный мотылёк

Как и в случае со стрекозами, меня поразило количество бабочек и мотыльков, которые водятся в Скайриме. Лунный мотылёк очень красив, его тонкие, почти эфемерные крылья кажутся слишком призрачными, чтобы поднять что-то в воздух. Выглядят они просто волшебно. Это чувство передаётся свойствам дистиллята этих крыльев (который, признаюсь, было очень трудно приготовить в первый раз, несмотря даже на мою решимость открыть все тайны Скайрима. Эти создания так прекрасны!) Их можно использовать в составе ядов, которые повреждают магическую энергию, но мне кажется, что тратить такое сокровище на это просто глупо. И не бойтесь, если вам покажется, что под вашим пестиком крылья практически исчезли. Это свойство позволяет варить из них зелье невидимости!

Пушица

Не все норды — дикари, облачённые в шкуры и воющие на луну. Тут носят множество разных тканей, во многом благодаря этому упрямому тундровому растению. Оно всасывает влагу тех немногих дождей, которые выпадают на равнинах к западу от Вайтрана, и часто цветёт. Хотя пушица не проявляет каких-то ошеломительных алхимических свойств, её можно применить для зелий, увеличивающих запас магической энергии или защищающих от магии. Возможно, именно это свойство позволило пушице так хорошо адаптироваться к местному климату.

Паслён

Название и форма этого растения общеизвестны. норды обычно стараются держаться подальше от этих лиловых цветов с тёмными листьями, так как из них варят очень сильные яды. Паслён очень эффективен как чистый яд, но его можно соединять с другими компонентами, чтобы парализовать суставы. Поэтому он ценится среди тех, кто предпочитает ослабить врага в битве. Такими ядами покрывают свои клинки те, кто не связывает себя условностями закона.

Пять далёких звёзд

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Автор: Зершиши Мус-Манул
Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Апокриф (Пробуждающие сны), глава IV — на полу у светящегося цветка в помещении с бассейном луркера.
  
• Воронья Скала, Заброшенное здание — на ящике возле входа.
  
• Воронья Скала, Поместье Морвейна — личные покои, на шкафу справа.
  
• Воронья Скала, Поместье Северин — в первом же помещении, на круглом столике справа от входа.
  
• Воронья Скала, Храм — на бочке в келье старейшины Отрелота.
  
• Фалбтарз — в перевернутой двемерской тумбочке, сразу же у входа в первую зону локации.

Текст
Пять далёких звёзд

В этом сборнике собраны песни, записанные со слов мудрых женщин эшлендерского племени Уршилаку. В нём стихи эшлендерских воинов, героев, эшханов, сохранённые в памяти мудрых женщин и передаваемые ими из поколения в поколение. «Пусть я стану пылью» приписывается давно умершему поэту и воину Зершиши Мус-Манулу.

Восстань из мрака, Красная гора!
Разошли по миру чёрные тучи, туманы зелёные!
Сотряси землю, сокруши скалы!
Ветра огнём накорми!
Смахни шатры племён с лица земли!
Напитай обожжённую землю душами нашими!

Но никогда надо мной тебе не властвовать.
Никогда не дрогну я перед мощью твоей.
Никогда не покину дом и очаг свой.
Пусть слёзы мои луга напоят,
И поднимутся из травы цветы вешние.

Пять песен о короле Вулфхарте

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Королевский дворец — Верхний этаж — в покоях Ульфрика Буревестника.
  
• В инвентаре Кариты, паломницы, идущей к Высокому Хротгару.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Апокриф, Чёрная книга: Пробуждающие сны, Глава IV.

Текст
Пять песен
о короле Вулфхарте

Язык Шора

Первая песнь о короле Вулфхарте очень старая, датируется приблизительно 1E500. После поражения алессианской армии у Гленумбрийских вересков, где был убит король Хоуг Гроза Эльфов, советом военачальников был избран Вулфхарт из Атморы. Его ту'ум был столь могуч, что он не мог произнести присягу вслух, не повредив при этом окружающим, поэтому писари должны были записывать его речи. Сразу же после этого они записали первый указ нового правителя: Вулфхарт восстанавливал традиционный нордический пантеон. Эдикты объявлялись вне закона, их жрецы приговаривались к казни, а храмы уничтожались. Тень короля Боргаса была предана забвению. За свою фанатичность король Вулфхарт был назван Языком Шора, а также Исмиром, Драконом Севера.

Сын Кин

Вторая песнь о короле Вулфхарте прославляет его подвиги в глазах древних богов. Он сражается с восточными орками и криком отправляет их короля в Ад. Он отстраивает 418-й шаг Великого Хротгара, который был повреждён драконом. После того, как он проглотил грозовую тучу, чтобы его армия не простудилась, норды назвали его Дыханием Кин.

Старый Ворчун

В третьей песне о короле Вулфхарте рассказывается о его смерти. Оркей, вражеский бог, всегда хотел уничтожить нордов, даже в самой Атморе, где он попытался похитить их годы. Видя силу короля Вулфхарта, Оркей снова призвал призрака Альдуина Пожирателя Времени. Практически каждый норд был омоложен до шестилетнего возраста. Мальчик Вулфхарт воззвал к Шору, мёртвому Вождю Богов. И дух Шора сразился с Пожирателем Времени в мире духов, как когда-то в самом начале времён, и победил. Народ Оркея, орки, был уничтожен. Пока мальчик Вулфхарт смотрел на поединок в небесах, он выучил новый ту'ум, Что Случается Когда Ты Так Трясёшь Дракона. И Вулфхарт использовал новое заклинание, чтобы вернуть свой народ в обычное состояние. Он так торопился спасти как можно больше людей, что себе самому вернул слишком много лет. Стал он тогда старше самих Седобородых и умер. Огни его погребального костра достигли самого сердца Кин.

Пепельный Король

Четвёртая песнь о короле Вулфхарте рассказывает о его воскрешении. Гномы и демоны из восточных королевств вновь начали войну, и норды надеялись, что благодаря этому им удастся вернуть свои былые владения. Они хотели напасть сами, но затем передумали, так как поняли, что у них нет сильного лидера, который смог бы повести их. И тогда пришёл Демон Дагот, поклявшись, что он идёт с миром. Он сказал нордам, что знает, где находится Сердце Шора! Давным-давно Вождь Богов был убит эльфийскими гигантами. Они вырвали сердце Шора и использовали его как знамя, чтобы вселять ужас в сердца нордов. Это им удавалось, пока не пришёл Исграмор и не наставил их, и норды оправились от страха. Понимая, что проиграют, эльфийские гиганты спрятали Сердце Шора, чтобы норды никогда не смогли воскресить своего бога. Но вот теперь пришёл Демон Дагот с хорошими новостями! Сердце находилось у гномов и демонов, поэтому они и воспряли в последнее время. Тогда норды спросили Демона Дагота, почему он предаёт своих сородичей, меров. Он ответил, что демоны с момента сотворения всё время предают друг друга. Это была правда, и норды поверили ему. Языки вернули в этот мир призрак Шора. Шор вновь собрал армию, как он делал много лет назад. Он собрал прах короля Вулфхарта и воскресил его, так как ему был нужен хороший военачальник. Но Демон Дагот тоже претендовал на пост военачальника. Он сослался на то, что сыграл роль доброго вестника в священной войне. И стало у Шора два военачальника, Пепельный Король и Демон Дагот. И повёл Шор сынов Скайрима на восточные королевства.

Красная гора

Печальна пятая песнь о короле Вулфхарте. Выжившие в той катастрофе жили потом под красными небесами. Тот год назван годом Смерти Солнца. Демон Дагот обманул нордов, так как Сердца Шора никогда и не было в восточных королевствах. Как только армия Шора дошла до Красной горы, демоны и гномы обрушились на них. Их чародеи подняли гору и бросили её на Шора, заключив его под Красной горой до конца времён. Они убили сынов Скайрима, но перед этим король Вулфхарт уничтожил короля Думалаката Гнома-Орка и проклял его народ. Потом демон Век отправил Пепельного Короля в Ад. Всё было кончено. Позднее Кин подняла пепел пепла Исмира в небеса, спасая его от Ада и показывая своим детям цену предательства. Больше никогда норды не поверят демону.

Тайная песнь Вулфхарта
Пепельного Короля

Правда о Красной горе

Сердце Шора находилось в Ресдайне, как и обещал Дагот Ур. Когда армия Шора дошла до западного берега Внутреннего Моря, они посмотрели на Красную гору, за которой собрано было войско двемеров. Разведчики доложили, что войска каймеров только что вышли из Нарсиса, но они почему-то не очень торопятся присоединиться к своим братьям в борьбе против нордов. Дагот Ур сказал, что Трибунал обманул доверие своего короля, что это Трибунал послал Дагот Ура к Лорхану (так Шора называли в Ресдайне), чтобы Шор смог отомстить гномам за их гордыню. Мирное соглашение между Нереваром и гномами будет означать крах велотийских традиций. Поэтому-то они и медлили. Так сказал Дагот Ур.

Армии увеличиваются

И сказал Лорхан (так называли Шора в Ресдайне): «Я мщу гномам не по тем причинам, о которых говорит Трибунал. Но я действительно собираюсь уничтожить их и всех тех, кто их поддержит. Этот Неревар — сын Боэтии, одного из сильнейших падомаиков. Он герой для своего народа, несмотря на свой Трибунал. И он соберёт достаточно сил, чтобы грядущая битва стала как можно тяжелее. Нам понадобятся ещё силы». И тогда Дагот Ур, который так же сильно желал смерти гномам, как и Трибунал, пошёл к Когорану и призвал под свои знамёна чап'тилов, никс-гончих, волшебников, лучников и украденного медного человека. А Пепельный Король, Вулфхарт, седой Исмир, заключил мир с орками, презрев обычаи нордов. Они дали много воинов, но ни одного волшебника. Многие норды не могли смириться, что их заклятые враги будут их союзниками, даже стоя под Красной горой. Они близки были к тому, чтобы покинуть армию. И тогда сказал Вулфхарт: «Неужели вы не видите, где вы находитесь? Неужели вы не знаете, кем является Шор? Неужели вы не понимаете, что это за война?» И посмотрели тогда они на Короля, на Бога, на демонов и на орков. И некоторые поняли. И те, кто понял, остались.

Последняя битва

Неревар принёс Разрубатель, кинжал, сделанный из звука тени под луной. Его самыми сильными героями были Думак Король-Гном, вооружённый божественным молотом, и Аландро Сул, бессмертный сын Азуры, носивший Призрачную броню. И встретились они с Лорханом в последней битве у Красной горы. Лорхан вернул себе своё Сердце. Он отвык от него, поэтому для восстановления ему требовалось время. Вулфхарт сразился с Сулом, но не мог он убить его, поэтому сам умер от страшных ран. Но перед этим ему удалось криком ослепить Сула. Дагот Ур сразился с Думаком и убил его, но перед этим Разделитель ударил по Сердцу его повелителя. Неревар отвернулся от Лорхана и в гневе поразил Дагот Ура. В этот момент он пропустил смертельный удар от Лорхана. Тогда он притворился умершим, хотя у него ещё оставались силы, и неожиданно поразил Лорхана. Сердце уже замерло после удара Разделителя и теперь Разрубатель смог вырезать его. И оно было вырезано, и Лорхан был побеждён, страшная сеча окончилась.

Р

Работы Шалидора

Вес: 1 Цена: 5
Связанный квест: Работы Шалидора

Описание
Эту книгу предстоит найти по просьбе библиотекаря Коллегии Винтерхолда, Урага гро-Шуба. Cодержит трактаты архимага Шалидора.

Местонахождение
Местонахождение книги задаётся случайным образом, и она может находиться в 96 локациях.

Текст

Развалины Кемел-Зе (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Развалины Кемел-Зе
Написано Ролардом Нордссеном

Все ещё слыша бурное одобрение членов Имперского Общества, я решил немедленно вернуться в Морровинд. Не без сожаления я распрощался со злачными местами Имперского Города, но я знал, что чудеса, которые я принес из Ралед-Макай, лишь слегка затронули руины Двемеров в Морровинде. Там были и гораздо более прекрасные сокровища, чувствовал я, только и ждущие, чтобы их нашли, и я был готов отправиться в путь. Передо мной также был поучительный пример бедного Баннермана, который все ещё пребывал в своей одиночной экспедиции по Чернотопью, начатой двадцать лет назад. Я поклялся, что такое никогда не случится со мной.

С письмом Императрицы в руках, на этот раз я собирался получить полное содействие Имперских властей. Более никакого беспокойства по поводу нападений суеверных местных жителей. Но куда бы мне теперь направиться? Самый очевидный ответ – развалины у Кемел-Зе. В отличие от Ралед-Макай, добраться до развалин не будет проблемой. Известный также как "Город на утесе", Кемел-Зе лежит на материковой стороне Вварденфеллского Разлома, спускаясь с прибрежного утеса. Путешественники с восточного берега Вварденфелла часто прибывают туда на лодке, и туда также можно без лишних трудностей добраться по суше из ближайшей деревни.


Когда моя экспедиция была подготовлена в Сейда Нин, с обычными предосторожностями, необходимыми в этих полуцивилизованных землях, мы направились в деревню Марог, стоящую возле развалин, где мы надеялись нанять землекопов. Мой переводчик, Туэн Панай, необычно веселый для Темного Эльфа парень, которого я нанял в Сейда Нин по рекомендации начальника местного гарнизона, уверил меня, что местные жители хорошо знакомы с Кемел-Зе, поколениями грабя здешние развалины. Между прочим, Два Пенни (как мы вскоре стали его называть, к его удовольствию) показал себя бесценным специалистом, и я рекомендую его безо всяких оговорок любому своему коллеге, который планирует аналогичную экспедицию в дикие земли Морровинда.


В Мароге начались наши первые неприятности. Гетман деревни, сдержанный, элегантный старик, казалось, был готов сотрудничать, но местный священник (представитель их абсурдной местной религии, поклоняющейся чему-то под названием Трибунал, который, по их мнению, живёт во дворцах в Морровинде) был категорически против наших раскопок в развалинах. Он уже почти перетащил сельчан на свою сторону своими разговорами о "религиозных табу", но я помахал письмом Императрицы у него под носом, помянув своего друга, начальника гарнизона в Сейда Нин, и он тут же умолк. Без сомнения, это была обычная торговая тактика, принятая среди них, чтобы увеличить плату за услуги. В любом случае, как только священник убрался, что-то бормoчa себе под нос, явно насылая проклятия на головы иноземных чертей, у нас скоро была целая шеренга деревенщины, готовой записаться в экспедицию.

Пока мой ассистент работал с земными делами из контрактов, запасов и т.п., Мастер Арум и я отправились к руинам. По суше их можно достичь лишь по узким извилистым тропам, которые спускаются с вершины утеса, где любой неверный шаг грозит отправить тебя в морскую пену, покрывающую острые скалы далеко внизу. Первоначальный выход из города на поверхность, должно быть, был в северо-восточной части — которая обрушилась в море задолго до того, как извержение Красной Горы создало этот умопомрачительно огромный кратер. Успешно пройдя предательскую тропу, мы оказались в огромной камере, открытой сверху с одного конца, исчезающей во тьме в другом. Шагнув вперед, наши сапоги захрустели по кучам ломаного металла, так же вездесущих в Гномьих развалинах, как глиняные черепки – во всех остальных древних руинах. Это явно было место, куда грабители сносили свои находки из нижних уровней, снимая ценные наружные корпуса Гномьих механизмов, и оставляя все потроха здесь — что проще, чем доставить нетронутые механизмы обратно на вершину утеса. Я засмеялся про себя, думая о множестве воинов, бездумно идущих увешавшись деталями гномских механизмов. Ибо это и есть чаще всего "гномский доспех" – бронированные скорлупки от древних механических людей. Я вздохнул, подумав, как невообразимо ценен был бы нетронутый механизм. Это место было явно полно гномскими устройствами, судя по мусору, покрывающему пол в этой огромной камере – или, напомнил я себе, когда-то было. Грабители трудились над этим местом веками. Даже один корпус стоил небольшого состояния, будучи продан как доспех. Большинство Гномских доспехов сделаны из неправильно подобранных деталей от разных устройств, отсюда и их слава громоздких и неудобных. Но хорошо подобранный набор из нетронутого механизма ценится выше, чем на вес золота, потому что все детали точно подходят друг к другу, и надевший его практически не чувствует его веса. Конечно, у меня не было намерения ломать свои находки на доспехи, какими бы ценными они ни были. Я бы привез их в Общество для научного изучения. Я вообразил ошеломленные крики моих коллег, когда бы я предъявил их на своей следующей лекции, и снова улыбнулся.


Я подобрал отвергнутый грабителем механизм из кучки под ногами. Он все ещё ярко блистал, как будто недавно сделанный, Гномские сплавы хорошо противостоят разрушению временем. Мне стало интересно, какие секреты ещё прячутся в лабиринте комнат, что лежали передо мной, невзирая на все усилия грабителей, и ждут, когда они снова заблестят на солнце, которого они не видели эоны лет. Оставалось только найти их! Нетерпеливым жестом скомандовав Мастеру Аруму следовать за мной, я направился в полутьму.


Мы с Мастером Арумом и Два Пенни провели несколько дней, исследуя руины, пока мои помощники разбили лагерь на вершине утеса и добыли припасы и снаряжение из деревни. Я искал многообещающее место, чтобы начать раскопки – заваленный проход или коридор, нетронутый грабителями могил, который мог бы привести к совершенно нетронутым местам.


Мы быстро нашли два таких завала, но вскоре обнаружили, что многие извилистые проходы минуют их, позволяя добраться до комнат за ними. Несмотря на это, даже эта внешняя зона, в основном лишенная артефактов благодаря поколениям грабителей, представляла огромный интерес для профессионального археолога. За массивной бронзовой дверью, сорванной с петель каким-то древним землетрясением, мы нашли большую камеру, покрытую изящной настенной резьбой, которая впечатлила даже пресыщенного Два Пенни, который заявлял, что исследовал все Гномские руины в Морровинде. Они, казалось, изображали некий древний обряд, с длинной шеренгой классических бородатых Гномских стариков, шествующих по боковым стенам, все, казалось, кланялись огромной фигуре бога вырезанного на передней стене камеры, изваянного шагающим из кратера в горе, в окружении облака пара или дыма. Как утверждает Мастер Арум, нет никаких описаний Гномских религиозных обрядов, так что это была воистину удивительная находка. Я отправил команду отбить резные панели от стены, но они не смогли даже сделать трещину в камне. Повторный осмотр показал, что камера покрыта изнутри каким-то веществом со свойствами металла, которое казалось камнем на глаз и на ощупь, и было непроницаемо ни одним нашим инструментом. Я подумал было попросить Мастера Арума применить магию разряда на этих стенах, но решил, что риск уничтожить резьбу был слишком велик. Как ни хотел бы я доставить их в Имперский Город, мне пришлось остановиться на снятии копии с резьбы. Если бы мои коллеги показали большой интерес, я уверен, нашёлся бы специалист, например, мастер-алхимик, который нашёл бы способ безопасно снять панели.

Развалины Кемел-Зе (Стр. 2)

Я нашёл ещё одну любопытную комнату на вершине длинной винтовой лестницы, едва проходимой из-за упавших сверху камней. На вершине лестницы находилась комната с полукруглым потолком, в центре которой стоял разрушенный механизм. На куполе ещё кое-где были видны нарисованные созвездия. Мы с Мастером Арумом согласились, что это, должно быть, была какая-то обсерватория, и механизм, таким образом, был остатками Гномского телескопа. Вынести его из развалин по узкой лестнице означало бы его полную разборку (что, без сомнения, и уберегло его от внимания грабителей), так что я решил оставить его на месте. Существование этой обсерватории предполагало, однако, что когда-то эта комната возвышалась над поверхностью. По ближайшем рассмотрении помещения оказалось, что это действительно здание, а не вырезанная в скале камера. Другие выходы из комнаты были полностью завалены, и тщательные измерения от вершины утеса до входной комнаты показывали, что мы все ещё более чем в 250 футах под уровнем теперешней земной поверхности. Печальное напоминание об уже забытой ярости Красной Горы.


Это открытие привело к тому, что мы направили свое внимание вниз. Раз уж мы примерно знали, где лежал уровень земли в древности, мы могли исключить заваленные проходы, ведущие наверх. Один широкий проход, обрамленный впечатляющими резными колоннами, особенно привлек мой интерес. Он оканчивался большим завалом, но мы могли видеть, где грабители начали и, не доделав, забросили свой туннель. С моей командой землекопов и помощью магии Мастера Арума, я полагал, что мы можем преуспеть там, где не справились наши предшественники. Поэтому я отправил свою команду Темных Эльфов на расчистку прохода, с облегчением от того, что в конце концов приступил к настоящим раскопкам в Кемел-Зе. Я надеялся, что вскоре мои сапоги потревожат пыль, лежавшую нетронутой с начала времен.


С этими волнующими перспективами, я едва не загонял своих землекопов. Два Пенни докладывал, что они начинали ворчать о долгих днях работы, и некоторые поговаривали о том, чтобы уйти. Зная по опыту, что ничто так не воодушевляет этих Темных Эльфов лучше, чем порка, я распорядился выпороть вожаков, оставив остальных на работах, пока они не закончат расчистку завала. Спасибо Стендарру, что я догадался нанять нескольких легионеров в Сейдал Нин! Они сначала упрямились, но после обещания дополнительной платы, когда они пробьются, они с охотой принялись за дело. Хотя эти меры могут показаться суровыми моим читателям, окруженным удобствами цивилизации, позвольте уверить вас, что нет иного пути заставить этот народ заняться делом.


Завал оказался гораздо глубже, чем я поначалу думал, и в конце концов на полную расчистку потребовалось почти две недели. Землекопы были так же возбуждены, как и я, когда их кирки наконец пробились в пустоту по другую сторону завала, и мы пустили по кругу местную выпивку (ужасной выделки, честно говоря), чтобы показать, что все прошлые грехи забыты. Я с трудом сдерживал свое нетерпение, пока они расширяли дыру, освобождая проход к лежащей за ней комнате. Приведет ли проход к совершенно новым уровням древнего города, полным артефактов, оставленных исчезнувшими Гномами? Или это будет всего лишь тупик, никуда не ведущий боковой проход? Когда я протиснулся сквозь дыру и скорчился в темноте по ту сторону, мое нетерпение росло и росло. Судя по эху от камней, стучавших под ногами, я был в большой комнате. Возможно, очень большой. Я осторожно выпрямился и снял колпак с лампы. Когда свет заполнил камеру, я ошеломленно осмотрелся. Здесь были чудеса, превосходящие самые буйные мои фантазии!


Пока свет лампы заполнял комнату по ту сторону завала, я ошеломленно смотрел вокруг. Все вокруг было теплым мерцанием Гномского сплава. Я нашёл нетронутую секцию древнего города! Мое сердце бешено колотилось от возбуждения, я осмотрелся. Комната была большой, свет лампы не доходил до потолка, дальний конец комнаты терялся в сумраке, сквозь который пробивалось лишь соблазнительное мерцание, намекающее на сокровища, которые ещё предстояло открыть. Вдоль каждой стены стоял ряд механических людей, нетронутых, за исключением одной странности: их головы были сняты, и покоились на полу у их ног. Это могло означать лишь одно: я открыл гробницу великого Гномского аристократа, возможно даже короля! Захоронения такого типа открывались и раньше, наиболее известные – во время экспедиции Рансома в Хаммерфелл, но ни одной совершенно нетронутой так и не было найдено. До сих пор.


Но если это действительно королевское захоронение, где могила? Я робко шагнул вперед, ряды безголовых тел молча стояли, как и эоны лет назад, их глаза, лишенные тел, казалось, следили за мной, пока я проходил мимо них. Я слышал дикие истории о Проклятии Гномов, но всегда смеялся над ними как над суеверием. Но сейчас, дыша одним воздухом с таинственными строителями города, который лежал непотревоженным до самого катаклизма, который уничтожил их самих, я чувствовал страх. Я чувствовал некую силу, нечто злое, что было возмущено моим присутствием. Я остановился и прислушался. Все было тихо.


Кроме... кажется, я слышал отдаленное шипение, размеренное как дыхание. После приступа паники я вновь овладел собой. Я был безоружен, не думая об опасности, спеша исследовать то, что лежало за заваленным проходом. Пот капал с моего лица, пока я вглядывался в сумрак в поисках любого движения. Как я неожиданно заметил, в комнате было тепло, теплее чем в остальном лабиринте. Мое возбуждение вернулось. Неужели я нашёл сектор города со все ещё действующей отопительной сетью? Вдоль стен шли трубы, как и в других секциях города. Я подошёл и потрогал одну из них. Она была горячая, почти нестерпимо горячая! Теперь я видел, что в местах, где древние трубы проржавели, вырывались тонкие струйки пара – звук, который я слышал. Я засмеялся над своим легковерием.


Теперь я быстро продвигался к дальнему концу комнаты, бодро салютуя рядам механических солдат, которые несколько мгновений назад казались такими угрожающими. Я торжествующе улыбнулся, когда свет отшвырнул вековую тьму, открыв огромную статую Гномского короля, стоящую на высоком постаменте, его металлическая рука сжимала жезл власти. Это было воистину ценным призом! Я медленно обошёл постамент, восхищаясь мастерством древних Гномов. Золотой король стоял двадцатифутовой фигурой под висящим без поддержки куполом гробницы, его длинная взбитая борода гордо выдавалась вперед, когда мерцающие металлические глаза, казалось, следили за мной. Но мое суеверное настроение прошло, и я благодушно глазел на старого Гномского короля. Мой король, как я уже начал думать о нём. Я шагнул на постамент, чтобы получше рассмотреть доспех статуи. Неожиданно глаза статуи открылись, и она занесла бронированный кулак для удара!

Развалины Кемел-Зе (Стр. 3)

Я метнулся в сторону, когда золотая рука рванулась вниз, высекая искры из ступеней, где я стоял моментом раньше. С шипением пара и жужжанием шестеренок, гигантская фигура тяжело шагнула наружу из-под навеса и рванулась ко мне с ужасающей скоростью, её глаза следили за мной, когда я полз назад. Я нырнул за колонну, когда кулак снова со свистом понесся вниз. В суматохе я потерял свой фонарь, и теперь пополз в темноту за границей круга света, надеясь проскользнуть между безголовыми механизмами и таким образом сбежать обратно в безопасность нашего прохода. Куда делось чудовище? Вы бы подумали, что двадцатифутовую золотую штуку трудно не заметить, но его нигде не было видно. Оплывающая лампа освещала лишь малую часть комнаты. Он мог прятаться где угодно в этом сумраке. Я пополз быстрее. Без предупреждения, темные ряды Гномских солдат разлетелись в стороны, когда чудовищный страж соткался из темноты передо мной. Он отрезал мне путь к спасению! Пока я полз обратно, удар за ударом со свистом летели вниз, а неумолимая машина преследовала меня, загоняя в дальний угол комнаты. В конце концов мне некуда было бежать. Я был прижат спиной к стене. Я взглянул на своего врага, решив умереть стоя. Огромные кулаки поднялись для последнего удара.


Комната осветилась неожиданным светом. Фиолетовые разряды затрещали на металлическом панцире Гномского монстра, и он остановился, полуобернувшись, чтобы встретить новую угрозу. Мастер Арум пришёл! Я едва не закричал от радости, но гигантская фигура повернулась ко мне, нетронутая разрядом молнии, пущенной Мастером Арумом, полная решимости уничтожить первого непрошенного гостя. Я выкрикнул: "Пар! Пар!", когда гигант поднял кулак, чтобы вбить меня в пол. Раздалось шипение и пронесся порыв жгучего холода, и я посмотрел вверх. Монстр был покрыт скорлупой льда, замороженный в тот самый момент, когда он разбирался со мной. Мастер Арум все понял. Я с облегчением прислонился к стене.


Над головой у меня треснул лед. Огромный золотой король стоял передо мной, ледяная скорлупа разваливалась на куски. Неужели не было возможности остановить Гномское чудовище? Но свет в его глазах потух, и руки бессильно повисли. Магический мороз сработал, остудив энергию пара.


Когда Мастер Арум и землекопы столпились вокруг меня, поздравляя с чудесным спасением, разные мысли поплыли в моей голове. Я представил свое возвращение в Имперский Город, и я знал, что это будет моим величайшим триумфом. Как мне превзойти эту находку? Наверное, пора двигаться дальше. Добыть легендарный Глаз Аргонии... это был бы успех! Я улыбнулся про себя, упиваясь мигом славы, но уже планируя свое следующее приключение.

Размышления о Древних свитках

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Пост Септимия Сегония

Текст
РАЗМЫШЛЕНИЯ О ДРЕВНИХ СВИТКАХ

Автор: Септимий Сегоний, Коллегия Винтерхолда

Представьте себе, что вы живете под волнами, с дальнозоркого благословения великолепнейшей материи. Удерживая материю на своих жабрах, вы начинаете дышать - пить её изгибы и переплетения. Но пока растительные фибры питают вашу душу, презренный планктон отравляет саму ткань, доколе она окончательно не истлеет в выси пророчества. И это один путь, по которому Свитки изначально нисходят до нас, но кто мы - море или тот, кто дышит? Или же мы есть материя? Или сам вдох?

Можем ли мы течь сквозь Свитки, как течет среди них знание, словно вода, или же мы застряли в болоте донной грязи, что собирается по краям?

Вновь отпустите свое воображение. Птица, парящая в воздухе, поднимается на потоках ветра и опускается, если в неё попадает камень. Но камень может опуститься сверху, если птица летит наоборот. И тогда - откуда исходит поток ветра? И в каком направлении? Направляют ли его боги, или же птица постановила их присутствие своим собственным воображением?

Полноценное осознание Свитков совершает поворот в мозгу, и все эти относительности становятся абсолютными в их изначальности.

Я прошу вас снова представить себя, на этот раз под землей. Крошечный желудь, посаженный какой-нибудь преисполненной благих намерений эльфийской девой для собственного удовольствия. Вы хотите расти, но страшитесь того, во что можете превратиться. Поэтому вы отталкиваете воду, землю, солнце и пытаетесь остаться в своей норке. Но именно эти попытки и превращают вас в дерево, несмотря на все ваши усилия. Как это происходит?

В данном случае желудь является неким яйцом дерева, а знание - водой и солнцем. Мы же - эмбрион внутри яйца, но в то же время и земля. Знание из Свитка - это то, что мы отталкиваем, чтобы полностью осознать себя самими.

Последний раз представим нечто, пока ваш разум не закрылся в ужасе всезнания. Теперь вы пламя, ярким синим огнем горящее в безграничной пустоте. Со временем ты видишь своих братьев и сестер, также горящих вдалеке вместе с собой. Море огоньков, созведие воспоминаний. Каждый огонек ярко мерцает, затем потухает. Его место занимают два других, но не навсегда, ибо пустота наполнена мерзким светом, что высасывает все мысли.

Каждый из наших разумов на самом деле является пустотой, а знания из Свитков - огоньками. Без их пронзительного свечения мое сознание было бы не более, чем пустотой, неосознанием того, что пустота разума является самим незнанием. Но и огни опасны, и следует тщательно следить за ними, ограничивать, и усиливать, и распространять, и давать им потомство.

Разновидности веры в Империи (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 3 Цена: 30

Местонахождение

• Тель-Митрин;
  
• Форт Морозного Мотылька.

Текст
Разновидности веры в Империи
Брат Михаэль Каркуксор, Имперская коллегия
Данный труд является лучшей из моих попыток составить список пантеонов и божественных сущностей основных культур Тамриэля. Этот список ни в коей мере нельзя считать полным (один лишь Имперский город в Сиродиле может похвастаться огромным числом почитаемых его жителями духов и святых). В него включены только самые значимые божества, которым поклоняются коренные представители того или иного народа. Другие эт'Ада, в особенности даэдра, известны повсюду, но конкретные имена вписаны мной сюда, лишь если они имеют особое культурное значение. Отсутствие каких-либо упоминаний о верованиях аргониан Чернотопья есть результат моей полной неспособности свести воедино имеющиеся в моем распоряжении туманные и противоречивые сведения, касающиеся этого вопроса. ВОСЕМЬ ПАНТЕОНОВ

СИРОДИЛ: Акатош, Дибелла, Аркей, Зенитар, Мара, Стендарр, Кинарет, Джулианос, Шезарр, Тайбер Септим, Морихаус, Реман

СКАЙРИМ: Алдуин, Дибелла, Оркей, Тсун, Мара, Стун, Кин, Джунал, Шор, Исмир, Херма-Мора, Малок

АЛЬТМЕРЫ: Аури-Эль, Тринимак, Магнус, Сирабейн, И'ффре, Зарксес, Мара, Стендарр, Лорхан, Финастер

БОСМЕРЫ: Аури-Эль, И'ффре, Аркей, З'ен, Зарксес, Баан Дар, Мара, Стендарр, Лорхан, Херма-Мора, Джоун, Джоуд

ДАНМЕРЫ: Алмалексия, Вивек, Сота Сил, Боэтия, Мефала, Азура, Лорхан, Неревар, Молаг Бал, Малакат, Шеогорат, Мерунес Дагон

ЙОКУДА: Сатакал, Руптга, Ту'вакка, Зет, Морва, Тава, Малук, Диагна, Сеп, ХунДинг, Леки, Онси

БРЕТОНЦЫ: Акатош, Магнус, И'ффре, Дибелла, Аркей, Зенитар, Мара, Стендарр, Кинарет, Джулианос, Шеор, Финастер

ЭЛЬСВЕЙР: Алкош, Кенарти, Риддл'Тар, джа-Ка'джей, Мара, С'рендарр, Лорхадж, Раджин, Баан Дар, Азура, Шеггорат

ЗАМЕТКИ О БОЖЕСТВАХ ПАНТЕОНОВ

Акатош (Бог-Дракон Времени). Акатош — главное божество из сонма Девяти Богов (основного религиозного культа Сиродила и его провинций), и одно из двух божеств, встречающихся в каждой религии Тамриэля (второй — Лорхан). Он, как принято считать, первый из богов, возникший в Начале начал; после того как он получил форму, остальные духи нашли процесс бытия более легким, и появились различные пантеоны мира. Он главный бог Сиродильской империи и воплощение стойкости, неуязвимости и неизменной закономерности.

Алдуин (Пожиратель Мира). Алдуин — нордский вариант Акатоша, и лишь поверхностно напоминает своего двойника из сонма Девяти Богов. Так, его прозвище «Пожиратель Мира» происходит из мифов, которые описывают его как ужасный всепоглощающий огненный шторм, который уничтожил последний мир, чтобы дать начало этому. Норды видят бога времени одновременно творцом и предвестником апокалипсиса. Он не возглавляет пантеон нордов (на деле в этом пантеоне нет главного бога; см. «Шор» ниже), но является его началом, пусть мрачным и пугающим.

Алкош (Король-Дракон Кошек). Божество Анеквинской династии Пре-ри'Датта. Вариант альтмерского Аури-Эля — и потому подобный Акатошу герой ранних каджитов. Поклонение ему стало частью основы формирования культа Риддл'Тар, и Алкош всё ещё крайне популярен в глухих районах Эльсвейра. Он изображается в виде устрашающего дракона, которого каджиты называют «настоящим большим котом». В мифические времена он отразил нападение альдмеров (погром) на Пелинала Вайтстрейка.

Алмалексия (Мать Морровинда). Следы Акатоша по большей части исчезли из легенд каймеров во время их так называемого «исхода», в основном из-за того, что он ассоциировался с альтмерами, истово его почитавшими. Однако многие аспекты, связанные с Акатошем и важные для рас смертных, а именно бессмертие, историческая принадлежность и генеалогия, удачно воплотились в Алмалексии, наиболее популярной персоне из божественного Трибунала Морровинда.

Аркей (Бог Цикла Жизни и Смерти). Этот член пантеона Девяти Богов широко известен во всех землях. Аркей более почитаем среди тех культур, где его отец, Акатош, в меньшей степени связан с понятием времени или где эта связь трудна для восприятия простыми людьми. Аркей — бог похорон и похоронных обрядов, иногда его ассоциируют с временами года. Его жрецы ярые противники некромантии и всего, что связано с нежитью. Говорят, что Аркея не существовало к моменту создания мира Лорханом и богами, которых последний направил/убедил/обманул. Поэтому его иногда зовут Богом Смертных.

Аури-Эль (Король Альдмеров). Эльфийский Акатош — это Аури-Эль. Аури-Эль — душа Ануи-Эля, который является, в свою очередь, душой Ану Всего Сущего. Он возглавляет большую часть альдмерских пантеонов. И альдмеры, и босмеры заявляют от своем прямом происхождении от Аури-Эля. В свой единственный миг слабости он согласился принять участие в создании измерения смертных, действия, которое навеки отрезало эльфов от духовных миров вечности. Чтобы исправить это, Аури-Эль в мифические времена повёл альдмеров против армий Лорхана, уничтожив этого тирана и основав первые королевства альтмеров, Альтмору и Старый Эльнофи. Затем при большом стечении своих последователей, он вознёсся на небо, дабы они могли узреть, что необходимо для того, чтобы покинуть мир смертных.

Азура (Богиня Рассвета и Заката). Азура — божественный предок, научивший каймеров обрядам, позволившим им стать отличными от альтмеров. Некоторые из её учений общего характера иногда приписывают Боэтии. В рассказах Азура чаще предстает как космическая сила, объединяющая весь народ в целом, чем как предок или бог. Также известна как предтеча Соты Сила. Для Эльсвейра Азура играет иную роль, но при том тесно связанную с альтмерским прошлым каджитов. Баан Дар (Бог-Разбойник). На большей части территорий Баан Дар — бог-маргинал, плут, опора воров и нищих. В Эльсвейре он чтим и называем Парией. Баан Дар олицетворяет сообразительность или «гений отчаянного положения» каджитов, которым довелось немало пострадать в жизни, и чьи непредсказуемые уловки часто расстраивают планы их врагов (эльфов или людей). Боэтия (Принц Интриг). Боэтия — бог-предок тёмных эльфов, приход которого был возвещён пророком Велотом. Последовав его наставлениям, «каймеры», или Изменившиеся, порвали все связи с альтмерами и основали новую нацию на принципах даэдра. С Боэтией связаны все изменения в культуре тёмных эльфов: от философии и магии до новой архитектуры. Древние легенды велотийцев, истории времен становления каймеров, описывают подвиги Боэтии, расправляющегося со всевозможными врагами. Боэтия известен также как предтеча Алмалексии.

Диагна (Орихалковый Бог Клинка). Старинный разбойничий культ редгардов. Появился в Йокуде во время Резни Двадцати Семи Змей. Диагна был воплощением ХунДинга (йокуданского Бога Пути, см. ниже), достигшим неизменности. Он стал инструментом разгрома леворуких эльфов, поскольку принес йокуданцам оружие из орихалка, позволившее победить. В Тамриэле он повел за собой сплоченную группу последователей против орков Орсиниума в период возвышения их древней власти. После этих событий Диагна впал в безвестность. Сейчас его почитают как божество лишь в горах Драконьего Хвоста.

Дибелла (Богиня Красоты). Одна из любимых богинь в сонме Девяти Богов. В Сиродиле у неё десяток культов, некоторые посвящены женщинам, некоторые — художникам и эстетике, остальные связаны с обучением искусству любви.

Херма-Мора (Лесной Человек). Древний атморанский демон, который однажды чуть не соблазнил нордов стать альдмерами. Большая часть мифов об Исграморе повествует о спасении от коварства Хермы-Моры. Также его зовут Демоном Знания. Его неким туманным образом соотносят с зарождением культа Мораг Тонг (Гильдии лесников), но, возможно, в основе этого лежит лишь его связь с братом/сестрой, Мефалой.

Разновидности веры в Империи (Стр. 2)

ХунДинг (Открывающий Путь). Йокуданское божество, олицетворяющее «стойкость против безбожников». ХунДинг появлялся как историческое лицо всякий раз, когда редгардам надо было «проторить путь» для своего народа. В тамриэльской истории это случилось всего три раза: дважды в Первой эре во время вторжения Ра Гада и один раз во время войны с Тайбером. В своём последнем воплощении, ХунДинг, как говорят, был «мечом или короной», или тем и другим вместе.

Джунал (Рунный Бог). Нордский бог герметических орденов. Впав в немилость у остального пантеона, становится Джулианосом в сонме Девяти Богов. Отсутствует в современной мифологии Скайрима.

Джоуд (Бог Большой Луны). Альдмерский бог Большой Луны. Также зовётся Массер или Слеза Мары. В религии каджитов Джоуд — один из аспектов Лунной Решётки, или джа-Ка’джей.

Джоун (Бог Малой Луны). Альдмерский бог Малой Луны. Также зовётся Секунда или Печаль Стендарра. В религии каджитов Джоун — один из аспектов Лунной Решётки, или джа-Ка’джей.

Джулианос (Бог Мудрости и Логики). Часто ассоциируется с Джуналом, отцом языка и математики у нордов. Джулианос — сиродильский бог литературы, закона, истории и противоречий. Монашеские ордены, основанные Тайбером Септимом и посвящённые Джулианосу, хранят Древние Свитки.

Кин (Поцелуй Смерти). Богиня Бури у нордов. Вдова Шора и почитаемая богиня воинов. Её часто зовут Матерью Людей. Её дочери научили первых нордов использовать ту'ум, или Голос Бури.

Кинарет (Богиня Воздуха). Кинарет входит в сонм Девяти Богов и является сильнейшим из духов неба. Некоторые легенды гласят, что она первая согласилась с планом Лорхана основать измерение смертных и обеспечила место в Пустоте для его создания. Она также ассоциируется с дождём, явлением, которого, как говорят, не существовало, пока Лорхан не утратил искру божественной сущности.

Леки (Святая Меча Духа). Дочь Высокого Папы, Леки — богиня новых путей во владении мечом. Во время Мифической эры На-Тотамбу Йокуды встали в тупик, они никак не могли решить, кто возглавит поход против леворуких эльфов. Мастера меча были так искусны в Самых Известных Ударах, что невозможно было выбрать лучшего. Леки показала им Эфемерный Ложный Выпад. Так появился победитель, и началась война с альдмерами.

Лорхан (Потерянный Бог). Это божество, Создатель-Плут-Испытатель, присутствует во всех мифических историях Тамриэля. Наиболее популярно его альдмерское имя «Лорхан», или Барабан Рока. Он где убеждением, где хитростью подтолкнул Изначальных Духов к созданию измерения смертных, что изменило сложившееся положение дел практически в той же мере, как неустойчивость, внесённая его отцом Падомаем во вселенную в Начале начал. После создания мира Лорхан отторгается от своей божественной сути, отчасти насильственно, и блуждает среди сотворённого эт'Ада. Он и его метафизическое местоположение в «структуре вещей» интерпретируют по-разному. В Морровинде, например, он существо, родственное Стремлениям Псиджи, процессу, который позволяет смертным преступить пределы, поставленные создавшими их богами. Для высоких эльфов он есть самая нечестивая высшая сила, навеки оборвавшая их связь с измерением духов. В легендах он почти всегда враг альдмеров и поэтому герой древнего человечества.

Лорхадж (Лунный Зверь). Божество Анеквинской династии Пре-ри'Датта, явно ассоциируется с Потерянным Богом, Лорханом.

Магнус (Маг). Бог волшебства, Магнус, покинул тех, кто создавал мир, в последнюю секунду, хотя это дорого ему обошлось. От него в мире осталось то, что воспринимается и используется смертными как магия. Одна история гласит, что пока Лорхан лишь обдумывал идею, Магнус успел создать схемы и диаграммы, нужные для сотворения измерения смертных. Его имя увязано с астролябией, телескопом или, чаще, посохом. Сиродильские легенды говорят, что он может овладевать телами могучих магов и даровать им свою силу. Ассоциируется с Зурином Арктусом, Подземным Королём.

Малакат (Бог Проклятий). Малакат — это оживлённые испражнения, что некогда были Тринимаком. Малакат слабый, но мстительный даэдра. Тёмные эльфы говорят, что он и есть Малак, бог-король орков. Он испытывает физическую силу данмеров.

Малук (Король Орды). Бог, враждебный Ра Гада. Вёл гоблинов против редгардов в Первую эру. Бежал на восток, когда армия ХунДинга одолела орды гоблинов.

Молох (Малакат). Орочий бог, Молох, долго не давал покоя наследникам короля Харальда. Молох бежал на восток после разгрома в битве у Драконьей Стены, ок. 1Э 660. Его ярость, как говорят, наполнила небо серной ненавистью, позже названной «Годом зимы во время лета».

Мара (Богиня Любви). Эта богиня знакома почти всем культурам. В мифические времена её почитали как богиню плодородия. В Скайриме Мару представляют как служанку Кин. В Империи она Мать-Богиня. Она иногда ассоциируется с Нир из «Ануада», женским началом космоса, давшим начало акту творения. В зависимости от религии, она либо жена Акатоша или Лорхана, или сожительница обоих.

Мерунес Дагон (Бог Разрушения). Широко известный даэдра. Он ассоциируется с естественными опасностями, такими как огонь, землетрясения и потопы. В некоторых культурах Дагон — бог распри и предательства. Играет важную роль в Морровинде, являясь воплощением его весьма негостеприимной земли.

Мефала (Андрогин). Мефала — Прядильщица Сетей, или Бог-Паук. В Морровинде она/он — предок, научивший каймеров умениям, нужным, чтобы избегать врагов или убивать их тайно. Враги в те дни были многочисленны, а каймеров было мало. Она/он вместе с Боэтией создали клановую систему, которая со временем стала основой для Великих Домов. Мефала основала Мораг Тонг. Также известна как предтеча Вивека.

Молаг Бал (Бог Козней, Король Насилия). Даэдра, оказавший огромное влияние на Морровинд. Там он всегда выступает как главный враг Боэтии, Принца Интриг. Молаг Бал — основной источник неприятностей для данмеров (ранее каймеров). По легендам, он всегда стремится извратить линии крови Домов и любым способом испортить «чистоту рода» данмеров. Раса чудовищ, которая, как говорят, обитает в районе Молаг-Амура, — результат совращения им Вивека в прошлой эре.

Морихаус (Первое Дыхание Людей). Древний бог-герой сиро-нордов. Легенды изображают его Взявшим Цитадель, совершившим деяние мифических времен, которое передало в руки людей контроль на Срединной Долиной. Его часто ассоциируют с ту'умом нордов и, как следствие, с Кинарет.

Морва (Кормящая Богиня). Йокуданская богиня плодородия. Основное божество в йокуданском пантеоне, любимейшая из жён Высокого Папы. Её всё ещё почитают в различных областях Хаммерфелла, включая Строс М'кай. Морву всегда изображают четверорукой, чтобы она могла «схватить больше мужей».

Неревар (Убийца Богов). Каймерский король Ресдайна, Золотого века древних велотийцев. Убит во время Битвы у Красной горы. Неревар был Глашатаем Триединого Пути, он является главным из святых в религии данмеров. Как говорят, он убил Думака, Последнего Короля Двемеров, и съел его сердце.

Онси (Сокрушитель). Известный бог-воитель йокуданских Ра Гада, Онси научил человечество делать мечи, удлиняя и растягивая ножи.

Оркей (Старый Ворчун). Для нордов — бог ссуды, чей культ возник в период альдмерского правления Атморой. Норды уверены, что некогда жили так же долго, как и эльфы, — пока не появился Оркей. Сыграв на невежестве нордов, он втянул их в сделку, которая «привязала их к счёту зим». В некий момент, по легендам, продолжительность жизни нордов составляла всего шесть лет, и всё из-за гнусной магии Оркея. Однако появился Шор и неведомым образом снял проклятие, обрушив большую его часть на живущих рядом орков.

Разновидности веры в Империи (Стр. 3)

Финастер. Бог-герой островов Саммерсет, который научил альтмеров, как прожить на сотню лет дольше, укорачивая шаг при ходьбе.

Раджин (Разбойник). Бог-вор каджитов, выросший в квартале Чёрных Киерго в Сенчале. Самый знаменитый взломщик в истории Эльсвейра, Раджин, говорят, похитил татуировку с шеи императрицы Кинтиры, когда она спала.

Реман (Сиродил). Бог-герой Второй империи, Реман был величайшим героем периода Акавирского вторжения. Действительно, он убедил захватчиков помочь ему построить собственную империю и завоевал весь Тамриэль, за исключением Морровинда. Он учредил обряд коронации императоров, включавший создание ритуальной связи с Амулетом Королей, камнем душ огромной силы. Его династия была оборвана данмером-убийцей из Мораг Тонга в конце Первой эры. Также зовётся Земным Богом.

Риддл'Тар (Танец Двух Лун). Каджитское божество космического порядка, Риддл'Тар был явлен Эльсвейру пророком Рид-Тар-ри'Датта, Гривой. Риддл'Тар — это скорее набор правил, по которым следует жить, чем единая сущность, но иногда его воплощения появляются как скромные вестники богов. Также известен как Сахарный Бог.

Руптга (Высокий Папа). Главное божество йокуданского пантеона. Руптга, более известный как «Высокий Папа», был первым богом, осознавшим, как спастись от Голода Сатакала. Следуя его примеру, остальные боги научились «Обходу», процессу, который позволил существовать сверх срока одной жизни. Высокий Папа установил звёзды на небе, чтобы научить этому и меньших духов. Когда духов оказалось слишком много, чтобы присматривать за всеми, Руптга создал помощника из мёртвой кожи прошлых миров. Этим помощником был Сеп (см. ниже), который позднее создал мир смертных.

Сатакал (Кожа Мира). Бог всего сущего у йокуданцев. Сплав концепций Ану и Падомая. Сатакал во многом похож на нордского Алдуина, который разрушает один мир, чтобы дать начало новому. В йокуданской мифологии Сатакал сделал (и всё ещё делает это, притом много раз) цикл, давший рождение духам, которые могли пережить процесс разрушения и создания. Эти духи и стали пантеоном Йокуды. Это бог весьма почитаем кочевниками пустыни Алик'р.

Шеогорат (Безумный Бог). Во всех частях Тамриэля распространено боязливое почтение к Шеогорату. Современные исследования показывают, что истоки этого можно найти в альдмерских мифах о создании мира, там его рождение увязывается с лишением Лорхана божьей искры. Один из важных мифов называет его «созданной Ситисом дырой» в мироздании.

Шеор (Плохой Человек). В Бретонии Плохой Человек — источник всякой смуты. Похоже, вначале он был богом неурожая, но современные теологи соглашаются в том, что это демонизированная версия нордского Шора, рождённая в тёмные годы после падения Саартала.

Сеп (Змей). Йокуданская версия Лорхана. Сеп родился, когда Высокому Папе понадобился кто-то, чтобы управляться с духами. Однако голод Сатакала свёл Сепа с ума, и он убедил некоторых богов помочь ему создать альтернативу Обходу. Это, конечно, и есть мир, который мы знаем, и духи, последовавшие за Сепом, оказались в нём, как в ловушке, вынужденные вести жизнь смертных. За свои проступки Сеп был наказан Высоким Папой, но его голод живёт как пустота среди звезд, «не-пространство», которое мешает смертным попасть на Далёкие Берега.

Шезарр (Бог Людей). Сиродильская версия Лорхана, чья значимость пострадала, когда главенствующая роль в системе религиозных воззрений имперцев (по сути, алессианцев) была передана Акатошу. Шезарр — дух, стоящий за всеми завоеваниями людей, особенно в их борьбе против альдмерской агрессии. Он иногда ассоциируется с созданием института сиродильских боевых магов. В нынешнее время примирения между расами Шезарр почти забыт.

Шор (Бог Подземного Мира). Нордская версия Лорхана, принявшего сторону людей после сотворения мира. Чужеземные (то есть эльфийские) боги строят против него козни и готовят его поражение, обрекая его на существование в подземном мире. Атморские мифы изображают его алчущим крови воином-королём, который снова и снова ведёт нордов к победе над альдмерскими угнетателями. До рокового момента Шор был вождём богов. Иногда его называют Богом Детей (см. Оркей, выше)

Сота Сил (Тайна Морровинда). Бог данмеров, Сота Сил наименее известен из божественного Трибунала. Говорят, что он меняет форму мира, скрываясь в своём тайном Часовом Городе.

Стендарр (Бог Милосердия). Член сонма Девяти Богов, имеющий северные корни Стендарр стал божеством сочувствия или, иногда, царствия по праву. Он, как говорят, сопровождал Тайбера Септима в его последние годы. В ранних альтмерских легендах Стендарр предстает защитником людей.

Стун (Бог Искупления). Нордский предшественник Стендарра, брат Тсуна. Тан и щитоносец Шора, Стун был богом-воином, который сражался против альдмерского пантеона. Он показал людям, как брать пленных на войне, и какова выгода от этого.

Сирабейн (Бог Колдунов). Альдмерский бог-создатель магии, Сирабейн помогал Бенду Оло победить слоадов. Искусно использовав свое магическое кольцо, Сирабейн спас многих во время Трассианской чумы. Его также зовут Богом Учеников, ибо его обожают юные члены Гильдии магов. Тава (Богиня Птиц). Йокуданский дух воздуха, Тава знаменита тем, что привела йокуданцев на остров Xepн после разрушения их родины. С тех пор прошло время, и её культ оказался поглощён мифами о Кинарет. Однако она всё ещё очень популярна среди хаммерфелльских моряков, и её святилища можно найти в большинстве портовых городов.

Тайбер Септим (Талос, Драконорожденный). Наследник Трона Разлучённых Королей, Тайбер Септим играет первостепенную роль как бог-герой человечества. Он покорил весь Тамриэль и возвестил Третью эру (и Третью империю). Также именуется Исмиром, «Драконом Севера».

Тринимак. Могучий бог ранних альдмеров, в некоторых местах более почитаемый, чем Аури-Эль. Он был божеством воинов эльфийских плёмен, что повели армии войной на людей. Как говорят, Боэтия принял его облик (в некоторых рассказах даже проглотил его) и смог убедить множество альдмеров прислушаться к своим словам, что привело к их изменению и появлению каймеров. С этого момента он пропадает из мифов, чтобы вернуться в образе ужасного Малаката (альдмерская пропаганда пользуется этим, чтобы обрисовать опасности, исходящие от данмеров).

Тсун. Исчезнувший нордский бог, помогавший им преодолеть превратности судьбы. Погиб, защищая Шора от чужеземных богов.

Ту'вакка (Хитрый Бог). Йокуданский бог душ. До создания мира Ту'Вакка был богом того, Что Никому Не Нужно. Когда Высокий Папа создал Обход, Ту'Вакка нашёл цель: он стал смотрителем Далёких Берегов и продолжает помогать редгардам найти дорогу после жизни. В более космополитичных районах Хаммерфелла его культ иногда ассоциируют с культом Аркея.

Вивек (Повелитель Морровинда). Воин-поэт, бог данмеров. Вивек — невидимый хранитель святой земли, противостоящий тёмным богам Вулкана. Он/она много раз спасал народ данмеров от верной смерти. Стоит особо отметить случай, произошедший около 2Э 572, когда он/она, научив данмеров целый день дышать под водой, смог затопить Морровинд и убить завоевателей-акавирцев.

Разновидности веры в Империи (Стр. 4)

Зарксес. Зарксес — бог предков и тайного знания. Вначале он был писцом у Аури-Эля и с начала времен вел хроники деяний альдмеров, значительных и не очень. Он создал свою жену по имени Огма из своих самых любимых исторических моментов.

И'ффре (Бог Леса). Самое важное божество пантеона босмеров. Аури-Эль Дракон Времени может считаться королем богов, но босмеры почитают И'ффре как духа «ныне происходящего». Как говорят лесные эльфы, после создания измерения смертных кругом был хаос. Первые смертные превращались в растения и животных и обратно. Тогда И'ффре превратил себя в первого из Эльнофи, или «Костей Земли». Когда были установлены законы природы, смертные почувствовали себя в относительной безопасности в новом мире, потому что они наконец смогли его понять. И'ффре иногда именуется Рассказчиком за те уроки, что он преподал первым босмерам. Некоторые босмеры ещё хранят знания о временах хаоса, которые они могут весьма эффективно использовать (Дикая Охота).

Исмир (Дракон Севера). Северное воплощение Талоса. Он противостоял силе голосов Седобородых достаточно долго, чтобы услышать их пророчество. Позднее многие норды, бросив взгляд в его сторону, не могли избавиться от ощущения, что видят дракона.

З'ен (Бог Тяжелого Труда). Босмерский бог натурального обмена. Исследования показывают, что истоки его культа следует искать и в аргонианских, и в акавирских мифологиях; возможно, в Валенвуде он появился благодаря морякам-котринги. Будучи божеством, по всей видимости, связанным с сельским хозяйством, иногда З'ен предстает как высшая космическая сила. Его культ исчез вскоре после Кнахатенского гриппа.

Зет (Бог Крестьянских Хозяйств). Йокуданский бог сельского хозяйства. Отрёкся от своего отца после создания мира, поэтому Высокий Папа сделал таким тяжким процесс выращивания пищи.

Зенитар (Бог Работы и Торговли, Бог-Торговец). Принадлежащий к сонму Девяти Богов, Зенитар вполне объяснимо ассоциируется с З'еном. В Империи, однако, поклонение ему широко распространено среди торгового люда и среднего дворянства. Его последователи говорят, что, несмотря на таинственное происхождение, Зенитар — бог, который всегда выигрывает.

Разновидности даэдра

Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Арканеум, может быть куплена у Урага гро-Шуба;
  
• У некоторых Дозорных Стендарра.

Текст
Сочинение Арани Дретана, целителя и жреца-отступника.

Вряд ли нам когда-либо удастся описать иерархию, имеющуюся у даэдра, и понять, каковы их взаимоотношения с лордами даэдра. Несть числа разновидностям даэдра, которые появляются в нашем мире, и многообразию их связей с соплеменниками и лордами. Один раз покажется, что дела обстоят так, другой — совершенно иначе, а на третий раз увидишь какую-то смесь первого и второго, притом самую невероятную.

Какой даэдра служит этому принцу? Кто из даэдра отдаёт приказы, а кто исполняет? Кто кому подчиняется и при каких обстоятельствах? Какие даэдра дружны между собой, какие даэдра ненавидят друг друга? Какие даэдра всегда действуют в одиночку, какие создают общество, а какие делают то так, то так? Нет пределов разнообразию, наблюдения иногда приводят к одному выводу, иногда к другому, и получается, что все правила противоречивы и на самом деле есть не правила, но исключения.

Да и у кого нам узнать об этих закономерностях? У смертных, которые основывают свои знания лишь на наблюдении иномирных существ? У богов, которые говорят загадками и плетут паутину секретов, чтобы сохранить своё над нами владычество? Или у самих даэдра, которые отнюдь не отличаются прямотой и правдолюбием, а наоборот, склонны ко лжи и обману?

А если даже даэдра скажут правду, то как мы узнаем, понимают ли они сами то, о чём говорят, и может ли вообще идти речь о каком-то постоянстве или же все взаимоотношения между даэдра — субъект постоянных изменений?

Резюмируя, узнать мы можем немногое, а доверять не можем ничему.

Сказав это, мне следует сравнить то, что я видел и слышал о взаимоотношениях слуг лорда Дагона на протяжении моей краткой службы волшебнику Телванни, Дивайту Фиру — когда пророчества о Нереварине сбылись, Дагот Ура уничтожили, а остров Вварденфелл избавился от Мора навсегда, я разыскал его и предложил умиротворить жертв корпруса в его корпрусариуме.

Дивайт Фир рассказал мне, что общается только с двумя владыками даэдра — Мерунесом Дагоном и Азурой.

Как он отметил, Азура знает и понимает всё, но либо не желает говорить, либо говорит загадками.

В противоположность ей, Мерунес Дагон горд, твердолоб и не отличается изяществом мысли, не знает и не понимает ничего, но рассказывает охотно и говорит искренне.

Волшебник также сказал, что главные слуги Дагона, дремора, во всём похожи на своего владыку — горды, прямолинейны, не отличаются особым умом. Однако у них есть свои специфические представления о верности и чести как по отношению друг к другу, так и по отношению к лорду Дагону.

Ещё Дивайт Фир сообщил, что дремора разделены на кланы и касты, и деление имеет весьма чёткий характер. Каждый дремора может быть повышен и понижен в звании, может менять клан и возвращаться в первоначальный, но только после принесения сложных обетов и лишь по воле лорда Дагона.

Дремора называют себя «кин» («народ»), подчёркивая отличие от остальных даэдра, которых рассматривают как неспособных мыслить животных. Термин «киназ» означает представителя расы дремора («он из кин»). Младшая из каст «кин» — это керлы, чернь, непримечательная толпа дремора низшего ранга. Керлы беспрекословно подчиняются своим повелителям, но исключительно жестоко относятся к людям и другим даэдра.

Следующими по званию являются кайтифы, простые вилланы, существа исключительного рвения и бездумной энергии. Кайтифы используются как ополчение в войнах даэдра. Это берсерки и налётчики, недисциплинированные и ненадёжные, но целеустремлённые и усердные.

Высший класс войск дремора — это кинвалы, воины-рыцари, которые зарекомендовали себя в боях и выказали осмотрительность и твёрдость, необходимые боевым командирам.

Над кастами керлов, кайтифов и кинвалов стоят касты офицеров.

Кинривы — это офицеры клана и хранители порядка. Кинривы обычно возглавляют боевой отряд или выполняют административные функции в боевом порядке.

Кинмаршер — лорд и высший офицер даэдрической цитадели, заставы или ворот. Обычно кинмаршер не только возглавляет отряд, но и управляет феодом или леном — территорией, за которую он отвечает.

Выше кинмаршеров стоят маркиназы, или «великие герцоги». Маркиназ — это владыка владык, и член Маркина, совета лордов Мерунеса Дагона.

Самый высокий ранг дремора — это валкиназ, или «принц». Это воин-герцог, член Валкина, персональной гвардии Мерунеса Дагона. Валкиназы редко заглядывают в Тамриэль; обычно они находятся при особе своего владыки, Мерунеса Дагона, или выполняют роль командующих в особенно важных для Дагона операциях.

О других разновидностях даэдра, что я встречал на службе в корпрусарии Дивайта Фира — огримах и золотых святых, даэдротах и крылатых сумраках, скампах и кланфирах — я могу сказать многое, но, увы, не располагаю достоверными сведениями.

Следует лишь добавить, что когда Дивайт Фир искал некоего даэдра, по характеру сходного с дремора, но более могучего, инициативного, обладающего склонностью к независимости или даже властного, он призвал одного из зивилаи. Они напоминают дремора по характеру и темпераменту, но ненавидят подчинение и склонны к неповиновению и предательству, когда чувствуют, что к ним не относятся с должным уважением.

Дикие звероподобные даэдра, такие как кланфир или даэдроты служат многим даэдрическим силам и могут быть названы типичными обитателями диких пустошей Обливиона. Других диких полуразумных даэдра, такие как скампы и даэдра-пауки, также можно найти во владениях разных лордов даэдра.

Что касается элементных атронахов, здесь случай менее понятный. Так, огненные и ледяные атронахи обладают высоким интеллектом, но не все разновидности элементных атронахов склонны к общению или вообще способны разговаривать. Дивайт Фир предпочитал не вызывать таких созданий и не иметь с ними дел, имел малый опыт общения с ними и не выказывал желания беседовать об их природе, так что во время пребывания в Тель Фире мои знания о них не обогатились.

Расовый филогенез

Автор: Совет целителей
Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Восстановление: +1
Связанный квест: Библиотечные книги

Местонахождение

• Аванчнзел — Аниматория — в комнате, расположенной в восточной части локации, на столе.
  
• Неотмеченные на карте двемерские руины, расположенные в лесу Рифта, между Камнепадной пещерой, Осенней поляной и Камнем Шора — на алтаре.
  
• Фолкрит, ферма «Свеча покойника» — на книжной полке.
  
• Морфал, таверна «Верески» — в одной из комнат, в корзине.
  
• Коллегия Винтерхолда, Арканеум — награда от Урага гро-Шуба за выполнения квеста «Библиотечные книги».
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Апокриф, Чёрная книга: Скрытый сумрак, Глава V.

Текст
Заметки о расовом филогенезе и биологии
Седьмое издание

Совет целителей, Имперский университет

После тщательного анализа живых образцов Совет установил, что все «расы» эльфов и людей могут создавать семьи и производить потомство. В основном, полукровки наследуют расовые черты матери, хотя могут присутствовать и расовые черты отца. Менее ясно, способны ли аргониане и каджиты скрещиваться с людьми и эльфами. Хоть и остались предания разных эпох о детях подобных союзов, как и истории о союзах с даэдра, подобное потомство не было зарегистрировано должным образом. Каджиты отличаются от людей и эльфов не только строением скелета и физиологией кожи — «мех», покрывающий их тела — но и обменом веществ. Аргониане, как и дреуги, представляются полуводной троглодитной формой гуманоида, хотя неясно, к какой группе следует их относить: дреугам, людям, мерам или (по мнению этого автора) определённым древоящерам Чернотопья.

Репродуктивная биология орков пока ещё не понята до конца, и то же верно для гоблинов, троллей, гарпий, дреугов, цаэски, имга, различных даэдра и многих других. Несомненно, были случаи плотских союзов между этими «расами», в основном, путём насилия или магического соблазнения, но случаи беременности не задокументированы. Тем не менее межплодовитость этих существ и цивилизованных гоминидов ещё предстоит опытным путём установить или опровергнуть, хотя эти исследования крайне затруднены из-за глубоких культурных различий. Конечно, любая бретонка или босмер, забеременев от орка, не распространялась бы об этом, и нет причин предполагать, что женщина орков, забеременевшая от человека, не будет также отвергнута своим обществом. К сожалению, наши клятвы целителей не позволяют нам произвести спаривание для получения данных. Нам известно, что жители Траса двуполы в молодости и впоследствии повторно абсорбируют свои репродуктивные органы по наступлению определённого возраста. Можно сделать вывод, что они не способны скрещиваться с расами людей и меров.

Можно задаться вопросом, следует ли в надлежащей классификации этих «рас», используя неточный, но удобный термин, исходить из предположения об общих наследуемых признаках, и того, что различия между ними проявились в результате магических экспериментов, манипуляций так называемых «костей Земли», или процесса последовательных изменений, проявляющихся в каждом новом поколении.

Рассуждения о корне Нирна

Вес: 1 Цена: 250
Связанный квест: Возвращение к корням

Текст
Рассуждения о корне Нирна
Вторая редакция

Синдерион

Данная книга представляет собой запись доклада магистра алхимии Синдериона, сделанного на Алхимическом симпозиуме в месяц Руки дождя, 4Э 02. Это новая версия доклада, представленного Синдерионом несколько лет назад здесь же. Мы сделали все возможное, чтобы сохранить уникальную манеру речи автора, однако по редакторским соображениям и для большей ясности позволили себе внести некоторые поправки.

Шармирин Райторн, Имперский писец


Я хотел бы представить уважаемым гостям этого симпозиума удивительный прорыв в изучении корня Нирна.

Хотя это удивительно цепкое растение способно расти практически у любого крупного источника воды, оно очень редкое и находится под угрозой вымирания. Благодаря годам беспрестанных трудов и неустанной работе моего полевого ассистента, я смог собрать обширную коллекцию корней Нирна. Согласно теориям известного имперского ботаника Хивия Регеллиама, корень Нирна когда-то рос повсеместно, пока некий катаклизм резко не сократил его популяцию. Хотя многие ученые отвергают предположение о том, что "Смерть Солнца" в 668 году 1Э катастрофически повлияла на флору, Хивий полагал, что нормальный жизненный цикл корня Нирна был нарушен отсутствием солнечного света в течение целого года. Другие растения "приспособились", но таинственная магическая природа корня Нирна оказалась особенно уязвимой к такому изменению климата. Возможно, дело не в этом, но мы можем с уверенностью утверждать, что сообщений об обнаружении корней Нирна с каждым годом становится меньше.

Странно, но в работах Хивия говорится, что корень Нирна светится "ярко-жёлтым светом". Современный корень Нирна, тем не менее, излучает мягкое бело-голубое сияние. Последующие исследования других ученых так и не смогли объяснить такое изменение цветовой гаммы. Я предполагаю, что корни Нирна почувствовали свое скорое вымирание и изменили свой метаболизм таким образом, чтобы выжить. Одним из блестящих подтверждений этой теории является обнаружение корней Нирна под землей... где совершенно нет солнечного света. Как ни странно, Хивий вообще не упоминает о подземных корнях Нирна. Как же так? Как могло наземное растение вдруг перебраться в зоны, радикально отличные от его обычной среды обитания?

Ответ, дорогие коллеги-алхимики, как ни забавно, скрыт в записках самого Хивия. Хотя он проводит множество экспериментов с корнями Нирна в своей лаборатории, он не обращает внимания на важную часть жизненного цикла этого растения... на почву. Хивий был прав в том, что извержение Красной горы внесло заметную лепту в вымирание корня Нирна, но я полагаю, что пепел от этого мощного взрыва не просто затмил небеса. Смешавшись с плодородной почвой Сиродила, эта мелкая пыль вызвала удивительные превращения в корне Нирна. Хотя с темных времен осталось мало вулканической пыли, я провел эксперименты на пробах, присланных из Вварденфелла. Тщательное изучение образцов показало, что они были полны "солями пепла", чрезвычайно магической субстанцией. Данмеры, живущие во Вварденфелле, использовали соли пепла в составе лекарства от "Мора", ужасной болезни, которая поразила их земли много веков назад. Это уникальное свойство солей пепла вместе с изначальной магией корней Нирна и вызвало столько радикальные изменения... в сущности; корень "сам себя вылечил".

Короче говоря, очевидно, что корень Нирна умирал и использовал побочный продукт извержения для самосохранения. Получается, что за сравнительно короткое время корень Нирна совершил то, что у других видов заняло бы тысячи лет.

Примете вы мою теорию или нет, одно можно сказать наверняка: над корнем Нирна висит угроза уничтожения. В то же время его нераскрытый алхимический потенциал так велик, что позволит варить зелья, невиданные в наши дни. Я предлагаю потратить небольшую часть наших финансов на экспедицию для сбора и изучения корней Нирна. Я набросал черновик предложения, с которым вы сможете ознакомиться после этого заседания Симпозиума. Прошу вас серьёзно обдумать это предложение, пока ещё не поздно и от корня Нирна не осталось лишь воспоминание.

Спасибо за внимание.

Растущая угроза, том I

Автор: Латенил Санхолдский
Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Растущая угроза, т. I

Автор: Латенил Санхолдский

Автором нижеследующего повествования является Латенил Санхолдский, альтмер с острова Саммерсет, бежавший в Сиродил в начале Четвёртой эры. По словам Латенила, к бегству его побудили не последствия Кризиса Обливиона в Саммерсете — причиной стали «сгущающиеся тени Талмора, что опустились на мою драгоценную отчизну».

Латенил имел, мягко говоря, довольно нервный вид, и его обвинения о вовлечённости Талмора граничили с безумием. Возможно, из-за этого его отчаянные предупреждения и неприкрытая критика в отношении Талмора и Альдмерского Доминиона не были услышаны, но история хоть и частично, но оправдала утверждения Латенила.

Праксис Эрратуим, Имперский историк

Я был всего лишь ребёнком, когда нас постигло Великое Страдание. Самый воздух был разодран на части зияющими, болезненными ранами, изрыгающими даэдра из недр Обливиона. Многие устремились к берегам, ища спасения от кровожадной рати Дагона, но моря предали наш народ, вздыбившись и разбив наши корабли и порты, оставив нас наедине со столь ужасной и жестокой участью, что даже смерть показалась бы для нас избавлением.

Кристальная башня стояла как последний оплот наших надежд как в прямом, так и в переносном смысле.

Беженцы заполнили Кристальную башню, пока в ней больше не осталось места. Витающий в воздухе страх был практически осязаем, мы едва могли дышать от гнетущего нас отчаяния. Издалека мы видели даэдра, рыщущих среди деревьев, но они не приближались. Дни шли, но даэдра по-прежнему не подходили к стенам ближе, чем на расстояние полета стрелы. В нас стала оживать надежда. «Они нас боятся, — говорили некоторые. — Даже даэдра знают, что с мудростью и магией Кристальной-Как-Закон тягаться не стоит!»

Поганые отродья Обливиона как будто только и ждали, пока эти настроения не овладеют нашим сердцами, прежде чем начать действовать.

Пока мы спали, бессчётные легионы даэдра сошлись вокруг нас... и они были не одни. В придачу они согнали сотни альтмерских пленников. На рассвете нас разбудили их вопли — это даэдра стали бичевать их и сдирать с них кожу. Охваченные крайним ужасом, мы наблюдали, как наших сородичей подвергают полному осквернению... разделывают и поедают заживо, насаживают на свои мерзкие военные орудия и отдают на растерзание своим нечестивым тварям.

Сие кровопролитие было лишь прелюдией, чтобы раззадорить ненасытных тварей.

Покончив с нашими сородичами, они обратили свои взгляды на Кристальную башню. Наша славная и великая твердыня смогла устоять не лучше, чем могучий дуб во время оползня — стойко держаться несколько мгновений, словно будучи в силах перенести бушующее вокруг разрушение, но в итоге пасть под его напором.

Наши могущественные волшебники косили врагов, испепеляя их дюжинами. Лучники за сотню шагов находили малейшие щелочки в даэдрических доспехах и сражали вражьих вожаков и командиров. Мощь и ловкость наших героических защитников поразила бы всякого очевидца, но этого было недостаточно. Даэдра карабкались по трупам своих собратьев. Они шли напролом к погибели и уничтожению, перед которыми самые могучие воинства во всем Тамриэле содрогнулись бы от ужаса.

Когда они проломили стены, я обратился в бегство вместе с остальными трусами. Я не горжусь своим поступком. Память о нём постоянно преследует меня, и я сгораю от стыда, признаваясь в нём, но это правда. Мы бежали в безотчетной панике, оставляя позади тех стойких альтмеров, что продолжали держать строй перед натиском, чтобы уберечь и защитить нашу несравненную Кристальную башню.

Мы устремились по хитроумно сокрытым проходам и выбрались из них довольно далеко от хаоса, накрывшего башню. И тогда это случилось. Все началось со звука — словно порыв ветра прошёлся по листве густого леса, однако этот шум не угасал. Он возрос до грохота, когда дрожь охватила самую землю у меня под ногами. Я обернулся, чтобы взглянуть, и весь мир замер...

В остолбенении я наблюдал, как выдрали сердце моей отчизны, словно у меня из груди. Немыслимо, непостижимо... Кристальная-Как-Закон башня рухнула, повергнутая не более достойно, чем оборванец, встретившийся со стальным кулаком. Я провел в созерцании целую вечность, пытаясь увязать то, что я знал, с тем, что я видел.

Грудь мою раздирали рыдания, и вокруг меня раздался плач, едва заклятье отпустило. Я осознал, где нахожусь. Бессчётное множество бежавших со мною по-прежнему стояли, загипнотизированные ужасом, что околдовал и меня. «Уходим», — прохрипел я с разбитым сердцем — сердцем моей страны. Никто не шелохнулся, даже я.

Я собрал всю волю, какую только в себе нашёл, и вложил весь страх, ненависть и мучения, порождённые свершившимся, в одно слово, превратившееся в бездумный крик: «УХОДИМ!» И я побежал, скорее ощущая, нежели видя, как остальные побежали следом.

Растущая угроза, том II

Автор: Латенил Санхолдский
Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Растущая угроза, т. II

Автор: Латенил Санхолдский

Автором нижеследующего повествования является Латенил Санхолдский, альтмер с острова Саммерсет, бежавший в Сиродил в начале Четвёртой эры. По словам Латенила, к бегству его побудили не последствия Кризиса Обливиона в Саммерсете — причиной стали «сгущающиеся тени Талмора, что опустились на мою драгоценную отчизну».

Латенил имел, мягко говоря, довольно нервный вид, и его обвинения о вовлечённости Талмора граничили с безумием. Возможно, из-за этого его отчаянные предупреждения и неприкрытая критика в отношении Талмора и Альдмерского Доминиона не были услышаны, но история хоть и частично, но оправдала утверждения Латенила.

Праксис Эрратуим, Имперский историк

Следом за падением Кристальной-Как-Закон башни пришёл шок. Мой разум как будто… замер. Я отдался во власть инстинктов, уступив все свои мысли чёрной бездне отчаяния. Я утратил всякое ощущение времени и до сих пор не знаю, как долго я пребывал в этом состоянии. Наконец осознанная мысль смогла пробиться сквозь пелену моего умопомрачения: даэдрические полчища исчезли! Пропали столь же внезапно, как и появились.

Прежде чем моё оцепеневшее сознание смогло постигнуть суматоху, охватившую мой дорогой остров Саммерсет, пока я мог сформулировать вопрос «как?», они уже были наготове, источая сладкий яд в наши уши, — талморцы. Они заявили, что это они нас спасли, задействовав глубокую и тонкую магию. Что это их усилиями, их жертвами альтмеры были избавлены от уничтожения.

О, какие же мы были глупцы. Мы столь отчаянно стремились воздать хвалу тому, кто избавил нас от наших бедствий, что одарили ею первых, кто вышел вперёд и присвоил себе лавры. Этим простым актом благодарности мы позволили подлой гнили проникнуть в нашу родину, растлить нашу величественную и выдающуюся в своё время цивилизацию.

Прошли месяцы, прежде чем я начал осознавать, какую ошибку мы совершили. Иногда меня терзали уколы беспокойства, но по отдельности их легко было проигнорировать и отбросить. Но после изгнания великого мага-провидца Райнандора Смелого я уже не мог пренебречь своими сомнениями. Дело в том, что Райнандор был одним из немногих, кто пережил падение Кристальной башни — я собственными глазами наблюдал за его храбростью и героизмом. Именно благодаря его руководству и магии даэдра столь дорого обошлось разрушение Кристальной башни.

Талморцы очернили его имя, когда тот решился открыто в них сомневаться и оспаривать их роль в прекращении Кризиса Обливиона на острове Саммерсет. Райнандор допустил ошибку, проигнорировав общественное мнение, вместо этого доверившись логике и фактам. Расчётливые талморцы, однако, не могли позволить чему-то столь никчёмному, как истина, встать у них на пути. Едва им удалось на самую малость восстановить общество против Райнандора, они изолировали его и ещё активней принялись порочить его репутацию. Райнандор, не сумевший как-либо противостоять козням Талмора, вскоре был осуждён и сослан.

Растущая угроза, том III

Автор: Латенил Санхолдский
Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Растущая угроза, т. III

Автор: Латенил Санхолдский

Автором нижеследующего повествования является Латенил Санхолдский, альтмер с острова Саммерсет, бежавший в Сиродил в начале Четвёртой эры. По словам Латенила, к бегству его побудили не последствия Кризиса Обливиона в Саммерсете — причиной стали «сгущающиеся тени Талмора, что опустились на мою драгоценную отчизну».

Латенил имел, мягко говоря, довольно нервный вид, и его обвинения о вовлечённости Талмора граничили с безумием. Возможно, из-за этого его отчаянные предупреждения и неприкрытая критика в отношении Талмора и Альдмерского Доминиона не были услышаны, но история хоть и частично, но оправдала утверждения Латенила.

Праксис Эрратуим, Имперский историк

Cо всей осторожностью я сформировал тайное объединение несогласных с мотивами и приёмами Талмора. За несколько месяцев я перевёл свою семейную собственность в наличные и забрал из своего наследства столько, сколько мог, не вызывая при этом подозрений. Я намеревался последовать за Райнандором и способствовать восстановлению его репутации и положения. Тогда мы бы вернулись, одолели Талмор в его собственной игре и отстояли бы исконные нравы и устои альтмеров! Остальные члены моего объединения должны были оставаться на острове Саммерсет и в меру своих способностей добиваться доверия талморцев, по мере возможности высылая мне тайные послания.

Неделями я тщательно наводил справки и давал заоблачные взятки, пока мне не удалось разузнать, что Райнандора отправили на корабле в сторону Анвила. Я сам сел на корабль в Анвил. Там мои поиски практически оборвались, ибо Райнандор так и не прибыл в порт Анвила. Моя догадка, что с Райнандором лицемерно покончили, подтвердилась, когда я разузнал о некоторых матросах, которые числились в команде того же судна. Все они погибли при загадочных обстоятельствах.

Вскоре последовало первое из многочисленных покушений на мою жизнь. Полагаю, излишне говорить, что я выжил, однако мой великий план противостояния Талмору развалился за отсутствием уважаемой фигуры, которая могла бы его возглавить. Я ушёл в подполье, с нетерпением ожидая известий с острова Саммерсет о деятельности Талмора.

В течение следующих лет я разными путями стремился быть услышанным в Империи, чтобы предупредить о действиях Талмора. Империя, однако, была и так достаточно озабочена разрешением последствий Кризиса Обливиона в пределах собственной территории, чтобы искать себе лишних забот в далёком Саммерсете. После убийства Императора Уриэля Септима VII и его наследников и самопожертвования Мартина Септима (истинного спасителя острова Саммерсета и остального Тамриэля!) оборвалась династия правителей страны.

Верховный канцлер Окато созвал пленум Совета Старейшин в безуспешной попытке выбрать нового Императора. В отсутствие Императора за пределами Сиродила Империя стала раскалываться. Окато поневоле согласился стать потентатом на условиях Устава Совета Старейшин до возобновления императорского правления, но правители поневоле — редко сильные правители.

Потентат Окато делал похвальные попытки управлять хаосом, угрожавшим Империи развалом, и даже начал преуспевать, когда произошло извержение Красной Горы, уничтожившее большую часть Вварденфелла (вероятно, в этом был замешан Талмор, но мне ещё лишь предстоит найти доказательства его происков в этом деле). То, что осталось от Морровинда, погрузилось в абсолютный хаос. Последствия извержения докатились даже до Чернотопья, уничтожив дороги и отрезав расположенные там имперские гарнизоны.

Никто не был готов к тому, что произошло вслед за этим.

Растущая угроза, том IV

Автор: Латенил Санхолдский
Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Растущая угроза, том IV

Автор: Латенил Санхолдский

Автором нижеследующего повествования является Латенил Санхолдский, альтмер с острова Саммерсет, бежавший в Сиродил в начале Четвёртой эры. По словам Латенила, к бегству его побудили не последствия Кризиса Обливиона в Саммерсете — причиной стали «сгущающиеся тени Талмора, что опустились на мою драгоценную отчизну».

Латенил имел, мягко говоря, довольно нервный вид, и его обвинения о вовлечённости Талмора граничили с безумием. Возможно, из-за этого его отчаянные предупреждения и неприкрытая критика в отношении Талмора и Альдмерского Доминиона не были услышаны, но история хоть и частично, но оправдала утверждения Латенила.

Праксис Эрратуим, Имперский историк

В то время как в Морровинде и среди имперских войск в Чернотопье ещё царила сумятица, вызванная последовавшими одна за другой катастрофами — Кризисом Обливиона и гибелью Вварденфелла, — Талмор спровоцировал аргониан на массовое восстание. Чернотопье и южный Морровинд полностью отошли во власть аргониан, однако Талмор тоже лишился какого бы то ни было влияния среди рептилий.

На протяжении всего этого времени талморцы закреплялись у власти в дорогой моему сердцу отчизне. Прошло почти десять лет, пока мне собственными уловками не удалось пробиться к Окато. По сравнению с остальными он обратил на мои слова о талморцах куда большее внимание — возможно, потому, что сам был альтмером и осознавал, какую те представляют опасность. Вскоре после этого Окато был убит стараниями Талмора.

С гибелью потентата Окато началось Междуцарствие Грозовой Короны. Раскол Совета Старейшин повлёк за собой годы беспощадной междоусобицы, заговоров и вероломства. Многие заявляли свои права на Рубиновый трон. Многие из них были претендентами на корону, некоторые имели на неё законные притязания, иные же были обыкновенными головорезами, полагавшими, что сила оружия обеспечивала им все необходимые права. Свирепые, неестественные бури несколько раз накрывали Имперский город во время этой анархии, и всегда глаз бури взирал с небес прямо на Башню Белого Золота, словно таким образом Девять Божеств изрекали свой приговор.

Пока Империя была объята этими беспорядками, талморцы не тратили ни минуты. Они свергли законных королей и королев альтмеров. Я помню, какие отвращение и ужас завладели мной, когда до меня дошли вести о том, что это умопомрачение охватило мою родину. Многие мои соотечественники, столь гордые и величавые в своё время, добровольно поддались этому безумию!

После этого по острову Саммерсет прокатились первые из многочисленных расправ. Они убивали всех, кто был «не альтмерских кровей». Помимо прочего, это было отличным прикрытием для истребления инакомыслящих — такую возможность Талмор никогда не упускал.

Семь длинных кровавых лет Междуцарствия Грозовой Короны завершились тем, что корону захватил коловианский военачальник по имени Тит Мид. Имел ли он на неё законные права, остается спорным. Без Тита Мида Империи сегодня бы не существовало. Он показал себя прозорливым и умелым руководителем, и Скайрим поддержал его как императора.

Пока Империя крепла под плодотворными правлением императора Тита Мида, я возобновил свои попытки предупредить его о талморской угрозе. И в этот раз талморцы меня опередили. Прежде чем мои старания могли увенчаться успехом, Талмор нанёс удар — ещё один переворот, на этот раз в Валенвуде. Империя была не готова к хитростям и уловкам Талмора.

Есть такие, кто утверждают, будто объединённые войска альтмеров и босмеров значительно превосходили силы Империи, но всё это смехотворно. Талмор выиграл эту короткую яростную кампанию ещё до первой капли крови. Они выжидали и наблюдали за противником, и точно выбрали, где и когда атаковать. Талморцы подготовились к тому, чтобы обрушить всю ярость их небольшого альтмеро-босмерского военного контингента на любую из имперских крепостей.

Вопреки утверждениям имперских генералов, численного перевеса за Талмором не было. Они располагали более развитой разведкой и большей манёвренностью, и хорошо осознавали все свои возможности. Вот в чём состоит талморская угроза! Они жестоки и беспощадны, но они отнюдь не глупцы! Они коварны, лицемерны и терпеливы, как никто.

Одним махом Талмор занял стратегический плацдарм на континентальном Тамриэле, закрыв путь любым сколько-нибудь значительным попыткам, которые Империя могла бы предпринять для вторжения на остров Саммерсет и свержения тирании Талмора. В то же самое время они заняли более удобную позицию, чтобы и далее следить за Империей и выжидать. И тем самым они также восстановили Альдмерский Доминион, заключив союз с босмерами Валенвуда!

Прошли десятки лет, и талморцы затихли — но это отнюдь не конец. Всё ещё только начинается. Они всего лишь укрепляют свою власть и всё сильней овладевают сердцами и умами альтмеров. Возможно, Империя захочет забыть раны, которые талморцы нанесли её гордости, но сами талморцы никуда не денутся — они останутся всё там же. Замышляя. Наблюдая. Выжидая.

Пока Империя довольствуется укреплением своей власти в малозначимых уголках своих обширных владений, угроза Талмора продолжает расти. Кроме Окато, никто с тех пор так и не послушал меня. Я взываю ко всем и каждому из граждан этой прославленной Империи — прислушайтесь к моим словам! Талмор необходимо остановить, пока ещё не поздно.

* * *

Вскоре после того, как Латенил Санхолдский заказал издать эти книги и за собственный его счёт распространить их по всем уголкам Империи, он сам погиб насильственной смертью. В свете событий, происшедших вслед за этим, следует предположить, что его убийство могло оказаться делом рук талморских ассасинов.

— Праксис Эрратуим, Имперский историк

Расцвет и упадок Клинков

Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Расцвет и упадок Клинков

Oсталось немало тех, кто ещё помнит Клинков. Но лишь немногие могут рассказать об их делах, их истоках и падении. Мой отец мог. Когда он особенно мною гордился, он говорил: «Ты умеешь хранить секреты прямо как Клинки».

Клинки хорошо умели хранить секреты. Они мало что держали на бумаге. Шпионы в провинциях осторожно передавали информацию сначала друг другу, а затем элитным членам организации, ответственным за охрану самого императора. Даже между собой у них было немало секретов.

Для многих Клинки ассоциируются с церемониальными акавирскими доспехами и изогнутыми мечами. Нетрудно проследить связь между Клинками и самыми грозными воинами Акавира — Драконьей стражей. На своей родине, как впоследствии и в Тамриэле, они охраняли правителей и своё королевство. Однако последние открытия показывают, что этим их роль не исчерпывалась.

Многие известные исторические тексты рассказывают о путешествиях в Акавир — так называемый драконий край на востоке. Тамриэльцы не раз предпринимали попытки покорить его — наиболее известен поход императора Уриэля V с Десятым легионом в 3Э 288, описанный в имперском докладе «Катастрофа у Ионита». Драконы прочно обосновались в легендах Акавира, и многие полагают, что краткое появление этих существ в истории Тамриэля связано с их бегством с Акавира, поскольку там Драконья стража их преследовала и истребляла. В конце Первой эры Драконья стража добралась в погоне за ними и до Тамриэля.

Они вторглись с севера, однако помимо драконов нашли здесь и людей Скайрима, которые не привыкли встречать захватчиков кубками мёда. Драконья стража с боями продвигалась через Скайрим, и только Реману Сиродилу удалось остановить их наступление в битве у Белого прохода. Реман объединил земли людей в Сиродиле и победил акавирских захватчиков.

Реман является одним из первых документально известных и повсеместно признанных Драконорождённых — тех, кого сами Акатош и Алессия помазали на царство. «Родившийся с душой дракона», как было принято говорить среди его последователей. В описаниях битвы у Белого прохода источники значительно расходятся. Однако конец всегда описан одинаково: услышав голос Ремана Сиродила, остатки Драконьей стражи преклоняют колена и клянутся всю оставшуюся жизнь служить ему, своему победителю и спасителю. В отрывках текстов Первой эры говорится, что воины падали на колени со словами «Мы не охотились» (или «не хотели» — грубый перевод, прим. автора), и затем: «Мы искали тебя».

Они защищали Ремана, как и его потомков, ценой своей жизни, и в ту пору династия Реманов открыла Вторую эру Тамриэля. За эти годы влияние ордена росло, и в итоге они стали Клинками. После того как они покончили с драконами, их единственной целью осталась защита Драконорождённого, а через него и самой империи.

Они достигли расцвета в конце Третьей эры, во времена правления императорского дома Септимов. Несмотря на свою численность, они по-прежнему действовали тайно. Больше всего данных сохранилось о наиболее заметных членах, составлявших личную стражу императора и продолжавших носить старинные акавирские доспехи. Но это была лишь верхушка айсберга, так как Клинки были куда более масштабной организацией, простиравшейся во все концы Тамриэля. Агенты были из всех рас. Торговцы, воры, мастера, маги и воины — все они работали шпионами, каждый по-своему охраняя империю и действуя втайне. Обычно они действовали в одиночку, однако существуют упоминания и о собраниях в потайных крепостях, рассредоточенных по континенту. Самая известная из них — Храм Повелителя облаков в Сиродиле, где они вывешивали мечи погибших защитников Драконорождённого. На иных картах фигурируют Храм Барханного ветра под необъятными пространствами пустыни Алик'р в Хаммерфелле, Храм Небесной гавани в горах Скайрима и Храм Грозового когтя к востоку от Вейреста.

Известно, что у Клинков имелся грандмастер, как правило, неприметно живущий среди людей. Только ряд элитных членов посвящались в подробности о передаваемых сведениях, местах встречи и заданиях. И лишь двоим было известно всё — самому грандмастеру и ещё летописцу, в чьи обязанности входило обеспечить, чтобы сведения о деятельности группировки оставались в тайне, но не были потеряны для потомков.

Со смертью Уриэля Септима VII и его сына Мартина завершилась Третья эра, и Клинки укрепились под сводами Храма Повелителя облаков в Сиродиле в ожидании нового Драконорождённого, который призвал бы их к себе на службу.

В Четвёртой эре Клинки уже открыто не выступали в роли защитников империи или Императора. Эту нишу занял орден Пенитус Окулатус — чисто имперская организация. Однако Клинки продолжили свою тайную деятельность — дожидались Драконорождённого и следили за потенциальными врагами. Клинки одними из первых разглядели властолюбивые аппетиты талморцев из Альдмерского Доминиона, которым уже мало было собственных владений. Клинки сделали то, чего не удалось членам ордена Пенитус Окулатус, слугам имперской политики, и этим бывшая Драконья стража заслужила продолжительную ненависть Талмора.

Предупреждения Клинков, как всем хорошо известно, оказались не напрасными. Великая война с Талмором охватила империю и едва её не уничтожила. В итоге император Тит Мид II выторговал у Талмора мир, однако цену этого договора мы продолжаем выплачивать по сей день.

Охват и губительная сила Талмора известны многим (в моей семье не понаслышке — прим. автора). Они не дураки. Они давно поняли, что Клинки — их враги. Поэтому во время Великой войны они устроили на них охоту. Некоторых убили на защите Храмов, иных — пока те спали в своих отшельнических убежищах. Кто сражался, кто бежал, кто скрывался. Но Талмор нашёл их всех.

Некоторые говорят, что Клинки ещё существуют среди нас, прячась от Талмора. Что, как уже не раз прежде, они дожидаются возвращения Драконорождённого. Того, кого будут защищать, того, за кем последуют.

Реальность и заблуждения

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: +1 Изменение

Местонахождение

• Ингвильд — за троном.
  
• Ферма Снегоходов.
  
• Оплот Красный Орел — в одной из палаток.
  
• Коллегия Винтерхолда— награда, вручённая библиотекарем.
  
• Бтардамз, у Оркендора, квест «Единственное лекарство».
  
• Рифтен, дом Марисы Аравел — на шкафу в корзине.

Текст
Иллюзию и изменение легко перепутать. Обе школы магии пытаются создать то, чего нет. Различие заключается в использовании законов природы. Иллюзия не связана этими законами, в отличие от изменения. Из этого можно было бы заключить, что школа изменения — слабейшая из двух школ магии, однако это не верно. Изменение создает реальность, которая признаётся всеми. Реальность иллюзии существует только в сознании мага и его цели.

Чтобы овладеть заклинаниями школы изменения, сначала нужно принять тот факт, что реальность — это миф. Реальности нет. Наша реальность — образ, навязанный нам высшими силами, для их собственного развлечения. Кое-кто говорит, что эти силы — боги, другие считают, что эти силы могущественнее богов. Для волшебника это не имеет значения. Имеет значение то, что эта реальность обладает притягательностью, которую невозможно отрицать. Такая реальность бросается в глаза, но не оскорбляет взор.

Чтобы использовать заклинание изменения, нужно убедить высшую силу, что изменить реальность требуемым образом легче, чем оставить её как есть. Не следует думать, что эти силы разумны. Мы предполагаем, что они похожи на воду и ветер. Упорные, но не думающие. Как и в случае с водой и ветром, отвлечь их внимание легче, чем вступать с ними в открытое противоборство. Изобразите заклинание в виде небольшого изменения, и вы скорее добьётесь успеха.

Реманада

Вес: 1 Цена: 20
Связанный квест: Принеси мне эту книгу!

Местонахождение

• Высокий Хротгар.
  
• Рифтен — Рыбный порт — плавает в заводи.
  
• Храм Небесной гавани.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.
  
• Лагерь Чистых родников.
  
• Пещера Сосновый Пик.

Текст
Реманада Глава 1
САНКР ТОР И РОЖДЕНИЕ РЕМАНА

В те времена Империя Сиродилов была мертва, хранясь лишь в памяти людской, ибо из-за войн, голода и несправедливости правителей Запад отделился от Востока, и Коловия жила по своим законам уже около четырёх сотен лет. Сама земля стонала от такого раскола. Некогда великие западные короли Анвила и Сарчала, Фалькрета и Делодила гордыней и дурными привычками уподобились вороватым баронам и забыли о завете. В центральных же землях было не лучше, знатоки таинств и фальшивые проповедники погрязли в разврате и интригах, и пыльный трон пустовал уже многие поколения. О змеях забыли, никто не желал внимать их предупреждениям, земли полнились призраками и покрывались трещинами, ведущими в холодные гавани. Говорят, что даже Ким-эль Адабал, амулет славы королей, был утерян, и люди не понимали, зачем нужно искать его.

В эти тёмные времена и появился король Хрол, вышедши из земель, лежавших за потерянным Твилом, с дружиной рыцарей, числом восемнадцать без одного, сынами и дщерями запада. Были Хролу видения грядущего пришествия змей, и искал он исцеления для земли своих предков. Наконец явился ему дух, который обликом своим напоминал Эль-Эстию, королеву древних времён, и в левой руке она несла драконий огонь Ака-тоша, а в правой руке — камни завета, в груди же её зияла рана, изливающая пустоту на её искалеченные ноги. Увидев Эль-Эстию и Ким-эль Адабал, Хрол и рыцари его возопили, и пали на колени, и взмолились о том, чтобы восторжествовала справедливость. Обратился к ним дух, и сказал: «Я — целительница всех людей и матерь драконов, но вы бежали от меня много раз, и я ныне бегу от вас, покуда вы не познаете мою боль, что умерщвляет вас и ваши земли».

И дух бежал от них, но они разделились и пошли по холмам и лесам, чтобы найти её, проклиная падение своё. Хрол и его оруженосец были единственными, кто смог найти её, и король сказал ей: «Я люблю тебя, милая Алесс, супруга Шора и Аури-Эля и Священного Быка, и снова оживлю эту землю, не через боль, но через возвращение драконьих огней завета, дабы соединить восток и запад и восстановить всё, что разрушено». И щитоносец стал свидетелем тому, что дух обнажился перед королём, и он вырезал на ближайшем камне слова «И ХРОЛ ЛЮБИЛ, ЛЁЖА НА ЭТОМ ХОЛМЕ», прежде чем умереть, увидев их союз.

Когда пятнадцать оставшихся рыцарей отыскали короля Хрола, он был мёртв после трудов своих, оставшись лежать на земляном холмике. Пошли они каждый своим путём, и некоторые из них лишились рассудка, а те двое, что добрались до своего дома за Твилом, ничего не сказали о Хроле, преисполнившись за него стыда.

Но через девять месяцев этот земляной холмик вырос до размера горы, и стали шептаться об этом пастухи. Вокруг растущего холма собралась небольшая кучка верующих, видели они, как он вздрогнул в первый раз, и именно они назвали его Золотым Холмом, Санкр Тором. Сед-Йенна, так звали пастушку, что первой решилась забраться на холм, когда услышали они его первый крик. На самой вершине она увидела его — младенца, которого назвала Реман, что значит «Свет Людей».

А на лбу ребёнка был Ким-эль Адабал, мерцающий драконьими огнями давних божественных обещаний. Никто не осмелился помешать Сед-Йенне, когда она взошла по ступеням Башни Белого Золота и положила маленького Ремана на трон, где он заговорил, будто взрослый, и произнес: «АЗ ЕСМЬ СИРОДИЛ ПРИШЕДШИЙ».


Глава 2
РЫЦАРЬ РЕНАЛЬД,
КЛИНОК СВИНЬИ

И в дни междуцарствия Ким-эль Адабал снова был утерян в жалких войнах королей-язычников. В те времена Запад и Восток не могли создать союза, и во всех землях, окружавших Сиродил, считали его гнездом змей и змеелюдей. В течение четырёх сотен лет земля Ремана был расколота, и только усилиями верных рыцарей держались её границы. История не сохранила имён этих рыцарей, но славились они остротой своих восточных мечей и цветом глаз, и ходил слух, что они ведут свой род от телохранителей старого Ремана. Один из них, по имени Ренальд, убедился в доблести Кулехайна и поддержал его на пути к трону. Лишь позже открылось, что Ренальд сделал это, чтобы быть ближе к Талосу, известному как Венец Бури, будущему великому императору Тайберу Септиму; и ещё позже — что свинья обучала его.

Добрая слава сопутствовала рыцарям, которые сражались под знаменем дракона и не знали другого, были они братьями друг другу раньше, за многие моря отсюда, и были они братьями теперь после взятия Белого Прохода. В венах их текла кровь вампира, и жили братья-рыцари долгие века, после Ремана охраняли они змеиного короля Версидью-Шайе. Змеиный капитан Вершу, ставший Ренальдом, стал защитником северо-запада, когда чёрный дротик поразил Савириен-Чорака.

Здесь страница обрывается, остальная часть этой древней книги утрачена.

Рислав Праведный (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Легкая броня +1

Местонахождение

• Форт Греймур, тренировочная комната на втором этаже;
  
• Крепость Треснувший Бивень — хранилища, в одной из камер;
  
• Неотмеченный охотничий лагерь к северо-востоку от Снежной Завесы;
  
• Возможный трофей в Речной хижине;
  
• Дом Счастливчика Лоренца.

Текст
Рислав Праведный
Синжин

Как и все истинные герои, Рислав Ларик явился в мир в недобрый час. Летописцы утверждают, что той весенней ночью в 448 году Первой эры, когда он родился, было не по сезону холодно, и его мать, королева Линада, умерла вскоре после родов. Любил ли его отец, король Морус Скинградский, у которого уже было много наследников: три сына и четыре дочери, о том не говорится в хрониках.

Жизнь Рислава протекала так незаметно, что мы ничего не знаем о первых двадцати годах его детства и юности. Похоже, его обучали, как и любого другого «лишнего принца» на Коловианском Западе: айлейдские преподаватели учили его, как охотиться и сражаться. Этикет, религия и даже основы управления государством были редкостью в воспитании принцев Нагорья, в отличие от более культурной Нибенейской долины.

Мимолётное упоминание о Риславе и его семье встречается в свитках почёта на коронации императора Гориеуса от 23 числа месяца Восхода солнца 1E 461. Церемония, конечно же, происходила согласно Алессианским доктринам Марука без всяких развлечений, зато тринадцатилетний Рислав имел возможность повидать самых заметных людей своего времени. Зверь Анеквины, Дарлок Брей, представлял своё королевство, отдавая честь Империи. Вождь Скайрима Кьорик Белый со своим сыном Хоугом помогали при церемонии. И, несмотря на негладкие отношения между Империей и эльфами, присутствовали кимер Индорил Неревар и двемер Думак Король Дварфов, представляя совместно Ресдайн.

Также в свитках упомянут молодой мер, служивший при дворе Хай Рока, которому также была уготована великая участь — прославиться вместе с Риславом. Райан Диренни.

Были ли они одного возраста или нет – это вопрос спорный. О Райане говорят как о могущественном землевладельце, купившем остров Балфиера в Илиакском заливе и постепенно завоевавшем весь Хай Рок и большую часть Хаммерфелла и Скайрима, но о Риславе нет других упоминаний на протяжении следующих семнадцати лет. О его жизни мы можем лишь строить предположения на основе более поздних фактов.

Дети королей обыкновенно вступали в брак с детьми других королей ради укрепления союзнических связей. Королевства Скинград и Кватч сражались за пограничные территории в течение пятого века; мир был заключён в 472 году. Условия этого мира не были записаны, но спустя шесть лет появляется упоминание о принце Риславе при дворе Кватча, муже Белины, дочери короля Джустиниуса. Естественно предположить, что их брак состоялся для скрепления мирного договора.

Итак, мы подходим к 478 году, когда великая чума простёрла свои крылья над Сиродилом и, видимо, особенно жестко прошлась по независимому Коловианскому Западу. Среди жертв эпидемии были Король Морус и практически вся королевская семья Скинграда. Единственный выживший брат Рислава, Доральд, спасся лишь потому, что, будучи священником Марука, жил в Имперском городе. Он вернулся домой, чтобы занять трон.

О Доральде рассказывают такую историю. Второй сын короля, он был несколько простоват и, видимо, очень набожен. Все летописцы упоминают о его хороших манерах и благопристойности, о том, как в раннем возрасте у него было видение, заставившее его — с благословения отца — перебраться из Скинграда в Имперский город, чтобы присоединиться к духовенству. Священники Марука, конечно, не видели особой разницы между делами духовными и политическими. Это была религия Алессианской империи, учившая, что сопротивление императору — это сопротивление богам. Этим и объясняется то, что сделал Доральд, став королем независимого королевства Скинград.

Его первым указом, изданным в первый же день правления, было повеление передать королевство Империи.

Реакция по всем Коловианским Землям была подобна удару молнии, воспламенившей бурную ярость, и нигде гнев не достиг такого пика, как при дворе Кватча. Рислав Ларик прискакал в королевство своего брата вместе с женой и двадцатью всадниками. Разумеется, это не было впечатляющей армией, как бы ни пытались приукрасить случившееся летописцы, но этот отряд без труда победил всех стражников Доральда, пытавшихся их остановить. В действительности, особой битвы-то и не было, потому что солдаты Скинграда сами были возмущены решением короля Доральда отказаться от автономии.

Братья встретились во дворе замка, где они выросли.

По коловианской традиции того времени не было ни суда, ни обвинений в измене, ни присяжных, ни судьи. Был только палач.

– Ты мне не брат, – сказал Рислав Ларик и одним ударом снес с плеч голову Доральда. Тут же он был провозглашён королем Скинграда, всё ещё держа в руках тот самый окровавленный топор.

Хотя у короля Рислава поначалу не было военного опыта, ему вскоре пришлось его приобретать. Известие о том, что Скинград, уже отданный Империи, вернул себе независимость, быстро достигло Имперского города. Гориеус был опытным воином и до того, как взошёл на трон, и семнадцать лет своего правления он провёл далеко не мирно. Всего за восемь месяцев до казни Доральда и воцарения Рислава, Гориеус и Алессианская армия встретились с другим гостем упомянутой выше коронации, Кьориком Белым, на замёрзших полях севера. Верховный вождь Скайрима лишился жизни в битве у Сангарда. Пока совет вождей выбирал нового правителя, Сиродил усердно забирал когда-то потерянные земли южного Скайрима.

Короче говоря, император Гориеус умел обращаться с бунтующими вассалами.

Алессианская армия двинулась на запад «подобно смертельному наводнению», как сказал летописец, в количестве, намного превосходящем то, которое потребовалось бы для завоевания Скинграда. Гориеус даже представить не мог, что ему вообще придётся серьёзно сражаться. Рислав, как мы говорили, был новичком в военном деле и едва лишь приступил к управлению государством. Его королевство, как и весь Коловианский Запад, только что было опустошено чумой. Алессианцы думали, что лишь немного побряцают оружием, и враги сдадутся без сопротивления.

Но Рислав подготовился к бою. Он проверил состояние своих войск и тщательно обдумал план кампании.

Летописцы, которые до тех пор не обращали внимания на жизнь Рислава, теперь посвящали каждому действию короля строку за строкой с удивительным упоением. И хотя в этом и нет их особой заслуги, мы, по крайней мере, знаем в подробностях, что случилось в те дни. Неудивительно, что король носил наилучшие доспехи того времени, поскольку в Коловианских Землях были лучшие кожевенники всего Тамриэля (кожа — единственный вид доспехов того периода). Клибанионская броня короля, проваренная и натертая воском для прочности, а также усеянная шипами длиной в дюйм, была каштанового цвета, а под ней король носил чёрную тунику, а поверх брони — чёрный плащ. Статуя Рислава Праведного, стоящая ныне в Скинграде, — это романтический образ короля, его доспехи скульптор изваял исторически неточно. Никакой бард Коловианского Запада никогда не пошёл бы в таких слабых доспехах даже на рынок. Тем не менее, у каменного Рислава есть и ручной сокол, и быстрый конь, совсем как в те времена.

Рислав Праведный (Стр. 2)

Зимние дожди реками текли к югу по дорогам, унося массу леса в Валенвуд. Император пошёл северной дорогой. Король Рислав с небольшим отрядом стражников встретил его в глубоком ущелье на Золотой дороге. Армия императора была так велика, что Зверь Анеквины мог слышать её поступь за сотни миль, и, если верить словам летописцев, дрожал от страха, что было не в его натуре.

Рислав не боялся. Соблюдая вежливость, он не без иронии сказал императору, что его свита слишком велика, чтобы разместиться в маленьком королевстве Скинград.

– В следующий раз, – сказал Рислав, – напиши мне письмо перед своим приездом.

Как и большинство Алессианских императоров, владыка не обладал хорошим чувством юмора, и подумал, что Рислава коснулся Шеогорат. Он приказал своим личным телохранителям арестовать бедного сумасшедшего, но в этот момент король Скинграда поднял руку и отправил своего сокола ввысь. Это был сигнал для его армии.

Алессианцы находились в глубоком ущелье и были весьма уязвимы для стрел. Король Рислав и его стражники сорвались с места и поскакали на запад с такой прытью, словно «их поцеловала дикая Кинарет», как говорят летописцы. Он не смел даже обернуться, но план его выполнялся безупречно. Дальний выход из ущелья был завален спущенными с горы валунами, и у алессианцев не оставалось иного пути, как двинуться на запад. Лучники Скинграда обрушили дождь стрел на имперскую армию, находясь высоко на плато вне досягаемости врага. Император Гориеус в ярости бросился в погоню за Риславом; они углубились в Нагорье, оставив Скинград далеко позади, в то время как армия алессианцев неуклонно уменьшалась.

В древних лесах Нагорья имперская армия встретилась с армией тестя Рислава, короля Кватча. Алессианцы всё ещё превосходили противников численно, но они были утомлены, и их моральный дух пал из-за жуткого ущерба, понесённого за последние несколько часов. После часового боя они отступили на север на территорию, сегодня известную как Имперский заповедник, а оттуда ушли ещё дальше на север и на восток, пытаясь залечить свои раны и уязвлённую гордость в Нибенее.

Это было началом конца Алессианской гегемонии. Короли Коловианского Запада присоединились к Кватчу и Скинграду, сопротивляясь наступлению Империи. Клан Диренни под началом Райана объявил религию Алессианских реформ вне закона на землях Хай Рока и начал наступление на имперские территории. Новый великий вождь Скайрима Хоуг, известный ныне как Хоуг Гроза Эльфов, хотя и поддерживал национальную политику императора, также присоединился к сопротивлению. Его наследник, король Исмир Вулфхарт из Атморы, продолжил борьбу после смерти Хоуга в бою, чем также заслужил своё место в истории.

Героический король Скинграда, практически в одиночку встретивший армию императора и победивший её, по праву заслужил прозвище Рислав Праведный.

Рифтен: Каталог домашнего декора

Вес: 1 Цена: 5

Текст

Рифтен

Каталог домашнего декора

Добро пожаловать в ваш новый дом!

В этом руководстве представлен список наборов, которые вы можете купить у управителя владения. Каждый из наборов представляет собой комплект мебели и украшений для определенной части дома. Доставка и установка входят в стоимость покупки.

Вам нужно только заплатить указанную сумму - обо всем остальном позаботится управитель. В следующий раз, когда вы окажетесь в доме после покупки, новые украшения и мебель уже будут на своих местах.

Кухня

В этом наборе имеются украшения и мебель для кухни, которая находится в доме сразу за входной дверью. В том числе в набор входит кухонный очаг.

Спальня

В хозяйской спальне будут установлены прикроватные тумбочки, шкафчик и небольшой столик с двумя стульями. Также будет улучшена сама кровать.

Алхимическая лаборатория

В подвале будет размещена лаборатория зачарователя. В комплект входят Пентаграмма душ, полки и украшения. Также предусмотрены тренировочные манекены для испытания новых заклинаний.

Палисадник

При покупке этого набора, участок земли рядом с вашим домом будет засажен разнообразными травами, овощами и другими растениями, встречающимися в Скайриме.

Руководство по зачарованию

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Зачарование

Местонахождение

• Пещера Хоба, в комнате ритуалов
  
• Вайтран, в доме Карлотты Валентии
  
• Рифтен, Медовик
  
• На север от Форта Кастав, в горах, возле трех мертвых беженцев

Текст
Сергий Турриан

Маги из Университета волшебства превратили зачарование в высокое искусство. К несчастью, некоторые нюансы этого ремесла были утрачены во время разграбления Имперского города. Но мы все ещё многое можем. Эта книга описывает только основы зачарования. Она - своего рода букварь для студентов Коллегии в Винтерхолде.

Прежде чем оружие или доспех можно будет зачаровать, маг должен изучить соответствующие чары. Это личная задача. Одному магу довольно сложно обучить чарам другого. Их можно осознать только на первичном уровне, который достигается уничтожением зачарованного предмета и поглощением его сущности.

Пентаграммы душ специально созданы для этой цели. Просто поместите туда зачарованный предмет и своей волей прикажите ему открыть секреты. Магия потечет в чародея, даруя ему знание того, как именно формируются такие чары. К сожалению, полного уничтожения зачарованного предмета при этом избежать нельзя.

Предметы, на которые уже наложены чары, больше нельзя зачаровывать, так что нужно ответственно относиться к выбору чар для меча или шлема. Прежде чем приступать к зачарованию, проверьте, есть ли у вас наполненный камень душ. Чары используют его как источник силы. Положите предмет и камень на пентаграмму душ. Сосредоточьтесь на чарах. Пентаграмма соединит их, и ваше оружие или доспех станет зачарованным.

Чары для брони работают постоянно, и их не нужно подзаряжать. Мы не знаем, почему это так. Некоторые ученые из Коллегии предполагают, что носитель отдает часть своей энергии на поддержание чар. Другие говорят, что все так устроено по воле Магнуса. В любом случае, чары на доспехах и одежде никогда не изнашиваются.

Другое дело - зачарованное оружие. Оно постепенно использует энергию душ, пока она полностью не истощится. Чары сохраняются, но для подзарядки оружия снова понадобится наполненный камень душ. Возможно, виной тому разрушительная природа чар для оружия. Другая, весьма интригующая теория предполагает, что душа постепенно перетекает в жертву, которую поражает оружие. В любом случае, для начинающих чародеев причина не важна.

Поначалу вы обнаружите, что ваши чары требуют очень много энергии душ. Но когда вы наберетесь опыта и умения, вы сможете добиться тех же самых эффектов меньшими затратами энергии. Так что больше практикуйтесь и слушайте своих наставников в магическом искусстве.

Руководство по кузнице атронахов

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Мидден.

Текст
Племянник,

Сожалею, что не смогу с тобой увидеться лично перед твоим отъездом. Если бы плавание из Садрит Моры в это время года не было столь опасным, я бы навестил тебя, как только узнал последние новости. У нордов в Винтерхолде прекрасная Коллегия, и я не сомневаюсь, что ты достигнешь успехов. Возможно, тебе известно, что я тоже там обучался. В свое время я был тем ещё адептом колдовства. Посылаю тебе свои записи о некоторой «Кузнице атронахов» — был у меня такой проект во время пребывания в Винтерхолде.

Не говори ничего преподавателям, но спроси своих товарищей по учёбе о месте под названием Мидден. Там ты найдешь Кузницу. Боюсь, что некоторые мои записи были утрачены, раскиданные по разным местам и потерянные во время моих путешествий по Скайриму. Возможно, они попадутся тебе в ходе твоих собственных приключений.

Кузница Атронахов содержит мало подсказок о том, кто построил её, и ещё меньше о том, как раскрыть весь её потенциал. Только методом проб и ошибок, пару раз подпалив себе брови, мне удалось понять, как она функционирует.

Кузница в основном представляет собой большую поднятую платформу, довольно грубо сработанную, но с изображением традиционной даэдрической руны . К ней примыкает шкатулка для даров и рычаг. На платформе также имеется большое углубление, где, по идее, должен помещаться некий крупный сферический объект. Мне, однако, так и не удалось установить, что это за недостающий объект и какое он оказал бы действие на производительность кузницы.

Кузница приходит в действие, когда определенные предметы вкладывают в шкатулку для даров и опускают рычаг. Кузница поглощает предметы, и затем нечто появляется на платформе. Что это будет, можно сказать точно лишь, если класть в шкатулку заранее известный набор предметов — однако множество испробованных мною сочетаний либо не дали результатов, либо привели к катастрофическим последствиям. Однажды у меня получилась дикая коза! По крайней мере, большая часть её.

Экспериментировать с Кузницей наобум опасно. Я записал открытые мною рецепты на следующих страницах.

Самый простой, хотя, пожалуй, и самый небезопасный из стабильных рецептов — на призвание атронаха. Заметь, однако, что, едва появившись, эти громилы нападут на первого, кто попадется им на глаза! Будь готов к битве, если собираешься использовать эти рецепты.

Рецепты
Огненный атронах: Огненная соль + рубин
Ледяной атронах: Морозная соль + сапфир
Грозовой атронах: Соль пустоты + аметист

Руководство умелого вора

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Карманные кражи

Местонахождение

• Пруд Глаз Мары, в ящике с другими книгами на каменном столбе.
  
• Форт Сангард, подземная темница.
  
• Фолкрит, длинный дом ярла, правая комната на нижнем этаже, закрытая на ключ уровня Эксперт.
  
• Канализация под поместьем Златоцвет.

Текст
от Вульфмара

Автор: Вульфмар Теневой Плащ

Итак, ты хочешь стать карманником. Тебя манит воровская жизнь – ты всегда на шаг впереди всех, всегда с кучей септимов в кармане. Помышляешь о возможности разжиться, грабя богатых торговцев или обирая местных лавочников? Позволь дать тебе совет - не стоит. На каждого известного мне умелого вора я знаю по двадцать таких, что мнили в себе талант, а в итоге застряли за решеткой.

Но если ты из таких, как я, ты не слушаешься советов. Ты делаешь, что тебе вздумается, и не позволяешь другим тебе указывать. Пусть осторожность катится в Обливион - правда лишь в золоте. Знакомо? Если да, то эта книга может научить тебя именно тому, чем мелкий воришка отличается от вора в законе.

Знаю, о чём ты сейчас думаешь. Кто такой этот Вульфмар? Кем он себя мнит, поучая тут, как стать умелым вором? С каких пор он такой знаток? Все просто. Может, тебе доводилось слышать об ограблении в Морнхолде, когда пропала коронационная корона королевы Барензии? Или, возможно, до твоих ушей доходила молва о Древнем Свитке, украденном из Башни Белого Золота. Все верно... за этим стоял автор этой книги. Я проворачивал всевозможные дела, какие только можно вообразить, и у меня вдосталь припасенных септимов тому в подтверждение. Как ещё бывший вор нашёл бы средства на издание собственной книги?

Теперь, пользуясь твоим вниманием, приступлю к рассказу о двух самых основополагающих умениях, которые следует отточить всем, желающим стать карманниками - о взломе замков и карманных кражах. И, прежде чем ты закатишь глаза и с отвращением отбросишь эту книжку, позволь тебя заверить, что легче всего попасться, именно игнорируя основы - однако когда ты в совершенстве овладеешь этими умениями, золото само потечет тебе в руки.

Карманная кража - одно из простейших умений, и все же ты удивишься, узнав, как недооценивают его начинающие воры. Наука здесь о двух частях. Первая - знай свою обстановку; вторая - знай свой подход. Где и когда ты решишь кинуть удочку не менее важно, чем кого ты выберешь своей целью. Последи за жервтой некоторое время, никогда не стоит пороть горячку. Дождись, когда она окажется в уединенном месте, где её не услышат стражники - и самое главное, всегда знай, когда отпустить свою цель. Риск попасться не стоит того. Ты найдешь полно других целей с не менее полными карманами. Что касается подхода, не пригибайся, пока полностью не выйдешь из поля зрения цели - встав прямо за нею и желательно поближе. И не стоит слишком долго выбирать, что стянуть. У хорошего вора уходит на все про все не более пяти секунд. И последнее: занимаясь кражей ночью, ты значительно меньше рискуешь попасться. Если выбора нет, и приходится воровать при свете дня, просто постарайся не попадаться людям на глаза.

Взлом замков - это вид искусства, на оттачивание которого уходят годы. Важно помнить, что нет ни одного одинакового замка и каждый ведет себя по-своему. Пока ты не теряешь головы и терпения, замки будут поддаваться легче, чем тебе казалось поначалу. Хорошие отмычки всегда играют огромную роль. Позаботься, чтобы они всегда были у тебя при себе в достаточном количестве. Никогда не торопись, и не применяй излишней силы с отмычками. Когда штифты станут вставать на свои места, отмычка еле-еле вздрогнет - это значит, что ты уже у нужной точки. В этот момент сбавь темп и двигай отмычку с крайней осторожностью. Если станешь слепо тыкать в замок как старикашка, в итоге получишь лишь кучу сломанных отмычек и в равной степени сломленную гордость. В крайнем случае, если с отмычками совсем не задастся, замок всегда можно просто разбить. Только имей в виду, что это редко заканчивается успешно и создаст немало шума.

Предлагая тебе свои приемы, я не просто даю тебе шанс стать успешным воров, я гарантирую это. Все, что тебе нужно - немного терпения и много практики, и тогда как знать, не станешь ли ты вторым Вульфмаром?

В следующем томе своей книги я расскажу о ещё одном важном приеме из твоего арсенала - скрытности. Я докажу тебе, что тени могут стать столь же эффективным оружием, как и твой клинок, если знать, как использовать их в своих целях.

Рыцари Девяти

Вес: 1 Цена: 70
Эффект: Тяжёлая броня +1

Местонахождение

• Зал Дозора — в подвале (при установленом The Elder Scrolls V: Dawnguard можно взять только до начала квеста «Страж Рассвета»);
  
• Виндхельм, Королевский дворец — Верхний этаж, обеденная зона;
  
• Скала Гулдун — пещера;
  
• Камень Башни — на небольшом островке севернее Стоящего Камня. Ориентир — развевающееся на ветру истлевшее знамя;
  
• Нарзулбур — Длинный дом Махулака, в комнате направо от входа, средняя книга в стопке из трёх книг.

Текст
Кэролайн Солитьюдская

Немногие сейчас помнят рыцарей Девяти, однако в своё время о них знал весь Сиродил, да и вся Империя. В первые дни Империи Септимов их деяния были у всех на устах. Увы, это длилось недолго. Их слава, как и многое другое, забылась во время войны Красного Алмаза, и теперь даже местонахождение их приората кануло в пучину забвения.

Орден рыцарей Девяти был основан в 3Е 111 сэром Амиэлем Ланнусом, вернувшимся с Островной войны героем, с благородной целью отыскать легендарные Реликвии Крестоносца — оружие и доспехи Пелинала Вайтстрейка, утерянные тысячи лет назад. Зарождение ордена происходило в атмосфере оптимизма и честолюбивых устремлений, характерной для первого столетия Третьей эры. Впервые за многие века Тамриэль объединился, и в нём царил мир. Казалось, нет ничего невозможного.

Известность пришла к рыцарям, когда сэр Амиэль повёл их против Вирма из Элингленна, чтобы добыть Кирасу Крестоносца, чей след потерялся ещё в Первую эру. Вскоре величайшие воины того времени едва ли не в очередь становились, желая вступить в новый орден, а приорат Девяти в Западном Вельде стал магнитом для тех, кто стремился к славе и добродетели. Рыцари были сливками Империи. Когда Берик Влиндрел, отпрыск одной из самых родовитых семей Коловии, вступил в их ряды, стало ясно, что рыцари Девяти являются самым престижным рыцарским орденом в Империи. Довольно скоро они добыли ещё три реликвии, а их слава взлетала всё выше с каждой находкой. Никто не сомневался, что вскоре они добьются своей цели и обретут все восемь святынь.

К сожалению, многообещающее будущее рыцарей было разрушено войной Красного Алмаза, расколовшей Империю в 3Е 121. Поначалу казалось, что сэр Амиэль сумеет удержать своих собратьев в стороне от войны. Однако сами слава и престиж ордена помешали этому, поскольку многие из его членов принадлежали к влиятельным семьям из разных уголков Империи, схватившимся друг с другом в этой кровавой гражданской войне. Предположительно, первым покинул орден сэр Берик; он вступил в войну на стороне Сефоруса, забрав с собой Меч и Поножи Крестоносца. По-видимому, вскоре после этого многие последовали его примеру и присоединились к той или иной стороне.

Конец ордена был столь же бесславным, сколь великолепным было его начало. После победы Сефоруса в 3Е 127 Берик Влиндрел стал влиятельной фигурой в стане победителей. Очень похоже на то, что именно он стоял за имперским эдиктом, который официально распустил рыцарей Девяти в 3Е 131, хотя по сути это была уже формальность — несмотря на все усилия сэра Амиэля, орден так и не оправился от горьких последствий братоубийственной войны.

Что же произошло с Реликвиями, возвращёнными рыцарями Девяти? Мечом и Поножами владел сэр Берик, однако неизвестно, где они находятся. Перчатки так и лежат нетронутыми на полу Храма Стендарра, где их оставил сэр Казимир после постыдного убийства нищего в 3Е 139. Местонахождение Кирасы остается тайной, так же как и судьба сэра Амиэля. Последнее упоминание о нём исходит от некоего случайного путешественника, сообщившего, что в 3Е 150 он продолжал обитать в одиночестве в покинутом приорате Девяти. Так закончилась история рыцарей.

С

Сбор яда морозного паука

Вес: 1 Цена: 7

Местонахождение

• Дом клана Сынов Битвы в Вайтране, в книжном шкафу, в спальне на первом этаже.

Текст
Сбор яда морозного паука

Мои запасы яда морозного паука практически истощены. Из-за полученных во время последней встречи с этими смертоносными пауками ран я не могу сам взяться за это дело, поэтому нанял тебя.


В сборе яда морозного паука нет особых сложностей, но есть некоторый риск. Я написал это небольшое руководство в надежде, что тебе удастся избежать тех ошибок, которые допустил я.

Морозные пауки чаще всего устраивают себе логова в пещерах. Этим тварям не страшен северный климат, ибо, как следует из их имени, холод на них практически не действует.

Когда пауку начинает недоставать пищи, он отправляется охотиться наружу. Однако обычно эти восьминогие твари нападают из засады на тех несчастных существ, что забредают в их пещеры в поисках крова.

Легче всего найти гнездо морозных пауков по их огромным паутинам. Только постарайся не попасться в них, поскольку эта паутина достаточно прочна, чтобы поймать взрослого человека. Если ты хоть немного увязнешь в их липкие нити, без помощи тебе уже не освободиться.

Также не забывай следить за потолком. Морозный паук столь же бесшумен, сколь и стремителен, и может свалиться тебе на голову и впиться клыками тебе в спину, прежде чем ты издашь крик.

Если же тебе удалось обнаружить морозного паука прежде, чем тот обнаружил тебя, собрать яд будет несложно. Так как они привыкли, что их жертвы обездвижены паутиной, их не так уж трудно убить в открытом бою. Если тебя привлекают колдовские науки, не стоит использовать заклинания холода. Магия школы огня послужит тебе куда лучше.

На этом я прощаюсь и желаю тебе удачной охоты. Напоминаю, что все найденное в паучьей паутине ты можешь оставить себе.

Чем больше пещера, тем крупнее паук.

Семечко

Вес: 1 Цена: 10

Местонахождение

• Маркарт, Музей двемеров;
  
• Солитьюд, Коллегия бардов;
  
• Солитьюд, дом Эрикура.

Текст
Древние легенды двемеров, часть II

Маробар Сул

Крошечная деревушка Лорик была тихим и мирным селением двемеров, приютившимся среди однообразных серо-коричневых дюн и камней Деджасита. Во всем Лорике не нашлось бы и травинки, хотя кое-где в деревне можно было увидеть почерневшие останки давно погибших деревьев. Приехавшая с последним караваном Камдида в тоске смотрела на свой новый дом. Она привыкла к лесам севера, где жила семья её отца. Здесь же совсем не было тени и очень мало воды. Только огромное, открытое небо над головой. Это была мёртвая земля.

Семья её матери радушно приняла Камдиду и её младшего брата Невита. К сиротам относились очень хорошо, но девочка чувствовала себя одиноко в чужой деревне. Так продолжалось до тех пор, пока она не познакомилась со старой аргонианской женщиной, работавшей на водяной фабрике. В её лице Камдида нашла настоящего друга. Женщину звали Сигерт, и она рассказала девочке, что её род жил здесь за много веков до появления двемеров, и что тогда в этом месте рос огромный и прекрасный лес.

«А почему погибли деревья?» — спросила Камдида.

«Когда на этой земле жили только аргониане, мы никогда не рубили деревья, потому что не нуждаемся в деревянном топливе и материале для строительства, как вы. Когда появились двемеры, мы позволяли им использовать растения для своих нужд, только следили, чтобы они никогда не трогали хисты, потому что они были священны для нас и для этой земли. Многие годы мы жили мирно. Не было ни ссор, ни споров».

«И что произошло?»

«Кто-то из ваших ученых открыл, что если очистить сок определенных деревьев, залить его в форму и высушить, можно получить эластичные и упругие доспехи, которые они назвали канифолевыми, — ответила Сигерт. — У большинства здешних деревьев сока почти не было, но хисты другое дело. Они-то просто блестели от сока, и в душах двемерских торговцев проснулась жадность. Они наняли дровосека по имени Джунин, чтобы он срубил священные деревья ради выгоды».

Старая аргонианка поглядела на пыльную землю и вздохнула: «Конечно же, мы, аргониане, пытались спорить. Это был наш дом, а если хисты умирают, они никогда не вырастают вновь. Торговцы передумали, но Джунин решил взяться за дело на свой страх и риск. Он хотел сломить наш дух. В один ужасный, кровавый день он доказал, что его искусство владения топором применимо не только к деревьям, но и к людям. Он разрубал на части всех аргониан, которые попадались ему на пути, даже детей. Двемеры Лорика закрыли окна и двери, заткнули уши, чтобы не слышать предсмертных криков».

«Ужасно», — выдохнула Камдида.

«Это трудно объяснить, — продолжала Сигерт, — но смерть наших людей была для нас и вполовину не так ужасна, как гибель деревьев. Ты должна понять, что для моего народа хист это то, откуда мы пришли и куда отправимся. Уничтожение наших тел ничего не значит для нас, а вот, уничтожив наши деревья, вы губите нас навеки. Когда Джунин поднял свой топор на хисты, он убил эту землю. Пропала вода, погибли животные, и вся та жизнь, которую поддерживали деревья, превратилась в пыль».

«Но вы всё ещё здесь? — спросила Камдида. — Почему вы не уезжаете?»

«А мы оказались в ловушке. Я одна из последних в моём гибнущем народе. Немногие из нас оказались достаточно сильны, чтобы покинуть рощи наших предков, и сейчас, возможно, только запах воздуха Лорика поддерживает в нас жизнь. Пройдёт совсем немного времени, и мы исчезнем окончательно».

Камдида почувствовала, что её глаза наполняются слезами. «Тогда я останусь одна в этом ужасном месте, где нет ни деревьев, ни друзей».

«У нас, аргониан, есть выражение, — сказала Сигерт с грустной улыбкой и взяла Камдиду за руку. — Мы говорим, что нет лучше почвы для семени, чем наше сердце».

Камдида посмотрела на свою ладонь, и увидела, что Сигерт дала ей крошечный чёрный шарик. Это было семечко. «Оно выглядит мёртвым».

«Оно может вырасти только в одном месте во всем Лорике, — сказала старая аргонианка. — У старого дома в холмах за деревней. Я не могу пойти туда сама, потому что владелец дома убьёт меня, если увидит, а я, как и весь мой народ, теперь слишком слаба, чтобы защищаться. Но ты можешь добраться туда и посадить зёрнышко».

«И что тогда будет? — спросила Камдида. — Хисты вернутся?»

«Нет. Но вернется некая часть их власти».

В ту ночь Камдида тайком вышла из дома и пошла в холмы. Она знала дом, о котором говорила Сигерт. Её тетя и дядя говорили ей, чтобы она даже близко к нему не подходила. Как только она приблизилась к дому, на пороге появился старый, но крепко сбитый человек с топором на плече.

«Что ты тут делаешь, девочка? — сердито спросил он. — В темноте я чуть не принял тебя за человекоящера».

«Я заблудилась, — поспешно ответила она. — Я пытаюсь добраться до дома, в Лорик».

«Тогда ступай своей дорогой».

«А не могли бы вы одолжить мне свечу? — жалобно попросила она. — Я давно хожу кругами и боюсь, что без света опять вернусь сюда же».

Старик заворчал и ушёл в дом. А Камдида быстро выкопала ямку в сухой пыли и закопала зёрнышко как можно глубже. Тут хозяин дома вернулся с зажжённой свечой.

«Да смотри, больше не появляйся здесь, — прорычал он. — А не то я тебя пополам разрублю».

Он вернулся в дом, к своему очагу. А на следующее утро, проснувшись и отворив дверь, он обнаружил, что из дома невозможно выйти из-за огромного дерева. Он схватил свой топор и начал рубить дерево, но у него ничего не вышло. Он попробовал рубить сбоку, но раны, которые он наносил дереву, тут же закрывались. Тогда он попробовал рубить ветки справа и слева, чтобы сделать клин, но дерево стояло нерушимо.

Спустя много времени после этого кто-то обнаружил истощенное тело старого Джунина, лежащее перед открытой дверью его дома, в руках он все ещё сжимал разбитый, тупой топор. Никто не знал, что он пытался разрубить, но ходили слухи о том, что на топоре был засохший сок хиста.

Вскоре после этого из сухой пыльной земли деревни показались маленькие пустынные цветы. Заново посаженные деревья и растения росли теперь хоть и не пышно, но вполне терпимо. Хисты не вернулись, но Камдида и другие люди в Лорике часто замечали, что в определённое время, в сумерках, на улицы и холмы ложатся широкие, длинные тени погибших деревьев.
______________________________________________________________________________

Комментарий издателя:

«Семечко» — одна из сказок Маробара Сула, чей источник очень хорошо известен. Эту сказку рассказывали аргонианские рабы из южного Морровинда. Маробар Сул просто заменил данмеров двемерами и утверждал, что нашёл запись сказки в двемерских развалинах. Более того, впоследствии он даже говорил, что аргонианская версия сказки не более чем пересказ его «оригинала»!

Лорик, явно не двемерское название, просто не существовал, а имя «Лорик» часто использовалось как данмерское в пьесах Гора Фелима. Аргонианская версия этой истории произошла в Вварденфелле, в телваннийском городе Садрит Мора. Разумеется, так называемые «учёные» из Храма Зеро пытаются доказать, что сказка имеет какое-то отношение к Лорхану только потому, что название деревни тоже начинается с буквы Л.

Сердце Черима

Вес: 1 Цена: 70
Эффект: Кузнечное дело +1

Местонахождение

• Морвунскар, в комнате с кузницей;
  
• охотничий «джакузи»-лагерь к северу от Чёрного Брода;
  
• Грот Сломанное Весло, на верстаке;
  
• Ртутная шахта Данстара;
  
• Чистый Ручей (пещера в Пределе), под водой в сундуке.

Текст
Беседы с изготовителями гобеленов
Часть восемнадцатая. Сердце Анеквины. Взгляд Черима
Ливиллус Перус, профессор Имперского университета

Современник Макамата Лусина (беседе с которым посвящена семнадцатая книга этого цикла) — каджит Черим, гобелены которого уже тридцать лет признаются шедеврами во всей Империи. Четыре фабрики, расположенные в Эльсвейре, делают копии его работ, но его оригинальные гобелены стоят астрономические суммы. У самого императора есть десять гобеленов Черима, а его представители в данный момент ведут переговоры о покупке ещё пяти.

На полотнах Черима приглушённые цвета окружения контрастируют с будто светящимися персонажами, что разительно отличает его творчество от работ старой школы. Объектами его внимания в последнее время стали великолепные рассказы из далёкого прошлого: Боги, встречающиеся, чтобы обсудить создание мира; кимеры, следующие за пророком Велотом в Морровинд; дикие эльфы, сражающиеся с Морихаусом и его легионами у Башни Белого Золота. Его ранние работы были посвящены более современным темам. У меня была возможность обсудить с ним на его вилле в Оркресте один из его первых шедевров, Сердце Анеквины.

Сердце Анеквины показывает нам историческую битву Пятилетней войны между Эльсвейром и Валенвудом, продолжавшуюся с 3Э 394 (или 3Э 395, в зависимости от того, что считать началом войны) по 3Э 399. Большинство учёных утверждает, что война длилась 4 года и девять месяцев, но поэты добавили для ровного счёта ещё три месяца.

Черим представляет зрителю битву во всех деталях. Лица ста двадцати лесных эльфов-лучников можно отличить друг от друга, но на них на всех явно читается страх перед приближающейся армией каджитов. На их кольчугах можно увидеть отблески солнца. На холмах виднеются грозные тени боевых кошек Эльсвейра, каждый мускул их тел напряжён, они готовы броситься в атаку по первой команде. Такая реалистичность неудивительна, Черим сам побывал в гуще того сражения, будучи пехотинцем каджитов.

На солдатах передней линии можно различить все детали каджитского вооружения. Расшитые по краям полосатые туники. Металлические части на кожаных доспехах, характерных для Эльсвейра. Тканевые шлемы, отделанные серебром.

«Черим не понимает смысла пластинчатых доспехов, — сказал Черим. — В них жарко, ощущение такое, что тебя сожгли и одновременно похоронили заживо. Черим носил такие доспехи по настоянию наших советников-нордов во время битвы при Зелинине, и Черим не мог даже повернуться, чтобы увидеть, что делают его собратья-каджиты. Черим делал наброски для гобелена, изображающего битву при Зелинине, но Черим решил, что если сделать его реалистичным, фигуры получатся очень механическими, как железные големы или двемерские центурионы. Черим знает командиров каджитов и не удивится, если отказ от тяжёлой брони был вызван ещё и эстетическими соображениями».

«Эльсвейр проиграл битву при Зелинине, не так ли?»

«Да, но следующая битва, Сердце Анеквины, позволила Эльсвейру в итоге выиграть войну, — говорит Черим с улыбкой. — Мы начали побеждать, как только отослали наших советников-северян обратно в Солитьюд. Нам пришлось избавиться от всей тяжёлой брони и воспользоваться традиционной бронёй, в которой наши воины чувствуют себя лучше всего. Очевидно, что основное достоинство традиционной брони заключается в том, что мы можем легко передвигаться в этих доспехах, вы можете видеть это по естественным позам солдат на гобелене.

Теперь, если вы посмотрите на этого бедного раненого кэтей-рат, который продолжает сражаться в нижней части гобелена, вы увидите ещё одно преимущество. Это прозвучит странно, но самое лучшее качество традиционной брони заключается в том, что стрела либо отражается, либо проходит навылет. Наконечник стрелы подобен крюку, он цепляется за плоть, если стрела не проходит насквозь. Солдат в традиционных доспехах может обнаружить, что у него в теле появилась дыра от стрелы, а сама стрела вылетела с другой стороны. Наши целители с лёгкостью вылечат такую рану, если она не смертельна, конечно, но, если стрела застревает в броне, как это происходит в случаях с более тяжёлыми доспехами, при всяком движении солдата рана будет открываться. До тех пор, пока каджит не снимет доспехи и не вытащит стрелу, что нам часто приходилось делать во время битвы при Зелинине. Сложный процесс, отнимающий кучу времени, если не сказать хуже».

Я задал ему следующий вопрос: «А есть ли на этом гобелене Ваш автопортрет?»

«Да, — говорит Черим и снова улыбается. — Видите маленькую фигурку каджита, который снимает кольца с мёртвого лесного эльфа? Он стоит к вам спиной, но у него хвост в бурую и рыжую полоску, как у Черима. Черим не говорит, что все расхожие представления о каджитах верны, но в некоторых из них есть доля истины».

Самоирония в автопортретах свойственна и Ранульфу Хуку, художнику, беседу с которым мы предложим вам в девятнадцатой части этого цикла.

Сила стихий

Вес: 1 Цена: 5
Связанный квест: Ритуальное заклинание Разрушения

Описание
Сам Шалидор написал эту книгу для хранения знаний о самых могущественных заклинаниях школы Разрушения.

Как только герой достигнет уровня 100 навыка «Разрушение», нужно поговорить с Фаральдой. Так начнётся квест «Ритуальное заклинание Разрушения». После чего она даст Довакину книгу, содержащую инструкции по поиску остальных томов заклинаний уровня «Мастер». При первом прочтении в книге будет всего лишь одна страница. Дополнительный текст будет добавляться по мере прохождения квеста.

Текст
Север, призрачный край моря,
Юг, двемерский горн гудит,
Вырастает на просторе поселение простое,
Где могущество героя, звуку заклинаний вторя,
Может море вскипятить.

И в тени Седобородых
Этот северный предел
В глотке Нирна вечноснежной
Холод хрупким Льдом одел.

И над западной рекою,
Там, где Карт их окружил
Коронованной горою.
Гнев небес туда обрушил,
Чтобы снег навек изгнать.

Магия стихий проснулась,
Мысль стихии шелохнулась
Для великих разрушений,
Для таинственных свершений.
Мне же нужен только меч.

Искатель мудрости и знаний,
Знай, мой гнев — твой главный враг!
Путь твой — слава иль позор?
Но с тобою Шалидор,
Слабый, глупый, юный маг!

Эта книга — мой зарок:
Пусть алмаз души безбрежной
В слабом разуме найдёшь.
Перед смертью ты, невежда,
Моё имя проклянёшь!

Ситис

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Изменение +1

Местонахождение

• Убежище Тёмного Братства;
  
• Башня Кредлстоун — на теле Крага;
  
• Данстарское убежище;
  
• Место крушения «Солёного молота» — в сундуке под водой.

Текст
Ситис

Ситис — это начало всего строения. До него не было ничего, но глупые альтмеры имеют имена для этого «ничто» и чтят его. Ленивые рабы они, вот причина этому. Действительно, из Проповедей, «стагнация нуждается лишь в себе самой, что есть ничто».

Ситис разделил ничто на части и изменил их, создав из них мириады возможностей. Эти идеи угасли и растеклись, и ослабели, что и должно было случиться. Однако, одна идея, ревностная, не захотела умереть, подобно стагнации она захотела долгой жизни. Это был демон Ануи-Эль, что сотворил соратников, назвавших себя аэдра. Они поработили всё созданное Ситисом и создали царства вечного несовершенства. Потому аэдра и есть ложные боги, или иллюзия. Тогда Ситис породил Лорхана и послал его уничтожить вселенную. Лорхан! Изменчивый мутант!

Лорхан нашёл слабость аэдра. Как и все мятежники, кои по природе своей мнят себя бесконечно значимыми, они также действовали по одиночке из-за тщеславия и ревности друг к другу. Также не желали они возвращаться в «ничто» прежних времён. И так, пока правили они своими ложными царствами, Лорхан наполнил пустоту множеством новых идей. Этих идей был легион. Вскоре показалось, что и у Лорхана есть свой доминион, с рабами и вечными несовершенствами, и он уподобился аэдра в глазах всего мира. Так он и предстал пред демоном Ануи-Элем и Восемью Дарующими: как друг.

Иди к Шармату Дагот Уру как друг.

ЭЙ ХЕРМА МОРА АЛЬТАДУН ПАДХОУМ ЛХАН ЭЙ АЙ.

Сказ о Дро'Зире

Вес: 1 Цена: 11

Текст
Сказ о Дро'Зире (пересказ с комментариями) Сонья Ветте

История, предлагаемая вашему вниманию, была услышана мною в лагере каджитского торгового каравана - один из каджитов рассказывал ее своему отпрыску. Я попыталась записать его рассказ как можно точнее, ведь каджиты редко рассказывают свои легенды чужакам. По правде говоря, я не уверена, что он стал бы ее вообще рассказывать той ночью, тем более в моем присутствии, если бы не принял к тому моменту немалую дозу лунного сахара.

Садись к огню и обогрей свой мех, Ма'раширр, а я расскажу тебе, как наш Дро'Зира стал величайшим из всех каджитов! (Прим.: полагаю, имеется в виду, что Дро'Зира, о котором идет речь, является каким-то прославленным предком их семейства.)

Каджиты, жившие в древние времена, услыхали могучий рев Алкоша, Великого Кота-Короля времени (прим.: известен в Империи как Акатош, в Скайриме - как Алдуин) и поспешили навстречу его Голосу. За три дня они пересекли весь Тамриэль, не прерываясь даже на отдых с щепоткой лунного сахара - вот какими быстрыми и выносливыми были каджиты в те времена.

Они пришли в прайд Алкоша и стали сильнейшими его воинами. Лоркхадж (прим.: Шор по-нордски), однако, прорычал Ра'Вулфхарту приказ избавиться от воинов-каджитов, ибо завидовал он их преданности Алкошу.

Видя, как яростно сражаются воины-каджиты, Ра'Вулфхарт не решился убить их. С помощью рыка, что дал ему Лоркхадж, он обратился с Массеру и Секунде, чтобы полными взошли они на небо. Воины-каджиты стали сенче, но забрал у них разум Лоркхадж.

Когда Ра'Вулфхарт вернулся, чтобы вонзить свои когти в сердце Красной горы, он призывал на помощь своих воинов. Лишь Дро'Зира остался из "роджитов", кто не забыл, кто он такой, и лишь он откликнулся на призыв.

Но эти (непечатное слово) барды нордов не поют о том, как дошёл Дро'Зира с Пепельным королем до самой Красной горы, дабы ударить в сердце данмеров! Не говорят они о том, как Дро'Зира запрыгнул на Думалаката, гнома-орка, когда тот приставил клинок к горлу Пепельного короля, чтобы не дать ему вымолвить ни звука!

И не складывают они песен о том, как освободил Лоркхадж Дро'Зиру из вотчины Шеггората за храбрость и за спасение Пепельного короля! Поэтому, когда встретится тебе бард, который будет хулить каджитов, оставь его с железным когтем в спине, чтобы напомнить, кто на самом деле спас Скайрим.

Что же до остальных "роджитов", то они измельчали и поглупели, поэтому сразу бей их, если они приблизятся к каравану. Так мне отец говорил, и теперь я говорю тебе то же самое.

А теперь будь хорошим котенком и принеси-ка мне ещё лунного сахара к этим сладким пирогам.

Большая часть истории показалась мне обычным хвастовством, однако некоторые факты действительно согласуются с тем, что мы привыкли считать реальной основой для легенд о тех событиях. И тогда возникает множество вопросов - например, почему мы так мало знаем об истории каджитов и какую роль, не упомянутую в письменных источниках, они могли играть в событиях нашей истории.

Сказание Халлгерда

Автор: Тави Дромио
Вес: 1 Цена: 70
Эффект: Тяжёлая броня: +1

Местонахождение

• Йоррваскр — в основном зале.
  
• Сторожевая башня Рифта — наверху башни, на столе.
  
• Туманная застава — Восточная башня — в конце пути, в спальне Фьолы.
  
• Неотмеченная локация в горах Рифта — в бревне, севернее пещеры Жёлтый Камень и южнее форта Гринвол.
  
• Между Одинокой скалой и пещерой Хеймара, в логове на теле нордки (только до тех пор, пока лагерь Братьев Бури не появился в Фолкрите, то есть, до начала квеста «Перед бурей»).
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Воронья Скала, дом Алора — в комнате Фетиса.

Текст
СКАЗАНИЕ ХАЛЛГЕРДА

Тави Дромио
«Я думаю, величайший воин, живший на земле, это Вилус Номменус, — сказал Ксиомара. — Назови хоть одного воина, чьи завоевания более обширны».

«Конечно же, Тайбер Септим», — ответствовал Халлгерд.

«Он не был воином, он был руководителем, политиком, — отметил Гараз. — Кроме того, нельзя оценивать воина по площади завоёванных им земель. Его надо оценивать по умению владеть мечом».

«Помимо мечей есть много другого оружия, — возразил Ксиомара. — Почему не умение обращаться с секирой или луком? Кто лучше всех владел всеми видами оружия сразу?»

«Не знаю ни одного мастера всех видов оружия, — сказал Халлгерд. — Балаксес из Агии Неро в Чернотопье был величайшим копейщиком. Эрнс Ллерву из Эшленда — величайший мастер палицы. Самый великий мастер катаны, скорее всего, какой-нибудь акавирский военачальник, о котором мы не слышали и которого не видели. Что касается лука…»

«Пелинал Вайтстрейк один захватил весь Тамриэль», — вмешался Ксиомара.

«Это было ещё до Первой эры, — сказал Гараз. — И скорее всего, это миф. Существует множество современных великих воинов. Каморан Узурпатор? Неизвестный герой, который собрал Посох Хаоса и победил Джагара Тарна?»

«Мы не можем называть неизвестного воина величайшим. А как же Нандор Берайд, рыцарь императрицы Катарии? — предложил Ксиомара. — Говорят, он умел обращаться с любым оружием, которое вообще существует».

«И что с ним случилось? — усмехнулся Гараз. — Утонул в море Призраков, потому что не сумел снять доспехи. Может быть, я слишком привередливый, но, по-моему, величайший воин всех времён должен уметь снимать доспехи».

«Ну, вряд ли можно считать умением простое ношение доспехов, — сказал Ксиомара. — Ты или умеешь в них сражаться, или нет».

«Неправда, — сказал Халлгерд. — В этом искусстве тоже есть свои мастера. Они в доспехах могут делать некоторые вещи лучше, чем мы вообще без доспехов. Вы когда-нибудь слышали о Хлаалу Пасороте, прапрадедушке короля?»

Ксиомара и Гараз признались, что не слышали.

«Это было много веков назад. Пасорот был правителем обширных земель, а право на те земли он получил, так как был лучшим воином страны. Говорят, вправду Дом обязан своим богатством достижениям Пасорота как воина. Каждую неделю он проводил состязания в своём замке, выходя на поединок с лучшими воинами из соседних владений. И каждую неделю он что-нибудь выигрывал.

Но его великое мастерство заключалось не во владении оружием, хоть он и был очень неплох в бою на секирах и длинных мечах. Он побеждал благодаря способности двигаться очень быстро в самых тяжёлых доспехах. Некоторые люди говорили, что в броне он двигался быстрее, чем без неё.

За несколько месяцев до начала этой истории он выиграл дочь одного из своих соседей, прекрасную Мену, и сделал её своей женой. Он очень её любил, но был очень ревнив, и небезосновательно. Он не очень устраивал её как мужчина. Она ни разу не изменила ему только потому, что Пасорот очень пристально следил за ней. Она была, мягко говоря, очень влюбчивой, и её возмущало, что она досталась Пасороту как выигрыш. Куда бы он ни шёл, он всегда водил её с собой. А на состязаниях она сидела в отдельной ложе, чтобы Пасорот всегда мог видеть её во время поединка.

Реальным его соперником, хоть Пасорот и не знал об этом, был красивый молодой оруженосец, которого воин также выиграл на одном из турниров. Мена обратила на него внимание, а он, конечно же, на неё. Его звали Тарен».

«Всё превращается в грязную шутку, Халлгерд», — сказал Ксиомара с улыбкой.

«Клянусь, что это всё правда, — сказал Халлгерд. — Проблема у влюблённых была в том, что они никогда не могли остаться наедине. Может быть, именно поэтому остаться наедине стало их навязчивой идеей. Тарен считал, что лучшее время, когда они могут предаться любви — это состязания. Мена притворилась больной и сказала, что не может находиться в ложе. Но Пасорот навещал её в перерывах между поединками, которые были довольно частыми. Тарен и Мена так и не смогли остаться наедине. Звук бряцающих доспехов, доносившийся с лестницы, когда Пасорот шёл проведать жену, навёл Тарена на мысль.

Он изготовил новые доспехи, очень прочные и блестящие, с красивым орнаментом. Тарен поместил в ножные сочленения специальный состав. Чем больше Пасорот будет потеть, и чем больше двигаться, тем больше сочленения будут затвердевать. Со временем, считал Тарен, Пасорот не сможет быстро передвигаться, поэтому не будет успевать навещать жену в перерывах между поединками. Но всё же на всякий случай Тарен повесил на ноги колокольчики, которые должны были громко звонить, издалека предупреждая влюблённых о приближении мужа.

На следующих состязаниях Мена вновь притворилась нездоровой, а Тарен подарил своему господину новый комплект доспехов. Пасороту они очень понравились и, как и надеялся Тарен, он надел их на первый же поединок. Оруженосец скорее побежал по лестнице в спальню к своей возлюбленной.

Вокруг было всё тихо, и влюбленные предались любовным утехам. Внезапно Мена заметила, как изменилось выражение лица Тарена. Прежде, чем она успела что-либо спросить, голова её любовника упала с плеч. За ним стоял Пасорот, сжимая в руке свою секиру».

«Но как он смог быстро подняться по лестнице? И разве они не могли услышать звон колокольчиков?» — спросил Гараз.

«Видишь ли, когда Пасорот понял, что он не сможет быстро идти на ногах, он пошёл на руках».

«Не верю», — засмеялся Ксиомара.

«Что случилось потом? — спросил Гараз. — Пасорот убил и Мену?»

«Никто не знает, что было потом, — сказал Халлгерд. — Пасорот не пришёл на следующий бой, и на следующий тоже. Он вышел только на четвёртый поединок. Мена тоже появилась в ложе, и больной она уже не выглядела. Наоборот, она улыбалась, а на лице у неё был лёгкий румянец».

«Они сделали это?» — закричал Ксиомара.

«Не знаю пикантных подробностей, но после поединка слуги тринадцать часов снимали доспехи с Пасорота, настолько они затвердили от смеси, которую в них добавил Тарен».

«Я не понимаю, так значит, он не снимал доспехов, когда они… э-э… но как же тогда?»

«Я же сказал, — ответил Халлгерд. — Это история о человеке, который в доспехах был гораздо проворнее, чем без них».

«Вот это мастерство», — сказал Гараз.

Слава Боэтии

Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Взгляни на лицо Боэтии и подивись. Подними свои руки, если хочешь удостоиться взгляда и благословения Боэтии. Знай, что битва — это благословение. Знай, что смерть — это вероятность. Знай, что ты лишь прах пред очами Боэтии.

Длинна рука Боэтии, стремителен клинок.

Глубок порез и неспешен яд.

Поклонитесь, верные. Молитесь о скорой смерти.

Поклонитесь, верные. Молитесь о тихой смерти.

Поклонитесь, верные. Склонитесь перед славой, что суть Боэтии.

Слава и забвение

Автор: Александр Хетрард
Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• Катария, в спальне Императора, на столе;
  
• В продаже у Ураг гро-Шуба;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар.

Текст
Слава и забвение

Среди айлейдских руин

Александр Хетрард

Приехав в приорат Готтлесфонт, что стоит на Золотой дороге между Скинградом и Имперским городом, я решил позволить себе отвлечься и совершить краткое путешествие к величественным руинам Сейататара, что значит «Тень отчих лесов» на языке древних айлейдов. Проведя много часов на дороге среди заросших боярышником пригорков, я застыл на месте при виде пяти белоснежных колонн, поднимавшихся из нефритово-зеленых холмов, чтобы слиться в V-образные арки, украшенные изящными капителями, возвышающимися над изумрудным лесом. Это зрелище навело меня на мысли об утраченной славе прошлого и прискорбной судьбе цивилизации, которая оставила после себя лишь эти осколки костей, торчащие из зелёного кургана забвения.

Среди чащи я обнаружил вход, ведущий в центральный купол великого подземного храма, посвящённого Магнусу, богу Зрения, Света и Озарения. Растрескавшиеся белые стены поблёскивали холодным голубым светом, источаемым померкнувшими со временем магическими бассейнами.

Мраморные скамьи главной площади окружали высокие колонны и тонкие арки, поддерживающие высокий купол. Расходясь от центрального острова, величественные мосты пересекали тихие пруды, позволяя пройти в коридоры за колоннами, откуда широкие сводчатые галереи и прозрачные каналы вели в темноту. В прудах отражались обрушившиеся стены, упавшие колонны и буйные корни с плетьми ползучих растений, разросшиеся в полусвете магических фонтанов.

Древние айлейды признавали не те четыре элемента, что знает современная натуральная философия — землю, воду, воздух и огонь, а четыре элемента религии высоких эльфов — землю, воду, воздух и свет. Они полагали огонь слабой и искажённой формой света, который айлейдские философы отождествляли с первичными магическими принципами. Именно поэтому их древние подземные храмы всегда были освещены лампами, шарами, магическими бассейнами и фонтанами.

Смотря на эти древние, потускневшие, но все ещё действующие водоёмы, я предался размышлениям о давно умерших айлейдских архитекторах. Глядя на гладкую, как стекло, поверхность бассейнов, я мог видеть глубоко внизу медленную пульсацию то затухающих, то разгорающихся велкиндских камней.

Исследователей этих руин подстерегают хитроумные смертельно опасные механизмы, разработанные айлейдами, чтобы препятствовать тем, кто осмелится вторгнуться в их подземные убежища. Какая ирония! Через столько лет эти устройства всё ещё стоят начеку, готовые уничтожить тех, кто хочет всего лишь полюбоваться работой айлейдов. Ведь совершенно ясно… что эти устройства были созданы напрасно. Они не защитили айлейдов от их истинных врагов, которыми оказались не рабы, что восстали и сбросили жестоких хозяев, и не дикари, что узнали секреты магического и военного мастерства айлейдов. Нет, их главным врагом была высокомерная гордость за их достижения, их чопорная уверенность в том, что их империя вечна. Именно это обрекло их на поражение и забвение.

Слова Ветра

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Курган Бладскал — на полке рядом с двуспальной кроватью;
  
• Деревня Скаалов — Дом Ослафа;
  
• Поместье Северин — на нижнем этаже на полке.

Текст
Слова ветра

(Это том поэзии, собранной от мудрых женщин Эшленда. «Дай мне стать пылью» записано в племени Ахеммуза в Грейзлендсе.)

Дай мне стать пылью
В твоей холодной Глуши,
И пусть язык произнесёт
Последний гимн твоим ветрам.
Я молюсь о пастухе,
Что свистит своим играющим гуарам.
Я молюсь об охотнике,
Что нападает на белых ходоков.
Я молюсь о мудрой,
Что ищет под холмом,
И о жене, что желает ещё хоть раз
Коснуться руки мёртвого сына.
Я не буду молиться о том, что потеряла,
Когда сердце рванётся ввысь
От этой земли, как семя,
И расцветёт вновь под завтрашним солнцем.

Слова и философия (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Двуручное оружие +1

Местонахождение

• Зал Гейрмунда;
  
• Убежище Потерянный Нож, на столе в главной пещере;
  
• Рифтен, в казармах;
  
• Серебряное логово;
  
• Курган Бладскал, на полке;
  
• Апокриф, при чтении чёрной книги «Ветры перемен».

Текст
Леди Бенок

Леди Аллена Бенок, бывшая глава Гильдии бойцов Валенвуда и начальник личной стражи императора в Имперском городе, возглавляла кампанию по переобучению солдат Тамриэля обращению с мечом. Я встречался с ней трижды при разных обстоятельствах, но с одной целью — написать эту книгу. Первый раз я был в её покоях во дворце, на балконе, выходящем в сад.

На встречу, которой я добивался полгода, я пришёл слишком рано, но она даже слегка попрекнула, что я не пришёл ещё раньше.

«У меня было время подготовить ответы», — сказала она, а её яркие зелёные глаза улыбались, когда она произносила эти слова.

Леди Бенок — босмер, или лесной эльф, и, как её предки, очень рано научилась обращаться с луком. Она преуспела в стрельбе, и к четырнадцати годам её взяли в охотничью партию племени в качестве джекспера — стрелка на дальние расстояния. В чёрный 396-й год, когда племя Парик начало своё кровавое шествие по юго-восточному Валенвуду при поддержке войск острова Саммерсет, леди Бенок приняла участие в боях, защищая родные земли.

«Я первый раз убила человека, когда мне было шестнадцать, — рассказывала она. — Я не очень хорошо помню — он или она были всего лишь размытым пятном на горизонте, в которое я целилась. Для меня это было примерно то же самое, что убивать зверей. Я, наверное, отправила в мир иной около сотни человек в тот год, за лето и осень. Тогда я не чувствовала себя убийцей, а зимой узнала, каково смотреть человеку в глаза, пуская ему кровь.

Это был разведчик из племени Парик, он застал меня врасплох, когда я стояла на часах в лагере. Мы застали друг друга врасплох, если точнее. У меня за спиной был лук, я запаниковала, пытаясь вытащить стрелу, когда он был от меня на расстоянии полуярда. Я просто не знала, что ещё можно сделать. Разумеется, он ударил первым, ведь у него был меч, и я упала.

Всегда помнишь просчёты своей первой жертвы. Его ошибкой была самонадеянность. Показалась кровь, я упала, и он решил, что я мертва. Я набросилась на него в тот момент, когда он отвернулся и посмотрел на мирно спящий лагерь моего племени. Он расслабился, а я отняла у него меч.

Не знаю, сколько раз я его ударила. К тому времени, когда я остановилась, на смену мне пришёл второй часовой. Руки у меня были чёрно-синими от напряжения, а на разведчике не осталось живого места. Я покромсала его на куски, в прямом смысле слова. Понимаешь, у меня не было ни малейшего представления ни о том, как сражаться в ближнем бою, ни о том, сколько нужно ударов, чтобы убить человека».

Леди Бенок решила восполнить этот пробел в своём образовании и начала изучать приёмы ближнего боя.

«В Валенвуде невозможно обучиться обращению с мечом, — говорила она. — Это не значит, что босмеры не умеют пользоваться клинками, но мы в большинстве своём самоучки. Мне было очень больно, когда наше племя осталось без своих земель и вынуждено было уйти на север, но в этом был один плюс: это дало мне возможность повстречаться с редгардами».

Леди Бенок преуспела во владении всеми видами оружия под руководством Вардая А'Кора. Она стала вольнонаёмным искателем приключений, странствовала по пустынным районам южного Хаммерфелла и северного Валенвуда, защищала караваны и едущих по делам сановников от различных опасностей, которые могли встретиться им по дороге.

К несчастью, прежде чем мы смогли продолжить разговор, леди Бенок срочно вызвали к императору. Такое часто случается с имперскими стражами, особенно в наши тревожные времена, и думаю, сейчас это происходит гораздо чаще, чем в прошлом. Когда я попытался связаться с ней и назначить время для следующего разговора, её слуги сказали мне, что хозяйка находится в Скайриме. Прошёл ещё месяц, и, зайдя к ней, я узнал, что она в Хай Роке.

К чести леди Бенок надо заметить, что она буквально выловила меня, чтобы дать мне очередное интервью. Это произошло в месяц Заката солнца в том же году. Я был в городской таверне под названием «Кровь и петух», когда почувствовал её руку у себя на плече. Она села за грубо сколоченный стол и продолжила свой рассказ, будто мы и не расставались.

Возвратившись к описанию жизни искателя приключений, она поведала о том, как почувствовала, что действительно умеет обращаться с мечом.

«В то время у меня была зачарованная катана, достаточно хорошая, из даэдрического металла. Этот клинок не был акавирским, даже не был похожим на него — у меня никогда не было таких денег. Однако тот меч замечательно подходил для моей основной задачи — нанести как можно больше повреждений, затратив при этом как можно меньше усилий. А'кор научил меня фехтовать, но в критических ситуациях я всегда сбивалась на старый добрый способ — «лупи как можно сильнее».

Отряд орков украл золото у местного вождя в Медитее, и я пошла разыскивать их в одном из огромных подземелий, в тех краях полно таких подземелий. Там были и крысы, и гигантские пауки, но я к тому времени была уже почти профессионалом и могла справляться с ними, не особо напрягаясь. Проблемы начались, когда я оказалась в абсолютно тёмной комнате и услышала, что ко мне приближаются орки.

Я сделала круговое движение мечом, ни по чему не попала, а шаги раздавались все ближе и ближе. Мне как-то удалось подавить в себе страх и вспомнить простые упражнения, которым меня научил мастер А'Кор. Я прислушивалась, делала шаг в сторону, размахивалась, била, шаг вперед, круговой удар, поворот, шаг вбок, замах, удар.

Мой инстинкт меня не подвёл: орки было окружили меня. Когда мне удалось найти свет, я увидела, что они все мертвы.

Именно тогда я решила обратить особое внимание на изучение тактики. Видишь ли, мне хватает глупости побывать на волосок от смерти, чтобы понять практическую пользу учения».

Остаток времени Леди Бенок провела, комментируя в своей обычной резковатой манере слухи, касающиеся её самой и её карьеры. Правдой оказалось то, что она стала главой Гильдии бойцов Валенвуда, победив на дуэли предыдущего мастера, который был одним из осведомителей имперского боевого мага, предателя Джагара Тарна. Неправдой было то, что она была виновата в распаде Гильдии Валенвуда, который произошёл два года спустя («На самом деле, ребята в Валенвуде были вполне надёжными, просто общий настрой в Тамриэле не допускал существования легальной организации вольнонаёмных бойцов».). Правдой было то, что она впервые обратила на себя внимание императора, когда спасла королеву Сентинеля Акорити от бретонского наёмного убийцы. Неправдой было то, что этот убийца был нанят кем-то при дворе Даггерфолла. («По крайней мере, — сказала она, — это так и не было доказано».).

Правдой было и то, что она вышла замуж за своего бывшего слугу Уркена, после того, как он пробыл у неё на службе одиннадцать лет. («Никто, кроме него, не знает, как правильно обращаться с моим оружием. Это брак исключительно по расчёту. Мне нужно было выбрать: либо дать ему повышение, либо выйти за него замуж».).

Единственное, о чём я её спросил и не получил ни отрицательного, ни положительного ответа, это история о Калаксесе, незаконнорождённом отпрыске императора. Когда я произнёс это имя, она только пожала плечами, показывая, что вопрос не по адресу. Я попытался разговорить её, рассказав, что знаю сам об этой истории. Калаксеса, хоть он и не был претендентом на трон, назначили архиепископом Храма Единого, а это высокий пост в Имперском городе и во всем Тамриэле, ведь религия у нас в почёте.

Немедленно пошёл шепоток, что Калаксес считает, что Боги гневаются на светские правительства Тамриэля и в особенности на императора. Говорили даже, что Калаксес готовит полномасштабное восстание с целью установить в Империи теократию.

Слова и философия (Стр. 2)

Я подчеркнул тот факт, что отношения императора с Калаксесом совершенно испортились, и был принят законопроект, ограничивающий власть Церкви. Но затем Калаксес внезапно исчез, не сказав ничего даже ближайшим друзьям. Многие считают, что леди Бенок и имперские стражи убили архиепископа Калаксеса в ризнице его церкви, и обычно называют дату — 29-е месяца Заката солнца 3Э 398.

«Я думаю, — отвечала леди Бенок, наградив меня одной из своих загадочных улыбок, — мне не стоит лишний раз напоминать тебе, что в обязанности Имперской стражи входит защита трона, а не убийства».

«Конечно, но кому, кроме них, можно поручить столь деликатную операцию», — осторожно возражал я.

Леди Бенок признала это, но подчеркнула, что не может говорить о своих служебных делах, поскольку здесь затронута безопасность Империи. К сожалению, её милость была вынуждена уехать на следующее утро — у императора были дела на юге, в подробности меня, естественно, не посвятили. Она пообещала послать мне весточку, когда вернётся, чтобы мы смогли продолжить разговор.

В то время я писал книгу о псиджиках, и мне самому пришлось уехать на острова Саммерсет. Приятной неожиданностью оказалась встреча с её милостью три месяца спустя в Фёстхолде. Нам удалось выкроить время для третьей и последней беседы, разговор мы совместили с прогулкой вдоль Дисето, величественной реки, протекающей через королевские парки города.

Не задавая вопросов о её нынешних обязанностях — мне думалось, она не захочет об этом говорить — я вернулся к боям на мечах.

«Франдар Хандинг, — сказала она, — перечисляет тридцать восемь хватов, семьсот пятьдесят атакующих и восемьсот оборонительных позиций и около девяти сотен движений, необходимых для мастера боя на мечах. Обычный громила освоил один хват, который позволяет ему не ронять меч. Он изучил одну атакующую позицию, лицом к лицу с противником, и одну оборонительную, когда убегает. И ничего не знает ни о ритме движения, ни об уклонении от ударов.

Путь воина никогда не был самым простым. Архетип бойца-тупицы так же прочно засел в сознании, как и архетип умного волшебника или хитрого вора, но так было не всегда. Мечники-философы, достигшие артистизма во владении клинком, — существа из прошлого, как и Поющие мечи редгардов, которые, как говорят, могли создать боевое оружие силой мысли. Будущее образованного мечника сейчас всё равно выглядит достаточно бледным по сравнению с блеском прошлых времён».

Мне не хотелось заканчивать нашу беседу на такой минорной ноте, и я попросил леди Аллену Бенок дать совет будущим мастерам клинка, которые сейчас только начинают свой путь.

«Когда дерёшься с волшебником, — сказала она, бросая лепестки кантлифа в воды Дисето, — уменьшай дистанцию и бей его что есть силы».

Смертельный удар Абернанита

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Блокирование +1

Местонахождение

• Зал мёртвых Вайтрана — на столе в первой комнате слева.
  
• Пещера Толвальда— Перекрёсток, возле разрушенного каравана.
  
• Фолкрит, длинный дом ярла — на нижнем этаже в левой комнате на столе.
  
• Шахта Северный Ветер.
  
• Неотмеченный лагерь Изгоев, к западу от Озёрного утёса.
  
• Неотмеченное место на карте, жильё снежного тролля, под скалой, строго на запад от Данстара.

Текст
Смертельный удар Абернанита
С комментариями мудреца Джеократеса Варнуса

Разбитые стены и башни, упавшие наземь,
Здесь некогда Ужасу (1) поклонялись.
Пятьдесят долгих зим (2) жестокие вьюги
Крошили, крушили врата нечестивые,
И упал отвратительный, мерзостный шпиль.
Все обратилось во прах, во прах.
Высохла кровь, и замолкли стоны.
И в рамке печальных холмов
Морровинда
Обнажённые кости Абернанита.

Когда Рангидил (3) трижды благословенный увидел впервые Абернанит,
Серебро его вечностью, властью светилось.
Ужасное место и страж ужасный
В глазах его сила, в глазах его Ужас.
Знал Рангидил, врагов много больше
Чем войско его, из святых отцов и стражников вечных,
Смотрел он с холмов на замок смерти
Проклинающий души людей
Морровинда.
Ужасный, проклятый Абернанит.

И призвал рог на бой святое воинство,
Чтоб ударить по щиту мерзости копьём правосудия,
Чтобы ринуться в бой и храбрыми быть до конца.
Рангидил взял свой щит, и копьё своё взял,
И великая битва в тот миг началась
И содрогнулись небеса, и упали с них облака.
И стены упали, и кровь залила
Поле битвы, подобной которой не знал
Морровинд,
Чтоб покончить со злом Абернанита.

Сильна, сильна была ужасная орда,
Но три святых кулака Матери, Господина и Волшебника(4)
Снова и снова отбрасывали войско чудовищ.
Рангидил смотрел с высоты и молил солдат защищаться,
А сам Дагот Трас(5) притаился в своей остроконечной башне,
И знал Рангидил, что стоит найти сердце зла,
И будет земля навеки спасена.
И взмолился он храму и Святому Совету
Морровинда
Помочь взять башню Абернанита.

Все силы напрягли они и бросились к башне,
Но шпиль, как и прежде, стоял невредим,
Словно вся сила Ужаса удерживала эту башню.
И проход наверх был столь узок,
Что два воина не смогли бы пройти там плечом к плечу.
И поодиночке бойцы карабкались вверх,
Чтобы захватить башню и покончить с властью
Одного из самых жестоких тиранов в истории
Морровинда,
Дагота Трас из Абернанита.

Они ждали победного крика от того, кто взобрался первым,
Но дождались лишь молчания и крови,
Сначала то был ручеек, потом поток бурный,
Грохотал он по ступеням, а сверху неслись крики,
«Дагот Трас перебьёт нашу армию по одному!»
И тогда Рангидил бойцов своих отозвал,
И сам бросился по ступенькам наверх,
Мимо кровавых останков лучших воинов
Морровинда
К вершине башни Абернанита.

Словно ворон смерти в своём гнезде был Дагот Трас.
У двери башни стоял, щит его в крови был и меч в крови.
Каждый удар копья Рангидила отражал он;
Каждый взмах меча Рангидила отражал он;
Каждое движение булавы Рангидила щитом встречал;
Ни одна стрела цели не достигала,
Ибо такова была сила чудовища
Что не было оружия во всем,
Морровинде,
Что справилось бы со щитом Абернанита.

Час проходил за часом, и понял Рангидил,
Как погубил Дагот Трас величайших воинов.
Ибо истощал он их, удары отражая,
А потом уставших убивал с лёгкостью.
Терпелив был негодяй, щитом хорошо владел,
И чувствовал Рангидил, как его могучая армия цепенеет,
Пока Дагот Трас отражает удар за ударом
И подумал он, что без благословения Божественного Древа
Морровинда
Суждено умереть ему в башне Абернанита.

И вскричал он, нанося все новые удары,
«Враг! Я Рангидил, принц истинного Храма,
И сражался я во многих битвах, со многими воинами,
И кто бы ни пытался остановить мой меч - погибал.
Немногие догадывались, куда я хочу ударить,
И ещё меньше было тех, кто мог отразить удар,
И у кого хватало на это силы.
Нет никого во всем
Морровинде,
Кто владеет щитом лучше господина замка Абернанит.

Враг мой, тёмный лорд Дагот Трас, прежде чем убить меня,
Умоляю, расскажи, как ты делаешь это».
Возгордился Дагот Трас, услышав просьбу Рангидила,
И решил, что прежде чем убить защитника Храма,
Он научит его тому, что полезно и в послежизни,
И чуть только он начал своё объясненье,
Понял он, что сам не знает, как это ему удаётся,
И смотрел, в изумленье, как Рангидил наносит удар, который в легендах
Морровинда
Был назван «Гибелью Абернанита».

P.S.

Джеократес Варнус объясняет:

(1) «Ужас» относится к принцу даэдра Мерунесу Дагону.

(2) «Пятьдесят зим», очевидно, означает, что поэма была написана через пятьдесят лет после осады Абернанита, имевшей место в 3Э 150.

(3) «Трижды благословенный Рангидил»– это Рангидил Кетил, родился в 2Э 803, умер в 3Э 195. Он был командиром ординаторов Храма, и «трижды благословен» Трибуналом.

(4) «Мать, Господин и Волшебник» относятся к Трибуналу: Альмалексии, Вивеку и Сота Силу.

(5) «Дагот Трас» был могущественным приверженцем даэдра. Происхождение его неизвестно. Он объявил себя наследником Шестого Дома, но нет доказательств того, что он действительно происходит из этого исчезнувшего рода.

Смерть путешественника

Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Штаб-квартира Талмора в Солитьюде, в спальне.
  
• Можно купить у Урага гро-Шуба.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар, на книжной полке.

Текст
Когда я увидел старого аргонианина в последний раз, я был поражён тем, каким живым он выглядел, даже умирая.

— Секрет того, как остаться в живых, — сказал он, — это не бежать от опасности, а плыть ей навстречу. Тогда застаёшь её врасплох.

— Ты так добыл этот коготь? — спросил я, размахивая небольшой изящной вещицей, будто оружием. Я обнаружил коготь в его вещах, которые помогал ему распределять по наследникам. — Он тоже отойдёт твоему кузену? Ныряет-Со-Дна?

Тут его рот широко раскрылся, обнажив острые зубы. Если бы мы не были знакомы так долго, я принял бы эту гримасу за злобный оскал, но я знал, что старик улыбается. Он издал несколько хриплых звуков в попытке засмеяться, но лишь надрывно закашлялся, забрызгивая простыни дурно пахнущей кровью.

— Ты знаешь, что это? — выдавил он между приступами кашля.

— Я слышал истории, — ответил я. — Как и ты. Похож на один из тех когтей, которые открывают запечатанные двери в древних криптах. Но в первый раз вижу такой своими глазами.

— Тогда тебе известно, что я завещал бы эту вещь только злейшему врагу. Отдать её моему кузену — всё равно что воодушевить его побежать в один из этих курганов, чтобы его в итоге порубили драугры.

— Значит, ты хочешь отдать его мне? — пошутил я. — Где ты вообще его раздобыл?

— Мы можем находить то, что для вас навсегда утрачено. Урони что-то на дно озера — и норд никогда это больше не увидит. Удивительно, что можно отыскать на дне водоёмов.

Теперь он уставился в потолок, но по тому, как стремительно подрагивали его затуманившиеся глаза, я мог понять, что он погрузился в воспоминания, а не просто рассматривает трещины в каменной кладке над нами.

— Ты когда-нибудь пробовал использовать его? — прошептал я, надеясь, что он меня услышит.

— Конечно! — ответил он неожиданно чётко и ясно. Его глаза расширились и сфокусировались на мне. — Где, думаешь, я заработал вот это? — пролаял он, стягивая тунику ниже, чтобы показать мне белый шрам в форме большой звезды на правом плече. — Проклятые драугры меня одолели. Очень уж много их было.

Я почувствовал себя ужасно, так как знал, как он ненавидит рассказывать о битвах, в которых участвовал. Для него было достаточно того, что он выжил, а любые рассказы о битвах старик считал хвастовством. Несколько минут мы сидели молча, тишину нарушало только его затруднённое дыхание.

Он заговорил первым.

— Знаешь, что меня всегда удивляло? — спросил он. — Зачем они вообще вырезали эти символы.

— Что вырезали?

— Символы, дурак… посмотри на коготь.

Я перевернул коготь и, конечно, увидел гравировку. Трое животных — медведь, сова и какое-то насекомое.

— Что значат эти символы, Дирказа?

— Запечатанные двери. Мало просто иметь коготь. Двери сделаны из больших каменных кругов, которые нужно расположить так, чтобы они совпадали с символами на когте. Видно, так устроен замок. Но я не знал, зачем вообще нужны эти символы. Они же на когте. Так зачем?..

Он прервался, закашлявшись. Впервые за долгие месяцы он говорил так много, и я знал, как тяжело ему это даётся. Но я понял его мысль и помог её выразить.

— Зачем вообще придумывать код, если собираешься вырезать его на ключе?

— Именно. Но когда я истекал кровью на полу, я понял. Драугры беспощадны, но тупы. Когда я валялся у них под ногами, они продолжали бродить вокруг меня. Без всякой цели. Без направления. Натыкаясь друг на друга, на стены…

— И что?

— И то, что символы на дверях — вовсе не код. Просто способ обеспечить, чтобы войти внутрь могло только живое и мыслящее существо.

— Так, значит, двери…

— …Служили для того, чтобы не выпускать драугров наружу. А не чтобы не пускать людей внутрь.

С этими словами он снова заснул. Проснувшись через несколько дней, он отказался разговаривать о драуграх — лишь вздрагивал и потирал плечо каждый раз, когда я упоминал о них.

Снохождение

Связанный квест: Ходячий кошмар
Вес: 1 Цена: 5

Описание
«Снохождение» — книга, которую Довакину придётся найти в ходе квеста Принца Даэдра Вермины «Ходячий кошмар».

Местонахождение
Библиотека в храме Призывателей Ночи.
Книга лежит на верхнем ярусе на постаменте между двумя стеллажами с сожжёными книгами.

Примечание: После прочтения книги Эрандуром книга перестает быть квестовым предметом, но она не исчезнет с инвентаря, и её можно потом продать, либо сохранить для коллекции.

Текст
СНОХОЖДЕНИЕ

Таинственные алхимики Вермины
Tысячелетиями жрецы Вермины оттачивали искусство алхимии. Сложность и могущество изготовляемых ими зелий поистине легендарны. Подобные алхимические сокровища пользуются столь большим спросом, что за одну-единственную настойку, появившуюся на черном рынке, покупатели готовы отдать десятки тысяч септимов.

Из того количества зелий, о которых известно в наши дни, Апатия Вермины впечатляет более всего. Один глоток этой тягучей жидкости способен погрузить выпившего в состояние, известное как снохождение. Находясь в нем, любой может испытать сны других, будто бы сам в них находится. Он становится неотъемлемой частью сна и ведет себя в нем соответственно. Все другие обитатели сна принимают его за того, кому принадлежит сон; более того, принявший зелье замечает, что его привычки, манера речи и даже знания претерпевают соответствующие изменения.

Когда некто принимает зелье, для окружающих он как будто бы исчезает. И то расстояние, которое он проходит во сне, он также проходит в реальном мире. Когда эффект Апатии развеивается, принявший зелье возвращается в реальность в то самое место, где развивались события сна. Некоторые сноходцы перемещались всего на несколько шагов, а кто-то за несколько минут — на тысячи миль от того места, где прежде находился.

Необходимо отметить, что снохождение крайне опасно и непредсказуемо. В чужом сне тот, кто принял зелье, может испытать такие угрожающие безопасности и здоровью ситуации, как болезнь, насилие или даже смерть. В большинстве случаев он просто выпадает обратно в наш мир без малейшего вреда для себя, однако бывали случаи, когда сноходец так и не вернулся в реальность и был признан пропавшим без вести или же вернулся, но уже мёртвым. Также вполне возможно, что он выпадет в реальность в опасном месте или же в неподходящий момент, хотя во время снохождения оно могло показаться совершенно безобидным.

Апатия Вермины столь же загадочна и непостижима, как и те жрецы, что создали ее. Неизвестно, является ли этот уникальный способ перемещения еще одним эффектом самой Апатии или происходит по странному капризу Вермины, но тот потенциал, что скрывает в себе снохождение в ситуациях, когда необходимо преодолеть кажущиеся непреодолимыми препятствия, несомненно перевешивает опасности, связанные с загадочной природой этого состояния.

Совнгард: новое осмысление

Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• «Катария», опочивальня Императора Тита Мида II;
  
• Рифтен, тюрьма;
  
• Случайно в продаже у Урага гро-Шуба.

Текст
Совнгард: новое осмысление
Бередитт Джасталь

Размышления о Совнгарде, зале доблести нордов

Смерть. То, чего не миновать всем нам. Или нет?

Спросите любого норда, что он думает о конце жизни, и, вероятнее всего, вас ждёт устрашающий рассказ о льющейся крови, раздробленных костях и вывалившихся внутренностях, о доблестных подвигах и разрывающей сердце скорби. Оставим в стороне ужасные подробности и отметим, что в такой смерти оказывается заложено куда больше, чем может представить обычный воин-северянин. Новые сведения подводят нас к мысли, что гибель на поле брани – не конец, а переход туда, где мужественный норд может жить вечно, наслаждаясь пирами и состязаниями в силе и боевых искусствах. Чтобы понять, существует ли возможность вечной жизни после смерти, следует вновь обратиться к легендам, окружающим последний приют воинов, Совнгард.

И древние рукописи, и устные предания северян, восходящие к поздней Меретической эре, говорят, что существует некое место, столь величественное и столь почётное, что вход в него сокрыт от взглядов. Зовётся оно Совнгард, а построил его сам бог Шор, дабы отличить тех нордов, что проявили отвагу в битве. Внутри этого «Зала доблести» привычное нам течение времени теряет смысл. Сами понятия жизни и смерти остаются за его порогом, а обитатели сего чертога пребывают в блаженстве, освобожденные от боли, страданий и тягот и, главное, от скуки, которую норды считают самым страшным наказанием.

Тщательно сокрытый вход в Совнгард породил множество споров среди учёных. Некоторые считают, будто великий зал Шора — просто миф, ибо нет среди нордов таких, кто повидал чудеса Совнгарда и вернулся, чтобы рассказать о них. Однако это не мешает многим посвящать жизнь поискам таинственного входа в Совнгард. Потом они возвращаются домой несолоно хлебавши, разочарованные и сломленные, с тяжким грузом неудачи на сердце. Никогда им не держать в руках бездонной фляги с мёдом, никогда не участвовать в бесконечном состязании в силе рук с неутомимыми товарищами.

Но, можно спросить, какое отношение вход в Совнгард имеет к смерти? Самое прямое, как следует из древних манускриптов, найденных на чердаке дома одного недавно почившего северянина, жившего в Сиродиле. То, что вначале сочли любовными письмами, на деле оказалось историей общения некой Фельги Четыре Пальца, медиума, и призрака воина-норда по имени Рольф Большой.

Согласно манускриптам, всю жизнь Рольф Большой провёл в поисках входа в Совнгард, как и следовало ожидать, безуспешных. Он возвращался в свою родную деревню в Скайриме, когда на него напали великаны. Рольф храбро сражался, но был повержен, а великаны принялись играть его головой, словно мячом. Удивительно, но Рольф видел всё это, меж тем как сам в образе духа поднимался всё выше и выше в небо, удаляясь от земли, пока наконец не прибыл... в восхитительный чертог Совнгарда!

Рольф не мог поверить своему счастью. Как глупо, что он не понял правды много лет назад: смерть и есть вход в Совнгард. Так ему поведал сам Шор, он приветствовал Рольфа Большого как брата, протянул ему жареный окорок и одновременно подтолкнул к нему симпатичную бабёнку. Шор сказал воину, что в Совнгард может попасть любой норд, принявший доблестную смерть на поле брани.

Пора нордам узнать правду. Они могут удостоиться вечного блаженства, не тратя годы земной жизни на пустые поиски недостижимого. В конце все достойные норды смогут войти в Совнгард. Обезглавливание, потеря конечностей и тяжкие раны кажутся небольшой платой за шанс провести вечность в волшебном зале Шора.

Солитьюд: Каталог домашнего декора

Вес: 1 Цена: 5

Текст

Солитьюд

Каталог домашнего декора

Добро пожаловать в ваш новый дом!

В этом руководстве представлен список наборов, которые вы можете купить у управителя владения. Каждый из наборов представляет собой комплект мебели и украшений для определённой части дома. Доставка и установка входят в стоимость покупки.

Вам нужно только заплатить указанную сумму — обо всём остальном позаботится управитель. В следующий раз, когда вы окажетесь в доме после покупки, новые украшения и мебель уже будут на своих местах.

Гостиная

В этот набор входит большой стол, стулья и множество украшений для гостиной, расположенной на втором этаже.

Спальня

Если вы купите этот набор, хозяйская спальня на втором этаже получит множество украшений и новую роскошную кровать. Также, рядом со спальней, сразу за дверью, появится небольшая комната со столом, стульями и прочими украшениями.

Алхимическая лаборатория

В одной из комнат на первом этаже будет размещена алхимическая лаборатория, включающая в себя стол для опытов, несколько полок и дополнительные украшения.

Лаборатория зачарователя

В одной из комнат на первом этаже будет размещена лаборатория зачарователя. В комплект входят Пентаграмма душ, полки и украшения. Также предусмотрены тренировочные манекены для испытания новых заклинаний.

Внутренний дворик

Столик, два стула и другая мебель для внутреннего дворика на открытом воздухе.

Соловьи, том 1

Автор: Галл Дезидений
Вес: 1 Цена: 500

Месторасположение

• Соловьиный зал, на тумбочке рядом с кроватью Карлии.

Текст
Автор: Галл Дезидений


Являясь Соловьём, я считаю своим долгом взяться за перо и пергамент и записать свои мысли о том, что я знаю о нашем ордене. Если случится так, что однажды Соловьи исчезнут с лица Тамриэля, то пусть этот труд послужит напоминанием о том, кем мы были, и опровергнет любые слухи и толки о наших целях и стремлениях.

Наша троица служит госпоже Ноктюрнал, Императрице Мрака и Дочери Сумерек. Мы считаем её своей покровительницей, а возможно, и покровительницей всех воров в мире. Мы служим ей без молитв, благотворительности и церемоний. Мы связаны с нею узами делового соглашения, известного как Клятва. Условия простые и обязывающие. Нам, как Соловьям, надлежит охранять Сумеречную гробницу, храм Ноктюрнал, от всех предполагаемых угроз. Взамен мы получаем возможность использовать данные нам, как Соловьям, возможности как в личных целях, так и в целях Гильдии Воров.

После нашей смерти мы остаёмся в Сумеречной гробнице в качестве духов-стражей до тех пор, пока Ноктюрнал не решит, что мы выполнили свой контракт. Конец нашего пути лежит в Вечнотени, царстве Ноктюрнал. Там наши духи растворяются в самой тени, и мы становимся покровом, окутывающим всех наших собратьев-воров в их предприятиях. Отсюда и происходит фраза «да укроют тебя тени», которую не раз услышишь в Гильдии.

Сумеречная гробница — это больше, чем просто храм. В ней расположен канал связи между нашим миром и Вечнотенью — водоворот жидкой полуночи, который мы называем Чёрным озером. Здесь сердце гробницы, и отсюда влияние Ноктюрнал распространяется на весь мир. Чёрное озеро можно запереть, лишь вынув особый ключ из замка. Этот ключ, порой покидающий стены гробницы, повсеместно известен как Скелетный Ключ Ноктюрнал.

Как артефакт Скелетный Ключ часто воспринимают неправильно. Стремящиеся им обладать, как правило, используют лишь часть его потенциала. Большинство ошибочно полагают, что это всего-навсего уникальная в своем роде неломкая отмычка. Хоть это и так, все чудеса этого устройства его владелец сможет осознать, лишь расширив своё восприятие и переосмыслив «отпирание» как таковое. Это понятие применимо отнюдь не только к дверям и порталам. В нужных руках Скелетный Ключ способен открывать скрытые возможности и незадействованные способности. Пределы этой силы ещё не изведаны, и потому страшно подумать, что было бы, попади эта вещь не в те руки.

На нас, членах Соловьиной троицы, лежит обязанность возвращать Скелетный Ключ на место, когда тот пропадает. Остаётся тайной, почему Ноктюрнал вообще допускает кражу Ключа. Иные говорят, что её забавляет хаос, водворяемый этим артефактом; другие же предполагают, что ей просто всё равно, и жалкая суета людей и меров её нисколько не заботит. Как бы там ни было, наш долг обеспечить, чтобы Ключ надёжно хранился в стенах гробницы.

Называющие Соловьёв священным орденом создают о нас неверное впечатление. В наших сердцах мы все воры. Нам нравится охотиться, нас радует добыча. Мы присягаем в верности Ноктюрнал и пользуемся влиянием в Гильдии Воров, но каждый Соловей всегда служит прежде всего себе.

Соловьи, том 2

Автор: Галл Дезидений
Вес: 1 Цена: 500

Месторасположение

• Соловьиный зал, на тумбочке рядом с кроватью Карлии.

Текст
Автор: Галл Дезидений


Являясь Соловьём, я считаю своим долгом взяться за перо и пергамент и записать свои мысли о том, что я знаю о нашем ордене. Если случится так, что однажды Соловьи исчезнут с лица Тамриэля, то пусть этот труд послужит напоминанием о том, кем мы были, и опровергнет любые слухи и толки о наших целях и стремлениях.

Я попытаюсь, насколько мне это удастся, пересказать то немногое, что я знаю о нашей истории. Надеюсь, что в будущем кто-нибудь наткнётся на эти записи и дополнит их, обогатив летопись нашего существования.

История наша начинается с широко известного события. В 4-том томе «Подлинной Барензии» упоминается бард по имени Соловей, который обманом выведал у королевы Барензии местонахождение артефакта, известного как Посох Хаоса, и впоследствии его заполучил. Далее рассказывается, что под маской Соловья скрывался могущественный имперский боевой маг Ягар Тарн, который затем использовал посох, чтобы заточить императора Уриэля Септима VII. Его конечной целью было принять облик устранённого императора и занять трон вместо него.

На самом же деле лицом, выступавшим под именем «барда Соловья», был вовсе не Ягар Тарн. Мастером перевоплощений был вор-Соловей по имени Драйвен Индорил. Ягар Тарн нанял Драйвена, одного из самых опытных воров Скайрима, чтобы тот обольстил Барензию и выведал у неё местонахождение Посоха Хаоса. Получив Посох, Ягар Тарн попытался устранить Драйвена, но способности Соловья позволили тому скрыться. Ягар Тарн пытался разыскать Драйвена, но в итоге ему пришлось оставить преследование, чтобы заняться своими планами в отношении императора.

Стоит отметить тот факт, что история связывает имя «Соловей» с Ягаром Тарном даже после того, как Драйвен выбывает из сюжета. Искажение реальных событий свойственно манипуляциям Барензии. Учитывая, что бремя ответственности за заточение Уриэля Септима VII ложилось именно на её плечи, она переврала события и представила всё так, будто «бардом» по имени Соловей был сам Ягар Тарн. Положение жертвы колдовских чар могущественного чародея представлялось ей более достойным снисхождения и даже не лишенным романтики, нежели роль жертвы, соблазнённой опытным мошенником. Иные даже предполагают, что она старалась стереть всякий след Драйвена из истории, чтобы сохранить репутацию Ягара Тарна, которым, как говорят, она была весьма увлечена.

Уйдя от преследования Ягара Тарна, Драйвен скрылся в Морровинде и воссоединился с семейством Индорил, которое владело поместьем недалеко от границы со Скайримом — удобное расположение, чтобы при необходимости явиться в гробницу, если долг Соловья его туда призовёт. Он оставался там в течение многих лет, пока могущество семейства Индорил не стало угасать и не началась война домов. Не желая принимать в ней никакого участия и более не ощущая угрозы со стороны Ягара Тарна, Драйвен покинул свою родину и поселился в Рифте под видом шахтёра.

Параллельно с историей Драйвена, совращённая Барензия понесла от него, и в итоге у данмерской королевы родился ребёнок. Девочка, которую Барензия оставила с повитухой, дабы не поставить под угрозу достоверность её истории с Соловьём, со временем стала взрослой и в одиночку отправилась на поиски своего отца. Взяв себе имя Дралси, она обрыскала весь Скайрим в поисках каких-либо следов Драйвена. Неизвестно, сколько лет прошло, прежде чем она нашла его в небольшом поселении шахтёров под названием Камень Шора. К этому времени он был уже в летах… Это был уже не тот проворный шельмец, что когда-то соблазнил Барензию, но всё же он был отцом Дралси и принял её как свою дочь. Остаток своей жизни Драйвен обучал Дралси путям Соловьёв, пока, наконец, годы не взяли над ним верх.

Дралси охотно дала Клятву Соловья и прилежно исполняла свои обязанности перед Ноктюрнал. Впоследствии она нашла себе мужа, и у них родилась девочка, которую назвали Карлия. Как до этого Дралси обучил её отец, так и Дралси обучила Карлию искусству воровства и навыкам выживания в Скайриме. Она намеревалась передать Карлии мантию Соловья, но выжидала подходящего для её посвящения времени. Когда Карлия уже стала достаточно взрослой, она отправилась в самостоятельную жизнь и решила искать счастья в большом городе. В итоге она прибыла в Рифтен и примкнула к Гильдии воров, которую я в то время возглавлял.

Я наблюдал за Карлией по ходу её неспешного карьерного роста в Гильдии, и в её повадках замечал многое от её матери. По прошествии нескольких лет я узнал, что Дралси погибла, защищая Сумеречную гробницу от банды наёмников, так что пришло время передать мантию её наследнице. Вместе с Мерсером Фреем я отправился в Соловьиный зал, и там мы посвятили Карлию в Соловьи.

В следующем томе я поведаю свою собственную историю, а также, если мне удастся собрать достаточно сведений, и историю Мерсера Фрея.

Соловьи: правда или вымысел ?

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Соловьи: правда или вымысел?

Автор: Вилимина Рот

Упомяните «Соловья» в разговоре с любым стоящим вором, и тот рассмеётся вам в лицо. Он скажет, что мнимые мстители даэдрического лорда Ноктюрнал — не более чем выдуманные персонажи, существующие лишь в сказках, которыми запугивают молодых и непослушных разбойников. Но действительно ли они вымышлены, или дело в неверном о них представлении?

Хотя большинство учёных считают нелепой идею, что среди неизменно беспринципного и неорганизованного сброда, который представляет собой Гильдия воров, могла бы появиться религиозная секта, ряд свидетельств указывает на то, что некогда подобная группа существовала в пределах Скайрима. За сто двадцать лет до публикации этой книги был найден труп, облаченный в странную броню, описанную как «лунное серебро». На обветшалой броне красовалась некая эмблема, символическое изображение птицы, заключающей в объятьях круг неопределенной тьмы. Останки и броню отправили на изучение в Коллегию Винтерхолда, однако те таинственно пропали спустя день после прибытия.

Источник эмблемы разыскивался по всему Скайриму в течение многих лет, однако установить его оказалось практически невозможным. Затем, к всеобщей неожиданности, заключенный из шахт Маркарта заявил, что эта эмблема — знак воровской группировки, называвшей себя Соловьями. Когда его заставили выдать подробности, узник заявил, что Соловьи были воинами Ноктюрнал и безоговорочно выполняли её волю. По его словам, он узнал всё это от знакомых из Гильдии воров Скайрима, однако назвать имена он отказался, поэтому его историю вскоре отмели.

Другое свидетельство, указывающее на существование Соловьев, по сей день можно лицезреть вблизи Рифтена. Небольшая тропка, ответвляющаяся от главной дороги, упирается в почерневший камень неизвестной породы. На его поверхности высечен тот же птичий символ, что был найден на комплекте тёмной брони. Те, кто верил в существование Соловьев, считали, что это некое место встреч. Другие же считали символ подделкой или даже специальной мистификацией, устроенной Гильдией воров для отвода глаз.

Последнее и самое противоречивое из свидетельств — строки, нацарапанные на внутренней стене камеры в Вайтране. Они были обнаружены после того, как в камере сидел данмер по имени Лортус, которого заключили в тюрьму за убийство и осудили на казнь. После казни камеру Лортуса осмотрели и нашли следующую надпись, высеченную на одном из каменных блоков:

«Возьми меня за руку, госпожа Ноктюрнал, ибо я желаю служить тебе. Я Соловей и рождаюсь заново. Пусть моё прошлое станет отголоском нашего триумфа».

Здесь в первый и единственный раз проводится прямая связь между Ноктюрнал и Соловьем. Необычное содержание отрывка, религиозные отсылки к Ноктюрнал со стороны заядлого преступника — всё это годами подогревало споры о вероятности существования группировки. К сожалению, в отсутствие новых свидетельств, к нынешнему времени об этой удивительной находке позабыли, а споры о ней выдохлись.

Имея в качестве доказательств столь жалкие обрывки, трудно подвести итог. У нас остаётся больше вопросов, чем ответов. Могут ли сосуществовать религия и воровство? Действительно ли поклонники даэдрического лорда Ноктюрнал разгуливают по Скайриму и замышляют недоброе? Обладает ли Гильдия воров обширными знаниями о Соловьях, при этом храня обет молчания? Возможно, что однажды появятся ответы на эти вопросы, но пока что тебе, читатель, самому придется решать, правда или вымысел эти Соловьи.

Сон о Совнгарде

Автор: Скардан Зимний Простор
Вес: 1 Цена: 8

Текст
Сон о Совнгарде

Cкорее всего, через несколько часов я уже буду мёртв.

Я и мои солдаты, все поголовно норды Скайрима, скоро присоединимся к легионам Императора и пойдём штурмом на Имперский город. Альдмеры хорошо укрепились внутри, и потери нас ждут серьёзные. Это отчаянный риск, ведь если мы не вернём столицу, война будет проиграна.

Прошлой ночью я возносил молитвы могучему Талосу, прося его даровать мне мужество и силу в грядущей битве. В эти последние холодные часы, оставшиеся до восхода солнца, я хочу успеть записать сон, который только что видел и которого не ожидал увидеть.

Я верю, что этот сон стал ответом на мои молитвы, и хочу передать своему народу ту мудрость, что была в нём скрыта. Ведь им предстоит ещё много битв и после моей смерти.

В этом сне я шёл сквозь туман куда-то, откуда до меня доносились раскаты смеха, радостные крики и песни севера. Туман вскоре поредел, и перед собой я увидел глубокую расселину. Вода с грохотом обрушивалась с её краёв вниз, но увидеть дно расселины я не мог — так глубока она была.

Через расселину был только один путь — огромный мост из китовой кости, и я поднялся на него.

Едва сделав пару шагов, я узрел перед собой воина, сурового и сильного. «Я — Тсун, мастер испытаний», — сказал он, и его глубокий голос раздался эхом по склонам гор, окружавших нас тесным кольцом.

Сделав широкий жест рукой, он разрешил мне пройти. Я чувствовал сердцем, что страж пропустил меня лишь потому, что я всего лишь посетитель. Когда пробьёт мой час и я вернусь туда, завершив земную жизнь, я знаю из легенд, что должен буду в одиночку сразиться с этим устрашающим воином.

Когда я спустился с моста на другую сторону расселины, передо мной оказался огромный длинный дом, сложенный из камня, высокий настолько, что его вершина едва не касалась облаков. Напрягая все силы, я с трудом открыл дубовую входную дверь и узрел ярко освещённый факелами пиршественный зал.

Там я увидел величайших героев нордов, что услаждали себя мёдом из огромных бочонков и распевали боевые песни. Над бушующим пламенем крутились длинные вертела, унизанные молочными поросятами. Мой рот наполнился слюной, едва я почувствовал аромат жарящегося мяса, а сердце преисполнилось радости, когда я услышал славные песни прошлого.

— Подойди! — прокричал убелённый сединами старик, сидящий в большом деревянном кресле. Я знал, что это Исграмор, отец Скайрима и всех нордов. Я приблизился к нему и преклонил перед ним колено.

— Ты в Совнгарде, пиршественном зале погибших со славой. Что привело тебя ко мне, сын севера? — проревел старик.

— Я ищу совета, — сказал я, — ибо завтра нам предстоит отчаянная битва, и моё сердце полно страха.

Исграмор поднял свой кубок и выпил мёд до дна. И тогда он молвил:

— Помни всегда, сын севера: норд оценивается не по тому, как он жил, а по тому, как он умер.

С этими словами он отставил в сторону пустой кубок, поднял в воздух кулак и издал победный крик. Остальные герои поднялись на ноги и закричали в ответ.

Этот звук всё ещё звенел у меня в ушах, когда я проснулся. Я собрал своих людей и рассказал им свой сон. И мой рассказ наполнил их сердца храбростью.

Уже звучат горны, наши знамёна подняты. Пора строиться. Да дарует Талос нам победу сегодня. И если я покажу себя достойно, да будет мне дана возможность вновь войти под своды того пиршественного зала.

— Скардан Зимний Простор

Соревнование оружейников

Автор: Мимофонус
Вес: 1 Цена: 70
Эффект: Кузнечное дело: +1

Местонахождение

• Башня Мзарк — на столике c испорченными книгами в комнате Дрокта, находящейся перед помещением с устройством для чтения Древних свитков.
  
• Вайтран, Небесная кузница— на парапете, рядом с товаром Йорлунда Серая Грива.
  
• Желчная шахта — на столе в каверне главаря бандитов.
  
• Мор Казгур — около кузницы.
  
• Рифтен, «Обожжённого молота» — в комнате Балимунда, между комодом и сейфом.

Текст
Соревнование оружейников

Мимофонус

Триста лет назад, когда Катария стала императрицей, единственным данмером, правящим Тамриэлем, она неожиданно столкнулась с оппозицией в лице Императорского Совета. Даже после того, как она убедила их, что является лучшей кандидатурой на роль регента, пока её муж Пелагиус пытается излечиться от безумия, конфликты не прекратились. Главным её противником стал герцог Венгето, Тан Минглумир, который настаивал на том, что Катарии не хватает практических знаний.

В тот момент Катария и Совет обсуждали волнения в Чернотопье и столкновение у деревни Арманиас. Болота и сырой климат, особенно в это время года, могли повредить броню императорских солдат.

«Я знаю одного искусного кузнеца, — сказала Катария, — Его зовут Хазадир, аргонианин. Ему хорошо известны условия, в которых окажутся наши войска. Он был рабом в Вивеке, а потом получил свободу и переехал в Имперский город. Мы можем поручить ему разработать новые доспехи и оружие для этой кампании».

Минглумир рассмеялся: «Она хочет, чтобы раб делал броню и оружие для наших войск! Сироллус Саккус — лучший оружейник в столице. Все это знают».

После долгих споров было решено испытать обоих оружейников. Совет также выбрал двух равных по силе воинов, Нандора Берайда и Рафаласа Еула, которые должны сразиться, используя новую броню и оружие. Победит оружейник, чьи доспехи будут на воине-победителе. Берайда должен был вооружить Хазадир, а Еула — Саккус.

Поединок должен был состояться через семь дней.

Сироллус Саккус немедленно принялся за работу. Он прекрасно понимал, что время не ждёт. Ситуация в Арманиасе требовала немедленных решений. Империи нужен был оружейник как можно скорее. Они искали не просто лучшего оружейника, но и самого быстро работающего.

Саккус только начал обрабатывать полудюймовые полоски чёрного дуба, предназначенные для создания сочленений брони, как в дверь постучали. Его помощник Фандиус впустил посетителя. В кузницу вошла высокая, ничем не примечательная рептилия в коричневом плаще с зелёным капюшоном и светящимися чёрными глазами. Это был Хазадир, оружейник Катарии.

«Я хотел пожелать вам удачи — это эбонит?»

Это действительно был эбонит. Саккус купил лучший эбонит в Имперском городе, как только услышал о состязании. Обычно на его обработку уходило шесть месяцев, но он надеялся, что массивная конвекционная печь, в которой будет гореть белое магическое пламя, сделает это за три дня. Саккус с гордостью указал на другие улучшения мастерской. Кислотные ванны должны были сделать дайкатаны Саккуса острыми, как бритва. Акавирский горн и клещи позволили бы сделать эбонит мягким и податливым. Хазадир рассмеялся.

«Вы никогда не были в моей кузнице? Две крошечные задымлённые комнаты. Первая — мастерская. Вторая — склад для испорченной брони, молотов и печи. Вот какой у вас конкурент в битве за миллион золотых».

«Уверен, императрица не зря рекомендовала вас в качестве оружейника для её армии», — сказал Сироллус. Он бывал в мастерской Хазадира и знал, что тот говорит правду. Это была жалкая кузня, затерянная среди трущоб, и посещали её искатели приключений, едва скопившие на то, чтобы заплатить за починку железного кинжала или кирасы. Несмотря на это он решил сделать броню и оружие лучшего качества. Он всегда так поступал и поэтому стал лучшим оружейником столицы.

По доброте душевной Саккус показал Хазадиру, как делают броню профессионалы. Аргонианин стал учеником Саккуса, помогая ему во всём. Через несколько дней они создали прекрасную дайкатану, лезвие которой было не толще комариных усиков, зачарованную пламенным заклятьем одним из имперских боевых магов, а также комплект доспехов из дерева, кожи, серебра и эбонита, настолько прочных, что им не страшны были даже ветры Обливиона.

В день поединка Саккус, Хазадир и Фандиус закончили работу и пригласили Рафаласа Еула. Только тогда Хазадир покинул мастерскую, вспомнив, что его ждёт Нандор Берайд.

Два воина предстали перед императрицей и членами Совета. Место поединка имитировало местность Чернотопья. Саккус взглянул на Еула в эбонитовых доспехах, вооружённого дайкатаной, затем на Берайда в пыльных кожаных доспехах с копьём из мастерской Хазадира. Он сразу понял, кто выиграет поединок. И он был прав.

Первый удар меча пронзил щит Берайда и увяз в нём, ведь в щите не было металла. Но не успел Еул отвести меч, как Берайд нанёс удар копьём по деревянным соединениям доспеха противника. Еул наконец высвободил меч из щита Берайда, но тот уже нанёс удар по его ногам. Еул упал в грязь и больше не смог подняться. Императрица назвала победителя.

Хазадир получил заказ благодаря своим знаниям тактики аргониан. Он разработал доспехи и оружие, которые помогли подавить восстание в Арманиасе. Катария приобрела уважение Совета, включая и Тана Минглумира. Сироллус Саккус отправился в Морровинд, чтобы научиться тому, чему научился там Хазадир. О нём больше никто не слышал.

Сочинение Святого Джиуба

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard


Автор: Джиуб
Вес: 1 Цена: 1250

Связанный квест: Нетерпеливый святой

Описание
Книга состоит из 10 страниц, которые разбросаны в разных местах по Каирну Душ.

Местонахождение

• Книга будет воссоздана из отдельных страниц после того, как они будут найдены.

Текст
Восхождение и падение
Святого Джиуба Избавителя,
Героя Морровинда
и Спасителя Данмеров

Джиуб

Я охотник. Я избавитель. Я Джиуб.

История моего пути к славе начинается в пепельных пустошах Морровинда. Я ехал один, горячий ветер колол мне лицо, и лишь оружие было мне спутником. Отступать было нельзя — как ни трудна задача, от её решения зависело выживание всего народа данмеров. Смертельная угроза оплела пустоши своими путами, и невинный путник, просто пытающийся добраться до дома, становился жертвой её ненасытного голода. Я дал себе клятву выследить и одного за другим убить их, очистить от них небо. Их ярость не знала границ, а боевой клич эхом проносился над землёй. Я говорю о печально известных скальных наездниках, это их надо было уничтожить.

Был месяц Высокого солнца. Одним особенно жарким днём я преследовал особь, прозванную мной Живчиком… скального наездника, который так и не обзавёлся гнездом. Дерзкая тварь заставила меня гнаться за ней по пепельным дюнам добрых три мили. В первой же стычке мне удалось подстрелить ей крыло, так что она не могла взлететь высоко, но сил у неё осталось достаточно, чтобы попытаться измотать меня и вынудить бросить охоту. Прошло почти два часа, мой силтстрайдер начал уставать, но я не мог сдаться… я поклялся уничтожить мерзких тварей и не собирался упустить эту. Так что, если я хотел прикончить её, мне надо было сделать это быстро.

Я вытащил из-за спины свой длинный лук и взял последнюю стрелу. Глубоко вдохнув, я натянул тетиву, пытаясь не спускать скального наездника с прицела. Задача была воистину непростой, поскольку тварь всё удалялась, а силтстрайдер нёсся тряским галопом. Наконец, прошептав про себя молитву, я отпустил тетиву. Стрела завыла, как демон, устремляясь к цели. Ровно в тот момент, когда скальный наездник достиг хребта фояды, стрела вонзилась в его тело. Он издал страшный вопль и упал, скрывшись из вида.

Мои радостные возгласы были тут же заглушены хлопаньем сотен крыльев. Обуреваемая жаждой крови, с фояды взлетела целая стая скальных наездников. Проклятая тварь привела меня прямо к гнездовью и пожертвовала собой, чтобы скормить меня своим соплеменникам. Это была ловушка. Наездники слишком поумнели. Понимая, что шансов у меня мало, я спрыгнул с силтстрайдера, достал свой стеклянный меч и шлёпнул плашмя по ноге насекомого. Бедняга совсем не обязан был умирать из-за моей глупости. Не успела развеяться поднятая им пыль, как появилась стая. Я высоко поднял меч и приготовился к худшему.

Битва длилась двое суток. Меня клевали, кусали, рвали когтями, сбивали с ног столько раз, что я уже и не упомню. В конце концов на земле остались семьдесят шесть скальных наездников, я стоял по колено в трупах и сам был близок к тому, чтобы упасть замертво. Но я выжил. Я улыбнулся небесам, и в глазах почернело.

Очнувшись, я почувствовал , что лежу спиной на холодном каменном полу. Каждая мышца была охвачена огнём, глаза застилал туман. Медленно я попытался встать на ноги. Это заняло несколько мучительных минут, но наконец мне удалось это сделать. Когда зрение приспособилось к сумраку, окутывавшему помещение, я понял, что стою перед самим лордом Вивеком. Он просто смотрел на меня… парил над троном и смотрел на меня своим пронизывающим взглядом. Когда я было простёрся ниц в знак почтения, он поднял руку, как бы говоря, что в том нет необходимости. Не умер ли я? Доволен ли мной лорд Вивек? Не хочет ли он в гневе поразить меня за моё греховное прошлое?

Внезапно я всё понял. Я понял, что перемещён сюда не без причины. Мне суждено было умереть на тех пепельных пустошах, но лорд Вивек, должно быть, разглядел во мне что-то, чего не видел тысячелетиями, и решил спасти меня от неминуемой кончины.

Так начался мой путь к святости. Так началось восхождение Джиуба!

Справочник ученика

Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Убежище Тёмного Братства, на столе.

Текст
Справочник ученика

Советы от лучшей заклинательницы Валенвуда

Вне сомнения, вы уже наслышаны о моих приключениях. Рассказы о них распространяются из провинции в провинцию, и весь Тамриэль замирает в благоговейном ужасе, услышав о моих подвигах на ниве магического искусства. Уверена, не раз и не два вы думали про себя: "Ах, если б я был так же талантлив, как Арамрил! Тогда бы и я попытал счастья в магических поединках, чтобы снискать славу и богатство!.."

Все верно. Победителей на дуэлях ожидают великая слава и несметные богаства. Но чтобы побеждать, необходимо учиться у лучших. Потому-то вы и приобрели эту книгу - чтобы учиться у меня. Ведь я - лучшая, и тут двух мнений быть не может.

Итак, вот мои советы. Не забывайте следовать им всегда и везде, и тогда вам тоже удастся прославить свое имя по всему Тамриэлю.

1. Знать своего врага означает знать его слабости

Безгранично более разносторонние, чем обычные махальщики мечами, умелые маги всегда имеют на вооружении массу различных заклинаний. Более того, им известно, когда какое заклинание лучше всего применить. Хорошая заклинательница знает, что заклинания льда могут обездвижить мчащееся навстречу чудовище или не дать какому-нибудь дикому разбойнику вынуть меч из ножен. Ей известно, что заклинания электричества опустошают запасы магии противника. Она знает, что заклинания иллюзии позволяют натравить врагов друг на друга (в том случае, если ей приходится сражаться за свою жизнь в нечестном бою с противником, у которого наблюдается весьма существенный численный перевес - да, это более чем распространенная ситуация, особенно когда враги понимают, что не могут победить в честной схватке один на один). И, естественно, знакомы ей и те заклинания, которые помогают спастись даже в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях.

2. Знать себя означает знать пределы своих возможностей

Даже лучшие из лучших магов имеют свои пределы - не родился еще тот, кого благословил бы Магнус безграничными запасами магической силы. Поэтому хорошая заклинательница всегда старается тщательно рассчитать свои запасы магии и не бросается в бой, не подумав. Она следит за тем, чтобы у нее сохранялся резерв магии, чтобы уберечь себя от смертельной опасности. Если резерв исчерпан, она знает, что у нее при себе имеется значительное количество зелий, которые она может принять в любой момент. Если зелья отсутствут, она по крайней мере всегда оставляет за собой пути отступления. Нет, конечно, великая Арамрил никогда не убегала с поля боя, но я же не могу рассчитывать на то, что всем даны мои несравненные таланты. Поэтому вам остается одно - практика, практика и еще раз практика.

3. Обереги убивают (и вас тоже)

Бесспорно, обереги являются неотъемлемым инструментом каждого начинающего мага. Они позволяют блокировать вражеские заклинания, отражать атаки и переводить впустую запасы магии противника. Однако опытная заклинательница знает, что полностью полагаться на одни лишь обереги нельзя. Если слишком долго прикрываться оберегом, маг просто исчерпает собственные запасы магической силы, не сможет отразить вражескую атаку, а в худшем случае - израсходует оберег и в итоге останется абсолютно беззащитным.

4. Две руки не всегда лучше, чем одна

Каждый заклинатель, набравшийся опыта, знает, что если плести заклинание обеими руками, оно нанесет больше урона. Опеределенно, в некоторых случаях это играет нам на руку - особенно когда противник уже ослаблен, или же чтобы произвести большее впечатление на толпу, которая, без сомнения, собралась вокруг, чтобы понаблюдать за поединком. Однако это не всегда лучшая тактика ведения боя. К примеру, заклинания концентрации часто применяют тогда, когда противник особенно проворен. В этом случае независимое пользование двумя руками даст заклинателю преимущество. Маг, кидающий огненные шары, сплетенные обеими руками, не сможет мгновенно поставить оберег, чтобы защититься, или вылечить себя, не прерывая атаку.

5. Всегда принимайте вызов, особенно от слабейшего

Помните, что ваша первоочередная задача, конечно, заключается в том, чтобы остаться в живых. Но прямо следом за ней идет задача обеспечить толпе зрителей, собравшихся увидеть поединок, запоминающееся зрелище. В конце концов, именно их благодарные пожертвования и оплачивают ваши расходы. И тут уже приходится полагаться не только на магию. Если вам удается понять, на что способен противник, еще до начала дуэли, это придаст вам уверенности. Когда вы знаете, что превосходите оппонента в таланте, то можете продумать дуэль так, чтобы произвести наибольшее впечатление на толпу, а не просто победить. И наоборот, если вы изначально понимаете, что вполне можете проиграть, то всегда можно вспомнить о каких-то других, более важных договоренностях, которые требуют вашего присутствия в другом месте. (Это ни в коем случае не означает, что я когда-то действовала таким образом. Я просто уверена, что моя огромная слава не позволяет мне принимать вызовы на дуэль от каждого встречного.)

Помните эти пять простых правил, не забывайте думать своей головой, и вам тоже удастся сделать себе имя на ниве великих поединков, в ходе которых каждый дуэлянт демонстрирует вершины магического искусства. Будьте осторожны, однако. Если вы добьетесь значительных успехов, то в один прекрасный день, возможно, брошу вам вызов я сама!

Среди драугров

Автор: Бернадетта Бантьен
Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Солитьюд — таверна «Смеющаяся крыса», на полке на втором этаже.
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.
  
• Возможно найти в любой части Апокрифа.

Текст
Среди драугров

Автор: Бернадетта Бантьен
Коллегия Винтерхолда

Только на седьмой месяц моей жизни рядом с ними они, кажется, приняли меня. Хотя вряд ли «приняли» в строгом смысле слова — скорее решили, что я не представляю для них угрозы, и постепенно прекратили нападения. Пусть мне и удавалось их сдерживать без особого труда (для этого обычно хватает сочетания огненной магии и заклинаний отпугивания нежити), признаюсь, что к тому времени я уже изрядно устала от необходимости постоянно быть начеку.

Возможно, они договорились оставить меня в покое — я так и не поняла, ибо звуки, которые они издают, происходят из такого непонятного и чуждого мне языка, что я не могу их воспроизвести, не то что записать. Мне оказалось проще понимать их намерения по движениям и тону криков, а не по каким-то определённым словам. Обычно враждебность любого существа легко уловить, но у этой необычайнейшей разновидности нежити движения и скорость варьируются в таких широких пределах, что не поймёшь: бросается ли данный экземпляр в атаку или просто идёт по своим делам. Их намерения выдают только глаза, и вынуждена признаться, что не одну ночь меня мучили кошмары о горящих во тьме двух точках неподалёку.

Меня всегда интересовало, почему древние жрецы драконьего культа настаивали на том, чтобы их последователей хоронили вместе с ними. На первый взгляд перед нами наивысшее проявление языческого тщеславия — утащить своих подданных за собой в могилу. Но, регулярно наблюдая за драуграми, я заметила нечто необычайное. Каждый день группа драугров — каждый раз новая — выбиралась из своих ниш, ковыляла до саркофага жреца и распластывалась перед ним. Пролежав так несколько часов без движения, драугры вставали и принимались за тщательную уборку. Как будто последователи жреца продолжают поклоняться ему даже после смерти — кстати, эта гипотеза объяснила бы и ту ярость, с которой они оберегают его покои.

Несколько недель потребовалось мне, чтобы самой приблизиться к захоронению драконьего жреца. Шаг за шагом я продвигалась к нему, пока сердито ворчащим драуграм вокруг, похоже, не надоело противодействовать моей скромной персоне. Мне удалось установить вокруг саркофага несколько простых поисковых заклинаний, чтобы определить, какого рода магические энергии скрыты внутри. Когда следующая группа драугров пришла выказать свое уважение жрецу, я заметила возмущение магического баланса — а именно несомненный перелив жизненной силы от последователей к их повелителю.

И тогда я наконец поняла, что драконий культ имел в виду под возрождением. Вторая вечная жизнь обещалась лишь тем, кто занимал высшие позиции в культе и становился жрецом, а низшие должны были отдавать свои жизненные силы и поддерживать вечное существование этих жрецов. Я не знаю, из какого вечного источника они черпают силу, но очевидно, что каждый драугр несет в себе мельчайшую частичку жизни, восстанавливая её по ночам, пока покоится в своей нише. Теперь мне кажется, что те гротескные существа, которые теперь обитают в курганах, при погребении были обыкновенными мужчинами и женщинами и только по прошествии тысяч лет превратились в тех ужасных созданий, которых мы видим. То есть если бы мы посетили курганы сразу после того, как они были построены, то могли бы даже не понять, что их обитатели мертвы!

Это открытие и вытекающие из него выводы воодушевляют меня, и я жду не дождусь возвращения в курганы. Я остановилась в Коллегии лишь для того, чтобы сделать эти записи и набрать побольше припасов, чтобы в следующий раз провести под землей больше времени. Теперь я надеюсь освоить какой-нибудь простейший способ общения с драуграми — только представьте, что они могут рассказать нам о давних временах, скрытых в тумане забвения!

Старый путь

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Логово Моварта;
  
• Соловьиный зал (после прохождения линейки квестов Гильдии воров).

Текст
Старый путь

Селарус Многомудрый

Нам, знающим Старый путь, хорошо известно о существовании духовного мира, недоступного непросветлённым. Подобно тому, как простой житель королевства, не ведающий о тайных политических интригах, может видеть в новом налоге или военных приготовлениях лишь каприз судьбы, многие взирают на наводнение, голод или безумие с беспомощным непониманием. Сие прискорбно. Как сетовал великий Квилиан Дарнижан, «сила невежества может расколоть эбонит, как простое стекло».

Так откуда же происходят эти духовные силы, приводящие в движение невидимые струны Мундуса? Любой неофит из Артейума знает, что эти духи суть наши предки и что их при жизни тоже тревожили духи их предков, и так далее, вплоть до изначальной Ахарьи. Даэдра и боги, которым поклоняются простые люди, есть не что иное, как духи высших мужчин и женщин, чья сила и страсть даровали им великое могущество в мире ином.

В этом наша истина и наша религия. Но как это знание помогает нам в выполнении священного долга селлифрнсае, или «веских и праведных» назиданий, даваемых простым людям?

Во-первых, несложно понять необходимость как наделения праведного человека большой силой, так и превращения могущественного человека в праведника. Мы осознаем многие опасности, которые представляет собой сильный тиран — он плодит жестокость, которая питает даэдра Боэтию, и ненависть, питающую даэдра Верниму; если он умрёт, совершив особо страшное злодеяние, он сможет после править в Обливионе; а хуже всего то, что он вдохновляет других злодеев искать власти, а правителей — приветствовать зло. Зная об этом, мы исповедуем терпение, когда имеем дело с подобными деспотами. Их следует делать ущербными, жалкими, униженными, лишать свободы. Иные советники предлагают убийство или войну, а это, помимо отсутствия духовного значения, весьма дорого и может принести, по меньшей мере, столько же боли невинным, как правление самого свирепого диктатора. Нет, мы собиратели сведений, благородные дипломаты, но не революционеры.

А что означает «праведность» наших советников? Мы верны лишь Старому пути — важно всегда помнить о духовном мире, смотря открытыми глазами на мир физический. Совершение обрядов, Моавита 2-го месяца Огня очага и Вигильд 1-го месяца Второго зерна, — вот средство укрепить спасительных духов и истощить нечистых. Как же тогда мы храним верность и тем, при ком служим советниками, и острову Артейум? Возможно, лучше всего это объяснил мудрец Тахеритэ: «В Мундусе борьба и неравенство суть то, что приносит перемены, а изменчивость есть самая сакральная из Одиннадцати Сил. Изменчивость — это сила, не имеющая цели и истоков. И долг прилежного псиджика „просветленного“ умалять изменчивость, когда она приносит алчность, чревоугодие, праздность, невежество, суеверие, жестокость… (здесь Тахеритэ перечисляет остальные 111 Растрат духа), и поощрять изменчивость там, где она приносит искусство, красоту, счастье и просветление. Для этого у человека есть один советник: Его разум. Если человек, которого наставляет псиджик, действует во зло и несёт оэгнитр „плохие перемены“, и его не вразумить иным способом, то долг псиджика уравновесить оэгнитр любыми необходимыми мерами (выделено мной)».

Последователь Старого пути действительно может стать союзником светского правителя, но это опасные отношения. И тут недостаточно верного выбора личности. Если лорд отвергнет мудрый совет и прикажет псиджику (используя термин Тахеритэ, ныне вышедший из употребления) совершить нечто, противное учению Старого пути, то выбор будет невелик. Псиджик может подчиниться, хотя бы и неохотно, и станет добычей тёмных сил, борьбе с которыми посвятил свою жизнь. Псиджик может покинуть своего повелителя, навлекая тем самым позор и на себя и на остров Артейум, и едва ли ему позволят вернуться домой. Или же псиджик может просто убить себя.

Страж и Предатель

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn

Вес: 2 Цена: 20

Местонахождения

• Большой зал в деревне скаалов — на столе;
  
• Апокриф, чёрная книга «Пробуждающие сны» — Глава II.

Текст
Член Имперской библиотеки, год 376-й Третьей эры

Одна из самых завораживающих легенд острова Солстхейм — это история о мифической личности, чьё имя давно забыто, а время сохранило лишь прозвище «Предатель».

Очевидно, что этот миф уходит корнями в реальную историю, которую я и намерен изучить и, по возможности, составить предварительную картину событий, лёгших в основу легенды.

Это предание лучше всего знают шаманы скаалов, нордского племени, чья культура развивалась совершенно иначе, чем у их родичей в Скайриме.

Я долго говорил с шаманом деревни скаалов, мудрым и отзывчивым человеком по имени Брейг Зимняя Луна. Он сказал, что те события происходили давным-давно, когда целым миром правили драконы, и люди поклонялись им как богам. Главными служителями культа были драконьи жрецы, могущественные маги, которые умели говорить на языке драконов и пользоваться силой ту'ума, или Голоса.

По легенде, одного такого драконьего жреца соблазнил тёмный дух по имени Херма-Мора, очевидно, скаальский аналог даэдрического принца Хермеуса Моры. Привлечённый обещанием могущества, жрец-предатель тайно замыслил недоброе против своих повелителей-драконов.

Заговор Предателя был раскрыт одним из его товарищей, другим драконьим жрецом, которого история называет Стражем. Те двое сошлись в жестокой битве, которая длилась много дней, оба использовали друг против друга могущественные магические потоки и соревновались в силе ту'ума.

Столь велики и страшны были силы, высвобожденные в этом поединке, что Солстхейм оторвался от материка и оказался отделён от Скайрима. Здесь миф явно отходит от реальности в область чистой фантазии.

Страж, которого история рисует образцом верности и благородства, в конце концов одолел отвратительного Предателя, который, по-видимому, представляет всё, что есть испорченного и злонравного в человечестве. Эта эпическая дуэль, очевидно, образно представляет великое противостояние добра и зла. Возможно, неиссякаемый интерес к этому противостоянию позволил легенде пройти через века.

В отличие от других подобных мифов, в сказании о Страже и Предателе нет счастливого героического финала. Херма-Мора уносит Предателя восвояси ровно в тот момент, когда Страж собирается нанести последний смертельный удар.

Драконы назначили Стража правителем Солстхейма, взяв с него предварительно клятву, что он будет зорко следить, не вернётся ли обратно Предатель. По всем свидетельствам, правление Стража было временем мира и процветания для островного народа, и его запомнили как мудрого и справедливого владыку.

О Предателе больше не упоминается, но и не говорится, что он погиб. Легенда оканчивается предупреждением, что люди Солстхейма, наследники Стража, должны оставаться бдительными, иначе может наступить день, когда они попадут под тёмное влияние Хермы-Моры или даже самого Предателя.

Хотя нет доказательств, что на Солстхейме существовал драконий культ, нетрудно представить, что он мог некогда процветать здесь. Возможно, какая-нибудь хорошо спрятанная гробница всё ещё ждёт, чтобы её открыли и пролили свет на эту историю.

Имеются и другие весьма соблазнительные гипотезы, хотя они и находятся на грани возможного. Например, не может ли быть, что божество скаалов, Все-Создатель, есть некое отдаленное подобие могучего Алдуина, Пожирателя Мира из древнего пантеона нордов?

Возможно, это и не так, но одна вещь ясна: история Солстхейма полна вопросов, на которые пока нет ответов. Может, следующим поколениям удастся снять покров тайны и открыть правду о происхождении скаалов и личностях Стража и Предателя.

Страстный бард-аргонианин, т. 1

DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard


Автор: Эллья Эрдайн
Вес: 1 Цена: 14
Эффект: Тяжёлая броня: +1

Местонахождение

• Шахта Смертельный Прыжок.

Текст
Страстный бард-аргонианин
Том 1

Автор: Эллья Эрдайн

Акт VI, сцена II, продолжение

Про-себя-Хвост
Моя госпожа, я никогда не смогу выполнить ваше пожелание!

Эллья Эрдайн
Неужели? Это слишком быстро для тебя?

Про-себя-Хвост
Я боюсь поломать свой инструмент.

Эллья Эрдайн
А-а. Но, похоже, ты отлично управляешься со своим инструментом, дорогой мой.

Про-себя-Хвост
Вы льстите мне, моя госпожа.

Эллья Эрдайн
Ах, какой большой, какой великолепный инструмент. Можно подержать его?

Про-себя-Хвост
Боги, нет! Хозяин гостиницы не одобрит таких представлений на публике.

Эллья Эрдайн
Тогда могу я заказать приватное представление? Возможно, вдали от шума толпы мы оба сможем насладиться твоим удивительным талантом.

Про-себя-Хвост
Но вы же не хотите сказать, что я должен сопровождать вас в вашу комнату?

Эллья Эрдайн
Именно, сладкий мой. Именно.

Конец акта VI, сцены II

Т

Таинственный Акавир

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Таинственный Акавир

Акавир означает «Земля Драконов». Тамриэль означает «Краса Рассвета». Атмора означает «Старый Лес». И только редгарды знают, что означает Йокуда.

Акавир — это царство зверей. Ни люди, ни меры не живут в Акавире, хотя люди когда-то жили. Однако этих людей давно пожрал вампирский змеиный народ цаэски. А если бы их не съели, то эти люди рано или поздно перебрались бы в Тамриэль. Норды же покинули Атмору ради Тамриэля. А ещё раньше эльфы перешли в Тамриэль из Альдмерис. А редгарды даже разрушили Йокуду, чтобы отправиться в путь. Все люди и меры знают, что Тамриэль — ядро творения. Здесь случится Последняя война, сюда боги низвергли Лорхана и оставили свою Адамантиновую Башню с секретами. Кто знает, что акавирцы думают о Тамриэле, но сами себя спросите: а зачем они пытались вторгнуться в него три раза, а то и больше?

В Акавире живут четыре больших народа: камаль, цаэски, танг-мо и ка-по-тун. Когда они не слишком заняты вторжениеми в Тамриэль, то дерутся между собой.
Камаль — это «Снежный Ад». Там живут демоны, целые воинства. Каждое лето они начинают таять от жары и вторгаются в Танг-Мо, но храбрый обезьяний народ непременно выдворяет их обратно. Однажды Ада-Сум Дир-Камаль, царь среди демонов, пытался завоевать Морровинд, но Алмалексия и Подземный Король разбили его на Красной горе.

Цаэски означает «Змеиный Дворец», и они были когда-то главной силой Акавира (пока не пришёл Тигродракон). Змеиный народ давно пожрал всех людей Акавира, и оттого, видимо, отчасти приобрёл их обличие. Они высокие, красивые (хотя и страшные), покрыты золотой чешуёй и бессмертны. Они поработили гоблинов с окрестных островов, те работают на них и дают свежую кровь. Владения цаэски раскинулись широко. Когда тамриэльцы думают о коренном народе Акавира, они думают именно о змеином народе, ибо один из них правил Сиродильской империей целых четыре столетия в прошлой эре. Это был потентат Версидью-Шайе, убитый Мораг Тонг.

Танг-Мо означает «Острова Тысячи Обезьян». У обезьяньего народа много племён, но все они добры, отважны и простодушны (хотя многие к тому же и безумны). Когда нужно, они собирают огромные армии, поскольку все прочие народы Акавира время от времени пытаются их покорить. Они никак не могут определиться, кого ненавидят больше: змей или демонов, хотя, вероятно, змей всё-таки больше. Когда-то обезьяний народ был заклятым врагом тигриного народа ка-по-тун, теперь же они союзники.

Ка-По-Тун означает «Империя Тигродракона». Этим кошачьим народом правит божественный Тош Рака, Тигродракон. Сейчас у них великая империя, сильнее, чем у цаэски (только не на море). После того, как змеиный народ сожрал всех людей, они пытались перейти на драконов. Им удалось покорить красных драконов, но на выручку По-Туну прилетели чёрные. Разразилась ужасная война, ослабившая и кошек, и змей, а драконы погибли все. С той поры кошачий народ пытается стать драконами. Тош Рака — первый, кому это удалось. Это самый крупный дракон в мире, оранжево-чёрный, и у него очень много новых идей.

«Сначала, — говорит Тош Рака, — мы должны истребить всех вампирских змей». А затем император Тигродракон намерен вторгнуться в Тамриэль.

Тайна Талары, т. 1 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Тайна принцессы Талары
Глава I

Мера Лликит

Шел 405-й год 3-й Эры. Проходило празднование тысячелетия со дня основания бретонского королевства Камлорн. И широкие аллеи, и узкие улочки были украшены фиолетово-золотыми знаменами, как однотонными, так и с гербами королевской семьи или вассалов короля. На больших и маленьких площадях играли музыканты, на каждом углу стояли редгарды-укротители змей, каджиты-акробаты, волшебники и не уступающие им в умении фокусники.

Парад Красоты привлёк внимание большинства мужского населения Камлорна. Тысяча прекрасных девушек, одетых в яркие и соблазнительные костюмы, танцуя, шли по главной улице города от Храма Сетьет до королевского дворца. Зрители толкались и почти сворачивали себе шеи, выбирая самых красивых девушек. Все знали, что они были проститутками, и после Парада и Праздника Цветов вечером с ними можно будет пообщаться в более интимной обстановке.

Джина привлекала внимание многих. Её прекрасное тело едва прикрывали тонкие полоски шёлка, а льняные локоны украшали лепестки цветов. Ей было уже под тридцать, может быть она и была не самой молодой проституткой, но уж точно — самой желанной. По её поведению было видно, что она привыкла к похотливым взглядам, хотя вид роскошного города явно не успел ей надоесть. По сравнению с нищим кварталом Даггерфолла, где она жила, Камлорн во время празднований казался ей чем-то невообразимым. Но что ещё удивительнее, насколько знакомым тут всё ей казалось, хотя она ни разу здесь не была.

Дочь короля леди Джилия выехала верхом из ворот дворца и тут же прокляла своё невезение. Она совсем забыла о Параде Красоты. На улицах было не протолкнуться. Потребовалось бы подождать несколько часов, пока пройдёт Парад, а она обещала навестить старую кормилицу Рамке в её доме на юге города. Джилия задумалась на секунду, вспоминая план города, и придумала, как можно срезать дорогу, не выезжая на главную улицу.

Несколько минут она казалась себе очень сообразительной, пробираясь через узкие извилистые улочки, как вдруг она наткнулась на временные палатки и тенты, установленные для праздника, и ей пришлось искать новую дорогу. В следующую минуту она поняла, что заблудилась в городе, в котором провела пять лет своей жизни.

Вдруг она увидела главную улицу, по которой всё ещё шёл Парад Красоты. Надеясь, что это конец всем её злоключениям, и страстно желая больше не теряться, леди Джилия направилась прямо к фестивалю. Она не заметила укротителя змей на углу, и когда его подопечная зашипела и раздула капюшон, лошадь принцессы в страхе резко дернулась вперёд.

Девушки на главной улице вскрикнули и отпрянули назад, но леди Джилии быстро удалось успокоить лошадь. Она очень смутилась, что стала причиной всего этого спектакля.

«Прошу прощения, девушки», — сказала она, по-военному отдав им честь.

«Всё в порядке, мадам, — сказала блондинка в шёлковом наряде. — Мы скоро уйдём с дороги и не будем вам мешать».

Девушки пошли дальше, а Джилия не могла отвести от них глаз. Когда она смотрела на ту проститутку, у неё возникло ощущение, что она смотрит в зеркало. Тот же возраст, рост, цвет волос, глаза, и фигура практически такая же. Девушка в толпе обернулась. Казалось, она думала о том же.

Джина подумала тоже самое. Старые ведьмы, которые иногда приходили в Даггерфолл, рассказывали о доппельгангерах, духах, которые принимали вид своей жертвы, таким образом предсказывая её смерть. Однако встреча не испугала Джину: для неё это стало ещё одной странно знакомой чертой чужого города. К тому времени, как Парад подошёл к воротам дворца, она совсем забыла о том, что произошло.

Проститутки с шумом зашли во двор, и сам король вышел на балкон, чтобы поприветствовать их. Рядом с ним стоял его телохранитель, скорее всего маг. Что касается самого короля, он был красивым человеком средних лет. Хотя в его внешности и не было ничего особенного, Джина не могла отвести от него глаз. Может, она видела его во сне. Да, именно так: он пришёл к ней во сне. Он возвышался над ней и затем наклонился, чтобы поцеловать её. Но при этом не было похоти, просто нежный родственный поцелуй.

«Милые девушки, вы наполнили сегодня улицы великого Камлорна своей красотой», — начал король, и шёпот и смех в толпе немедленно прекратились. Он гордо улыбнулся. Вдруг он увидел Джину, их взгляды встретились, и король замолчал. Казалось, они смотрели друг другу в глаза целую вечность, пока его величество не оправился и не продолжил речь.

Позже, когда девушки отправились к своим палаткам, чтобы переодеться на вечер, одна из старых проституток подошла к Джине: «Ты видела, как на тебя смотрел король? Если у тебя есть мозги, ты сможешь стать новой королевской фавориткой ещё до конца праздника».

«Я видела много похотливых взглядов, а в его глазах этого не было, — засмеялась Джина. — Мне показалось, он принял меня за кого-то ещё. Например, за ту женщину, что чуть не задавила нас. Наверное, она его родственница, и он решил, что она переоделась куртизанкой. Представляешь, какие будут потом ходить сплетни?»

Когда они подошли к палаткам, их встретил коренастый хорошо одетый юноша с лысиной на макушке, который, по-видимому, являлся важной персоной. Молодой человек представился лордом Стрейлом, послом самого императора, и их главным покровителем. Именно Стрейл нанял их от лица императора в качестве подарка королю и королевству Камлорн.

«Парад Красоты — это только начало. Сегодня вечером состоится Праздник Цветов, — сказал он. В отличие от короля он не должен был кричать, чтобы его услышали. Его голос и так был достаточно громким. — Каждая из вас должна выступить как можно лучше и оправдать все мои расходы. Теперь поторопитесь, вам нужно переодеться и быть у скалы Кавильстир до заката».

Послу не о чем было волноваться. Все женщины знали своё дело, умели хорошо одеваться, впрочем, они и без одежды чувствовали себя прекрасно. Слуга посла Гнорбут предложил девушкам свою помощь, но делать ему практически ничего не понадобилось. Их костюмы были сама простота: мягкие узкие полоски легкой ткани с отверстием посередине для головы. Даже пояс им был не нужен, их платья оставались открытыми сбоку, обнажая тело.

Поэтому задолго до того, как солнце село, проститутки, превратившиеся в танцовщиц, были уже у скалы Кавильстир. Там был огромный широкий выступ, выходящий на море. В честь праздника везде были установлены пока ещё не зажжённые факелы и стояли прикрытые корзины. Зрители уже начинали приходить. Девушки собрались в центре выступа и ждали, пока наступит время танца.

Джина смотрела, как растёт толпа, и совсем не удивилась, увидев женщину с Парада. Последняя направлялась к ней по руку с низенькой седой старушкой. Старушка что-то говорила, указывая на острова в море. Видно было, что незнакомка нервничала и не знала, с чего начать разговор. Джина привыкла иметь дело с клиентами, которые чувствовали себя неловко, поэтому она заговорила первая.

«Приятно видеть вас снова, мадам. Я Джина из Даггерфолла».

«Я рада, что вы не обижаетесь на меня из-за лошади, — засмеялась девушка с облегчением. — Я леди Джилия Рейз, дочь короля».

«Мне всегда казалось, что дочерей короля называют принцессами», — улыбнулась Джина.

«В Камлорне так называют только наследниц трона. У меня есть младший брат от новой жены моего отца, которого он больше любит, чем меня, — ответила Джилия. Она почувствовала лёгкое головокружение. Безумием было разговаривать о семейных делах с простой проституткой. — Вы не против, если я задам вам один необычный вопрос, впрочем, он относится к нашему разговору. Вы когда-нибудь слышали о принцессе Таларе?»

Джина задумалась: «Имя знакомое. А почему я должна о ней слышать?»

Тайна Талары, т. 1 (Стр. 2)

«Не знаю. Мне просто показалось, что вы узнаете это имя, — вздохнула леди Джилия. — Вы когда-нибудь раньше бывали в Камлорне?»

«Если и была, то только в раннем детстве, — сказала Джина, и вдруг она почувствовала, что теперь настала её очередь довериться незнакомке. Что-то в дружелюбной манере леди Джилии тронуло её душу. — Честно говоря, я совсем не помню первые восемь или девять лет моей жизни. Может, я приезжала сюда с родителями, кем бы они ни были, когда я была ещё маленькой. Даже скорее всего. Понимаете, я не помню, чтобы когда-нибудь приезжала сюда, но всё, что я здесь видела — город, вы, сам король, всё кажется таким… словно я уже была здесь, но давно».

Леди Джилия вскрикнула и сделала шаг назад. Она схватила за руку старушку, которая всё ещё смотрела на море и что-то шептала. Та удивленно посмотрела на Джилию, затем повернулась к Джине. В её старых подслеповатых глазах что-то вспыхнуло, и она что-то сказала. Джина же вздрогнула. Если король показался ей персонажем из сна, то эту женщину она точно знала.

«Прошу прощения, — запинаясь произнесла леди Джилия. — Это моя кормилица Рамке».

«Это она!» — вскрикнула старушка, широко раскрыв глаза. Она попыталась броситься к Джине, вытянув руки вперёд, но Джилия удержала её. Джина внезапно почувствовала себя обнажённой и прижала руками платье к телу.

«Нет, ты ошиблась, — прошептала леди Джилия Рамке, удерживая старушку. — Принцесса Талара умерла, ты это знаешь. Не нужно было приводить тебя сюда. Идём домой. — Она повернулась к Джине, её глаза были полны слез. — Около двадцати лет назад была убита вся королевская семья Камлорна. Мой отец был герцогом Олойна, братом короля, и он унаследовал трон. Простите, что побеспокоили вас. Доброй ночи».

Джина смотрела за леди Джилией и старой кормилицей, пока они не исчезли в толпе. У неё было мало времени, чтобы обдумать то, что она услышала. Солнце уже садилось, и начинался Праздник Цветов. Двенадцать юношей в набедренных повязках и масках появились из темноты и зажгли факелы. В эту же секунду Джина вместе с остальными подбежала к корзинам и вытащила оттуда виноград и цветы.

Сначала девушки танцевали друг с другом, бросая лепестки на ветер. Затем к ним присоединились зрители. Это был безумный, но прекрасный хаос. Джина была похожа на дикую лесную нимфу. Вдруг она почувствовала, как чьи-то руки схватили её сзади и толкнули.

Она не сразу успела осознать, что падает. Но когда она это поняла, она уже приближалась ко дну ста-футового ущелья. Она вытянула руки и схватилась за камни. Её пальцы сорвались, и она почувствовала боль, но все-таки смогла удержаться. Несколько секунд она пыталась отдышаться. Затем она начала кричать.

Музыка слишком громко играла наверху: никто её не слышал — она сама почти себя не слышала. Внизу бил прибой. Она сломала бы себе все кости, если упала бы. Она закрыла глаза, и ей явилось видение. Внизу стоял человек, король великой мудрости, великого сострадания. Он смотрел на неё и улыбался. Маленькая озорная девчонка с золотыми волосами, её лучшая подруга и кузина, сидела на скале рядом с ней.

«Секрет в том, что при падении нужно расслабить тело. И если повезет, тебе даже больно не будет», — сказала девочка. Джина кивнула, вспоминая первые восемь лет жизни. Пелена прошлого рассеялась.

Она расслабилась, перестала держаться за уступ и упала в воду плавно, словно лист.

Тайна Талары, т. 2

Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Восстановление +1

Местонахождение

• Устенгрев, на каменной полке рядом со всеми урнами;
  
• Инеевый маяк, на комоде;
  
• Святилище Великого Древа, у Асты;
  
• Рагнвальд, крипты;
  
• Кристаллическая пещера, на трупе Гатнора.

Текст
Тайна Талары
Часть II

Мера Лликит

Она ничего не чувствовала, тьма поглотила и её тело и разум. Резкая боль пронзила её ногу, внезапно она ощутила, что всё её тело погрузилось в холодную воду. Она открыла глаза и поняла, что тонет.

Её левая нога совсем не двигалась, но, помогая себе правой и обеими руками, она смогла подняться на поверхность, освещённую сиянием луны. Течение затрудняло плавание, затягивая её всё дальше. Наконец, она вынырнула и вдохнула холодный ночной воздух. Она была довольно близко от каменистого берега столицы королевства Камлорн, но течение унесло её далеко от того места, где она упала со скалы Кавилстир.

Не упала, поправилась она. Её столкнули.

Она поплыла дальше по течению. Постепенно утёс становился всё меньше и меньше, пока не сравнялся с поверхностью воды. Впереди виднелись очертания большого дома, и когда Джина подплыла ещё ближе, она смогла разглядеть дым, идущий из трубы, и мерцание огня внутри дома. Очень сильно болела нога, но даже это не так пугало Джину, хуже всего было ощущение ледяной морской воды, захватившее каждую клеточку её тела. Желание поскорее оказаться в тепле придало Джине сил, и она заставила себя плыть дальше.

На берегу она попыталась встать, но не смогла. Её слезы мешались с морской водой, когда она поползла по камням и песку. Простые белые одежды, её костюм для Праздника Цветов, были изодраны, и тянули её вниз, как свинец. Совершенно измученная, она упала и зарыдала.

«Пожалуйста! — крикнула она. — Если меня кто-нибудь слышит, помогите пожалуйста!»

Почти сразу же, дверь дома открылась и из него вышла женщина. Это была Рамке, старая дама, которую она встретила на Празднике Цветов. Та, которая изумленно вскрикнула: «Это она!» ещё до того, как Джина она сама разобралась в своём прошлом. Но сейчас, когда старушка подошла к ней, то не показала, что узнаёт её.

«О Сетьет, неужели ты ранена? — прошептала Рамке, помогая ей подняться. — Я видела этот наряд раньше. Ты сегодня была среди танцовщиц на Празднике Цветов, верно? Я была там с леди Джиллией Рейз, дочерью короля».

«Да, она познакомила нас, — простонала она. — Я ведь представилась, как Джина из Даггерфолла».

«Конечно, ты сразу показалась мне знакомой, — хихикнула старушка, и повела её, прыгающую на одной ноге, к дому. — Память меня подводит. Тебе надо согреться, сейчас мы займёмся твоей ногой».

Рамке взяла мокрые лохмотья Джины и укрыла её одеялом, Джина села поближе к огню. Когда онемение от холодной воды прошло, боль пронзила её тело. До этого, она не отваживалась взглянуть на свою ногу. А когда увидела, её чуть не стошнило от вида глубокой раны и набухшей белой, уже омертвевшей плоти. Густая артериальная кровь текла на пол.

«О боже, — сказала старушка, возвращаясь к очагу. — Представляю, как тебе сейчас больно. Тебе посчастливилось, что я ещё помню некоторые исцеляющие заклинания».

Рамке села на пол и прижала руки к краям раны. Джина почувствовала резкую боль, а потом лёгкое пощипывание и покалывание. Когда она посмотрела вниз, Рамке медленно сводила свои морщинистые руки вместе. При их приближении рана залечивалась на глазах, плоть соединилась и ушибы исчезли.

«Святая Кинарет, — выдохнула Джина. — Вы спасли мне жизнь».

«Да, а ещё у тебя не будет шрама на этой красивой ножке, — хихикнула Рамке. — Мне приходилось часто пользоваться этим заклинанием, когда леди Джиллия была маленькой. Ты знаешь, я ведь была её няней».

«Я знаю, — улыбнулась Джина. — Но это было давно, а вы ещё помните заклинание». «Когда чему-то обучаешься, даже в школе магии исцеления, приходится много запоминать. Зато, когда доживаешь до моего возраста, уже нет нужды вспоминать.

Есть вещи, которые ты просто знаешь. К тому же, мне приходилось произносить это заклинание тысячу раз. Малышки леди Джиллия и принцесса Талара всегда где-то царапались. Неудивительно, они же по всему дворцу лазали».

Джина вздохнула. «Вы, должно быть, очень любите леди Джиллию». «Конечно, — просияла Рамке. — Но теперь она выросла, всё изменилось. Знаешь, я этого не заметила раньше, ведь ты была такой вымокшей, но ты очень похожа на неё. Я не говорила об этом ещё тогда, когда мы на Празднике встретились?»

«Говорили, — ответила Джина. — Хотя, по-моему, вы сказали, что я похожа на принцессу Талару».

«Как было бы замечательно, если бы ты оказалась вернувшейся принцессой, — сказала старушка. — Знаешь, когда прежнюю королевскую семью убили, и все говорили, что принцесса тоже умерла, хотя её тела так и не нашли, я думаю, что больше всего от этого пострадала леди Джиллия. Её сердце было разбито, казалось, даже разум её помутился».

«О чём вы? — спросила Джина. — Что случилось?»

«Не знаю, стоит ли это рассказывать незнакомке, но это довольно хорошо известно в Камлорне, у меня есть странное ощущение, что я знаю тебя, — сомневалась Рамке, но наконец решилась. — Понимаешь, Джиллия видела, как всё произошло. Я нашла её потом, она пряталась в залитом кровью тронном зале, и была похожа на сломанную куклу. Она не говорила, ничего не ела. Я испробовала все исцеляющие заклинания, какие знала, но это было мне не по силам, не то, что царапинка на коленке. Её отец, тогда бывший герцогом Олойна, отправил её в санаторий в деревне, чтобы она поправилась».

«Бедная малышка», – заплакала Джина.

«Прошло много лет, прежде чем она оправилась от случившейся трагедии, — кивнула Рамке. — По правде говоря, в ней ещё жива память о случившемся. Иначе, почему её отец, когда взошел на трон, не сделал её своей наследницей? Он думал, что она ещё несколько не в себе, и хотя я это отрицаю, он всё же прав. Она ничего не помнила, совсем ничего».

«Вы думаете, — осторожно спросила Джина. — Что она бы поправилась, если бы узнала, что её кузина принцесса Талара жива и здорова?»

Рамке подумала: «Возможно. А может быть, и нет. Иногда лучше распрощаться с надеждой».

Джина встала, её нога оказалась такой же здоровой, как и выглядела. Её наряд высох, а Рамке дала ей плащ, настаивая, что ей будет холодно от ночного воздуха. Уходя, Джина поцеловала старушку в щёку и поблагодарила, не только за исцеление и плащ, но и за все добрые дела, которые Рамке совершала в своей жизни.

Ближняя дорога к дому шла на север, потом сворачивала на юг. Налево был путь обратно в Камлорн, к чьим тайнам у неё одной была разгадка. На юге был Даггерфолл, её дом уже больше двадцати лет. Она могла с лёгкостью вернуться туда, на улицу к своей «профессии». Немного подумав, она сделала выбор.

Она немного прошла, когда чёрная повозка с имперским гербом, запряжённая тройкой лошадей, в сопровождении восьмерых всадников, пронеслась мимо. Прежде, чем обогнуть деревянный перевал впереди, повозка внезапно остановилась. Она узнала одного из солдат, Гнорбута, слугу лорда Стрейла. Дверца открылась, и сам лорд Стрейл, посол императора, тот, кто нанял её и остальных женщин развлекать двор, вышел из повозки.

«Ты! — насупился он. — Ты одна из проституток, верно? Это ты исчезла на Празднике Цветов? Джина, я прав?»

«Всё это верно, — кисло улыбнулась она. — Но я выяснила, что моё имя — не Джина».

«Мне до этого дела нет, — сказал лорд Стрейл. — Почему ты оказалась на южной дороге? Я ведь заплатил тебе за участие в развлечениях».

«Если я вернусь в Камлорн, многим станет совсем не до развлечений».

«Объясни», — приказал лорд Стрейл.

Она так и сделала. А он слушал.

Тайна Талары, т. 3 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Разрушение

Местонахождение

• Винтерхолд, магазин «Товары Бирны», на 2-м этаже;
  
• Отвесная нора, в комнате с большим сундуком;
  
• Пещера Толвальда — перекрёсток, после растяжки с когтями сразу направо;
  
• Морвунскар, на полке в комнате Нариса Порочного;
  
• Башня Светотьмы, чертоги.

Текст
Тайна Талары
Часть III

Мера Лликит

Гнорбут уже уходил из своего любимого трактира в Камлорне, «Сломанной ветви», когда услышал, как кто-то позвал его. Его имя нельзя было перепутать ни с чьим другим. Он обернулся и увидел лорда Эрила, королевского боевого мага. Тот как раз шёл по тёмной аллее.

«Милорд», — сказал Гнорбут с милой улыбкой.

«Я удивлён, что увидел тебя сегодня вечером, Гнорбут, — произнёс лорд Эрил с ухмылкой. — Я не видел тебя и твоего хозяина уже с самого празднования тысячелетия. Я полагаю, вы были очень заняты. И мне интересно, чем же вы были заняты».

«Защита императорских интересов в Камлорне — очень трудоёмкое занятие, милорд. Но я не думаю, что вам будет интересно вникать в подробности жизни посла».

«Но мне интересно, — сказал маг. — Особенно после того, как посол стал вести себя загадочно и недипломатично. Кажется, после Праздника Цветов он привёл одну из уличных девок к себе домой. Её зовут Джина, не так ли?»

Гнорбут пожал плечами: «Он влюбился, милорд. А если вы знаете, когда человек влюбляется, он совершает довольно странные поступки».

«Она же самая обычная девушка, — засмеялся лорд Эрил. — Но ты заметил, как сильно она похожа на принцессу Талару?»

«Я живу в Камлорне только 15 лет, милорд. Я ни разу не видел её высочество».

«Я бы понял, если бы он начал писать стихи, он же проводит все дни на кухне во дворце, разговаривая со старыми слугами. Что-то это не очень похоже на горячую страсть, даже исходя из моего скромного опыта, — лорд Эрил закатил глаза. — И что это за дело, которым он сейчас занимается в — о, как же называется эта деревня?»

«Умбингтон? — сказал Гнорбут и сразу же пожалел об этом. Лорд Эрил был слишком хорошим актёром, чтобы показать это, но Гнорбут был уверен, что боевой маг даже не знал, что лорд Стрейл уехал из столицы. Необходимо было срочно уйти, чтобы рассказать всё послу, но и игру эту нужно было довести до конца. — Он уезжает туда только завтра. Я думаю, это пустая формальность. Просто необходимо поставить императорскую печать на каком-то документе».

«И всё? Ему будет очень скучно, я полагаю. Что ж, увидимся с ним, когда он вернётся, — лорд Эрил слегка поклонился. — Спасибо за информацию. Всего доброго». Как только королевский боевой маг завернул за угол, Гнорбут вскочил на своего коня. Возможно, он выпил лишнего, но ему было необходимо добраться до Умбингтона прежде, чем люди лорда Эрила сделают это. Он поскакал на восток от столицы, надеясь, что найдёт дорогу по указателям.

Лорд Стрейл сидел в таверне, в которой пахло плесенью и протухшим пивом, и удивлялся, почему агент императора леди Бризиенна всегда выбирала такие людные места для самых тайных из встреч. В Умбингтоне как раз было время сбора урожая, поэтому все работники просаживали свой заработок в тавернах. Он подобрал подходящую одежду: грубые штаны и простая крестьянская куртка, но всё равно ему казалось, что он бросается в глаза. По сравнению с двумя его спутницами, так оно и было. Женщина справа от него привыкла скитаться по трущобам Даггерфолла в облике обычной проститутки. Леди Бризиенна, слева от него, ещё лучше вписывалась в окружающую обстановку.

«Как мне тебя называть?» — спросила леди Бризиенна.

«Я привыкла к имени Джина, хотя, может всё и поменяется ещё, — ответила другая. — Хотя может быть и нет. Джина-проститутка — это будет написано даже на моём гробу».

«Я прослежу за тем, чтобы на тебя больше не было покушений, как тогда на Празднике Цветов, — нахмурился лорд Стрейл. — Но без помощи императора я не смогу защищать тебя вечно. Единственным выходом будет поймать всех тех, кто хочет причинить тебе зло, и только потом ты сможешь вернуть себе прежнее положение».

«Вы мне верите?» — Джина повернулась к леди Бризиенне.

«Я уже много лет главный агент императора в Хай Роке, и мне доводилось слышать много странных историй. Если бы твой друг посол не навёл кое-какие справки, я бы немедленно прогнала бы тебя и посчитала сумасшедшей, — Бризиенна засмеялась, после чего улыбнулась и Джина. — Но теперь я тебе верю. Может быть, это я сумасшедшая».

«Ты поможешь нам?» — спросил лорд Стрейл.

«Вмешиваться в дела провинциальных королевств всегда очень сложно, — леди Бризиенна задумчиво посмотрела в свою кружку. — Если нет прямой угрозы Империи, мы предпочитаем не вмешиваться. В твоём случае мы имеем дело с убийством, которое произошло двадцать лет назад. Сейчас начинают вылезать его последствия. А если его императорское величество начнёт разбираться с каждым кровавым случаем престолонаследия в тысяче своих подданных королевств, у него не останется времени на заботу о Тамриэле».

«Я понимаю, — пробормотала Джина. — Когда я вспомнила, кем я была, и что со мной случилось, я решила ничего не предпринимать. Я уже собиралась уезжать из Камлорна назад в Даггерфолл, когда снова увидела лорда Стрейла. Он решил помочь мне разобраться со всем, это была его инициатива, не моя. Лорд Стрейл привёз меня назад, я просто хотела встретить свою кузину и сказать ей, кто я на самом деле, но он запретил мне».

«Это было бы слишком опасно, — сказал Стрейл. — Мы ещё не знаем, насколько запутанной может оказаться эта история. Может, никогда и не узнаем».

«Прошу прощения, я всегда даю длинные ответы на короткие вопросы. Когда лорд Стрейл попросил меня о помощи, мне следовало просто ответить "да", — леди Бризиенна усмехнулась, увидев изменившиеся лица лорда Стрейла и Джины. — Конечно, я помогу вам. Но, чтобы всё получилось, вам необходимо выполнить две вещи, чтобы император был доволен. Во-первых, вы должны узнать, кто стоит за этим заговором, и быть полностью уверенными, что это именно тот человек. Вы должны заставить его сознаться в содеянном».

«И во-вторых, — сказал лорд Стрейл, кивая. — Мы должны доказать, что это дело стоит внимания его императорского величества».

Лорд Стрейл, леди Бризиенна и женщина, называющая себя Джина, ещё несколько часов обсуждали свои планы. Когда всё было согласовано, леди Бризиенна ушла, ей нужно было найти своего компаньона Просеккуса. Стрейл и Джина отправились на запад, в Камлорн. Через некоторое время после того, как они въехали в лес, они услышали приближающийся конский топот. Лорд Стрейл обнажил меч и приказал Джине пришпорить лошадь и ехать позади него.

Внезапно на них напали со всех сторон. Это была засада. Восемь человек, все вооружённые топорами, поджидали их.

Лорд Стрейл быстро стащил Джину с лошади и заслонил её своим телом. Он сделал короткое незаметное движение руками. Вокруг них возник огненный круг, который быстро разошёлся в стороны, ударив по нападавшим. Они закричали от боли и упали на колени. Лорд Стрейл вскочил на ближайшую лошадь и помчался во весь опор на запад.

«Я думала, ты простой посол, а не маг!» — рассмеялась Джина.

«Я всё ещё верю, что время дипломатии придёт», — ответил лорд Стрейл.

По дороге им встретился всадник, они знали, что он приближается, ещё до того, как попали в засаду. Это был Гнорбут: «Милорд, это королевский боевой маг! Он узнал, что вы оба находитесь в Умбингтоне».

«И довольно легко, должен сказать», — голос лорда Эрила раздался из чащи. Гнорбут, Джина и лорд Стрейл осмотрелись вокруг, но ничего не увидели. Голос мага раздавался со всех сторон и ниоткуда.

«Прошу прощения, милорд, — нахмурился Гнорбут. — Я попытался вас предупредить как можно скорее».

«В следующей жизни, может быть, ты научишься не рассказывать о своих планах пьяницам!» — засмеялся лорд Эрил. Он увидел их и произнёс заклинание.

Тайна Талары, т. 3 (Стр. 2)

Гнорбут первым увидел огненный шар, вырвавшийся из его рук. Позднее лорд Эрил всё удивлялся, что этот глупец собирался предпринять. Возможно, он кинулся вперёд, чтобы отстранить лорда Стрейла. Возможно, он пытался убраться из зоны действия заклинания, и просто побежал влево, когда надо была бежать вправо. А может быть, хотя и маловероятно, он хотел пожертвовать собой, чтобы спасти своего хозяина. Как бы там ни было, результат был один.

Он оказался на пути.

Произошёл взрыв энергии, который гулко отозвался в ночи и согнал птиц с деревьев примерно на милю вокруг. На том месте, где был Гнорбут и его лошадь, теперь было чёрное пятно. Они как будто испарились. Джина и лорд Стрейл были отброшены назад. Их лошадь, когда к ней вернулись прежние рефлексы, унеслась галопом подальше от этого места. Сквозь мерцающую дымку на месте взрыва лорд Стрейл посмотрел прямо в глаза боевого мага.

«Чёрт», — сказал лорд Эрил и побежал. Посол вскочил на ноги и последовал за ним. «Даже для тебя это слишком сильное заклинание, — сказал лорд Стрейл на бегу. — Неужели ты не знаешь, что перед использованием дистанционных заклинаний необходимо убедиться в отсутствии помех на пути к цели?»

«Я никогда бы не подумал, что этот идиот…» — лорд Эрил получил удар в спину и упал на землю, прежде чем закончить предложение.

«Не важно, что ты подумал, — спокойно сказал лорд Стрейл, переворачивая мага на спину и прижимая его руки к земле. — Я не боевой маг, но я знал, что не стоит расходовать весь свой магический запас на твою маленькую засаду. Может быть, всё дело в мировоззрении, но как агент правительства, я немного консервативен».

«Что ты собираешься делать?» — прохныкал лорд Эрил.

«Гнорбут был хорошим человеком, одним из лучших, поэтому тебе будет очень больно, — посол сделал небольшое движение, и его руки начали ярко светиться. — В этом ты можешь быть уверен. А как долго тебе будет больно, зависит от того, что ты мне скажешь. Я хочу услышать кое-что о бывшем герцоге Олойне».

«Что ты хочешь знать?» — закричал лорд Эрил.

«Начнём… со всего сразу», — ответил лорд Стрейл, его лицо выражало глубочайшее терпение.

Тайна Талары, т. 4 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Иллюзия +1

Местонахождение

• Маркарт, дом Непуса, в северо-восточной спальне;
  
• Пещера Сломанный Клык, около пентаграммы душ;
  
• Пещера Каменный Ручей;
  
• Ведьмино гнездо, на втором этаже, на столе перед деревянным мостом;
  
• Пещера Отвесный Утёс.

Текст
Тайна Талары
Часть IV

Мера Лликит

Джина никогда больше не видела имперского агента леди Бризиенну, но та сдержала своё обещание. Просеккус, клинок ночи на имперской службе, тайно появился в доме лорда Стрейла. Она оказалась способной ученицей и за несколько дней научилась тому, что ей было нужно.

«Это простое заклинание, не из тех, которые превращают яростного даэдрота в послушного щенка, — сказал Просеккус. — Если ты делаешь или говоришь что-то, что в нормальных условиях разозлило или обидело бы человека, заклинание ослабит этот эффект. Оно изменит на какой-то срок его отношение к тебе, как и все заклинания школы иллюзии, но чувство уважения или приязнь далее должны стимулироваться чем-то отнюдь не магического характера».

«Я понимаю», — улыбнулась Джина, поблагодарив своего наставника за те два заклинания школы иллюзии, которым он её научил. Пришло время воспользоваться своими новыми знаниями.

Гильдия проституток Камлорна располагалась в огромном дворце в богатом северном квартале города. Принц Силон мог бы найти туда дорогу с закрытыми глазами или даже будучи пьяным, что и происходило достаточно часто. Сегодня, однако, он был всего лишь навеселе и решил больше не пить. Сегодня у него было настроение для получения удовольствия. Его удовольствия.

«Где моя любимая Григия?» — спросил он у хозяйки Гильдии, едва войдя в помещение.

«Она всё ещё лечится после вашего последнего визита на прошлой неделе, — хозяйка безмятежно улыбнулась. — Почти все женщины сейчас с клиентами, но для вас я приготовила нечто особенное. Новая девушка. Вам наверняка понравится».

Принца привели в роскошные покои, обитые бархатом и шёлком. Когда он вошёл, Джина вышла из-за ширмы и быстро произнесла заклинание, открыв сознание для веры в чудо, как и учил её Просеккус. Сначала она не могла понять, сработало заклинание или нет. Принц смотрел на неё с жестокой улыбкой, а потом, как будто бы солнце пробилось сквозь тучи, жестокость исчезла. Она с уверенностью могла сказать, что теперь он принадлежит ей. Он спросил, как её зовут.

«Сейчас у меня нет имени, — поддразнила она его. — Я никогда раньше не занималась любовью с настоящим принцем. Я никогда не была во дворце. Ваш дворец… очень большой?»

«Пока что не мой, — он пожал плечами. — Но когда-нибудь я стану королём».

«Наверное, это будет чудесно, жить в таком месте, — ворковала Джина. — Тысячи лет истории. Должно быть, всё очень старое и прекрасное. Картины и книги, статуи и гобелены. Ваша семья хранит старые сокровища?»

«Да, вместе с кучей всякого скучного хлама в архивных залах в подвалах. Скажи, я могу увидеть тебя обнажённой?»

«Сначала немного поговорим, хотя, если хочешь, можешь раздеться в любой момент, — сказала Джина. — Я слышала, что у вас есть архивный зал, но он спрятан от посторонних».

«За семейным склепом есть фальшивая стена», — сказал принц, схватив её за запястье и притягивая к себе, чтобы поцеловать. Что-то в его глазах изменилось.

«Ваше высочество, мне больно», — закричала Джина.

«Достаточно разговоров, ты, ведьма», — прорычал он. Пытаясь справиться с приступом острого страха, Джина отрешилась, охладила разум, и, когда его злой рот прикоснулся к её губам, она произнесла второе заклинание, которому научил её наставник-иллюзионист.

Принц почувствовал, как его плоть превращается в камень. Он застыл на месте, глядя, как Джина приводит в порядок одежду и выходит из комнаты. Паралич продлится всего несколько минут, но больше ей и не требовалось.

Хозяйка Гильдии со своими девушками уже ушла, как и посоветовали ей Джина и лорд Стрейл. Они скажут ей, когда можно будет вернуться, не опасаясь мести. Она даже не взяла денег за свою роль в этой истории. Она сказала, что ей вполне хватает осознания того, что её девушки больше не будут страдать от прихотей извращённого и жестокого принца.

Какой ужасный мальчишка, — подумала Джина, опуская капюшон плаща и бегом добираясь по улицам к дому лорда Стрейла. — Хорошо, что он никогда не станет королём. На следующее утро король и королева Камлорна проводили ежедневную аудиенцию, на которой присутствовали знать и дипломаты. Тронный зал был почти пуст. Ужасно тоскливый способ начать день. В перерывах между принятием прошений король с королевой царственно зевали.

«Что же случилось со всеми интересными людьми? — пробормотала королева. — Где наш драгоценный мальчик?»

«Я слышал, он сейчас громит северный квартал в поисках какой-то шлюxи, которая ограбила его, — захихикал король. — Хороший мальчик».

«А что с королевским боевым магом?»

«Я послал его разобраться с одним весьма деликатным делом, — король нахмурил брови. — Но это было почти неделю назад, и я пока не получил от него ни слова. Меня это беспокоит».

«Действительно, есть о чём волноваться, лорд Эрил не должен отсутствовать так долго, — королева тоже нахмурилась. — Что если какой-нибудь мятежный волшебник придёт сюда и будет угрожать нам? Муж, не смейся надо мной, именно поэтому все королевские дома Хай Рока держат своих магов рядом с собой. Чтобы защитить двор от злого колдовства, вроде того, от которого недавно пострадал наш император». «Он пострадал по вине собственного боевого мага», — хмыкнул король.

«Лорд Эрил никогда не предал бы тебя, и ты прекрасно это знаешь. Он состоит у тебя на службе ещё с тех самых пор, когда ты был герцогом Олойна. Как ты вообще можешь сравнивать его с Джагаром Тарном, — королева всплеснула руками. — Это то самое недоверие, которое разрушает королевства по всему Тамриэлю. Да, лорд Стрейл говорил мне…»

«Еще один пропавший», — задумчиво пробормотал король.

«Кто, посол? — королева покачала головой. — Нет, он здесь. Он хотел посетить склеп и отдать дань уважения твоим благородным предкам, так что я отправила его туда. Ума не приложу, что там можно делать столько времени. Наверное он ещё более набожный, чем я думала».

Она был очень удивлена, когда король поднялся с явно встревоженным видом: «Почему ты мне ничего не сказала?»

Прежде чем она успела ответить, предмет их разговора прошествовал сквозь открытую дверь в тронный зал. Он вёл под руку прекрасную женщину с распущенными волосами в роскошном алом платье, расшитом золотом, которое могла позволить себе не всякая благородная дама. Королева проследила за испуганным взглядом своего мужа и была поражена.

«Я слышала, что он связался с одной из шлюшек с Праздника Цветов, не леди, — прошептала она. — Вот только почему она так похожа на твою дочь, леди Джиллию…» «Так и есть, — просипел король. — Или на её кузину, принцессу Талару».

Знать в зале тоже начала шептаться. Хотя мало кто из них был при дворе двадцать лет назад, когда принцесса исчезла, и её сочли убитой, как и всю остальную королевскую семью, всё-таки некоторые престарелые государственные мужи ещё помнили этот момент. Имя «Талара» пронеслось по залу, как заклинание.

«Лорд Стрейл, может быть, вы представите нам леди?» — спросила королева с вежливой улыбкой.

«Конечно, ваше величество, но, боюсь, сначала я должен обсудить с вами более важные проблемы, — с поклоном ответил лорд Стрейл. — Могу я попросить у вас приватной аудиенции?»

Тайна Талары, т. 4 (Стр. 2)

Король смотрел на имперского посла, пытаясь понять что-нибудь по выражению его лица. Взмахом руки он распустил собравшихся, и двери за ними захлопнулись. В зале для аудиенций остались только король, королева, дюжина королевских стражников, посол и таинственная женщина.

Посол вытащил из кармана старый пожелтевший пергамент. «Ваше величество, когда вы взошли на трон после того, как ваш брат и вся его семья были убиты, всё, что могло показаться важным, то есть документы и завещания, разумеется, были переданы клеркам и министрам. А вся его личная переписка, не имеющая особого значения, была отослана в архив и стандартно запротоколирована. Это письмо было в числе тех документов».

«И к чему всё это, сэр? — грозно спросил король. — О чём это письмо?»

«Там нет ничего о вас, ваше величество. Честно говоря, во время восхождения вашего величества на престол, ни один из читавших это письмо не смог понять его значения. Это было письмо императору, которое ваш брат писал как раз тогда, когда его убили, оно касается вора, который когда-то был магом-жрецом в Храме Сетьет здесь, в Камлорне. Его звали Джагар Тарн».

«Джагар Тарн? — королева нервно рассмеялась. — Вот ведь, а мы только что о нём говорили».

«Тарн похитил множество книг с могущественными забытыми заклинаниями и сведениями о таких артефактах, как, например, Посох Хаоса, о том, где они спрятаны, и как их использовать. До западного Хай Рока новости доходят очень медленно, и пока ваш брат король услышал, что нового боевого мага императора зовут Джагар Тарн, прошло уже много лет. Король писал письмо, чтобы предупредить императора о вероломстве имперского боевого мага, но это письмо так и не было дописано, — Лорд Стрейл поднял письмо. — Оно датировано днём убийства в 385 году. Оставалось ещё четыре года до того дня, когда Джагар Тарн предал своего хозяина и начался десятилетний период Имперского Симулякра».

«Это всё крайне увлекательно, — рявкнул король. — Но какое отношение это имеет ко мне?»

«Убийство короля теперь становится делом имперской важности. К тому же, у меня есть признание вашего королевского боевого мага, лорда Эрила».

Король побледнел: «Ты несчастный червь, никто не может угрожать мне. Ни ты, ни твоя шлюxа, ни это письмо. И никто из вас больше не увидит света дня. Стража!» Королевские стражи обнажили клинки и подались вперед. И в тот момент, когда они сделали это, неожиданная вспышка света озарила комнату и она заполнилась имперскими клинками ночи под предводительством Просеккуса. Они находились здесь уже несколько часов, растворившись в тенях и прислушиваясь к разговорам.

«Именем его императорского величества, Уриэля Септима VII, я вас арестовываю», — сказал Стрейл.

Двери открыли, короля и королеву вывели из зала. Джина сказала Просеккусу, где вероятнее всего можно найти их сына, принца Силона. Придворные и знать, которые находились в комнате для аудиенций, смотрели на странную торжественную процессию — короля и королеву вели в их собственную королевскую тюрьму. Никто не сказал ни слова.

Когда наконец раздался чей-то голос, он заставил всех вздрогнуть. В зале появилась леди Джиллия: «Что происходит? Кто осмеливается оспаривать власть короля и королевы?»

Лорд Стрейл повернулся к Просеккусу: «Мы поговорим с леди Джиллией наедине. Вы знаете, что делать дальше».

Просеккус кивнул, и двери в тронный зал опять закрылись. Придворные прижались к деревянным перегородкам, пытаясь услышать хоть что-нибудь. Хотя они и не могли сказать этого вслух, но объяснения им требовались не меньше, чем её светлости.

Тайна Талары, т. 5 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Солитьюд, Коллегия бардов;
  
• Маркарт, Храм Дибеллы, внутреннее святилище.

Текст
Тайна принцессы Талары
Часть V

Мера Лликит

«По какому праву вы арестовываете моего отца? — вскричала леди Джиллия. — Что он совершил?»

«Я арестовал короля Камлорна, бывшего герцога Олойнского, по праву имперского командующего и посланника, — сказал лорд Стрейл. — По праву закона императора Тамриэля, стоящего превыше провинциальной монаршьей власти».

Джина выступила вперёд и попыталась положить руку на плечо Джиллии, но та очень холодно её отвергла. Она тихо села у подножия трона в опустевшем приёмном зале.

«Эта юная леди пришла ко мне, когда её память совершенно восстановилась, но поведанная ею история представляется невероятной. Я просто не мог в неё поверить, — сказал лорд Стрейл. — Однако она была так убеждена, что мне пришлось провести расследование. Итак, я переговорил со всеми, кто был здесь, во дворце, двадцать лет назад, чтобы узнать, есть ли в ней хоть доля правды. Конечно, после убийства короля и королевы и исчезновения принцессы, было проведено полное дознание, но на этот раз я собирался задать другие вопросы. Вопросы об отношениях между двумя маленькими кузинами, леди Джиллией Рейз и принцессой».

«Я уже сказала всем и каждому и повторю вновь: я ничего не помню об этом времени моей жизни», — заявила Джиллия, сдерживая слёзы.

«Знаю, что не помните. Я никогда и не сомневался, что вы стали свидетельницей ужасного убийства и что провалы в памяти и у вас, и у неё, — лорд Стрейл указал на Джину, — вполне естественны. Судя по тому, что я слышал от слуг и прочих обитателей дворца, маленькие девочки были неразлучны. У них не было иных товарищей по играм, и, поскольку место принцессы было подле её родителей, маленькая леди Джиллия тоже была там. Когда убийца вошёл, чтобы истребить королевскую семью, король и королева находились в своей опочивальне, а девочки играли в тронном зале».

«Когда память вернулась ко мне, это было похоже на вскрытие запечатанного ящика, — торжественно сказала Джина. — Всё проступило настолько чётко и подробно, словно это случилось вчера, а не двадцать лет назад. Я залезла на трон, изображая императрицу, а ты спряталась за кафедру, словно была в темнице, куда я тебя бросила. И тут из королевской спальни в зал ворвался человек, которого я никогда прежде не видела, с окровавленным клинком. Он бросился ко мне, и я побежала. Сначала я побежала к кафедре, но увидела твоё лицо, застывшее от ужаса, и побоялась привести его к тебе. Поэтому я выскочила в окно».

«Прежде мы лазили по стенам замка, просто ради забавы, и это было первым моим воспоминанием: как я стою на уступе. Мы с тобой на стене замка, а король зовёт меня, рассказывая, как спуститься. Но в тот день я не удержалась, поскольку вся тряслась. Я просто упала в реку.

Не знаю уж, поразил ли меня ужас увиденного или же повлияли ещё и удар при падении и ледяная вода, но всё словно выветрилось из моего сознания. Когда я, наконец, выбралась из реки, за много миль, я и понятия не имела о том, кто я. Так и жила все эти годы, — Джина улыбнулась. — До сих пор».

«Так ты принцесса Талара?» — воскликнула Джиллия.

«Позвольте мне объяснить прежде, чем она ответит, ибо простой ответ вызовет лишь недоверие, как он вызвал у меня, — попросил лорд Стрейл. — Убийца был пойман, прежде чем смог сбежать из дворца — на самом деле, он, верно, знал, что его поймают. Он немедленно сознался в убийстве королевской семьи. А принцессу, как он сказал, он выбросил в окно, обрекая на верную смерть. Слуга внизу действительно слышал крик и видел, как что-то быстро пролетело мимо окна, поэтому убийце поверили».

«Лишь через несколько часов маленькую леди Джиллию обнаружила её няня Рамке. Девочка пряталась за кафедрой, вся в пыли, не способная вымолвить ни слова. Рамке проявила большую заботу о вас, — Стрейл кивнул Джиллии. — Она настояла, чтобы вас немедленно увели в вашу комнату и послала весть герцогу Олойнскому, что королевская семья мертва и что его дочь видела убийц, но уцелела».

«Я начинаю припоминать кое-что из этого, — с удивлением заметила Джиллия. — Я помню, как лежала на кровати, а Рамке меня утешала. У меня в голове была такая путаница, что я ничего не понимала. Я помню лишь, что хотела, чтобы продолжалась игра — уж не знаю, почему. А потом я помню, как меня одели и забрали в ту лечебницу».

«Скоро память вернётся к тебе, — Джина улыбнулась. — Я обещаю. Я тоже так же начинала вспоминать, по крупицам. Я ухватила лишь одну деталь, как меня захлестнул целый поток».

«Вот-вот, — Джиллия зарыдала. — Но я не помню ничего, кроме смятения. Хотя нет, я помню, что папа даже не взглянул на меня, когда меня забирали. А ещё я помню, что меня это нисколько не волновало — и ни что другое».

«Все тогда были в смятении, что уж говорить про маленьких девочек. Особенно, маленьких девочек, прошедших через то, что прошли вы, — сочувственно заметил лорд Стрейл. — Насколько я понял, как только герцог получил весть от Рамке, он покинул свой дворец в Олойне, распорядился отправить вас в частный пансион и держать там, пока вы не оправитесь от пережитого, и приказал своему телохранителю пытать убийцу, чтобы вытянуть из него информацию. Когда я узнал, что никто, кроме герцога и его телохранителя не видел убийцу после того, как тот дал изначальные показания, и что никто, кроме герцога и его стражей не присутствовал при попытке бегства убийцы, во время которой тот был убит, я счёл эти факты весьма значительными.

Я поговорил с лордом Эрилом, который, как я знаю, был в числе присутствовавших при этом. Мне пришлось блефовать, притворившись, будто у меня больше доказательств, чем было в действительности. И я получил реакцию, которой ожидал, хотя это был и опасный гамбит. В конце концов он признался в том, в чём я и так уже был уверен.

Убийца, — лорд Стрейл замолчал на секунду, неохотно встретившись глазами с Джиллией, — был нанят герцогом Олойнским уничтожить королевскую семью, включая принцессу-наследницу, с тем, чтобы корона перешла к нему и его детям».

Джиллия посмотрела на него округлившимися от ужаса глазами: «Мой отец…»

Тайна Талары, т. 5 (Стр. 2)

«Убийце сказали, что как только его делом займётся Герцог, ему заплатят и устроят побег из тюрьмы. Но в негодяе не вовремя взыграла алчность, и он запросил больше золота. Герцог решил, что дешевле будет заставить его замолчать навсегда, чтобы никто не смог поведать, что же произошло тогда на самом деле, — лорд Стрейл пожал плечами. — Невелика потеря, коли уж встал на путь убийств. Через несколько лет вы вернулись из обители. Вы, конечно, пережили потрясение, но почти вернулись в норму. А тем временем бывший герцог Олойнский занял место своего брата на троне короля Камлорна. Игра шла по-крупному, о такой мелочи, как дети, он не задумывался».

«Нет, — тихо сказала Джиллия. — Должно быть, он был очень занят. Он вновь женился и завёл другого ребёнка. Он ни разу не навестил меня в лечебнице, только Рамке».

«Если бы навестил и увидел тебя, — заметила Джина, — эта история могла бы повернуться по-другому».

«Что ты имеешь в виду?» — спросила Джиллия.

«А, мы подошли к самому удивительному, — сказал лорд Стрейл. — Долго стоял вопрос, является ли Джина принцессой Таларой. Когда к ней вернулась память, и она поведала мне свои воспоминания, я сложил несколько кусков воедино. Подумайте над этими фактами.

Вы, барышни, удивительно похожи друг на друга даже через двадцать лет, притом, что жизнь у вас была совершенно различная. В детстве же, когда вы постоянно общались и играли в одни игры, вы были почти неразличимы.

Во время убийства злодей, мало что знавший о вас, увидел девочку на троне, которую и счёл своей добычей».

«Женщина, нашедшая леди Джиллию — это её кормилица, существо с добрым сердцем, но некрепким умом, фанатично преданная своему делу — женщина такого типа никогда не признает, что именно её любимая маленькая девочка исчезла. Кормилица была единственной, кто знал и принцессу Талару, и леди Джиллию, и кто посещал вас в приюте.

И наконец, — сказал лорд Стрейл, — учтите, что, когда вы вернулись из приюта, прошло пять лет, и вы уже превратились из ребёнка в юную леди. Вы казались знакомой, но не совсем такой, какой помнила вас семья, что вполне естественно».

«Я не понимаю!» — вскричала бедная девушка, широко распахнув глаза — ибо на самом деле она поняла. Воспоминания нахлынули на неё разом, увлекая в водоворот.

«Позволь, я объясню, — сказала кузина, обнимая её. — Теперь я знаю, кто я. Мое настоящее имя Джиллия Рейз. Тот человек, которого арестовали, это мой отец, убивший короля — твоего отца. А принцесса Талара — это ТЫ».

Тайны Рагнвальда

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Нет в игре.

Текст
Два сердца-героя
Два скрытых ключа
Один павший Жрец
Покоится здесь

Слава тебе, Сарек, слава, Торстен!
Воспойте же в своих песнях того,
Кто обманул безумного короля Отара
И спас Рагнвальд для всех нас.

Отар! Он был нашим вождём —
Победоносен в битвах
И справедлив в суде.
Но тем дням пришёл конец.

Тёмные голоса
шепчут в голове Отара
нет больше благородства,
Жрец был исполнен света, а ныне стал тьмой.

Славные жители Рагнвальда
Истинные норды!
Его воля сломила нас,
город наш сожран заживо.

Пошли нам Сарека!
Пошли нам Торстена!
Чистые души,
клинки, не знающие промаха.

Отар был сломлен,
но не уничтожен.
Связан и обездвижен.
Два Героя, Два Ключа!

Тактика сводных отрядов

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Тактика сводных отрядов войск в Пятилетней войне
Том первый

Кодус Каллонус

Легионам стоит поучиться необычной тактике, использованной каджитами в Пятилетней войне против Валенвуда. Я служил тогда в легионе форта Мотылька-Сфинкса и собственными глазами повидал немало северных стычек.

Война началась с так называемой «Торвальской бойни». Каджиты заявили, что босмеры вошли в город без всякого повода и убили более тысячи мирных жителей прежде, чем их выдворили подоспевшие из джунглей воины соседнего племени. Босмеры же утверждают, что вылазка была предпринята в ответ на набеги каджитских разбойников, грабивших караваны с лесом, направляющиеся в Валенвуд.

Весной 3E 396 война приблизилась к форту Мотылька-Сфинкса. Я стоял в дозоре и наблюдал отдельные эпизоды конфликта. Впоследствии я разговаривал и с каджитами, и с босмерами, принимавшими участие в битве, и их свидетельства служат превосходным примером того, как каджиты, используя смешанные наземные и лесные войска, победили в войне.

Каджиты начали битву необычным способом, выслав на окраину Валенвудских лесов команды древорубов из кэтей-рат и внушающих ужас сенч-рат, или «боевых котов». Когда до босмеров дошёл слух, что кто-то валит их деревья (что, по слухам, считается страшным преступлением в этих землях лесных эльфов), от большой армии на юге отвлекли отряд лучников. Таким образом босмеров вынудили разделить свои силы на малые группы.

Босмерские лучники заняли позиции среди уцелевших деревьев, расстояние между которыми теперь составляло двадцать и более футов, а сквозь кроны теперь пробивался свет. Босмеры связали оставшиеся деревья в некое подобие укреплений, из-за которых можно было стрелять из луков.

Когда древорубы пришли на следующее утро, то первый же босмерский залп сразил полдюжины каджитов. Но после этого каджиты взяли большие деревянные щиты со спин сенч-рат и спешно соорудили укрытие. Все каджиты, и даже огромные сенч-рат, смогли спрятаться за этим укрытием. Когда стало ясно, что каджиты не покинут своего убежища, некоторые босмеры решились вызвать противника на ближний бой.

Когда босмеры были уже у самого укрытия, один из каджитов заиграл на национальном инструменте из металлических прутов. Это было своего рода сигналом, и небольшая группа омес и омес-рат вылезла из потаённых нор. Хотя противник и превосходил их числом, атака с тыла оказалась неожиданной, и они быстро захватили инициативу.

Босмерские лучники на деревьях всё ещё могли бы решить исход боя, если бы не неприятности у них самих. Стая даги и даги-рат, двух наиболее редких разновидностей каджитов, обитающих на деревьях в Тенмарском лесу, перепрыгивали с одного дерева на другое под магическим покровом бесшумности. Они обосновались на верхних ветвях, которые не могли выдержать веса босмеров. Получив сигнал, они использовали когти, а также факелы или огненные чары (свидетельства двух выживших, с которыми я говорил, различаются), чтобы отвлечь лучников, когда начался бой на земле. Немногие лучники смогли бежать, большинство же погибли.

Очевидно, что даги и даги-рат обладают большими магическими способностями, нежели принято считать, если смогли магическим способом уберечь себя от обнаружения столь долгое время. Один из выживших босмеров говорил мне, будто видел среди даги нескольких обычных на вид кошек и даже утверждал, будто эти кошки зовутся «альфик» и что они чародеи. Отмечу однако, когда дело доходит до выяснения истины, босмеры почти столь же ненадёжные свидетели, как и каджиты, и я не верю, будто домашние кошки умеют колдовать.

К исходу дня каджиты, вероятно, потеряли не более полудюжины от изначального отряда в четыре дюжины, в то время как босмеры потеряли роту лучников. Уцелевшие не успели ничего сообщить, прибыла вторая рота лучников, опять была применена та же тактика — и со схожим результатом. Наконец, были посланы куда большие силы и босмеры выиграли битву с помощью зверей, обитающих в Валенвуде. Эту третью стычку и ответ каджитов я намерен обсудить во втором томе моей книги.

Там водятся драконы

Автор: Торхал Бьорик
Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Ривервуд, в Таверне «Спящий Великан» на полке в прилавке.
  
• Можно купить у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Там водятся драконы

Автор: Торхал Бьорик

Драконов не видели в Тамриэле со времен Тайбера Септима. Он заключил договор с последними оставшимися драконами, поклявшись защищать их, если те будут ему служить. Несмотря на это обещание, драконов по-прежнему преследовали и убивали. До конца неясно, сбежали ли последние из них из Тамриэля или их всех истребили.

Не существует достоверной информации о том, как появились драконы. По словам дреморы, «опрошенного» в Лиге Шёпотов, они просто были и есть. Вечные, бессмертные, неизменные и непреклонные. Они не рождаются и не вылупляются из яиц. Они не спариваются и не приносят потомства. Пока что никто не обнаруживал драконьих яиц или детёнышей дракона. В регионе залива Илиак ходили слухи о подобной находке, но они оказались ложными. Найденные яйца опознали как яйца других рептилий. Маленькие «дракончики» были лишь необычайно крупными ящерами и не имели ничего общего с настоящими драконами.

Хотя они и не рождаются, драконы могут умереть. В ходе Драконьей войны их истребили практически поголовно. Акавирские захватчики конца Первой эры, согласно рассказам, охотились на них и убивали без счёту, до и после того, как они стали служить императору Реману. Некоторые источники утверждают, что акавирцы знали убивающие драконов заклинания. Согласно иным, те устраивали хитроумные западни. В одной из историй даже говорится о редком яде.

Огненное дыхание повсеместно признаётся самым страшным оружием дракона. Поскольку они могли летать надо всеми, низвергая смертельные потоки огня, при охоте на них нельзя было обойтись без лучников и волшебников. Мало известен тот факт, что некоторые драконы могли дышать потоком леденящего мороза. Как сообщается, драконы могли обладать одной из этих способностей, но не двумя сразу.

Большинство людей считают драконов обычными зверями. Однако логика подсказывает, что они как минимум должны были владеть речью, чтобы Тайбер Септим мог с ними договориться. И действительно, из исторических записей вполне очевидно, что драконы были весьма разумными существами. У них был свой язык, но они также могли разговаривать на языках людей и эльфов.

В записях о Ремановых охотах сообщается о драконах, которые могли дышать или плеваться огнём. В недавно обнаруженных источниках также описываются драконы, исторгавшие леденящие потоки холода. В некоторых более фантастических рассказах они призывают бури и даже останавливают время. Подобное следует воспринимать не более как мифы и сказки. Но даже без своего самого страшного оружия эти противники, обладая практически непробиваемой шкурой, когтями и клыками прочнее гранита, не могли не внушать ужас.

Неизвестно, когда был убит последний дракон. Похоже, что оставшиеся представители их вида исчезли все разом. В иных рассказах говорится о короле драконов, который поглотил их всех, не желая отдавать на растерзание людям. Согласно одной ещё менее правдоподобной истории, Тайбер Септим впитал их сущности при достижении божественности. Хотя точная причина неизвестна, их всех больше нет. Ни одного дракона не видели на протяжении веков. Известно несколько примеров костей драконов, сросшихся от древности с камнями и скалами. Их как раз хватает на то, чтобы не подвергать истории сомнению.

Танец в огне, т. 1 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст

Танец в огне. Глава 1
Вогин Джарт

Место: Имперский город, Сиродил
Дата: 7 Начала морозов, 3Э 397

Кажется, Строительная комиссия Атриуса всегда размещалась в этом внушительном здании. Через руки служащих и агентов компании проходили бумаги, связанные со строительством практически каждого дома в Империи. Особняк был построен двести пятьдесят лет назад, в эпоху правления императора Магнуса — простое и строгое здание, расположившееся на небольшой площади в престижном районе Имперского города. Здесь работали энергичные и честолюбивые юноши и девушки из среднего класса, а также солидные господа среднего возраста, вроде Декумуса Скотти. Никто не мог представить себе мир без комиссии, и меньше всех Скотти. Если точнее, он не мог представить себе мир без себя в комиссии.

«Лорду Атриусу всё прекрасно известно о вашем вкладе в наше дело, — сказал управляющий, закрывая за собой шторки, отделяющие конторку Скотти. — Но вам известно, что ситуация в последнее время осложнилась».

«Да», — молвил Скотти.

«В последнее время люди лорда Ванека стали сильными конкурентами, и нам нужно пошевеливаться, если мы хотим выжить. К сожалению, это означает, что мы вынуждены проститься с некоторыми сотрудниками, прекрасно проявившими себя в прошлом, но ныне не столь активными».

«Понимаю. Что ж тут поделать».

«Я рад, что вы понимаете, — смущённо улыбнулся управляющий. — Пожалуйста, освободите этот кабинет, и побыстрее».

Скотти стал готовить дела для передачи своему преемнику. Скорее всего, они поручат большую часть их молодому Имбраллиусу, так и должно быть, решил Скотти. Парень знал, как вести дела. Скотти лениво размышлял, что его преемник будет делать с контрактами на новую статую Святой Алессии, которую заказал Храм Единого. Наверное, изобретёт какую-нибудь ошибку, свалит её на предшественника, Декумуса Скотти, и потребует дополнительную сумму для исправления ситуации.

«У меня письмо для Декумуса Скотти из Строительной комиссии Атриуса».

Скотти поднял глаза. Круглолицый курьер стоял в его кабинете и протягивал ему запечатанный свиток. Он отдал парню золотой и вскрыл конверт. Судя по неровному почерку, ужасной орфографии и грамматике, а также общему тону, можно было точно определить, кто был автором письма. Лиодес Джурус, служащий, покинувший Комиссию несколько лет назад после того, как его обвинили в нарушении профессиональной этики. «Уважаимый Скотти,

Наверно, тибе всигда было интересно, что со мной случилось. И уж совсем ты не ожидал найти миня в лесу. Но именна там-то я и нахожусь. Ха ха. Если у тибя действительно есть ещё мозги, и ты хочешь подзаработать немножко золота для лорда Атриуса (и себя, ха ха), ты тоже приедешь в Валенвуд. Если ты слидиш за политикой, то знаишь, што между бошмерами и ихним соседом Элсвером уже два года идёт война. Вроде бы, щас всё успокоилось, и много всего надо перестроить.

Типерь у меня слишком много дел, я не справляюсь и мне нужен памошник. Кто-нибудь из солидного агенства. Этот кто-то — это ты, друх мой. Встретимся с тобой в таверне мамаши Паскос в Фалиннести, Валенвуд. Я сдесь буду ещё 2 недели. Если придёшь — не пожалеешь.

— Джурус

P. S.: Привези с собой строительного дерева, если сможешь».

«Что у вас там, Скотти?» — спросил голос.

Скотти вздрогнул от неожиданности. Это был Имбраллиус, на его миловидной физиономии цвела такая улыбка, что она могла растопить сердца самых жадных начальников и самых грубых каменщиков. Скотти положил письмо в карман куртки.

«Личная почта, — сказал он. — Через минуту я здесь всё закончу».

«Не хочу вас торопить, — сказал Имбраллиус, схватив несколько чистых форм контракта со стола Скотти. — У меня только что закончилась пачка, а молодёжь все бланки растащила. Я подумал, вы не будете возражать, если я возьму несколько».

Парень исчез. Скотти вытащил письмо и перечитал его. Он задумался о своей жизни, что делал редко. Ему представилось серое море с чёрной непреодолимой стеной. В стене был только один узкий проход. Внезапно, не успев даже как следует всё обдумать, он схватил дюжину чистых контрактов с золотым тиснением СТРОИТЕЛЬНАЯ КОМИССИЯ АТРИУСА. ОСНОВАНА ЕГО ИМПЕРАТОРСКИМ ВЕЛИЧЕСТВОМ и спрятал их в портфель, где лежали его личные бумаги.

На следующий день без каких-либо колебаний он пустился в приключения. Он заказал место в караване, направляющемся в Валенвуд. Отъезд из Имперского города на юго-восток должен был состояться на этой же неделе. У него практически не было времени собрать свои вещи, но вот лес он купить не забыл.

«Вы должны за это доплатить», — нахмурился глава конвоя.

«Я так и планировал», — улыбнулся Скотти, изо всех сил подражая Имбраллиусу.

Тем же днём десять повозок покинули город и отправились по хорошо знакомым дорогам Сиродила. Мимо проплывали прекрасные поля, рощи, гостеприимные деревушки. Стук копыт по камням напомнил Скотти, что дорогу построила Комиссия Атриуса. Пять из восемнадцати контрактов, связанных с этим строительством, прошли через его руки.

«С вашей стороны очень разумно было захватить с собой дерево, — сказал седоусый бретонец, сидевший рядом с ним в повозке. — Вы, должно быть, торговец».

«В каком-то роде, — сказал Скотти, надеясь, что это звучит загадочно. Затем он представился. — Декумус Скотти».

«Гриф Мэллон, — сказал человек. — Я поэт, перевожу древнюю литературу босмеров. Я занимался исследованием недавно найденных трактатов, известных как Мнориад Плей Бар, два года назад, когда вдруг разразилась война, и я вынужден был уехать. Несомненно, вам известно, кто такой Мнориад, если вы слышали о Зелёном договоре».

Скотти подумал, что незнакомец несёт абсолютный бред, но кивнул головой.

Танец в огне, т. 1 (Стр. 2)

«Естественно, я не считаю, что Мнориад так же известен, как Ме Айлейдион, или столь же древен, как Данзир Гол, но мне кажется, в нём спрятан ключ к пониманию образа мыслей босмеров Меретической Эпохи. Причина отвращения лесных эльфов к вырубке собственных лесов или любой растительной еде, а также парадоксальное желание импортировать растения других народов, как мне кажется, связаны с отрывком из Мнориада», — Мэллон зашуршал бумагами в поисках нужного текста.

К облегчению Скотти, вскоре повозка остановилась на ночлег. Они были на отвесном берегу над серым потоком, перед ними простиралась великая долина Валенвуда. Только крики чаек напоминали о том, что к западу от залива был океан: здесь деревья были невероятно высокими и могучими, переплетаясь друг с другом в морские узлы. На утёсе неподалёку от лагеря стояли несколько деревьев поменьше — всего пятьдесят футов до нижних веток. Вид этот настолько был чужд для Скотти, а волнение от возможной скорой встречи с незнакомой дикой местностью было настолько велико, что о сне не могло быть и речи.

К счастью, Мэллон решил, что он встретил другого учёного — любителя загадок древних культур. Он долго-долго читал стихи босмеров в оригинале и в собственном переводе, всхлипывая, крича и переходя на шёпот там, где это было необходимо. Постепенно Скотти начал засыпать, как вдруг его разбудил треск сломанной ветки.

«Что это было?»

Мэллон улыбнулся: «Мне тоже это нравится. „Собрание в злобе безлунного зерцала, танец огня…“»

«Здесь на деревьях огромные птицы», — прошептал Скотти, указывая на тёмные фигуры на ветках.

«Я бы насчёт этого не волновался, — сказал Мэллон, которого уже начал раздражать его невнимательный слушатель. — А теперь послушайте, как поэт описывает вызов Херма-Моры в восемнадцатой строфе четвёртой книги».

Некоторые из тёмных фигур на деревьях сидели, как птицы, другие свисали, подобно змеям, третьи стояли, словно люди. Пока Мэллон читал стихи, Скотти наблюдал, как тени перепрыгивают с ветки на ветку, пролетая огромные расстояния, хотя видимых крыльев у них не было. Они собирались группами, а потом расходились, и так пока не заняли все деревья, окружающие лагерь. Вдруг они камнем начали падать вниз.

«Мара! — закричал Скотти. — Они падают, как дождь!»

«Наверное, семена, — пожал плечами Мэллон, не оборачиваясь. — У некоторых из деревьев невероятно…»

Лагерь погрузился в хаос. Повозки пожирал огонь, лошади пытались увернуться от смертельных ударов, из разбитых бочонков рекой текли вино, вода и спирт. Шустрая тень промелькнула рядом со Скотти и Мэллоном, с невероятной ловкостью и грацией подхватив мешки с зерном и золотом. Скотти лишь мельком удалось увидеть это существо, когда его озарило яркое пламя. Небольшая тварь с остроконечными ушами, огромными жёлтыми глазами, пёстрым мехом и хвостом, похожим на кнут.

«Оборотень», — вскрикнул он, отпрянув назад.

«Катай-рат, — поправил Мэллон. — Что намного хуже. Родственники каджитов или что-то вроде того. Решили поживиться».

«Вы уверены?»

Также внезапно, как и напали, существа исчезли, спрыгнув с обрыва. Боевой маг и рыцарь, охранявшие караван, даже не успели как следует проснуться. Мэллон и Скотти подбежали к обрыву и увидели, как тёмные фигуры вышли из воды, отряхнулись и исчезли в лесу.

«Оборотни не настолько подвижны, — сказал Мэллон. — Однозначно, катай-рат. Чёртовы воры. Слава Стендарру, они не понимают ценности моих записей. Это была бы невосполнимая потеря».

Танец в огне, т. 2 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Блокирование +1

Местонахождения

• Форт Сноухок, библиотека;
  
• Пост Предателя, на шкафу;
  
• Картспайр, внутри одного из шатров;
  
• Логово тролля в горах к западу от Сигнальной башни Стендарра, под телом убитого волка;
  
• В инвентаре одного из бандитов, грабящих могилу призрака Руин Кьенстаг.

Текст
Танец в огне. Глава 2

Вогин Джарт

Всё было потеряно. За каких-то пять минут кэтей-рат украли или уничтожили всё ценное, что было в караване. Груз леса Декумуса Скотти, который он надеялся продать босмерам, был предан огню. Его одежда и договоры были втоптаны в грязь вместе с разлившимся вином. Все пилигримы, торговцы и искатели приключений стонали и рыдали, собирая жалкие останки своих вещей под лучами восходящего солнца.

«Думаю, мне лучше никому не говорить, что мне удалось спасти мою запись перевода Мнориад Плей Бар, — прошептал поэт Гриф Мэллон. — Того и гляди они бросятся на меня».

Скотти не стал пользоваться случаем и напоминать Мэллону о том, насколько он сам мало значения придаёт человеческой собственности. Вместо этого он подсчитал монеты у себя в кошельке. Тридцать четыре золотых. Без сомнения, чрезвычайно мало для человека, собирающегося начать новое дело.

«Хой! — раздался из лесу крик. Небольшой отряд босмеров появился из зарослей, они были одеты в кожаные доспехи, и у всех было оружие. — Вы враги или друзья?»

«Ни те, ни другие», — проворчал глава охраны.

«Вы, должно быть, сиродильцы, — рассмеялся предводитель отряда, высокий, очень худой человек с острым лицом. — Мы слышали, что вы в пути. Похоже, наши враги тоже».

«Мне казалось, что война закончилась», — пробормотал один из разоренных купцов. Босмер снова рассмеялся: «Это не война. Просто маленькое пограничное представление. Вы идёте в Фалинести?»

«Только не я, — покачал головой глава охраны. — Насколько я понимаю, у меня обязанностей больше нет. Нет лошадей, нет каравана. Одни убытки».

Мужчины и женщины сгрудились вокруг него, протестуя, угрожая, моля, но он настаивал, что ноги его не будет в Валенвуде. Если таково мирное время, сказал он, то лично он лучше вернётся на войну.

Скотти поступил по-другому и подошёл к босмерам. Он заговорил властным, но дружелюбным голосом, каким всегда беседовал с капризными плотниками: «Я полагаю, вряд ли вы захотите сопровождать меня в Фалинести. Я представляю важнейшее Имперское агентство, Строительную комиссию Атриуса, и нахожусь здесь для того, чтобы смягчить некоторые из проблем, которые ваша земля испытывает из-за войны с каджитами. Патриотизм…»

«Двадцать золотых, ты сам должен нести свои вещи, если только они у тебя остались…» — ответил босмер.

Скотти вспомнил, что переговоры с капризными плотниками редко оканчивались удачно. У шести человек оказалось достаточно денег. Среди тех, у кого денег не нашлось, был и поэт, который обратился к Скотти за помощью.

«Ты уж извини, Гриф, но у меня осталось всего четырнадцать золотых. Когда я доберусь до Фалинести, мне не хватит даже на приличную комнату. Я непременно помог бы тебе, если бы мог», — сказал Скотти, убеждая себя в том, что говорит чистую правду.

Итак, отряд из шести человек и их босмерский эскорт начали спуск по каменистой дороге, шедшей вдоль края утеса. Примерно через час они зашли в самую чащу Валенвуда. Небо закрывал плотный полог коричневого и зелёного цветов. Под ногами было глубокое, тёплое море гниения, образованное миллионами опавших листьев. Несколько миль пришлось идти по колено в иле. Ещё несколько миль они шли по настоящему лабиринту из упавших веток и огромных деревьев.

Всё это время, час за часом, босмеры шли так быстро, что сиродильцы старались изо всех сил, чтобы не отстать. Маленький краснолицый торговец поскользнулся на гнилом корне и упал. Его земляки помогли ему подняться. Босмеры приостановились лишь на секунду, и всё время всматривались в тени в кронах деревьев над головой, пока не двинулись дальше обычным своим быстрым шагом.

«Почему они так нервничают? — с трудом прохрипел торговец. — Опять кэтей-рат?»

«Не будь смешным, — не очень убедительно рассмеялся один из босмеров. — Каджиты в Валенвуде? В мирное время? Они никогда не посмеют».

Когда отряд поднялся достаточно высоко над болотом, так что запах немного ослаб, Скотти почувствовал внезапный укол голода. Он привык есть по четыре раза в день, сиродильская привычка. Несколько часов непрерывной ходьбы без единой крошки еды явно нарушали режим высокооплачиваемого клерка. В полубреду он задумался о том, сколько времени они уже пробираются через джунгли. Двенадцать часов? Двадцать? Неделю? Время не имело значения. Солнце едва проглядывало сквозь растительный купол. Фосфоресцирующая древесная плесень была единственным источником света.

«А нельзя ли нам отдохнуть и поесть?» — крикнул он своим провожатым.

«Мы уже подходим к Фалинести, — был ответ. — Там еды сколько угодно».

Они шли ещё несколько часов по кучам опавших листьев, заваливших деревья до самых нижних сучьев. Сделав большой крюк, путники обнаружили, что вышли к водопаду, лившемуся с высоты примерно сотни футов. Ни у кого не было сил жаловаться, когда пришлось лезть по нагромождениям камней. Каждый шаг становился всё более мучительным. Босмеры уже исчезли в тумане, но Скотти продолжал карабкаться, пока камни не закончились. Пот и речная вода заливали ему глаза.

На горизонте перед ним раскинулся Фалинести. По обоим берегам реки стоял величественный грат-дубовый город, вокруг которого стояли рощи меньших деревьев, словно просители, окружавшие короля. Дерево, формировавшее подвижный город, было очень необычным: шишковатым и искривленным, с яркой зелёно-золотой кроной, увитое лианами, поблескивающее от сока. В милю высотой и в полмили шириной, это было самое удивительное место из всех, которые приходилось видеть Скотти. Если бы он не был изголодавшимся человеком с душой чиновника, он бы запел.

«Ну вот, — сказал вождь сопровождающих. — Идти не так далеко. Радуйтесь, что сейчас зима. Летом город бывает далеко на юге».

Скотти не знал, что ему делать дальше. Вид вертикального метрополиса, по которому, словно муравьи, сновали люди, совсем сбил его с толка.

«Вы ничего не слышали о трактире, — он запнулся, потом вытащил из кармана письмо Джуруса. — Что-то вроде „Таверна мамаши Паскос“?»

«Мамаши Паскос? — главный босмер рассмеялся знакомым презрительным смехом. — Ты же не хочешь там остановиться? Гости обычно предпочитают Айся Холл в верхних ветвях. Там дорого, но очень мило».

«Мне нужно кое с кем встретиться в таверне мамаши Паскос».

«Если ты уверен, поднимайся на Хавель Сламп, а там спросишь. Только не потеряйся и не засни в западном кресте».

Это высказывание юным друзьям босмера явно показалось отличной шуткой, так что они все ещё хохотали, когда Скотти лез по корням к основанию Фалинести. Земля была завалена листьями и мусором, время от времени откуда-то сверху падала бутылка или кость, так что ему приходилось все время вертеть головой. Платформы, надёжно закреплённые на толстых лианах, скользили вверх и вниз по гладкому стволу города с изумительной легкостью, управляемые операторами с руками размером с бычий желудок. Скотти подошёл к ближайшему из них, который стоял около своей платформы и курил трубку.

«Не могли бы вы доставить меня на Хавель Сламп».

Человек кивнул, и ровно через пять минут Скотти поднялся на две сотни футов в воздух и оказался у развилки между двумя мощными сучьями. Кружевная сеть мха, покрывавшая развилку, образовывала крышу для нескольких дюжин маленьких домиков. На улице было всего несколько человек, но где-то поблизости играла музыка и раздавались голоса. Скотти заплатил оператору золотой и поинтересовался, где находится Таверна матушки Паскос.

«Прямо перед вами, сэр, но сейчас там никого нет, — объяснил перевозчик, показывая пальцем. — Нынче в Хавель Слампе пирушка».

Танец в огне, т. 2 (Стр. 2)

Скотти осторожно пошёл вперед по прямой улице. Хотя почва под ногами казалась такой же твёрдой, как мраморные мостовые Имперского Города, в коре были большие трещины, через которые вполне можно было упасть в реку. Он немного посидел, чтобы привыкнуть к высоте. Был, безусловно, чудесный день, но Скотти просидел спокойно всего несколько минут, а потом вскочил в тревоге. Маленький плот, стоящий на якоре далеко внизу, внезапно на его глазах сдвинулся на несколько дюймов. Но на самом деле плот стоял на месте. Двигался Скотти. Вместе со всем, что его окружало. Это была не метафора: город Фалинести перемещался. И довольно быстро, учитывая его размеры.

Скотти вскочил на ноги и попал прямо в облако дыма. Нигде ему не доводилось встречать более вкусного запаха. Клерк забыл о своём страхе и побежал.

«Пирушка», как её охарактеризовал перевозчик, шла на огромной привязанной к дереву платформе, которая была достаточно велика, чтобы в другом городе считаться городской площадью. Огромное количество очень необычных людей толпилось на ней, некоторые ели, некоторые пили, а ещё некоторые танцевали под музыку лютниста и певца, сидевших на ветке над толпой. Почти все они были босмеры, настоящие туземцы, одетые в разноцветную кожу и костяные пластины, ещё на пирушке присутствовало несколько орков. В толпе кружились и перекликались друг с другом отвратительные обезьянолюди. Несколько голов, возвышавшихся над толпой, принадлежали не высоким людям, как подумал сначала Скотти, а семье кентавров.

«Не желаете ли баранинки?» — спросил иссохший старик, жаривший огромную тушу на раскаленных до красна камнях.

Скотти быстро заплатил ему золотой и впился зубами в баранью ногу. За этим последовал ещё один золотой и ещё одна нога. Старик захихикал, когда Скотти подавился хрящом, и протянул ему кружку с пенистым белым напитком. Скотти выпил, и почувствовал, как по телу пробежала волна дрожи, как будто его пощекотали. «Что это?» — спросил Скотти.

«Джагга. Перебродившее свиное молоко. Я могу продать вам бутылку и ещё немного баранины за золотой».

Скотти согласился, заплатил, жадно проглотил мясо, и, прихватив бутылку, смешался с толпой. Его товарища по работе Лиодеса Джуруса, человека, который велел ему приехать в Валенвуд, нигде не было видно. Когда бутылка на четверть опустела, Скотти перестал искать Джуруса. Выпив половину, он танцевал вместе со всеми, позабыв о трещинах в полу и прорехах в ограде. Когда в бутылке осталась одна четверть, он стоял и обменивался шутками с группой существ, чей язык был ему совершенно незнаком. А когда бутылка опустела, он заснул, и тихо похрапывал, а пирушка продолжалась, и никто не обращал внимания на его бесчувственное тело.

На следующее утро, ещё не проснувшись окончательно, Скотти почувствовал, что его кто-то поцеловал. Он попытался вернуть поцелуй, но тут острая боль словно копье пронзила его грудь и заставила открыть глаза. На нём сидело насекомое, размером с большого теленка, острые ножки прижимали его к земле, а ужасная воронка рта рвала на нём рубашку. Он закричал, попытался вырваться, но тварь была слишком сильна. Она нашла себе обед и не собиралась останавливаться на полпути.

Вот и всё, подумал Скотти, я никогда не вернусь домой. Я мог бы остаться в городе и получить работу у лорда Ванека. Я мог бы снова начать младшим клерком и проделать весь путь наверх.

Внезапно хватка ослабла. Насекомое содрогнулось, взорвалось жёлтой желчью, и сдохло.

«Есть один!» — крикнул чей-то голос неподалеку.

Мгновение Скотти лежал неподвижно. Голова у него пульсировала, грудь болела. Уголком глаза он засёк какое-то движение. Ещё одно чудовище бежало к нему. Он попытался было убежать, но прежде чем он успел шевельнуться, раздался звук спущенной тетивы, и второе насекомое упало, пронзённое стрелой.

«Хороший выстрел! — Закричал другой голос. — Добей-ка первого, я только что видел, как он шевельнулся!»

На этот раз Скотти почувствовал толчок, когда стрела вонзилась в тело. Он закричал, но голос его был приглушён телом насекомого. Он осторожно попытался откатиться в сторону, но из-за его движения стрелки подумали, что насекомое всё ещё живо. В воздух взлетела целая туча стрел. Теперь всё тело Скотти было залито кровью твари и, возможно, кровью её жертв.

Когда Скотти был мальчиком и ещё не считал себя слишком умным для такого рода развлечений, он часто ходил на Имперскую арену на военные состязания. Он вспомнил старого ветерана бойца, который по просьбе Скотти открыл ему свой секрет: «Если я не знаю точно, что делать, и у меня есть щит, я прячусь за ним».

Скотти последовал этому совету. Примерно через час, не слыша больше звуков выстрелов, он поспешно сбросил с себя останки жука и вскочил. И торопился он не зря. Восемь стрелков уже направили на него луки, готовясь стрелять. Увидев его, они засмеялись.

«А тебе никто не говорил, чтобы ты не спал в western cross? Как мы можем покончить с хоарворами, если вы, пьяницы, всё время их кормите?»

Скотти тряхнул головой и пошёл назад по платформе, к Хавель Слампу. Он был весь в крови, устал, измучился, и выпил накануне слишком много перебродившего свиного молока. Всё, что ему сейчас было нужно, это место, чтобы прилечь. Он вошёл в Таверну матушки Паскос, тёмное место, влажное от смолы и пахнущее плесенью.

«Меня зовут Декумус Скотти, — сказал он. — Я надеялся, что тут остановился человек по имени Джурус».

«Декумус Скотти? — спросила толстая хозяйка, сама матушка Паскос. — Я слышала это имя. Ой, наверное вы тот парень, для которого у меня письмо. Дайте-ка я поищу его».

Танец в огне, т. 3 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Солитьюд, Коллегия бардов, на втором этаже;
  
• Рифтен, тюрьма;
  
• Кровавый Трон, пещера с огороженной решёткой комнатой;
  
• Форт Дунстад, покои командующего;
  
• Северная сторожевая крепость, в комнате после входа рядом с кузницей.

Текст
Танец в огне. Глава 3

Вогин Джарт

Мамаша Паскос скрылась в грязной дыре, которая была её таверной, и вскоре появилась вновь, держа в руках лист бумаги, исписанный почерком Лиодеса Джуруса. Декумус Скотти повернулся к свету и начал читать.


Скотти,

Итак ты теперя в Фалиннести! Паздравляю! Наверна нелехко было туда попасть. К сажалению мне надо уехать. Вниз по реке есть город Атуй. Бери лодку и ехай туда. Надеюсь кантракты ты взял. Встретимся там как толька ты преедешь.

— Джурус

Итак, подумал Скотти, Джурус поехал в город под названием Атуй. Принимая во внимание «грамотность» Джуруса, это могли быть Ати, Афи, Отри, Имтри, Урта или Кракамака. Скотти понимал, что разумнее всего было просто вернуться домой в Имперский город. Он не любил приключения: он был, по крайней мере, недавно, преуспевающим служащим комиссии по строительству. За последние несколько недель его ограбили кэтей-рат, он провёл несколько дней в джунглях с бандой насмешливых босмеров, чуть не умер от голода, перепил свиного молока и был на волосок от смерти из-за гигантского жука, его атаковали лучники. Он был грязный и смертельно уставший. В кармане было всего десять золотых. Ко всему прочему, он не нашёл того, кто пригласил его сюда. Разумно было бы вернуться домой.

И все же, тихий, но настойчивый внутренний голос говорил: «Ты избранный. Ты должен пройти через все это».

Скотти повернулся к Мамаше Паскос, которая с любопытством его разглядывала: «Вы не знаете, есть ли здесь неподалеку город? Вниз по реке. Называется что-то типа Атуй?»

«Вы имеете в виду Атай, — ухмыльнулась она. — У моего среднего сына Виглила там молочная ферма. Прекрасный город, прямо вниз по реке. Туда отправился ваш друг?»

«Да, — ответил Скотти. — Вы знаете, как быстрее туда добраться?»

После короткой беседы, ещё более короткой поездки к корням Фалинести на платформах и прыжка на берег реки, Скотти уже разговаривал с огромным светловолосым босмером о транспорте. Босмер назвался капитаном Болфиксом, но даже Скотти при его небольшом опыте общения с подобными личностями сразу понял, кто он такой. Старый пират, наверняка контрабандист, а может и хуже. Его корабль, видно, был украден много лет назад из Имперского флота.

«Пятьдесят золотых, и мы будем в Атае через два дня», — прогудел капитан Болфикс.

«У меня всего десять, нет, девять монет», — ответил Скотти. Чувствуя, что ему следует объясниться, добавил: «У меня было десять, но я отдал один паромщику, чтобы добраться сюда».

«Девять пойдет, — сказал капитан. — Честно говоря, я все равно собирался в Атай. Устраивайтесь пока на корабле. Мы отплываем через несколько минут».

Декумус Скотти взошёл на борт судна, палуба которого была заставлена ящиками с совершенно безобидными надписями: сало, чернила, смола, еда из Хай Рок (с пометкой «Для скота»). Скотти мог только вообразить, что действительно находилось в этих ящиках.

Эти «несколько минут» длились больше часа, пока капитан Болфикс погружал весь свой провиант на корабль. Наконец, якорь был поднят, и они направились вниз по реке к Атаю. Серо-зелёная вода еле колыхалась из-за легкого прикосновения бриза. Берега наполнились животными, которые выли и рычали друг на друга. Скотти смотрел на мирный пейзаж вокруг и очень скоро задремал.

Ночью он проснулся и с благодарностью принял от капитана Болфикса чистую одежду и еду.

«Можно спросить, зачем вы едете в Атай?» — осведомился босмер.

«У меня там встреча с бывшим коллегой. Он попросил меня приехать из Имперского города, где я работал на Строительную комиссию Атриуса, чтобы обсудить некоторые контракты, — Скотти откусил сушеную колбасу, которая составляла их ужин. — Мы хотим отремонтировать мосты, дороги и здания, пострадавшие в войне с каджитами».

«Прошло два года, — кивнул капитан. — Но полагаю для вас и вашего друга это выгодно. Торговые пути отрезаны. Теперь они собираются объявить войну островам Саммерсет, не слышали?»

Скотти покачал головой.

«Я раньше перевозил скуму контрабандой на побережье, даже помогал революционерам избегать ярости Гривы. Но теперь война сделала меня законным торговцем, бизнесменом. Одно из важных последствий войны — изменения в нашей жизни».

Скотти сказал, что ему жаль это слышать, и они погрузились в молчание, смотря на отражения луны и звезд на гладкой поверхности воды. На следующий день Скотти, проснувшись, обнаружил, что пьяный капитан, завернувшись в парусину, во весь голос распевает песни. Увидев Скотти, капитан протянул ему флягу.

«Я многому научился на празднике в западном кресте».

Капитан засмеялся, а потом вдруг разрыдался: «Я не хочу быть законопослушным. Все пираты, которых я знаю, все еще насилуют, воруют и продают в рабство милых людишек вроде тебя. Клянусь тебе, когда я начал заниматься законной торговлей, я и подумать не мог, что все так обернется. Да, я знаю, я мог бы еще вернуться. Но Баан Дар не даст мне соврать, после всего, что я видел, я просто сломался».

Скотти помог рыдающему босмеру выпутаться из парусины, шепча что-то ободряющее. Затем он добавил: «Простите, что меняю тему, но где мы находимся?»

«Ох, — простонал капитан Болфикс. — Мы приплыли вовремя. Атай прямо за поворотом».

«Тогда Атай весь в огне», — сказал Скотти, показывая рукой на город.

Черные клубы дыма поднимались над деревьями. Когда они рассеялись, показались обугленные дома — все, что осталось от поселения. Горящие живьем жители прыгали с утеса в реку. Слышались отчаянные крики. По горящему городу бродили каджиты, держа в руках факелы.

«О Баан Дар! — пробормотал капитан. — Снова война!»

«О нет», — простонал Скотти.

Корабль поплыл по течению к противоположному берегу от объятого пламенем города. Скотти указал на тихую гавань. Там было безопасно. Вдруг на берегу зашуршали листья, и с деревьев спрыгнуло с десяток каджитов, вооруженных луками.

«Они нас видят, — прошептал Скотти. — И у них луки!»

«Ну конечно, у них луки, — огрызнулся капитан Болфикс. — Мы, босмеры, может, и изобрели их, но не собирались же мы держать их втайне от всех, ты, чертов бюрократ».

«Они зажигают стрелы!»

«Да, иногда и такое бывает».

«Капитан, они стреляют в нас! Они стреляют в нас горящими стрелами!»

«Надо же, действительно, — согласился капитан. — Наша задача — чтобы в нас не попали».

Но в них попали, и очень быстро. Ещё хуже, вторая волна стрел попала в ящики со смолой, которые тут же вспыхнули. Скотти схватил капитана Болфикса и они вдвоем спрыгнули за борт за секунду до того, как корабль вспыхнул весь. Холодная вода временно отрезвила босмера. Он позвал Скотти, который уже изо всех сил греб к берегу.

«Господин Декумус, куда же вы плывете?»

«Назад в Фалинести!» — крикнул Скотти.

«Но это же несколько дней пути. К тому времени, как вы туда доберетесь, все узнают о нападении на Атай! Они никого не впустят в город! Здесь ближе всего Гринос, может, они приютят нас!»

Танец в огне, т. 3 (Стр. 2)

Скотти повернул назад, и они бок о бок поплыли по реке. Слава Маре, он умел плавать. Большинство сиродильцев не умели, потому что вся Имперская провинция была обширна и немногие её области имели выход в море. Вырос бы он в Мир Коррупе или Артемоне, Скотти был бы обречен. Но Имперский город окружен водой, и все его жители были отличными пловцами. Даже те, кто потом стал служащими.

Когда капитан Болфикс привык к температуре воды, алкоголь снова взял верх над его организмом. Даже зимой вода в реке Зило была относительно теплой. Болфикс плыл довольно странно, то отставая от Скотти, то обгоняя его.

Скотти посмотрел на правый берег: пламя перекинулось на лес. Позади них был сущий ад. На левом берегу все, казалось, было спокойно, пока он не заметил движение в тростнике. Затем из зарослей показалась стая самых огромных кошек, которых он когда-либо видел в жизни. Темно-рыжие зеленоглазые твари из самого страшного кошмара. Они смотрели на пловцов, не предпринимая никаких действий.

«Капитан Балфикс, мы не сможем выйти ни на один берег. Мы либо сгорим, либо нас сожрут, — прошептал Скотти. — Постарайтесь не привлекать внимание всплесками. Дышите ровно. Если вы устали, перевернитесь на спину».

Каждый, кто хотя раз пытался дать разумный совет пьяному, поймет, насколько это было безнадежно. Скотти пытался держаться рядом с капитаном, то ускоряя, то замедляя темп, пока Болфикс рассказывал свои пиратские истории. Когда Скотти не смотрел на своего спутника, он внимательно присматривался к кошкам на берегу. Потом он взглянул на правый берег. Горела ещё одна деревня. Без всякого сомнения, это был Гринос. Скотти заворожено смотрел на сцену разрушения и даже не заметил, как его спутник перестал петь.

Когда он повернулся назад, капитана Болфикса уже не было.

Скотти нырял в темную воду ещё и ещё, но ничего нельзя было поделать. Когда он в очередной раз вынырнул, он увидел, что кошек на берегу больше не было. Наверное, они ушли, решив, что Скотти тоже утонул. Он продолжил плыть в одиночку вниз по реке. Приток не давал пламени далее распространяться. Но городов больше не было. Через несколько часов он решил выйти на берег. Но на какой, вот в чём вопрос.

Ответ пришёл сам собой. Впереди был небольшой остров, на котором горел костер. Он не знал, были ли это босмеры или каджиты. Но он знал, что плыть дальше у него не хватит сил. С растянутыми и сильно болящими мышцами, он с трудом забрался на камни.

Там сидели беженцы-босмеры, он сразу же это понял. На вертеле над костром были остатки одной из огромных кошек.

«Сенч-тигр, — сказал один из молодых воинов с яростью. — Это не животное — они такие же умные, как кэтей-рат или омес, как все остальные чертовы каджиты. Жалко, что этот утонул. Я бы с радостью сам его убил. Но мясо вам понравится. Сладкое, как сахар, который едят эти твари».

Скотти никогда не думал, что он способен съесть мясо существа, равного по интеллекту человеку или меру. Но он сам себя удивил, уже не в первый раз за последние несколько дней. Мясо было невероятно вкусным и напоминало подслащенную свинину, хотя никаких приправ не было добавлено. Скотти осматривал сидящих у костра босмеров, пока ел мясо. Жалкое зрелище. Некоторые всё ещё оплакивали погибших в деревнях Гринос и Атай родственников. У всех на губах читалось одно — война. Почему каджиты снова напали? Этот вопрос был адресован Скотти, так как он был из Сиродила — почему император не может обеспечить мир на своей земле?

«Я должен был встретиться с другим сиродильцем, — сказал он девушке, которая, как он понял, была из Атая. — Его зовут Лиодес Джурус. Вы не знаете, что с ним произошло?»

«Я не знаю вашего друга, в Атае было много сиродильцев, — ответила она. — Некоторые из них успели уйти. Они пошли в Виндизи, это в джунглях. Я тоже пойду туда, как и многие из нас. Если хотите, можете пойти с нами».

Декумус Скотти молча кивнул. Поев, он лёг на каменный берег и уснул. Но спалось ему плохо.

Танец в огне, т. 4 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 4

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Танец в огне. Глава 4

Вогин Джарт

Восемнадцать босмеров и бывший служащий Императорской Строительной комиссии из Сиродила пробирались на запад через джунгли, от реки Зило до старинной деревни Виндизи. Для Декумуса Скотти джунгли были совершенно незнакомой и враждебной территорией. Огромные кривые деревья затмевали ясное утреннее небо и напоминали ужасные лапы, не дающие путникам выбраться на свободу. Даже ветки кустарников, казалось, были наполнены злобной энергией. Что ещё хуже, он был не одинок в своих чувствах. На лицах его спутников, местных жителей, которые недавно пережили нападение каджитов на деревни Гринос и Атай, был отражён неподдельный ужас.

Что-то обитало в этих джунглях, что-то сознательное. Скотти чувствовал это. Боковым зрением Скотти видел, как тени каджитов преследовали беженцев, прыгая с ветки на ветку. Когда он обернулся, чтобы посмотреть на них, юркие тени исчезли во мраке, словно их никогда и не было. Но он знал, что видел их. И босмеры тоже их видели, и поэтому ускорили шаг.

Через восемнадцать часов, искусанные насекомыми, исцарапанные ветками, они дошли до долины. Была ночь, но их приветствовал ряд ярких факелов, освещающих кожаные палатки и беспорядочно лежащие валуны деревушки Виндизи. В глубине долины факелы окружали святыню — несколько близко растущих искривлённых деревьев, образующих храм. Босмеры безмолвно прошли по освещённой аллее, направляясь к этим деревьям. Скотти последовал за ними. Когда они дошли до живой стены, в которой был только один проход, Скотти увидел внутри голубое свечение. Оттуда же слышен был низкий звук стенаний сотен голосов. Босмерская девушка, за которой он шёл, вытянула вперёд руку, останавливая его.

«Вы не понимаете, но чужеземцы, даже наши друзья, не могут туда войти, — сказала она. — Это священное место».

Скотти кивнул, наблюдая, как остальные заходят в храм, наклонив головы. Их голоса присоединились к голосам других. Когда последний лесной эльф зашёл внутрь, Скотти вновь обратил внимание на деревню. Где-то должна была быть еда. Струйка дыма и лёгкий запах жареной оленины указали ему путь.

Пятеро сиродильцев, два бретонца и норд сидели у костра на блестящих белых камнях, отрезая горячие полоски мяса от туши крупного оленя. Увидев Скотти, они встали — все, кроме норда, который слишком увлёкся своим куском мяса.

«Добрый вечер, не хотелось вам мешать, но не найдётся ли у вас чего-нибудь поесть? Боюсь, я несколько проголодался после того, как целый день шёл сюда с группой беженцев из Гриноса и Атая».

Они пригласили его к костру и представились.

«Итак, кажется, война опять началась», — сказал дружелюбно Скотти.

«Так и надо этим избалованным идиотам, — ответил норд, отрываясь от еды. — Никогда не встречал такой ленивой расы. Теперь на суше на них нападают каджиты, а с моря пришли высокие эльфы. Если какое-либо место на земле и нуждается во встряске, так это чёртов Валенвуд».

«Не понимаю, что они тебе такого сделали», — засмеялся один из бретонцев.

«У них воровство в крови. Они хуже каджитов, потому что они настолько смиренны в агрессии, — норд выплюнул кусок жира, который сразу зашипел и испарился в огне. — Они расширили свои леса на территорию, которая им не принадлежит, постепенно ущемляя своих соседей. А потом они удивляются, когда Эльсвейр наносит им ответный удар. Они сами злодеи».

«А что вы здесь делаете?» — спросил Скотти.

«Я дипломат двора Дженны», — пробормотал норд, возвращаясь к еде.

«А вы, что вы здесь делаете?» — спросил один из сиродильцев.

«Я работаю на столичную Строительную комиссию лорда Атриуса, — сказал Скотти. — Один из моих бывших коллег предложил мне приехать в Валенвуд. Он сказал, что война закончилась, и я смогу заключить достаточно контрактов для моей фирмы, чтобы перестроить разрушенные здания. Одно несчастье за другим, и я потерял все свои деньги, вокруг меня разгорелась война, и я не могу найти бывшего коллегу».

«Вашего бывшего коллегу, — прошептал один из сиродильцев, который представился Реглиусом. — Его случайно звали не Лиодесом Джурусом?»

«Вы его знаете?»

«Он заманил меня в Валенвуд почти так же, как и вас, — мрачно улыбнулся Реглиус. — Я работал на конкурента вашей фирмы, лорда Ванека. Там тоже раньше работал Лиодес Джурус. Он написал мне, попросив меня представлять интересы императорской комиссии по строительству и заключать контракты на реконструкцию. Меня недавно уволили, и я подумал, что если мне удастся заключить несколько контрактов, меня могут восстановить на работе. Мы с Джурусом встретились в Атае, и он сказал, что он собирается заключить очень выгодную сделку с Сильвенаром».

Скотти был ошарашен: «А где он сейчас?»

«Я не священник, я не знаю, — пожал плечами Реглиус. — Он умер. Каджиты напали на Атай, атаку они начали с гавани, где Джурус подготавливал к отплытию свой корабль. Или, скорее, мой корабль, так как купили мы его на моё золото. К тому времени, как мы осознали, что происходит, всё в гавани превратилось в пепел. Каджиты — звери, но они знают, как организовать нападение».

«Мне кажется, они шли за нами через джунгли до Виндизи, — нервно заметил Скотти. — Кто-то постоянно прыгал по веткам деревьев.

«Наверное, обезьяны какие-нибудь», — фыркнул норд. — «Не о чём волноваться».

«Когда мы только пришли в Виндизи и все босмеры зашли в то дерево, они так разозлились, шептали что-то о древнем ужасе, который снизойдёт на головы врагов, — бретонец вздрогнул от этих воспоминаний. — С тех пор они там и сидят, уже около полутора суток. Если хотите испугаться — загляните туда».

Другой бретонец, представитель Гильдии магов Даггерфолла, молча смотрел в темноту, пока говорил его соотечественник: «Может быть. Но в джунглях тоже что-то есть, прямо рядом с деревней, и оно следит за нами».

«Может быть, ещё беженцы?» — спросил Скотти, изо всех сил пытаясь казаться спокойным.

«Может, если только они умеют лазать по деревьям», — прошептал волшебник. Норд и один из сиродильцев схватили мокрое кожаное полотно и растянули его над костром, мгновенно потушив его. Теперь Скотти отчётливо видел незваных гостей в лесу, их овальные жёлтые глаза и длинные мечи, в которых отражался свет факелов. Он застыл от страха, молясь о том, чтобы они его не увидели.

Он почувствовал лёгкий толчок в спину и глотнул воздуха, чтобы успокоиться.

Откуда-то сверху прошипел голос Реглиуса: «Ради Мары, тише. Забирайтесь сюда».

Скотти схватился за узловатую лиану, свисающую с высокого дерева прямо у погасшего костра. Он взобрался по ней так быстро, как только позволяли его силы, задержав дыхание, чтобы не выдать себя громким вздохом. На вершине дерева, на ветке, напоминающей трезубец, было заброшенное гнездо какой-то огромной птицы. Как только Скотти оказался на мягкой ароматной соломе, Реглиус поднял лиану. Больше в гнезде никого не было, и внизу, насколько Скотти мог видеть, тоже никого не было. Никого, кроме каджитов, тени которых медленно скользили в свете храма из деревьев.

«Спасибо, — прошептал Скотти, до глубины души растроганный тем, что его конкурент помог ему. Он отвернулся от деревни и увидел, что верхние ветви дерева доходили до покрытых мхом скал, окружающих долину. — Вы умеете карабкаться по горам?»

«Вы с ума сошли, — прошептал Реглиус. — Мы останемся здесь, пока они не уйдут».

«Если они поступят с Виндизи так же, как с Атаем и Гриносом, нам не выжить, — Скотти начал осторожно карабкаться вверх, пробуя каждую ветку на прочность. — Вам видно, что они там делают?»

«Не совсем, честно говоря, — Реглиус вглядывался в темноту внизу. — Они у входа в храм. Кажется, у них есть… похоже на длинные веревки, тянущиеся за ними прямо внутрь прохода».

Танец в огне, т. 4 (Стр. 2)

Скотти забрался на самую крепкую ветку, которая почти касалась влажной скалы утеса. Расстояние было совсем небольшим. Более того, он даже чувствовал запах влаги и прохладу камня. Однако чтобы попасть на скалу, нужно было прыгнуть, а он за все свои годы работы служащим никогда ещё не прыгал со стофутового дерева на отвесные скалы. Он вспомнил, как тени преследовали его в джунглях. Как они изгибали ноги перед прыжком, как они элегантно выбрасывали руки вперёд, чтобы схватиться за ветку. Он прыгнул.

Его руки пытались нащупать камень, но вокруг был лишь толстый слой мха. Он держался изо всех сил, но как только он попытался передвинуть ногу, он поскользнулся. Несколько секунд он висел кверху ногами, после чего ему удалось занять более удобную позицию. На скале оказался узкий выступ, на который он встал и смог, наконец, вздохнуть.

«Реглиус. Реглиус. Реглиус», — Скотти не осмелился повысить голос. Через минуту ветки зашуршали и среди них появился портфель, затем голова, а затем и всё остальное, принадлежащее служащему лорда Ванека. Скотти что-то зашептал, но Реглиус резко замотал головой и показал вниз. Один из каджитов стоял у дерева, повернувшись к потухшему костру.

Реглиус неуклюже попытался удержать равновесие на ветке, однако это невероятно трудно было сделать с одной свободной рукой. Скотти сложил ладони, а затем показал на портфель. Казалось, Реглиусу было невыносимо больно выпускать из рук портфель, но он бросил его Скотти.

В сумке была малюсенькая, почти невидимая дырочка, и когда Скотти поймал сумку, из неё выпал золотой. Он звякнул о скалу, и этот тихий звук прозвучал в ушах Скотти самой громкой сиреной, которую он когда-либо слышал.

Затем всё происходило с молниеносной скоростью.

Кэтей-рат взглянул вверх и издал громкий клич, который сразу же подхватили другие каджиты. Кошка внизу пригнулась и вспрыгнула на нижние ветки. Реглиус увидел, как она с невероятной ловкостью подбирается к нему, и запаниковал. Ещё перед тем, как он прыгнул, Скотти понял, что он упадёт. С криком клерк Реглиус рухнул вниз, сломав себе шею при падении.

Белое пламя вырвалось из каждой щели храма, а пение босмеров превратилось в ужасный крик, доносящийся словно из другого мира. Кэтей-рат остановился.

«Кейрго, — проговорило существо. — Дикая Охота».

Возникло ощущение, что реальность раскололась. Поток ужасных тварей, усатых жаб, насекомых в панцирях, желатиновых змей, парообразных существ с лицами богов — весь этот ослеплённый яростью поток вылился из огромного полого дерева. Каджитов, что стояли у храма, сразу же разорвали на куски. Все остальные кошки бросились к джунглям, однако им мешали их верёвки. Через несколько секунд вся деревня Виндизи кишела обезумевшими призраками Дикой Охоты.

Сквозь лай и вой Скотти услышал крики сиродильцев. Их нашли в их укрытии. Норда и двух бретонцев съели. Волшебник стал невидимым, но для этих зверей не зрение являлось основным чувством. Дерево, на котором сидел кэтей-рат, тряслось и качалось. Скотти посмотрел в заполненные страхом глаза каджита и протянул ему конец лианы.

На морде кошки появилось жалкое выражение благодарности. Она прыгнула к лиане. Выражение не успело даже смениться, когда Скотти убрал лиану. Он смотрел, как падает кошка. Живая масса внизу тут же поглотила тело.

Прыжок Скотти на следующий выступ был намного удачнее предыдущего. Оттуда он подтянулся на вершину утеса и посмотрел вниз на хаос в деревне Виндизи. Масса Охоты разрасталась и скоро должна была выйти за пределы долины, преследуя спасающихся бегством каджитов. И вот тогда началось настоящее безумие.

При лунном свете Скотти увидел, куда каджиты привязали свои верёвки. С ужасающим грохотом лавина камней обрушилась на проход. Когда пыль улеглась, он понял, что долина была изолирована. У Дикой Охоты не было выбора — она стала уничтожать себя.

Скотти отвернулся — вид этой каннибальской оргии был просто невыносим. Перед ним стояли ночные джунгли. Он перекинул через плечо портфель Реглиуса и отправился в путь.

Танец в огне, т. 5 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Крепость Миствейл, комната слуги — за тронным залом направо;
  
• В продаже у Урага гро-Шуба и как случайный трофей.

Текст
Танец в огне. Глава 5

Вогин Джарт

«Мыло! Лес съест любовь! Впереди! Дважды тупая корова!»

Голос раздался так внезапно, что Декумус Скотти подпрыгнул на месте. Он начал вглядываться в заросли, откуда ещё мгновение назад не доносилось ничего, кроме криков зверей и насекомых, и завывания ветра. Это был странный голос с непонятным акцентом, слегка дрожащий, но бесспорно человеческий, хотя и непонятно было мужской он или женский. Или, по крайней мере, эльфийский. Возможно, долго живший в изоляции босмер с лёгким акцентом Сиродила. После долгих часов скитаний по джунглям Валенвуда, любой знакомый голос казался ему чудом.

«Эй?» — закричал он.

«Жуки на любые имена? Конечно вчера, да! — отозвался голос, — Кто, что и когда и мыши!»

«Боюсь, я вас не понимаю, — ответил Скотти, поворачиваясь к ежевичному дереву, толстому, как фургон, откуда доносился голос. — Но вам не надо меня бояться. Меня зовут Декумус Скотти. Я из Сиродила, из Имперского города. Я пришёл сюда, чтобы помочь отстроить Валенвуд после войны, понимаете, я немножко заблудился».

«Драгоценности и жареные рабы… Война», — простонал голос и сбился на всхлипы.

«Вы знаете о войне? Я не был уверен, я даже не знаю, как далеко я ушёл от границы, — Скотти начал медленно подходить к дереву. Он положил сумку на землю и протянул вперед руки. — У меня нет оружия. Мне только надо знать, как добраться до ближайшего города. Я должен встретиться со своим другом, Лиодесом Джурусом в Сильвенаре».

«Сильвенар! — рассмеялся голос. Смех стал ещё громче, когда Скотти обошел дерево. — Червяки и вино! Червяки и вино! Сильвенар поёт для червей и вина!»

Около дерева никого не было: «Я не вижу вас. Почему вы прячетесь?»

Он разочарованно ударил по дереву, вспышка эмоций, вызванная, судя по всему, голодом и усталостью. Неожиданно где-то наверху возникло мелькание золотого и красного, и Скотти оказался окружен шестью крылатыми существами, которые были не больше нескольких дюймов в длину. Яркие красные глаза располагались по обеим сторонам бугорков, которые, очевидно, были открытыми ртами этих существ. У них не было ног, а их тонкие золотистые крылья были, казалось, не способны поднять толстые туловища созданий. И, несмотря на это, они мелькали в воздухе, как искры. Носясь вокруг бедного клерка, они начали старательно щебетать, что, как он наконец понял, было абсолютной бессмыслицей.

«Вина и Черви, как далеко я ушел от границы! Академические задолженности и увы, Лиодес Джурус!»

«Эй, я боюсь, у меня нет оружия? Дымящееся пламя и ближайший город — дорогой Обливион».

«Отравился тухлым мясом, нимб индиго, но вам не надо меня бояться!»

«Почему вы прячетесь? Почему вы прячетесь? Прежде, чем мы начнём дружить, полюбите меня Леди Зулеика!»

Разъярённый этим щебетанием, Скотти замахал руками, пытаясь отогнать их обратно на вершину дерева. Он отошёл на поляну и снова открыл сумку. Неудивительно, что там не было ни одного кусочка еды, там не было вообще ничего, что могло бы пригодиться. Солидная сумма золотых (он мрачно улыбнулся, как и раньше, ирония судьбы — оказаться финансово обеспеченным в джунглях), пачка чистых контрактов на строительство лорда Ванека, какой-то тонкий шнур и промасленный кожаный плащ на случай дождя. По крайней мере, решил Скотти, ему повезло, что он пока не попал под этот самый дождь.

Раскат грома напомнил Скотти о его подозрениях, которые появились у него несколько недель назад. Он был проклят.

Через час он уже нацепил на себя плащ и шёл вперёд по грязи. Деревья, которые раньше абсолютно не пропускали солнечный свет, теперь совершенно не защищали его от дождя и ветра. Единственным звуком, который пробивался сквозь шелест дождя, было щебетание летающих существ, которые летели над ним, продолжая нести околесицу. Скотти кричал на них, бросался камнями, но им, видимо, очень нравилась его компания.

Когда он протянул руку, чтобы схватить очередной камень и запустить им в своих мучителей, Скотти почувствовал, что у него под ногой что-то поползло. Мокрая, но твердая земля вдруг размягчилась и стала потоком, потащившим его вперед. Легкий, как листик, он летел, переворачиваясь в воздухе, до тех пор, пока грязевой поток не иссяк, тогда он просто полетел вперед, в конце концов оказавшись в реке, которая была в двадцати пяти футах внизу.

Буря закончилась так же внезапно, как и началась. Солнце разогнало тёмные тучи и согрело Скотти, который к этому моменту как раз добрался до берега. Тут он нашёл ещё один признак того, что каджиты вторглись в Валенвуд. Здесь когда-то была маленькая рыбацкая деревушка, которая всё ещё тлела и напоминала ему ещё не остывший труп. Грязные хранилища, где, судя по запаху, когда-то лежала рыба, были опустошены, все сокровища жителей этого поселка превратились в пепел. Плоты и лодки наполовину погрузились в воду. Всех жителей, скорее всего, убили. Те, кто смог спастись, стали беженцами. По крайней мере, так думал Скотти. Что-то ударилось о стену одной из развалин. Скотти побежал на разведку.

«Меня зовут Декумус Скотти? — пропела первая крылатая тварь. — Я сиродилец из? Имперский город? Я пришел сюда, чтобы помочь отстроить Валенвуд после войны, понимаете, я немного заблудился?»

«Я переполнен чувствами и покрыт пятнами! — согласился один из компаньонов летающей гадости. — Я вас не вижу. Почему вы прячетесь?»

Они снова начали щебетать, а Скотти помчался осматривать оставшуюся часть деревни. Кошки должны были оставить хоть что-то, кусок вяленого мяса, немного рыбного соуса, что-нибудь. Но они явно переусердствовали в своём желании уничтожать всё, что попадаётся под руку. Еды нигде не было. Скотти нашёл только один более или менее полезный предмет в развалинах деревни. Лук и две костяные стрелы. Тетивы не было, видимо, она сгорела при пожаре, но он вытащил шнур из своей сумки и сделал новую тетиву.

Существа порхали над ним и щебетали, пока он работал: «Конвенция святого Лиодеса Джуруса?»

«Вы знаете про войну! Черви и вино, остановите золотое войско!»

В тот момент, когда шнур наконец превратился в тетиву, Скотти взял стрелу и прицелился, натянув тетиву на уровне груди. Крылатые твари, которые, видимо, уже имели дело с лучниками, заметались во все стороны. Но им не стоило беспокоиться. Первая стрела Скотти упала на землю в трёх футах от него. Он выругался и поднял её. Болтуны, которые, видимо, встречались с плохими лучниками и раньше, тут же вернулись на свои позиции и продолжали издеваться над Скотти.

Второй выстрел был гораздо лучше, правда исключительно с технической точки зрения. Он вспомнил, как обращались с луком стрелки в Фалинести, когда он попал в передрягу и они все целились в него. Он вытянул левую руку, правую руку и отставил правый локоть, и попытался создать из этого всего симметричную линию, натянув лук так, что его рука касалась челюсти, и так, что он видел перед собой летающее существо, а стрела указывала на противника. Скотти промахнулся мимо цели, стрела продолжила полёт и сломалась, ударившись о каменную стену.

Скотти пошёл к реке. У него осталась всего одна стрела, и, скорее всего, куда практичнее будет найти какую-нибудь медлительную рыбу и стрелять в неё. По крайней мере, если он промахнётся, стрела, скорее всего, не сломается, и он всегда сможет вытащить её из реки. Мимо проплыла пухлая усатая рыба, и он прицелился в неё.

«Меня зовут Декумус Скотти! — завопило одно из существ, спугнув рыбу. — Дважды тупая корова! Ты будешь танцевать танец в огне!»

Танец в огне, т. 5 (Стр. 2)

Скотти обернулся и прицелился, как раньше. В этот раз, однако, он не забыл расставить ноги, как это делали лучники, на расстояние в семь дюймов, колени прямые, левая нога чуть-чуть впереди, чтобы компенсировать угол правого плеча. Он выпустил последнюю стрелу.

Стрела пригодилась Скотти и для того, чтобы поджарить тварь на камнях развалин. Другие существа немедленно исчезли, как только он убил одно из них, и Скотти смог поужинать в тишине и спокойствии. Мясо было достаточно вкусным для первого блюда. Он обгладывал кости, когда лодка показалась из-за изгиба реки. На борту были босмерские моряки. Скотти побежал к берегу и замахал руками. Они отвернулись и продолжили движение.

«Ах вы проклятые, жестокие yблюдки! — завопил Скотти. — Жулики! Хулиганы! Подлецы!»

Из лодки высунулась голова с седыми усами, в которой Скотти немедленно распознал Грифа Мэллона, переводчика поэзии, с которым он познакомился, когда шёл с караваном из Сиродила.

Он посмотрел в направлении Скотти и засиял от удовольствия: «Декумус Скотти! Именно тот человек, которого я рассчитывал встретить! Я хотел узнать ваше мнение по поводу одного достаточно загадочного отрывка в Мнориад Плей Бар! Он начинается со слов „И пошёл я в слезах по миру в поисках чудес“, может быть, вы знакомы с этим произведением?»

«Я думаю, что нам удобнее будет обсуждать Мнориад Плей Бар, если мы будем находиться в одной лодке, Гриф!» — закричал Скотти в ответ.

Радуясь тому, что он оказался на корабле, неважно куда тот направляется, Скотти сдержал своё слово. Почти час, пока лодка плыла мимо обуглившихся остатков босмерских деревень, он не задавал вопросов и не рассказывал ничего о своей жизни в течение последних недель: он только слушал теории Мэллона о меретической эзотерике альдмеров. Переводчик не сомневался в образованности гостя, Гриф воспринимал все кивки и пожимания плечами Скотти как искренную заинтересованность собеседника. Он даже угостил его вином и студнем из рыбы, правда сделал это чисто машинально, поскольку в этот момент блуждал в своих теориях.

Наконец, когда Мэллону потребовалась найти ссылку в каких-то дальних уголках своих записей, Скотти спросил: «Извините, что прерываю вас, но мне бы хотелось знать, куда мы направляемся».

«В самый центр этой провинции, в Сильвенар, — сказал Мэллон, не отрываясь от отрывка, который он читал. — На самом деле, скучновато, я хотел поехать в Вудхерт и поговорить с босмером, у которого, как он утверждает, есть оригинал Дирит Ялмиллхиад, вы можете в это поверить? Но этому придётся подождать. Город окружён войсками островов Саммерсет, и там сейчас голод. Похоже, это затянется надолго, поскольку босмеры с удовольствием едят друг друга. Так что есть риск, что в конце концов белым флагом будет размахивать один весьма разъевшийся лесной эльф».

«Это неприятно, — сочувственно заметил Скотти. — На востоке каджиты жгут всё, что попадается под руку, высокие эльфы разжигают войну. Видимо, с северными границами тоже не всё в порядке?»

«Там всё ещё хуже, — ответил Мэллон, водя пальцем по странице. — Сиродильцы и редгарды не хотят, чтобы босмерские беженцы хлынули к ним в провинции. В этом есть свой резон. Представьте, как разгуляется преступность при таком обилии бездомных и голодных».

«Стало быть, — пробормотал Скотти, чувствуя, как у него по спине бегут мурашки. — Мы в ловушке, заперты в Валенвуде».

«Вовсе нет. Мне скоро придется уезжать отсюда, поскольку мой издатель назначил мне крайний срок сдачи моей новой книги переводов. Я так понял, что надо подать прошение Сильвенару, чтобы безнаказанно перейти границу с Сиродилом».

«Петицию Сильвенару или Петицию в Сильвенаре?»

«Сильвенару в Сильвенаре. Странная номенклатура, однако типичная для этих мест, это делает мою работу переводчика куда более сложной и интересной. Сильвенар, он или, точнее, они, пожалуй, наиболее близки к тому, чтобы называться великими правителями босмеров. Про Сильвенар важно помнить одно, — Мэллон улыбнулся, поскольку он наконец нашёл тот отрывок, который искал всё это время, — Вот! „Две недели, необъяснимо, мир пускается в пляс“. Опять эта же метафора».

«А что вы говорили о Сильвенаре? — спросил Скотти. — Что важно запомнить?»

«Я не помню, что я говорил», — ответил Мэллон, пытаясь вернуться к своей речи.

Через неделю маленькая лодочка вышла в широкие, спокойные воды пролива Зило, и Декумус Скотти в первый раз увидел город Сильвенар. Если Фалинести был деревом, то Сильвенар — цветком. Удивительное скопление всех оттенков зелёного, красного, синего и белого, вся эта картина сияла и переливалась, как кристалл. Однажды Мэллон упомянул, в тот момент, когда он не был занят объяснением Aldmer prosody, что Сильвенар раньше был цветущей поляной в лесу, но из-за каких-то чар или природных свойств деревья вдруг начали истекать полупрозрачным соком. Сок тёк и затвердевал на разноцветных деревьях, в результате чего и образовался город. Описание Мэллона заинтриговало Скотти, но такой красоты он не ожидал увидеть.

«Где здесь находится самая шикарная гостиница?» — спросил Скотти одного из босмерских моряков.

«Притала Холл, — ответил Мэллон. — Но почему бы вам не остаться со мной? Мне надо идти на важную встречу с учёным, который, я убежден, вас тоже очень заинтересует. У него не очень много трудов, зато у него имеются необычные идеи относительно принципов племён меретических альдмеров, Сарматхи».

«Будь я в другом положении, я бы с радостью принял ваше приглашение, — вежливо отозвался Скотти. — Но после долгих недель спанья на земле в джунглях или на плоту, и поедания всего, что шевелится, мне просто необходимо пожить в удобстве. А потом, через день или два я подам прошение Сильвенари, чтобы спокойно отправиться в Сиродил».

Мужчины вежливо раскланялись. Гриф Мэллон дал ему адрес своего издателя в Имперском городе, который Скотти выслушал и тут же забыл. Клерк побрёл по улицам Сильвенара, переходя янтарные мосты и наслаждаясь лесной архитектурой. Напротив какого-то очень важного дворца из серебристых отражающих кристаллов он обнаружил Притала Холл.

Он снял лучший номер и заказал обильный обед лучших яств. За соседним столиком сидели два толстых приятеля, человек и босмер, разговаривая о том, насколько еда здесь лучше, чем во дворце Сильвенара. Они начали обсуждать войну, какие-то финансовые проблемы и реставрацию мостов в провинциях. Человек заметил, что Скотти смотрит на него, и в свою очередь с удивлением посмотрел на Скотти.

«Скотти, ты ли это? Кинарет, где тебя носило? Мне пришлось заключать все контракты самому!»

Услышав его голос, Скотти узнал этого человека. Толстяк оказался Лиодесом Джурусом.

Танец в огне, т. 6 (Стр. 1)

Автор: Вогин Джарт
Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Красноречие +1

Местонахождения

• Хижина Мико;
  
• Фолкрит, в таверне «Мертвецкий мёд»;
  
• Рядом с телом данмера-алхимика в телеге на пути от Каменных холмов в сторону Данстара.
  
• «Привередливый слоад», на столе рядом с камнем Барензии;
  
• «Чёрный Предел», Зал собраний, на тумбе рядом с останками человека.

Текст
Танец в огне. Глава 6

Вогин Джарт

Декумус Скотти присел, слушая Лиодеса Джуруса. Чиновник с трудом узнавал своего бывшего коллегу по Строительной комиссии лорда Атриуса: настолько тот растолстел.

Скотти перестал ощущать пикантный аромат жареного мяса на блюде, стоявшем перед ним. Все иные звуки и образы Зала Приталы также исчезли, словно и не существовало ничего, помимо необъятной туши Джуруса. Скотти не считал себя чересчур впечатлительным, но сейчас словно волна поднималась в его душе при виде этого человека, чьи скверно написанные письма послужили причиной того, что он покинул Столицу в начале месяца Начала морозов.

«Где ты был? — снова потребовал ответа Джурус. — Я же назначил тебе встречу в Фалинести несколько недель назад».

«А я и был там несколько недель назад, — запинаясь, сказал Скотти — он был слишком удивлён, чтобы возмутиться. — Я получил твою записку о встрече в Атае, и я отправился туда, но каджиты спалили его дотла. Чудом мне удалось перебраться с беженцами в другое село, и кто-то сказал мне, будто ты погиб».

«А ты так сразу им и поверил?» — Джурус усмехнулся.

«Мне показалось, что тот парень неплохо осведомлён о тебе. Это служащий из Строительной комиссии лорда Ванека, его зовут Реглиус. Он сказал, что ты также предлагал ему отправиться в Валенвуд и поживиться на войне».

«О да, — признал Джурус, немного подумав. — Теперь я вспомнил это имя. Что ж, для дела неплохо, что тут целых два представителя имперских строительных комиссий. Нам нужно всего лишь продумать наши запросы, и дело будет выгодно для всех».

«Реглиус мёртв, — заметил Скотти. — Но его контракты от комиссии лорда Ванека у меня».

«Ещё того лучше! — вздохнул Джурус, воодушевлённый. — Вот уж не знал, что ты столь безжалостен в делах, Декумус Скотти. Да, это опредёленно улучшит наше положение с Сильвенаром. Я представил тебя Басту?»

Скотти едва догадывался о присутствии босмера за столом, что было удивительно, учитывая тучность мера, в коей он не уступал сотрапезнику. Скотти холодно кивнул Басту, всё ещё ошеломлённый и смущённый. Его рассудок не покидала мысль, что каким-нибудь часом раньше Скотти намеревался подавать прошение Сильвенару о пропуске до границы, обратно в Сиродил. Ведение дел с Джурусом после всего случившегося, разговоры о наживе на Валенвудской войне с Эльсвейром, а теперь ещё и на другой, с островом Саммерсет, — казалось, будто всё это происходит не с ним, а с кем-то другим.

«Мы с твоим коллегой говорили о Сильвенаре, — сказал Баст, отложив только что обглоданную баранью ногу. — Полагаю, ты мало слышал о нём?»

«Да, немного, и ничего особенного. У меня сложилось впечатление, что он очень важный господин, и весьма эксцентричный».

«Он представитель народа, и по закону, и физически, и духовно, — пояснил Джурус, слегка обеспокоенный неосведомлённостью своего нового партнёра. — Когда народ здравствует, он тоже здоров. Если в народе преобладают женщины, он становится женщиной. Когда они кричат о еде, о торговле или об исключении иностранного вмешательства, он это чувствует и составляет законы соответственно. В каком-то смысле он деспот, но при этом всенародный деспот».

«Это похоже, — заметил Скотти, ища подходящее слово. — Похоже на… на чушь собачью!»

«Может, и так, — Баст пожал плечами. — Но как у Гласа Народа у него много прав, включая раздачу концессий иностранцам на строительство и торговлю. Поэтому не важно, веришь ли ты нам, или нет. Просто считай Сильвенара кем-то вроде твоего безумного императора, Пелагиуса. Главная проблема для нас заключается в том, что Сильвенар сейчас относится ко всем иностранцам со страхом и настороженностью, ведь Валенвуд атакуют со всех сторон. Единственная надежда его народа, а следовательно, и самого Сильвенара, в том, что император вмешается и прекратит войну».

«А он это сделает?» — спросил Скотти.

«Ты не хуже нашего знаешь, что император в последнее время сам не свой, — Джурус залез в сумку Реглиуса и достал чистые контракты. — Кто знает, что он станет делать, а что нет? Сии высокие материи — не наша забота, а вот эти дары покойного и великодушного сэра Реглиуса значительно упрощают нашу работу».

Затем они обсудили, как будут представляться Сильвенару нынче вечером. Скотти ел непрерывно, но ему было не угнаться за Джурусом и Бастом. Когда солнце стало подниматься над холмами, бросая свои красные лучи сквозь хрустальные стены таверны, Джурус и Баст разошлись по своим комнатам во дворце, дипломатично предоставленным им в преддверии скорой встречи с Сильвенаром. Скотти тоже отправился к себе. Он хотел немного поразмышлять над планами Джуруса, над тем, какие в них могут быть изъяны, но едва он коснулся прохладной, мягкой перины, как сразу уснул.

Скотти проснулся в полдень, снова чувствуя себя самим собой. Иными словами, робким малым. Несколько последних недель он был существом, единственной целью которого было одно — выжить. Он был доведён до крайности, на него нападали звери джунглей, он голодал, едва не утонул, и ещё его заставляли обсуждать древнюю альдмерскую поэзию. После этого разговор с Джурусом и Бастом о том, как обмануть Сильвенара и добиться от него подписания контрактов, казался вполне уместным. Скотти облачился в свои старые, потрёпанные одежды и спустился по лестнице в поисках еды и укромного местечка для размышлений.

«А вот и ты! — закричал Баст, завидев его. — Мы пойдём во дворец сейчас же».

«Прямо сейчас? — жалобно переспросил Скотти. — Посмотри на меня. Мне нужна новая одежда. Эта не годится даже для встречи с дешёвой проституткой, не говоря уж о Гласе Народа Валенвуда. Я не успел даже помыться».

«С этого момента ты перестанешь быть простым служащим и сделаешься учеником, постигающим азы коммерции, — веско заявил Лиодес Джурус, взяв Скотти за руку и выведя его на залитый солнцем бульвар. — Первое правило заключается в том, как представить себя нужному клиенту в наиболее выгодном свете. Ты едва ли покоришь его пышными одеяниями и изысканностью манер, мой милый мальчик, а только погубишь дело. Доверься мне в этом. Во дворце есть и другие гости помимо нас с Бастом, и все они уже допустили эту ошибку: проявили слишком большое рвение, уважение к этикету и готовность к сделкам. И им никогда не заслужить аудиенции у Сильвенара.

Мы же изображали гордое терпение с самого первого отказа. Я ошивался при дворе, изливал свои познания жизни в Столице, держал ушки на макушке, принимал участие во всяких забавах, ел и пил, чем угощали. Рискну даже сказать, что поправился на фунт-другой. А смысл нашего поведения ясен: он, а не мы, больше заинтересован во встрече».

«Наш план сработал, — добавил Баст. — Когда я сказал его министру, что прибыл наш имперский представитель, и что мы в последний раз выражаем желание встретиться с Сильвенаром этим утром, нам приказали доставить тебя немедленно».

«А в таком случае, мы не опоздали?» — встревожился Скотти.

«Весьма даже, — Джурус засмеялся. — Но, опять же, это отвечает впечатлению, которое мы желаем произвести. Благожелательное безразличие. Да, и не стоит смущать Сильвенара благородством манер. В нём живет дух простого народа. Когда ты это поймёшь, то сможешь манипулировать Сильвенаром».

Танец в огне, т. 6 (Стр. 2)

Последние несколько минут прогулки Джурус подробно излагал свои воззрения на то, что нужно Валенвуду, в каких количествах, и по какой цене. Звучали цифры и замыслы, значительно превосходящие всё, с чем Скотти прежде доводилось иметь дело.

Он слушал внимательно. Со всех сторон их окружал город Сильвенар, со своими травами и цветами, неистовыми ветрами и прекрасным покоем. Когда они добрались до дворца Сильвенара, Декумус Скотти замер, поражённый. Джурус глянул на него в недоумении, а затем рассмеялся.

«Довольно причудливо, не правда ли?»

Вот уж воистину. Замерзший алый взрыв извивающихся языков пламени, словно восход самозваного солнца. Цветок размером с добрую деревню, где придворные и слуги больше всего напоминали насекомых, ползающих по нему и пьющих его нектар. Взойдя на необычный мост, напоминавший лепесток, вся троица прошествовала во дворец с разными по величине стенами. Там, где они изгибались и касались друг друга, получались затенённые залы или маленькие гридницы. Там же, где они расходились, возникали дворы и галереи. Дверей не было нигде, и единственный путь к Сильвенару лежал через всю спираль дворца, через опочивальни и трапезные, мимо всех этих сановников, знатных дам, музыкантов и множества стражей.

«Любопытное место, — заметил Баст, — вот только уединения маловато. Но Сильвенару оно, безусловно, подходит как нельзя лучше».

Когда они достигли внутренних коридоров, два часа спустя после входа во дворец, путь им преградили стражники, изготовившие мечи и луки. «Сильвенар назначил нам аудиенцию, — терпеливо объяснил Джурус. — Это Лорд Декумус Скотти, представитель Империи».

Один из стражников скрылся в извилистом коридоре, а через несколько мгновений вернулся в сопровождении высокого босмера, облачённого в свободное платье из кожаных лоскутов. Это был Министр Торговли: «Сильвенар желает поговорить с лордом Декумусом Скотти наедине».

Не было возможности спорить или выказывать страх, поэтому Скотти ступил вперёд, даже не взглянув на Джуруса и Баста. Он был уверен, что они изображали маски благожелательного безразличия. Следуя за министром в зал для аудиенций, Скотти припомнил все факты и сведения, которые поведал ему Джурус. Он заставил себя помнить о впечатлении и образе, которые он должен поддерживать.

Зал для аудиенций оказался огромным куполом, в котором стены, изгибаясь в форме чаши у основания, едва не сходились наверху, образуя свод. Узкий луч солнца падал сквозь просвет в сотнях футах над головой, точно на Сильвенара, стоящего в клубах блестящего серебристого порошка. После всех чудес города и дворца, сам Сильвенар смотрелся довольно обыденно. Заурядный, исполненный мягкой красоты, слегка усталый на вид лесной эльф того типа, какой можно встретить в любом крупном городе Империи. И лишь когда он сошёл с помоста, Скотти заметил его необычность. Он был очень малого роста.

«Мне нужно поговорить с тобой без посторонних, — сказал Сильвенар простым и грубоватым тоном. — Где там твои бумаги?»

Скотти вручил ему бланки контрактов от Строительной комиссии лорда Ванека. Сильвенар изучил их, потрогав пальцем рельефную печать императора, а потом вернул. Внезапно он засмущался, его взор был устремлён в пол: «При моём дворе полно шарлатанов, которые желают нагреть руки на войне. Я было решил, что и ты с твоими дружками той же породы, но всё же эти контракты — подлинные».

«Совершенно верно, — невозмутимо подтвердил Скотти. Обыденные манеры Сильвенара позволяли Скотти говорить легко, без пышных приветствий, не заискивая перед Сильвенаром, точно так, как его учил Джурус. — Представляется разумным сразу перейти к разговору о дорогах, которые надо починить, а затем о гаванях, разрушенных альтмерами, и тогда я сообщу вам свои расчёты затрат на восстановление торговых путей».

«А почему император не счёл возможным послать представителя, когда война с Эльсвейром только началась, два года назад?» — хмуро спросил Сильвенар. Перед тем, как ответить, Скотти задумался на мгновение обо всех простых босмерах, которых он встречал в Валенвуде. Жадные, трусливые наёмники, сопровождавшие его от границы. Запойные гуляки и лучники, умелые истребители нечисти Западного Креста Фалинести. Носатая Мамаша Паскос из Хавель Слампа. Капитан Болфикс, несчастный исправившийся пират. Напуганные, но не утратившие надежды беженцы из Атая и Гриноса. Безумная, смертоносная Дикая Охота в Виндизи. Молчаливый, суровый лодочник, нанятый Грифом Мэллоном. Порочный хапуга Баст. Если представить их всех, да ещё многих жителей провинции, одним человеком, то какова будет его личность? Скотти, будучи клерком по роду занятий и по природе, привык раскладывать вещи по полочкам, приводить всё к единому знаменателю. Если душу Валенвуда нужно подшить — то к какой папке?

Ответ осенил его прежде, чем он осмыслил для себя вопрос. Отказ отвечать. «Боюсь, этот вопрос меня не интересует, — сказал Скотти. — А теперь, может, вернёмся к делам текущим?»

Весь день Скотти и Сильвенар обсуждали неотложные нужды Валенвуда. Каждый контракт был подписан и приобщён к делу. Требовалось так много, и расходы были столь высоки, что пришлось приписывать поправки и примечания на полях. Скотти сохранял благожелательное безразличие, но он заметил, что иметь дело с Сильвенаром было не совсем то же самое, что общаться с простым угрюмым ребёнком. Глас Народа знал определённые практические, повседневные вещи очень хорошо: доход от рыбной ловли, прибыль, получаемую от торговли, состояние каждого городского участка и леса в его провинции.

«Завтра ночью мы устроим банкет, чтобы отметить эту сделку», — сказал Сильвенар напоследок.

«Лучше бы сегодня ночью, — возразил Скотти. — Нам нужно отбыть в Сиродил с контрактами, поэтому мне потребуется пропуск до границы. Лучше будет не тратить времени зря».

«Договорились», — сказал Сильвенар и вызвал министра торговли, чтобы тот скрепил контракты печатью и распорядился о приготовлениях к пиру.

Скотти вышел из зала и был встречен Бастом и Джурусом. Их лица аж затекли от того, что изображали иллюзию непричастности на протяжении стольких часов. Как только они скрылись с глаз стражи, они тут же набросились на Скотти с расспросами. Когда тот показал им контракты, Баст едва не завыл от восторга.

«Тебя что-нибудь удивило в Сильвенаре?» — спросил Джурус.

«Я не ожидал, что он окажется вдвое ниже меня».

«Вдвое ниже? — казалось, Джурус немного удивился. — Должно быть, он уменьшился с тех пор, как я впервые просил его об аудиенции. Может, что-то и есть во всей этой ерунде о влиянии состояния народа на него».

Танец в огне, т. 7 (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Красноречие +1

Местонахождение

• В лагере, рядом со входом в Ангарвунд;
  
• Мзинчалефт, рядом с Мейлурилом Ферано;
  
• Маркарт, Торговая компания «Арнлейф и сыновья»;
  
• Рифтен, Район нищих;
  
• На трупе мёртвого каджита, найти которого можно, путешествуя по дороге Вайтран — Маркарт, на северо-востоке от Разделённого ущелья.

Текст
Танец в огне. Глава 7

Вогин Джарт

Место: Сильвенар, Валенвуд
Дата: 13 Заката солнца, 3Э 397

На банкет Сильвенара явились все завистливые чиновники и торговцы, безуспешно пытавшиеся получить подряды на восстановление Валенвуда. На Декумуса Скотти, Лиодеса Джуруса и Баста они взирали с нескрываемой ненавистью. Скотти это весьма тяготило, Джурус же упивался победой. Слуги едва успевали менять подносы с жареным мясом, а Джурус налил себе чашу джагги и поднял тост за Скотти.

«Теперь я могу признаться, — сказал Джурус. — Поначалу у меня были серьёзные сомнения по поводу твоего участия в нашем предприятии. Все прочие клерки и агенты строительных комиссий, с которыми я общался, внешне казались куда более напористыми, однако все они терялись, когда оставались наедине с Сильвенаром.

Никто из них не сумел заключить сделку, как это удалось тебе. Так давай же, выпей со мной кубок джагги».

«Нет, спасибо, — сказал Скотти. — Я хлебнул достаточно этого зелья в Фалинесте. Из-за неё гигантский клещ едва не высосал из меня все соки. Я найду какую-нибудь другую выпивку».

Скотти прошёлся по залу и заметил каких-то дипломатов, распивавших большими кружками какую-то пенистую коричневую жидкость, которую те разливали из большой серебряной амфоры. Он поинтересовался, не чай ли они пьют.

«Чай из листьев? — усмехнулся первый дипломат. — Только не в Валенвуде! Это ротмет».

Скотти тоже налил себе кружку и осторожно пригубил. Напиток оказался одновременно острым, горьковатым, подслащённым и очень солёным. Поначалу его вкус показался отвратительным, но уже через мгновение Скотти осушил кружку и налил другую. По всему его телу словно раздавался звон. Весь шум в зале казался странным образом разложен на звуки, но это не пугало.

«Так ты тот парень, что уломал Сильвенара подмахнуть все эти контракты? — сказал второй дипломат. — Должно быть, это стоило тебе долгих и вдумчивых переговоров».

«А вот и нет! Довольно и понимания азов коммерции, — ухмыльнулся Скотти, наливая себе третью кружку ротмета. — Сильвенар спит и видит, как бы втянуть Империю в дела Валенвуда. А я не прочь получить комиссионные со сделки. А с учётом означенных взаимных пожеланий сторон заключение сделки свелось к приложению печатей».

«А ты, верно, давно на службе у Его Императорского Величества?» — спросил первый дипломат.

«О, тут всё так сложно, даже более запутанно, чем в Имперском городе. Только между нами: на самом деле, я — безработный. Я когда-то служил у лорда Атриуса в его Строительной комиссии, но меня уволили. А потом появились контракты от лорда Ванека и его Строительной комиссии. Я их раздобыл у одного парня по имени Реглиус. Он, хоть и конкурент, а малый славный. Был, пока его не прикончили эти каджиты, — Скотти опустошил пятую кружку. — Когда я вернусь в Имперский город, вот тогда уж начнутся настоящие переговоры! Теперь я могу прийти и к своему прежнему хозяину, и к лорду Ванеку, да и сказать: слушайте сюда, кто из вас хочет этих вкусных подрядов? И они ещё передерутся между собой. Да что уж там, начнётся такая строительная война, какой ещё свет не видел — а я-то в доле!»

«Так ты не представитель его императорского величества?» — спросил первый дипломат.

«Ты слышал, что я сказал? Совсем тупой, да? — Скотти испытал вспышку ярости, которая, впрочем, быстро погасла. Он хихикнул и налил себе седьмую кружку. — Строительные комиссии принадлежат частникам, но они всё равно представляют императора. Поэтому я — представитель императора. Или стану им. Когда доставлю эти контракты. Говорю же, всё запутано. Понимаю, почему вы не сразу ухватили мою мысль. Как сказал поэт, всё это танец в огне, если следуешь за иллюзией, то бишь, аллюзией».

«А твои коллеги? Они-то представители императора?» — спросил второй дипломат.

Скотти зашёлся хохотом. Дипломаты засвидетельствовали ему своё почтение и, извинившись, пошли переговорить с министром. Скотти, шатаясь, вышел из дворца и побрёл по причудливым, словно живым проспектам и бульварам города. Путь до Зала Приталы, где была его комната, занял у него несколько часов. Добравшись, он сразу уснул, почти совсем на кровати.

На следующее утро он проснулся от того, что Джурус и Баст трясли его. Он никак не мог выйти из состояния дремоты и размежить веки, но в остальном чувствовал себя прекрасно. Давешняя беседа с дипломатами витала у него в сознании в дымке, как смутное детское воспоминание.

«Во имя Мары, что такое ротмет?» — поспешно спросил он.

«Прогоркший, сильно обработанный мясной сок с обильным вложением специй, чтобы убить яды, — улыбнулся Баст. — Мне следовало предупредить тебя, чтоб ты не экспериментировал — джагги довольно».

«Теперь ты должен понимать смысл Мясного Кредо, — засмеялся Джурус. — Эти босмеры скорее друг друга сожрут, чем притронутся к плоду древесному или земному».

«Что я наговорил этим дипломатам?» — вскричал Скотти, объятый паникой.

«Явно ничего худого, — сказал Джурус, доставая какие-то бумаги. — Твой эскорт ждёт внизу, чтобы доставить тебя в Имперскую провинцию. Вот твои документы на свободный проезд. Похоже, Сильвенару не терпится ускорить дело. Он обещал прислать тебе какое-то редкое сокровище, когда контракты будут выполнены. Глянь-ка, он и мне кое-что подарил».

Джурус показал новое, усыпанное камнями кольцо в ухо, в котором красовался крупный гранёный рубин. У Баста оказался такой же. Оба толстяка вышли из комнаты, давая Скотти возможность одеться и собрать вещи.

На улице, у дверей таверны, стоял едва не полк стражей Сильвенара. Они окружили карету, украшенную официальным гербом Валенвуда. Скотти, всё ещё в неге, забрался в неё, и капитан стражников подал знак. Они сразу перешли на галоп. Скотти потряс головой, а затем обернулся. Баст и Джурус махали ему на прощанье.

«Подождите! — закричал Скотти. — А вы-то что, не возвращаетесь в Имперскую провинцию?»

«Сильвенар попросил нас остаться здесь в качестве имперских представителей! — прокричал в ответ Лиодес Джурус. — На случай, если понадобятся ещё какие переговоры и контракты! Он назначил нас антраппами — это что-то вроде особой чести для иностранцев при дворе! Не переживай! Покушаем на банкетах вволю! Ты сам проведёшь переговоры с Ванекем и Атриусом, а мы всё уладим тут!»

Джурус продолжал выкрикивать дельные советы, но его голос становился еле различимым. Вскоре он и вовсе затих, по мере того, как кортеж петлял по улицам Сильвенара. Внезапно они оказались в джунглях. Скотти уже доводилось путешествовать по ним, но пешком или на тихоходных лодках. Теперь же они сливались в единую зелёную стену. Казалось, что лошади бегут по кустам ещё резвее, чем по улочкам города. Диковинные звуки и сырые запахи не привлекали внимание кортежа.

Скотти казалось, будто он видит изображение джунглей на быстро движущемся холсте, что давало лишь приблизительное представление об этой местности.

Так продолжалось две недели. В карете было много съестных припасов и питья, поэтому он только и делал, что ел и спал, по мере того, как караван продвигался вперед. Время от времени он слышал звон мечей, но когда Скотти озирался по сторонам, желая узнать, кто напал на караван, звуки боя уже исчезали вдали. Наконец, они достигли границы, где стоял Имперский гарнизон.

Танец в огне, т. 7 (Стр. 2)

Скотти вручил вышедшим навстречу каравану солдатам свои бумаги. Они задавали ему тьму вопросов, на которые тот отвечал односложно, а затем пропустили через границу. Путь до ворот Имперского города занял ещё несколько дней. Лошади, столь резво скакавшие по джунглям, теперь чуть сбавили прыть на непривычной лесистой местности Коловии. Пение знакомых птиц и запахи трав родной провинции вернули Декумуса Скотти к жизни, словно он проспал все последние несколько месяцев.

У городских ворот дверцу кареты открыли, и Скотти неуверенно ступил на ватные ноги. Прежде, чем он успел что-либо сказать своему эскорту, кортеж растворился в лесу, умчавшись галопом обратно на юг. Теперь первым делом, которое предстояло ему по возвращении домой, было посещение ближайшей таверны, где подают чай, фрукты и хлеб. Сам же себе он сказал, что если ему вообще никогда больше не доведётся отведать мяса, то он это как-нибудь переживёт.

Переговоры с лордом Атриусом и лордом Ванекем начались немедленно вслед за этим. Они проходили в атмосфере наибольшего радушия. Обе комиссии понимали, насколько прибыльным делом для их агентств может оказаться восстановление Валенвуда. Лорд Ванек заявил, и вполне справедливо, что, поскольку все контракты выполнены на бланках, заверенных его комиссией, законные права на них принадлежат ему. Лорд Атриус же заявил, что Декумус Скотти был его агентом и представителем, и что его никто и никогда не отстранял от службы. В судьи призвали императора, но тот заявил, что не может принять в споре участие. Его советник, имперский боевой маг Джагар Тарн, уже давно как исчез, поэтому нельзя было прибегнуть к его мудрости и беспристрастию.

Скотти очень неплохо жил на взятки от лорда Атриуса и лорда Ванека. Каждую неделю приходило письмо от Джуруса и Баста с вопросом о ходе переговоров. Однако со временем такие письма приходить перестали, а пошли более срочные от министра торговли и самого Сильвенара. Война Голубого Водораздела с островом Саммерсет закончилась тем, что альтмеры отбили у лесных эльфов ещё несколько прибрежных островов. Война с Эльсвейром продолжалась, угрожая восточным границам Валенвуда. А Ванек и Атриус всё продолжали бороться за контракты, подписанные в Сильвенаре.

В один прекрасный день, ранней весной 3Э 398, к дому Декумуса Скотти прибыл нарочный.

«Лорд Ванек выиграл Валенвудский подряд и просит вас явиться к нему с контрактами при первой возможности».

«А что, лорд Атриус отказался от дальнейших притязаний?» — спросил Скотти. «Он не может более участвовать в споре, ибо скончался внезапно, прямо сейчас, вследствие ужасного несчастного случая», — пояснил нарочный.

Скотти подивился, сколько бы ещё длилась тяжба, если бы не привлекли Тёмное Братство для окончательного решения. Когда он шёл к Строительной комиссии лорда Ванека, длинному, строгому строению на небольшой, но престижной площади, он задавался вопросом: так ли он повёл игру, как от него ожидалось? Не окажется ли Ванек настолько жаден, что теперь, когда его главный соперник мёртв, предложит меньший процент от контрактов? К счастью, обнаружилось, что лорд Ванек решил заплатить Скотти столько, сколько обещал в самый разгар зимних переговоров. Его советники объяснили ему, что, если дело не уладить быстро и честно, то могут подключиться другие, меньшие строительные комиссии.

«Рад, что мы уладили все вопросы с законом, — ласково сказал лорд Ванек. — Теперь мы можем взяться за дело и помочь этим несчастным босмерам, а заодно и получить выгоду. Жаль, что не ты представлял нас при этом затруднении с Бенр-маком и в Арнезианском деле. Но будет ещё изрядно войн, я в этом уверен».

Скотти и лорд Ванек составили письмо Сильвенару, в котором сообщали, что наконец-то возьмутся за исполнение контрактов. Спустя несколько недель был устроен банкет в честь выгодного предприятия. Декумус Скотти сделался любимцем Имперского города, и никаких средств не пожалели, чтобы сделать тот вечер незабываемым.

Когда Скотти встретился с аристократами и зажиточными купцами, имевшими долю в его делах, его обоняния коснулся экзотический, но чем-то знакомый запах. Он нашёл его источник: толстый поджаренный ломоть мяса, настолько большой и толстый, что занимал несколько блюд. Сиродильские чревоугодники поглощали его со страстью, не находя слов выразить свой восторг его вкусом и нежностью.

«Никогда ничего подобного не пробовал!»

«Да это оленина, вскормленная свининой!»

«Видишь этот мраморный узор из жира и мяса? Да это же шедевр!»

Скотти подошёл, чтобы взять кусочек, но тут увидел нечто в сочной глубине хрустального сала. Он отшатнулся, едва не столкнувшись с подкравшимся сзади лордом Ванекем.

«Откуда это доставили?» — заикаясь, спросил Скотти.

«От нашего клиента, Сильвенара, — широко улыбнулся его светлость. — Это своего рода местный деликатес, они называют его антраппа».

Некоторое время Скотти рвало непрерывно. Это происшествие, конечно, несколько омрачило праздник, но когда Декумуса Скотти отнесли в его апартаменты, гости продолжили трапезу. Антраппа стала гвоздём программы. И даже более того, когда лорд Ванек сам взял ломоть и обнаружил в нём первый из двух рубинов. Мнение сиродильцев было единодушным: чтобы изобрести столь изысканное блюдо, необходим поистине большой талант.

Темнейшая Тьма

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Темнейшая Тьма

В Морровинде и верующие, и колдуны призывают меньших даэдра и используют их в качестве слуг и инструментов.

Большинство слуг даэдра может быть призвано колдуном только на очень короткий период, на тонкой и хрупкой грани между принуждением и соединением. Это ограничивает возможность причинить вред, хотя всего за несколько минут большая часть этих слуг может нанести непоправимый урон как тем, кто призывал их, так и их врагам.

Верующие могут привязать к этому миру слуг даэдра при помощи договоров и ритуалов. В результате таких соглашений слуги даэдра остаются в нашем мире навсегда — или, по крайней мере, до тех пор, пока не будут уничтожены их телесные воплощения в нашем плане, тогда их сверхъестественная сущность будет отброшена в Обливион. Когда даэдра встречаются в гробницах или на развалинах зданий, некогда принадлежавших им, они могут оставаться в нашем плане почти сколь угодно долго.

Точно так же, меньшие существа, привязанные лордами даэдра к оружию или доспехам, могут быть вызваны на короткое время или на неопределённый период, пока их оболочки не уничтожат или они не будут изгнаны. Одушевлённое оружие и доспехи, призванные верующими Храма или колдунами, являются образцами краткосрочных связей; артефакты даэдра, вроде Бритвы Мерунеса или Маски Клавикуса Вайла — образцы долгосрочных связей.

Трибунал Храма Морровинда разрешил поклонение даэдра, как младшим духам, подчинённым бессмертному АЛЬМСИВИ, триединому божеству Альмалексии, Сота Сила и Вивека. Эти подчинённые даэдра делятся на хороших и плохих даэдра. Хорошие даэдра охотно уступают власти АЛЬМСИВИ; плохие даэдра — мятежники, отрицающие АЛЬМСИВИ — предательский род, представители которого чаще становятся противниками, чем союзниками.

К хорошим даэдра относятся Боэтия, Азура и Мефала. Алчущий является могущественным и сильным младшим даэдра, связанным с Боэтией, Отцом Интриг — извивающееся, длинноногое существо с длинным хвостом и головой животного, известное тем, что может парализовать одним касанием, а также заставить исчезнуть оружие и доспехи. Крылатый сумрак — посланник Азуры, Богини Рассвета и Заката. Крылатые сумраки напоминают жестоких гарпий Запада, хотя женская часть крылатых сумраков более опасна, а их длинные, острые, крючковатые хвосты куда более смертоносны. Пауки служат Мефале, принимая форму наполовину человека, наполовину паука, причём верхняя половина человеческая, а нижняя часть опирается на восемь ножек гигантского паука. К несчастью, эти даэдра очень свирепы и своенравны и могут отказаться выполнять команды Прядильщицы. Вследствие этого, немногие колдуны решаются призывать таких тварей в Морровинд.

К плохим даэдра относятся Мерунес Дагон, Малакат, Шеогорат и Молаг Бал. Три меньших даэдра связаны с Мерунесом Дагоном: быстрые и мерзкие скампы, злобные звероподобные кланфиры и благородные смертоносные дремора. Гуманоид с головой крокодила называется даэдрот и служит Молаг Балу, а гигантский, но туповатый огрим связан с Малакатом. Младший даэдра Шеогората, золотой святой, на вид полуодетая женщина, устойчив к магии и сам умеет читать очень сильные заклинания.

Другой тип меньших даэдра, часто встречающихся в Морровинде — это атронахи, или элементные даэдра. Атронахи не связаны с лордами даэдра, служат то одному царству, то другому, и меняют пристрастия, поддаваясь искушению, принуждению, или просто если предоставляется такая возможность.

Теневые метки

Вес: 1 Цена: 30

Описание
Книга, написанная членом Гильдии воров Делвином Меллори. Содержит описание специальных знаков, так называемых «Теневых меток», с помощью которых члены гильдии могут втайне передавать друг другу информацию. Как правило, метки наносятся рядом со входом в какое-либо здание, либо рядом с контейнером (шкафом или сундуком), чтобы сообщить другим ворам, насколько здесь безопасно или ожидает ли здесь вора богатая добыча.

Местонахождение

• Рифтен — Цистерна.
  
• Коллегия Винтерхолда — Арканеум, на столе.

Текст
Теневые метки

Делвин Меллори

Хочешь знать, как себя вести в незнакомых местах? Не желаешь случайно вломиться в логово некроманта или угодить в очередную ловушку стражи? Тогда выучи эту книжку назубок. Знание теневых меток — вот от чего зависит, сможешь ли ты сколотить себе небольшое состояние или закончишь свой путь с перерезанной глоткой.

Эти маленькие значки ты можешь найти по всему Скайриму… обычно их вырезают на косяках входных дверей или фасадах зданий, но вообще ты можешь увидеть их практически везде, где ступала нога вора. Это наш способ общаться друг с другом не прибегая к словам. Ну, чтобы неопытный вор не стал мёртвым вором, сам понимаешь. Меточки по пальцам перечесть можно, так что и думать не смей врать, что некогда было их учить.

Ладно, что-то я разболтался. Давай, напяливай ученический колпак и за дело.

«Гильдия»
Символ нашей Гильдии. Означает, что в этом месте безопаснее, чем во «Фляге». Если увидишь такую метку, знай, что кто-то из Гильдии обязательно находится неподалеку.


«Безопасно»
Обычно мы ставим такую метку там, где уже всё разведали и нашли безопасный путь внутрь или наружу — ну, к примеру, коридор без ловушек. Или помечаем дом, который уже подчистили. Увидишь такую метку — иди туда, куда она указывает, и всё будет в порядке.


«Опасно»
Увидишь такую метку — поворачивай назад. Можешь, конечно, и дальше идти, но тебя предупреждали. Метка означает, что впереди — или, скажем, за дверью — кроется что-то такое, что вывернет тебя наизнанку и не почешется.


«Побег»
Так, а если тебе выпало редкое удовольствие (если не хочешь вылететь из Гильдии, постарайся, чтобы оно было редким) загреметь за решётку, ищи вот эту прелесть. Заметишь её — и уже через пару шагов выберешься на свежий воздух.


«Под защитой»
Эти метки мы ставим в тех местах, которые чистить не стоит. Не потому, что это опасно, а потому, что пинка под зад получишь. Хозяева домов с такими метками находятся под защитой Гильдии, и даже думать не смей их трогать.


«Скупщик»
Эта меточка быстро станет твоей любимой. Тот, кто находится рядом с ней, купит твоё… украденное непосильным трудом добро за справедливую цену.


«Воровской тайник»
Кто сказал, что мы только забираем, ничего не давая взамен? Если увидишь такую метку рядом с сундуком или полым бревном, то приготовься, тебя ждёт сюрприз. Своеобразный подарок от Гильдии вору на деле. Кто там кричал, что членство в Гильдии не облегчает жизнь?


«Добыча»
Эта метка означает, что рядом есть чем поживиться. Удобно, если не хочешь вломиться в какой-нибудь дом и не найти там даже пары завалящих септимов.


«Пусто»
Полная противоположность «Добыче». Топай дальше, внутри ничего нет.

Тотемы Хирсина

Вес: 1 Цена: 39

Местонахождение

• В жилых помещениях Йоррваскра, на большом столе в комнате Скьора.

Текст
Среди тех из нас, кого Лорд Хирсин удостоил бесценного дара ликантропии, ходят легенды, что он также дал миру особые артефакты своего могущества. Они относятся к временам, когда люди ещё не могли ни писать, ни говорить, ни просто думать, но сила звериной крови уже струилась в жилах избранных.

Первый тотем — это резной череп волка. Древние шаманы использовали его в кровавых церемониях, с которых пошёл наш род. Считается, что он наполняет несказанным величием внешность тех, кто падёт ниц пред ним. Так что узревшие их обличье бегут прочь, объятые страхом, каковой ведом лишь увидавшим лик самого Хирсина.

Второй — это бедренная кость неизвестного зверя, резная, как и череп. Более древнее братство использовало её как своего рода целебный жезл. Считается, что жезл сей наделяет повышенной чуткостью как во взоре, так и в обонянии, позволяющей никогда не упускать след жертвы.

Третий тотем — простой барабан, из-за обычного своего вида наверняка затерянный в тумане давно прошедших веков. Как наши отцы выбивали ритм, созывая с полей своих родичей, так и наши предшественники по крови призывали своих сторонников, ударяя в него.

Посредством этих тотемов мы направляем и концентрируем свои звериные силы. Хотя оборотни лишаются магических сил, подвластных людям, порой мы можем привлекать энергию природы более непосредственным путём, и чрез эти тотемы открывать возможности, что укрощали мир, пока тот не был запятнан рукотворной цивилизацией.

Трагедия в чёрных тонах

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Зачарование +1

Местонахождение

• Восточнее пещеры Святилище Великого Древа, на ящике в окружении камней душ;
  
• Гленморильский ковен, возле пентаграммы душ;
  
• Глубины Илиналты, в комнате с пентаграммой душ и алхимической лабораторией.
  
• Неотмеченная локация под названием «Храм Акатоша», неподалёку от Сумеречной гробницы.

Текст
Народная сказка времён Кризиса Обливиона

Дремора взирал на паренька с презрением. На вид ему было не более семнадцати или восемнадцати — едва на пороге возмужания.

— Ты? Ты призвал меня?
— Мама говорит, что я отлично управляюсь с заклинаниями. Когда-нибудь я стану волшебником. Может, даже архимагом!
— И с чего ты решил, что твоя мать что-нибудь смыслит в магии, мальчишка?
— Она волшебница! Она зачаровывает вещи в Университете волшебства.
— А. Очередная дилетантка от тайных наук. Не сомневаюсь, что она сама посредственность.
— Заткнись, ты! Я прочитал свиток. Будешь делать, что я говорю.
Дремора замолк. Магическая сила подчиняла себе его голос.
— Я хочу знать, как сделать волшебное платье. Оно мне нужно для её дня рожденья.
В ответ дремора лишь промолчал.
— Ты обязан мне сказать. Так говорится в правилах.
Сила, сдерживавшая голос, уступила место иной, и дремора ответил:
— Для начала тебе понадобится камень душ. У меня как раз такой имеется, и я с удовольствием предоставлю его для столь благородного дела.
— Правда? Зачем он мне?
Скрывая улыбку, дремора передал тусклый чёрный камень.
— Недостаточно лишь прочитать заклинание над статичным объектом. Для магии требуются мысль, желание, воля и чувство. Душа даёт силу чарам. Чем больше душа, тем сильнее наложенные чары.
— И насколько велика душа в этом камне?
— О, этот ещё пуст. Тебе придётся его заполнить. Но в нём прекрасно уместится даже самая большая душа. Ты знаешь, что тебе надо делать?
— Нет, — угрюмо сказал юноша.
— Я покажу. Вот так накладываешь заклинание.
Нити заклинания захвата души сорвались с его пальцев и опутали парня. Юноша широко раскрыл глаза.
— Я ничего не почувствовал, — заметил он с недовольством.
— А теперь? — спросил дремора, запустив свои когти в грудную клетку подростка. Его сердце стукнуло ещё лишь раз, прежде чем покинуть его грудь.
Дремора поспешно выхватил чёрный камень душ из рук погибшего юнца. Его душа пыталась спастись, но попала в силки заклинания и была затащена в камень. Только чёрные камни душ способны вмещать души людей и эльфов.
— Очевидно, твоя маменька тебе не говорила никогда не брать у призванных дремор что-либо, что те дарят по собственному желанию, — обратился он к трупу. — Видишь ли, это разрушает узы колдовства и освобождает призванного от воли призывателя. Что ж, пойдём поищем твою матушку. У меня ведь есть ещё один чёрный камень душ.

Трактат об айлейдских городах

Вес: 1 Цена: 25

Местонахождение

• Данстар, Белый зал — в комнате Мадены (на втором этаже, слева от входа), стоит на полке шкафа.

Текст
Трактат об айлейдских городах:
Варса Балим и Нефаривигум
Испытание Дагона

Глава десятая

Я буду не первым учёным, указывающим на сочетание добронамеренности и самонадеянности в облике айлейдов как источнике многих катастрофических событий в жизни хартлендских эльфов в старину.

Нефаривигум, нечестивая конструкция самого Мерунеса Дагона, была воздвигнута, дабы принимать пришедших туда паломников и предоставлять им возможность пройти неизвестного сорта испытание. Говорится, что достойный будет вознаграждён благословением Бритвы Мерунеса, ужасного клинка, удар которого позволяет самому Дагону потребовать душу жертвы.

Добронамеренность вынудила айлейдский народ искать Нефаривигум. Самонадеянность позволила поверить, что именно они могут воспрепятствовать поискам Бритвы. Так во времена расцвета айлейдского правления был построен Варса Балим, огромный лабиринтоподобный город.

Не взирая ни на что, пилигримы шли в Варса Балим, годами эльфы препятствовали их проникновению, пока в город незамеченным не проник вампир. Народ эльфов был заражён жаждой крови, город погрузился в пучину безумия и разорения, и вскоре, казалось, не осталось никого, кто бы мог встать на пути ищущих Бритву.

Затем внезапно Варса Балим исчез. Историки спорят, произошло ли это вследствие некой последней попытки закрыть доступ к городу, естественного катаклизма или по велению богов. Какова бы ни была причина, все согласны в одном: горы Восточного Нибена поглотили Варса Балим и вместе с ним Нефаривигум, и месторасположение его сокрыто с начала Первой эры.

Если за всеми этими рассуждениями стоит истина, то в восточной части Нибенейской долины, где мало ощущается присутствие цивилизации, затаился в ожидании Нефаривигум. Он сокрыт в заполненном нежитью городе, заключённом в хладных глубинах горы.

Третья Дверь

Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Винтерхолд, Арканеум — можно купить у Урага гро-Шуба.
  
• Маркарт, Влиндрел-холл, после покупки обновления.

Текст
Третья Дверь

Автор: Аннарар Орм

I.
Эта песнь об Эллабет, Королеве Топора,
Что вяз в два удара срубить могла.
Она разрывала Валленвуд, просто повеселиться.
Она у Альфедила искусству боя хотела научиться.
Он обучил её бить и удар принимать,
С топором он учил её танцевать.
Он обучил её обращаться с орудием Орков,
С шестифутовым топором из Винтерхолда,
С Западных Эльфов топорами,
Что со свистом врагам головы отрубали.
Она с лёгкостью рассекала бочку до дна.
С десятью воинами справлялась одна.
И всё же нашёлся такой господин,
Который сам её сердце пронзил.

II.
Только Нинолас Уьлварт, в Чёрной Розе родившийся,
Мог Эллабет побить, на секирах сразившись,
За минуту могла семь дубов порубать — он срубал дважды пять
Да, решила она, кавалер мне под стать.
И сказала, что любит — а он рассмеялся.
Он любил лишь топор, и ей в этом признался.
Но топор хоть прекрасен, надоест он, бывает —
И тогда он к милашке спешит, Лоринтае.
Королеву тут ревность стала поедом есть,
Королева задумала страшную месть.
Мефала и Шигорат взялись ей помогать
Месяцами о мести продолжала мечтать.
И похитив соперницу, предложила ей выбор:
Жить или в муках умирать.

III.
Лоринтая очнулась в какой-то хижине
А вокруг три двери и Эллабет обиженная.
Эллабет объяснила, что за одной дверью скрывалась
Их общая любовь — Нинолас.
А за второй — демон голодный.
А за третьей — путь на свободу.
Она должна выбрать, и побыстрее,
Иначе топор в иной мир откроет ей двери.
Лоринтая давай слёзы лить — и Эллабет,
Пожалев её, дверь справа решила отпереть.
А за дверью был лес, и, исчезнув во тьме,
Посоветовала Лоринтае следовать за ней.
Но Лоринтая скрепив свое сердце, решилась.
Нинолас был за дверью, что она открыла.

IV.
Эллабет солгала; ну откуда же демону взяться?
За последней дверью была верхняя часть Ниноласа…

Третья эра: краткая хронология

Автор: Яспус Игнатеус
Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Автор: Яспус Игнатеус

Многие знают изречение о том, что «граждане Империи, которые повторяют ошибки своих предшественников, заслуживают той же участи». И хотя это, возможно, верно, нужно признать, что за долгую историю Империи наши предшественники совершили столько ошибок, что порой всех и не упомнишь.

Этот труд задумывался как краткая сводка последних событий, произошедших в Империи в нынешнюю эпоху, которую мы называем Третьей эрой. Этот период пока что составил менее пятисот лет. Но для желающих изучать обширную и разноликую историю нашей империи это должно послужить отправной точкой. И есть шанс, всего лишь шанс, что таким образом удастся избежать повторения случившейся катастрофы.

Также стоит заметить, что, взглянув на события в столь сжатом изложении, ясно осознаёшь, как часто сменялись правители Империи. И в самом деле, можно было бы утверждать, что большая часть имперской истории последних пяти веков связана со сменой власти этой самой Империи.

Первый век

• 3Э 0 - Третья эра начинается с объединения всех провинций Тамриэля
  
• 3Э 38 - Смерть императора Тайбера Септима и коронация императора Пелагия
  
• 3Э 41 - Убийство императора Пелагия и коронация императрицы Кинтиры
  
• 3Э 48 - Смерть императрицы Кинтиры и коронация императора Уриэля I
  
• 3Э 64 - Смерть императора Уриэля I и коронация императора Уриэля II
  
• 3Э 82 - Смерть императора Уриэля II и коронация императора Пелагия II
  
• 3Э 99 - Смерть императора Пелагия II и коронация императора Антиоха
  
  Второй век
  
  
• 3Э 110 – Война Острова
  
• 3Э 111 – Основание Рыцарей Девяти сэром Амиэлем Ланнусом
  
• 3Э 114 – Сообщение о смерти императрицы Кинтиры II
  
• 3Э 119 – Рождение Пелагия III
  
• 3Э 121 – Уриэль III провозглашён императором
  
• 3Э 121 – Война Красного Алмаза
  
• 3Э 123, 23-й день месяца Начала Морозов – Фактическая смерть императрицы Кинтиры II в плену, держится в тайне
  
• 3Э 127 – Смерть императора Уриэля III и коронация императора Цефора I
  
• 3Э 137 – Смерть Потемы, королевы Солитьюда
  
• 3Э 140 – Смерть императора Цефора I и коронация императора Магнуса
  
• 3Э 145 – Смерть императора Магнуса и коронация императора Пелагия III
  
• 3Э 153 – Смерть императора Пелагия III
  
• 3Э 153 – Трон переходит к супруге Пелагия Катарии, и та становится императрицей
  
  Третий век
  
  
• 3Э 200 – Смерть императрицы Катарии и коронация императора Кассиндера
  
• 3Э 202 – Смерть императора Кассиндера и коронация императора Уриэля IV
  
• 3Э 247 – Смерть императора Уриэля IV и коронация императора Цефора II
  
• 3Э 249 – Нашествие лича Каморана Узурпатора на Империю
  
• 3Э 253 – Каморан Узурпатор контролирует Двинненскую область силами «Кошмарного воинства»
  
• 3E 267 – Поражение Каморана Узурпатора
  
• 3Э 268 – Коронация императора Уриэля V
  
• 3Э 271–3Э 284 – Различные завоевания императора Уриэля Септима V
  
• 3Э 288 – Император Уриэль Септим V вторгается в Акавир
  
• 3Э 290 – Смерть императора Уриэля V и коронация императора Уриэля VI
  
  Четвёртый век
  
  
• 3Э 307 – Уриэль VI обретает полноту императорской власти
  
• 3Э 320 – Смерть императора Уриэля VI и коронация императрицы Мориаты
  
• 3Э 331 – Выпуск второго издания «Карманного путеводителя по Империи»
  
• 3Э 339 – Убийство императрицы Мориаты и коронация императора Пелагия IV
  
• 3Э 389 – Ягар Тарн предаёт императора Уриэля Септима VII
  
• 3Э 396 – Войны в регионах Тамриэля
  
• 3Э 396 – Арнезийская война
  
• 3Э 399 – Поражение Ягара Тарна
  
• 3Э 399 – Основание Орсиниума
  
  Пятый век
  
  
• 3Э 403 – Убийство Лизандуса, короля Даггерфолла
  
• 3Э 414 – Территория Вварденфелла открыта для заселения
  
• 3Э 417 – Происходит «Деформация Запада»
  
• 3Э 421 – Грейвин основывает Кровавые Метки
  
• 3Э 427 – Начало Морового поветрия в Вварденфелле и прибытие Неревара
  
• 3Э 427 – На острове Солстхейм исполняется пророчество о Кровавой луне
  
• 3Э 432 – Выпуск третьего издания «Карманного путеводителя по Империи»
  
• 3Э 433 – Убийство императора Уриэля Септима VII
  
• 3Э 433 – Кризис Обливиона
  
• 3Э 433 – Заново сформированы Рыцари Девяти

Три вора (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 75
Эффект: Скрытность +1

Местонахождение

• Снежная Завеса — Святилище, только в ходе квеста Гильдии воров «Разговор с тишиной»;
  
• Медоварня Хоннинга, только в ходе квеста Гильдии воров «Неправильный мёд»;
  
• Неотмеченная локация (координаты -6,-27): под ящиками в горах над хижиной Анги;
  
• Неотмеченная локация (координаты 41,-14): внутри поваленного ствола дерева к югу от сторожевой башни Шора.

Текст
Три вора

Анонимный автор

«Проблема нынешних воров, — сказал Лледос, — недостаток знаний. Знаю, среди воров нет чести и никогда не было, но были же и гордость, и мастерство, и нестандартное мышление. Стоит вспомнить старые времена и сравнить с тем, что сейчас, — впору впасть в отчаяние».

Ималин оскалился, с грохотом поставив на грубо обтёсанный стол флягу с грифом: «Б'век, и что ты хочешь, чтоб мы сказали? Ты спрашиваешь: „Что ты сделаешь, если наткнёшься на стражника?“, и я отвечаю: „Ударю ножом промеж лопаток“. Нам, что, с ними разговоры разговаривать?»

«Столько амбиций и никакого образования, — сказал Лледос со вздохом. — Дорогие друзья, мы, что, собираемся обчистить раззяву-норда, только что сошедшего с парома? Возможно, название „Гильдия сапожников“ не внушает трепета, но сегодня ночью, когда в тамошнем хранилище собраны членские взносы перед отправкой в банк, пробраться туда будет посложнее, чем в задницу квамы. Охраны столько, что всех не поубиваешь».

«Почему бы тебе просто не сказать, что нам нужно делать?» — спросила Галсия, желая снизить тон разговора. Постоянные посетители «Заговора и зелья», таверны в Тель Аруне, знали, что есть случаи, когда прислушиваться к чужим беседам не стоит, но лучше было не рисковать.

«Обычный вор, — начал Лледос, подливая себе грифа, — вонзает кинжал противнику в спину. Так можно убить жертву, но чаще она успевает крикнуть, и вдобавок атакующий оказывается залит кровью. Это нехорошо. Если же умело перерезать горло, то и охранник не пикнет, и одежда будет относительно чистой. В конце концов, мы же не хотим, чтобы после ограбления люди увидели, как по улицам бежит банда головорезов, с ног до головы в крови. Даже в Тель Аруне это вызовет подозрения.

Если вам удастся застать жертву спящей или отдыхающей — это идеальное положение. Одной рукой вы зажимаете ей рот, держа большой палец под подбородком, другой перерезаете горло и быстро поворачиваете голову от себя, так чтобы кровь хлынула в другую сторону. Конечно, остается риск, что капли всё же попадут на вас, если вы замешкаетесь. Если вы не уверены в своей сноровке, вначале придушите жертву, ведь кровь из живого тела выплёскивается на три фута.

Один мой хороший друг, вор из Гнисиса, чьё имя я называть не буду, всегда использует технику „души-и-режь“. Вы подходите сзади, хватаете жертву за горло и, не ослабляя хватки, бьёте её лицом о противоположную стену. Субъект теряет сознание, а вы перерезаете горло, всё ещё стоя сзади, — и практически никакого риска запачкаться.

Классическая техника, не требующая особых физических усилий, как в варианте моего приятеля, такова: зажимаете рукой рот жертвы, затем режете горло тремя-четырьмя ударами, будто играете на скрипке. Усилий на это нужно меньше, и хотя крови много, она вся выплескивается в противоположную от вас сторону.

Стоит подготовиться и захватить с собой кое-что дополнительно, если собираетесь резать глотки. Лучшие исполнители, которых я знаю, всегда оборачивают мягкой тканью нижнюю часть лезвия ножа, чтобы кровь не попала на рукава. Да, вот ещё: хоть в данном случае это неприменимо, но, если вы ожидаете, что жертв будет одна или две, лучше всего накинуть на голову мешок, затянуть тесёмку, а затем нанести один или несколько ударов».

Ималин громко засмеялся: «А можно как-нибудь поприсутствовать на демонстрации?»

«И очень скоро, — заверил Лледос. — Если Галсия справилась со своей задачей».

Галсия положила на стол свежеукраденный план здания Гильдии, и они начали продумывать детали ограбления.

Последние несколько часов были бурными. Меньше чем за день троица успела познакомиться, разработать план, купить или украсть нужные приспособления и подготовиться к выполнению задуманного. Никто из троих не знал, что движет двумя другими — может, самоуверенность, а может, глупость, — но их судьбы пересеклись. Гильдии суждено было быть ограбленной.

Когда солнце село, Лледос, Галсия и Ималин подошли к Гильдии сапожников на восточной окраине города. Галсия использовала растолчённую каменёвку, чтобы их не учуяли волки охранников во дворе. Она уверенно вела их вперёд, разведывая путь, и это весьма впечатлило Лледоса. Несмотря на юный возраст, она явно успела подружиться с тенями.

Не меньше дюжины раз пригодилось мастерство Лледоса. Разнообразие ситуаций позволило ему продемонстрировать все возможные способы беззвучного убийства, которым он научился за долгие годы.

Затем наступил черед Ималина показать свой метод взлома запоров. Один за другим штифты поддавались, а он напевал старинную кабацкую песенку про девяносто девять любовников Боэтии. Он сказал, что это помогает ему сосредоточиться и разгадать комбинацию замка. Через несколько секунд хранилище было открыто, и золото оказалось в их руках.

Они вышли из здания через час после того, как вошли. Никто не успел поднять тревогу, золото исчезло, остались лишь трупы на каменном полу и кровь.

«Хорошая работа, друзья мои. Вы отлично обучены, — сказал Лледос, распихивая монеты по специально сшитым кармашкам в рукавах куртки, где они не звенели и не привлекали внимания, — Мы встретимся в „Заговоре“ завтра утром и разделим добычу».

Группа разделилась. Лледос, единственный, кто знал тайный путь через городские коллекторы, нырнул в люк и пропал в темноте. Галсия накинула шаль и испачкала лицо, рассчитывая сойти за старуху-гадалку, и направилась на север. Ималин пошёл на восток, в поля, надеясь, что природное чутьё не позволит ему наткнуться на стражу.

«Теперь я преподам им урок», — подумал Лледос, пробираясь по лабиринту тоннелей канализации. Его гуар ждал у городских ворот, он мирно жевал куст удушайки, к которому был привязан.

Три вора (Стр. 2)

По дороге в Вивек Лледос размышлял о Галсии и Ималине. Возможно, их схватили и сейчас допрашивают. Жаль, он не может видеть, как они держатся. Интересно, кто из них сломается первым? Ималин, конечно, более крепкий, но у Галсии, несомненно, есть внутренний стержень. Впрочем, это не заботило его по-настоящему: они думали, что его зовут Лледосом и что он будет ждать их в «Заговоре и зелье». Стража не будет искать зажиточного данмера по имени Сатис, благополучно живущего в далёком Вивеке.

Гуар продвигался вперёд, солнце показалось из-за горизонта, и Сатис представил себе Галсию и Ималина мирно спящими. Наверно, им снится, как они делят добычу. Оба проснутся рано и побегут в «Заговор и зелье». Ималин будет громко смеяться, а Галсия одёргивать его, боясь привлечь лишнее внимание. Они закажут пару кувшинов грифа и, возможно, хороший завтрак и будут ждать. Пройдут часы, и их настроение начнёт меняться. Цепочка перемен будет стандартной — у всех преданных так: вначале нервозность, затем подозрения, замешательство и злость.

Солнце было уже довольно высоко, когда Сатис добрался до своего дома на окраине Вивека. Он освободил гуара от упряжи и наполнил его кормушку. Остальные стойла были пусты. Никто не приедет до середины дня, потом из Гнисиса, с праздника святого Рилмса, вернутся слуги. Это были хорошие люди, и он с ними хорошо обращался, но, по прошлому опыту, знал, что все слуги любят болтать. Если им придёт в голову связать его отсутствие с кражами в другими городах, то вскоре они или доложат страже, или начнут его шантажировать. В конце концов, они же обычные люди. Поэтому, уезжая из города по своим делам, он давал им недельный отпуск и оплачивал его.

Он сложил золото в хранилище в своём кабинете и поднялся наверх. Времени до прихода слуг оставалось немного, но Сатис решил отдохнуть несколько часов. Его собственная кровать показалась необыкновенно мягкой и тёплой по сравнению с жёстким матрасом, на котором он спал в Тель Аруне.

Несколько позже Сатис проснулся от кошмара. Он открыл глаза, и на секундочку ему почудилось, что он слышит, как Ималин напевает свои девяносто девять любовников. Он лежал в постели и ждал, но ничего не слышал, кроме привычных потрескиваний и скрипов старого дома. В окно спальни заглянуло полуденное солнце, и пылинки засверкали в его лучах. Он смежил веки.

Сатис снова услышал песню, а затем и звук открывающегося хранилища внизу, в кабинете. В ноздри ударил запах каменёвки, и он распахнул глаза. Через грубую ткань мешка почти не проникал солнечный свет.

Сильная женская рука зажала ему рот, большой палец скользнул под подбородок. Уверенным движением ему перерезали горло, а голову повернули вбок, последним, что он услышал, был спокойный голос Галсии: «Спасибо за урок, Сатис».

У

Ужасы замка Зир (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 55
Эффект: Разрушение +1

Местонахождение

• Обитель Раннвейг, тюремная зона;
  
• Гленморильский ковен, северо-западная камера;
  
• Башня Светотьмы, рядом с Сильвией;
  
• Рядом с горящей хижиной, на восток от Высоты Откушенный Язык, в поваленном дереве рядом с забором;
  
• На юго-запад от Хармугстала, рядом с телом мёртвой бандитки. Неподалёку — выход серебряной руды.

Текст
Ужасы замка Зир

Одноактная пьеса
Балот-Кул

Действующие лица

• Клавидес, Капитан императорской стражи. Сиродил.
  
• Анара, горничная-данмер.
  
• Уллис, лейтенант императорской стражи. Аргонианин.
  
• Золласса, молодая аргонианка, маг.

Поздний вечер. Действие начинается в интерьере парадного холла замка в Скат Ануде, украшенного превосходной мебелью и гобеленами. Свет исходит только от факелов. В центре зала огромная железная дверь, главный вход в замок. Рядом с этой дверью находится ведущая наверх лестница. В левой части сцены дверь в библиотеку, которая сейчас закрыта. Справа стоит огромный комплект доспехов, двадцати футов высотой, он почти дотягивается до потолка комнаты. Хотя пока никого не видно, из-за двери в библиотеку доносится женское пение.

Громкий стук во входную дверь заставляет голос умолкнуть. Дверь в библиотеку открывается и АНАРА, обычная на вид горничная, спешит к входной двери и открывает её. На пороге стоит КЛАВИДЕС, красивый мужчина в имперском одеянии.

АНАРА: Добрый вам вечер, серджо.

КЛАВИДЕС: Добрый вечер. Ваш хозяин дома?

АНАРА: Нет, серджо, тут только я. Мой хозяин Седура Кена Телванни Хордальф Зир в своём зимнем поместье. Я могу вам чем-то помочь?

КЛАВИДЕС: Возможно. Не возражаете, если я войду?

АНАРА: Вовсе нет, серджо. Пожалуйста. Могу я предложить вам немного флина?

Клавидес входит в холл и осматривается.

КЛАВИДЕС: Нет, спасибо. Как вас зовут?

АНАРА: Анара, серджо.

КЛАВИДЕС: Анара, когда твой хозяин уехал из Скат Ануда?

АНАРА: Уже больше двух недель. Вот почему я одна в замке, серджо. Все прочие служанки и рабы, которые были нужны его милости, уехали вместе с ним. А что-то не так?

КЛАВИДЕС: Да. Ты знаешь эшлендера по имени Сул-Кхарифа?

АНАРА: Нет, серджо. Не знаю никого с таким именем.

КЛАВИДЕС: Тогда уже и не узнаешь. Он мёртв. Его нашли несколько часов назад, он умирал от холода в Эшленде. Он был в истерике, почти обезумел, но его последние слова были "замок" и "Зир".

АНАРА: Умер от холода летом? Вивек. Как странно. Думаю, может мой хозяин его знал, но, знаете ли, Эшлендер и Дом Телванни, ну, простите, серджо, если я чего не так скажу, а только вряд ли они были друзьями.

КЛАВИДЕС:Это библиотека твоего хозяина? Не будешь возражать, если я туда загляну?

АНАРА: Пожалуйста, серджо, идите, куда хотите. Нам тут прятать нечего. Мы верны Империи.

КЛАВИДЕС: Мне говорили, что таковы все Телванни

(Примечание для господ актеров: эту реплику следует произносить без малейшего намека на сарказм. Позвольте зрителям засмеяться самим — они всегда смеются, вне зависимости от местной политики.)

Клавидес входит в библиотеку и осматривает книги.

КЛАВИДЕС: Тут бы нужно вытереть пыль.

АНАРА: Да, серджо. Я как раз это и делала, когда вы постучали.

КЛАВИДЕС: Очень рад, что ты этого не сделала. Если бы ты всё вытерла, я бы не заметил этого места, отсюда взяли несколько книг и пыли тут нет. А твой хозяин, похоже, волшебник.

АНАРА: Нет, серджо. То есть, я хочу сказать, он много знает, но не читает заклинаний, то есть, как волшебники делают. Он учёный, ходил в колледж и всё такое. Знаете, я, похоже, вспомнила, что случилось с книгами. Ещё один учёный из колледжа был тут вчера, и взял несколько книг. Он друг хозяина, так что я подумала, это можно.

КЛАВИДЕС: Этого учёного звали Варвим?

АНАРА: Может и так. Я не помню.

КЛАВИДЕС: Прошлой ночью мы арестовали человека по имени Варвим по подозрению в некромантии. Мы не знаем, что он делал в колледже, но что-то незаконное, это уж точно. Это тот самый учёный, который одолжил книгу? Маленький такой, калека с высохшей ногой?

АНАРА: Нет, серджо, вчера не такой приходил. Он большой парень и ходит хорошо, я бы заметила.

КЛАВИДЕС: Ладно, тогда я осмотрю дом, если ты не возражаешь.

Клавидес поднимается по лестнице, и ведёт диалог с верхней площадки и из комнаты второго этажа. Анара продолжает уборку внизу, и двигает большую скамью перед комплектом доспехов, чтобы подмести пол.

АНАРА:Могу я спросить, серджо, что вы ищете? Может, я вам помогу.

КЛАВИДЕС: Это все комнаты замка? Никаких потайных ходов?

АНАРА (смеется): Ой, серджо, зачем Седура Кена Телванни Хордальфу Зиру нужны потайные ходы?

КЛАВИДЕС (смотрит на доспехи): Твой хозяин большой человек.

АНАРА (смеется): Ой, серджо, не шутите со мной. Это же доспехи великана, они только для красоты. Мой хозяин убил того великана лет десять назад, а доспехи вроде как сохранил на память.

КЛАВИДЕС: И правда, я что-то слышал об этом, когда только занял свою должность. Кто-то по имени Зир убил великана, но я не знал, что его звали Хордальф. Боюсь, совсем я память потерял. Как звали того великана?

АНАРА: Боюсь, я не помню, серджо.

КЛАВИДЕС: А я помню. Торфанг было его имя. «Я выбрался из щита Торфанга».

АНАРА: Я не понимаю, серджо. Щит Торфанга?

Клавидес спускается с лестницы и начинает осматривать доспехи.

КЛАВИДЕС: Сул-Кхарифа сказал, что выбрался из щита Торфанга. Я думал, он просто бредит, сошёл с ума.

АНАРА: Но у него нет щита, серджо.

Клавидес отталкивает скамью, открывая большой щит у постамента доспехов.

КЛАВИДЕС: Нет, есть. Ты прикрыла его скамьей.

АНАРА: Я не нарочно, серджо! Я просто убиралась! Я на эти доспехи каждый день смотрю, и Вивеком клянусь, никогда раньше этого щита не замечала!

КЛАВИДЕС: Всё хорошо, Анара, я тебе верю.

Клавидес нажимает на щит, и он отъезжает назад, открывая вход в туннель, ведущий вниз.

КЛАВИДЕС: Похоже, что Седура Кена Телванни Хордальфу Зиру зачем-то понадобился потайной ход. Не могла бы ты дать мне факел?

АНАРА: Вивек, никогда раньше этого не видела!

Анара достаёт со стены факел и протягивает его Клавидесу. Клавидес входит в туннель.

КЛАВИДЕС: Жди здесь.

Анара смотрит, как Клавидес спускается в туннель. Она выглядит возбужденной, потом бросается к входной двери. Когда горничная открывает её, УЛЛИС, лейтенант аргонианин в форме имперского стражника, появляется на пороге. Она вскрикивает.

УЛЛИС: Прости, что напугал тебя.

АНАРА: Не сейчас! Уходи!

УЛЛИС: Боюсь, капитану это не понравится, мисс.

АНАРА: А вы... с капитаном? Мать благословенная.

Клавидес выходит из туннеля, лицо у него совсем белое. Проходит некоторое время, прежде чем он начинает говорить.

УЛЛИС: Капитан? Что там такое внизу?

КЛАВИДЕС (Анаре): Ты знала, что твой хозяин некромант? Что у вас в подвале полно тел?

Анара падает. Уллис подхватывает её и относит на скамью.

УЛЛИС: Дайте-ка я взгляну, сэр.

КЛАВИДЕС: Скоро взглянешь. Нам понадобятся все наши солдаты, чтобы вывезти отсюда тела. Уллис, я видел немало сражений, но ничего подобного мне никогда не встречалось. Они все разные. Каджиты, слоуды, данмеры, сиродилы, бретонцы, норды, сожжены заживо, отравлены, убиты молнией, расплавлены, разорваны на части, вывернуты наизнанку, порваны на клочки и снова сшиты.

УЛЛИС: Думаете, эшлендер сбежал отсюда?

КЛАВИДЕС: Я не знаю. Кто и зачем может сделать такое, Уллис?

Раздаётся стук в дверь. Клавидес открывает. Молодая аргонианка, ЗОЛАССА, принесла посылку и письмо.

ЗОЛЛАССА: Доброе утро, а вы лорд Зир, да?

КЛАВИДЕС: Нет. Что вам здесь нужно?

ЗОЛЛАССА: Я должна была доставить ему письмо и посылку. Он скоро вернётся?

КЛАВИДЕС: Сомневаюсь. Кто просил вас доставить посылку?

ЗОЛЛАССА: Мой учитель в колледже, Кема Варвим. У него болит нога, и он просил меня передать это его милости. Честно говоря, я должна была доставить это ещё вчера вечером, но у меня были дела.

УЛЛИС: Хорошо, сестрёнка. Мы передадим письмо его милости, когда он придёт.

Ужасы замка Зир (Стр. 2)

ЗОЛЛАССА: Спасибо, братишка. Я слышала, что в Скат Ануде красивые аргониане. Но я обещала Варвиму отдать письмо его милости в собственные руки. Я и так уже опоздала, я не могу просто —

КЛАВИДЕС:Мы имперские стражники, мисс. Мы заберём посылку и письмо. Золласса неохотно передаёт Клавидесу письмо и посылку. Потом поворачивается, чтобы идти.

УЛЛИС: Вы будете в колледже, если понадобитесь нам?

ЗОЛЛАССА: Да. Удачи, брат.

УЛЛИС:Доброй ночи, сестричка. Золласса выходит, а Клавидес открывает посылку. Это книга, много страниц из неё вырвано.

КЛАВИДЕС:Похоже, мы нашли пропавшую книгу. Прямо в руки нам её доставили. Клавидес начинает читать книгу.

УЛЛИС (себе под нос, очень довольный): Ещё одна аргонианка в Скат Ануде. И прехорошенькая. Надеюсь, мы обошлись с ней не слишком грубо. Я устал от этих женщин с гладкой, влажной кожей, хорошо бы мне с ней встретиться, когда сменюсь с дежурства.

Говоря все это, Уллис открывает письмо и начинает читать.

УЛЛИС (продолжает): Кажется, она с юга, как и я. Понимаете, аргониане из северного Чернотопья гораздо... меньше...

Уллис продолжает читать, захваченный письмом. Клавидес заглядывает в конец книги и читает.

КЛАВИДЕС (читает): Чёрными чернилами «Каджит неожиданно мало сопротивлялся простой молнии, но я получила интересные психологические результаты с кислотным заклинанием среднего уровня, читаемым медленно на протяжении нескольких дней». Красными чернилами на полях, «Да, понятно. А кислотное заклинание было наложено на всё тело субъекта?» Чёрными чернилами «Женщина-норд на протяжении шестнадцати часов подвергалась воздействию заклятья холода, что привело её в состояние оцепенения, в котором она в итоге и скончалась. Не так было с мужчиной-нордом и эшлендером, они впали в кому значительно раньше, но потом пришли в себя. Эшлендер после этого попытался сбежать, но я остановила его. Потом норд продемонстрировал интересную гипер-реакцию на простое заклинание огня и скончался. Иллюстрация прилагается». Красными чернилами, «Да, понятно. Следы кипения предполагают нечто вроде внутреннего ожога, очевидно произошедшего из-за комбинации вспышки огня после долгого замораживания. Ужасно жаль, что я сам не могу прийти посмотреть на этот эксперимент, но должен выразить восхищение твоими великолепными комментариями». Чёрными чернилами, «Спасибо за предложение медленно отравить мою горничную Анару. Доза, которую ты посоветовал, даёт изумительные результаты, очень мягко разрушая её память. Я собираюсь резко увеличить дозу и посмотреть, сколько пройдёт времени, пока она заметит это. Я очень жалею, что у меня нет аргониан, но работорговцы обещали мне привезти одного осенью. Я хотела бы испытать их метаболизм в сравнении с эльфами и людьми. У меня есть теория, что удар молнии среднего уровня, производимый непрерывно в течение нескольких часов не убьёт аргонианина, как получилось с сиродильской женщиной и, конечно, с великаном». Красными чернилами, «Ужасно жалко, что придется ждать до осени».

УЛЛИС (читает письмо): Красными чернилами, «Вот тебе аргонианка. Пожалуйста, напиши о результатах». Подписано «Кема Варвим».

КЛАВИДЕС:Во имя Кинарет, это не некромантия. Это разрушение. Кема Варвим и Кена Телванни Хордальф Зир экспериментировали не со смертью, а с магическими пытками.

УЛЛИС: Но письмо адресовано вовсе не Кена Телванни Хордальфу Зиру. Оно адресовано Седуре Ячилле Зир. Жена его, что ли?

КЛАВИДЕС: Ячилла. Вот о ком я слышал в связи с убийством великана. Лучше забрать отсюда девушку. Ей нужно к целителю.

Клавидес приводит в чувство Анару. Она выглядит сбитой с толка.

АНАРА: Что случилось? Кто вы?

КЛАВИДЕС: Не волнуйся. Всё будет в порядке. Мы отведём тебя к целителю.

УЛЛИС: Дать вам плащ, Ячилла?

АНАРА: Спасибо, мне не холодно...

Анара/Ячилла замолкает, понимая, что её поймали. Клавидес и Уллис обнажают клинки.

КЛАВИДЕС: У вас чёрные чернила на пальцах, ваша милость.

УЛЛИС: А когда вы увидели меня у дверей, то подумали, что это я тот аргонианин, которого прислал вам ваш друг Варвим. Вот почему вы сказали, «Не сейчас. Уходи».

АНАРА/ЯЧИЛЛА: Вы гораздо наблюдательнее Анары. Она так и не поняла, что происходит, даже когда я утроила заклинание отравления и она начала корчиться в агонии.

УЛЛИС: Чем вы хотели испытать меня сначала, огнём или молнией?

АНАРА/ЯЧИЛЛА: Молнией. Я нахожу огонь более непредсказуемым.

Пока она говорит, факелы гаснут. На сцене становится совсем темно. Раздаются звуки борьбы, звон мечей. Потом вспыхивает молния и всё стихает. Из темноты раздаётся голос Анары/Ячиллы.

АНАРА/ЯЧИЛЛА: Очаровательно.

Ещё несколько вспышек молнии, и занавес закрывается.

КОНЕЦ.

Урок меткой стрельбы

Автор: Алла Ллалет
Вес: 1 Цена: 65
Эффект: Стрельба +1

Местонахождение

• Данстарское убежище, на столе с картой;
  
• Вайтран, Йоррваскр — жилые помещения, в комнате Эйлы Охотницы, в витрине;
  
• Лесопилка «Пирожок», на столе справа от входа.
  
• Горный приют, на одной из полок.

Текст
Алла Ллалет

Келмерил Брин придерживался строго установленного порядка вещей. Каждый раб, которого он покупал, в тот же день подвергался порке кнутом во дворе его замка, экзекуция продолжалась от одного до трёх часов — в зависимости от личных качеств раба, то есть от меры его независимости. Для битья Брин или его кастелян использовали влажную верёвку с узлами, она регулярно проливала кровь, но редко калечила. К огромному удовлетворению и гордости Брина, за всё время только нескольких рабов пришлось пороть больше одного раза. Память о первом дне и первых днях других рабов оставалась с ними на всю жизнь.

Когда Брин купил своего первого раба-босмера, он приказал своему кастеляну пороть его не дольше часа. Существо, которое Брин назвал Добом, казалось куда более слабым, чем остальные его рабы — аргониане, каджиты и орки. Доб вряд ли мог работать в шахтах или на полях, но, казалось, был достаточно презентабелен для работы по дому.

Доб выполнял свою работу спокойно и вполне сносно. Брину порой приходилось наставлять его на путь истинный, лишая еды, но это было самое суровое наказание. Когда гости появлялись у него на плантации, их очень впечатляло это экзотическое и элегантное добавление к домашней прислуге Брина.

— Эй ты, — сказала как-то Генета Илок, не особенно знатная, но всё же благородная дама из Дома Индорил, когда Доб подал ей бокал вина. — Ты родился рабом?

— Нет, седура, — с поклоном ответил Доб. — Раньше я грабил на дороге таких же милых дам, как вы.

Компания разразилась громким смехом, но Келмерил Брин навёл справки у торговца, продавшего ему Доба, и обнаружил, что раб не соврал. Босмер раньше был разбойником с большой дороги, хотя и не особо известным. Потом его поймали и в качестве наказания продали в рабство. Казалось очень необычным, что тихоня Доб, который всегда уважительно опускал глаза в присутствии хозяев, оказался преступником. Брин решил спросить об этом своего раба.

— Ты, наверное, пользовался каким-то оружием, когда грабил всех этих пилигримов и купцов, — Брин усмехнулся, увидев Доба со шваброй.

— Да, седура, — кротко ответил Доб. — Луком.

— Разумеется. Говорят, вы, босмеры, умело обращаетесь со стрелами, — Брин подумал ещё мгновение и затем спросил: — Так ты хороший лучник?

Доб кивнул.

— Ты будешь обучать моего сына Водилика стрельбе из лука, — сказал хозяин после очередной паузы.

Водилику было двенадцать лет, и он был не в меру избалован своей матерью, последней женой Брина. Мальчик был совершенно не приспособлен к бою на мечах, он боялся порезаться. Это сильно уязвляло отцовскую гордость, но этот изъян, казалось, не препятствовал мальчику стрелять из лука. Брин приказал своему кастеляну достать хороший лук, несколько колчанов стрел и расставить мишени в диком поле рядом с плантацией. Через несколько дней начались уроки.

Первые несколько дней хозяин следил за Водиликом и Добом, чтобы убедиться, что его раб знает, как учить мальчика. Он был доволен, увидев, что сын изучает методы натяжения тетивы и различные позиции. Однако надо было заниматься и своими делами. У Брина оставалось время только на то, чтобы убедиться, что уроки продолжаются, но что именно там происходит, он не знал.

Прошёл месяц, только тогда вновь всплыл вопрос об этих занятиях. Брин со своим кастеляном просматривали учётную книгу плантации и дошли до различных домашних расходов.

— Тебе также необходимо оценить, сколько мишеней нуждается в починке.

— Я уже сделал это, седура, — отвечал кастелян. — Они в полном порядке.

— Как это? — изумился Брин. — Я знаю, что мишени разваливаются после нескольких точных попаданий. После целого месяца занятий от них ничего не должно было остаться.

— В мишенях нет даже дырок, седура. Посмотрите сами.

Так вышло, что в это время как раз проходил урок. Брин пошёл через поле и увидел, как Доб направляет руку Водилика, а мальчик целится в небо. Стрела взлетела, описав дугу, пролетела над мишенью и упала на землю. Брин обнаружил мишени, как и сказал кастелян, в отличном состоянии. Ни одна стрела не попала в цель.

— Хозяин Водилик, вы должны дальше отводить правую руку, — говорил Доб. — и правильно отпускать тетиву, если хотите, чтобы стрела взлетела высоко.

— Высоко? — зарычал Брин. — А что насчёт меткости? Разве что мой сын тайно обучается убивать птиц, а не нормально стрелять из лука.

Доб смиренно поклонился:

— Седура, сначала Хозяин Водилик должен научиться обращаться с луком, а потом только думать о точности. В Валенвуде мы долго учились, глядя на дуги, описываемые стрелами на разных уровнях и при разном ветре, и только потом пытались попасть по мишеням.

Брин побагровел от ярости:

— Я не идиот! Мне следовало знать, что не стоит доверять рабу обучение моего мальчика!

Хозяин схватил Доба и толкнул его к дому. Доб опустил голову и пошёл покорной, шаркающей походкой, которой он научился за время службы. Водилик, по лицу которого текли слёзы, попытался пойти за ним.

— Оставайся здесь и тренируйся! — прорычал его отец. — И пытайся попасть в цель, а не в небо! Ты не вернёшься в дом, пока в центре этой проклятой мишени не будет хотя бы одной дырки!

Мальчик в слезах вернулся к своим упражнениям, а Брин потащил Доба на двор и велел принести кнут. Доб неожиданно рванулся в сторону и попытался забиться в щель между бочками, стоящими в центре двора.

— Прими своё наказание, раб! Мне не стоило щадить тебя, с того самого дня, как я тебя купил! — заорал Брин, снова и снова опуская кнут на спину Доба. — Я проучу тебя! Больше никаких уроков и никакой работы по дому!

С поля донёсся голос Водилика:

— Я не могу! Отец, я не могу попасть!

— Хозяин Водилик! — закричал в ответ Доб так громко, как только мог, голос его срывался от боли. — Держите левую руку прямо и цельтесь немного восточнее. Ветер переменился!

— Прекрати лезть к моему сыну, — завопил Брин. — Ты будешь работать на рисовых полях, если раньше я не забью тебя до смерти! Как ты того заслуживаешь!

— Доб! — снова захныкал мальчик где-то вдалеке. — Я всё равно не могу попасть!

— Хозяин Водилик! Сделайте четыре шага назад, цельтесь на восток и не бойтесь брать выше! — Доб отбежал от бочек и укрылся под повозкой у стены.

Брин кинулся за ним, осыпая его ударами.

Стрела мальчика плавно пролетела над мишенью и продолжила набирать высоту, достигнув пика на уровне дома, а потом пошла на снижение, описав удивительной красоты дугу. Брин почувствовал во рту привкус крови, и только потом понял, что в него попали. Он осторожно поднял руки и нащупал наконечник стрелы, торчащий из горла. Он посмотрел на Доба, скорчившегося под телегой, и ему показалось, что он заметил лёгкую улыбку на лице раба. В последнее мгновение перед смертью Брин увидел лицо другого Доба, грабителя с большой дороги.

— В яблочко, Хозяин Водилик! — провозгласил Доб.

Утраченные легенды Скайрима

Вес: 1 Цена: 11
Связанный квест: Запретная легенда

Местонахождение

• Распространённая книга.

Текст
Автор: Талсгар Старший, Архивариус Винтерхолда

История Скайрима так обширна, что уходит корнями глубже древнейших записей людей и меров. Немало её наследия погибло в огне войны или оказалось погребено под слоем прошедших веков. Но ничто не остаётся забытым навечно. В отсутствие записей прошлое открывается перед нами через легенды и народные сказки, складываясь из полузабытых фактов, ещё сохранившихся в людской памяти.

Из поколения в поколение народ Морфала шёпотом рассказывает истории о Бледной леди, призрачной женщине, бродящей по северным топям в вечном поиске своей потерянной дочери. Некоторые говорят, что она крадёт заплутавших детей, другие — что её сокрушенные рыдания мгновенно убивают всех, кто их услышит. Но за этими историями может таиться крупица истины, ибо в древних источниках говорится об «Аумриэль», таинственной фигуре, с которой наследники Исграмора сражались десятилетиями, пока наконец не заточили её.

Жители Предела рассказывают о Фаолане Красном Орле, древнем короле, поднявшем свой народ против армий Сиродила и изгнавшем их огненным мечом. Хотя рассказы отличаются, все они, похоже, основываются на определённых реалиях: в имперских хрониках императрицы Хестры упоминается живший в ту эру предводитель восстания, которого в конце концов зажали в угол и сразили в битве, но при этом погиб целый легион.

Однако некоторые истории куда хуже поддаются анализу. В учёной среде, пожалуй, наиболее известна «запретная легенда» архимага Голдура.

На заре Первой эры, повествует история, жил могущественный волшебник по имени Голдур. Он был мудр, справедлив и хорошо известен при дворах короля Харальда и ярлов Скайрима. Его помощи и совета искали как люди, так и меры.

И вот он был убит. Иные говорят, что его убил один из сыновей, другие же — что это произошло по воле короля Харальда, позавидовавшего могуществу волшебника. Но три сына Голдура скрылись в ночи, и вослед им погнался отряд лучших воинов Харальда вместе с лордом Гейрмундом, личным боевым магом короля.

То была великая погоня, простершаяся от пустынных просторов Предела до покрытого льдами севера. Согласно рассказам, один из братьев погиб на развалинах Фолгунтура, у подножия Солитьюда. Затем настигли и остальных. И когда всё завершилось, король Харальд приказал уничтожить любые записи об их убийстве и вычеркнуть имя Голдура из анналов истории.

И по сей день остается лишь пара источников этой легенды, и ни один из бардов не поведает вам её. Но, быть может, истина ещё ждет нас в каких-нибудь древних руинах, и нам предстоит до неё докопаться. Ибо ничто не остаётся забытым навечно.

Учёт Древних свитков

Вес: 1 Цена: 20

Местонахождение
В игре не существует локаций, контейнеров и персонажей с вероятностью 100 % содержащих эту книгу. Однако она в случайном порядке может оказаться в следующих местах:

• Есть небольшой шанс найти эту книгу в продаже у Урага гро-Шуба в Коллегии Винтерхолда;
  
• С небольшим шансом эту книгу можно обнаружить в инвентаре случайных вампиров и бандитов-магов.
  
• С небольшой вероятностью может появиться на полке стеллажа в Соловьином зале(за деревянным мостом, между кроватью и круглым столиком с едой).
  
• С небольшой вероятностью может появиться в Логове Сольюнда на полке стеллажа в северном помещении, подтопленном водой.

Текст
Учёт
Древних свитков

Автор: Квинт Неревел, бывший Имперский библиотекарь

Вслед за слухами о предполагаемой краже Древнего свитка из Имперской библиотеки я силился обнаружить какой-либо перечень или каталог имеющихся у нас свитков, дабы в будущем можно было избежать подобных ситуаций или, по крайней мере, проверить их достоверность. К своему огорчению, я обнаружил, что жрецы Мотылька с непозволительной небрежностью относятся к свиткам в их физическом воплощении и не имеют представления, сколько оных у них имеется и каким образом они организованы. Когда я спрашивал об этом, надо мной лишь посмеивались, как над ребёнком, желающим знать, отчего собаки не умеют говорить.

Должен признаться, что всё больше завидую тем, кто может читать свитки, однако пока что я не намерен жертвовать своим зрением ради предполагаемых знаний. Старшие жрецы Мотылька, с которыми я пытался завести разговор, показались мне столь же скорбными главою, как и прочие выжившие из ума старики, поэтому мне не удалось обнаружить в них мудрость, что приходит с чтением.

Так или иначе, я вознамерился с помощью монахов составить собственный перечень Древних свитков. День за днём мы ходили по башенным залам, и монахи описывали мне общую суть каждого Древнего свитка, а я отмечал его местоположение. Я насколько мог избегал смотреть на письмена, и поэтому полагался лишь на слова моих сотрудников. Со всем тщанием я начертил карту залов, указывая, где находились свитки, относящиеся к тем или иным пророчествам, где были размещены свитки по определённым периодам истории. На это ушёл почти год тяжкого труда, но у меня появились черновые записи о всё содержимом библиотеки, я мог начать сверку своих данных.

И тут начались расхождения. Изучая свои записи, я обнаружил, что немалая часть данных повторяют друг друга или прямо друг другу противоречат. В ряде случаев разные монахи утверждали, что один и тот же свиток находится в разных частях башни. Мне известно, что никакой склонности к шуткам они не питают, иначе бы я подумал, что они задумали некую игру и водят меня вокруг пальца.

Я поделился своим горем с одним из старших монахов, но тот лишь скорбно повесил голову, сожалея о моём впустую потраченном времени.

— Не говорил ли я вам, — сказал он, кашлянув, — когда вы взялись за это дело, что все ваши усилия пропадут втуне? Свитки не поддаются подсчёту в том виде, в котором они существуют.
— Я думал, что вы хотели сказать — их существует бессчётное количество.
— Так и есть, но на этом сложности с ними не кончаются. Повернитесь к хранилищу за вами и скажите, сколько свитков там заперто.
Я пробежался по металлическим футлярам пальцами, подсчитывая каждую выпуклость, затем повернулся назад.

— Четырнадцать, — сказал я.
— Подайте мне восьмой, — сказал тот, протянув руку.
Я вложил нужный цилиндр ему в ладонь, и собеседник мой ответил лёгким кивком.

— А теперь пересчитайте ещё раз.
Не став спорить, я вновь провёл рукой по свиткам, но не смог поверить тому, что чувствую.

— Теперь… их восемнадцать! — я обомлел.
Старый монах зашёлся тихим смехом, и от движений его щёк повязка у него на глазах съехала и сложилась вдвое.

— Собственно, — сказал он, — столько их всегда и было.
После этого я стал самым старым послушником, когда-либо принятым в Культ Мотылька Предка.

Ф

Фалмеры: Исследование

Автор: Урса Утракс
Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Музей двемеров.
  
• В подвале таверны «Замёрзший очаг».
  
• Можно приобрести у Урага гро-Шуба в Арканеуме.

Текст
Фалмеры: Исследование
Автор: Урса Утракс

Я изучала, путешествовала, исследовала, наблюдала и наконец нашла подтверждение своей гипотезы: что мерзкие фалмеры, населяющие самые тёмные недра Скайрима, и в самом деле являются легендарными снежными эльфами.

Никто точно не знает, с чего началась история снежных эльфов, однако древний труд «Падение Снежного принца», представляющий собой описание Моэсрингской битвы в изложении Локхейма, летописца вождя Ингьялдра Белоглазого, даёт нам достаточно яркое описание её конца.

Как следует из этого рассказа очевидца, великий вождь фалмеров, известный лишь под именем Снежного принца, доблестно погиб в битве и был с почестями похоронен сразившими его нордами. Остальных снежных эльфов разогнали либо поубивали, и больше о них никто не слышал. Так, по крайней мере, многие считали.

Но там, где кончается история снежных эльфов древности, начинается история нынешних фалмеров. Ибо после того, как воинство снежных эльфов потерпело поражение в тот роковой день, оно не просто разбрелось — оно ушло вниз. Под землю, в глубокие недра. Ибо фалмеры искали убежища в самом неожиданном месте — в Чёрном Пределе, глубоко под поверхностью Скайрима, в легендарном царстве самих двемеров.

Да, Чёрный Предел существует. Я побывала там — и, в отличие от большинства очевидцев его ужасного величия, вернулась. И теперь я знаю о фалмерах правду.

Побеждённые нордами фалмеры получили защиту у гномов, но за неё они заплатили ужасную цену. Двемеры не доверяли пришельцам и заставили их съесть ядовитые грибы, в своё время произраставшие под землёй. В результате снежные эльфы лишились зрения.

Вскоре величественные снежные эльфы утратили всё своё могущество. Они стали прислужниками гномов… а затем и их рабами. Однако коварство двемеров было столь всеобъемлющим, столь совершенным, что они сделали те грибы неотъемлемой частью фалмерского рациона. Это служило гарантией слабости не только тогдашних фалмерских невольников, но также и их потомства. Таким образом снежные эльфы оставались слепыми на все времена.

Но, как и в каждой истории о рабах и их хозяевах, фалмеры в конце концов восстали. Спустя поколения после того, как они впервые пришли к гномам в поисках укрытия, фалмеры восстали против своих притеснителей. Они свергли с себя гнёт гномов и укрылись ещё ниже, в самых глубоких, самых затаённых недрах Чёрного Предела.

Жестокое противостояние двух сторон длилось десятилетиями. Глубоко под землёй Скайрима бушевала всеобъемлющая и кровопролитная Война Скалы, в то время как на поверхности норды даже не подозревали о ней. Война, чьи битвы и герои останутся нам навеки неведомы. Но пришёл день, когда война прекратилась. В этот день фалмеры вышли на битву со своими двемерскими противниками, но обнаружили, что вся раса… исчезла.

Теперь фалмеры, избавленные от ига своих двемерских господ, могли свободно расселиться по Чёрному Пределу. Но продолжавшаяся годами война с гномами сделала их кровожадными и жестокими. Обуреваемые жаждой завоеваний и убийств, они стали устраивать разбойничьи вылазки наружу.

С тех пор поползли легенды. О невысоких, слепых, гоблиноподобных существах, которые появляются из разломов земли тёмной ночью и убивают скот, нападают на одиноких путешественников и крадут спящих младенцев из колыбелей.

В последние годы, однако, этих существ стали замечать всё чаще и чаще. Их набеги стали более организованными, атаки — более жестокими. И, в общем-то, уже напрашивается предположение, что фалмеры готовы измениться ещё раз. Может ли это быть правдой? Действительно ли ушедшие в века снежные эльфы готовы вновь явить себя во всей своей давно позабытой славе? Готовы ли они и впрямь подняться на поверхность и вступить в войну с «жителями света»?

Если так и случится, если фалмеры действительно планируют завоевать Скайрим — то, боюсь, нас ждёт ужас, перед которым не выстоят ни люди, ни даже боги.

Фейфолкен I (Стр. 1)

Автор: Вогин Джарт
Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Осенняя сторожевая башня;
  
• Солитьюд, Коллегия бардов;
  
• Виндхельм, поместье «Хьерим»;
  
• Саартал — возле алхимической лаборатории;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар — лаборатория Валерики.

Текст
Фейфолкен
Книга первая

Вогин Джарт

Великий маг был высоким, неопрятным, с бородой, но лысым. Его библиотека очень хорошо его характеризовала: все книги были свалены в огромные пыльные кучи прямо перед книжными полками. В данный момент он обратился к нескольким книгам, чтобы рассказать своим студентам, Таксиму и Вонгулдаку, как Ванус Галерион основал Гильдию магов. У студентов было много вопросов о периоде обучения Вануса в ордене псиджиков, а также их интересовало, насколько изучение магии там отличается от изучения её в Гильдии.

«Это был и есть особенный образ жизни, — объяснял великий маг. — Путь избранных, элиты. И вот это больше всего не нравилось Галериону. Он хотел, чтобы изучение магии было общедоступным. Нет, не совсем бесплатным, а доступным для тех, кто мог себе это позволить. Пытаясь добиться этого, он изменил образ жизни во всём Тамриэле».

«Он выстроил в систему знания и методы всех современных ему изготовителей зелий, магических предметов и заклинаний. Это правда, великий маг?» — спросил Вонгулдак.

«Только часть правды. Всеми представлениями о магии сегодняшней мы обязаны Ванусу Галериону. Он преобразовал все школы так, чтобы они были понятны и доступны массам. Он изобрёл инструменты для алхимии и зачарования, чтобы любой человек, не боясь последствий, мог создать то, что он хочет, насколько ему позволят его знания и опыт. Он создал это».

«Что вы имеете в виду, великий маг?» — спросил Таксим.

«Первые инструменты были ещё более просты в использовании, чем современные. Любой человек мог пользоваться ими, даже ничего не понимая в магии и алхимии. На острове Артейум студентам приходилось долгие годы изучать множество наук, а Галерион посчитал, что это ещё один пример той самой отдаленности псиджиков от масс. Поэтому он изобрёл аппараты, с помощью которых можно было изготовить практически всё, что угодно, если только позволяли средства».

«Так тогда кто-то мог, например, создать меч, которым можно было бы разрубить весь мир пополам?» — спросил Вонгулдак.

«В теории, да, но для этого потребовалось бы все имеющееся в мире золото, — усмехнулся великий маг. — Нет, я не могу сказать, что мы когда-либо были в большой опасности, но несколько довольно неприятных случаев всё-таки было, когда некоторые бездари изобретали нечто им не подвластное. Но, в конце концов, Галерион уничтожил все свои инструменты и создал то, чем мы пользуемся сегодня. Всё же человек должен знать, что он хочет сделать, прежде, чем делать. Это очень разумно».

«А что люди создавали? — спросил Таксим. — Есть ли какие-нибудь примеры?»

«Вы пытаетесь отвлечь меня, чтобы я не успел вас проэкзаменовать, — сказал великий маг. — Но всё же я могу рассказать вам одну историю, просто чтобы не быть голословным. Эта история произошла в Алиноре, на западном побережье острова Саммерсет. Случилась она с писарем по имени Торбад».

Это произошло во Вторую эру, вскоре после того, как Ванус Галерион основал Гильдию магов. Отделения Гильдии распространились по всему Саммерсету, но ещё не стали столь популярными на материке.

На протяжении пяти лет этот писарь, Торбад, поддерживал связь с внешним миром только при помощи посыльного, мальчика Горгоса. В первый год его отшельничества оставшиеся друзья и родственники — точнее друзья и родственники его покойной жены — пытались навещать его, но, не видя никакой заинтересованности со стороны Торбада, отказались от этого занятия. Да, собственно, ни у кого не было причин поддерживать связь с Торбадом Халзиком, поэтому со временем почти все его забыли. Только его свояченица посылала письма с новостями о тех людях, которых он ещё мог помнить, но это происходило очень редко. Большая часть его входящей и исходящей корреспонденции была связана с его делом — написанием еженедельных воззваний от Храма Аури-Эля. Это были бюллетени, прибитые на ворота храма, новости сообщества, проповеди и тому подобное.

Первое послание, которое Горгос принёс ему в тот день, было от его лекаря, в котором тот напоминал ему о приёме в турдас. Торбаду не понадобилось много времени, чтобы написать ясный и чёткий ответ. У него была красная чума. Лечение этой болезни стоило довольно больших денег — вы должны помнить, что в те времена школа восстановления ещё не обладала столь обширными знаниями, как сегодня. Тогда это была ужасная болезнь, и из-за неё Торбад лишился голоса. Поэтому ему и приходилось общаться при помощи переписки.

Следующее послание было от Алфиерсы, секретаря церкви, как всегда краткое и язвительное: «ТОРБАД, ПРИЛАГАЮ ПРОПОВЕДЬ ВЫХОДНОГО ДНЯ, КАЛЕНДАРЬ СОБЫТИЙ НА СЛЕДУЮЩУЮ НЕДЕЛЮ И НЕКРОЛОГИ. ПОСТАРАЙСЯ СДЕЛАТЬ БЮЛЛЕТЕНЬ БОЛЕЕ ЯРКИМ. ТВОЯ ПРОШЛАЯ РАБОТА МНЕ НЕ ПОНРАВИЛАСЬ».

Фейфолкен I (Стр. 2)

Торбад стал отшельником до того, как Алфиерса начала работу в храме, поэтому его представление о ней было чисто теоретическим. Поначалу он думал о ней как об уродливой жирной старухе, покрытой бородавками; затем её образ видоизменился до худющей старой девы. Конечно, его представление могло было верным, ведь она могла похудеть.

Как бы Алфиерса ни выглядела, она относилась к Торбаду с ярко выраженным презрением. Она ненавидела его чувство юмора, всегда находила какие-то описки в его работах, и вообще считала его деятельность полнейшим дилетантизмом. К счастью, работа на Храм для него была второй по значимости после работ на доброго короля Алинора. Получал он немного, но и затраты его были минимальны. На самом деле, ему вообще не очень нужно было работать. У него скопилось довольно приличное состояние, просто ему было больше нечем заняться. Но, помимо всего прочего, бюллетень тоже был очень важен для него.

Горгос, доставив все послания, начал наводить чистоту, по ходу дела рассказывая Торбаду обо всех городских новостях. Парень всегда так делал, и Торбад редко обращал на него внимание, но в этот раз одна новость его заинтересовала. В Алиноре появилось отделение Гильдии магов.

Торбад стал слушать очень внимательно, и Горгос рассказал ему всё о Гильдии, о её знаменитом архимагистре и о невероятных магических и алхимических инструментах. Выслушав до конца, Торбад быстро написал что-то и протянул Горгосу записку и перо. В записке значилось: «Пусть они заколдуют это перо».

«Это будет дорого стоить», — сказал Горгос.

Торбад дал Горгосу несколько тысяч золотых монет, которые он накопил за долгие годы, и приказал уходить. Торбад считал, что теперь ему наконец-то удастся произвести впечатление на Алфиерсу и прославить Храм Аури-Эля.

Насколько мне известно, Горгос собирался забрать все деньги себе и уехать из Алинора, но всё-таки ему стало жалко бедного Торбада. К тому же он ненавидел Алфиерсу, с которой ему приходилось встречаться каждый день, когда он доставлял послания от своего хозяина. Может быть, это и не лучшее оправдание, но Горгос всё же пошёл в Гильдию, чтобы там перо наделили магическими свойствами.

Гильдия в то время ещё не была элитарным заведением, как я уже говорил, но когда мальчик пришёл туда и попросил разрешения использовать изготовитель предметов, на него посмотрели очень подозрительно. Когда же он продемонстрировал имеющиеся при нём деньги, всю подозрительность как рукой сняло, и его проводили в нужную комнату.

Я никогда не видел древних аппаратов для зачарования, поэтому напрягите своё воображение. Там точно была большая призма, куда помещался предмет воздействия, а также отделения для камней душ и магических шаров. Что там было помимо этого, и как всё это работало — я не знаю. У Горгоса было достаточно денег, чтобы использовать самый лучший камень душ, и в перо был помещён даэдра по имени Фейфолкен. Стажёр, который работал с инструментом, как и все члены Гильдии в то время, обладал очень скудными знаниями. Он не мог ничего толком рассказать об этом духе, помимо того, что он обладал могучей энергией. Горгос покинул помещение, и перо было под завязку наполнено магической силой. Оно всё дрожало от переполнявших его чар.

Конечно же, когда Торбад начал использовать перо, тогда и стало ясно, что он столкнулся с силами, ему неподвластными.

«А теперь, — сказал великий маг, — настало время экзамена».

«Но что случилось? Что это было за перо?» — вскричал Таксим.

«Вы не можете остановиться на самом интересном месте!» — протестовал Вонгулдак.

«Мы продолжим после экзамена, и только в случае, если вы покажете действительно выдающиеся результаты», — сказал великий маг.

Фейфолкен II (Стр. 1)

Автор: Вогин Джарт
Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Солитьюд, Коллегия бардов;
  
• Виндхельм, поместье «Хьерим»;
  
• Коллегия Винтерхолда, Покои архимага;
  
• Рифтен, Крысиная нора— в комнате Эсберна;
  
• Храм Призывателей Ночи — библиотека.

Текст
Фейфолкен
Книга вторая

Вогин Джарт

Когда испытание закончилось, и Вонгулдак и Таксим продемонстрировали свои знания по основам колдовства, великий маг отпустил их отдыхать. Однако парни, которые обычно не могли усидеть спокойно даже на уроках, отказались покинуть свои места.

«Вы сказали, что после испытаний расскажете нам историю о писце и его зачарованном пере», — сказал Таксим.

«Вы уже начали рассказывать об этом писце, как он жил один, как спорил с секретарем Храма из-за бюллетеня, который он готовил для рассылки, и как он заболел красной чумой и не мог говорить. Вы остановились на том, что его посыльный зачаровал перо своего хозяина духом одного даэдра по имени Фейфолкен», — добавил Вонгулдак, чтобы освежить память великого мага.

«Ну что ж, — сказал великий маг. — Вообще-то я собирался немного поспать. Однако эта история расскажет вам кое-что о свойствах духов, а это в свою очередь связано с колдовством, так что я продолжу».

Торбад воспользовался пером для записи бюллетеней Храма, и что-то изменилось в слегка наклонных буквах, которые Торбаду нравились больше всего.

Глубокой ночью Торбад сложил вместе бюллетени Храма Аури-Эля. Как только он касался страницы пером Фейфолкена, она становилась произведением искусства, светящимся золотым манускриптом, написанным хорошим, простым и сильным языком. Выдержки из проповедей читались, как поэзия, хотя базировались на простой проповеди настоятеля, касающейся общеизвестных моментов Алессианских доктрин. Некрологи, посвященные двум главным покровителям Храма, были написаны так, что жалкие мирские смерти превратились в мировые трагедии. Торбад трудился так долго, что уже готов был упасть в обморок от изнеможения. В шесть утра, за день до срока, он передал бюллетень Горгосу, чтобы тот в свою очередь, отнёс его Алфиерсе, секретарю храма.

Как и ожидалось, Алфиерса не написала ему в ответ ни слова благодарности, хотя бы за то, что бюллетень был прислан так рано. Это не имело значения. Торбад знал, что лучшего бюллетеня Храм не выпускал никогда. В час дня в сандас, Горгос принёс ему множество писем.

«Бюллетень сегодня был так прекрасен, что, когда я читал его в вестибюле, стыдно сказать, но я горько плакал, — писал настоятель. — Не знаю, случалось ли мне прежде видеть что-либо, столь явно прославляющее Аури-Эля. Церкви Фёстхолда бледнеют в сравнении с ним. Друг мой, я преклоняюсь перед величайшим художником со времён Галлаэля».

Настоятелю, как многим носителям этого сана, было свойственно преувеличивать. Однако, Торбад был очень горд этой похвалой. Были и ещё письма. Все старейшины Храма и тридцать три прихожанина, молодых и старых, потратили время на то, чтобы выяснить, кто писал бюллетень, и передать ему поздравительное письмо. И только один человек мог дать им такую информацию: Алфиерса. Торбаду было приятно думать о том, как ужасную женщину осаждают его поклонники.

На следующий день он был всё ещё в прекрасном настроении, отправляясь на встречу со своим целителем, Телемихиэлем. Там оказался новый травник, хорошенькая женщина-редгард, которая пыталась разговаривать с ним, даже после того, как он вручил ей записку: «Меня зовут Торбад Хулзик и я встречаюсь с Телемихиэлем в одиннадцать часов. Пожалуйста, простите, что я не отвечаю вам, но у меня больше нет гортани».

«Дождь уже пошёл? — весело спросила она. — Прорицатель сказал, что это вполне возможно».

Торбад нахмурился и сердито покачал головой. Почему все считают, что немым людям нравится, когда с ними разговаривают? Разве солдатам, потерявшим руки, нравится, когда в них бросают мячом? Это, безусловно, не было преднамеренной жестокостью, но Торбад всё равно подозревал, что людям просто хочется почувствовать, что у них самих всё в порядке.

Само обследование, как обычно, было ужасным. Телемихиэль подверг его страшным мучениям и всё время, не переставая, болтал.

«Вы должны попытаться заговорить. Это единственный способ узнать, становится ли вам лучше. Если вам неловко делать это на людях, поупражняйтесь, когда будете один, — сказал Телемихиэль, зная, что пациент всё равно не последует его совету. — Попробуйте спеть в ванной. Вполне возможно, что звук окажется совсем не таким ужасным, как вы думаете».

Торбад ушёл с обещанием, что результаты испытания будут получены через несколько недель. Во время поездки обратно домой, Торбад начал думать о бюллетене за следующую неделю. Может быть сделать двойную рамку вокруг сообщения о «Пожертвованиях последнего сандаса»? А ещё интересный эффект может получиться, если записать проповедь в две колонки вместо одной. Было почти невыносимо думать, что он не сможет начать работу, пока Алфиерса не пришлёт ему информацию.

Когда, наконец, нужные сведения пришли, при них была записка, «ПОСЛЕДНИЙ БЮЛЛЕТЕНЬ НЕМНОГО ПОЛУЧШЕ. В СЛЕДУЮЩИЙ РАЗ НЕ УПОТРЕБЛЯЙТЕ СЛОВО „ВЕЗУЧИЙ“ ВМЕСТО „УДАЧЛИВЫЙ“. К ВАШЕМУ СВЕДЕНИЮ, ЭТО НЕ СИНОНИМЫ».

В ответ Торбад чуть не последовал совету лекаря и не отругал Горгоса на чём свет стоит. Вместо этого, он выпил бутылку дешёвого вина, составил и отослал подобающий ответ и заснул на полу.

На следующее утро, после принятия ванны, Торбад начал работать над бюллетенем. Его идея слегка затенить раздел «Специальные объявления» оказалась исключительно эффектной. Алфиерса всегда злилась, когда он украшал поля, но благодаря перу Фейфолкена, они выглядели роскошно и великолепно.

Как бы в ответ на его мысли прибыл Горгос с письмом от Алфиерсы. Торбад вскрыл его. Оно гласило просто, «МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ».

Торбад продолжал работать. Записку Алфиерсы он выбросил из головы, не сомневаясь в том, что вслед за ней прибудет полный текст послания: «МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, ЧТО НИКТО НЕ НАУЧИЛ ВАС ДЕЛАТЬ ПОЛЯ СПРАВА И СЛЕВА ОДИНАКОВОЙ ШИРИНЫ» или «МНЕ ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, ЧТО НАШ БЮЛЛЕТЕНЬ НЕКОМУ ПИСАТЬ, КРОМЕ ЖАЛКОГО СТАРИКА». Не имело значения, о чём она сожалеет. Выписки из проповеди выглядели как целые колонны роз, коронованные прекрасными заголовками. Объявления о рождениях и смертях были обведены прекрасными сферическими рамками, словно напоминающими о цикличности жизни. Бюллетень был одновременно тёплым и великолепным. Это был шедевр. Когда вечером он отослал бюллетень Алфиерсе, он знал, что она будет ненавидеть его, и это наполнило сердце Торбада радостью.

Когда в лоредас пришёл ответ из Храма, Торбад был поражён. Даже не заглянув в конверт, он понял, что это письмо писала не Алфиерса. Почерк не принадлежал Алфиерсе, она обычно писала только заглавными буквами, и выглядело это, как вопль из Обливиона.

«Торбад, я думала, вы знаете, что Алфиерса больше не работает в Храме. Она уволилась ещё вчера, очень внезапно. Меня зовут Вандертил, и я очень счастлива (надо признать, я очень просила об этом) стать вашим новым контактным лицом в Храме. Я поражена вашим гением. У меня был кризис веры, пока я не увидела бюллетень прошлой недели. А бюллетень этой недели просто чудо. Ну, хватит. Я просто хочу сказать, что для меня большая честь работать с вами. — Вандертил».

Послание, которое пришло в сандас, после службы, ещё больше поразило Торбада. Настоятель связывал увеличение количества паствы и пожертвований с изумительным качеством бюллетеня. Вознаграждение Торбада было увеличено в четыре раза. Горгос принёс более ста двадцати писем от восторженных поклонников.

Всю следующую неделю Торбад сидел перед своей письменной доской, со стаканом лучшего торвальского мёда, глядя на чистый пергамент. У него не было никаких идей. Бюллетень, его дитя, его вторая жена, утомил его. Никудышные проповеди настоятеля были настоящим проклятием, а рождения и смерти прихожан церкви казались ему бессмысленными. Тра-ля-ля, нацарапал он на странице.

Фейфолкен II (Стр. 2)

Он знал, что написал буквы Т-Р-А-Л-Я-Л-Я. Но на пергаменте появились слова, «Жемчужное ожерелье на белой шее».

Он начертил на странице волнистую линию. И из-под заклятого пера Фейфолкена появилась фраза: «Слава Аури-Элю».

Торбад встряхнул перо, но чернильная клякса превратилась в стихи. Он царапал страницу, стараясь закрасить слова, но пропавшие фразы возникали снова, и были даже более изысканными, чем раньше. Любая мазня начинала кружиться, как в калейдоскопе, и составляла прекрасные, вычурные фразы. Он не мог испортить бюллетень. Фейфолкен победил. Писец оказался читателем, а не автором.

«Итак, — спросил великий маг. — Что говорит вам ваше знание школы колдовства, что вы можете сказать о Фейфолкене?»

«Что было дальше?» — заныл Вонгулдак.

«Сначала скажите мне, кто же такой был Фейфолкен, а потом я продолжу рассказ».

«Вы сказали, что он был даэдра, — сказал Таксим. — И это должно иметь отношение к искусству. Может быть он был приближённым Азуры?»

«Возможно, писец просто вообразил всё это, — сказал Вонгулдак. — Может быть, Фейфолкен был прислужником Шеогората, и он обезумел. А может быть то, что написано этим пером, сводило с ума всех, кто это читал, например всю паству храма Аури-Эля».

«Хермеус Мора даэдра знаний… а Хирсин даэдра дикой… а даэдра мщения Боэтия, — размышлял Таксим. Потом он улыбнулся. — Фейфолкен — слуга Клавикуса Вайла, верно?»

«Очень хорошо, — сказал великий маг. — Как ты догадался?»

«Это его стиль, — ответил Таксим. — Прикидываться, что сила пера ему не нужна, когда она у него есть. Что было дальше?»

«Я поведаю вам», — сказал великий маг и продолжил свою историю.

Фейфолкен III (Стр. 1)

Автор: Вогин Джарт
Вес: 1 Цена: 12

Местонахождение

• Винтерхолд, Длинный дом ярла;
  
• Рифтен, Крысиная нора — в комнате Эсберна;
  
• Саартал — возле алхимической лаборатории;
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dawnguard.
  
• Замок Волкихар — лаборатория Валерики.

Текст
Фейфолкен
Книга третья

Вогин Джарт

«Торбад наконец-то осознал, в чём сила пера, — сказал великий маг, продолжая своё повествование. — Зачарованное даэдра Фейфолкеном, прислужником Клавикуса Вайла, оно принесло ему богатство и славу в качестве писца еженедельного бюллетеня храма Аури-Эля. Но он понимал, что художником является перо, а он лишь свидетель его магии. Он был вне себя от ярости и ревности. С рыданием, он разломал перо пополам».

Потом он допил свой мёд. Когда он повернулся, перо снова было целым.

У него было только зачарованное перо, так что он обмакнул палец в чернильницу и написал Горгосу записку большими неуклюжими буквами. Когда Горгос вернулся с новой кипой поздравительных писем из Храма, прославляющих его последний бюллетень, он передал записку и перо посыльному. Записка гласила: «Отнеси перо назад в Гильдию магов и продай его. Купи мне другое, не зачарованное перо».

Горгос ничего не понял, но сделал, как ему было сказано. Он вернулся через несколько часов.

«Они ничего за него не дали, — сказал Горгос. — Они сказали, что оно вовсе не зачаровано. Тут я им сказал: „Что это вы говорите, вы же сами его зачаровали камнем с душой Фейфолкена“, а они отвечают: „Ну а теперь в нём нет никакой души. Наверное, вы что-то сделали с пером, и душа освободилась“».

Горгос помолчал и посмотрел на своего хозяина. Торбад, разумеется не мог говорить, но выглядел ещё более чем всегда лишённым дара речи.

«Но я всё равно выбросил перо и купил другое, как вы и сказали».

Торбад рассмотрел новое перо. Оно было белым, тогда как предыдущее перо было серым. Его приятно было держать в руке. Он с облегчением вздохнул и отпустил посыльного. Ему нужно было написать бюллетень, и на этот раз безо всякой магии.

Через два дня он почти вернулся к прежнему распорядку. Бюллетень выглядел очень просто, но принадлежал только ему. Торбад почувствовал, что снова обретает уверенность, когда заметил на странице несколько незначительных ошибок. Давным-давно ему не попадались ошибки в его бюллетенях. Торбад с восторгом думал о том, что, возможно, в документе есть и другие ошибки, которых он просто не замечает.

Он заканчивал последний завиток простых украшений на полях, когда прибыл Горгос с посланиями из Храма. Торбад проглядел их все, но одно привлекло его внимание. На восковой печати стояло «Фейфолкен». В полном замешательстве, он открыл конверт.

«Я думаю, тебе лучше покончить с собой» — вычурным почерком написано было в письме.

Он бросил письмо на пол и увидел внезапное движение на страницах бюллетеня. Письмена Фейфолкена вытекли из письма и обрушились на свиток, превращая простую работу Торбада в труд изумительной красоты. Торбад больше не стеснялся своего скрипучего голоса. Он кричал долго. А потом напился. Сильно.

Горгос принёс Торбаду письмо от Вандертил, секретаря храма, ранним утром во фредас, но писцу пришлось до середины дня набираться смелости, чтобы открыть его. «Доброе утро, я насчёт бюллетеня. Обычно вы присылаете его в ночь с турдаса на фредас. Я сгораю от любопытства. Вы запланировали что-то особенное? — Вандертил».

Торбад ответил: «Вандертил, простите меня. Я болен. На этот раз бюллетеня не будет». Он передал записку Горгосу, после чего ушёл принимать ванну. Часом позже из Храма вернулся улыбающийся Горгос.

«Вандертил и настоятель чуть с ума не сошли, — сказал он. — Сказали, лучше вы ещё не делали».

Торбад непонимающе взглянул на Горгоса. Потом он увидел, что бюллетеня нет. Вздрогнув, он обмакнул палец в чернильницу и написал: «Что было сказано в записке, которую я тебе отдал?»

«Вы не помните?» — спросил Горгос, пряча улыбку. Он знал, что в последнее время его хозяин слишком много пьёт: «Точных слов не скажу, но там было что-то вроде, „Вандертил, вот он. Простите за задержку. У меня были головные боли. — Торбад“. Поскольку вы написали „вот он“, я решил, что бюллетень тоже надо отнести. Так я и сделал. И им он здорово понравился. Держу пари, в этот сандас писем будет в три раза больше».

Торбад кивнул головой, улыбнулся и отослал посыльного. Горгос вернулся в Храм, а его хозяин сел за письменную доску и взял чистый лист пергамента.

Он написал: «Чего ты хочешь, Фейфолкен?»

На пергаменте получилось: «Прощайте. Я ненавижу свою жизнь. Я перерезал себе жилы.»

Торбад попробовал ещё раз: «Я схожу с ума?»

Вышли слова: «Прощайте. Я принял яд. Я ненавижу свою жизнь».

«Почему ты так поступил со мной?»

«Я, Торбад Хулзик, не могу больше мириться с собой и собственной неблагодарностью. Вот почему я решил повеситься».

Торбад взял свежий пергамент, обмакнул палец в чернильницу и решил переписать бюллетень. Хотя его первоначальный набросок был простым и несовершенным, пока Фейфолкен не изменил его, новая копия оказалась просто ужасной. Не хватало апострофов, Г были похожи на Т, предложения заползали на поля и извивались, словно змеи. Чернила с первой страницы просочились на вторую страницу. Когда он вырывал страницы из тетради, третья страница чуть не разорвалась пополам. Однако окончательный результат всё же был на что-то похож. По крайней мере, Торбад на это надеялся. Он написал ещё одну записку, «Используйте этот бюллетень вместо того безобразия, которое я вам отправил».

Когда Горгос вернулся с новыми письмами, Торбад отдал ему конверт. В новых письмах было всё то же самое, за исключением письма от его лекаря, Телемихиэля: «Торбад, как можно скорее приезжайте к нам. Мы получили сообщения из Чернотопья о вспышке красной чумы, очень похожей на то, что было с вами, и нам необходимо снова осмотреть вас. Пока что ничего не ясно, но мы хотим знать, каковы наши возможности».

Чтобы придти в себя, Торбаду понадобился весь остаток дня и пятнадцать порций крепчайшего мёда. Большую часть следующего утра он приходил в себя от вчерашнего. Он начал писать Вандертил пером: «Что вы думаете о новом бюллетене?». Фейфолкен вывел «Я решил сжечь себя, потому что совершенно бездарен».

Торбад переписал записку, макая палец в чернила. Когда появился Горгос, он отдал ему записку. Горгос принёс письмо от Вандертил.

Оно гласило: «Торбад, вы не только божественно одарены, но у вас еще прекрасное чувство юмора. Предложить использовать эти каракули вместо настоящего бюллетеня! Настоятель очень смеялся. Дождаться не могу, чем вы порадуете нас на следующей неделе. Ваша Вандертил».

Неделей позже на погребальную службу собралось гораздо больше друзей и поклонников Торбада Хулзика, чем вы можете себе представить. Гроб, разумеется, пришлось оставить закрытым, но это не удержало скорбящих от попыток прикоснуться к его гладкой дубовой поверхности, как будто это была плоть самого художника. Настоятель собрался с силами и произнёс прекрасную хвалебную речь. Вечный враг Торбада, прежний секретарь, Алфиерса, приехала из Клаудреста, рыдая. Она рассказывала всем, кто согласен был слушать, что советы Торбада изменили всю её жизнь. Когда она услышала, что Торбад завещал ей своё перо, то упала на землю, захлебываясь от слёз. Вандертил была ещё более безутешна, пока не столкнулась с красивым и восхитительно одиноким молодым человеком.

Фейфолкен III (Стр. 2)

«Не могу поверить, что его не стало, а я его даже не видела и ни разу не разговаривала с ним лицом к лицу, — сказала она. — Я видела тело, но оно так обгорело, что я даже не знала, он это, или нет».

«Хотелось бы мне сказать, что произошла ошибка, но к несчастью, есть множество медицинских доказательств, — сказал Телемихиэль. — Некоторые из них я дал сам. Он был моим пациентом, видите ли».

«О, — сказала Вандертил. — А разве он болел?»

«У него была красная чума много лет назад, она сожгла ему гортань, но казалось, что его ожидает полное выздоровление. Я написал ему об этом за день до того, как он покончил с собой».

«Вы целитель? — воскликнула Вандертил. — Посыльный Торбада Горгос сказал, что доставил письмо от вас, когда я отсылала ему своё, с комплиментами относительно нового, примитивистского стиля бюллетеня. Это была поразительная работа. Я не успела сказать ему об этом, но мне стало казаться, что он слишком привержен старомодной манере письма. Получилось так, что он сделал последнюю гениальную работу и ушёл в лучах славы. Выражаясь фигурально. И буквально».

Вандертил показала целителю последний бюллетень Торбада, и Телемихиэль согласился с тем, что его яростный, почти неразборчивый почерк прославляет силу и могущества бога Аури-Эля».

«Я совсем запутался», — сказал Вонгулдак.

«В чём? — спросил великий маг. — Мне казалось, что эта история очень простая».

«Фейфолкен сделал все бюллетени красивыми, кроме последнего, того, который Торбад сделал для себя, — сказал Таксим задумчиво. — Но почему он неправильно прочитал письма от Вандертил и целителя? Фейфолкен изменил слова?»

«Возможно», — улыбнулся великий маг.

«Или Фейфолкен изменил восприятие Торбадом этих слов? — спросил Вонгулдак. — Фейфолкен свёл его с ума в конце концов?»

«Похоже на то», — сказал великий маг.

«Но это значит, что Фейфолкен был слугой Шеогората, — сказал Вонгулдак. — А вы говорили, что он служил Клавикусу Вайлу. Что же он внушал, озорство или безумие?»

«Фейфолкен определённо изменял волю, — сказал Таксим. — А именно это сделал бы прислужник Клавикуса Вайла, чтобы сохранить проклятие».

«Достойный конец истории про писца и зачарованное перо, — улыбнулся великий маг. — Понимайте, как хотите».

Физическая природа вервольфов

Автор: Реман Крекс
Вес: 1 Цена: 14

Местонахождение

• Полулунная лесопилка, под кроватью;
  
• Осенняя сторожевая башня, на ящике, что лежит на вершине высочайшей башни;
  
• Случайным образом может находиться на теле одного из воинов Серебряной Руки.
  
• Может быть найдена на теле Дозорного Стендарра

Текст
Эксперименты с физической природой вервольфов

Автор: Реман Крекс

Слишком много книг, подобных этой, начинаются с чего-то вроде оправдания своих действий. Изобретается какая-то особая причина для исследований - в надежде, что одержимость автора объектом исследования читатель воспримет в более благородном свете. Я таких целей не преследую, о чем заявляю прямо. Вервольфы не убивали никого из моей семьи, не угрожали мой собственной жизни, я даже не водил дружбу ни с одним из них. Мой исследовательский интерес порожден только любопытством, сдобренным сильной ненавистью ко всему неестественному. Можно ли ненавидеть что-то, что не приносило тебе вреда? Не знаю, я не философ - и на этом я закончу со вступлением. Перейдем к экспериментам.

На протяжении нескольких десятилетий я по мере возможности провожу полное исследование физической природы существ, которых мы называем вервольфами. При этом я полностью игнорирую причины возникновения этой заразы, способы заражения, добровольные или насильственные, а также способы излечения - иначе пришлось бы вступать на зыбкую почку догадок и предположений, тесно опутанных бессвязными бреднями мужичья.

Объект А

Пойман: в Морровинде, в звериной форме

Основа: в своей истинной форме мужчина, бретонец

Примечания: Объект демонстрирует необычно высокую степень контроля над своими трансформациями.

Эксперимент 1 - Пропорции тела объекта тщательно измеряются до, во время и после трансформации. Как и ожидалось, пропорции в истинной форме остаются идентичны, однако сразу же после обратной транформации кратковременно наблюдается незначительная опухлость головы. Во время транформации наблюдаются следующие изменения:

Расширение плеч на 23%

Сужение бедер на 17%

Удлинение рук на 47%

Удлинение пальцев на 7% (без учета когтей)

Что касается ног - удлинение ног в несколько раз предположительно объясняет изменения в области таза, которые в противном случае были бы пренебрежимо малы.

Эксперимент 2 - Объект заставляют изменять свою форму как можно быстрее и чаще, с разным количеством подходов и разной длительностью транформаций.

Значительных изменений во времени трансформации и ее эффектах не отмечено. Объект пришел в негодность, эксперимент завершен.

Объект Б

Пойман: в Сиродиле, в истинной форме (уже обнаружен местными властями и заключен под стражу)

Основа: в своей истинной форме женщина, норд

Примечания: Большие размеры объекта в истинной форме и во время трансформации идеально подходят для проведения детального исследования.

Полагаю, мне первому удалось увидеть своими глазами, как трансформация в вервольфа влияет на работу внутренних органов существа. В первую очередь увеличивается сердце, задолго до того, как легкие и грудная клетка меняют свое местоположение, чтобы вместить его. Этим может объясняться сильная боль в груди, которую, как сообщают зараженные, они испытывают перед трансформацией.

Больший интерес вызывают изменения, наблюдаемые в мускулах ног. Я без удивления наблюдал укрепление и вздутие мыщц, так как исследуемые твари известны своей силой и скоростью, однако обратил внимание также на то, что мыщцы меняют цвет на пепельно-коричневый. Это, однако, могло быть связано со значительной потерей крови во время процедур.

Перед тем как объект пришел в негодность, я попробовал применить известные "лекарства" от заразы прямо к внутренним органам. Лепестки волкобоя, втертые в кости, значительно повышают их хрупкость - грудная клетка едва не сломалась от легкого прикосновения. Сок спелых ягод белладонны был пущен в вены, и было видно, как они сморщиваются и иссыхают по мере движения сока по кровеносной системе. После того как белладонна достигла сердца, крупные сосуды полностью иссохли, и объект пришёл в негодность за несколько минут.

Фрагмент: Об Артейуме

Вес: 1 Цена: 5
Связанный квест: Библиотечные книги, Принеси мне эту книгу!

Местонахождение

• Крепость Феллглоу — Зал ритуалов.
  
  DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn.
  
• Апокриф — Глава IV.

Текст
ОБ АРТЕЙУМЕ

Торс иль-Ансельма

Остров Артейум (ар-ТЕЙ-ум) — третий по размеру в архипелаге Саммерсет. Он расположен на юг от Моридунона в Потансе и на запад от Рунсибея. Остров знаменит тем, что на нём базируется Псиджикский орден, возможно, самый древний монашеский орден в Тамриэле.

Первое упоминание о псиджиках восходит к 20-му году Первой эры. В тех записях рассказывается о путешествии знаменитого бретонского мага Веурнета на остров Артейум для встречи с Яхезисом, мастером обрядов псиджиков.

Уже тогда псиджики были советниками королей и последователями «Пути древних», о котором им рассказали представители древней расы, жившей в Тамриэле. Путь древних — это философия самопознания и медитации, с помощью неё можно подчинить своей воле силы природы. Она сильно отличается от магии, но эффект от неё примерно тот же.

Говорят, что это было не простое совпадение, когда остров Артейум в буквальном смысле слова исчез в начале Второй эры в момент основания Гильдии магов в Тамриэле. Историки по-разному трактуют это событие, но, похоже, правду мог бы рассказать только Яхезис.

Через пятьсот лет Артейум вернулся на своё место. Псиджики на острове оказались теми же персонами, что исчезли во Вторую эру, в основном, то были эльфы. Всех их считали умершими. Они не дали — не могли или не захотели — никаких объяснений по поводу исчезновения острова, судьбы Яхезиса и всего совета Артейума.

В данный момент псиджиков возглавляет Селарус, который председательствует в совете Артейума вот уже двести пятьдесят лет. Совет периодически вмешивается в политику Тамриэля. Короли Саммерсета, особенно из Моридунона, очень часто спрашивают совета псиджиков. Император Уриэль V в начальные годы своего правления находился под большим влиянием Совета, во времена, предшествовавшие его нападению на Акавир. Предполагалось, что флот короля Оргама из Пиандонеи был уничтожен совместными усилиями императора Антиохуса и ордена Псиджиков. Последние четыре императора, Уриэль VI, Мориата, Пелагиус IV и Уриэль VII с подозрением относились к псиджикам и отказывались принимать послов с острова Артейум в столице.

Очень сложно указать географическое местоположение острова Артейум. Он постоянно перемещается то ли случайным образом, то ли по решению Совета. На остров так редко кто-нибудь приезжает, что о визитах практически ничего не известно. Любой, кто хочет найти псиджиков, может обратиться к ним в Потансе и Рунсибее, а также во многих других королевствах Саммерсета.

Если бы такая возможность существовала, Артейум мог стать одним из наиболее привлекательных для посещения мест. Я сам однажды был на острове и всё ещё с умилением вспоминаю его прекрасные фруктовые сады и просторные пастбища, его спокойные бухты, его туманные леса и великолепные архитектурные ансамбли псиджиков, которые очень гармонично вписываются в окружающий пейзаж. Башню Сепора я бы с удовольствием изучил, это сооружение осталось ещё от цивилизации, которая существовала за несколько столетий до появления высоких эльфов. Псиджики используют башню в своих обрядах. Может быть, когда-нибудь, я вернусь туда.

[Примечание: Автор в данный момент находится на острове Артейум по приглашению мастера Саргениуса из Совета острова.]

Х

Хижина в лесу

Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Можно купить у Урага-гро Шуба;
  
• Можно найти в тюрьме Вайтрана.
  
• Можно найти в библиотеке Фаренгара.

Текст
Том II

Рассказано Могеном, сыном Молага

Однажды поздней ночью, несколько лет назад, один солдат, одержав победу в череде кровавых битв, возвращался домой. Он решил, что сможет сэкономить пару монет и пройти сосновый бор пешком, не тратясь на повозку или лошадь.

Первый день его путешествия был весьма беден на события — солдат держался главной дороги и шёл в быстром темпе. Когда начало смеркаться, он расстелил свой спальный мешок, развёл небольшой костёр и зажарил пойманного в пути кролика. «Да, денёк выдался неплохой», — подумал он, засыпая.

Когда ночь уже вступала в свои права, солдат был разбужен тихими рыданиями, слышными вдалеке. Он схватил меч, полагая, что это может быть одной из приманок бандитов, но притворился спящим, чтобы напасть на них неожиданно в случае опасности. Через несколько минут звук рыданий стал удаляться и наконец стих совсем. Остаток ночи солдат спал урывками.

На второй день солдат очнулся от беспокойного сна и продолжил свой путь быстрее, намереваясь уйти подальше от источника рыданий, которые он слышал прошлой ночью. После полудня зарядил сильный дождь, и солдат построил себе небольшой шалаш, чтобы спокойно переночевать и не вымокнуть до нитки.

На этот раз он долго не мог заснуть, пытаясь забыть о событиях прошлой ночи, но в конце концов ему это удалось.

Он вновь был разбужен рыданиями, доносившимся совсем близко от его шалаша. Солдат покрепче сжал меч и выбрался из своего хлипкого убежища. У костра он увидел призрачную женскую фигуру, склонившую голову на сложенные руки и плачущую навзрыд.

Солдат собрал всё своё мужество и спросил, что произошло.

Ответа не последовало.

Он начал медленно приближаться к женщине, но прежде чем он успел подойти к ней, она обернулась и страшно закричала. Призрачная фигура подняла топор и побежала на солдата — и внезапно исчезла за несколько шагов до него.

Солдат бросился бежать в ночь, прихватив только свой меч. Он бежал, пока не забрезжил первый луч рассвета. Тогда он вернулся на главную дорогу и продолжал идти так быстро, как только мог.

Погода на третий день была солнечной и ясной, но солдат, утомлённый быстрой ходьбой и бессонной ночью, этого даже не заметил. Он шёл так быстро, как только мог, стремясь выбраться из леса до наступления темноты.

Когда солнце уже начало заходить за горизонт, он заметил прямо у дороги небольшую хижину и подумал, что в ней можно было бы укрыться на ночь. Войдя в хижину, он долго проверял засовы на двери и окнах, подпирал их имеющейся в доме мебелью, чтобы никто точно не смог проникнуть к нему ночью.

Несмотря на все старания, заснуть ему не удавалось. Он сидел в комнате, которая когда-то служила спальней, смотрел на заставленную мебелью дверь и никак не мог справиться с дрожью. Но усталость взяла своё, и солдат всё-таки забылся тяжёлым сном.

На этот раз его разбудил громкий смех за дверью. Смех был женским, но солдат отказывался поверить, что это та же самая женщина, что преследовала его уже три ночи.

Солдат лихорадочно отпихнул так и не пригодившуюся баррикаду из мебели и ворвался в гостиную, и увидел ту самую призрачную женскую фигуру. На это раз она стояла с топором в руках и смотрела в пол, истерически смеясь.

Солдат начал без устали атаковать призрака, но удары его меча не наносили ей никакого вреда. Он вытащил свиток огненной стрелы и дрожащими руками пустил его в ход. Сгусток огня пронзил женщину, и она, издав крик боли, взорвалась, не оставив после себя и следа.

Призрак был повержен, и суровое испытание солдата подошло к концу.

Той ночью солдат наконец-то выспался и на следующий день одним махом преодолел остаток пути. С последними лучами солнца он вышел из леса и обернулся, вспоминая о событиях прошлых ночей.

Когда он развернулся и пошёл прочь от леса, он мог поклясться, что слышит за спиной приглушённые рыдания.

Хроники Нчулефта

Вес: 1 Цена: 30

Местонахождение

• Роща Ведьмин Туман;
  
• Приют Редорана;
  
• Музей двемеров, Маркарт;
  
• Гленморильский ковен;
  
• Логово Моварта — на теле самого Моварта;
  
• Водоём Холодный Ветер;
  
• Арканеум — в продаже у библиотекаря.

Текст
Случилось так во Второй Посев (P.D. 1220), что лорд Илендам на пути через Западные нагорья прибыл в Нчулефт, и встретили его протектор Анчард и генерал Ркунгтунч, и Дален-Занчу также явился на встречу. Долго вели они разговоры; но лишь то было известно об их делах, что искали они дружбы друг с другом. И разошлись они, и каждый вернулся домой в своё поселение.

Блутанч и сыновья её прослышали о той тайной встрече и решили, что замышлялось на ней коварство против Советов; и часто вели они разговоры о том в своём кругу. Когда же пришла весна, Советы объявили, по обычаю, Собор Советов в залах Бамз-Амшенда. И услыхал народ, и собрался, и обручились все с элем и песней, и пили храбро. И за питейным столом шли всякие разговоры, дошло и до сравнений между двемерами, в том числе и членами Совета.

И сказал некто, что превосходит лорд Илендам иных советников изрядно и всемерно. Услышав сие, советница Блутанч разгневалась и заявила резко, что ни в чём не уступает лорду Илендаму, и докажет это на деле. Так распалились обе стороны, что вызвали друг друга на бой и кинулись к оружию. Однако присутствующие из числа более трезвых и более разумных встали меж ними и утихомирили их; и каждый вернулся назад в своё поселение, но мира меж ними более не ждал никто.

Однако затем, осенью, лорд Илендам получил послание от советницы Блутанч о том, что приглашает она его держать разговор в Хендор-Стардумз. И все родичи Илендама и приближенные его истово упрашивали, дабы не шёл он, ибо страшились коварства, но Илендам не пожелал их слушать и не согласился даже взять с собой почётную стражу. И, к прискорбию, случилось так, что на пути в Хендор-Стардумз, в ущелье Чинзинч скопище нечистых тварей накинулось на лорда Илендама и погубило его вместе со всеми его сотоварищами. И многие двемеры говорили впоследствии, что это Блутанч и сыновья её призвали этих существ и натравили их на лорда Илендама, но доказательств тому не нашлось. Лорд Илендам был погребён в местечке под именем Лефтунч.

Ч

Человек с топором

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 6

Местонахождение

• Тель-Митрин
  
• Воронья Скала — Бастион, на столе справа, в конце зала;
  
• Воронья Скала — Ферма Иентов, на первом этаже, в главной спальне, на столе справа;
  
• Воронья Скала — Дом Алора, вниз по лестнице, в левой спальне, на столе у задней стены;
  
• Воронья Скала — Дом Гловера Меллори, на первом этаже, на столе с фонарем;
  
• Воронья Скала — Поместье Северин, вниз по лестнице, на бочке рядом с алхимической лабораторией.

Текст
Из всех членов Мораг Тонга, которых я встречал, никто не поразил меня больше, чем Минас Торик. Спокойный, скрытный человек, который никогда не пил, никогда не ходил в бордель и никогда не сквернословил. Он был известен тем, что заставлял людей исчезать. Братство выбирало жертву, указывали на неё Торику, а потом человек просто исчезал. Однажды я спросил у него, каким оружием он пользовался и был очень удивлён его ответом.

«Я использую только топоры», сказал он тихо и спокойно, как всегда.

Меня так напугала и заинтриговала мысль о том, что этот скромный человек может использовать такое жестокое оружие, что я продолжил расспросы. Обычно наёмные убийцы отказываются отвечать на какие-либо вопросы, но Торик не возражал. Хотя он был настолько застенчив, что мне понадобилось достаточно много времени, чтобы узнать всё, что я хотел о нём узнать.

Торик осиротел в раннем детстве. Он жил с дядей на плантации риса в Шигораде, на севере Вварденфелла. Дядя хотел сделать его своим компаньоном, когда тот подрастёт. А пока мальчик помогал ему по дому.

Это было непросто, так как старик был очень требователен. Мальчик должен был натирать все полы в доме. Если дяде казалось, что полы недостаточно чистые, он бил Торика, а потом заставлял начинать всё сначала.

Вторая обязанность мальчика состояла в том, чтобы звонить в колокол и звать в дом работников. Он делал это минимум четыре раза в день — на завтрак, обед и ужин, а также если дяде требовалось сообщить работникам что-то важное — а требовалось это постоянно. Колокол был огромным и язык был невероятно тяжёл. Торику приходилось всем телом наваливаться на цепь от языка, но иногда у мальчишки просто не хватало сил, чтобы колокол звонил достаточно громко. Дядя и тогда его бил.

Третья обязанность Торика была вытирать пыль с книжных полок в огромной библиотеке дяди. Это делалось тяжёлой щёткой на длинной палке. Мальчик часто не доставал до верхних полок и был только один способ орудовать там щёткой — вертеть её, уперев конец палки в плечо. А дядя жестоко наказывал его, если на книгах оставалась пыль.

Через несколько лет Минас Торик превратился в юношу, но его обязанности по дому не изменились. Его дядя пообещал взять его в дело, когда тот как следует освоит работу слуги. Торик понятия не имел, насколько беден был его дядя, и какие огромные долги висели на нём уже долгие годы.

Когда Торику было восемнадцать, дядя однажды позвал его в подвал. Он решил, что полы там были плохо начищены, и очень испугался, что его опять накажут. Однако, спустившись, он увидел, что дядя упаковывает вещи в ящики.

«Я покидаю Морровинд», объяснил он. «Дела идут плохо, я решил испытать удачу в Скайриме. Там можно неплохо заработать, продавая подделки нордам и киродиильцам. Я бы взял тебя с собой, но там не нужно будет ни мыть полы, ни вытирать пыль, ни звонить в колокол».

«Но дядя», сказал Торик. «Я не понимаю. Я ничего не знаю о том, как вести здесь дела. Что я буду делать один?»

«Уверен, ты найдёшь работу», пожал плечами дядя. «Я научил тебя всему, чему мог».

Торик никогда раньше не спорил с дядей. Он не чувствовал злости, просто его сердце сковал ледяной холод. Среди вещей дяди был старый железный топор, якобы сделанный двемерами. Он взял его в руки и удивился, что топор оказался совсем не тяжёлым. Более того, его очень удобно было держать. Он поднял топор на вытянутой руке, как не раз это делал со щёткой. И ударил по правой руке дяди.

Старик закричал от ярости и боли, но Торик больше не чувствовал страха. Он снова замахнулся и нанёс ещё один удар. Старик упал на пол, и кровь хлынула из открытой раны на его груди.

Торик поднял топор над головой. Это также была естественная для него поза. Так он звонил в колокол. Он махал руками снова и снова, словно созывая рабочих с поля. Но труп на полу не издавал ни звука, и с поля никто не пришёл. Его дядя всех отпустил домой часом раньше.

Некоторое время спустя от его дяди ничего не осталось, кроме обрывков плоти и лужи крови. Мыть полы Торику было не привыкать. Кровь отмывалась гораздо лучше, чем мука и грязь.

Все знали, что дядя Торика уезжает из Морровинда, поэтому его исчезновение не вызвало никаких подозрений. Дом и все вещи были проданы в счёт долгов, но топор Торик оставил у себя. Оказалось, дядя действительно научил Торика, как зарабатывать деньги.

Чёрная книга: Болезненный регент

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 2000
Эффект: Перемещение в Апокриф и обратно
Связанный квест: Чёрная книга: Болезненный регент

Местонахождение

• Курган Белого Хребта

Текст
Болезненный регент

Автор: Хофип Искусник

Акт I, сцена I

(Заходит Филемина, держа в руках сломанный скипетр)
Филемина--
Горе постигло разбитое сердце моё,
Что не даёт больше нежного блеска тому,
Кто, не стыдясь, покинул его на милость богов,
Оставив взамен лишь безумие в алой крови.

Скрытое знание
После прохождения испытания книги можно выбрать одну из трёх способностей:

• Искатель силы»: боевые навыки эффективнее на 10%;
  
• «Искатель волшебства»: все заклинания расходуют на 10% меньше магии, зачарования на 10% более эффективны;
  
• «Искатель теней»: воровские навыки эффективнее на 10%.

Также влияет на профессии ( "Искатель силы" +10% к Кузнечному делу; "Искатель волшебства" +10% к Зачарованию; "Искатель теней" + 10% к Алхимии).

Чёрная книга: Ветры перемен

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 2000
Эффект: Перемещение в Апокриф и обратно
Связанный квест: Чёрная книга: Ветры перемен

Местонахождение

• Курган Бладскал, войти в него можно через шахту Вороньей Скалы после победы над драконьим жрецом по имени Закрисош.

Текст
Ветры перемен

Автор: Лизел Серое сердце

Во время правления Элгрира я обратил внимание на разнообразие поведения и мыслей проблемного населения и осуществил несложный замысел, чтобы постичь и в конечном итоге повлиять на них. Будучи в здравом уме, я начал классифицировать с низших слоёв, которые поровну делятся на тех, кто

Скрытое знание
После прохождения испытания книги герой может выбрать одну из трёх способностей:

• Понимание любовника: урон противоположному полу в бою увеличен на 10 %. При торговле с представителем противоположного пола цены выгоднее на 10 %.
  
• Понимание соратника: ваши атаки, Крики и заклинания разрушения не наносят урона вашим спутникам.
  
• Понимание ученого: чтение книг навыков повышает навык на одно дополнительное очко.

Чёрная книга: Нерассказанные легенды

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 2000
Эффект: Перемещение в Апокриф и обратно
Связанный квест: Чёрная книга: Нерассказанные легенды

Местонахождение

• После стены Слов в Бенконгерике.

Текст
Нерассказанные легенды

Другие жизни Исграмора

Как большие корабли мужей, крадущихся по волнам к своим судьбам. После долгих лет множество сказок были утрачены в утреннем тумане. Хотя даже после забвения обрывки истории находят пути к восприимчивым ушам, ведь даже самая сокровенная тайна никогда не умирает. Когда пылали огни и ночь становилась теплее,

Скрытое знание
После прохождения испытания книги вы можете выбрать одну из трёх способностей:

• Чёрный рынок: Вызывает дремора-торговца, с которым можно торговать.
  
• Тайный слуга: Вызывает дремора-лакея, который понесёт ваши вещи.
  
• Знание барда: Вызывает призрачный барабан, который играет для вас, ускоряя вашу регенерацию запаса сил и ваших союзников, находящихся поблизости.

Чёрная книга: Острое перо

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 2000
Эффект: Перемещение в Апокриф и обратно
Связанный квест: Путь знания, Садовод людей

Местонахождение

• Нчардак, в ходе выполнения задания «Путь знания».

Текст
Острое Перо

Автор: Прозрачный

Породи бессловесную безумную любовь к тому, кто терзает силой своей любви, и зажги небо над теми, кто осмелится выступить против нас. Ибо мы те, кто владеет ночью, и все живущие без нас опускаются; мы пьём виноград их разумов, выращенный из их мыслей и стонов смятения на стенах. Чтобы помчаться…

Скрытое знание
Именно здесь Хермеус Мора научит второму и третьему слову крика «Подчинение воли».

После прохождения испытания книги можно выбрать одну из трёх способностей:

• «Сила Драконорождённого»: крик «Безжалостная сила» наносит больше урона и может дезинтегрировать противников.
  
• «Пламя Драконорождённого»: после убийства противника криком «Огненное дыхание» с его трупа появляется огненный змей, сражающийся на стороне Довакина 60 секунд.
  
• «Мороз Драконорождённого»: крик «Морозное дыхание» заковывает противников в лёд.

Чёрная книга: Пробуждающие сны

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 2000
Эффект: Перемещение в Апокриф и обратно
Связанный квест: Храм Мирака, На вершине Апокрифа

Местонахождение

• В храме Мирака во время прохождения основной сюжетной линии The Elder Scrolls V: Dragonborn. Чтобы переместиться в данный участок Апокрифа, необходимо прочесть книгу, после завершения первого сюжетного ролика с участием Мирака, либо дождаться второго квестового посещения, перед боем с Мираком.

Текст
Сны наяву о беззвёздном небе
Автор Билий Фелкрекс

Глаза, однажды ослеплённые падающими звёздами наивысшего откровения, всегда будут видеть слабое искажение обескураживающего вопроса, как только Истинное Исследование формирует грани мысли. Остальное — вульгарная фикция, попытки навязать порядок в согласованности сокрытия равнодушного бога.

Награда

• В конце данного участка Апокрифа, разделённого на шесть глав, располагается Стена Слов с одним из слов силы ту'ума «Воплощение дракона».
  
• После завершения сюжетного квеста дополнения, после победы над Мираком, откроется возможность сбросить и перераспределить очки способностей в любом древе навыков. На сброс одного древа способностей тратится одна драконья душа.

Чёрная книга: Скрытый сумрак

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 2000
Эффект: Перемещение в Апокриф и обратно
Связанный квест: Чёрная книга: Скрытый сумрак

Местонахождение

• Тель-Митрин, рядом с зачарователем посохов.

Текст
Скрытый сумрак

Автор: Кариллий Мелфус

Город Инксидс возвышался среди пустыни, сияющий и упадочный. Так или иначе, он всё ещё стоял. Я прошёл через врата, и зверь точно знал, где взять меня: такую манеру имеют только нищие и поэты. Единственное место, где человек с моими потребностями может найти наконец удовлетворение. Я не горжусь, впрочем, никто никогда не гордится.

Скрытое знание
После прохождения испытания книги можно выбрать одну из трёх способностей:

• «Хватка Моры»: заставляет цель застыть между Обливионом и Тамриэлем на 30 секунд, становясь полностью неуязвимой ко всем типам урона;
  
• «Агония Моры»: призывает поле живых щупалец, отравляющее противников;
  
• «Милость Моры»: позволяет полностью восстановить ваши здоровье, магию и запас сил.

Чёрная книга: Филамент и филигрань

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 2000
Эффект: Перемещение в Апокриф и обратно
Связанный квест: Чёрная книга: Филамент и филигрань

Местонахождение

• Курган Колбьорн, по завершению квеста «Раскопки» после победы над Азидалом.

Текст
Нить и филигрань

Автор: Джелкетерис

Я глядел на своё отражение в металле, любопытствуя, изменилось ли мое лицо под стать моему внутреннему настрою. Целыми днями я работал над этим куском, и духота в кузнице брала своё. Я всегда заходил в мастерскую по металлу, когда темнота наплывала на меня, и сегодняшний день не был исключением. В середине

Скрытое знание
После прохождения испытания книги герой может выбрать одну из трёх способностей:

• «Секрет силы» — силовые атаки не расходуют запас сил в течение 30 секунд.
  
• «Секрет защиты» — урон от атак снижен вдвое в течение 30 секунд.
  
• «Секрет чародейства» — заклинания не расходуют магию в течение 30 секунд.

Чёрная стрела, т. 1

Вес: 1 Цена: 2

Местонахождение

• Солитьюд — Коллегия бардов;
  
• Разделённое ущелье — на алхимической лаборатории, сразу за Стеной Слов;
  
• Святилище Периайта — южнее, в рюкзаке в расщелине;
  
• Форт Феллхаммер — Гарнизон, в столе предводителя бандитов;
  
• На книжной полке, в арендуемой комнате таверны «Смеющаяся крыса»;
  
• Можно приобрести у Урага-гро Шуба в Арканеуме.

Текст

Горжик Гвин

Я был совсем молод, когда герцогиня Уода наняла меня помощником лакея в её летний дворец. Тогда у меня практически не было опыта общения с титулованными особами. Среди них были богатые торговцы, дипломаты и политики, имевшие дела в Элденруте и большие дворцы, но мои родичи были далеки от социальных кругов.

Когда я достиг совершеннолетия, для меня не нашлось места в семейном деле, но мой кузен узнал, что в отдалённом от города поместье требуется прислуга. Оно было так далеко, что там вряд ли мог быть большой конкурс на места. Пять дней я шёл по джунглям Валенвуда, пока не встретил группу всадников, следующих в том же направлении, что и я. В группе были три мужчины-босмера, одна женщина-босмер, две бретонки и один данмер. Они были похожи на путешественников.

«Ты тоже направляешься в Моливу?» — спросила меня бретонка Пролисса после того, как мы представились друг другу.

«Я не знаю, как это называется, — ответил я. — Но я ищу поместье герцогини Уоды».

«Мы отвезём тебя туда, — сказал данмер Миссун Акин, сажая меня на свою лошадь. — Но тебе лучше не говорить её светлости, что тебя проводили ученики из Моливы. Если, конечно, ты хочешь получить работу».

Акин объяснил мне всё по дороге. Молива была ближайшей деревней к поместью герцогини. Там жил великий лучник, он ушёл на пенсию после военной службы. Его звали Хиомаст, и хотя он давно уже не служил, всё же брал учеников и обучал их своему мастерству. Со временем о великом учителе узнавало всё больше народа, и всё больше учеников приезжало в деревню. Бретонки прибыли из самого Хай Рока. Акин же пересёк весь континент, приехав из родной деревни у великого вулкана в Морровинде. Он показал мне эбонитовые стрелы, которые он привёз из дома. Никогда в жизни я не видел подобного.

«Насколько нам известно, — сказал Копаль, один из босмеров, — семья герцогини жила здесь ещё до образования Империи. Можно подумать, что она должна была привыкнуть к простолюдинам из Валенвуда. Но ситуация невероятно далека от правды. Она презирает деревню, и больше всего — школу лучников».

«Полагаю, она хочет контролировать всё движение в её джунглях», — засмеялась Пролисса.

Я поблагодарил их за информацию и понял, что всё больше и больше боюсь встречи с этой невыносимой герцогиней. Первый взгляд на её дворец через деревья не только не развеял, но скорее усилил мои опасения.

Такого здания в Валенвуде я ещё не видел. Это было огромное сооружение из камня и железа, его неровные зубчатые стены напоминали челюсти огромного хищника. Большинство деревьев рядом с дворцом вырубили много лет назад: я мог представить себе, какой скандал это повлекло за собой, и насколько крестьяне-босмеры ненавидели герцогиню Уоду. Вокруг дворца проходил широкий ров с серо-зелёной водой, образуя искусственный остров. Я видел нечто подобное в Хай Роке и в Имперской провинции, но никогда у себя на родине.

«У ворот стоит охрана, поэтому мы простимся с вами здесь, — сказал Акин, останавливая лошадь на дороге. — Для вас же будет лучше, если никто не узнает о нашем знакомстве».

Я поблагодарил своих спутников и пожелал им удачи в обучении. Они поехали дальше, а я пошёл пешком к поместью. Через несколько минут я стоял у ворот, которые, как я заметил, были соединены с мостом и высокими перилами. Когда стражник понял, что я пришёл устраиваться на работу, он открыл дверь и дал знак другому стражнику, чтобы тот опустил мост и я смог бы пересечь ров.

Последнее препятствие — дверь в поместье. Над этой железной дверью висел грозный железный герб семьи Уода. В двери была одна-единственная золотая замочная скважина. Стражник открыл дверь и пропустил меня в огромный мрачный каменный дворец.

Её светлость приняла меня в гостиной. Она была худой женщиной и чем-то напоминала рептилию в красном платье. Сразу было заметно, что она никогда не улыбается. Наша беседа состояла из одного-единственного вопроса.

«Ты знаешь, что значит быть младшим лакеем на службе у дворянки?» — её голос был похож на шелест старой кожи.

«Нет, ваша светлость».

«Отлично. Ни один слуга не в состоянии понять свои обязанности. И особенно я не люблю тех, кто считает, что они их поняли. Ты принят».

Жизнь во дворце была безрадостной, но должность младшего лакея очень необременительна. Моя основная обязанность заключалась в том, чтобы не попадаться на глаза герцогине. Иногда я ходил в Моливу, что находилась в двух милях от поместья. Ничего особенного или необычного в деревне не было — по всему Валенвуду были тысячи таких мест. На холме рядом с деревней находилась академия лучников мастера Хиомаста. Я часто ходил туда и наблюдал за учениями.

Иногда после занятий я встречался с Пролиссой и Акином. С Акином мы редко разговаривали о чём-либо, не имеющем отношения к стрельбе из лука. И хотя мне очень нравилась его компания, Пролисса стала мне более близким другом, чем он, и не только потому что она была очень красивой для бретонки, но и потому, что у нас было больше общих интересов.

«Когда я была совсем маленькой, то ходила на представление в Цирке Перьев в Хай Роке, — сказала она однажды, когда мы гуляли по лесу. — Очень старый цирк, никто даже не помнит, когда они появились. Ты должен обязательно посмотреть их выступление, если представится возможность. У них отличные сценки и интермедии, и самые лучшие акробаты и лучники в мире. Я мечтаю когда-нибудь попасть в их труппу. Когда я стану профессионалом».

«А как ты узнаешь, что стала хорошим лучником?» — спросил я. Она не ответила, а когда я обернулся, то понял, что она исчезла. Совершенно сбитый с толку, я стал оглядываться, как вдруг услышал смех где-то наверху. Она сидела на дереве надо мной и ухмылялась.

«Может, я стану не лучником, а акробатом, — сказала она. — А может, и тем и другим. Я подумала, что в Валенвуде я смогу многому научиться. У вас здесь есть отличные учителя. Эти люди-обезьяны».

Она изогнулась, обхватив левой ногой ветку и вытянув вперёд правую ногу. Через секунду она уже была на другой ветке. Я понял, что с ней сложно продолжать разговор.

«Ты имеешь в виду имга? — проговорил я, заикаясь. — А ты нормально себя чувствуешь на такой высоте?»

«Я знаю, это банально», — сказала она, перепрыгивая на ветку выше. — Но секрет в том, чтобы не смотреть вниз».

«Может, ты всё-таки спустишься?»

«Да, наверное, пора», — ответила она. Она была уже в тридцати футах от земли, стояла на тонкой ветке, держа руки по сторонам, чтобы сохранить равновесие. Она показала на ворота, которые едва были видны на другой стороне дороги: «Честно говоря, ближе к дворцу герцогини я подходить не хочу».

Я еле сдержал крик, когда она бросилась с ветки вниз. Через секунду она уже стояла рядом со мной. Это такой трюк, объяснила она. Предотвратить удар до того, как он произойдёт. Я сказал ей, что она станет лучшим акробатом в Цирке Перьев. Сейчас я, конечно, знаю, что этому не суждено было случиться.

В тот день, насколько я помню, мне нужно было раньше возвращаться. Это был один из тех редких дней, когда я должен был работать. Каждый раз, когда к герцогине приезжали гости, я должен был быть там. Конкретных обязанностей у меня не было, кроме как стоять в столовой. Другие слуги и служанки постоянно были чем-то заняты — то приносили еду, то уносили тарелки. А вот лакеи были чистой формальностью, украшением дворца.

Но, по крайней мере, у развернувшейся впоследствии драмы был зритель, в моём лице.

Чёрная стрела, т. 2 (Стр. 1)

Автор: Горжик Гвин
Вес: 1 Цена: 65
Эффект: Стрельба: +1

Местонахождение

• Башни Валтейм — на прикроватной тумбочке;
  
• Вайтран, «Пьяный охотник» — под прилавком;
  
• Разводная пещера— среди пожитков мёртвого охотника, труп которого лежит рядом с сундуком;
  
• Теснина Грабителя — в доме, на столе;
  
• Хелген — Крепость — в пыточной, на столе.

Текст
Чёрная Стрела
Часть II

Горжик Гвин

В замке планировался званый вечер, отмечу, он оказался последним за время моей работы здесь. Герцогиня, к удивлению всех присутствующих, пригласила мэра Моливы и самого мастера Хиомаста в числе прочих гостей. Среди слуг ходили невероятные слухи. Мэр уже бывал здесь и раньше, но присутствие Хиомаста повергло всех в состояние шока. Чего она хотела этим добиться?

Сам обед прошёл почти идеально, если не считать некоторой холодности. Хиомаст и герцогиня молчали. Мэр попытался начать дискуссию о сыне и наследнике императора Пелагиуса IV, Уриэле, но эта тема не вызвала особого интереса. Леди Виллея, которая была старше своей сестры, герцогини, казалась куда более оживлённой, она говорила в основном о преступности и скандалах в Элденруте.

«Я уговариваю её переехать сюда, за город, подальше от всех этих неприятных вещей, уже несколько лет, — сказала герцогиня, встретившись глазами с мэром. — Мы даже в подробностях обсуждали постройку особняка на холме Моливы, но там так мало места. Впрочем, вы и сами это знаете. К счастью, мы нашли идеальное место. В нескольких днях пути на запад, на берегу реки находится широкое поле, которое прекрасно подходит для наших целей».

«Звучит замечательно, — мэр улыбнулся и повернулся к леди Виллее, — И когда же ваша милость начнёт строительство?»

«В тот же самый день, когда вы передвинете свою деревню», — в тон ему ответила герцогиня Уода.

Мэр посмотрел на неё, чтобы понять, шутит она или нет. Но она явно не шутила.

«Подумайте, как разовьётся торговля в вашей деревне, если вы будете находиться ближе к реке, — весело сказала леди Виллеа. — А ученикам мастера Хиомаста будет проще добираться до его прекрасной школы. Все могут получить от этого свою выгоду. Я знаю, моей сестре будет гораздо проще жить, если никто не будет лишний раз ходить по её землям».

«А никто и сейчас не ходит лишний раз по вашим землям, ваша светлость, — нахмурился Хиомаст. — Вы не владеете джунглями и никогда не будете ими владеть. Жители деревни может и согласятся переехать со своих насиженных мест. Но моя школа останется там, где она находится сейчас».

Праздничный ужин оказался на поверку не очень радостным. Хиомаст и мэр откланялись, отказавшись от моих услуг, а также от того, чтобы пойти в гостиную и насладиться напитками. В стенах замка в тот вечер не было слышно смеха.

На следующий день, несмотря на запланированный званый обед, я отправился на свою обычную прогулку в Моливу. Но прежде, чем я дошёл до разводного моста, меня окликнул стражник: «Ты куда собрался, Горжик? Не в деревню, случайно?»

«Почему бы и нет?»

Он показал мне клубы дыма на горизонте: «Сегодня ранним утром начался пожар, его до сих пор не могут потушить. Вероятно, он начался в школе мастера Хиомаста. Похоже, это работа каких-то бандитов».

«Святой Стендарр! — закричал я. — А ученики живы?»

«Никто не знает, но если кто-нибудь остался в живых, это просто чудо. Почти все спали. Я знаю, что уже нашли тело мастера или то, что от него осталось. А ещё они нашли эту девочку, твою подружку, Пролиссу».

Я провёл весь день в состоянии шока. Это казалось невероятным, но интуиция подсказывала мне: две благородные старые леди, леди Виллея и герцогиня Уода, уничтожили деревню и школу, которые мешали осуществлению их замыслов. За ужином они упомянули о пожаре в Моливе, как о чём-то незначительном. Но в первый раз за всё это время я увидел, как герцогиня улыбается. Эту улыбку я не забуду до самой смерти.

На следующее утро я решил пойти в деревню и выяснить, не нужна ли моя помощь. Я проходил через холл для слуг в большое фойе, когда услышал шум, как будто впереди собралась большая группа людей. Тут были стражи и большая часть слуг, они возбуждённо показывали на портрет герцогини, который висел в центре зала.

Картину протыкала всего одна чёрная стрела, как раз в том месте, где находилось сердце герцогини.

Я сразу узнал её. Это была одна из стрел Миссуна Акина, я видел их у него в колчане, он говорил, что это стрелы из глубин самого Дагот-Ура. Моей первой реакцией был вздох облегчения: данмер, проявивший доброту ко мне, остался жив. Вторая мысль совпада с тем. что занимало всех собравшихся в этом холле. Как кто-то смог проскользнуть мимо стражи, перебраться через ров, проникнуть за тяжёлую железную дверь?

Герцогиня, которая появилась вскоре после меня, была в бешенстве, хотя воспитание не позволило ей выказать свои истинные чувства, и она ограничилась тем, что приподняла свои тонкие брови. Она не стала терять времени даром и назначила всем слугам новые посты и дежурства, чтобы замок был под наблюдением круглые сутки. Была организована система патрулей.

На следующее утро, несмотря на все предосторожности, ещё одна чёрная стрела пронзила портрет герцогини.

И так продолжалось целую неделю. Герцогиня решила, что в фойе должен всегда находиться, как минимум, один человек, но каким-то образом стрела всё равно оказывалась в портрете, стоило стражу лишь на мгновение отвести взгляд.

Была разработана сложная система сигналов, так чтобы каждый патруль мог доложить о любых подозрительных вещах во время своего дежурства. Сначала герцогиня решила, что все сигналы должны поступать к управляющему замком днём и к начальнику стражи ночью. Но когда она обнаружила, что больше не может спать, вся информация стала поступать непосредственно к ней.

Чёрная стрела, т. 2 (Стр. 2)

Атмосфера в замке варьировалась от мрачной до кошмарной. Стоило змее переплыть ров, и тут же её светлость шла исследовать восточное крыло. Сильный порыв ветра, треплющий листья одного из нескольких деревьев, воспринимался как сигнал тревоги. Очень невезучий одинокий путник на дороге перед дворцом, абсолютно невинный человек, как оказалось потом, вызвал такую яростную реакцию, что, должно быть, подумал, что попал на войну. Впрочем, в каком-то смысле, так оно и было.

И каждое утро в зале обнаруживалась новая стрела — в насмешку над нашей хозяйкой.

Мне дали неприятное задание — сторожить портрет в течение нескольких часов рано утром. Я не хотел быть тем, кто обнаружит стрелу, поэтому уселся в кресло напротив, не сводя с картины глаз. Не знаю, пытались ли вы достаточно долго и пристально смотреть на какой-нибудь предмет, поверьте мне, ощущения весьма странные. Все остальные чувства просто исчезают. Именно поэтому я вздрогнул, когда в зал вбежала герцогиня, она была препятствием для обзора.

«Что-то движется за деревом через дорогу от ворот!» — прорычала она, оттолкнув меня в сторону, и попыталась вставить ключ в замок.

Она тряслась от бешенства и возбуждения, и ключ никак не попадал в скважину. Я протянул было руку, чтобы помочь ей, но герцогиня уже опустилась на колени, приложившись глазом к замочной скважине, чтобы убедиться, что ключ наконец попал по назначению.

Именно в этот момент и появилась стрела, но она так и не долетела до портрета.

Я встретил Миссуна Акина только много лет спустя, когда был в Морровинде и развлекал там знать. Он был весьма впечатлён тем, что я превратился из мальчишки-слуги в достаточно известного барда. Сам он вернулся на остров и, как его старый учитель Хиомаст, нашёл своё счастье в том, что преподавал и охотился.

Я рассказал ему, что леди Виллея решила не уезжать из города, а деревня Молива была отстроена заново. Он был счастлив услышать это. Я никак не решался спросить его о том, что я действительно хотел знать. Я чувствовал себя дураком. Сгорая от любопытства, я хотел знать, правда ли то, что он стоял за деревом Пролиссы каждое утро в то лето и пускал стрелы через ворота, через газон, через ров, сквозь замочную скважину, прямо в портрет герцогини Уода, до тех пор, пока не попал в саму герцогиню. Это было невозможно, и я решил не спрашивать.

Когда мы разъезжались, и он махал мне рукой на прощанье, он вдруг сказал: «Я рад, что у тебя всё так хорошо, друг мой. Я очень счастлив, что ты подвинул то кресло».

Четыре тотема Вольскигге

Вес: 1 Цена: 5

Примечание
Книга является подсказкой, как разгадать головоломку в Вольскигге. Это своеобразная загадка. Смысл загадки: в какой последовательности активировать ручки в комнате, чтобы открыть дверь.

Местонахождение

• Вольскигге: предпоследняя комната первой зоны, на постаменте.

Текст
Все четверо живут на той же земле, что и мы.
Одни держатся тихо и тень предпочитают.
Другие делают стойку, оглядываются, вытянув шеи.
Пусть никто из них в этом священном кургане не обитает,
Но всем удели внимание, если хочешь идти дальше.
Первый страшится всех,
второй не боится никого.
Третий съест всё, что сможет,
и охотней всего — первого.
Четвёртый боится второго,
но лишь когда один.


Их следует задействовать в нужном порядке,
если хочешь вернуться домой.

Разгадка
Ручки необходимо активировать в следующей последовательности:

• Змея;
  
• Медведь;
  
• Лис;
  
• Волк.

Ш

Шезарр и Боги

Вес: 1 Цена: 11

Местонахождение

• Саартал — за комнатой с оком Магнуса;
  
• Солитьюд — таверна «Смеющаяся крыса»;
  
• Можно приобрести у Урага-гро Шуба в Арканеуме.

Текст
Фостиллус Джуниус
Помощник куратора Отдела древней теологии и палеонумерологии

Имперская библиотека

Положение Шезарра в религии Сиродила часто оценивается неверно. В имперской столице имеются многочисленные культы Шезарра, как и тысячи других божеств. Шезарра особо почитают на коловианском западе, хотя там он известен под именем Шора, поскольку западные короли — истинные норды, в том числе и по религиозным воззрениям.

Разрыв связи Шезарра с Восемью Божествами (его часто называют их «Потерянным братом») начинается со Святой Алессии, так называемой «Сиродильской Королевы Рабов», основательницы Сиродильской Империи. Самые ранние рассказы сиро-нордов Хартленда свидетельствуют о том, что Шезарр сражается против айлейдов («хартлендских высоких эльфов») на стороне людей. Затем, по неким неизвестным причинам, он исчезает со сцены (возможно, чтобы оказать помощь людям где-то в другом месте), и без его направляющей руки айлейды завоевывают и порабощают людей.

Это порабощение длится поколениями. Изолированные от собратьев люди со временем начинают принимать веру своих хозяев, или, по крайней мере, религиозные верования высших эльфов настолько сплетаются с людскими, что становятся неразделимы. В 1Е 242 под предводительством Алессии, её возлюбленного, полубога Морихауса-Дыхания-Кин, и знаменитого Пелинала Вайтстрейка люди Сиродила восстают. Когда Скайрим приводит армию на помощь Королеве Рабов Юга, восстание увенчивается успехом. Владычеству айлейдов быстро приходит конец. Башня Белого Золота захватывается силами Алессии, и она без колебаний провозглашает себя первой императрицей Сиродила. Это решение также повлекло и необходимость для Алессии стать верховной жрицей Акатоша.

Акатош был альдмерийским богом, а подданные Алессии не были пока ещё готовы отказаться от своей веры в богов эльфийского пантеона. Она оказалась в очень щекотливой политической ситуации. Ей надо было сохранить союз с северянами, но последние (в то время) крайне отрицательно относились к почитанию эльфийских божеств. С другой стороны, она не могла силой заставить своих подданных вернуться к вере нордов, опасаясь нового восстания. В результате был найден компромисс, и императрица Алессия основала новую религию: Восемь Богов, элегантный, хорошо продуманный синтез двух пантеонов, нордского и альдмерийского.

Шезарр, по логике вещей, должен был измениться. Он не мог более быть кровожадным истребителем альдмеров прошлых времен. Он не мог и исчезнуть, поскольку в этом случае Алессия лишилась бы поддержки нордов. В конце концов он был признан «божеством, стоящим за всеми человеческими свершениями». И это удовлетворило нордов, хотя в результате получилась кое-как замаскированная, размытая версия Шора.

Что касается того, почему Тайбер Септим не «оживил» Шезарра во время своих войн против Альдмерийского Доминиона, мы можем лишь предполагать, что в тот момент воспоминания о безрассудствах Ордена Алессии (Прорыв Дракона, Война Справедливости, поражение в Гленумбрийских Вересках) могли лишь повредить его походу за короной Империи.

Э

Эйвар Певец Камней (Стр. 1)

Вес: 1 Цена: 60
Эффект: Карманные кражи +1

Местонахождение

• Бандитский альков на северной стороне скалы, на которой стоит Вайтран;
  
• Неприметное убежище, на камне в покинутом лагере бандитов;
  
• Лабиринтиан, в маленькой комнате с прикованным скелетом;
  
• Между бочками к юго-западу от Чёрного прохода, к северу от Нилхейма, в горах;
  
• Морфал, дом Тоннира, на нижней полке, под корзиной.

Текст
«Сядь спокойно, дитя, и послушай. События, о которых рассказывается в сказке, что я тебе расскажу, произошли очень давно».

«Что это за сказка, дедушка? Это сказка о героях и злых зверях?»

Дедушка внимательно посмотрел на внука. Он растет умным мальчиком. Скоро он будет видеть смысл в этих сказках, урок, который они несут будущим поколениям.

«Просто послушай, дитя. Пусть эта сказка останется в твоем сердце».


Давным-давно, когда скаалы были ещё юными, на земле царил мир. Солнце было жарким, посевы давали хороший урожай, и люди были счастливы в мире, дарованном Создателем. Но скаалы постепенно стали самодовольными и ленивыми, и они воспринимали как должное землю и все те дары, что Создатель дал им. Они забыли, или не захотели помнить, что Враг никогда не дремлет, и что он ждёт момента, когда можно будет причинить боль Создателю, и его избранному народу. И так получилось, что Враг появился среди скаалов.

У Врага много форм. Он появляется в виде нечестивых зверей и неизлечимой чумы. В Конце Времён, мы узнаем его как Тартаага, Пожирателя Мира. Но в те времена его знали как Жадину.

Жадина (так мы называем его, потому что произнести его имя — это наверняка навлечь несчастия на людей) жил среди скаалов многие месяцы. Возможно, когда-то он был простым человеком, но когда Враг вселился в него, он стал Жадиной, и таким его и запомнили.

И вот однажды, сила скаалов покинула их. Сила покинула руки воинов, и шаман больше не мог вызывать зверей себе в подмогу. Старейшины думали, что Создатель прогневался, и некоторые даже предположили, что Создатель покинул их навсегда. И тогда перед ними появился Жадина и заговорил.

«Вы, скаалы, стали жирными и ленивыми. Я украл дары вашего Создателя. Я украл океаны, и теперь вы всегда будете чувствовать жажду. Я украл землю, и деревья, и солнце, и ваши посевы теперь засохнут и погибнут. Я украл животных, и вы теперь будете ощущать голод. И я украл ветра, так что отныне вы будете жить без духа Создателя».

«И до тех пор, пока один из вас не вернёт эти дары, скаалы будут жить в нужде и отчаянии. Так как я Жадина, и такова моя природа».

И, сказав это, Жадина исчез.

Скаалы спорили многие дни и ночи. Они знали, что один из них должен вернуть дары Создателя, но никак не могли решить, кто это должен сделать.

«Я не могу пойти, — сказал Старейшина, — потому что я должен оставаться здесь, чтобы вести скаалов, и стоять на страже закона нашего народа».

«Я не могу пойти, — сказал Воин, — потому что я должен защищать скаалов. Мой меч понадобится, если Жадина появится вновь».

«Я не могу пойти, — сказал Шаман, — потому что людям нужна моя мудрость. Я должен толковать знамения и использовать свои знания на благо людям».

И тогда слово взял юноша по имени Аэвар. Его руки были сильны, а ноги быстры, хотя он ещё не был воином скаалов.

«Я пойду», — сказал Аэвар, и скаалы рассмеялись.

«Выслушайте меня», — продолжал мальчик. — «Я ещё не воин, так что мой меч не понадобится. Я не могу толковать пророчества, так что люди не будут искать моего совета. И я ещё юн и несведущ в вопросах закона. Я заберу дары Создателя у Жадины. И если я не смогу сделать это, никто не будет страдать по мне».

Скаалы подумали немного, и решили отпустить Аэвара. На следующее утро он вышел из деревни и отправился на поиски даров.

Аэвар решил сначала вернуть Дар Воды, поэтому он направился к Камню Воды. И там Создатель впервые заговорил с ним.

«Иди на запад, к морю, и следуй за Пловцом к Живой Воде».

Когда Аэвар подошёл к берегу океана, он увидел Пловца, чёрного хоркера, посланного Создателем. Пловец нырнул, и вынырнул очень далеко, затем нырнул опять. Аэвар был сильным, и хорошо плавал. Он последовал за Пловцом в пещеру, заплывая всё глубже и глубже, его легкие горели, а руки уставали всё сильнее. Наконец, он нашёл карман воздуха, и там, во тьме, он нашёл Живую Воду. Собравшись с силами, он взял эту Воду и поплыл назад к берегу.

Когда он вернулся к Камню Воды, Создатель заговорил опять. «Ты вернул скаалам Дар Воды. Океаны опять наполнятся жизнью, и скаалы больше не будут знать жажды».

Затем Аэвар пошёл к Камню Земли, и там Создатель заговорил с ним опять.

«Войди в пещеру Скрытой Музыки, и услышь Песнь Земли».

Аэвар пошёл на северо-восток, к Пещере Скрытой Музыки. Он нашёл большую пещеру, где наросты свисали с потолка и росли из самой земли. Он прислушался там, и услышал Песнь Земли, но она была очень тихой. Взяв свою булаву, он начал в ритме Песни ударять ей по наростам, выходящим из земли, и Песнь становилась всё громче, пока не наполнила пещеру и его сердце. Затем он вернулся к Камню Земли.

«Дар Земли опять вернулся к скаалам», — сказал Создатель — «Земля опять стала плодородной и наполнилась жизнью».

Аэвар устал, солнце палило его, деревья не давали тени, и не было ветра, который мог бы охладить его. И всё же, он добрёл до Камня Зверя, и Создатель заговорил опять.

«Найди Доброго Зверя и облегчи его страдания».

Долго Аэвар шёл через лес Изинфьер, пока не услышал за холмом рёв медведя. Взойдя на холм, он увидел медведя, шею которого пронзила стрела фалмера. Он осмотрелся в поисках фалмеров, и никого не увидел, а затем приблизился к зверю. Он медленно подходил к нему и говорил успокаивающие слова, «Добрый зверь, я не хочу тебе зла. Меня послал Создатель, облегчить твои страдания».

Услышав эти слова, медведь перестал кататься по земле и склонил свою голову к ногам Аэвара. Аэвар ухватился за стрелу, и вытащил её из шеи медведя. При помощи начальных знаний магии, которыми он обладал, Аэвар залечил рану, хотя на это ушли остатки его сил. Когда рана медведя затянулась, Аэвар уснул.

Когда он проснулся, медведь стоял над ним, а вокруг были разбросаны останки фалмеров. Аэвар понял, что Добрый зверь защищал его, пока он спал. Затем Аэвар отправился назад, к Камню Зверя, и медведь шёл рядом с ним. Когда он подошёл к Камню, Создатель заговорил с ним опять.

«Ты вернул Дар Зверей. Опять Добрые звери будут давать пищу скаалам, когда они будут голодны, давать им одежду, когда им будет холодно, и защищать их, когда возникнет такая необходимость».

Силы Аэвара вернулись к нему, и он отправился к Камню Дерева, но Добрый зверь не последовал за ним. Когда Аэвар прибыл туда, Создатель заговорил с ним.

«Первое Дерево сгинуло, и его нужно посадить вновь. Найди семя, и посади Первое дерево».

Аэвар пошёл через лес Хирстаанг, в поисках семени Первого Дерева, но нигде не мог найти его. Тогда он заговорил с Духами Деревьев, живыми деревьями. Они сказали ему, что эти семена были украдены одним из фалмеров, (так как они были слугами Врага), и что этот фалмер спрятал их в глубине леса, чтобы никто не мог найти их.

Аэвар пошёл в самую дремучую часть леса, и там он нашёл злобного фалмера, окруженного Малыми Духами Деревьев. Аэвар понял, что эти деревья стали рабами этого фалмера, и что он использовал магию Семян, произнеся их тайное имя. Аэвар знал, что ему не справиться с такой силой, и что ему нужно выкрасть эти семена.

Аэвар открыл свой заплечный мешок и вынул оттуда кремень. Собрав листья, он разжёг небольшой костер у опушки, где стоял фалмер и околдованные им Духи. Все скаалы знают, что Духи не выносят огонь, так как огонь пожирает деревья, которым они служат. Природа Духов взяла над ними верх, и они бросились тушить пламя. А в это время, Аэвар зашёл со спины фалмера, и схватил мешочек с семенами, и бросился бежать, пока тот не понял, что его обокрали.

Эйвар Певец Камней (Стр. 2)

Когда Аэвар вернулся к Камню Дерева, он посадил семя в землю, и Создатель заговорил с ним опять.

«Дар Деревьев возвращён. Опять деревья и другие растения будут расти, цвести и давать плоды, будут обеспечивать скаалов пищей, и укрывать их в своей тени».

Аэвар устал, так как солнце нещадно палило, а ветер не мог остудить его, но он смог всё же недолго отдохнуть в тени деревьев. Его ноги были сбиты до крови, и а глаза слипались, но он продолжил свой путь, направившись к Камню Солнца. И опять, Создатель заговорил с ним.

«Согревающее тепло солнца украдено, и теперь оно только жжёт. Освободи солнце из Залов Полумрака».

И Аэвар пошёл на запад, через промёрзлые земли, пока не достиг Залов Полумрака. Воздух внутри был плотным и тяжёлым, и он ничего не видел дальше своей руки. Но всё же, он постепенно пробирался вдоль стен, отовсюду доносились звуки шагов, и он знал, что это место населено Нечестивыми Зверями, которым не терпится разорвать его плоть и перегрызть его кости. Многие часы он пробирался во тьме, пока вдалеке не увидел слабый свет.

Там, из-за стены толстого льда, исходило сияние столь яркое, что ему пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть навечно. Он выдернул горящий глаз одного из Нечестивых Зверей и изо всех сил бросил его в лёд. Во льду появилась маленькая трещина, которая затем стала становиться больше. Постепенно, через эти трещины стал пробиваться свет, расширяя их, раскалывая лёд. С оглушительным треском, ледяная стена обрушилась, и ослепительный свет залил Залы Полумрака. Аэвар услышал вой Нечестивых Зверей, которые были ослеплены и сожжены. Он выбежал из Залов, и без сил упал на землю.

Когда он опять смог встать на ноги, солнце нежно согревало его, и он был очень рад этому. Он направился назад, к Камню Солнца, где Создатель опять заговорил с ним.

«Дар Солнца опять возвращён скаалам. Он согреет их и даст им свет».

Аэвару осталось вернуть один, последний дар, Дар Ветров, поэтому он пошёл к Камню Ветра, который стоял на западном берегу острова. Когда он прибыл туда, Создатель опять заговорил с ним, дав ему последнюю задачу.

«Найди Жадину, и освободи Ветер, пленённый им».

И вот, Аэвар пошёл по острову в поисках Жадины. Он искал повсюду, но Жадины нигде не было. Не было его ни около океана, ни в глубоких пещерах, и звери не видели его в тёмных лесах. Наконец, Аэвар наткнулся на покосившуюся хижину, и он знал, что именно там он и найдёт Жадину.

«Я Аэвар из скаалов», — отвечал Аэвар — «Я не воин, не шаман, и не старейшина. Если я не вернусь, никто не будет скорбеть по мне. Но я вернул Океаны и Землю, Деревья, Зверей и Солнце, и я также верну моему народу и Ветра, чтобы мы опять могли ощущать дух Создателя в наших душах».

И с этими словами, он схватил мешок Жадины, и открыл его. Ветра вырвались на свободу, завертев Жадину в вихре и унеся его далеко-далеко, прочь от острова. Аэвар дышал свежим ветром, и его сердце наполнялось радостью. Он пошёл назад, к Камню Ветра, где Создатель заговорил с ним в последний раз.

«Ты хорошо потрудился, Аэвар. Ты, самый молодой из скаалов, вернул им мои дары. Жадины больше нет, и он долго ещё не будет беспокоить твой народ. Твой Создатель доволен. А теперь иди, и живи согласно твоей Природе».

И Аэвар пошёл назад, в деревню скаалов.


«А что было дальше, дедушка?»

«Что ты имеешь в виду, дитя? Он пошёл домой».

«Нет. Когда он вернулся в деревню», — продолжало дитя — «Он стал воином? Или изучил пути шамана? Он стал возглавлять скаалов в бою?»

«Я не знаю. На этом моя сказка заканчивается», — сказал дедушка.

«Но это не конец! Сказки не должны так заканчиваться!»

Старик рассмеялся и встал со своего кресла.

«Почему нет?»

Экспедиционные заметки

Вес: 1 Цена: 5

Местонахождение

• Альфтанд, на уровне «Ледяные руины».

Текст
Жаль, Умана не оставила мне на изучение хоть одну из этих двемерских машин целой. Подумаешь, что они чуть не прикончили этих братьев-[[Каджиты (Skyrim)|каджитов] посреди ночи — можно было ведь одну из них просто вырубить. Мы забаррикадировали всяким хламом отверстия труб, из которых появились эти махины, чтобы больше они не пробрались.

Они просто потрясающие! В точности, как Колсельмо описал их во втором томе «Гномов». По виду они действительно напоминают пауков. Раньше мне казалось, что это было лишь украшательством с его стороны. Примечательно, что в конструкцию машины встроен камень душ. Возможно, именно с его помощью фокусируются молнии, о которых писал Колсельмо.

Как ни странно, камень душ — явно не основной источник питания в машине. Возможно, некий гармонический резонанс с заключёнными в камне душ энергиями нагревает небольшой бойлер? Ещё рано говорить наверняка. К тому же, встаёт вопрос, откуда в бойлере берётся жидкость.

Хм, странно. Мне примерещилось какое-то движение за перегороженным проходом. По виду существо отдалённо напоминало человека. Интересно, вдруг это ещё не известный науке автомат? Надо перетащить туда свой спальный мешок, вдруг мне снова удастся его увидеть! Это всё так захватывающе!

Этикет булавы

Вес: 1 Цена: 50
Эффект: Одноручное оружие +1

Местонахождение

• Храм Небесной гавани — На столе рядом с Бичем драконов;
  
• Пещера Говорящие Холмы — в комнате главаря;
  
• Волундруд — На троне под Церемониальным топором;
  
• Оротхейм — На коробках, в первой локации;
  
• Форт Гринвол.

Текст
Многие воины делают ошибку, думая, что, если у тебя в руках булава, то тактика не нужна. Они полагают, что фехтуют мечом, а для булавы нужны только сила и выносливость. Я, тренер с большим опытом, утверждаю, что это совершенно неверно.

Для того, чтобы успешно использовать булаву, нужно точно рассчитывать время и ускорение. Как только замах сделан, его сложно остановить или замедлить. Боец вкладывается не только в удар, но и в отдачу. Дождитесь момента, когда противник наклонится вперед, а ещё лучше — потеряет равновесие, и тогда наносите удар. Совершенно ясно, что он попытается отклониться назад, так что цельтесь в точку позади его головы. К тому моменту, когда булава придет туда, там же окажется и голова противника.

Булаву нужно держать наготове, на уровне плеч. При замахе не нужно заводить булаву за спину больше, чем на ширину ладони. При ударе локоть должен идти вперед. Когда локоть пройдет на высоте ключицы, выбросите вперед предплечье, словно кнут. Дополнительное ускорение добавит удару скорости и силы.

В момент удара расслабьте кисть. Если кисть напряжена, её можно повредить при отдаче. Позвольте силе отдачи бросить булаву назад — так можно снова привести её в исходное положение и быстро нанести второй удар.

Я

Ядовитая песня, книга I (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Воронья Скала:
  
• Дом Алора — на полке книжного шкафа рядом со входом, вместе с остальными шестью книгами цикла;
  
• Ферма Иентов — на бочке рядом со входом, вместе со вторым томом;
  
• Поместье Морвейна — на каменной полке рядом с обеденным столом, вместе со вторым томом.
  
• Тель Митрин — неподалёку от левитационной платформы;
  
• Курган Бладскал — на полке в башне.

Текст
Ядовитая Песня
Книга I

Автор: Бристин Ксел

Это начиналось вновь. Хотя всё казалось таким безмятежным (последние угольки, потрескивавшие в камине; молодая служанка с ребёнком, дремлющие в кресле перед дверью; гобелен у стены, наполовину вытканный и ожидающий, что завтра его закончат; одна из лун, проглядывавшая сквозь молочное облако за окном; одинокая птица, спрятавшаяся где-то на стропилах и мирно воркующая), Тай услышал первые нестройные аккорды этой Песни, доносившиеся откуда-то издалека.

Птица каркнула и перелетела со стропил на окно. Малыш на руках у девушки проснулся и принялся кричать. Песнь набирала силу, хотя всё ещё звучала неявно и неторопливо. Казалось, что всё вокруг подчиняет свои движения ритму этой музыки, словно в диковинном балете: девушка, подбежавшая к окну, облака, отражавшие красным ад, творившийся внизу, её крик — и всё это заглушалось, поглощалось Песнью. Всё, что следовало потом, Тай видел столько раз, что это почти перестало быть для него кошмаром.

Он не помнил ничего о своей жизни до прибытия на остров Горн, но понимал, что было в его прошлом нечто особенное, что отличало его от родни. И это была не просто смерть родителей. Родители его кузины Байнары тоже погибли в Войну. И не сказать, чтобы люди Дома Горна или соседнего Морнхолда были как-то особенно жестоки к нему. Они обращались с ним с тем же вежливым безразличием, какое Индорилы испытывали бы к любому восьмилетнему мальчишке, вертящемуся под ногами.

Но отчего-то, с абсолютной уверенностью, Тай знал, что он одинок. Другой. Из-за этой Песни, которую он слышал всегда, из-за его ночных кошмаров.

«Да у тебя просто богатое воображение», — тётя Уллия терпеливо улыбалась, перед тем, как отделаться от него и вновь вернуться к своим писаниям и домашним делам.

«Другой? Всякий в этом мире считает себя „отличным“ от других, и это самое общее свойство, присущее всем людям», — говорил его старший кузен Калкорит, который учился на храмового жреца и неплохо поднаторел в парадоксах.

«Если ты ещё кому-нибудь расскажешь, что слышишь какую-то музыку, когда никакой музыки нет, они назовут тебя безумцем и похоронят у Алтаря Шигората», — ворчал его дядя Триффит, а после уходил по делам.

И только няня Эдеба слушала его всерьёз и лишь кивала с робкой гордостью. Но она не могла ничего сказать.

Его кузину и главную подругу по играм Байнару меньше всего интересовали истории про Песнь и сны Тая.

«Как же ты надоел со всей этой мутью, Тай, — сказала как-то Байнара после обеда, весной, когда им шёл восьмой год. Они тогда, с младшим кузеном Вастером, гуляли среди цветущих деревьев. Трава была ещё невысокой, едва доходя до лодыжек, и кое-где лежали почерневшие груды листьев, ещё с прошлой осени. — Давай не будем об этом, хорошо? Во что играем?»

Тай задумался на секунду: «Мы могли бы поиграть в осаду Орсинума».

«А что это?» — спросил Вастер, их непременный компаньон, тремя годами младше.

«Орсиниум — это был дом орков, далеко в Ротгарианских горах. Сотни лет он всё рос и рос, рос и рос. Орки спускались с гор и насильничали и безобразничали по всему Хай Року. А потом король Даггерфолла Джойл и Гайден Шинджи из Ордена Диагны и ещё кто-то, забыл кто, из Сентинеля объединились и вместе пошли на Орсинум. Они бились и бились там тридцать лет. У Орсинума были железные стены, и, как они ни хотели, не могли пробиться».

«А что потом?» — спросила Байнара.

«У тебя так здорово получается выдумывать то, чего никогда не было — так почему бы тебе не закончить эту историю?»

Так они и сделали. Тай был королём орков — он забрался на дерево, которое они окрестили Орсинум. Байнара и Вастер играли за короля Джойла и Гайдена Шинджи и кидались галькой и палками в Тая, который дразнил их самым гортанным рычанием, какое только мог произвести. Все трое решили, что богиня Кинарет (исполнялась Байнарой, по совместительству) внемлет молитвам Гайдена Шинджи и обрушит на Орсинум проливной дождь. Стены проржавеют и рассыплются. В финале Тай любезно свалился с дерева и позволил королю Джойлу и Гайдену Шинджи пронзить себя зачарованными клинками.

За большую часть того лета, года 675 Первой Эры, Тай почти устал от неизменно яркого солнца. Днём облаков на небе не было, но дожди шли каждую ночь, и растительность на острове Горн расцвела буйным цветом. Казалось, сами камни раскалились и пылали солнечным светом, а канавы заросли белой таволгой и дикой петрушкой; повсюду его окружали нежные ароматы цветов и безмятежных деревьев; листва на них была лилово-зелёной, сине-зелёной, серо-зелёной, бело-зелёной. Величественные купола, извилистые брусчатые улочки, тростниковые крыши деревенских лачуг Горна, и белая громада Сандилхауса — всё это казалось ему волшебным.

Но сны продолжали повторяться каждую ночь, а Песня звучала постоянно, и во сне и наяву.

Несмотря на увещевания тёти Уллии, Тай, Байнара и Вастер каждой утро завтракали с прислугой. Сама Уллия приказывала подавать завтрак в гостиную, для себя и возможных важных гостей: гости были редки, поэтому часто она завтракала в одиночестве. Поначалу слуги ели молча, уважая сословные различия, но потом разговорились и стали посвящать детей во все сплетни, новости и слухи.

«Бедняга Арнил опять слёг с лихорадкой».

«Я же говорю тебе, они все проклятые. Все до единой. Наплюй на фею — и она плюнет в обратку, мало не покажется».

«А не кажется ли вам, что Маленькая Мисс Старсия чуточку раздалась в животике, с месяцок как?»

«Нет, не может быть!»

Единственной служанкой, которая вообще не разговаривала, была няня Тая, Эдеба. Она сильно отличалась от других служанок, однако шрамы на лице не уродовали её. Её плохо сросшийся переломанный нос и короткая стрижка придавали ей нечто таинственное и необычное. Обычно она просто тихо улыбалась всем сплетням, а на Тая смотрела с почти испуганной любовью и обожанием.

Однажды, после завтрака, Байнара шепнула Таю и Вастеру: «Нам надо сходить на холмы на другой стороне острова».

Она и раньше высказывала столь же безоговорочные просьбы, и всегда ей было, что показать: водопад, запрятанный среди папоротников и высоких скал; роща фиговых деревьев со спелыми плодами; тайная винокурня, сооружённая какими-то крестьянами; больной дуб, изогнувшийся коленопреклонённой женской фигурой; обвалившаяся стена, которой, как они вообразили, была тысяча лет, и которая осталась от последнего прибежища пленённой принцессы. Принцессу они назвали Мереллой.

Троица миновала рощу и вышла на прогалину. В нескольких футах перед ними луг прогибался высохшим руслом реки с маленькими гладкими камешками. Они пошли по нему и оказались в тёмном лесу, где ветви деревьев сплетались в плотный полог высоко у них над головой. Временами в волглом подлеске проглядывали, словно, подмигивая, яркие красные и жёлтые цветы, но они встречались всё реже и реже, по мере того, как дети забредали всё дальше в царство хмурых дубов и вязов. Воздух потрескивал стаккато птичьего стрекота — слабый отзвук Песни.

«Куда мы идём?» — спросил Тай.

«А мы не идём куда-то, мы просто идём, чтобы увидеть кое-что», — ответила Байнара.

Лес обступал троих детей со всех сторон, изливал на них свои сумеречные краски и дышал влажным щебетом и вздохами. Им легко было вообразить, будто они оказались внутри чудовища и разгуливают меж его изогнутых рёбер.

Ядовитая песня, книга I (Стр. 2)

Байнара вскарабкалась на крутой холм и вгляделась в лесную чащу. Тай подсадил Вастера, помогая ему выбраться на берег высохшего русла, и поднялся сам, цепляясь за мягкую траву. Через лес дороги не было. Шипы ежевики и низко стелющиеся ветви деревьев смотрели на них, как ощетинившаяся стая когтистых зверей. Крики птиц сделались ещё более резкими, словно они были возмущены вторжением. Какой-то сук царапнул Вастера по щеке до крови, но тот не заплакал. И даже Байнара, которая могла просочиться сквозь любые заросли подобно бесплотному существу, зацепилась косой за шипы, безнадежно разрушив причудливый узор, заплетенный служанкой несколько часов назад. Она остановилась и расплела косы, и её яркие локоны свободно упали на плечи. Теперь в ней было что-то дикое, она была подобна нимфе, ведущей двух других через свои лесные владения. Песнь застучала неистовым ритмом.

Они стояли на каменной приступке у подножия утёса, высившегося над зияющим ущельем. Но смотрели они в другую сторону, на горы золы и пепла, устилавшие безжизненное поле. Это походило на картину грандиозной битвы, своего рода огненного жертвоприношения. Обуглившиеся ящики, оружие, кости животных, да и сама горная порода — всё это обратилось в едва узнаваемый мусор на земле. Тай и Вастер безмолвно ступили на чёрное поле. Байнара улыбалась, гордясь тем, что всё же нашла нечто, исполненное настоящего чуда и тайны.

«Что это за место?» — спросил, наконец, Вастер.

«Не знаю, — Байнара пожала плечами. — Сначала я решила, что это какие-то развалины, но потом поняла, что это просто свалка мусора, но не похожая на другие. Посмотрите только на это добро».

Все трое принялись рыться в пыльных завалах. Байнара нашла изогнутый меч, лишь слегка почерневший от пламени, и стала протирать его, чтобы прочесть надписи на клинке. Вастер развлекался тем, что ломал хрупкие ящики руками и ногами, воображая себя великаном неописуемой силы. Тая же привлёк пробитый щит: в нём было что-то такое, что отзывалось в звуке Песни. Тай вытащил щит из груды и протёр его.

«Никогда не видела такого герба», — сказала Байнара, заглядывая через плечо Тая.

«А я, кажется, видел, но не помню, где», — прошептал Тай, силясь извлечь воспоминания из своих снов. Он был уверен, что видел его именно там.

«Гляньте-ка сюда!» — закричал Вастер, прерывая раздумья Тая. Мальчик держал в руках хрустальный шар. Когда он провёл по нему рукой, сметая песок и пыль, Песня вздыбилась такой высокой нотой, что Тай испытал дрожь во всём теле. Байнара побежала смотреть на сокровище Вастера, Тай же словно окаменел.

«Где ты это нашёл?» — выдохнула она, вглядываясь в вихрящуюся спираль в хрустальной глубине.

«Под той повозкой», — Вастер показал на груду почерневшего дерева, выделявшаяся из числа других лишь лопнувшими колёсам с поломанными спицами. Байнара принялась копаться в полуразвалившейся куче, так что торчали только её ноги. Песня набирала силу, наваливаясь на Тая. Он медленно подошёл к Вастеру.

«Отдай его мне», — прошептал он голосом, который едва ли смог бы принять за собственный.

«Нет, — прошептал Вастер в ответ, не отрывая глаз от пёстрого разноцветия, игравшего в сердце шара. — Это моё».

Байнара рылась в останках повозки ещё несколько минут, но так и не сумела найти сокровищ, равных Вастерову. Почти всё, что было там, оказалось уничтожено, а оставшееся было мусором по любым меркам: сломанные стрелы, чешуйки брони, кости гуара. Расстроившись, она вылезла на солнечный свет.

Тай стоял один, на краю обрыва.

«А где Вастер?»

Тай моргнул, а затем повернулся к кузине с ухмылкой и пожал плечами: «Он побежал домой похвастаться своей добычей. А ты нашла что-нибудь интересное?»

«Да нет, — сказала Байнара. — Наверное, нам стоит вернуться домой, пока Вастер не разболтал что-нибудь такое, из-за чего у нас будут неприятности».

Тай и Байнара пошли прочь быстрым шагом. Тай знал, что Вастер не опередит их. Он вообще никогда не вернётся домой. Хрустальный шар покоился на дне котомки Тая, присыпанный всяким мусором. Всем сердцем Тай молил Песнь, чтобы она вернулась и вымыла память об этом обрыве и долгом, беззвучном падении. Мальчик настолько удивился, что не успел закричать.

Ядовитая песня, книга II (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Воронья Скала:
  
• Дом Алора — на полке книжного шкафа рядом со входом, вместе с остальными шестью книгами цикла;
  
• Ферма Иентов — на бочке рядом со входом, вместе с первым томом;
  
• Поместье Морвейна — на каменной полке рядом с обеденным столом, вместе с первым томом. Также в покоях неподалёку от входа;
  
• Дом Гловера Меллори — два экземпляра на каменной полке рядом со входом.

Текст
Ядовитая Песня
Книга II

Автор: Бристин Ксел

Тай не испытывал никакой вины, что пугало его. Весь долгий, хотя и спешный путь от оврага, через лес, по высохшему руслу, он весело болтал с Байнарой, полностью осознавая, что только что совершил убийство. Когда же он отвлекался от беседы и начинал думать о последних секундах короткой жизни Вастера, Песнь вздымалась. Тай не мог думать о смерти мальчика, но знал, что повинен в ней.

«Я чуть с ума не сошла! — закричала тётя Уллия, когда дети вынырнули из леса у самого Сандилхауса. — Где вы пропадали?»

«А разве Вастер вам не рассказал?» — спросил Тай.

Сцена разыгралась точно так, как предполагал Тай — и каждое па каждого танцора в ней подчинялось ритму Песни. Тётя Уллия сказала, что не видела Вастера. Байнара, всё ещё не обеспокоенная, несла какую-то невинную ложь о том, что они разбрелись, и что он, должно быть, заблудился. Медленный, но настойчивый ритм паники усилился, когда ночь близилась к рассвету, а Вастер всё ещё не вернулся. Байнара и Тай со слезами (он сам удивился, насколько ему легко плакать, не испытывая чувств) признались, где были, и повели дядю Триффита с толпой слуг к груде мусора и оврагу. Неустанные поиски в лесу на заре. Причитания. Лёгкое наказание, да просто гневная ругань, за то, что Байнара с Таем потеряли своего младшего кузена.

По их плачу и стенаниям решили, что дети и так чувствуют себя достаточно виноватыми. И их отправили спать на рассвете, а поиски в лесу продолжались.

Тай готовился ко сну, когда в комнату зашла его няня, Эдеба. Выражение непоколебимой любви и преданности не сходило с её лица, и она держала его ладонь в своих, когда он погрузился в свои сны и кошмары. Песнь проникала в его сознание почти неслышно, и он снова увидел ту комнату в замке. Девушка с ребёнком. Птица на балке. Умирающий огонь. И внезапная вспышка жестокости. Тай лишился дыхания и открыл глаза.

Эдеба кралась к двери, нежно воркуя Песнь себе под нос. А в руке у неё был хрустальный шар из его котомки. Секунду он колебался, кричать, или нет. Откуда она знала Песнь? И знала ли она, что он убил другого мальчика, чтобы завладеть шаром?

Но что-то подсказало Таю, что она помогает ему, что она знает всё и думает только о том, как защитить его.

Весь следующий день, и следующая неделя, и следующий месяц были одинаковыми. Никто не говорил слишком много, а если и говорил, то лишь когда предлагал новые места, где бы поискать пропавшего мальчика. Хотя смотрели уже везде и тщательно. Таю было любопытно, почему они ни разу не заглянули в ущелье, но он понимал, что туда было просто не спуститься.

Побочным следствием исчезновения Вастера стало то, что уроки, которые давал Кена Гафризи, приобрели более серьёзное, почти академическое свойство. Непоседливость и отсутствие внимания у малыша всегда вынуждали сокращать занятия, но здравомыслящая Байнара и тихий Тай были идеальными учениками. Учитель был особенно поражён их вниманием, которое они проявили во время довольно сухой исторической лекции о геральдических символах Домов Морровинда.

«Герб Хлаалу изображает весы, — он высокомерно усмехнулся. — Они мнят себя великими соглашателями, как если бы в том было нечто достойное. Много столетий назад они были лишь кочевниками, последовавшими за Ресдайном, который решил…»

«Извини, Кена, — перебила Байнара. — А у кого на гербе нарисовано какое-то насекомое?»

«Разве ты не знаешь Дом Редорана? — спросил учитель, приподняв один из щитов.- Я знаю, вы тут, на Горне, совсем оторваны от жизни, но тебе, безусловно, уже достаточно лет, чтобы различать…»

«Да не то, Кена, — пояснил Тай. — Думаю, она имеет в виду другой герб с насекомым».

«Понимаю, — кивнул Кена Гафризи, нахмурив брови. — Да, вы ещё слишком молоды, чтобы когда-нибудь видеть герб Шестого Дома, Дома Дагот. Они воевали с нами вместе с проклятыми еретиками двемерами в Войне у Красной горы, и ныне совершенно уничтожены, хвала Владыке, Матери и Чародею. Этот дом был проклятием нашей земли целое тысячелетие, а когда, наконец, их скверна была истреблена, сама земля испустила вздох облегчения облаком огня и пепла, на целый год обратив день в ночь».

Байнара и Тай понимали, что не могут говорить, но обменялись друг с другом понимающими взглядами, когда учитель углубился в тему злодейства двемеров и Дома Дагот. Когда урок закончился, они вышли из Сандилхауса и хранили молчание, пока не оказались вне досягаемости чужих глаз и ушей.

Ядовитая песня, книга II (Стр. 2)

Перешедшее за полдень солнце рисовало на земле длинные тени похожих на копья деревьев, окружавших луг. Издалека доносились голоса рабочих, начавших подготовку к сбору осеннего урожая и покрикивавших друг на друга грубыми и привычными фразами, но отдельные слова разобрать было невозможно.

«Это определённо символ на том щите, что ты нашел в груде мусора, — сказала, наконец, Байнара. — И всё, что там есть, должно быть, осталось от Дома Дагот».

Тай кивнул. Его мысли были о странном хрустальном шаре. Он почувствовал, как лёгкая, вибрирующая музыка беззвучно коснулась его тела, и понял, что открыл ещё одну тему Песни.

«И зачем наши люди сожгли и поломали всё это? — спросил он задумчиво. — Думаешь, Дом Дагот был таким злым, что всё связанное с ним — проклято?»

Байнара рассмеялась. В разгар дня все разговоры о проклятиях и зле Шестого Дома были чисто теоретическими: нечто такое, что разбавляет жизнь романтикой, но не вызывает тревоги. Дети побрели обратно в замок, чтобы поспеть к ещё одному размеренному, скучному обеду. Но когда наступила ночь, Байнара принялась перебирать сокровища, собранные в куче мусора. В свете лун маленькие кувшинчики, какие-то оранжевые самоцветы, тусклые кусочки серебра и золота, не имевшие очевидного предназначения, всё это приобрело зловещий оттенок.

Внезапное отвращение охватило её. В этих предметах была какая-то странная энергия, примесь смерти и разрушения, которую нельзя было отрицать. Байнара бросилась к окну — её вырвало.

Выглянув на тёмную лужайку, раскинувшуюся внизу, она увидела фигуру, расставлявшую свечи в виде контура огромного насекомого, символа Дома Дагота. Когда фигура глянула в её сторону, она быстро отшатнулась, однако успела разглядеть лицо, выхваченное из темноты сальным светом. Это была Эдеба, няня Тая.

На следующее утро Байнара рано ушла из замка, неся за спиной большой мешок с её сокровищами. Она дотащила его до болота и оставила там. Затем она вернулась и рассказала своему дяде Триффиту о том, что видела прошлой ночью, опустив лишь изначальную причину своего недомогания.

Эдебу изгнали с острова Горн без обсуждения. Она плакала, умоляла позволить ей попрощаться с её Таем, но дело сочли слишком опасным. Когда Тай спросил, что с ней случилось, ему ответили, что она вернулась к своей семье на материк. Он уже слишком большой, чтобы иметь няню.

Байнара никогда не говорила ему, что знала. Потому что боялась.

Ядовитая песня, книга III (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Воронья скала:
  
• Дом Алора — на полке книжного шкафа рядом со входом, вместе с остальными шестью книгами цикла;
  
• Ферма Иентов — на ящике рядом со входом;
  
• Шахта Вороньей Скалы.

Текст
Ядовитая Песня
Книга III

Автор: Бристин Ксел

Таю было восемнадцать, когда он, в 685 году Первой Эры, впервые увидел Морнхолд, город острых шпилей, дом богини. Его кузен Калкорит, ставший уже старшим послушником в Храме, отвёл Таю пару комнаток на первом этаже купленного им дома. Комнатки были маленькими и бедно обставленными, но прямо за окном рос горьколистник, и, когда задувал ветер, каморка наполнялась прелестным пряным ароматом.

Аккорды Песни более его не беспокоили. Иногда он даже забывал о них — настолько тихими и мелодичными они стали. Иногда, когда он шёл по улицам к Храму за заданием, ему встречался кто-нибудь и накал Песни возрастал, но потом она снова остывала. Чем отличались эти люди от прочих? — Тай никогда не пытался определить. Он помнил последний случай, когда позволил Песни увлечь его и убить своего младшего кузена Вастера. Это воспоминание не тяготило его чрезмерно, но всё же он решил, что не станет причинять вреда никому, если его не вынудят.

Нарочные Дома регулярно доставляли Таю письма от Байнары, по-прежнему сидевшей в Сандилхаусе на острове Горн. Она могла бы пойти учиться в Храм — ума бы ей точно хватило — но не пожелала. Через год, много два, ей всё равно придётся уехать и занять своё место в Доме Индорил, но она не спешила. Тай с радостью встречал обычные сплетни, приходившие с письмами, и описывал в ответ свои собственные занятия и романы.

На третьем месяце пребывания в Морнхолде он повстречал девушку. Она тоже училась в Храме, её звали Акра. Тай увлечённо писал о ней Байнаре, сообщая, что у неё рассудок Соты Сила, остроумие Вивека и красота Альмалексии. Байнара ответила в игривой манере, что если бы знала, какие святотатственные вольности дозволяются студентам Храма, то несомненно сама бы стала послушницей.

«А ты очень предан своей кузине, — засмеялась Акра, когда Тай показал ей письмо. — Передо мной руины потерпевшего крушение романа?»

«Она мила, но я никогда не воспринимал её с этой позиции, — усмехнулся Тай. — Инцест никогда меня особо не интересовал».

«А она тебе очень близка по крови?»

Тай задумался на мгновение: «Не знаю даже. По правде, нам мало что рассказывали о наших родителях, и я даже не знаю, были ли они действительно как-то связаны. Они пали жертвами Войны на Красной Горе, это я знаю. Но, похоже, у взрослых всегда портилось настроение, когда мы спрашивали о своих родителях. Со временем мы перестали спрашивать. Может, ты мне даже ближе как кузина, чем Байнара».

«Может, и так, — Акра улыбнулась, вставая со стула. Она распустила волосы, до этого заколотые способом, подобающим благовоспитанной жрице. Пока Тай наблюдал за этой трансформацией, она отцепила небольшую брошку, крепившую платье к наплечной накидке. Тонкий шёлк скользнул вниз, впервые открыв его взору смуглое, стройное тело. — Если так, то инцест по-прежнему тебя особо не интересует?»

Когда они занялись любовью, Песнь начала своё медленное, ритмичное восхождение в голове Тая. Видение Акры перед ним на мгновение померкло и сменилось образами из его ночных кошмаров. Когда, он, наконец, откинулся в изнеможении, комната казалась наполненной яростными красными облаками его снов, а крик женщины и её ребёнка перед лицом смерти эхом отдавались в голове. Он открыл глаза — Акра улыбалась ему. Тай поцеловал её и нежно прижал к себе.

Последующие две недели Тай и Акра были неразлучны. Даже когда они занимались в противоположных крыльях Храма, Тай думал о ней и откуда-то знал, что она тоже думает о нём. А после они стремглав неслись навстречу друг другу, наслаждались друг другом в его комнате каждую ночь, и каждый день в укромном уголке храмового сада.

Однажды пополудни, когда Тай привычно нёсся обнять свою возлюбленную, Песнь взыграла в нём с невиданной силой при появлении какой-то согбенной, изнурённой старухи. Он закрыл глаза и попытался приглушить её, но когда он снова открыл их и увидел, как она покупает пробковый папирус у уличного продавца, он уже знал, кто это. Его старая няня с Горна, Эдеба. Та, что покинула его, даже не попрощавшись, ради своей семьи на материке.

Она не видела его и пошла дальше по улице, а Тай свернул и последовал за ней. Они шли тёмными переулками самой бедной части города, который был ему также чужд, как самая дикая деревня Акавира. Она отперла небольшую деревянную дверь дома на безымянной улочке, и он, наконец, окликнул её по имени. Она не обернулась, но когда Тай подошёл, то обнаружил, что дверь не на щеколде.

Каморка была грязной и сырой, как пещера. Она стояла лицом к нему, её лицо ещё больше сморщилось с тех пор, что он помнил её, изрезанное линиями скорби. Он закрыл дверь, а она взяла его руку и поцеловала.

«Ты стал таким высоким и сильным, — сказала Эдеба, заплакав. — Мне нужно было убить себя — но не позволить им разлучить нас».

«Как семья?» — холодно поинтересовался Тай.

«Ты моя единственная семья, — прошептала она. — Индорильские свиньи заставили меня уйти, они тыкали мне в лицо своими клинками, когда узнали, что я служу тебе и твоей семье, а не им. Эта маленькая дрянь, Байнара, застала меня за молитвой скорби».

«Ты говоришь, как помешанная, — Тай презрительно усмехнулся. — Как можно любить меня и мою семью и при этом ненавидеть Дом Индорила? Я ведь тоже из Дома Индорила».

«Ты уже достаточно взрослый, чтобы знать правду, — яростно прошипела Эдеба. Тай просто пошутил насчёт её безумия, но теперь он видел, как нечто подобное разгорается в её древних глазах. – Ты не был рождён в Доме Индорила; они взяли тебя к себе после Войны, как и многих других сирот, которых разобрали и они, и другие Дома. Только так они хотели стереть историю и уничтожить всю память об их врагах — взрастив их как своих детей».

Тай повернулся к двери: «Теперь понимаю, почему тебя прогнали с Горна, старуха. Ты бредишь!»

«Подожди! — закричала Эдеба, бросившись к заплесневелому шкафу. Она достала оттуда стеклянный шар, который засиял всем спектром даже в полумраке каморки. — Помнишь это? Ты прикончил того малыша, Вастера, потому что он владел этим, а я забрала его из твоей комнаты, потому что тогда ты был ещё не готов взять на себя наследие и ответственность. Ты не удивился тогда, чем тебя так манит эта безделушка?»

Тай тяжело задышал и ответил, хотя и не хотел этого делать: «Порой я слышу Песнь».

«Это Песнь твоих предков, твоей настоящей семьи, — сказала она, кивнув. — Ты не должен с ней бороться, ибо это песнь судьбы. Она будет направлять тебя в том, что тебе предначертано».

Ядовитая песня, книга III (Стр. 2)

«Заткнись! — заорал Тай, Всё, что ты говоришь — ложь! Ты больна!»

Эдеба со всей силы швырнула шар об пол, отчего он разлетелся с оглушительным хлопком. Осколки растаяли в воздухе. Всё, что осталось — маленькое серебряное колечко с незатейливой печаткой в виде плоской короны. Старуха бережно подобрала его и протянула Таю, стоявшему, опершись спиной на дверь и дрожавшему.

«Вот твоё наследство, наследство хранителя Шестого Дома».

Корона на кольце предназначалась для скрепления печатью официальных бумаг Дома. Тай видел похожее кольцо у своего дяди Триффита, с печаткой в виде крыла, знаком Дома Индорила. Рисунок на этом кольце был другим — это было то насекомое, которое он запомнил с того дня, как Кена Гафризи учил их с Байнарой геральдике Домов.

Это был символ проклятого Дома Дагот.

Песнь овладела всеми чувствами Тая. Он слышал её музыку, обонял её страх, ощущал на языке её горечь, физически осязал её силу, а всё, что он видел перед собой — пламя её разрушения. Когда он взял кольцо и надел его на палец, его разум не осознавал, что он делает. Тай по-прежнему не ведал ничего, кроме Песни, и тогда, когда вытащил кинжал из ножен и вонзил его в сердце старой няньки.

Тай даже не слышал её последних слов, когда Эдеба осела на пол и простонала с сочащейся кровью улыбкой: «Спасибо».

Когда пелена песни спала, первое, что понял Тай — это что он больше не спит. Перед собой он увидел пламя, то самое, что спалило дом его рождения, и пламя снова было перед ним. Но это было пламя от костра, который он развёл на полу её прогнившей лачуги, и его языки уже проникали сквозь стены, пожирая тело его старой няньки.

Когда стали звать стражу, Тай опрометью помчался по улицам.

Ядовитая песня, книга IV

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Апокриф как случайные трофеи с тел Искателей;
  
• Воронья Скала:
  
• Дом Алора — на полке книжного шкафа рядом со входом, вместе с остальными шестью книгами цикла;
  
• Заброшенное здание — на верхней полке напротив входа.

Текст
Ядовитая Песня
Книга IV

Автор: Бристин Ксел

Акра сидела у камина в комнате Тая, читая книгу при свете огня. Книга содержала всякую теософскую ерунду, в которую она не верила, но тем не менее находила патологически увлекательной. Когда дверь распахнулась и она услышала, как вошёл Тай, Акра подняла взгляд, лишь дочитав до конца начатый абзац.

«Я здесь уже несколько часов. Если б знала, что ты так задержишься, прихватила бы больше книжек, – она хихикнула. Но когда она увидела лицо и одежду Тая, всякая игривость разом улетучилась. – Что случилось? Ты в порядке?»

«Я встретил мою старую няньку, Эдебу, – сказал он странным голосом. – Это резко изменило мои планы. Я не знал, что она в Морнхолде».

«Жаль, что я не знала, куда ты идёшь, – сказала она, медленно поднимаясь со стула. – Мне было бы приятно с ней поболтать».

«Теперь уже поздно. Я убил её».

Акра глубоко вздохнула, пристально глядя в окаменевшее лицо Тая. Потом взяла его за руку: «Может, расскажешь мне всё по порядку?».

Тай позволил своей любимой подвести себя к камину и сел, щурясь на огонь. Он посмотрел вниз, на серебряное кольцо на пальце: «Перед тем, как я её убил, она дала мне вот это. Это кольцо–печатка Дома Дагот. Она сказала, что я хранитель их наследия, и что Песнь, которая постоянно звучит в моей голове, которая заставила меня убить одного мальчика в детстве, а теперь и саму Эдебу, это Песнь моих предков».

Тай замолчал. Акра опустилась на колени сбоку от него и взяла кисть с кольцом: «Расскажи мне больше».

«Мой наставник Кена Гафризи учил нас, что Дом Дагот был проклятием Морровинда. Он сказал, что все они погибли в конце Войны, и что сама земля вздохнула с облегчением, – Тай закрыл глаза. – Я вижу то, что забыто. Я слышу это в Песне. Эдеба сказала мне, что пять Домов приняли детей–сирот Дагота и взрастили их в своих собственных традициях. Я думал, что она безумна или лжёт, но настоящая ложь – это те годы, что я думал, будто моя семья принадлежала Дому Индорил».

«И что ты собираешься делать?», – прошептала Акра.

«Что ж, Эдеба наказала мне следовать путем Песни к своей судьбе, – Тай горько рассмеялся. – Но песня первым делом повелела убить её саму, поэтому я не знаю, какие бы дальнейшие рекомендации она дала бы мне. Я знаю одно: мне нужно покинуть Морнхолд. Прежде, чем я осознал, что делаю, я устроил пожар в её лачуге. Кто–то позвал стражей. И теперь я не знаю, куда деваться».

«У тебя много друзей, которые защитят тебя, если ты действительно окажешься новым предводителем возродившегося Шестого Дома, – Акра поцеловала кольцо. – Я помогу тебе их найти».

Тай уставился на неё: — «С чего бы тебе помогать мне?»

«Когда ты подумал, что я могла бы оказаться твоей кузиной по Дому Индорил, боязнь кровосмешения не отвратила тебя от обладания мною, – ответила Акра, встретив его взгляд. – Я тоже слышу Песнь. Она не так сильна во мне, как в тебе, но я никогда не согласилась бы забыть о ней. Она научила меня большему, чем все эти нелепые жрецы и жрицы Храма вместе взятые. Я знаю, что мое истинное имя Дагот Акра, а ещё я знаю, что у меня есть брат».

«Нет, – Тай стиснул зубы. – Ты лжёшь».

«Ты Дагот Тайтон».

Тай с силой отбросил Акру к стене и выбежал из комнаты. Когда он пробегал по дому, то услышал шаги Калкорита на лестнице за спиной – партия ударных в песне, гремевшей в его сердце и голове.

«Кузен, — окликнул старший послушник. — Ты что–нибудь слышал об этом пожаре…»

Тай выхватил свой кинжал и с разворота всадил его Калкориту в горло. «Кузен, — прошипел он. — Индорильский волк тебе кузен!»

Улицы Морнхолда озаряли красные сполохи пожара, разносимого по тесным улочкам безжалостными порывами ветра. Будто сам Дагот Ур неистовствовал над городом, поощряя пламя, высеченное его наследником. Страж Дома, спешивший на зарево, остановился при виде Тая, стоявшего, шатаясь, у дверей дома Калкорита с окровавленным клинком в руке.

«Ты что натворил, Серджо?»

Тай бросился в лес, и его накидка развевалась за спиной на ветру. Стражник помчался вдогонку, обнажив меч. Не было нужды заходить в дом и смотреть на труп – и так всё было ясно.

Несколько часов Тай пробирался сквозь дебри, и Песнь толкала его вперед. Звуки погони затихли вдали. Наконец, лес расступился, и он не увидел ничего, кроме воздуха и воды. Утёс, в сто футов вышиной, глубоко врезался во Внутреннее море, нависая над водой.

Песнь сказала ему «нет». Она тянула его на север, сладким голосом обещая отдых среди друзей. Более, чем друзей – людей, которые будут боготворить его как наследника Дагота. Когда он медленно приблизился к краю утёса, Песнь сделалась более угрожающей. Она требовала не бежать от судьбы. Ибо не будет спасения в смерти.

Тай сплюнул проклятие своему Дому и головой вниз бросился с утёса.

Выдался ещё один славный день на острове Горн, первый за прошедшие недели, которым Байнара могла действительно наслаждаться. Дядя Триффит принимал важную компанию, Людей Дома издалека, и ей приходилось присутствовать на каждом обеде, на каждой встрече, на каждой церемонии. В детстве, как она помнила, всегда хотелось, чтобы кто–то обратил на тебя внимание. Сейчас же ничто не могло доставить такое блаженство, как прекращение её скучных обязанностей.

В доме у неё оставалось только одно намеченное дело – написать письмо кузену. Но это может подождать и до вечера, сказала она сама себе. В конце концов, сам–то он не писал уже много дней. Это всё влияние той девчонки, Акры. Не то, чтобы Байнара не одобряла увлечение кузена – просто она знала, насколько всепоглощающей может быть первая любовь. Она, по крайней мере, читала об этом.

Неторопливо гуляя по цветущему лугу, Байнара настолько углубилась в свои мысли, что даже не слышала, как её зовет её горничная, Гиллима. Поэтому она слегка вздрогнула, когда обернулась и увидела подбегавшую молодую служанку.

«Серджо, – позвала та, задыхаясь. – Пожалуйста, подойдите! Там прибило к берегу человека! Это ваш кузен, Серджо Индорил–Тай!»

Ядовитая песня, книга V (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Воронья Скала:
  
• Дом Алвора — на полке книжного шкафа рядом со входом, вместе с остальными шестью книгами цикла.

Текст
Ядовитая Песня
Книга V

Автор: Бристин Ксел

Два дня целители не отходили от кровати Тая, и Байнара сидела подле него, гладя его руку. Его лихорадило, он ни спал, ни бодрствовал, вскрикивая от собственных видений. Лекари возносили хвалы здоровью юноши. Много раз выбрасывало тела на берега острова Горна, особенно во время войны, но никогда они не видели, чтобы кто–то выжил после этого.

Тётя Уллия наведывалась несколько раз, чтобы принести Байнаре пищу: «Побереги себя, дорогая, или, когда он поправиться, ему придётся сидеть у твоей постели».

Горячка Тая прошла, он, наконец, смог открыть глаза и увидел над собой девушку, с которой провёл вместе семнадцать лет своей жизни, все, кроме самого первого года. Она улыбнулась ему, а он попросил еды. Молча, она помогла ему управиться с пищей.

«Я знала, что ты не умрёшь, кузен», — нежно прошептала она.

«Я надеялся на это, но почему-то тоже знал, — он застонал. — Байнара, ты помнишь все те кошмары, о которых я тебе рассказывал? Так это всё правда».

«Мы могли бы поговорить об этом, когда ты немного окрепнешь».

«Нет, — прохрипел он. — Я должен рассказать тебе всё прямо сейчас, чтоб ты знала, какого монстра называешь своим дорогим кузеном Таем. Если бы ты только знала об этом раньше, то не горела бы желанием снова увидеть меня».

По щеке Байнары скатилась слеза. Она ещё больше похорошела за те несколько месяцев, что он провёл в Морнхолде. «Как ты можешь думать, будто я перестану тебя любить, что бы ты ни натворил?»

«Я видел мою старую няньку, Эдебу, и говорил с ней».

«Ох, — на этот раз Байнара испугалась, — Тай, я не знаю, что она тебе наговорила, но всё это моя вина. Помнишь, как Кена Графизи рассказывал нам о Доме Дагот, и его зле? В ту же ночь я увидела, как твоя нянька сооружает некое подобие алтаря на северной лужайке, в виде символа Шестого Дома. Должно быть, она делала это многие годы, но я не знала, что это значит. Я рассказала дяде Триффиту, и он выгнал её. Я порывалась тебе всё рассказать, много раз, но боялась. Она была так предана тебе».

Тай улыбнулся: «А не страшило ли тебя ещё больше задуматься, нет ли какой–нибудь связи между её преданностью мне и её преданностью проклятому Дому? Я знаю тебя, Байнара. Ты не из тех девиц, что предпочитают не пользоваться рассудком».

«Тай, я не знаю, что она тебе сказала, но я думаю, она была вне себя. И что бы она себе ни навыдумывала о тебе и о Шестом Доме — это всё неправда. Помни об этом. Бред одной безумной старухи ещё ничего не доказывает».

«Есть ещё кое–что, — Тай вздохнул и поднял руку. Какую–то секунду он недоумевающе моргал, а затем сердито повернулся к Байнаре: — Что с моим кольцом? Если ты его видела, то уже должна была понять, что я говорю правду».

«Я выбросила это барахло куда подальше, — Байнара поднялась, — Тай, я собираюсь оставить тебя. Отдохни».

«Я наследник Дома Дагот, — Тай почти кричал, его глаза сделались безумными. — Взращённый после войны Домом Индорила, но направляемый Песнью моих предков. Когда мы были совсем детьми, я убил Вастера, ибо Песнь сказала мне, что он украл моё наследство. Когда Эдеба поведала мне, кто я, и дала это кольцо, я убил и её, а её дом спалил дотла. Ибо Песнь сказала мне, что она выполнила свою задачу. Когда я вернулся в дом Калкорита, моя любовь была там. И она сказала мне, что тоже принадлежит Дому Дагот, и что доводится мне сестрой. Я бежал, но когда Калкорит пытался остановить меня, я прикончил его, ибо Песнь сказала мне, что он мой враг».

«Тай, прекрати, — всхлипнула Байнара, — Я не верю ни единому слову. У тебя горячка…»

«Нет, не Тай! — он потряс головой, тяжело дыша. — Имя, которое мне дали мои родители, было Дагот Тайтон».

«Ты не мог убить Эдебу, ты любил её. А Вастер и Калкорит? Ведь они же наши кузены!»

«Они были мне ненастоящими родственниками, — холодно возразил Тай. — Песнь сказала, что они были моими врагами. Точно так же, как сейчас говорит, что мой враг — ты. Но я не слушаю её. И не буду слушать… сколько сумею».

Байнара вылетела из комнаты, захлопнув за собой дверь. Она выхватила ключ из рук своей напуганной горничной Гиллимы и заперла замок.

«Серджо Индорил–Байнара, — прошептала Гиллима, очень участливо, — Всё ли в порядке с вашим кузеном, Серджо Индорил–Тай?»

«Он будет в полном порядке, когда отдохнёт, — Байнара вернула себе достоинство и вытерла слёзы с лица. — Никто не должен его беспокоить ни при каких обстоятельствах. Я унесу ключ с собой. А сейчас у меня много работы. Полагаю, никто так и не удосужился переговорить с рыбаками о пополнении запасов Сандилхауса?»

«Не знаю, Серджо, — ответила горничная. — Думаю, нет».

Байнара отправилась к пристани, чтобы снять тяжесть с сердца единственным способом, который знала — сосредоточившись на всяких мелочах. Слова Тая не покидали её, но она успокоилась на время, беседуя с рыбаками об их улове, о том, сколько рыбы закоптить, сколько отправить в деревню, а сколько доставить свежей в кладовые дома.

Её тетя Уллия присоединилась к дискуссии, совершенно не замечая хорошо замаскированных переживаний Байнары. Так они вместе обсуждали, сколько провизии уничтожили дядя Триффит и его начальство во время их пребывания на острове за эти недели, когда следует ждать их возвращения, и как бы получше к этому подготовиться. Тут один из рыбаков на пристани прервал их, окликнув.

«Лодка приближается!»

Уллия и Байнара приветствовали гостью сразу по прибытии. Это была молодая девушка в одеяниях жрицы Храма. Ещё когда она привязывала свою утлую лодчонку, Байнара восхитилась её красотой — и странной схожестью с кем–то знакомым.

«Добро пожаловать на Горн, — сказала Байнара. — Я Индорил–Байнара, а это моя тётя Индорил–Уллия. Мы прежде не встречались?»

«Не думаю, серджо, — девушка поклонилась. — Меня послал Храм, узнать, не получали ли вы весточки от вашего кузена, Индорил–Тая. Он не является на занятия уже несколько дней, и жрецы забеспокоились».

«О да, нам следовало дать знать, — посетовала Уллия. — Он здесь, едва не утонул. Теперь ему лучше. Позвольте, я провожу вас в дом».

«Тай сейчас отдыхает, и я попросила его не беспокоить, — немного запинаясь, произнесла Байнара. — Я понимаю, что это страшно невежливо, но мне сейчас нужно переговорить с моей тётей, всего пара слов. Не будет ли слишком ужасно с моей стороны попросить вас подождать нас в доме? Вы легко найдёте дорогу — по тропинке на холм и через лужайку».

Жрица вновь смиренной поклонилась и пошла. Уллия была шокирована.

«Не следует обращаться с представителем Храма подобным образом, — выпалила она. — Нельзя так изнурять себя уходом за кузеном, чтобы утратить всякое чувство приличия».

«Тётя Уллия, — прошептала Байнара, увлекая женщину подальше от ушей рыбаков. — А разве Тай действительно мой кузен? Сам он верит, будто он… из Дома Дагота».

Ядовитая песня, книга V (Стр. 2)

Уллии понадобилось время, чтобы собраться с ответом: «Это правда. Ты сама была во младенчестве во время войны, поэтому не знаешь, как всё было. Не осталось такого уголка Морровинда, который бы она не опустошила. Даже на этом острове была битва. Помнишь те обгорелые кучи обломков, которые вы с Таем и бедным маленьким Вастером нашли так много лет назад? Это осталось от той войны. А после войны, когда проклятый Дом был, наконец, побеждён, мы увидели невинных малышей, сирот, чьё единственное преступление заключалось в том, что они родились от порочных отцов. Допускаю, что были в наших воинствах, объединённых силах Домов, и такие, что истребляли их без жалости, чтобы не оставить и памяти о наследии Дагота. Но в конце концов милосердие победило, и дети Шестого Дома были усыновлены оставшимися пятью. И тогда мы решили, что выиграли войну окончательно и завоевали мир».

«Во имя Матери, Владыки и Чародея! Если то, во что верит Тай, правда, то никакого мира нет, — Байнара задрожала. — Он уверяет, что Песнь предков взывает к нему, что она уже заставила его убить троих человек, и двое из них — нашего Дома. Кузен Калкорит и… когда он был ещё мальчиком… Вастер».

Уллия закрыла лицо руками и не могла вымолвить ни слова.

«И это только начало, — сказала Байнара. — Песнь по–прежнему взывает к нему. Он говорит, что есть и другие, кто знает, кто поможет ему возродить Шестой Дом. Его сестра…»

«Должно быть, это просто злые фантазии, — пролепетала Уллия. Тут она заметила, как Байнара уставилась на тропинку, ведущую от пристани к дому. — Девочка моя, о чём ты подумала?»

«Эта жрица назвала своё имя?»

Обе женщины побежали вверх по тропинке, громко призывая стражу. Рыбаки, никогда дотоле не видевшие хозяйку дома в таком смятении, быстро переглянулись, а затем последовали за женщинами, похватав свои крюки и багры.

Парадные ворота Сандилхауса были широко распахнуты, и первые тела обнаружились у самого входа. Это была настоящая бойня: свежая, липкая кровь повсюду. Там был Анер, слуга дяди Триффита: он продолжал сидеть со вспоротым животом за столом, так и не успев пригубить полуденный бокал флина. Лерин, одна из горничных, была обезглавлена, когда несла стопку белья из прачечной по лестнице. Тела стражей и слуг устилали пол зала, подобно осенним листьям. В конце лестницы Байнара едва сдержала рыдание, когда увидела Гиллиму. Та лежала, как сломанная кукла: смерть настигла её, когда девушка пыталась пролезть в узкое стрельчатое окошко.

Никто ничего не говорил, ни Байнара, ни тётя Уллия, ни рыбаки. Они лишь безмолвно и упорно брели по залитому кровью дому. Они подошли к комнате Тая: дверь нараспашку, внутри никого. Заслышав звук шагов в комнате Байнары, они приблизились медленно, осторожно и с великим страхом.

Жрица с пристани стояла у кровати. У неё на ладони блестело серебряное кольцо, которое Байнара сняла с пальца Тая. А в другой руке у неё был длинный, кривой клинок, сплошь замаранный кровью, как и одеяния самой жрицы. Обнаружив, что не одна, она мило улыбнулась и поклонилась.

«Акра! Я должна была опознать тебя по описаниям в письмах Тая, — произнесла Байнара настолько спокойно, насколько могла. — Где мой кузен?»

«Я предпочитаю звать себя Дагот Акра, — ответила та. — Твой фальшивый кузен, мой истинный брат, уже отбыл, чтобы исполнить своё предназначение. Мне жаль, что ты его не застала — он бы с тобой попрощался покрепче».

Лицо Байнары исказилось яростью. Она взмахнула рукой, обращаясь к рыбакам, выступившим вперёд с оружием наготове: «Разорвите её на куски!»

«Шестой Дом воспрянет вновь, и Дагот Тайтон поведёт нас!» — Акра засмеялась. Эхо её слов всё ещё не растаяло под сводами замка, когда она начертила в воздухе знак возврата и истаяла, подобно призраку.

Ядовитая песня, книга VI (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Воронья Скала:
  
• Дом Алора — на полке книжного шкафа рядом со входом, вместе с остальными шестью книгами цикла;
  
• Ферма Иентов — вниз по лестнице, слева на бочке;

Текст
Ядовитая Песня
Книга VI

Автор: Бристин Ксел

Величественная громада цитадели Индораниона плескалась в красных лучах заходящего солнца. Командор Джасрэт наблюдал, как она медленно опускалась за горизонт по мере того, как предводительствуемый им караван двигался на юго-запад. Руководство ночной операцией было ему в диковинку, впрочем, не больше, чем всё прочее, с чем сталкивался в эти смутные дни. Ему было всего семьдесят, для босмера это ещё далеко не старость, но он чувствовал себя так, словно принадлежал к другой эре.

Он знал земли восточного Вварденфелла, сколько помнил себя. Каждый лесок, каждый сад, каждая деревушка между Красной горой и Морем Призраков были ему родным домом. Но теперь всё изменилось, мир перестал быть привычным после извержения и Смерти Солнца. Это делало ночное путешествие ещё более опасным, однако таков был приказ свыше.

Зольная топь появилась довольно неожиданно. Если бы зоркий разведчик не заметил её и не подал знак, весь караван мог бы ухнуть в неё целиком. Джасрэт выругался. Её не было на карте, что, впрочем, не так уж удивительно.

Гибельная трясина, простиравшаяся, сколько хватало глаз. Командор стал перебирать варианты. Он мог повести свой отряд на юго-восток к Тель-Аруну, а затем попробовать повернуть на запад. Сверившись с картой и глянув вдаль, он заметил в ночи тусклое мерцание какого-то костра. Джасрэт, в сопровождении лейтенантов, направил своего гуара на огонь, чтобы допросить этих путников. Они оказались эшлендерами, мужчиной и женщиной.

«Это теперь не ваши владения, — прокричал он. — Разве не знаете, что теперь здесь правит Храм, и что эти земли принадлежат Дому?»

Они поспешно поднялись и быстро зашагали прочь, к узкому гребню между горой и топью. Джасрэт окликнул их и приказал вернуться.

«Вы знаете путь в обход этой дряни? — спросил он. Они кивнули, по-прежнему не рискуя поднять глаза. Джасрэт подал знак своему каравану. «Тогда вы нас и поведёте».

Путь проходил по предательски крутому, склизкому гребню, почти непреодолимому для гуаров. Колёса повозок буксовали в грязи, когда возницы всеми силами пытались удержать их от сползания в зольную топь. Мужчина и женщина эшлендеры перешёптывались друг с другом, направляя караван.

«О чём вы там бормочете, нвах?» — рявкнул Джасрэт.

Мужчина не обернулся. «Мы с сестрой говорили об этом восстании Дагот, и она предположила, что вы везёте оружие в крепость Фаленсарано, и поэтому вы предпочли идти через топь, а не по дороге».

«Мог бы сам догадаться, — Джасрэт засмеялся. — Вы, эшлендеры, всегда так радуетесь бедам Домов или Храма, будто вам что с этого светит. Мне искренне жаль убивать ваши надежды, но то, о чём вы толкуете, едва ли можно назвать восстанием. Всего лишь парочка отдельных случаев… недовольства. Так и передай своей сестрёнке».

По мере того, как они с трудом продвигались вперёд, гребень ещё более сузился. Тогда эшлендеры повели караван через глубокую расселину с неровными краями, разлом, образованный потоком лавы ещё до Смерти Солнца. Повозки царапали бортами по каменным стенам ущелья. Командор Джасрэт, после двадцати лет настороженности на земле, которую он не понимал, сейчас почувствовал укол годами выработавшегося инстинкта. Тут, подумал он про себя, получилось бы отличное место для засады.

«Эшлендер, нам ещё далеко?» — прокричал он.

«Да всё, приехали!» — ответил Дагот Тайтон и подал знак.

Резня заняла считанные минуты с момента нападения. И лишь когда последнее тело стража Дома сбросили в трясину, занялись осмотром груза каравана. Добыча оказалась богаче, чем ожидалось — тут было буквально всё, что было нужно повстанцам. Даэдрические мечи, дюжины комплектов лат, колчаны с отличными эбонитовыми стрелами и пайки на несколько недель.

«Направляйся в лагерь, — Тайтон улыбнулся сестре, — Я поведу караван. Мы будем на месте через несколько часов».

Акра страстно поцеловала его и выполнила знак возврата. Через мгновение она снова оказалась в своём шатре, ровно в том месте, где оставила метку. Мурлыкая Песнь себе под нос, она сбросила эшлендские лохмотья и выбрала из своего сундука самое прозрачное платье. Именно такое, в каком Тайтон будет рад её застать, когда вернётся.

«Муораза! — она позвала служанку, — Собери войска! Тайтон и другие будут здесь очень скоро, со всем необходимым нам оружием и припасами!»

«Муораза тебя не слышит, — произнёс голос, которого Акра не слышала уже несколько недель. Она обернулась, волевым усилием удалив с лица следы удивления. Это действительно была Индорил-Байнара, однако теперь уже не то трепещущее создание, с которым она рассталась после резни в Сандилхаусе. Эта женщина имела обличие воительницы, закованной в латы и говорившей с издевательской уверенностью. — Да она бы и не смогла собрать войска, даже если б слышала. У тебя есть оружие и пайки, Акра, вот только вооружать и кормить уже некого».

Ядовитая песня, книга VI (Стр. 2)

Дагот Акра совершила знак возврата, но ничего не произошло.

«Когда мы услышали, как ты возишься в шатре, мои боевые маги наложили здесь заклятие рассеяния магии, — Байнара улыбнулась и откинула полог шатра, впуская внутрь дюжину солдат Дома, — Тебе не уйти».

«Если ты думаешь, что мой брат попадётся в твою ловушку, то ты недооцениваешь его связи с Песнью, — Акра усмехнулась. — Она сообщает ему обо всём, что нужно. Я убедила его больше не противиться ей, а позволить привести и его, и нас к нашей окончательной победе».

«Я знаю его дольше и лучше, чем ты, — холодно сказала Байнара, — А теперь я хочу услышать, что тебе говорит твоя Песенка. Я хочу знать, где мне искать Тая».

«Тайтона, моя госпожа, — поправила её Акра, — Он больше не раб, ни твоего Дома, ни храмового вранья. Можешь пытать меня, сколько заблагорассудится, но я уверяю тебя, что в следующий раз, когда ты его увидишь, это произойдёт по его воле, а не по твоей. И это будет самым последним мигом твоей жизни».

«Да вы не волнуйтесь, серджо, — Меч Ночи Байнары подмигнул ей, — Все говорят, что не расколются под пыткой — да все колются».

Байнара вышла из шатра. Это было частью военного дела, она это понимала, но наблюдать подобные картины от этого было не легче. Она не могла смотреть даже на то, как солдаты Дома складывали трупы мятежников. Она надеялась, что за эти кровавые недели, что она преследовала Тайтона и Акру, когда одна резня сменяла другую, чувственность притупится окончательно. Однако для неё по-прежнему было не важно, что трупы принадлежали врагам. Смерть есть смерть — и она внушает отвращение.

Она пробыла в своём шатре всего несколько минут, как вошёл её Меч Ночи.

«Не такая уж она крутая, как пишет, — он ухмыльнулся, — По сути дела, всё, что мне пришлось сделать — так это уткнуть своей ножик ей в животик, и она всё выложила, как на духу. Ничего удивительного. Всегда так: кто громче болтает, тот быстрее колется. Помню одну парочку, давным-давно, когда вас ещё и на свете-то не было…»

«Гаруан, что она сказала?» — перебила его Байнара.

«Песня, или что там ещё, сказала её братцу, что она попалась, и чтобы он не возвращался в лагерь, — ответил Меч Ночи, чуточку обиженный, что ему не дали рассказать занимательную историю, — С ним полдюжины меров, и они намылились замочить того парня, что командует армией Индорила в войне. Генерала Индорил-Триффита».

«Дядя Триффит, — выдохнула Байнара, — Где он сейчас находится?»

«Да я и сам не знаю, серджо. Может, её расспросить — если она в курсе?»

«Я пойду с тобой», — сказала Байнара. Когда они подходили к шатру Акры, прозвучал сигнал тревоги. Ситуация стала совершенно ясной прежде, чем они дошли до места. Трое стражников были мертвы, а пленница сбежала.

«Занимательная дамочка, — заметил Гаруан, — Сердечко слабое, да ручки проворные. Послать весточку генералу Индорил-Триффиту, что ли?»

«Если мы сумеем вовремя отыскать его», — сказала Байнара.

Ядовитая песня, книга VII (Стр. 1)

DLC: The Elder Scrolls V: Dragonborn


Вес: 1 Цена: 3

Местонахождение

• Воронья Скала:
  
• Дом Алора — на полке книжного шкафа рядом со входом, вместе с остальными шестью книгами цикла.

Текст
Ядовитая Песня
Книга VII

Автор: Бристин Ксел

Триффит стоял у парапета Барайсимайна и смотрел на вулкан. Метафоры, которые используют поэты, казались довольно плоскими по сравнению с этим зрелищем. Его можно было уподобить гноящейся ране, сочащейся кровью лавовых потоков. Король Пепла, тоже, вполне подошло бы — таким он и казался в своей вечной короне дыма. И все же все эти метафоры были жалки, ибо ничто из виденного им не могло сравниться с грозным величием горы. Красная гора высилась за много миль от крепости, и всё равно совершенно заполняла собой горизонт.

Но, прежде чем окончательно проникнуться собственным ничтожеством, он услыхал, как кто-то произнес его имя. В этом звуке было некоторое утешение — имя напомнило о том, что, хотя в сравнение с горой он и букашка, но кое-какой властью и влиянием всё же обладает.

«Генерал Индорил-Триффит, — позвал командор Раэл, — Там проблемы у восточных ворот».

Проблема оказалась не больше, чем обычной потасовкой. Какой-то эшлендер, пьяный, или, может, под шайном, полез в драку со стражами Дома у задних ворот. Когда те попытались его выдворить, вмешалась его родня, и вскоре шестеро эшлендеров сцепились с дюжиной воинов Триффита. Если бы эти нвахи не были хорошо вооружены, бой закончился бы, едва начавшись. Он и так закончился ещё до того, как прибыла подмога, высланная генералом: двое эшлендеров были мертвы, а остальные разбежались.

«Этот дым прокоптил им мозги, — Раэл пожал плечами, — оттого и бесятся».

Триффит снова поднялся по лестнице и вернулся в свою комнату, чтобы переодеться к обеду. Генерал Редоран-Ворилк и Советник Хлаалу-Ноток должны были прибыть с минуты на минуту, чтобы обсудить планы Храма по реорганизации земель Домов Морровинда. Морнхолд собирались переименовать в Альмалексию. Да ещё задумали построить новый великий город во славу Вивека — а где взять золото, спрашивается? От этих мыслей у генерала сжималось сердце. Предстояло дотошное обсуждение деталей, долгая ночь споров, угроз и компромиссов.

Мозг генерала был настолько занят этими мыслями, что он едва не надел облачение Дома задом наперёд. И уж тем более он не заметил тёмной фигуры, выскользнувшей из-за шторы и прикрывшей дверь в спальню. И лишь когда с лязгом упал засов, Триффит обернулся.

«Прокрался, когда я отвлёкся на эту драку у ворот? Очень умно, Тай, — просто сказал он. — Или ты теперь у нас Дагот Тайтон?»

«Тебе следует помнить все мои имена, — огрызнулся юноша, извлекая меч из ножен. — Я был Тайтоном до того, как ты вырезал мою семью и пытался развеять моё племя. Таем — когда ты забрал меня в свой дом, чтобы напитать ядом против моего народа. Теперь же можешь звать меня Возмездие».

В дверь постучали. Тайтон и Триффит не отводили глаз друг от друга. Удары стали сильнее. «Генерал Индорил-Триффит, вы в порядке? Что-то случилось?»

«Если ты намерен убить меня, мальчик, то тебе придётся поторопиться, — проворчал Триффит. — Мои люди вынесут эту дверь за две минуты».

«Не тебе указывать мне, что делать, «дядя», — покачал головой Тайтон. — Мне довольно наставлений Песни и моих предков. А она говорит мне, что ты заставил моего отца молить о пощаде, прежде чем убил его. Так я хочу от тебя того же».

«Если твои предки такие умные, — усмехнулся Триффит, — то почему они все такие мёртвые?»

Тайтон издал нечеловеческий рык и прянул вперёд. Дверь сотрясалась под ударами, но она была прочна и надёжна. Двухминутный срок жизни, который генерал сам себе отпустил, был явно ошибочным.

Внезапно удары прекратились. Вместо них прозвучал знакомый голос.

«Тай, — позвала Байнара, — Выслушай меня».

Тай зло улыбнулся: «Ты как раз вовремя поспела, «кузина», чтобы услышать, как твой дядюшка будет просить за свою презренную жизнь. Я уж боялся, что ты опоздаешь. Следующий звук, который ты услышишь, будет предсмертным хрипом этого человека, поработившего мой Дом».

«Это Песнь тебя поработила, а не дядя Триффит. Нельзя ей верить. Она отравляет тебя. Она сделала тебя игрушкой сначала в руках той безумной старухи, а теперь этой ведьмы Акры, что зовётся твоей сестрой».

Тайтон надавил кончиком своего меча на горло генерала. Тот попятился назад, а Тайтон наступал на него. Его взгляд пробежал по вытянутой руке до эфеса меча. Серебряное кольцо Дагота ловило красные сполохи вулкана, пробивавшиеся сквозь окно.

«Тай, пожалуйста, не убивай больше никого. Я прошу тебя. Если б ты только услышал меня, а не Песнь, хотя бы на мгновение, ты бы понял, где правда. Я люблю тебя». — Байнаре приходилось подавлять рыдания, чтобы голос звучал спокойно и ясно. У неё за спиной на лестнице послышался шум — генеральская стража, наконец, притащила таран.

Дверь треснула и раскололась надвое. Генерал Индорил-Триффит неотрывно смотрел в окно, держась за горло.

«Дядя! С тобой всё в порядке? — Байнара подбежала к нему. Он медленно кивнул головой и опустил руку. На шеё виднелась едва заметная царапина. — Где Тай?»

«Он выпрыгнул в окно, — сказал Триффит, указав вдаль на фигуру, скачущую на гуаре в направлении вулкана. — Я думал, что он собирается покончить с собой, но, оказывается, он подготовил путь к отступлению».

«Мы достанем его, серджо генерал», — пообещал командор Раэл и уже на ходу приказал стражам седлать скакунов. Байнара посмотрела им вслед, а затем быстро поцеловала дядю и побежала на внутренний двор, к своему гуару.

Пот обволакивал тело Тая по мере того, как он подъезжал всё ближе и ближе к подножью Красной горы. Гуар тяжело дышал, бег его всё замедлялся, а из груди вырывались жалобные стоны. Наконец, Тай спрыгнул со своего скакуна и принялся карабкаться по почти отвесному склону. Пепел, извергаемый вулканом, застил ему глаза. Он почти ослеп и потому мог руководствоваться лишь настойчивыми, требовательными указаниями Песни.

Поток малиновой лавы шипел и булькал, жадно переваривая куски кристаллической породы, всего в нескольких футах, достаточно близко, чтобы Тай ощутил, как кожа пузырится волдырями. Он отвернулся и заметил фигуру, возникшую из дыма. Байнара.

Ядовитая песня, книга VII (Стр. 2)

«Что ты делаешь, Тай? — прокричала она, перекрывая рёв вулкана. — Разве я не говорила тебе, чтоб ты не слушал Песнь?»

«Впервые и Песнь, и я желаем одного и того же! — прокричал он в ответ. — Я не могу просить тебя простить меня, но, пожалуйста, попробуй хотя бы забыть!»

И он пополз выше, скрываясь из виду. Она выкрикивала его имя, взбираясь по камням, пока не оказалась перед самым разверстым кратером. Волны раскаленного газа жгли её лицо, и она упала на колени, задыхаясь. Сквозь дрожащее марево она видела, как Тай стоял на краю жадной пасти вулкана. Огненные языки лизали его одежду и волосы. Он обернулся к ней и мимолетно улыбнулся.

А затем он прыгнул.

Байнара пребывала в отрешённом удивлении, когда начала долгий, опасный спуск по склону. Она принялась строить планы на будущее. Хватит ли запасов провизии в её замке на Горне для встречи Домов? Советникам придётся задержаться там на недели, а может, и на месяцы. Предстояла большая работа. Постепенно, по мере спуска, она начала забывать. Это ненадолго — но начало положено.

Дагот Акра стояла настолько близко к жерлу вулкана, насколько могла вытерпеть, протирая глаза от пепла и изнывая от жара. Она видела всё и улыбалась. На земле лежало серебряное колечко с печатью Дома Дагот. Тайтон так обильно взмок, что оно просто соскользнуло. Она подобрала его и надела на свой палец. Коснувшись своего живота, она ощутила новый рефрен Песни Яда Морровинда.

Язва Квартала серых

Вес: 1 Цена: 8

Местонахождение

• Коллегия Винтерхолда, покои архимага;
  
• Дом Фендала;
  
• Аргонианский блок;
  
• Коллегия бардов;
  
• Всякая всячина;
  
• Синий дворец;
  
• Драконий Предел, покои ярла;
  
• Дом Эрикура;
  
• Зал Высокой Луны;
  
• Ферма «Остролист»;
  
• Дом клана Сынов Битвы;
  
• Йоррваскр;
  
• Сокровищница;
  
• Замок Волкихар.

Текст
Автор: Фрилгет Объездчик

Случившиеся в Морровинде трагедии способны пробудить жалость даже в самом жестокосердом из нордов. Тёмные эльфы достойны нашего сочувствия, однако своим поведением они не заслуживают от нас никаких поблажек. Существуют разные подходы к решению неизбежной проблемы Морровинда, и здесь я представлю два варианта, наблюдаемые на практике в Скайриме. Один следует счесть примером для подражания, другой — предостерегающей историей.

Рассмотрим Рифтен, граничащий с пострадавшей провинцией. Несколько тёмных эльфов нашли здесь себе приют, однако на жизнь им приходится зарабатывать так же, как и любым другим жителям великого города. Они занимаются торговлей, трудятся при храме и служат в замке. Похвален честный труд этой расы, недавние бедствия которой привели нас к этой дискуссии. У города ещё остаётся ряд проблем, но их наличие никак нельзя соотнести с притоком чужеземцев. В общем, тёмные эльфы должным образом влились в скайримский образ жизни, чего и следовало бы ожидать от всех, кто поселяется в этом краю.

Что касается иного подхода, достаточно лишь взглянуть на некогда величественный город Виндхельм, и мы увидим, что происходит, когда наше хлебосольство оказывается незаслуженным. Любой норд счёл бы постыдной саму мысль о том, чтобы город Исграмора, героя, что прославился, изгоняя эльфов со священной нашей родины, гостеприимно бы открылся навстречу беженцам из края серного дыма.

И к чему это привело? Как и следовало ожидать, ленивый и недовольный сброд устроил себе свинарник в месте, которое нынче принято тактично называть Кварталом серых. Проку от них как не ожидали, так и не получили. Их попытки превратить гордый город нордов в некий уголок Морровинда просто возмутительны, а учиняемая ими в стенах города смута дала бы любому другому ярлу причину для беспокойства.

По словам местных жителей-нордов, не видать и краю преступлениям и раздору, приходящим из Квартала серых. Городская стража там едва патрулирует, уступив тёмным эльфам право самим чинить правосудие, каким бы оно ни являлось в обычаях их народа. Уважаемые семейства города, Жестокие Моря и Расколотые Щиты, о нанятых ими аргонианах отзываются практически с отеческой теплотой, однако тёмные эльфы не предприняли никаких усилий, чтобы снискать расположение честных жителей города или войти в их общество.

Однако есть надежда на лучшее, поскольку ярл Ульфрик не испытывает к этим низкосортным существам и толики той терпимости, какую питали его отцы. Снисходительность Хога проявляется даже на примере аргонианского населения города; но рыбо-люди по крайней мере научились приносить пользу своей новой родине. Они являют образец для подражания, со всем тщанием и неизменной улыбкой трудясь на пристанях. Тёмным эльфам стоило бы взять пример с их чешуйчатых собратьев. Так я считаю: либо они в скором времени начнут вносить свою лепту, либо вновь отправятся по миру в поисках крова и тепла.

Ящик Азуры

Автор: Маробар Сул
Вес: 1 Цена: 10

Местонахождение

• Маркарт, музей двемеров и лаборатория Колсельмо;
  
• Маркарт, дом Огмунда;
  
• Коллегия Винтерхолда, Зал достижений, на столе;
  
• Талморское посольство, личные покои Эленвен;
  
• Морфал, дом Фалиона.

Текст
Древние легенды двемеров, часть XI

Маробар Сул

Нчильбар провёл молодость, полную приключений, но, выросши, стал мудрым и старым двемером, проводящим жизнь в поисках истины и развеивании суеверий. Он многое изобрёл и произвёл на свет множество научных теорий и логических построений, которым было дано его имя. Но множество вещей в мире всё же ставили его в тупик, и не было для него более сложной задачи, чем понимание истинной природы аэдра и даэдра. Исследуя мир, он также пришёл к выводу, что множество богов были созданы людьми и мерами.

Был один неразрешимый для Нчильбара вопрос — границы божественной силы. Являются ли величайшие Существа полновластными владыками мира, или же меньшие создания имеют возможность определять собственную судьбу? И когда Нчильбар почувствовал, что жизнь его подходит к концу, он понял, что должен постичь эту последнюю истину.

Среди знакомых мудреца был жрец-каймер, по имени Азиник. Когда жрец был в Бзалаг-Жтурамц, Нчильбар рассказал ему, что намерен заняться природой божественной силы. Азиник пришёл в ужас и умолял своего друга не касаться этой мистической загадки, но решимость Нчильбара перебороть было нельзя. В конце концов, жрец решился даже помочь ему в изысканиях во имя их дружбы, но втайне боялся последствий богохульства.

Азиник призвал Азуру. После свершения обычного ритуала, во время которого он провозгласил свою веру в её божественную мощь, и Азура, явившись, согласилась не причинять ему вреда, Нчильбар и дюжина его учеников вошли в часовню и принесли с собой большую коробку.

«Ты пришла в нашу землю, Азура, Богиня Заката и Рассвета и тайн меж ними… — сказал Нчильбар, пытаясь притвориться подобострастным и мягким изо всех сил. — Говорят, что твоё знание абсолютно».

«Это так», — улыбнулась даэдра.

«Ты ведь знаешь наверняка, что находится в этой коробке», — сказал Нчильбар.

Азура повернулась к Азинику, нахмурив брови. Священник немедленно начал объяснять: «Богиня, этот двемер — очень уважаем и мудр. Поверь мне, он не собирается высмеивать твоё величие, но всего лишь продемонстрировать его учёным мужам своего народа, традиционно скептически настроенным. Я пытался рассказать ему о твоей силе, но его философия не принимает ничего на веру без демонстрации».

«Я могу продемонстрировать свою мощь народу двемеров, но смотрите, как бы эта демонстрация не оказалась большим, чем вы хотите видеть, — заворчала Азура, и посмотрела Нчильбару в глаза. — В коробке лежит цветок с красными лепестками».

Нчильбар не стал ни улыбаться, ни хмуриться. Он просто открыл коробку, и все увидели, что она пуста.

Когда глаза учеников повернулись к Азуре, её уже не было на прежнем месте — она исчезла. Только Азиник увидел выражение на лице Азуры перед тем, как она пропала, и он не смог сказать ни слова, дрожа от страха. Он знал, что на них всех пало проклятие, но ещё страшнее было осознание продемонстрированной божественной силы. Лицо Нчильбара тоже было бледным, и он нетвёрдо держался на ногах, но его лицо выражало не страх, а блаженство. Улыбка двемера, который обнаружил истину, о которой только догадывался ранее.

Два его ученика поддержали его, препровождая к выходу, и ещё два поддерживали Азиника.

«Я учился всю жизнь, произвёл бесчисленное множество экспериментов, выучил тысячи языков, но то умение, которое открыло мне истину, я приобрёл ещё тогда, когда был бедным молодым человеком, пытающимся добыть кусок хлеба», — прошептал мудрец.

И когда его вели к постели, красный цветок выпал из рукава его объёмистой робы. Нчильбар умер этой же ночью, и лицо его было исполнено удовлетворения, которое приходит только от постижения знания.
______________________________________________________________________________
Комментарий издателя:

Это — ещё один рассказ о мудром, никогда не ошибающемся двемере. Переводы на альдмерский могут разниться в интерпретациях, но суть рассказа всегда одна. У данмеров есть похожая легенда о Нчильбаре, но в данмерской версии Азура распознаёт обман и отказывается отвечать на вопрос. Она убивает всех двемеров, присутствующих при этом, и проклинает род данмеров за скептицизм.

В альдмерской версии, Азура обманута не пустой коробкой, а коробкой, в которой находилась сфера, каким-то образом превратившаяся в плоский квадрат. Конечно же, альдмерская версия легенды ближе к двемерскому оригиналу, но и гораздо более сложна для понимания. Быть может, это объяснение в духе «сценической магии» было добавлено Гор Фелимом, поскольку сам Гор Фелим не был чужд подобных трюков, когда использование магии было недоступно.

«Маробар Сул» упоминает и о Нчильбаре, действующем в одиночку, и он в классической версии рассказа воплощает множество двемерских добродетелей. Его скептицизм, пусть даже и не такой абсолютный, как в альдмерской версии, прославляется даже, несмотря на то, что он вызвал проклятие на род двемеров и безымянный Дом бедняги жреца.

Что бы ни представляла собой истинная природа Богов, и ошибались ли на их счёт двемеры, или были правы, этот рассказ может объяснить, из-за чего двемеры исчезли с лица Тамриэля. Хотя Нчильбар и подобные ему, быть может, и не ставили своей целью насмешки над аэдра и даэдра, их скептицизм определённо навлёк на них гнев божеств.

Благодарности

Хочу выразить благодарность за предоставленную информацию сообществу FANDOM, а также отдельным его участникам:

• MAP 08;
  
• Wild Cat;
  
• Langueborg;
  
• Kiokiliant;
  
• Ebony Bleed;
  
• Maxxy84;
  
• Просто Бри;
  
• Nick010s;
  
• AinGhain;
  
• Simply Grey;
  
• Agadon.

Ссылки
FANDOM[www.wikia.com]
Словарь драконьего языка[www.diablo1.ru]

[RaidenTokado]

Ебать x1
Мегахорош

[XGEM]

Хорош

[dshrg]

лукас охуевукас

[ky4yt]

Достойно лайка

[The Gayest Furry]

нихуя себе

[watisonol]

Возможно где то и ошибься, добавив что этого нету, виноват и если что извини)

[watisonol]

56 Палла, книга 2
57 Песнь Хрормира
58 Полевой дневник Синдериона
59 Признание Гулум-Ая
60 Талморское досье: Дельфина
61 Талморское досье: Ульфрик Буревестник
62 Талморское досье: Эсберн
63 Указ об учреждении памятника
64 Хранители Бритвы
65 Эпитафия Гейрмунда

[watisonol]

41 Дневник шахтера
42 Дневник Эндраста
43 Древний указ
44 Заметки наемника
45 Запечатанное письмо Амона Мотьера
46 Записки Хеддика о Волундруде
47 Зашифрованный дневник Галла
48 Книга Толфдира
49 Кодекс Малаката
50 Лабораторный журнал Айкантара
51 Легендарный Бич
52 Любовные стихи
53 Неотправленное письмо одержимой
54 О ходе исследований
55 Обряд Красного Орла

[watisonol]

21 Дневник Мясника
22 Дневник Нистрома
23 Дневник Рамати
24 Дневник Рунила
25 Дневник Сильда
26 Дневник Скорма Снежный Странник
27 Дневник Стобина
28 Дневник Стромма
29 Дневник Суварис Атерон
30 Дневник Суди
31 Дневник Тонара
32 Дневник Хабда
33 Дневник Хайварра
34 Дневник Харгара
35 Дневник Хеймлина
36 Дневник Цицерона — Последний том
37 Дневник Цицерона, ч. 1
38 Дневник Цицерона, ч. 2
39 Дневник Цицерона, ч. 3
40 Дневник Цицерона, ч. 4

[watisonol]

Гайд просто сумашедший, но по моей информации не хватает 65 произведений)
1 Аргонианская церемония
2 Бдительному гражданину
3 Благословение Мары
4 Божества и культы Тамриэля
5 Бойтесь этого клинка
6 Дневник Агрия
7 Дневник Алвы
8 Дневник Арондила
9 Дневник Винделиуса
10 Дневник Галла
11 Дневник Дайнаса Валена
12 Дневник Дрокта
13 Дневник Иафета
14 Дневник Изы
15 Дневник Караны
16 Дневник Кодлака
17 Дневник Крага
18 Дневник Кюра
19 Дневник Лимдренна Телванни
20 Дневник Лу’а